Звенящая медь

Неожиданности

В девичьем лазарете Джефа ждала не только Элис. На кушетке у окна сидел Майкл, а рядом с дверью переминался с ноги на ногу красный, как рак, Рич.

Элис деловито возилась у лабораторного столика. Едва увидев Джефа на пороге, она без слов указала ему на табурет перед собой.

— Что случилось? — спросил Джеф.

— Всё в порядке, — произнёс Майкл уверенно, но мягко, словно разговаривал с психом или диким зверем. — Ищем донора для твоего Карла. У него редкая группа крови. Проверяем всех в замке, так что проходи, садись, закатывай рукав.

— А, ну, так бы сразу и сказали…

Едва Джеф сделал шаг внутрь приёмной, Рич с подозрительной торопливостью захлопнул за ним дверь. Джеф невольно напрягся, но Майкл выглядел по-прежнему спокойным, а Элис всё так же с грозным видом стояла у лабораторного столика. Решив про себя, что Рич просто нервный придурок, Джеф вздохнул и побрёл к табуретке.

— Так что там с Карлом? Жить будет? — спросил он у Элис.

— После, — отрезала та, распечатывая стерильную иглу.

Элис заполнила кровью Джефа несколько вакуумных пробирок, уронила последнюю каплю на предметное стекло, ловко размазала её тонким слоем и положила под объектив уже готового к работе микроскопа. В лаборатории повисла мёртвая тишина.

— Норма, — сказала Элис, всё ещё глядя в окуляр.

— Уверена? — переспросил Рич.

Элис смерила его специальным, особо морозным взглядом из арсенала Снежной Королевы, затем тщательно посмотрела на просвет и сверила с таблицей содержимое пробирок.

— Все показатели совпадают с полученными в лаборатории Гондолина, — произнесла она отчётливо и едко. — Джеф человек, причём тот же самый, что лечился в гондолинском лазарете от солнечных ожогов.

Рич повернул к ней раскрытые ладони:

— Тише-тише, не надо метать в меня громы и молнии. Можно я сам взгляну?

Элис презрительно скривила губы и отошла от стола.

Пока Рич таращился в микроскоп и разглядывал пробирки, все молчали, но тишина была уже живой, полной обыденных звуков. Кто-то протопал по коридору за дверью; Майкл шевельнулся, и кушетка жалобно заскрипела под ним; Элис прошлась от стены к стене, цокая каблучками…

— Действительно, ничего необычного. И с результатами прошлых исследований расхождений нет, — сказал Рич. В голосе его прозвучало лёгкое разочарование.

— Тогда, может, мне уже кто-нибудь объяснит, в чём дело? — недовольно поинтересовался Джеф. — И что с Карлом. Он вообще жив?

— Жив, состояние стабильное, средней тяжести, — буркнул Рич несколько смущенно.

А Элис сказала резко:

— С ним целая куча проблем. И нам нужно было убедиться, что мы не получим вторую такую же кучу благодаря тебе.

— Давайте поспокойнее, — остановил её Майкл. — По-моему, уже понятно, что Джеф знает о произошедшем не больше нашего.

— Ну, это как сказать, — заметил Рич. Чуть пригладив растрёпанную шевелюру, он обернулся к Джефу и спросил: — Давно ты знаком с Карлом?

— Месяцев шесть… Он и раньше бывал на Даффу, просто мне не показывался.

— Почему?

— Видимо, опасался, — сказал Джеф ехидно. — Знай я заранее, что мне предстоит, тоже предпочёл бы не встречаться с кое-кем из людей.

Рич хотел ответить на эти слова какой-то резкостью, но Майкл жестом остановил его и обратился к Джефу:

— Расскажи, пожалуйста, всё, что тебе известно о Карле. Кто он, откуда взялся? Что рассказывал о себе?

— Его зовут Карл Свэнсон. Ничего особенного в нём нет, человек как человек. С прибабахами, конечно, но он ведь вырос на Назарете, в религиозной и технологически отсталой общине. Ну, молится постоянно, псалмы распевает. Зато, думаю, именно такое воспитание позволило ему выжить в одиночку после пожара в большом храме.

Тут уже Рич не выдержал.

— Смеёшься? Двадцать пять лет на дикой планете, под палящим солнцем, в обществе птиц и на птичьей же жратве? Да при таких условиях даже физическое здоровье сохранить невозможно. Что касается психического, опыт астролётчиков говорит: после аварий в подобных местах образованные люди из вполне благополучных миров успевали свихнуться и одичать за гораздо меньший срок…

— А опыт современных монахов-отшельников говорит о другом, — сухо сказал Майкл.

— Монахи эти сплошь чокнутые фанатики, — не унимался Рич, — а нормальные люди нуждаются в общении с себе подобными. Так почему твой Карл столько лет даже не стремился сблизиться с людьми?

— Вероятно, ему ачей вполне хватало, — усмехнулся Джеф.

— И ачи его не убили!

— Меня, кстати, тоже.

— Вот это и подозрительно, — с явной неприязнью в голосе заключил Рич.

— В смысле? — вскинулся было Джеф.

— Мне кажется, в микроскоп всё видно, — рявкнула на Рича Элис. — А если у кого проблемы со зрением…

Майкл жестом остановил перебранку и спросил:

— Джеф, ты никогда не замечал, чтобы Карл вёл себя странно? Использовал незнакомые слова, необычные технологии, странные приборы…

Джеф пожал плечами.

— Скорее, нет. До него мне, конечно, не случалось видеть, как плетут ботинки из соломы или делают ткань, но ведь всё это умели древние люди Земли. Да и на Назарете, я так понял, многое до сих пор в ходу. Карл запросто мастерит инструменты из того, что под руку попалось, умеет добывать огонь трением, без приборов искать пресную воду, выпаривать соль, заготавливать рыбу... Вот честно: имей я хоть сотую долю его навыков, моя жизнь на острове ачей была бы намного лучше.

— Понятно. Расскажи поподробнее, как вы познакомились.

— У Карла есть крыло. Старенькое, конечно, и штопаное-перештопаное ачьими слюнями, но вполне рабочее. До знакомства со мной и Мэри он постоянно путешествовал между островами, останавливался там, где ачи не гнездятся, но можно раздобыть пресную воду. На Даффу Карл тоже регулярно прилетал заготавливать камыш, просто старался не попадаться при этом людям на глаза. Но Мэри ему чем-то понравилась. Они познакомились, начали общаться…

— У Мэри восстановилась речь? — удивилась Элис. — В лаборатории Эндрю она была почти неконтактная.

Джеф помолчал немного, перебирая в памяти события последних лет, а потом ответил:

— На Даффу состояние Мэри сильно улучшилось. Мы с ней нормально разговариваем на бытовые темы. Логика у неё, правда, местами хромает, и память, как решето, но… После того, как Мэри стала ходить к ачам, она вспомнила некоторые светознаки.

— Или выучила их заново, — задумчиво проговорила Элис.

— Почему бы нет? Она может. Карл вон её своим дурацким песенкам научил. Я тоже пытался учить хоть чему-то полезному, но у меня не хватает терпения: это ж надо повторять одно и то же до бесконечности, причём медленно и спокойно. Чуть прикрикнешь — она замыкается и молчит…

— Стоп, стоп! — снова оживилась Элис. — Вернёмся к ачам. Ты хочешь сказать, что Мэри одна ходила к ачьему посёлку, а потом возвращалась назад?

— Нет, по вечерам мне её приходилось искать её и приводить домой. Чиль иногда с этим помогал, а потом — и Карл тоже. А сама Мэри находила дорогу разве что к ачьим норам. Но там дело нехитрое: встал у берега на тропинку и… Да, кстати! Вот когда Карл выложил камешками пару наших тропинок, Мэри начала приходить по ним и перестала забредать на дальнюю половину острова.

Элис, Майкл и Рич обменялась многозначительными взглядами.

— Скажи ему, — кивнул Майкл. — Хуже от этого точно не будет.

Элис вздохнула, посверлила Джефа напряжённым взглядом и, наконец, выдала:

— Карл не человек.

— Не понял, — насторожился Джеф. — Две руки, две ноги, голова. Разумный. Говорит по-нашему. Не человек?

— Он бионическая модель, искусственно созданная копия человека, причём конкретного, того самого Карла Свэнсона с Назарета. Погоди возражать, послушай. Я сама не слишком хочу в это верить, но есть вещи, от которых невозможно отмахнуться. Понимаешь, когда Карла принесли в замок, он был в плохом состоянии, и Рич спустил его в подвал: внизу у нас в изолированной камере стоит электронный диагност. При аппаратном осмотре выяснилось, что организм нашего гостя имеет… хм… некоторые особенности. Незаметные внешне: кости тонкие, с воздушными камерами, масса сердца необычно большая, нет диафрагмы, левой дуги аорты тоже нет, зато лёгкие плотно прикреплены к грудной клетке и имеют выросты — воздушные мешки… Подобные странности можно было списать на остеопороз, врождённые пороки развития, редкое генетическое заболевание, но в любом случае для человека это не норма. На всякий случай, чтобы убедиться, что диагност исправен, а он сам правильно интерпретирует результаты, Рич пригласил меня, и я увидела в точности то же самое. Однако на тот момент это не имело значения. У нас умирал пациент с кровопотерей, обезвоживанием и нелеченными травмами, его следовало сперва спасать, а потом разбираться, мешают ли ему жить врождённые анатомические дефекты. И тут выяснилось самое интересное: мы не смогли найти совместимую кровь для переливания.

— Редкая группа, — понятливо кивнул Джеф.

— Вообще не встречающаяся у людей. И эритроциты овальной формы, с ядрами.

— Так что же вы мне голову морочите про поиск донора?

Рич на миг раздражённо закатил глаза, а потом сказал:

— Надо было как-то выяснить, ты у нас нормальный, или такой же, как он, инопланетный подменыш. Эритроциты у тебя обычные, группа крови определяется, но хрен знает… Меня всё равно гложут сомнения на твой счёт.

Джеф даже отвечать ему не стал, вместо этого повернулся к Элис.

— Так как же быть с Карлом? Значит, ему не помочь?

— Рич же сказал: Карл стабилен. И с кровью вопрос будет решён в ближайшие дни. Раз невозможно получить её от донора, придётся взять у самого пациента клетки костного мозга и вырастить. Но для этого необходимо специальное оборудование. У нас его нет, мне пришлось послать запрос в Гондолин. Кроме крови нам потребуются эндопротезы: Карл получил несколько неприятных переломов. Нужно заменить тазобедренный и коленный суставы, а потом реконструировать нижнюю часть ноги, которую пришлось ампутировать из-за тромбов и начавшегося некроза. Надеюсь, ты понимаешь, что я не могу запрашивать дорогостоящие расходники под не существующего человека…

— Но Карл Свэнсон есть в списках паломников, это можно проверить.

Элис ответила:

— Можно. Я проверяла. Списки и индивидуальные данные всех, кто когда-либо прибыл на Парадиз, но не покинул его, есть в каждом замке, как раз на случай нахождения потеряшек или неопознанных останков. Карл Свэнсон, действительно, прилетел на Парадиз незадолго до большого пожара и во время него пропал без вести. Но Джеф, ему на тот момент было 62 года.

Джеф нервно сглотнул: примерно на столько Карл и выглядел.

— Понял, да? — сказала Элис. — Тот, с кем мы имеем дело — очень точная копия Карла Свэнсона, погибшего… надеюсь, погибшего где-то в океане, а не замученного в виварии инопланетными учёными.

— Как выяснилось, не очень точная, — рассеянно пробормотал Джеф.

— Точная в том, что касается навыков, поведения, особенностей характера. Копировать детали внутреннего строения, похоже, не сочли нужным.

— И что же это значит?

Вместо Элис Джефу ответил Майкл:

— Нас заметили и изучают. Хорошего мало, хозяева планеты людям не друзья. Но то, что они взялись изучать не анатомию, а образ мысли, обнадёживает: возможно, мы сможем договориться.

— М, — сказал Джеф несколько разочарованно. — То есть если бы лечение Карла не несло возможной выгоды, им бы не заморачивались.

— Ничего подобного, — откликнулась Элис. — Карл заслуживает такой же помощи, как любое разумное существо, попавшее в беду. Он не обманывает нас, а искренне считает себя человеком. И он не сделал нам никакого зла, а даже наоборот, похоже, положительно влиял на работу мозга интересных ему людей. Возрастные дегенеративные изменения мозга необратимы, но он каким-то образом восстановил способность Мэри к обучению.

— Мэри пошла на поправку раньше, чем мы познакомились с Карлом, — заметил Джеф.

— Ты не знаешь, сколько времени Карл общался с Мэри у тебя за спиной. А ещё что-то подсказывает мне: среди ачей есть такие же, как Карл, с виду ничем не примечательные, но немного другие. Особенные. Талантливые. Обладающие исключительным вниманием к происходящему вокруг или продвинутыми навыками выживания. Умеющие влиять на других.

Джеф снова нервно сглотнул.

Чиль, Балабол… Именно так говорила о них Мэри: особенные, талантливые. Чиль не убил его при первой встрече, хотя мог. Балабол старательно изучал его, пытался встроить в жизнь ачей. Зачем? Почему?

Кляча… Между ней и Чилем существовала необычная для ачьего общества связь: не имея к Кляче ни малейшего интереса, как к самке, Чиль заботился о ней и был искренне опечален её смертью.

Сам Чиль обладал прекрасной дикцией и подозрительно метко использовал для общения образы из много лет назад просмотренного видеоролика. И он — один из тех, кто застал большой храм… Возможно, ангелы, прилетавшие на первые службы, вовсе не были настоящими ачами? Но тогда следует признать, что людей заметили и начали изучать гораздо раньше, чем на острове Даффу появился симпатяга Карл.

А Элис, не заметив, что он ушёл в свои мысли, продолжала рассказывать:

— Можно было запросить технику и материалы непосредственно для Карла Свэнсона, но тогда пришлось бы открыть все карты перед Эндрю и либо отправить Карла к нему, либо принимать его у себя. Видит Бог, я этого не хочу. Да и никто здесь, надеюсь, не хочет. Поэтому я написала, что протезы нужны для тебя, Джеф. И кровь тоже. Такой запрос никого не удивит: сдаётся мне, донора с нулевым резусом нам не найти на всём Парадизе. Но нужно проследить, чтобы правда не просочилась за пределы Химедзи. Нельзя допустить, чтобы ты столкнулся с курьером, или кто-нибудь по бестолковости сболтнул ему, что видел тебя бодро моющим окошки. Поэтому ты немедленно переходишь на осадное положение: остаёшься в лазарете и не выходишь отсюда, пока не появится возможность отправить вас с Карлом на Даффу. Всё понятно?

Джеф буркнул вяло:

— Искусственный климат, фальшивые ачи, письма с враньём… На этой планете есть хоть что-нибудь настоящее?

Элис посмотрела на него серьёзно и строго и ответила:

— Да. Странно, что ты до сих пор этого не заметил.

Оказавшись узником медблока, Джеф надеялся выспаться и отдохнуть. Как же это было наивно… Каморка при лаборатории, в которой его поселили, оказалась мизерной и холодной. Если и было в ней что хорошее, так это вытяжка: воздух внутри не застаивался даже при плотно закрытой двери. В то же время пол, стены и потолок, выложенные одинаковой тёмной плиткой, отсутствие окон и мёртвая тишина навевали тягостные мысли. Привыкший к простору, постоянному шуму моря, движению ветра и шороху камышей, Джеф не мог уснуть, ворочался на матрасе и тревожно вслушивался в обступившее его безмолвие. Но то ли стены были слишком толсты, то ли медблок находился далеко от жилых помещений...

Наконец, совершенно измучившись, Джеф задремал. И, как ему показалось, миг спустя был выдернут в явь потоком холодной воды. Джеф с трудом разлепил глаза. Фрэнк стоял над ним с тусклой свечкой в одной руке и пустым ковшом в другой.

— А, проснулся? Вставай и бегом за мной.

— Зачем? Куда? — спросонья промямлил Джеф.

— Куда надо, — рявкнул Фрэнк нелюбезно. И добавил сквозь зубы: — Чучело огородное.

За пределами лаборантской новый день уже вступил в свои права. Пронзительная синь глядела во все окна, с неба свирепо жарил Астерион. Время утренней службы давно миновало, смотровая галерея была пуста. Только отец Майкл в церковном облачении стоял у окна, задумчиво глядя вдаль. Фрэнк толкнул Джефа к нему и сурово промолвил:

— Вот он.

Майкл повернулся на голос, несколько секунд изучал Джефа недобрым взглядом, а потом спросил голосом холодным, как вода в горной реке:

— Ты что им наплёл, придурок?

Джеф метнулся к окну - и сразу всё понял. Край пляжа, на котором вчера можно было с трудом рассмотреть несколько гнёзд, побелел от множества ачей!

— Я им только сказал, что если подвинутся, будет больше воды... Чёрт возьми! — только теперь ему в голову пришло, что светознаком "пресная вода" ачи также обозначают пригодное для жизни место.

— Вот именно, — кивнул Майкл. — Джеф, нужно было убрать ачей из поля зрения, а не удвоить их количество.

— Вчера они убрались. Я как-то не ожидал...

— Неожиданность удалась. Но теперь придётся что-то с этим делать. Сейчас ты пойдёшь на берег. Выяснишь, откуда взялись лишние ачи и что им здесь надо. А после - ради Бога, не пори никакой отсебятины, просто вернись. Принимать решения будем вместе и в спокойной обстановке.

В замок Джеф вернулся в глубокой задумчивости. В кабинете Майкла его уже ждала почти вся стая в старом составе, не хватало только девушек.

— Ну, что там? — спросил Майкл, едва Джеф переступил порог.

— Лишние ачи прилетели из Гондолина. Дело в том, что, пообещав больше воды, я дал вожаку местных ачей повод думать, что на его берегу сможет жить больше добытчиков. А гондолинская стая как раз искала себе новое место и прислала на Химедзи гонца. Тот должен был узнать, могут ли их принять на одном из уже обжитых островов.

— Хм... Гондолин, значит... А почему ачи захотели покинуть его?

— Я так понял, у них случился конфликт. После того, как часть ачей переселилась с Гондолина ко мне на Даффу, лёты во время служб стали менее зрелищными. Чтобы исправить дело, Катарина распорядилась во время работы опреснителя подключить пару излучателей. В некотором роде она своего добилась, лёт получился шикарный: на шум прилетела толпа серебряных с острова Рассветного Пламени. Только вместо того, чтобы остаться и радовать туристов дальше, они выдрали проводку, изрядно покоцали кожух опреснителя, а потом заклевали ремонтника и девочку, которая ухаживала за садом. Естественно, после такого выходить на улицу и что-то там чинить желающих больше не нашлось, а значит, не стало и воды. Пару дней ачи караулили опреснитель, а потом вожак забрал белопёрых на главный остров клана и разослал гонцов на соседние острова в поисках места, куда бы переселиться. Но соседи, как видно, сами не шикуют... И тут вдруг я со своим интересным предложением.

Майкл обменялся многозначительными взглядами с Фрэнком, а потом сказал:

— Значит, вот как... Ну что ж, теперь понятно, почему тебя, Джеф, вдруг срочно требуют вернуть в Гондолин. Только фиг им с маслом, я своих не сдаю.

Вокруг одобрительно зашептались, но Майкл жестом быстро успокоил поднявшийся было шум и спокойно пояснил:

— Прямо так я им ответить, конечно, не могу, но по легенде ведь Джеф у нас сейчас в лазарете, и двигать с места его нельзя. Так что пока пусть Гондолин даёт нам необходимое для его лечения оборудование, а дальше... Посмотрим.

Кто-то задал резонный вопрос:

— А если его видели сегодня, когда он ходил к ачам?

— Не страшно. Скажем, что это был Дэн: рост и телосложение похожи.

Дэн поёжился:

— Не хватало, чтобы в Гондолине вообразили, будто я умею разговаривать с ачами. Отзовут ещё...

— Не отзовут. Не имеют права. Ты у меня в замке единственный квалифицированный сантехник.

— С ачами что делать? — устало спросил Дик.— У нас опреснитель на ладан дышит. Если будем постоянно поить такую ораву, мы его просто сожжём.

— На этот счёт у меня уже появились кое-какие идеи. Ладно, всё, ребята, расходимся. Пора начинать подготовку к вечерней службе. А ты, Джеф, иди в медблок. И на тебе, прочти на досуге. Будет интересно, — на прощание Майкл протянул Джефу распечатанный конверт.

Письмо, действительно, оказалось любопытным. В нём настоятель Витимской общины просил Майкла о помощи. Витим пострадал от электроатак меньше прочих замков, но теперь приносил патриархату сплошные убытки: пользоваться излучателями настоятель не решался, а без ачей поток посетителей заметно упал. Патриарх уже несколько раз высказывал сожаления и порицания на этот счёт, и в перспективе его недовольство грозило общине Витима реорганизацией. Желая сохранить свою фелонь, настоятель Витима весьма вежливо просил Майкла отпустить к нему на пару месяцев контактёра, то есть Джефа, для приманивания на остров ачей и налаживания работы с ними. Со своей стороны он обещал прислать так необходимого общине Химедзи мастера по остеклению.

Теперь стало понятно внезапное улучшение настроения Майкла. Ещё бы ему не улыбаться: открылась прекрасная возможность одним махом насолить Катарине и закончить ремонт в Химедзи. Причём общине это ничего не будет стоить, надо всего-то с помощью Джефа отправить лишних ачей на Витим.

В принципе, Джеф был согласен, что это самый простой и быстрый выход из ситуации. Не нравились ему ровно две вещи. Во-первых, необходимость ехать к чёрту на рога в то время как у него здесь - совершенно беспомощный Карл, а на Даффу - точно такая же Мэри. Но этот момент можно было обойти, составив для поселенцев Витима подробные инструкции. В Химедзи ведь люди с ачами сумели ужиться, не вступая в прямой контакт.

Во-вторых, проблемы, которые вскоре возникнут у Гондолина, Джефа совсем не радовали. Чтобы удержать туристов, Катарине нужны ачи, а значит, в ход снова пойдут излучатели, снова трудников пошлют на стены. Но слетаться к замку на заре будут уже не безобидные добытчики, а серебрянопёрые воины, готовые задрать насмерть любого чужака. К тому же шум излучателей может опять разбудить дезинфекторов, что грозит неприятностями уже всем жителям планеты без исключения.

Однако опыт подсказывал Джефу, что прежде всего следует заботиться о себе, и лишь потом о спасении мира. Потому, вернувшись в медблок, он первым делом попросил у Элис ручку и чистую тетрадь и уселся сочинять руководство по совместной жизни с ачами для острова Витим.