Бросок костей

ГЛАВА 8 РАМА С СОХОЙ

Зимой Карна, прибившись к каравану торговцев, достиг древнего священного города Прабхаса. Знания, полученные от Крипы, сильно помогли сыну суты в дороге. Они волшебным образом открывали перед ним двери не только постоялых дворов, но и храмов. Священный брахманский шнур, свисавший с его плеча, приносил Карне если не святость, то уж точно бесплатную и обильную пищу. Богатые купцы и знатные воины кланялись ему. Двуличность претила ему, и не раз Карну одолевало искушение сообщить всем, что он не благородный брахман, а шудра, всего лишь сын суты. Но где в таком случае он бы брал еду, кто бы дал ему хоть какую-нибудь работу? Его цель — придти в Парашурамакшетру. Разве Крипа не внушал ему — брахман не тот, кто родился в семье брахманов. Это тот, кто стремится к знаниям! Поскольку целью Карны действительно является обретение знаний, то нет ничего плохого в том, что он выдает себя за брахмана. Слова гуру помогали сыну колесничего успокоить свою совесть.

Несколько недель Карна провел в Прабхасе. Все это время он мог наблюдать за племенем кочующих по равнинам Ямуны пастухов. Они называли себя Ядавами и рассказывали, что бежали из Матхуры, своей древней родины, после того, как ее завоевал Джарасандха, могущественный царь Магадхи. Ядавы встали лагерем неподалеку от Прабхасы, возле старинного храма Сомнатх, и ждали благоприятного времени для дальнейшего пути. Вождь Ядавов собирался провести в храме обряды, и вместе с другими брахманами, туда пригласили Карну. Конечно, идти было боязно. Если станет известно, что он самозванец, да еще и сута, смерти ему не миновать. Но вежливого повода отказаться от приглашения Карна не нашел и был вынужден согласиться.

Когда Ядавы принялись омывать ноги брахманам, сыну суты захотелось стать невидимым. Вода после такой церемонии считалась священной, и ей окропили собравшихся здесь людей. Затем брахманом провели в большой зал, где они должны были совершить богослужение. Когда Карна, наравне с сотней брахманов воспевал мантры, он заметил молодого, на несколько лет старше его, человека со смуглой кожей. Павлинье перо в кудрявых волосах, цветочная гирлянда на шее, желтые одежды, бамбуковая флейта за поясом и непринужденные, уверенные манеры выделяли юношу среди других гостей храма. В его присутствии Карна испытывал неловкость. Он чувствовал, от этого человека, источавшего неведомую, необузданную силу, ничего нельзя скрыть. От него исходила неведомая опасность, угроза. Но, как Карна вскоре понял, его одного в зале терзало такое волнение, ведь остальным юноша демонстрировал обаяние, острый ум и добродушие. Люди вслушивались в каждое его слово и смеялись над его шутками.

«Я просто чувствую себя виноватым, скрывая от всех свою тайну», — успокаивал себя Карна.

Он молился, чтобы это испытание скорее закончилось.

— Ты весь вспотел, друг мой, — заметил старый брахман, сидевший рядом.

Он обмахнул Карну полой своей накидки и пощупал его лоб, нет ли озноба.

— Ничего страшного, о свами, — быстро проговорил Карна, испытывая стыд перед добрым стариком.

Его беспокойство усилилось, когда он увидел направляющегося в их сторону смуглого юношу. Сердце сына возницы готово было выпрыгнуть из груди.

Человеку, так взволновавшему мнимого брахмана, оставалось несколько шагов до Карны. В этот момент по залу разнесся громкий возглас:

— Приветствую вас, ученые мужи! Большая честь видеть вас здесь!

Все посмотрели на высокого, широкоплечего мужчину, стоящего у входа. Белые одежды покрывали его могучее тело, прямые волосы, зачесанные в тугой узел, свисали с правой стороны лба. В его облике слились сила, властность и изящество. Но сильнее всего он отличался от собравшихся в храме своей улыбкой. В весело искрящихся глазах этого человека Карна увидел столько доброты и благожелательности, сколько не встречал за всю свою жизнь.

— Кришна, ты же ничем не занят? Иди, помоги мне услужить нашим гостям!

Смуглый юноша повернул к позвавшему его человеку, но при этом он не сводил насмешливого взора с Карны. Брахманам только что подали угощения, но у сына суты пропал весь аппетит. Он поднялся и вышел омыть руки. Обернувшись, Карна увидел стоящего рядом со сложенными на груди руками и улыбкой на губах Кришну. Сперва Карна опешил, но внезапно страх его покинул. Его притворство оказалось раскрытым и он решил встретить с достоинством все последствия.

— Кто ты? Как тебя зовут, брат? — сладким голосом спросил Кришна.

— Я Васушена Карна.

— Хм, а какой ты варны?

Карна не стал ничего отвечать, хотя ему хотелось во весь голос закричать: «А какое это имеет значение?» Он чувствовал, как его охватывает знакомое отчаяние. Все усилия были напрасными. Страдания, усилия, тяжелая работа, все время, которое стоял он дрожащий в холодных водах Ганги, уроки Крипы, посвященные Гаятри-мантре и Ведам, неужели все напрасно? Неужели ему стоит распрощаться с мечтой только потому, что рожден он не в той семье, что все его таланты, умения и желание учиться ничего не стоят?

Карна готов был признаться в том, что он всего лишь сута, как над ухом раздался уже знакомый зычный голос:

— Кришна! Пока ты тут стоишь и разводишь беседы, люди ждут, когда мой дорогой брат сыграет им на флейте! Позволь, я окажу внимание мудрому брахману.

— Но брат мой! Баларама…

— Кришна, мальчик мой, делай, пожалуйста, то, что у тебя хорошо получается, а управление Советом Ядавов оставь мне.

Прежде чем Кришна успел возразить, Баларама подхватил Карну под руку и повел его в сторону.

Карна старался ни на шаг не отстать от неожиданного спасителя.

Некоторое время Кришна стоял и с улыбкой смотрел, качая головой, как брат его уводит молодого брахмана. Знает ли Баларама, что делает?

«Подобные самозванцы разрушат царства и расколют общество. И многие мужчины и женщины, переполненные эмоциями, ведомые чувствами, а не разумом, приносят беду всему миру. Наше общество находится в равновесии, потому как для каждого отведено свое место в четырех варнах».

Понять, почему такие люди, как Крипа и Чарвака, выступали против самого лучшего устройства общества, Кришна не мог. Когда все разделены на четыре варны, каждый знает свои обязанности и свою дхарму, следовательно, всем известен их жизненный путь. Рожденный сутой человек наилучшим способом изучает ремесло возницы и становится лучшим в этом деле. Ведь он с детства обучается этому. Никто другой, не принадлежащий к сутам, не будет ему помехой в работе. Человек, таким образом, гарантированно обеспечивает себя средствами к существованию. И так же обстоят дела и с другими ремёслами и занятиями, будь то торговля, служение в храмах или лекарство. Людям не приходится тратить годы на получение ненужных, бесполезных знаний. Зато в своем деле они становятся непревзойденными мастерами.

Что предлагается взамен такому жизненному укладу? Все учатся тому, что им нравится, и занимаются тем, чем хотят, во всем соперничая друг с другом, бороться за выживание, уподобившись животным. Такое общество обречено на разрушение! Четыре варны провозглашены самим Хранителем этого мира Господом Вишну!

«Мне часто снится, что мое предназначение — сохранить порядок в нашем мире. Может быть я — аватара Вишну, чье пришествие предсказано мудрецами?» — Кришна улыбнулся от такой мысли.

«Я — Вишну, Хранитель Вселенной!» — приятно звучало внутри. — «Но почему бы и нет! Я живу в этом мире и желаю сохранить в нем дхарму! Как хороша бы была жизнь нашего пастушьего племени, следуй мы безукоризненно своим обязанностям и дхарме! О Радха, любовь моя! Где ты сейчас!»

Последние слова Кришна чуть было не произнес вслух, но сдержался, лишь покачал головой и горько улыбнулся.

«Я становлюсь чересчур чувствительным! Нет! Совершенный человек должен стремиться к цели — оставаться спокойным, невозмутимым и беспристрастным в любых обстоятельствах, в рождении и смерти, в любви, в мире и в войне. Жить так, как существует капля росы на лепестке лотоса, думая только о выполнении своего долга, а не о результате, не беспокоиться об успехе или неудаче. Вот в чем смысл жизни!»

К несчастью, некоторым людям приходится умирать во имя дхармы. Это могут быть очень хорошие люди, но они пребывают в заблуждении. Кришна подумал о наследнике престола Хастинапура. Суйодхана, по его мнению, являлся великодушным глупцом, представляющим угрозу равновесию общества. Повстречавшийся сегодня мнимый брахман также был еще одним примером заблуждающегося молодого человека. Мысль о том, что этому глупому юноше не удалось его обмануть, вызвала у Кришны довольную улыбку. Ведь он понял, что обман его раскрыт. Карне бы довольствоваться тем, что ему суждено было стать великолепным колесничим, но вместо этого он захотел быть кем-то другим. Вот и Бхишма, такой благородный человек, но тоже заблуждается. Если уж он решил бороться с системой, то должен, хотя бы добиваться равенства варн, а не их смешивания. Иначе может образоваться хаос. Да что далеко ходить! Его старший брат Баларама делает все возможное для того, чтобы нарушить устоявшийся порядок, призывая племена ядавов отказываться от разведения скота и заняться выращиванием злаков и торговлей. Это может закончиться катастрофой!

«Единственный выход — это война!» — с сожалением подумал Кришна.

С войной приходят смерть и разрушение, но другого выбора нет.

«Жизнь! Смерть! Две стороны одной монеты. Существует ли вообще смерть? Смертна ли душа? Нет, конечно! Душа вечна, она не имеет ни начала, ни конца. Моя душа-атма — это частица Высшей Души, Параматмы!»

Жизнь есть не что иное, как проявление Высшей Души. Смерть тела — лишь смена облика, душа остается. Форма души меняется, следуя ритму Вселенной. Душа кружится в круговороте, словно в танце, от мёртвого к живому, от жизни к смерти, от смерти к жизни. Вечный цикл! Умрут ли в огромной Вселенной еще несколько человек, либо они будут жить, какое это имеет значение для безначальной бесконечности? Для существующего вечно, не безразлична ли чья-то жизнь или чья-то смерть? Так отчего люди боятся смерти или войны? Вся Вселенная подчинена определенному ритму, следовательно, и общество на земле должно ему следовать. Суйодхана же, и ему подобные, разрушают существующую гармонию. Из-за них погибнут люди. Война, будет всепоглощающая война!

«Это мое бремя», — подумал Кришна. — «Мой долг, моя дхарма. И буду следовать своей дхарме, не беспокоясь о последствиях».

«Куда ты пытаешься убежать, Карна? В конце концов, тебе придется повстречаться со мной!» — подумал и затем рассмеялся Кришна.

— Кришна, тебя ждут в сабхе, в собрании, — тронул его за плечо подошедший старейшина-ядав.

Достав из-за пояса флейту, Кришна направился в сабху. Когда он вошел, все собрание поднялось, хлопая ему в ладоши. Он встал в центре и улыбнулся барабанщикам, постукивающим пальцами по мридангам. Вскоре волшебство его музыки унесло всю сабху в иной мир, исполненный красотой и любовью. В настоящем же мире, казалось, само время замерло в восторженном ожидании.

Тем временем трепещущий Карна стоял перед предводителем ядавов. Он решил, что будет драться, если могущественный человек, находящийся перед ним, прикажет убить его за самозванство. Да его слуха доносилась музыка, но Карна пытался не отвлекаться на нее.

— Садись, друг мой, — Баларама сделал приглашающий жест.

Доброта в его голосе удивила сына суты.

«Не исключено, что он не такой глазастый, как его брат, и не разгадал моего обмана!»

Все-таки Карна покачал головой, не желая далее притворствовать.

— Господин, я не тот, за кого себя выдаю. Я — ничтожный сута, а не брахман. Даже среди шудр я не занимаю высокого положения. Я ближе к париям, неприкасаемым.

— Вот как? А кто такие суты? Почему они ниже брахманов и выше париев? Я всего лишь невежественный пастух, просвети меня.

В просьбе Баларамы Карне послышалась насмешка. Злость вскипела в нем. Ему не стоило соглашаться на весь этот фарс. Его место в Хастинапуре, возле отца. Более того, жизнь Карны должна была закончиться в водах реки, если бы Крипа не спас его. Скорее всего, все происходящее с ним, представляло очередную шутку Крипы.

— Мой отец — сута, то есть возница, колесничий. А парии это…

Карна испытал невероятное отвращение к тому, что вырвалось из его уст. Выходит, он сам еще не избавился от предрассудков, связанных с варнами и происхождением. Баларама же с наслаждением следил за гордым юношей, корчившимся от ненависти к своим же собственным словам.

— Возможно, ты плохо думал о брахманах, до тех пор, пока не осознал, что сам можешь произносить слова, не нравившиеся тебе у других. Ты совершил путешествие в компании с брахманами. Насколько они неприятны тебе просто как люди?

Карна молчал, стыдясь все сильнее и сильнее. Ему вспомнился пожилой брахман, прошедший с ним большую часть пути. Старик относился к юноше как к сыну. Он вызывал уважение у всех, кого они встречали. Другого такого мудрого и образованного человека Карна не встречал. Когда сын суты слег от болезни, семидесятилетний брахман целую прахару провел в поисках лекаря.

«Сделал бы он то же самое ради суты, а не как ему казалось, для брахмана», — посетила Карну горькая мысль.

— Я уверен, что ты повстречал среди них несколько действительно замечательных людей, нескольких шарлатанов, а большинство брахманов просто следовали куда-то, подобно стаду, не задавая никаких вопросов. Ничего удивительного. В любой другой компании людей будет то же самое. Помни, все они тоже являются жертвами нашего жизненного уклада. Люди, кротко следующие законам варн, на самом деле боятся их нарушать. У них преобладает трусость, а не жестокость. Они заслуживают снисхождения, а не презрения и насмешек. Будущее находится в руках таких как ты, смелых и решительных, готовых к переменам. Наша страна заслуживает лучшей жизни. Ты не выше бедного парии, не ниже любого брахмана, гордого кшатрия или вайшьи. Ты — тот, кем сам себя считаешь. Я надеялся, что Крипа объяснил тебе это.

Услышав имя своего гуру, Карна не смог скрыть удивления. Баларама рассмеялся.

— Что тебя так потрясло? Мы с ним старые друзья. Как только ты покинул Хастинапур, он написал мне о тебе. Кроме того, Крипа позаботился о том, чтобы тебя не разоблачили в пути. Зная, что ты не в совершенстве овладел знаниями об обрядах, он поручил одному опытному брахману опекать тебя. Да, да! Тот старик, что путешествовал с тобой, стал твоим защитником и помощником по просьбе Крипы.

Краска залила лицо Карны, он только что так плохо думал о пожилом брахмане! Выходит, старик всегда знал, что Карна рожден сутой, но не выказал ни отвращения, ни предубеждения по этому поводу. Он не испытывал тех чувств к Карне, с какими сам юноша относился к вышестоящим варнам.

— Запомни, Карна, на всю жизнь одну вещь. Никогда не связывай зло с какой-либо общностью людей. Ты можешь ненавидеть их грехи и недостатки, но не всех людей. Будь щедрым. Продолжай делиться со всем миром, и мир вернет тебе твои дары приумноженными. Я знаю, ты в том возрасте, когда не любят внимать советам старших, поэтому не буду утомлять тебя. Раз ты собираешься посетить Музарис, почему бы тебе не поплыть туда на одном из моих кораблей? Так будет гораздо быстрее, да и для тебя путешествие по морю станет целым приключением. Знаю, что предлагаю нарушить установленный запрет. Но если бы каждый, кто проплыл на корабле по морю, утрачивал свою варну! Лучшего и не придумать. Наши народы породили великих путешественников и моряков. Вот почему я решил построить Двараку, город моей мечты, у моря. Былую славу асуров юга я хочу принести всей Бхарате! Я возведу города-порты на восточном и западном побережье и свяжу их с крупными реками нашей огромной страны.

Баларама возбужденно ходил из стороны в сторону. Карна с восхищением внимал речам загадочного вождя Ядавов, излагавшего свое видение будущего не только своего племени, но и всей Бхараты.

— Я хочу открыть для своих людей весь мир! Они не должны навсегда остаться невежественными скотоводами. Они не должны всю жизнь идти на поводу у корыстных брахманов, закостеневших в своих древних ритуалах. Ты же видел, многие цари и другие кшатрии не расстаются с оружием. У них есть власть причинять боль, калечить, убивать. Они считают, что страх перед мечом есть уважение. Когда я был моложе, так же надеялся добиться уважения при помощи своей палицы. Но по мере того, как мудрость медленно просачивалась в мою голову, я приходил к уверенности, что истинное уважение и почитание необходимо заслужить деяниями! Я отложил свою палицу и всюду ношу с собой соху. Это не просто земледельческое орудие! Я считаю соху символом развития, я желаю процветание земледелия и торговли. Мою мечту разделяют Бхишма и Видура, Крипа и Чарвака. Да, да, не удивляйся. Мы все думаем об одном, но действуем по-разному. Может быть, нам при жизни не удастся увидеть исполнения своих желаний. Не будет побежден голод, многие люди так и не обретут достоинства, отличающего человека от животного. Но я не горюю, когда вижу молодых людей вроде тебя, смелых, готовых пройти всю Бхарату в поисках знаний!

В горле Карны стоял комок, на глаза наворачивались слезы. Ни от кого бедный сута не слышал таких слов, никогда с ним не говорили как с равным. Юноша был впечатлен. Мечта стать великим воином уже не казалась такой несбыточной. Поначалу это было только личным желанием, но теперь из детских грез рождается большая цель. Стать воином не ради избавления от бедности, но совершить путешествие к самопознанию, принять участие в деяниях, несравненно больших, чем мелкие личные устремления. Мечта детства становилась его судьбой.

— Карна, когда ты достигнешь земель Парашурамы, то столкнешься со многими явлениями, которые вызовут у тебя гнев и отвращение. Тебе повстречаются гордые, но живущие как собаки, люди, связанные жесткими варновыми правилами и бессмысленными запретами. Главное, не волнуйся, не показывай свои чувства, и не совершай глупых опрометчивых поступков. Постоянно помни о своей цели! Во всей Бхарате не найти воина, включая Бхишму и Дрону, сравнимого с Парашурамой. Научись у него всему, чему сможешь. Придет время, и эти умения придется использовать ради великих дел. Когда Парашурама спросит тебя о варне, не бойся и не стесняйся сказать ему, что ты брахман.

Последние слова Баларамы вернули Карну к реальности. Действительно, как бы он повел себя, задай ему Парашурама такой страшный вопрос? За свою еще не очень длинную жизнь ему не приходилось говорить слова неправды. Теперь же, ради достижения цели, ему придётся лгать. Разве это не сродни воровству?

— Ты только не смущайся, Карна, когда разговор зайдет о твоей варне. Смотри Парашураме смело в глаза и утверждай, что ты брахман. Он спросит по-своему, в узком значении. Но твой ответ будет истиной, живущей в наших священных книгах. Ты — ищущий знания, то есть брахман в самом высоком и чистом смысле! Сейчас ты даже больше брахман, чем сам Парашурама. Вот когда выучишься воинскому искусству, будешь приходить людям на помощь и защищать их, то станешь называться кшатрием. Отложишь меч и трудом своим принесёшь народу процветание, будешь вайшьей. Можешь назваться шудрой и дарить людям счастье любовью, состраданием и служением. Ты можешь быть из любой варны и из всех сразу. Но ты будь чем-то большим. Будь человеком! Нет звания превыше!

Легкий ветерок принес соленый запах моря и голоса людей, разгружающих судно. Карна склонился перед вождем Ядавов и коснулся его стоп. Баларама прикосновением рук благословил юношу, после чего снял с пояса кошель с золотыми монетами и вручил его Карне.

— Это поможет тебе в пути. Мой первый корабль с товарами готов к отплытию. Я специально решил отправить его из святого города Прабхаса. Пусть с тобой и с кораблем в плавание пребудут сострадательные глаза Господа Сомнатхи! Тебе, Карна, я искренне желаю добиться успеха в жизни. Сейчас я должен заняться последними приготовлениями к отплытию корабля, но однажды мы встретимся в более спокойной обстановке. Уверен, к тому времени, ты, друг мой, прославиться как лучший воин Бхараты! Помни, что с тобой связаны и мои мечты. Когда достигнешь цели, не забывай всех тех, кто тебе помогал. Да благословят тебя милосердные боги!

Баларама отвернулся, скрывая свои чувства, и быстрым шагом ушел, оставив Карну одного. Юный сута пытался восстановить ровное дыхание. Все его сомнения развеялись. То, чего Крипа не смог добиться за десять месяцев обучения, Баларама достиг в течение короткой беседы. Карна больше не считал себя обманщиком, теперь он ясно видел свою судьбу. Никакие запреты отныне не были ему препятствием. Никто не встанет у него на пути!

Но когда он, покинув помещение, где разговаривал с Баларамой, вышел под полуденное солнце, увидел преграждающую ему дорогу темную фигуру Кришны.

— Кто же ты такой?

Карна рассмеялся:

— Я - никто!

— Остроумно. Но дай мне прямой ответ. Кто ты такой?

— Я - всё! — с еще более громким смехом ответил Карна и мягко отстранил брата Баларамы со своего пути.

Кришна было собрался остановить загадочного юношу, но увидел своего старшего брата, стоящего неподалеку и пристально смотрящего на него. Ему ничего больше не оставалось, как молча проводить Карну взглядом.

Когда Карна поднялся на борт корабля, на нем уже поднимали паруса. Капитан показал, где юноша может положить свои скромные пожитки. Заняться ему было нечем, поэтому Карна долгое время разглядывал тянущуюся к небесам башню храма Сомнатх и широко раскинувшийся вдоль берега город Прабхаса. Заходящее солнце окрасило море в шафрановый цвет, крик чаек наполнил воздух. Корабль заскрипел и вздрогнул. Якорь был поднят и ряды гребцов налегли на весла, отправляя корабль в открытое море. Когда паруса поймали ветер и надулись, судно ускорилось так, что Карне пришлось схватиться за борт, чтобы не упасть. Он так и стоял, провожая взглядом сверкающий храм. Море расстилало перед кораблем свою, уже ставшую красной в лучах заката, мантию.

— Южнее! — крикнул капитан, и корабль изменил курс, набирая скорость.

Волосы Карны развевались на ветру. Глядя на загоравшиеся в небе звезды, он испытывал одновременно страх и надежду. У него, вышедшего в море, больше нет варны. От этой мысли юноша испытывал странное возбуждение. Последние лучи солнца коснулись, словно благословляя, его сильного тела, и погрузились в пучину вод. Гребцы затянули песню в такт покачиванию корабля. Молодой человек на крыльях своей судьбы летел в опасную страну древних богов.