Академические будни Бабы Яги

Глава 16

Утром следующего дня я в прекрасном настроении выпорхнула из своей комнаты, предвкушая полчаса тишины перед общей побудкой… И замерла посреди гостиной в недоумении.

Жизнь в избушке уже кипела. Турислава сноровисто жарила румяные оладьи, и по комнате плыл сытный дразнящий дух. Ирия хлопотала, наводя вокруг чистоту, а Еремей и Ратмир в смешных передниках с кружевами сосредоточенно перебирали за столом гречку. За окном раздавались мерные звуки топора — это Назар и Павел кололи дрова. Идиллия в доме была настолько ощутимой, что я сразу почуяла неладное.

— Та-а-ак… — как можно суровее протянула я. В чем же они так провинились ночью, что сейчас все вшестером ведут себя образцово-показательно?

Еремей и Ратмир еще сосредоточеннее стали разглядывать гречневую крупу, а Турислава с самым беспечным видом повернулась ко мне:

— Елень Ягинична, может, оладушек со сметанкой?

Золотистая горка блинчиков на столе и впрямь манила ее отведать, но я на такие приемы отвлечения внимания уже давно не велась.

— Сознавайтесь, — строго произнесла я. — Что случилось?!

— Ничего! — произнесла Ирия так торопливо, что стало понятно: надо готовиться к самому худшему. Я стала мысленно перебирать в уме варианты того, что же могло произойти на озере, но почти сразу из-за двери в комнату девчонок раздалось жалобное «Бэ-э-э-э!». Хм. Видимо, вот и ответ. Значит, речь не о случайном утопленнике в озере мавок. Уже хорошо!

На всякий случай я все же показательно нахмурилась и двинулась на звук. Невысокая Ирия немедленно преградила мне путь, растопырив локти в дверном проеме:

— Нет! Елень Ягинична! Это наша комната, мы требуем… э-э-э… приватности! Вот!

— Бэ-э-э! — раздалось из-за двери снова.

Я нехорошо прищурилась:

— Это что, коза?!

— Коза? — заслышав почти ругательное слово, высунулся из своей комнаты заспанный Змей. — Какая коза в нашем доме?!

Вид у профессора был до того напряженным, что я не удержалась от сарказма:

— Что значит, какая? Подруга твоя давняя! Вот, зашла в гости, спросить, когда ты ее снова на прогулку вывезешь?

— Очень смешно, — обиженно буркнул Горыныч и показательно захлопнул дверь, отправившись досыпать.

Ирия, слушая нашу перепалку, слегка зазевалась. Такой момент упустить я просто не могла. Стремительным выпадом обогнув девушку, я распахнула дверь.

…На полу в комнате лежал очаровательный белый ягненок, неуклюжий и лопоухий. Он задумчиво жевал какую-то травку и смотрел на меня по-человечески разумными глазами.

Я присела на корточки рядом и, протянув руку, стала разглядывать кудрявую мордочку. Пока что я еще ничего толком не понимала, но кое-какие подозрения в мою голову уже закрались.

— Та-а-ак, — снова протянула я. — И кто же это?

— Ягненок…

— Кем он был до того, как стал ягненком?! — настойчиво повторила свой вопрос я.

На пороге комнаты появилась Турислава. Вытирая руки о передник, она тяжело вздохнула и созналась:

— Парень это, из местных. Мавки сказали, что это Сенька, сын Беляны Светозаровны.

— Ну, ёлки-палки! — в сердцах выдохнула я. Если ситуация и могла стать хуже, то она точно таковой стала. Сенька-переросток, здоровый лоб лет двадцати трех, был мне знаком. На парне давно можно было пахать, однако сумасбродная матушка, души не чаявшая в собственном последыше, все носилась с ним как с писаной торбой. Много не работай, спину не надрывай… На девиц не смотри, рано тебе еще… Представляю, как она отреагирует, узнав, что ее ненаглядный сыночка стал бараном и насильно удерживается в доме Бабы Яги! Бр-р-р! Я невольно поежилась от собственных мыслей, и оглянулась на своих практикантов:

— Как это произошло? — строго поинтересовалась я.

Начал рассказ Павел:

— Ну, мы пошли к мавкам знакомиться. Вы же их знаете… Они сразу выкатили пустую бочку и говорят: если вы маги, можете нам вина наворожить? Я говорю, нет, это теоретически невозможно… Начал им закон сохранения материи объяснять. А они расхохотались: слабаки вы, Елень Ягинична-то это умеет…

Мавки, конечно, наврали. Это и впрямь было теоретически невозможно, однако такая ложь неплохо сыграла на пользу моей репутации. На всякий случай, чтобы избежать лишних вопросов, я строго оборвала Павла:

— Ближе к делу!

Парень кивнул и продолжил:

— В общем, Назар как-то исхитрился, и наколдовал нам всем бочку вина…

— Правда? Из ничего?! — искренне изумилась я, глядя на Назара. Тот с гордостью кивнул. — Ого! Поделишься потом секретом?!

Турислава за спиной Назара ехидно прищурилась, и я немедленно осеклась:

— В смысле… Хм… А дальше-то что?

— Ну, мы сидели, пили вино, беседовали… Потом слышим — шорох в кустах. Мавки сразу звать начали: кто там есть, выходи… Возлюбленным нам будешь… Смотрим, а оттуда парень этот местный идет. Глаза соловые, рот приоткрыт. Видно, он подглядывать на озеро пришел. Мавки его к себе зовут, а он от чар и не сопротивляется, уже в озеро за ними полез…

— А я за него заступилась, — влезла в рассказ Ирия. — Жалко его стало. Не позволила его утопить.

Турислава вздохнула:

— Пока Ирия с мавками спорили об этике и морали, чары развеялись, и этот парень бросился от нас наутек через лес. Но дорогу не рассчитал. Споткнулся и упал в какую-то лужу, нахлебался воды. В общем, когда мы подоспели — он уже вовсю блеял. Оказалось, это не лужа была, а овечье копытце…

Ну, хоть не утопленник, — будто мантру повторила я про себя. Ох, опять излишняя доброта создает нам всем проблемы…

— Ну и оставили бы его в лесу, в дом-то его зачем привели? Тут теперь пахнет как в хлеву! — попыталась воззвать к здравому смыслу я.

— Так мы не знали, что с ним делать, — призналась Ирия. — Хотели с вами посоветоваться. А Назар сказал, что вы ругаться будете.

— Конечно, буду! — согласилась я. — Вы взваливаете на себя те проблемы, которые вас не касаются. Он сам дурак, что за мавками подглядывать стал! И сам виноват, что копытце в лесу нашел. Но это еще полбеды. Наверняка его уже в деревне хватились. А у крестьян логика простая — случись что, виновата Яга! Вот придут они сейчас — а тут местный, в барана превращенный! Что они подумают? Кто в этом виноват? Конечно, я! Нет уж, спасибо, избавьте меня от таких проблем! В общем, так. Берите его, и ведите в лес, пусть сам дорогу до деревни ищет!

Барашек, отлично понимая, что речь идет о нем, жалобно заблеял и забился под лавку, не давая себя схватить.

— Его же в лесу волки сожрут! — попыталась воззвать к моей совести Ирия.

— Пусть лучше его волки сожрут, чем нас — его матушка! — рявкнула я. — А она скоро здесь будет, зуб даю!

Я решительно подхватила ягненка за передние ноги и потянула из-под лавки. Бедняга жалобно блеял и сопротивлялся, когда я волоком вытаскивала его из избушки.

…Свежий воздух коснулся моей спины, и кожу тотчас закололо от множества неприязненных взглядов. Я на секунду замерла, и ягненок, воспользовавшись моментом, с воплем кинулся назад в избу.

— Стой, гад, а то в супе сварю! — кинула я ему вслед, но кудрявый негодяй уже спрятался за спиной жалостливой Ирии и оттуда истошно вопил.

Я нарочито медленно повернулась навстречу ненавидящим взглядам, натягивая на лицо лихое и сумасбродное выражение. Как я и думала, из деревни явилась делегация крестьян во главе с мамашей нашего героя. Кроме Беляны Светозаровны пришли ее муж, два свояка, три какие-то молодые девицы, а еще мой давний знакомый Демьян со своим шурином. Компания толпилась поодаль, не рискуя приближаться к моему живописному забору из черепов, хотя ворота и были гостеприимно распахнуты.

Мамаша, крепкая решительная женщина, как главарь преступной банды вышла вперед и гаркнула зычным голосом:

— А ну, ведьма, сознавайся, ты моего сына украла?!

Голос у нее был такой, что впору солдатами на плацу командовать. Даже мне захотелось вытянуться во фрунт и во всем покаяться. Но я лишь скрестила на груди руки и скептически хмыкнула:

— На кой он мне сдался?!

— Не юли, знаем мы, что ты людей харчишь! — крикнул из-за широкой спины мамаши ее неприметный запуганный супруг.

Я не удержалась от колкости:

— Сын ваш, Беляна Светозаровна, гастрономическими свойствами давно не блещет! А если вы его под юбкой и дальше держать будете, он и репродуктивные качества скоро подрастеряет! Не первой свежести он у вас, знаете ли…

Пришедшие с делегацией девицы сдавленно захихикали. Даже мужики одобрительно закивали моим словам. Мамаша Сеньки раздулась от ярости как жаба, но я уже перевела свое внимание на старого знакомца:

— Демьян, а ты-то зачем пришел? Неужто все еще веришь, что я людей ем?

Парень смущенно потупился:

— Да не… Просто скучно в деревне, а ты у нас знатная мастерица до всяких зрелищ… Вот мы и пришли с шурином поглазеть, что тут твориться будет!

— Что я тебе, лошадь балаганная?! — возмутилась я. — Отстаньте уже от меня! Сижу в избушке, никому не мешаю, так вы ко мне лезете и лезете!

В это время Беляна Светозаровна заголосила:

— Ой, люди добрые, лишила меня ведьма сына любимого! Ой, одна я останусь на старости лет… Ай, гадина прокляту-у-у-щая-а-а!

Я закатила глаза. Сил слушать этот концерт у меня не было.

— Турислава, — шепотом скомандовала я вглубь дома, — там, на полке, зелье от оборотов в зеленом пузырьке. Добавь в него пару капель из прозрачной колбочки, чтобы возврат к человеческому облику не сразу произошел, и напои этого болезного. Я пока время потяну. Только поторопись!

Девица кивнула, и они с Назаром кинулись ловить животину по всему дому. Я задумчиво посмотрела на голосящую мамашу, и с пониманием вздохнула в сторону ягненка:

— Сочувствую. Я бы на твоем месте тоже не захотела из нашей избушки уходить…

В этот момент мамаша резко прекратила выть и, утерев и без того сухие глаза, холодно и зло скомандовала:

— Жгите ведьме тын!

Мужики слегка замялись, но железный авторитет сделал свое дело. Нехотя застучало кресало, высекая искры. Задымилась заранее заготовленная солома, потянулся вверх тонкой струйкой белый дым. Заходить во двор ко мне крестьяне побоялись, потому стали подкидывать горящие пучки соломы прямо под забор. Выглядело это жалко и не особо угрожающе. Я даже бровью не повела: еще ни один костер не смог поджечь магическую иллюзию.

Меж тем внутри избушки разворачивалась настоящая драма. Ратмир и Еремей держали упирающегося ягненка за задние ноги, Назар пытался разжать бедному животному рот, а Турислава заливала в глотку зелье из зеленого пузырька. Кудрявое создание жалобно блеяло и дергало ушами, но вырваться уже не пыталось.

Вздохнув, я старательно изобразила голосом ужас:

— Ой, не надо меня жечь! Я все осознала! Хорошо, верну я вам вашего сына! Забирайте!

Турислава как раз закончила процедуру, и Ратмир с Еремеем вытащили отчаянно голосящее животное к крестьянам.

— Сенька?! — потрясенно выдохнула мать и схватилась за сердце.

Ягненок попытался было удрать опять в избу, но студенты были настороже: кудрявый комок был торжественно вручен мамаше. Та ошарашено разглядывала барашка, вертя его в руках и так, и эдак.

— Он это, — кивнула я. — Но пока он заколдован. Станет снова человеком, только если вы поклянетесь ко мне на поляну больше не приходить, и зла не умышлять! А иначе так и придется ему в животном облике свой век коротать!

— Врет ведьма, не Сенька это, — донесся ехидный голос одного из мужиков. — У этого барана глаза умные, у Сеньки таких отродясь не было!

— Да нет, точно Сенька. Яга наша врать не будет!

Мамаша сгребла животное и заголосила:

— Ох, Сенечка, сыночек мой ненаглядный! Что же с тобой сделалось-то?! Вырастила я тебя, выкормила, а ты ж меня теперь одну остави-и-ил! А-а-а-а!

Муж тихо погладил супругу по плечу и произнес:

— Прости нас, Яга. Клянемся тебе зла не умышлять, и не беспокоить больше. Верни ему облик человеческий!

Я кивнула, принимая клятву, и щелкнула пальцами для пущего эффекта. На поляне повисла драматическая тишина. Секунды потянулись тягуче и долго…

«Б-э-э!», — разрушил общее оцепенение ягненок. Обращаться в человека он явно не собирался.

Я подозрительно покосилась на Туриславу:

— Ты сколько капель из прозрачной колбы добавила, а?!

— Вроде бы пару… — так же озадаченно ответила гром-девица. — Хотя кто его знает, там такая суматоха была. Может, и больше…

— И что делать будем? — поинтересовалась я, понимая, что запасного плана у меня нет.

Беляна Светозаровна посмотрела на меня с ненавистью. Я по глазам поняла, что сейчас мне снова начнут поджигать тын…

…Но в это время из лесочка, окружавшего озеро, вывалился живой и довольный Сенька. Был он помят и полураздет, на лице блуждала счастливая улыбка, на шее красовался засос, а на губах блестела рыбья чешуя. Он остановился на миг, чтобы надеть на себя рубашку, и даже издалека была заметна его спина, расцарапанная множеством мавкиных коготков.

Я сдавленно хмыкнула и перевела недоуменный взгляд на барашка. А это тогда кто такой?

На мой вопрос дал ответ Сенька. Он неторопливо приблизился к нам и, заметив все свое семейство, беспечно поинтересовался:

— А что это вы здесь всей толпой делаете? О, и барашка нашего нашли? А то удрал, зараза, вчера из овчарни, я за ним полночи по лесу бегал! Думал, не найду…

— Утомился бегать-то? — не удержалась от вопроса я.

— Ага!

— Оно и видно…

Мамаша сгребла сына в охапку и счастливо зарыдала. Другие тоже присоединились к радостной встрече и стали обнимать найденыша. Солома и кресало были забыты. Крестьяне, даже не извинившись, нестройными рядами двинулись в сторону деревни. Последним уходил Демьян, на прощание жестами выразив мне свое искреннее восхищение.

Я проводила гостей взглядом и строго повернулась к практикантам:

— Овечье копытце, говорите?! Обратился из человека в барашка?!

Студенты молча переглядывались, пряча виноватые улыбки.

— За сегодняшний день вам снова «неудовлетворительно»! — припечатала я. — И знаете, за что?

— За то, что сами допустили глупую ситуацию, — кивнула Турислава.

— Нельзя быть такими доверчивыми! Особенно рядом с мавками. Они специально с вами такую шутку сотворили. Хотя… себе бы за сегодняшний день я тоже поставила «неудовлетворительно»… Ведь и я вам поверила!

— Зато, согласитесь, это было забавно, — не удержался от своей оценки ситуации Назар. — Есть что вспомнить!

— Главное, Змею это не рассказывайте! — торопливо заметила я. — А то стыда потом не оберёмся…