Академические будни Бабы Яги

Глава 6

Утро следующего дня выдалось на редкость приятным. По старой привычке я поднялась спозаранку, заварила себе травяного чая и уютно расположилась на поляне, наслаждаясь отличной погодой и отсутствием рабочей суеты. Лагерь практикантов еще спал. Но это и не удивительно, учитывая, что половину ночи они сидели у костра и самозабвенно орали песни. В ноты, конечно же, не попадали, но глотки драли основательно, стараясь, будто мартовские коты. Наивные дети эти студенты. Думают, что практика — отдых, и про режим дня можно забыть. Ничего, сейчас допью чай и устрою им побудку с гимном и поднятием флага Академии. Пара дней таких ранних подъемов — и желание хулиганить по ночам у них резко пропадет.

— Доброе утро, — вышел из избушки Сандер, облаченный в одни лишь спортивные брюки. Летнее солнце Лукоморья сразу же приласкало своими лучами его обнаженный загорелый торс.

— И тебе того же, — одобрительно окинула его взглядом я. — Да ты, никак, спортом решил позаниматься?

Сандер пожал плечами и скрылся на лесной тропинке для пробежки. Любопытно, что это с ним произошло? Обычно он предпочитал спать до обеда, а тут ранний подъем и утренняя зарядка… Впрочем, подобное появление с утра пораньше определенно услаждало мой взгляд, так что я не возражала.

…Практиканты от звуков гимна Академии жалобно застонали, пытаясь накрыться с головой теплыми шерстяными одеялами. Особенно негодовала Турислава, которая, сев на постели, смотрела на меня одним полуоткрытым глазом с плохо скрываемым в нем желанием убивать.

— Выспались? — ласково поинтересовалась я.

— Могли бы, — проворчала Турислава, — если б кто-то не орал всю ночь и не топал как бешеный кабан!

Взъерошенный Назар саркастически фыркнул из другого угла шатра:

— Мы знакомились и общались! А кто-то способен только есть, дрыхнуть и всех ненавидеть! «Не шумите, я сплю!» — смешным писклявым голосом передразнил он Туриславу.

Та без замаха метнула в Назара тяжелой подушкой. Попадание было стопроцентным. Пух! — набитый пером снаряд встретился с головой Назара с глухим звуком. Парень, увлекаемый инерцией, впечатался телом в расшитую тканевую стенку шатра.

— Ай, бешеная, ты что творишь? — возмущенно завопил Назар.

— Скажи спасибо, что это всего лишь подушка, — лениво проворчала Турислава и сладко потянулась.

Решив, что студенты уже вполне пробудились, я резюмировала:

— Полтора часа вам на сборы и завтрак. Потом жду вас на поляне готовыми к походу в лес. Время пошло!

Покинув шатер, я вернулась неторопливо допивать свой чай и ждать практикантов. Сандер как раз вернулся с пробежки и теперь вовсю разминался возле избушки, демонстрируя сильные и плавные перекаты мышц под загорелой кожей. Я вообще любила смотреть, как он двигается — быстро и грациозно. Иногда человеческий глаз просто не успевал воспринять подобную скорость, и это меня завораживало особенно сильно.

Сандер усмехнулся, поймав мой взгляд, и, показательно сделав сальто вперед, ушел в кувырок, а на выходе из него метнул без замаха неведомо откуда появившуюся пару ножей. Просвистев в воздухе, лезвия кучно впились в намеченную вдалеке цель.

— Оооо, — прозвучал за моей спиной восторженный голос.

Ирия замерла будто пораженная громом, безотрывно глядя на Сандера. Согласна, зрелище впечатляет. Но мне этот захлебывающийся от восторга вид моей студентки совершенно не нравится!

Я перекрыла обзор Ирии, встав между ней и Сандером:

— Ты чего-то хотела? — недовольно проворчала я, уперев руки в бока.

— Д-да… — Ирия продолжала невольно косить глазами мимо меня, туда, где негодяй Сандер, нахально ухмыляясь, ополаскивался водой из бочки после физических упражнений.

— Привет, Ирия! — помахал девушке рукой вампир. Ирия тут же потупилась и покраснела будто маков цвет.

— Сандер, иди оденься! — рявкнула я, оглянувшись, и снова обратилась к брюнетке. — Так чего тебе нужно?

— Там… — видно было, что способность размышлять давалась Ирии в данный момент с огромным трудом. — Там ребята спрашивают… Можно ли пару силков на зайцев в лесу поставить? А то мы второй день питаемся одной перловой крупой. Мне-то нормально, а остальным голодно…

Я подозрительно прищурилась:

— А у вас что, кто-то охотиться умеет?

— Ну да, Ратмир с Еремеем…

Я ненадолго задумалась:

— Ладно, пусть поставят. Но только парочку штук, не больше. А то я их знаю, наставят ловушек по всему лесу, а тут иногда и люди ходят, как бы кто не пострадал!

— Спасибо! — радостно засияла Ирия. — Значит, и рыбу можно ловить? А то Павел еще до рассвета на озеро ушел втайне, боялся, что вы ругаться будете…

Сердце вмиг замерло, а затем ухнуло в пропасть.

— Куда он ушел? — разом пересохшими губами произнесла я.

— На озеро…

— И не вернулся еще?

— Пока нет, — не поняла моей реакции Ирия. — Наверное, клев хороший…

Я сорвалась с места, бросившись к озеру со всей скоростью, на которую только была способна. Кусты хлестали меня по ногам и рукам, сердце бахало в ушах, но я не разбирала дороги, мчась вниз по косогору самым коротким путем. Ох, не успею… Почему же я их не предупредила? Ой, дурак, Павел, дурак! А я не лучше! Почему им не сказала? Ведь утянут его мавки на дно, никому не позволено без их согласия к озеру соваться! Они и меня-то тут терпят лишь из-за нашего давнего договора!

Я бежала, а воображение уже рисовало тело Павла, плавающего на поверхности озера лицом вниз. Что же я натворила? Совсем ведь молодой и глупый! А я — хороша, высокомерная ведьма, издевалась над практикантами, голодом морила! Как теперь людям в глаза смотреть, если мальчишку еще совсем уберечь от беды не смогла?

Я вывалилась на берег пустынного озера, оглядываясь по сторонам. Ни русалок, ни Павла видно не было. Опоздала. Я зло шлепнула ладонью по поверхности воды и громко заорала:

— Мавки, полынь вам под чешую! А ну вернули мальчишку на берег! Живо, вам говорю!

— А вы всегда с ними так грубо обращаетесь? — заинтересованно прозвучал за моей спиной голос Павла.

Парень, живой и невредимый, качался на качелях из лент под раскидистым деревом. Возле ног у него стояло ведро с уловом, а в руках он держал листы бумаги и карандаш.

Я стала хватать ртом воздух, пытаясь отдышаться. Ох, эти ребятушки меня в могилу сведут, честное слово!

— Ты… — выдохнула, наконец, я. — Ты зачем сюда пришел?! Здесь вообще-то мавки водятся!

Невозмутимый Павел почесал карандашом белобрысую макушку и кивнул:

— Да я заметил. Потому и задержался, хотел с ними пообщаться. Но они от меня бросились врассыпную, будто испугались чего-то. А теперь я понимаю, чего именно! Вы с ними так грубо обращаетесь, что у них, видимо, психологическая травма от общения с людьми…

— Сейчас у тебя психологическая травма будет! — гаркнула я, справившись с эмоциями. — Тоже мне удумал, с мавками общаться! Совсем сдурел?! Они на дно утянут и не вспомнят про тебя! Зачем это тебе вообще нужно?

— Я их хотел проанкетировать…

— Чего-о?

Я выхватила из рук Павла листы бумаги, где карандашом, четким разборчивым почерком были выведены многочисленные вопросы: «Считаете ли вы, что русалки являются угнетаемым меньшинством в Мире Преданий? Встречались ли вы со случаями дискриминации по расовому признаку со стороны людей? По шкале от 1 до 10 оцените степень реализованности своих гражданских и политических прав…».

Я торопливо просмотрела все тридцать вопросов:

— И ты думаешь, что мавки будут тебе на них отвечать? — не поверила наивности студента я.

— Разумеется. Думаю, они заинтересованы в том, чтобы их права в Мире Преданий были защищены!

Я сунула стопку листов в ветви дерева, и угрожающе наставила на Павла палец:

— Значит, так. Я запрещаю всем практикантам приходить на озеро! А тебе — особенно! Понял?

Павел скрестил руки на груди и выставил вперед подбородок:

— Но я хочу! И вы сами сказали, что нужно быть самостоятельными, а не вести себя как хомячки!

— К тебе это отношения не имело! Ты и так излишне самостоятельный! Оставь русалок в покое! Понял?

Мы уставились друг на друга, играя в гляделки. Наконец, Павел тяжело вздохнул, опуская глаза:

— Понял…

— Ну и хорошо, — уже спокойнее произнесла я, но тут наш разговор прервал радостный вопль откуда-то из лагеря практикантов.

— Это еще что? — выдохнула я, предчувствуя очередную неприятность.

Мы с Павлом, не сговариваясь, бросились вверх по склону к шатру студентов.

Возле костра уже вовсю приплясывали гордые Еремей и Ратмир. Последний держал за уши упитанного зайца-русака со знакомым темным пятном на морде.

— Поймали, Елень Ягинична, зайца поймали! — радостно заорал Ратмир, завидев нас с Павлом. Заяц от громкого голоса беспомощно засучил лапами.

Да что ж такое-то… Час от часу не легче…

— Ай какие молодцы… — выдохнула я, с трудом подбирая слова от переизбытка эмоций. — А как вы его ловили, а?

Еремей от моих интонаций тотчас напрягся, но более беспечный Ратмир сразу признался:

— А вот, ловушку сделали!

Недалеко от костра лежала большая деревянная основа, густо промазанная самодельным клеем. Такой же клей можно было обнаружить и на заячьих лапах.

— Взяли смолу, древесный уголь, траву и сварили клей, — продолжал рассказывать мне Ратмир.

Так-так…

— А траву в клей какую клали? — все никак не могла угомониться в своих расспросах я.

— Да там, в низинке какую-то нашли, — пришел на помощь другу Еремей. — Такая, с фиолетовыми цветочками…

С фиолетовыми цветочками? Ну… вы ж… да как же ж… Я тяжело задышала, пытаясь остановить рвущийся наружу поток нецензурной брани. Рано студентам такие слова от меня слышать. Ох, рано… Так что, Эллин, дыши медленнее…

— Ну, ребятушки, удивили… — наконец-то я смогла сформулировать свою мысль относительно культурно. — И давно вы клей-то состряпали? — ласково, будто у несмышленых детей, поинтересовалась я.

Кажется, до Ратмира все же дошел подвох в моих вопросах. Он замолчал, с тревогой оглядываясь на друга. Еремей только развел руками, мол, ну что теперь поделаешь, сознавайся.

— Вчера вечером, — нехотя признался Ратмир.

— А разрешение на ловушку спросили только сегодня утром! — рявкнула я, прекратив сдерживаться. — Так что зайца я у вас изымаю как незаконно пойманного! На нужды голодной Бабы Яги!

— Но мы же… — попытались было заспорить парни, но я решительно забрала из рук Ратмира зайца и двинулась в сторону своей избушки. Животное в моих руках сразу же притихло, доверившись.

Парни, поворчав, поплелись следом.

— Халявку-то все любят, — негромко, но так, чтобы я услышала, ворчал Ратмир. Я молчала, не утруждая себя объяснениями.

Когда все практиканты собрались на поляне, я торжественно провозгласила:

— В гербологии мы, значит, не особо разбираемся, да? Ну, тогда ваше задание на сегодня — собрать в лесу травы вот по этому списку, — я покосилась на Еремея с Ратмиром и вполголоса добавила: — Заодно и узнаете, что это за травка такая с фиолетовыми цветочками! Может, поймете, что вы натворили. И пока задание не выполните, не возвращайтесь!

— А если мы потеряемся? — недовольно проворчала Турислава.

— Ну, значит, магическое образование вам с вашим уровнем интеллекта явно не по плечу!

— Логично, — философски согласилась она.

— Еще как! Ну, коли нет вопросов, тогда вперед!

Проследив, что практиканты скрылись в чаще леса, я осторожно выпустила на землю зайца и виновато вздохнула:

— Мои извинения, Леший. Не доследила я за ними.

Заяц увеличился в размерах, вытянулся и обратился в знакомого зеленоглазого мужчину в вывернутом наизнанку кафтане. Выглядел он помятым и откровенно расстроенным.

— Вот так да, — выдохнул он, приглаживая волосы. — Как же меня так угораздило? Старею, видимо…

— Да нет, не стареешь. Это просто мои недоучки, когда клей варили, плакун-траву туда умудрились засунуть. Вот и сбила она тебя с толку, заморочила…

На лице Лешего проступило искреннее облегчение.

— А-а-а! — засмеялся он. — Так вот в чем дело! А я уж расстроился! Сколько лет живу — впервые со мной такое! Раньше загодя все ловушки в лесу чуял, а теперь меня студент-первогодка поймал за полдня как неопытного лешачонка. А это вон оно что!

Он наклонился ко мне и доверительно понизил голос:

— Надеюсь, этот инцидент останется сугубо между нами?

— Разумеется, — клятвенно пообещала я. — Но только — услуга за услугу!

Леший кивнул, соглашаясь:

— За практикантами твоими в лесу приглядеть? — тотчас же догадался он.

— Ага.

— Сделаю, — согласно кивнул Леший, и глаза его тут же плутовато сверкнули: — А попугать чуток можно?

— Не только можно, но и нужно, — согласилась я. — Совместные переживания благотворно сказываются на сплочении коллектива. Так что в этом тебе полная свобода. Главное, вернуть в том же количестве, в каком ушли. Не обязательно в полном здравии, но все же без особых травм!

Леший понимающе кивнул мне на прощание, обернулся в зайца и скрылся в чаще следом за студентами.