Глава 13



Тихая месть





В гавани Гонконга был мягкий лавандовый вечер с умеренной температурой. Ник валялся на палубе с коньяком и содовой в руке и пытался, с некоторым успехом, не думать о Бое. Ему нужно было подумать о многом другом.


Он провел два часа со Смайтом на станции Т-Лэндс, потом почти столько же в консульстве, разговаривая с Хоуком. Ник тихо улыбнулся пылающему закату. Он рассказал своему начальнику все - ну, почти все. Он забыл упомянуть долговую расписку на сто тысяч долларов, которую он дал генералу Сун Ё Чану. Никогда не удавалось слишком серьезно проверить спокойствие Хоука.


Генерал будет жить, по крайней мере, достаточно долго, чтобы Вашингтон использовал его мозги. Ник пожал плечами. Генерал был крепким стариком! Он мог бы даже дожить до написания мемуаров. В этот самый момент он был в больничном самолете вместе с кодовыми книгами. Ник пожелал ему счастливого пути. Он очень полюбил генерала.


Его острые глаза, казавшиеся сонными из-за прищуренных век, осмотрели оживленную гавань. Придет Джим Пок. Ник делал ставку на это, делая ставку на свои знания Востока и народов Востока. Джим Пок должен был прийти. Он был высокомерным, гордым человеком, и он придет. Ник Картер хотел только поторопиться. Он хотел закончить с этой частью и перейти к хорошему. Фань Су.


И вот он. Ник подошел к перилам и посмотрел, как приближается валла-валла. Он был один на яхте.


Сампан остановился, покачиваясь у подножия лестницы трапа. Единственный пассажир посмотрел на Ника. "Могу я подняться на борт, мистер Харрингтон?"


Так что они продолжали притворяться. «Пойдем», - сказал мужчина из AX. «Я ждал тебя».


Мужчина заговорил с мужчиной из сампана на мягком кантонском диалекте, приказав привязать его и подождать. Затем он поднялся на палубу. В начале трапа он остановился. «Я не вооружен, мистер Харрингтон. Я хочу прояснить это. Не хотите ли вы меня обыскать?»


Ник потряс его объявлением.

"Нет. Я тоже не вооружен. Пожалуйста, присядьте. Хотите выпить?"


«Я не пью, - сказал Джим Пок. «Вам не кажется, что мы должны спуститься вниз? Это публично».


«Я предпочитаю так», - сказал Ник. «Я думаю, что инспектор Смайт тоже. Я должен предупредить вас, что, я думаю, у него есть люди, которые следят за этой яхтой - полностью его идея, уверяю вас». Он ногой подтолкнул шезлонг к Джиму Поку. «Сядь. Не бойся насилия с моей стороны. Я очень хотел бы убить тебя, Пок, но в данный момент это невозможно. Мне очень жаль».


Пок сел. Это был невысокий худощавый мужчина с круглым, как дыня, лицом. Его глаза были проницательными и темными. На нем был изысканный серый твидовый костюм и белая рубашка с синим галстуком, завязанным виндзорским узлом. Его зубы сверкали. Его черные туфли были блестящими.


«Похоже, что в некоторых вещах мы думаем одинаково», - сказал он. «Я позвонил хорошему инспектору прямо перед тем, как приехать сюда. Я сказал ему, что преду. Если со мной что-нибудь случится, они немедленно арестуют вас».


Ник наклонил голову. «Я уверен в этом. Так что с тобой ничего не случится - от моих рук».


Джим Пок задумался на мгновение. «От ваших рук? Есть ли в этом какое-то значение, мистер Харрингтон?»


«Если хочешь. Решай сам».


Мужчина пожал плечами. «Мы зря тратим время. Все это было сделано напрасно с самого начала, мистер Харрингтон. Мой лейтенант, некий Хуан Ки, переусердствовал. Я не хотел, чтобы Людвелла убили. Я просто хотел, чтобы за ним последовали в Китай. Он привел бы нас туда. - ну вы знаете к кому. "


Гарвардский акцент, Гарвардская грамматика. В общем, подумал N3, безупречный убийца.


«Хуанг заплатил за свою ошибку», - продолжил Джим Пок. «Он мертв. У меня большие проблемы с моими ... э ... с моими нынешними работодателями».


«Готов поспорить, - согласился Ник. «Это фиаско не принесет вам никакой пользы в Пекине. Вы повсюду потеряли лицо».


Мягкое личико напряглось. Блестящая темная голова кивнула. «Верно. Я признаю это. Я потерял лицо и могу потерять еще больше и деньги, если я не смогу их отыграть. Вот почему я здесь, мистер Харрингтон. Чтобы заключить сделку».


Ник Картер улыбнулся своей самой сладкой улыбкой. «Я бы скорее имел дело со змеей. Они чище».


«Нет нужды в оскорблениях, мистер Харрингтон. Давайте вести себя как два бизнесмена. У меня есть девушка, Сви Ло. Я держал ее в качестве любовницы, как вы, наверное, догадались. Ваше фальшивое ограбление не обмануло меня. это было хорошо сделано. Суку Ло пытали. Она рассказала мне все, что знает о тебе, что, я признаю, очень мало. Но я думаю, что ты знаешь ее долгое время и очень любишь ее. Это правильно ? "


Ник закурил и посмотрел на Пок сквозь дым. Он боялся, что уловка с ограблением не сработает. Времени не было. Он подождал и нокаутировал Сви Ло сзади. Она не видела его лица. Затем он обыскал дом и ушел с Фань Су. Так что это не сработало. Он не смог дать Сви Ло свидетельство о чистоте покушения.


- Отчасти верно, - наконец сказал Ник. «Мне нравится Сви Ло. И она невиновна. Она не имеет ничего общего со всем, что я сделал».


Пок кивнул. «Я знаю это. Она слишком умна, чтобы вмешиваться в такие дела. Но это не имеет значения. Она у меня, и я собираюсь убить ее, если ты не отдашь мне другую девушку. Тую, которая была с тобой. на ваше… э… приключение. Простая сделка, мистер Харрингтон ».


«Я не знаю такой девушки», - легко соврал Ник. «Вы, должно быть, ошибаетесь».


«Вы не правы, мистер Харрингтон. Я только что узнал о ней. Она из того, что называется Ундертонг. Одного из ее людей схватили, и он говорил перед смертью. Признаюсь, я не знаю ее имени или как она выглядит, но я знаю, что она существует. Она опасна. Она уже нанесла большой ущерб. Я хочу получить ее ».


«Ты имеешь в виду, - мягко сказал Ник, - что китайцы хотят ее. И если ты отдашь ее им, ты вернешь себе путь к их доброй милости. Тебе это нужно. Тебе это очень нужно. Мне очень жаль, Пок. , но я не знаю ни одной девушки. "


Мягкий фасад мужчины немного потрескался. «Я должен иметь эту девушку. Я должен! Почему бы не отдать ее мне? Она ничего не может значить для тебя».


«Вообще ничего. Как она может? Я не знаю такой девушки».


Джим Пок наклонился к Нику, его ухоженные руки сжались на коленях. «Сви Ло умрет медленной и ужасной смертью. И я думаю, вы были любовниками. Вам не хотелось бы думать о ее смерти, мистер Харрингтон».


Ник уставился на него холодными глазами. "Что вы имеете в виду. Как моего друга?"


Джим Пок пожал плечами. «Это снова был Хуан. Я не допускаю таких вещей».


Ник встал. Он очень устал от Джима Пока. Он возвышался над человечком. «Думаю, мы поговорили достаточно. Вы лжете. Я рассказал инспектору все о Су Ло. Вы не осмелитесь тронуть ее.


И если ты причинишь ей боль, полиция тебя достанет. Прощай, Пок. Было неприятно знать тебя, - Ник повернулся спиной и пошел к перилам.


Пок последовал за ним, и теперь в его голосе слышалась паника. «Пожалуйста, ты должен передумать. Я дам тебе много денег за девушку. Я должен получить ее!»


Ник ухмыльнулся как волк. «У вас должно быть хуже с Пекином, чем я думал. Скажите, вы случайно не упомянули им, что у Людвелла было сто тысяч долларов, когда вы его убили?»


Он видел, как выстрел попал в цель. «Это прокол с твоей стороны», - сказал Ник. "Очень плохо. Они, вероятно, считают, что вам достаточно хорошо платят и так. Им не понравится, когда они узнают. Они могут даже заподозрить, что вы играете двулично - работая на обе стороны. Но, конечно, вы так думаете, не так ли? "


Джим Пок начал бормотать. Его восточная сдержанность теперь была сильно разбита. "Я ... я ..."


«До свидания», - сказал Ник Картер. «Дай мне удовольствие. Инспектор угрожал мне, если я причиню тебе боль. Он ничего не сказал о том, чтобы тебя немного искупать».


Он схватил Джима Пока за пальто и штаны своего идеально сшитого костюма и швырнул в гавань.


Ник, не оглядываясь, направился к сигнальному шкафу. Было почти совсем темно. Фань Су увидела вспышку из окна своего гостиничного номера в Ван Чай. Итак, они согласились. Жаль, что это должна быть красная вспышка. Ей придется снова плыть. Так было безопаснее.


Он вставил патрон в сигнальный пистолет и нажал на курок. Ракета взорвалась вспышкой красных звезд над гаванью. Ник усмехнулся. Пусть инспектор это выяснит! Он спустился вниз ждать.






* * *



Фань Су вышла из ванной только в огромном полотенце. Ее черные волосы влажно завивались на тонкой шее. Ник, развалившись на кровати и куря сигарету, одобрительно наблюдал за происходящим. «Ты прекрасна», - сказал он ей. «Очень мило. Я впервые вижу тебя без грязи».


Она уронила полотенце и немного прихорашивалась для него, совершенно не стесняясь. Она наморщила свой красивый носик. «Я все еще пахну тюрьмой».


Ник улыбнулся. «Нет, ты не пахнешь цветком лотоса».


«Прекрати. Не пытайся вести себя как китайский волк. Это тебе не подходит». Она подошла к краю кровати. Ник лениво потянулся к ней. «Ты становишься мной, Фань Су. Иди сюда».


Она упала на него, и он поцеловал ее. Ее рот был теплым и сладким. Ее язык прикусил его. «О, Ник! Ник, Ник, дорогой. Думаю, я хотел этого, когда впервые увидел тебя».


Он поцеловал упругую грудь. «Лжец. В первый раз, когда ты увидел меня, ты попытался ударить меня ножом».


«Нет, я имею в виду раньше. Когда я впервые увидел тебя с… но давай не будем говорить сейчас. Я хочу, чтобы ты занимался со мной любовью, Ник. Часами. Потом я хочу спать несколько недель. Не смей меня будить. ! Если ты это сделаешь, я тебя зацарапаю, как тигр ».


"Это грязное слово".


«Мне очень жаль. Поцелуй меня еще раз».


Телефон зазвонил. Ник мягко выругался и подошел к нему обнаженным. Это был инспектор Смайт. "Все в порядке, мистер Харрингтон?"


«Это было мирно», - сердито сказал Ник.


«А? О, да, понятно. Тогда хорошо. Я видел, как ты бросил нашего друга в гавань, ты знаешь. Хорошее шоу».


«Спасибо. Присматривайте за ним только на удачу, но я не думаю, что он просуществует долго. Однажды он поедет в Китай и больше никогда не вернется».


Ник улыбнулся телефону. Он уже решил это с Хоуком - тихая месть. Слухи уже распространяются, агенты сеют ложь, чтобы они наверняка добрались до ушей Пекина. Джим Пок, как гласит ложь, всегда был двойником. Этот медленный яд потребует времени, но он подействует. N3 уже видел, как это работает. Джим Пок все еще ходил, но уже был мертв.


«До свидания, инспектор. Не волнуйтесь. Я сдержу свое слово. Я уеду из Гонконга утром». Он повесил трубку и вернулся к кровати. Фань Су протянула руки.


Ник целовал нежность ее нежного живота, когда снова зазвонил телефон. Девушка, не открывая глаз, сказала: «Блин!»


«Второе движение». Ник подошел к телефону. Это был Хоук. Он был в удивительно доброжелательном настроении. Прежде чем Ник смог произнести хоть слово, ему сказали, что генерал уже в Гонолулу и у него все в порядке, ЦРУ было ему глубоко благодарно и, что более важно, было в долгу перед AX. Все было хорошо сделано и ...


«Сэр, - вмешался Ник, - я просто не могу сейчас говорить».


"Не могу говорить? Почему нет?"


«Посторонние, сэр».


Небольшая пауза. Затем Хоук вздохнул более чем за 6000 миль. «Полагаю, я должен был это знать. Хорошо, мальчик. Когда ты выйдешь из постели, дай мне знать об этом. В Италии будет эта штука и…»


«До свидания, сэр», - твердо сказал Ник.

Он положил трубку и снова лег на кровать. Фань Су опасно надула губы. «Испытываешь девичье терпение, Ник».


«Мне очень жаль. Но не вините меня. Мистер Белл придумал эту чертову штуку».


Телефон зазвонил. Ник быстро развернулся и пошел обратно к нему. Он услышал сдавленное хихиканье с кровати. Он поднял трубку и рявкнул в нее: "Да?"


"Кларк?" Это был женский голос.


"Говорите. Кто это?"


В ее маленьком смехе появилось сомнение. «Ты хочешь сказать, что забыл меня так быстро? Не очень храбрый с твоей стороны. Это Мириам. Мириам Хант».


"Ах," сказал Ник. "Ледяная дева!"


«Возможно, уже не так много льда. Я ... я все обдумывала, Ник. Если ты сегодня вечером ничего не делаешь, я бы хотел снова приехать на яхту. Я думаю, что немного изменилась с тех пор. в другой раз ".


Ник с грустью уставился на телефон. С ним такое случалось раньше. Было бы снова. Время от времени ему снилась мечта - о тапочках, трубке и детях. Все это немного. К этому времени он должен знать лучше. Он взглянул через плечо на нетерпеливое молодое тело Фань Су. Его вид. Оставьте другой вид в покое. Это никогда не сработает.


«Мне очень жаль, - сказал он Мириам Хант. «Я занят. И я уезжаю из Гонконга утром. До свидания, Мириам. Время от времени я буду присылать вам чек - для сирот». Он повесил трубку.


Он снова целовал ее, когда зазвонил телефон. Фань Су оттолкнула его. "Я сделаю это."


Он наблюдал за стройным телом, пока она бежала к телефону. Тонкая и крепкая, как мальчик, но на этом сходство заканчивается.


Фань Су не ответила на звонок. Вместо этого она выдернула шнур из стены. Она поднесла телефон к иллюминатору и выбросила его.

Она вернулась в кровать. «Теперь, - сказала она. "Теперь, черт возьми, сейчас!"












Картер Ник

Ханой






Ник Картер



Ханой








1 - ЧЕЛОВЕК В ЗЕЛЕНЫМ БЕРЕТЕ.



Сержант Бен Таггарт из спецназа отряда Q-40 лежал на животе и затаил дыхание. Ноги часового прошли в нескольких дюймах от его головы и исчезли в ночи Северного Вьетнама. Таггарт знал расписание вахты; теперь он провел здесь третью ночь и знал о китайских патрулях почти столько же, сколько и о распоряжениях караула в своем лагере. Но он не знал, почему их было так много, или почему они были китайцами, а не вьетнамцами, и что они так тщательно охраняли.


Ровно через полторы минуты часовой вернется. Таггарт тщательно отсчитывал секунды, а затем заскользил по дорожке к выбранному им посту прослушивания. Это была роща рядом с высокой толстой проволочной сеткой, которая отделяла его от комплекса тщательно замаскированных зданий, и оттуда он мог видеть большую хижину, в которой, по-видимому, размещалась часть гражданского персонала.


Он занял свою позицию осторожно, стараясь чтобы его не видели ни с тропы, ни из лагеря, и старался держаться подальше от проволочной сетки. Простой тест в первую ночь, когда он подслушивал, показал ему, что у него достаточно силы, чтобы убить слона. Он присел на корточки под листьями и посмотрел на землю.


Как обычно, невысокие массивные строения были окутаны слабым голубоватым свечением, напоминающим лунный свет. Это не был военный лагерь, хотя солдат было достаточно для защиты крепости. Он смотрел, как пара караульных с винтовками медленно прошла мимо, и снова задумался, что так много китайцев в форме делают так близко к Ханою. Они прошли молча.


Таггарт откинул зеленый берет и засунул в ухо маленькое устройство. Это была собственная версия радиооператора Мика Манчини гораздо более сложного прибора, и он назвал его «слуховым аппаратом». Хотя диапазон был небольшим, он эффективно усиливал все звуки, которые мог уловить.


Третью ночь подряд он стал улавливать обрывки разговоров из большой хижины. Таггарт внимательно слушал. Он был не только офицером разведки Q-40, но и самым лучшим лингвистом в подразделении. Итак, капитан Марти Роджерс согласился, хотя и неохотно, провести расследование. В противном случае он никогда бы не отказался от него ради задания, не связанного с их собственной задачей. хотя лагерь и радиосообщения, которые они из него получали, были загадкой . Они объединились, пытаясь расшифровать сообщения, но тщетно. Однако они расшифровали так много, что почти наверняка сообщения не имели ничего общего ни с передвижением войск, ни с вьетнамской армией, ни даже с войной.


Таггарт слегка повернул голову и навел устройство на звук. Информация пришла в виде фрагментов разговоров многих голосов и на нескольких языках. Люди разных национальностей то и дело говорили друг с другом без особого энтузиазма, как будто им было мало что сказать друг другу. Иногда слова были неразборчивым бормотанием, но в большинстве случаев их голоса звучали четко и без ответа, возможно, даже игнорировались людьми, слишком скучающими, чтобы отвечать.


Они не очень разговорчивы, подумал Таггарт. Но, возможно, трудность заключалась в том, что они не очень хорошо ладили между собой. И нужно было быть очень общительным человеком, чтобы чувствовать себя в этой компании как дома. Он отдавал все свое внимание их поверхностным разговорам, хотя и незначительным.


«...слишком долго, слишком долго. А еда здесь отвратительная!


— Ах, нет, нет, нет, чувак. Стол отличный. Я никогда не ел так хорошо. Нам нужны перемены, вот и все.


Французы. Оба. Из разных уголков Франции.


— Еще нет, Ганс. Я хочу сначала закончить свое письмо. Мне жена больше не писала».


Немецкий. Глубокие гортанные звуки. Кислые от недовольства.


— Что ты там делаешь с этой книгой? Разве ты не видишь, что я её читаю? Отдай!'


— Да, да, извините …


«Да!»


Еще два немца. Один из них очень взволнован.


«Да, хорошо, но никто не уверен, сколько денег это нам принесет? Разговоры не заполняют дыры в карманах, не так ли?


Вероятно, швед, хотя говорил по-немецки. Ответ был невнятным, что было обидно, потому что пока это была самая интересная тема.


Таггарт провернул миниатюрную шайбу и полностью отключил шведа. Вместо этого он подслушал китайца, который сказал на медленном английском: «Я иду спать. Что же. Надо отдыхать мужчины.'


Собрался на отдых, подумал Таггарт.


Другой голос раздался громко и ясно. Венгерский, узнал Таггарт, но он не понимал на этом языке.


— Но это же в интересах науки, Ладислас! прогремел глубокий бас. «Прошло много времени с тех пор, как у меня была такая возможность». - опять по немецки.


— Это также в интересах нашего кошелька, мой дорогой Бруно. Научные аспекты, конечно, очень интересны, но все равно интересно, когда нам заплатят и когда это закончится. .. '


Голоса стихли, как будто двое мужчин уходили. Устройство Таггарта пыталось отследить их, но он не слышал ничего, кроме регулярного храпа.


Потом новый голос: «Вы бы видели, как живут другие ! Признаюсь, мы не так уж и плохо устроились, но Кратч и Визнер живут как короли. Шампанское, фазан, женщины, пуховые кровати...


О, остановись , Людвиг! Мы это знаем, мы все это знали в течение нескольких месяцев. Что бы это могло быть? Они всегда наверху... Опять голоса стихли, опять немцы.


Таггарт был доаолен. За эти несколько минут он узнал больше , чем за предыдущие две ночи вместе взятые. Однако этого все еще было недостаточно. Он слушал дальше немецкие голоса и задумался, кто такие Кратч и Визнер. Но удача подвела его. Бессвязный разговор превратился в разрозненные комментарии о том, кто должен давать и будет ли завтра снова дождь.


Он оставался в своей скрюченной позе еще два часа, слушая бессмысленные разговоры. С обеих сторон через короткие промежутки времени проходили часовые, явно не замечая его присутствия. По крайней мере , ему еще повезло в этом отношении.


Но ничего из того, что он услышал, того не стоило.


Пришло время, решил он, двигаться дальше и попытаться провести прослушку большого низкого здания, похожего на мастерскую. Это была непростая мишень для слухового аппарата, так как оно было окружено почти со всех сторон небольшими зданиями, складами, как он предположил, но, может быть — только может быть — он смог бы там что-то уловить.


Он не торопился, прислушивался к удаляющимся шагам часовых и осторожно выбирался из укрытия. Внезапно слуховой аппарат уловил звуки голосов где-то между большой хижиной и мастерской. Это был первый раз, когда он уловил голоса с этого направления, но также это был первый раз, когда кто-то кроме китайских охранников — и самого Таггарта — выходил ночью из дома, за исключением того, что переходил из одного здания в другое.


Таггарт сидел совершенно неподвижно там, где находился. Говорили три человека - тихо, они шли по направлению к нему. Двое мужчин и женщина. Все три немца.


"... сказать "Кратч" на этот раз?" - Голос молодого человека.


Отличные новости, — сказал полный баритон. «Я бы хотел, чтобы он позволил мне все устроить, но ведь мы работаем на него и должны довольствоваться тем, что он делает все по-своему. Этот человек скоро будет здесь, через неделю.


— Вы знаете, кто это? - Женский голос, низкий и мелодичный.


Некий доктор Бургдорф, Эрих Бургдорф. Я сам его не знаю, как и Кратч, по-видимому. Но он человек, выбранный группой для реализации планов.


"Какая группа, Кратча?" Голос молодого человека. "Нет, нет, нет, конечно нет, Гельмут," сказал другой, несколько нетерпеливо. «Каким бы претенциозным ни был Кратч, он не претендует на роль ученого. Нет, наша собственная группа выбрала его. Он из Буэнос-Айреса, где, как вы знаете, разработали ударно-спусковой механизм.


«Ну вот, снаряд для него готов. Когда именно он приедет?


— Как я и сказал, в течение недели. Даже Кратч не может назвать правильную дату, потому что, конечно, вы не можете лететь прямо из Буэнос-Айреса в Ханой. Как и всем нам, ему придется ехать окольным путем, и поэтому некоторая задержка неизбежна. Но теперь это ненадолго.


— Рада это слышать, — сказала женщина. «Четыре месяца в этом месте для меня слишком много. Это похоже на концлагерь».


— Ильза, это неудачное сравнение, — любезно сказал пожилой мужчина. Но Таггарту показалось, что в его голосе была странная, угрожающая нотка. «Мы не говорим таких вещей».


— Конечно нет, Карл. Мне очень жаль, — поспешно сказала женщина. — Тюрьма, я бы сказал лучше. Но назовите это как хотите, здесь нет приятной атмосферы, ни для женщин, ни для ученых.


Их голоса теперь были громкими, такими громкими, что Таггарт почти почувствовал себя обязанным присоединиться к разговору. Он внимательно посмотрел сквозь листву и увидел, что они стоят рядом с сеткой ограждения, всего в нескольких ярдах от внешних ворот. В голубом свете они выглядели бледными и болезненными, он мог ясно видеть их лица. И не только их лица. Таггарт чуть не присвистнул и на мгновение не сводил глаз с девушки.


Как и мужчины, она носила голубовато-белый лабораторный халат, но, в отличие от мужчин, он обтягивал ее тело, показывая его изгибы — восхитительные, полные, мягкие изгибы во всех нужных местах. Таггарт выглядел очарованным, когда она сделала глубокий вдох, так что ее груди поднялись и снова опустились. Он почти чувствовал, как они прижимаются к его рукам.


И с меня уже достаточно Крутча, — сказала она.


Он не прикасался к тебе, не так ли? — резко спросил молодой человек.


Лучше бы он этого не делал, сказал себе Таггарт.


Девушка покачала головой. — Нет, у него на уме что-то другое, — сказала она с отвращением на привлекательном лице. Это было привлекательное лицо, несмотря на синий оттенок, и ее губы были полными и теплыми, но твердыми. По крайней мере , так думал Бен Таггарт. «Ну, ему лучше держаться подальше от тебя», — сказал молодой человек.


Таггарт разглядел его только сейчас.


Он был поразительно красив по-прусски, и Таггарт возненавидел его с первого взгляда. Это должен был быть Хельмут. Он смотрел на девушку так, как будто она была его, как будто он мог отстаивать свои права на нее. Или думал, что они у него есть. — Он это забудет, — сказала девушка.


— Хм, — задумчиво сказал старший. Он выглядел очень мудрым и знатным, благосклонно подумал Таггарт. — Послушай, Ильза, если ему что-то от тебя нужно, я думаю, будет разумно уступить ему. Должен сказать, что сам я ему не очень доверяю, и с дипломатической точки зрения кажется правильным беспокоиться... э-э. ... надо быть на его стороне.


— На его стороне? Хельмут расхохотался и хлопнул себя по колену. "С какой стороны, со стороны его деревянной ноги или с другой?"


— Ну же, Гельмут, не будь таким вульгарным, — увещевал его другой. Вульгарен, кто вульгарен? — с негодованием подумал Таггарт. Как насчет того, чтобы ты, грязный старичок, предложил такую вещь такой девушке, как она? Ну же, сестра, скажи этому старому мерзавцу, что ты о нем думаешь!


Девушка посмотрела на старшего мужчину и медленно кивнула. — Возможно, ты прав, Карл. Вот вы что-то такое говорите. Да, теперь, когда конец работы близок, возможно, имеет смысл проявить немного снисходительности.


Таггарт был ошеломлен. Он смотрел, как они уходят, и слушал их последние слова с чувством глубокого разочарования. Возможно, имеет смысл проявить немного снисходительности! Что это была за цыпочка ? Мало того, что она не осудила старика, так она еще и согласилась с ним! Какая сука!


— Но, доктор Визнер, — напряжённо сказал Гельмут, — вы же не хотите серьёзно заставлять Ильзу… э… .. иметь дело с этим человеком?


— Нет, нет, нет, — нетерпеливо сказал старик, — позвольте мне сказать так. Мы все должны быть добрыми и показывать нашу добрую волю, а Ильза — больше всех. Это ненадолго, максимум неделю-две. Запускаем "Паука", вводим его в действие, забираем деньги и уезжаем. Осторожно, идет часовой. Давай поговорим о чем-нибудь другом.'


Они говорили о других вещах, пока их голоса полностью не стихли, и они не исчезли из виду.


Таггарт сидел до тех пор, пока лагерь не затих, если не считать гула генератора и медленных шагов часовых. Затем он выждал подходящий момент и осторожно прокрался по тропинке к заросшему кустарником холму, который так эффективно скрывал лагерь от посторонних глаз. Если бы Мик Манчини не был так верен своему радио и так умело пользовался пеленгатором, Q-40, вероятно, никогда бы не узнал о существовании этого странного лагеря. Если, конечно, они не наткнулись на него случайно и не позволили собственной миссии это упустить.


Сержант Таггарт обдумывал факты, извиваясь своим закаленным в войне телом через низкие кусты на другой стороне холма. У него было достаточно времени, чтобы подумать, лагерь спецназа находился в добрых трех милях от него, за пересеченной местностью, по которой почти никто не продвигался. И все же его грызла мысль, что нужно торопиться. Должно было произойти что-то важное — что-то важное с неприятным тревожным запахом .


И вот он осторожно двинулся сквозь темноту, обдумывая сведения:


Во-первых: она была действительно захватывающей.


Второй: Но она была стервой.


Третье: это не был северовьетнамский лагерь и не имел прямого отношения к войне. Скорее, он был создан для какой-то научной цели с участием в основном немецких ученых и техников и охранялся китайскими солдатами.


Четвертое: они, видимо, разработали снаряд или другое оружие, который планировали запустить, как только получат определенные чертежи от курьера, который должен был прибыть из Южной Америки в течение недели. А «в течение недели» - это может быть и завтра.


Таггарт задался вопросом, могла ли разведывательная служба что-нибудь сделать из записанных ими радиосообщений и прослушки, и постарался поторопиться. Откуда они могли знать, что это окажется первостепенной задачей? Теперь он был уверен, что передачи и его собственные разведданные имеют первостепенное значение.


Он быстро прошел через влажный край рисового поля.


Пятое: у нее были красивые ноги.


Шестое: Что бы это ни значило, Q-40 не мог справиться с этим за одну ночь. У них была своя работа.


Седьмое: Тем не менее, кто-то должен был что-то с этим делать. Но кто?


Что ж, он не мог ничего сделать, кроме как сообщить об этом случае капитану Роджерсу, ему просто нужно было сдвинуть дело с мертвой точки.


Бен Таггарт бесшумно пробирался мимо спящей северовьетнамской деревни и чуть не наткнулся на патруль. Четверо солдат, хорошо вооруженные и бодрые, блокировали единственный путь, который вел более или менее прямо к его лагерю.


Он остановился в последнюю минуту и ускользнул в кусты, ругаясь себе под нос. Мужчины были выставлены в заслон и, по-видимому, не собирались уходить оттуда. Это означало, что он должен был ждать, пока они уйдут, или вернуться и сделать крюк. Он немного подумал и решил пойти в обход, хотя это займет несколько часов, так что он не вернется в лагерь до рассвета. Судя по тому, что он знал о вьетнамских патрулях, это был лучший выбор.


Таггарт молча пробирался обратно, проклиная вьетнамцев за потерянное время и молясь, чтобы лагерь 0-40 не был обнаружен.


Пусть будут прокляты эти чертовы ублюдки которые стоят на моем пути, выругался он и начал долгий, медленный путь через самое сердце вражеской территории к скрытому американскому лагерю.




2 - ЦЕЛЬ: ХАНОЙ



'В течении недели? — спросил агент AX N-3. «Возможно, мы уже опоздали, учитывая, что неделя эта, началась два дня назад? Или три дня назад?' Хоук кивнул и выпустил голубое облако сигарного дыма.


«Три дня», — сказал он, и его холодные голубые глаза уставились на лица его шести ближайших сотрудников. «Таггарт спешил изо всех сил, но его задержали. И код был сложный и хитрый. Мы не получили стенограммы этих записей до сегодняшнего утра. Но мы имеем в виду одно: мы знаем, что Бургдорф уже уехал.


— Это преимущество? - Тощие челюсти офицера Б-5 энергично пережевывали какой то кусок жвачки. — Я бы подумал, что тогда мы останемся в дураках. Или я могу предположить, что за ним уже следят?


— Вот именно, — сказал Хоук. — Вы также можете предположить, что мы потеряли его в Париже. Как вы понимаете, у нас было мало времени на подготовку операции.


'Потрясающе.' - Б-5 лихорадочно жевал. — Так куда делось это наше преимущество?


— Обстановка, — коротко сказал Хоук. «Мы знаем, кого искать. Как только разведданные Таггарта были переданы нам, я привлек к работе нескольких агентов - наших собственных, из... ЦРУ и другие, которые через КОМСЕК начали работать - проверять списки пассажиров и основные аэропорты. Доктор Енох Бергер вчера вылетел из Буэнос-Айреса в Париж на чартерном самолете. А-2 был в аэропорту с фотокамерой в петлице и заснял Бергера на контрольно-пропускном пункте. А потом снова его потерял. Но он телеграфировал нам фотографии, и из них мы узнали в Буэнос-Айресе, что Бергер в действительности Бургдорф.


— И он еще далеко от Вьетнама, — сказал N-3, туша сигарету в пепельнице на столе. — Я предполагаю, что ваш план состоит в том, чтобы мы попытались его перехватить. Но если мы не сможем? Не будет ли лучше, если один или несколько из нас отправятся прямо в лагерь и разберутся с делом сами?


Хоук холодно посмотрел на него. - «Подожди до конца инструкций, Картер. Я знаю, эти встречи утомили вас, но они необходимы. Если только вы не хотите уйти, не зная всех фактов?


«Конечно, нет, сэр », — покорно сказал Ник. Сегодня старик был не в лучшем настроении.


— Отлично, — сказал Хоук. — Я обрисовал предысторию, чтобы вы все имели представление, с чем мы имеем дело. Но есть еще кое-что. Он смотрел через пресс-центр Объединенной пресс-службы и телеграфных служб на тщательно отобранных людей из АХ, секретная организация, которую он сам основал много лет назад. Некоторых из этих людей забрали с другой, менее серьезной работы, для участия в операции «Бургдорф». Ник Картер был одним из них, и Хоук знал, что ему это не нравится. Но ему нужен был Картер на этой работе — если только он не облажался в самом начале.


— Радиосообщения, — продолжил Хоук. «Армейской разведке наконец удалось расшифровать код, и они добрались до меня обычными окольными путями. Вкратце, они сводятся к тому, что вполне соответствует докладу Таггарта, между прочим: В том лагере под Ханоем был построен какой-то снаряд . Он готов к запуску, и ему остается только дождаться доктора Эриха Бургдорфа из Южной Америки, чтобы принести чертежи ударно-спускового механизма. Природа механизма точно неизвестна, но, по-видимому, он не имеет никакого отношения к запуску снаряда. Похоже, что он должен только активировать второй механизм, возможно, взрывного характера. Бургдорфу приходится самостоятельно ехать в Ханой и там вступать в контакт с «обычным человеком», как говорится в сообщениях. Мы не знаем, кто этот «обычный человек». Но мы знаем, что он или она ждет Бургдорфа в Ханое. Конкретная дата прибытия Бургдорфа не установлена, так как путешествие в этот район слишком неопределенно. Используемый пароль — «триггер». И это все, что мы знаем о Бургдорфе. Вы скоро увидите его фотографии. В ближайшее время.'


Хоук затянулся сигарой и выпустил едкий дым через всю комнату. Ник нетерпеливо двигал длинными ногами и думал о девушке, которую оставил в Мадриде. Может быть, она была секретным агентом, а может и нет, но у него не было времени выяснить это. Жаль, она определенно была достойна экспертизы. Только ее ноги...


Хоук посмотрел на него и кашлянул. «Возможно, вам интересно, — продолжил он, — почему спецподразделение Q-40 не приступило к самому расследованию. Дело в том, что им прямо приказано не делать ничего, что может поставить под угрозу их собственную миссию. По счастливой случайности — и, конечно же, благодаря своему опыту — они уловили передачи и смогли их прослушать. И именно по собственной инициативе они записали передачи и исследовали лагерь. Мы можем ожидать от них некоторого сотрудничества, но ничего, что могло бы выдать их присутствие так близко к Ханою.


Он повернул свое вращающееся кресло на пол-оборота и сделал жест уверенной рукой.


«Q-7, слайды района».


Шесть пар одобрительных мужских глаз сосредоточились на стройной фигуре Q-7. Хоук смотрел прямо перед собой.


Q-7 встала и прошла через пресс-центр, осторожно поправляя юбку, которая была бы слишком короткой и тесной для менее привлекательной девушки. Она остановилась у приборной доски и со скромной улыбкой повернулась к ближайшему сотруднику АХ. Это был Ник, и он выбрал эту позицию сознательно. Он ухмыльнулся в ответ и подмигнул.


Не теперь, когда ты на работе, Q-7, — холодно сказал Хоук.


Элли Хармон вызывающе помахала ему, села на высокий табурет, нажала несколько переключателей и схватила длинную указку. Свет в комнате погас, и за частью стены, которая уходила к потолку, появился экран. Через несколько мгновений на экране появилась первая сильно увеличенная фотография. Палка скользнула по снимку, и сладкий голос Q-7 разнесся по комнате.


«Электрифицированный забор, десять футов в высоту», — сказала она соблазнительно, словно рекламируя роскошную кровать. — За этим проволочная сетка, вот. Оба забора окружают весь лагерь. Есть один вход, который, как видите, усиленно охраняется. Это, видимо, караульные помещения… — палка скользнула по экрану, — …а это склады.


Она остановилась и повернула еще одну ручку. Стрелка снова двинулась.


«Это большая хижина, которая, по словам сержанта Таггарта, вероятно, является жилым помещением. По его словам, это мастерская. ... и это то, что он называет офицерскими помещениями. Это, наверное, столовая. Но каждое здание охраняется как минимум двумя вооруженными охранниками. Здание, в котором, предположительно, находится мастерская, охраняется наиболее тщательно. Палка указала на двух мужчин в форме, и тихо щелкнул выключатель. На экране появились два умопомрачительно больших лица, зернистых, но отчетливо различимых. Они были жесткими, невыразительными и китайскими. Картинка изменилась. Ник нахмурился и уставился на сооружение, похожее на миниатюрную Эйфелеву башню, покрытую камуфляжным брезентом.


— Это вышка сотовой связи, — сказала Элли. «Они, кажется, снимают брезент, прежде чем заставить её… э… работать . А вот общий вид вершины холма, о котором говорил Таггарт. Экран не отражал ничего, кроме зернистых пятен. «Если не присматриваться очень внимательно, все, что ты видишь, — это деревья. Вот мачта, вот забор, вот мастерская. Камуфляж начинается сразу за этим рядом деревьев. Итак, лагерь простирается отсюда до туда. .. и отсюда туда. Нам сказали, что даже если наши самолеты-разведчики увидели его с воздуха, они ничего не могли бы понять. Синий свет, светящий ночью, ничего не выдает. Сверху лагерь выглядит как тускло освещенная деревушка.


«Но это, как вы видели, намного больше», — коротко прервал её Хоук. «Теперь фотографии Бергера-Бургдорфа, Q-7, и без комментариев».


На стене появилось изображение двух мужчин; один был офицером таможни в форме, другой – высокий худощавый мужчина в костюме, видавшем лучшие времена. Затем последовала серия снимков крупным планом, сначала в профиль, а затем в полный рост со спины мужчины.


«Включите свет, пожалуйста, Q-7», — сказал Хоук. «Господа, в папках есть распечатки всех этих фотографий, а также подробные описания лиц и карты лагеря. Также есть список всех маршрутов из Парижа в Ханой. Спасибо, Q-7, можете идти.


Элли вернула стену на место изящным движением указательного пальца и вышла из комнаты, покачивая бедрами.


— Хорошо, — сказал Хоук. 'У меня есть сведения, что в КОМСЕК обсуждали и считают, что проникнуть в лагерь невозможно. Как вы знаете, я не всегда согласен с этими господами. Но я согласен с ними, что нам нужно захватить Бургдорфа до того, как он доберется до лагеря. Поэтому нам нужно охватить все возможные маршруты и перехватить его. Я не говорю попытаться перехватить. Мы должны и мы его поймаем. Есть вопросы, прежде чем углубляться в данные?


Ник сопротивлялся искушению рьяно поднять руку. Два вопроса, — сказал он так же буднично, как и Хоук.


'Да?'


«Как мы потеряли Бургдорфа в Париже.



— Забастовка такси, — коротко сказал Хоук. «Его ждала машина. Не нашлось машины для нашего человека. Ошибка. Но это была срочная работа».


«Поэтому, когда его заберут, у него будут друзья в Европе, Южной Америке и Ханое», — сказал Ник. «Кажется, у них завидная организация. Его могли увезти в любое место Европы, например, в частный аэропорт, короче, в такое количество мест, что мы никак не можем за всеми уследить.


— Вот именно, — сказал Хоук, пристально глядя на него. "Ваш следующий вопрос?"


— После того, как Бургдорф перехвачен — я не говорю « если», я говорю «после» — как вы думаете, есть ли способ проникнуть в лагерь? Уголки глаз Хоука сморщились. — Время покажет, — сказал он ровно. — Или, может быть, Бургдорф. В данный момент я с КОМСЕК согласитесь, что мы можем войти в лагерь только в обычном бою, и мы вряд ли сможем начать открытую атаку, пока не узнаем, что они имеют в виду. Так что нам придется подождать, пока у нас не будет Бургдорфа. Не так ли? Есть ещё вопросы? Нет? Затем приступайте к файлам — и быстро, пожалуйста — и составьте планы действий. Принесите их мне, как только будете готов. Помните, что все источники АХ находятся в вашем распоряжении.


Он резко встал и пошел в свой личный кабинет, его мысли уже были заняты другими делами, которые занимали все его доступное время.


Агенты АХ молча читали и молча обрабатывали все данные своих файлов. Один за другим вставали и по отдельности шли в кабинет Хоука, посидели несколько минут с его начальником и ушли. Ник был исключительно последним, кто покинул пресс-центр. Потребовалось время, чтобы вспомнить все полезные факты о Ханое и людях, которых он знал там, даже если у него там было мало знакомых. Кроме того, существовала проблема транспортировки и связи с американскими войсками в Сайгоне и остальной части Вьетнама. Имена, описания, топографические детали, статистические данные автоматически всплывали на поверхность и образовывали узор в его уме.


Слабая улыбка скользнула по его губам. В Ханое был кое-кто, с кем он все еще должен был свести старые счеты. Может быть, он мог бы использовать эту возможность. .. если все остальное сложилось хорошо. Может быть, может быть. ... может быть. Наконец, он вошел в скромную штаб-квартиру Хоука.


Хоук оторвался от стопки бумаг и одарил его ледяным взглядом.


— У тебя будет важная работа, Картер, — холодно сказал он. Все вероятные маршруты вот-вот перекроют — из европейских столиц в Бирму, Лаос, Таиланд и Камбоджу. Тебе мало что осталось.


Ник положил руки на край стола Хоука и посмотрел на своего босса. Его правая бровь вопросительно поднялась.


Он спросил. - «Довольны ли вы планами по закрытию маршрутов?» Немногие другие бойцы AX осмелились бы задать вопрос так прямо, но человек по титулу Киллмастер не должен был бояться таких слов даже при разговоре с Хоуком.


Хоук откусил кончик новой сигары и уставился на нее.


Он спросил. - 'Как я могу быть доволен?' «Вы сами указали, что есть частные аэропорты, поэтому есть маршруты, которые мы никак не можем закрыть. Наша единственная надежда, что мы сможем найти его след где-нибудь в крупном аэропорту. И, как вы знаете, нам нужна армия людей, чтобы сделать это эффективно.


— Сайгон заперт?


— Естественно. Лучше, чем большинство других аэропортов. Но он должен понимать, что его шансы попасть оттуда в Ханой практически равны нулю.


Ник кивнул. "Есть и другие варианты. Из Европы в Индию, из Индии в Китай, потом через Северный Вьетнам. Но это совсем не обязательно. Если он прилетит из Китая, на китайском армейском самолете он может приземлиться в Ханое и вступить в контакт с тем «обычным человеком» .



'Именно так. Каково ваше предложение?


"Ханой - хорошее место, чтобы его перехватить". Хоук вопросительно посмотрел на Ника. — Великолепно, — сухо сказал он. — А кто должен это сделать?


'Я. Но вы должны забросить меня туда.


«Да. Я знал, что это придется сделать. Несомненно, в конце концов мы всегда сможем внедрить вас туда. Хоук поднес спичку к своей сигаре и резко затянул.


«А как насчет подразделения Q-40?» — предложил Ник. «Они где-то рядом. Если меня высадят в их лагере...


'Ни за что.' - Хоук решительно покачал головой. «По крайней мере , не в первые несколько дней. Сейчас они вступили в решающую фазу своих операций в районе Ханой-Хайфонг, и вы можете поставить под угрозу всю их миссию. Кроме того, даже если бы они этого не сделали, осталось возражение, что мы не можем связаться с ними немедленно. Радиотрафик строго ограничен с учетом их положения. На установление связи, безусловно, уйдет день или два.


— Но мы на связи со штабом спецназа, не так ли? — спросил Ник.


«Конечно, у нас есть что-то вроде красной линии. Так что делаем?'


«Пусть отвезут меня в Ханой», — сказал Ник. — Я могу отправиться прямо в Сайгон, пока вы организуете полет оттуда. Конечно, мне нужно что-то особенное. Хоук посмотрел на него прищуренными глазами.


— Что вы на самом деле предлагаете делать?


Ник сказал ему.


Хоук подумал.


Не через залив, — сказал он после паузы. Инструкция Пентагона. Кроме того, он все равно недостаточно близко к вашей цели. Но...'


«Найдите другой путь.


У Ника была готова альтернатива. На самом деле это был его первый выбор, но он думал, что у него будет больше шансов, если он выберет его в качестве последнего средства.


Невозможно.'


Ник пожал плечами. «Кажется, это единственный способ».


Даже если предположить, что спецназ согласится, совсем не факт, что у них есть пилот для такой специализированной задачи.


Я знаю, что такие пилоты у них есть. Например, Том Риган. Если он недоступен, Билл Стаффорд. Или Оби Опотовски.


Или же . .. '


'Хорошо хорошо.' Хоук повернулся к черному телефону рядом со своим столом. «Иди в редакцию и собери свои вещи. К тому времени, как ты закончишь, я буду знать, как и что.


Ник помчался рысью. Прошло время, и у него было много дел, как в редакции, так и в архивах. Настолько, что Хоук позвал его, прежде чем он закончил.


— Нашли вашего друга, — объявил Хоук. — Им это не очень нравится, но они дали нам Тома Ригана. Вы готовы?'


— Еще нет. Трегер занят документами.


«Он может полететь с нами и сделать их в самолете. Я скажу ему.' - Хоук нажал кнопку интеркома и коротко заговорил. Закончив переговоры, он нажал еще одну кнопку и сказал: «Багаж Картера должен быть у выхода B. Сообщите об отъезде в отдел 2». Он отодвинул стул и встал. - 'Пойдем.'


Ник поднял брови. — Вы будете сопровождать меня? Хоук редко путешествовал, кроме как между своими офисами в Нью-Йорке и Вашингтоне и своим домом в Джорджтауне.


«До Сайгона. Возражения?


Ник вежливо склонил голову. «Очень почетно », — пробормотал он.



Нью-Йорк и Вашингтон были далеко позади. Сайгон беспокойно спал за много миль к югу. Небольшой, но крепкий самолет без опознавательных знаков следовал высоко над рекой из стороны в сторону, следуя высоким тактическим курсом, чтобы уклониться от вражеских радаров. Ник сидел в кабине рядом с Томом Риганом, глядя в недружелюбную темноту.


В пяти тысячах метров ниже, в темноте, Красная река текла в Ханой. Это была маршрут который беспорядочно шел в самое сердце вражеской территории, и вдоль берега не было никаких сигнальных ракет, чтобы обозначить место приземления. И все же это была посадочная площадка — небольшая ее часть, река, которая обычно уже была полноводной и теперь вздулась от муссонных дождей.


Ник закурил последнюю за ночь сигарету и мрачно обдумывал перспективу провалиться в три фута воды и десять футов грязи. Его собственная память и отдел статистики уверяли его, что глубина воды была достаточной для удачной посадки, но, несмотря на это, ему было ясно, что произойдет, если они допустят ошибку. Был также немалый шанс, что он не попадет в узкую полоску воды и вообще не окажется в воде.


Самолет снова накренился и повернул на юг, обратно в Сайгон.


"Мы близко, Картер," воскликнул Том Риган. — У тебя осталось четыре минуты. Вернитесь к сержанту!


Ник потушил сигарету, на прощание похлопал Риган по плечу и вышел из кабины.


Сержант Бреннер ждал его у двери с гарнитурой на голове. Поток воздуха энергично свистел мимо открытой двери.


Спокойной ночи , можете прыгать, — весело сказал он. «Рад, что это не я. Вы все проверили?


Ник кивнул и дернул, экспериментируя со своим подводным снаряжением.


Мундштук и все такое, — сказал он, заглядывая в открытую дверь.


Хорошо, готовься. Три минуты.'


Он ждал. Пара минут. Бреннер сосредоточил все свое внимание на красном свете и своих наушниках. Свет стал зеленым. Минута.


"Тридцать секунд!"


Ник приготовился.


— Удачи, приятель. Ну вот!


Он почувствовал сердечный шлепок по заднице, нырнул в ревущий воздух напряженным телом и метнулся сквозь тьму к узкой невидимой ленте реки.



3 - ОНИ СДЕЛАЛИ ЕГО НОВЫМ ЧЕЛОВЕКОМ



Это было похоже на падение в черную бездонную яму. Насколько он мог судить, земля могла быть в пяти тысячах метров или только в пятнадцати и могла обрушиться на него с убийственной силой.


Ник летел сквозь теплый влажный воздух, его лицо было искажено давлением воздуха, а глаза пытались вникнуть в звук под ним. На востоке была полоса света, которая, казалось, поднималась к нему, но под ним не было ничего.


Он считал секунды. Слабый гул самолета становился все слабее и, наконец, совсем исчез. На такой высоте его было и не видно, и неслышно. И даже самый внимательный наблюдатель не смог бы разглядеть в этой темноте человека в облегающем черном костюме с выкрашенными в черный цвет приборами за спиной, летящего вниз с головокружительной скоростью.


Ник потянул за веревку. Затем последовал тошнотворный момент, который он всегда испытывал, когда прыгал, когда он был уверен, что парашют не откроется. Но он открылся.


Над ним вздымался парашют, темно-синий и почти невидимый, большой и подвижный....


На мгновение показалось, что его дернуло вверх, а затем он почти вяло поплыл к своей намеченной цели.


Хотя он парил, как лист на ветру, кислородный баллон и рюкзак с оборудованием заставляли его чувствовать себя тяжелым и неповоротливым. Он снова посмотрел на свою цель и ничего не увидел. Он знал, что это был рискованный прыжок, и сейчас это казалось самой большой ошибкой, которую он когда-либо совершал. Он и Том Риган подготовили все с большой тщательностью, от учета уровня реки до скорости ветра и сопротивления воздуха, но все же, если не повезет, это будет его конец.


Потом он увидел поднимающийся вверх темный лес и справа — далеко — узкую, слабо мерцающую ленту реки. Он потянул за веревки и бросил парашют в сторону. На захватывающую дух секунду он был уверен, что не успеет, затем его ноги скользнули по подлеску, оставляя за собой плещущийся след через реку. Одна рука невольно потянулась к водолазной маске, а другая потянулась к шнуру управления. Потом с всплеском упал в глубокую мутную воду.


Он нырнул и выпустил парашют, который опустился на воду позади него, распустившись огромным венком. Ник дышал через кислородную трубку и плыл глубоко под водой к своей следующей цели. Плывя, он смотрел на люминесцентный циферблат своих часов. Он должен сделать это в ближайшее время, но не сейчас. Двадцать минут плавания, подсчитал он, и он окажется в нужном месте, для следующего передвижения. Эриха Бургдорфа не схватили ни в Париже, ни где-либо еще. Может быть, он уже был в Ханое или в лагере. Но прямо сейчас Хоук, без сомнения, пытался установить радиосвязь с Q-40, впервые с тех пор, как было получено исходное сообщение.


Ник плыл быстро и плавно, как рыба, по тине Красной реки. Где-то на востоке она впадала в Тонкинский залив, но сначала ей предстояло пройти через обширный Ханой.


Он снова посмотрел на часы и подумал о том, где он планирует всплыть. Это был низкий деревенский мост с разрушенными опорами, утопленными в валуны и кустарники на берегу. Сам мост не был настолько важным, чтобы его бомбили, и он знал, что мост все еще там. По последним данным, его не охраняли. Он надеялся, что это все еще так. Прошли минуты. Дно реки опустилось ниже, и вода казалась менее мутной. Он понял, что здесь дела обстоят намного хуже, и поблагодарил своего ангела-хранителя за такого пилота, как Том Риган. Время, все было идеально. Теперь он должен был делать все самостоятельно.


Восемнадцать минут. Он отодвинулся в сторону и осторожно поднялся, когда его замаскированные глаза поднялись над поверхностью воды. Он мог видеть мост, слабо очерченный на фоне неба. Дальше, примерно в двух километрах, лежал город, затемненный, но, несмотря на затемнение, движение, как обычно ночью, было оживленным, а днем было тихо. Было уже без двух минут четыре; в пять часов движение было бы почти на пике. Ханой просыпался рано. Это его устраивало. Если удача будет на его стороне, он мог легко выплыть на берег и ненавязчиво слиться с толпой.


Он расстегнул свое подводное снаряжение и позволил ему утонуть посреди реки. Затем он глубоко вздохнул и нырнул на последний отрезок к мостику.


Почти две минуты спустя он снова всплыл и посмотрел на мостик. И проклятье.


Его охраняли . С каждой стороны стояли часовые. Ник пнул с досадой воду и огляделся. Надо было придумать, что он должен был делать. С одной стороны реки была тропа, а с другой оживленная дорога. Велосипедные колеса крутились всего в нескольких метрах от него. Было очень приятно, подумал он, слиться с толпой, но не так, как намечалось.


Его лучшим шансом, а может быть, и единственным, оставался мост. Он глубоко вздохнул и опустился так, что только его глаза были над водой и смотрели на часовых. Они, казалось, смотрели друг на друга через мост. Затем они подошли друг к другу, поболтали какое-то время посреди моста и поменялись местами. Они снова расположились на концах моста, глядя в небо, время от времени поворачиваясь лицом к тропинке и дороге.


Он подождал еще несколько минут, чтобы посмотреть, повторят ли они свою прогулку. Когда они это сделали, он полностью нырнул и бесшумно поплыл к ним, пытаясь найти в темной воде опоры моста. Они вдруг вырисовались перед ним, и когда он оказался среди них, он приподнялся на выступающей скале и отошел в сторону. Пандус к мосту был как крыша над головой. Он услышал, как заскрипели доски над ним, когда он присел на камни, где стояли опоры, и посмотрел вверх. Забрезжил утренний свет, и он мог видеть сквозь трещины в сломанных досках. Ноги часового были прямо над ним.


Ник усмехнулся про себя, сбрасывая со спины водонепроницаемый костюм. Ему нравилась идея быть прикрытым врагом.


Он быстро и бесшумно расстегнул гидрокостюм и бросил его в кусты позади себя. Часы, ласты и ремень бесшумно скользнули в воду. Ник открыл пакет и вынул содержимое, что заняло мало времени, так как все было в потрепанной, вместительной плетеной корзине. Сначала он взял сандалии, которые соответствовали тряпкам, похожим на пижаму, которые он использовал в качестве нижнего белья, и надел их на босые ноги. Потом шляпу-кули, которую он пока отложил в сторону, и сумку, в которой были его вещи.


Он практиковался в самолете до Сайгона, пока Трегер заканчивал свои бумаги, и теперь он мог делать это вслепую. Руки его работали быстро, втирая краску во все, что было видно на коже, приподнимая уголки глаз крошечными кусочками невидимого пластыря, приклеивая тонкую серую бородку к подбородку, делая восковые морщины на лице, которые только самые острые глаз может разглядеть. Над ним топали взад-вперед ноги часовых. Машины со свистом мчались по дороге позади него.


Теперь зубы. Он снова принялся работу. Маскировка длилась около двух часов, и этого должно быть достаточно. У него больше не было на этовремени.


Ник плотно надел шляпу кули на голову и экспериментально пожал плечами. Если бы кто-нибудь увидел его сейчас, он бы удивился, что делает под мостом в такой час морщинистый старый вьетнамец, но никогда не спутал бы его ни с кем другим. Тран Ван Дуонг, также известный как Киллмастер, был почти готов к визиту в город. Ник был немного великоват и громоздок в виде вьетнамца, но когда он согнул спину, покачал плечами и заковылял по дороге, как старик, он был в порядке. Он делал это раньше, и не было никаких причин, по которым это не могло бы сработать сейчас.


Он позволил водонепроницаемой сумке исчезнуть в воде и аккуратно уложил содержимое плетеной корзины. Он отложил грязный пучок окровавленных тряпок на будущее. Когда он закончил упаковывать вещи, то вещи, в которых он действительно нуждался, были в безопасности на дне корзины, покрытые товарами фермера, который хотел торговать, такими как тканые ткани, мешки с сырым опиумом с маковых полей в отдаленных районах и другие веские причины переехать в город ненасытных потребностей. Затем он расстегнул свою грязную пижамную куртку и обвязал окровавленные тряпки вокруг груди. Ник учуял их в свежем утреннем воздухе и был уверен, что никто не осмелится рассмотреть их поближе. Они воняли гноем, инфекциями и грязью. Он знал, что аромат был создан в лаборатории, но никто другой не мог. Потребовалось бы сильное желание, чтобы осмотреть рану под повязкой и обнаружить, что никакой раны нет вовсе. Кроме того, Ник не собирался никого подпускать так близко. Ему было что скрывать, в том числе пистолет Люгер, известный как Вильгельмина, стилет по имени Хьюго и газовую бомбу по имени Пьер.


Он смотрел направо и налево через реку и на дорогу, еще окутанную серыми сумерками, но казавшуюся полной жизни. Река почти сразу же превратилась в ручей шириной более мили, который вел к городу.


Из своего укрытия он мог видеть большой автомобильный мост, крепость со сторожевыми башнями, мешками с песком и часовыми. Небольшой мост над ним скрипел под шагами часовых. Ник услышал, как они идут к центру, и быстро выскользнул из-под моста. Его глаза метались с моста на дорогу, но никто не выказал к нему нежелательного интереса. Часовые все еще были на середине моста. Мимо него проехал велосипед, затем грузовик.


Ник поднялся с корточек, перекинул через плечо длинную лямку корзины и, зевая, сонно вылез на дорогу. Он протер глаза, шмыгнул носом, как проснувшийся слишком рано старик, и, не оглядываясь, зашаркал в сторону Ханоя. Он слышал, как солдаты маршируют по мосту к назначенным местам за его спиной, но больше ничего, ни криков, ни тревоги. Он протащился по дороге несколько сотен ярдов, потом остановился, как бы передохнуть. Он оглянулся и не увидел ничего, кроме обычного движения, которое предшествовало часу пик — грузовики, велосипеды, тележки и пешеходы, которые выглядели почти как он сам.


Телега, запряженная волами, медленно проехала мимо и остановилась. Ник подозрительно посмотрел на него и почесал руку, готовый к немедленным действиям.


— Привет, старик, — сказал человек на повозке по-вьетнамски. 'Я еду на рынок. Можешь прокатиться, если хочешь. Я вижу, ты устал.


Ник хриплым голосом поблагодарил его и неуклюже взобрался на заднюю часть телеги. У этого среднего вьетнамца была дружеская любезность, не изменившаяся за годы войны, и он видел, что предложение было искренним.


Он сидел среди мешков с овощами и рисом, пока старая тележка медленно катилась.


Возчик начал тихо петь про себя. Телега стонала и скрипела от старости. Ник прислушался к скрипучей симфонии и быстро прикинул. Возможно, у Хоука есть новости для него, и сейчас самое подходящее время, чтобы узнать об этом.


Он полез под рубашку, откинул кусок бинта и стал манипулировать миниатюрным передатчиком. Шум, который он издавал, был неслышен из-за шума телеги и другого транспорта, как и ответ, который пришел через несколько минут. Только он слышал сигналы и одновременно переводил их в слова. Сообщение гласило:



Q-40 перехватил входящий отчет о том, что Бургдорф уже в пути. Время прибытия не указано, но в сообщении повторяется предыдущая информация о том, что он поедет в Ханой самостоятельно для связи с "обычным человеком", который пока неизвестен. Q-40 наблюдает за лагерем. Никаких признаков прибытия или отправления. Отчеты из всех остальных секторов отрицательные. Отправьте сообщение как можно скорее.



Ник заправил разорванную повязку и прислонился к мешкам с рисом. В любом случае, он все еще имел преимущество перед Бургдорфом. Это было уже что-то. Все, что ему, Картеру, теперь нужно было сделать, это спрятаться в Ханое, дождаться прибытия нужного самолета, помешать Бургдорфу вступить в контакт с «обычным человеком» и тайно вывезти его из Ханоя. Другими словами, все, что ему нужно было сделать, было почти невозможно.


Телега подпрыгнула к краю города и свернула на главную улицу, ведущую к рынку. Внезапно он перестал скрипеть. Ник сердито пробормотал и повернул свою старческую голову.


'Что ты здесь делаешь?' - он услышал и увидел вьетнамского полицейского, высокомерно смотрящего на водителя.


— Вы видите, зачем я пришел, — тихо сказал водитель. «Я отвожу свои товары на рынок».


— А, на рынок. Вы ожидаете хорошую цену?


— Откуда мне это знать? Я надеюсь, что это так.'


Полицейский выглядел угрожающе. «Значит, ты можешь наесться земли, пока мы сражаемся за тебя, а? Ну, ты должен заплатить, чтобы войти. Сдаться.'


Ник услышал, как водитель вздохнул и полез в карман. — Плати, — прорычал он. «Тогда берите, и пусть ваши карманы набиваются».


— Этого недостаточно.


— Я еще не был на рынке. У меня больше нет.'


'Так. Кто этот старик сзади? Полицейский махнул головой в сторону Ника.


Водитель пожал плечами. 'Я не знаю. Спросите его сами.


"Почему ты не знаешь?"


— Потому что он мой пассажир, а не мой брат. Я подобрал его по дороге. Я видел, что он устал.


— Как мило с твоей стороны, — насмешливо сказал полицейский и подошел к задней части телеги.


— Эй, старик!


Ник сел в замешательстве и как старик вздрогнул ото сна.


'Какая . ... что, что? — пробормотал он.


— Откуда ты и что здесь делаешь?






















«Я из Хайдонга, сэр », — заскулил Ник. «Это было долгое и утомительное путешествие, но, к счастью, иногда меня подвозили. †


'Что ты здесь делаешь!' Полицейский схватил его и грубо встряхнул. «Ух, ты воняешь».


— Простите , что я воняю, сэр. Я приехал сюда продавать опиум.


— Опиум, да? Глаза полицейского сузились. «Опиум стоит много денег. Вы платите за это налоги?


"О, конечно, на каждое семя."


"Ха, конечно, на каждое семя." Агент неприятно рассмеялся. «Посмотрим на эту корзину».


Ник неуклюже снял ремень через голову и передал корзинку мужчине, надеясь, что тот не станет копаться в ней слишком глубоко и не обнаружит двойное дно.


Полицейский полез в корзину и покопался к ней.


"Плохие вещи", объявил он без нужды. «Старая ткань. Ты никогда не выкинешь это, старый дурак. Ах. Может быть, это.' Изящным жестом фокусника он достал маленький благоухающий мешочек. — А может и нет, — он положил его в карман и мрачно усмехнулся Нику.


«Я сэкономлю вам обычную сумму и возьму вместо нее это», — великодушно сказал он. — Но вы не кажетесь мудрым, если носите так много сразу. Они могут ограбить тебя. Он по-волчьи ухмыльнулся и взял еще одни мещочек. «Значит, теперь они не могут отнять у вас много.' Он бросил старую корзину Нику и ушел.


«Проезжай дальше !» — крикнул он человеку на эстакаде. «Вы блокируете улицу. Ну давай же!'


Слегка хлопнул хлыст, и телега тронулась.


Полицейский теперь повернулся к водителям перегруженного велосипеда.


Ник мрачно наблюдал за ним, надеясь, что он оставит свою добычу себе или продаст своим друзьям. Опиум был хорош, хотя с ним еще нужно было поработать, но он содержал вещество, сопротивляющееся обработке и противодействующее привыканию. В каком бы виде он ни применялся, он вызывал нестерпимый зуд под кожей, глубоко в органах. Он хотел бы увидеть его эффект.


Погонщик повозки обернулся и посмотрел на него.


— Ты в порядке, старик?


— Спасибо, да, — хрипло сказал Ник. «Я редко бываю в городе. Я не знал, что так бывает.


Возчик мрачно покачал головой. «Всё не так, как раньше», — сказал он. «У низших чинов всегда так было, а как сейчас — нет. К счастью, не все они такие». Он тяжело вздохнул. — Я проеду всего несколько метров дальше. Где я могу вас высадить?


Они миновали первые низкие рыночные залы. Улицы были переполнены велосипедистами, едва разъехавшимися в голубом утреннем свете.


— Я бы хотел быть здесь, — сказал Ник.


Телега остановилась, он с трудом опустился и зашаркал к вознице.


— У меня нет ничего ценного, чтобы предложить вам , мой друг, — дрожащим голосом сказал он. — Только опиум-сырец и еще более грубые вещества. Но что бы вы ни захотели, я с радостью вам это дам».


Морщинистое старо-молодое лицо возчика смотрело на него с улыбкой.


— Я ничего такое не сделал, старик, — сказал он, — и мне ничего от тебя не нужно . С тобой все в порядке . Он щелкнул кнутом, и телега медленно поехала прочь. Ник приветственно поднял дрожащую руку и исчез между торговыми рядами.


Люди было заняты, кипели от деятельности, и никто не обращал внимания на того единственного среди многих мужчин, который был похож на них и в то же время был совершенно на них непохож.


Следующий час он провел, снуя по городу, отыскивая старые знакомые места, запоминая новые. Он также с нетерпением искал общественного туалета, такого, которым мог бы без стеснения пользоваться захудалый крестьянин, но тоже человек совсем другого типа.


Когда он нашел один, он слонялся вокруг, пока не остался один, а затем начал действовать с молниеносной скоростью. Опиум смылся по канализации в Красную реку. Старье и старая корзина исчезли в мусорном баке, но после того, как корзину разобрали, чтобы обнажить двойное дно. Аккуратный сверток старой одежды последовал за корзиной.


Короткая и трудная жизнь Чан Ван Дуонга подошла к концу. Антон Заводна появился на его месте. ... обстоятельство, которое особенно изумило бы настоящего владельца этого имени, если бы он знал о нем.




4 ШАХМАТЫ, ШАХ И МАТ



Было шесть часов, и улицы были заполнены медленными велосипедистами и замаскированными автобусами. Кое-где в конце часа пик вдоль тротуара ждало одинокое потрепанное такси. Только тогда они могли забрать единственный груз, который мог позволить себе такси, несколько крупных бизнесменов, немногочисленных русских техников и чиновников иностранных миссий, чей рабочий день начинался на несколько часов позже, чем у вьетнамцев.


Ник Картер, он же чешский дипломат Заводна, вышел из общественного туалета и направился в центр города. Для него было еще немного рановато, но не настолько рано, чтобы привлекать нежелательное внимание. Так или иначе, Антон Заводна и его особенности были хорошо известны в Ханое, поэтому Ник выбрал его в качестве прикрытия. Заводна была шпионом, и все это знали. Почти все дипломаты из стран за железным занавесом находились в основном в Ханое, чтобы следить за своими товарищами из других коммунистических стран. Большинство сокрушались о своем назначении и проводили время за выпивкой в старом «Метрополе» или читали газеты в своих офисах, желая оказаться в другом месте. Но Заводна зарабатывал себе на жизнь. Он уже был на ногах , когда зачирикали птицы, и был еще занят, когда проснулись совы. Он подслушивал здесь, таился там, шпионил повсюду. Иногда он целыми днями отсутствовал в городе, осматривая повреждения от бомбежек дорог и мостов и расспрашивая ошеломленных крестьян. В другие дни он бродил по Ханою, внимательно следя за тем, кто с кем общается, и сообщая каждую деталь в Прагу. Были и те, кто совершил ошибку, не приняв его всерьез. Он был немного эксцентричен, с его страстным рвением, тонкими усами, одутловатым лицом, мешками под глазами и обвисшими штанами, но Ник видел его за работой и знал, что это крутой и хитрый агент. Настолько хитер, что Картер однажды проиграл ему раунд в давнишней битве с ним. Фоновые манипуляции Заводны могли быть и действительно были чрезвычайно опасны. Нику показалось справедливым, что Заводна по незнанию тоже принесет ему пользу.


И в случае, если они столкнутся друг с другом, Ник мог рассчитывать найти слабое место в Заводне. По его опыту, у сотрудников коммунистической разведки всегда была хотя бы одна слабость, которой он мог воспользоваться.


Ник остановился у прилавка и купил кусок рисового пирога. Его дешевые чешские часы сказали ему, что пора браться за работу. Было возможно, что Бургдорф прибудет не самолетом, а другим путем, но это маловероятно. Возможно также, что он уже был в Ханое, чтобы установить контакт, но это тоже было маловероятно. АХ действовал быстро и доставил Ника в Ханой самым быстрым и прямым путем.


Он облизнул пальцы и стряхнул крошки с усов. Офис авиации находился в трех кварталах от него, и это была его рабочая зона. Ник заглянул в коридор Заводны и направился к нему. Улицы и тротуары были полны самых разных людей. Большинство, конечно, были вьетнамцами, но в толпе регулярно появлялись лица китайцев, индийцев, малайцев и европейцев. Даже европейские лица показались Нику странными. Они были из Центральной и Восточной Европы, и он был убежден, что каждый из них был бы счастлив вонзить ему нож в спину, если бы они знали, кто и что он такое. Это была неприятная мысль.


Здание, в котором располагалось авиационное управление, было еще более унылым, чем он помнил. Он подошел прямо к табло времени прибытия и быстро просмотрел их. Воздушного сообщения с Ханоем в эти дни было немного, и ему понадобилось лишь мгновение, чтобы представить себе прибывающие рейсы на следующие двадцать четыре часа. Первый ожидали в без четверти час, а последний в одиннадцать часов вечера. Казалось, что он проведет долгий день, слоняясь по аэропорту, и, возможно, напрасно. Даже Заводна вызвал бы подозрение, если бы провел в аэропорту день-другой без перерыва, ожидая прилетающие самолетов.


Ник уверенно подошел к стойке информации и постучал по ней. Вьетнамский офицер повернулся, чтобы затормозить, нахмурив брови, которые вскоре превратились в улыбку узнавания.


-- Ах, мсье Заводна! Вы вышли сегодня рано. Ты же не собираешься покидать нас, не так ли?


Спину Ника слегка покалывало. Что он должен был встретиться с кем-то, кого Заводна знал! Но его намерение и состояло в том, чтобы использовать лицо Заводны как прикрытие, и это был шанс попробовать его маскировку.


Он покачал головой. Он держал бумажник в руке, безразлично, но многозначительно, и видел, как взгляд мужчины остановился на нем.


«Нет, я просто хочу встретить кое- кого , моего коллегу», — сказал он по-французски с сильным акцентом. «К сожалению, он не указал в своей телеграмме, когда именно он прибудет, а я слишком занят, чтобы ждать всех самолетов. Ты понимаешь?' Он бездумно поиграл со своим кошельком ..


Улыбка мужчины стала шире, и он кивнул. Он понял, или так он думал, что понял.


— Конечно, я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь вам. Вы уверены, что он приедет сегодня?


— К сожалению, нет, — с сожалением сказал Ник. «Сегодня на это нельзя полагаться». Он открыл бумажник и показал мужчине пачку банкнот. — Может быть, мне стоит поговорить с тобой завтра снова. Но сейчас я был бы признателен, если бы вы проверили списки пассажиров.


'Но конечно. Вы, я полагаю, знаете о небольшом гонораре за это?


— Да, конечно, — пробормотал Ник, доставая из кошелька сорок вьетнамских донгов. «Компенсация, конечно, немного выше, если вы хотите сами увидеть списки пассажиров?»


— Действительно, — подтвердил мужчина, взглянув на деньги. «Насчет такго, я думал…»


Ник держал деньги в своих руках. — Тогда покажи их мне, — убедительно пробормотал он.


Мужчина полез под прилавок и пошарил в нескольких карманах, не отрывая глаз от денег.


Он спросил. — Откуда прилетает?


Ник многозначительно пожал плечами.


«Европа — это начало, не так ли? Но кто может сказать, как потом добраться до Ханоя? Я думаю, мне нужно увидеть все списки». Он достал из кошелька еще десять донгов и на этот раз убрал руку.


Купюры, казалось, пропали в кармане мужчины. — Пожалуйста, сделайте это быстро, — сказал он, осторожно оглядываясь и передвигая через прилавок стопку бумаг. Ник просмотрел их быстро, обращая внимание на пункты отправления и время, имена, которые начинались с буквы «Б», или Эрих Бургдорф или Енох Бергер.


И не нашел . .. ничего.


Бумаги вернулись мужчине. Ник задумчиво пожевал кончик своих усов.


"Тогда я должен вернуться завтра," сказал он угрюмо. "Это абсолютно все рейсы ожидаемые сегодня?"


— Абсолютно все, — решительно сказал мужчина. «О, еще один грузовой самолет из Пекина прибывает в десять тридцать, но ваш … коллега, вероятно, не будет на нем лететь». Наверное, нет, — согласился Ник. Но сердце забилось быстрее. Китайский грузовой самолет был бы отличным транспортным средством для Бургдорфа. А потом был тот небольшой, но многозначительный акцент на слове «коллега» от этого ухмыляющегося парня. Он знал, что история Ника была выдумана. История Ника или Заводны? Ник нахмурился, но не увидел в его глазах ничего, кроме жадности. Но он не был уверен.


«Нет, мне не повезло, — сказал он. «Если в наши дни у Китайской Народной Республики нет двенадцатиместных грузовых самолетов, ха-ха!»


- Ха-ха, - вежливо рассмеялся мужчина. — Я не думаю, что они у них есть. Но его внимательные глаза снова метнулись к кошельку Ника. — На борту есть несколько техников, которые наблюдают за разгрузкой, — мягко сказал он.


'Конечно?' — сказал Ник. «Мой коллега не разгружает самолеты». Он сделал почти незаметное движение к кошельку.


— Вы меня не понимаете, мсье , — с жаром сказал мужчина. — Извините, если я покажусь грубым, но все знают, что у мсье важное дело. Если ваш коллега приходит сюда с секретной миссией — а так оно и есть — он, возможно, выбрал секретный способ попасть сюда. А ведь хорошо известно, что техники не всегда те, чем кажутся. За очень небольшую дополнительную плату я мог бы показать вам список экипажа китайского самолета. Ник смиренно пожал одним плечом. Теперь он был почти уверен, что имеет дело с типичным коррумпированным клерком, который продал бы себя, если бы вы заплатили за него вдвое больше.


"Я уверен, что это не сделает меня мудрее," сказал он равнодушно. — Но пока я здесь, я мог бы и взглянуть. Двадцать донгов исчезли за прилавком в обмен на список. Ник равнодушно посмотрел на него, как будто ему было все равно, и одним взглядом окинул короткий ряд имен.


'К сожалению.' - Он покачал головой и вернул список. "Ты будешь здесь завтра?"


— Да, мсье . Мужчина с готовностью кивнул. — Может быть, тогда тебе повезет больше.


'Я надеюсь, что это так.' Остальные деньги Ник положил в карман. — Вы, конечно же, получите соответствующее вознаграждение за вашу дальнейшую помощь. Щедрая награда, если я добьюсь успеха.


Мужчина широко улыбнулся и низко поклонился. Ник уже ушел, когда он открыл свои нетерпеливые глаза.


У Ника было много времени до прибытия первого самолета. Он потратил их с пользой; Сначала он позавтракал в старом отеле «Метрополь», ныне называемом Тонг Нхат, арендовал старую машину за непомерную сумму и сделал покупки в магазинах возле рынка. Однажды к нему пристал милиционер в форме, и тогда он показал фальшивые документы «Заводны» и любезно принял извинения и продолжил свои дела.


Аэропорт был недалеко, и он спокойно пил кофе на террасе. Машина была готова и ждала поблизости, и в данный момент ему нечего было делать, кроме как думать.


Он подумал об Антоне Заводне из чешского посольства и о том, что он делал в данный момент. Если эта история продлится еще несколько дней, он должен что-то сделать с Заводной, прежде чем у людей начнет двоиться в глазах и возникнут подозрения. Но он не верил, что это продлится долго.


Он подумал об офицере в офисе авиакомпании и снова почувствовал, что в этом углу он в безопасности.


Рано или поздно этот человек может сдать его, но только после того, как будет уверен, что эта странная птица перестанет нести золотые яйца.


Он подумал о китайском самолете и людях на борту. Четыре имени экипажа были китайскими. Из трех техников один был китайцем, другой вьетнамцем и третьим албанцем.


Албанское имя было Энос Бирья.


Энос Бирья. Енох Бергер. Эрих Бургдорф.


Это было слишком хорошо, чтобы не быть правдой.


Пока что .


Ник осушил свою чашку. Пора добраться до самолета без четверти десять, на случай, если Энос Бирья был нужным человеком или это было совпадерием.


Он заплатил и встал с самодовольным чувством, что доктор Эрих Бургдорф, вероятно, сегодня утром попадет в лапы Картера, как спелая слива.


А потом Внезапно он почувствовал знакомое покалывание в шее, которое говорило ему, что в конце концов все будет непросто.


За ним шпионили. Не только шпионили, но и следили.


Он снова посмотрел на свои чешские часы и пошел по тротуару в умеренном темпе, как будто у него была цель, которая не требовала от него спешки. Ощущение покалывания продолжалось в течение двух кварталов.


Ник остановился на углу и пропустил поток велосипедистов. Другие пешеходы остановились рядом с ним. Он незаметно посмотрел на них. Ни один из них не давал тока, вызвавшего покалывание, ни один из них не дал ему сигнала. Но кто-то это делает.



Где-то дальше по улице изменился сигнал светофора, и поток велосипедистов остановился. Ник быстро сошел с тротуара и пересек улицу под углом и посреди улицы на другой стороне, остановившись у плаката, разоблачающего злобного американского империалистического агрессора. Но краем глаза он заметил еще одну точку.


Особый интерес у него вызвал один из людей, переходивших улицу позади него.


Высокий мужчина в неопрятном костюме дошел до угла и, казалось, неуверенно разглядывал таблички с именами. Затем он посмотрел на часы, пожал плечами и пошел в ближайший магазин, зачарованно глядя на витрину, в которой не было ничего более интересного, чем бывшие в употреблении детали машин.


Ник тихо выругался и направился к следующему углу. Повернувшись, он увидел, как мужчина оторвался от витрины и последовал за ним по тротуару, его унылые усы торчали, как рога дряхлого быка. Ник снова начал двигаться и направился к старой аннамской части города. Там, в отличие от бизнес-центра, была необходимая тишина и покой для того, чем он должен был заняться.


Улицы превратились в узкие безмолвные переулки, беспорядочно петляющие мимо домов, которые представляли собой не более чем трущобы, мимо суповых плит, мимо заброшенных, пустых магазинов. Было мало людей, так как большинство из них участвовали в войне или были эвакуированы из города, и спокойствие было жутким. Он слышал шаги, следующие за ним, ускоряющиеся, когда он шел быстрее, и замедляющиеся, когда он замедлялся.


Ему потребовалось некоторое время, чтобы найти то, что он искал — короткую пустынную улочку, открытую с обоих концов, с открытым пространством на полпути между домами. Он поспешил в переулок, но как только оказался между домами, так совсем расслабился. Настолько, что он выудил сигарету из смятой пачки и закурил, прежде чем его тень прокралась по переулку позади него. Он держал зажигалку в руке и выпускал из своего укрытия в переулок жестокое облако дыма. Шаги резко оборвались, но к тому времени мужчина уже стоял посреди переулка, засунув одну руку в оттопыренный боковой карман.


— Я предлагаю тебе не двигаться, — мягко сказал Ник. «Я тоже вооружен и держу тебя под прицелом». Плавным, почти незаметным движением он нажал кнопку зажигалки и сунул ее в карман. Мужчина ахнул от удивления и хлопнул себя по шее. Люгер Вильгельмина заняла место зажигалки.


«Ужасно, эти мухи здесь, да ? — сочувственно сказал Ник, с интересом глядя на тонкие усы, одутловатое лицо, мешки под глазами и мешковатые штаны.


— Руку из кармана, пожалуйста, — сказал он. «Обе высоко в верх. Превосходно. Подойди ко мне, но не слишком близко, пожалуйста, и скажи мне, почему ты преследуешь меня. Я не люблю, когда за мной следят.


Антон Заводна, известный разведчик, яростно и растерянно смотрел на Ника. Любой, кто увидит их стоящими вместе, примет их за однояйцевых близнецов. Единственным внешним отличием был растерянный взгляд одного и насмешливый взгляд другого.


"Почему я следую за тобой!" — взорвался Заводна. «Ты, кем бы ты ни был, ты намеренно принял мой облик и хочешь знать, почему я преследую тебя!»


— Что за чепуха, — легкомысленно сказал Ник. — Думаешь, ты единственный во Вьетнаме, кто может носить усы? Я действительно не вижу никакого сходства между нами. Да ладно, у тебя должна быть более веская причина. Кто ты и что ты хочешь от меня?


'Ты сумасшедший!' — сердито сказала Заводна. Но слова приходили медленно, и его глаза приобрели остекленевшее выражение. «Ты подражаешь мне, и я хочу знать, почему».


— А, но я задаю вопросы, — мягко сказал Ник. — Может быть, ты подражаешь мне. Он начал получать от этого удовольствие . Он не думал, что ему будет так весело играть за «Заводны». — И зачем ты это делаешь, интересно?


Колени Заводны подогнулись, когда начал действовать парализующий эффект дротика из зажигалки Ника. Теперь я уверен, что ты сумасшедший, — выдохнул он. «Я не знаю, что вы задумали, но у вас никогда это не получится. Все знают, что я Антон Заводна. Моя миссия поддержит меня .


Но боюсь, ваша миссия вас совсем не поддержит, — с сожалением сказал Ник. — Ты стал слишком легкомысленным, Антон. Агентов на службе нашей страны нельзя так легко обмануть. Таких, как ты. ПРОВЕРЯТЬ очень грустно для вас. Лицо и голос его помрачнели, и он увидел, как морщился Заводна, ПРОВЕРКА была самой секретной частью чешской тайной полиции, и ее задача заключалась исключительно в наблюдении за членами других подразделений. Последствия их недовольства были известны . Ник видел, как Заводна побледнел и пошатнулся. Он знал, что в основном это были наркотики, но не совсем. Он часто дьявольски развлекался.


И вдруг ему что-то пришло в голову. Это было бы очень случайно, но представьте...


— А как насчет того самолета, которого ты должен был ждать? — отрезал он. — Разве ты не собирался выполнять свой долг? Заводна сглотнул. — Я ничего не знаю о самолете. Конечно, мой долг, я всегда исполняю свой долг, но самолет, я не знаю, о чем ты говоришь.


И его перекошенное лицо отражало его искренность. Жалко, подумал Ник. Но да. 'ПРОВЕРКА проверила тебя и обнаружила, что ты нездоров, — холодно сказал он. Поднятый ствол Вильгельмины представлял собой сосредоточенную угрозу. Свободной рукой он вытащил из внутреннего кармана карточку, которая оказалась фальшивым удостоверением личности Заводны. Он поднес вещь к остекленевшим глазам Заводны и быстро отдернул ее. «Офицер 704 секции Z, ПРОВЕРКИ,' сказал агент N-3 из ТОПОР. «Вы идете со мной, чтобы ответить на несколько вопросов о вашем неисполнении долга и глупом поведении за последние несколько месяцев».


Заводна покачал головой и застонал.


"Веди себя как мужчина, когда я говорю с тобой," рявкнул Ник. "Что это должно означать, это жалкое нытье?"


Заводна попыталась выпрямиться. "Я ничего не знаю, я ничего не знаю," воскликнул он. «Я не сделал ничего плохого. ПРОВЕРКА не имеет причины. .. ' Его голос внезапно оборвался, как будто щелкнули выключателем, и он рухнул, как сдувающийся воздушный шар.


Ник посмотрел на жалкую фигуру, немного смущенный, но все же довольный. Подлый ублюдок должен быть рад, что так легко отделался.


Он потащил Заводну дальше между домами и вынул из карманов все бумаги. Он оставил деньги тому, кто случайно обнаружит Заводну, пока он лежит в переулке, а на это уйдет еще как минимум двенадцать часов. По прихоти он вытащил Хьюго из ножен и сделал два быстрых движения по лицу своей жертвы. Операция прошла без кровопролития. Ник разбросал остатки усов по земле. Затем он позаботился о пистолете Заводны и спокойно вышел из переулка.


Старик и паршивая собака видели, как он ушел. Он весело кивнул обоим, его проигнорировали, и он бодро пошел дальше. Он швырнул пустой пистолет Заводны в кучу грязи у дороги, а патроны упали в канаву. Он удовлетворенно насвистывал себе под нос, возвращаясь к арендованной машине. Что касается операции «Бургдорф», он еще ничего не добился, но чувствовал себя так, будто получил дозу адреналина.


ПРОВЕРИТЬ СЕЙЧАС ОБЯЗАТЕЛЬНО БЫЛО ЧТО-ТО ПРОВЕРИТЬ.


Машина представляла собой невероятный хлам, замаскированный под танк, направлявшийся к линии фронта, и управлять им было не так просто, но он добрался до аэропорта до прибытия самолета без четверти десять. Ник смотрел, как пассажиры высаживаются, и внимательно наблюдал за ними, пока они шаркали мимо иммиграционной службы и таможни, но не увидел вдалеке никого, кто мог бы быть хотя бы Бургдорфом. Только когда он был полностью убежден, он сидел в приемной и читал рассказы о героической борьбе вьетконговцев во вьетнамской газете.


Китайский грузовой самолет прибыл вовремя. Из безопасного места он наблюдал за семерыми мужчинами, которые вышли. Четверо были в форме, трое в штатском. Некоторое время все они стояли вместе, разговаривая с кем-то, по-видимому, из грузового отдела, затем один из мужчин оторвался от группы и направился в зал прибытия. Он был единственным европейцем в самолете и явно не собирался мешать разгрузке. И он был большим.


Но в остальном он совсем не походил на человека, которого ожидал Ник.




5 - МЫ В ДРУЖНОМ ПОЛЕ



Ник медленно вернулся в зал ожидания. Сквозь стеклянные двери он мог видеть, как мужчина на мгновение остановился перед таможенной полицией и открыл свой чемодан на столе.


Они были дружелюбны, но не торопились. Ник подошел к стеклянным дверям и заглянул в них. Его бодрость исчезла. Он был уверен — слишком уверен, — что Бургдорф прилетит на китайском самолете, и ошибся. Если, конечно, он не был в одном из ящиков, которые сейчас разгружали. Но зачем доктору Бургдорфу такие тщательно продуманные меры предосторожности? Что ж, возможно, у него были на это свои причины. Возможно, он боялся, что за стеклянными дверями зала прибытия его поджидает человек с топором.


Ник сидел у дверей и смотрел на человека со злым выражением на заимствованном у Заводны лице. Теперь ему пришла в голову мысль, что Бургдорф или его покровители действительно устроили так, что ученый курьер был доставлен в ящике прямо к «обычному человеку». Если бы это было так, он был бы на корабле, и все это сходило с ума. Он мог представить, что Хоук мог бы на это сказать.


Он заглянул в стеклянные двери, вдруг увидел собственное отражение. И он увидел мужчину в мятом костюме, с обвисшими усами, пухлыми щеками и мешками под глазами, который ничем не был похож на Николаса Дж. Х. Картера, кроме роста. Проклиная собственную глупую близорукость, Ник увидел, как человек из китайского самолета закрыл свой чемодан и пошел в его сторону. В отличие от доктора Бургдорфа, у этого человека была тяжелая щетинистая челюсть, большой нос и животик. Но такие детали можно было легко добавить.


Ник пропустил его и посмотрел ему вслед. Он действительно был того же размера, что и Бургдорф, и форма его спины, без сомнения, была такой же, как у того, которого А-2 сфотографировал в парижском аэропорту.


Мужчина подошел к стоянке такси. Ник быстро встал и догнал его на выходе.


Они столкнулись друг с другом в дверном проеме. Одним опытным критическим взглядом Ник заметил следы макияжа на лице собеседника. Беспечность, подумал Ник.


'Доктор. Энос Бирья? — вежливо спросил он по-немецки.


Синещекий мужчина уставился на него.


"Что, если я?" — хрипло спросил он. Нику показалось, что он увидел след страха в его глазах.


«Если вы доктор Бирья, мне поручено спросить, может ли Антон Заводна из посольства Чехии представиться доктору Эриху Бургдорфу и передать сообщение от Круча».


Глаза сузились. — Я не ожидал тебя. Что за сообщение?


Ник улыбнулся. — Я знаю, ты меня не ждал. Пришлось менять план. Но я все еще считаю, что вы должны назвать себя, прежде чем я скажу больше. Вот мои документы. Он предъявил удостоверение личности Заводны и верительные грамоты из посольства Чехии в Ханое. — Теперь твое, — добавил он.


Мужчина показал паспорт с именем и фотографией доктора Эноса Бириа.


Ник взглянул на него. — Недостаточно, — сказал он, и его голос стал громче. — Бургдорф — человек, который нас интересует. И нам нельзя терять время.


Мужчина стоял как скала. — Сначала ваше сообщение. Вы должны понять, что я не могу сказать ничего другого.


— Тогда ладно, — хрипло сказал Ник. Он быстро огляделся. В пределах слышимости никого не было. — Пароль « триггер». И еще у меня есть сообщение от самого себя. Неразумно здесь больше торчать.


Выражение лица мужчины изменилось и расслабилось.


«Я Бургдорф, и у меня есть планы насчет Крутча», — сказал он, как бы повторяя урок. — Ты ведешь меня к нему?


— Вот для чего я здесь, — солгал Ник. «Моя машина впереди. Пожалуйста, приходите быстрее. Он провел Бургдорфа через дорогу к стоянке.


Бургдорф недоверчиво уставился на ветхую машину.


Это твоя машина? Но кто-нибудь с деньгами Крутча наверняка сможет позаботиться о чем-нибудь получше, чем вон те обломки ?


— Это было бы неправильно, — сказал Ник. 'Слишком очевидно. Садись, машина в порядке. Он захлопнул дверь, когда Бургкорф опустился на изношенное переднее сиденье и направился в машину к своему месту за рулем.


Видите ли, — сказал он, когда старый паровоз ожил, — в наши дни на дорогах очень мало частных автомобилей, и вообще их нет. Мы используем то, чем пользуется население, чтобы не привлекать к себе внимание».


— О, — сказал Бургдорф. — Но мы дружелюбны. В конце предложения повис вопросительный знак.


Ник повернул машину к воротам и охранникам.


«Ах, но здесь шныряют шпионы», мрачно сказал он. — Вы уверены, что ваши документы в порядке?


— Конечно, — отрезал Бургдорф. «Я должен призвать вас объяснить, что все это значит. Мое задание состояло в том, что я . .. — Он вдруг остановился и посмотрел на Ника полузакрытыми глазами. — Скажи мне, какой у меня приказ, — лукаво сказал он.


Ник вздохнул. Итак, Бургдорф вдруг решил стать ловким мальчиком. 'Доктор. Бургдорф, твое первоначальное задание бессмысленно. Планы, как я уже сказал, изменились.


Он остановился у ворот и показал свои документы охраннику. Бургдорф сделал то же самое охранник сказал им, чтобы они ехали дальше.


«Теперь расскажи мне, как ты в это ввязался и почему планы изменились», — сказал Бургдорф, когда они с грохотом въезжали в город по главной дороге.


'Как я попал в это? Я думал, что это очевидно, — холодно сказал Ник. — Что касается изменения планов, то, похоже, вы были неосторожны и вас видели в Париже. Поэтому, а также по другим причинам, и объяснять их вам, а не мне, должен Крутч, было решено, что было бы неразумно позволять вам связаться с "обычным человеком". Вот почему меня послали поймать вас раньше, чем кто-либо другой.


У Бургдорфа перехватило дыхание. 'Видели? Следили? Но откуда кто-нибудь мог знать?


— Тебе придется объяснить это Крутчу, — еще холоднее сказал Ник. «Очевидно, что в Южной Америке произошла утечка, и он захочет узнать, как это произошло».


— Но я не имею ни малейшего представления. Бургдорф выглядел сбитым с толку и озабоченным. «Я принял все меры предосторожности, как и все мы. Я даже поменял документы, удостоверение личности, хотя не было ни малейших оснований предполагать, что мной кто-то заинтересуется. Нет, вы, должно быть, ошибаетесь. Если какие-то разведданные и просочились, то они должны были быть здесь.


Ник мрачно усмехнулся. — Маловероятно, доктор. Если все ваши меры предосторожности были такими же дилетантскими, как и маскировка, неудивительно, что что-то пошло не так. Да, вам придется много объяснять , когда вы встретите Крутча. Вы, наверное, знаете, как он может злиться. И он сейчас в бешенстве.


Но я ничего о нем не знаю! — сказал Бургдорф, когда на его лбу выступили капли пота. 'Я не знаю его. Я не знаю никого из его людей. Я не знаю тебя. Я не имею никакого отношения к этой истории, я просто должен доставить чертежи, и если что-то пошло не так, я не виноват».


Значит, он ничего не знал. Ник подумал, правда ли это. В любом случае, я надеюсь, что ты хранишь чертежи в надежном месте, а не в этом дурацком портфеле, — угрюмо сказал он.


Бургдорф покраснел под своим гримом.


'Конечно нет. Они приклеены к моей груди. В моем чемодане ничего нет, кроме туалетных принадлежностей и тому подобного.


'Хорошо. Хоть что-то хорошо.


Ник сбавил скорость и свернул на узкую боковую дорогу, перпендикулярную главной дороге. Когда солнце было в самом разгаре, движения почти не было. Кроме того, Ник знал, что городские улицы в этот час почти безлюдны. Ночью страна жила, потому что люди знали, что днем летают самолеты разведчики и бомбардировщики.


'Где это находится?' — неожиданно спросил Бургдорф. — Я вижу, у нас очень мало бензина.


Это правда, осталось меньше четверти бака. Владелец долго извинялся, взяв арендную плату, которая была вдвое больше стоимости этого куска ржавчины, и сказав, что его бензин почти закончился. — Нам больше и не нужно, — сказал Ник.


Его поведение отталкивало от дальнейшего разговора. Бургдорф погрузился в мрачное молчание.


Ник проехал через призрачную тишину. Даже поля почти опустели, потому что посевная после сезона дождей еще не началась. Дождь все еще был возможен. На небе собрались небольшие облака. Он увеличил скорость настолько, насколько мог выдержать этот старый ящик для мусора.


Сорок пять минут спустя Бургдорф сказал: «Я думал, что лагерь недалеко от Ханоя».


— Действительно, — согласился Ник. "Но мы должны добраться туда обходным путем."


Десять минут спустя и примерно в пятидесяти пяти километрах от Ханоя указатель уровня бензина показывал пустоту. Ник мысленно сверился с картой, и ему понравилось то, что он увидел. Он притормозил и стал искать место, где можно оставить машину.


Бургдорф беспокойно двигался. — Мы почти у цели?


— Мы закончили первый этап, — успокаивающе сказал Ник. Сбоку от них шла рыхлая грунтовая дорога, исчезавшая между деревьями. Машина предупредительно зашипела. Ник погнал её по грунтовой дороге, пока он не скрылся из вида с шоссе. Он огляделся, довольный тем, где они остановилились, и выключил двигатель.


Это было так близко, — кисло сказал Бургдорф.


Эти вещи готовятся в мельчайших деталях, — сказал Ник и порылся под сиденьем в своих утренних покупках. Глаза Бургдорфа расширились при виде подержанных курток для джунглей, тяжелых ботинок и похожего на мачете ножа.


Что это , поход? — сердито спросил он.


Ник бросил ему куртку и пару ботинок.


Нам нужно немного пройтись. Это необходимо. О, и - можешь убрать этот живот. Это может помешать».


Бургдорф покраснел и заворчал себе под нос, но вылез из машины и снял куртку. Ник переложил некоторые вещи из своей куртки в походную куртку и смотрел, как Бургдорф меняется вместе с ним. Насколько он мог видеть, его гость был безоружен. Он хотел бы сказать ему несколько слов, но в данных обстоятельствах это казалось нетактичным. Несогласный Бургдорф усложнил бы жизнь.


Он быстро переоделся и швырнул обноски Заводны в подлесок под деревьями. Он заметил, что Бургдорф все еще сдувал живот, что было частью его маскировки, и не пытался скрыть своего раздражения. С течением дня он, несомненно, станет раздражаться еще больше.


Ник повернулся и пошел в лес. Бургдорфу некуда было идти, даже если бы он вдруг захотел убежать. Он достал из специального внутреннего кармана мешковатых штанов небольшой радиоприемник. Он поднес его к уху и передал на маленький ключ специальный позывной сигнал.


Ответ пришел почти сразу: AXHQS. AXHQS. Заходите в N-3. Заходите в N-3.


Сообщение Ника было почти таким же кратким.


N-3 в AXHQS. Сообщение об успехе. Повторяю - успех. Немедленный план А. Немедленно повторяю - план А.


Может быть, это было его воображение, но он подумал, что электронный ответ прозвучал ликующим .


Немедленный план А. Роджер! О.


Он сунул рацию обратно в карман на внутренней стороне штанов и пошел обратно к Бургдорфу.


"Где ты был?" — спросил Бургдорф. Теперь он был одет и выглядел довольно нелепо.


«Только что пописал и искал, где бы спрятать свои вещи», — весело сказал Ник. — Что ты имеешь в виду, когда прячешь вещи?


Ник сочувственно вздохнул и достал из машины чемодан Бургдорфа.


«Я знаю, что тебе это не очень нравится, но я уверен, что ты понимал, когда устраивался на эту работу, что это не будет сплошь сладостью и счастьем. Мы не можем взять ваш чемодан, так что если там есть что-то, что вам действительно нужно, возьмите это. Я могу заверить вас, что вы найдете все, что вам нужно в лагере. А пока мне придется спрятать эту штуку подальше от машины. Если по какой-то причине мы не пойдем назад этой дорогой, я обещаю вам, что все будет вам возмещено — чемодан, его содержимое - все.


Лицо Бургдорфа постепенно теряло цвет кипящего гнева. Теперь он начал немного успокаиваться.


"Я не понимаю, почему это должно быть так сложно," сварливо сказал он.


— Просто дополнительная мера предосторожности из-за утечки, которая может была, а может и не была вашей виной, — резко сказал Ник.


"О, хорошо!" Бургдорф вырвал чемодан у него из рук и порылся в нем. Вещи, которые он вытащил, были настолько ничтожны, что Ник начал сомневаться. Потом накинул куртку и туфли.


— Отлично, — одобрительно сказал Ник и закрыл чемодан. "Я скоро вернусь."


Он исчез в лесу с чемоданом. Как только он скрылся из поля зрения Бургдорфа, он опустил его на сырую землю и прошел по ней, как армия белых муравьев. Он перерыл одежду и порезал чемодан острым, как игла, лезвием Хьюго. Он не нашел абсолютно ничего, что могло бы его заинтересовать, но ему пришлось осмотреть багаж Бургдорфа, чтобы убедиться, что он рассмотрел все возможности. Было бы не очень приятно, если бы оказалось, что Бургдорф у него есть, а чертежи где-то в лесах северного Вьетнама.


Он закончил свое расследование и как раз швырял изуродованный чемодан в кусты, когда услышал неподалеку слабый шум, мягкое шуршание по гниющим листьям.


Рука Ника полетела к скрытой кобуре Вильгельмины, молниеносно повернувшись на звук.


И остановился как вкопанный. Бургдорф стоял в нескольких ярдах от него, наполовину скрытый за деревом. Его лицо, лишенное грима, было жестким и непоколебимым, а в руке он держал маленький, но опасного вида пистолет. Голос был таким же непреклонным, как и твердое лицо.


"Мне было интересно, где вы оставались так долго," сказал он. 'Теперь я знаю. Бросай пистолет, или я пущу тебе пулю в живот. Ник медленно выпрямился. Вильгельмина лежала в его руке как скала.


— Это было бы глупо , — мягко сказал он . — Это означало бы, что тебе придется объяснять Кручу даже больше, чем сейчас, — если ты когда-нибудь выберешься отсюда и найдешь его. Почему ты так беспокоишься об этом портфеле? Что ты пытаешься скрыть — настоящие чертежи?


«Попробуй оправдаться». Как насчет себя, — начал Бургдорф.


— У меня приказ, — невозмутимо продолжал Ник, не сводя глаз с пистолета. «Крутч ожидает от нас тщательности. И когда ты его встретишь, мой друг, должен иметь свою историю наготове, иначе он разорвет тебя на части голыми руками. Может быть, он думает, что вы прячете чертеди для того, кто предложит более высокую цену.


— Подождите, — сказал Бургдорф. «Конечно, я намерен доставить чертежи, но у меня также есть полное право вас заподозрить, если вы разрезаете мой чемодан на куски».


— У тебя нет на это права, — холодно сказал Ник. «Сейчас уже слишком поздно что-то подозреватьЮ решай. Давай, стреляй. А потом подумай, как доберешься до лагеря.


Пистолет нерешительно двинулся. Этого было достаточно.В ту же секунду, Вильгельмина изрыгнула огонь и выбила его из его рук. Бургдорф затаил дыхание и дико посмотрел на пистолет.


— Оставь его там, — сказал Ник. «Мы лучше обойдемся без этой штуки. Давай пошли.'


'Но что...?'


Ник нетерпеливо рявкнул: "Ради Бога!" «Заткнись и делай, что тебе говорят!» Он сердито посмотрел на Бургдорфа. Но, когда он убрал Вильгельмину подальше. Бургдорф почувствовал заметное облегчение. «Пойдем, — грубо сказал Ник. — Поверь мне, я буду так же счастлив , как и ты , когда эта работа будет сделана». Бургдорф молча последовал за ним.


На первый километр они вернулись в том же направлении, откуда пришли. Затем они прошли через местность с небольшими травянистыми холмами, высокими папоротниками и деревьями с огромными плоскими листьями. Время от времени он расчищал им путь мачете. Однажды он остановился, чтобы Бургдорф отдышался и задал один из своих бесконечных вопросов: «Мы почти у цели?»


— Да, почти, — ответил Ник. «Они придут, чтобы забрать нас, и нас подвезут».


Настроение Бургдорфа заметно поднялось, и он ускорил шаг.



Ник посмотрел на небо. Он был свинцово-серым и неприветливым, но с душем придется подождать некоторое время.


Он шел между двумя низкими травянистыми холмами и через заросли высоких деревьев, которые он хорошо помнил по прошлому времени, когда он обнаружил это место и все его характеристики запечатлелись в его памяти для дальнейшего использования. У него была информация с топографическими координатами, которые были размещены в архиве микрофильмов АХ . А вчера он обсуждал каждую их часть с другим агентом.


Кусты вдруг превратились в открытое поле, необычайно большое и бесплодное. По поверхности была разбросана жесткая трава и гладкие валуны, и лишь кое-где над бесплодной равниной возвышались высокие деревья.


Ник остановился и огляделся. С прошлого раза ничего не изменилось. Ничего не шевелилось, ничего не было слышно, кроме тяжелого дыхания Бургдорфа. Его взгляд остановился на двух деревьях, немного поодаль от других, в нескольких ярдах друг от друга. Это было бы нелегко. Но это должно было сработать.


Он посмотрел на свои часы. Это было почти время.


— Последний рывок, — сказал он. «Они подберут нас здесь. Пойдем со мной.'


Он подошел к одному из деревьев и посмотрел на ветки. У Бургдорфа отвисла челюсть, когда Ник расстегнул куртку, обнажив пару странных подтяжек. Они были перекрещены посередине и частично на штанах, но Бургдорф не мог этого знать. — Ты носишь их задом наперед, — сказал он услужливо. — И что ты вообще делаешь?


"Вот увидишь."


Ник потянул за пояс своих обвисших штанов. Отрезок прочного плетеного нейлонового шнура развевался, как шнур рыболовной катушки. Ник осторожно его взял и быстро принялся за работу, игнорируя вопросы Бургдорфа. Когда он закончил, между двумя деревьями образовалась длинная свободная петля, каждый конец которой был завязан узлом так, чтобы он развязался в нужный момент. Он проверил маленькую, но крепкую защелку на шнуре, чтобы убедиться, что она на месте, затем вытащил второй отрезок шнура из кармана куртки.


"Сюда." Он поманил изумленного Бургдорфа. «Все это может показаться немного странным, но не волнуйтесь. Теперь это произошло. Вот, возьми вот эту веревку и обвяжи себя — не слишком туго, но надежно».


'Но что...?'


Ник прервал его. - 'Ты слышал это?'


Они слушали. Вдалеке послышался звук приближающегося самолета.


На лице Бургдорфа отразилось медленное понимание.


— Это за нами, — сказал Ник. «Начнем с веревки».


Не удосужившись скрыть, что он делает, он вытащил маленькое радио и послал сигнал направления. К тому времени, как Ник закончил, Бургдорф аккуратно собрал вещи.


— Очень хорошо, — одобрительно сказал Ник. 'Один момент.' Он пошарил под курткой на спине и поискал плоскую металлическую застежку, которая была постоянной частью его подтяжек. Его уверенные пальцы схватили бутсу за болтающуюся петлю и закрепили ее на крючке. Он закрылся автоматически, так что подтяжки Ника, которые представляли собой специально разработанную обвязку, были прочно прикреплены к стропе. Он схватил свободный конец веревки Бургдорфа и обвязал им свое тело.


— Присядь, — приказал он. 'Низко. Обними меня руками и ногами и положи голову мне на плечо. Это немного интимно, но я обещаю тебе, что не буду ничего пробовать. Поторопись!'


Самолет был быстро растущим пятном в хмуром небе.


"О Господи!" — сказал Бургдорф. Я действительно должен. .. ?


— Да, ты должен, — неумолимо сказал Ник, молниеносными движениями притягивая и связывая его. 'Прямо сейчас. Твои колени вокруг моей талии и опущенный подбородок. Ты не боишься, не так ли?


— Конечно нет, — сказал Бургдорф слегка сдавленным голосом. - «Я хороший немец».


— Хороший мальчик, — пробормотал Ник. Он вынул из нагрудного кармана пиджака трубчатый предмет, напоминавший толстую авторучку.


Он смотрел на небо и ждал.


'Пора!' — сказал он сам себе, сильно ударив концом трубы о твердую землю рядом с собой. Крышка отлетела, магний самовозгерался, выбрасывая в воздух струю огненно-красного дыма.


Звук двигателей менялся по мере того, как пилот снижал скорость. Самолет пролетел над ними один раз, вильнул и полетел назад низко и медленно, длинный трос свисал из нижней части его живота.


Ник крепко схватил Бургдорфа. — Поднимите колени, опустите голову и соберитесь, — приказал он.


Самолет пронесся над ними. Ник увидел, как крюк на веревке низко качнулся сквозь деревья к канату.


Потом зацепил.


Он почувствовал, как его тело упруго дернулось, услышал потрясенное рычание Бургдорфа, а затем они качнулись высоко в воздухе над верхушками деревьев.


Самолет быстро набирал высоту. Бургдорф вцепился в Ника, как испуганная обезьяна. Долгие мгновения они носились по воздуху на конце длинного троса, пока ветер трепал их волосы и начинали падать первые капли дождя. Потом веревку подтянули, крутя лебедку в самолете, и они потихоньку поднялись.


Под относительным прикрытием своего тела Бургдорф поднял голову. Его глаза расширились от страха, когда он посмотрел на Ника сквозь облако дыма.


— Ах, Майн Готт! - он задыхался. "Мы в огне!"


«Это просто дымовая завеса, — сказал Ник, — для возможного нападения».


Он посмотрел в открытое брюхо самолета и увидел знакомую фигуру.


'Атака?' — сказал Бургдорф, задыхаясь. — Но я думал, что мы на… .. ?


— Дружественной территории ? — сказал Ник. — Вы можете на это рассчитывать. .. '


Он выпустил руку и помахал ухмыляющемуся круглому лицу под зеленым беретом.


'Абсолютно!' — сказал он теперь со своим американским акцентом. "Здравствуйте, сержант!"


"Эй, приятель!" — крикнул в ответ сержант Бреннер. 'Добро пожаловать на борт!'


Ник почувствовал, как Бургдорф напрягся в его хватке, и увидел, как его глаза смотрят на Бреннера с его американской ухмылкой и в зеленом берете и возвращаются к нему с выражением ужаса.


'Нет нет нет!' — крикнул Бургдорф. 'Нет!'


— Да, да, да, — успокаивающе поправил Ник. 'Определенно да. Прости , друг, но они тебя поймали».




6 - ИНТЕРМЕЦЦО В САЙГОНЕ



— Очень мило, Картер, — сухо сказал Хоук. — Я рад, что вам так нравится ваше задание. Надеюсь, это так и останется».


— Что вы имеете в виду, сэр ? Ник вопросительно поднял брови. Он благополучно доставил Бургдорфа в Сайгон и подумал о девушке, которую оставил в Испании. «А как же моя работа в Мадриде?»


«Это может подождать некоторое время», — сказал Хоук. — Если только тебя больше не интересует возможность проникновения в лагерь. Он откинулся на спинку взятого напрокат стола и посмотрел на своего самого ценного агента.


— Я думал, ты ушел от этого варианта, — сказал Ник. "Или захват Бургдорфа изменил это?"


— Возможно, — сказал Хайвк. «Сначала нам нужно услышать, что он хочет сказать. С ним в данный момент работает Z-4 из Психолаборатории, и мы ждем от некоторых физиков отчета об их первых впечатлениях от чертежей. Брррр! Половина приклеена скотчем к груди, а остальное в тюбике с кремом для бритья. Любительские штучки. Его морщинистое лицо выражало неодобрение. — Что ж, это в наших интересах. Пойдем послушаем его. Или мне отдать приказ кому-то другому? Возможно, вы думаете, что ваши таланты пропадают даром в том лесном лагере?


— Это зависит от многого, — задумчиво сказал Ник. «Как, по словам Таггарта, выглядела эта девушка?»


Хоук медленно поднялся и кисло посмотрел на него.


«Вы можете найти ее описание в Приложении C к официальному отчету». Он молчал. Неожиданное сияние согрело его ледяные голубые глаза. — Но чтобы немедленно удовлетворить ваше любопытство, неофициально, разумеется, Таггарт так описал ее своим коллегам. Руки его двигались в совершенно непривычном для него жесте, описывая очертания невероятно сладострастной юной дамы.


Ник высоко поднял брови. Это предлагало узнать аспект Хоука, которого он никогда раньше не видел.


«Возможно, он преувеличивает», — добавил Хоук, потянувшись за сигарой. Улыбка исчезла с его лица, а в глаза вернулся холодный взгляд. 'Хорошо. Ты хочешь услышать историю этого парня или нет?


Ник откинул свое высокое тело от стула за письменным столом.


«Осенью в Мадриде намного приятнее, — сказал он.


Они вышли из офиса и прошли по краю аэропорта к замаскированному ангару, где в то время находился только один самолет. Это предполагало то, что АХ имел специальный самолет, который мог вместить менее половины обычного количества пассажиров, но имел ряд удобств, о которых средний путешественник никогда не мечтал.


Ни Хоук, ни Ник не были обычными путешественниками. Они поднялись на борт и прошли мимо камбуза, спален, пассажирских сидений и офисов, которые представляли собой уменьшенные копии редакции и архивов штаб-квартиры.


Трегер просунул голову в дверной проем. - 'Привет, Ник. Тебе лучше без усов. Мне просто захотелось потянуть за них, чтобы услышать, зазвенят ли они. Сэр , я изучил бумаги Бургдорфа. Не плохо, но немного смахивает на любителя. Хотите услышать отчет сейчас?


Хоук покачал головой. — Еще нет, Трегер. Давайте сначала посмотрим на самого человека.


'Хорошо.' - Трегер отдернул голову и исчез в своем кабинете.


Хоук пожевал незажженную сигару и повел их в длинную узкую комнату в центре самолета. Они сели перед маленьким односторонним окном в стене, через которое они могли видеть двух мужчин в другой половине комнаты для допросов, также известной как летающая психолаборатория. Один был толстый, веселый Z-4, одетый как для субботнего утра дома, а другой был Бургдорф, в такой же одежде. Комната была маленькая и уютная, с искусственным солнечным светом и обставлена как внутренняя веранда. Бургдорф расслабленно сидел на толстых подушках плетеного кресла и, если не считать прикрепленного к нему гектографа и затуманенного взгляда, казался совершенно непринужденным. Он без колебаний говорил и отвечал на дружеские вопросы Z-4, и эти два голоса заполнили комнату наблюдения, как будто там и не было никакой перегородки.


Они прислушались. Бургдорф подробно описал, как он недавно съездил в Париж. Z-4 издавал хрюкающие, заинтересованные звуки.


"Не пентатол натрия, верно?" — спросил Ник.


Хоук фыркнул. — Конечно нет, мальчик. Мы уже забыли об этом в наши дни. Теперь у нас есть сыворотка правды, достойная этого имени.


«Я вижу, мы все еще используем детектор лжи».


«Таким образом, у нас есть двойная проверка. Z-4 предпочитает это. Хоук нажал кнопку под стеклянным окном и склонил голову к маленькому микрофону. «Z-4, предварительный отчет, пожалуйста. Он еще не закончен? Z-4 поднял голову и кивнул. «Первая стопка готова. Сейчас мы работаем над второй записью. Он очень общительный — с нашей небольшой помощью». Он протянул руку и нажал скрытую кнопку в стене рядом с окном. Аккуратная стопка бумаг выскользнула из щели прямо перед Хоуком. Хоук дал их Нику.


«Вот, просмотрите их, пока я спрошу о чертежах».


Ник быстро пролистал бумаги, а Хоук нажал вторую кнопку и заговорил. Ник слушал вполуха, пока читал то, что хотел сообщить Бургдорф. Было интересно, но были пробелы.


"А-2?" — услышал он слова Хоука. «Соедините меня с доктором Оппенгеймом или доктором Брауном. О , Доктор Браун. Есть какие-либо Новости?'


— Чертежи чертовски просты, — ответил голос. — Они, как вы сказали, ударно-спусковой механизм, который должен быть встроен в снаряд. Механизм должен запустить вторую капсулу, когда снаряд достигнет высоты сто шестьдесят километров. Эта капсула, в свою очередь, должна взорваться через тридцать секунд, выпустив кучу металлических шаров перпендикулярно обычной орбите Земли. Но мы понятия не имеем, что означают эти металлические шарики. Об этом ничего не сообщается».


— Итак, — сказал Хоук. — Возможно, вы с доктором Оппенгеймом присоединитесь к нам в комнате наблюдения. Возможно, Бургдорф расскажет нам больше.


— Мы идем, — ответил Браун.


Хоук выключил интерком. Голос Бургдорфа заполнил маленькую комнату.


«…не имею ни малейшего представления, как меня отвезут в лагерь», — сказал он. - В инструкции об этом ничего не сказано.


— Дай мне отчет, — сказал Хоук. «Тогда вы можете взять на себя допрос на некоторое время и посмотреть, получите ли вы те же ответы».


Ник кивнул и протянул ему бумаги.


Дверь открылась и вошли двое мужчин. Это были доктор Оппенгейм и доктор Браун, оба специалисты по ракетам, один по космическим путешествиям и телеметрии, другой по космическому оружию. Их приветствие было кратким и деловым, но они с большим интересом наблюдали за происходящим за космосом.


— Продолжай, Картер, — сказал Хоук.


Ник нажал кнопку на микрофоне.


— Зик, — сказал он. — Я хотел бы поговорить с ним. Зик посмотрел вверх.


— Просто спроси, — весело сказал он. — Тогда я немного помолчу.


Ник тщательно выбирал вопросы. Они не были такими же, как у Зика, но покрывали примерно ту же область, так что любые различия были бы обнаружены.


'Доктор. Бургдорф, — сказал он, наклоняясь к микрофону, — вы шпион какой либо страны?


Бургдорф сел и возмущенно посмотрел на него. 'Конечно нет!' — сердито сказал он. «Я ученый — все свое время посвящаю науке. Моя работа — моя жизнь!»


"На кого ты работаешь?"


— На моих соотечественников, — гордо сказал Бургдорф. «Для них и с ними. У нас есть экспериментальная лаборатория недалеко от Буэнос-Айреса, где мы делаем то, о чем мир и не мечтал!»


— Я уверен, что это так и есть, — пробормотал Ник. Зик уже слышал некоторые подробности об этом и, несомненно, собирался вытянуть из него больше. Но он и сам хотел получить информацию, которая была ему полезна.


Он спросил. — А кто все это финансирует? — Точно не Германия? И уж точно не Аргентина?


Тусклые глаза Бургдорфа на мгновение блеснули, и он выглядел встревоженным. Но он ответил.


— Китайцы, — сказал он. «Иногда прямо, иногда косвенно. Недавно мы получали инструкции от человека по имени Кратч.


'Ты знаешь его? Или люди, которые в настоящее время работают с ним?


'Нет.'


«Где то место, куда вы должны были доставить чертежи ударно-спускового механизма?»


'Лагерь. Рядом с Ханоем.


«Что за лагерь? Это как-то связано с армией?


'Конечно нет.' - Бургдорф почти усмехнулся. — Я же говорил вам, что я ученый, не так ли? Нет, это трудовой лагерь, ракетная база, сборочное предприятие, называйте как хотите.


«Сборочная база. Тогда опишите её. Вам не нужно говорить нам, что вы никогда не были там — просто расскажите нам, что вы знаете об этом. Что там установлено, как давно она там стоит, кто там главный, кто там работает, чем именно они занимаются. И начнем с цели самой операции.


«Цель операции? Ну, построить ракету для запуска в космос. Мы работаем над этим уже два года в разных уголках мира. .. Египет, Южная Америка, Албания и так далее. В основном немецкие ученые, конечно. Те, кого... не устраивает нынешнее положение дел. Детали производятся по всему миру. Сейчас их собирают в лагере».


"И как долго этот лагерь был там?"


«О, шесть, семь месяцев. Это заняло много времени, но теперь все готово».


— Кроме ударно-спускового механизма?


'Да.' Бургдорф выглядел самодовольным. «Это последняя часть и самая важная».


«Что именно он делает?»


«Очевидно, что он запускает механизм в снаряде, запуская вторую капсулу. Большая цилиндрическая капсула, содержащая большое количество металлических шаров, которые выбрасываются на орбиту при взрыве капсулы.'


"И что это значит?"


Бургдорф откашлялся и выглядел немного смущенным.


'Я не знаю.'


Хоук сказал: "Вы не знаете!"... и Ник нахмурился сквозь одностороннее стекло. «Вы участвовали в разработке ударно-спускового механизма и не знаете, что он запускает?»


Бургдорф покраснел от гнева.


Я сказал вам, что он стреляет. Механизм . †


— Да, ты сказал это. Но что означают эти металлические шарики? Что они делают?


«Они должны быть на орбите вокруг Земли.


«Хорошо, опишите ударный механизм. Подробно.


Ник обратился к ученым, когда Бургдорф начал.


— Ваша очередь, джентльмены, — сказал он. — Спрашивайте у него все, что хотите. Особенно о металлических шарах.


Бургдорф говорил. Браун и Оппенгейм задавали подробные вопросы и получали ответы. Почти на всё.


В конце концов Браун вытер лоб и сказал: «Все, что он говорит о спусковом механизме, абсолютно верно. Но эти металлические шарики. .. это безнадежно. Он не дает ни малейшего намека. Мне не нравится идея, что это может быть. Последствия ужасны».


«Возможно, чисто экспериментально», — сказал Оппенгейм своим хриплым голосом. — Но при данных обстоятельствах это кажется сомнительным.


— Очень сомнительно, — сказал Хоук. - «Бургдорф». Он наклонился к микрофону. "В последний раз, прежде чем мы будем вынуждены принять другие меры с вами - для чего эти металлические шары?" Его голос резко прорезал маленькую комнату.


Бургдорф сжался и дико огляделся, чтобы понять, откуда исходит этот угрожающий голос.


"Я не знаю," - закричал он. "Я не знаю, я не знаю!"


Нет, — с сожалением сказал Z-4. — Он действительно не знает. И есть возможность задать еще несколько вопросов, сэр . Сыворотка почти перестала действовать. Конечно, позже мы снова возьмем его на допрос, но сначала его нужно снова вылечить.


— Отлично, — сказал Хоук, его морщинистое лицо ничего не выражало. "Картер?"


Ник начал снова.


«Кого вы обычно встречаете в Ханое? И как установить контакт? Бургдорф глубоко вздохнул. «Мне приходилось пойти в отель, позвонить в посольство Китая и попросить некоего Лю Чена. Затем я встречал его в баре и говорил: «Я Бургдорф, и у меня с собой чертежи для Крутча». †


Хоук нахмурился. — Слишком просто, — пробормотал он. — А следующий шаг?


Ник кивнул и повернулся к микрофону. - 'И после этого? Когда вы были в лагере, как вы должны были идентифицировать себя? Конечно, там есть люди, которые тебя знают? Бургдорф покачал головой. «Откуда им знать меня? Мы - моя группа - работали отдельно от остальных. Чертежи — это моя идентификация. А пароль «триггер» давать в ответ на слово «метапласт».


Ник вскочил от интереса. «Метапласт? - Что это значит?'


'Я не знаю.' - Бургдорф внезапно шевельнулся и подозрительно уставился на гектограф. Z-4 быстро поднялся. — Простите , господа, — сказал он со своей стороны окна. — Пока это все. Мы сможем продолжить через полчаса. Он нажал кнопку, и окно стало непрозрачным.


Хоук нетерпеливо закудахтал и встал.


'По крайней мере , у нас есть с чего начать, — сказал он ворчливо. 'Доктор. Браун, Картер уже кое-что знает о ракетах. И он сообразителен... я бы сказал. Сколько времени вам понадобится, чтобы рассказать ему все о механизмах стрельбы?



Потребовались часы интенсивной работы. Но пока Ник учился, Бургдорф продолжал рассказывать… о своих немецких коллегах, уехавших из Южной Америки в Париж, и о номере почтового ящика, по которому он мог связаться с ними, когда его задание будет выполнено. .. об их договоренностях с Лю Ченом из китайского посольства в Ханое и о сообщении, которое нужно отправить ему на случай, если что-то пойдет не так. О паролях «триггер» и «метапласт» и о полном незнании Бургдорфом значения этого последнего слова. О разных группах ученых, работающих в разных частях света над частями ракеты, которая должна была быть запущена в лагере под Ханоем, но он не знал, какова ее цель. О себе, своем доме, своей жизни, своих интересах, о людях, которых он знал и не знал, таких как Лю Чен, Визнер, Кратч и другие.


К тому времени, когда из Бургдорфа было взято последние сведения, Нику предстояло еще многое изучить. А Бургдорф должен был прибыть в лагерь под Ханоем с опозданием, но сообщение Лю Чэню из парижского отделения AX смогло прояснить это.


«У них хватило духу послать хорошо обученного офицера», — презрительно сказал Хоук, когда последний инструктаж закончился. «Или, по крайней мере, он должен был быть подготовлен, чтобы он не сошел с ума».


— Будь счастлив, — сказал Ник. Я не думаю, что они рассчитывали, что им понадобится что-то большее, чем научный курьер, все, что ему нужно было сделать, это просто доставить чертежи на «дружественную территорию». Если бы не Q-40 и их радист, Бургдорф уже был бы в лагере.


Они вместе прошли через аэродром спецназа к небольшому быстроходному самолету, который разогревался, чтобы доставить Ника на промежуточную базу к югу от границы с Северным Вьетнамом . с бивуака Q-40.


— В любом случае, — сказал Ник, — мне это не кажется шпионской операцией. Саботаж кажется мне более вероятным.


Хоук посмотрел на него из-под нахмуренных бровей. «Космический саботаж? Возможно. Но немного надуманно, не так ли?


— Возможно, довольно амбициозно, — весело согласился Ник. «Но не забывайте, я привык к диверсиям высокого уровня».


Хоук фыркнул. — Держи свои шутки при себе, когда будешь с этими немцами. Не думаю, что они это оценят. Я тоже, если на то пошло. Хорошо. Помните, что сказал Бургдорф — и наши люди согласны с этим, — что механизм чрезвычайно прост и что его сооружение займет всего три дня. Если вы не придумаете способ отсрочить это, у вас будет очень мало времени. Более того, я не считаю, что замедлять очень разумно. Лю Чену и парижской группе не следует давать слишком много времени на раздумья. Быстро войти и быстро выйти, так и должно быть, и если вы можете сделать это менее чем за три дня, тем лучше.


«О, конечно», — сказал Ник, думая о девушке с красивым нордическим лицом и фигурой, которая восхитительно изгибается во всех нужных местах.



— Я не шучу, — сказал сержант Таггарт шепотом, чтобы его услышал только Ник. — Отлично. Ноги! Боже, вы должны видеть эти ноги. Не просто больше. И надстройка! Чувак, в этой части есть все. Лицо тоже. Глаза, нос, рот — отлично. Он жадно вздохнул. — Но все же немного стерва, — грустно добавил он. — Может быть, мы все ошибаемся насчет нее, — пробормотал Ник. — А как насчет времени?


Таггарт посмотрел на часы, пока они ползли через кусты.


— Почти, — сказал он. — Дадим ему пять минут, и я посигналю. Потом у них есть полчаса на поиски и еще пятнадцать минут на то, чтобы вы дошли пешком до лагеря. У нас достаточно времени. Как вы думаете, у вас получится ?


'Почему бы и нет? Они ждут Бургдорфа, и тогда я буду прямо перед ними.


Высокая трава тихо вздыхала, пока они ползли по маршруту, который ранее исследовал Таггарт. Их путь лежал чуть западнее немецко-китайского лагеря и в двух милях западнее, сержант Мик Манчини, специалист по связи Q-40, ждал сигнала Таггарта. Предвечерний свет мрачно просачивался сквозь мокрые деревья.


Таггарт огляделся, чтобы проверить их позицию, и снова взглянул на часы.


— Сейчас, — тихо сказал он и активировал рацию. Он говорил по-вьетнамски, но его слова были адресованы Мику Манчини, и сообщение было слишком коротким, чтобы его можно было расшифровать.


Манчини немедленно ответил одним словом.


«Теперь мы можем немного расслабиться», — сказал Таггарт, сидя среди узловатых корней гигантского дерева. «Ничего не делать, кроме как ждать, смотреть и слушать».


Ник сел рядом с ним, такой же расслабленный, как человек в зеленом берете, и такой же настороженный. Он очень восхищался этими крутыми парнями из спецназа. Он знал, что у него не могло быть лучшей помощи. Капитан Q-40 Роджерс встретил его после прыжка с Беном Таггартом и дал ему быстрые инструкции.


« Мне жаль, что в данный момент мы не можем сделать больше, — решил он, — но мы по уши в собственной операции. Мы бы не стали этого делать, если бы это не было так важно. Но постарайся дать нам целых три дня, хорошо?


Ник подумал о напутственных словах Хоука, но пообещал. Не было никакого смысла вламываться в лагерь, если он не смог закончить свою работу.


Теперь он сидел рядом с Беном Таггартом, ожидая и слушая.


Звук начался как далекий гул и перерос в оглушительный рев. Затем он исчез. На мгновение он полностью исчез, а затем вернулся, характерный звук вертолета, петляющего по облачному небу. Ник невольно поднял голову. Ничего не было видно. Снова звук стих и замер совсем.


— Мило, — одобрительно сказал Таггарт. 'Очень аккуратно. Именно так, как должно быть. Хотел бы я видеть лица этих жуков, когда они смотрят в небо».


Звук вернулся, громче, чище и пронзительнее, чем раньше.


Ник благодарно кивнул. — Между прочим, хорошая погода для чего-то подобного. Достаточно светло, чтобы увидеть землю, но настолько серо, что трудно заметить вертолет. Как вам это удается?


Таггарт усмехнулся. — О, это уловка, вот и все. Но это было больше, чем уловка. Это было внимательное изучение прогноза погоды и много размышлений. И это был также радист Мик Манчини, сидящий высоко на дереве с громкоговорителем и магнитофоном, который иммитировал звук вертолета, который был невидим, потому что не существовал. Находиться так близко к Ханою было бы слишком рискованно. Но и Ник не мог появиться на ровном месте, это вызвало бы слишком много вопросов у людей, ожидавших доктора Бургдорфа.


Звук продолжался и продолжался, затухая и снова усиливаясь. После этого он, казалось, задержался, как комар. Лопасти несущего винта со свистом пронеслись по воздуху с ритмичным кашляющим воем.


— Пошли, — сказал Таггарт. «Вы приземлились».


Он обошел небольшой холм к краю открытого поля. Он остановился и долго осматривался.


— Все спокойно, — сказал он тихо. «Дальше, вы должны справиться с этим самостоятельно. Один километр на восток и смотрите». Да, про охранников. Они могут быть немного настороженными. Удачи.'


Он похлопал Ника по плечу и исчез в подлеске. Ник подождал, пока слабый звук его ухода полностью исчезнет, прежде чем двигаться. Откуда-то поблизости донесся воображаемый звук взлетающего с могучим рычанием вертолета. Очевидно, он исчез в том же направлении, откуда пришел.


Ник пересек поле и поплелся через зеленую, влажную рощу осторожными шагами человека , который не совсем знает, куда ставить ноги, но не должен стараться оставаться незамеченным, от его неуклюжих движений трещали ветки и шелестили папоротники. . По крайней мере , никто не мог обвинить его в попытке подкрасться к ним.


'Стоять!' - Резкий голос достиг его прежде, чем он увидел охранника. Он стоял неподвижно и поднял руки, показывая, что они пусты. К нему внезапно подошла фигура в форме и угрожающе направила пистолет-пулемет ему в живот. Холодные карие глаза на желтовато-коричневом лице осматривали его, отметив остриженные светлые волосы с проседью, новые ботинки, новый рюкзак, новый костюм цвета хаки, испуганный взгляд. — Не стреляйте, — поспешно сказал Ник по-немецки. — Я друг, ты понимаешь? Друг китайцев. Друг.


Холодные китайские глаза смотрели на него с пренебрежением, а автомат тыкал ему в ребра.


— Руки вверх, — сказал мужчина на фрагментарном немецком языке.


«К Кручу. Марш!' - Приклад пистолета врезался ему в спину.


Ник пошел маршем. Пистолет-пулемет заставил его пойти по ухабистой тропе.


Она внезапно превратилась в гораздо более широкую тропу, которую почти можно было назвать дорогой, над которой сходились ветви деревьев. В конце высился высокий забор с большими стальными воротами, а за воротами, перед несколькими замаскированными зданиями, находилась караульня. У ворот стояли четверо вооруженных часовых.


Проводник Ника грубо подтолкнул его в этом направлении. Дверь в воротах открылась, и его втолкнули ко второму угрожающему пистолетом-пулеметом охраннику. Дверь за ним закрылась, и внезапно его окружили китайские охранники, тыкающие в его тело со всех сторон и подозрительно болтающие.


"Что это должно означать?" — спросил Ник на своем самом громком и напыщенном немецком языке. — Меня здесь не ждут? Здесь никто не говорит на цивилизованном языке? Меня зовут Бургдорф, и у меня есть чертежи для Крутча. Немедленно отведите меня к нему!


Из караульного помещения вышли еще двое мужчин. Одним из них был пожилой мужчина в белом халате. Другой был здоровяк с грудью в виде пивной бочки, блестящей лысиной и огненно-рыжей бородой. Он двигался быстро, но с какой-то неуклюжей неуклюжестью. Колоссальный голос прогремел громоподобно:


— Так вы Бургдорф, не так ли? Идите назад на свой пост!


Группа боевиков рассеялась. Огромный мужчина оглялел Ника. и широко встал перед ним. Маленькие глазки смотрели на него из-под кустистых рыжих бровей.


— Я Кратч, — прогремел низкий голос. 'Доктор. Визнер через мгновение проверит ваши учетные данные. Но почему Лю Чен не с тобой?


— Нам пришлось проехать по соображениям безопасности, — натянуто сказал Ник. «Кстати, у меня есть « триггер », не так ли ?


Лю Чен.


«Ах». - Кратч поднял тяжелые брови. «Тогда вам захочется увидеть «метапласт» так же, как мы делаем чертежи».


«Меня очень интересует «метапласт», — честно сказал Ник. «Ко всему здесь. Но, может быть, вы будете так любезны, чтобы сначала показать мне мою квартиру. У меня был довольно долгий и утомительный путь - не через Ханой, как планировалось, а через Лаос и оттуда на вертолете. Я все вам расскажу, как только проясню.


«Сначала чертежи», — любезно попросил доктор Визнер.


— Конечно, доктор. Ник устало улыбнулся. — Но не здесь, пожалуйста. Одна половина приклеена к груди, а другая в тюбике с кремом для бритья, и мне не хочется здесь распаковываться и раздеваться».


— Конечно нет, дорогой друг! — взревел Кратч, весело хлопнув Ника по спине. — Сначала ты можешь пойти в свою комнату и там отдать Визнеру эти чертежи. Потом можно отдохнуть и после этого. .. мы будем праздновать!


Он схватил Ника за локоть и направил его к зданию, которое Таггарт назвал офицерским помещением. Ник огляделся с нескрываемым интересом. Забор был очень высоким и очень крепким. Внутреннее кольцо из колючей проволоки было толстым и стратегически хорошо расположенным. По углам всех зданий были расставлены вооруженные охранники с невыразительными китайскими лицами.


Так что теперь он был внутри.


Он задавался вопросом, сможет ли он когда-нибудь выбраться снова.




7 - ВОЗЬМИ ОДНОГО ИЗ НАС.



«Пейте, друзья, пейте! Через три дня Паук будет высоко над землей, и это будет означать конец наших усилий. Так что пей, веселись, потому что завтра мы приступаем к последнему этапу нашей работы!»


Громкий голос Кратча прокатился по комнате, как буря, когда он нетерпеливо задвигал своими огромными массивными бедрами и поднял свой стакан.


— Хорошо сказано, Кратч, — раздался хриплый голос, — но как насчет наших денег?


Кратч замер, и его лицо омрачилось. Его маленькие глазки искали говорящего и нашли его.


— Так это ты, Людвиг, недовольный, — прорычал он. «Деньги есть, и их много. Каждому платят по тому, что он сделал. Есть миллионы, которыми можно поделиться. Я получаю большую часть, конечно, потому что я привел тебя сюда и все организовал. Я, Ульрих Кратч! Он похлопал себя по груди, обезьяна, которая хвастается своей мощью. « А Чой здесь, чтобы проследить за тем, чтобы я дал вам честное слово. Не так ли, А Чой? Его маленькие глазки сощурились на стоящего рядом с ним стройного китайца в штатском.


Ник оглядел столы в кафетерии, ярко украшенные по этому случаю, ожидая цветистой китайской речи. Он был разочарован.


— В самом деле, мистер Кратч, — ровно сказал А Чой, и на этом все. 'Напитки!' — взревел Кратч, подходя к огромному стулу, который, казалось, был сделан специально для него, и опускал на него свое грузное тело. «Бургдорф здесь, чертежи здесь, и скоро мы будем пожинать плоды успеха». Два десятка пар мужественных глаз обратились к Нику, и два десятка рук подняли бокалы. Он поднял свой в прусском тосте и быстро опустошил его. Краем глаза он заметил доктора Визнера, который теперь стоял рядом с Крутчем и манил его.


доктор Гельмут Вульф поднялся из-за стола Ника.


— Извините, пожалуйста, — вежливо сказал он и ушел, поразительный мужчина, красивый, как Аполлон. Ник повернулся к девушке рядом с ним.


Она была всем, что Таггарт говорил о ней. У нее было изящное лицо, но полные губы и большие блестящие глаза. Ее светлые волосы соблазнительно вились на затылке, а над ее платьем с глубоким вырезом изгибалась вызывающая маленькая лощина. А ее тело было мягким волнистым матрасом, о котором мечтают мужчины.


«Кратч часто устраивает такие вечеринки?» — спросил Ник, глядя на ямочку на ее щеке.


Ямочка стала глубже, когда она улыбнулась. Ее зубы были маленькими белыми кукурузными зернами.


— Нет, это в первый раз. Все в твою честь. По правде говоря, я никогда раньше не видела всех этих людей вместе. Ее голос был низким и вибрирующим, из тех, что вызывали у Ника теплые чувства. «Большинство из них — техники, которые работают в мастерской. Остальные из нас более или менее рабртают с компьютерами или в исследовательском центре. Как вы видели сегодня днем, жилые помещения полностью разделены. На самом деле для этого нет никакой причины, кроме того, что Кратч очень любит иерархические отношения. Нет ничего слишком хорошего для высшего слоя его команды». Ник кивнул. Он с удивлением смотрел на свою роскошную резиденцию, но она казалась крошечной по сравнению с роскошью, которую Крутч создал для себя.


"А какое ваше место в иерархии, мисс Визнер, если я могу быть таким смелым?"


Ее улыбка исчезла. — Я не мисс Визнер. Меня зовут Бенц. Доктор Ильза Бенц. Карл Визнер — мой отчим и… коллега .


"Извините меня. Я этого не знал.' И теперь, когда он знал, он был в восторге. Как коллега-ученый, у него также будет возможность общаться с доктором Ильзой Бенц, которая была намного привлекательнее своего отчима. — Я буду звать тебя Мерседес, — сказал он, улыбаясь ей.


Она вздохнула. — Ты же не думаешь, что я впервые слышу эту банальную шутку? Но ямочка вернулась. — Я на это надеялся, — сказал Ник. «Я стараюсь изо всех сил. Расскажите, в чем ваша область, ваша специальность. С научной точки зрения, конечно.


— Метапласт, — равнодушно сказала она. — Знаешь, ты моложе, чем я думала. Ее сияющие голубые глаза задумчиво скользнули по его лицу.


О, метапласт. Даже во время тура ему не дали ни малейшего намека на то, что это может быть. Кратч указал рукой размером с связку бананов на запечатанный металлический сейф, встроенный в бетонную стену, и сказал: Визнер держит метапласт там . Это неправда, Визнер? Верно. Теперь давайте посмотрим на пусковую установку. Гораздо интереснее. Это действительно было интересно, но ничего не сказало ему о метапласте.


— О, я не так быстро устаю, — скромно сказал Ник. «Вам понравилось работать над этим проектом?»


«Конечно, проект. Работа, конечно. Но место. .. ! Она сделала гримасу и покачала головой. — Расскажите мне о Буэнос-Айресе. Я никогда там не была.'


К счастью, он там был, хотя это было некоторое время назад, и он рассказал ей все об этом городе, глядя на небольшую сцену в другом конце комнаты и пытаясь читать по губам. Но слишком много людей скопилось в его поле зрения. Тем не менее, он мог видеть троих мужчин и понимать суть их разговора.


Даже с того места, где он сидел, все выглядело не так уж и хорошо.


Кратч кивнул в сторону Ника и заговорил мягким рычащим голосом.


— Вы уверены в чертежах, Визнер?


Представительный Визнер кивнул.


«Мы с Хельмутом внимательно их рассмотрели . Они изобретательны, как и следовало ожидать. Может быть, немного сложнее, чем я думал, но это превосходно».


'Так. Вам нужен надзор Бургдорфа?


«Наблюдение? Точно нет! Может быть, какие-то размышления на заключительном этапе, но я достаточно компетентен, чтобы закончить то, что начал ». Полный голос Визнера звучал возмущенно.


Кратч широко ухмыльнулся, обнажая массивные зубы. — Ты прав . Вот почему я нанял тебя. И я был бы признателен, если бы вы могли отложить встречу с ним как можно дольше. Вы с Вульфом будете работать без него, пока я не дам разрешения.


Доктор Гельмут Вульф поднял красиво изогнутые брови. — Ты ему не доверяешь?


'Не доверяю? Я?' Кратч расхохотался. — Я не рискую, доктор Вульф. И есть еще кое-что, что я хочу знать о Бургдорфе. Его история хорошо придумана, но мне интересно, почему мы слышали вертолет , но не видели его. И как китайский летчик, летевший из Лаоса в место, которое он никогда раньше не видел, так легко нашел нас ».


— Деревья, — предположил Визнер. «Отсюда мы не видим большую часть неба. Мы часто слышим пролетающие над нами самолеты, но редко видим их. Это касается обеих сторон, конечно, но он говорит, что они искали это место полчаса. И мы действительно слышали звук вертолета примерно столько же времени. Кроме того, у него был очень сильный бинокль.


— Я все это знаю, — нетерпеливо прорычал Кратч. — И еще. Но на данном этапе я не рискую. Вот почему я хочу, чтобы вы одолжили мне Ильзу.


Гельмут Вульф возмущенно выставил голову вперед. — Одолжить ее вам? Что ты имеешь в виду?'


Кратч неприятно усмехнулся. — Ты боялся этого, не так ли? Но не в этот раз, мой вспыльчивый юный друг. Я хочу, чтобы она соблазнила Бургдорфа, а не меня. В те моменты, когда она с ним сблизится, она должна узнать о нем все, что сможет, и доложить мне.


Но это девушка, на которой я хочу жениться! — сердито сказал Гельмут. — Ты не можешь просить ее ни о чем подобном.


— О да, могу, — сказал Кратч. — Я приказываю ей, что делать, точно так же, как приказываю тебе. Помните нашу встречу. Его поросячьи глаза сверкнули. — Я хорошо заплачу вам, если все будет удовлетворительно. Все. Напомни ей об этом, когда будешь давать ей мои инструкции. Или я сделаю это сам... и тогда я немного продемонстрирую ей, чего я от нее жду.


'Ты...!'


— Убери от меня руки, — злобно прорычал Кратч. Его огромные руки метнулись через стол, сжимая руки Хельмута сокрушительной хваткой. На его бородатом лице была веселая улыбка, как будто они играли в дружескую игру - в индейскую борьбу, но его глаза были снежинками льда. — Глупо с твоей стороны, Гельмут. Он сжал только один раз, широко ухмыляясь, и что-то щелкнуло. Вульф задохнулся, и его лицо побледнело.


— Не сопротивляйся, Гельмут, — успокаивающе сказал Визнер. — Конечно, мы должны поступить так, как предлагает мистер Кратч. Это разумная мера. Теперь иди в свою комнату и позаботься о своей руке. Я сам поговорю с Ильзой. Я уверен, что она готова сотрудничать. Очень уверен.' - Он добродушно улыбнулся.


Ник увидел, как Гельмут Вульф с напряженным бледным лицом встал из-за стола Крачча и быстро вышел из столовой.


'Доктор. Вульф, кажется, недоволен, — заметил Ник.


'О, нет?' - Она сказала это без всякого интереса, и было ясно, что она даже не видела, как Вульф ушел.


Да, подумал Ник; любовь приходит только с одной стороны. Отлично! Он подарил ей свою самую очаровательную улыбку.


Он предложил. — Мы не можем пойти прогуляться? «Сам я не большой любитель вечеринок в столовой».


Ильза с сожалением покачала головой. — Я не могу, — сказала она, — если мы не пойдем вместе с Крутчем или Карлом. Непринято, что люди бродят здесь по ночам.


'О. Ну, может быть, вы хотели бы рассказать мне о своей работе. Все было немного расплывчато во время моего тура, подумал я, и теперь, когда я здесь, меня, очевидно, интересуют другие этапы проекта. Например, первая ступень ракеты...


— Прости , — сказала она. — Разве тебе этого никто не говорил? Мы не говорим друг с другом о нашей работе. Все аккуратно разделено. Правая рука не знает, что делает левая. Знают только Кратч и Визнер. В ее голосе звучала горькая нотка. «Кажется, они думают, что обмениваться научными данными небезопасно».


— Даже со мной? — сказал Ник с притворным гневом. «Но я такой невероятно надежный».


Ямочка снова углубилась. — Я в этом уверена, — скромно сказала она. — У тебя надежное лицо. Давай, выпьем еще и поговорим с остальными. Тебе должно быть скучно со мной.


Он возразил, что ему ничуть не скучно, но охотно пошел с ней. Может быть, он найдет кого-то более разговорчивого, прежде чем ночь закончится. Когда он последовал за ней между столами к группе шумных техников, он увидел одного Кратча, который, казалось, глубоко задумался. Китайца А Чоя нигде не было видно.


Нику было интересно, каково его положение здесь, где он находится в данный момент и что должен делать.



Ах Цой закрыл дверь своего кабинета и прошел через густую ковер своей роскошной комнаты. Он остановился у кровати и посмотрел на спящую девушку.


Она была лишь наполовину прикрыта простыней, и он мог видеть мягкие бедра , которые она так часто раздвигала для него. Его взгляд скользнул по ее телу. Гладкая кожа светло-медного цвета с оливково-коричневым оттенком, который он находил таким привлекательным... маленький, идеальный нос, длинные ресницы и полные, зрелые губы. ...маленькие , но совершенные груди, изящные руки и ноги, которые слегка дрожали, когда он склонялся над ней и интимно прикасался к ней. Она была его, вся его. Она делала все, что он хотел. От него зависело, чтобы одолжить её Кратчу, когда у него возникнут похоти , он мог использовать её в качестве приманки для любого мужчины. «Лин Суй». Его пальцы ласкали ее соски. - 'Вставай.' Она вздохнула, и ее веки приоткрылись.


'Что это?' — спросила она сонно. — Кратч снова хочет меня?


'Не сейчас.' - Он сел рядом с ней на кровать и погладил мягкий изгиб ее живота. 'Что-то другое.'


— Аааа, — счастливо вздохнула Лин Суй. Она схватила его руку и положила себе между ног. 'Это?'


— Позже, — сказал А Чой, чувствуя, как в нем нарастает возбуждение. — Вы видели того человека, который сегодня прибыл в лагерь?


Она кивнула. - Такой жестокий немец. Он мне не нравится.'


— Ты должна попробовать, — мягко сказал А Чхве. «Ты должна очень сильно постараться, чтобы понравиться ему и чтобы ты ему нравилась. Сегодня вечером, когда эта дурацкая вечеринка закончится и он немного поспит, ты должна пойти к нему. Поговори с ним. Скажи ему, что ты одинока и несчастна здесь и что боишься Кратча. Неважно, что ты будещь говорить. Но заставь его рассказать о себе. Попытайтесь узнать, каково его прошлое и как он сюда попал. Сделай это ненавязчиво, мой маленький цветок. Очень тонко. Но убедитесь, что он говорит правду. Если он сегодня вечером будет застенчив, вы должны попробовать позже по-своему. Вы должны заставить его доверять вам, тосковать по вам, изливать вам свое сердце».


— Я постараюсь, милый. Лин Суй подняла глаза и погладила себя по лицу. «Но как я должна заставить его полюбить меня, если он этого не сделает?»


Ах Чой тихонько рассмеялся. Его кровь билась в висках.


'Ты знаешь как. Потренируйтесь немного. Потренируйся со мной.


Блестящие начищенные туфли и аккуратно выглаженные брюки упали на пол.


«Возможно, он не облегчит мне задачу», — пробормотала Лин Суй, но она без лишних слов сняла с него остальную одежду.


Ах Чой лег рядом с ней. — Сейчас, — прошептал он. «Я жестокий немец, холодный и бесстрастный. Что бы ты сделала, чтобы моя кровь закипела, мой лепесток?


Он ждал, решив сдержать себя, сопротивляться ее самым возбуждающим ласкам до такой степени, что даже самый холодный мужчина был бы вынужден сдаться .


Его сопротивление было, как обычно, недолгим. Изящные искусные пальцы Линь Суй играли на его теле, мучая, исследуя, массируя, пока его мышцы не напряглись от сдерживаемой энергии. Затем последовали ее губы, ее поцелуи, кусание и сосание, преднамеренное, нежное покусывание, которое было большим, чем он мог вынести. Он хрипло задохнулся и бросился на нее, выпустив приливную волну своей ярости внезапным волнообразным движением, от которого они оба задохнулись от восторга. Они вместе извивались на кровати, живой китайской головоломке, а потом лежали неподвижные и измученные.


Нежная рука Лин Суй погладила его тело. А Чой вздрогнул. По крайней мере , он был далеко не измотан. Но он должен был оставить ее сейчас. Ведь он был высокопоставленным сотрудником китайской разведки, и дела шли раньше девушки.


На этот раз ненадолго.


Он застонал от удовольствия, когда она снова начала ласкать его.



Ник сидел в позе лотоса на толстом ковре своей комнаты и медитировал, но его мысли не имели ничего общего с йогой.


Вечеринка закончилась, и, по его мнению, это был провал. Кратч оборвал его оглушительным ревом, отправил всех спать и все ушли, как послушные мальчишки. И девушка тоже. Киллмастер Картер послушно ковылял вместе с остальными. Но, вероятно, он был единственным, кто ждал, пока лагерь успокоится, чтобы начать расследование. Если бы его остановил охранник, он бы… .. придумал что-нибудь.


Метапласт, подумал он. Бургдорф не знал, что это было. И что означали металлические шары. Так что, возможно, метапласт и металлические шарики были одним и тем же.


И Ах Чой. Казалось, китайский сторожевой пес, а на заднем плане прятался полукровка.


А потом был тот факт, что кто-то, когда он не был в своем


номере тщательно осмотрел все его вещи, но не настолько тщательно, чтобы это нельзя было увидеть. Но находить было нечего. Все это время с ним были Вильгельмина, Гюго, Пьер, наручные часы и зажигалка. Бинокль остался почти на том же месте, где он его оставил, и специальный предохранитель не сдвинулся, сигары были целы.


Но, видимо, хозяева были в нём не совсем уверены.


К сожалению.


Он потянулся, зевнул и лег на спину на роскошный ковер, чтобы расслабить тело после упражнений. Он был так расслаблен, что не слышал тихих шагов, приближающихся к его двери. Но он услышал тихий стук.


— Войдите, — позвал он, медленно перекатываясь в удобное сидячее положение.


Дверь быстро открылась и закрылась, и перед ним предстала Ильза в длинном облегающем халате. Она уставилась на него.


— Я думала, это вы, может быть, удивились, — сказала она приятно хриплым, но немного напряженным голосом. 'Но . .. что ты делаешь на полу?


Ник вскочил. — Я рад, что на мне хотя бы были трусы, — сказал он не совсем правдиво. «Я только что сделал несколько упражнений для бодрости. Извините , я не одет для приема посетителей. Проходи и садись.


Ильза выглядела сомнительно.


— Выпьем перед сном, — весело сказал Ник и подошел к барной стойке, которую так заботливо предоставили ему. 'Шампанское? Джин? Скотч? Вьетнамская водка?


Ужасные вещи. Скотч, подумал он. Он быстро налил два хороших стакана, протянул ей один и натянул рубашку.


«Может быть, теперь ты почувствуешь себя менее застенчиво», сказал он со смешком, опускаясь на стул напротив нее. «Не знаю, почему обнаженная мужская грудь заставляет краснеть даму ночью, но что-то должно быть. Потому что ты краснеешь и выглядишь очень привлекательно.


Ее румянец усилился, и она опустила глаза. Я чувствую себя идиоткой, пришедшей к вам в такой час, -- сказала она вдруг. «Но здесь есть атмосфера, которая еще не достигла тебя, и я хочу поговорить с кем-то, кто существует нормально, кто человек извне».


Я не уверен, что имею на это право, — сказал Ник, — но давай.



Кратч сидел в большом кресле в гостиной своего номера и раздраженно смотрел на китайца. — Самое время, А Чой, — прорычал он. 'Где ты был?'


Ах Цой сел в кресло с прямой спинкой и поднял складку брюк.


Я думал", - сказал он. Я был не больше, чем вы полностью удовлетворены рассказом этого человека. Я связался с Лю Ченом по радио, как только смог связаться с ним, и он подтвердил, что получил сообщение от группы Буэнос-Айреса — сейчас, конечно, из Парижа, — в котором говорилось, что Бургдорф немного задержался и поедет через Лаос. вместо Ханоя. Они почему-то подумали, что так безопаснее.


— Да, но по какой причине? — спросил Кратч, потянувшись за бутылкой и наполнив свой стакан.


А Чой пожал плечами . «Они этого не говорили. Вы знаете, что эти сообщения должны быть короткими. Может быть, как сказал Бургдорф, по Восточной Германии ходят слухи, что в Ханое есть шпионы, которые... .. '


— Не говори мне, что сказал Бургдорф! — возмущенно воскликнул Кратч. — Я слышал его. Я хочу знать, что скажет Пэрис. Связывался ли Лю Чен с почтовым ящиком в Париже, чтобы убедиться, что они отправили это сообщение?


Желтоватая кожа Чоя побледнела.


'Я не знаю. - Мы также должны быть краткими. Я не могу бесконечно. .. '


«Вы можете писать достаточно, чтобы узнать то, что нам нужно знать». - Кратч стукнул тяжелым кулаком по спинке стула. — И я советую вам сделать это сейчас. Какого черта у нас нет ничего, кроме идиота в китайском посольстве и номера абонентского ящика в Париже для наших контактов? Принимайся за работу, слизняк!


Ах Цой побледнел еще больше. Он стоял напряжённо.


«Могу ли я напомнить вам, мистер Кратч, что вам платит моя страна и что я здесь, чтобы следить за тем, чтобы вы выполняли свою работу? Кроме того, деньги у меня на хранении. Не в ваших интересах говорить со мной таким тоном. Кратч оскалил зубы в гориллоподобной ухмылке. — Я не беспокоюсь о том, чтобы получить от тебя эти деньги, — сказал он почти ласково. «Я убью тебя одной рукой, чтобы получить то, что хочу, и вся китайская охрана в мире не сможет тебе помочь. Запомни это, маленький человек. И о чем ты думал, говоришь? А Чой сдерживал свой гнев с содроганием.


— Если этот человек не Бургдорф, его могут проверить если не ваши ученые, то я. Я приказал Лин Суй сделать это. Она, как вы сами знаете, опытная соблазнительница. Если и есть кто-то, кто может завоевать его доверие и заставить говорить, так это она.


Кратч уставился на него. — Ты имеешь в виду, что сказал ей лечь с ним в постель?


'Конечно, почему нет? То, что она была у тебя несколько раз, не означает, что она твоя. Она мой помощник, и я приказываю ей, что делать. Вы не имеете права протестовать.


'Протестую?' - Кратч запрокинул голову и захохотал. — Это не так, мой интригующий друг. Я вовсе не протестую. Ха-ха! Он ударил рукой о затекшую ногу и рассмеялся от удовольствия. «Он становится занятым . Ах, да! И движение — я уже вижу, как они натыкаются друг на друга в коридоре перед его комнатой! Ха, ха, ха, ха! Его звериный рев эхом разнесся по комнате, и слезы ликования потекли по его щекам.


Над чем смеётесь , — надменно спросил А Чой.


— Не твоё дело, бледный пердун . А теперь иди отсюда и приступай к работе.


Ах Чой ушел.


Нахмурившись, он прошел мимо комнаты Ильзы в свои покои и приготовился лечь в свою пустую постель. Ничего смешного в этой ситуации не было. Нисколько.




8 - РЕПРИЗА!



Ильза вздрогнула в объятиях Ника.


Они лежали вместе в его фотолаборатории и ласкали друг друга, испытывая ранние стадии занятий любовью. Вдалеке они услышали угасающее эхо хохота Кратча.


«Интересно, почему он так смеется », — прошептала она. — Думаю, задумал что-то ужасное. Он как людоед из сказки, который рвет людям конечности, как крылышки мухам. Боже, я ненавижу этого человека. Он пугает меня, как будто я маленький ребенкок».


— Но ты же не ребенок, — одобрительно пробормотал Ник, прижимаясь открытым ртом к соску, требующему его внимания. Он не торопился, лаская нежную плоть глубоко внизу ее живота, посасывая маленький жадный бугорок между зубами, ибо такой предмет бархатного великолепия заслуживал уважения. .. правильного уважения. Он лизал холмик, пока он не растаял у него во рту, затем повернулся к другому.


Ильза вздохнула и покрутила своими прекрасными бедрами, когда его ощупывающие пальцы погладили ее пупок и снова спустились вниз.


— Нет, я не ребенок, — прошептала она. «Давайте забудем о Кратче, обо всем лагере, обо всем. Я хочу забыть себя. Постепенно он начал отвлекать ее внимание.


А может, это она отвлекает его внимание, подумал он. Она немного поговорила о жестокости Кратча, о преданности Визнера своей работе, о Хельмуте, притворяющемся её собственностью, и о своем одиночестве, а затем он или она ловко уложили другую в постель. Он действительно думал, что это она сделала первый шаг. В любом случае, это она вошла в его комнату без приглашения. Он не думал, что она такая девушка.


Но теперь это так. Он чувствовал теплый отклик ее тела на его ласки, как она отдавалась наслаждению. Она напрягалась и наклонялась вместе с ним, стонала, вздыхала и касалась его тела руками и согнутыми ногами, которые становились все смелее и настойчивее по мере того, как возрастало желание.


Губы Ника блуждали по ее телу, по груди, бедрам и бедрам, возвращаясь к ее ожидающему рту, пока его руки массировали мягкие места и заставляли их дрожать от удовольствия.


"Ах, вы знаете, как, не так ли?" — выдохнула она. «Ах, да, ты знаешь…» Она прижалась к нему и застонала от восторга, когда он превратил ее тело в матрас и растянулся на ней.


У него все еще были сомнения, но не по поводу ее занятий любовью. Не было ничего искусственного в том, как она целовала и прижималась к нему, ничего механического в спонтанном вращении ее бедер. Немало женщин, которых он знал, были обучены использовать свои сексуальные таланты, чтобы заманивать мужчин в ловушку, но Ильза не была одной из них. За чем бы она ни пришла к нему, она была полностью собой.


Похотливая, требовательная и страстная личность.


Небольшой частью своего разума он все еще оставался Киллмастером, сдержанным и бдительным. Остальная часть его разума и все его тело дрожали от возбуждения при встрече с женщиной, которая хотела быть трахнутой, и все же оттягивала момент до тех пор, пока промедление не стало невыносимым.


Она обвила его ноги своими и притянула его к себе, и он почувствовал, как будто ныряет в глубокий, тихий бассейн, бурлящий бурлящим глубоко под поверхностью. Несколько секунд они двигались вместе, два тела сливались в одно, два разума плавали вместе в тумане наслаждения.


Каждый нерв в их слипшихся телах сдался текучему моменту, когда они все глубже погружались в темное забвение. Он шептал ей бессмысленные слова, от которых она вздыхала, а ее сильные пальцы впивались в его лопатки, а она шептала в ответ отрывистые фразы, говорящие о том же, что и ее волнистые бедра.


Потом разразилась суматоха. Словно извержение вулкана яростно пробивалось сквозь спокойную поверхность, и тогда все иллюзии исчезли. Они были мужчиной и женщиной, в постели занимались тем, что хотели, что женщина должна была сделать и взрыв был финальным противостоянием пламенной страсти и натянутой плоти. Она поглотила его, когда он вошел, и они закачались от восторга, когда чувства закружились, а нервы, казалось, расплавились в пылающем жаре. Бедра напряглись, рты встретились, и фотолаборатория гудела от шума на кровати.


Они тяжело дышали и держались друг за друга так крепко, как только могли мужчина и женщина. Медленно, мечтательно они отделились друг от друга. но они лежали вместе рядом, почти как один.


На некоторое время воцарилась тишина. Затем Ильза пошевелилась и трусливо погладила Ника по губам.


— Я счастлива, — пробормотала она. «Очень счастлива. И вдруг она поцеловала его с еще большей страстью , чем прежде, если это возможно . Его язык искал ее язык и мягко схватил его, но внезапно она отстранилась и посмотрела на него в темноте.



'Когда?' — настойчиво прошептала она. — Когда мы сможем выбраться отсюда?


— Ну, дня за три до пуска, — удивленно сказал он. Она знала это так же хорошо, как и он. «Я не знаю, как будет организован отъезд. Я не спрашивал об этом. Ты что , Кратча не знаешь ?


Она проигнорировала его вопрос. — Ты уверена, что это сработает?


«Конечно, это сработает. У нас ушли месяцы, мы перепробовали все . Установка не сложная, вы это знаете, верно? В конце концов, это тесно связано с вашей ролью в работе, не так ли? Ник посмотрел на нее в темноте, желая увидеть ее лицо.


'Да, но . .. Я не вынесу, если что-то пойдет не так и нам придется оставаться здесь дольше. Я хочу выбраться отсюда. Я хочу уйти отсюда с тобой.


Ник потянулся к лампе рядом с кроватью и включил ее. — Скоро это кончится, — ласково сказал он, глядя на ее растрепанные волосы и чуть приоткрытые губы. - 'Что вас беспокоит? Что может пойти не так?'


"О, это . .. Она сделала неуверенный жест и покачала головой. 'Я не знаю. Что-нибудь. Я имею в виду, должна быть причина, по которой ты не пришел сюда так, как было намечено! Тебя кто-то преследовал? Кто? Почему?'


— Это была просто предосторожность, — сказал он, пристально глядя на нее. — Я убежден, что в этом не было особой необходимости. Но моя группа решила, что это должно произойти. Не о чем беспокоиться.


Она вздохнула и положила свою руку на его . - 'Возможно нет. Здесь только этот лагерь; это действует мне на нервы. Расскажи мне о Париже. .. нет, о вашей учёбе. Я никогда не была студентом. Я всему научился у Карла.


«Ну, моя была, конечно, немного необычной из -за . ... э-э, последствия войны, - начал он, углубляясь в тщательно подготовленную историю прошлого Эриха Бургдорфа.


«И как вы оказались с группой в Буэнос-Айресе?» Он рассказал ей. Она спрашивала об этом и многом другом .


Это были самые нелепые вопросы, которые он когда-либо слышал; они поразили его так же, как и она. Казалось невероятным, что кто-то, пославший её за информацией от него, ведет себя так прямолинейно. И теперь он знал, что она была послана. Она снова спросила, обеспокоенная шпионами, якобы рыскающими по Ханою. Он снова заверил ее, что бояться нечего. Но сам он не сказал ей обо всем этом, и она ничего не знала о так называемых шпионах, когда они вместе были на вечере.


Иными словами, вполне естественно, что после этого она поговорила бы с Кручем или Визнером и согласилась бы или, возможно они, предложила бы ей успокоить подозреваемого и задать несколько умных вопросов. Беда была только в том, что ее вопросы были совсем неуместными. С тем же успехом она могла бы сказать: «Слушай, меня послали соблазнить тебя, узнать, действительно ли ты Бургдорф. Это ты или нет?


Наконец он зевнул и сказал: «Завтра будет еще один напряженный день. Мы должны просто пойти спать. Мне отвести тебя домой или ты останешься на ночь? Это было не очень элегантно, но он хотел знать. Было еще кое-что, что он хотел сделать, и какой бы желанной она ни была, это будет мешать.


— Я лучше пойду, — сказала она. — Но, конечно, нет необходимости отводить меня в мою комнату. Это было бы . ... быть слишком заметным.


Она встала, быстро скользнула в халат и обернула его вокруг красивого скульптурного тела, которое так много обещало и отдало все. Ник встал позади нее и взял ее грудь в свои руки.


— Спасибо, — пробормотал он, прижался к ней и поцеловал в шею.


На мгновение он почувствовал, как снова поднимается тоска, и он заметил то же самое в ней. Кем бы она ни была, она была захватывающей дух, желанной, созданной для любви. Она положила свои руки на его и крепко прижала их к себе. Затем она быстро оторвалась от него и подошла к двери.


— Позвольте мне, — галантно сказал Ник. Он открыл дверь и быстро посмотрел налево и направо. Никого не было видно, и все остальные двери были закрыты. Из другой части здания до него доносились звуки воинственной немецкой симфонии. Гельмут? он задумался . Он также задавался вопросом, кто живет в комнате напротив его , одной из немногих, которых он не видел, и решил, что скоро загонит ее в угол.


Он улыбнулся Ильзе и пристально посмотрел ей в глаза.


— Вы собираетесь рассказать доктору Визнеру о нашей приятной встрече? — спросил он очень мягко.


Она открыла глаза, и кровь бросилась ей в лицо.


— Что… я… почему? Она сдержала свои слова. Взгляд ее был холоден, но лицо горячо. — Не говори о таких вещах, — натянуто сказала она и повернулась.


— Да, — сказал Ник. — Вы правы. До свидания.'


Она шла быстро, не оглядываясь, по ковру. походка с высоко поднятой головой и возмущенно покачивающимися бедрами.


Ник наблюдал за ней. Это был очень приятный вечер, хотя, похоже, Таггарт был прав, когда назвал ее стервой. Тем не менее она ему нравилась, и не только из-за того, что она сделала с ним в постели. Это было странно, это было противоречиво, но в сущности она казалась ему честной.


Минуту спустя он был в душе, тихо напевая себе под нос ленивым баритоном.


— О, она по-своему всегда верна дяде, — запел он вдруг весело, — по-своему никогда не покидает дядю. Многие храбрые сердца спят по ночам, так что берегитесь, берегитесь». Действительно, берегись, сказал он себе. Бургдорф так бы не пел. Что пел бы Бургдорф, если бы он пел?


Он не знал песен о ракетах и вместо этого насвистывал Бетховена, пока не освежился. Он вышел из душевой кабинки, схватил полотенце и застыл как вкопанный. Он не мог видеть дверь спальни, но слышал звук.


Звук дверной ручки.


Кто-нибудь входил или уходил? В комнате было совершенно тихо.


Вильгельмина и другие его друзья были на месте и в пределах досягаемости, но доктор Бургдорф не ожидал встречи с ночными посетителями с оружием в руках.


Возможно, Ильза вернулась.


Ник обернул полотенце вокруг талии и подкрался к двери ванной.


После первого взгляда он подумал, что Ильза действительно вернулась. И тут он увидел, что эта девушка совершенно не похожа на германскую блондинку, которая только что лежала в его постели.


— Как мило с твоей стороны прийти, — сказал он и вошел в комнату. "Но я не думаю, что мы знаем друг друга?"


Она лениво улыбалась с его подушки, а глаза ее были глубокими и загадочными под длинными ресницами.


Я тебя знаю , — сказала она хриплым, ритмичным голосом. «Я, я Лин Суй». Она села грациозными кошачьими движениями, и тонкая ночная рубашка, уже расстегнутая у шеи, спустилась ей на плечи чуть ниже. 'Не слишком ли было поздно прийти? Я слышала голоса в твоей комнате, поэтому я ждала в гостиной напротив. Это была та женщина-ученая, не так ли? Эта холодная немецкая штучка? Выражение отвращения исказило ее прекрасные оливковые черты. «Она живет только своей работой».


— Очень похоже, — сказал Ник. Его глаза блуждали по ее маленькой, но восхитительной груди. — Вы извините меня, пока я одеваюсь?


'Одеваешься?' Линь Суй хрипло рассмеялась и посмотрела на него с нескрываемым одобрением. — Тебе не следует одевать это тело. Женщине приятно на это смотреть». Ее взгляд скользнул по его мускулистой груди и остановился на полотенце. «Большое удовольствие. Я также предпочитаю носить мало одежды. Тебе нравится смотреть на меня?


«Отлично», — сказал Ник, глядя на замечательное голое бедро. — Ты хотела поговорить со мной?


Смех вырвался из ее привлекательного горла. — Ах вы, немцы, вы смешны! Конечно, я хотела. Я хотела рассказать вам об обычае, который мы знаем здесь, во Вьетнаме. Ты бывал здесь раньше?'


Ник покачал головой.


— Тогда вам захочется узнать, каков обычай, не так ли? Но я вижу, у вас есть шампанское. Мне нравится шампанское. Налей мне немного и давай поговорим. Но мне не нравится твоя кровать. Это слишком громко.' Она встала, гладкая, как джинн в бутылке, и бросила подушки на пол. — Я собираюсь сесть здесь. Ты тоже, почему ты так далеко. Ник занялся бутылкой и своими мыслями. Лин Суй перебила его.


— У тебя прекрасное тело, — мягко сказала она. Широкие плечи, очень сильные. Хорошие ноги.


— Спасибо, — сказал Ник, открывая пробку.


— Та женщина, — задумчиво сказала Лин Суй. — Та немка. С ней очень холодно, не так ли?


"О, очень холодно." - Ник мрачно покачал головой. — Совсем не то, что я слышал о женщинах Востока. Он наполнил стаканы и сел рядом с ней.


— Вот, — сказала она, похлопывая по ковру рядом с собой. «Вы не возражаете против пола?» Там, откуда я родом, мы не часто используем стулья и кровати. Но шампанское я быстро полюбила!» Она улыбнулась и, видимо, пила с удовольствием.


— Привет, — сказал Ник. Он отхлебнул из своего стакана, стараясь не смотреть на крошечный пучок пуха, который выглядывал из-под зияющей ночной рубашки. — О каком обычае вы хотели поговорить?


Она положила маленькую идеальную руку ему на бедро. — Ты не возражаешь, если я прикоснусь к тебе. — Это часть обычая. Вы знаете, когда у нас есть почетный гость во Вьетнаме, мы делаем его желанным гостем. Хозяин дома отдает ему в жены свою дочь, чтобы он был счастлив. Это не деревня, а Вьетнам, и вы здесь почетный гость. Вот почему я пришла к вам. Я добра к тебе, и ты добр ко мне.


Она мило улыбнулась и провела пальцами по его ноге.


«Это очень мило, — сказал Ник, — но я вообще не планирую жениться».


"Нет, не жениться!" - Она счастливо рассмеялась. «Не обязательно жениться, чтобы наслаждаться женщиной. Но не так, как будто мы женаты, а как будто я твоя любовница, так что тебе здесь будет очень хорошо. Тебе здесь нравится? Мне не нравится этот лагерь.


«Ну, должен сказать, я нахожу это гостеприимство необычайным», — пробормотал Ник. — Что ты имеешь против?


Она выразительно пожала плечами. «Это уединенно, это уродливо. А этот Кратч, он зверь.


— Все здесь ненавидят этого человека? — спросил он, допивая свой стакан. «Я думаю, что он организовал все превосходно».


«Вау, организовано. Что в этом восхитительного. Это все, что вас, немцев, волнует. Но есть вещи и поважнее этого. Ее маленькая рука погладила уголок полотенца и, по-видимому, случайно подняла его.


'Что тогда?' — спросил Ник. Он задавался вопросом, как много может знать это соблазнительное существо о метапласте и проекте. — Будь милым, — сказала она, забирая его стакан из его пальцев и ставя его рядом со своим . 'Так.' - Она свободно обвила руками его шею, и ее губы встретились с его . Но не долго. Ее язык открыл рот и прыгнул внутрь.


Это был опытный поцелуй, горячий, интимный и полный захватывающих обещаний, вкус того, на что способно остальное ее тело.


«Прикоснись ко мне, — прошептала она, — прикоснись ко мне». Она оторвала свой рот от его рта ровно настолько , чтобы произнести слова, а затем прижалась к нему мягкими открытыми губами. Одна из ее рук опустилась на одну секунду, которая потребовалась, чтобы стянуть полотенце, и вернулась , чтобы прижать его голову к своей . Она потерлась своим телом о его , туда-сюда, туда-сюда, и он почувствовал, как ночная рубашка соскользнула, и мягкие груди прижались к нему.


Он потянулся к шелковистым складкам ниже ее талии и провел рукой по ждущей мягкой плоти. Ее ноги сомкнулись вокруг его пальцев. Он чувствовал, как слабо бьется ее пульс.


Долгий поцелуй закончился, когда она ахнула, и он убрал руку. Ее собственные мизинцы опустились и схватили его.


"О, нет. не останавливайся сейчас, прошептала она. 'Более. намного больше! Ложись рядом со мной, и я доставлю тебе удовольствие, которого ты никогда раньше не испытывал.


Он сомневался в этом, хотя его сердце билось быстро. Он обхватил ее лицо и заставил посмотреть на него.


Он спросил. — Ты так услужлива ко всем в лагере? «Или иногда свободны, чтобы поработать над проектом»


Она отстранилась с обиженным выражением лица.


'Я говорила тебе . .. это для почетного гостя. А что все эти другие? Они ничто. Работа над проектом. Что я знаю об этом? Для меня это ничего не значит, как и для тех других мужчин. Но ты . .. разве ты не хочешь, чтобы мы любили друг друга? Для меня позор, если вы не найдёте меня привлекательной. Она опустила глаза, но руки были заняты. «Мне грустно», — прошептала она. «Назовите меня милой, пожалуйста. Я сделаю тебя очень счастливым. Она наклонилась и поцеловала его там, где были ее руки.


— Я должен закрыть дверь, — пробормотал он, поднимаясь на ноги.


Она засмеялась, сняла тонкую ночную рубашку и легла совершенно голая на мягкий толстый ковер.


Она хихикнула. - "Никто не придет сюда,"


— Никогда этого не знаешь, — сказал Ник, задвигая засов на двери. Он все еще слышал слабую музыку из-за двери. Где-то в ночи он услышал звук приказа и топот сапог. Смена караула у дома Ульриха Кратча. Он мысленно отметил время и вернулся к девушке. Она схватила его и повалила на землю рядом с собой.


— Я покажу тебе, — прошептала она. «Ты ничего не делай, я первая, я тебе покажу».


Она свернулась, как тигровая кошка, и присела между его ног. Ее маленький ротик был суетливым, сначала игривым, мягким и даже осторожным, и он трепетал от предвкушения того, что должно было произойти, заставляя себя сохранять бдительность. Он мог бы, конечно, выгнать ее, но… Теперь она была менее игривой и гораздо более решительной. Крошечные острые зубы вонзились в его кожу, сверкающий язык закружился и закружился, как бабочка, а затем нежно пронзил ее маленькими, меткими уколами. Темные волосы коснулись его бедер, а пальцы сжали и погладили заднюю часть его ног.


Хотя он понимал, что она играет на нем, как на инструменте, он наслаждался этим почти всеми фибрами своего существа. Почти. Ибо не в его природе было быть пассивным или полностью подчиняться воле другого. Он с трудом сдерживал себя и манипулировал ею так, что он меньше был во власти ее, а она больше его, и тогда он дал ей образец своей собственной доблести.


Она хорошо сопротивлялась, используя все приемы искусства соблазнения, чтобы стимулировать и возбудить его еще больше, и он узнал их всех. Их встреча на пушистом ковре превратилась в поединок двух чувственных, подвижных тел и двух разумов, не уступающих друг другу в сексуальном опыте. И все же он старался не слишком явно демонстрировать свои способности, так как не очень верил в способности немецких ученых в этой области. Он позволил ей дать то, что у нее было, сопротивляясь полной капитуляции и сохраняя часть своего разума хладнокровным и аналитическим. Она сказала ему, что она тоже была послана, чтобы разоблачить его, и что на этот раз отправителем, предположительно, был А Чой. Разведка'? — задавался он вопросом , когда ее чувственное тело извивалось рядом с его. Он почти должен был понять это, подумал он, и обнял Лин Суй, заставив ее застонать от удовольствия.


Затем она прыгнула на него, как тигрица, и набросилась на него так неистово, что он подумал, что бой закончится двойным нокаутом за считанные секунды. Но он недооценил ее. Ее ярость внезапно превратилась в вялые кошачьи движения, которые оттягивали наилучший момент, но сохраняли тлеющую страсть. Она была волшебницей, восточной блудницей, сиреной, ведущей его окольными путями к неминуемой гибели.


Наконец она вскрикнула и оседлала его, ее ноги ударились о его бока, как будто она была лошадью-амазонкой, внезапно спешившей к своей цели. «Дай, дай», — простонала она, ударяя его своими маленькими кулачками.


Он дал. Она дала в свою очередь. Единственная лампа в комнате, казалось, становилась ярче, гасла и снова загоралась, пока их тела тряслись друг о друга. Это был долгий экстатический момент, такой напряженный, что он почти прозвучал пронзительно, как крик восторга. Затем оно медленно угасло.


Линь Суй скатилась с него и уткнулась лицом в подушку с долгим дрожащим вздохом. — Было очень мило, — пробормотала она и тут же заснула, как кошка.


Ник собрал свои разрозненные мысли. С обслуживанием здесь все было в порядке, но у него были другие дела. Он дал ей отдохнуть несколько минут, затем нежно коснулся ее темных волос.


«Это был теплый и замечательный прием», — сказал он. — Но я думаю, тебе лучше уйти сейчас.


Она повернула голову и протянула к нему руки, сразу проснувшись.


— Нет, отнеси меня в постель. Теперь это будет не так сложно. Мы поспим некоторое время. Тогда мы сделаем это снова.


— Лин Суй, ты не можешь оставаться, — твердо сказал он, вставая. «Уже поздно, проект находится на самом важном этапе, и я уверен, что у нас обоих будет много дел завтра».


Фу, работа! сказала она презрительно. — Я не имею к этому никакого отношения. Разве я не была добра к тебе? Ты думаешь, я — платная вещь, которую можно использовать, а потом выбросить?


Он рассуждал о работе, он льстил ей; она немного поплакала.


Наконец они легли спать вместе.


Ник прислушивался к шагам охранников в темноте и медленному дыханию рядом с собой. Были способы вывести ее, пока он проводил расследование, но на данном этапе они были довольно радикальными и, несомненно, вызвали бы комментарии.


Ночь тянулась. Иногда они спали, иногда немного разговаривали, иногда занимались другими делами. Наконец она погрузилась в то, что казалось глубоким сном без сновидений.


Он подождал некоторое время, затем молча соскользнул с кровати. За спиной зашуршали простыни.


'Куда ты идешь?' — спросил Лин Суй.


— Тебе действительно нужно спрашивать? — раздраженно сказал он и на мгновение задержался в кабинке рядом с душевой кабиной. Затем он вернулся в постель.


Лин Суй обняла его.


— Будь милым, — пробормотала она. «Скоро рассвет. Тогда я уйду. Старый добрый Киллмастер, горько сказал он себе. Попался, как крыса в капкан. Мягкое, соблазнительное падение. Ну, если так должно было быть, то так тому и быть. Завтра будет другой день.


Он поддался ее наводящим на размышления ласкам и упал на нее, тяжело дыша в третий раз.




9 - КТО БОИТСЯ ГЕЛЬМУТА ВУЛЬФА?



Солнечный свет пробивался сквозь листву деревьев и ярко освещал обширный комплекс замаскированных зданий. Машины гудели. Часовые невозмутимо расхаживали взад и вперед.


Огромная фигура Ульриха Кратча вышла из жилых помещений и зашагала по территории.


О Чой! — заревел он . «А, Чой! Где ты, черт возьми? Ты там! Он остановился перед одним из неподвижных часовых снаружи мастерской и посмотрел на него сверху вниз. - « Где твой босс».


«Он в радиорубке, сэр », — ответил охранник.


«Радиорубка? Это было самое время. О Чой! Кратч резко повернулся и закричал громче. Навстречу ему из радиорубки выбежала стройная фигура.


- Пожалуйста .


«Наконец-то ты здесь, ублюдок!» — взревел Кратч. 'Иди сюда!' А Чой подбежал к нему.


Вами интересуются в Ханое, мой дорогой Кратч, — сказал он с натянутой улыбкой. — Возможно, будет разумнее, если вы поговорите с ними. .. '


— Разве они тебя не слышат, — сказал Кратч, понизив голос до хриплого бормотания. "Слышал что-нибудь от Лю Чена?"


Ах Чой покачал головой и огляделся, словно ожидая найти рядом с собой доктора Эриха Бургдорфа, чего он не нашел. «Он отправил сообщение в Париж, но до сих пор не получил ответа.


'Еще нет?' - Объемистая грудь Кратча набухла от гнева. — Лю Чэнь еще более некомпетентен, чем ты? Разве Париж не слышит его? Должен ли я кричать, чтобы получить результаты? Вы оба дураки.


Во рту А Чоя дрогнул мускул. «Вы не можете говорить с номером абонентского ящика», — прошипел он. «Вы должны ждать ответа, который редко бывает немедленным. И я еще раз напоминаю вам, что вы находитесь на службе моей страны и что они ожидают, что к их разведчикам будут относиться с уважением».


"Респект, фу!" — сказал Кратч, выплевывая с презрением. "И Лин Суй - у нее были результаты."


Ах Чой кивнул. - «Первая встреча была удовлетворительной», — сказал он.


Маленькие глазки Кратча заблестели от интереса. — Что она узнала?


Ах Губы Чоя скривились в злобной улыбке.


«Как любовник он напоминает ей человека с двумя деревянными ногами вместо одной, и между ними ничего нет». Он быстро повернулся, прежде чем Кратч успел нанести удар, и метнулся к жилым помещениям.


Кратч яростно зарычал и сделал шаткий шаг за ним, подняв массивную руку. Затем он выругался и повернулся на каблуках с лицом, похожим на грозовую тучу.


Доктор Визнер поднял глаза от рабочего стола в своей лаборатории. — Пожалуйста, Кратч. Это точные инструменты. Не могли бы вы ходить немного осторожнее?


— Мне плевать, — прорычал Кратч. — Где Бургдорф?


Где-то с Ильзой. Он только что был здесь. Визнер склонил свою львиную голову над своей работой. «Мы тщательно обсудили чертежи, и я должен сказать, что он производит впечатление очень компетентного человека».


- 'Действительно. А что думает о нем Ильза?


«Практически то же самое. Он свободно говорил о своем прошлом и образовании, и все, что он говорил, было правдой. Я начинаю верить, что мы ошибались, проявляя подозрения. Было трудно убедить его, что мне не нужна его помощь, особенно если учесть, что Гельмут не в настроении работать».


— О, сложно, говоришь? — проворчал Кратч. — Слишком взволнован, да? Я думаю, он планирует продолжить свою шпионскую деятельность». Визнер покачал головой. 'Нисколько. Я бы сказал, нормальный интерес и разочарование. Он с сомнением посмотрел на Кратча. — У Ильзы есть идея, что он знает о наших подозрениях и относится к этому очень серьезно. Это нормально, я думаю. Но я думаю, что в этом есть опасность. Предполагая, что он тот, кем кажется, — член группы Буэнос-Айреса, кто может сказать, что его преданность не изменится, если он обнаружит, что его в чем то подозревают?


Ба! Мне плевать на его лояльность. - Кратч схватил лабораторный табурет, засунул его под свою неповоротливую задницу и сел, как большая сердитая лягушка на маленьком кусте водяной лилии. «Он мне больше не понадобится, когда работа будет сделана. И, вероятно, не сейчас.


«Возможно, нет», — согласился Визнер. «Но не забывайте, что немецкая группа уже много раз доказывала свою полезность вашим китайским друзьям. Не исключено, что есть и другие проекты, для которых китайцам необходимо их дальнейшее сотрудничество. Поскольку я думаю, что тебе нужен мой опыт». - В его приятном голосе звучали холодные угрожающие нотки, и соответствующее выражение глаз. — Я бы не был так уверен в этом, Визнер, — тихо прорычал Кратч. — Я бы не был так в этом уверен. А что касается Бургдорфа, то вы говорите, что теперь полностью ему доверяете и намерены позволить ему вести дела ? Потому что я не собираюсь ему доверять. И я отдаю приказы здесь .


«Нет, нет, я не это имел в виду, — сказал Визнер. — Я просто предлагаю относиться к нему с осторожностью. Пусть он поработает со мной над спусковым механизмом, чтобы у него была работа, и он увидел, что мне это на самом деле не нужно. Таким образом, я могу следить за ним большую часть времени. А в остальном, есть и другие способы занять его. Он улыбнулся. Вот почему Ильза сейчас показывает ему больше зданий и сооружений, чем мы вчера. Это заставит его почувствовать, что мы ему доверяем. И в конце концов, единственное, от чего мы его удерживаем, это здесь. И всегда есть кто-то, кто ждет этого».


— Хм, — сказал Кратч. — Ты уверен, что он не может выманить информацию у девушки?


— Я убежден в этом. Она знает, что хорошо для нас. А теперь, мистер Кратч, я возвращаюсь к работе. Теперь, когда все части готовы, становится интересно». - Визнер вздохнул. Я сожалею только о том, что наш первый выстрел не даст немедленных результатов. За два месяца до следующего запуска в США! И даже тогда им может повезти.


— Хм, — снова сказал Кратч, но на этот раз его мрачное лицо исказилось злобным ликованием. «Ха-ха, дорогой друг. Я скрывал от тебя одну мелочь. Его тяжелая рука врезалась в деревянное бедро, и огромная ступня торжествующе стукнула по полу.


"Скрывали?" — холодно спросил Визнер. "Почему, если я могу спросить ?"


— Нет, ты не можешь. Я все еще жду подтверждения и дальнейших подробностей от моего агента в Москве, но сейчас могу вам сказать, что "Петровск I" будет спущен на воду в Ярослове через четыре дня. На борту будет как минимум трое мужчин, а может и больше. Это что-то чудесное, Визнер, что-то чудесное. Если нам это удастся, мы докажем, что мы можем сделать сенсацию. Но если вы потерпите неудачу... — Он угрожающе усмехнулся, — если вы потерпите неудачу, вас ждут впечатляющие последствия.


'Четыре дня!' — сказал Визнер. — У нас едва ли останется время на самые элементарные тесты! Что если . .. '


Нечего думать! Вы идете на работу и добиваетесь результата, даже если вам приходится работать каждую ночь». - Кратч со стуком поднялся со стула. — И еще одно. С этого момента я удвою охрану. Они остаются здесь независимо от того, работаете вы или нет. Я приказал им патрулировать территорию в двойном количестве, и они следят за жилыми помещениями, как для техников, так и для нас. На данном этапе ничего не может пойти не так, или меня зовут не Ульрих Кратч. Он провел мясистым указательным пальцем под носом Визнера, затем резко повернулся и затопал прочь. - 'И это не только потому, что здесь Бургдорф,


— добавил он через плечо, подходя к двери. «В такое время за всеми нужно наблюдать. И кроме того, я хочу. конечно , не то, чтобы вы чувствовали себя одинокими в предстоящие долгие ночи. Ха-ха-ха!



"Ха, ха, ха!" — засмеялся маленький приемник под воротником Ника. Тяжелые шаги Крутча захлюпали вдали и совсем исчезли. Ник выключил устройство и посмотрел на телевизионный монитор перед собой. Было еще пятеро, но Ильза включила только один, прежде чем надеть наушники и связаться с Хельмутом. Она все еще разговаривала с ним, и ее маленькие уши были закрыты наушниками.


Жаль, что Кратч не замолчал, или что Ильза не позвонила Хельмуту несколькими минутами ранее. Ник обдумывал слова здоровяка, глядя на изображение длинной тонкой ракеты, возвышающейся в полумиле от своего бетонного пьедестала.


«На борту будет как минимум трое мужчин, а может и больше…» С этого момента Ник услышал разговор, возможно, опоздав всего на несколько секунд. По крайней мере, теперь он знал, что Кратч намеревался удвоить безопасность. Но вряд ли это можно назвать хорошей новостью.


Ник тихо выругался и посмотрел на Ильзу. Она все еще была погружена в разговор с Гельмутом, и ее лицо раскраснелось. Может быть, он мог бы воткнуть один из своих специальных микрофонов под панель управления. Он решил не делать этого. У него осталось только два и, вероятно найдется, лучшее место для них. Вместо этого он внимательно изучил большие распределительные щиты и панели. Они образовывали запутанный и сбивающий с толку узор, но он уже видел такие вещи раньше и узнавал многое из того, что видел.


Ильза сняла наушники и повернулась к Нику. Ее румянец стал еще гуще, чем раньше, а губы задрожали.


— Я не могу отвести тебя туда сейчас, — сказала она, дрожа. «Он не имеет права отказать, но он в таком плохом настроении, что с ним невозможно разговаривать. Вы не возражаете, если мы пойдем позже, когда он уйдет?


— Я бы предпочел это, — честно сказал Ник. — Что его беспокоит сейчас?


Она глубоко вздохнула. — Ты, — сказала она. — Он ненавидит тебя за… ... из-за того, что, по его мнению, произошло прошлой ночью.


— Почему он решил, что что-то произошло прошлой ночью? — мягко спросил он.


«Видимо, он узнал», — сказала она, и теперь ее лицо горело. 'Куда бы вы бы хотели идти? Вы видели почти все. Ник подошел к двери диспетчерской и остановился там. Она не смотрела на него.


Назад в лабораторию, — сказал Ник, — посмотреть, как дела у Визнера. Он должен быть готов к отправке чертежей в мастерскую, и ему может понадобиться помощь.


О, нет. Я так не думаю, — поспешно сказала она. Он даст вам знать, когда будет готов. Вы не должны чувствовать себя обделенным; это его способ работы. ты . .. ты еще не видел мою комнату. Пойдем туда ненадолго? - Привлекательная идея, — мягко сказал он. А можно еще заглянуть в комнаты Визнера и Кратча? Я видел их так мельком, что у меня возникло ощущение, что я никому не нужен».


— Но это смешно, — сказала она с неуверенной улыбкой. — Ты нужен нам здесь. Давай выберемся из этой тюрьмы».


Двое вооруженных охранников стояли у дверей диспетчерской.


Ник последовал за ее соблазнительной округлой задницей, когда она вела его по длинному низкому туннелю к лестнице. Он уже видел большую часть сооружений, и все они были разработаны, чтобы выдерживать жару и удары извне. Кратч и его соратники знали, как позаботиться о себе, мрачно подумал он.


Он пришел к такому же убеждению, когда Ильза показала ему апартаменты наверху. Комнаты Кратча были гигантских размеров, как и вся мебель — огромная кровать, огромный письменный стол, огромные стулья и все очень роскошное . Две комнаты Визнера были несколько меньше и эффектнее, но тоже напоминали номера роскошного отеля. На его большом резном столе не было ни клочка бумаги, книги на полках вдоль стен стояли аккуратными ровными рядами, и даже маленький картотечный шкаф рядом с креслом был свободен от обычного беспорядка. Несмотря на дорогую, удобную обстановку, комнаты Визнера казались аккуратными.


— Неплохо, — одобрительно сказал Ник, беря последний микрофон на ладонь и прижимая его к столу. «Он совсем не сумасшедший».


— Моя комната рядом, — сказала Ильза. «Не хочешь выпить перед обедом».


— Немного рано, но почему бы и нет, — сказал он и последовал за ней через смежную дверь. У нее была большая гостиная-спальня, очень похожая на его собственную , но в ней была типичная женственность и запах опьяняющих духов.


Она молча налила стаканы, затем резко повернулась к нему.


«Прошлая ночь обошлась мне недешево». - Она сделала большой глоток из своего стакана и посмотрела прямо на него. — Думайте что хотите о том, почему я пришел, но если вы думаете, что я сожалею, вы ошибаетесь. Ты думаешь, это было так ужасно?


Какого черта она задумала? - он задавался вопросом , но ее тон удивил его. И она, несомненно, была очень красивой.


«Как я мог так себя чувствовать?» — мягко сказал он. — Вы были… вы… очаровательны. Одним словом, это было здорово». Он погладил шелковые волосы, вьющиеся над ее ушами, и легонько поцеловал ее в губы.


"Тогда докажи это", сказала она яростно, отставляя стакан в сторону, как будто в нем был яд. 'Докажи это!' — повторила она, прижимаясь к нему своим дрожащим телом. Ее внезапный поцелуй обжег его губы, и он почувствовал, как стремительно забилось ее сердце.


Это был короткий, но запыхавшийся путь к кровати.


Их одежда часть за частью падала на пол.


На этот раз долгая прелюдия была ненужной. Их тела уже привыкли друг к другу, и они вместе катались по кровати в безмолвном экстатическом восторге, прежде чем раздались тихие стоны удовольствия.


Мило, мило, мило, — шептала она, обхватив его всей податливой силой своего прекрасного юного тела.


Земля внезапно просела, и их охватило пылающее тепло. †


Все было кончено, внезапная страсть, быстрое взрывное удовлетворение, бормотание прощальных слов.


Когда Ник ушел от нее, она выглядела румяной и расслабленной, как довольное облачко в женском обличье.


Он был удивлен. Обрадован, но и удивлен . Если бы ей было приказано занять его, она бы чудесным образом преуспела. Но с какой искренностью!


Он остановился у открытой двери жилого помещения и вдохнул гнетущий послеполуденный воздух. В девушке было что-то, до чего он не мог дотянуться. На этот раз она ничего не просила, она отдалась ему в дар без обязательств, как если бы она загладила свою вину. И, конечно же, не было возможности поговорить о метапласте. Ник нахмурился и медленно пошел в свою комнату. Теперь, когда Визнер держался в страхе, а Кратч удвоил охрану, было бы непросто изобрести что-нибудь до того, как истечет его время. И это, конечно же, было тогда, когда Визнер проверил ударно-спусковой механизм и обнаружил, что он неисправен.


Он остановился у двери своей комнаты и стал искать тонкую проволоку, которую он сунул в щель после того, как китайский слуга закончил свою комнату. А в комнате он услышал тихий звук выдвигаемого тайком ящика.


У него была одна усталая мысль, прежде чем он потянулся за сигаретами и зажигалкой: Пожалуйста, Боже, что это не Лин Суй. Затем, с сигаретой во рту и зажигалкой в руке, он открыл дверь и вошел, как человек, которому на все наплевать.


Доктор Гельмут Вульф поднял глаза от открытого ящика стола с китайской резьбой. В одной руке он держал толстую сигару, в другой — бинокль Ника. — Привет, Бургдорф, — сказал он, и глаза его были полны ненависти.


— Привет, Вульф , — любезно сказал Ник. — Если вы ищете Ильзу, боюсь, вы ее там не найдете. А если вы ищете что-то еще, скажите мне, и я могу вам помочь.


— Мне не нужна твоя помощь, — медленно сказал Вульф. - « Я думаю , что уже нашел то, что искал». Он покрутил бинокль в руке и посмотрел на него с грязной улыбкой. А Чхве обыскал твою комнату, но не слишком усердно . Может быть, вы захотите рассказать мне, как работает это устройство, прежде чем я передам его Кратчу. И вы можете сказать мне, пока я выкурю одну из ваших превосходных сигар. Он с благодарностью понюхал аромат и стиснул его между зубами. Мышцы Ника напряглись. Правда, это был безобидный конец, но от напряжения у него сгустилась кровь. Неуклюжие пальцы Вульфа напряглись, когда он возился с правой стороной бинокля. Да, кстати, я вооружен, — добавил Вульф, его забинтованная рука скользнула под куртку и вытащила пистолет. — Значит, если вы планировали напасть на меня, вас предупредили.


Атаковать вас? Вы хороший человек!' — сказал Ник, разъяренный и удивленный одновременно. 'Зачем мне это? Мне, конечно, не нравится твоя идея - и пистолет, если уж на то пошло, - но я не собираюсь на тебя нападать. И идея разобрать мой бинокль! Ты сошел с ума?' - Он поднес зажигалку к сигарете.


Вульф внезапно нырнул. Дротик пролетел мимо его головы, не причинив вреда, и сигара выпала изо рта, когда он закричал: «Брось эту штуку! Я знаю эти трюки, брось это на ковер позади себя, или я буду стрелять».


— Теперь я знаю, что ты сумасшедший, — спокойно сказал Ник, зажигая сигарету. «Фокусы с зажигалкой! Мне любопытно, что еще вы придумали.


Вульф выпрямился. В перевязанной руке у него все еще был пистолет, а в другой — смертоносная половина бинокля. Но сигарная граната, к счастью, оказалась на толстом ковре.


— Поднимите руки и бросьте зажигалку на пол, как я вам сказал, — спокойно сказал он, взводя курок пистолета. - «Немедленно, или я буду стрелять».


Ник посмотрел в холодные глаза на грубоватом красивом лице и мысленно пожал плечами. Вульф был готов стрелять. Объяснение будет неудобным. Он уронил зажигалку. Так было спокойнее.


Вульф улыбнулся. - 'Отлично. А теперь расскажи мне об этом... э-э... бинокле. Обычно он не разборный. Как правило, они не оснащены механизмом стрельбы, подобным этому. Почему он у вас с собой, и что именно вы хотите с ним делать? Я хотел бы знать, прежде чем доктор Вайснер начнет расследование. Его улыбка стала шире. - «Вы понимаете, что это как бы перо на моей шляпе».


— Ты идиот, — сказал Ник. — Перо на шляпе, уходи. Пинок в твою тупую задницу. Давай, давайте сразу к Вайснеру. Позвольте ему разобрать его, и будем надеяться, что он сделает то же самое с вами потом». Он едва поднял руки, но так далеко от своего тела, чтобы нервный палец Вульфа на спусковом крючке не мог соблазниться выстрелить. Говоря, он опускал их очень постепенно, напрягая мышцы правого предплечья. Хьюго скользнул на его ладонь и стал ждать своей очереди.


- Ник продолжал пренебрежительно. - "Ну, что же вы ждете?" Ты боишься насмешки над собой? Это меня не удивляет. Развинтили бинокль и обнаружили странное зловещее устройство! И фокус с зажигалкой не меньше смешон! Он рассмеялся и нацелился на свою цель. Лучше уж перевязанная рука, чем горло; рефлекс внезапной смерти могли спустить курок, а это было слишком шумно. Убийство могло произойти позже. Кроме того, живой и говорящий Гельмут может быть полезен. "Визнер наденет на тебя смирительную рубашку, идиот, - сказал он. - Я уже с нетерпением жду этого. Пошли".


Он повернулся к двери, и когда он повернулся, его рука поднялась и описала качающуюся дугу из стороны в сторону, от которой острое лезвие Хьюго просвистело в воздухе, как вспышка молнии. Вульф издал громкий вопль, когда пистолет вылетел из его руки, а затем ботинок Ника ударил его высоко под подбородок с яростным, диким ударом, от которого Вульф рухнул на ковер, как пустой мешок.


Ник наклонился над ним и вытащил Хьюго из обмякшей руки. Крови было очень мало. Хьюго всегда делал крайне скромные дырочки. Кроме того, похоже, не кровоточат.


У Вульфа, должно быть, были очень тонкие кости. Его шея была аккуратно сломана. Мастер убийца посмотрел на него с отвращением и закрыл дверь спальни.


Смерть Вульфа пришла немного раньше, чем предполагал Ник. Это раздражало. Теперь он не мог ни дать Хельмуту успокоительного, ни приятно поговорить с ним в предстоящий долгий полдень, ни тщательно спланировать смерть от сердечного приступа, или инсульта, или от ядовитого черного паука. К сожалению.


Ник смиренно пожал плечами, быстро пробежался по одежде Гельмута, соображая, что с ним делать. Кроме пистолета и нескольких бумажек с уравнениями, у Гельмута не было с собой ничего интересного. Ник вернул ему пистолет, а уравнения оставил себе. Может быть, они могли бы ему что-то сказать.


Он налил стакан виски и посмотрел на труп.


Иди к черту, Хельмут, — обиженно сказал он себе. Какого черта мне с тобой делать?


Тело определенно было некуда спрятать. И было ясно, что отсутствие Гельмута будет замечено через несколько часов.


Ник снова выругался и сделал задумчивый глоток. По крайней мере , скотч был хорош. Он снова собрал бинокль и вместе с сигарной гранатой убрал его обратно в ящик стола. Похоже, ему нужно было найти для них другое место, но в данный момент у него была более насущная проблема.



Снаружи раздался пронзительный звук гонга. Предупреждение, что обед будет подан через десять минут. доктора Бургдорфа, несомненно, ждали там, потому что он был не особенно занят.


Так что у него было десять минут, при условии, что вокруг никого не было.


Он утащил тело Вульфа с глаз долой за кровать и подошел к двери, чтобы посмотреть, свободен ли коридор, мысленно репетируя сцену, которую он разыграет, если кто-нибудь найдет его с трупом Вульфа в коридоре. Крик ярости с его стороны из-за бешеной ревности Вульфа к нему и Ильзе, внезапный жестокий удар, который приведет Вульфа к удару головой о стену. Слабо, но это было лучше, чем ничего, и подозрений не сняло бы, но могло хотя бы спасти жизнь... Дверная ручка загремела, и легкие пальцы постучали по дереву. «Эрих? Эрих? пропел тихий голос. — Впусти меня, милый. Пришло время любви. Давай, открой дверь. Я знаю, что ты внутри.


Лин Су.


Ник жалобно застонал. Но не было смысла откладывать неизбежное. Он отпер дверь и открыл ее.




10 - АЛИБИ В ПОСТЕЛИ



Он сказал. - «Время для любви?» «Я подумал, что пора поесть».


"Съешь меня!" - Она счастливо засмеялась и бросилась в его объятия, захлопнув дверь за собой ногой. «Какое значение имеет еда? Сначала любовь». Сильные маленькие пальчики притянули его голову к ее, а маленькие ножки приподнялись на носочках, когда ее горячие губы обожгли его рот.


— Но почему ты не хотел, чтобы я вошла? — пробормотала она после долгого и вдохновляющего момента. — Почему ты запер дверь?


— Не для тебя, малыш, — нежно сказал Ник. Присутствие трупа Вульфа за кроватью, казалось, жгло ему спину. «Я хотел немного отдохнуть. Я не ждал тебя. Но как ты узнала, что я здесь?


Восхитительное тельце тряслось в его руках. Та немка. Я слышала, как она сказала Крутчу, что ты был с ней и только что ушел в свою комнату. Сильные пальчики вдруг сжали его руку. "Ты не любишь ее, не так ли, эту женщину?"


' Эту холодную женщину? - Ник тихо рассмеялся и прикусил ее ухо. — Как я мог, когда рядом была кто-то вроде тебя? Он прижался своими губами к ее губам и поцеловал ее с притворной страстью, маневрируя так, чтобы она оказалась лицом к двери, а он лицом к кровати. Значит, они не слишком беспокоятся о обеденном времени, подумал он. Ильза вышла из своей комнаты. Хорошо. Кратча больше не было в мастерской. Если повезет, он сможет пойти прямо в столовую. Визнер? Ильза сказала, что он никогда не уходил в свои комнаты ровно до шести часов. Сегодня, конечно, может быть исключение из правил. О Чой? Ему пришлось рискнуть. А еще были охранники и слуги.


Ник протянул руку и захлопнул защелку на двери. Хельмуту придется немного подождать. Линь Суй шла впереди. Он прижался к ней всем телом во внезапном всплеске желания. Его руки вцепились в ее платье, и ему удалось притвориться задыхаться, как голодному животному.


— Лин Суй, — выдохнул он. "Лин Суй!" Его пальцы начали лихорадочно шевелиться.


«Ах, скотина». - Она тихо рассмеялась. "Ты хочешь этого, большое милое животное?" Очень хорошо. Он мог быть большим милым животным, когда этого требовали обстоятельства.


— Да, ты горячая сука, — прорычал он. 'Ты просила об этом.' Он грубо поднял ее и отнес к кровати, но убедился, что она не может видеть, что находится по ту сторону. Он швырнул ее на кровать и упал на нее, завертел ее на своем теле, и он был похож на мужчину, который годами не прикасался к женщине, а не на того, кто встал с чужой кровати пятнадцать минут назад. Несколько предметов одежды затрепетали на полу. Снимать все было некогда.


Он чуть не изнасиловал ее, и ей это понравилось. Страсть разгоралась быстро, как литейная печь, и он разжигал ее всем своим опытом. Он чувствовал легкое чувство стыда за то, что он делал, но в то же время он знал, что она наслаждается каждым моментом. Она была как тигрица в брачный период.


Внезапно она вскрикнула и напрягла спину. Ее пальцы лихорадочно впивались в его плоть, и ее тело дрожало, словно наэлектризованное. Ник крепче сжал ее в своих объятиях. Его пальцы сжали ее шею, ища, находя, ожидая и очень нежно сжимая, чтобы не потерять свое место в последней минуте восторга. Ее ноги сжались вокруг него, и она торжествующе дернулась, шепча бессвязные предложения и цепляясь за него, как если бы он был самой жизнью. Он позволил себе частично уйти. Но мыслящая часть провела его пальцами по чувствительному нерву на ее тонкой шее, и, когда она потеряла себя в экстазе, он сжался, как будто сам сошел с ума.


С последним вздохом она безвольно рухнула под ним.


Но ее дыхание было регулярным, и ее пульс бьется нормально. Она была нокаутирована, вот и все, жертва любви. ..и опытных пальцев Киллмастера.


Ник быстро встал и оделся. Неизвестно, как долго она будет без сознания, но, по крайней мере, он мог рассчитывать на несколько минут.


Гонг ударил во второй раз, и он активировал маленькое устройство под воротником. Он внимательно подслушал четыре места, где спрятал микрофоны. Из мастерской доносился гул подавленной активности. Ничего из лаборатории. Ничего из комнаты Кратча. У Визнера тоже ничего. Он посмотрел сквозь толстые шторы, закрывавшие его окно от центра лагеря. Охранники уже были в двойном количестве, но, насколько он мог видеть, никого не было в непосредственной близости от открытой двери жилых помещений. И А Чой тоже спешил в столовую.


Он открыл дверь, выглянул в коридор, ничего не увидел и ничего не услышал.


Линь Суй мирно спала на смятой кровати. Ее дыхание было немного беспокойным, но этого следовало ожидать. Ник поднял мертвое тело Вульфа и взвалил его себе на плечо.


Тридцать секунд спустя он был в собственной комнате Вульфа, дыша немного тяжелее, чем обычно, и внимательно прислушиваясь к признакам тревоги. Он ничего не слышал.


Он работал максимально быстро.


Ему потребовалось пять минут, чтобы доставить тело туда, куда он хотел, и обыскать вещи Вульфа. Он ничего не нашел, но сам многое оставил - полуобнаженное тело висело на перекладине занавески в душе, а под ней стоял выбитый табурет.


Ему потребовалась еще минута, чтобы с помощью специальной отмычки запереть дверь Вульфа снаружи таким образом, чтобы казалось, что Вульф покончил с собой закрывшись внутри.


Ник глубоко вздохнул и вытер пот со лба. Он быстро вернулся в свою комнату и остановился как вкопанный, когда над входом в здание упала тень, застывшая там неподвижно.


Прошла мучительная минута. Он посмотрел на тень на ковре, на темное пятно в туманном солнечном свете, сияющем через открытую дверь, через которую ему предстояло пройти. Он отчаянно хотел знать, в какую сторону смотрит этот человек. Но он не мог посмотреть. В данный момент ему нельзя было показывать себя. Так что он ждал.


Шаги захрустели по гравию. Китайские голоса говорили друг с другом на диалекте, который он едва знал. Но он понял несколько обрывков, и один из них был: «Да, но с ним Лин Суй». Затем послышался гул и комментарий, который, должно быть, означал что-то вроде «О, в таком случае…», потому что тень исчезла, и две пары шагов с хрустом раздались вдали.


Ник осторожно проскользнул мимо дверного проема, но тени не возвращались, и под палящим полуденным зноем вокруг царила тишина. Только часовые беспрестанно патрулировали между мастерской, лабораторией и заглубленным входом в ракетную установку.


Он быстро прокрался обратно в свою комнату и открыл дверь. Линь Суй лежала точно так же, как он оставил ее — полуобнаженная, предававшаяся чувственности, — но ее дыхание слегка изменилось, а оливковые щеки покрылись красными пятнами. Казалось, она приходила в сознание.


Ник поспешно скинул часть одежды, а остальное бросил в беспорядке. Он был на своем месте прежде, чем она пришла в себя, его сердце колотилось, и он задыхался. Одна рука была у нее под спиной и крепко прижимала к себе, другая была на ее шее и его пальцы нежно массировали ее шею. Она подогнулась под ним и вздохнула, дрожа. Он заставил свои мускулы дрожать, как будто они только что прошли тяжелое, но божественное испытание, и поцеловал ее долго и нежно.


Ты ублюдок, Картер, сказал он себе. Какой беспредел. «О-о-о», — простонала Лин Суй. «Я теряю сознание, я умираю от любви. Ты приходишь ко мне, и все становится черным. Как... как будто я падаю в космос. О, вы выводите меня из себя!


'Ты шутишь?' — сказал Ник, лаская и нежно покусывая ожидающую грудь, прежде чем встать. Она схватила его. 'Нет! Вы не можете уйти. Я хочу тебя больше, чем когда-либо!


— Тогда я подвел тебя, — печально сказал Ник. "Тогда я не мог удовлетворить вас."


"Смешной!" - Она потерлась о него, ее глаза светились решимостью. — Никогда еще не было так хорошо, как сейчас, даже сегодня. Я хочу еще, еще, еще!


«Но нам нужно поесть, — с надеждой предложил Ник, — нам нужно восстановить силы».


— Позже, — сказала она. 'Потом. Сделай что-нибудь со мной.


И она снова была в порядке. Ее совершенные маленькие соски стояли, как маяки на холме, а ее гибкое маленькое тело излучало тепло. Самым невероятным было то, что ей удалось заставить его сделать это снова, и это после всей его напряженной работы.


Давай, подумал он. Еще раз, чтобы разучиться. Лин Суй похотливо извивалась. Теперь это доставляло ему больше удовольствия, чем раньше, потому что теперь холодный, компрометирующий его труп Хельмута Вульфа больше не был в нескольких дюймах от их переплетенных тел, и ему больше не нужно было вовлекать ее во временное забвение.



*************



— Спокойной ночи, Ильза.


— Спокойной ночи, Эрих.


Ник улыбнулся, закрыл дверь и задвинул засов. Одиннадцать часов вечера, конец совершенно потерянного дня. Конечно, он повеселился, но был так же далек от секрета ракеты, как и прежде.


Он налил себе стакан виски и подумал о сейфе с метапластом. Сегодня днем, после позднего обеда, он заметил, что по какой-то необъяснимой причине Визнер неожиданно захотел принять его помощь, и это дало ему немного больше информации о лаборатории и мастерской. Не то, чтобы он что-то получил от этого. Сейф с метапластом был встроен в одну из стен лаборатории. Ник наблюдал за ним с нескрываемым интересом.


«Как работает загрузка?» — спросил он. Возможно, ему это показалось, что в глазах Визнера мелькнуло подозрение. — Что ты имеешь в виду под «загрузкой»? — небрежно спросил Визнер.


— Отсюда к ракете, — сказал Ник. «Я вижу только одну входную дверь и никаких средств для перемещения материала. И само собой разумеется, что радиоактивный материал можно перемещать только с максимальной осторожностью».


Визнер рассмеялся. "Конечно да. Но откуда вы знаете, что он радиоактивный?


Ник пожал плечами. - «Свинец и бетон, насколько хватает глаз, и предупреждающие знаки повсюду. Это всего лишь предположение, очень ненаучное, конечно, но в таком масштабном проекте я не могу предположить, что есть ТНТ за этими дверями. Он указал головой на большие свинцовые двери и двух вооруженных охранников, неподвижно стоявших перед ними.


"Ну, вы абсолютно правы, - сказал Визнер информативно. - Материал в определенной степени радиоактивный, и мы должны быть предельно осторожны. Сейф разделен на две части. В первой части находится диспетчерская - обычная батарея". распределительный щит и маленькое контрольное окошко. Материал, конечно, во второй части и оттуда он будет помещен в барабан механической рукой, когда придет время. Но вы, конечно, знаете эту процедуру». - Он с любопытством посмотрел на Ника.


Ник кивнул. - «Я видел это раньше. Вот почему мне было интересно, как вы это сделаете, потому что я не знал, что хранилище разделено на две половины. Но это все равно не объясняет, как барабан транспортируется к ракете».


'Нет. Верно. Но есть и вторая дверь доступа, раздвижная панель в потолке, которая приводится в действие комбинацией переключателей на центральной панели управления. Кран опускается снаружи через отверстие и помещает бочку в изотермический грузовик, который будет готов снаружи, когда придет время». Визнер улыбнулся. «В сущности, все очень просто. А аварии вообще исключены. Например, для открытия сейфа требуется три ключа, и все три должны быть использованы одновременно. Распределительным щитом также должны управлять три человека одновременно, а панель на потолке реагирует только тогда, когда машинисты крана устанавливают правильный переключатель, который, в свою очередь, привязан к определенному коду. Вы видите, что мы соблюдаем все меры безопасности».


— Действительно, — сказал Ник. - «Это меня успокаивает». Другими словами, он никак не мог проникнуть в хранилище, чтобы увидеть метапласт. - «Надеюсь, я стану свидетелем погрузки. Я всегда нахожу это зрелище особенно увлекательным».


«Не знаю, почему бы и нет», — сказал Визнер. — Но это, конечно, зависит от Кратча. У него есть ключ, у меня есть второй, а у доктора Вульфа есть третий. Но мы должны склониться перед волей Кратча. Он слегка поклонился, когда говорил, и в его голосе была нотка отвращения. Без сомнения, подумал Ник. Но ты только что потерял одного из владельцев ключей, приятель . Остаток дня он провел с Визнером в мастерской, наблюдая за постройкой ударно-спускового механизма. Казалось, никто не скучал по доктору Гельмуту Вульфу. И куда бы ни шел Бургдорф, кто-то следовал за ним. После ужина Ильза отвела его в свою комнату, и они поговорили. Просто поговорили, слава богу. Но она не сказала ему ничего, что его устраивало, хотя он думал, что чувствует, что она ненавидит не только Кратча, но и своего отчима.


Так что теперь он был один в своей комнате, отчетливо сознавая, что лагерь кишит часовыми и что в одиночку он так же мало что может сделать, как и в тюрьме.


Не совсем.....


Он включил душ, разделся и быстро нырнул под обжигающую воду. Затем завернулся в полотенце, пустил воду и сел на табуретку, чтобы заняться воротником рубашки.


Микрофон в мастерской ничего необычного не сообщил. В лаборатории было тихо, если не считать шагов охранников. В комнате доктора Визнера не было ни звука.


Но в комнате Кратча было полно шума.


— …но это ужасно, ужасно! — шептала Ильза, потрясенная.


— Да, мы должны в это поверить, — прорычал Кратч. — Когда вы видели его в последний раз? Где он был? Каким он был? Кто был с ним? И перестаньте ныть, юная леди. Я прекрасно знаю, что вы думали, что он холодная рыба, как и я. Так что оставьте эту притворство.


«Холодный или нет, но он мертв и выглядит ужасно», — храбро сказала она. — И это отвратительно, как ты о нем говоришь. В любом случае вы ошибаетесь. .. '


"Отвечай на мои вопросы!" — закричал Кратч. Ник внимательно слушал и почти мог видеть бородатое, искаженное гневом лицо.


— Ильза! — предупреждающе пробормотал Визнер.


— Я просто хотела сказать, что ты ошибаешься, если считаешь, что он был холоден со мной, — упрямо сказала она. - «В последний раз я видела его сегодня утром в 11 часов в центральной диспетчерской. Он был на второй ступени ракеты и был в ужасном настроении. Он не хотел, чтобы я приходила к нему с доктором Бургдорфом, и говорил ужасные вещи. Вы можете подумать, что он был холоден ко мне, но он был в ярости, обезумел от ревности. Ты не должен был говорить ему, что хочешь, чтобы я переспала с Бургдорфом. Он сказал… он сказал, что мне наверно это тоже понравилось.


— Так он это сказал? И был ли он прав? — спросил Кратч.


— Я сделала только то, что ты мне сказал, — холодно ответила она.


Действительно? подумал Ник. Сначала может быть, но теперь ты действительно наслаждаешься этим, детка.


— А когда ты оставила его одного?


— Незадолго до обеда. Я сказала тебе это, когда увидела тебя.


«А потом с ним была Лин Суй, пока он не пришел ко мне в лабораторию», — мягко сказал Визнер. — Не так ли, А Чой?


'Именно так.' - Голос А Чой показался тихим. — У него могло быть самое большее несколько минут. Не хватило бы на то, что было сделано. В любом случае нельзя забывать, что дверь была закрыта и заперта изнутри.


— Мы этого не забываем, идиот, — проворчал Кратч. «Но в этом нет трудности для того, кто знает, как это сделать».


— Но время, — сказал Визнер. «Элемент времени. Давайте еще раз обсудим это.


— Невозможно, — наконец сказал Визнер. — Тогда кто-нибудь еще? Я полагаю, мы должны опросить всех в лагере. Но, конечно, Хельмут имел угрюмый, надменный характер, легко оскорблялся в своей гордыне, и ты, Кратч, не сделал ничего хорошего, когда сломал его запястье. Кроме того, он считал Ильзу своей, как вы знаете.


«Ба! Такой человек не совершает самоубийство, он мстит».


'Чтобы отомстить? Ах! Это интересная мысль, Кратч, — задумчиво сказал Визнер. «Может быть, именно это он и сделал. Он должен был знать, что подозрение немедленно падет на Бургдорфа.


— Ерунда! — проворчал Кратч. «Абсолютная чепуха! Ты, Визнер. .. Что это опять? Думаю, они нашли еще одно тело. А Чой, идите к двери, бездельники.


Вдалеке Ник услышал стук в дверь. Потом он прекратился, и на мгновение все голоса умолкли, и только из-за двери доносился шепот.


Ровный голос Чоя зашуршал в маленький микрофон вместе с шуршащей бумагой. «Радиосообщение от Лю Чэня», — сказал он, и в его голосе прозвучала торжествующая нотка. «Париж подтверждает их предыдущие сообщения и просит нас воздержаться от дальнейших контактов, пока операция не будет завершена и Бургдорф не представит им личный отчет. Вот, посмотрите сами.


Сердце Ника подпрыгнуло до небес. А-2 нокаутировал парижскую группу! В лучшем случае это означало, что все подозрения к нему прекратятся, и, по крайней мере , он был прикрыт из Парижа.


Бумага заскрипела громче, и Кратч хмыкнул.


"Хорошо, хорошо, хорошо!" — рявкнул он. «Значит, Бургдорф проверен, а Гельмут покончил с собой. Все аккуратно устроено. Уходите все вы — нет, вы ненадолго останетесь, Визнер. Ах да, Чой, отведи Ильзу в ее комнату и убедись, что она останется там. Отныне я не хочу, чтобы кто-нибудь бродил здесь в одиночестве , понятно? Никто! А потом ты обязательно избавишься от трупа этого идиота, прежде чем он начнет вонять. Вон, говорю!


Послышался стук уходящих людей, а затем звон стаканов.


— Итак, Визнер, — проревел Кратч. — Я полагаю, мы должны быть удовлетворены. Ильзе придется вставить третий ключ. Вы ей доверяете?


«Безусловно», — сказал Визнер. - «Она делает все, что я ей говорю. Вы, должно быть, заметили это. Она не хуже меня знает, что, если она хоть немного воспротивится мне, я сдам её восточногерманским властям за то, что она в прошлом году помогла этому молодому идиоту перелезть через стену. Кроме того, она по-прежнему считает, что наша работа здесь служит делу мира. Она наивная, глупая девчонка, но прекрасно знает, что ей не стоит вставать у меня на пути.


"Дело мира!" - Кратч усмехнулся. « Хороший ответ, Визнер. У меня есть новости для вас. Я получила сообщение от агента из Москвы. Если все пойдет хорошо, «Петровск-1» будет запущен в Ярославе в 8 утра пятого числа этого месяца. Если есть задержка, они попытаются снова в следующую субботу. Но мы не имеем к этому никакого отношения. Если рассчитанная нами орбита верна — а вы увидите, что это так, — Паук удалит их из космоса. Наш запуск должен быть в ночь на четвертое или очень рано утром на пятое, чтобы для них был готов пояс смерти. Вы абсолютно уверены, что метапластовых шаров достаточно для противодействия?


«Уверен», — решительно сказал Визнер. — Спасения не будет. Подумайте о скорости, с которой они вращаются. Это будет так, как если бы в Петровск-1 попал град, только эффект будет гораздо поразительнее. Более фатальным, чем метеоритный дождь. Но если мы хотим быть готовыми вовремя, я лучше пойду и посмотрю, как сейчас обстоят дела в мастерской. Я позволяю им работать всю ночь, как вы знаете. Я полагаю, меня должен будет сопровождать один из охранников ? В его голосе была ироническая нотка.


«Ха, ха. Нет, это не понадобится. По пути вы конечно наткнетесь на охранников, вы это заметите. Так что шанса на дубль у вас не будет, если вы на это надеялись.


«Дубль? Я не понимаю, что вы имеете в виду, — холодно сказал Визнер. — Но я надеюсь, что вы не имеете в виду ничего подобного. Я тебе нужен, помни это.


"Конечно, конечно!" - Кратч от души рассмеялся. — Я просто пошутил, дорогой друг.


'Я надеюсь, что это так.' - Голос Визнера угас, когда он говорил. Ник услышал, как вдалеке открылась и закрылась дверь. Наступила короткая тишина, а затем послышался лязг бутылки. Хромающие шаги тяжело шлепали по комнате. 'Необходимость в нем! — тихо проворчал низкий голос Кратча. - 'Не смешите меня. Таких, как ты, я покупаю дюжинами. И я могу сделать это без тебя, китайская свинья. .. без всей этой дурацкой каши. Он пробормотал что-то невнятное, и кубики льда зазвенели в стакане. Затем он рассмеялся. — Визнер, ты идиот! Эта глупая девчонка знает больше тебя. Кому ты нужен? Посмотрим, как это получится. Посмотрим. А потом . .. фу! Прощай, Визнер. Привет, девчонка. Тогда у меня в руках будет весь мир.


Ха, ха, ха! Миллионы для меня. Миллионы. Триллионы! Или я взорву всё с неба. Я, Кратч! Нужны ли мне китайцы? Нет! Мир может быть моим. Все будут зависить от меня, меня, меня!


Его бормотание превратилось в бессвязную мешанину из полуоформленных слов и внезапных взрывов смеха. Ник слушал, пока бормотание и грохот не стихли, когда Кратч пошел в свою спальню, а затем переключил свое внимание на другие микрофоны. Отреагировал только тот, что был в мастерской, но он не услышал ничего, кроме того, что мужчины работали сверхурочно.


Ник выключил душ и подошел к окну. Он увидел охранника, расхаживающего взад и вперед. Он быстро натянул штаны и открыл дверь в свою комнату. В коридоре тоже был охранник. Мужчина повернулся и уставился на него.


'Что ты хочешь?' — строго спросил он.


— Слугу, — сказал Ник. «У меня кончился скотч».


«Я не мальчик на побегушках».


— Я знаю, друг. Но их так трудно найти в наши дни. Вот, возьми сигару. Дорогая Гавана. Он достал одну из кармана и протянул мужчине.


Охранник фыркнул. - «Я пришлю слугу, когда меня сменят», — сказал он. «Теперь в коридоре всегда должен быть кто-то».


— Очень разумно, — сказал Ник. — Тогда я подожду. Он закрыл дверь. И вот он сидел, как мышь в ловушке, из которой, казалось, невозможно выбраться.


Он прислушивался к безжалостным шагам охранника. От этого никуда не деться - никаких ночных вылазок для агента AX N-3, и вряд ли шансов пошпионить днем. Кроме того, слушать было недостаточно. У него будет только один шанс, не более одного шанса, за один шаг, который он сможет сделать. И этот шаг должен был отложиться до единственного и подходящего момента.


Ник налил себе последний бокал виски и долго думал о том, что он услышал и что ему делать. И чем больше он думал об этом, тем больше убеждался , что может сделать только одно.




11 - НАЧАЛО КОНЦА



— Гениально, Бургдорф, действительно гениально, — одобрительно сказал Визнер. «Ваша группа проделала отличную работу. Мы проверим его сегодня вечером, а затем сразу же начнем загрузку».


'Этим вечером?' — сказал Ник. Два дня пролетели быстро, а он ничего не узнал, хотя находился рядом с Визнером почти все то время, которое не занимали ни Ильза, ни Лин Суй. Ужасный конец Вульфа обсуждался лишь мимоходом. Слишком многое нужно было сделать. — Как ты думаешь, это мудро? Люди работали в таком напряжении, что легко могли ошибиться».


Визнер улыбнулся. — Они не посмеют ошибиться. Кратч содрал бы с них шкуру заживо, и они это знают. Кроме того, он торопится. Но сегодня вечером будет небольшая церемония, а затем короткий отдых для всех. Потом тест, загрузка, запуск. Пуф! И все кончено. Мы получим наши деньги и забудем об этом убогом месте.


Да, обратно в Париж, — задумчиво сказал Ник. «Курьер на обратном пути. И ты до сих пор не можешь мне объяснить, что все это значит? Ведь я сейчас чувствую тесную связь с проектом и должен признаться, что горю любопытством. Неужели так опасно рассказывать мне то, что так сильно связано с моей собственной работой? Я очень удивлен, что я остаюсь в неведении.


— Ненадолго, друг мой. Визнер стал очень общительным в последние несколько дней. — Это станет ясно вам в ближайшие дни. Если все пойдет хорошо - ах, какая будет победа! И не для Крутча, а для нас, новых борцов за свободу, нового немецкого подполья. Сегодня вечером мы выпьем за поражение наших врагов с обеих сторон света и всех, кто думает, что сможет завоевать космос без нас. Они будут в нашей власти, Бургдорф, полностью в нашей власти. А вокруг смертоносный пояс крошечных спутников. - Визнер рассмеялся. — Да, конечно, Бургдорф, они смертельно опасны. Почему я не должен тебе этого говорить? Но я не могу сказать больше на данный момент. Нам придется подождать и посмотреть, что произойдет.


Он огляделся любопытным, настороженным взглядом. Звук машин заглушал все голоса, но Визнер вдруг стал осторожен. Он понизил голос и прошептал так тихо, что Ник едва его расслышал: — Может быть, мы оба будем работать вместе в будущем, без Кратча. Я не думал, что парижская группа пришлет такого компетентного человека. Я мог бы использовать тебя. И я думаю, они были бы счастливы отдать тебя мне, если бы я сказал им почему. Мы можем продолжать работать на китайцев. Но не через Кратча. Я ему не доверяю. И я не думаю, что он тебе нравится.


Ник быстро задумался . Он поднял плечи. «Как может кому-то нравиться этот человек? Что касается работы с вами, то для меня это было бы большой честью».


'Отлично. Мы поговорим об этом позже. После запуска и... э-э... и столкновения. Мы все можем расслабиться сегодня вечером, а затем мы начнем тест ровно в 11 часов».


Через мгновение Ник оставил его в покое. У него была назначена встреча с Ильзой и несколько последних планов, которые нужно было реализовать. Было крайне важно, чтобы этот праздничный вечер прошел с замечательным успехом.


Он пересек территорию и приветствовал охранников сердечным жестом. Они ответили на его приветствие. Не восторженно, но хотя бы терпимо. Один или два почти дружелюбиво. Они даже приняли его сигары.


По крайней мере, это было что-то. Информации было мало, девушка менее откровенна — инструкции свыше , подумал Ник, — а секрет метапласта все еще был в безопасности в недоступном хранилище. Но, по крайней мере , доктору Бургдорфу удалось наладить хорошие отношения с персоналом и завоевать доверие доктора Визнера.


«Смертельный пояс из маленьких спутников», — подумал он. Не просто радиоактивный, а . .. Что? Может взрывающийся? С намерением поразить Петровск-1, а затем, предположительно, и другие космические корабли с силой, «даже более разрушительной, чем . метеоритный дождь ». И сегодня ровно в одиннадцать часов начнутся испытания.


Пришло время сделать единственное, что он мог сделать . Он оставил слуге просьбу подать обед на двоих в его комнату к семи часам и приглашение Ильзе отобедать с ним этим вечером. Затем он пошел в свою комнату, запер дверь и повернул часы так, чтобы дно было вверху. Когда затвор был снят, под ним оказался еще один циферблат. Но этот указывал на особое время и имел только один указатель. Ник установил его на единицу и осторожно потянул заводную ручку, пока она не щелкнула чуть сильнее. Так могло и остаться, пока он не увидит, как развиваются события. Между тем, он будет непрерывно посылать сигнал на ультракороткой длине волны, используемой только отрядом Q-40... если они еще способны принять вызов по их собственному каналу.



Обычный циферблат его часов говорил ему, что уже почти десять часов. Он посмотрел на Ильзу, сидевшую рядом с ним на диване, и нежно сжал ее колено. Пришло время обратить на нее внимание .


'Вам это нравится?' — спросил он .


— Боже, Эрих. - Ильза посмотрела на него с улыбкой. 'Наконец то. Это напоминает мне о том, каким будет Париж. ... с тобой. Но сегодня ты пьешь очень мало! Мы должны выпить за счастливый конец.


'Ты права.' Он посмотрел на грязные тарелки и стаканы на боковом столике на колесиках. Шеф-повар превзошел сам себя. И Нику было приятно видеть, что Ильза наслаждалась той же едой, что и он. Это как-то заставило его чувствовать себя в безопасности. «Но я также должен работать, и я хочу быть трезвым для теста».


— Ах, да какая разница, что капля шампанского имеет значение? Мы оба выпьем еще по одному стакану и выпьем за наш успех. Ты доставишь мне это удовольствие, правда, милый? Ее улыбка была восхитительной и умоляющей одновременно.


— Я согласен на все, — галантно сказал он, беря бутылку из ведерка со льдом. В тот момент, когда он отвел глаза, он почувствовал ее движение, но когда он посмотрел, то увидел, что она только играет со своей скомканной салфеткой. Оба стакана были совершенно пусты и готовы к наполнению. Он молча налил и поднял свой стакан. 'Удачи!' — сказал он и сделал глоток. Это было круто и имело превосходный вкус.


— Тебе, нам, — бормотала она и пила, глядя на него сияющими глазами. "Это скоро закончится." Она вдруг поставила стакан и протянула ему обе руки. — Поцелуй меня, Эрих, — страстно сказала она. «Один поцелуй, чтобы принести нам счастье. Вы не представляете, как много для меня значит ваше присутствие здесь.


Он протянул руку и притянул ее к себе. Другой он поставил стакан на стол и тайком провел над ним рукой.


Она опустилась в его объятия с искренним желанием, но ее правая рука на долю секунды заколебалась. ... и когда их губы встретились, он почувствовал легкое прикосновение этой руки к своей и увидел, как что-то маленькое прокатилось мимо его пальцев по столешнице.


Она напряглась и затаила дыхание.


— Ты промахнулась, — холодно сказал он, отталкивая ее.


Я не понимаю, что ты имеешь в виду, — притворилась она, но лицо ее было очень бледным, а взгляд скользнул по столешнице.


— Вот она, — сказал Ник, взяв маленькую таблетку. Другой рукой он схватил ее за подбородок, и его глаза впились в нее . — И ты знаешь, что я имею в виду. Не лги мне, Ильза. Кто приказал тебе это сделать? У него вдруг закружилась голова, как будто он уже выпил отравленное шампанское, но через мгновение он снова почувствовал себя хорошо. Он крепче сжал ее подбородок. 'Отвечай!'


— Убери руку, — холодно сказала она. - «Карл сказал мне сделать это. Он узнал всё о вас. Он больше не доверяет тебе. Бог свидетель, я доверяла тебе, но он сказал, что ты саботируешь весь наш проект, и он вовремя узнал об этом. О, Эрих! Ее лицо вдруг исказилось, а глаза наполнились слезами. «Скажи, что это неправда, скажи, что я могу тебе доверять».


— Немного поздновато для этого, — дрожащим голосом сказал Ник. Его язык казался опухшим, а веки отяжелели от сна. — Слишком поздно, — резко добавил он, бросая таблетку ей в стакан. "Как ты положила таблетку в мой стакан в первый раз?"


'Что это значит? Разве я это сделала. Если ты не отпустишь меня ... '


— О нет, — сказал Ник, борясь со сном. — Просто скажи мне, почему ты хотел дать мне вторую дозу?


«Потому что ты, похоже, никак не отреагировал на это», — воскликнула она. "Я должна была быть уверена!"


— Это была ошибка, — хрипло сказал он. "Вот, выпей!" Он поднес стакан к ее губам и откинул ее голову назад.


— Нет, не буду. Уходи ты. .. '


'Пей!' Он резко открыл ей рот. Немного шампанского стекало по ее подбородку, когда она пыталась вырваться.


«Почему ты так боишься вздремнуть? Думаешь, ты больше не проснешься? - Он сжал ее крепче и увидел, как ее глаза широко распахнулись от страха. «Нужно что то делать», — подумал он смутно. Поставить стакан. Надо блевать, избавиться от яда. Но сначала ее… Он вдруг остановился и услышал собственные слова, как будто они доносились издалека. — Боишься, что не проснешься? Он почувствовал, как горит желудок, а веки налились свинцом. Не нормальная реакция, сказал ему разум. Не нормально, что жжет.


— Я должен был не проснуться? — грубо спросил он. — Не снотворное, а яд, а? Что ж?' Он яростно встряхнул ее. — Значит, вы с Карлом хотели меня убить, да? Яд. Убийца!


'Нет!' - Она дико замотала головой и посмотрела на него большими испуганными глазами. — Карл никогда бы так не поступил! Никогда! Это просто снотворное!


Он посмотрел на нее сверху вниз, его очень тошнило, и он лишь частично контролировал свои чувства, но сумел схватить ее стакан. Толчок его руки, рывок за волосы, и теперь он сможет позволить содержимому стакана скользнуть ей в горло.


'Действительно?' — сказал он ровно. 'Везет вам. К счастью, я не рискую твоей жизнью. Он вдруг отпустил ее и отшвырнул стакан. Он покатился по толстому ковру. Ильза перевела взгляд с опустошенного стакана на Ника. Сомнение, недоумение и страх боролись за первенство в ее глазах.


— Тем не менее, — сказал Ник, — тебе нужно вздремнуть. Его сжатый кулак врезался ей в висок.


Он поймал ее, когда она упала, и бросил ее на кушетку. На данный момент она не будет беспокоить ее. Тем временем у него было очень срочное дело.


Он пил прямо из кофейника — чуть теплый кофе, с большим количеством кофейной гущи. Потом он доковылял до туалета в ванной и его вырвало изо всех сил. Когда это было сделано, он поковылял к столу со стаканом горячей воды из чайника и вылил в него почти все содержимое солонки, вернулся в ванную, чтобы выпить рассол, и его вырвало еще раз, а потом еще раз. и опять.


Когда все закончилось, он весь дрожал, но теперь голова была ясной, а желудок пустым.


Девушка все еще была без сознания, когда он вернулся к ней. Он взял таблетку Triple X, которая нейтрализовала большую часть ядов, а также действовала как стимулятор, и проглотил ее вместе с содержимым молочного кувшина. Это снова заставило его тошнить, но он сумел сдержаться.


Он быстро сорвал простыню с кровати и разорвал ее в клочья. Ильза слегка застонала, когда он заткнул ей рот, но ее сознание все еще было окутано глубокими тенями, и он без труда связал ее и отнес в душевую кабину. Если все пойдет по плану, он может вернуться за ней. Если бы это было не так, ей бы не повезло. Но по крайней мере ракета не смогла бы запустить в космос свою смертоносную нагрузку из метапласта. Другое дело, что произойдет в последующие дни и недели. Всегда можно было сформировать новые группы, разработать новые механизмы, разработать новые планы покорения мира. .. Вильгельмина, Гюго и Пьер. Хорошо. Бинокль развинчен, его половина в правом кармане. Хорошо. Довольно много сигар, не Гаваны, а других. Хорошо.


Он включил маленький приемник под воротником.


Откликнулся только один из приглушенных микрофонов, слышно, как охранники медленно ходят взад и вперед по лаборатории. В комнатах Кратча и Визнера было тихо. Вполне возможно, может, их там и не было. А вот микрофон в вечно жужжащей мастерской оказался совсем сдох.


Ник глубоко вздохнул. Вот что обнаружил Визнер. И, без сомнения, передал его Кратчу. Вероятно, это означало, что спусковой механизм уже был испытан, когда он позволил Ильзе отравить его. И это также означало, что время, необходимое для работы, почти закончилось.


Он вошел в коридор и запер за собой дверь. Фигура замаячила перед ним, прежде чем он не прошел и метра. Это был толстяк охранник с брутальным лицом, которого ненавидели даже его коллеги.


'Куда?' — прорычал он.


'Доктор. Визнер... где он? — сказал Ник, задыхаясь. - «Мисс Бенц больна. Мне нужно поговорить с ним.


'В его комнате. Оставайся здесь.'


«Слушай, это срочно. Я должен поговорить с ним, говорю вам, девушка заболела.


'Вы остаетесь. Я пойду. Ты вернешься в свою комнату. Тяжелая рука прижалась к груди Ника. - "Давай поторопись."


Ник посмотрел на него и пожал плечами. - «Хорошо, но немедленно идите к доктору Визнеру».


Он наполовину повернулся, как будто собирался уйти, но когда он повернулся, он перенес весь свой вес на одну ногу и ударил обеими руками по толстой шее сразу за ухом, как топором.


Мужчина рухнул, как поваленный бык.


Ник быстро огляделся, прислушался, услышал охранников снаружи, но без звуков тревоги, и потащил мужчину в маленькую гостиную напротив его собственной комнаты. К счастью, там никого не было. Он затащил тело за диван, закрыл за собой дверь и пошел в апартаменты Визнера. На этот раз его не задержали. Проходя мимо входной двери, он услышал музыку и смех, доносящиеся из столовой. Он прислушался на мгновение, достал сигарету и зажигалку и услышал, как низкий ревущий голос Кратча весело гудит над всем этим.


Так что Кратч все еще праздновал счастливый вечер в особенно хорошем настроении. Интересно.


Шаги захрустели по гравию перед дверью, и он быстро пошел дальше. Через несколько мгновений он постучал в дверь комнаты Визнера.


— Да, да, кто там? Я сказал, что не хочу, чтобы меня беспокоили!


— Бургдорф, — напряженно сказал Ник. 'Что-то случилось. Я должен поговорить с вами!


— Бургдорф!


Наступила минутная тишина, потом лязгнул замок, и дверь открылась. Визнер уставился на него, засунув одну руку в карман. — Ты, — сказал он ровно.


'Да, конечно. Почему бы и нет?' Ник осторожно огляделся и прошел мимо Визнера. «Речь идет о Кратче», — сказал он. Он закрыл дверь. Лампа на столе Визнера ярко светила на чертеже, напоминавшем чертеж ударно-спускового механизма.


— Кратч, — сказал он снова. «Я думаю, что он что-то задумал. Что он хочет нас обмануть. Он говорил тихо, почти шепотом. «Я нашел подслушивающее устройство, микрофон, в своей комнате. Он может быть и в твоей комнате — будь осторожен. Он увидел, как глаза Визнера метнулись к столу, и его собственный взгляд последовал за ним. — Вы проверяете чертежи? — прошептал он . «Кто-то изменил чертеж ударно-спускового механизма?»


— Я еще не знаю, — медленно сказал Визнер. — Это может быть ответ. Я почти на это надеюсь. Что касается той штуки, которую вы называете подслушивающим устройством, я уже нашел ее. Также одну в мастерской. Вот почему я немедленно начал тестировать ваш ударно-спусковой механизм. И это не работает, мой дорогой Бургдорф. Боюсь, это не сработает. Так ты думаешь, что кто-то испортил чертёж? Его рука, казалось, напряглась в кармане.


— Может быть, ничего, — поспешно сказал Ник. «Обычно я бы сказал, что это вопрос тщательной проверки. Но при нынешних обстоятельствах, боюсь, я не могу в это поверить. Это еще не все, что произошло. Он нервно сунул сигарету в рот. — Ты действительно рассказал Кратчу? Он ждал и держал зажигалку наготове.


«Пока нет», — сказал Визнер, его глаза впились в глаза Ника. — Мне это не показалось разумным. Вы знаете его истерики. По правде говоря, я вообще-то планировал устроить небольшой несчастный случай, чтобы он об этом не узнал. Позже я, конечно, смогу усовершенствовать эту вещь. Без него. Со мной на его месте, можно сказать, во главе иерархии. Он улыбнулся, и теперь его красивая львиная голова была похожа на лисью. — И не верь, что я доверяю тебе, Бургдорф, с твоими гладкими речами. Использование такого подслушивающего устройства не в характере Крачча . Он вынул руку из кармана. Пистолет, который он держал, был очень похож на пистолет Хельмута.


Ник закурил сигарету. - 'О, нет?' - холодно сказал он. — Тогда уж точно не он подсыпал опьяняющее в шампанское, которое принесли в мою комнату. К счастью, сегодня я не пил. Но Ильза выпила. И ей сейчас очень, очень плохо, хотя она, несомненно, поправится.


Визнер затаил дыхание. - 'Это невозможно! Как она могла. .. '


— Я бы сказал, не повезло, — пробормотал Ник, нажимая маленькую кнопку на зажигалке. Дротик почти сразу вонзился Визнеру в шею, и в то же время Ник выбил пистолет из руки Визнера. Визнер открыл рот, чтобы закричать, но мускулистые руки Ника рванулись вперед, сжимая рот.


— Минутку молчания, пожалуйста, — мягко сказал он. «После этого можно долго ещё спать. Как и Ильзе. Или, может быть, не совсем так, как Ильзе. Скажи мне, это был яд? Она умрет , если мы не очистим ей желудок? Если так, кивните. Но не лги, а то не заснешь, а умрешь.


Визнер энергично кивнул и попытался вырваться. — Иди к ней, — пробормотал он. 'Ей. Если она...


Ник усилил хватку. — Не повезло, — сказал он. «Подумай об этом позже». Он держал его неумолимо. Он почувствовал, как Визнер расслабился в его хватке, и сам немного вспотел при мысли о том, что он так близок к смерти.


Кроме того, яд не был его любимым способом умереть.


Визнер внезапно потерял сознание. Его дыхание стало неровным, а лицо бледным. Ник подождал еще мгновение, чтобы убедиться, что дротик подействовал.


Это было эффективно.


Он засунул Визнера в собственный гардероб в собственной запертой комнате.


Оказавшись в коридоре, он включил наручные часы и выключил сигнал вызова. Затем он перевел стрелку на двенадцать и осторожно вытащил заводную ручку.Он надеялся, что люди в зеленых беретах подхватят повторяющуюся серию из двенадцати коротких свистков. Через шестьдесят секунд стрелка достигнет одиннадцати, и одиннадцать свистков вспыхнут в атмосфере. И так до одного, а потом. ..наступит нулевой час.


Ему нужна была каждая секунда из оставшихся двенадцати минут.




12. Дышите глубоко и считайте до тридцати.



Голубовато освещенная местность была не похожа ни на какую другую в этот праздничный вечер больших ожиданий. Мужчины стояли группами и оживленно говорили. Некоторые направились к мастерской, но большинство задержались и ждали. .. ждали результатов теста, который никогда не будет сделан. В большой столовой царило необыкновенное оживление. Везде стояли часовые, но они не мешали скитающимся и слоняющимся людям. Они просто смотрели.


Ник неторопливо шел между небольшими группами к столовой. Его никто не остановил. Для этого не было причин - до сих пор.


Если его наблюдения и расчеты последних нескольких дней были верны, двойная охрана означала половину общего числа солдат. Остальные все свободное время проводили в зале ожидания, соединенным со столовой.


Пара техников приветствовала его, когда он вошел в большое Г-образное здание. Но никто не счел нужным комментировать, когда он направился к уборным, расположенным между столовой и помещением для охраны, и никто не обратил внимания, когда он вошел в коридор с пометкой «Только для военнослужащих». Коридор делал крутой угол и вел прямо к двери с надписью «Зал ожидания».


Он достал из кармана маленькую металлическую пулю, которая была так же смертоносна, как пуля из метапласта. Он постучал в дверь и распахнул ее.


Изумленные глаза смотрели на него из-за большого круглого стола, за которым сидело несколько мужчин, играющих в карты и фишки. Это была передняя часть комнаты. Позади них стояли тесные ниши, в которых частично находились мужчины в разной стадии раздевания. Они смотрели на него с открытыми ртами. Двое встали. Один из них выхватил пистолет.


Ник окинул взглядом комнату и ворвался в нее, словно олицетворение веселья. Окон не было, было неуютно, пахло сигаретным дымом и кислым запахом немытых тел.


'Мужчины! — весело воскликнул он, — этот вечер мы должны отпраздновать вместе. Послушайте, я хочу показать вам кое-что, что я обнаружил. Если вы сможете разгадать его секрет, я принесу сюда ящик виски через пять минут. Смотрите!' Он говорил на странной смеси немецкого и пиджин-китайского, и то, что он сказал, было чепухой, которую он не мог выдержать ни минуты. Он знал, но у него самого было очень мало времени.


— Фо, этот немецкий сумасшедший пьян, — презрительно сказал один из мужчин.


— Что у него там?


Шеи вытянуты. Мужчины поднялись со своих коек и собрались вокруг стола, пока Ник с гордостью демонстрировал маленький предмет в руке.


— Это магия, — сказал он образно. «Смотрите, я переворачиваю его, как… .. '


— Подожди минутку, прежде чем перевернуть его, — сказал хриплый голос. Ник поднял глаза и увидел направленный ему в живот пистолет. — Что ты делаешь здесь с этой штукой? Ты хочешь сыграть с нами в эту шутку? Владелец оружия посмотрел на него с угрожающим подозрением.


— Да, именно так, — весело сказал Ник. — Я заставлю её исчезнуть, пока ты смотришь. Просто из моих рук! Потом я снова наколдую его, и вы сможете увидеть его вблизи, и если вы догадаетесь, как я это сделал, вы заработаете ящик виски! Он закатал рукава, позволил металлическому шарику прокатиться между ладонями и раскрыл правую руку. Свет блестел на светящейся оболочке Пьера.


«Что, если это маленькая бомба, которая взорвется прямо у нас перед носом ? Это будет всего лишь трюк, и тогда мы умрем.


'Ерунда!' - сказал Ник с оскорбительным выражением лица, я держу её в руке? Я бы взорвал себя? Но ты, конечно, шутишь.


«Да, он безобидный дурак», — сказал кто-то на кантонском диалекте, который Ник хорошо понимал. — Раздает сигары и прочее, и все самое лучшее. Позвольте ему пошутить. Только подумайте — ящик виски.


- Ну, тогда вперед, - проворчал человек с пистолетом. «Но пусть все внимательно слушают. Ну давай же!' Он переключился на свой испорченный немецкий: «Просто сделай свое дело».


— Хорошо, — весело сказал Ник. «Теперь обратите пристальное внимание». Кто-то хрипло рассмеялся. «Посмотрите на мяч. Ничего в рукавах, ничего в другой руке. Я поверну его один раз, чтобы активировать механизм исчезновения, так сказать, и тогда мы ждем, посмотрим, тридцать секунд. Когда они закончатся, он исчезнет у вас на глазах. Все готовы?


Вся компания рычит, кивает и издает скептические звуки.


"Вот смотрите!" — сказал Ник. «Когда я делаю первое движение рукой, ты начинаешь считать и обращаешь пристальное внимание на мяч». Он быстро развернул Пьера и, взмахнув рукой над головой, глубоко вдохнул воздух. — Один, — сказал кто-то. 'Два. Три. Четыре. Вмешался шумный хор. «Вы увидите, как он растает», — сказал худощавый парень с монгольским лицом. — Или рассыплется в прах. Должно быть, это химический трюк, который они придумали в лаборатории. †


'... семь восемь...'


— А потом он смог собрать его обратно? Это невозможно.'


'...десять... одиннадцать... двенадцать...'


«Он поставляется с зеркалами. Смотри, разве он не становится все меньше и меньше?


Зрители плотно окружили Ника. К ним присоединились и те, кто был в клетках, и все взгляды были прикованы к серебристому мячу в руке Ника.


«Меньше? Мягкий холод. Твои глаза обязательно сузятся.


'...девятнадцать... двадцать... двадцать один...'


— Смотри, в нем дырка. Может быть, в нем есть кислота, которая разъедает его изнутри».


"...двадцать два...двадцать шесть..."


'Не будь глупым. Тогда оно съело бы и его руку.


Ник оглядел круг зевак с глупой улыбкой на лице. «Тебе никогда не разгадать мою маленькую тайну», — казалось, говорил он.


...Двадцать девять...тридцать. .. Тридцать! ах! Он все еще там...!


Считавший внезапно рухнул на стол. Он был не единственным, он даже не был первым. Не прошло и двух секунд, как весь круг мужчин, сидевших за столом, рухнул на землю. Стоявшие почти ничего не заметили. Они были слишком заняты своими воротниками и одышкой.


'Небо! Небо! Это тот. ... мяч... газ... Пистолет метнулся к Нику, но с грохотом упал на пол. На него уставились лица, рты скривились от ненависти и агонии, а глаза вылезли из орбит от ужаса. Руки слегка шевелились, как плавники выброшенной на берег рыбы, или беспомощно царапали его, пистолеты и небрежно брошенные пистолетные ремни.


Ник швырнул Пьера в их середину и осторожно попятился, затаив дыхание и внимательно следя за ними, как будто они были стаей диких тигров, готовых наброситься на него. Но они больше ничего не могли сделать, и он знал это. Бессильные тела бесцельно шатались и падали на пол. В воздухе висел тяжелый запах газа, но Киллмастер был единственным, кто это чувствовал.


Пьер сделал свое смертельное дело.


Солдаты беспорядочно лежали на столе и друг на друге. Ник дал им тридцать секунд, чтобы закончить их агонию, и направился к двери. Ничто не шевелилось, кроме его собственных безмолвных ног.


Он только что вынул ключ из замка и уже собирался выйти на улицу, когда услышал приближающиеся по коридору легкие шаги. Их цель была ясна — караульное помещение. Он выругался себе под нос, когда узнал их.


Лин Су. Гуляет, как обычно.


Ник напряженно думал, когда шаги становились громче. Позволить ей войти и тоже умереть? Нет, не было причин, по которым Пьер должен был отравить ее. .. маленькую секс-кошку... но все же. ..Выбежать , хлопнуть дверью перед носом и весело сунуть ключ в карман? Нет . .. Была только одна возможность.


Он вставил ключ обратно в замок и осторожно повернул его, заглушая звук легким противодействием пальцев. Почти сразу после этого загремела дверная ручка, и он услышал тихий возглас. Кнопка снова зазвенела. Лин Суй поворчала про себя и постучала.


Тишина. Она ждала. Ник ждал. Прошло почти две минуты с тех пор, как он отпустил Пьера. Это дало ему две минуты до того, как ему снова понадобится кислород, потому что он мог задерживать дыхание дольше, чем кто-либо другой. Но точно не более двух минут .


'Откройте!' - Линь Суй нетерпеливо закричала и постучала сильнее. — Вы все спите, ленивые собаки? Немедленно откройте дверь. Тишина. " Откройте!" Стук превратился в грохот. «Хо Чанг, ты должен немедленно явиться к А Чою».


Сердце Ника упало. Может быть, он сделал это неправильно. Еще этот стук, и половина лагеря проснется. Он начал чувствовать давление на легкие и быстро соображал. Он мог осторожно открыть дверь, сбить ее с ног, когда бы она вошла, и оставить ее умирать. ..как все, но он не хотел этого делать. Смешно уклоняться от добавления в эту камеру смерти еще одного мертвеца, кроме женщины. .. Ему следовало чаще убивать женщин. Некоторые по подлости не уступали злейшему злодею. Но это . .. ?


Хорошо хорошо. — Что с тобой? Ты мертв или пьян? Хо Чен!


Она никуда не уходила? Бум бум!


Ник крепче сжал ключ и приготовился к неизбежному.


Яростный стук заглушил вьетнамское проклятие. Лин Суй знал несколько очень грубых слов. Ник грустно усмехнулся. Бедная маленькая сучка.


Дверная ручка снова загремела, и Лин Суй что-то пробормотала себе под нос.


Ник повернул ключ, осторожно, очень осторожно. Его рука сжала кнопку.


На той стороне было тихо. Его мышцы напряглись. Шаги в коридоре замерли.


Он почти вздохнул с облегчением.


Он подождал еще несколько секунд, затем спокойно толкнул дверь.


Коридор был пуст. Он вышел, запер за собой дверь и глубоко вздохнул. Представьте, если бы она пряталась где-нибудь в этом коридоре. Но это было напрасной заботой.


Он оставил позади комнату, которую превратил в морг. Его облегчение, когда он увидел, что в коридоре никого нет, было как глоток свежего воздуха. Шум вечеринки в столовой все еще не утих, хотя и уменьшился, как будто кто-то из гуляк ушел. Впереди он мог слышать неуклюжие шаги Кратча, покидающего здание. Он замедлил движение и провел расческой по волосам, как будто только что вышел из туалета. Прежде чем он разберется с Кратчем, нужно было решить еще несколько дел.


Когда он вышел из здания, там и сям сидели группы техников и тихо переговаривались. Остальные, по-видимому, уже разошлись по своим постам для проверки или отдыхали в своих покоях, ибо в помещении почти никого не было, кроме охранников . Он заметил, что Лин Суй разговаривает с одним из них. Кратч потопал в мастерскую. Звук его нетерпеливого ревущего голоса был слышен повсюду: «Где этот чертов Визнер?» Казалось, никто не ответил.


Ник быстро оценил ситуацию и остановился, чтобы зажечь сигарету. Его основные три цели находились за часовыми первого эшелона, восемь из которых находились в пределах его прямой видимости. Во-первых, охранник у ворот, во-вторых, прожектор и, в-третьих, зенитчик на невысоком холме в нескольких сотнях ярдов за столовой. До этой позиции можно было добраться, только обойдя здание и миновав три других, в том числе небольшое, но хорошо охраняемое здание, которое служило складом боеприпасов. Он должен был вывести его из строя, иначе шансы команды по зачистке Q-40 были бы крайне малы.


Один из восьми часовых уже приближался к нему с вопросительным выражением лица. Ник подошел к нему, уже вытаскивая маленький подарок. Один и особого сорта.


— Ты не идешь на тест? — спросил охранник. «Не на тест, а потом обратно в свою комнату или в столовую».


— О, я иду на тест, — весело сказал Ник. — У меня осталось несколько минут. Пожалуйста, сигару в честь ребенка. Солдат непонимающе уставился на него. "Какой ребенок?" Ник просиял. — Ракета, конечно. Это случится сегодня вечером. Каждый получает сигару, чтобы отпраздновать». - Он сделал небольшой насмешливый поклон и изящным жестом протянул сигару. Но он не нажимал на конец, пока не был уверен, что человек возьмет его. «Очень особенная сигара, — продолжил Ник. «Не зажигайте, пока не почувствуете запаха».


Лицо охранника расплылось в ухмылке с ломкими зубами. Широкие плоские пальцы сжимали сигару. Ник быстро нажал на конец и вручил ему. — Выкурите его на здоровье, — вежливо сказал он. — Спасибо, спасибо, — сказал солдат, одобрительно понюхав. «Очень хорошая сигара, очень хороший запах».


— У меня еще хватит на всех, — великодушно сказал Ник. Он отдал честь и быстро перешел к следующему.


— Сигара, — сказал он с изящным жестом и сияющей улыбкой. Лицо солдата стало немного менее непроницаемым, и он с благодарностью сунул её в карман.


В мастерской все еще ревел Кратч. — Давай, зови Визнера, Ильзу и Бургдорфа тоже.



— Спасибо, — сказал солдат.


Ник взглянул на охранника, с которым разговаривала Лин Суй. Лин Суй исчезла. Он задавался вопросом, где она была, но сейчас это действительно не имело значения. Было семь минут до нуля, а для некоторых последняя минута наступила еще раньше.


Ноги Лин Суй забегали, когда она поспешила в комнату А Чоя. Ее мысли были больше заняты, чем обычно. Этого Бургдорфа, — сказали ей, — не было на вечеринке. Но он вышел из той двери. Где он был тогда? Может в зале ожидания? Это казалось маловероятным, определенно нет. Все еще . .. Она была там до А Чоя. Никогда прежде эта дверь не была заперта. Никогда раньше в этой комнате не было тишины. Эта тишина, вот и все. Даже не храп. Сначала она злилась, но теперь забеспокоилась. Нет, она испугалась. Ах Чой не доверял Бургдорфу! Нет! А теперь в этой комнате произошло что-то очень странное. Внезапно она в этом убедилась.


Она ворвалась в его комнату. Он поднялся с большой кровати, которую они делили так много раз, и уставился на нее. «А, Чой! Комната охраны заперта, и они не отвечают. Вооружайтесь! Надо бить тревогу! Бургдорф был там, я уверена. Вы должны быстро выяснить, что происходит.


— О чем ты говоришь, Лин Суй ? Но пока он говорил, А Чой застегнул наплечную кобуру и подошел к переговорному устройству. "Скажи мне всё быстро и четко!"



Сердечность, с которой был преподнесен подарок, и радость, с которой он был принят, должны были понравиться Мрачному Жнецу.


— Нет, спасибо, — великодушно ответил Ник и поспешил к следующему. Еще трое мужчин. К счастью, двое из них стояли у мастерской. Они видели, что он занят, и ждали своей очереди. — Сигары, — сказал он со своей милейшей улыбкой. Его жертвы охотно принимали их.


— Бургдорф! - Это был один из мужчин, которые работали над спусковым механизмом. — Какого черта ты там задерживаешься? Кратч тебя зовет. И где, черт возьми, Визнер?


— Думаю, в столовой, — сказал Ник через плечо, направляясь к восьмому часовому. — Я буду там через минуту. Он услышал жужжание из одного из зданий. Домофон, подумал он. Гул продолжался. — Сигару, — ласково сказал он, надавливая на горлышко. 'Празднуйте. Но вас сегодня на страже больше, не так ли? Может быть, вы сможете проводить меня к остальным — по крайней мере , вы будете уверены, что я не нарушаю границы. Он весело ухмылялся, но внутренне корил себя. У него было пятнадцать, самое большее двадцать секунд, прежде чем первое из его смертоносных проявлений внимания оправдало себя. Солдат отмахнулся от него. — Продолжай, — сказал он. — Я могу следовать за вами отсюда. Если ты не вернешься через минуту... бах! Он усмехнулся с лукавой ухмылкой и многозначительно погладил приклад винтовки.


— Конечно, — пробормотал Ник и быстрым шагом удалился. Его шестьдесят второй вариант гранаты согревался в карманах нескольких часовых.


Он услышал еще один телефонный звонок.


'Стой!' - В задней части столовой стояли двое мужчин. Два пистолета были приставлены к его животу. «Доступ запрещён».


— Да, но мне можно, — с улыбкой сказал Ник, прижимая концы двух тридцатисекундных гранат, прежде чем передать их мужчинам. - «Господа, для вас особенные сигары для особого случая». Он думал, что они не поймут всех его слов, но поймут их значение. Один из них слабо улыбнулся и откусил сигару. Другой просиял от радости, понюхал и сунул в карман.


Телефон продолжал звонить.



К телефону подошел первый из присутствующих. Он потянулся к трубке, когда взрыв разорвал неподвижное ночное небо. Его рука не достала до телефона, потому что он упал с оторванной рукой. Но это не в счет, ибо с ужасающей, зияющей дырой в груди солдат уже не нуждался в руках, даже если бы его голова вдруг откатилась от него.


Наступила мертвая тишина, прежде чем остальные поняли, что произошло. Но тут в воздух взлетел еще один человек, и другие громко закричали от бессилия.



'Что это было?' — воскликнул Ник тоном робкого немецкого ученого. "Боже мой, не ракета?"


Но они убежали от него, оба крепко сжимая свои автоматы и устремляясь вперед, как на штыковую атаку. Ник вылетел из за их спин, как ракета, и побежал к деревянным складам, единственному месту на территории, которое не находилось под постоянной усиленной охраной. Когда он метнулся между навесами и остановился, с грохотом взорвались еще две гранаты. Топающие шаги, казалось, раздавались со всех сторон, но никто не добрался до него. Он прижался спиной к стене, и Вильгельмина удобно скользнула в его руку. Справа от него, если внимательно заглянуть между навесами, можно было увидеть противовоздушную оборону, а за ней склад боеприпасов. Слева от себя он мог видеть радиорубку и проблеск входа в ракетный центр.


Охранники радиорубки повернулись и побежали на взрывы. Сколько времени им понадобится, чтобы понять это? — подумал Ник , стреляя в человека, когда тот пробежал мимо, не заметив его. Через мгновение мужчины попытаются избавиться от своих сигар. Притом их пришлось кидать бы очень далеко, потому что это были адские машины в невинной упаковке, но смертельно опасные.


Взорвалась еще одна граната, и еще. Теперь послышался громкий крик и беготня. Ник метался от одного сарая к другому, быстро оглядываясь по сторонам в поисках признаков открытия или движения. Пока все прошло хорошо. Было много движений, но все они, казалось, направлялись к рабочей зоне, где он оставил своих маленьких убийц. Двое часовых у входа в ракетный центр дико огляделись и осторожно покинули свои посты. Это было глупо с их стороны. Ник прицелился и ласково нажал на спусковой крючок Вильгельмины.



— Это сигары! Это сигары! — крикнул солдат в мастерской и выбросил вещь. Он ударил бегущего человека в центр груди и торжествующе взревел, разбрасывая кровавые обломки. Двое других мужчин остановились как вкопанные и вытащили сигары из карманов с широко раскрытыми от ужаса глазами. Они взорвались там, где стояли. Территория была усеяна изуродованными трупами и полна дыр.


Дым и запах горелого мяса висели в воздухе. Смерть влетела в открытую дверь мастерской в виде выброшенной в ужасе сигары, проедая ряд замысловатых инструментов. Осколки светящегося стекла и раскаленной стали посыпались на огромное пространство. На месте взрыва начался небольшой пожар.



Меньше пяти минут до нуля. Под обстрелом единственной оставшейся вахты в ракетном центре Ник пригнулся, нагнулся и открыл ответный огонь. Его цель вскрикнула и упала на землю, вращаясь, как юла. Но теперь сзади Ника раздались чьи то громкие крики. Он быстро повернулся и нырнул за один из навесов, сунув Вильгельмину обратно в кобуру и вытащив еще несколько гранат.



А Чой повернул ключ и пинком открыл дверь. Он уставился в комнату смерти и начал бушевать от гнева и страха. Снаружи он слышал крики умирающих мужчин, но здесь они уже прошли эту стадию. А Чой выругался. Он не мог ожидать никакой помощи. Но у одного человека все это могло быть на его совести. Где этот человек! Он захлопнул дверь караульного помещения и открыл панель в стене коридора. Его тощие желтые пальцы нажали красную кнопку. Если они не могли поймать и уничтожить одного человека, как бешеную собаку, он был в бешенстве. .. '


Вой сирены прокатился по лагерю.


Ник услышал это, когда метался вокруг сарая и чувствовал, как земля под ним трясется. Теперь у него было два преследователя. Они разделились и окружали его. Из громкоговорителя эхом разнесся пронзительный голос А Чоя: «Всеобщая тревога! Общая тревога! Всем внимательно следить за доктором Эрихом Бургдорфом. Рассредоточьтесь и обыщите лагерь. Пристрелите его. Не принимать - повторяю - сигар. - Сделать маневр Б. Не входите в зал ожидания. Выследите его и убейте.


Ник задумался о том, что это был за маневр Б, когда он подбежал к углу сарая.


Но остальной порядок был ясен, как и шаги, которые мчались к нему из-за угла и настигали его сзади.



13 - ТЫ СЖИГАЕШЬ МЕНЯ!



На бегу он нажал на курок полубинокля.


Обжигающий луч замаскированной лазерной пушки пронзил бледно-голубую раскаленную ночь, готовую сожрать все на своем пути. Ник свернул за угол со светящимся пистолетом на уровне груди. В поле его зрения появился коренастый мужчина в шлеме с автоматом наготове, а через несколько мгновений мужчина растянулся навзничь с выражением крайнего удивления на лице и дырой в груди. От его обгоревшего мундира клубилась струйка дыма. Ник перепрыгнул через него, тут же повернувшись и поджидая очередного преследователя с автоматом, но луч на мгновение отключился.


Мужчина вышел из-за угла осторожно, но недостаточно. Пистолет рявкнул один раз, и пуля пробила борозду в стене за головой Ника. Лазерная пушка лизнула своим тонким жадным языком высоко над упавшим телом посреди чужого лица. Лицо превратилось в отвратительную, изъеденную посмертную маску.


Ник поправил две сигары в другой руке, затем развернулся на каблуках и изо всех сил бросил их в направленные в воздух зенитные орудия и их замаскированные стволы. Он снова вернулся, взял шлем у одного из мужчин и надел его, затем снял штаны. Через несколько секунд он снял с человека форму и надел ее, когда зенитная артиллерия взорвалась и загремела в ночи. Он схватил автомат и побежал на место взрыва. Проходя мимо, он выпустил очередь по двум охранникам, которые оставили свои посты на складе боеприпасов, чтобы посмотреть, что случилось с противовоздушной обороной.


Три минуты до нуля.


Охранники попали под жестокий неожиданный шквал огня того, чье лицо, скрытое шлемом, они так и не узнали, пока не умерли.



«Идиоты! дураки! Вы дураки ! Голос Кратча проревел над землей, когда его неровные ноги захрустели по взрыхленному гравию. «Вернитесь к своим постам. Немедленно. А Чой, ты, тупая слепая свинья, отмени маневр Б и верни свою кучку недоумков на место!


— Я отдаю этим людям приказы, — холодно сказал А Чой. - «И я хочу, чтобы все свободные люди искали этого преступника. Или вы ожидаете, что они будут спокойно ждать, пока он прикончит их одного за другим?


"Прикончит по одному!" - Бородатое лицо Кратча исказилось от гнева. — Они что, болваны или испуганные трусы вроде тебя? Разве ты не понимаешь, китайская свинья, что если они оставят свои посты, то облегчат ему жизнь вдвое? Господь с небес, когда ты отвечаешь за службу безопасности, неудивительно, что мы в таком ужасном состоянии. Верните их туда, где они должны быть!


«Но …


— Ты отдашь приказ, или я сделаю это! Тяжелая мясистая рука Кратча врезалась в голову А Чоя и отбросила ее в сторону.


А Чой восстановил равновесие и поспешил обратно на свой командный пункт.



Ник нетерпеливо проворчал: «Давай, давай». Палящий луч лазера медленно — слишком медленно — просверлил круг вокруг замка. Металл шипел и трещал, плавясь. Так! Это случилось. Ник закончил дело продолжительной очередью из автомата и выбил дверь склада боеприпасов. Он продолжал стрелять, когда взвел свои последние два снаряда и бросил их в груды оружия и взрывчатки, а когда он израсходовал свои патроны, он нацелил лазерный пистолет мощностью 10 000 ватт на груду ящиков. Пламя начало просачиваться по краям. Он повернулся и убежал. Гранаты взорвались одновременно через три секунды.


Он держал голову как можно ниже и во всю прыть побежал к часовому у ворот. В нескольких ярдах мимо него прошли мужчины, растерянно крича, но не глядя в лица своих товарищей. Они ведь охотились за взбесившимся ученым.


У больших ворот остался только один человек, и еще двое пытались войти. Ник нацелил лазерную пушку.


Один. Два. Три - третий мужчина дал залп через колючую проволоку. Ник петлял, словно кролик, танцующий над слоем тлеющих углей, и изо всех сил нацелил луч на человека. Раздался крик ужаса, который резко оборвался, но его автомат выплюнул непрерывный поток огня. Где-то рядом с главным домом кто-то начал стрелять в мертвеца.


Ник побежал к ракетному центру. Из лаборатории, из кабинетов, из сторожки, из самого ракетного центра люди выползали, как черви из дерева. Склад боеприпасов издавал звуки, похожие на фейерверк посреди ада. В короткой тишине между сильными взрывами Ник услышал знакомый ошеломляющий гул, и А Чой громко закричал в громкоговоритель: «Маневр Б отменен! Маневр B отменен! Вернитесь к своим сообщениям! Вернитесь к своим сообщениям! Пожарная команда, на склад боеприпасов, пожарная команда, на.....


Гигантский взрыв потряс весь лагерь до основания. Одни охранники разбежались, другие помедлили и вернулись на свои посты.


Так что это был за маневр Б. Все на палубу! Но люди, только что вышедшие из ракетного центра, заколебались, лишь частично повернувшись в сторону Ника.


Он прошел по диагонали позади них и сбежал по бетонной лестнице. Кто-то крикнул. Пули застучали по металлическим перилам. Он бросился с бетонного контрфорса на дорожку, проходившую мимо основания большой блестящей ракеты.


Одна минута после нуля.


Он продолжал бежать. Он ничего не мог сделать с самой ракетой — она была слишком велика для имеющегося в его распоряжении легкого оружия — но в этом и не было необходимости. Смерть и хаос были его целью, и он думал, что многого добился в этом отношении. Стрелять в хранилище, полное радиоактивных и предположительно взрывоопасных метапластов, чтобы раскрыть его секрет, было последним, о чем он думал. Это был почти верный способ навсегда оставаться во тьме, будь то уничтожение метапласта или его собственного.... Цель операции, кстати, теперь была совершенно ясна — контроль над миром посредством широкомасштабного террора или хотя бы международного шантажа — группой немцев во главе с китайцами и их прихвостнями Кратчем и Визнером. Хотя Кратч и Визнер были довольно строптивыми прихвостнями и не особо любили друг друга. Но Ильза. †


Пули свистели над его головой. Он оглянулся и увидел двух мужчин, бегущих по дорожке, ведущей прямо к нему. Он подбежал к железной лестнице, ведущей к более высокому проходу, и взобрался наверх. Что-то ударило его по ноге. Но преследователи были еще слишком далеко от него, чтобы поразить цель. Он нырнул за широкую металлическую шахту и посмотрел вниз. Двое мужчин все еще бежали, но не к нему. Они направлялись к металлической клетке на пересечении двух проходов и достигли её, когда он прицелился. Он только успел разглядеть, что один из них был часовым, а другой А Чоем, но прежде чем он успел выстрелить, они уже были внутри клетки и защищены стенами. Лифт начал быстро подниматься к обнесенной стеной платформе далеко над ним, и оттуда они могли смотреть на него сверху вниз и неторопливо прицелиться в него.


Он выстрелил из лазерной пушки и нацелил луч на двойной трос, тянущий лифт вверх. Палящий жар яростно обжигал густые пряди троса, но продвигался, как показалось Нику, мучительно медленно. Лифт был почти наверху. Он не успел?


Но трос внезапно порвался и качнулся в воздухе, и лифт рухнул на землю. Он услышал два душераздирающих крика, затем из падающей клетки выпрыгнула фигура и отчаянно вцепилась в перила прохода. Другой продолжал кричать, пока его голос не растворился в оглушительном шуме, с которым лифт рухнул на дно.


Ах Чой пополз по дорожке. Это было чудо, что он остался жив. Еще более удивительно, что у него все еще был пистолет. Он неуверенно шевелился в его руке, но он попытался добраться до Ника; Глаза А Чоя вспыхнули сквозь болезненную маску на его лице. Ник выполз из-за металлической шахты.


— Бросай пистолет, А Чой, — крикнул он. — Лучше живи и… .. 'Но А Чой, казалось, думал иначе. Его пистолет выстрелил, а он тем временем призвал своих китайских богов на помощь. Ник пригнулся и скользнул в сторону. Он отрегулировал луч и нацелил его на вытянутую руку А Чоя. Пистолет А Чоя снова рявкнул, но только один раз. Настала очередь А Чоя кричать. Звук прервался, и он умер.


Ник выпрыгнул из своего укрытия на дорожке под ним. Липкий жар струился по его ноге, и он бежал с необычайной неуклюжестью, но все же мог бежать. Было еще одно, что он мог и должен был сделать, а именно разрушить нервный центр этой операции, чтобы, когда вся эта суматоха уляжется, не было готовой пусковой установки для новой орды подкупленных ученых и их Китайскиж казначеев. Он не мог рассчитывать, что люди в зеленых беретах сделают это за него; этого от него ждали. Их задачей был быстрый рейд и столь же быстрое отступление.


Он перебежал дорожку к лестнице, быстро спустился по ней и вошел в наклонный туннель. И поспешно нырнул за круглый бак, когда услышал приближающиеся шаги. Он видел, как люди направляются к центральной диспетчерской. Отлично! Ник хотел нажать на курок лазера. Но несмотря на все смерть и разрушения, которые он посеял той ночью, он не мог заставить себя выстрелить им в спину. Он вынул зажигалку, нажал раз, второй — и увидел их руки, схватившиеся за свои шеи . Он прошел через коридор, прежде чем они обернулись. Неважно, если они последовали за ним. Они упали ниц в коридоре.


Две минуты после нуля.



Почему было так тихо? Предположительно, это было так глубоко под землей, что все звуки сверху были приглушены. Шаги эхом раздались позади него. Он бросился к двери диспетчерской с объединенными силами люгера Вильгельмины и лазерного пистолета. Раздался крик — выстрел попал в взятую напрокат каску и сбил ее с головы, второй выстрел отскочил от бетона за его головой, а затем два глухих удара. Ник ворвался в диспетчерскую и подошел к большому распределительному щиту в другом конце комнаты. За его спиной больше не было шагов.


Голодный луч играл на переключателях и ручках. .. жевал, рвал, кусал. Ник держал пистолет в правой руке, как сварщик, а левой дергал ручки и рычаги, срывал металлические крышки и рвал провода.


Он работал в тишине, нарушаемой только шипением плавящегося металла и разрывающими звуками результата многомесячных усилий, сведенных на нет его руками. ...и приглушенный грохот взрывчатки высоко над ним: Q-40 начал зачистку.


Он работал судорожно, лихорадочно, направляя луч лазера в самое сердце замысловатой аппаратуры и выгрызая внутренности до тех пор, пока вся комната не воняла и из нее не повалил дым.


Затем послышался другой звук, мягкое шипение, проникавшее сквозь далекий гром и шум, который производил он сам, и которому не место в этой комнате. Он обернулся. †


Опоздание на долю секунды. В стене была дыра, которой раньше не было — скользящая панель, сказал ему разум, когда пистолет дважды щелкнул, одновременно пронзая руку и плечо жгучей болью, — и громоздкая фигура Кратча заполнила пространство. Но Кратч на этом не остановился. Он двигался с невероятной плавностью, и его пистолет стрелял. Луч лазера пронесся мимо него и вонзился в землю. Ник услышал сдержанный смешок Крачча, когда острая боль пронзила его голову, и его окружила красная тьма. Эхо выстрелов отразилось в темных пустотах его разума. После этого была только черная тишина.



Ему было жарко, очень жарко, и он не понимал почему. А кто-то все время кричал «Ха-ха-ха», и он тоже этого не понимал. Он лежал с закрытыми глазами, чувствуя липкий жар, стекающий по его телу, и сухой жар, окружавший его, пытаясь вспомнить, где он был. Он пришел в сознание, когда «Ха-ха-ха» превратилось в бессвязную чепуху, которая превратилась в серию слов, которые были ясными и осмысленными.


— Ты просыпаешься, не так ли? Коварная свинья! У меня твердая рука, не так ли? ха-ха! Я оставляю тебя в живых, чтобы я мог медленно прикончить тебя, понимаешь? Он умрешь от жары, скажут они . Ха, ха, ха! Он умер от жары за вмешательство в дела Кратча. Весь мир был бы в моих руках , весь мир в моих руках , если бы не ты. Пояса смерти и разрушения по всему небосводу, чтобы кромсать каждый космический корабль - русский, американский, весь этот мировой бардак. Восторг, красота! И кто бы знал, что произошло, пока я, Кратч, не рассказал бы это им? Привет? И кроме того, мой дорогой друг, случай искусного шантажа, который напугал бы даже самого Гитлера. Нужны ли мне китайцы? Нужен ли мне Визнер? Только сейчас на грязную работу, а после все было бы мое. Моё! А потом вдруг пришлось прийти тебе и все испортить!


Громкий голос вдруг превратился в злобу. - «Ты должен был все испортить! Открой глаза, свинья. Открывай!' Нога ударила по бессильному телу Ника, тяжесть весом с огромную искусственную ногу. Ник невольно застонал и моргнул, прежде чем смог снова совладать с собой. Искривленное лицо Кратча гигантски возвышалось над ним, заполняя все его поле зрения. И лицо сквозь косматую рыжую бороду улыбалось. — Так ты проснулся? — прорычал низкий голос. 'Отлично. Тогда вы можете наслаждаться нашей маленькой игрой. Это не может быть долго. Но достаточно долго, чтобы вы страдали. Это не то же самое, что наслаждаться, не так ли? Не имеет значения. Я буду наслаждаться этим. А потом я вернусь туда, откуда пришел, и подожду, пока утихнет то маленькое беспокойство, которое ты устроил. И тогда я уйду, чтобы жить, чтобы начать всё сначала. Но ты, ты не будешь жить. Видишь, что я делаю, Бургдорф? Ты видишь это? Смотри!'


Ник посмотрел. Но ему незачем было смотреть. Сначала он это почувствовал, а потом увидел. Тепло опалило его одежду и съело кусок ноги. Дым и вонь горящей пыли поднимались к потолку. И Ульрих Кратч от души рассмеялся. — Как метатель ножей в цирке, — усмехнулся он. — За исключением того, что сейчас я использую твой удобный маленький луч света. Такая прекрасная теплая струя! Он хмыкнул от удовольствия. Луч с шипением прошел по его расставленным ногам, по боку, по плечам, вокруг головы. Он почувствовал запах паленых волос, ощутил жар, лизнувший тело, услышал злобный смешок человека, обезумевшего от неожиданного провала своей работы. — Вот видишь, как твои дела, — хихикнул Кратч. Все ближе и ближе, как в цирке. Но, наконец, есть небольшая разница с метателем ножей. .. Мы должны продолжать играть в эту игру некоторое время, чтобы насладиться ею в полной мере, не так ли? Может, ты скажешь себе, что сможешь убежать от меня. Подумай об этом. Хорошо подумай! Как ты мог убежать от меня? Ник подумал. Пот и кровь капали на пол. Раскаленный бетон рядом с ним шел паром, а от его одежды вились струйки дыма. Кратч наблюдал за ним, пока луч медленно двигался мимо тела Ника. «Не двигайся», — прошипел Кратч с отвратительным ликованием. 'Считай! Скажи себе, что можешь договориться со мной, и я сдамся. Но не двигайся! Потому что тогда не о чем будет договариваться. .. останется только горящая плоть. Сначала рука, потом нога. .. посмотрим что будет дальше. Ха, ха, ха! Я не получал такого удовольствия уже много лет!


«С тех пор, как в детстве ты ловил и мучал бабочек», — подумал Ник, напрягая ноющие мышцы одну за другой и напрягая мозг в поисках догадки, выхода. Но выхода не было. При малейшем движении Кратч бил его лучом, как бабочку на доске.


Его глаза метались по разрушенной диспетчерской. Не было никакой надежды, никакой надежды. Внезапно он дернулся, увидев что-то, чего Кратч не мог видеть, потому что тот стоял спиной к этому и полностью сосредоточился на Нике.


Была еще надежда. Дверь диспетчерской медленно открылась внутрь.


Ник вдруг застонал и уронил голову набок. Затем он выдохнул с глубоким вздохом. И перестал дышать. Жар лизнул его ноги.


'Что-что?' — взревел Кратч. «Вернись в сознание, ты! Иди сюда! Ты не сможешь убежать от меня, если умрешь по-своему. Нет!'


Зловонное дыхание наполнило лицо Ника, и свободная рука Кратча хлопнула его слева и справа. "Вставай, вставай!" — гремел Кратч. На мгновение — одно драгоценное, долгожданное мгновение — жадное шипение лазерного луча прекратилось. Ник вдруг обеими руками бросился на правую руку Кратча, в отчаянии вцепился в пистолет и схватил его с дикой силой, порожденной уверенностью, что это его единственный шанс. Кратч зарычал, как горилла, и яростно лягнул его деревянной ногой.


Ник застонал и почти выпустил пистолет, но отчаянно вцепился в него. Массивные кулаки Кратча согнули его запястья так, что грозный ствол пистолета оказался всего в нескольких дюймах от его головы. Внезапно он перевернулся, изо всех сил пытаясь удержать оружие, брыкаясь и дергая нижнюю часть тела, как дикая лошадь на родео.


Что-то просвистело в воздухе и тяжело приземлилось на Кратча. Двойная тяжесть швырнула Ника на пол, отчего у него перехватило дыхание. Пистолет с грохотом упал на пол, и огромное тело Кратча отлетело назад, когда из его дряблого горла вырвался булькающий крик. А потом его тело снова упало на него.


Ник ахнул и сбросил с себя тело. Оно внезапно упало, когда рука помощи протянулась и оттянула огромное, истекающее кровью тело в сторону. С глухим стуком Кратч покатился на пол замертво со злой ухмылкой на лице.


Сержант Q-40 Бен Таггарт вложил в ножны нож коммандос и протянул обе руки, чтобы помочь Нику подняться на ноги.


"То, что вы называете в самый последний момент, товарищ!" — сказал он весело.



'Бегите скорей оттуда, бегите! У вас есть час, и если у вас еще есть здравый смысл в ваших толстолобых головах, вы уберетесь отсюда молниеносно!


Ник устало усмехнулся, услышав от капитана Марти Роджерса частично русский, частично немецкий приказ. Вертолет, ожидавший на месте разрушений, не имел опознавательных знаков; зеленые береты отсутствовали, а люди были одеты в ненавязчивую одежду цвета хаки; фигуры, прыгающие сквозь хаос дыма и пламени, отдавали строгие приказы на всех языках, кроме знакомого им американского. Если бы техники, которые сейчас шли через главные ворота в темную вьетнамскую ночь, когда-нибудь нашли кого-нибудь, кому можно было бы рассказать о своих переживаниях, они никогда не смогли бы точно сказать, кто напал на них. Но это если они не погибнут от взрыва, который должен был произойти чуть более чем через час, от тяжелого заряда, заложенного в лаборатории для разрушения метапласта.


— Давай, садись, — сказал Ник. Он подтолкнул Ильзу, как всегда, любуясь ее желанной попкой. Руки потянулись и втянули ее в вертолет. Визнер уже был на борту, погруженный в свой собственный мир сна. Как и Лин Суй, но она была в полном сознании и боролась с веревками, удерживавшими ее в плену. «Чувак, она, как дикая кошка», — восхищенно сказал Таггарт.


Его глаза скользнули по Ильзе, наблюдая за ее гневом, ее растрепанными волосами, румянцем на ее лице, ее стройным телом. -- Ах, эта немка, -- сказал он с сожалением. — Она определенно была той стервой, о которой я тогда думал? Я прав?'


— Время покажет, — сказал Ник. — Но я думаю, вы ошиблись. Я думаю, что ее отчим ввел ее в заблуждение, и у нее действительно золотое сердце». Ильза посмотрела на него со странным выражением страха и гнева, смешанных с облегчением.


«Вот как я это слышу», — сказал Таггарт с сияющей улыбкой. Он вдруг перешел на русский язык, на котором говорил превосходно. — Пошли, товарищи, — позвал он. «Давайте улетаем, прежде чем вьетнамцы придут за нами. Все на борт! Все на борт!


Через минуту они уже были в воздухе, покидая обреченный лагерь на большом транспортном вертолете. Под ними хаотичные остатки смерти, пламени и дыма; Q-40 сработал быстро и основательно.


Лопасти вертолета кружили в ночи.


Ильза посмотрела на Ника. — Много людей было убито прошлой ночью, — натянуто сказала она. — Почему ты пощадил меня и Карла? И Лин Суй?


Ник ответил ей взглядом и впился взглядом в ее краснеющее лицо.


«По нескольким причинам, — сказал он. «Во-первых, нам нужна информация, и вы можете дать ее нам, особенно вы. Во-вторых, я полагаю, вы понятия не имели, о чем идет речь. Другие причины расскажу позже.


— Позже не будет, — тихо сказала она. — Мне нечего тебе сказать, нечего.


— У тебя есть знания, — тихо сказал Ник. — Вы расскажете нам все, что мы хотим знать о метапласте, о том, как он работает, и как вы к этому причастны. И ты будешь рада, когда все закончится. Он вдруг улыбнулся ей, усталый и раненый. И сквозь рев мотора пробормотал: «Может быть, ты снова переспишь со мной».


— Нет, — яростно сказала она. "Никогда, никогда, никогда!"



— Да, — яростно сказала она. — Давай сейчас! Ее губы обожгли его рот.


Весной в Нью-Йорке было удивительно тепло. Это была ночь любви, и они сдались ей. Было много чего сказать, но теперь все было кончено. Она лежала в его постели и на его руках. Вьетнам был далеко. Теперь она знала, как жестоко злоупотребляли ее научными знаниями и ее невинностью. Но это уже не имело значения. Она потеряла свою невинность во многих смыслах. Ник научил ее еще кое чему.


'Давай . .. ! — снова выдохнула она.


Сейчас было намного лучше, чем никогда. И это тоже может занять много времени. Ник позаботился о том, чтобы это продолжалось очень-очень долго.







О книге:



Американский разведывательный отряд, проникнув вглубь вражеской территории, случайно обнаруживает в джунглях Северного Вьетнама хорошо охраняемый и загадочный лагерь.


Они видят гуляющую белокурую красавицу, которая завораживает даже ледяного шефа AX.


Однако еще более захватывающим является открытие того, что в лагере пугающе широко представлены две национальности: немцы и китайцы.


Вскоре Нику Картеру становится ясно, что у него осталось очень мало времени, чтобы раскрыть зловещую тайну лагеря. †










Ник Картер



Ключ опасности


Оригинальное название: Danger Key


перевел Лев Шкловский в память о погибшем сыне Антоне



ТЕЛЕГРАМ

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник

Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)

Поиск книг

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

О психологии, саморазвитии и личностном росте

Саморазвитие

Детективы и триллеры, все новинки

Детективы

Фантастика и фэнтези, все новинки

Фантастика

Отборные классические книги

Классика
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник
БИБЛИОТЕКИ

Библиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории

Любовные романы

Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров

Фантастика

Самые популярные книги в формате фб2

Топ фб2 книги