Зябликова Зина и методы нерационального мышления

Глава в которой Совет Десяти выносит свой вердикт, но Зина всё равно поступает по другому

«Спинной мозг — потрясающий скоростной канал связи между двумя полушариями сверху и двумя полушариями снизу».

Из лекции Бальтазара Шмаргуса по теории анатомии безвременно усопших

— Зи-ина, — звучал в ушах Ленкин голос, — просыпайся, мы тонем!

— Как тонем? — переспросила Зина, пытаясь прийти в себя и открыть слипшиеся глаза!

Оглянувшись вокруг, она осмотрелась: кругом были такие знакомые стены старого общежития, комнату в котором она делила с Ленкой и ещё парочкой девчонок. Сегодня девочек не было, а вот Ленка как раз была.

Она нависала над Зиной, трясла её за плечо и кричала в ухо о том, что общежитие тонет!

— Ой, Ленка, — радостно взвизгнула Зина, и полезла обнимать подругу. Представляешь, а мне тут та-акое приснилось! Иду по лесу, а тут гадюка и меня за ногу хвать, а потом трупы, трупы, трупы, да как полезли. А я бежать от них. А потом некроманты, а ещё город, а ещё наставница, скелеты...

— Да погоди ты со своими скелетами, уходить надо, а то утонем.

Девчонки недолго собирались, уже через минуту они в ночных рубашках выскочили в пустой коридор.

— Наверное уже все сбежали, одни мы никак не выскочим из здания, — подумала девушка и тут же упёрлась в спину замеревшей перед ней Ленкой.

— Труба, подруга, суши вёсла — мы опоздали! — огорчённо вздохнула Лена и указала на пролёт, заполненный ледяной водой.

Как по команде, в ту же секунду из соседнего коридора донеслась забытая мелодия из тонущего Титаника.

Действительно, что может быть эпичнее, чем музыка из фильма Титаник, которая звучит из затопленного общежития.

— Не надо паники — мы не на Титанике, — тут же срифмовала Ленка и полезла в ледяную воду.

— Лен, а как так нас могло затопить, если мы на третьем этаже общежития, на высоте двух сотен метров над уровнем моря?

Ленка лишь рассмеялась в ответ и плеснула в лицо подруги водой. Её лицо оскалилось и кожа стала лопаться и разлазиться, обнажая под ними края белесого черепа.

От ужаса — коленки Зины затряслись, она упала на попку и тут же громко закричала, после чего, иллюзия подёрнулась, и Зина окончательно проснулась.

Получасом позже, в пустых коридорах, ведущих куда-то в глубину катакомб.

— Иди давай, — грозно прошипела Септиена в спину.

— Впервые встречаю такую странную человечку. На моей памяти ты первая, кто сумел напугать разумную нежить. А сейчас посмотрим на обратный эффект!

Я прикинула, что идём мы уже довольно давно по запутанным лабиринтам, опускаясь всё глубже и глубже в катакомбы. Воздух становился всё более тягучим и сухим, но что самое неприятное — постоянно падала температура, словно мы постепенно приближались к леднику.

Вообще жалко, что сон с затопленной общагой был всего лишь сном. Я в том мире всего-ничего, а уже соскучилась по подруге.

— Интересно, а она меня вспоминает, или вовсю утонула в отношениях с очередным красавчиком? Ленка — девушка очень эффектная, и мы с ней всегда друг друга дополняем: я всегда притягиваю неприятности, а Ленка наоборот — вполне себе приятные моменты!

— Ты что там, тараканов гипнотизируешь? — вновь раздалось за моей спиной шипение Наставницы и я постаралась ускорить шаг.

Вот же вредная она, а интересно она такой с годами стала или изначально уже родилась? И ведь не спросишь — вон как смотрит, того и гляди какую-нибудь гадость придумает, не сейчас так потом.

А ещё пока мы шли по коридору, она мне морали читала, наверное чтобы я меньше ей вопросов задавала. Так вот, пыталась эта Септиена мне рассказать насколько я избалованная и неблагодарная, и что я должна была ей ноги целовать за всё что она для меня сделала.

— Интересно, а что такого она для меня сделала? Ну может потом расскажет, а то, кажется, я всё-таки договорилась!

Рискнув задать очередной вопрос о том как набирают учеников, я поняла, что я что-то говорю, но звука нет. Если со стороны смотреть — прям немое кино, а для меня — утрата и потеря — потерь.

Представить страшно — девушка которая не может сказать ни слова! Кошмар!

— Ну и ладно, — решила я для себя не расстраиваться, и уже через минуту начала думать совсем о других вещах, попутно подняв по дороге отколовшийся кусочек скалы. Абсолютно без задней мысли я поднесла его к стене и по мере того как мы двигались — за мной оставалась толстая прочерченная линия.

Всё это действо происходило с таким скрипом, что мне самой стало не по себе, но чисто из принципа, я камешек не выбросила.

— Нет, это представить страшно — для девушки лишиться голоса, — мысли упрямо возвращались к моей персональной трагедии. И как же я буду познавать мир? И как было бедной русалочке — это же на какую жертву пошла эта бедолага ради принца!

Хуже было разве что моё сегодняшнее пробуждение.

Просыпаюсь я значит от кошмара, начинаю открывать глаза, всё ещё видя перед собой Ленкино красивое личико, а тут перед моими глазами Рита, да так близко. Не удивительно, что я закричала!

И спрашивается, а зачем это двум скелетикам тащить ко мне в комнату таз с едким раствором?

Спросить я их так и не успела — эти две жертвы легособирателя-неудачника с перепугу опрокинули на себя таз, а потом так побежали, что только на бегу и успевали подхватывать косточки, разлетающиеся в стороны, одну за одной.

А вот мою одежду, висящую на стуле было жалко, не знаю зачем они притащили эту субстанцию, но тряпки она разъела в мгновение ока.

Теперь вот я шла с недовольной наставницей в той, грязной вчерашней одежде, в которой и попала в некрополис города Пыталово.

— Интересно, а откуда такое назва... — А, ну, да, спросить то я не могу!

Но я и вправду довольно долго ещё приходила после этого события в себя. Шутка ли: увидеть, как твоя лучшая подруга превращается в скелет. И приснится же такое!

Некстати вспомнился анекдот:

— Бобёр, а почему у тебя такие белые зубы?

— Я не бобёр, я — врач нарколог!

Кажется мой будущий мастер думает сейчас, что я свихнулась — иду себе, никого не трогаю, улыбаюсь всем встречным тараканам во все тридцать два зуба.

— Прекрати немедленно, или я откушу тебе руку и скажу что так и было, — прошипела Септиена, когда скрип стал просто невыносим даже для моих ушей.

Спросить как она будет меня учить в этом случае я опять же не могла, потому с грустью выкинула камешек в темноту.

— Ну и зачем ты это сделала? — спросила моя наставница, когда камешек, подобно бумерангу, вернулся из темноты, и с той же скоростью стукнул магессу по скуле.

— Ой! — не произнесла я ни звука, но показательно прикрыла рот ладошкой, при виде надвигающейся на меня разъяренной женщины.

Кто же мог знать, что в некоторых местах подземелья, предметы, брошенные во тьму, могут вернуться назад? Это что — вывернутое пространство? Вот интересно как?! Интересно, а как они этого добились?

— Ты-ы-ы, Зьин-на Зьябликова, — шипела Септиена, да так гневно, что я было решила, что меня сейчас развоплотят, потом поднимут в виде умертвия, развоплотят повторно, вновь поднимут и после заставят бродить в виде тупого чумного зомби.

— Однако, судя по горящим бегающим глазкам наставницы, — судьба мне уготована значительно более жестокая!

— Я, — осмелилась пикнуть, — я не хотела, правда! Оно само, — громко запищала я, внезапно прорезавшимся голоском, отчего уже обхватившая мою шею костлявая рука женщины тут же разжалась.

— Кажется, амнистия, — решила я, потирая шею, тогда как меня рассматривали два холодных глаза с внезапно пробудившимся интересом.

Вот так мы, наконец и добрались до цели — до огромной невзрачной двери, перекрывающей проход в Чертог Истинной Смерти, — как обозначила помещение Септа.

По-моему, всё то время, что мы шли по проходу, я всеми силами старалась покончить жизнь, доконав и спровоцировав магессу на ответные действия. Иначе я и объяснить не могу — почему так себя вела.

И сколько раз я была на грани — и не сосчитать!

— Воздух у них здесь что-ли такой?

Я с любопытством уставилась на деревянную, обитую железом дверь, без единого украшения или какого-либо замка или ручки, ожидая что будет дальше.

— Ты долго будешь пялиться на эту дверь или всё-таки войдёшь? — раздражённый голос за спиной был полон сарказма.

Я толкнула дверь, но та даже не шелохнулась. Толкнула повторно, сильнее — ноль реакции. Затем поискала ручку или что-то подобное, чтобы потянуть на себя — и ничего не нашла.

Беспомощно обернулась к женщине, которая только демонстративно закатила глаза к потолку. Кажется, ей это доставляет удовольствие — совсем небольшая, совсем маленькая месть.

— Сим-сим, откройся! — громко выкрикнула я!

Дверь не шелохнулась!

— Сим-сим, отдайся! Сим-сим, поверь мне и не стесняйся, — протянула дальше.

А что, мы же в магическом мире!

— Открывайся, дохлая скотина, тебе приказывает твоя повелительница!

Позади раздался шлепок — по лицу Септы разливалось красное пятно, сильно смахивающее на пятипалую конечность.

— Просто проведи по железу пальцем! Дитя, блин, технического мира!

Я провела по одной из полосок пальцем, как это не раз делала для разблокировки планшета, и невзрачная дверь сразу же отползла в стенку.

Теперь уже я стояла ошарашенная, перед входом в тёмное помещение.

— А почему дверь обита железом, а не костями?

— А чтобы ты спросила — огрызнулась Септиена, — просто ещё не нашёлся настолько вредный скелет, кости которого подойдут для этого ответственного дела. Хотя, ты уже можешь претендовать на это в качестве бонуса.

— Ну нет, мне мои косточки дороги как память!

— Входи, давай, что ты мнёшься на пороге? Или ты умерла от самого величия этого зала? Входи же дитя в сами Чертоги Истинной Смерти, и прими её величие!

Я сделала шаг внутрь и скептически осмотрелась.

— Мда, в нашей хрущёвке подвалы и те почище были, да повеличественнее: на полу пыль, мусор, какие-то тряпки разбросаны, по стенам развешана паутина, словно здесь вот-вот начнут встречать светлый праздник Новый Год! А ещё мох, плесень, какая-то ржавчина на доспехах вооружённых стражников-скелетов.

Я подошла ближе и помахала рукой перед черепушкой. В ответ черепушка злобно клацнула зубами, и выпавшая челюсть загромыхала где-то внутри, в самом железе.

— Сейчас я всё поправлю, — обратилась я к Септиене и попыталась стянуть со скелета тяжелую кирасу, отчего тот тут же стал отбиваться от меня руками и ногами, сделал шаг назад, зацепился одной ногой за другую, и с грохотом рухнул, оставив после себя облачко пыли. Когда пыль рассеялась, череп скелета лежал отдельно, а кираса отдельно.

При этом я так выразительно посмотрела на наставницу, что та вновь закатила глаза к потолку и просто попросила меня ни к чему больше не подходить и ничего не трогать.

— Подойди сюда, дитя — внезапно раздался из глубины этого подвала противный скрипучий старческий голос, словно кого-то положили в могилу и забыли закопать.

Я беспомощно посмотрела на Септу, после чего сделал то, что просили.

Вот теперь я, наконец разглядела то, что до этого упускала из виду, зрелище от которого у меня по спине мурашки затанцевали недавний канкан: вдоль стен стояли самые натуральные саркофаги. Массивные, огромные гранитные гробы, какие я видела только на картинках, так вот из этих гробов медленно выбирались полуистлевшие мертвецы.

«Сейчас тебя, Зинка, сожрут голодные мертвяки! Вон, видишь, как торопятся?» — сыронизировал некстати проснувшийся внутренний голос.

Десять, десять полуистлевших, разваливающихся мертвецов, однако от каждого из них веяло такой невообразимой мощью, что только сейчас я ощутила себя тем самым жалким тараканом, которому дали мелки и сказали: «Иди, деточка, поиграй пока взрослые будут говорить о важном».

— Так что ты там про дверь говорила? — задал вопрос скелет с длинной облезлой бородой и рваными кусками кожи на лице. Покинув саркофаг, он расположился на золочёном стуле, сложив руки на пузе. Голос его прозвучал уныло и загробно, но я уловила в нём интерес и даже некоторый сарказм.

— Ну, я попросила эту дверь открыться.

— А ты не могла бы нам повторить в точности всё то, что ты сказала? — попросил он.

Я тут же воспроизвела песенку про Сим-Сим, но скелету явно было нужно не это. Смутившись, подталкиваемая в бок Септиеной, я повторила про скотину и про повелительницу, почему-то сгорая от стыда.

В склепе повисла тишина, и я уже было решила, что меня сейчас просто и незатейливо приголубят чем-то убойным, но раздавшийся смех сразу из десятков глоток мгновенно разрядил атмосферу.

Вот вы когда-нибудь слышали как воздух при высоком давлении выходит через вентиляционную трубу?

Нет? А я вот слышала, причём этих труб тут был добрый десяток и ещё одна.

Вчерашний старичок, уплетавший за обе щеки мои кулинарные таланты, он тоже был здесь, но заметила я его только сейчас, когда он засмеялся.

— Итак, — отсмеявшись заговорила мумия женщины, сидящая на роскошной софе, — ты изъявила желание учиться чёрному искусству.

Я хотела сказать,что я не я, что выбора мне не дали и вообще, мол, верните меня домой, но, встретившись глазами с Септой, поняла, что лучше будет просто кивнуть.

— Итак, мастер Угвэй, — обратилась она уже к старичку, а я внезапно прыснула от смеха, уж больно на самом деле старичок напоминал собой ту старую мудрую черепаху из мультика.

Мой экспромт не остался незамеченным, и, судя по взгляду, мне явно перепадёт вскоре на орехи. Так, что про себя я решила, что мало пирожков не бывает.

— Мастер Угвэй, вы можете сказать, что ваша подопечная готова к тому чтобы самой стать мастером и взять себе ученика?

Мастер немного замешкался, погладил бороду, задумавшись, но потом чётко и решительно произнёс: «Нет, о достойные смерти, повелители! Недостойна. Я долгое время готовил её, видел её страсть к науке, прилежность, она стала отрадой моих глаз. Больше трёх сотен лет я наставлял её, и вот, вчера она меня подвела. Септиена не готова стать мастером и взять себе ученицу, поскольку не готова к этому с моральной стороны».

— Да будет так, мастер Угвэй, ваш голос услышан и зафиксирован.

Лёгкий ветерок, внезапно пролетел под сводами пещеры, покружился и также внезапно исчез, потеребив прядь волос.

— К сожалению, мастер, вы знаете наши правила — так как ваша ученица пока не доросла до звания Мастер, мы не можем удовлетворить вашу просьбу и провести посвящение.

— Я подумал, что мне пока рано проходить посвящение, — старичок погладил бороду и как-то по юношески, с озорством глянул в мою сторону.

— Мы рады, что вы это поняли, мастер!

— Пока что я не готов расстаться с частью привычек живых.

Он развёл руками в стороны, показывая своё искреннее сожаление.

Первый скелет, сидящий на золочённом стуле всё это время, не отрываясь, смотрел на мастера, после чего спросил: «Такие вкусные пирожки?»

Через минуту наступившей гробовой тишины, склеп вновь буквально взорвался смехом.

— Прямо не склеп с неупокоенными, а какой-то цирк шапито с клоунами, — подумала про себя я, — и какие-то они не страшные, хоть и мертвяки. Вон тот, что самый маленький, который даже не выбрался с саркофага, вообще прикольный!

— Можешь не отвечать, мой бывший ученик, я давно существую, и будь у меня такой якорь, возможно бы и не рискнул замахнуться на посмертие.

— У нас есть ещё не разрешённые вопросы, — вновь взяла слово эта дама красной софы, — как мы поступим с Зьиной Зьябликовой?

— Позвольте мне, госпожа, ответить на данный вопрос, — я оглянулась на свою несостоявшуюся теперь наставницу и перевела обратно взгляд, на нежить.

Не дождавшись ответа, Септиена продолжила: «Я за то, чтобы избавиться от девочки, от неё одни неприятности. Она — неблагодарная, наглая, высокомерная, ни во что не ставит старших и вряд ли будет прислушиваться к советам».

— Твоё мнение понятно, жрица смерти, теперь совет хотел бы услышать мнение мастера Угвэя.

— Не скажу, что моё мнение сильно отличается от мнения моей ученицы, однако считаю, что Зьина достаточно интересный экземпляр и мы не вправе раскидываться потенциальными кандидатами, даже если они будут доставлять нам некие хлопоты. Полагаю мастера всегда найдут способ укротить каждого строптивого ученика. Даже более того — я бы и сам взял её к себе в ученицы, однако мы все знаем правила и я не могу её взять, пока моя ученица сама не станет мастером.

— Зьина? Что ты скажешь на это? У тебя есть какие-либо пожелания?

— Верните меня домой! — мой голос был таким хлипким, надломленным и писклявым, что я сама его еле узнала.

— Мы выслушали всех присутствующих, а теперь Совет Десяти готов объявить вердикт: мастер Угвей, продолжайте совершенствоваться и заниматься со своей ученицей. Сегодня вы поступили мудро, надеемся и впредь на ваш ум и прагматизм. Жрица Смерти Септиенна Дювальтар, ожидаем, что в скором времени вы сможете обрадовать совет своими успехами как в знаниях, так и в уничтожении врагов нашего города.

Теперь что касается новоприбывшей в чертоги Зьины Зьябликовой, поскольку никто не может взять тебя, дитя в ученики, а для принятия в школу нужен базис знаний, то единственное, что мы можем тебе предложить — это как можно скорее покинуть чертоги Некрополя.

Наша Смерть не удовлетворена!

— Но как же? — теперь в моём голосе засквозила обида, — вы же сами меня вели, готовили, сказали что я буду ученицей, а теперь готовитесь просто избавиться? Выкинуть на улицу, как побитую собачку? Мастер Угвэй, почему вы не можете меня взять в ученицы, вон, у мастера Аша есть двое учеников.

— Деточка, существуют правила, которые мы не вправе нарушать!

— Но, как же я? Что будет со мной?

Однако мертвецы уже не слушали, их дряхлые рассыпающиеся тысячелетние тела неспешно укладывались в саркофаги, чтобы вновь неподвижно застыть на очередную неведомую прорву лет.

Мастер Угвэй потянул меня за грязный рукав рубашки к выходу, произнеся: «Пойдём, девочка, я тебя провожу.»

Я понуро побрела следом, лишь мельком бросив взгляд на довольное лицо Септиены. Сейчас мне она казалась странной и нелогичной.

Почему-то мастер не удосужился удостоить её даже взглядом, и у меня закралась мысль, что некоторым предстоит очень жаркая неделька.

— Аш выше меня по иерархии, я бы мог сравняться с ним уже сегодня, но не это главное.

Я непонимающе посмотрела на него, пытаясь следовать его логике.

— А что же тогда? Что для вас главное в достижении следующей цели?

— Это сложный вопрос, — голос старичка слегка надтреснул и замолчал. И уже когда я было решила задать свой вопрос, полагая, что он так и не ответит, мастер продолжил: «Понимаешь, Зьина, каждый переход — это всегда рывок. Сначала над собой, потом над другими, потом снова над собой. И каждый раз мы теряем частичку себя. Чтобы сравниться с Ашем мне нужно пройти ритуал посвящения. Знаешь что это такое?»

Он на миг замешкался, поглаживая бороду, чем ещё сильнее напомнил мне старую черепаху.

— Ритуал подразумевает отречение от самой жизни. Ещё вчера я был на это готов.

— И что же поменялось?

— Многое, дитя! Например я понял что Септиена, моя ученица не готова идти дальше и становиться мастером. Возможно никогда и не будет готова к этому. Ну а я внезапно понял, что не готов терять остатки своей человечности, не готов отказаться от живых радостей в угоду знаниям и силе.

— А разве нельзя без ритуала достичь той же самой ступени?

— Можно и без него, но этот путь чрезвычайно труден и долог.

— А что будет, если вы внезапно погибнете? — задала я вопрос, который крутился у меня на языке уже довольно долгое время, — Септиена так и останется вечным учеником?

— Она может потребовать экзамен на звание мастера. Но тогда я ей не завидую.

— То есть теоретически, она и сейчас может потребовать этот экзамен?

— Может, но не потребует. Слишком сложно прыгать через голову. Я её знаю, она достаточно умная девочка, амбициозная, конечно, но не настолько чтобы бросить мне вызов. А мы, кстати, уже пришли!

Мы так долго разговаривали, что я даже и не заметила как закончился этот бесконечный тоннель, мы же прошли по коридорам и вышли на кухню, где вчера я устроила настоящее форменное представление.

— Совет- советом, но я решил, что пока ты поработаешь тут, на кухне. Ну а там посмотрим, куда тебя выведет кривая некромантской мечты.

После этих слов он мне подмигнул, а я сама сразу оказалась в объятиях местной любительницы кровушки и по совместительству главповара и просто великолепной хозяйки.

— Ну что, Маргоша, найдётся у тебя место для ещё одного поварёнка на кухне?

— Для поварёнка с руками — само-собой место будет, — честно ответила женщина, после чего вручила старику тазик с пирожками и выпроводила за пределы кухни.

Едва мастер Угвэй исчез с горизонта, как Марго мгновенно оказалась рядом, положила локти на стол, — служащий для раздачи еды, после чего, глядя в глаза, произнесла:"Ну, рассказывай!"