Звенящая медь

Земля благословенной тишины

Они встретились в узкой полоске тени у подножия горы. Эндрю молчал, сидел в расслабленной позе, отвернувшись к морю, но каким-то шестым чувством Джеф угадывал, что равнодушие это напускное, на самом деле келарь внимательно следит за каждым его движением.

— Чего ждём? — скользнув по Эндрю неприязненным взглядом, спросил Джеф. — Говори, зачем звал, или я пойду. Нет времени на посиделки.

— Ну и одичал же ты, Крысёныш: зарос, как свинья, старшим грубишь…

— Я сюда никого не звал. Не нравлюсь — проваливай. Мне от вас ничего не нужно.

Эндрю едва заметно усмехнулся:

— Кроссовки в огороде пока не созрели? А комбез новый Мэри из лопухов сошьёт? — и, заметив, как Джеф при этих словах напрягся и рысканул взглядом вдоль берега, добавил: — Ну конечно, она жива. Скучает по Марио?

Джеф пожал плечами:

— Некогда особо.

— Всё ясно, — кисло отозвался Эндрю. — Постараюсь подобрать вам нового связного. Но сколько на это уйдет времени — без понятия, — и, поймав на себе вопросительный взгляд Джефа, пояснил: — Не так просто найти человека, которого ачи не сожрут. С Тимом вот не прокатило, хоть тот был умным парнем. Я бы предпочёл видеть контактёром его, а не тебя, но цапли в амальгаме решили иначе. Имей виду, Крысёныш, это не твоя заслуга. Не знаю, чем ты им приглянулся, но тут сработала чистая физиология: запах, тембр голоса, возможно, электромагнитное поле, которое генерят клетки сердца и нервной системы, или ещё какие-то излучения, которые ачи видят, а мы нет… Неважно. Главное — ачи тебя терпят, а значит, придётся и нам с тобой терпеть друг друга. Только ты поменьше слушай бредни Мэри. Твоя задача сделать так, чтобы ачи, вернувшись на остров, снова начали прилетать к замкам.

— Зачем?

— Это же очевидно. Ачи — изюминка Парадиза, без них планета сделается просто одной из курортных зон не с самым привлекательным климатом. Народ перестанет нести сюда кредиты, а ты никогда не отработаешь свой грёбаный штраф.

— Я и так его не отработаю. Это храму нужны ачи, — резонно заметил Джеф, — мне и без них хорошо.

— А без обуви?

Джеф постарался ничем не выдать своей досады, но слова Эндрю попали в цель. Жизнь на острове, в отрыве от цивилизации, была сносной лишь до тех пор, пока Марио снабжал их с Мэри множеством простых, но трудно заменимых вещей. А Эндрю между тем продолжал:

— Скорее всего, с голоду вы с Мэри не помрёте. Но как быть с одеждой, утварью? Скатитесь в каменный век? Что делать, если кто-то из вас заболе… Хм!

Джеф, до этого момента упорно разглядывавший свои кроссовки, поднял голову — и едва не зарычал от бессильной злости: на берегу, у самой кромки воды, стояла Мэри. С помощью зеркала она посылала на корабль блики, Кати тоже отвечала ей светознаками, среди которых были известные Джефу сигналы. Они означали скорую встречу, большой остров, желание быть вместе и передачу проявлений симпатии от кого-то не присутствующего при разговоре. В тот миг Джеф не старался подробно вникать в смысл послания Кати, но радость и оживление на лице Мэри говорили о том, что вести, полученные ею, весьма приятны. А ещё Джеф вдруг заметил, как сильно изменилась за прошедшие пару месяцев фигура Мэри. Эндрю тоже увидел это, и похоже, перемены его не обрадовали. Лицо келаря, и прежде не слишком приветливое, сделалось мрачным, у губ залегли резкие складки.

— Вижу, помощь врача потребуется гораздо раньше, чем я думал.

— Мэри здорова, — процедил сквозь зубы Джеф.

— Но ей следует вернуться в Гондолин.

— Чтобы вы её там уморили? Обойдёшься. Только дёрнись в её сторону, и получишь топором в лоб.

— Дурак, — устало отозвался Эндрю. — Она сама пойдёт со мной, потому что захочет встретиться с Марио.

— Мэри не настолько глупа, — возразил Джеф. Эндрю недоверчиво хмыкнул. Джеф понизил голос, чтобы Мэри случайно не услышала его: — Даже если вам удастся убедить девчонку, что Марио жив, долго держать её в неведении не получится.

— А ты так уж уверен в том, что мы её обманываем? Может, Марио сейчас преспокойно посиживает в Гондолине.

— Хотелось бы верить, но это невозможно. Всё, что от него осталось, лежит в мусорной яме нашего острова. Ачи, конечно, хорошенько потрепали тело, но у Марио был очень приметный шрам на предплечье.

— Думаешь, один только Марио попадал в аварии и ломал себе руки?

— Думаю, не так много парней носили на лопатках татуировку в виде крыльев ангела.

Эндрю снова хмыкнул и сказал уверенно:

— Ты ведь Мэри не рассказывал про мусорную кучу.

— Не рассказывал. Но она поймет…

— Ты слишком высокого мнения об умственных способностях Мэри. Она неполноценный человек, инвалид.

— Знаю, синдром Эдвардса. Но какая разница, её ведь вылечили.

Эндрю вздохнул.

— Думаешь, на Церере в самом деле лечили детей с генетическими отклонениями? Нет, просто проводили опыты на доступном биоматериале. И родителям больных детей, между прочим, за это жирно заплатили. Старение — вот какую болезнь пытались победить с помощью генных модификаций. Заставить организм работать безупречно как можно дольше. Что ж, генетики добились своего, научились подводить жизненный цикл к высшей точке и останавливать в ней. Но старость — это не только морщины на коже и снижение активности всех ферментных систем. Это ещё и взросление мозга, его созревание, которое заканчивается, когда в теле уже во всю идут процессы деградации. Способность юного тела к образованию новых межнейронных связей и быстрому обновлению соматических клеток оказалось неотделимой от недостатков юного мозга: завышенной самооценки, неумения реально оценивать риски, контролировать эмоции. Мэри — один из успешных опытных образцов. Ей навсегда двадцать, она не повзрослеет.

— Вечная молодость, — кивнул Джеф. — Понимаю. Но ведь и жизнь тоже вечная. А опыт копится.

— Увы, нет. Возрастные изменения неприятны, но именно они учат организм экономить жизненные силы, растягивая существование на долгий срок. Молодость же — работа на максимальных оборотах, она быстро сжигает отпущенные человеку резервы. А потом — стремительное угасание и смерть. Беременность сильно приближает для Мэри такой исход. Нельзя даже сказать с уверенностью, хватит ли у её тела ресурсов, чтобы доносить ребёнка. Но в замке можно будет попытаться его спасти. Если он унаследует хоть часть модификаций…

С этого момента Джеф перестал слушать. «Чёрт возьми, — подумал он, — а ведь я почти поверил, что этот хмырь способен на сочувствие. Но нет, ему понятен только голый расчёт. Тем лучше. У меня есть то, что ЕГЦ желает купить. И мой товар уникален: Кати с Илией не рвутся рисковать собой, Марио мёртв, а жизнь Мэри может угаснуть в любой момент. Ну что ж, значит, мне и устанавливать цены. Закон рынка, уважаемые дельцы».

— Хорошо, — сказал он, перебив Эндрю посреди фразы. — Я буду с вами работать. Я дождусь ачей и поговорю с ними. Вы сможете снова дразнить их своими чёртовыми излучателями.

Эндрю кивнул.

— Рад слышать, что ты не безнадёжен. Но задача усложняется: нужно, чтобы ачи прилетали к замкам по собственной воле.

Джеф сперва хотел возмутиться и послать келаря с его поручениями по всем известному адресу, но потом вспомнил о Кляче с приёмным семейством. Молодые ачи отлично понимали и урезанный светоязык Джефа, и обычную человеческую речь. Но самое главное — они Джефа слушались.

— Не вопрос, — сказал он нахально, — ачи прилетят. Но взамен я хочу кое-что для себя. Кроме новых кроссовок, разумеется.

— Ну-ка, послушаем… Только не теряй берега.

— Во-первых, Мэри. Она остаётся со мной, на острове.

— Совсем не жалко девчонку? Она может в любой момент умереть у тебя на руках.

— Я буду следить за ней и при малейших признаках старения дам вам знать. Например, разожгу костёр: дым от него будет отлично виден в Гондолине.

— Годится. Дальше?

— Жратва. Мясо, фрукты, хлеб. Мэри нужно нормально питаться, да и меня уже тошнит от ракушек.

— Принято. Свечи, одежду, сменное бельё будете получать раз в неделю через связного. Что ещё?

— Гарантии, что ваши машинки не приблизятся к острову.

— «Ваши», — вздохнул Эндрю. — Если бы…

— Конкуренты? — ехидно поинтересовался Джеф.

— Скорее, хозяева. Мы на этой планете не одни. Почти 98% поверхности Парадиза покрыто океаном, и мы не знаем, что обитает на его дне. Жители глубин знают о нас не больше, но им этого и не нужно. Техникой, которая прошлась трижды по всей планете, скорее всего, управлял автомат. Что-то вроде системы дезинфекции, которая срабатывает, как только уровень шумового и электромагнитного загрязнения на планете превышает норму. Владельцы вряд ли отслеживают причины, по которым она активируется. Возможно, они даже не уроженцы Парадиза, а просто исследователи, поставившие здесь станцию и улетевшие дальше. Или они давно мертвы, а поставленные ими автоматизированные системы продолжают работу.

— Значит, подобная зачистка здесь уже проводилась?

— Да, и не раз. Обратил внимание, что на Парадизе нет никакой высокоорганизованной жизни, кроме ачей?

— Я думал, они просто всё выжрали…

— Но ведь и бактерий крайне мало. И совсем нет насекомых. Ачи тут ни при чём. У них не та численность и не те технологии, чтобы настолько сократить видовое разнообразие на планете. Здесь регулярно прибирают. Моллюски и рыба во время зачисток прячутся в глубине, а из наземных существ только ачи оказались достаточно шустрыми и сообразительными, чтобы спастись. Мне кажется, ачи — паразиты, сопровождающие хозяев этого мира точно так же, как людей повсюду преследуют синантропные грызуны. Эдакие разумные крылатые крысы, которые знают, как себя вести, чтобы их травили пореже. Они и нас пытались предостеречь, только кто ж их слушал, пока не сделалось слишком поздно... Тебя не удивляет, что ачи, имея голосовые связки и развитый слух, почти всё время молчат?

— Никогда об этом не задумывался. Я ведь не биолог.

— Вот и те, кто строил первый храм, тоже не задумывались. А следовало бы. Сам я пришёл к вере позже, чем началось освоение Парадиза, но здесь до сих пор служат несколько человек, которые видели первый храм. В день большого пожара они уцелели чудом. Один из этих счастливчиков — отец Илия. Он рассказал мне как-то, что во время первых богослужений ачи прилетали в храм и очень внимательно следили за видеорядом, сопровождающим чтение Священного Писания. Когда на Парадиз потянулись паломники, и мощность видеотрансляторов пришлось увеличить, ачи начали прилетать до начала служб и сами, без предварительного озвучивания цитировать части Библии, связанные с разрушениями и огнём: падение Содома и Гоморры; уничтожение жрецов Ваала во время жертвоприношения; сожжение ропщущих израильтян в пустыне; разрушение земного мира в День Господень… Это уже было предупреждением, но все думали, что ачам просто нравятся подобные сцены. А ачи, поняв, что до людей не достучаться, решили проблему сами: уничтожили источник шума, пока тот не разбудил дезинфекторов.

— Значит, я был прав, когда говорил, что ачи собираются прожечь защитные купола замков и уничтожить людей!

Эндрю поморщился.

— Нет. Наши купола ачей вполне устраивают, ведь благодаря им звуки проходящей в храме службы снаружи почти не слышны. По-настоящему ачей беспокоят только излучатели.

— Зачем тогда было разрушать Химедзи?

— Купол Химедзи они пытались починить, а не сломать. Трещина возникла из-за износа и плохого ухода за стеклом. Ачи замазали её своей блевотиной вперемешку с глиной и обожгли, но в результате стало только хуже: трещина поползла, стекло начало крошиться.

После частичного обрушения купола люди попрятались во внутренних помещениях, а ачи воспользовались их трусостью: обследовали стены, отыскали все излучатели, выдрали проводку и замуровали гнёзда. Что занятно, использовали они для обжига заплаток не собственные крылья, как до этого поступали всегда, а притащили к замку здоровенную линзу. Раньше у них ничего подобного не водилось.

К своему стыду, Джеф знал кое-что об этом, но предпочёл благоразумно промолчать: он-то отлично помнил линзу, которую у него спёр Балабол.

— После ачи решили повторить успех в других замках и огромной стаей прилетели в Гондолин. Мы сперва пытались отпугнуть их, настроив излучатели на предельную мощность. Излучение не помогло, пришлось дать по ачам пару залпов из ракетниц.

Весь этот шум разбудил дезинфекторов. Когда они поднялись на поверхность, ачи рванули прочь, как черти от ладана, а мы оказались в зоне зачистки.

— Замок-то цел? Дымило с вашей стороны знатно.

— Пластик выжгло: крышу мусорника, хозяйственные постройки. В остальном разрушений нет.

— То есть ачи при появлении дезинфекторов просто спасаются бегством?

— Да, скорость полета большинству из них это позволяет. Думаю, когда опасность минует, ачи вернутся на родные острова. Тебе нужно будет убедить их снова начать каждое утро посещать уцелевшие замки: Гондолин, Химедзи и Витим. Изредка мы станем включать излучатели, но, разумеется, не на полную мощность, только для того, чтобы поддерживать у птиц мотивацию. Задача ясна?

— Вроде.

— Ещё есть пожелания? Курево?

— Не мешало бы…

— Приветы родным?

— К чёрту.

— Подумай как следует. Уверен?

— Да. Торчу здесь уже столько времени, и ни одна сука не озаботилась узнать, куда я провалился. Значит, не больно я нужен оставшимся в большом мире.

— И это всё? Да ты, Крысёныш, аскет…

— Нет, не всё, — сказал Джеф после недолгой заминки. — Ты не назвал замки Нест Швальбен и Даффу. Что с ними?

— Временно пустуют.

— Насколько я помню, Гнёздышко — голая скала. А как выглядит Даффу?

— Кольцеобразный остров, кратер погасшего вулкана.

— Я хотел бы перебраться туда, когда закончу дела с ачами. Мне нужна лодка, немного стройматериалов, семена для огорода, пара саженцев яблонь и несколько кур. И опреснитель.

— А кто будет следить, чтобы ачи выполняли договорённости?

— Я. Только не надо спрашивать, каким образом. Просто обещаю, что в следующем году ачи будут по очереди прилетать по утрам в Витим, Химедзи и Гондолин, причём без необходимости включать излучатели. А взамен прошу, чтобы мне позволили поселиться на Даффу и оставили в покое.

Закончив переговоры, Эндрю махнул рукой Фрэнку, намекая на то, что опасность миновала, и направился к шлюпке. А Джеф схватил за руку Мэри и бесцеремонно потащил её прочь от берега.

В тот же день, поздним вечером брат Эндрю отчитывался перед отцом Илией о результатах проведённой разведки:

— В Витиме почти без разрушений. Эти трусы, получив известия о захвате ачами Химедзи, сразу выключили излучатели и закрылась во внутренних помещениях.

В Даффу сперва поступили так же, но после имели неосторожность привлечь к себе внимание дезинфекторов. Вероятно, подумали, что приблизившейся к острову техникой управляют люди, и пытались установить с ними контакт. Итог — замок в руинах, выживших нет.

Нэст Швальбен от дезинфекторов отстреливался. Надземная часть полностью разрушена и восстановлению не подлежит. Нижние помещения повреждены не так сильно, но находившиеся в них люди погибли. Получается, что меньше всего пострадал Витим — замок, молчавший во всех диапазонах. Наши трудники откуда-то узнали об этом и теперь отказываются восстанавливать проводку излучателей.

Отец Илия слушал рассказ келаря внимательно, время от времени грустно кивая его словам. Услышав о несогласии среди своей паствы, он только вздохнул:

— Бог им судья… Не гони пока ребят на стены, пусть отдохнут и успокоятся. А что ачи? Вы их видели?

— Да. Случайно наткнулись на часовых в приполярье. Они нас тоже заметили, подняли тревогу, и стая ушла к полюсу. Мы осмотрели несколько островов северного архипелага. Судя по всему, ачи используют их для коротких передышек, но на ночь не останавливаются. Спят в полёте, питаются ослабевшими сородичами.

— Отлично. Раз начали хоть иногда спускаться на землю, значит, скоро отправятся по домам. Ты Джефа нашёл? Он жив?

— Что с этой крысой сделается, — недовольно проворчал келарь.

— Не стоит сравнивать созданного по образу и подобию Божьему с неразумной тварью, — укоризненно заметил отец Илия. — Этот молодой человек не лишён недостатков, однако Господь указал нам на него, в отчаянных обстоятельствах трижды сохранив ему жизнь. Так ты разговаривал с Джефом?

— Да. Он согласен вести для нас переговоры с ачами вместо Мэри, обещает устроить всё так, чтобы не пришлось использовать излучатели, и даже не требует взамен списать ему долг. Но мне пришлось пообещать кое-что без вашего одобрения. А ведь требования этого гадёныша выходят за пределы труднического договора.

— Очень любопытно. И что же ты ему пообещал?

— Возможность поселиться на Даффу. Он хочет жить там один и заниматься фермерством.

— Что ж, прекрасно. Нужно обеспечить его жильём и посадочным материалом, а при необходимости — помочь рабочей силой. И завести на Даффу тонны три плодородной почвы с Назарета. Если удастся наладить прочный мир с ачами, можно будет устраивать к Даффу небольшие дневные экскурсии на кораблях. Остров-сад с живущим на нём отшельником станет новой достопримечательностью планеты. Теперь можешь идти. И будь любезен, позови ко мне Мэри.

— Я не привёз её.

Отец Илия задумчиво провел ладонью по благообразной бороде.

— Мэри не согласилась вернуться? Странно. Я полагал, Марио решит этот вопрос.

— Марио! От этого придурка всегда были одни проблемы, — снова не сдержав раздражения, ответил Эндрю. — Ему поручили обеспечить контактёру комфортное проживание на острове, а не активную половую жизнь! Мэри ждёт ребёнка!

— Ну, полно. Осуждение ближнего — большой грех. Даже принявшие монашество не свободны от слабостей, а Марио — всего лишь трудник, человек мирской.

— Это не даёт ему права портить образец, в создание которого целый научный коллектив вложил годы труда!

— Успокойся, брат Эндрю. Если помнишь, отец Порфирий ещё при вступлении в общину предупреждал тебя, что принимать постриг нужно из только любви к Господу, а не от обиды на мир. Ты же до сих пор слишком болезненно переживаешь закрытие своего проекта и увольнение из Цереры Холистик. Между тем всё, что случается с нами, происходит по воле Божьей, и нам следует принимать невзгоды со смирением. Возможно, Господь послал тебе испытание, чтобы уберечь от гораздо худших бед. Он и теперь дарит тебе одну милость за другой. Сперва Мэри явилась на Парадиз, и ты узнал, что дело рук твоих живо. А теперь сам Господь у тебя на глазах проводит опыт, который власти Цереры сочли безнравственным и запретили ставить в лаборатории. Чего тебе ещё нужно? Просто жди. Дитя родится — и ты узнаешь ответы на свои вопросы.

— В лаборатории подошли бы с большей ответственностью к выбору донора спермы. Этому Марио лет, как дерьму мамонта, он всю жизнь курил, как коптильная установка, да к тому же излучение Астериона никому не добавляет здоровья.

— Не вижу проблемы. Поручи сестре Элис протестировать его на мутации.

— У Элис нет ни реактивов, ни нужных знаний.

— Хорошо, тогда проведи обследование сам. Надеюсь, это не займёт много времени? Мне через пару дней понадобится опытный связной, не этот твой бестолковый Джей.

— Тут есть некоторые сложности. Я недавно узнал, что Марио погиб непосредственно перед электрозачисткой. Видимо, он оказался на пути у спасающихся бегством ачей, и те его растерзали.

— О… Весьма печальная новость. Надеюсь, Мэри об этом не знает? Ей лучше не волноваться зря. Но взять биоматериал для исследований всё равно не помешает. Вы ведь, надеюсь, привезли останки в храм для отпевания? А что касается нового связного… Просмотри анкеты трудников последнего набора: вдруг кто-то из них в миру увлекался дельтапланеризмом?

— Опасно, — заметил Эндрю сухо. — Ачи неспокойны.

— Всё в руке Божьей, — торжественно отозвался отец Илия. — Мы всей общиной помолимся за здравие странствующих, и надеюсь, Господь сбережёт наших связных в пути.