Душой наизнанку

Вижу с балкона: ночь над Москвой

нависла, как балдахин.

Ноздри ментолово ширит мороз

(им я дышу взахлёб).

Ты становишься в городе свой,

быть утомившись глухим

(слышь его душу ворсом волос,

впитывай через лоб).

Прошлое точечно щурит в меня

иглы звёздных зрачков;

небовы крылья на плечи легли,

точно густая шаль.

Я отгуляла поминки дня,

нынче мой план таков:

рухнуть ввысь, как во снах могли

те, кому яви не жаль.

Сон… В баламутную благость клонюсь

гривой оттенка «смоль».

Только милее всё-таки жизнь:

я выбираю её.

Вижу с балкона в формате News:

ночь одержима Москвой.

Что ж, как обычно: того держись,

что априори — твоё.

Искренним скопом солнечных искр,

россыпью жарких ос —

душу вышёптывают фонари

в гулкую темноту.

Быть иль не быть, вниз или ввысь —

это глупый вопрос:

если цель тебе выбор дарит —

значит, поставил не ту.

Щурит МОЯ недолунный глаз,

месяцем истончав, —

бежево нежась на Божьем дне,

в звонкой звёздистой глубине,

мной умиляясь над «но» и «не»

(слёзы — по мостовой):

высью влечёт серповидный лаз,

ласков и величав.

Вдох. Захлебнуться хочется не —

бом, смоляной синевой.

Вязким виссоном сгустился газ:

Ночь на моих плечах.

Я на балконе. Небо во мне.

Слепь пустоты над Москвой.