Африка. Из прошлого в будущее

РАЙ ЗЕМНОЙ В ОКЕАНЕ

Слов нет, красив и своеобразен Мадагаскар, надолго западают в память его живописные ландшафты, приветливые гостеприимные люди. Но если воспользоваться библейской терминологией, то это еще не рай, а лишь его преддверие. До самого рая от Мадагаскара еще примерно тысяча километров в северо-восточном направлении. Стоит их преодолеть, и- перед вами откроются затерянные в безбрежных просторах Индийского океана Сейшелы — «современный островной рай», соблазнявший своими прелестями, как свидетельствует Тур Хейердал, даже видавших виды участников экспедиции на «Тигрисе». Самым прекрасным местом на земле назвал эти острова архиепископ Макариос. А ведь они служили для него местом ссылки, не говоря уже о том, что у будущего президента Кипра было с чем их сравнивать.

Собственно говоря, Сейшельские острова — это лишь один из архипелагов, входящих в состав одноименной республики, возникшей на месте бывшей британской колонии в 1976 году. Остальные — Амирантские, Альдабра, Фаркуар и другие, более мелкие, — разбросаны в северо-западной части Индийского океана на площади около миллиона квадратных километров. Никто точно не знает общего числа островов, островков и атоллов, образующих это государство. Многие из них необитаемы и даже не имеют названий, население других составляет всего десяток-другой жителей.

Общая площадь девяноста двух «учтенных» островов составляет 444 квадратных километра, с населением около 65 тысяч человек. Самым крупным является остров Маэ, вытянувшийся в длину на 27 километров, а в поперечнике едва достигающий восьми. Здесь живут девять из каждых десяти жителей страны и находится ее столица — город Виктория с 14 тысячами обитателей.

Маэ — это, по существу, огромная гранитная глыба, поросшая буйной тропической растительностью и почти на тысячу метров вздымающаяся над уровнем моря. Вокруг разбросан десяток мелких островков, каждый из которых представляет собой вершину подводной горы. Кроме Маэ еще около тридцати островов сложены из твердых гранитных пород.

Другие архипелаги состоят в основном из коралловых атоллов, на которых гнездятся миллионы птиц, а в омывающих их водах водится рыба девятисот различных пород. Поистине бесценную коллекцию ракушек может собрать любитель на песчаных пляжах и отмелях. У берегов и в обширной лагуне самого крупного в мире атолла — Альдабра — обитает около ста тысяч гигантских морских черепах, подобных которым можно встретить только на противоположной стороне земного шара — на Галапагосских островах.

Много чудес на Сейшелах. Здесь никогда не бывает разрушительных циклонов, землетрясений и других стихийных бедствий, от которых часто страдают другие острова Индийского океана. Здесь не водятся ядовитые змеи и хищники. Совершенно неизвестны тропические болезни — малярия, желтая лихорадка, брюшной тиф или холера. Зимой и летом — если можно говорить о «зиме» и «лете» применительно к этим островам — лайковое солнце заливает своими лучами золотистые песчаные пляжи, а температура воздуха остается практически неизменной — 26–27° по Цельсию — при относительно умеренной влажности. Плодородные почвы и благодатный климат позволяют выращивать обильные урожаи экзотических и прихотливых культур: ванили и гвоздики, корицы ц какао.

Но, как ни покажется парадоксальным, знакомые мореплавателям еще со времен Васко да Гама «Семь сестер», как называли тогда Сейшелы, еще два с половиной столетия ждали, когда люди обратят на них внимание. Лишь изредка в укромных бухтах бросали якорь корабли под черным пиратским флагом, и притомившиеся в морских набегах флибустьеры позволяли себе недельку-другую отдыха.

И только в середине XVIII века у берегов самого крупного из островов этого архипелага появился корабль французского путешественника Лазара Пико, приплывший с Иль-де-Франса — нынешнего Маврикия. Пораженный великолепием открывшейся перед ним картины, Пико тут же назвал остров «Абонданс», что означает «изобилие». Но, видимо, он поторопился в столь ответственном деле, и уже в следующее посещение тех же мест ему пришлось перекрестить остров в Маэ. Маэ де Ля Бурдоннэ — так звали тогдашнего французского губернатора Иль-де-Франса.

В 1770 году на островах появились первые постоянные жители: группа французских колонистов, прихвативших с собой семерых рабов. Однако обосновались они почему-то не на Маэ, а на соседнем маленьком и скалистом островке Святая Анна. Тогда же и «Семь сестер» стали называть Сейшелами — по имени другого французского сановника, министра финансов Людовика XV виконта Моро де Сейшела.

А четверть века спустя, в разгар наполеоновских войн, острова перешли под власть британской короны, сохранив не только название, но даже коменданта, назначенного Наполеоном. Кавалер Кэо де Кэнси, лишь слегка изменив написание своей фамилии на английский манер, верой и правдой исполнял свою должность при новых хозяевах еще тринадцать лет вплоть до кончины.

В центре уютной, провинциальной Виктории всего лишь несколько шагов отделяют друг от друга памятники колониального прошлого Сейшел. Рядом с миниатюрной башенкой, увенчанной часами, — точной, но уменьшенной в несколько раз копией лондонского «Биг Бена» — скромный памятник королеве Виктории. До сих пор он выполняет и вполне утилитарные функции: из постамента в разные стороны бьют струи воды, которой можно наполнить ведра, а можно и умыться. На противоположной стороне узкой улицы, подавляя своей помпезностью королевскую особу, возвышается монумент в честь того самого де Ля Бурдоннэ, который, увековечив свое имя в названии острова, управлял им на расстоянии и ни разу не удосужился ступить на его землю.

Но длинный подхалимский текст на постаменте утверждает, что именно ему обязаны Сейшелы своим процветанием. Будто это он, а не безвестные рабы и колонисты ворочал гранитные глыбы, расчищая землю для посевов, выращивал, поливая их потом, пряности, забирался, обдирая в кровь ладони и колени, на кокосовые пальмы за орехами, из которых добывалось главное богатство островов: копра и масло.

Именно на копре и пряностях основывалось относительное благополучие Сейшел, вернее, тех, кто владел здесь землей. Правда, понятие землевладелец на этих островах, где для земледелия пригодны лишь маленькие и разбросанные среди скал участки, весьма условно. Оно включает в себя и мелких фермеров, чье «владение» можно измерить шагами, и тех, кому на правах частной собственности принадлежат целые острова, входящие в состав республики. Многие из таких «хозяев» наведываются в свои владения лишь для того, чтобы развлечься рыбной ловлей, охотой на черепах и редких птиц, а потом вновь удаляются в каменные джунгли Нью-Йорка, Лондона или Сиднея.

До поры до времени жизнь на Сейшелах текла относительно тихо и мирно — от парохода до парохода, которые привозили почту и редких пассажиров, выгружали заморские товары и забирали дары сейшельской земли. Экспортной выручки почти хватало на оплату импорта, состоявшего в основном из промышленных изделий первой необходимости, и экономика колонии не доставляла особых хлопот британским властям.

Позднее, чем до других британских колоний, докатилось до этой заповедной земли грозное эхо национально-освободительного движения. Лишь в 1964 году здесь возникла политическая партия — Сейшельская объединенная народная партия (СОНП), выдвинувшая требование предоставить независимость колонии. Возглавил эту партию вернувшийся на родину после учебы в Европе молодой адвокат Франс Альбер Рене. Он же создал и первый профсоюз на острове.

Верные испытанной политики «разделяй и властвуй», колониальные власти инспирировали образование в противовес СОНП Сейшельской демократической партии, которая собрала под свои знамена местную элиту, заинтересованную в сохранении британского управления. Соглашательская линия этой партии позволила Лондону затянуть на несколько лет решение вопроса о предоставлении независимости Сейшелам.

Трудно сказать, как развивались бы события на островах в дальнейшем, если бы не открытие 4 июля 1971 года международного аэропорта на Маэ. Это событие перевернуло всю жизнь на Сейшелах, направив ее по совершенно иному руслу.

Аэропорт этот — сооружение в своем роде уникальное. На острове не было подходящего участка земли для размещения взлетно-посадочной полосы, отвечающей современным требованиям. И, чтобы ее построить, пришлось… расширить территорию Маэ, соединив его с одним из мелких прибрежных островков. Обоими концами бетонная полоса, расположенная на этой перемычке, упирается в океан. Когда самолет, снижаясь, идет на посадку, то до последнего момента кажется, что садиться он будет прямо в море. Земная твердь появляется под крылом лишь в тот момент, когда колеса тяжелой машины касаются бетона. А свой пробег после посадки лайнер заканчивает всего в нескольких десятках метров от противоположного края взлетной полосы. И когда он разворачивается, чтобы занять место на стоянке, рядом высоко взлетают брызги морского прибоя.

День, когда первый современный воздушный лайнер с сотней пассажиров на борту приземлился на этом аэродроме, и стал поворотным пунктом в судьбе многих островитян. Претерпел изменения даже внешний облик Маэ, Пралэна и других близлежащих островов. На Сейшельв хлынул поток туристов, привлеченных красотами и прелестями труднодоступной до того земли. Теперь всего нескольких часов полета достаточно, чтобы из туманного Лондона, прокопченного Дуйсбурга или пропитанного бензиновым смогом Токио попасть в поистине райский, уголок, где в густых зарослях щебечут яркие птицы, а золотистые роскошные пляжи и ласковое солнце гарантируют отменный загар.

Легко представить себе нетерпение, с которым туристы ожидают окончания таможенного досмотра в аэропорту: желтые и пурпурные цветы бугенвиллей за его стеклянными стенами, живописные, покрытые бархатистой зеленью склоны горы, вершина которой утопает в. свинцовой шапке облаков. Эти виды так и просятся на пленку. И заядлые фото- и кинолюбители пытаются запечатлеть их прямо через стекло, забыв о неизбежных бликах. Но вот формальности позади, и сверкающий лаком микроавтобус фирмы «Мерседес» катит по дороге, опоясывающей остров Маэ. Слева на берег, подступающий к. ленте шоссе, лениво накатываются океанские волны, а справа возвышаются склады. Над дорогой порой нависает такая глыба, что душа уходит в пятки: не дай бог рухнет. На некоторых из таких «камушков», как на прочном-фундаменте, стоят уютные домики. Один за другим остаются позади отели, каждый из которых неповторим и по архитектуре, и по расположению на местности, с непременными пляжами, бассейнами и барами, стилизованными под. соломенные хижины. Навстречу то и дело попадаются маленькие и верткие автомобильчики типа «багги», без крыши и дверей, окрашенные в яркие цвета… Четыре сотни таких удобных экипажей, которые легко вписываются в самый крутой поворот и протискиваются по едва заметной дорожке, предоставлены в распоряжение тех туристов, кто даже на отдыхе не желает расставаться с рулем. Можно арендовать такой автомобильчик на любой срок и совсем не обязательно пригонять его-на определенную стоянку: достаточно, предъявив квитанцию об оплате, сдать ключи агенту компании в любом отеле, возле здания аэропорта или в морском порту. Сервис!

Поставлен он на Сейшелах превосходно. Из какой бы страны ни прибыл турист, он не почувствует себя здесь потерянным. Персонал гостиниц говорит на всех основных языках, а «шведский стол» в ресторане позволяет обходиться без языка: бери тарелку и шествуй вдоль уставленных яствами столов, выбирая нужные по твоему вкусу. Четко по графику подаются экскурсионные автобусы, квалифицированные гиды показывают все, что достойно внимания. Наблюдая за этим хорошо отлаженным конвейером, понимаешь, что вовсе не случайно весь этот сервис назвали «индустрией туризма»: для того чтобы он функционировал исправно, необходима промышленная организация дела.

Она и была здесь налажена иностранным капиталом буквально в несколько лет. Если в 1970 году, до открытия аэропорта на Маэ, Сейшелы посетили 1622 человека, то десять лет спустя это число увеличилось в 45 раз, превысив численность коренного населения всех островов.

Какие же последствия имел этот туристский бум для — архипелага и его жителей? Произошла резкая переориентация экономики островов, и в первую очередь самых крупных и населенных — Маэ и Пралэна. Доминирующее место в ней теперь прочно заняла индустрия туризма. Как грибы после дождя, стали расти на побережье современные фешенебельные отели с прекрасно оборудованными пляжами, бассейнами, парками, увеселительными заведениями. Построены они и принадлежат крупным международным корпорациям — таким, например, как «Хилтон», «Шератон» и им подобные. А потому и ожидавшаяся полноводная «река» иностранной валюты обернулась для Сейшел слабым ручейком, ибо подавляющая часть отправляющихся сюда туристов оплачивает поездку в туристических агентствах у себя на родине, на их банковских счетах и оседает основная часть доходов.

Стремительное развитие туристической инфраструктуры вызвало отток рабочей силы из сельского хозяйства — главной отрасли экономики — в сферу обслуживания. Только за первые три года этого бума численность занятого здесь населения возросла втрое; в 1974 году каждый пятый сейшелец работал уже на туристов.

Невиданных размеров достигла и земельная спекуляция. Владельцы участков прекращали их обрабатывать и ждали случая продать свою землю подороже под строительство новых отелей или иных туристских объектов. А ведь пригодной для обработки земли на островах и без того было, что называется, кот наплакал: всего 2 тыс. акров. В результате сельскохозяйственное производство стало приходить в упадок: добыча копры — основной культуры, на долю которой приходилось около 70 процентов стоимости экспорта, — сократилась на четверть, в-то время как мировые цены на нее стремительно росли.

Зато резко пошла вверх кривая дефицита внешнеторгового баланса: с 5 млн. сейшельских рупий в 1961 году она подскочила до 178 миллионов в 1975 году. В основном это было вызвано стремительным ростом ввоза продовольствия, горючего, товаров ширпотреба и сувениров. Да, именно сувениров, ибо в бесчисленных магазинах и: лавках, торгующих этим товаром, опытный глаз без труда обнаружит, что произведен он где угодно, только не на Сейшелах. Майки и рубашки с видами островов и надписью «Сейшелы» изготовлены где-нибудь в Манчестере, пластмассовые подносы и стаканы — в Гонконге или Японии, различные брелки — в Западной Германии. И даже причудливые ракушки или изделия из рисовой соломы доставлены сюда предприимчивыми малагасийскими коммерсантами.

Столь однобокое «развитие» больнее всего ударило по неимущим слоям населения: мелким фермерам-арендаторам, батракам, рабочим, рыбакам. Быстрыми темпами стала расти безработица, повышаться стоимость жизни, ухудшились жилищные условия: ведь даже жалкие лачуги, в которых ютилась беднота, теперь сносились, чтобы освободить место для строительства новых гостиниц, ресторанов и баров. Рай для богатых туристов оборачивался сущим адом для коренного населения островов, внезапно вовлеченного в орбиту мирового капиталистического бизнеса.

Все это резко изменило политическую обстановку на Сейшелах. Даже марионеточная Демократическая партия не могла больше игнорировать требования широких: масс. Наблюдался быстрый рост популярности СОНП, которая вела последовательную борьбу за независимость островов и проведение отвечающей интересам их населения социально-экономической политики. В 1974 году сейшельские «демократы» во главе с лидером Дж. Манизмом совершили поворот на 180 градусов и тоже высказались за независимость. Лондон предпочел отдать власть своим приспешникам, нежели ждать, когда ее завоюют подлинные патриоты.

В полночь 29 июня 1976 года британский флаг — «Юнион Джек», на протяжении 182 лет развевавшийся над губернаторским дворцом в Виктории, был спущен. На его месте затрепетал государственный флаг Республики Сейшельские острова. Новое государство возглавил лидер «демократов» Дж. Манчэм.

Однако замена флага и новая конституция, разработанная, кстати сказать, в Лондоне по испытанным рецептам, не изменили ситуации в островной республике. Зависимость ее от Запада все возрастала, экономика приходила в упадок, острее становились социальные конфликты. Чувствуя, как почва уходит у него из-под ног, Дж. Манчэм все откровеннее вел дело к установлению личной диктатуры и к полному устранению с политической арены своих противников.

В такой накаленной обстановке и произошел на Сейшелах переворот. Власть перешла в руки Объединенной народной партии. Ранним утром 5 июня 1977 года радио Виктории известило сейшельцев, что продажное неоколониалистское правительство Дж. Манчэма свергнуто группой молодых и решительных патриотов. Обратившись к народу, лидер СОНП Франс Альбер Рене заявил, что «новое правительство Сейшел будет правительством всего народа, а не мизерной кучки привилегированных».

Обычная риторика? Оказалось, что нет! И это подтвердили первые же практические шаги нового руководства. Оно начало с того, что обратилось к трудящимся с призывом обеспечить защиту своей родины и свободы, вступать в ряды народной милиции. «Но хочу вас откровенно предупредить, — говорил Ф. А. Рене, — что никто из вступивших в ее ряды не будет получать жалованье. Свою задачу народная милиция должна будет выполнять без отрыва от основной работы и преимущественно в ночные часы…» Отряды и посты этой милиции, созданные в населенных пунктах, сорвали замыслы реакции, нацеленные на реставрацию старого режима. На их же долю выпала нелегкая миссия противостоять преступным агрессивным акциям международного империализма, который не оставил надежду восстановить свои позиции в этом стратегически важном районе Индийского океана.

Определяя цели нового правительства, А. Рене говорил: «Если через десять лет молодые сейшельцы смогут сказать, что 5 июня 1977 года открыло новую эпоху, которая дала им возможность получить хорошее образование, преисполниться гордости и достоинства, то мы будем считать, что свою задачу выполнили». И это тоже не было риторикой. Убедиться в этом мы смогли даже в то короткое время, которое провели на Сейшелах.

Усилия нового правительства были сосредоточены на решении кардинальных проблем социально-экономического развития островов в интересах трудящихся масс. Одна из них состояла в том, чтобы поставить заслон на пути безудержной спекуляции землей и нерационального ее использования. Пустующие земельные участки, пригодные для сельского хозяйства или застройки в рамках программы «Жилье для народа», подлежали теперь выкупу у частных владельцев. Только в 1980 году более 1500 гектаров земли перешло в руки государства и было отведено под жилищное строительство. Обширные наделы отошли и государственным фермам, которые обеспечивают высокие урожаи овощей и фруктов, помогая стране сократить расходы на их импорт.

Оригинальное и, как можно судить по первым результатам, эффективное решение было принято относительно лучшего использования природных ресурсов удаленных и мелких островов. Правительство взяло на себя обеспечение регулярной и бесплатной транспортной связи с этими островами, гарантировав минимум шесть морских рейсов в год на каждый из них. Но доставка грузов, почты и пассажиров осуществляется бесплатно лишь в том случае, если экономический потенциал данного острова, будь то сбор кокосовых орехов, рыболовство или выращивание сельскохозяйственных культур, используется в необходимой степени. В противном случае возмещение сумм за транспортные услуги становится обременительным. В Виктории не без оснований считают, что такая система побудит многих снобов, наведывающихся в свои «владения» раз в год, а то и того реже, продать государству принадлежащие им острова. С другой стороны, новая система стимулирует хозяйственное освоение многих островов, пребывающих и поныне в девственном состоянии из-за отсутствия регулярной связи с Маэ. Контролируемая государством компания «ИДС», созданная в 1980 году, уже провела большую работу по изучению природных условий и возможностей рачительного использования удаленных территорий, в частности разведения кокосовых пальм, которые дают копру для экспорта.

Государство принимает меры и для того, чтобы поставить под свой контроль индустрию туризма, которая, как здесь считают, должна-служить средством, а не самоцелью экономического подъема. На основании тщательного анализа были разработаны и установлены на ближайшие годы оптимальные и предельные нормы заезда туристов. Такое регулирование обеспечивает лучший сервис и сохранность уникальной природы архипелага. В 1980 году на Сейшелах побывало 72 тысячи гостей, обслуживали которых 3 тыс. сейшельцев — почти пятая часть всех рабочих и служащих.

Изменение системы налогообложения туристского комплекса позволило существенно повысить доходы государства. Все связанные с обслуживанием туристов пред-. приятия теперь платят налоги не с объявленной ими суммы чистой прибыли, а с общей суммы их денежного оборота. Тем самым любители легкой наживы лишаются возможности скрывать от финансовых органов значительную часть своих реальных доходов, а республика получает в свое распоряжение дополнительные средства в том же, 1980 году — свыше 250 млн. рупий, значительная часть которых расходуется на социальные нужды.

Как раз об этом рассказывал нам заместитель министра народного образования республики Д. Бондам. Его небольшой, скромно обставленный кабинет был завален свертками с книгами, рулонами географических карт и планшетами наглядных пособий. Во время беседы дверь то и дело распахивалась, и молодые ребята подтаскивали все новые пачки книг. Извинившись за царивший беспорядок, Д. Бондам пояснил:

— В этом учебном году мы завершаем переход к единой системе начального и среднего школьного обучения, включающей две ступени: с 1-го по 9-й и с 10-го по 12-й класс. Все, кто успешно окончит 9-летнюю начальную школу, могут продолжить учебу или на добровольной основе поступить в Национальную молодежную службу, где юноши и девушки наряду с изучением общеобразовательных дисциплин приобретают трудовые навыки, работая на фермах, в мастерских или в сфере обслуживания. После двух лет пребывания в отрядах этой службы они имеют возможность завершить среднее образование в школе и техническом училище или поступить на работу по избранной специальности. Остается добавить, что образование на Сейшелах, как и медицинское обслуживание, теперь бесплатное.

Хозяин кабинета рассказал нам далее, что на Сейшелах теперь не разрешается деятельность частных учебных заведений, пересмотрены учебные программы, переиздаются учебники. Горы книг в его кабинете — это как раз новая учебная литература, которая начала поступать, а хранить ее пока негде.

— Вот мой кабинет и превратился в перевалочную базу, — смеясь, сказал он. И, перейдя на серьезный тон, засыпал нас вопросами о постановке народного образования в Советском Союзе, о системе преподавания языков в национальных школах, о методах планирования при решении вопросов профессиональной ориентации учащихся.

— Наша задача — не просто дать молодежи образование, но и обеспечить возможность применения полученных знаний на благо народа и государства. Решить такую задачу в наших условиях нелегко, поскольку выбор возможных профессий ограничен, — рассказывал Д. Бонлам. — Сейчас мы открываем два профессиональных училища, которые будут готовить кадры для индустрии туризма, где пока работает много иностранцев, и для нужд рыболовства. Действует также школа медицинских сестер. Высшее образование наши юноши и девушки получают пока только за границей. Мы намерены внести необходимые коррективы и здесь: посылать больше студентов в социалистические страны, а не на Запад, как было до сих пор.

Собеседник сообщил нам о большой заботе, которую проявляет государство о самых маленьких гражданах республики. 90 процентов детей в возрасте до 4–5 лет посещают детские сады, где им обеспечен медицинский контроль и подготовка к занятиям в школе.

Подробно расспрашивал нас Д. Бондам и о том, как Москва готовится к Олимпийским играм, подчеркнув, что сейшельские спортсмены с энтузиазмом тренируются, чтобы принять в них участие. Помогают им в этом советские специалисты, приглашенные правительством республики. Тогда, летом 1979 года, слова «бойкот Олимпиады» еще не сорвались с языка Джимми Картера, а сам бойкот не был возведен им в ранг государственной политики. Год спустя, когда команда Республики Сейшельские Острова первой прибыла в Москву и торжественно разместилась в Олимпийской деревне, я подумал, что этот факт символизирует и позорный провал картеровской политики, и необратимые перемены в мире, где даже крошечное и, казалось бы, беззащитное государство, как Сейшелы, гордо отвергает имперский диктат некогда всемогущего «дяди Сэма».

Но не только этим молодая республика, затерянная в просторах Индийского океана, бросила исполненный достоинства вызов империализму. Вся ее внешняя политика с момента прихода к власти нынешнего правительства направлена на противодействие усиливающимся империалистическим проискам, на поддержку прогрессивных сил и упрочение мира во всем мире с тем, чтобы «Сейшелы и другие развивающиеся страны, — как подчеркивалось на III съезде Прогрессивного фронта народа Сейшельских островов в июле 1981 года, — могли направить все имеющиеся у них ресурсы на цели развития и процветания своих народов, не опасаясь зловещей угрозы войны, региональных конфликтов и подрывных маневров империализма». На этом съезде была подтверждена солидарность Сейшел с Демократической Республикой Афганистан и Народной Республикой Кампучии, противостоящими натиску внешней и внутренней реакции, с антиимпериалистической борьбой патриотических сил Палестины и Намибии. Решительному осуждению подверглись преступные действия ЮАР и Израиля, опирающихся на всестороннюю поддержку США и агрессивного блока НАТО. Особое внимание руководство островной республики неизменно уделяет борьбе за превращение Индийского океана в зону мира и безопасности, выступая за ликвидацию империалистических военных баз в этом районе.

Продиктованный коренными национальными интересами, независимый курс Сейшел снискал молодой республике признание и авторитет на международной арене. Но он же вызывает и лютую злобу в империалистическом лагере.

Когда ранним утром 26 ноября 1981 года телетайпы ТАСС начали выстукивать экстренные сообщения о драматических событиях, разыгравшихся несколькими часами ранее в аэропорту Пуэнт-Ларю на острове Маэ, я невольно вспомнил дотошность сейшельских таможенников. Ведь благодаря только их бдительности и высокому чувству долга была сорвана попытка группы отпетых головорезов-наемников проникнуть на остров с целью свержения законного правительства и реставрации марионеточного, прозападного режима. Вот как это было.

Над островами опустились сумерки, когда в Пуэнт-Ларю произвел посадку самолет свазилендской авиакомпании «Свази эйр», совершавший обычный рейс по установленному маршруту. Из него выгрузилась «команда регбистов» — четыре с половиной десятка дюжих молодцов со спортивными сумками через плечо, предводительствуемых мужчиной, прятавшим лицо за большими темными очками.

На Сейшелах любят и ценят спорт, а потому гостей не стали утруждать излишними формальностями. Тем более что в объемистом багаже, судя по предъявленным таможенным декларациям, они везли рождественские подарки для маленьких пациентов Сейшельского центра помощи детям-калекам. Чье сердце не дрогнет перед таким благородным поступком? И увесистые чемоданы «регбистов» повезли, минуя таможню, прямо к автобусам, где носильщики проворно поднимали их, как здесь водится, на грузовые площадки, установленные на крышах.

Так бы и укатила эта «команда» в отель, где для нее были забронированы места, если бы не бдительность одного из таможенников. Ему показалось, будто из неплотно закрытой сумки влезавшего в автобус «спортсмена» на мгновение высунулся ствол автомата. Чиновник распорядился досмотреть еще не погруженный багаж. Под ворохом дешевых игрушек, леденцов и ярко раскрашенных открыток в каждом чемодане оказалось второе дно, скрывавшее карабины, автоматы, гранаты, патроны.

Видя, что их уловка разоблачена и задуманная операция срывается, наемники открыли стрельбу из оружия, которое прятали в сумках. В завязавшейся перестрелке один из них был убит, двое — ранены, но все же к тому времени, когда в Пуэнт-Ларю подоспели вызванные по телефону силы охраны порядка, бандитам удалось, пользуясь внезапностью нападения, захватить аэропорт вместе с башней командно-диспетчерского пункта управления полетами. В качестве заложников они держали под дулами автоматов в зале ожидания около сотни служащих и пассажиров.

Но положение «рыцарей плаща и кинжала» было безнадежным: блокированные на окруженном морем пятачке, они очутились в мышеловке, и вряд ли с наступлением рассвета им удалось бы унести ноги, если бы не случай. В 22 часа по местному времени над аэродромом появился и запросил разрешение на посадку рейсовый авиалайнер индийской компании, летевший по маршруту Солсбери-Сейшелы-Бомбей. Пилоты, хотя и заподозрили неладное — опознавательные огни взлетно-посадочной полосы не горели, да и здание аэровокзала было погружено во тьму, — все же решили садиться, получив по радио «добро» от контрольно-диспетчерского пункта: они подумали, что на земле случилась какая-то авария с освещением. Только когда в самолет, замерший на стоянке, ворвались вооруженные налетчики, экипаж понял, что попал в ловушку. Угрожая взорвать лайнер вместе с пассажирами, бандиты потребовали взять их на борт и доставить в ЮАР. Во имя спасения жизни шестидесяти с лишним человек, летевших этим рейсом, летчикам пришлось подчиниться. Несколькими часами позже «Боинг» с безнадежно проигравшими свой «матч» «регбистами» приземлился в Дурбане, где их уже ожидала местная полиция. Но отнюдь не для того, чтобы передать в руки правосудия, как того требуют международные законы по борьбе с терроризмом и воздушным пиратством, а, наоборот, чтобы укрыть участников неудавшегося бандитского рейда от заслуженной кары.

На этом можно было бы и поставить точку: набег на Сейшелы «собак войны», как окрестили в Африке империалистических ландскнехтов, с треском провалился. Сами же они бежали, поджав хвосты. Но на сей раз бегство было столь паническим, что на месте преступления остались четкие следы, ведущие к тем, кто сколачивал и науськивал эту свору. Зря, прямо скажем, торопилась дурбанская полиция: знай ее шефы о том, что «рыцари удачи», спасая собственную шкуру, побросали в Пуэнт-Ларю не только документы, выданные в США, Англии, ЮАР, но и сообщников, не пришлось бы с такой поспешностью прятать их от дотошных журналистов.

В руки сейшельских властей, предпринявших операцию прочесывания на Маэ, попали семеро участников провалившейся попытки переворота, включая и тех, кто прибыл на остров заблаговременно для подготовки налета. Схваченные с поличным, они выкладывали все, что знали. А знали эти наемники предостаточно, для того чтобы вызвать переполох на взрастившей эту свору «псарне».

Вот некто Мартин Долинчек, он же — Антон Любич, он же — Эдди Смит или Ван Ренсбург, а в Дурбане — Дональдсон. На допросе этот многоликий Янус показал, что является кадровым офицером южноафриканской разведки НИС — «Нэшнл интеллидженс сервис». Задание обеспечить «операцию» на Сейшелах он получил от своих боссов «на самом высоком уровне». Показания М. Долинчека подтвердили пассажиры и экипаж индийского самолета. Они рассказали, что бежавшие на его борту наемники пребывали «в хорошем настроении» — да и как было им не радоваться тому, что смогли унести ноги подобру-поздорову — и откровенно бахвалились тем, что «высшие южноафриканские официальные лица знали об их операции и одобрили ее». Прослышав об этих откровениях, американская газета «Вашингтон пост» сочла необходимым проявить свою осведомленность и оповестила читателей, что перед вылетом на Сейшелы наемники получили «послание поддержки» от премьера расистского государства П. Боты.

Естественно, что, прочитав такое, в Претории схватились за голову. Йоханнесбургская газета «Стар» поспешила поставить все точки над «i». «Наемники были завербованы задолго до операции на деньги, полученные от США», — сообщила она и даже указала сумму: по тысяче долларов на брата в виде аванса и еще по 10 тысяч после выполнения задания. Точность этих сведений подтвердил журналистам некий Брукс, схваченный органами безопасности на Сейшелах.

И еще один любопытный факт: в день пиратской высадки на Маэ там, как бы «случайно», оказался ответственный сотрудник ЦРУ Р. Петти, выступающий в роли одного из руководителей пресловутого «корпуса мира».

Таким образом, адреса организаторов этой акции международного бандитизма установлены и документально подтверждены со всей определенностью: Виргиния, Лэнгли, штаб-квартира ЦРУ, США. В роли основного «субподрядчика» ЦРУ подвизалась разведслужба южноафриканских расистов НИС.

Разработанный ими план состоял в том, чтобы к понедельнику 30 ноября 1981 года — день отъезда президента республики в заграничное турне — забросить на Сейшелы под видом «спортсменов» и «туристов» несколько групп диверсантов. В назначенный час они должны были захватить правительственные учреждения и ключевые пункты на Маэ, расправиться с руководителями прогрессивных организаций и объявить о восстановлении власти прозападного экс-президента Дж. Манчэма, нашедшего после изгнания из страны приют в Лондоне. Наемники прихватили даже с собой две пленки с записью его «обращения» к сейшельцам, чтобы прокрутить их по радио Виктории; эти пленки также попали в руки сейшельских властей. Самоуверенность организаторов и исполнителей этого преступного замысла была такова, что в кенийской столице Найроби Дж. Манчэма уже ждал зафрахтованный самолет, который должен был доставить его на Сейшелы. Но, увы, плакали и эти денежки.

Кстати, об исполнителях. Читая ставший достоянием мировой общественности список «регбистов», легко обнаружить в нем знакомые лица. Представительный дядя в темных очках, возглавлявший «команду», — «полковник» Майкл Хор, ирландец по происхождению, бывший кадровый офицер британской армии. Выйдя в отставку, он какое-то время довольствовался в Лондоне скромным заработком бухгалтера. Но вот газеты запестрели сообщениями о том, что в далекой Африке, в бывшем Бельгийском Конго (ныне Заир), только что созданное правительство во главе с Патрисом Лумумбой бросило вызов международным монополиям, распоряжавшимся несметными богатствами страны, и исполнено решимости избавить свой народ от всех форм зависимости, угнетения и неравенства. Монополии всполошились, а лондонский бухгалтер смекнул, что ему пора менять профессию. Так в Лондоне стало одним бухгалтером меньше, а в Африке — одним авантюристом и бандитом больше.

Память о кровавых преступлениях отряда белых наемников, которым командовал Майкл Хор, до сих пор леденит душу тысяч африканцев. «Дикие гуси», как именовала себя его банда, охотились за Лумумбой и его соратниками, жгли мирные селения, не брали пленных, не щадили ни женщин, ни стариков, ни детей. За эти «подвиги» вожак и удостоился клички «Бешеный Майк».

В Африке бывший бухгалтер убедился, что его новая профессия приносит больше барышей, чем старая, и с головой окунулся в наемничество. Оповестив в интервью для печати о наступлении «золотого века» для наемников, он основал в Йоханнесбурге международный вербовочный центр — «Клуб диких гусей», отделения которого, как грибы после дождя, стали плодиться в Боулдерсе, Далласе, Майами и других городах США, где слонялось без дела и без денег немало «ветеранов» грязной войны во Вьетнаме, постигших «науку» грабежей и убийств. Одному из них — некоему Ч. Дьюку — в сейшельской вылазке повезло меньше, чем его отцу-командиру: брошенный на Маэ сообщниками, он попал в плен.

Не повезло и другому «ветерану», только уже конголезской эпопеи, очутившемуся за решеткой на Сейшелах, — Иеремии Корнелиусу Пюрэну. С южноафриканским паспортом в кармане он отправился свергать законное правительство суверенной республики вместе со своим старым дружком Хором все из того же Дурбана, где подвизался на ниве торговли автомобилями. А в свое время Иеремия К. Пюрэн состоял личным пилотом империалистического агента, марионеточного «правителя» Катанги Моиза Чомбе и даже командовал всей его авиацией. На руках этого автомобильного барышника тоже кровь конголезских патриотов, которых он убивал с воздуха.

В сейшельской тюрьме К. Пюрэн прикинулся невинной овечкой: и ведать он, видите ли, ничего не ведал, и на Сейшелы отправился чуть ли не в «увеселительную прогулку» в компании с «Бешеным Майком». Наивная ложь, хотя и не исключено, что этот пиратский рейд действительно представлялся ему «увеселительной прогулкой». Ведь уверял же Майкл Хор, набивая цену себе и таким, как он, головорезам, что «30–40 вооруженных до зубов и беспощадных людей» могут свергнуть любое правительство любой африканской страны. Теперь К. Пюрэн и К⁰ на собственной шкуре убеждаются, что не наступил и никогда не наступит «золотой век» для империалистических ландскнехтов. Тюрьма или позорное бегство под крылышко своих хозяев — таков их истинный удел.

Раскрывая суть преступной акции наемников против сейшельской республики, ее президент Франс Альбер Рене отмечал, что объектом империалистических маневров с целью дестабилизации страна стала потому, что хранит верность своему выбору в пользу социалистического развития и занимает важное стратегическое положение в Индийском океане. Но, подчеркнул он, «успешное отражение агрессии еще больше укрепит решимость народа и правительства страны и впредь следовать избранным курсом, отстаивать завоевания, доставшиеся столь дорогой ценой».