Администратор Реальности

Глава 11

Хель странно улыбнулась со смесью грусти и радости. Будто в самых уголках её губ закралась неуловимая боль.

— Научу, но…

— Но?

— Тебе это может показаться странным. Я бы сама не поверила в то, что это так работает.

— Интригу создавать ты умеешь.

Девушка улыбнулась чуть шире, и теперь уже заметно теплее.

— Знаешь, зверолюды во время второго великого переселения принесли с собой одну легенду, — начала девушка. — О великом волшебнике из Терновой башни, который заразился пустотой, но смог сохранить разум из-за сильной любви к своей девушке. В детстве мама часто рассказывала мне зверянские легенды разных народов. Эта была одной из моих самых любимых.

— Сказка? — удивился я. — Там есть намёки, как сопротивляются этому? Никогда бы не подумал, что это мне так поможет.

— Не намёки, а прямые руководства, как победить пустоту силой любви.

— Любви? — не понял я.

— Да, звучит как наивная сказка. Я сама так сначала подумала. Но потом поняла, что волшебник Синаэль в этой истории давал очень конкретные рекомендации. Мёртвая магия полностью зависит от твоих негативных эмоций. Поэтому она слабеет против всего, чем не является. Богиня пустоты ненавидит любые проявления любви — к родителям или к мужчине или к своим детям, даже домашним животным или природе и жизни в целом.

— И… как это тебе помогло?

— Чем глубже я погружаюсь в радость, чем чаще напоминаю себе о том, что у меня есть ты, а ещё Лина, Тео, Ганц, Сатока с Эдельвейсом, Хазмир и остальные, тем мне становится легче. Я люблю Эниранд и горжусь тем, что мы делаем. Множество рабов нашли благодаря нам свой дом. Многие обрели семьи. А самое главное — у многих появилась надежда. Фракции всех нас видят лишь ресурсом, но ты действительно заботишься о каждом.

— Я рад, что ты нашла своё место.

— Нет, Альтаир, я не об этом. Здесь работает напрямую — чем ты счастливее и чем больше в теле любви, тем ей сложнее найти путь в твою душу. Просто не позволяй брать над тобой верх плохим мыслям и чувствам. Переключайся на что-то светлое. Думай о тех, кого хочешь защитить и кого любишь. Богиня отчаянья ненавидит нас и завидует нам, потому что сама любить не способна, как не способна и на дружбу и благодарность. Всё доброе ей отвратительно и чуждо. Она может только забирать чужую судьбу.

— Ты знаешь, чего она добивается?

— Ну, здесь наверное тебе Лина лучше расскажет. Или мастер Эдельвейс.

— Я хочу знать твоё мнение.

— Ей ничего не нужно. Она просто поглощает чужие судьбы и души. Так она получает часть их непрожитых чувств. Но ей не интересны ни власть, ни поклонение, ни могущество. Ей всё равно богатый ты, бедный, сильный или слабый. Не важно, поклоняешься ли ты ей или ненавидишь. Она одинаково презирает всех. Думаю, она даже власти над миром не хочет, просто играет с нами, а когда играть будет не с кем — пойдёт в другой мир.

— Тогда зачем этому чудовищу вообще служить?

— Ну, — потянула Хель. — Никто по своей воле ей и не служит. Мама говорила, что пустота это болезнь. А богиня — она ведь очень красивая, да? Многие сходят с ума из-за неё.

— Пожалуй, — с этим было сложно не согласиться.

Не совсем в моём вкусе, но она действительно была красива до дрожи. Однако если хорошо подумать сейчас — а что из этого было моим реальным чувством и что — наваждением?

Хель погрустнела.

— Красива, да, — повторил я. — Но это ведь иллюзия её магии. Если бы все существа выглядели так, как выглядят их души, эта богиня была бы былинной Бабой Ягой из арианских сказок.

Девушка на мгновение зависла.

— Никогда об этом так не думала. Если бы все выглядели согласно тому, насколько они хорошие… наверное, в этом мире было бы намного проще жить.

Я пожал плечами.

— Это просто пример. Так я напоминаю себе правду, когда в голове всплывает её образ. Однажды он и вовсе сотрётся.

— Не сотрётся, — со вздохом сожаления сказала Хель. — Я чувствую в тебе пустоту. Ты слишком много взял её силы. Теперь ты тоже заражён ей. Мне очень жаль.

— Остальные знают? — спросил я. — Это заразно?

— Если ты будешь применять эту силу — то да, заразно. Все кто с тобой в этот момент рядом, могут пострадать. И враги, и друзья.

— А если нет?

— Ну, она заставляет себя использовать, — отвела взгляд девушка. — Любые положительные эмоции замедляют этот процесс. Но эмоции будут тебя вынуждать срываться.

— Тебе хватает только мыслей об Эниранде?

— Нет, конечно. Я обнимаю тебя, или общаюсь с кем-то, или стараюсь петь песни, думать о хорошем… но затем всё равно рано или поздно срываюсь. Я стараюсь, чтобы это случалось в те моменты, когда рядом есть враги.

— Значит, сражаться — тоже вариант?

— Да, ты можешь откупаться от пустоты жертвами. Чем больше жертва при этом страдает и испытывает эмоций — тем лучше. Это то, что говорил Эзарх. Сама я не могу вот так…

Она не договорила, уткнувшись взглядом в пол. Не каждый способен вот так пытать безоружное существо и слышать его крики. Для этого нужно самому быть немножко больным.

А затем я с лёгким беспокойством вдруг понял, что больше не испытываю к этому такого отвращения, как раньше. Мне уже приходилось так поступать, когда другого выхода нет — помню то мерзкое чувство на душе. Мне хотелось, чтобы враг всё рассказал едва ли не больше, чем он сам. Но я понимал, что это необходимо.

Сейчас же думая об этом я ощутил, что в тех эмоциях было даже нечто приятное. Выделяющее этот момент среди остальных.

Как-то так и должны думать пустотники. Настоящие одержимые мёртвой магией, а не как Хель, с внедрённым источником. Когда вся жизнь выцветает и теряет краски, возникает соблазн пощекотать себе нервы хоть чем-нибудь.

— Значит, тебя постоянно мучают приступы агрессии? Никогда за тобой такого не замечал.

— Мастер Эзарх, будь он проклят, был гением химерологии. Когда источник не активен я почти нормальная энни. Главное, контролировать порывы сильных негативных эмоций и удерживаться от тоски.

— Примерно понял, спасибо, — ответил я, хотя у самого на душе стало паршиво.

Мне бы ответ в форме числовых характеристик и параметров, а не вот это вот всё. Где я в системном описании найду параметр «любовь»?

С другой стороны, с помощью фрактала я могу существенно повышать волю и внедрять навыки, косвенно делающие то же самое. Для защиты от мёртвой магии у меня есть намного больше, чем у любого одержимого.

Теперь осталось только самому им не стать.

Эх, сюда бы сейчас Тали. Не хватает её попыток совместить рациональный анализ с эмоциональным модулем, которые выливаются в милые попытки паниковать.

Призвав системную справку я бегло прошёлся по телу, и коррекцией подправил ранения. Лечить я не умел, но по крайней мере, они не должны меня сильно беспокоить.

Куда глубже были раны душевные.

Хель крепко сжимала меня в объятьях. В окно светил мягкий рассеянный свет Эниранда. Но он совсем не грел и не вызывал радости. Даже видимый из окна моей комнаты водопад, падающий на остров, не дарил тепло осквернённой пустотой душе.

Кажется, я просто разучился в полной мере чувствовать радость жизни. Вот первый побочный эффект от сражения за Эниранд. Стоило ли оно того?

Я покрепче прижал девушку к себе в ответ, и попытался поверить в её наивные слова. И вроде бы пусть самую малость, но мир вокруг стал чуточку ярче.

Вот только надолго ли?

Если у меня есть сила модификатора реальности, то неужели я не способен найти способ вывести эту дрянь из себя, Хель, а там может, и из всего этого мира?

Эхмея Сияющий сидел на своём троне в гробовом молчании.

Солнечный зал был залит солнечным сиянием, что казалось, здесь вовсе нет места тени. Атмосфера была светлой и торжественной. Всё вокруг славило солнечный свет, так что даже стены казались светящимися. Будто и их присыпало крошкой солнечной пыли.

Но атмосфера психологическая, созданная разумными, была напротив, мрачной, будто её касался кусочек бездны с самых глубин Днища.

Никто не решался нарушить тишину первым.

— Повтори, что ты сказал, посланник.

— Д-да, ваше всемогущество. Великий Вершитель, наш флот полностью уничтожен. Отступающие силы бежали. Мы… мы… лишились вашей десницы, вершитель.

— ЧТО⁈ ЧЕРВИ!! СКОРБНЫЕ ЧЕРВИ, волею солнца не достойные даже потреблять фотоны МОЕГО СОЛНЦА! Н-И-Ч-Т-О-Ж-Е-С-Т-В-А!!

Великий Эхмея подорвался со своего трона и ударил кулаком по трону, сплавив его часть.

Все склонились ещё ниже. Помещение наполнили страх, скорбь и стыд. Некоторые молились тому же Эхмее, что они не причастны к трагедии. Но большинство сейчас судорожно искала, где лично они допустили ошибку, что безупречный живой бог коснулся мерзкого слова «поражения».

Нет, владыка не мог ошибиться. Если он сказал, что его силы легко сметут с лица Зехира эту ничтожную деревеньку, то именно так и должно было случиться. Иное просто невозможно в принципе!

Кто-то сильно прокололся. Возможно, основная вина лежит на обленившимся за оды бездействия генерале, но стоило задуматься — может быть лично они виноваты в том, что проклятая мразь из нижних миров всё ещё дышит?

— Где тот идиот, который направлял мои корабли⁈ — продолжал гневаться вершитель.

— Генерал-иерарх Самир Солнцедышащий принесён в жертву той, чьё имя не осквернит собой этот зал, — тихо шепнул посланник дрожащим голосом. Но в собравшейся тишине, настолько тяжёлой, что сам воздух прибивало к земле, никто не смел открыть рот.

— ЧТО?!! — вершитель спросил это уже после долгой паузы секунд в десять.

Все знали гневливый характер великого вершителя. И знали, что он всеми силами сдерживает свой гнев.

Как они могли Его подвести?

— Как это произошло? — спросил Эхмея. — Вы же разбили тёмных с этой швалью?

— Первый флот преследовал их отступающие силы. По вашему… по решению господина Самира Солнцедышащего мы собирались добить отступающие силы пустотников в районе верхних Ирису.

— И-и?

— Они столкнулись с неожиданным сопротивлением на границах, — затараторил посланник. — Похоже, там обосновалась какая-то незнакомая фракция.

— Незнакомая фракция, которая выстояла против моего первого флота⁈ Как мы можем о них не знать⁈

— Мы… мы сами не знаем, как так вышло. Разведка разводит руками. Это был обычный остров…

— А стал необычный⁈

— Ну… да, — замялся парень. — Там вообще огромный остров, свободно плавающий как архипелаг. И на нём неприступная крепость.

— Не бывает неприступных крепостей, червь! Почему вы просто не разнесли его к чертям из рельсовых пушек?

— Ну… — снова замялся парень, не зная, как подать информацию. — Их силу впитали растущие на острове цветы.

— Цветы? — глаз Вершителя задёргался. — Солнце опалило твой разум? Рельсовая пушка пробивает насквозь остров среднего класса!

— Но это так, вершитель! Цветы как-то выпивали всю солнечную энергию не позволяя ударить по острову. К тому же, были и другие аномалии пространства. Враг пользовался незнакомым типом силы. Именно она — причина нашего поражения.

— Что за новый тип силы? Пустота или гибридная магия? Кто-то из нижних червей вновь нарушал наш запрет?

— Да, но мы не смогли понять, что это за сила. Генерал-иерарх никогда не сталкивался с подобным, — посланник опасливо покачал головой. — Простите, Вершитель. Мы правда не знаем.

— Невежество — не то, чем стоит гордиться, — с трудом сдерживая новый порыв гнева, ответил великий Эхмея. — Но я понимаю, что многие знания недоступны среднему уму. Как выглядела эта сила.

— Сперва как фиолетовые кубы правильной формы. А затем они приняли форму чёрно-лиловых сфер. Это однозначно мёртвая магия той, чьё имя не осквернит эти стены. Но мы никогда не видели стихию, принимающую вид геометрических фигур.

— Зато я видел… — задумчиво потянул великий Эхмея, вновь откидываясь на троне.

Вершитель ненавидел чего-то не понимать. Он считал себя если не умнейшим существом этого мира, то как минимум в пятёрке избранных. Так или иначе, он действительно мог разобраться практически в чём угодно, стоило лишь немного уделить этому время.

Но то, что случилось внизу, он понять не мог.

Как какой-то островок смог сделать то, что не сумело объединение трёх фракций? Как поражение вообще могло быть возможно? Не смотря на неконтролируемые вспышки гнева, которые он честно пытался сдерживать, он бы не послал всю армию вниз, оставив без прикрытия Солнечную Империю, просто так.

У этого манёвра были веские причины. Это было лучшее время для того, чтобы разом покончить со всеми врагами — звёздные были шокированы решением принять сторону тёмной фракции. Это шло вразрез со всем, чему их учили с детства. Их боевой дух был почти нулевым, и победить их было легче.

Тёмные же атаковали после раскола. Очевидно что Тишь никогда не подчиниться Отчаянью. Эти две ветви Анклава Мрака никогда не объединятся просто так. Это удавалось лишь его сопернику, некогда создавшему эту паскудную организацию.

Итого реальной силой становился Цех, в котором процветает коррупция и предательство. Всё было рассчитано до мельчайших деталей. И даже отступление было просчитано. Нужен был быстрый удар и возвращение обратно. Не обязательно спускаться и проверять тела — лишь показать червям нижних миров их место, и забыть об этой глупости на ближайшие две-три сотни лет до очередного смешения слоя мёртвой магии.

Такие битвы уже были в прошлом и не раз. Всё было настолько стандартно и обыденно, что пока шла ключевая битва, вершитель предавался божественной страсти с наложницами.

Что вообще могло пойти не так? Что за новая фракция в заднице мира с такими силами?

— Фрактал, — тихо сказал великий вершитель. — Это та сила, из которой древние демиурги собирали по кусочкам наш мир. Порочные святотатцы дошли до того, что как-то сумели подчинить саму ткань мироздания, из которой состоят правила физики нашего мира.

По залу прокатился зловещий шёпот. Вещи, о которых говорил не знающий ошибок живой бог, поражали. Не удивительно, что он знает всё. Но если враги Солнца настолько сильны, что смогли сотворить такое, что же делать им, праведным сынам его?

— Что вы ещё знаете об этом месте? Кто правит островом?

— Его называют Альтаиром, хотя были и другие имена. Скорее всего свободный маг…

— Чушь! Свободный маг не мог получить такую силу просто так! — перебил его владыка. — Даже на неисследованных срединных островах не может быть этого!

— Мы не знаем, вершитель.

— Ты сказал, генерала-иерарха принесли в жертву мёртвой магии? Зачем? Это же неразумная стихия, разрушающая всё на своём пути?

— Сердца срединных червей слабы, вершитель. Судя по всему, остров населяют поклонники той, чьё имя я не стану упоминать. Так что силу им дал сам бездушный бог.

— Значит, остров сектантов-пустотников, приносящих кровавые жертвы этому чудовищу. Всё ясно.

— У нас есть те, кто пересекался с этим человеком, — осторожно сказал посланник.

— Ко мне их! — рявукул Эхмея.

С этого следовало начинать, но слуги как всегда слишком опасались его гнева. Никто не мог сказать, похвалит великий за расторопность или накажет за самовольство. Вообще-то не являющиеся урождёнными высшими детьми солнца и принадлежавшим к высшей касте, находиться в солнечном дворце было не дозволено. Но в силу нужды это правило часто нарушалось.

Вскоре вошёл мужчина лет пятидесяти с лишним, одетый в мантию боевого инквизитора. Следом за ним шли две связанные девушки. Одна была мрачной, смотрела в сторону и была напряжена, словно струна.

Вторая же, похоже, не осознавала своего положения. Она надувала пузыри из слюны, глупо посмеивалась себе нос и периодически корчила бессмысленные гримасы.

— Мракобор, — уважительно кивнул вершитель.

На лице инквизитора забрезжила тень религиозного фанатизма. Чести увидеть лично живого бога этого мира удостаивались единицы. А чтобы он ещё и произнёс своими устами его имя — это и вовсе было знаком глубочайшего уважения.

Статус ветерана в глазах окружающих сразу поднялся от ранга «червя чуть выше неприкасаемого» до «достойного человека с низким происхождением».

— Великий Вершитель, — склонил голову и встал на одно колено инквизитор. — Я был в составе группы мастера Регулуса…

— Не важно, — оборвал его Эхмея. — Сразу к сути. Кто он и зачем ты привёл с собой этот мусор? Погоди… кажется, я узнаю одну из них. Ты вернул домой блудную дочь солнца, вижу. Кто вторая?

— Обе пытались охотиться на Альтаира. Безрезультатно. У них много необходимой информации по этому вопросу. И я сам, полностью к вашим услугам, Вершитель.

— Отлично. Сим приказом я создаю группу охотников на владыку гнезда сектантов запретной стихии и детей самого Днища, отступника и ренегата всего живого, Альтаира, — здесь владыка чуть запнулся — прозвища еретика он не знал. А затем закончил. — Генерал-иерарх должен быть отмщён… даже если он был идиотом, позволившим себе проиграть кучке сектантов Днища.