Академия Чародеев. Сердце правящего дракона

Глава 3

Ревущее, опасно гудящее пламя усилилось, чтобы тут же опасть тлеющими лепестками увядающего цветка. Портал исчез, опустилась тишина, а я оказалась посреди просторного рабочего кабинета.

Справа полукругом стояли доверху заполненные книгами шкафы без дверок, слева у окна приютился низкий кожаный диван, напротив меня – массивный стол из тёмного дерева, заваленный бумагами, свитками, документами и раскрытыми книгами. В стене дальше имелось ещё одно окно, в которое был прекрасно виден золотой в солнечном свете город, начинающийся прямо внизу и тянущийся до самого горизонта.

За столом сидел Нэрен, вскинувший голову и встречающий меня пристальным взором потемневших глаз.

То, что минувшую ночь дракон не спал, я поняла мгновенно. Как и то, что за меня переживали – сильно и искренне.

И тревога Карам-дарт аль-Хаенга лишь усилилась, стоило ему разглядеть моё покрасневшее мокрое лицо.

Судорожно вдохнув, я разлепила губы и смогла выдохнуть лишь:

– Нэрен.

Смазанное движение, и из положения сидя за столом мужчина оказался стоящим прямо передо мной. Его левая рука сжала плечо, правая бережно, боясь навредить, подхватила подбородок и мягко подняла голову, заставляя посмотреть в пронзительные, опасно мерцающие, полные страха и тревоги глаза.

Ни о чём не спрашивая, он быстро цепко оглядел меня, не обнаружил никаких повреждений и не стал скрывать своего облегчения.

Слова застряли в горле, мысли запутались в голове. Мне хотелось сказать и объяснить так много, но не получалось выдавить ни слова. Я только и могла, что открывать и закрывать рот и медленно качать головой, силясь зацепиться хоть за что-то.

– Не надо, – осознав поборовшие меня трудности, негромко попросил дракон, – ничего не говори, Ари. Я понимаю.

Это вряд ли. Вряд ли он осознавал хоть часть того, что разрывало меня изнутри.

Сделав ещё один судорожный вдох, я открыла рот… и в следующую секунду оказалась в крепких объятьях. Нэрен прижал к своей каменной груди, обнял обеими руками и сжал, не причиняя боли, но заставляя ощутить свою силу и осознать, что он здесь, рядом, и не позволит ничему плохому случиться.

– Я совсем запуталась, – прошептала бессильно, прикрывая глаза, расслабляясь в чужих руках и разрешая себе такую важную, важнее воздуха, слабость.

– Мы разберёмся, – спокойно произнёс мужчина.

Шмыгнув носом, добавила:

– Я боюсь ошибиться…

– Все ошибаются, – просто напомнил аль-Хаенг.

– За мои решения придётся расплачиваться другим…

– Мы спасём всех, кого сможем.

Не знаю, так его голос на меня влиял, нахождение в его объятиях или последовательны разбор грызущих страхов, но с каждым словом дракона мне становилось всё спокойнее. Замедлялось бешено колотящееся сердце, дыхание становилось глубже, расслаблялись подрагивающие от напряжения мышцы.

В голове оставалось ещё множество слов и вопросов, но я решила повременить с ними, искренне наслаждаясь тем спокойствием, которое ощутила впервые за долгое время.

Не знаю, сколько времени мы так стояли, ничего не говоря, никуда не спеша и позволяя себе ничего не бояться хоть несколько минут.

Потом я тихонько призналась:

– Мы с Маиели познакомились.

Короткая пауза и смиренное откровение в том, что он уже и так всё знал:

– По части мотивации ей нет равных.

Улыбнулась, вспоминая слова драконицы, вызвавшие во мне такую бурю эмоций.

– Как думаешь, зачем ей умертвие горного тролля третьей ветки?

– Где она его нашла? – удивился Нэрен.

– Кели показала, – не стала скрывать, – она с некромантами была, те целый отряд подняли.

Немного помолчав, переваривший поступившую информацию дракон сделал встречное признание:

– Маиели возглавляет исторический отдел в государственной лаборатории. Всё, что существовало до нас, они с радостью откопают и разберут по составляющим.

Ничего себе. Маи хороша!

Одного не поняла:

– Разве она не управляет детским приютом?

– Нет, – тепло ответил Нэрен, – в приюте, кстати, далеко не в одном, она просто помогает. Ей нравятся дети.

Подумать только. Умная, очень добрая и сострадательная женщина.

Я мягко отстранилась. Меня отпустили в тот же миг, нехотя, но всё же убрав руки.

Подняв голову, взглянула на дракона, улыбнулась с благодарностью. Нэрен ответил усталой, но полной тепла улыбкой. А глаза оставались тёмными, настороженными и тревожными.

– Не представляешь, как я тебе рад, – тихо признался аль-Хаенг.

Представляла. У самой сердце, игнорируя голос разума, едва не пело от радости.

– Спасибо, что отпустил, – прошептала, растворяясь в сиянии его глаз.

Если бы вернул, не спрашивая… если бы не его слова «Как могу я ради собственной выгоды запереть того, кто так отчаянно желает свободы, Ари?», вряд ли бы я сумела простить его за своё похищение в Хайрассу. Вряд ли бы я разрешила себе поменять мнение о нём и довериться вновь.

Но вместо того, чтобы украсть повторно и запереть в этот раз так, что у меня не осталось бы и шанса на спасение, он отпустил и не вмешивался, но и без защиты не оставил. Нэрен предложил помощь, принял отказ и позволил мне разобраться самой, в любой момент готовый подхватить и уберечь, если бы что-то пошло не так.

Это дорогого стоит.

Эрик бы так поступать не стал… Наследник империи не умеет принимать отказы, по крайней мере, не мои.

– Это было самое сложное испытание на самоконтроль, – криво улыбнулся дракон.

Я улыбнулась в ответ.

– Голодная?

Кивнула и спросила:

– А ты?

Улыбка дракона стала значительно теплее, а ответили мне с лёгкой неохотой:

– Не помню, когда ел в последний раз.

– К сожалению, я не умею готовить, – призналась к собственной неожиданности, впервые действительно сожалея об этом.

Мне протянули руку с насмешливым:

– У меня целый штат поваров устал ждать, когда придётся готовить не только для меня, охраны и прислуги.

– Ваши запросы не отличаются разнообразием? – догадалась, с лёгким волнением вкладывая ручку в его широкую, тёплую, сильную ладонь.

Мои пальчики осторожно сжали, но куда-либо идти Нэрен не спешил. Он остался стоять, опустив голову и с неприкрытой радостью глядя на наши руки.

Его эмоции, которые он и не думал скрывать от меня, отзывались приятным теплом в груди. Было в его открытости что-то доверительное и важное.

– Можно и так сказать, – запоздало подтвердил дракон, сжимая пальцы чуть сильнее и плавно уводя нас к выходу из кабинета. – У меня и охраны довольно ограниченный рацион, состоящий в основном из мяса и рыбы. Десерты не ест никто.

– Я ем, – обрадовала с улыбкой.

Нэрен с нежностью улыбнулся в ответ и заверил:

– Повара на тебе отыграются.

Мы рассмеялись и выбрались в полный золота коридор, где я позволила себе поинтересоваться:

– Ты сам занимался интерьером?

– Нет, – с некоторым насмешливым осуждением отозвался дракон. – Айтар прислал оформителей, едва я получил должность. Они же занимались проектом дома.

– Как? – я удивлённо повернулась к мужчине. – Этот дом не ты придумал?

Взглянув на меня, Нэрен улыбнулся с теплом и спокойно пояснил:

– Мои вкусы сильно отличались от тех, которыми должен обладать первое кольцо. Придуманный мной дом не дотягивал по уровню.

Я безрадостно хмыкнула, оглядывая золото, золото, золото… Позолоченные стены и полы, тёмные золотые рамы картин, кроваво-алые ковровые дорожки, инкрустированные драгоценностями столики, хрустальные вазы изумительной работы… Дорого. Всё здесь было просто безумно дорого.

– Мне тоже не нравится, – усмехнулся Нэрен, внимательно отслеживая изменения на моём лице.

Осознав, что меня открыто рассматривают, я несколько смутилась.

Тут из-за угла впереди выплыла женщина в закрытом от шеи до кончиков пальцев светло-голубом платье с белоснежным передником и таким же чепчиком, скрывающим все волосы. Увидев нас, служанка молча поклонилась и собиралась продолжить движение, но была остановлена словами Нэрена:

– Равия, распорядись, чтобы на террасе накрыли к обеду. Предупреди поваров, что наша гостья очень нежная, голодная и незнакомая с местной кухней. И леди будет десерт.

Молча поклонившись, женщина развернулась и ушла туда, откуда только что появилась.

А я, глядя на то место, где она исчезла, малость виновато призналась:

– Я обокрала твою кухню.

– Стыдно стало? – насмешливо поинтересовался мужчина, продолжая неторопливо уводить меня вперёд по коридору.

– Ну-у, – протянула озадаченно. – Нет. Просто не хочу, чтобы ты поваров ругал. Они пали жертвами подлой чародейской деятельности.

Карам-дарт подчёркнуто осуждающе процокал языком, а когда я вскинула на него взгляд, то увидела улыбку на губах и сияние сине-золотых глаз. И поняла, что он не злится и не собирается.

Улыбнулась, благодаря. Нэрен улыбнулся шире.

И так хорошо на душе, так тепло, и никакие беды и переживания не могли разрушить этого волшебного момента абсолютного счастья.

– Как смотришь на небольшую экскурсию? – вдруг предложили мне, тормозя.

Поварам всё равно нужно было время на приготовление обеда, а дом Нэрена при первом беглом осмотре показался мне очень большим, так что:

– Я с удовольствием.

Мне подарили ещё одну, полную нежности улыбку и повели показывать комнаты.

Мы заглянули в каждую дверь. Нэрен показал мне абсолютно всё, даже идентичные по сути своей гостевые спальни. На третьей появилось ощущение, что надо мной издеваются, но на седьмой я наконец поняла: он хочет быть максимально открытым и не собирается утаивать ничего, даже таких мелочей.

В душе пробуждалось что-то большое, светлое, тёплое и живительное, а с губ не сходила растроганная улыбка.

Всего в доме было четыре наземных этажа, поднимающихся пирамидой. То есть с балкона третьего этажа было прекрасно видно происходящее на террасе второго. Плоская крыша представляла из себя взлётно-посадочную территорию, по которой мы тоже прошлись под мои восторженные вздохи – вид на город и цветущий на заднем дворе сад отсюда открывался просто изумительный.

Четыре обеденных зала разной величины, две кухни, восемь гостевых спален и ни одной для прислуги, те расходились вечерами по домам и возвращались рано утром. Библиотека в два этажа, личный рабочий кабинет и ещё один, рассчитанный на приём большого количества посетителей, пять гостиных, три ванных, тренировочный зал. На двух подземных этажах неожиданно лаборатория, хранилище с золотом, драгоценностями и ценными бумагами, продовольственный склад и винный погреб.

– Ого! – уже не знаю в какой раз восхитилась я, оглядывая сотни бутылок в стеллажах.

– Не поверишь – надарили, – хмыкнул Нэрен. – Самая большая коллекция в Хайрассе.

– Неужели больше, чем у айтара? – не поверила я.

– Его постоянно редеет, я не пью, – спокойно рассудил дракон.

Надо же.

– Личные убеждения? – приподняла брови, вопросительно глядя в такие удивительные глаза.

– Предпочитаю иной способ опьянеть, – загадочная улыбка и мягкий разворот всем телом ко мне.

Нахмурилась, судорожно перебирая варианты опьянения без алкоголя.

Нэрен не стал терзать меня молчанием и сказал простое, но в то же время невероятно сложное:

– Тебя.

Тихо изумлённо вдохнув, я замерла, а он… широкие тёплые ладони медленно скользнули вверх по моим рукам, разгоняя чувственные мурашки по всему телу, отвели волосы от лица, легли на шею, и медленно склонившийся мужчина накрыл мои губы губами…

Поцелуй начинался нежно, неспешно, очень осторожно и трепетно, а затем стал глубже и чувственнее. Тепло покалыванием поднималось из живота вверх, расходясь волнами по всему телу и даря ощущение нереальности и полёта где-то высоко-высоко в ласковых облаках. Мои руки скользнули по плечам дракона и обняли крепкую шею, его ладонь зарылась в волосы на затылке, а вторая скользнула вниз, обняла за талию и сильнее прижала к мужскому телу, такому большому, сильному, крепкому, способному защитить от всего на свете.

В ушах зашумело, в голове всё перемешалось, перед закрытыми глазами взрывались искорки, кончики пальцев похолодели и задрожали… и ощущение, что мир взялся взрываться, сужаться и расширяться до бесконечности с бешеной скоростью. Зашумели водопады, вскипели океаны, зацвели луга и пробудились вулканы, реки потекли в обратном направлении, а время застыло и одновременно неудержимо понеслось вперёд и назад…

Весь мир сошёл с ума, и остались только мы.

– А это что? – мой пальчик указал на золотистые шарики, выложенные на зелёные листья и посыпанные каким-то красным порошочком.

– Кекеар, – откровенно потешаясь, со смехом просветил Нэрен.

Устроившись на террасе второго этажа, мы развлекались тем, что я пыталась угадать содержимое традиционных местных блюд, а Карам-дарт пообедать, не подавившись от смеха.

Выходило плохо. У нас обоих.

– Оно из мяса? – мой полный любопытства взгляд метнулся на лицо практически светящегося от любви мужчины.

– Из сыра и зелени, – обломал он меня уже не знаю в какой раз. – Сверху порошок сладкого перца.

– Паприка! – хоть что-то я знала, чему обрадовалась, как ребёнок новой игрушке. – У нас она тоже есть.

Нэрен величественно склонил голову и добавил:

– Полей соусом, – на вазочку с густой чёрной жидкостью указали размеренным жестом, – заверни в лист салата и пробуй.

Последовала совету незамедлительно, потому что картофельные котлетки и мясо в горшочке до этого мне сильно понравились. Почерпнув соус ложечкой, перенесла на шарик, не очень ловко завернула тот в зелёный листок и поняла, что запихнуть в рот целиком не смогу.

– Кусай, – ещё один настойчивый насмешливый совет, когда взгляд машинально метнулся к ножу.

Я… взяла и действительно попросту откусила, держа хайрасское блюдо над тарелкой и очень надеясь не испачкаться и не закапать ничего вокруг.

– М-м, вкусно! – воскликнула с восторгом, тщательно всё прожевав и проглотив. – Я ожидала терпкое сочетание, но вышло сочно и нежно.

Нэрен просто с широкой улыбкой и полным нежности взглядом смотрел на меня через весь квадратный столик. Улыбка вообще не сходила с его лица. С моего не исчезала тоже. Не покидало и ощущение сказочной нереальности. Мне всё казалось, что мир стал ярче и теплее, а сердце теперь билось как-то иначе, с трепетом и сладким чуть тянущим ощущением. И улыбка, от которой уже скулы сводило, но мы всё равно продолжали улыбаться, оба. А если бы я сейчас оказалась перед зеркалом, то увидела бы, как из моих глаз брызгают искры. Точно знаю, потому что отчётливо видела их во влюблённых глазах Нэрена.

– Ты вернёшься в Раделию? – вопрос вышел ровным, мужчина оставался искренне счастливым, но мысли о будущем упали на его лицо тенью.

Облизнув губы, вытерла пальчики салфеткой и негромко подтвердила:

– Я не могу остаться, но…

Карам-дарт аль-Хаенг практически неуловимо напрягся в ожидании моих слов.

Неловко улыбнувшись, ещё тише добавила, вглядываясь в его глаза, чтобы не пропустить ни искорки эмоций:

– Я, скажем, могла бы приходить в гости?..

Предложение вышло вопросительным, неуверенность попыталась скрыться за шутливым тоном, а я невольно повела плечиками, как бы говоря, что не настаиваю и не требую, а так просто, озвучиваю вариант…

Лицо дракона посветлело в тот же миг, глаза засияли ярче прежнего и он, рывком подавшись ближе и подобравшись, с надеждой предложил:

– Например, сегодня на ужин?

Моя широкая счастливая улыбка была лучшим ответом, но я всё равно сказала:

– Например.

Только тогда Нэрен улыбнулся в ответ. Сначала губы недоверчиво дрогнули, но затем растянулись в очень-очень широкую, полную счастья улыбку.

Его эмоции каким-то невозможным образом наполняли всё внутри меня, а мои – внутри него.

– Спасибо, что появилась в моей жизни.

Слова оказались полной неожиданностью и растрогали до слёз, а ещё мне припомнились слова Маиели о том, что он счастье у судьбы зубами вырывает.

И я, шмыгнув носом, тихонько попросила:

– Расскажи о себе.

Улыбка медленно растворилась, на лицо опустилась тень, а искорки в глазах поумерили сияние и затаились, но не исчезли совсем.

– Что ты хочешь узнать? – спросил Нэрен, с нежностью разглядывая моё лицо.

Неопределённо пожав плечами, предложила:

– Расскажи о своей семье.

И… просчиталась. Поняла сразу, что выбрала неверную тему, потому что лицо дракона всего на краткий миг секунды, но исказилось от боли…

Но он ничего не скрывал от меня и не собирался, что и подтвердил, начав спокойный, ровный, внешне лишённый эмоций рассказ:

– Я родился в небогатой семье. Мать была Рубиновой полукровкой, отец, чистокровный Чёрный дракон, лишился титулов и наследства, когда отверг подобранную семьёй невесту и сбежал с безродной санжимой. Мы с братом родились чистокровными Чёрными.

Он подался ближе, опустился локтями о стол и поймал мою правую ладошку своей левой. Разница была такой заметной. Его ладонь была значительно больше, пальцы длиннее и сильнее, кожа темнее, и под ней вздувались тугие вены. Моя ручка на его фоне казалась тоньше и слабее, но была какая-то красота в её изяществе, в недлинных ногтях без краски, в лишённых колец пальчиках. Мне нравилось ходить без украшений, и короткие ногти нравились тоже, но придворная мода отказывалась принимать моё право на принятие решений. Перед каждым праздником модистки отрывались на мне от души.

С нежностью, так мягко и осторожно, как только мог, Нэрен взялся перебирать мои пальчики, поглаживая каждый в отдельности и все вместе. И вот так, забавляясь с ними, продолжил свой рассказ:

– Когда мне было десять, а брату двенадцать, мать возжелал Серебряный дракон. Вставшего на её защиту отца убили у нас на глазах.

У меня кровь застыла в венах, сердце ошеломлённо замерло… а Нэрен продолжил перебирать мои пальчики и говорить – с ледяным спокойствием, сквозь которое всё отчётливее прорывалась бессильная ярость и глухая ненависть:

– Первое время мы думали, что ещё можем спасти маму. Пожалуй, только эта надежда не дала нам опустить руки и умереть на улице. Через месяц я поступил в Драконью академию, а Бертель в ученики генерала аль-Дармая. За следующие семь лет он сумел дослужиться до звания Тени Чёрного генерала, высокой и почётной должности. Он же выяснил, что мать скончалась через три месяца после своего похищения. От уничтожения главного храма Огня и Неба меня удержал брат, но сам он и не думал о мести – его сердце уже не принадлежало ему. Он был влюблён и хотел делать предложение, но не успел. Элианель привлекла внимание Акиджарха аль-Сайраса, младшего сына и тогда третье кольцо айтара Замирнаджахра аль-Сайраса. Бертеля обвинили в измене родине и арестовали, а по дороге на суд на тюремный экипаж напали. Брату не удалось выжить.

Это был шок. Просто шок. И боль… глубокая, въевшаяся в самое сердце боль дракона, лишившегося всей семьи.

– Нэрен, – я не знала, что сказать, мне было сложно даже осознать всё услышанное.

– Знаешь, – Карам-дарт аль-Хаенг продолжил сам, странно улыбаясь, – я столько лет прожил местью, что уже и забыл, что значит действительно жить. Спать без кошмаров, просыпаться с улыбкой, оглядываться с открытыми глазами.

Не смогла ответить. Я даже дышать могла с трудом, полными горячих слёз глазами глядя на того, кто лишился всего.

Вспомнился разговор с намаром Эонером и его слова о безнаказанности и вседозволенности Серебряных драконов, против которых бессильны даже могущественные драконы. Один наделённый властью лишил Нэрена родителей, другой – отнял брата. Мне понятно его стремление подняться на верхушку правления – он просто не хотел быть беспомощным. Или… действительно страстно желал мести. Ведь чтобы замыслить и исполнить многое, нужно быть больше, чем никем.

Ещё припомнились слова самого Нэрена: «Я появился в Зандаре сильнейшим драконом, заведомо приговорённым на смерть за то, что собирался сделать, а вернулся с давно похороненным желанием жить и по праву быть счастливым…»

Поднявшись, под пристальным взглядом мужчины я обошла стол, приблизилась к нему, невольно подавшемуся назад, наклонилась и обняла, обвив руками шею и прижавшись изо всех сил.

– Спасибо, что рассказал, – прошептала с болью.

Нэрен находился в растерянности всего несколько секунд, затем на талии сомкнулись его ладони, а меня мягко уронили дракону на колени, обняв сильнее и прижав крепче.

– Спасибо, что пришла ко мне, – и ощущение, что он это не о возвращении в его дом, а о всей своей жизни в целом.

Тяжело, но я не могла перестать думать о том, как трудно ему пришлось. Лишиться всех… страшно. Это настолько страшно и неправильно, настолько нечестно и больно… И только сейчас я задумалась о том, насколько на самом деле тяжело ему было позволить мне уйти – одной в чужую незнакомую страну, полную смертельных опасностей, уже забравших жизни его родных.

Боль за Нэрена перемешалась с чувством вины и стыда за свои действия, но… тогда я ничего не знала и не могла поступить иначе.

Мы остались сидеть в тишине и грустном умиротворении. Я задумчиво перебирала белые пряди его длинных, убранных в низкий хвост волос, продолжая обнимать сильную шею и прижиматься к ней щекой. Руки дракона поглаживали мою талию и спину, в то время как губы покрывали десятками лёгких поцелуев волосы.

И так хорошо… и никак иначе уже не надо.

– Нужно идти, – прошептала с искренним нежеланием уходить.

На миг Нэрен сжал сильнее, протестуя, но вместо каких-либо слов вдруг спросил:

– Что за история с меняющей источник печатью?

Меня как ледяной водой окатило.

Болезненное, старательно отгоняемое всё это время осознание навалилось неподъёмной тяжестью, надавило на плечи и грудь, мешая дышать. Кажется, я действительно начала задыхаться, потому что ладони Нэрена тут же сжали крепче и отстранили настолько, чтобы у него появилась возможность встревоженно заглянуть в моё лицо.

– Ари? – подозрения явственно загорелись в его темнеющих глазах.

Судорожно выдохнув, я ни на секунду не подумала о том, чтобы промолчать или утаить от него страшную для меня правду. Но на то, чтобы взять себя в руки, восстановить дыхание и подобие адекватности, времени ушло куда больше.

Нэрен не торопил и не давил, наоборот, дал воды и придержал стакан, пока пила, а потом просто обнимал и гладил, заставляя понять, что я в безопасности, и переживать мне не о чем, по крайней мере, в эту самую минуту.

И когда я, придя в себя, попыталась мягко соскользнуть, он отпустил тут же, только смотрел так, что складывалось впечатление – меня поймают при малейшем намёке на слабость.

Странное чувство. Забавное такое, непривычное – знать, что твоя слабость не станет для кого-то фатальной, и если оступишься, то тебя обязательно поймают.

Подарив дракону немного растерянную и смущённую, малость встревоженную, но очень тёплую и благодарную улыбку, я подняла руки, но тут же скривилась и попросила у хозяина особняка:

– Сними блокировку моей магии.

– Уничтожил сразу после взрыва, – мгновенно доложил он, глядя настороженно, но не собираясь вмешиваться.

Надо же… несмотря на тревоги, растроганная улыбка коснулась моих губ.

И я вернулась к тому, что собиралась сделать.

Нарисовав в воздухе пространственно-потайную печать, открыла ход к удалённому от всех живых существ тайнику, достала лежащие поверх всего твёрдые листы записей, что вела в приюте, закрыла схрон и протянула написанное Нэрену.

Он взял без вопросов, вчитался… читал первое кольцо молниеносно, но выводы делал ещё быстрее.

– Ты уже сталкивалась с этой печатью, – его вопрос прозвучал утвердительно.

Вскинув голову, мужчина обжёг цепким взглядом, требуя или ответа, или рассказа, лучше всего вместе, но вместо слов я вновь подняла руки и… принялась расстёгивать мелкие пуговки, идущие в два ряда от шеи до низа живота.

– О как, – несмотря на серьёзность ситуации, Карам-дарт демонстративно начал получать удовольствие от происходящего.

– Не обольщайся, – велела насмешливо, неумело скрывая тревогу и волнение.

– Продолжай, – развалившись на стуле, попросил растягивающий губы в широкой предвкушающей ухмылке мужчина. – Мне уже всё нравится.

Стыдно признаться, но мне очень нравился его голодный жадный взгляд. Нэрен смотрел на меня, как на самое прекрасное, самое желанное создание в мире, словно я была… его мечтой, его наваждением, смыслом его жизни… На меня никто и никогда так не смотрел. Не с желанием обладать и подчинить, а с восторгом, обожанием, восхищением и намерением сделать самой счастливой женщиной в этом мире.

На какие-то секунды я даже позабыла, что делаю.

– Может, тебе помощь нужна? – с живейшим желанием поучаствовать в процессе предложил дракон, даже рывком вперёд подался.

– Руками не трогать, – осадила я его, скрывая улыбку.

Через мгновение перед полностью одетым, но заметно тяжело дышащим мужчиной стояла я… с расстёгнутым до пояса платьем и открытым видом на самое сокровенное и непозволительное – моё нижнее бельё.

Бельё было раделийским, в какой-то момент наши модельеры устали от того, что лучшие ткани и работы у эльфов, основательно подтянули мастерство и… в общем, у нас теперь одежда тоже шикарная, а нижнее бельё шикарное особенно.

И вот оно, безупречное, невесомое и неощутимое, но крепкое, интересовало Нэрена сильнее всего. Точнее, то, что бельём поддерживалось.

– М-м-м! – с чувством протянул откровенно поплывший мужчина. – Скажи, что у нас тут коварное соблазнение, я тебя прошу.

Я бы и хотела… где-нибудь глубоко… Неловко улыбнувшись, повела плечиками и заставила ткань поползти вниз.

Карам-дарт аль-Хаенг перестал дышать.

Ощущая, что краснею всё сильнее, я остановила ткань на уровне локтей, неуклюже развернулась на месте и, помедлив, перекинула волосы наперед, открывая взору мужчины правое плечо.

Сделать что-либо ещё не успела.

Порыв ветра за спиной, и обнажённой кожи коснулись тёплые нежные губы. Поцеловали и замерли, а из горла дракона вырвался не то стон, не то рык.

– Нэрен, – вздрогнув от неожиданного прикосновения, позвала, пытаясь сказать, что совсем не ради этого раздевалась.

Мужчина ответил чем-то невнятным, обнял рукой поперёк талии, не позволяя отстраниться и отойти, и принялся с упоением целовать спину, плечо, шею, щеку… Если я и была против, то лишь первые секунды.

Не знаю, в какой момент случилось так, что я уже стояла к нему лицом, и с жадностью и жаждой Нэрен целовал уже мои губы.

И весь мир так сладко закружился где-то внутри…

– Нэрен, – в себя я сумела прийти не раньше нескольких минут спустя, опустила голову, избегая новых головокружительных поцелуев, зажмурилась и прошептала: – Эсте-арш.

Тусклое золотое свечение появилось через мгновение, мягким тёплым облаком скользнуло по мне, обнимая со всех сторон, и на поверхности кожи чёрными чернильными рисунками, светящимися отчего-то золотым по контуру, проступили руны, печати, символы и знаки защиты.

Обнимающий меня дракон окаменел, вмиг теряя игриво-возбуждённое настроение и становясь напряжённым.

– Красиво? – улыбнулась криво, тяжело дыша после поцелуев. И так как времени на разговоры у нас оставалось не очень много, то я развернулась прямо в кольце его рук, вновь убрала волосы и подставила правое плечо, на котором теперь, более не скрытая за рунами, была отчётливо видна печать.

Точно такая же, как у Дарата, того мальчика из приюта.

– Ари, – судя по голосу, Нэрен что-то такое и подозревал, но увиденное всё равно ничуть его не порадовало. – Как давно она у тебя?

Кончики крепких пальцев осторожно очертили внешний контур давно зажившей магической раны.

– Сколько я себя помню, – признание далось легче, чем мне представлялось. – Я прочитала не одну сотню книг, пытаясь понять, какими свойствами обладает эта печать. Не поверишь, не нашла ничего. Её просто не существует.

– И вот она появляется вновь, – медленно задумчиво обронил мужчина.

– Возможно, были ещё случаи, – начала я.

– Подниму лекарские базы, – мигом подхватил дракон, – оставишь мне записи, сделанные в приюте?

– Сделаю копии, – решила с кивком.

Нэрен коснулся губами моей щеки и осторожно поправил ткань платья, подняв ту, сползшую по рукам вниз, и вернув на место на моих плечах.

Обернувшись, расцвела от тёплой улыбки ставшего серьёзным и сосредоточенным дракона и услышала его вопрос:

– Что означают эти письмена на твоём теле?

Ой, точно!

– Эм-ше-арх! – приказала на выдохе.

И принялась ловко застёгивать пуговки платья, пока символы растворялись, становясь бесцветными и возвращая моей коже нетронутый вид.

– В основном защита, – бодро поведала внимательно наблюдающему за каждым моим движением Нэрену. – От ментального воздействия, следящих чар, опознающих, иллюзорного внушения, магической одержимости… много от чего. Ещё есть связующие, поисковые, восстанавливающие, заживляющие…

– Зачем? – отчего-то хрипло и скованно фактически потребовал первое кольцо.

– Шутишь? – удивлённо посмотрела на него, оторвавшись на миг от пуговиц. – Да я без этих печатей давно не числилась бы среди живых. Знаешь, сколько раз меня похищали? А травили? А убить пытались? А уж как много раз я была на грани магического выгорания…

– И когда это было в последний раз? – как-то совсем хрипло и откровенно нехорошо поинтересовался Карам-дарт.

– А, – с пуговками на шее случился затык, они не желали попадать в петельки, – да после нашей встречи в Зандаре. Мы с Кели в таверне были, когда раделийскую сеть подземных переходов подорвали. Я трое суток прыгала по руинам, вытаскивая драконов и чародеев.

– Значит, тебя тогда трясло и кровью заливало из-за того, что ты трое суток провела без отдыха, расходуя силы и магию?! – тихо и оттого совсем жутко переспросил Нэрен.

Наконец одолев последнюю пуговку, я облегчённо выдохнула, опустила руки, посмотрела на аж потемневшего от тихого гнева, яростно сверкающего на меня сине-золотыми глазами мужчину, нахмурилась, совсем не понимая причин его настроения, и подтвердила:

– Ну да.

– Ну да, – повторил он гневным шипением и вдруг психанул: – Никуда не идёшь!

Я и так не шла, я стояла, но злости дракона это не уменьшило, и я услышала взбешённое:

– Никакой Раделии! Никакого императора! Никаких больше операций спасения!

И вот так, продолжая ругаться, но теперь уже тише и злее, Нэрен развернулся, покинул террасу и дверью ка-а-ак громыхнул! Жалобно звякнуло содержимое стола, удивлённо подпрыгнула потрясённая я, а за дверью послышались тяжёлые удаляющиеся шаги и гневное бормотание.

Чего это с ним?

Хмурясь и совсем ничего не понимая, я постояла, подождала его возвращения… увидела оставленные на столе мои твёрдые листы. Подхватив их, вышла в коридор, неуверенно огляделась, но не обнаружила хозяина особняка и направилась в его кабинет, надеясь, что Нэрен меня не потеряет и не решит, что я ушла, не попрощавшись.

До кабинета дошла быстро и легко, хотя и была там всего раз, когда перенеслась порталом Маиели. Обнаружить чистые листы тоже труда не составило, а пока я стояла и переносила данные с одной бумаги на другую, моя левая рука взялась призывно светиться голубым.

Пришлось прерваться и отвечать.

– Тея! – взбешённый рык Эрика.

И чего они все такие нервные сегодня?

– Я, – подтвердила невозмутимо, переходя к предпоследнему листку с записями.

Короткая пауза и глухое от гнева:

– Где ты?

– Хайрасса, – доложила незамедлительно, – закончу кое-что и отправляюсь домой.

Эрик хотел ещё что-то сказать, но бросил лишь короткое «Жду» и разорвал связь.

А я, закончив, сложила копии стопочкой и оставила на столе Нэрена, свои экземпляры вернула в схрон, открыв портальную печать, подошла к окну и выглянула вниз.

Там, ближе к забору, со всех сторон окружённая ровными невысокими зелёными кустами, расположилась тренировочная зона с магически укреплёнными манекенами. У одного из них, лишившись рубашки и вооружившись длинным, тонким, чуть изогнутым клинком, находился Нэрен.

Боевая стойка, расслабленная поза, молниеносные точные удары. Он бил быстро и сильно, от каждого удара манекен вспыхивал голубоватым свечением, особенно сильным в местах прикосновения с мечом, и только благодаря этому я могла примерно точно определить силу атак дракона, потому что сам он двигался до того быстро, что вся его фигура была размытой и нечёткой.

Сильные мышцы бугрились и перекатывались под кожей, меч перелетал из руки в руку, Нэрен не останавливался ни на миг, и если бы сейчас он оказался один против целой армии – у армии не было бы и шанса.

Тайком понаблюдав за ним немного, я щёлкнула задвижкой и со вздохом навалилась на позолоченную раму, чтобы распахнуть окно, вдохнуть душный пустынный воздух и позвать:

– Нэрен!

Он остановил явно внеплановую тренировку в тот же миг, рывком обернулся и посмотрел точно на окна своего кабинета. Вместе с ним на меня обернулись садовники и находящиеся на улице слуги.

– Иди сюда, – попросила просто, не желая при всех объяснять, чего я от него хочу.

И вернулась в кабинет, подошла к столу, задумчиво постучала пальцами по его краю.

Открылась дверь.

Искренне изумлённая, я изобразила пантомиму на тему «Ты как так быстро здесь оказался, если только что вон там, внизу, стоял?». Под мрачным взглядом полуголого мужчины перестала переводить руками и хватать ртом воздух, успокоилась, усовестилась даже несколько своего поведения, смущённо заправила волосы за ухо и скромненько сообщила:

– Хочу наложить на тебя пару своих печатей.

– Что конкретно? – сурово уточнил Нэрен, но направился ко мне.

То есть он ещё до моего ответа уже был согласен на всё.

Улыбнувшись, сказала честно:

– Для начала связующую и поисковую, – и опустила взгляд, потому что отсутствие рубашки открывало потрясающие виды на безупречно развитое мужское тело.

У него там кубики, чётко очерченные мускулы и мышцы, перекатывающиеся под загорелой кожей, и… ох. И ах. И ух тоже. И лучше не буду я смотреть, а то щёки и так уже краснеть начали.

Хозяин особняка обошёл меня, хотя я думала, что остановится рядом, подошёл к своему месту, открыл верхний ящик стола, сняв перед этим с него сверкнувшую золотым магическую защиту, и достал квадратную, почти плоскую коробочку из тёмного ало-золотого бархата.

Открыв крышку, футляр протянули мне, позволяя увидеть на белой подушечке браслет из красного золота, похожий на переплетение тысячи чешуек.

– Ох, – выдохнула потрясённо, во все глаза разглядывая великолепие ювелирной работы.

– Переговорный артефакт, – потеплев от моей реакции, с улыбкой мягко произнёс Нэрен. – Игнорирует магические блокираторы, работает из любого мира и подпространства, активируется только на твои прикосновения и уже настроен на мой огонь.

Мне припомнилась наша встреча в беседке на берегу моря, разговор и обещание Нэрена решить вопрос с удалённой связью. Решил вот…

– Но печати всё равно поставлю, – сказала ему с растроганной улыбкой.

Дракон не стал возражать, сам взял браслет, отложил коробочку на стол и вопросительно посмотрел на меня.

Чуть дрожа от неясного волнения, я протянула левую ручку. Неожиданно тёплое золото коснулось запястья, сильные мужские пальцы ловко закрыли замочек и подхватили пальчики, чтобы медленно поднести к лицу и позволить тонким нежным губам оставить поцелуй на ладони.

– Не снимай, – не приказал – просто попросил Нэрен.

– Не буду, – прошептала едва слышно.

Чешуйки браслета ловили малейшие отблески, и от любого моего движения казалось, что по ним пробегают всполохи огня.

– Очень красиво, – я продолжала улыбаться, медленно поворачивая руку и разглядывая украшение.

– Время, – неохотно напомнил Нэрен.

– Ага, – печальный вздох против воли вырвался из груди, – давай руку.

Но дракон решил иначе, и вместо того, чтобы протянуть свою конечность, взял и сцапал меня обеими руками, прижал к себе и упал в кресло, устроив меня на своих коленях.

– Кхе-кха! – попыталась вразумить я, но он всё ещё без одежды был, и моё тело вжималось в его, просто-таки каменное, и я так отчётливо ощущала все его движения, то, как от дыхания вздымается грудь и то, как бьётся сильное сердце…

Думать о чём-либо ином я почему-то оказалась не в силах, но пришлось.

– Печати, – с трудом скрывая довольный смех, почти даже невозмутимо напомнил Нэрен, размещая запястье у меня перед носом.

А у него там вены под кожей вздувались, и сухожилия было видно, и костяшки… никогда не думала, что меня могут привлекать такие обыденные вещи.

Наверно, дело не в самих деталях, а в том, кому они принадлежат. У любимого человека каждый сантиметр кожи прекрасен.

– Сидел бы и сидел так весь день, – ловя пряди моих волос второй рукой, со вздохом признался дракон.

Эх, я бы тоже.

Но дела сами себя не сделают, так что… так что мне пришлось тоже вздыхать и обнимать его широкое запястье ладонями. Опустив мужскую руку себе на колени, я очень постаралась не коситься на его обнажённый торс и сосредоточиться на печатях.

– Какая у тебя специализация? – спросил Нэрен, когда я приступила к нанесению первой печати – связующей. По таким со мной связывались Эрик и Кели.

– Общая, – ответила, формируя основу в воздухе. – Могу всего понемногу.

– Сомневаюсь, что лекарские и защитные чары входят в перечень возможностей рядового чародея общей практики, – перебирая мои волосы, аль-Хаенг время от времени подносил их к лицу и делал полные наслаждения глубокие вдохи.

– Я очень любопытная, – улыбнулась, уменьшая печать и крепя на тёмной коже мужчины. – А библиотеки никогда не славились надёжной защитой. Кроме того, я неоднократно убедилась в том, что лишних знаний не бывает.

– Согласен, – серьёзно проговорил он. – Никогда не знаешь, какое умение или информация спасут твою жизнь.

Я улыбнулась и приступила ко второй печати, чтобы затем обе сделать невидимыми, а после поднять голову, посмотреть в сверкающие глаза дракона и рассказать:

– Эсте-арш проявляет, Эм-ше-арх скрывает. Верхняя связывает, коснись и позови – я услышу.

Меня всего ожидала, что внимательно слушающий Нэрен сразу потянется и коснётся подушечкой большого пальца невидимой печати на левом запястье.

Через секунду моя ладонь тускло запульсировала мягким голубым светом.

– А вторая? – спросил мужчина, убирая палец и обрывая зов.

– Поисковая, – у меня появилось тянущее желание прильнуть к нему и никуда не уходить. – Касаешься и открываешь портал, потоки совмещаются и переносят тебя ко мне. Или меня к тебе.

Карам-дарт аль-Хаенг кивнул, всё услышав и поняв, и крайне серьёзно сказал:

– Не хочу, чтобы ты уходила.

Грустно улыбнулась, полностью разделяя его нежелание, и спрыгнула на пол.

– Ари, – Нэрен поднялся следом.

– Выбора нет, – я очень старалась не подпускать обречённости даже к самой себе. – Не вернусь, будут проблемы. У всех. Да и… Кели с Эриком волнуются, а они и так постоянно за меня переживают, так что… до вечера, Нэрен. Не забудь про десерт.

На мою неуклюжую попытку пошутить и смягчить расставание мужчина не ответил, но в следующую секунду на запястье сомкнулись его пальцы. Меня остановили, развернули на месте и, поймав второй рукой за подбородок, поцеловали так, что земля вмиг ушла из-под ног, в голове всё закружилось и поплыло, а в груди разом зацвели тысячи садов.

– Уже скучаю, – с трудом оторвавшись, прохрипел первое кольцо, нехотя выпуская меня из объятий и делая тяжёлый шаг назад.

Я была растерянная, розовая, несколько дезориентированная и самая счастливая во всех мирах, когда создавала портальную печать и делала шаг в грани.

Уже проваливаясь сквозь пространство, подумала о том, что, похоже, ради меня даже в знаменитую Хайрасскую границу внесли изменения. Выпустила же она меня сейчас, после стольких неудачных попыток освободиться.

Дома было весело.

У нас в целом всегда весело, веселимся по-полной всей империей, но сегодня происходило что-то особенно необычное.

Едва грани портала сформировали конечную точку и истаяли, я оказалась в холодном сером кабинете с непривычными низкими потолками. Вдоль стен тянулись невысокие книжные тумбы, покрытые паутиной и пылью, в стене слева расположилось два крохотных зарешеченных окна, по центру стоял старый деревянный стол, и вот за ним, устроившись по кругу, сидело человек пятнадцать.

То, что парни и девушки были адептами, я поняла мгновенно, как и то, что обсуждалось здесь нечто невероятно серьёзное. Лица у собравшихся были мрачными, суровыми и сосредоточенными, но самым решительно-злым оказался Эрик.

– Неужели решила почтить нас своим присутствием? – в висящей тишине его ядовитый голос прозвучал особенно громко, взгляд голубых глаз скользнул по моему телу, с усиливающейся мрачностью отмечая чуть помятое платье, распущенные волосы, припухшие после поцелуев губы и сияющие, до этого момента, глаза.

Проигнорировав выпад, посмотрела на молчаливую и какую-то виноватую Кеалим, у неё и спросила:

– Что происходит?

Бытовой маг на миг поджала губы, глянула на решительно настроенных одногруппников по большей части Эрика, посмотрела на меня и ответила за всех:

– Эрик нашёл способ уничтожить Тьму. Кажется… у нас есть шанс остановить императора и прекратить войну.