Агенты Разума

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Лилиана шагала по коридорам Консорциума, и смерть следовала за ней по пятам. Привидения, фантомы, и даже глаза без всего остального тела порхали вокруг нее, рыская по углам и высасывая жизнь из всякого глупца, вставшего на ее пути. А далеко позади, в недрах комплекса, обширные архивы равницкой ячейки – результат многолетних магических трудов – обращались в пепел и сажу, заволакивая проходы клубами едкого дыма.

Дойдя до двери кабинета и оставаясь вне поля зрения Джейса и Палдора, Лилиана услышала конец их разговора и угрожающий тон внедренного Джейсом послания. В тот же миг она сосредоточенно нахмурилась, и из ее волос потянулись струйки черного дыма, а ее дыхание превратилось в пар, когда воздух вокруг замерз от присутствия темнейшей магии. Полдюжины маленьких фантомов возникли из окружающих теней и нырнули в ближайшее окно. Одному из них было приказано затаиться в небе над этим самым зданием; остальные устремились к тайным убежищам Консорциума, разбросанным по всей Равнике. Там они станут наблюдать за обстановкой, и, как надеялась Лилиана, доложат ей о действиях Теззерета и Бэлтрис, когда те вернутся.

– Смелая речь, – сказала она Джейсу с еле заметной улыбкой, входя в комнату. Его ответная улыбка была еще более незаметной. – Но ты вроде бы говорил, что не хочешь с ним драться?

Джейс покачал головой.

– Не хочу. Но пока он… будет думать, что мы сами придем за ним, он… уф, он не станет искать… искать нас где-нибудь еще, – его дыхание участилось, а лицо побледнело.

– Джейс? – Лилиана подскочила к нему, холодея от страха. – Джейс, с тобой все хорошо?

– Нет… Кажется, нет.

Джейс наконец позволил распахнуться своему тяжелому плащу. Лилиана ахнула и прикрыла рот рукой, увидев оперение арбалетного болта, торчащего из груди мага, и кровавое пятно, стремительно расползающееся вокруг него по рубашке.

– Палдор…, – прошептал Джейс со слабой усмешкой, – был и впрямь хорошим… стрелком.

Лилиана едва успела подхватить его, чтобы он не рухнул на пол и не вогнал болт еще глубже, повреждая жизненно важные органы. Пытаясь остановить кровотечение, она поразилась тому, сколько силы и самообладания, должно быть, потребовалось Джейсу, чтобы скрывать боль, пока он оставлял свое послание.

– Джейс! – взмолилась Лилиана, дрожащими руками прижимая край собственного платья к его ране. – Джейс, очнись! Я же… я же не знаю, чем тебе помочь! Я не целитель!

– Я… я знаю здесь кое-кого, – процедил он сквозь сжатые зубы. – Но не уверен… что смогу дойти.

– А сфинкс? – с надеждой спросила Лилиана. Конечно, полет подобного существа над остроконечными башнями Равники не остался бы незамеченным, но подобные зрелища горожане и так видели по десять раз на дню.

– Отпустил ее… когда она разделалась со стражей. Это было… гениально, не правда ли? – Джейс издал сдавленный смешок и тут же вздрогнул от боли, когда болт задел его ребра.

Лилиана встала.

– Ну хорошо. Что бы ни случилось, не сопротивляйся.

Ее голос звучал четко и ясно, как обычно, но при этом ее губы двигались сами по себе, как будто слагая песнопение отдельно от произносимых ею слов.

Рядом с Джейсом из-под пола поднялось нечто неосязаемое и полупрозрачное, легкая дымка, лишь отдаленно напоминающая человеческую фигуру. Она потянулась к магу, но не рукой, а головой. Призрачная шея вытягивалась, становясь невозможно тонкой, несуществующий рот присосался к коже молодого человека, и по его телу пробежала дрожь, вызванная вовсе не болью от раны.

Лилиана велела ему не сопротивляться, но как он мог оставаться спокойным? Прикосновение этого существа было неестественным, гадким, оно словно просочилось в его плоть и теперь гладило его изнутри.

Если бы Джейс был здоров, он не позволил бы бестелесной твари проникнуть в себя. Но сейчас, когда на малейшее движение его рана отзывалась жгучей болью, а кровь из нее уже капала на пол, Джейс попытался собраться с мыслями, призвать все силы, что у него оставались… и не смог.

Он чувствовал, как нечто жидкое и холодное течет сквозь его тело, проникая в кости и мышцы. Его руки и ноги онемели, а мир вокруг стал казаться слегка расплывчатым, искаженным, словно кто-то задернул тонкую завесу между его разумом и зрением.

– Что ты со мной сделала? – потребовал объяснений Джейс. Он с удивлением обнаружил, что говорить уже не так больно, как минуту назад – и что его языку и губам понадобилась целая секунда, чтобы начать озвучивать его мысленный вопрос.

– Ты одержим, – Лилиана произнесла это таким будничным тоном, как будто мимоходом заметила, что у него что-то застряло в зубах.

– Я – что?

– Расслабься, Джейс. Я приказала ему подчиняться твоим мыслям. Ты все еще сам управляешь своим телом.

– Зачем тебе…?

– Как ты себя чувствуешь?

Джейс помедлил с ответом, прислушиваясь к себе. Мучения перестали быть столь страшными, хотя ощущение нескольких дюймов древесины в теле все еще заставляло его болезненно морщиться.

– Пожалуй… лучше, – признал он.

Лилиана кивнула.

– Он оградит тебя от сильной боли и защитит твое тело, чтобы ты не повредил себе еще что-нибудь при ходьбе. Далеко ты не уйдешь, но мы сумеем хотя бы выйти на улицу и поймать экипаж.

– Ладно.

Медленно, все еще не привыкнув к странной задержке между намерением и действием, Джейс встал на ноги. Он испытал легкое дежа вю, вспомнив, что однажды уже покидал комплекс вот так, раненным, спотыкаясь на каждом шагу.

– Нам… Нам лучше поскорее убраться отсюда. Лилиана?

– Да?

– У Палдора. В левом рукаве.

Лилиана присела возле оцепеневшего человека и тут же поднялась с мана-клинком в руке.

– Во имя Урзы, что…

– Мана-клинок. Очень мощный, может пригодиться. И будь я проклят, если позволю Теззерету снова завладеть им!

Кивнув, она протянула кинжал Джейсу, и тот кое-как заткнул оружие за пояс. Тем временем Лилиана снова наклонилась и подобрала маленький арбалет Палдора вместе с пригоршней болтов. Кто знает, когда они могут понадобиться, особенно учитывая беспомощное состояние Джейса.

– Куда мы едем? – уточнила Лилиана, пока они с Джейсом осторожно продвигались к двери. – Где живет этот твой целитель?

– В округе Овиция, – ответил маг.

***

– Да уж, – сказала Эммара, глядя на двоих гостей на крыльце. Их силуэты слабо вырисовывались в оранжевом свете заходящего солнца и волшебных уличных фонарей, которые по очереди зажигались на ночь. – К такому я явно не готовилась.

– Эммара! – поприветствовал ее Джейс заплетающимся языком. – Рад снова… Ты… То есть…, – он вяло моргнул и потянулся к ней, – Где мои руки? – его глаза закатились, веки закрылись, и Джейс обмяк, повиснув, словно пальто на вешалке, благодаря находящемуся внутри его бессознательного тела призраку.

Эммара обошла вокруг мага, как будто искала невидимые ниточки, которые удерживали его в вертикальном положении, а затем склонилась над ним и принялась осматривать его очевидную рану. Все это время Лилиана наблюдала за ней с выражением то ли надежды, то ли глубокого недоверия. Между ними повисла тишина, нарушаемая только грохотом повозок и шагами прохожих внизу, редкими сигналами лодок на реке и прерывистым, тяжелым дыханием Джейса.

– Ты можешь помочь ему? – наконец подала голос Лилиана. Эммара как раз распахнула плащ, чтобы поближе рассмотреть торчащий болт. Она выпрямилась во весь свой невпечатляющий рост и вкрадчиво спросила:

– И кому же я помогаю? Берриму? Или Джейсу?

Лилиана и глазом не моргнула.

– Зависит от того, кому ты поможешь быстрее.

Эльфийка недобро прищурилась, но кивнула.

– Заноси его в дом.

По команде Лилианы дух внутри Джейса стал дергать за его мышцы и сухожилия, от чего тело мага начало двигаться с грацией только что оживленного зомби. Эммара бросила на некромантку полный отвращения взгляд и осознала, что непроизвольно вспоминает известные ей защитные заклинания – просто на всякий случай. Затем она проследовала в дом и захлопнула за собой дверь.

***

Тьма сменилась серой дымкой, а затем – слегка расплывчатым образом беловато-желтой комнаты.

Нет, не комнаты. Комнаты окружены стенами, а здесь были только колонны, и лишь одна-единственная стена с окном, выходящим на улицу. Он дошел.

Джейс облегченно вздохнул, но тут же застонал от нестерпимой боли – словно кто-то отплясывал на его ребрах в железных башмаках. Мир вокруг снова стал серым, а когда он наконец вернулся к облику дома Эммары, маг увидел над собой прекрасное лицо, обрамленное черными волосами.

– Скучала по мне? – слабым голосом спросил он.

– Явно сильнее, чем Палдор, – Лилиана присела рядом с ним – незаурядное достижение, учитывая, насколько узкой была его кровать – и вытерла пот с его лба. – Как ты себя чувствуешь?

– Как будто кто-то…

– Если ты сейчас скажешь «как будто кто-то подстрелил меня из арбалета», я заберу болт у твоей эльфийской подружки и засуну его обратно в тебя.

– Ну… мне больно, – запинаясь, договорил маг.

– Я знаю, – тихо произнесла Лилиана. – И я не хочу, чтобы это повторилось. Но Джейс…

Он узнал этот тон и почувствовал, как его губы поневоле сжались в тонкую линию. Молчи! Дай мне хотя бы пару дней – хотя бы пару минут – чтобы прийти в себя! Не говори этого!

– Они найдут нас снова, – твердо закончила она. – И продолжат находить до тех пор, пока мы их не остановим.

Все-таки сказала.

Джейс открыл было рот, чтобы возразить, но замер от мысли, которая внезапно пришла ему в голову. А как именно Семнер их нашел? У него не было никаких способностей к магии, и сами они ничем себя не выдавали – по крайней мере, он не мог припомнить ничего подобного. Никто из важных персон не посещал Аварик. Так каким же образом…

Он понял, что Лилиана продолжает о чем-то говорить, и попытался изобразить заинтересованность.

– Лилиана, взгляни на меня! Это была всего лишь одна ячейка, и во мне уже проделали дыру! У нас нет ни единого шанса против целого…

– Проклятье, Джейс, послушай же меня!

– Нет.

Лилиана наклонилась к магу и заглянула ему прямо в глаза.

– Мы сможем одолеть их!

Джейс выдавил хриплый смешок, и тут же пожалел об этом. Комната снова поплыла у него перед глазами, а в груди как будто вспыхнул пожар.

– Лилиана! – прошипел он сквозь зубы. – Ты ошибаешься. Ты даже не представляешь себе, насколько силен Теззерет! Я…

– Он не сильнее, чем мы вдвоем.

– Даже если ты и права, – возразил Джейс, надеясь, что новое направление разговора избавит его от очередного повторения того же довода, – что хорошего из этого выйдет? Представь себе, что мы каким-то чудом избавимся от этого ублюдка. А дальше? Снова ударимся в бега, когда тот, кто придет ему на смену, захочет нам отомстить? Как там было? «Нельзя позволить людям считать, что Консорциум дал слабину»? Куда ни кинь…

– Какой же ты идиот, – Лилиана покачала головой, затем встала и направилась к ближайшей колонне. – Как я могла быть неравнодушной к такому тупице?

Джейс проводил ее взглядом, прищурившись, когда она прошла мимо открытого окна, и беззаботное солнце на миг ослепило его своими лучами.

– Ну так просвети же меня.

– Возможно, ты и знаешь Теззерета, но я изучала сам Консорциум.

– Теззерет и есть сам Консорциум.

– Нет, ты ошибаешься. Подумай хорошенько. Десятки ячеек, в каждой – десятки работников, солдат и шпионов. Скольким из них, по-твоему, известно о существовании иных миров?

– Да, верно, но…

– А скольким из них известно о том, кто такой Теззерет? И кому есть до этого дело? Разве что паре-тройке лейтенантов и личных помощников. Больше никому, Джейс. Во имя Урзы, да как, по-твоему, он сам в свое время захватил власть над Консорциумом? Все благодаря тому, что члены организации в основном и понятия не имеют, кто отдает им приказы. Им на это совершенно наплевать, пока они исправно получают свою долю.

Возможно, виновата в этом была боль, а может, легкое помутнение рассудка, вызванное ранением и целительной магией Эммары, но Джейс не мог – или не желал – осмыслить услышанное. Неужели она и впрямь произносит именно то, что ему кажется? Да быть этого не может!

Но в ответ на его недоуменный взор Лилиана лишь утвердительно кивнула.

– Тебе не нужно прятаться от Консорциума. Мы свергнем Теззерета, и сможем сами управлять этой чертовой организацией! Больше никакой паники. Никаких метаний от одного убежища к другому. Не нужно будет постоянно думать о том, кто наблюдает за тобой, или где сегодня раздобыть денег на еду. Полная свобода. Ты сможешь превратить Безграничный Консорциум во все, что захочешь!

– И нужно всего-навсего избавиться от Теззерета? – скептически уточнил Джейс.

– Ну, придется убить еще парочку его приближенных, но…

– И все? Убить Теззерета и еще нескольких помощников?

– А что? – спросила она, удивленная желчью в голосе мага.

– Я больше никого и никогда не хочу убивать, Лилиана. И тем более я не хочу, чтобы погиб кто-то из нас. А если мы решимся на это, обязательно случится и то, и другое. Сначала мы прикончим нескольких человек, а потом Теззерет прикончит нас. И все будет напрасно.

– Джейс…

– Ни за что! Даже если ты права во всем остальном, как, по-твоему, мы это сделаем? Неужели ты знаешь все миры, на которые распространяется влияние Консорциума? Местоположение каждой ячейки, имя каждого лидера? Или тебе известно, как сделать эти эфирные трубки, чтобы можно было почувствовать, если кто-то захочет связаться с тобой? Мы не сможем управлять Консорциумом, Лилиана!

– Сможем, когда ты вытянешь эту информацию из разума Теззерета.

– Это глупость, самоубийство, и мы не станем этого делать, – Джейс растянулся на кровати, испытывая внезапную и сильную потребность в отдыхе. – Я собираюсь спать, – заявил он, – пока мне не станет лучше. А потом, если ты будешь готова, мы сможем обсудить, где мы будем прятаться, когда покинем Равнику.

Он слегка поморщился от звука, но в остальном и ухом не повел, когда Лилиана, ворча, исчезла внутри колонны-телепорта. И, черт побери, он не испытывал никаких угрызений совести! Это была совершенно дурацкая идея. Мысль о том, что они смогут каким-то образом отобрать Консорциум у Теззерета, была столь же нелепой, как и попытка победить самого изобретателя. Лилиана обманывала сама себя.

Но когда боль утихла настолько, что Джейс смог уснуть, его сны были наполнены мечтами о могуществе.

***

Будь он проклят!

Лилиана в негодовании покинула дом, не обратив внимания на вопросительный взгляд Эммары. Довольно долго она бродила по улицам Овиции, почти надеясь, что к ней кто-нибудь пристанет. Это дало бы ей повод сорвать на бедняге зло. Но по закону подлости именно сейчас никому не было до нее дела. Наконец, когда в голове у нее начало проясняться, она поняла, что стоит перед лавкой, которая уже закрылась на ночь.

То, что надо. Одного легкого касания хватило, чтобы дерево вокруг задвижки сгнило, позволив Лилиане проскользнуть внутрь. Она плотно затворила за собой дверь и оглядела полки с мотками веревок, молотками, ящиками гвоздей и досками. Вдохнув сильный запах опилок, она задумалась, неужели кто-то в Овиции до сих пор строит из дерева. Затем, равнодушно пожав плечами, она отошла от окна и стала дышать размеренно, ровно, расслабленно, внутренне готовясь к предстоящим усилиям.

Еще несколько долгих минут Лилиана стояла, напрягшись всем телом, и никак не могла успокоиться. Вот он, момент истины, и ей приходилось признаться – хотя бы самой себе – что она не хотела бы доводить это дело до конца. Джейсу вновь придется страдать, страдать ужасно, и мысль об этом наполняла ее искренним сожалением. Такого чувства она раньше не испытывала, и ей оно совершенно не нравилось. На пару секунд Лилиана Весс даже позволила себе притвориться, что она вольна выбрать иной путь.

Но она знал, что на самом деле это не так, что любые пути к отступлению столь же эфемерны, как иллюзии Джейса. И если он не хочет послушать ее и сделать то, что требуется, значит, в его предстоящих страданиях будет виноват только он сам.

И им обоим придется просто с этим смириться.

Лилиана сотворила волшебство и шагнула прочь из Равники.

***

– Есть что-нибудь? – Теззерет откинулся в кресле и задумчиво сплел эфириевые пальцы с живыми, из плоти и крови. Из полированных металлических панелей на изобретателя смотрело его отражение. Искаженное, уродливое, оно, пожалуй, гораздо лучше соответствовало его душе, чем его настоящее лицо.

– Нет, – Бэлтрис глубоко вздохнула. – Как мы и договаривались, сама я не приближалась к комплексу. Но я нашла нескольких выживших стражников Палдора и отправила их обратно на разведку. Как ни крути, а ячейка потеряна, босс. Палдор, Севриен и Ирина начисто лишились разума, архивы сгорели… Не осталось ничего полезного.

Теззерет закричал, проклиная имя Белерена на полудюжине языков, обещая умертвить сотнями разных способов и самого молодого мага, и всех тех, кто давал ему приют, и даже тех, кто удостоил его хотя бы добрым словом или сочувственным взглядом. Под могучими ударами металлического кулака стол покрылся паутиной трещин, и из недр колдовского механизма потек зловонный эликсир из масла и крови. Бэлтрис, которая за годы службы уже не раз становилась свидетельницей подобных приступов ярости, предусмотрительно отошла назад и приготовилась сотворить несложное заклинание, чтобы при необходимости отразить летящие в нее осколки.

Но больше ничего не случилось, и буря улеглась так же внезапно, как и разразилась. Лишь краснота лица изобретателя и играющие на его скулах желваки свидетельствовали о том, что за фасадом спокойствия все еще бушует ярость.

– Будь он проклят…, – пробормотал Теззерет, исчерпав все свои более цветистые ругательства. – Ячейка Равники была одной из лучших. Ты хоть знаешь, как тяжело было ее организовать?

– Вообще-то да. Я сама участвовала в этом, – напомнила Бэлтрис, но Теззерет сделал вид, что не услышал ее.

– За что? – возопил он, обращаясь к самой Мультивселенной. – Почему он выполз из своей норы именно сейчас?

На сей раз Бэлтрис сочла разумным промолчать.

Теззерет испустил тяжелый, горестный вздох человека, понесшего невосполнимую утрату.

– Беда в том, что я был слишком добр. Добр и ленив. Мне следовало усерднее искать его все эти годы, и прикончить, пока он еще не стал такой занозой в заднице.

Именно это я и говорила, причем много раз, заметила про себя Бэлтрис.

Раздался еще один вздох, и комната наполнилась эхом отрывистых ударов металлических пальцев по столу. А затем Теззерет внезапно замер и уставился перед собой отсутствующим взглядом, который Бэлтрис видела уже не раз.

– Кто? – спросила она.

– Камигава, – пробормотал изобретатель спустя мгновение. – Только этого мне и не хватало. Клянусь, если этот проклятый крысиный шаман опять помешал отправке груза…

– Может, мне с этим разобраться? – предложила Бэлтрис.

– Нет, – ответил он. – Этим займусь я. По крайней мере, это даст мне время подумать.

Комната, в которой очутился Теззерет, была богато украшена. Шелковые занавески ярких оттенков, подобранных так, чтобы идеально оттенять более темные ковры, красовались на стенах и прикрывали дверные проемы. Бумажные фонарики освещали помещение приглушенным, но ровным светом, а от витавшего в воздухе аромата благовоний едва не кружилась голова.

Перед ним, низко кланяясь в знак глубочайшего почтения, стояла молодая на вид женщина, облаченная в темное кимоно. Ее распущенные волосы были заправлены за уши, и их серебристый оттенок вкупе с узким лицом женщины намекал на то, что среди ее далеких предков имелись цуки-бито, люди луны. Став уже третьим лидером ячейки Камигавы за все время ее существования, она унаследовала опасный пост, и Теззерет, откровенно говоря, не питал особых иллюзий насчет ее долгосрочных перспектив. Шаман Нэдзуми-Кацуро не только не простил нападения, в результате которого погиб его сегун, но и убил примерно полдюжины агентов Консорциума, а также замучил до смерти предыдущего лидера ячейки, пытаясь заставить Теззерета встретиться с ним лично. Его последнее послание было адресовано уже «Железнорукому Императору», из чего можно было сделать вывод, что он многое узнал во время допросов предыдущего лейтенанта.

Теззерету, само собой, не пристало иметь дело с крысой. Рано или поздно ячейка разберется с этим, и неважно, сколько лидеров погибнет в процессе.

– В чем дело, Каори? – угрюмо спросил он, разглядывая обломки трубок на стене. – Ты же знаешь, как сложно его заменить.

– Примите мои глубочайшие извинения, мой господин, – пропела она, и ее мелодичный говор потонул в жужжании разбитого механизма, – но здесь есть некто, желающий поговорить с вами. Когда-то вы уже нанимали ее, и она клянется, что обладает сведениями, которые вы обязаны услышать лично. Она утверждает, что не знала другого способа связаться с вами.

– Неужели? – Теззерет нахмурился, но затем кивнул, когда одна из занавесок на дальней стене распахнулась, и в комнату из прилегающего коридора вошла гостья.

– Так-так. Лилиана Весс.

– Теззерет, – коротко поприветствовала она.

– И чем же мы обязаны…

– Прошу прощения, но мне некогда обмениваться любезностями, – перебила она. – У меня мало времени, меня скоро хватятся.

– Хорошо. Я подозреваю, что это действительно важно, раз ты осмелилась вызвать меня таким способом.

– Как сказать. По-твоему, Джейс Белерен – это достаточно важно?

Теззерет наклонился вперед, как охотничий пес, взявший след.

– Ты знаешь, где он?

– Не совсем, – солгала она. – Призраки, сообщившие мне о нем, не стали вникать в подробности. То ли сами не знают, то ли решили не говорить мне. Но они многое поведали мне о том, чем он занимается сейчас, и что делал раньше, так что я, пожалуй, знаю, как его выманить.

***

Над Комариным переулком зашло солнце – точнее, солнце зашло на одном конце Комариного переулка, поскольку протяженность самой длинной улицы Равники была столь велика, что закат и восход никогда не наступали одновременно с двух ее сторон. Здесь, на уровне земли, под паутиной мостов и подвесных дорог, под высокими шпилями и парящими платформами, улицы были неухоженными, а строения – мрачными и зачастую крайне ветхими. Среди них, словно жирные пауки, примостились бордели, игорные дома и бары, где подавались напитки, недоступные или запрещенные на верхних уровнях. Комариный переулок просто не мог не быть таким длинным, ведь где-то на его протяженности любой пришлый смельчак или глупец имел шанс отыскать любые мыслимые товары и услуги, а также несколько таких, которые никакой здравый ум не в силах даже вообразить.

Конечно, при условии, что он сумеет прожить здесь достаточно долго.

Двое человеческих мужчин и одна гоблинская женщина сидели в тускло освещенном закутке одной из множества безымянных таверн «ночного конца» Комариного переулка. Пол покрывала грязь, а стол был усыпан остатками предыдущей трапезы. Эль оказался настолько разбавленным, что им проще было захлебнуться, чем напиться, еду до подачи на стол, кажется, трогал кто угодно, кроме повара, а свежая лужа рвоты на полу даже улучшала общую атмосферу.

Но это все не имело значения, поскольку никто не ходил сюда затем, чтобы есть и пить.

Теззерет, который благоразумно даже не притронулся к своей кружке неизвестно с чем, извлек из поясной сумки маленький кожаный мешочек и бросил его через стол. Гоблинка схватила его, развязала и принялась изучать золотую пыль внутри. Она моргнула, чихнула и что-то утвердительно пробормотала своему напарнику.

В отличие от гоблинки и даже от самого Теззерета, которые выглядели так, словно родились и выросли здесь, второй человек имел аккуратно зачесанные назад рыжие волосы, был безукоризненно выбрит и одет по последней моде, в черную тунику и лосины оттенка красного вина. Даже его ногти были ухоженными.

И, раз уж в таком виде ему удалось прожить в Комарином переулке дольше трех минут, он явно обладал нужными Теззерету качествами.

Услышав доклад гоблинки, человек улыбнулся ей обворожительно и любезно, как лучшей подруге.

– Отлично, – обратился он к Теззерету. – Я думаю, мы сработаемся. Несчастные случаи?

Изобретатель сразу понял, что означает этот на первый взгляд нелогичный вопрос.

– Ни в коем случае, – его собственная улыбка напоминала волчий оскал. – Ножи, огонь, колдовство. Наделайте побольше шума. Я хочу, чтобы и слепому было понятно, что этих людей именно убили.

Человек и гоблинка удивленно переглянулись, а затем пожали плечами. В конце концов, клиент всегда прав.

– Что ж, полагаю, остается лишь назвать имена, – сказал щеголь.

Теззерет извлек из кармана мятый обрывок пергамента, обработанный таким образом, чтобы моментально обратиться в пепел при малейшем контакте с открытым огнем. Это был список, переданный ему Лилианой Весс; изобретатель не смог удержаться от злорадной ухмылки при одной мысли о том, какое выражение лица будет у Джейса, когда тот обо всем узнает.

– Рулан Бартанеул, человек, банкир из округа Дравхок, – зачитал Теззерет. – Лафиэль Картц, тоже человек, и тоже из Дравхока. Эштон Навар, человек, хозяин таверны в Луриасе. И Эммара Тандрис, эльфийка из Овиции.

***

Лилиана подняла взгляд от нетронутой чашки с фруктовым чаем, стоящей перед ней на столе, когда из ближайшей колонны вышла хозяйка дома.

– Как он? – требовательно спросила чародейка.

Эммара неопределенно махнула рукой, но в остальном не удостоила ее ответом до тех пор, пока сама не села за стол – настолько далеко от Лилианы, насколько позволяли правила вежливости – и не заказала себе напиток у маленького искусственного слуги. Только после этого она повернулась к гостье.

– Лучше, – проронила она.

– Рада слышать, – ответила Лилиана без малейшей радости в голосе. – Правда, ты продолжаешь повторять это из раза в раз в течение двух последних дней! И при этом не пускаешь меня к нему!

– Потому что когда я позволила тебе навестить его в первый раз, он так разволновался, что это отбросило процесс выздоровления на целый день назад, – сердито сказала Эммара. – Так что не могла бы ты перестать нервировать меня, и его тоже, и дать мне спокойно делать мою работу?

Несколько мгновений они молча прожигали друг друга взглядами. Напряжение спало, лишь когда в комнату вернулся слуга со стаканом сока для эльфийки. Эммара сделала большой глоток и вздохнула, покачав головой.

– Он действительно поправляется, Лилиана, но я не хочу, чтобы ты сейчас к нему ходила. Ему все еще необходим отдых. Я и так с большим трудом убедила его, что ваши неотложные дела могут подождать до его полного выздоровления. Собираешься опять ворваться в спальню и уничтожить все мои труды? Чтобы он возбудился и начал бегать туда-сюда, пока не откроется внутренняя рана, которая еще не успела затянуться?

Лилиана проворчала что-то неразборчивое и откинулась на стуле. Она не заметила, как эльфийка вздрогнула, услышав жалобный треск хрупкой древесины, не привыкшей к столь грубому обращению.

– Он тебе небезразличен, – заметила Эммара. Это был не вопрос, но в ее тоне звучала неуверенность.

– Кажется, ты удивлена.

– Так и есть, – призналась эльфийка. – Никогда бы не подумала, что вы способны на такое сострадание.

– «Мы»? – уточнила Лилиана с угрозой в голосе. – В смысле, люди?

– Некроманты.

– Да, я некромант, – ответила Лилиана без тени смущения. – Смерть, воскрешение из мертвых, старение и распад – мои верные спутники. От этого я не перестаю быть человеком, – на последнем слове она сделала особое ударение, словно желая тем самым бросить эльфийке вызов. – А Джейс… он важен для меня.

– Для тебя? Или для твоих замыслов?

– А сама-то? – Лилиана внезапно пожелала сменить тему разговора. – Ты целительница, или, по крайней мере, так говорит Джейс. Почему же в таком случае он еще не встал на ноги за эти два дня?

– Я могла бы залечить его ранение быстрее, – пояснила эльфийка. – Но болт вошел глубоко и оказался слишком близко сразу к нескольким органам, потеря которых вряд ли бы его обрадовала. Я решила действовать как можно осторожнее – сначала позаботиться о внутренних повреждениях, и только потом закрыть внешнюю рану. Даже сейчас, пока мы сидим здесь и разговариваем, моя магия работает. Скоро он поправится.

– Спасибо, – скупо поблагодарила Лилиана. Обе сделали по глотку из своих стаканов, молча разглядывая друг друга.

– Вы с Джейсом…, – наконец решилась чародейка.

– С Берримом. Мне он известен как Беррим.

– Без разницы. Вы с ним были вместе?

– Конечно же, нет! – ужаснулась Эммара. Ее даже передернуло от этой мысли. – Он же человек.

Услышав столь явное отвращение в голосе эльфийки, Лилиана не удержалась от усмешки.

– Мы дружили, – продолжила Эммара. – Вернее, мне так казалось. Возможно, я пойму это точно, когда он расскажет мне, кто такой Беррим и кто такой Джейс. И почему о существовании последнего я узнала только тогда, когда его начали разыскивать весьма неприятные люди. Гильдий, конечно, больше нет, но у меня до сих пор остались мои источники. Так что мне не составило труда узнать, что Консорциум искал кого-то, кто использовал оба этих имени – и еще несколько других. Я достаточно долго живу на свете, чтобы замечать перемены, Лилиана, будь то городах, во власти, в именах или в людях. Учитывая то, что я слышала про Джейса, я могу понять, почему он предпочел стать Берримом. Но он вполне мог бы довериться мне и обо всем рассказать. Так что сейчас я не знаю, кем именно был мой друг. А ты понимаешь, о ком так сильно заботишься?

Разговор на грани ссоры продолжился, но Джейс перестал слушать. На миг сосредоточившись, – из-за раны это далось ему лишь чуть тяжелее, чем обычно, – он снял со стола заклятье ясновидения, уменьшив тем самым остроту своих чувств, но решил пока не развеивать его окончательно.

Плотно зажмурив глаза, маг удрученно уткнулся лицом в ладони. Хотя он считал, что использование псевдонимов было оправдано, он не мог винить Эммару в том, что она на него злится. Ведь она считала его своим другом, он называл себя ее другом, и при этом не доверил ей даже своего настоящего имени.

Все, что он делал, он делал из самых лучших побуждений. Как же он умудрился всюду напортачить?

И откуда он мог знать, что снова не портит все прямо сейчас?

Тем не менее, даже зная о том, что он не тот, за кого себя выдавал, она впустила его в свой дом и исцелила его раны, хотя ничем не была ему обязана. Вскоре мысли об Эммаре предсказуемо уступили место воспоминаниям о Каллисте. Джейс Белерен всерьез задумался о том, а достоин ли он хотя бы одного из своих друзей – и должны ли они были страдать из-за такого человека, как он.

Он попытался стряхнуть эту жалость к самому себе, пока она не поглотила его окончательно, и вместо этого сосредоточился на насущных заботах. Не открывая глаз и не прерывая заклинания ясновидения, он перенес все свое внимание на комнату вокруг. Сев на кровати, он ощутил тяжелые одеяла, которые укрывали его ноги, и зуд от засаленных волос, пропитанных горячечным потом и давно требовавших мытья. Потрогав пальцем обнаженные ребра, он почувствовал небольшое углубление и ноющую боль в мышцах, но она не шла ни в какое сравнение с прежней агонией. Он снова отметил про себя, до чего же велик его долг перед гостеприимной эльфийкой, и тут же отбросил эту мысль, пока она вновь не завела его в объятья хандры, которую он всеми силами старался прогнать.

Он медленно убрал пальцы от раны и положил руки на матрас, а вместо этого обратился к ней своим разумом. Он вспомнил тепло, которое растекалось по его телу от прикосновений целительницы, «вкус» ее маны, проникающей в его душу, и ощущение того, как стягиваются края раны. На мгновение его дух как будто замер на пороге важного открытия, понимания новой магии, более светлой и чистой, чем та, которую он практиковал до этого. Боль в его ране внезапно стала легкой, как перышко. И в глубине души Джейс возликовал, испытывая радость не столько от использования силы на собственное благо, а от ощущения волшебства, достойного того, чтобы творить его просто так.

Момент просветления был испорчен громкими ударами тяжелого кулака во входную дверь, которые вывели Джейса из его транса. Маг со стоном рухнул обратно на подушки, поскольку его чувства до сих пор витали в комнате внизу, и из-за этого звук он услышал не только ушами, но и непосредственно разумом.

Испытывая любопытство и слегка неуместное раздражение, Джейс направил свое заклинание мимо множества колонн, поддерживающих особняк Эммары, и протиснул его сквозь тяжелую деревянную дверную раму, чтобы как следует рассмотреть человека снаружи. Он не увидел ничего выдающегося – всего лишь здорового гориллоподобного типа с ящиком под мышкой. Очевидно, это был какой-то посыльный.

Но приступ паранойи заставил Джейса сосредоточиться сильнее и заглянуть в разум человека у двери. Читать мысли сквозь магическую линзу ясновидения было непросто, но это должно было стать хорошей проверкой его состояния.

И вдруг Джейс вскочил с постели, как ошпаренный. Превозмогая боль, спотыкаясь и поскальзываясь, теряя равновесие и хватаясь за стену, он отчаянно бросился к ближайшей колонне-телепорту.