Академия Чародеев. Сердце правящего дракона

Глава 12

Меня успокаивало лишь одно – печати, оставленные мной на Нэрене. Точнее, одна конкретная связующая печать, нарисованная как на нём, так и на мне.

Прикосновение подушечкой большого пальца, прикрытые глаза, никакой вложенной энергии и зова, лишь тревожные мысли о любимом, и на несколько спасительных секунд я видела мир его глазами, или слышала его чёткие приказы, или ощущала силу, когда он призывал магию…

Пара секунд, но у меня находились силы дышать и заставлять сердце биться.

Страшно. Мне в жизни ни за кого так страшно не было. Хотя… нет, за Кели я тоже боялась до ужаса, и за Эрика, и за всех тех, чьи жизни зависели от моих действий и решений. Но так сильно было страшно только за Нэрена.

Стараясь отвлечься и быть полезной хоть в чём-то, я последовательно связалась с оппозицией, «Пылающим сердцем» и всеми, кто так или иначе был причастен к замыслу о свержении Безумного императора. Приказала всем сидеть тихо и не высовываться, пока мы не выясним, почему он объявил войну и пошёл в наступление только сейчас.

К сожалению, умного совета послушались лишь единицы. Остальные, как один, изъявили намерение сражаться до победного, даже возможность умереть никого не пугала.

Но я так не смогла. Одно дело рисковать самой, лично находиться в эпицентре и в случае чего прикрыть товарищей собой, и совсем другое – сидеть в безопасности и отдавать приказы, заставляя рисковать жизнью всех остальных. Так я не могла.

Спасать драконов – да. Незаконно переводить их через свою страну, избегая ненужных жертв – тоже да. Вот этим я могла заниматься, спасать, но война…

Я чувствовала себя беспомощной, ненужной и запутавшейся. Войну не мне вести, но до боли внутри терзала мысль, что мне нужно делать хоть что-то, хоть чем-то помогать.

Ведь у нас не война Раделии и Хайрассы, у нас война всех миров против тирании Аластара Вескера. Я не была политиком, но даже моих знаний хватало, чтобы понять: едва будет покончено с драконами, император переключится на другие страны и миры.

Он не захочет малого, ему понадобится всё.

Но как остановить того, кто напрямую пользуется силой целой богини, многократно увеличил продолжительность своей жизни и скрывает свои истинные мотивы даже от приближенных?

Нам не доставало знаний. Чтобы предугадать следующий шаг, нужно понимать, в какой направлении он шёл, а у нас даже этого не было.

Грани… закончится ли этот кошмар хоть когда-нибудь?

Гул пламени послышался, когда на часах было уже далеко за полночь.

Отвернувшись от окна, за которым сверкала миллионом огней столица Хайрассы, я с облегчением увидела шагнувшего из огня Нэрена. Яркие золотые с чёрными всполохами языки на миг осветили его мощную фигуру и тёмное от усталости лицо, которое посветлело тут же, стоило дракону увидеть меня.

Едва не рухнула от облегчения, но вместо этого сделала шаг к первому кольцу – Нэрен сделал пять остальных и сжал в объятьях, словно я была его воздухом, и все эти часы разлуки он задыхался и медленно мучительно умирал…

И столько всего хотелось сказать, спросить, и просто помолчать тоже хотелось, но с губ всё же слетело тихое:

– А как ты понял, что я здесь?

В гостиной, в смысле. Стояла в темноте, закутавшись в плед, слушала тишину дома и напряжённо ждала, пока мой дракон вернётся.

– Сразу к тебе переносился, – глухим от усталости голосом пояснил он. – Ты чего не спишь?

– Тебя ждала, – призналась в ответ.

Объятья стали крепче.

– Родная моя, – тихий стон.

И все тревоги куда-то исчезли, на душе стало легче от одного его присутствия.

– Как дела? – спросила, желая просто слушать его голос и ни о чём не думать.

– Обнаружили трис… кхм! Очень много похищенных девушек, насильно удерживаемых в храмах. В рабовладении были обвинены семьдесят четыре серебряных дракона.

Три сотни рабынь… мне стало дурно.

– И что случилось с драконами? – спросила, сжимаясь от ужаса от одной только мысли об этих несчастных девушках, которые жили в ночном кошмаре неизвестно сколько времени.

– Смертная казнь, – голос Нэрена стал сухим и безразличным. – Приговор был приведён в исполнение мгновенно.

То есть он только что убил семьдесят четырёх драконов…

Но вместо того, чтобы отстраниться от него, испугаться и подумать о том, о чём на моём месте подумал бы любой здравомыслящий человек, я прижалась сильнее, стиснула изо всех сил, стремясь успокоить бурю в его душе и забрать себе хоть часть той тяжести, что навалилась на его плечи.

Любимый мгновенно понял, что я делаю, нежно погладил по спине и мягко произнёс:

– Мне не жаль их, Ари. И мук совести я тоже не испытываю.

Не стала ничего на это отвечать, но задала вопрос, который не могла не озвучить:

– А что с девушками?

Нэрен не упустил возможности сменить тему неприятного разговора.

– Переданы в руки лекарей, после будут возвращены семьям. Айтар выплатит каждой из них щедрую компенсацию.

Горькая усмешка, она как-то невольно у нас одна на двоих вырвалась. Просто мы оба понимали – никакие деньги не заставят забыть весь тот ужас, что творился с этими девушками.

– Началось расследование, – продолжил Нэрен, – айтар выясняет, по каким причинам случившееся столько лет укрывалось от внимания совета. Зная храмовников – выкрутятся, но сутки спокойной жизни у нас с тобой есть.

– М-м, целые сутки! – протянула, не скрывая наигранного восхищения.

Но язвила я зря, в нашей жизни и сутки – роскошь.

– Как насчёт свидания? – тон дракона неуловимо изменился, стал игрывым, заискивающим и многообещающим.

– М-м, – я продолжила восторгаться перспективами, – ты, я, сотни направленных на нас взглядов…

– Обещаю без взглядов, – заверили меня, нежно целуя волосы.

– Тогда я согласна, – сдалась на милость того, чего и сама отчаянно желала.

Первое кольцо чуть отодвинулся, не разжимая объятий, заглянул в лицо поднявшей голову меня, и как бы сильно нам обоим ни хотелось сбежать на свидание прямо сейчас, тяжело вздохнул и твёрдо решил:

– Завтра, сейчас спать.

Я бы, может, настояла, но Нэрен только что вернулся и ужасно устал, ему точно было не до свиданий сейчас.

Улыбнувшись, привстала на носочках и поцеловала мужчину.

Спать мы, как и положено, разошлись по разным комнатам. Делить постель с мужчиной, который не является твоим мужем, недопустимо. Нэрен и сам это знал, но мне всё равно пришлось удерживать его на пороге своей спальни вжатой в мужскую грудь ладонью.

– Нэрен, нет, – отрицательно покачала головой, не в силах перестать улыбаться от его искренне обиженного выражения лица.

Не думала, что у сурового мужчины такого высокого положения может быть вот такая по-детски надутая морда.

– Ари, – протянул дракон расстроенно, глядя на меня так, будто я нанесла ему смертельную рану.

– Нет, – повторила со смехом и надавила на него рукой сильнее, пытаясь вытолкнуть за пределы спальни, но с таким же успехом можно было толкать гору. – Это неприлично, Нэрен.

– Я люблю тебя, что уж тут может быть неприличного? – совершенно не понимал первое кольцо. – Ты живёшь в моём доме, сегодня я на всю Хайрассу заявил о серьёзности наших отношений. К тому же, я не требую ничего неприличного, просто, – его рука вдруг накрыла мою ладошку, а голос неожиданно изменился, стал низким и хриплым, – не хочу отпускать тебя даже в соседнюю комнату, моё небо. Не могу отделаться от чувства, что любая минута с тобой может стать последней…

У меня от такого сердце сжалось и отказалось биться дальше. На миг задохнувшись от пронзившей всё тело боли, судорожно выдохнула и попыталась объяснить:

– Нэрен, я так не могу. Твои боги связали нас, не мои. По правилам моего народа, незамужняя девушка не может делить постель с мужчиной, который не является её супругом или близким родственником. Пожалуйста, не заставляй меня.

Он тяжело вздохнул, не скрывая печали, но всё же нехотя шагнул спиной в коридор. Моя ладонь соскользнула с его груди и опустилась вдоль тела, его осталась на том месте, где только что была моя. И взгляд такой тоскующий.

– Спокойной ночи, – пожелала с улыбкой и закрыла дверь, отрезая себя от соблазна наплевать на всё и согласиться.

В тот момент я была уверена, что поступила правильно. С этой уверенностью я умылась, переоделась и забралась в большую для одной меня постель под одеяло. Даже уснуть смогла.

Но потом… Мне чудился рёв огня, звон многочисленных клинков, далёкие крики и голоса айтара и его сыновей. Я вздрагивала, пыталась вырваться из кошмарных снов и проваливалась в них вновь, барахтаясь в простынях и не находя способа ни проснуться, ни провалиться в глубокий сон без видений.

Не знаю, сколько так продолжалось, но всё оборвалось резко, как по щелчку пальцев, стоило матрасу рядом прогнуться, принимая вес чужого тела, а мне скатиться в родные тёплые руки, что сжали бережно, но крепко, обняли, успокаивающе погладили и позволили наконец спокойно уснуть.

Меня разбудил бесподобный аромат горячего какао со специями и ягодных булочек.

Вдохнув поглубже, села, не успев открыть глаза и полностью доверившись собственному носу, и услышала тихий довольный смех со стороны.

– Голодная женщина – горе в семье.

Разлепив ресницы, сонно взглянула на Нэрена. Мой дракон был в бежевых брюках прямого кроя и белой расстёгнутой рубашке, которая ничуть не прикрывала крепкий мускулистый торс. Распущенные волосы светлыми чуть влажными прядями падали на спину и плечи, лицо светлое, на губах радостная улыбка, а в глазах – счастливое сияние при взгляде на меня.

Рядом с мужчиной стоял круглый столик, накрытый к завтраку, а окно оказалось закрыто плотными шторами, не пускающими в комнату яркий солнечный свет.

Душно. Оно и понятно, пустыня всё же, но до этого в доме было вполне комфортно.

– Охлаждающую систему отключили на время усиления защиты дома, – словно прочитав мои мысли, спокойно пояснил дракон, – давай завтракать.

– Угу, – буркнула, но, выбравшись из постели, первым делом убежала в ванную.

Вернулась через пять минут, закончив с утренними процедурами. Несмотря на духоту и жару в доме, всё равно хотела накинуть поверх ночного платья халатик, ибо неловко как-то было вот так… но никакого халата не обнаружилось. Ни в ванной, ни в спальне.

Зато там был загадочно, но довольно улыбающийся дракон, и когда он вот так на меня смотрит, я готова вообще обо всём на свете забыть.

Опустилась на стул, позволила его осторожно придвинуть ближе к столику, дождалась, пока Нэрен сядет напротив, и только тогда спросила:

– Ты усиливаешь защиту дома?

Мужчина придвинул ко мне кружку с какао, поверх которого плавали подтаявшие зефирки с тёртым шоколадом.

– В моём доме девушка, на которую после вчерашнего открыло охоту всё Трёхмирье. Предосторожность не будет лишней.

Я побледнела, ладонь дрогнула и замерла, так и не успев подхватить ложечку.

Всё Трёхмирье… Нет, ожидаемо, я принцесса Раделии, а вчера мы ещё и на всеуслышание объявили меня сердцем первого кольца Хайрассы. Если драконы чтят свои традиции и законы и нас не тронут… пока не вмешаются храмовники и не назовут наш союз недействительным, то все остальные миры будут только рады избавиться от дочери Безумного императора и от одного из влиятельнейших драконов Хайрассы.

Бесконечные Грани, что мы наделали?..

– Нет причин так переживать, – безмятежный голос Нэрена меня немало удивил.

Подняв на него настороженный взгляд, увидела, как дракон перекладывает содержимое тарелочек, подсовывая мне хрустящую выпечку, а себе сооружая бутерброд с тонкими ломтиками копчёного мяса, зеленью, овощами и варёными яйцами.

– Пересечь границу Хайрассы могут далеко не все, – продолжил он таким тоном, будто не происходило ничего страшного, – те существа, что уже находятся в Пустыне, едва ли могут назваться нашими врагами. Если драконы решат наплевать на закон и приговорят тебя и меня соответственно к смерти, то я просто убью айтара и лишу серебряных драконов власти.

Он так легко об этом говорил, и я, быть может, поверила бы тону и виду, но меня так легко не обманешь. «Те существа, что уже находятся в Пустыне, едва ли могут назваться нашими врагами» – но зачем тогда усиливать защиту дома? Айтара просто убить не получится, не зря он считается сильнейшим и правит страной. И храмовников лишить власти, силы и влияния у него не получится, религию так просто не уничтожить.

Так что врал аль-Хаенг, нагло и неприкрыто.

Решила не думать об этом хотя бы сейчас.

Подхватив чашечку, осторожно поднесла к лицу, сделала глоток и зажмурилась от удовольствия, едва не застонав.

– У меня много вопросов, – предупредила, окидывая содержимое тарелки голодным взглядом.

– Я морально подготовился к этому, – заверили меня, с трудом сдерживая смех.

Улыбнувшись Нэрену, уворовала булочку с клубникой, откусила и, пока жевала, выбирала, с какого вопроса начать.

– Что значит «эдира»? – выбрала самое безобидное.

Загадочная улыбка скользнула по мужским губами.

– То же, что и «леди» у вас, – несмотря на таинственный вид, ответ оказался вполне мирным.

– О, – выдохнула, успокаиваясь хотя бы по этому поводу. – значит, мне следует использовать это слово при обращении к знатным дамам? Так, а санжима – это как госпожа у нас? И намар – господин?

– Верно, – дракон кивком подтвердил мою правоту. – Этей – лорд. Первое кольцо Хайрассы – айман, второе айкан, третье айган.

Ага, это я уже поняла, но кстати про кольца:

– А почему Саритжарх ниже Раниернама? Мне показалось, что третье кольцо куда умнее и сильнее брата.

– Тебе показалось, – улыбнулся Нэрен, но решил развить тему. – Раниер не желает учиться и всячески бегает от своих обязанностей, в то время как Сарит постоянно развивается и тренируется, активно участвуя в жизни своей страны. Любой согласится, что именно он заслуживает звание второго кольца, но… Раниернам старше и сильнее.

Вот как. То есть суровое «кто сильнее, тот и прав» во всей красе.

Некоторое время мы ели молча, а потом я не смогла удержаться от любопытного:

– А как ты стал первым кольцом?

Нэрен пожал плечами, мол ничего такого, проглотил всё, что было во рту, и невозмутимо произнёс:

– Убил Акиджарха аль-Сайрас.

Я как раз в этот момент делала глоток и попросту подавилась. Но пока кашляла, вспоминала наш с Нэреном разговор о его семье… Трагичная история, от которой сердце кровью обливалось, но сейчас я зацепилась за слова: «Элианель привлекла внимание Акиджарха аль-Сайраса, младшего сына и тогда третье кольцо айтара Замирнаджахра аль-Сайраса. Бертеля обвинили в измене родине и арестовали, а по дороге на суд на тюремный экипаж напали. Брату не удалось выжить».

Бертель погиб, а про Акиджарха мой дракон тогда ничего не сказал.

Мне стало так тоскливо и больно за Нэрена, ему столько пришлось пережить… И наверно не надо было, но вопрос слетел с губ:

– У них есть могилы?

Я запоздало до боли прикусила язык, но любимый ответил просто безрадостной улыбкой и спокойными словами:

– Да. Я похоронил всех своих за нашим старым домом.

Сколько недосказанного скрывалось за этим. Ему пришлось собственными руками закопать отца, мать и брата…

В любимых глазах промелькнул вопрос, который Нэрен удержал и улыбнулся, подбадривая, но я уже всё поняла без слов и почему-то ответила:

– У моих нет. – он на миг поджал губы, досадуя на себя, потянулся, накрыл мою ладонь своей, большой и очень тёплой. В доме было душно, но действительно тепло мне стало только после касания дракона. – Я не знаю, кем они были и как сложилась их жизнь. Мне осталось только имя – Аристея. Фамилия Кадиан даётся всем сиротам, – горько усмехнулась, – меня всегда забавлял тот факт, что император назвал меня Аристеей Кадиан-Вескер, дал двойную фамилию, будто хотел показать всем мирам, что я принцесса-сиротка.

Это правда было очень забавно. Но не весело, нет.

– Идём, – Нэрен поднялся, протянул мне раскрытую ладонь. – Хочу показать тебе мою страну.

У нас был всего день спокойной жизни. Разве я могла отказаться?