Зябликова Зина и методы нерационального мышления

Глава в которой Зина то и дело замечает странные вещи в странном месте и в не менее странном городе

"Вскрытие, конечно, покажет. Но единственный человек, которому действительно интересны его результаты, так их никогда и не узнает"

Бальтазар Шмаргус

И вновь я висела бесплотной искоркой посреди чёрного беспробудного океана тьмы, пока внезапно образовавшаяся рядом воронка не затянула меня в неё со страшной силой.

И первое, что я увидела, открыв глаза, - это было хмурое лицо Бальтазара Шмаргуса, местного бальзамировщика, вивисектора и попросту царя и Бога в этом небольшом замкнутом маленьком мирке тишины и смерти.

Рассмотрев, что я открыла глаза, он встрепенулся, широко улыбнулся, распахнув щербатый рот и обнажив череду разнокалиберных, как пьяные матросы в Зимнем, чёрных зубов.

Глаза местного хирурга засветились радостью и каким-то непередаваемым внутренним счастьем, словно ему только что сообщили о выигранном в казино миллионе, или о смерти близкого, но крайне не любимого родственника, оставившего ему в наследство яхту, виллу на канарах и редакцию последнего выпуска журнала Плэйбой.

- Ну-с, милая, сегодня я буду гениально краток! Ты слишком разумна чтобы быть мёртвой и слишком невезуча чтобы быть живой. В этом заключён твой талант - и я буду не я, если его не вскрою.

С этими словами мастер Шмаргус как-то чрезвычайно гаденько ухмыльнулся и помахал мне зажатой в его руке ржавой пилой, которую я только недавно видела в лежащем неподалёку трупе.

- Сейчас, милая моя, ты послужишь моим гениальным изыскам, поможешь мне найти тот идеальный алхимический ингредиент, который позволяет наконец обмануть Смерть, заставив жить мертвеца. Живой, обладающий силой мёртвого - вот это величие, вот это власть! И я - великий и несравненный мастер над мертвецами, Бальтазар Шмаргус, сделаю это величайшее открытие!

- Но я не хочу, - удалось выдавить из себя одну единственную фразу, от которой мастер над мёртвыми едва не заплакал от умиления.

- Милая моя, я столько лет ищу свой алхимический камень успеха, но каждый раз судьба преподносит только падающий на голову пустотелый кирпич. И вот, как мимолётное видение я вижу тебя: такую красивую, и такую живую! Ты просто создана для меня, такого великого и невероятно идеального! Вместе мы с тобой образуем тандем величия, только ты и я! Ты до последних дней будешь гордиться моими начинаниями и успехом, но пока полежи спокойно и дай мне доделать начатое.

- Не надо меня резать, пожалуйста!

- Как не надо? Ты что, совсем глупенькая? Вот скажи - у тебя есть деньги?

- Нет у меня никаких денег!

- Вот видишь - и денег нет! И зачем тебе такая жизнь?

Шмаргус проверил остроту зубов пилы, проведя по ним большим пальцем левой руки, после чего закатил глаза, что-то просчитывая.

Я решила воспользоваться этим моментом, но он тут же схватил меня за руку и прижал к каталке.

- Не так быстро! Экая ты прыткая! Ещё ни дин мертвец не уходил от меня, такого великого мастера над мертвецами.

- У вас ус отклеился! - зарядила я первое, что пришло в голову.

- Какой ус? - не понял Шмаргус и оторопел.

Мне хватило этого мгновения чтобы оттолкнуть его и рухнуть с каталки на пол.

Я вновь открыла глаза. Вокруг стояла тишина, не нарушаемая никакими Шмаргусами, с их маниакальным желанием рассмотреть мои внутренности с помощь ржавой пилы.

Медленно я поднялась с каталки и обернулась.

И едва не вскрикнула, поскольку тут же встретилась взглядом с мастером над мертвецами.

Он смотрел на меня, гаденько улыбаясь, его левый глаз смотрел куда-то в сторону, а вот правый буквально пронизывал меня насквозь.

Мне стало так жутко, что захотелось закричать, но я сдержалась и только поджала под себя ноги, обхватив коленки руками.

И только через минуту ко мне пришло понимание, что в этом неверном тусклом свете, исходящем от лежащих на каталках трупов, я вижу отнюдь не живого мастера, а только огромное панно, выполненное из мельчайшей фрески на стене, совсем недалеко от меня. Огромный Бальтазар Шмаргус возвышался надо мной во всю стену, размером в три человеческих роста, и покровительственно протягивал открытую, словно демонстрируя, что все мы ходим под ним.

В его левой руке, на панно, был сиротливо изображён скальпель.

Я довольно резво соскочила с каталки, закуталась в простыню и стараясь не шуметь, двинулась к выходу.

Пока шла, пыталась понять, что именно меня очень сильно смущает во всей этой обстановке.

Первое что пришло в голову - я перестала чувствовать этот жуткий пронизывающий холод. В прошлый раз он меня буквально сводил с ума, а сейчас он ощущался подобно несильному раздражающему зуду, от которого только сводило мышцы. Вторым было внутреннее состояние - я ощущала внутри себя странную пустоту, вяжущую и тянущую, подобно слабой тянущей боли в мышцах. Однако это было нечто другое, более глубокое, внутреннее и душевное.

Ещё я обратила внимание на темноту - она перестала быть кромешной, и я видела сквозь неё, словно она была лишь прозрачным колышущимся маревом, досадной помехой перед глазами. Всё это было странно и необычно, и меркло по отношению к тому, что я видела как светиться большинство трупов. Одни светились едва видимым тусклым светом, другие ярко, подобно новогодним огонькам, а третьи, были словно наполнены мрачной чёрной тьмой, жуткой и опасной, от которой хотелось бежать как можно дальше, сломя голову и не оборачиваться, поскольку в ней была заключена сама суть смерти.

Один из таких трупов пошевелился и костлявые пальцы на руке медленно сжались в кулак.

Я представила как эти пальцы сжимаются на моём горле подобно тискам, и тут же прижала ладонь ко рту, чтобы не выдать ни единого звука. Волосы на моей голове зашевелились от страха и встали дыбом.

Замок никак не хотел поддаваться, и хотя он не был закрыт, я провозилась с ним довольно долго, пока дужка со скрипом не вылетела из петель.

Створка двери отворилась с противным скрипом проржавевших петель. Я на миг замерла, прислушиваясь к звукам вокруг.

Позади меня на каталке сидел мертвец, тот самый, мрачный, угрюмый, окутанный чёрной пеленой смерти. Он смотрел на меня немигающими, пустыми выцвевшими глазами, неподвижно, словно замершая навеки статуя.

Это было обманчивое впечатление, поскольку я явно видела, как чёрная пелена внутри него приходит в движение, как начинает шевелиться его рука, а потом и всё остальное тело.

Ловко спрыгнуть с каталки он не смог - не позволили сведённые мышцы. Рухнув вниз, и растянувшись на полу, он тут же вскочил на ноги, зашатался, распрямился и медленно обернулся в мою сторону.

Я стояла как дура, замерев в дверях и боясь пошевелиться, а между тем с каталок спрыгнуло ещё несколько тел: мужчина со сплошным месивом из костей на правой половине лица и одутловатая женщина с пустым чёрным провалом вместо носа.

Первый мертвец сделал шаг вперёд, потом ещё и ещё один. Каждый его шаг получался лучше и лучше предыдущего, а сами движения начинали приобретать лёгкость и сноровку.

Взвизгнув, я захлопнула дверь, буквально перед носом страшного мертвеца, ощутив вонь разлагающегося тела из открывшейся пасти. Ртом это уже никак нельзя было назвать - нечто глубокое, чёрное, с торчащими наружу зубами.

С той стороны двери раздался глухой удар, и я искренне порадовалась, что сама дверь открывается вовнутрь, а не наружу.

Этот монстр может лупить сколько захочет в дверь и выйдет только если она сама откроется.

Стянув с себя простынь, туго обмотала кованые ручки двери - теперь открыть дверь изнутри мертвецам будет во много раз сложнее, если вообще возможно. Я искренне сомневаюсь, что их стухшие мозги способны родить хотя бы одну здравую идею.

Через полчаса, шлёпая босыми ногами по ледяному полу, я добрела до коридора, в котором вдоль стен стояли рыцарские латы, держащие в металлических перчатках разнообразные средства умерщвления ближнего своего.

Пока шла между ними, мне всё время казалось, что чьи-то глаза постоянно пялятся на мои нижние округлости, не сводя взгляда. Я даже несколько раз обернулась, пытаясь определить откуда идёт похотливый взгляд, но потерпела неудачу.

В конце концов мне надоело просто идти вдоль бесконечного ряда рыцарей и я, выбрав себе жертву, полезла на латы. Рыцарь был высок, выше меня на три головы, но я была ловкой и цепкой, поэтому довольно быстро забралась к нему на плечи и открутила голову.

Конечно, голова рыцаря осталась на плечах, сняла-то я только шлем, под которым оказался вполне себе человеческий затылок.

Обойдя рыцаря вокруг, остановилась напротив и посмотрела в спокойное лицо, не выражающее вообще никаких эмоций. В больших красивых голубых глазах, как мне показалось, застыл интерес, но в остальном на его лице не дёрнулся ни один мускул.

Мне осталось только восхититься его выдержкой и выправкой, и пока я стояла и разглядывала мужчину, его руки аккуратно забрали шлем из моих и молча водрузили себе не голову.

Мне не осталось ровным счётом ничего, кроме того чтобы просто продолжить движение по коридору, среди ровных колонн застывших рыцарей.

Постепенно воздух стал более свежим и не таким затхлым, в проходе стали появляться драпировки из ткани, какие-то стойки с вазами, иногда даже висели картины или портреты со странными личностями.

Оторвав одну из понравившихся тканей, обмотала вокруг себя на манер древнегреческой тоги, прикрывая наготу.

Мне было скучно идти по очередному бесконечному коридору, и я стала бормотать под нос первое, что только приходило на ум, от знакомого и не совсем шекспировкого "two beer or not two beer", до стихотворения Барто:

Купили в магазине

Резиновую Зину,

Резиновую Зину

В корзинке принесли.

Она была разиней,

Резиновая Зина,

Упала из корзины,

Измазалась в грязи.

Мы вымоем в бензине

Резиновую Зину,

Мы вымоем в бензине

И пальцем погрозим:

Не будь такой разиней,

Резиновая Зина,

А то отправим Зину

Обратно в магазин.

Сама себе продекларировала, и сама с себя посмеялась. Всё нормально - ход вещей не нарушен!

Вот уже пошли знакомые коридоры, повороты, что меня только порадовало. Ещё чуть-чуть и знакомый чуланчик, которому я обрадовалась как родному. Рука даже мимоходом пробежалась по лбу, проверяя наличие шрама в виде молнии. А то вдруг: чулан, маги, мало ли...

Шрама не было, как и толстой семейки глупых дурсликов, а вот толстые зомби были - они медленно крутили жернова, вяло передвигая здоровенными конечностями и попутно порыкивая на окружающих.

Я прошла мимо них и тут же угодила в объятия своей старой знакомой. Марго обхватила меня, попридержала на вытянутых руках, некоторое время разглядывая, после чего крепко обняла и пообещала накормить.

В этот раз в моей миске плавала непонятная серая бурда в качестве подливы, в которой угадывались здоровенные плохо прожаренные кусочки мяса, вперемешку с рисом и какими-то продолговатыми жирными кусочками, смахивающими на макароны. Выглядело пойло отвратительно, но запах от него стоял настолько одуряющий, что я проглотила варево в один присест.

Марго одобрительно похлопала меня по спине, попутно расспрашивая о том где меня всё это время носило.

Как оказалось я отсутствовала почти пять суток и никто не знал ни где я ни что со мной, да, впрочем, никто особо и не интересовался. Здесь всем на всех всегда было откровенно положить - сожри кого голодный зомби в коридоре, то скажут лишь - что был слаб и не смог себя защитить.

Слабых здесь не любят и не уважают.

Попутно Марго сообщила мне, что моя бывшая наставница сделала наконец свой шаг - бросила вызов мастеру и теперь все с нетерпением ожидают поединка, который должен будет состояться буквально на днях.

Мне было бы интересно посмотреть на поединок двух умелых некромантов, хотя я и не понимала как такая молодая, пусть и трёхсотлетняя студентка сможет выстоять в бою против мастера которому как минимум вдвое больше.

На том новости закончились и я нехотя отправилась спать, в свою коморку, даже не смотря на то, что меня переполняла энергия, и спать не хотелось вовсе.

Марго лично принесла мне нову одежду, в виде комбинезона на лямках, настоятельно порекомендовала больше не пропадать и быть поосторожнее.

А ночью возле моей двери очень долго ходил кто-то грузный и вонючий, дёргал за ручку, сопел, кряхтел, и ушёл только под утро, шипя словно рассерженный паровозный котёл.

Уже утром я обнаружила под своей дверью грязные следы и мокрую лужу, убирать которую естественно пришлось мне.

Ближе к обеду, когда я раскладывала продукты по корзинкам, которые с разной периодичностью отправлялись по кельям, меня перехватила моя бывшая не состоявшаяся наставница Септиенна Дювальтар.

Почти ничего не объясняя, она цепкими пальцами ухватила меня за локоть и потащила следом за собой в узкую келью, служащую местом уединённого отдых либо скрытных переговоров.

- Ты знаешь что это такое? - сквозь зубы выдавила она, явив перед моими глазами учебник по базовым дисциплинам для изучения основ магического искусства.

Я внимательно рассмотрела обложку, кивнула, и уставилась на женщину, ожидая продолжения.

- Он будет твой! Ты можешь его забрать. Ты ведь всё ещё хочешь учиться?

Взгляд Септиенны был пронизывающий, изучающий и возбуждённый.

Я слегка помедлила с ответом, наблюдая как с нетерпением бегают глазки несостоявшейся наставницы, после чего кивнула.

- Хорошо, - расслабилась она, - тогда тебе нужно сделать лишь одно небольшое дело: в те пирожки, что ты готовишь для мастера Угвэя ты должна налить вот это..

В её руке быстро и незаметно возник пузырёк с синеватой маслянистой жидкостью.

- Я не пойду. Я не стану убивать мастера...

- Какая же ты глупая, - рассмеялась Септиенна, - убивать его никто не собирается.

- Тебе всего лишь нужно добавить это в еду, а как ты это сделаешь - уже не важно.

- Но я не могу, я не стану...

Рот Септиенны скривился, она дарила меня презрительным взглядом с ног до головы, словно внезапно увидела перед собой нечто мерзкой и омерзительное, после чего сунула мне в руки учебник и мгновенно выставила в коридор, не забыв напомнить, что если я проболтаюсь, то служить мне пепельницей до конца дней своих.