Александр Лукашенко: политический портрет

В политических режимах персоналистского типа, режимах личной власти решающую роль не только в политике, но и в формировании всего комплекса отношений в социуме играет личность руководителя, его стиль управления, мировоззрение, психологические особенности и др. Повсеместно разводить кукурузу или строить ледовые дворцы — это во многом зависит от пристрастий первого лица в государстве.

Власть как способ существования

Пожалуй, самый главный парадокс личности Лукашенко можно сформулировать следующим образом: человек, за всю свою прежнюю жизнь не умевший удержаться на одном месте работы больше двух лет, которому до 33-летнего возраста почти нигде не доверяли руководящей должности, и он ходил в заместителях, уверенно удерживает власть в государстве в течение 16 лет.

Многие эксперты, изучающие белорусский политический процесс и его лидера, сходятся во мнении, что доминантной чертой личности Лукашенко, стержневой идеей его мировоззрения является всепоглощающая жажда властвования. Он обладает всеми характерными чертами фанатика власти, ради которой он готов на все. Для него ничем не ограниченное господство над людьми стало не только важнейшим средством профессиональной самореализации, удовлетворения своих амбиций, преодоления комплексов, а целью и смыслом жизни, единственно возможным способом не только политического, но и психологического, и даже физического существования. Иначе говоря, в данном случае можно вести речь о явлении, выходящем за пределы нормы, о некой патологии. «Он болен властью», — утверждал еще в 1996 году незадолго до своей трагической гибели известный публицист Анатолий Майсеня. «Параноидальную волю к господству» отмечает политолог В. Булгаков.

Гипертрофированное стремление к господству над людьми — феномен достаточно известный и хорошо изученный политической психологией. В исторической литературе хорошо описан тип фанатика власти, который был одновременно фанатиком идеи. То есть люди стремятся к властвованию, чтобы реализовать на практике идею, которой они одержимы (М. Робеспьер, В. Ленин, А. Гитлер). В новейшей белорусской политике к такому типу лидеров можно отнести 3. Позняка, известного свое, страстным стремлением осуществить национальное возрождение. Для таких политиков власть — лишь средство на пути к претворению в жизнь сверхценной для них идеи.

Лукашенко — политик иного типа. Никакой четкой социальной идеи, идеологии, сформулированной цели, модели преобразования общества у него нет. В некоторых публикациях оппозиционных изданий проводится мысль, что он пришел к власти ради материального обогащения. На наш взгляд, это не так. Хотя белорусский лидер не брезгует возможностью использовать свой пост для того, чтобы пожить в свое удовольствие в бытовом смысле, все же его потребность во власти носит самодостаточный характер.

Вернемся к его биографии. Частая смена работы свидетельствует о психологическом дискомфорте, серьезных трудностях социальной адаптации, которые он испытывал на протяжении всей своей прежней житии Теперь безраздельная власть дала ему долгожданное чувство комфорта

Политолог Анатолий Лысюк так оценивает мотивацию к господству президента Беларуси: «В значительной степени в потребность власти А. Лукашенко интегрирована потребность в безопасности, которая для него выступает как необходимость организации системы контроля за социальной средой, создания мощной ресурсной базы собственной политической власти, необходимость субъективного ощущения полноты и масштабности властных ресурсов, ориентация на активное испольювание источников власти для осуществления желанных трансформаций в окружающем социальном мире».

И смысл этих трансформаций в максимальном расширении масштабов собственной власти, освобождении от всякого контроля над своей деятельностью со стороны любой структуры как внутри страны, так и за рубежом. И причем этот процесс не имеет предела. Лукашенко сначала разогнал мешавший ему Верховный Совет 12-го созыва, затем Верховный Совет 13-го созыва вместе с Конституционным судом, принял новую Конституцию, которая дала ему неограниченную власть. Но и этого мало. Президент издает все новые указы и декреты, предусматривающие дополнительные полномочия главе государства. Курс на международную изоляцию — это стремление избавиться от контроля со стороны международных субъектов.

Лукашенко действительно заполняет собой все политическое пространство Беларуси, информационный экран, полностью доминирует в СМИ. Не только он сам, чиновники, но и население отождествляют белорусское государство с действующим президентом. Так же считают и эксперты: «Политическое господство А. Лукашенко безусловно и имеет тренд в сторону тотальности» (А. Лысюк), «история распорядилась так, что говорить о Лукашенко и не говорить о Беларуси, или наоборот, уже почти невозможно» (В. Силицкий).

Бросается в глаза трудно скрываемое упоение собственной властью, почти физическое удовлетворение от возможности управлять людьми, решать их судьбы, от ощущения собственного всемогущества. Обращает на себя внимание, с каким удовольствием Лукашенко демонстрирует атрибуты президентской власти. По стране он передвигается со значительным эскортом, останавливая движение, летает на шикарном «Боинге». На военных маневрах появляется в странной форме, которую журналисты окрестили «мундиром генералиссимуса». Ему нравится приводить в трепет руководителей при посещении регионов и предприятий. В выступлениях Лукашенко постоянно подчеркивает, что он президент, «гарант Конституции».

Он получает удовольствие от чьей-либо зависимости от него, ему нравится, когда люди, попавшие в немилость, пишут покаянные письма на высочайшее имя. Во время скандала с журналистами российского телеканала ОРТ П. Шереметом и Д. Завадским, арестованными за якобы незаконный переход границы, им открытым текстом предлагали написать письмо президенту, тогда, дескать, будете помилованы. К этому же склоняли и взятых под стражу министра сельского хозяйства В. Леонова, и легендарного председателя колхоза «Рассвет» В. Старовойтова. В интервью испанской газете «Еl Pais» в декабре 2007 года Лукашенко сказал, что находящийся в заключении «экс-кандидат в президенты А. Козулин может написать прошение о помиловании, а я рассмотрю его». Во время скандальной истории с выдворением иностранных послов из их резиденций в поселке Дрозды в 1998 году президент с экрана телевизора упрекнул дипломатов в том, что они не попросились к нему на прием и не стали упрашивать не выселять их оттуда.

Видимо, этим стремлением к полноте собственной власти и ощущением себя всемогущим обусловлено упорное нежелание президента отменить или ввести мораторий на смертную казнь, на чем настаивает Совет Европы. Ибо право карать вплоть до лишения человека жизни или миловать — это, согласно древним представлениям, один из важнейших элементов власти. И если вождь лишен права казнить, то какой же он вождь? В результате Беларусь — единственная страна в Европе, где применяется смертная казнь. Из-за этого она является последним европейским государством, которое не принято в Совет Европы.

Однако упоение властью, всемогуществом, славой, признанием не делают Александра Григорьевича счастливым, ибо его гложет страх перед будущим, страх потерять эту власть.

Приход к власти маргинальных политиков, людей с улицы возможен не в результате нормальной демократической практики, а лишь вследствие социальной революции или народного бунта. Нечто похожее произошло в Беларуси в 1994 году. Сам Лукашенко рассматривал свое восхождение на президентский пост как нечто экстраординарное, некое чудо. И данное обстоятельство лишь усиливает для него ценность этой самой власти.

Крутые социальные виражи весьма редко воздействуют благотворно как на общество, так и на политиков. В результате полученной родовой травмы плод получается с дефектом. Скоропостижное превращение директора совхоза в президента ничем хорошим закончиться не могло.

В нормальных условиях, как правило, к власти приходят люди, достигшие каких-то значительных успехов в своей жизни, совершившие последовательное восхождение по ступеням карьерной лестницы, морально и профессионально подготовленные к тому, чтобы занять высший пост в государстве. В европейских странах главы правительств — это в основном лидеры победивших партий. На постсоветском пространстве в 90-е годы во главе государств стояли бывшие руководители КПСС (А. Бразаускас, Л. Кравчук, П. Лучинский, Э. Шеварднадзе, Г. Алиев, Н. Назарбаев и др.). Во многих странах политическую карьеру делают успешные бизнесмены (С Берлускони в Италии) или даже известные актеры (Р. Рейган или А. Шварценеггер в США). И даже в случае государственного переворота к власти приходят генералы, занимающие высшие посты в военной иерархии.

Люди, ставшие успешными до вознесения на вершину власти, расстаются с нею менее болезненно: им есть куда уходить. У них под ногами твердая жизненная почва. Для таких людей расставание с властью является не драмой, а лишь сменой деятельности.

Трагедия Лукашенко (а вместе с ним и Беларуси) в том, что люди такого типа не умеют ничего другого, кроме как управлять государством. (В ноябре 2005 года на пресс-конференции для российских журналистов белорусский президент приводит слова В. Путина, сказанные в его адрес: «Мне кажется, кроме политики, ты ничего не умеешь делать»). Расставание с властью для таких людей равносильно концу света. Куда ему уходить? Директором совхоза «Городец»?

Из высказываний самого Лукашенко видно, что для него вопрос о власти — это вопрос жизни и смерти. Обвиняя своих противников в стремлении отстранить его от должности президента, он отождествляет это с покушением на свою жизнь. Белорусский лидер не сомневается, что если потеряет власть, то его ждет страшный суд: «И когда они захватят власть, тогда они все без суда и следствия, и это вы хорошо знаете, посадят меня на кол под одобрительные вопли западных наставников демократии»; Оппозиция состоит из «ужасных людей, которые уже сегодня думают о том, как они после моей отставки посадят меня в тюрьму или уничтожат»; «Они готовы сегодня продаться любому, лишь только бы свернуть голову Лукашенко, вскочить в кресло и разбомбить страну. Не получится, пока я жив». Обратим внимание на последние слова.

В своем известном интервью российскому телеканалу ТВЦ в июле 2005 года президент Беларуси заявил: «В истории был пример с Сальвадором Альенде. Я свой народ, свое государство и власть президента буду защищать сам, если надо — с оружием в руках, если надо — один… Я буду ее защищать, не боясь ничего. Я не сбегу из страны». Заявление поражает своей откровенностью. С оружием в руках можно защищать родину, народ, населенный пункт, семью. Это благородно и даже называется героизмом. Можно, наконец, защищать собственную жизнь, что звучит менее геройски, но вполне понятно. Но вот намерение защищать с оружием в руках свою власть, даже если он останется один, — это уже запредельно находится за рамками рационального. Иначе говоря, жизни без власти Лукашенко не представляет: она теряет смысл. Эти понятия для него тождественны. Жажда власти сильнее инстинкта самосохранения.

Поэтому президент создал такую политическую систему, в которой смена власти легальным способом невозможна. В 2004 году он с помощью референдума упразднил статью Конституции, ограничивавшую пребывание одного человека в должности главы государства двумя сроками. Процесс выборов — под полным контролем вертикали. Влияние извне успешно нейтрализуется. Но остаются нелегальные средства, неинституциональные пути смены власти. Что делать с тысячами манифестантов на улице? Это проблема, которая крайне беспокоит Лукашенко. Он часто лично руководит действиями милиции и спецслужб во время публичных акций оппозиции, в чем однажды сам признался. 27 октября 1999 года во время выступления в Госдуме России белорусский президент, рассказывая об оппозиционном «Марше свободы», сказал: «Я сам там находился, минуту каждую контролировал, что происходило».

Лукашенко очень сильно впечатлили «цветные революции» в посткоммунистических странах. А свержение режима К. Бакиева в Кыргызстане в 2010 году, в ходе которого не помогла стрельба по демонстрантам, убийство 86 человек, привели его в состояние сильного эмоционального возбуждения. По его представлениям, отдающим отчасти средневековьем, любая власть является сакральной, и выступление против нее — это преступление, святотатство. Он не скрывает, что боится повторения таких событий в Беларуси.

После украинской «оранжевой революции», киргизского переворота 2010 года Лукашенко очень долго всех убеждал, что в Беларуси такое невозможно. Причем делал это по любому поводу и без повода, вроде бы в самых не подходящих для этого местах.

Не надо быть большим психологом, чтобы понимать: человек говорит о том, что у него болит, что очень сильно впечатлило. Страх перед революцией стал навязчивой идеей. Слова, произнесенные много раз, звучат, как ритуальные заклинания, будто повторение может придать им культово-магическую силу. Президент, убеждая всех в отсутствии у нас условий и причин для революции, в первую очередь убеждает в этом самого себя. Но, видимо, последнее не очень получается, коль он постоянно возвращается к этой теме.

Чтобы избавиться от навязчивой идеи, президент прибегает к крайне искусственным пропагандистским конструктам, натянутым аргументам, например, пытается привязать к своим антиреволюционным призывам празднование юбилея победы над фашизмом. Выступая на торжественном собрании 7 мая 2010 года, он заявил: «Горький опыт минувшей войны привил нам иммунитет к вирусу революций, нестабильности… Признаться, как историк я всегда анализирую ту или иную ситуацию в преломлении к историческому опыту. Часто наблюдаются характерные параллели. В 1942 году Гитлер начал определять новую захватническую стратегию. По его замыслу необходимо было оккупировать территорию до Урала. А на азиатской части создать такие условия, чтобы там непрерывно происходили революции, приводящие к самоистреблению народов. В результате государство в целом упало бы к ногам захватчиков. Не получилось тогда, не будет этого и сейчас!». То есть, по версии Лукашенко, нынешние «цветные революции» — это замысел Гитлера! Хорошо, что не Чингисхана.

Одновременно Лукашенко использует не только уговоры, призывы, но и угрозы, предупреждает политических противников, что в случае чего прикажет стрелять без раздумий. «Если бы такое происходило в моей стране и кто-то повел бы людей под пули — мало бы таким не показалось. И нечего упрекать Бакиева за то, что власть применяла силу, защищая себя. Ведь если власть не может защитить себя и свой народ, то что это за власть?»

Мышление Лукашенко отягощено представлением, которое условно можно назвать «комплексом Горбачева». По его мнению, последний руководитель СССР потерял власть вследствие проявленной им слабости, отсутствия политической воли. И белорусский президент неоднократно возвращается к опыту его правления, настойчиво презентует себя как политического антипода М. Горбачева: «У власти в Советском Союзе стоял размазня. И он явился первопричиной развала. И то, что мы переживаем тяжелые времена, особенно в экономике, с моей точки зрения, во многом предопределил тот человек. Я не имею права повторить его ошибку. Не имею права быть тряпкой»; «Горбачев… сопли жевал»; «Он просто струсил и бросил страну». Выступая на 2-м Всебелорусском народном собрании в мае 2000 года, Лукашенко много внимания уделил критике власти, не способной «защитить себя», на примере действий С. Милошевича и В. Кебича, которые согласились с волей народа, выраженной на выборах, и уступили свои полномочия победителям. Глава Беларуси заявил, что он не повторит такой ошибки и власть не отдаст.

Из политической психологии известно, что в основе иррациональной мотивации господства лежит интенция к преодолению комплексов. То есть потребность во власти обусловлена тем, что человек стремится компенсировать психологические травмы, полученные в прошлом, прежде всего в детстве, преодолеть собственную закомплексованность, фрустрацию, ущербность. И биография Лукашенко может служить классической иллюстрацией к этому выводу.

До момента прихода к власти Александру Григорьевичу было за что обижаться на судьбу, она его не баловала. Накопленные обиды и унижения, умноженные на некоторые психологические особенности личности, стали важным фактором политики главы государства. Более того, появились новые комплексы, вызванные его президентским статусом, свалившейся на голову огромной властью: страх потерять эту власть, реальные и кажущиеся угрозы его правлению, сомнения в признании со стороны зарубежных политиков, неуверенность в новой роли. Через месяц после инаугурации в интервью российскому журналисту А. Караулову президент Беларуси признался: «Я боюсь, чтобы обо мне плохо не подумали. Меня это шокирует, когда обо мне плохо пишут или говорят». Тогда же, выступая по Белорусскому телевидению, Лукашенко с неподдельной детской непосредственностью сообщил, что провел переговоры с директором-распорядителем МВФ М. Камдессю и президентом Б. Ельциным, и эти деятели готовы иметь с ним дело.

Вполне понятно, что человек с комплексами весьма болезненно относится к своему имиджу, постоянно озабочен тем, какое впечатление он производит на окружающих. Поэтому, например, первое время президент читал газеты по нескольку часов в день. У него повышенная чувствительность к любой критике со стороны оппонентов, упрекам в некомпетентности и т. д. Неудивительно, что Лукашенко весьма резко реагирует на негативную информацию о себе в СМИ, ведет с ними перманентную войну.

Ощущение своей неполноценности вынуждает президента постоянно что-то доказывать всем, и прежде всего самому себе, порождает чрезмерную претенциозность, потребность в самоутверждении. Он начинает действовать по принципу: лучшая защита — это нападение. «Эпатаж…. экзальтированная публичная агрессия призваны скрыть как раз его внутреннюю неуверенность, компенсируя, таким образом, внутренние комплексы и слабости», — пишет А. Лысюк.

Как любой авторитарный правитель, Лукашенко не терпит конкурентов, не допускает, чтобы рядом с ним были авторитетные, самодостаточные люди не то что с властными амбициями, но просто имеющие и высказывающие собственное мнение. У вождя не может быть сподвижников, а только подданные.

Существует закономерность: диктаторы избавляются от соратников, с которыми приходят к власти (М. Робеспьер, И. Сталин, А. Гитлер, Мао Цзэдун), ибо те хорошо знают слабости и недостатки вождей, видели их в «непотребном» виде. Лукашенко здесь не исключение. Он тоже разогнал свою команду, с которой победил на выборах 1994 г. Их удаление, как и нескрываемая враждебность к депутатам Верховного Совета 12-го созыва (вплоть до избиения парламентариев БНФ), с которыми он четыре года вместе работал и которые над ним иронизировали, — все это признаки все той же закомплексованности.

Вполне логично, что человек с комплексами стремится к абсолютной власти, полному контролю над всеми процессами, ибо это должно избавить от ощущения неполноценности.

Из того же источника проистекает гипертрофированное стремление к демонстрации силы, чтобы его, не дай Бог, не признали слабым. Президент воспринимает социальных субъектов и мир в целом сквозь призму отношений силы-слабости. Компромиссы ему даются с трудом. Как отметил известный белорусский аналитик Юрий Дракохруст, «для политиков типа Лукашенко политическая игра — это не поиск правильного решения задачи, а борьба воли и характеров». В любых конфликтах, внутренних и международных, он боится уступить даже в мелочах, ибо это могут счесть за проявление слабости, посчитают его «размазней», «тряпкой» («Почему я должен быть у гордого народа какой-то мочалкой?»). Причем в ходе конфликта президент всегда стремится к полной, тотальной победе и размазыванию противника по стене. Поэтому он всегда демонстрирует решительность и непреклонность, при этом часто жертвуя политической целесообразностью, государственными интересами. Даже осознав, что совершена ошибка, Лукашенко не хочет отменять свое решение, чтобы не выглядеть слабым. Так президент Беларуси действовал в противостоянии с Конституционным судом, Западом (конфликт вокруг Дроздов, по вопросу о миссии ОБСЕ в Минске), Россией («дело Шеремета», «газовые войны»). И в этом смысле он является пленником, заложником собственных комплексов.

Наверное, обратной стороной недооцененности своей личности в предшествующий период, комплекса неполноценности является прямо распирающая Лукашенко мания величия. Это две стороны одной медали. Чудесное восхождение на вершину власти породили в его сознании гипертрофированное чувство собственной значимости. Повышенная самооценка своей персоны проявляется автоматически, незаметно для самого президента. Например, постоянные ссылки на самого себя, как в советские времена ссылались на классиков единственно верного учения, манера часто говорить о себе в третьем лице (не я, а президент, Лукашенко). Вот характерная реплика из выступления в парламенте 12 апреля 1995 года: «Появление мое в этом зале совсем не признак какой-то слабости (тем более что президент заявил о том, что, наверное, мне не стоит приходить в Верховный Совет), но поверьте, мой приход сюда абсолютно не касается ни личности президента, или ни личности Лукашенко, ни позиции президента».

Видимо, высшим проявлением мании величия диктаторов является демонстрация скромности. Известно, что Сталин время от времени призывал ограничить собственное возвеличение. При встрече с немецким писателем Л. Фейхтвангером он жаловался на народ, который так любит своего вождя, что повсеместно вывешивает его портреты, несмотря на возражения самого генсека. Туркменбаши на одном из совещаний тоже критиковал своих подчиненных за чрезмерное проявление культа личности.

Президент Беларуси также не лишен подобных порывов. Но его скромность проявляется в весьма своеобразной форме. В 2006 году в выступлении перед руководителями белорусских загранучреждений Лукашенко пустился в рассуждения: «Конечно, так мир устроен, что люди всегда в каком-то успехе, неуспехе отдают должное главе государства. Это естественно. Но я подчеркну, что в этом зале — весь кадровый реестр Президента. Без вас никто бы никакой чести и уважения не оказывал вашему Президенту, которого вы избрали и поддерживаете».

В том же году после президентских выборов Лукашенко неожиданно заговорил о своих портретах: «Не нужны эти портреты, чтобы меня упрекали в вождизме. Притом каждый цепляет на стенку, что хочет. Достаточно небольшой фотографии, которая будет стоять, и люди будут смотреть».

И еще одно показное проявление скромности в телеинтервью: «Татьяна Миткова (журналистка российского телеканала НТВ. — Авт.) недавно ведет репортаж, я ее очень уважаю, ну и с такой издевкой: называет меня «Отцом нации». В Беларуси меня никто так не называет, к сожалению, только в российских средствах массовой информации». (В скобках заметам, что впервые, еще на первом году президентства, Лукашенко сам себя назвал «Батькой», и только потом это слово подхватили журналисты).

Интересно, что чрезвычайно завышенная самооценка в сознании белорусского руководителя экстраполируется и в его допрезидентское прошлое. Еще раз приведем уже известные читателям цитаты:

«В то время, когда ни Гайдар, ни Чубайс не поговаривали еще о реформах и первым в Белоруссии на путь реформирования той, коммунистической экономики встал Лукашенко. Первые девять фермерских хозяйств в Советском Союзе были созданы мной».

«В Беларуси был один реформатор — это Лукашенко…. я и пленумы ЦК готовил, несмотря на свою молодость, меня Горбачев приглашал часто в Москву… Я очень часто принимал участие в заседаниях правительства в Советском Союзе. То есть я был известным человеком в свое время, но молодым еще».

«Обсуждалась программа Явлинского «500 дней». И угробил эту программу… Лукашенко… Тогда шел разговор на президентском совете, что в принципе надо принимать эту программу. Горбачев написал мне записку, попросил выступить… Я заявил, что за пятьсот дней не экономику великой страны можно реформировать, а в лучшем случае один колхоз. И привел неотразимые аргументы. Горбачев сказал, раз так, то нам торопиться не надо».

Часто выпячивание собственной значимости выглядит гротескно В 2005 году, находясь на колхозном поле в Слуцком районе, Лукашенко заявил: «Вообще белорусы плохо переносят, когда я куда-то уезжаю из страны. Я это чувствую, и поэтому я редко это делаю».

В августе 2003 года Лукашенко запретил именовать словом «президент» любую должность в стране, кроме собственной. Это можно было бы считать невинным курьезом, если бы тысячи государственных, коммерческих, неправительственных организаций не были вынуждены перерегистрировать свои уставные документы, переименовывать своих руководителей в «председатели», «директора» и т. д.

Наиболее причудливым проявлением стремления Лукашенко к величию стали спортивные соревнования с его участием, в которых он всегда одерживает победы. Президенту мало быть политическим триумфатором, каждый день появляться на экранах телевизоров в роли главы государства. Детская мечта стать спортивной звездой, кумиром тысяч болельщиков, играть под шум трибун теперь реализовалась таким экзотическим образом. Эти соревнования усилиями государственных органов становятся событиями общенационального значения. Для приглашения известных спортсменов тратятся большие деньги. Чтобы доставить президенту удовольствие, заполнить трибуны, школьников и студентов снимают с занятий и стройными рядами под руководством преподавателей гонят на стадион или в Ледовый дворец. На соревнованиях присутствует все высшее руководство страны. Государственные СМИ на полном серьезе рассказывают об этом, как о главной политической новости. Например, уже несколько лет в рождественские дни в Беларуси проводится хоккейный турнир любительских команд, который стараниями государственных СМИ объявили выдающимся спортивно-политическим событием.

Маниакальная жажда превосходства, постоянная потребность в победном допинге проявляется и в том, что во всех этих соревнованиях, будь то хоккейный матч или лыжная гонка, Лукашенко непременно побеждает, даже если его команда играет против олимпийских чемпионов из бывшей сборной СССР или канадских профессионалов из НХЛ. Чтобы выделяться на поле, Лукашенко играет в хоккей под № 1, под которым обычно выступают вратари, и под № 99, а также надевает черный шлем, в то время как у всех остальных членов его команды шлемы красные.

В этих потешных играх есть элемент некоего впадения в детство, когда взрослые, чтобы сделать ребенку приятное, играют понарошку, поддаются. Самое любопытное, что белорусский лидер, обладая острой интуицией в политической жизни, надевая спортивную форму, теряет здравый смысл, совершенно не ощущает всю фарсовость этой ситуации и действительно считает себя великим хоккеистом. Принимая поздравления с очередной победой на традиционном рождественском турнире, он скромно отметил: «Спорт — великий дипломат. Поэтому мы значительное внимание уделяем спорту. В том числе и поэтому была создана команда президента Республики Беларусь, о которой знают в каждой спортивной державе планеты». После матча в Москве между ветеранами хоккея Беларуси и России глава государства в интервью «Советскому спорту» заявил: «Я сожалею, что не играл Третьяк, — так мне хотелось забросить ему шайбу. После матча я беседовал с Владиславом, и он сказал, что не хотел меня огорчать, а я в шутку заметил, что он просто испугался: не пропускал шайбы от легендарных профессионалов Фила Эспозито или Бобби Хала и вдруг любитель Лукашенко подмочит ему репутацию». Это как раз пример того, когда в шутке только доля шутки, остальное — правда.

Известный белорусский публицист Александр Класковский, комментируя спортивные победы президента, заметил: «Есть объективные законы системы. В этой системе нет места конкуренции. Если кто-то замахивается на властные прерогативы Лукашенко, тот объявляется «отморозком». Образ непобедимого вождя экстраполируется и на спорт. Если политическая система уродливая, то она деформирует все остальные сферы».

Президент настойчиво внедряет в массовое сознание мысль о своей незаменимости. Понятно, что пропаганда этой идеи государственными СМИ имеет прикладное значение. Миф о незаменимости призван внушить электорату необходимость сохранения власти в руках Лукашенко на неопределенно долгий срок, возможно, пожизненно. Вот, например, что писала правительственная газета «Рэспубліка» в августе 2004 года: «Вождь служит народу столько, сколько нужно народу. Так было, есть и будет под небесами и на Беларуси». Однако, как часто бывает, долгое внушение переходит в самовнушение. Судя по всему, лидер сам поверил в то, что он незаменим на этом посту, и если ему придется уйти, то Беларусь без него пропадет: «Упадешь — все развалится, на кусочки развалится»; «Я президент государства, и это государство будет, пока я президент». То есть свою личную политическую и жизненную катастрофу (потеря власти) он отождествляет с несчастьем для страны.

Очень любопытны в деятельности Лукашенко сюжеты из серии, которую условно можно назвать «Я и великие». Хвастаться знакомством со знаменитостями свойственно, пожалуй, всем людям. Все дело в масштабах и повторяемости сюжетов. В психологии это явление хорошо известно. Когда для доказательства собственного величия используют известных людей в качестве фона, то это есть признак и способ преодоления все того же комплекса неполноценности.

Раньше уже упоминалось, что в 1987 году Лукашенко, будучи директором совхоза, ездил на совещание в Москву, выступал с трибуны, и даже обменялся с М. Горбачевым короткими репликами. И это дало ему основание через 10 лет панибратски объявить: «Тогда я познакомился с Михаилом Сергеевичем Горбачевым… вступил с ним в полемику». А позже в высказываниях президента Беларуси фигура М. Горбачева неизменно предстает в образе политического неудачника, о чем мы уже говорили выше.

Еще одна известная цитата, в которую втиснулось целое созвездие знаменитостей: «Я рецензирован «500 дней» Явлинского. Потом Аганбегяну было поручено… Шаталин, Явлинский и вот Аганбегяну, и надо было создать общую там концепцию… Меня очень хорошо знает Николай Иванович Рыжков». В этом высказывании примечательно то, что в 1995 году, уже будучи президентом, Лукашенко подсознательно измеряет себя и свою значимость уровнем известных советских экономистов и политиков периода перестройки. Хотя, казалось бы, кто такие С. Шаталин и А. Аганбегян в сравнении с главой государства? Однако даже в президентском статусе он испытывает неуверенность, ему нужны «подпорки» в виде знакомства с людьми, которые некоторое время назад считались властителями дум.

Кроме того, в высказываниях, репликах Лукашенко сквозит неискоренимая привычка провинциала смотреть на Москву и московских политиков, общественных деятелей, представителей культуры снизу вверх. Став президентом независимой Беларуси, он, тем не менее, рассматривает российскую столицу как центр мировой политики, не скрывает своей радости от встреч с известными российскими артистами, постоянно хвастала тем, что вхож в элиту соседней страны, гордится своей осведомленностью и причастностью к происходящему в Кремле. В интервью журналистам «Совершенно секретно» белорусский лидер говорил: «Кстати, 90 % написанного Коржаковым (глава Службы безопасности президента России. — Авт.) в его нашумевшей книге я знаю; и мне было интересно, насколько это было написано искренне, интерпретация Александра Васильевича известных мне фактов. Я ведь очень близок был к окружению Ельцина и к нему самому. Поэтому много знаю… Я прекрасно знаю взаимоотношения Ельцина и Коржакова».

Вот еще одна восхитительная цитата из того же интервью: «В свое время Коржаков говорил: Лукашенко — самый искренний и порядочный источник информации для Ельцина… В окружении Ельцина так говорили: у Бориса Николаевича что-то энтузиазма нет, пора пригласить белорусского президента. Он тогда месяца три-четыре как на крыльях летает, то есть, говорили, идет нормальная подзарядка от белорусского президента». Здесь сюжетная линия эпопеи под названием «Я и великие» доведена до логического конца. Как и в случае с М. Горбачевым, Александр Григорьевич сначала использует российского президента как фундамент для демонстрации собственной значимости, а затем с присущей ему «скромностью» и непосредственностью изящно опускает его и поднимает себя над ним. При этом создается впечатление, что эта нехитрая логическая операция не до конца осознана самим Лукашенко, а происходит подсознательно, на уровне интуиции.

В апреле 2009 года Лукашенко посетил нового главу Русской православной церкви патриарха Кирилла. Вернувшись домой, президент рассказал журналистам об итогах переговоров. Оказывается, белорусский лидер сообщил Кириллу о решениях «большой двадцатки» в Лондоне, «он мне прямо признался, что я глаза открыл на многие вещи, потому что он отстранен был от этих фактов». По словам Лукашенко, патриарх попросил его заезжать к нему «в любой приезд в Москву ну хоть на минуту домой, в епархию, в патриарший дом этот… подсказать». Теперь, судя по всему, новый патриарх без информации и подсказок А. Лукашенко вряд ли сможет руководить Русской православной церковью.

В этом смысле весьма знаменательно переименование в 2005 гопу президентским указом минского проспекта Машерова в проспект Победителей и присвоение имени бывшего партийного руководителя одной из обычных улиц столицы. Петр Машеров, Первый секретарь ЦК Компартии Беларуси в течение 15 лет, — один из символов советской истории, герой войны, весьма популярный в среде среднего и старшего поколения белорусов государственный деятель. Это переименование, которое иначе чем принижением бывшего руководителя, назвать нельзя, вызвало непонимание у большинства минчан. Тем не менее, Лукашенко пошел на этот непопулярный шаг.

В начале своей деятельности Лукашенко стремился опираться на авторитет П. Машерова, позиционировал себя как политического наследника, продолжателя его дела. Это был единственный белорусский государственный деятель, с которым он себя сравнивал. Однако теперь президент, видимо, решил, что перерос своего кумира, является уже исторической фигурой большего масштаба, чем бывший руководитель. А двух героев в одной стране быть не может.

В качестве аналогии можно вспомнить лозунг «Сталин — это Ленин сегодня», который в начале своего восхождения к единоличной власти выдвинул «вождь советских народов». Но позднее, когда он окончательно воцарился на троне, этот лозунг постепенно убрали, ибо такая идеологическая подпорка ему уже была не нужна.

Особенно экзотично выглядит прямо-таки детская радость президента Беларуси от встреч с известными хоккеистами. Например, во время скандальной поездки на Олимпийские игры в японский город Нагано в 1998 году Лукашенко настойчиво просил организовать ему хоккейный матч с участием российских звезд НХЛ, но безуспешно. Пришлось удовлетвориться встречей вне спортивной площадки. Тогдашних и бывших звезд (В. Третьяка, В. Старшинова, В. Тихонова) президент обнимал, как старых друзей, усаживал рядом с собой.

В том же году у Лукашенко возникла идефикс пригласить играть в Чемпионате Беларуси известного российского хоккеиста Павла Буре, которого в НХЛ называли «русская ракета». Находясь в Москве, президент встретился с ним и его матерью в белорусском посольстве, а затем посетил их квартиру. Глава государства пообещал создать для П. Буре все необходимые условия, платить чистыми $4 млн в год. Однако Павел не смог принять предложение главного хоккеиста Беларуси, но зато доставил последнему большую радость. Вскоре Павел приехал в Минск, вышел на лед поиграть в команде президента. Для своего кумира Лукашенко устроил праздничный концерт, в котором приняли участие звезды российской эстрады Л. Лещенко, В. Леонтьев, В. Винокур, А. Буйнов, Л. Вайкуле, И. Аллегрова.

19 декабря 2008 года Лукашенко выступил в Москве на хоккейном турнире за «сборную звезд мира», проигнорировав саммит СНГ, который проходил в тот же день в столице Казахстана.

Убежденность в собственном величии естественным образом подводит Лукашенко к тому, чтобы соизмерять себя с крупными историческими фигурами всемирного масштаба. «А было на первых порах и портреты несли: Сталин, Ленин, Лукашенко, Машеров, еще кто-то», — скромно сообщает он на пресс-конференции.

Особенно любопытны параллели со Сталиным. Это проявляется не только в реабилитации сталинизма в стране, но и в весьма характерных рассуждениях, которые можно назвать мыслями вслух. Например, Лукашенко утверждает, что 80 % книг, написанных о Сталине, — вранье, и приводит убойный аргумент. Дескать, он сам, много лет возглавляя государство, хорошо понимает механизм осуществления власти. Или вот такая реплика: «Недавно Владимир Владимирович Путин принял меня в Волынском. Там Сталин прожил последние 19 лет. Я благодарен президенту России, что он настоял, чтобы я осмотрел дом, где жил Сталин, помещение, где он умер. Рассказали, где лежал, как лежал. Он просто валялся там, и ему не оказывали никакой помощи. Это прежде всего Берия и те «помощнички», которые крутились под ногами и повторяли: «Ты вождь, ты самый великий!» Я, кстати, не люблю льстецов возле себя. Они все, пока ты здоров и у власти, тут как тут. А не дай Бог что случится — труба». Здесь сразу вспоминается политический анекдот советских времен: «Маркс умер, Ленин умер, Сталин умер, что-то и мне нездоровится».

Чем дальше, тем больше: Лукашенко начал искренне верить в собственную избранность, мессианскую роль. Уже отмечалось, что свое восхождение к власти он оценил как чудо, явление свыше, перст Судьбы. Уверовать в это ему помогли российские публицисты «патриотического» направления, увидевшие в белорусском президенте ниспосланного Богом собирателя русских земель. Вот только две цитаты. А. Проханов: «Лукашенко явился, как взрыв, порождающий молодую планету. Как подземный огонь, прожигающий мертвые глухие породы». А. Казинцев: «Здесь, кроме чистоты и искренности, нужна еще та огненность, отмеченность Богом которая есть только у единиц. Всем несказанно повезло, может быть, всему славянству повезло, что у вас есть такой человек». Не остаются в стороне и наши государственные СМИ. «Бог дал нам такого президента!» — говорит в телекамеру Белорусского телевидения пожилая женщина.

После таких славословий даже у людей психологически устойчивых может закружиться голова. И Лукашенко стал говорить о себе, как о святом: «Я безгрешен»; «Я самый чистый президент в мире!». Он так часто повторяет, что спас Беларусь от развала и гибели, в которой она якобы пребывала в начале 1990-х годов, что органически вжился в образ Спасителя, Создателя белорусской государственности, Помазанника народного, все больше думает о своем месте в истории: «В виде памятника, открою вам секрет, я себе хочу памятник оставить, я хочу Национальную библиотеку».

Отсюда гигантомания в строительстве все новых объектов. Пристрастие к грандиозным государственным стройкам, циклопическим сооружениям — известная болезнь всех диктаторов, форма проявления их всемогущества и воли. В Беларуси все началось со строительства ледовых дворцов в столице и областных центрах (сказались спортивные пристрастия президента). Затем был Дворец Республики, «лучший в Восточной Европе» железнодорожный вокзал в Минске, 25-этажный «бриллиант» Национальной библиотеки. Построены горнолыжный объект в Силичах, «самая красивая в Европе» хоккейная арена на 15 тыс. посадочных мест. Запланированы запуск на орбиту белорусского космического спутника, строительство АЭС…

Для Лукашенко совершенно недостаточно создать нечто такое, чтобы оно было удобным, нужным для людей. Оно непременно должно быть лучшим в мире. В этом стремлении весьма отчетливо проявляется его комплекс мессианства, со временем приобретающий гротескные формы. Позволю себе несколько цитат: «Наша армия самая мощная и боеспособная в Европе»; «Нет ни одной страны в мире, где бы вопросы развития спорта решались на таком высоком уровне»; «Ни в одном Государстве для талантливых людей, молодежи столько не делается, и не только для талантливой»; «Таких животноводческих ферм нет ни в Европе, ни в мире»; «Мы получили самые современные свинокомплексы в мире»; «В будущем году вы уже с удовольствием побудете в красивейшем в мире здании нашего Театра оперы и балета»; «Назовите еще одно такое государство на постсоветском пространстве, в мире, где бы столько денег «грохали» на медицинское обеспечение населения»; «Это будет самый жесткий в мире антикоррупционный закон»; «Самая интернациональная страна на постсоветском пространстве, да, наверное, и в мире, это — Беларусь»; «Мы первыми, может быть, в Европе и мире должны сделать государство для народа»; «Беларусь сегодня — наиболее стабильное и динамично развивающееся государство в Европе»; «Беларусь — одна из передовых стран на планете». И так далее.

Когда управляешь в стране всем и вся, граница между земным и божественным исчезает. На селекторном совещании в 1996 году по поводу уборки урожая Лукашенко, обращаясь к руководителю одной из областей, заявил: «Ты три раза жаловался на засуху. Я тебе дождь дал!». А на селекторном совещании в 2004 году между Лукашенко и председателем Брестского облисполкома К. Сумаром состоялся такой диалог:

Лукашенко: Справитесь ли с уборкой?

Сумар: Я не хотел бы с Богом спорить, уважаемый Александр Григорьевич. Вы же видите, какая погода.

Лукашенко: Я же не Бог.

Сумар: Вы немножко выше!

Лукашенко: Спасибо.

Во время посещения кафедрального собора в Минске на Пасху верующие встретили президента традиционным для этого праздника приветствием: «Христос воскрес!». «Спасибо», — скромно и с достоинством отвечал глава государства. Вот уж поистине: от великого до смешного — всего один шаг.

Первый политик в Беларуси

Однако некоторая гротескность, экстравагантность стиля и поведения Лукашенко не должны вводить в заблуждение. Неоспоримость его политического таланта доказана не только самим фактом завоевания власти и ее удержания в течение 16 лет, но и полным доминированием в общественной жизни Беларуси. «В Беларуси только один политик — это я!». Такую мысль Лукашенко повторял неоднократно. И имел на это некоторые основания.

Действительно, в определенном смысле Лукашенко кардинально изменил представления о политике, которые доминировали прежде в стране, создал для белорусского общества образ политика как такового, задал некий образец, сформировал общественные представления о политическом лидере. Он первым в Беларуси начал бороться за власть профессионально, применяя методы, описанные в учебниках по политтехнологиям, показал, что политика — это бесконечная игра с коллективным бессознательным социума. Президент стал основоположником политики как искусства коммуникации с народом, значительно расширил диапазон возможностей в политической сфере, начал эффективно использовать особенности массового сознания своего электората. Политолог В. Булгаков накануне президентских выборов 2001 года так оценил преимущество Лукашенко над оппонентами: «Фактически он первый из крупных белорусских политиков порвал с советским прошлым и начал ориентироваться на живой белорусский политический рынок, тем временем некоторые политики возрожденческой ориентации пребывали и временами еще до сих пор пребывают в состоянии агрессивного инфантилизма — вместо того, чтобы адаптировать свои политические программы к запросам белорусского общества, они который уже год пробуют подогнать белорусское общество к своим якобы универсально-европейским политическим программам».

Лукашенко относится к тому типу людей, которые живут политикой 24 часа в сутки. Он сроднился с ролью политика, который непременно должен нравиться населению, и не выходит из нее никогда. И ему можно поверить, когда он в 2005 году говорил журналистам: «Скажу откровенно, Президентская кампания у Лукашенко началась в 2001 году… Я уже четыре года последние занимаюсь президентскими выборами». Хоть он и утверждает, что «никогда не занимаюсь пиаром», на самом деле белорусский лидер запрограммирован на то, чтобы произвести впечатление, даже когда играет в хоккей. Любое его публичное действие есть маленький спектакль для электората. Все заседания с участием президента (селекторные совещания, отчеты правительства, съезды, встречи со студентами) часто являются не способом реального решения проблем, а превратились в пиар-акции. В его публичных выступлениях мало концептуальности (обозначения проблем и поиска их решения, постановки задач и т. д.), зато очень много популизма, рассчитанного на внешний эффект в среде не искушенных в политике людей. Это больше похоже на речь не главы государства, а руководителя пропагандистского ведомства. И, например, обличение оппозиции для него — занятие гораздо более интересное и привлекательное, чем рассуждения об экономике. Здесь на него находит подлинное вдохновение, он зажигается. Иногда создается впечатление, что не управление государством, а политический диспут с оппонентами и есть его настоящее место в жизни. Все это привело к тому, что в политике Лукашенко пиар является не дополнением и спутником реальной политики, как в демократической стране, а ее основным элементом. В значительной мере пиар заменил реальную политику.

Однако вполне естественно возникают вопросы, лучше всего сформулированные политологом А. Лысюком: «Но как и каким образом ему удалось присвоить и освоить эту глыбу власти? Как удалось переиграть и «молодых волков», и старую номенклатуру, и капризы общественных настроений, и российскую политическую элиту, не заканчивая при этом ни «оксфордов», ни «кембриджей», не имея рядом даже надежной сплоченной и креативной команды?»

Кроме стечения обстоятельств, появления в нужном месте и в нужное время, необходимо признать за нашим героем прирожденный политический талант. Все эксперты, политики, журналисты, пытавшиеся разобраться в феномене Лукашенко, обращали внимание на его обостренную политическую интуицию, природное чутье, инстинктивное ощущение правильного хода или угрозы. «Все его поступки — рефлексивное, интуитивное шараханье в зависимости от чувственного восприятия ситуации», — отмечал исчезнувший белорусский политик В. Гончар. А режиссер Р. Виктюк так оценивает политическое поведение Лукашенко: «Его необузданный природный, мудрый темперамент движет им гораздо раньше, нежели срабатывают умственные структуры… Он тот зубр, который ходит, живет сам по себе. Если учует какой запах, мгновенно реагирует на него. На запах, не на мысль, не на подсказку. Он интуитивно движется на ту опасность, которая перед ним».

Для политического лидера популистского типа чрезвычайно важно# является способность чувствовать нацию и адекватно воспроизводить ее ментальные импульсы. Известный швейцарский психолог К. Г. Юнг, исследуя психологические особенности харизматических диктаторов, так писал о германском фюрере: «Для всякого немца Гитлер является зеркалом его бессознательного, в котором не для немца, конечно, ничего не отражается». Здесь необходимо отметить, что многие зарубежные политики и эксперты тоже с трудом понимают, как Лукашенко с его одиозной репутацией удается на протяжении многих лет получать поддержку примерно половины белорусов.

Продолжим цитировать рассуждения К. Г. Юнга о Гитлере: «Он рупор, настолько усиливающий неясный шепот немецкой души, что его может расслышать ухо ее бессознательного… Он подобен человеку, который внимательно прислушивается к потоку внушений, нашептываемых голосом из таинственного источника, а затем действует в соответствии с ним».

Так и Лукашенко стремится быть выразителем внутреннего голоса своего избирателя, угадать глубинные архетипы национального духа. (Проводя аналогию с немецкой ситуацией, мы сравниваем не содержание политики в государствах, а способность политического лидера отражать общественные настроения). Президент Беларуси сам объясняет природу своего государственного курса так: «Когда я не знал, что делать, были такие времена, у меня был одни путь — я садился и ехал к крестьянам, в деревню, или к рабочим… Я туда ехал, и мне после этого было легче. Я видел, что я делать должен вот так, потому что так нужнее и лучше людям. Поэтому моя политика — это политика того, чего желали вы тогда. И если я где-то делал что-то не так, то поищите эту причину в себе».

В книге А. Федуты «Лукашенко: Политическая биография» бывший министр иностранных дел Беларуси Петр Кравченко видит истоки популизма белорусского президента в следующем: «Как политик он родился в шкловской бане, где голый, с тазиком, слушал полупьяных мужиков, которые резали правду-матку, и получал нужный заряд информации о том, чем люди живут, чем они недовольны. А уж после этого он выходил на трибуну и резал эту банную «правду-матку» паркетным политикам Минска и Москвы. Говорил то, что народ хотел слушать. Таким же интуитивным популистом он и остался, став президентом».

Любое его публичное выступление — это удовлетворение определенного социального запроса. Апеллируя к обществу, он мгновенно впитывает идеи, выбирает темы, популярные в народе: коррупция, интеграция с Россией и др.

Кроме отражения Лукашенко иррациональных общественных импульсов, психологической совместимости с электоратом, существует ценностно-ментальное, культурное родство белорусского лидера со своими избирателями. Многочисленные социологические исследования показывают, что мировоззренческие взгляды примерно половины населения в отношении экономического, политического устройства государства, внешней политики в целом совпадают с тем политическим курсом, который проводит президент. Его отказ от демократических реформ был обусловлен как раз настроениями большинства электората.

Любопытно, что именно это буквальное отражение Лукашенко взглядов и представлений весьма значительной части населения вызвало наибольшее неприятие и негодование белорусских интеллектуалов. Вот что писал методолог В. Мацкевич: «Лукашенко представляет собой уникальный случай, когда полуграмотный человек, сам того не желая, высказывает содержание предрассудков, мифов и устаревших догм, которые определяют убогость нашей жизни, но редко озвучиваются. Если это высказывает директор совхоза, его никто не слышит, а теперь эти глупости звучат на весь мир». Однако близость интеллектуального уровня политика и большинства населения является очень важной предпосылкой успешного политического лидерства. Именно талантливая ретрансляция этих «предрассудков», «догм» и «глупостей» обеспечивает белорусском президенту популярность в течение многих лет.

Но проблема в том, что белорусский лидер опустил политику до уровня обывателя не только в интеллектуальном, но и моральном смысле. Лукашенко делает то, что другие делать стесняются, считают неприличным, недостойным государственного деятеля. Выше уже отмечалось, что он первым в белорусской политике стал апеллировать не к разуму, а к подсознанию, инстинктам, причем не самым высоким. Политолог В. Силицкий так оценивает особенности политического стиля президента: «Его отличие от прежних и теперешних оппонентов в том, что Лукашенко смог рассмотреть и использовать те черты и стремления белорусов, которые политические и культурные элиты обычно вынуждены сглаживать и контролировать. То, что другими определяется как плохо, Лукашенко утвердил своими речами и действиями… Приняв народ таким, какой он есть, избавив его от комплексов, Лукашенко использовал наиболее примитивные, даже низкие стремления и черты своих соотечественников без всяких колебаний и комплексов».

Например, европейские государства пришли к отмене смертной казни в результате решений парламентов. Политические элиты, понимая деликатность и неоднозначное отношение общества к этой проблеме, в основном обошлись без прямой апелляции к народу. А Лукашенко в 1996 году вынес вопрос о смертной казни на референдум и получил поддержку значительного большинства.

Другой пример. В 2004 году президент выступил с идеей, чтобы с родителей, бросивших своих детей, взыскивать деньги или привлекать к принудительному труду. Выждав некоторое время и увидев положительную реакцию своих избирателей («это людьми сегодня поддерживается»), он ввел соответствующие законодательные меры. В стране началась политическая кампания, пропагандирующая репрессии против недобросовестных родителей, и главным действующим лицом в ней выступает президент: «Мы пойдем вплоть до создания трудовых лагерей, где эти родители будут работать, пахать, чтобы содержать этого ребенка и чтобы другим неповадно было»; «К родителям, которые променяли своих детей на алкоголь, наркотики и разгульную жизнь, должны применяться не просто жесткие, а жестокие меры»; «Направляйте в колхозы, на стройки, на самый «черный» труд, независимо от профессии и образования. Пусть работают по 24 часа в сутки, 7 дней в неделю, 360 дней в году». В проекте декрета предусматривалось забирать у нерадивых родителей 70 % заработанного ими. Однако Лукашенко счел такой уровень изъятия дохода недостаточным и заявил, что у таких людей нужно забирать все, а на что им жить, это их дело.

Если вынести за скобки вопрос о нарушении прав человека, а рассматривать только экономический аспект этой идеи, то уже через год реализации президентского декрета выяснилась его неэффективность. Ибо спившиеся люди — плохие работники, никто не хочет брать их на работу.

По Могилевской области только 17 % нерадивых родителей, подвергшихся судебному преследованию за отказ от трудоустройства, способны работать. Остальных надо просто лечить. Те, кого удалось трудоустроить, могут компенсировать лишь 20–28 % средств, затраченных государством на воспитание их детей.

Но, несмотря на такие результаты, кампания продолжается. Ибо смысл ее не экономический, а пиаровско-политический. Создавать трудовые лагеря в центре Европы в XXI веке — это нонсенс, вызов всем гуманистическим представлениям и нормам современной цивилизации. Но Лукашенко и не пытается выглядеть цивилизованным политиком, а стремится под видом восстановления справедливости удовлетворять архаичные инстинкты «простых людей», убежденных в том, что насилие и жестокость являются универсальным средством решения всех проблем.

Лукашенко удалось утвердить, легализовать такие приемы политической борьбы, которые раньше в Беларуси считались недопустимыми с точки зрения нравственности и культуры. Вот что писал журналист А. Дубравин: «Склочность и агрессию бытовой словесной перепалки он органично привил публичным политическим выступлениям и создал новый жанр «скандального обращения», во время которого оратору позволительно полностью обнажить свой скверный характер, демонстрировать раздражение, крайний цинизм, произвольно трактовать факты, придумывать обвинения и не стесняться пограничных выражений в адрес оппонентов».

Своим примером, выступлениями и действиями Лукашенко создал модель поведения, морально легитимизировал в общественной жизни такие явления, как агрессивное неприятие иной точки зрения, насилие, неуважение к правам других людей и т. д. Он радикально опустил уровень нравственности в белорусской политике и обществе, разрушил многие политические и моральные табу, привнес в массовое сознание нормы, свободные от этических ограничений («все дозволено» по Достоевскому).

Лукашенко сознательно паразитирует не темных сторонах сознания, стремится угодить низменным инстинктам людей, играет на фобиях, подменяет чувство справедливости завистью и местью. Например известно, что в белорусском обществе, как и во многих других, имеет место такое явление, как антисемитизм. И президент, нимало не колеблясь, время от времени использует этот предрассудок. Так, когда в 2001 году накануне президентских выборов в одной из передач В. Познера на российском телеканале дали слово белорусским оппозиционерам, Лукашенко отреагировал таким образом: «Это будет подано через этих вот крючконосых в Москве, брошено сюда — вы видите, как это происходит». При этом, чтобы было более понятно, президент дотронулся до собственного носа.

Белорусский лидер не стесняется выступать с антисемитскими выпадами и апеллируя к российской аудитории. В декабре 1998 года во время очередного визита в Москву Лукашенко на телеканале РТР обвинил во многих бедах России евреев, которые широко представлены среди политической элиты страны. Назвав в их числе Г. Явлинского, Б. Немцова, С. Кириенко, А Чубайса, Е. Гайдара, белорусский президент обозвал их «придурками отвязанными» и пророчествовал, что в случае чего, все они сбегут из России за одну ночь, а расплачиваться будут обычные люди. В другой раз, обидевшись на Г. Явлинского, Лукашенко заявил, что если тот «претендует на пост президента России, а не Израиля, российское руководство должно извиниться за его слова».

Но Лукашенко выполняет не просто функцию зеркала, рупора, механически отражающего накопившуюся в обществе злость. Президент выступает своеобразным ретранслятором, который собирает бациллы агрессии, ненависти в социуме, формулирует и накапливает их, а затем отправляет обратно своему электорату в усиленном виде. А государственные радиоэлектронные СМИ, в первую очередь телевидение, доводят этот процесс до логического конца. Они разжигают массовую истерию, ведут психологическую войну против всех политических оппонентов. Политические передачи Белорусского телевидения — это редкая концентрация ненависти ко всем инакомыслящим.

Для политического стиля Лукашенко неприменимо понятие политкорректности. Он никогда не стесняется в выражениях, говорит вещи, не соответствующие не только статусу главы государства, но просто воспитанному человеку цивилизованного общества. Иногда его высказывания оскорбляют национальные и иные чувства людей. Вероятно, он просто не знает, что называть людей с черным цветом кожи «неграми» считается оскорбительным и не политкорректным. В 2007 году возник дипломатический скандал между Беларусью и Израилем из-за реплики Лукашенко о евреях: «Если вы были в Бобруйске, вы видели, в каком состоянии город? Страшно было зайти, свинушник был. Это в основном еврейский был город, вы знаете, как евреи относятся к месту, где они живут. Посмотрите в Израиле, я вот был. Я ни в коем случае не хочу их обидеть, но они не очень заботятся, чтобы подстрижена трава была, как в Москве, у россиян, белорусов. Такой город был. Ну есть где жить — и хорошо. Деревянные домики — неплохо, кирпичные — тоже. Мощеная улица — хорошо, нет — ну и ладно. Такой он был город. Мы его привели в порядок и израильским евреям говорим — ребята, возвращайтесь обратно. Я им сказал — с деньгами возвращайтесь».

В Беларуси давно привыкли, что президент ко всем обращается на «ты». Его фамильярность в отношении известных людей, государственных, общественных деятелей часто многих коробит («Сегодня мы с Патриархом, моим великим другом Алексием II, и с Филаретом, нашим Митрополитом, обсуждали эту проблему».). Даже выказывая сочувствие и поддержку, он порой делает это в оскорбительной форме. Вот как Лукашенко говорит о российских космонавтах и руководителях космического ведомства: (Сохраним станцию «Мир», и не будут эти великие люди, высохшие, раздетые, ездить по Беларуси и России собирать копейки, чтобы станцию сохранить». В 2003 году, рассказывая российским журналистам о том, как с помощью фестиваля «Золотой шлягер» белорусское государство материально поддерживает бывших знаменитых советских артистов, президент заявил: «Они же прозябают где-то там, не в Беларуси… Они же нищие сегодня ходят». В этом контексте, например, была упомянута фамилия М. Магомаева и «его жены Тамары» (известная певица Тамара Синявская. — Авт.).

Лукашенко говорит грубости в таком же виде, как их использует его электорат в обыденной жизни. В этом смысле грань между народом и президентом практически исчезла. На пресс-конференции для российских журналистов 23 ноября 2005 года, отвечая на вопрос, употребляет ли он в общении с подчиненными ненормативную лексику (т. е. ругается ли матом), президент ответил утвердительно. Как вспоминал бывший министр обороны Беларуси П. Козловский, «помнится, Лукашенко сразу перешел на «ты» и дальнейший разговор вел на эдаком псевдонародном жаргоне, по-деревенски, с матом». В его публичных выступлениях нередко употребляется слово «дерьмо»: «И ответ на ваш третий вопрос, который тут, знаете, постоянно будоражит умы нашего среднего класса, так называемого: ах президента повезли в лучшие хозяйства, нет, его надо было в дерьмо куда-то завезти, чтобы он увидел, как мы живем. Еще раз отвечаю на ваш вопрос: глава государства не для того, чтобы, э-э, лезть в разного рода дерьмо, я его и так хорошо знаю! Тогда, выходит, чтобы президент приехал, посмотрел и помог, надо плохо работать, надо ковыряться в этом самом дерьме, такого не будет». Или, например, такая реплика во время разговора с рабочими МТЗ: «Ну, ходят эти придурки по улицам, и хрен с ними». Иногда он переходит на блатной сленг: «Сейчас вы там бодягу качаете с этим «Юкосом»… Или мозги где-то вышибут, или автомобилем придушат, или застрелят»; «И не надо нам тут впихивать, что мы на дурняк хотим прожить!». И если фраза В. Путина «мочить в сортире» совсем не органична для его образа и стиля, а была искусственным элементом предвыборного пиара, то для имиджа Лукашенко вульгарности выглядят очень натурально.

Время от времени белорусский руководитель прибегает к сознательному хамству. Так, на Олимпийском собрании президент Национальной олимпийского комитета Беларуси Лукашенко, обращаясь к председателю Федерации футбола Г. Федорову, заявил во гневе: «Сидите, говорю, заткните свой язык куда надо и молчите, молчите». На пресс-конференции после президентских выборов 20 марта 2006 года, отвечая на вопрос французской журналистки по поводу обещания шеи свернуть оппозиции, белорусский лидер заявил: «Вам же шею пока не свернули».

А вот очень показательный диалог, который состоялся во время визита президента Беларуси в Москву в июне 2001 года:

Журналистка: Вы говорили, что после выборов разберетесь с российскими СМИ. Это вызвало в России настороженность. Что Вы имели в виду?

Лукашенко: Ну, я что имел, то и введу…

Белорусский лидер в своей политической деятельности весьма неразборчив в средствах. Есть свидетельства, что в первое время правления его настольной книгой, зачитанной буквально до дыр и подчеркнутой во многих местах, было известное произведение Никколо Макиавелли «Государь». «История свидетельствует о том, что в белых перчатках власть не отстаивают», — откровенно говорит президент.

Пренебрежение Лукашенко юридическими нормами и процедурами, удары по противнику ниже пояса давно стало притчей во языцех. Самый лучший вариант для него — это полное отсутствие или отрицание каких-либо правил. Для Лукашенко политика — это игра краплеными картами, где главное — перехитрить соперника. Его главное убойное и до сих пор безотказное оружие — изменение правил после раздачи карт и начала игры. Причем правила меняются много раз, пока не возникает ситуация полного хаоса. Это и есть идеальная среда для того, чтобы передергивать карты и при этом не быть битым. В карточной игре это именуется шулерством. В Беларуси же официальная пресса называет это «политической нестандартностью».

Еще в среде белорусской политизированной публики популярно сравнение стиля президента с шахматистом, который, проигрывая, сметает фигуры и бьет соперника по голове шахматной доской. Виктор Гончар так оценивал эту особенность главы государства: «Игра по правилам — а ведь закон всегда подразумевает следование определенным правилам всех и каждого — в такой ситуации для Лукашенко становится не только разрушающей, но и враждебной, агрессивной средой. Поэтому его желание вырваться из нее вполне понятно. Кстати, понятно в первую очередь не только в политическом, а в человеческом плане, поскольку такая среда Для него не просто дискомфортна, а действительно чужеродна».

Вопрос о том, есть ли моральный порог, который президент не переступит ради достижения властных целей, остается дискуссионным в политической элите Беларуси. Преобладает мнение, что такого порога просто нет, особенно после «исчезновения» Ю. Захаренко и В. Гончара. Бывший министр сельского хозяйства Василий Леонов, отсидевший три года в тюрьме, так оценивает его личные качества: «Для людей типа Лукашенко, взявших на вооружение беспардонную ложь, плутовство, коварство, наглость, не существует таких понятий, как совесть, порядочность, нравственный императив». Еще одно суждение на эту же тему публициста Д, Чайчица: «Александр Лукашенко — человек, целиком лишенный мучений совести, комплексов и колебаний относительно собственной внешней последовательности. Он имеет естественный иммунитет от сомнений и чувства противоречия самому себе, он сохраняет олимпийское спокойствие там, где у других давно дрогнула бы рука».

Например, как в сталинские времена, теперь в Беларуси существует практика борьбы с политическими оппонентами посредством преследования родственников, в первую очередь, детей. Так, в 1996 году Лукашенко выдвинул обвинения против председателя Объединенной гражданской партии С. Богданкевича, одновременно власти разорили фирму его сыновей и возбудили против них уголовное дело.

Как только бежавшая в Англию бывшая председатель правления Нацбанка Т. Винникова стала приводить в СМИ факты, компрометирующие президента и его ближайшее окружение, в Минске тут же был задержан ее сын Сергей, которому инкриминировали хранение наркотиков. Банкирша сразу же замолчала, и вскоре сына отпустили.

Когда бывший управляющий делами президента И. Титенков, раз- ругавшись с шефом, уехал в Москву, начались неприятности у его сыновей, и жена бывшего соратника Лукашенко была вынуждена писать ему открытое письмо с требованием не трогать детей. После того, как бывший премьер М. Чигирь принял участие в альтернативных президентских выборах, организованных оппозицией в 1999 году, он сам отсидел несколько месяцев за решеткой, судили его жену Юлию за хулиганство, а позже был осужден и провел несколько лет в колонии их младший сын Александр, которому инкриминировали торговлю запчастями от украденных автомобилей. Все обвинения с точки зрения закона были весьма сомнительными.

В 2006 году после президентских выборов было объявлено о возбуждении уголовного дела в отношении сына жены кандидата в президенты А. Милинкевича Инны Кулей за уклонение от воинской службы, хотя Игорь Кулей к этому времени уже четвертый год учился в польском университете. Также уголовному преследованию подверглись дети оппозиционных общественных деятелей С. Ободовского, В. Кишкурно, И. Крука. Нескольким активистам оппозиции милиция угрожала лишением родительских прав.

Обещания, договоренности и даже клятвы (заклинания о славянском братстве, например) имеют для Лукашенко только тот смысл, что позволяют усыпить бдительность партнера. Недоговороспособность белорусского президента стала, например, запоздалым открытием для российской правящей элиты. И Макиавелли мог бы здесь многому поучиться. В книге П. Шеремета и С. Калинкиной «Случайный президент» бывшая глава Нацбанка Т. Винникова вспоминает, как в 1997 году Россия требовала вовремя оплачивать поставки нефти и газа, глава государства устраивал спектакли, публично приказывал срочно перевести деньги, а сам давал команду не платить.

Сильно обижены на лидера Беларуси некоторые российские олигархи, утверждавшие, что он не выполнил своих обещаний накануне президентских выборов 2001 года. Самый известный скандал произошел с пивоваренной компанией «Балтика», которая после встречи ее главы с Лукашенко даже вложила средства в белорусское предприятие, а потом была вынуждена взыскивать их через суд. Сам президент уверял, что ничего никому не обещал. Все договоренности были устными.

В 1997 году в Беларуси были арестованы руководитель минского корпункта российского телеканала ОРТ П. Шеремет и телеоператор Д. Завадский. После показанного телерепортажа с белорусско-литовской границы их обвинили в незаконном пересечении государственной границы. В Москве состоялась личная встреча президентов Беларуси и России, после которой российский руководитель Б. Ельцин уверял, что Лукашенко обещал освободить журналистов, но не сделал этого, т. е. обманул: «Если между президентами достигнута договоренность, то в мировой практике просто не существует, что вдруг эта договоренность кем-то из президентов не выполняется. Такого не бывает».

17 июля 1999 года во время встречи Лукашенко с полномочным представителем ОБСЕ А. Северином и руководителем Консультативно» наблюдательной группы ОБСЕ в Беларуси Х.-Г. Виком президент согласился на ведение «переговоров» с «политической оппозицией». Это не допускающее никаких двусмысленных толкований положение зафиксировано в протоколе встречи, обнародовано в СМИ. Но уже очень скоро Лукашенко фактически отказался от своего обещания. 20 июля в Витебске он заявил, что «не видит смысла в переговорах с обанкротившимися политиками», а готов вести диалог лишь с «конструктивной» (надо понимать, с карманной) оппозицией. А через десять дней в интервью «Советской Белоруссии» Лукашенко разъяснил, что под «диалогом» с оппонентами он понимает дискуссии в СМИ.

В ноябре того же года на Стамбульском саммите ОБСЕ был принят итоговый документ, подписанный всеми главами государств, включая Лукашенко, в котором содержался пункт о конституционном кризисе в Беларуси и переговорах как единственном способе его разрешения. Но белорусский президент проигнорировал и его. Западные политики долго никак не могли привыкнуть, что глава государства может так бесцеремонно вводить в заблуждение, не держать слово, не выполнять обещание, передергивать смысл договоренностей.

Когда возникает необходимость, Лукашенко готов на быструю смену политических позиций и лозунгов. В начале 1990-х годов он осуществил политический дрейф от демократов к антиреформаторам, ностальгирующим по советским временам. Много раз белорусский лидер менял свои взгляды по вопросу интеграции с Россией в зависимости от политической конъюнктуры. То Лукашенко утверждал, что договор о создании белорусско-российского Союзного государства полностью соответствует Конституции Беларуси, то вдруг на пресс-конференции в Москве в 1999 году заявил, что реализация этого проекта потребует изменений в конституциях обоих государств.

Игра не по правилам, нестандартность действий, с одной стороны, испортили его репутацию, а с другой — дают Лукашенко значительное преимущество в политической борьбе. И здесь важную роль играют особенности его личности. Лукашенко с трудом приспосабливается к окружающей социальной среде, что выявилось еще в молодости. Доктор В Щигельский, изучавший психическое здоровье президента и для этого исследовавший его биографию, писал: «На протяжении всей своей жизни Лукашенко демонстрирует стойкое пренебрежение социальными правилами и нормами, маскируемое под позицию нонконформизма и борьбы за «идеалы»… Нарушения адаптации ясно прослеживаются в постоянных сменах места работы в «допрезидентский» период, семейной дезадаптации, в социальной дезадаптации». Отсюда постоянное состояние борьбы, склонность обвинять других, конфликтность, стремление изменить окружающую среду, чтобы обрести чувство внутреннего комфорта.

Эти психологические проблемы с адаптацией к социальной среде обусловили систематическое нарушение сложившихся правил, стереотипов, преодоление табу в роли политического лидера. Скандалы как неизбежное следствие таких отношений с внешним миром стали неотъемлемой составной частью его политического образа. Эпатажное поведение как внутри страны, так и за рубежом давно превратилось в норму. Его противники, уверенные в том, что так делать нельзя, потому что никто так не делает, проигрывали.

Иногда действия Лукашенко шокируют признанных специалистов в сфере политики. Когда в ноябре 2002 года в ответ на повышение Россией цен на поставляемый в Беларусь газ глава белорусского государства выступил с беспрецедентно резкими обвинениями в адрес Кремля, известный московский аналитик, президент фонда «Политика» Вадим Никонов прокомментировал это так: «На языке, на котором говорит Лукашенко, нормальные люди не разговаривают. Последнее его выступление — это просто песня. Человек неадекватен… Ничего подобного этой речи я в своей жизни не слышал и не читал ни у одного лидера ни одной страны мира. Это просто очень странный поток сознания, не имеющий отношения к реальности». Однако тот факт, что в результате «газового конфликта» рейтинг Лукашенко повысился, свидетельствует об адекватности Александра Григорьевича и твердой почве реальности, на которой он стоит.

Эксперты и представители элиты, не приемлющие подобный политический стиль, исходят из того, что он дискредитирует политиков, наносит огромный урон государству, международному престижу страны. Они никак не могут приспособиться и привыкнуть к мысли, что у Лукашенко совсем иное, не европейское представление о пределах допустимого в борьбе за власть. А такие понятия, как «интересы Беларуси», «государственный престиж» просто отсутствуют, выброшены за ненадобностью как пережиток. Эта психологическая неготовность оппонентов к тому, что белорусский лидер все время действует за гранью фола, позволяет ему выигрывать свои политические партии.

Понятно, что президенту с такими психологическими чертами тесно в рамках политических институтов, хоть в чем-то ограничивающих его власть. Он неизбежно стремится изменить внешнюю среду обитания, привести окружающий мир в соответствие со своими представлениями о нем, подстроить политическое пространство под себя. Как писал политолог А. Лысюк, «он, как портной, «кроит» государство по своей фигуре и фактуре, насыщая его своим интеллектом, стереотипами, темпераментом, капризами и т. п.». В этом смысле Лукашенко является революционером. Он радикально поменял представление о пределах возможного в белорусской политике, изменил конституционный строй Беларуси, создал политическую систему, в которой он обладает несменяемой единоличной властью, подстроил под себя весь механизм государственного управления. При любом другом президенте этот механизм не сможет функционировать, и потребуется кардинальная политическая реформа. Белорусский лидер прекратил демократические реформы, повернул развитие страны назад, к советскому прошлому, остановил или по крайней мере затормозил ход исторического времени. При этом он прекрасно сознает, что идет вопреки мировым тенденциям, но считает это своей заслугой. Выступая в сентябре 2004 года перед студентами Брестской области, белорусский лидер говорил: «Мне хватило какой-то интуиции порой не сделать так, как делал весь мир. Мне говорили: да куда ты идешь, ты же один, посмотри, в каком направлении движемся…».

С помощью монополии на СМИ, современных технологий манипуляции Лукашенко удалось создать в Беларуси собственную политическую реальность, построить нужные ему пропагандистские конструкции, ориентиры и вехи, в которых вынуждены жить и действовать его оппоненты, внедрить в массовое сознание во многом мифические, иллюзорные критерии оценки проводимой политики, отличные от тех, которые применяются во всем цивилизованном мире. Значительная часть людей уверена, отсутствие голода и гражданской войны («политическая стабильность») есть результат мудрой государственной политики. Он изменил даже хоккейные правила (запрещена силовая борьба, вместо удаления — буллиты)» согласно которым проводит международные турниры.

В свое время Н. Бухарин назвал И. Сталина «гениальным дозировшиком». Он имел в виду его способность добиваться своих целей по частям, шаг за шагом. В этом смысле Лукашенко можно считать достойным учеником советского диктатора. Стремясь решить поставленную задачу, он применяет гомеопатические средства, постепенно увеличивая дозу. Обычно, задумывая какой-то план, президент вначале высказывает идею, делает маленький шаг и следит за реакцией внутри страны и за рубежом. Когда реакция приемлемая, он делает следующий шаг, более решительный. Иногда, встретив неожиданное сопротивление, отступает, делает паузу, выжидает удобный момент для новой попытки реализации задуманного предприятия.

Если бы, например, Лукашенко с самого начала объявил о своих истинных планах по установлению в стране режима личной власти или начал осуществлять их быстро, масштабно, это могло бы вызвать возмущение и сопротивление общества. А так постепенно, в рассрочку, ужесточая репрессии, растянутые во времени, он укреплял единоличную власть, приучил белорусов к собственной вседозволенности.

Борьба с политическими оппонентами проводится по схеме от слабого к сильному, от мало известного к более известному. В системе образования сначала избавлялись от отдельных нелояльных преподавателей. Затем дошла очередь и до целых учебных заведений. В 2003 году закрыли Белорусский национальный лицей, в следующем году — Европейский гуманитарный университет.

В нескончаемой борьбе со СМИ тоже наблюдается определенная тенденция. Вначале закрывались не очень известные издания (региональные газеты), СМИ с негативным для большинства населения идеологическим клеймом («Свабода» — орган «националистов»), малотиражная пресса («Навіны», «Наша свабода»). Вскоре дошла очередь и до основных независимых средств массовой информации, в частности, была закрыта достаточно популярная в элитной среде «Белорусская деловая газета».

То же самое касается и общественных структур. Сначала закрывали отдельные негосударственные организации. Затем ликвидировали ресурсные центры. Через какое-то время дело дошло и до упразднения легального статуса оппозиционных партий: Белорусской партии труда, Белорусской партии женщин «Надзея», Партии зеленых.

Лукашенко никогда не признает своих ошибок. Ведь ошибаться может обычный глава государства, избранный на пять лет для выполнения функций, определенных Конституцией. А «народный вождь», «батька» должен быть всегда и во всем правым. Поэтому все проблемы и даже провалы, которые имеют место в стране, объясняются чем угодно (развалом СССР, происками оппозиции и Запада, недружественными действиями России и др.), но только не ошибками президента. Белорусский руководитель действует по схеме, традиционной для режимов личной власти: все успехи в стране приписываются руководителю, вину за недостатки и ошибки в решениях перекладывают на других. Поиск козлов отпущения Лукашенко осуществляет талантливо, даже с блеском. «Виновными» оказываются министры, местные руководители, директорат и т. д. Все происходит по хорошо опробованной и отработанной схеме. Президент ставит перед Совмином, другими институтами власти очень правильные но нереальные, невыполнимые, иногда взаимоисключающие задачи. Например, субсидировать производство, в первую очередь сельское хозяйство, в размерах, превышающих возможности бюджета, и, одновременно, удержать стабильный валютный курс и инфляцию. Естественно, что эти очень красивые планы успешно проваливаются. Виновными оказываются все, кроме, разумеется, президента.

В 2009 году в условиях мирового экономического кризиса Лукашенко упрекал министров и директоров: «Им была поставлена задача с 1 апреля выйти на безубыточную работу, а по итогам полугодия обеспечить рентабельную продажу по всей товарной номенклатуре… Что касается сверхнормативных запасов продукции на складах, была поставлена четкая задача: разгрузить, и не в убыток предприятиям и организациям». Указания действительно точные, блещущие новизной и оригинальностью, можно сказать даже — мудрые. И разве виноват президент, что правительство их не выполнило?

В ноябре 1998 года во время посещения президентом минских предприятий ему задали вопрос о росте цен, которые в Беларуси контролируются государством. Ответ был такой: «Я никому не позволю перевести стрелки на президента. Не президент цены сегодня поднимал и, по большому счету, не правительство. Натиск происходил от руководителей — работников производства». И дальше он высказался в том смысле, что трудовые коллективы надавили на своих директоров, чтобы поднять цены, т. е., оказывается, в росте цен виноваты сами рабочие.

Харизма, талант манипулирования

Безусловно, политический триумф Лукашенко в значительной мере основан на его удивительной способности манипулирования людьми, возведенной до степени высокого искусства. Этот феномен имеет несколько составляющих. Прежде всего необходимым условием для его появления является мифологизация массового мышления. Выше речь шла о том, какую огромную роль в победе Лукашенко на первых президентских выборах сыграли иррациональные факторы общественного сознания. Крах советской системы, трансформация общества породили не только экономический, политический, но и психологический кризис, ощущение у людей неуверенности и страха, доминирование патерналистских настроений, социальных иллюзий и химер. Такое состояние массового сознания создает благоприятную среду для эффективного внешнего манипулятивного воздействия.

И Лукашенко талантливо эксплуатирует эти особенности белорусского общества, мастерски артикулируя социальные ожидания. Используя монополию на СМИ, он превратил искусство коммуникации с электоратом в особую сферу общественной жизни. Его долгие экзальтированные выступления по телевидению и радио часто похожи на религиозные проповеди. Вот как оценивал их один из лидеров БНФ Ю. Ходыко: «Они представляют собой цепь эмоционально окрашенных фрагментов, главными из которых являются призывы любить меня (президента), верить мне, поддерживать меня. Между ними вставляются куски, посвященные угрозам и проклятиям тем, кто президента не любит… Или обещания — провести, победить, остановить». Президент довел манипулирование общественным мнением до таких масштабов, что его можно сравнивать с самыми известными политическими популистами.

Лукашенко в значительной мере удалось перенести свои отношения с электоратом из сферы рационального (разума, логики, здравого смысла) в сферу иррационального (эмоций, чувств), что стало важнейшим фактором его популярности. Выступления главы государства обладают большим эмоциональным зарядом, силой психологического внушения. Никто лучше него не умеет манипулировать, влиять на подсознание электората воздействовать на чувственную сторону личности белорусов.

Он, блестящий оратор, агитатор от Бога, в совершенстве овладел искусством политической речи. Ему нравится роль трибуна, в ней Лукашенко очень органичен. Самое интересное в выступлениях руководителя Беларуси, это когда он отрывается от текста, написанного спичрайтерами, и пускается в свободное плавание заготовленной импровизации. Экспрессия, вибрирующие голосовые интонации помогают долго удерживать внимание слушателей. Публицист А. Майсеня так оценивал эту сторону его таланта: «У белорусского президента недюжинный талант телепроповедника и митингового оратора. Горящий взор, эмоциональные выкрики, нестандартность речи и формы выражения — все это помогает простому обывателю поверить в «искреннюю политику» Лукашенко. Он демонстрирует высший пилотаж политического популизма, а по способности произносить пламенные многочасовые речи Лукашенко уже сравнялся с легендарным вождем кубинской революции». А вот мнение журналиста Павла Шеремета: «Он всегда несколько раз за выступление меняет эмоциональный фон своего поведения. Он то кричит, то шепчет, то плачет, то смеется, то хвалит, то угрожает, давит на жалость, потом — на психику. Людей от этого бросает то в жар, то в холод. Они не успевают сориентироваться».

В своих выступлениях, в которых для многих людей форма важнее сути, ему удается имитировать диалог с избирателем, и это формирует атмосферу интимности, создает впечатление той искренности и душевности, на которую обращают внимание многие наблюдатели. Его речь афористичная, образная, но не литературная. Иногда трудно понять, что хочет сказать этот человек, скорее можно интуитивно догадаться. И хота многие реплики Лукашенко стали репризами юмористов и стебающихся интеллектуалов, никакого политика так много не цитируют, как белорусского лидера.

Президент Беларуси — талантливый артист, способный играть многие роли, эффектно перевоплощаться. Телевидение показывает, каким разным он бывает в различных ситуациях: суровым и беспощадным на совещаниях с высшими чиновниками; свой, интимно близкий во время встреч с населением; восторженно дружелюбный на переговорах с президентом России.

В отношении того, кому хочет понравиться, Лукашенко может демонстрировать чрезвычайную приветливость. Известен не один случай, когда люди, первоначально настроенные негативно к белорусскому руководителю, после встречи с ним подпадали под его обаяние и меняли свое отношение к нему. Бывший министр внутренних дел Юрий Захаренко, ушедший в отставку в знак протеста против политики Лукашенко и позже бесследно исчезнувший, к чему, как считает оппозиция, причастны белорусские власти, так описал свою первую встречу с президентом: «Вы знаете, он меня подкупил, он меня подкупил своей… искренностью при общении. Вот эта искренность сейчас и вводит в заблуждение людей. Вот и я сейчас, когда узнал, что собой представляет Александр Григорьевич, я понял, что сама форма его и содержание — это совершенно противоположные понятия».

Видимо, у Лукашенко существует непоколебимая уверенность в неотразимости собственного обаяния, универсального дара убеждения. Поэтому в его выступлениях неоднократно звучал сюжет, будто зарубежные критики нарушения прав человека в Беларуси просто не знают реальной ситуации в стране, и он приглашает их приехать сюда, встретиться, и тогда они поменяют свою позицию. Президент действительно считает, что он может убедить кого угодно, не только белорусского избирателя, но и западного политика.

Стремление подстроиться под аудиторию, говорить то, что ей нравится, — это почти обязательное условие успеха любого политика, претендующего на общественную поддержку. Лукашенко владеет этим приемом в совершенстве. Во время публичных встреч он стремится создать атмосферу доверительности, чтобы у каждого из присутствующих появилось ощущение, что президент обращается лично к нему. Причем в разных аудиториях он может выдвигать диаметрально противоположные тезисы, благо, контролируемые властями радиоэлектронные СМИ не акцентируют внимание на явных противоречиях. Главным способом завоевания доверия является послание: я такой же, как вы, мы с вами одной крови. Во время встреч со студентами он вспоминает свою студенческую жизнь. Принимая учителей, он говорит, что сам работал учителем. Встречаясь с журналистами, президент вспоминает, что во время учебы в институте активно участвовал в выпуске студенческой стенгазеты. Особый эффект это дает во время его общения со своим электоратом: сельчанами, жителями провинции и др. Об их проблемах он говорит с ними на одном языке в буквальном смысле слова, на «трасянке».

Многие гости, приезжающие в Беларусь, недоумевают: почему официальная пропаганда, которая действует обычными топорными методами советских времен (привычная трескотня о невиданных успехах; навязчивое внушение образа мудрого, безупречного, справедливого вождя; организация всенародного одобрения под бурные аплодисменты и др.) и которая тогда вызывала отвращение и порождала многочисленные анекдоты, дает здесь нужный политический эффект? Ответ на эту загадку (кроме монополии на СМИ) лежит в личности самого Лукашенко. В старую пропагандистскую модель вставлен дебюрократизированный и харизматический образ лидера. И это реанимировало популярный в массовом сознания миф, что советская система сама по себе была неплохая, все дело в плохих руководителях. Образ народного президента ее очеловечил, она засияла новыми красками.

Выше уже отмечалось, что полемический стиль белорусского лидера имеет откровенно демагогический характер. Например, если вопрос, который ему задают, неприятен, Лукашенко вместо ответа по существу переходит на личность оппонента. Как писал журналист А. Дубравин, феномен Лукашенко «напрямую связан с его природно-интуитивным мастерством политико-бытовой демагогии… Он адаптировал демагогию к местным реалиям, включил в ее контекст простейшие, не требующие доказательств и понятные всем аргументы типа «сам ты дурак», и этим приблизил демагогию к массовой психологии народных низов».

Ложь

Неотъемлемым элементом манипулирования, популизма, демагогии является ложь. В принципе любая публичная политика, пиар включают в себя определенное искажение фактов, трактовку событий, выгодную тому или иному политическому субъекту. Однако в нашем случае поражает гипертрофированный масштаб этого явления. Он обусловлен двумя к факторами.

Прежде всего есть большая разница между пиаром в условиях демократии и в авторитарном государстве. В демократическом обществе каждый шаг руководителя находится под контролем независимых СМИ, сопровождается критическими оценками оппонентов, которые ловят его на ошибках, противоречиях, лжи и т. д. Лукашенко избавлен от критики оппозиции и независимых СМИ. Вернее она, конечно, есть, да кто же ее услышит? Благодаря контролю над радиоэлектронными медиа мнение оппозиции народ может узнать только в интерпретации самого президента или государственных СМИ. Это развязывает руки, дает простор любым импровизациям.

Вторым фактором является особенность личности самого Лукашенко, его чрезвычайная склонность к, мягко говоря, своеобразной интерпретации действительности, весьма далекой от реальности. Эта склонность проявилась с самых первых его шагов в политике, и в предыдущих главах уже приводилось много примеров. После избрания президентом пристрастие к искажению фактов, умноженное на чрезмерную разговорчивость, часто просто болтливость, в ситуации полной безнаказанности создали удивительный коктейль. Ложь превратилась в важнейший инструмент политики. Как писал в 1996 году журналист. В. Дорохов, «можно квалифицировать ложь как сущность режима Лукашенко еще со времен антикоррупционной кампании, а демагогию — как оболочку, доступную форму подачи. Наглое, беспардонное вранье за два года превратилось в своего рода визитную карточку президентской команды, вошло в повседневную жизнь страны».

Это выглядит тем более контрастно, что с момента избирательной кампании 1994 года Лукашенко тщательно создает и поддерживает образ искреннего политика. О своей честности он твердит постоянно: «Мое кредо — честность!»; «Я всегда людям обещал: не буду вам врать»; «Я никогда не врал, даже на должности (если можно так назвать) депутата Верховного Совета двенадцатого созыва… И, став президентом, я также никогда в жизни, даже наедине с самим собой, со своей совестью, не хитрил и не врал»; «Никогда за более чем 10 лет не было, чтобы я вышел к журналистам или к народу и попытался юлить и говорить неправду»; «Я обещаю вам, что буду говорить правду и только правду»; «Я вообще придерживаюсь принципа честности и искренности… и всегда считал, что в этом грязном деле должен быть хотя бы какой-то островок порядочности и чистоты»; «Видит Бог, что я не вру. Пусть Бог меня накажет, если я согрешил в правде»; «Я сторонник искренней политики. От своей честности я страдаю 15 лет. Принято считать, что политики обычно думают одно, а говорят другое, и честность — не самое удобное для политика качество. Я в этом плане пытаюсь перевернуть мир».

Однако на самом деле ложь стала не только средством политики но частью мировоззрения, образа жизни Лукашенко. Александр Григорьевич врет талантливо, самозабвенно, с размахом. Собственно, иногда это и ложью назвать нельзя в привычном смысле слова. Это особый вид политического творчества, в котором вместо фактов и событий — художественные образы, гиперболы и т. д. В этом творчестве он создает свой перевернутый мир, свое особое информационное пространство, в котором ему удобнее и комфортнее, чем в реальном мире. Президент погружается в него с головой, отрывается от земли и уходит в свободный полет (как говорят журналисты, «его заносит»). В 1997 году, отвечая на вопрос журналиста, почему он назвал Б. Ельцина 80-летним, когда на самом деле ему было тогда только 66 лет, Лукашенко ответил: «Сорвалось с языка, понимаете? Экспромт был… Как добавил ему 15 лет, сам не пойму… Ну надо же ваше внимание чем-то привлечь. И вы сразу клюнули».

И ради того, чтобы привлечь внимание, президент пускается во все тяжкие. Не будем трогать случаи, когда дается своеобразная политическая интерпретация событий (итоги выборов, референдумов, оценка политики Запада и др.). Совершенно невинными выглядят невыполненные обещания, причем не только политические, но, например, обещание показать видеозапись о выдворении голодающих депутатов оппозиции из Верховного Совета в 1995 году или документы об аресте Д. Павличенко, подозреваемого в причастности к исчезновению оппозиционных политиков.

В 2000 году во время широко разрекламированной встречи Лукашенко с участниками так называемого «общественного диалога» глава государства пообещал принять предложение о том, что треть членов избирательных комиссий формируется из числа представителей партий и общественных организаций. Однако в проекте закона, направленном Администрацией президента в Палату представителей, этой поправки не оказалось.

Известны случаи, когда Лукашенко отказывался от своих слов. Возьмем наиболее известные примеры. В ноябре 1995 года президент дает интервью немецкой газете «Handelsblatt», в котором положительно отзывается о немецком порядке при Гитлере. (Цитаты и анализ этого интервью даются в следующей главе). 23 ноября того же года в 19.50 оно было передано по Белорусскому радио, его слышала вся страна. Потом был большой скандал. И вот в 2003 году во время интервью немецкому журналу «Der Spigel» журналисты напомнили белорусскому руководителю его высказывание о Гитлере. Лукашенко с негодованием отрицал этот факт: «Скажи я действительно нечто подобное, на следующий же день я был бы изгнан со своей должности».

Еще один показательный случай. Выступая 1 декабря 1994 года на сессии Гомельского горсовета, Лукашенко произнес такую реплику: «Люди, которые говорят на белорусском языке, не могут делать ничего, кроме как разговаривать на белорусском языке, потому что по-белорусски нельзя выразить что-то большое. Белорусский язык — бедный язык. В мире существует только два великих языка — русский и английский». Тогда заявление президента получило громкий отрицательный резонанс, особенно в среде интеллигенции. И вот в 1997 году в интервью российской «Независимой газете», парируя неприятный вопрос журналиста, Лукашенко заявил: «Найдите хоть одну фразу, где я пренебрежительно отозвался о белорусском языке. Найдите и покажите. Не найдете. Я уплачу миллион долларов. Найдите и мне пришлите. Никогда не было этого. Это опять выдумки оппозиции».

Особым направлением пропагандистской кампании государственных СМИ и публичных выступлений Лукашенко является тезис о том, как плохо было в Беларуси в начале 1990-х годов и как стало все замечательно после избрания Александра Григорьевича президентом. И ради контрастности картины он дает полную свободу своей богатой фантазии. Оказывается, в начале 90-х годов в стране было разрушено все: промышленность, колхозно-совхозное производство, финансовая система, армия и т. д. Во время выступления перед студентами Брестской области 23 сентября 2004 года Лукашенко заявил, что десять лет назад 100 % предприятий в Беларуси фактически не функционировали. В 1998 году президент говорил, что к моменту его прихода к власти в стране было 30 % безработных, а в 2005-м он уже уверенно утверждал, что в то время здесь была «практически полная безработица». (Для справки: В докладе Лукашенко 21 июля 1994 года на сессии Верховного Совета констатировалось, что «на начало июля 1994 года на учете состояло почти 88 тысяч безработных. Вроде невысокий уровень»).

В апреле 2010 года глава государства утверждал: «13 лет назад была жуткая ситуация, безденежье. Люди раздетые, голодные ходили, зарплатa была $10–30 в месяц, в магазинах на полках ничего не было». На самом деле раздетых и голодных в Беларуси никогда не было. Острый товарный дефицит, карточная система существовали в начале 1990-х годов. 13 лет назад — это 1997 год. Пустых полок тогда уже не было. В 1994 году средняя зарплата составляла $20, а к 1996 году она уже выросла почти до $100, Так что память Александра Григорьевича явно подводит.

Еще одно не соответствующее действительности, но часто повторяющееся утверждение, будто в начале 90-х годов Беларусь находилась на грани расчленения, ее хотели разрезать на три части, «практически каждый русский человек, россиянин был «посажен» на чемодан для выдворения из Беларуси».

Что же касается приукрашивания ситуации в сегодняшней Беларуси, то здесь президент не стесняется, особенно когда дает интервью зарубежным СМИ. В 1998 году в Беларуси возник острый дефицит некоторых продуктов питания, в городах возникли очереди, в ряде регионов были введены карточки. И вот Лукашенко выступает на российском телеканале НТВ в передаче «Герой дня» и, отвечая на вопрос журналиста о продовольственных трудностях, говорит: «Нет у нас никаких карточек, абсолютно никаких».

В 2001 году Лукашенко отдыхал в Казахстане. После очередного хоккейного матча, возбужденный игрой, он предстал перед журналистами и рассказал, что жилищная проблема в Беларуси близка к успешному разрешению: «Мы сохранили, восстановили советские очереди. Осталось примерно 350 тыс. человек, это где-то 100 тыс. семей. И за два-три года мы сможем разобраться с этими семьями». (Для справки: На учете нуждающихся в улучшении жилищных условий на конец 2009 года состояло 793,1 тысячи граждан (семей). Среднее время пребывания граждан в очереди в 1990 году составляло 7,5 года, в 1995-м — 19,5 года, в 2008-м — 22,8 года).

Выступая на пресс-конференции для российских журналистов 29 сентября 2006 года, Лукашенко заявил, что «профессорско-преподавательский состав получает сейчас 800-1000 долларов», а средняя зарплата ученых составляет «примерно за 500 долларов». (Для справки: согласно официальной статистике, в середине 2006 года профессорско-преподавательский состав получал в среднем $397, а работники учреждений науки — $371).

Затем он убеждал, что и в сельском хозяйстве страны зарабатывают «600 долларов в месяц», а в Шкловском районе столько получает доярка: «В деревне 600 долларов в Беларуси — некуда деньги девать!». (В сельском хозяйстве зарплата составляла $ 186, а в ОАО «Александрийское» Шкловского района (родина президента) средняя зарплата доярок за семь месяцев 2006 года достигала в лучшем случае $374).

Сюжет о белорусской доярке получил развитие в следующих выступлениях А. Лукашенко перед российскими СМИ. Доярка стала легендарной, культовой фигурой в белорусском пропагандистском эпосе. Если в 2006 году ее зарплата, по мнению президента, была $600, то потом она выросла до $700–800, а в 2009 году, в момент кризиса, поднялась до $1000. Возможно, российские журналисты после таких выступлений уверовали, что профессия доярки является самой востребованной и популярной в Беларуси, и дети мечтают доить коров так же, как лет 30–40 назад грезили о профессии космонавта.

«Мы бесплатно детей кормим в школе. Всех», — уверял президент украинских журналистов в ноябре 2006 года. На самом деле в белорусских школах кормят только учеников начальных классов.

28 апреля 2006 г. во время встречи с В. Путиным Лукашенко заявил, что на прошедших президентских выборах «за действующего президента проголосовало практически все население», против него выступает лишь 1–2 тыс. человек. А 16 сентября того же года, находясь в Гаване, он в интервью телеканалу ВВС, отвечая на вопрос о политзаключенных в Беларуси, утверждал: «При голосовании на президентских выборах в 95 % за действующего президента, какой идиот может взять кого-то и еще прятать в тюрьму? Это же будет себе во вред. Зачем, когда 95 % голосует?». Через два месяца на пресс-конференции перед украинскими журналистами из его уст прозвучала новая версия: «Последние выборы мы сфальсифицировали, я уже западникам это говорил. За президента Лукашенко проголосвало 93,5 %». (Для справки: Согласно официальным данным Центрнэбиркома, за Лукашенко проголосовало 83 %, а не голосовало за него около 1,6 млн избирателей).

В сентябре 1995 года белорусские ПВО сбили воздушный шар с двумя американцами на борту, участвовавшими в чемпионате воздухоплавателей. Эволюцию объяснений Лукашенко этого печального инцидента хорошо проследил один из тогдашних лидеров БНФ С. Наумчик: «Не было сбитого воздушного шара. Был шар, но мы его не сбивали. Сбивали, но а такого приказа не давал. Шар сбили, погибли люди? Но кто сказал, что к моменту выстрела они были живые».

Сразу же после избрания Лукашенко президентом начали очень активно модернизировать его дом в деревне Рыжковичи под Шкловом Сюда привезли технику, строителей и быстро возвели большой забор, сауну и др. На одной из встреч с населением ему задали вопрос, почему это «народный президент» обустройство Беларуси начал со своего дома. Лукашенко ответил: «Не может быть. Впервые об этом слышу. Если это действительно так, безотлагательно дам команду прекратить все работы» Однако, видимо, до исполнителей дошла другая команда. Потому что после этого работа вокруг президентского дома пошла еще интенсивней

В конце августа 1995 года из Администрации президента поступило официальное сообщение, что глава государства принял решение с нового учебного года вернуться к старым (до 1991 года) учебникам по гуманитарным дисциплинам в системе образования. После этого со всех сторон посыпались возмущенные отклики учителей, преподавателей вузов. Министр образования был вынужден деликатно объяснить президенту, что это невозможно практически. Тогда Лукашенко публично заявил, что его не так поняли, он таких распоряжений не давал, и вся шумная кампания есть результат козней недобросовестных журналистов, желающих дискредитировать главу государства. В ответ газета «Згода» опубликовала фотокопию официального документа, обязывающего срочно заменить учебники, за подписью президента.

4 апреля 1996 года на пресс-конференции Лукашенко сказал, что в отношении некоторых западных дипломатов, которые, по его словам, возглавляли колонну оппозиционной демонстрации в Минске 2 апреля, «мы заявили свой протест и попросили, чтобы они оставили нашу страну». Высылка дипломатических представителей — это всегда междуняроднмй скандал. Журналисты бросились выяснять подробности. Однако МИД Беларуси опроверг эту информацию. Никто не только не был выслан, но ни одна дипломатическая миссия даже не получила официального протеста белорусских властей.

Ни пресс-конференции 28 мая 1997 года Лукашенко констатировал: «Мы не получили ни одного доллара кредитов, ни одного доллара помощи со стороны зарубежных государств, в том числе и то, что зарубежные государства обязаны были, я имею и виду прежде всего США, согласно Договору по выводу оружия с нашей территории, профинансировать отдельные программы». Заявление вызвало недоумение за рубежом, особенно среди гуманитарных чернобыльских фондов, которые оказывали значительную помощь белорусскому народу, Посол США в Беларуси Кеннет С. Яловиц направил специальное обращение к белорусским властям и СМИ, в котором сообщил, что с 1991 года Соединенные Штаты предоставили стране помощь на сумму $400 млн, в том числе в рамках программы разоружения — $60 млн.

В выступлениях Лукашенко, ответах на вопросы реальность событий, истина уже не имеют значения, она давно вытеснена политическим пиаром. Искажение фактов происходит даже там, где для зтого нет никакой практической необходимости. Это делается мимоходом, для красоты картинки. Факты подгоняются под неожиданно возникшую мысль. Так, например, в выступлении перед студентами Брестской области 21 сентября 2004 года из уст президента прозвучали такие перлы; треть белорусов умерла от ран, полученных на войне; весь народ после войны жил в землянках; С. Шушкевич во время президентских выборов 1994 годи шел от власти и т. д.

После смерти известного политика, одного из лидеров оппозиции Г. Карпенко Лукашенко позже рассказывал: «Когда умер Карпенко, скажу откровенно, мы его хоронили. Жена пришла, говорит, ботинок нет, не во что одеть. Покупали одежду. Мы по-человечески все сделали». Однако жена, близкие родственники, друзья категорически отрицают это утверждение, уверяют, что за материальной помощью к властям не обращались.

Особенно ярко творческий дар Александра Григорьевича в сфере ненаучной фантастики проявляется тогда, когда речь идет о цифрах. Здесь он дает полный простор своему необузданному воображению. Когда белорусский лидер говорит о цифрах — это песнь песней.

В 1996 году в очередном телемонологе Лукашенко заявил, что Партия коммунистов Беларуси насчитывает 200 тыс. членов и имеет конституционное большинство (т. е. 133 депутата) в Верховном Совете. На самом деле в ПКБ тогда было только 20 тыс. человек, а в партийную фракцию входило лишь 45 парламентариев.

В 1997 году в интервью радиостанции «Маяк» Лукашенко утверждал, что побывал в парламенте минимум 50 раз. Журналисты проверили цифру и выяснили, что она завышена в пять раз.

Выступая на российском телеканале в программе «Подробности» в конце 1998 года и желая понравиться аудитории соседнего государства, президент заявил, что сейчас в Беларуси проживает 25 % русских, еще 25 % — дети от смешанных браков, 10–12 % поляков и «очень много живет евреев». На самом деле этнический состав населения страны, согласно переписи 1999 года, был таков: белорусы — 81,2 %, русские — 11,4 %, поляки — 3,9 %, украинцы — 2,4 %, евреи — 0,3 %, другие национальности — 0,8 %.

В речи на 39-м съезде Белорусского республиканского союза молодежи Лукашенко, стремясь показать притягательность жизни в Беларуси для иностранцев, отметил, что в 2004 году из страны уехало 1,8 тыс. человек, а въехало — 35 тыс., т. е. миграционный прирост составил 32,2 тысячи. Однако по данным Министерства статистики, в том году из Беларуси эмигрировало 12 510 человек, а прибыло из-за рубежа 14 642, и, таким образом, миграционный прирост составил всего лишь 2132 человека.

Лукашенко несколько раз утверждал, что благодаря транзиту белорусских грузов через Клайпедский морской порт бюджет Литвы получает около 30 % дохода. На самом деле в 2005 году объем белорусского транзите составил 16 % грузопотока этого порта, и доход от него — 0,5 % доходной части бюджета соседней страны.

11 июля 2005 года в интервью российскому телеканалу ТВЦ Александр Григорьевич, отвечая на вопрос о своей зарплате, сказал, что она составляет «тысячу или тысячу сто» долларов в месяц. Через полгода во время президентской избирательной кампании он, согласно закону, представил декларацию о доходах, которая была опубликована. И тогда выяснилось, что в 2005 году президент в среднем в месяц получал в долларовом эквиваленте 2290 долл.

В интервью «Российской газете» в конце декабря 2005 г. президент Беларуси заявил: «Вы вот за Байконур дружественному Казахстану 190–200 миллионов в год платите». На самом деле Россия платила за космодром $115 млн.

На пресс-конференции для российских журналистов в ноябре 2005 года Лукашенко критикует министра экономики Г. Грефа, утверждавшего, что в результате вступления в ВТО Россия выигрывает $700-1800 млн: «Что такое два миллиарда сегодня для такой России, когда там триллион уже долларов у вас этот фонд». Президент имел в виду Стабилизационный фонд. По официальным же данным, даже в апреле 2006 года там было накоплено лишь $55 млрд.

И еще одна его реплика из беседы с российскими журналистами: «Около 500 или 600 тыс. детей, цифра называлась, были отданы из России на воспитание за границу… Недавно, вы знаете, средства массовой информации, особенно Российской Федерации, рассказали об одном из тысяч ужасных случаев». На самом деле за 15 постсоветских лет за границу уехало 64 тыс. российских сирот. И погибли не тысячи, а 12 детей.

В январе 2006 года Лукашенко выступает на совещании с правительством и говорит: «Беларусь несет огромные затраты в связи с установившимися холодами, и дополнительно мы выкидываем около 1 миллиона долларов ежедневно». Прошла неделя, и 27 января, отвечая на вопросы руководителей белорусских телеканалов, президент заявляет: «Вот грохнули морозы больше 30, и мы за каждые сутки на 10–12 миллионов долларов выкидываем на топливо больше».

Еще один пример политической метафоры. В интервью белорусским телеканалам 30 января 2006 года в разгар президентской избирательной кампании он, вспоминая недавнюю драматическую украинскую кампанию, не моргнув глазом, констатировал: «Я понимаю вот, были выборы в Украине, когда Владимир Владимирович (В. Путин. — Авт.) поддерживал напрямую открыто Кучму. Он 12 или 15 раз бывал за два месяца в предвыборной кампании в Украине. В Беларуси же этого нет». В действительности В. Путин трижды посетил Украину накануне выборов для оказания политической поддержки В. Януковичу (и Л. Кучме).

«В Польше 40 % безработных», — заявил Лукашенко на пресс-конференции 20 марта 2006 года. На самом деле в апреле того года безработица в этой стране составляла 17,2 %.

В интервью Лукашенко немецкой газете «Die Welt», опубликованном 25 января 2007 года, белорусский эксперт Л. Зайко насчитал 20 тезисов, которые не соответствуют действительности. Только один пример. Хвастаясь высоким техническим уровнем белорусских нефтеперерабатывающих заводов, президент заявил: «Сегодня глубина переработки составляет примерно 85 %. Это мировой уровень. Еще год — и у нас глубина будет 95 %». На самом деле глубина переработки нефти на Мозырском НПЗ составляла 66 % (для светлых нефтепродуктов — 54 %), а на новополоцком «Нафтане» — 70 %. А показатель 92 % запланировано достичь только в 2010–2011 годах.

Февраль 2009 года, интервью Лукашенко телеканалу «Евроньюс»: «Что это за оппозиция, которая в центре Европы борется уже два десятка лет, наверное, и никак не может хотя бы одного человека провести в парламент». На самом деле в парламенте нет оппозиции с 1996 года, т. е. 13 лет.

18 декабря 2008 года Лукашенко дает интервью государственным СМИ, говорит о требовании МВФ провести девальвацию белорусского рубля как условие получения кредита: «Они попросили о девальвации нашей валюты, мы им сказали: мы будем спокойно, если это нужно, девальвировать рубль. Они всего на 10 процентов попросили, если уж на то пошло… Мы народу обещали. И я сказал председателю Нацбанка: имей в виду, не дай Бог, мое слово будет нарушено. Придет новый год: 5 % — это ничто. Вот возьмите 5 % с 2200. Что, это огромная сумма для наших людей?». А уже 2 января 2009 года белорусский рубль девальвируется на 20,5 %. 9 января Лукашенко прокомментировал это решение: «Международный валютный фонд предложил Беларуси хороший кредит, даже лучше, чем давала Россия. Но было два требования: не повышать заработную плату… и второе — чтобы мы на 20 % разово девальвировали рубль. Это было требование МВФ». 13 января президент снова возвращается к этой теме. По его словам, некоторые договорились до того, что «Лукашенко должен был за неделю, за десять дней оповестить, что будет девальвация национальной валюты… Слушайте, какой абсурд. Представьте, я оповестил бы это до Нового года. Народ бы вместо новогодних праздников ломался бы в какие-то двери. Нигде об этом никто не оповещает. Тем более если кто-то умеет меня слушать, я об этом говорил в интервью с нашими журналистами. Я, правда, примерно говорил: ну и что, если там на 10, немного больше мы девальвируем нашу валюту. Это что, такие великие потери? Возьмите мое выступление. Даже тут я намекал на то, что мы держать не будем».

Ключевая фраза здесь: «если кто-то умеет меня слушать». То есть слушать президента действительно надо уметь, вводя поправочный «коэффициент правды».

Вообще подобных примеров неправды, прозвучавших из уст белорусского президента, можно было бы приводить очень много, их хватит на целую книгу. Особенно, когда Лукашенко называет цифры: их нужно обязательно перепроверять. Он — единственный политик в Беларуси, который не отвечает за свои слова. Особенно чудовищная ложь звучит в выступлениях Лукашенко, когда он говорит о своих политических противниках, но об этом поговорим в следующей главе.

Харизма

Безусловно, Лукашенко обладает харизмой, способностью внушения, социально-психологического воздействия на людей. Этот талант, умноженный на массированную пропаганду монополизированных государством радиоэлектронных СМИ, порождает у части населения не просто доверие ко всему, что он делает, а иррациональную, иногда экзальтированную веру в своего кумира. Рост симпатии к главе государства на фоне углубления кризиса, падения уровня жизни во второй половине 90-х годов прошлого века лишь оттеняет это явление. Белорусский кинорежиссер В. Дашук утверждал, что президент «обладает магнетической энергетикой и специфическим обаянием, от которого женщины предпенсионного возраста млеют». Примеров этому много. Главный редактор журнала Администрации президента «Беларуская думка» В. Величко писал: «Президент не ленится появляться на телеэкране, регулярно подзаряжая доверившийся ему электорат. Моя мама, например, не может успокоиться и заснуть, пока не увидит Лукашенко. Так что в наше время президент — это еще и психотерапевт». На Белорусском радио звучат такие голоса из народа: «Президент дан нам самим Богом. Это человек добра, мира. Я не знаю, как его ценить, я ему цены не имею — это бриллиант или даже больше бриллианта. Я за него волнуюсь всегда. Когда по радио музыка похоронная стала играть, я чуть было с ума не сошла, подумала — нет нашего Сашки, нет нашего президента… Я благодарю его за все труды, что он вытянул Беларусь из ямы, в которую эти наши негодяи нас тянули. Мы были полуголодные, сейчас мы сыты, всем довольны. Дай Бог ему здоровья, семье его счастья, его маме тоже. Наша страна вся его должна благодарить, мы все должны стать перед ним на колени…»

А вот письмо пенсионерки, попавшее к журналисту А. Старикевичу и опубликованное в газетах: «Здравствуйте, дорогой наш спаситель и надежда наша! Очень прошу вас, найдите пять минут времени и прочитайте мое письмо. Вы поймете, что я не одна такая, а нас таких целая армия. Я живу в Бресте. Одинокая пенсионерка. Помощи ни от кого не имею, имею только 40 лет стажа. Такие деньги были собраны мною за годы работы, но эти ворюги, жулики все забрали. Бывало ни одной передачи по телевизору не пропускала, где участвовали вы. А сейчас вот сижу и плачу. Было у меня два телевизора, и оба сгорели. Приглашала мастеров, но они сказали, что оба телевизора ремонту не подлежат, надо их выбрасывать. А как мне жить теперь, если я не могу видеть вас и слышать ваш неповторимый голос? Я всегда любовалась вами. Как вы умеете говорить и ставите этих жуликов-ворюг на место. Когда вы избирались, я бегала, где люди, и агитировала за вас. Вот и как мне теперь быть, когда у меня нет телевизора, а я не могу видеть и слышать вас? Купить не на что. Пенсии 30 тысяч еле хватает оплатить квартиру и пропитаться. Вкус настоящего мяса и настоящей рыбы забыла. А когда выходила на пенсию, то получила «потолок» и думала, куда буду деньги девать? На мои деньги нашлись хозяева, всякие чубайсы, гусинские, березовские. А такие, как я, остались ни с чем. Если можете, дорогой Александр Григорьевич, помогите мне приобрести телевизор. Пусть даже старый. Только бы я могла вас видеть и слышать. Не лишайте меня последнего удовольствия, а как умру, заберете телевизор обратно. А пока я иногда к соседям хожу слушать ваше выступление. Они уже знают: когда выступает Лукашенко, надо бежать за мной. Говорят: «Иди, слушай своего Лукашенко». Вот и пожаловалась, излила свою боль. Если вы мне не поможете, все равно не изменю свое мнение о вас и все равно буду бегать к соседям смотреть и слушать вас».

Сам президент в полной мере осознает силу своей харизмы, прекрасно вошел в образ народного любимца. В его публичных выступлениях сквозит полная уверенность в том, что нормальные люди просто по определению не могут не любить своего вождя. На пресс-конференции в 2007 году он хвастается российским журналистам: «У нас один тост — второй — «За президента!». Это военные придумали в первый год президентства. Первый — «Ну за всех! Собрались». Третий — «За женщин, за любовь!» Я не могу перехватить это. Ну тогда второй за тебя. Ну ладно — второй. Оно так и прижилось: «За Батьку!» второй тост подняли и все». На той же пресс-конференции он рассказал, как однажды прошел один, без охраны небольшое расстояние по Минску, «образовалась демонстрация», люди его окружили и от радости его лицезреть порвали костюм. «Я говорю, хоть трусы не порвите».

В интерпретации Лукашенко сила его влияния на людей столь велика, что позволяет, как Иисусу Христу, поднимать, возрождать к жизни тяжелобольных. Вот как он это описывает, возвращаясь к своему триумфу на президентских выборах 1994 года: «И когда я приезжал в какой-нибудь город, тысячи приходили и слушали Лукашенко. Я помню, как люди наперекор власти шли и слушали Лукашенко. Я помню, как шло голосование во втором туре и мне мои доверенные лица докладывали, как ветераны войны, годами не поднимавшиеся с постели, как старик цеплялся за спинку кровати и тянулся: «Я, говорит, пойду за Лукашенко голосовать, поднимите меня!»; «И вот они больные, с этими палками, клюшками, шли за меня голосовать. Как в Священном Писании: «Встань и иди».

Сюжет о том, как давно лежавшие больные люди благодаря белорусскому лидеру поднимаются с постели, повторяется в его выступлениях не раз: «Вдруг несколько первых ветеранов получают приглашение в представительство посольства Республики Беларусь, и там им вручают белорусские медали по случаю этого юбилея. Вы знаете, какой это был восторг. И даже приходил ко мне руководитель ветеранского совета и говорит: «Один человек, который долго лежал, поднялся с кровати, рыдал и встал на ноги». Я говорю: «Что, он ходит?» — «Еще не ходит, но будет ходить». Вот какая великая сила — дружба, эта работа и добрая душа белоруса».

И здесь трудно различить, где искренняя убежденность в действительном обожании и преклонении людей, а где рационально просчитанная игра в народного кумира, стремление создать в обществе представление о фатальной обреченности Беларуси на его долгое (вечное?) президентство, подсознательное ощущение, что авторитарный режим не может долго существовать без иррациональной веры, эмоциональной поддержки. Скорее всего, парадоксальным образом присутствует и то, и другое. Но несомненно одно: долгое купание в лучах славы и общественной поддержки породили неодолимую потребность в народной любви, наркотическую зависимость от нее. И общественное разочарование в его мудром руководстве станет для Лукашенко не только политической, но и тяжелой личной трагедией. Может быть, и поэтому он болезненно реагирует на пародии, анекдоты о себе.

Формирование имиджа

Белорусский лидер весьма скрупулезно работает над формированием своего имиджа, образа, его отражению на информационном экране. Любой публичный выход президента тщательно режиссируется. С конца 90-х годов ужесточились правила его фотосъемки и телепоказа. Вот что рассказывает фотокорреспондент С. Гельбах: «Нас стали инструктировать, что Лукашенко можно снимать только анфас. Нельзя президента фотографировать сзади и сбоку. Однажды произошел такой казус. На официальное мероприятие приехала группа канала «Россия» из Москвы, и ребята не знали, что Лукашенко можно снимать только спереди. Они привыкли, что Путина можно щелкать с любого ракурса. И когда оператор стал снимать Лукашенко сбоку, его тут же отстранили от дальнейших съемок».

Государственные СМИ рисуют образ президента исключительно радужными красками. Это мудрый политик, самоотверженный защитник государственных интересов, добрый, справедливый к людям и грозный к начальникам, исполин, сражающийся с многоглавым Левиафаном коррупции и т. д.

Имидж Лукашенко складывается из многих составляющих. Одним из главных его элементов стал постулат о «народном президенте». В главе 4 отмечалось, что еще в ходе избирательной кампании 1994 года он удачно позиционировал себя в образе «человека из народа», «народного кандидата». Став главой государства, Лукашенко тщательно заботится о его сохранении и поддержании. Он без ложной скромности много раз говорил о себе как о «всенародно избранном», «народном президенте». В 1996 году накануне референдума Лукашенко, разоблачая «коварные» замыслы оппозиции, утверждал: «Избрание президентом человека из народа эти планы расстроило. И они знают, что пока будет народный президент, он не даст им разграбить страну».

Белорусский лидер всячески подчеркивает свою кровнородственную связь с народом, презентует себя его полномочным представителем во власти, убеждает, что является единственным политиком в стране, кто хорошо понимает проблемы простых людей, болеет за них, заботится, выражает их интересы. «Неужели вы думаете, что я своего простого, рядового человека, который за меня голосовал, просто брошу в бездну?», — вопрошает он в интервью газете «Белорусская нива», основными читателями которой являются сельские жители. И добавляет, что если вдруг по какой- то причине случится отставка президента, то народу «не на кого уже будет надеяться».

Особенно удается Лукашенко роль защитника простых людей, прежде всего от «злых» чиновников. Только один пример. В августе 2000 года, заехав в один из гродненских колхозов, он с удивлением узнал, чтотам есть задолженности по зарплате. Его неподдельному возмущению не было предела. Александр Григорьевич, вернувшись в Минск, провел специальное заседание Совмина, устроил публичный (перед телекамерами) разнос, пообещал лишить зарплаты всех руководящих чиновников, включая себя, пока не будет ликвидирована задолженность у рядовых тружеников. Будь в Беларуси независимое телевидение, оно бы напомнило, что задолженности по зарплате нарастали с начала года. Об этом сообщали все СМИ, в том числе и государственные. Вопрос неоднократно обсуждался в правительстве. В связи с этим в стране прошло уже несколько забастовок, публиковались открытые письма учителей, работников других профессий. На этой почве возникли конфликты властей с профсоюзами. И все сразу бы увидели, что Лукашенко устроил дешевый спектакль. Однако в условиях монополии государственных телеканалов многие действительно поверили, будто глава государства полгода не знал, что в стране задерживается выплата зарплат.

И как заключительный аккорд этой красивой версии — твердая уверенность в незыблемости единства вождя с его согражданами: «Но я верю, что ничто не способно внести раскол между президентом и избравшим его народом».

Поскольку президент предстает зеркальным отражением чаяний, наиболее полным воплощением коллективной воли белорусов, то, как в идеологии любого диктаторского режима, неотъемлемым элементом официальной мифологии о народном президенте является культ самого народа, «простого человека». Политолог А. Лысюк отмечает, что у президента «сентиментальные отношения к «простому белорусу», в которых сфокусированы и благодарность за поддержку, понимание и терпеливость, и ощущение своего с ним кровного родства, духовной близости, и интуитивная надежда на то, что он (народ) — единственный, кто в конечном счете не предаст». Лукашенко хорошо усвоил нехитрую истину, что народу нужно льстить. Последний наделяется исключительными качествами, является воплощением подлинной нравственности, справедливости, добра. «Меня избрал белорусский народ, самый мудрый народ на нашей планете», — говорит Лукашенко. После президентских выборов 2006 года его тон становится возвышенным: «Наши противники не учли главного: непреклонного, свободолюбивого, гордого характера белорусского народа. Белорусы сплотились и сделали самостоятельный выбор в пользу мира, стабильности и процветания, проявили высочайший моральный дух, патриотизм непокоренного, уважающего себя народа. Такой народ достоин преклонения и высочайшего уважения». С особым пафосом глава государства героизирует сельских жителей, потому что эта в значительной мере маргинализированная часть населения является самым надежным его электоратом: «Демонстрируя всей стране небывалые волю и мужество, величайший профессионализм, эти героические труженики практически полностью обеспечивают Беларусь продовольствием. Благодаря их самоотверженному труду горожане не знают, что такое недостаток продуктов в магазинах. Не знают, что такое унизительные очереди за получением продовольственной гуманитарной помощи из-за границы. Именно от натруженных, мозолистых рук наших крестьян, от их умения и старания во многом зависит самостоятельность нашей державы. И вы должны работать для них, а не они для вас!»

Выше мы отмечали, что Лукашенко значительно опустил уровень моральности белорусской политики и общества вообще, превратил ложь в один из важнейших инструментов политической борьбы. Но весь цинизм ситуации состоит в том, что сам президент и официальная пропаганда делают акцент на моральность своей политики, стремятся перевести все политические проблемы в моральную плоскость. Харизма Лукашенко не столько политическая, сколько моральная, определяемая словами «честный», «справедливый», «искренний», «народный». В его выступлениях постоянно присутствуют нравственные сентенции, он называет себя безгрешным, самым чистым президентом. В интервью российскому телеканалу ТВЦ 2 июля 2005 года он заявил: «Я убежден на 99 %, что наш белорусский народ считает своего президента некоррумпированным и честным человеком. И я действительно такой человек».

Самопрезентация морального идеала доводится до образа мученика, страдальца за народ: «Пятнадцать лет у власти. У меня уже ни одной живой шестеренки нет внутри, которая бы нормально вертелась. Это уже, знаете, зубы сжал — и тяну».

«Я себя настолько аккуратно веду в обществе, и семья моя, и дети, ну вот самые близкие мне люди. У меня нет ни квартиры, у меня нет ни накопленных денег. Мы идем после хоккея в понедельник в баню — я хожу только с сыновьями. Сидим…. и вот мне старший говорит: папа, ну хорошо, ты президент, ну вот рядом мы с тобой живем за проволокой этой, ладно, это терпимо еще. Но что завтра? Вот тебя не избрали. Где мы будем жить?

Вы понимаете, вопрос в лоб, от которого мне в раздевалке становится, как в парилке, жарко. Я загнал себя в такой тупик, в такой угол, что я себе не могу позволить даже абсолютно легально, нормально обеспечить своих детей квартирой и т. д. Это, во-первых, можно сделать только за счет кредитов. У меня нет денег, чтобы им построить квартиру даже в Минске. У меня самого, вот если я не президент, мне негде жить». (Заметим в скобках, что регулярная игра в хоккей и посещение бани с сыновьями как- то не очень сочетаются с образом бедного мученика, но это детали).

На протяжении многих лет перед глазами белорусских телезрителей разыгрывается спектакль с нехитрым сюжетом, премьера которого была показана в ходе президентских выборов 1994 года. Очень положительный во всех отношениях главный герой — невинная жертва, окруженная и терзаемая со всех сторон злодеями. Страсти почти шекспировские! Президент постоянно жалуется на многочисленных противников, которые его буквально затравили, но он мужественно переносит страдания во имя блага людей: «Знаете, не только я, народ устал от этой травли»; «Я пришел в Верховный Совет с миром, вы это видели, я всегда уступал, я всегда просил, я уговаривал, но мне плевали в спину, мне плевали в лицо, надо мной издевались. Я терпел». Здесь главная задача — вызвать жалость, по возможности вышибить слезу у сердобольных старушек. В конце спектакля главный герой, как древнегреческий титан, побеждает злодеев и спасает народ. Занавес, бурные аплодисменты благодарных зрителей, воспринимающих на веру действо в этом политическом театре.

Известный общественный деятель Беларуси профессор Александр Потупа так оценил эту грань личности Лукашенко: «У него сильнейший кверулянтский синдром. Это психологический термин, означающий комплекс жалобщика. Его носители на бытовом уровне предельно портят жизнь членам семьи, коллегам по работе, местным властям и редакциям газет. А при возгонке во власть продуцируют «врагов народа» и репрессивную диктатуру, ибо у них чувство вины за что-либо начисто вытеснено наружу и целиком сконцентрировано на окружающих людях. Все они якобы мешают кверулянту в достижении каких-то реальных, а чаще воображаемых суперцелей».

Выше отмечалось, что белорусский президент панически боится показаться слабым, поэтому всячески демонстрирует силу, презентует образ решительного, волевого, твердого политика, «крутого парня». Этот образ органичен характеру Лукашенко, его стилю управления. Более того, он оказался востребован белорусским обществом. Состояние страха, растерянности, беспомощности, неуверенности, широко распространенные в массовом сознании после краха советской системы, требовали сильного лидера, способного создать у людей впечатление защищенности. И Лукашенко на каждом шагу всячески подчеркивает свою «крутизну». В отношениях с Западом это проявляется в неуступчивости, жестком противостоянии. С чиновниками — чрезвычайно требователен и скор на расправу. С политическими оппонентами — бескомпромиссен, всегда готов применить силу.

Обвинения в диктаторстве, которыми переполнены независимые белорусские и мировые СМИ, не сильно раздражают Лукашенко. Он и сам много раз повторял, что вот, дескать, меня называют диктатором, но это неправда. Например, в интервью «Российской газете» в декабре 2005 года президент, говоря о себе и своем правлении, восемь раз произнес слова «диктатор», «диктатура». Чувствуется, что ему где-то в глубине души нравится такая оценка его деятельности, ибо таким антиобразом оттеняется его образ сильного лидера.

В продолжение такого позиционирования Лукашенко предстает человеком, берущим на себя ответственность. В массовом сознании белорусов власть является персонифицированной. Люди представляют ее не в виде государственных институтов, а в образе людей, их возглавляющих. В начале 90-х годов прошлого века, после обретения независимости, Председатель Верховного Совета С. Шушкевич часто выступал по телевизору и отвечал на вопросы граждан. Многие вопросы касались личных проблем людей. И С. Шушкевич разъяснял, что он как глава парламента такие вопросы не решает, это не входит в его компетенцию, у него нет такой власти, и советовал, к кому можно обратиться с их просьбами. Часто это вызывало непонимание и недовольство людей. Они недоумевали: как это человек, которого они считали главным начальником в стране (потому что регулярно видели его по телевизору в председательском кресле во время заседаний Верховного Совета), не имеет полномочий, чтобы удовлетворив их запросы?!

Лукашенко, став президентом, повел себя совершенно иначе. Он взял на себя ответственность за решение всех проблем в государстве, включал самые мелкие. Ему прекрасно подошел патерналистский образ всевластного отца патриархальной семьи («Батьки»), строгого, но справедливого.

Взяв на себя решение проблем людей, глава государства тем самым психологически как бы освобождает их от ответственности. Для значительной части белорусов, особенно старшего поколения, это создает иллюзию возвращения в комфортное состояние советских времен. Взамен этого Лукашенко требует поддержки и всей полноты власти в государстве, ничем не ограниченных полномочий. Такой вот своеобразный «общественный договор» между авторитарным лидером и народом. В том же упомянутом выше интервью «Российской газете» президент Беларуси говорит: «Во-первых, о диктатуре. Вы никогда не думали, что если это диктатура, то прежде всего процесс, когда человек берет на себя многие, почти все, основные управленческие функции и решительно управляет государством. Ведь если человек взял на себя эти полномочия, то несет и соответствующую ответственность. Вы много видели руководителей, которые вот так безоглядно взяли на себя ответственность? Нет. Некоторые мои коллеги идут на разные ухищрения: все плохое — это, дескать, парламент принимает, правительство плохо исполняет, зато хорошее — это я, президент. У нас этого никогда не было… Поэтому «диктатор», если он чтит Конституцию и не развязывает войн — это всегда ответственный человек, который взял на себя бремя руководства. У нас ведь как: где-то забор не отремонтировали — президент виноват. Поскольку это все на нем. Что ж, так позиционирован этот «диктатор»». (Такое позиционирование, правда, не мешает Лукашенко периодически находить козлов отпущения и перекладывать на них вину за провалы своей политики).

В последние годы государственная пропаганда сумела внедрить в массовое сознание мысль, что президент Лукашенко — единственный хранитель и гарант развития, процветания и самого существования Беларуси, и что если он уйдет, в стране сразу все развалится. Образ Отца нации, берущего на себя ответственность за все происходящее в стране, реализуется с помощью демонстративной активности президента, контроля над всеми социальными процессами в обществе, стремления успеть решить множество дел. Телевидение почти каждый день подолгу показывает, как глава государства неустанно работает для блага народа. Он постоянно проводит совещания, на которых раздает ценные указания чиновникам, встречается с зарубежными деятелями, в ходе поездок по стране объясняет людям, как выращивать хлеб, добывать калийную соль, обслуживать население, укреплять оборону, одерживать победы в спортивных соревнованиях и т. д. Причем электорат воспринимает не столько результативность действий главы государства, сколько сам процесс. «Он же старается», — таков типичный лейтмотив оценки его работы населением.

Политический стиль

Как известно, человек — это стиль. Когда человек возглавляет государство, его методы и приемы управления, публичные манеры поведения существенно влияют не только на политические, но и на общественные процессы. Своим политическим стилем Лукашенко сильно отличается от других глав государств.

Прежде всего в силу особенностей политического образа и личных качеств белорусского лидера у него существует настоятельная потребность в регулярном подтверждении общественной поддержки, или, говоря наукообразно, в периодической легитимизации собственной власти. Поэтому лидерство Лукашенко носит плебисцитарный характер, оно опирается на массовые настроения, прямую апелляцию к общественному мнению. И способом его политического существования являются постоянные шумные политические кампании, как крупные (интеграция, референдум), так и мелкие («битва за урожай», борьба с коррупцией и пр.).

Более того, в каком-то смысле можно сказать, что он стал рабом собственной легитимности. С каждой новой кампанией ему нужна все большая электоральная поддержка, поэтому объявленные цифры народного волеизъявления из года в год должны увеличиваться. И Центризбирком старается. Согласно его данным, на референдуме 1996 года в поддержку Конституции, предложенной президентом, проголосовало 70,5 % избирателей. На президентских выборах 2001 г. за действующего главу государства отдано 75,7 % голосов. На референдуме 2004 года в поддержку предложенного Лукашенко изменения в Конституции проголосовало 79,4 % от списочного состава избирателей и 86 % — от пришедших на избирательные участки. (А согласно «экзит-полу», проведенному Институтом Гэллапа, в пользу конституционных изменений высказалось лишь 48,4 % от общего количества зарегистрированных избирателей).

Президентские выборы 2006 г. побили все рекорды электоральных кампаний в Беларуси. Рекордным оказалось количество подписей, собранных в поддержку А. Лукашенко. На выборы явилось никогда раньше не фиксированное количество избирателей — 92,9 %. Также Центризбирком выдал рекордное число голосов, поданных на президентских выборах за А. Лукашенко, — 83 %. И наоборот, представители оппозиции получили от главы Центризбиркома Л. Ермошиной минимальное число голосов. И такая рекордомания представляется вполне логичной. Поскольку, согласно официальной пропаганде, жизнь в стране становится все лучше и веселей, то вполне закономерно, что цифры поддержки действующего президента будут стремиться к бесконечности, т. е. к 100 %. Как в тоталитарном государстве.

Необходимо обратить внимание на парадоксальное сочетание в характере, деятельности нашего героя таких противоположных качеств, как личной и политической смелости и, одновременно, страха и боязни.

Лукашенко еще на заре перестройки бросил вызов местной номенклатуре. Затем, в ходе президентских выборов, вел борьбу со всей элитой в масштабах государства. Став президентом, вступил в конфликт со всеми государственными институтами, разогнал их, объявил политическую войну Западу, постоянно ведет рискованную игру с Москвой. Чтобы во все это ввязаться и выдержать, необходимо иметь недюжинную смелость, готовность рисковать, ставить на карту свою политическую судьбу.

С другой стороны, политики, журналисты, эксперты, внимательно наблюдающие за деятельностью Лукашенко, обращают внимание на состояние страха, в котором постоянно пребывает президент. И это состояние невозможно скрыть, оно периодически выходит на поверхность. Личностные особенности, умноженные на политические факторы, обусловили то, что Лукашенко всего боится. Здесь и страх потерять власть, чудесным образом (как он считает) свалившуюся ему на голову, и неуверенность человека из социальных низов, прорвавшегося в элиту, которая восприняла его с иронией. Он боится Запада, России, своего окружения, оппозиции, собственного народа, который может отказать ему в доверии, независимых СМИ, которые напишут неподобающие подробности о его жизни, выборов, в ходе которых народ опять же может отказать в доверии и пр.

Кроме того, его гложет страх возмездия за совершенные им поступки, которые в правовом государстве не могут квалифицироваться иначе, как преступления. Как в сознании самого закоренелого преступника время от времени, во сне или наяву мерещатся призраки его жертв, так и политиков даже с самыми крепкими нервами иногда посещают жуткие воспоминания о их коварных, вероломных делах давно минувших дней. Так, Ивана Грозного до конца жизни преследовали ночные кошмары встреч с призраками замученных бояр и в первую очередь убиенного сына, и он исступленно молился. Клеймо октября 1993 года лежало на всех импульсивных, лихорадочных кадровых перестановках Б. Ельцина последних лет его правления.

И как бы Лукашенко, а вслед за ним и вся пропагандистская машина, ни уверяли, что в ноябре 1996 г. политический строй в стране был изменен «по воле народа», референдум 2004 года прошел в полном соответствии с законами, сам президент прекрасно знает, как все было на самом деле. Хоть он и его ближайшая команда делают вид, что победителей не судят, однако призрак расплаты за все неправедные дела, словно первобытным родовым проклятием будет преследовать его всю оставшуюся жизнь. Этот скрытый комплекс вины, как каинова печать, явственно проступает в действиях главы государства.

Кроме психологических факторов, действуют и системные закономерности. Режим стал заложником собственной политики. В его рамках перекрыты механизмы и каналы обратной связи между властью и обществом. В значительной мере вместо информации о подлинных настроениях общества, реальных угрозах и опасностях, власти получают препарированную собственную пропагандистскую туфту. И, казалось бы, полное всевластие вертикали на практике в какой-то степени оборачивается утратой контроля над протекающими в обществе процессами.

Естественной реакцией на неизвестность является безотчетный страх, скрываемый и подавляемый. А у страха, как известно, глаза велики. Причем он действует на подсознательном уровне, независимо от воли человека, часто управляет его поступками. Отсюда подозрительность, недоверие ко всем, ожидание подвоха. И прежде всего недоверие к номенклатуре, ближайшему окружению. Поэтому в отношении всех крупных чиновников осуществляется постоянный контроль, слежка, подслушивание, анализ их поведения.

Когда журналист французской газеты «Le Monde» спросил Лукашенко, в чем смысл назначения его сына Виктора помощником президента по вопросам безопасности, то услышал такой ответ: «Ни один руководитель в мире не может похвастаться наличием полного доверия ко всем, кто егo окружает. Поэтому мой сын помогает мне».

Александр Федута на основе собственного опыта работы в Администрации президента так описывает рабочий день Лукашенко: «Утро у него начиналось с приема Виктора Шеймана, который тихим и уверенным голосом докладывал сообщения «наших спецслужб» обо всех злоумышленниках с партбилетами различных цветов и без таковых. На смену госсекретарю СБ шел начальник Службы контроля, смысл речи которого сводился к лаконичному: «Воруют». Затем в кабинет главы государства и исполнительной власти входил особист-порученец Виктор Кучинский, традиционно пребывающий в состоянии полной боеготовности… Этот парад авторитетов длится никак не менее полутора часов. Итог парада — ощущение отовсюду надвигающейся опасности со всеми вытекающими последствиями. Какие иные решения можно принять, находясь на взводе? Президент начал нарушать закон. Конституционный суд погрозил пальцем и вежливо попросил отменить противоречащие закону решения. Президент испугался, что он может продемонстрировать слабость, и повторил нарушение. Дальше — больше. Восемнадцать нарушений Конституции сопровождаются восемнадцатью соответствующими заключениями Конституционного суда — рецидив за рецидивом. Сейчас, по мнению одного из компетентных юристов, дорога из президентской резиденции для г-на (гражданина) Лукашенко может пролечь прямиком на Володарку (следственный изолятор в Минске на улице Володарского. — Авт.). Гражданин Лукашенко этого боится. Он боится ножа в спину, яду в стакан, бомбы в холодильник. Он боится, когда собираются больше трех и идут пешком по маршруту «Солигорск — Минск». Он боится заговора генералов, журналистов и лично Семена Шарецкого. Он боится, что Россия перекроет вентиль газового крана, и народ сметет его. Ему хронически не хватает смелости, поэтому его охрана растет со скоростью катящегося в пропасть снежного кома. Сначала несколько добровольцев-афганцев — затем управление охраны КГБ, затем служба безопасности президента и ГУГО (Главное управление государственной охраны. — Авт.)».

После истечения в 1999 году его президентских полномочий по Конституции 1994 г., до президентских выборов 2001 года, т. е. до нового подтверждения своей легитимности, он не выезжал на отдых за пределы Беларуси. Потому что известно: в диктаторских режимах государственные перевороты часто происходят в момент отсутствия главы государства в стране.

Единственный способ избавления от страха — это установление полного контроля, абсолютной власти над государством и обществом и беспрерывные репрессии против номенклатуры, оппонентов, гражданского общества, СМИ.

Любопытно, что Лукашенко часто проецирует свое поведение на политических противников, приписывает им свои собственные качества, намерения, планы. Например, обвиняет оппозицию в стремлении к насильственному захвату власти, фальсификации результатов выборов, а делает это сам. И когда он демонизирует своих оппонентов, рисует их самыми черными красками, всегда создается впечатление, что он выдает собственные сокровенные желания. Как писал доктор Д. Щигельский, «лучшая характеристика Лукашенко написана им самим в его высказываниях на тему оппозиции и Запада».

Из всего изложенного выше логично вытекает концепция заговора. Это — любимая тема президентских выступлений. Исходя из этой концепции вся окружающая среда представляется как потенциально заговороопасная, события в мире и стране, все возникающие проблемы есть не результат стечения объективных обстоятельств, а следствие злонамеренных козней врагов. Углубление экономического кризиса, рост цен, низкие зарплаты объясняются заговорщицкими действиями МВФ, коммерческих банков. Например, финансовый кризис, обвал белорусского рубля в марте 1998 года, по версии Лукашенко, стали результатом дьявольского заговора против Беларуси, организованного совместно Западом, оппозицией и российскими демократами.

Теория заговора доводит подозрительность до уровня мировоззренческого кредо. Она исключает возможность реалистической оценки социальных, исторических или политических факторов. В результате картина мира приобретает фантасмагорический, прямо-таки сюрреалистический характер, действительность превращается в некий шабаш «врагов», «предателей», «заговорщиков». Ю. Дракохруст, оценивая слова и действия Лукашенко, представил такую картину: «Весь мир рисуется как тайный заговор, за каждым действием стоят враги, все связаны обетом ненависти, измена гнездится и в ближайшем окружении, все ненадежны. Разве возможкы компромиссы с людьми, которые, как роботы, запрограммированы на твое уничтожение? Одна надежда любящий тебя простой народ, но он так далеко, а вокруг, куда ни кинь, сплошная вражья сила. И вся эта многоголовая гидра признает и боится одного — грубой, безжалостной силы. Значит, нужно ее применять, и только ее, и чем больше, тем лучше», Понятно, что в интерпретации Лукашенко заговоры в первую очередь плетет Запад в союзе со внутренней оппозицией. И они разоблачаются с завидной регулярностью. В сентябре 1994 года президент обнаружил заговор среди журналистов. Но, оказывается, заговорщики проникли и в номенклатурную среду. Осенью 1995 года он жаловался телезрителям: «В течение этого года в третий раз предпринимаются попытки тихо, спокойно свергнуть законно избранного президента. Первая попытка была в октябре-ноябре прошлого года. Весной этого года была вторая, начинается третья. И все выжидают момент, все боятся только того, что президента еще простой народ в какой-то степени, может быть, поддерживает и верит ему… Сегодня какая-то контра окопалась в этом крыле правом Верховного Совета в Доме правительства… Я получил предупреждение от своих друзей… что я не должен ехать в Нью-Йорк… потому что тут ожидалось оппозиционное наступление на президента. Аж до объявления импичмента во время моего отсутствия».

После отставки министра внутренних дел Ю. Захаренко президент на встрече с руководством министерства обвинил его и судей Конституционного суда в тайных встречах и обсуждении коварных планов против главы государства. Также он обнаружил «в Верховном Совете какое-то заговорщицкое ядро из бывших генералов». В первый день сессии Верховного Совета 13-го созыва Лукашенко обвинил высших должностных лиц в стране (председателя Конституционного суда В. Тихиню, бывшего спикера парламента М. Гриба, бывшего министра внутренних дол Ю. Захаренко, бывшего руководителя Нацбанка С. Богданкевича) в заговоре против государства и президента. И таких примеров множество. Как большой любитель спорта, Лукашенко раскрывает заговоры и в международных спортивных организациях. Когда на соревновании по спортивной ходьбе за нарушения правил был снят с дистанции белорусский спортсмен, президент заявил: «Меня до сих пор трясет… Тем более, что это сделал российский судья. Я скажу, что это предмет особого разговора, в том числе и с руководством России». В 1998 году Лукашенко неожиданно поехал на зимние Олимпийские игры в японском городе Нагано и самозабвенно болел за белорусских спортсменов. Его до глубины души возмутило, что соревнования по биатлону были остановлены из-за плохой погоды: «Международная мафия перечеркнула гонку, как только увидела, что побеждают белорусы. Они нам твердят о демократии, у них и не пахнет этим. Империи делят медали, а у нас нет великой страны за спиной». Не понравилось президенту и судейство в соревнованиях по фристайлу: «Здесь нет никакой честности и порядочности. Наш парень должен был занять как минимум второе место». Когда представительница Беларуси на конкурсе Евровидения А. Агурбаш не попала даже в финал, Лукашенко увидел в этом происки недоброжелателей к белорусскому государству.

В 2003 году от тяжелых травм, полученных в автомобильной аварии, умер в московской клинике руководитель легендарного ансамбля «Песняры» В. Мулявин. Однако бдительный президент заподозрил в этом трагическом событии что-то неладное: «Мы уже его собирались оттуда забирать. Скажу откровенно, что я на следующий день поручил положить мне на стол все материалы… Почему человек умер от сердечного приступа? Почему у него воспаление легких вдруг случилось там? Я хочу знать все. Наверное, и нашему обществу тоже нужно это знать. Я никого здесь не обвиняю, поверьте. Но я хочу иметь все материалы в Беларуси для того, чтобы оценить, что происходило в последние дни».

Логическим результатом идеи заговора должно быть покушение на президента. И они обнаруживаются самым неожиданным образом. Первым стало скандально известное «лиозненское покушение» на кандидата в президенты Лукашенко во время избирательной кампании 1994 года. Позже информация о покушениях на президента регулярно появлялась в государственных СМИ, из уст самого главы государства и его политических союзников. Например, об этом сообщали российские политики А. Тулеев, Г. Селезнев, а бдительный депутат Госдумы В. Илюхин аж четыре раза «раскрывал» заговор против А. Лукашенко. В сентябре 1997 года белорусский президент заявил, что арестованный за якобы незаконный переход границы П. Шеремет готовил покушение на его жизнь. Однако почему-то такое обвинение ему так и не было предъявлено.

В октябре 1997 года был убит начальник управления Госконтроля по Могилевской области Е. Миколуцкий. На траурном митинге в Могилеве Лукашенко заявил, что убийцы подбирались и к президенту. 6 октября к беседе с журналистами он снова возвращается к этой теме: «…И жизнь президента висела на волоске. К сожалению, это преступление готовилось за несколько сотен метров отсюда (белорусский лидер кивнул в сторону поселка Дрозды, где были расположены резиденции посольств иностранных государств. — Авт.). Поэтому это не простое уголовное дело по Миколуцкому, оно касается и руководителя государства. На сегодня все люди которые этим занимались, арестованы, конфисковано большое количество оружия — от автоматов Калашникова до сотен килограммов тротила… Будут раскрыты все нити заговора, которые ведут, к сожалению, за пределы нашей страны». В итоге суд над преступниками сделали закрытым. Осудили троих человек за соучастие в убийстве Е. Миколуцкого, причем доказательства были весьма сомнительными. Обвинения в покушении на президента никому не предъявлялись.

31 июля 2001 года, накануне президентских выборов, Лукашенко на совещании руководителей исполнительной власти утверждал, что политические противники собираются его убить. А на заседании Совета безопасности в сентябре 2004 года президент заявил: «Недавно я получил дополнительную информацию о том, что они планируют вплоть до силового уничтожения президента».

Коварные враги протянули свои щупальца не только к самому белорусскому лидеру, но и к его детям. В интервью журналистам «Совершенно секретно» он рисует страшную картину: «Они у меня уже детей воровали. Вы этого не знаете? До смерти буду благодарен Леониду Даниловичу Кучме. Только благодаря Службе безопасности Украины удалось предотвратить это». Сразу же возникает вопрос: так детей «воровали» или только собирались, и это «удалось предотвратить»?

Несмотря на большое количество «обнаруженных» заговоров и покушений на президента, ни одно сообщение не подтвердилось, никому не было предъявлено соответствующее официальное обвинение.

Важнейшей составной частью имиджа Лукашенко, способом его политического выживания является врагомания, бесконечные поиски врагов, государственные пропагандистские кампании по их изобличению. Проклятия в адрес вражеских замыслов — обязательный ритуал всех выступлений президента, включая праздничные поздравления.

В массовом сознании многих народов существует очень устойчивый, широко распространенный стереотип, который любые социальные явления объясняет целенаправленными действиями неких людей, организаций, институтов. Такой тип мышления понятен и естествен. Обыденное сознание не способно воспринять глубинные причинно-следственные связи, не видимые на поверхности закономерности социальных процессов. Вопрос «кто виноват?» всегда понятнее и доступнее, чем вопрос «в чем причина?»

Персонификация зла, борьба с врагами становится особенно популярной в переходные, кризисные периоды. Это тем более характерно для общества, обремененного тяжелым психологическим наследием сталинских времен.

И Лукашенко очень эффективно использует этот стереотип. Ему нужны враги, и чем больше, тем лучше. Борьба с ними, их публичное разоблачение помогают его политическому выживанию, работают на поддержание рейтинга президента, образа победителя. Благодаря этому Лукашенко предстает в глазах значительной части населения неустанным и отважным борцом за народ. Кроме того, наличие многочисленных врагов помогает объяснить доверчивому электорату неудачи, провалы, невыполненные обещания главы государства, необходимость жертв, внедряя в массовое сознание простую мысль: «Ему мешают».

С самого начала президентской деятельности борьба с врагами стала любимым занятием Лукашенко, которому он предается азартно, с блеском в глазах. В этом наиболее ярко проявляется его талант популиста. Когда в публичном выступлении он доходит до сюжета, где разоблачаются противники, президент преображается, его речь возвышается до патетики.

Поэтому Лукашенко искусственно придумывает, создает врага, демонизирует его в глазах электората. Поскольку его политика не допускает компромиссов, исходит из принципа «кто не с нами, тот против нас», то малейшее несогласие с ней трактуется как вражеское действие. Образ врага выстраивается последовательно, создается целая система, где внешние враги опираются на врагов внутренних. «Охота на ведьм» поставлена на поток.

Чтобы поддерживать образ рыцаря, окруженного врагами («меня обложили, как волка»), этих последних должно быть много и один страшнее другого. Поэтому Лукашенко часто сваливает в одну кучу и обвиняетв сговоре против себя политических антиподов: Россия и Запад; коммунисты, либералы и националисты и др. Количество врагов не поддается исчислению. Это — все западные организации (НАТО, США, ЦРУ, Европарламент, МВФ, ОБСЕ, Совет Европы), российские противники Лукашенко (Кремль, либералы, олигархи, СМИ), соседние государства. Внутри страны, кроме оппозиции, врагами в разное время объявлены государственные и общественные институты: члены правительства, глава Нацбанка, Конституционный суд, Верховные Советы 12-го и 13-го созывов, профсоюзы, предприниматели, директорат, национально ориентированная интеллигенция и прочие, и прочие.

Заключительной частью этой одновременно мировоззренческой и пропагандистской конструкции является вывод: поскольку Лукашенко — «народный президент», то его враги являются одновременно и врагами белорусского народа. В этом смысле термин «враги народа» — изобретение Великой Французской революции — весьма креативное политтехнологическое оружие на все эпохи.

Низкая толерантность, конфликтность, постоянное недовольство и склонность обвинять других — неотъемлемые свойства характера и мышления президента. Об этом говорит вся его биография, которая полна конфликтов, утрированной борьбы за справедливость, сопровождавшимися постоянной сменой мест работы.

Став президентом, Лукашенко перенес эту конфликтность, неистовую зараженность на борьбу на уровень государственной политики. Председатель Верховного Совета 13-го созыва С. Шарецкий назвал президента «патологическим революционером». В его понимании политика — это не искусство возможного, а борьба. Во внутренней жизни это выразилось в разгроме всех оппонентов и изгнанием их из публичной политики. Во внешней политике — в непрерывной конфронтации и с Западом, и с Востоком.

Немало людей испытывают психологическое удовлетворение от риска, сильной встряски, любят заниматься экстремальным туризмом, опасными соревнованиями и пр. К счастью, не все они становятся президентами. Беларуси в этом смысле не повезло. Лукашенко постоянно ввязывается в конфликты, искусственно их провоцирует из ничего, на ровном месте идет на обострение ситуации.

Разнообразие интересов и ценностей, противоречия между различными социальными группами присущи любому обществу. Особый масштаб и ожесточение конфликты приобретают в трансформационных государствах. Неотъемлемым элементом процесса трансформации является глубокий общественный раскол в отношении фундаментальных мировоззренческих ценностей. В некоторых странах он принял неинституциональные формы, привел к гражданской войне, временному или окончательному самораспаду государств (Грузия, Югославия, Молдова, Таджикистан).

В Беларуси социально-политический раскол общества имеет особый характер в связи с затянувшимся идеологическим кризисом, нерешенностью проблемы исторического выбора. Если в других странах глубокие социальные, политические противоречия уравновешиваются единством в вопросах национально-государственной самоидентификации, защиты независимости державы, то здесь ситуация иная. В Беларуси раскол распространяется и на вопросы самоопределения нации, суверенитета государства.

В такой ситуации тем более одной из важных функций президента является обеспечение гражданского мира и общественного согласия в стране без насилия и политической конфронтации, с помощью компромиссов, учета мнения и позиций противоположных политических сил.

Однако в Беларуси все произошло с точностью до наоборот. Фундаментальный раскол белорусского общества, проявившийся еще на заре перестройки, существовал как бы в потенции, на мировоззренческом уровне. Президент Лукашенко стал главным фактором углубления этого раскола, довел его до реального противостояния, превратил политическую борьбу в холодную гражданскую войну.

Оппозиционно настроенная часть населения (а это около 2 миллионов человек) не имеет политического представительства, ее интересы не защищены, отсутствуют механизмы учета мнения этих людей. Оппозиция насильно выброшена из политической системы.

Государственная власть не просто игнорирует и подавляет интересы этой части населения, ориентированной на рыночную экономику, демократию, белорусское национальное возрождение, а ведет против нее непрерывную политическую войну. В Беларуси, как и в СССР после 1917 года, нагнетается вражда против самой культурной, образованной, динамичной, социально и политически активной части общества. Так, предприниматели были объявлены «вшивыми блохами» и «жуликами». Кампания запугивания вплоть до уголовного преследования ведется против директорского корпуса. А. Лукашенко постоянно допускает оскорбления в адрес людей, творящих на белорусском языке.

Понятно, что названная социальная группа ощущает острый социальный дискомфорт. По мнению известного белорусского социолога профессора О. Манаева, эти люди «оказываются, образно говоря, «припертыми к стенке», а потому формирование гражданского общества и рыночной экономики в Беларуси, по сути дела, превращается в политическую борьбу». Реформаторская часть населения вынуждена оказывать сопротивление. Учитывая отсутствие демократических механизмов, оно происходи в жестких формах. Ликвидировать или даже нейтрализовать 20–25 % населения затруднительно хотя бы потому, что данная социальная группа постоянно воспроизводится вследствие развития объективных социальных процессов как внутри государства, так и вне его. Поэтому пока существует нынешний режим, Беларусь априори запрограммирована на постоянный конфликт, превращение естественных противоречий в социальное противостояние. Как писал в 1996 году публицист А. Майсеня, «Лукашенко и национальное согласие стали понятиями-антиподами. Никогда за все суверенное существование Беларусь не была так близка к политическим потрясениям. За два года своего правления Александр Лукашенко доказал, что в одном он не знает равных — все, к чему он прикасался, заряжено энергией розни и конфликтов».

Сознательное нагнетание напряженности, доведение политической борьбы до степени психологической войны, постоянное воспроизводство чрезвычайного положения являются закономерностью существовании всех диктаторских режимов. Это же стало имманентной сущностью лидера Беларуси.

Для Лукашенко кризисы — это его стихия, естественная среда обитания. В ней президент чувствует себя как рыба в воде. В стабильных условиях, при нормальном, спокойном развитии событий ему неуютно, его политический облик меркнет. Он может проявить качества, обеспечивающие ему популярность, только в условиях чрезвычайщины, экстремальности, массовой истерии. Поэтому политическое чутье и свойство натуры толкают его к искусственному созданию больших и малых кризисов, конфликтов, скандалов. Они для него — способ политического существования.

В условиях чрезвычайки, обострения ситуации легче расправиться с оппозицией. Для этого президент отождествляет оппозиционную деятельность с понятиями «терроризм» и «политический экстремизм», а потом и указывает на этих самых «экстремистов», которые хотят «под шумок дестабилизировать ситуацию, скомпрометировать власть».

Нагнетание политической напряженности, усиление конфронтаций разжигание вражды и ненависти к политическим оппонентам и Западу особенно усиливается в период электоральных кампаний. Тактика неоднократно опробована и дает блестящий результат.

Находясь в состоянии постоянного страха, Лукашенко все время прибегает к угрозам и запугиванию как противников, так и соратников. Без них не обходится почти ни одно выступление главы государства. Он словно пытается перенести собственный страх на других, нанести превентивный удар, упредить.

Болезненное, принявшее гипертрофированные масштабы культивирование силы через СМИ, навязчивая реклама и демонстрация карательных органов — все это элементы запугивания. 25 марта 2000 года в День Воли, который традиционно празднуется оппозицией, в Минске для показательно-запугивающего эффекта на улицу был выведен едва ли не весь состав МВД. Такой демонстрации силы Минск еще не видел. В столице было по существу введено военное положение. Создавалось полное впечатление, что город готовится к отражению атаки вражеских войск. БТРы, омоновцы и солдаты в бронежилетах, с противогазами, милиция с собаками без намордников. Плюс жестокий разгон собравшихся в группы людей, массовые задержания, в том числе журналистов.

Еще одним ярким примером устрашения было заявление председателя КГБ С. Сухаренко накануне президентских выборов 2006 года о том, что люди, которые выйдут на акцию протеста после голосования, будут приравнены к террористам, им грозит наказание вплоть до смертной казни.

Несомненно, ставка на запугивание дает определенный эффект. В страну вернулась атмосфера страха. Многие люди боятся поддерживать оппозицию, вследствие чего ее акции протеста стали малочисленными. После силового подавления забастовки метрополитеновцев в 1995 году в стране больше не было серьезных забастовок.

В своих действиях против оппонентов Лукашенко предстает как Великий Перестраховщик. Достаточно часто бросается в глаза явная неадекватность, избыточность, несоизмеримость принимаемых мер реальной угрозе. Правящий режим от страха все время преувеличивает опасность. Ничем иным нельзя объяснить некоторые действия властей, выходящие далеко за пределы не только необходимой обороны, но и здравого смысла, граничащие с аномальностью. Так, во время митингов оппозиции в Минске поблизости размещаются большие воинские и милицейские подразделения, значительно превышающие по численности количество протестующих. И в этот день в середине недели объявляют выходные на крупнейших заводах или студентам назначают дополнительные занятия до позднего вечера. 12 апреля 1995 года против 19 голодающих депутатов власти бросили несколько сот вооруженных сотрудников МВД. Во время отставки председателя правления Нацбанка С. Богданкевича и министре внутренних дел Ю. Захаренко здания этих ведомств и их рабочие кабинеты взяли под контроль вооруженные отряды то ли омононцев, то ли сотрудников Службы безопасности президента. В начале следствия над легендарным председателем колхоза «Рассвет» деревню Мышковичи, словно вражескую территорию, оккупировал ОМОМ.

Однако в чрезмерном стремлении запугать оппонентов Лукашенко часто перебарщивает, переходит через край. И элемент бессмысленности в его действиях ведет к тому, что иногда он действует во вред себе. Ему не удается скрыть собственный страх от населения. Обыватель вдруг неожиданно для себя видит испуганную власть, доведшую саму себя до состояния воинственного психоза. Вооруженные до зубов военнослужащие, БТРы, милицейские собаки без намордников во время мирных акций символы зловещие, но и саморазоблачительные.

С самою начала своей политической деятельности Лукашенко часто использует такой психологический прием воздействия на публику: прозрачно намекает на то, что обладает очень важной информацией, но не может по каким-то причинам ее обнародовать, Это интригует аудиторию, создает впечатление о выступающем как об особо информированном человеке, повышает его значимость и одновременно создает негативное впечатление о тех людях или силах, которых он разоблачает, не приводя доказательств. С учетом того, что свою допрезидентскую политическую карьеру Лукашенко строил на борьбе с коррупцией, такая манера была особенно эффективной. Журналистка О. Павлова вспоминает, что еще в начале 90-х годов, когда, будучи депутатом Верховного Совета, он вел борьбу с номенклатурой Шкловского района и на собрании райотдела милиции не смог привести факты, подтверждающие обвинения против начальника милиции. И тогда Александр Григорьевич, сославшись на отсутствие времени, пообещал на днях передать им важную информацию, компрометирующую их руководителя. И не выполнил обещание.

Во время президентской кампании 1994 года Лукашенко, пользуясь своим статусом главы антикоррупционной комиссии, ездил по стране и утверждал, что владеет умопомрачительными фактами о коррупции в высшем эшелоне власти, обещал раскрыть эту информацию позже. Став президентом, он продолжает использовать тот же прием, особенно когда говорит о действиях оппозиции и западных стран, хотя теперь, казалось бы, нет необходимости от кого-то прятаться, что-то утаивать. «Я немного больше знаю фактуры. Я знаю и то, что, к сожалению, об этом не могу сказать», — заявил глава государства, выступая в Верховном Совете 12 апреля 1995 г. «Если вам все факты их деяний выложить на стол, вы с этими «незалежниками» и сесть рядом не захотите», — говорил президент об оппозиции на встрече с руководством Союза писателей 5 августа 1998 года.

Одной из фирменных особенностей политического стиля Лукашенко является проговариванне своих истинных целей и намерений, волнующих его проблем в виде отрицания или опровержения. Феномен в психологии достаточно известный. Приведем несколько наиболее показательных примеров.

Даже очень далеким от политики людям трудно не заметить, как глава государства трепетно относится к своей власти. В то же время он иногда пытается это опровергать, что выглядит крайне неуклюже. 12 августа 2005 года белорусский лидер заявил журналистам: «И я вам честно скажу: я не дрожу за то, что вот я завтра потеряю эту власть. В этом мое преимущество. Человек-президент, который каждый день думает о том, как бы не вырвали из-под него кресло, он работать не может».

Эксперты и журналисты давно пришли к выводу, что Комитет государственной безопасности превратился в орган личной безопасности президента. Поэтому весьма экзотично выглядят его слова: «Я никогда не ориентировал КГБ на обеспечение моей личной власти. Мне это абсолютно не нужно. Вы должны защищать не столько президента, сколько наш народ».

Правозащитные организации вполне обоснованно объявили президента Беларуси врагом свободных средств массовой информации. Тем более любопытно слышать из его уст такие реплики: «Неужели вы, общаясь со мной, можете поверить, что я боюсь неких свободных СМИ?»; «Это абсолютно не связано с тем, что я как-то пытаюсь ангажировать СМИ, сохранить собственную власть. Поверьте, это абсолютная чушь, которая мне абсолютно не нужна».

В декабре 2008 года, в разгар экономического кризиса Лукашенко приезжает в Москву на переговоры с российским руководством. Накануне Министерство финансов России сообщило, что Минск обратился с просьбой к Москве выделить очередной кредит в размере 100 млрд российских рублей (примерно $3,5 млрд). Позже эту информацию подтвердили и белорусские официальные лица. На этом фоне весьма пикантно прозвучали слова Лукашенко перед телекамерами в начале переговоров с российским президентом Д. Медведевым: «Хочу отмести всякие инсинуации, которые раздавались в последнее время по поводу того, что Беларусь чуть ли не на коленях ползет в Кремль, чтобы чего-то выпросить… Мы сегодня абсолютно ничего не собираемся просить».

Внимательно следите за отрицаниями и опровержениями президента. В них масса полезной информации, они очень многое могут объяснить в белорусской политике.

Характерной чертой политического поведения Лукашенко является своего рода раздвоение личности, высказывание в одном выступлении диаметрально противоположных мыслей. Это всегда сильно впечатляет журналистов, вызывает определенную растерянность у экспертов, но совершенно не замечается его преданным электоратом. Дело в том, что в деятельности белорусского лидера реальная политика все больше вытесняется и подменяется пиаром. Иногда это делается в расчете на то, что разная аудитория услышит только то, что хочет слышать. Например, при выступлении перед российской публикой он презентует себя как последовательного сторонника объединения с Россией, а в обращении к белорусскому населению делает акцент на укреплении суверенитета Беларуси.

А чаще всего это происходит интуитивно, в потоке импровизации. Вот как описывал свои впечатления от выступления президента на Всебелорусском народном собрании в мае 2001 года журналист газеты «Народная воля» А. Силич: «Скажу искренне: сложно комментировать ход так называемого Всебелорусского собрания. В самом содержании речи Лукашенко противоречие на противоречии сидит и противоречием погоняет. Говоря по бумажке, Александр Григорьевич говорит одно, а затем, отвлекаясь на собственные импровизации, говорит абсолютно противоположное. Судите сами. Привожу цитаты. «Я не хочу удерживать власть силой и несправедливостью». И через десять минут: «Я, как Милошевич и Кебич, сложа руки сидеть не буду». Еще: «Нам удалось остановить рост цен и инфляцию», а затем: «Люди недовольны, что постоянно растут цены». Сказав сначала: «Сельское хозяйство должно быть самоокупаемым. Время иждевенчества прошло», а через полчаса: «Мы должны помогать сельхозпроизводнтелю. Ежегодно мы вбрасываем в АПК огромные деньги до 500 миллионов долларов»».

Поэтому противоречивые, взаимоисключающие политические тезисы не только в разных выступлениях, но и в одном и том же вызывают недоумение, поскольку принимаются за реальную политику. Но так как мы имеем дело с пиаром, то все становится на свои места. Для пропагандистских технологий рациональность не только не нужна, а даже вредна, ибо они не столько аргументируют, сколько воздействуют на подсознательном уровне с помощью создания своей системы координат. Журналист П. Шеремет дает такую оценку выступлениям Лукашенко: «Его слова ничего не значат, потому что никак с делами не связаны. Это — аттракцион иллюзиониста, где видимое маскирует сущее… Его выступления удобны тем. что из них можно сделать любые выводы. Каждый найдет себе цитату по вкусу».

Однако высказывание взаимоисключающих мыслей это не только пиар, но и одновременно характеристика мышления: противоречивого, несистемного, раздвоенного. В феврале 2000 года на совещании Лукашенко объявил о начале «широкого общественного диалога», на котором он готов обсуждать все вопросы: «от изменения Конституции до изменения власти». Но уже буквально через минуту сам себя опроверг: «Конституция незыблема! За рамки Конституции ни вы, ни я уйти не можем». Вот такой безоглядный плюрализм совмещается в одном человеке.

И еще несколько реплик из разных интервью президента: «Я не вижу никакой патовой ситуации… Ситуация, действительно, почти патовая»; «Что касается формирования и обновления аппарата — вы это назвали термином доступным «перетряхивание», — мы очень часто это используем. Это не наша выдумка, это выдумка советских времен, и очень правильная… Поэтому у нас нет процесса перетряхивания государственного аппарата. Абсолютно нет»; «Мы брали внешние инвестиции, практически почти не брали, но это мизер был»; «У нас ни одного не было бездомного, хотя вся Россия была и мы, в том числе, бездомные»; «Не надо подачек этих. Не надо, как у вас говорят, платить надо за то, чтобы подтянуть к себе республики. Ну, зачем Беларуси платить? Мы сами заработаем. Вы не мешайте. Вы помогите, чтобы мы могли заработать вместе с вами…».

10 ноября 2009 года Лукашенко во время совещания по усовершенствованию избирательного законодательства говорит о своей позиции по поводу условий, выдвигаемых ЕС. Сначала он вроде бы демонстрирует силу и непреклонность. «Кое-кто трактует необходимость изменения избирательного законодательства как выполнение требований Евросоюза по политической либерализации Беларуси. Давить на нас — контрпродуктивно, и это в Европе понимают. Мы — суверенное государство и самостоятельно вырабатываем свою внешнюю и внутреннюю политику». То есть вроде бы ясно и понятно: давить на нас бесполезно, на уступки мы не пойдем. И тут же заявляется совершенно противоположное: «Европейцы выдвигают нам определенные требования. Недавно встречался с представителями руководства Евросоюза, я говорил им, что у нас нет никакой аллергии, никакого отторжения от тех требований. Просто нам нужно немного времени. И мы практически все 12 требований от Европы принимаем — без ущерба нашей внутренней политике».

Бывший президент Болгарии Ж. Желев как-то сказал в одном интервью, что он самый несвободный человек в стране, т. к. в отличие от других граждан не может сказать всего, что думает, понимая, какой внутри- и внешнеполитический резонанс может вызвать каждое его слово. Лукашенко в этом отношении — полная противоположность. Огромная роль интуиции и подсознания в поведении белорусского лидера ведет к тому, что он вслух комментирует свои шаги, намерения, иногда еще четко не сформулированные, делает весьма примечательные оговорки. Живи 3. Фрейд в наше время, то Лукашенко был бы живым примером, лучшим иллюстратором верности его учения. С учетом необузданного политического темперамента белорусского президента это создает эффект чрезмерной болтливости, недержания речи. В первое время после избрания его президентом в белорусских независимых газетах появились специальные рубрики «лукашизмы», где публиковались наиболее пикантные реплики лидера. Но вскоре к этому все привыкли, и то, что вначале считалось экстравагантностью, постепенно стало нормой. Лишь российские юмористы регулярно обращаются к богатому «творческому наследию» Александра Григорьевича.

Кроме того, никогда не прекращающееся стремление Лукашенко «пиарить», желание «приземлить» политику до уровня обыденного сознания своего не очень взыскательного электората, превращает ее из высокого искусства, требующего профессионального подхода, в дешевый балаган на манер Жириновского. Если сюда добавить демонстрацию образа искреннего политика, то вообще получается гремучая смесь. Лукашенко предстает государственным деятелем, не умеющим хранить тайны. Когда он входит в состояние ораторской экзальтации, оторвавшись от написанного текста, что называется, раскрывает душу или, как сказал бы великий основатель психоанализа, индивидуальное бессознательное, то по простоте душевной может выболтать самые сокровенные свои мысли и чужие секреты, не предназначенные для широкой публики. Это его ахиллесова пята и одновременно — находка для журналистов, экспертов и шпионов. Своей откровенностью он много раз «подставлял» как собственных министров, так и зарубежных политиков, что периодически взрывается дипломатическими скандалами.

Например, со стороны Запада много раз раздавались обвинения, что Россия продает оружие через Беларусь некоторым государствам-изгоям. Российские и белорусские официальные лица всякий раз опровергали такие факты. И вот Лукашенко, выступая 27 октября 1999 года в Государственной Думе РФ, говорит: «Недавно приезжает Герой Социалистического Труда (не буду называть фамилию), выпускающий продукцию ВПК с 800-процентной рентабельностью. 800 процентов при реализации! «Александр Григорьевич, помогите продать! Помогите продать, только вы можете помочь, вот туда, туда, туда». — Я говорю: «Да вы что, вы напрямую не можете продать?» — «Да, не можем».

После каждой встречи Лукашенко с Путиным эксперты с нетерпением ожидают, что в течение нескольких дней белорусский президент, как обычно, не удержится и раскроет содержание переговоров, понятное дело, в своей интерпретации. Причем он весьма вольно цитирует своего российского коллегу, в том числе по вопросам отношений с третьими странами.

Такая откровенность часто вредит и самому Лукашенко. Здесь можно вспомнить и его положительную оценку политики Гитлера, и признание в фальсификации президентских выборов 2006 г. В 2009 году во время военных учений на территории Беларуси Лукашенко дал поручение КГБ следить за российскими генералами и офицерами, о чем сам и рассказал.

Или такой пример. 29 сентября 2000 г. президент выступал на съезде Советов с докладом, в котором много внимания уделил экономическим успехам, «динамичному развитию страны», убеждал, что «белорусская модель» «является образцом государственного развития постсоциалистических государств». Все бы хорошо, но впечатление от этого замечательного образца испортила одна фраза, неудачно вылетевшая из уст докладчика во время очередного экспромта: «Физически люди при этой зарплате существовать не смогут, несмотря на то, что мы ее вовремя выплачиваем».

Часто своими заявлениями Лукашенко дезавуирует долгую и интенсивную работу всего пропагандистского аппарата. В 2001 году накануне президентских выборов государственные СМИ много усилий затратили на то, чтобы доказать, что избирательная кампания проходит в полном соответствии с законом, все кандидаты в президенты имеют равные условия, а Центральная избирательная комиссия ко всем претендентам относится объективно и нейтрально. Это же постоянно демонстрировала и председатель Центризбиркома Л. Ермошина.

И вот Лукашенко на совещании 31 июля в порыве откровенности рассказал о том, что Л. Ермошина тайно ходит к нему — одному из кандидатов — и жалуется («плачет», по интерпретации Александра Григорьевича) на других кандидатов. Видимо, от нее глава государства узнал, какие плохие подписи собрали его конкуренты, потому что официально результаты проверок не были обнародованы. Лукашенко даже не скрывал, что они обсуждали вопрос о регистрации кандидатов в президенты. После этого говорить о независимости Центризбиркома просто неприлично.

Государственные СМИ настойчиво внушают народу, что многогранная и неустанная работа главы государства имеет единственную цель: повысить уровень жизни наших граждан, сделать Беларусь сильной и процветающей страной. Но вот выступает он сам и не считает нужным скрывать, что основной смысл его политической деятельности — это удержание власти. Все остальное — лишь способ реализации заветной мечты.

Например, на совещании по вопросам внутренней и внешней политики 26 июля 2005 года Лукашенко заявил: «Сегодня экономика — это главное. Это главное, открыто вам говорю, открытым текстом, в подготовке к нашему основному экзамену — президентским выборам». То есть президентские выборы, которые должны обеспечить продление власти, — это цель. А экономика — главное средство ее достижения. Не очень изысканно, но предельно ясно и понятно.

Далее, зачем президент объявил битву за урожай? Официальные СМИ уверяют, что это делается для спасения хлеба, обеспечения продовольственной безопасности страны. На самом деле все это делается для получения электорального урожая. Выступая на селекторном совещании в том же 2005 г., Лукашенко сказал, что если в этом году власть поможет крестьянам убрать урожай, то в следующем может рассчитывать на поддержку на президентских выборах. Такой вот своеобразный политический бартер.

А для чего проводилось само селекторное совещание? Может быть, для проверки готовности государственных учреждений и хозяйственных структур к уборочной, мобилизации кадров? Оказывается, вовсе нет. И здесь президент разъяснил: «Мы потратили сегодня с вами три часа, но показали людям, что должны были показать: что мы о них помним, мы заботимся о них и что мы для них делаем все, что они просили. И это действительно демонстрация». Таким образом, селекторное совещание в переводе на политический сленг — это всего лишь незамысловатый пиар.

Поэтому надо внимательно слушать Лукашенко. Все свои мысли и планы он высказывает вслух в виде либо утверждения, либо отрицания.

С другой стороны все это девальвирует публичные заявления Лукашенко, снижает к ним доверие в среде политического сообщества, делает невозможным их буквальную интерпретацию.

Важно обратить внимание еще на одну особенность политического стиля президента, которая отчетливо проявляется в государственной политике. Лукашенко не стратег, а тактик. Когда политическая власть имеет четкую концепцию, ясную программу действий, проблема выбора тактических решений не так остра, поскольку тактика задана стратегией. V белорусского лидера нет никакой внятной концепции развития страны, никаких долгосрочных планов, сценариев. Он решает задачи по мере их появления, реакция на сиюминутную ситуацию у него явно преобладает над стратегическим планированием. Фирменным политическим знаком белорусского президента является банальный инстинкт самосохранения, который по определению отторгает любую концептуальность. Отсюда непрерывная игра, бесконечные экспромты и импровизации, шараханье из стороны в сторону.

Журналист А. Старикевич приводит такой пример. В 1996 году пра- вительство принимает решение закрыть аэропорт «Минск-1», который находится в черте города. Президент не возражает. Но в августе 2001 года он посетил этот объект и поменял свое решение, заявив, что «Минск-1» будет работать без ограничений. Однако уже в начале 2003 г. глава государства подписывает генеральный план развития столицы, предусматривавший закрытие этого аэропорта в течение двух лет. А 10 июля того же года Лукашенко проводит совещание по вопросу о судьбе «Минск-1» и принимает решение реконструировать его. Во исполнение указаний президента в развитие аэропорта были вложены большие деньги. Но уже в 2007 г. белорусский руководитель приказал снести аэропорт, а на его месте построить общественный центр «Минск-Сити».

Как для азартного игрока, для него важен сам процесс игры, которая иногда так увлекает, что подменяет конечный результат. А решения принимаются в зависимости от хода соперника и меняющихся обстоятельств. Такая политическая линия дает Лукашенко определенные преимущества в плане удержания власти, однако имеет и существенные недостатки. Наблюдая за действиями белорусского руководства, трудно избавиться от мысли, что иногда разные государственные структуры двигаются несовпадающим, иногда диаметрально противоположным курсом, левая рука не знает, что делает правая. Нередко бывает так, что на каком-то этапе президент даже не замечает, что в погоне за тактическим выигрышем теряется стратегия, перспектива и вся дальнейшая игра утрачивает смысл.

Только один пример. Как отмечалось выше, в 2000 году Лукашенко согласился на диалог с оппозицией при посредничестве ОБСЕ. Процесс начался как уступка официального Минска давлению европейских структур, как способ прорыва Беларусью дипломатической блокады или хотя бы смягчения ее. По большому счету переговоры между властями и оппозицией в реальности должны были стать плохо замаскированными переговорами между официальным Минском и Западом. И вся игра имела смысл лишь с учетом этого важнейшего обстоятельства.

Но президент как обычно превратил этот проект в дешевую пропагандистскую кампанию. Вместо переговоров между властью и оппозицией начался «широкий общественный диалог» с полной неопределенностью относительно участников, формы и процедуры, длительности, повестки дня и др. Но подмена реальных переговоров эфемерной пропагандистское кампанией без посредничества ОБСЕ никак не решала задачу размораживания отношений с Западом, ради которой и был затеян весь проект, и, таким образом, обессмысливала всю политическую игру, разрушала саму изначальную идею.

Личные качества

Для исследователя биографии политического деятеля всегда интересен вопрос: что остается от нашего героя, если вынести за скобки его талант политика? Здесь можно возразить, что такую мыслительную операцию делать нельзя, ибо талант любого человека есть центральная ось, системообразующий элемент его личности. По большому счету именно талант делает человека личностью, придает ему своеобразие, масштабность. И отделять одно от другого — это значит разрушать цельность образа, сущность любого индивида, радикальным образом искажать их. Если у самых знаменитых людей отнять ту сферу, где они достигли выдающихся успехов, то в большинстве случаев мы увидим достаточно ординарную (иногда неприглядную) личность в интеллектуальном, творческом, моральном смысле.

Но если личные качества известных людей в науке, искусстве или иной сфере для большинства обывателей не имеют значения, то в отношении политика, полновластно распоряжающегося целой страной, дело обстоит совсем иначе. В политической системе с единоличной властью духовный мир, черты характера, привычки и пристрастия лидера оказывают весьма важное, часто решающее влияние на общественную жизнь страны. Само место главы авторитарного режима служит как бы увеличительным стеклом, через которое рассматривают правителя. В полном соответствии с этим правилом белорусская социальная модель явственно несет на себе печать индивидуальности Александра Лукашенко.

Президент Беларуси — человек с весьма ограниченным кругозором, культурным и интеллектуальным горизонтом. Его мышление достаточно одномерно, односложно, прямолинейно. Мировоззрение Лукашенко ограничено рамками обыденного сознания. Сложные вопросы общественной жизни Александр Григорьевич рассматривает с позиций, как он сам говорит, «здравого смысла» («Надо идти от жизни, от земли»), т. е. бытовых представлений обывателей.

Репортажи Белорусского телевидения о различных совещаниях, заседаниях в высших эшелонах власти производят на разных людей диаметрально противоположный эффект. Последовательные сторонники Лукашенко приходят в восторг от устраиваемой им образцово-показательной порки своих подчиненных. Наоборот, люди думающие не перестают удивляться очевидной гротескности, иррационализации процесса принятия решений, интеллектуальному уровню людей, управляющих государством.

У президента невысокие способности к системному мышлению, анализу и синтезу. Даже после многих лет президентства он не в состоянии сформулировать и выразить некое абстрактное явление, объяснить сложные социальные процессы. Например, на вопрос, почему распался СССР, он отвечает, как обычный человек, едущий в общественном транспорте или стоящий в магазинной очереди: «Мы думали, что мы настолько богаты, что весь мир можем содержать. Никто не считал деньги. Потому что власть была такова, что некому было спросить с этих начальников. Никто никого фактически не избирал, сами среди себя назначали людей. Это, прежде всего, главная причина гибели СССР». И здесь не только стремление быть понятным, потрафить невзыскательным вкусам электората. Это действительно его уровень мышления.

Он косноязычен, его речь не литературная, путаная, и у культурного человека вызывает в лучшем случае удивление. В ней нарушены правила русского языка и формальной логики. Президент говорит неоконченными фразами, перескакивает с одной мысли на другую. Поэтому часто смысл сказанного можно понять только из контекста, включив интуицию. Проблемы возникают, когда Лукашенко дает интервью иностранным журналистам, не очень хорошо владеющим русским языком, но вынужденным переводить речь белорусского лидера для своего издания. В 2008 году был случай, когда МИД Беларуси выступил с опровержением, обвинял американскую газету «Тhe Wall Street Journal» в искажении слов президента.

Он не всегда находит нужные слова для выражения своей мысли. Например, он так хвалит белорусских спортсменов-фристайлистов: «Они ж такие. Они ж такие отвязанные».

Еще сюжет на ту же тему. В августе 2008 года после окончания военной операции России в Грузии Лукашенко приехал в Сочи для встречи с российским президентом Д. Медведевым и выразил свою поддержку действиям Москвы таким образом: «Это была спокойная, тихая реакция. Это было сделано очень аккуратно и красиво». Слова «тихо» и «красиво» применительно к кровавой войне, поставившей на уши полмира, выглядя едва ли не издевательски. Некоторые СМИ так и расценили эту реплику белорусского лидера. Однако в действительности дело не в политике, а в языковой культуре.

Иногда он не понимает смысла некоторых слов. Национально ориентированных белорусских оппозиционеров президент обзывает «нацменами», не понимая, что это слово означает не «националисты», как он думает, а является сокращением от термина «национальные меньшинства».

Как известно, всякий популизм есть стремление дать простые ответы да сложные вопросы. Равно как и всякая диктатура есть упрощение общественных процессов и явлений. С другой стороны, народ, вознесший своего вождя на вершину власти, требует от него упростить мир политики до своего понимания. Если это соединить со специфическими представлениями об обществе авторитарного правителя, то все вместе дает удивительный эффект. Вера в простоту мира, возможность простых решений трудных проблем, сведение всего многообразия сложной взаимосвязанной и взаимопереплетенной реальности к набору примитивных постулатов, объяснение любых трудностей происками врагов, апологетика «простого человека» — это стандартная характеристика мифологем и основанных на них политических решений любой диктатуры вообще и белорусского режима в частности. Предельно упрощаются экономическая и политическая системы, международные отношения, навязываемые обществу ценности, история и пр. А чем проще взгляд на окружающую реальность, тем меньше сомнений по поводу тех или иных действий.

Мир в представлении Лукашенко прост, понятен, в нем есть только два полюса, два цвета: черный и белый. Все сложное, непонятное отбрасывается как несуществующее. Выступая перед учеными-обществоведами в ноябре 1998 года, Лукашенко заявил: «И не надо, решая какие-то сложные, тяжелые для нашего общества проблемы, искать причины и объяснения в каких-то сложных комбинациях. Выход — в простом. Простота всегда являлась основой великих открытий. И мы ищем — в простом».

Представление президента о главных факторах процветания страны зафиксированы в следующей формуле: «Судьба государства зависит от уровня дисциплины, строгой персональной ответственности и обновления кадров, жесткого контроля за деятельностью государственных структур, Умения честно работать в новых условиях». Однако эта упрощенная модель годится скорее для совхоза «Городец», чем для такой сложной социальной системы, как современное государство.

«Знаете, почему столь мощно выходит на лидирующие позиции Китай? Потому что там каждый занимается физкультурой», — открыл глазамиру белорусский президент, выступая в Национальном собрании 19 апреля 2005 года.

К многочисленным определениям политики Александр Григорьевич добавил свое, как всегда оригинальное. Проводя 28 июля 2000 года селекторное совещание, он заявил: «Хлеб — есть политика. Есть хлеб — есть политика. Нет хлеба — не надо надувать щеки, ни у какого государства не может быть никакой политики».

Или еще один пример. Выступая в Гродно в марте 1998 года, Лукашенко обрушился с резкой критикой на директоров предприятий, которые ездили в США с деловыми целями: «Что вы там смотрите? Я там был неделю, придите, я вам все расскажу. Зачем вам туда ехать?»

Ограниченность кругозора, стремление к упрощению социальных процессов, представление о неизменности мира, форм общественного устройства проявились и в культе идеи стабильности в ущерб развитию. Оказавшись перед проблемой поиска исторической перспективы для страны, Лукашенко, не мудрствуя лукаво, пошел по самому простому пути: реставрации основных элементов прежней административно-командной системы, копировании советских методов управления. Он даже не пытался выйти за пределы собственного жизненного опыта, стал реализовывать то, что знал и видел. Селекторные совещания по уборке урожая, партхозактивы, публичные разносы чиновникам — все это элементы советского управленческого стиля. И даже в качестве желанного идеала президент поставил перед государственными институтами задачу достижения такого уровня жизни в стране, который был во времена БССР.

Некоторые реплики Лукашенко, иллюстрирующие его культурный кругозор, давно стали анекдотами, вошли в фольклор оппозиционной белорусской культуры. 27 октября 1999 года президент, выступая в российской Госдуме, жаловался на происки Запада против Беларуси: «И еще есть такой Сулвила или Сурвила, 95 или 97 лет, еще в гражданскую войну его младенцем увезли в эмиграцию из страны. Создали там в изгнании некое руководство республики. И недавно он одного из них уже короновал. Он уже президент». (Для справки: Ивонка Сурвилла, родилась в 1936 году, в 1997 г. избрана председателем Рады Белорусской народной республики. Этот орган 25 марта 1918 года провозгласил независимость Беларуси, а после прихода Советской власти существует в эмиграции до сих пор).

1 декабря 1994 года на сессии Гомельского областного Совета депутатов Лукашенко задали вопрос, почему не рассматриваются предложения фонда имени Льва Сапеги. Президент, видимо, плохо услышав вопрос, ответил, что сейчас не время рассматривать инициативы «товарища Сапеги». (Для справки: Лев Сапега (1557–1633 гг.) — государственный деятель, канцлер Великого княжества Литовского). После этого белорусский бард В. Шалькевич написал популярную песню «Баллада о товарище Сапеге».

2 марта 2006 года в докладе на третьем Всебелорусском народном собрании президент заявил: «Скорина был не только белорус. Он жил и в Питере и творил там, россияне с гордостью о нем говорят». (Для справки: Франциск Скорина, великий белорусский просветитель, книгопечатник, жил в 1490–1551 гг., а Санкт-Петербург был основан в 1703 году). Кстати, необходимо напомнить, что Лукашенко по образованию историк.

Еще один скандально известный ляп президент совершил в прямом эфире российского телеканала НТВ в апреле 2002 года. Он заявил, что «учился на стихах великого человека Василя Быкова». На возражение оппонента, что тот вообще-то известный прозаик, Лукашенко ответил: «Быков — действительно я на его стихах и произведениях учился. Ну, вы мне расскажите о Быкове, которого я в школе учил и неплохо учил. Прозы у него больше». Хотя всякий белорусский школьник знает, что всемирно известный писатель Василь Быков стихи не писал.

Культурный уровень Лукашенко весьма точно характеризует тот факт, что президент фактически не владеет белорусским языком, т. е. не может на нем говорить и писать, хотя это государственный язык в Беларуси. (Между прочим, на пресс-конференции для украинских журналистов 23 ноября 2006 года он заявил: «Я лично считаю, если ты не знаешь белорусский язык, не можешь, не понимаешь, не изъясняешься, не можешь писать на белорусском языке, — ты не белорус!»).

Известно, что белорусский лидер предпочитает духовной культуре физическую («Я абсолютно не люблю лежать на диване, задрав ноги, читать, что-то там смотреть»). Отвечая на вопросы российских журналистов, президент признался, что не смотрит фильмов, не читает книг («Все книжки я уже прочитал раньше»). Он практически не бывает в театре. И объясняет это так: «Хочу отреагировать на критику своих оппонентов, которые говорят, что я реже бываю в культурных учреждениях, чем на спортивных объектах. Я действительно реже бываю в таких учреждениях. Но не потому, что не люблю искусство или это направление культуру. Просто не считаю себя большим знатоком в этой сфере».

Действительно, хотя Лукашенко пытался писать стихи уже в зрелом возрасте, он в полной мере не понимает самоценность культуры и искусства, существования особого художественного мира. Как и в советские времена, он воспринимается им утилитарно, лишь как отрасль народного хозяйства. В этом смысле знаменательно, что государственные газеты Беларуси в качестве заглавия к опубликованному выступлению Лукашенко на совещании с работниками культуры и искусства в феврале 2001 года взяли его цитату: «Национальную культуру мы рассматриваем как важнейший стратегический ресурс государства». То есть культура понимается не как уникальный феномен развития социума, а всего лишь как ресурс государства, наравне с военным, финансовым и иными ресурсами.

В октябре 2007 года на пресс-конференции для российских журналистов в пресс-центре Национальной библиотеки Лукашенко был задан вопрос о развитии культуры, духовности в Беларуси и их влиянии на все сферы жизни страны. Отвечая, он стал подробно, вплоть до технических деталей рассказывать о строительстве и реконструкции объектов культуры: «Когда стал президентом, я впервые материально пощупал, что же такое культура. Этой библиотеки не было. Это же с советских времен был проект, но боялись его реализовать. Вы посмотрите на этот «алмаз». Там же 120 тысяч тонн бетона в земле. На этом фундаменте держится вся эта махина… Я стоял на берегу, а бульдозер первую траншею копал здесь, вот под этим зданием…». То есть, отвечая на вопрос о духовности, он стал говорить о том, что ему ближе и понятнее, — о бетоне и бульдозере. Правда, чуть позже Лукашенко перешел и к собственно культуре: «Танцы, скачки — все государственное»; «Вот приезжают: детки, более взрослые и взрослые танцевальные коллективы. Они как выкатят на эту сцену, особенно на «Славянском базаре»! Ну как тараканы! Все в красивых нарядах, новых костюмах!»; «Помню, инаугурация была у вас, потом концерт. Я сидел с Владимиром Владимировичем (Путиным. — Авт.). Говорю: Владимир Владимирович, вот обратите внимание на свой концерт. Ну, ну, мы мужики. Знаете, красивые девочки там, «Сливки», еще какие-то выходят в коротких юбчонках, а вообще и без юбок…». Это взгляд на культуру из зрительного зала сельского клуба.

Кроме того, по советской традиции Лукашенко рассматривает культуру как инструмент в руках государства по «воспитанию» народа в русле последних политических установок. Вот его рассуждения о творчестве известной белорусской писательницы, лауреата многих международных премий Светланы Алексиевич, книги которой изданы в десятках государств, но не публикуются в собственной стране: «И книжки Светланы Алексиевич изданы не только потому, что она из Беларуси или что она подняла чернобыльские проблемы или проблемы воинов-«афганцев». Вы спросите, была ли она в Чернобыле или Афганистане? Протопала ли эти дороги? Прочувствовала ли тех людей? Тем, кто бывает в чернобыльской зоне, жил или работал там, стыдно ее книжки читать. Порой отдельные места в книжке — просто оскорбление для этих людей. Слава Богу, что не все они ее читали….

Бог ей судья, Светлане. Но у нее нет чувства трагедии Чернобыля, даже если она претендует на объективность и правду. Но и правда с разными знаками бывает. Есть голая правда — это самая страшная правда. Но нужна ли в литературе эта голая правда сегодня? Правда должна быть хоть с каким-то мобилизующим, объединяющим оттенком, чтобы она не убивала людей. Вы понимаете, о чем я хочу сказать? Да, должно быть все сказано — точно, конкретно, правдиво. Но все это должно будить силы к жизни. Может быть, величие прозаика и поэта и состоит в том, чтобы уметь тонко подать или, может, обойти самые страшные места. Может, так, подтекстом, подать, чтобы многих эта голая правда не испугала. Те, кто хочет докопаться до истины, всегда разберутся и будут рады, что они все сами осмыслили. А другой, кого эта правда пугает, сознательно до этих глубин не будет докапываться. В этом же жизнь». В данном размышлении вслух и неколебимая уверенность вождя в праве давать указания художникам, и эстетическая глухота, и весьма примитивное представление о социальной роли искусства, которое сводится к «мобилизации».

При таком восприятии культуры вполне закономерно, что ценится не талант, а услужливость, и на руководящие должности в этой сфере привлекаются не профессионалы, а люди, главным достоинством которых является личная преданность. Например, в 2005 году министром культуры стал В. Матвейчук, которого с должности начальника отдела кадров ОАО «Полоцк-Стекловолокно» назначили сначала руководить Национальной телерадиокомпанией, а затем через год «перевели на культуру».

Конфликт с Союзом белорусских писателей, негативное отношение и даже травля В. Быкова, С. Алексиевич и других известных людей, признанных духовными авторитетами далеко за пределами Беларуси, есть не только результат идейного конфликта, но и отражение определеннее типа мышления. Упрощение общественных процессов, культ «простого» человека, опора на ту часть общества, сознание которого в значительной мере застряло в доиндустриальной, патриархальной эпохе, закономерно обусловили пренебрежительное отношение к интеллигенции, интеллектуальному труду, знанию вообще.

Безусловно, в официальных выступлениях Лукашенко неоднократно говорит о значении науки, высоких технологий, знаний, культуры, роли интеллектуального труда и пр. Но когда он отрывается от доклада, написанного спичрайтерами, и говорит от себя, время от времени прорывается его истинное отношение к интеллигенции. Вот, например, как президент объяснял украинским журналистам сущность своей политики: «Знаете, это не политика какого-то интеллигентика, вышедшего из интеллигентной семьи, где как сервируют стол — место вилки, место ложки, и т. д. Я этому нигде не учился, я пришел и начал руководить страной так, как умел. Вот я вышел из народа, из этой гущи». В 2000 году, выступая на республиканском совещании по проблемам АПК, Лукашенко так высказался в отношении ученых: «какая-то фундаментальная наука», «какие-то ученые, все мы — ученые». А Академию аграрных наук он пригрозил распустить, если ее сотрудники будут рекомендовать реформы, а не одобрять и славить мудрую экономическую политику главы государства. В 2004 году в выступлении президента с посланием Национальному собранию прозвучала такая фраза: «Академики нам нарисуют такое, что мы потом долго будем «кашлять» с вами».

В этом смысле весьма показательная история произошла с известным ученым, изучавшим влияние Чернобыльской катастрофы на здоровье людей, ректором Гомельского медицинского университета Ю. Бондажевским. Его осудили за взятки (в независимых СМИ высказывалось мнение, что действительной причиной преследовании были его научные взгляды, которые противоречили государственной политике), долго не выпускали по амнистии и принудили работать сторожем и пастухом. Такое изысканное издевательство над профессором, доктором медицинских паук…

Духовный мир Лукашенко в чем-то сродни духовному облику среднего белоруса. На вопрос об отношении к религии глава государства назвал себя «православным атеистом», что примерно соответствует мироощущению большинства белорусских граждан. «Сам я два раза в год хожу в церковь, поддерживаю ее. Хотя, если выступаю публично, признаюсь, что атеист. Меня митрополит Филарет не раз просил: «Вы уж на людях в атеизме не признавайтесь…», — говорил президент в одном из интервью.

Главной религией Лукашенко, ставшей не только хобби, но и мировоззрением» образом жизни, государственной политикой, является спорт. «Я очень люблю спорт — это самое лучшее мое качество. Вчера играл в хоккей, позавчера — в теннис, еще раньше в футбол. До этого в баскетбол, волейбол. Это самое мое большое достоинство, которое дает возможность сохранять нормальную форму и высокую работоспособность», — рассказывал он о своей страсти журналистам. Лукашенко всю жизнь, начиная с детства, увлекался физкультурой, отличался крепким здоровьем, в молодости уже в апреле купался в Днепре. И сейчас ведет образ жизни профессионального спортсмена: утром перед работой целый час посвящает спортивным занятиям. И вечером — два-три часа лыжный кросс или хоккей. Плюс баня.

Его политический противник, ныне покойный Г. Карпенко во время совместного депутатства в Верховном Совете 12-го созыва часто играл в футбол с будущим президентом и позже так оценивал манеру игры Лукашенко: «Он это делает, как колхозник. Бросает мяч и бежит — здоровый, сильный. Просто прёт. Как и в политике теперь». Другой тогдашний депутат, ныне один из лидеров оппозиции, председатель Объединенной гражданской партии А. Лебедько тоже вспоминает: «Играет он, кстати, шумно. Не только ногами и головой, но и пытаясь влиять на ход игры напряжением голосовых связок… Но играть с ним интересно. Он борется до конца». Однако из-за болезни спины президент перестал играть в футбол.

Теперь его главным увлечением стал хоккей. «Сколько раз мне лицо сшивали! Положат на стол, заморозят и сшивают. В Бобруйске шарахнули так, что я в борт головой летел, потом еле вытащили оттуда, свернули спину, что до сих пор отойти не могу».

Неудивительно, что спорт стал в Беларуси одним из важнейших направлений государственной политики. «Успехи в спорте — это не только престиж страны, но и решение проблем обороноспособности, демографической безопасности, укрепления генофонда нации», — считает президент. Физической культуре уделяется несравнимо большее внимание чем духовной. Например, в 2000 году в расходной части государственного бюджета Министерству спорта выделялось в 8,5 раза больше денег, чем Министерству культуры. В стране построено около двух десятков ледовых дворцов. Их эксплуатация — достаточно дорогое удовольствие, которое могут позволить себе только богатые страны. Но на это Лукашенко денег не жалеет. Регулярно устраиваются различные соревнования, иногда экзотические, на которых победителем неизменно становится он. Став президентом Национального олимпийского комитета, глава государства лично контролирует подготовку спортсменов к важным соревнованиям.

Лукашенко — страстный болельщик. После победного для белорусских теннисистов матча на Кубок Дэвиса с командой Испании он говорил: «За вас мы все волновались, сходили с ума накануне игры, на протяжении этой игры, и я в том числе. Я ни работать не мог, ни спать, ни есть в ожидании матча».

Однако красочные повествования государственных СМИ о «непьющем», ведущем здоровый образ жизни, спортивном президенте вряд ли сильно добавляют к положительному имиджу Лукашенко в силу «неспортивности» белорусской нации. Все-таки электорат руководителя страны воспринимает его как своего не на хоккейной площадке, а на колхозном дворе или в поле. Скорее это дает обильную пищу для анекдотов, шуток, злых шаржей и других видов народного фалыслора.

Неслучайно Г. Карпенко провел параллели между манерой поведения Лукашенко в спорте и в политике. Психология спортсмена очень зримо проявляется в его политической деятельности. Бойцовский характер, агрессия, воля к победе, высокий энергетический потенциал, способность к высоким физическим и психологическим нагрузкам, длительному напряжению — все эти качества в значительной мере обусловили его долголетие в политике. Вместе с тем Лукашенко присущи повышенная эмоциональность, импульсивность, сентиментальность, психологическая неустойчивость. Он может публично плакать от большой обиды, потери или радости. Телезрители видели его слезы после доклада в Верховном Совете оппозиционного депутата С. Антончика, рассказавшего о коррупции в команде президента, на похоронах руководителя ансамбля «Песняры» В. Мулявина, после победы сборной Беларуси по теннису над командой России.

Когда он переживает сильный стресс, то долго не появляется на публике. Например, после массовой оппозиционной акции «Марш Свободы» 17 октября 1999 года президент практически 10 дней не являлся народу на телеэкране (лишь принял верительные грамоты у посла Афганистана). Нечто похожее произошло после странного, неожиданного отъезда Лукашенко из Киева в октябре 2004 года. Он приехал туда на праздник 60-летия освобождения Украины от фашистов, но, по слухам, там произошел скандал с Путиным, и он уехал, не побывав на главных торжествах. После президентских выборов 2006 года, акций протеста оппозиции, организовавшей палаточный городок на главной площади столицы, глава государства исчез на две недели с политического экрана.

В среде оппозиционной публики много лет не утихают разговоры о психическом здоровье Лукашенко. В независимых СМИ приводятся сведения, дающие основания считать, что подобные подозрения сопровождали его всю жизнь. Так, в упоминавшемся уже выше «Врачебном заключении» доктора Д. Щигельского утверждается, будто бы первый раз будущий президент попал в поле зрения психиатров сразу же после окончания института, когда явился в обком партии и упорно просил направить его на работу председателем колхоза. Затем с предложением о психиатрическом освидетельствовании Лукашенко обратился директор Могилевского облпищеторга, где Александр Григорьевич работал секретарем комсомольской организации и якобы занимался разоблачением торговой мафии. В 1982 году, говорится во «Врачебном заключении», он был комиссован из армии с диагнозом «мозаичная психопатия». И будто бы между первым и вторым туром президентских выборов 1994 года его медицинская карта была изъята из архива Могилевской областной психиатрической больницы начмедом О. Сакадынцем и работником облздрава Ореховским.

Однако во все это трудно поверить, ибо человек с таким диагнозом вряд ли смог бы занимать пусть и невысокие, но руководящие должности в государственных, партийных, хозяйственных органах, быть номенклатурой райкома партии. В советские времена к личным делам работников такого уровня относились достаточно строго.

Но с началом политической карьеры Лукашенко обвинения в его психической неполноценности стали постоянными. По свидетельству журналиста А. Гуляева, еще в 1989 году во время выборов народных депутатов СССР, когда, будучи директором совхоза, Александр Григорьевич баллотировался в одном округе с заместителем Председателя Совета Министров БССР В. Кебичем, местные власти называли его «шизофреником».

2 сентября 1996 года в разгар политической борьбы накануне референдума, на заседании Верховного Совета его председатель С. Шарецкий высказал мнение, что президент психически больной, неуравновешенный человек. Другие ограничивались намеками и полунамеками. Например, в ноябре 2002 года в разгар очередного конфликта между Беларусью и Россией известный российский политолог В. Никонов так оценил поведение Лукашенко: «Политологи могут прогнозировать политическую ситуацию, но когда эта ситуация завязана на внутреннем состоянии одного человека, который ведет себя весьма неадекватно, наверное, нужно обращаться скорее к психоаналитикам».

И таких высказываний много. На них был вынужден реагировать и сам Лукашенко. 31 июля 2001 года, накануне президентских выборов, он выступил на совещании и рассказал, что некоторые из высших чиновников подталкивают его к арестам в среде номенклатуры. Он отказался это делать и объяснил почему: «Сразу же на месте реакция — наверное, не совсем в порядке что-то с президентом. Подтверждается тот тезис, о котором-де писали: на генном уровне больной, нездоровый, и т. д., и т. п.».

Безусловно, если некоторые действия и высказывания Лукашенко сравнить с симптомами, описанными в учебниках по психиатрии, то можно обнаружить много совпадений. Это чрезмерная чувствительность к препятствиям, злопамятность, подозрительность и склонность объяснял события заговорами врагов, убежденность в собственной исключительности, низкая толерантность и агрессивность, постоянное пренебрежение к сложившимся социальным нормам и правилам и др. Именно это и сделал доктор Дмитрий Щигельский в своем «Врачебном заключении» и выставил диагноз: «Умеренно выраженная мозаичная психопатия с преобладанием черт параноидного и диссоциального расстройства личности».

Однако медицинский подход к объяснению феномена Лукашенко нам представляется не очень плодотворным. Подобные симптомы в той или иной степени выраженности можно обнаружить у всех диктаторов и лидеров авторитарных государств, которых в сегодняшнем мире, увы, большинство. Ибо только с такими качествами можно завоевать и удерживать власть в недемократических условиях. Эти люди больны властью. Поэтому проблема эта не столько медицинская, сколько социальная. И, с другой стороны, если признать главу государства психически больным, то как тогда оценить здоровье общества, которое поддерживает такого лидера в течение многих лет?

Но, несомненно, проблемы психологии являются важным фактором политики в Беларуси. Так, культ ничем не ограниченной силы и демонстративное ее применение, которые стали нормой общественно-политической жизни страны, обусловлены не только логикой функционирования такого типа режимов, но и психологическими особенностями самого Лукашенко. Низкий порог агрессивного поведения, склонность к насилию, жестокость очевидно вытекают из его действий, публичных выступлений.

Бывший министр внутренних дел Ю. Захаренко после отставки и перехода в оппозицию так характеризовал своего недавнего работодателя: «Получает неописуемое удовольствие и прилив энергии от насилия, унижения человеческого достоинства». Его жена, Ольга Захаренко, уже после трагического исчезновения Юрия вспоминала, как он рассказывал, что «Лукашенко с удовольствием наблюдает за тем, как приводятся в исполнение смертные приговоры».

Вернемся к тому скандальному эпизоду 1989 года, когда было заведено уголовное дело о жестоком избиении директором совхоза Лукашенко механизатора В. Бондуркова, о котором шла речь в гл. 2. Корреспондент газеты «Сельская жизнь» А. Гуляев, проводивший тогда журналистское расследование, приезжал в хозяйство, разговаривал с людьми и установил, что из 12 механизаторов, собравшихся на машинном дворе, 8 человек сказали, что их он тоже бил.

«Государство — есть зеркало души правителя, им управляющего», — говорил Конфуций. Судебные расправы над оппозиционерами, жестокое избиение противников режима спецподразделениями МВД, насилие над журналистами и многое другое есть отражение этого зеркала. После массовых акций протеста весной 1996 года Лукашенко на совещании силовыми министрами упрекал их в либеральничании и недостаточна жесткости.

Можно вспомнить его требования создать для родителей, бросивших своих детей, условия «хуже, чем в тюрьме… чтобы они тысячу раз пожалели, что начали пить». Или указание направлять осужденных сотрудников правоохранительных органов отбывать наказания в наихудших колониях с закоренелыми преступниками.

Склонность президента к жестокости особенно отчетливо выявляется в его речи. Слова «по морде дать» в устах президента звучат обычно и почти невинно. Вот Лукашенко рассказывает историю о биатлонисте В. Сашурине, к которому конкуренты якобы подослали бандитов, чтобы покалечить и он не смог участвовать в Олимпиаде: «Тогда я вызвал главного нашего бандита и сказал, что если вы этого парня тронете, я вас всех передавлю». И еще перлы президентской мысли: «И, вы знаете, я вам скажу откровенно, если б у меня журналист или политик подобным образом начал кричать, я б ему вырвал язык изо рта»; «В Беларуси нет почвы для фашизма, нет и не будет. И те отряды самообороны, которые они грозятся создать якобы для защиты от русского фашизма, — вот тем ноги повыдергиваем, а этим головы поотворачиваем»; «Любое телодвижение в направлении дестабилизации нашей обстановки — свернем голову тем, кто это будет делать и кто будет поощрять и финансировать»; «Мы знаем, с кем и где они встречались, какие вели разговоры. И не дай Бог кто-то из них посмеет в нашей стране совершить — отвернем голову, как утенку, немедленно»; «А что касается отдельных ваших коммерческих устремлений, то знайте, руки поотрубаем до плечей». Выступая с докладом на третьем Всебелорусском народном собрании 2 марта 2006 года, Лукашенко рассказывает, как спецназ избил кандидата в президенты А. Козулина, который хотел присутствовать на этом форуме: «Как дали — так летели шмотки по заугольям». Зал встречает это сообщение аплодисментами.

Люди, близко знавшие Лукашенко (например, тот же Ю. Захаренко, А Федута), отмечают его обидчивость, злопамятность, мстительность. Выше уже упоминалось, что репрессии против номенклатуры — это, кроме всего прочего, и месть за унижения, которые он терпел от нее всю свою предшествующую жизнь. В. Леонов вспоминает примечательный эпизод. В 80-е годы он в статусе первого секретаря обкома партии приехал в совхоз «Городец» посмотреть, как идет уборка. И увидел, что «комбайны работали, как на гонках, земля была «усеяна» зерном, а молодой директор Лукашенко не удосужился внимательно посмотреть не стерню». Областной руководитель был очень недоволен и сказал директору: «Встань на колени, посмотри, что ты натворил на этой земле!». Прошло много времени, Лукашенко стал президентом и назначил В. Леонова министром сельского хозяйства. И вот однажды он с обидой напомнил ему эти слова. Через некоторое время В. Леонов был арестован и по сомнительному обвинению отсидел три года в колонии.

Лукашенко отомстил коллективу БГУ за то, что в студенческих общежитиях университета процент проголосовавших за него на президентских выборах 2001 года оказался самым низким. В своем выступлении в Могилеве он с возмущением говорил, что в БГУ было вложено столько денег, а он оказался таким неблагодарным. Более того, по его словам, там «окопалась непримиримая оппозиция», университет стал оплотом движения «Зубр». В отместку Лукашенко лишил БГУ статуса особого министерства, а его ректора Александра Козулина — статуса министра. Это повлекло за собой сокращение зарплаты сотрудников университета едва ли не в два раза. Президент убежден, что за государственное финансирование все бюджетники должны благодарить лично его.

Очень показательна судьба того же А. Козулина, который, будучи кандидатом в президенты на выборах 2006 года, во время телевизионных вступлений позволил себе весьма жесткие выпады против Лукашенко, его правления и образа жизни. Тем самым он совершил невиданное грехопадение, нарушил невидимое табу, показал, что о достижениях и грехах президента можно рассуждать публично так же, как и о любом человеке. Оппозиционный политик развеял нимб, созданный вокруг белорусского руководителя официальной пропагандой, опустил его на землю. Уже вовремя выступления главы государства на Всебелорусском народном собрании было видно, что А. Козулин сильно его «достал», и это ему даром не пройдет. В результате он был два раза жестоко избит и осужден на пять с половиной лет лишения свободы.

Злопамятность проявляется даже в мелочах. Председатель Обьединенной гражданской партии А. Лебедько вспоминает, как они вместе играли в футбол: «На поле мстителен, если ему наступают на ногу, то он обязательно, улучив момент, сделает то же самое со своим обидчиком».

После того, как Москва резко повысила цены на поставляемый в Беларусь газ, в Минск на традиционный рождественский хоккейный турнир приехала команда «Газпрома», которая представляла Россию. И в финальном матче она встретилась с командой президента Беларуси. 14 января 2007 года на телеканале «Россия» в программе «Вести недели» несколько раз прокрутили эпизод, как Лукашенко сознательно цепляет сзади клюшкой за конек замглавы «Газпрома» А. Медведева. Не зря говорят, что человек — это стиль.

Причем для белорусского лидера важно не только просто отомстить, а еще растоптать, демонстративно унизить, публично выпороть, «опустить» обидчиков. Как заметил В. Гончар, «для Лукашенко всепоглощающая страсть к уничтожению, подавлению и составляет ту сладость и загадку власти, о которой столько говорят». Выше уже приводились примеры, что президенту нравится, когда люди, попавшие в немилость, раскаиваются, пишут ему покаянные письма, заверяют в преданности. Публичные раскаяния политических противников — психологический наркотик для диктаторов. Сразу же вспоминаются политические процессы в СССР в 1930-х годах. Из того же смыслового ряда — практика борьбы с политическими оппонентами посредством преследования детей.

Понятно, что у человека с такими психологическими особенностями есть проблемы с чувством юмора. Президент не любит шуток, шаржей, насмешек в свой адрес. Во время пресс-конференции для российских журналистов 23 ноября 2005 года он заявил, что в Беларуси не воспринимают репризы российского пародиста М. Галкина о Лукашенко, потому что они не точны, надуманны. И действительно, подшучивать можно над обычным президентом. А шутки над вождем нации, признанным народом мессией, — это кощунство.

Коррупция

Многие сторонники Лукашенко утверждают, что уж в чем нельзя сомневаться, так это в его личной честности и бескорыстии. И он сам активно поддерживает эти иллюзии, уверяя, что «я самый чистый президент в мире». Но самом деле это далеко не так. Все это напоминает миф о скромности Сталина, который «за всю свою жизнь ничего не накопил, а ходил и одной шинели».

В условиях отсутствия всякого контроля со стороны общества, государственных институтов за деятельностью президента, пренебрежения законом, закрытости и непрозрачности функционирования всех органов власти, коррупция объективно стала неизбежным спутником созданной в Беларуси системы управления даже вне зависимости от личных качеств главы государства. Если в странах Запада коррупция является вредным наростом, некой аномалией, мешающей нормальному функционированию общественного организма, то для белорусской социальной модели коррупции это не болезнь, а естественная среда обитания, системообразующий элемент режима, без которого он не сможет существовать.

Лукашенко, говоря словами К. Маркса, превратил государство в свою частную собственность. Если в России, на Украине десяток олигархов, то в Беларуси один олигарх. Когда в полном распоряжении находится целое государство, понятия «свое — не свое» размываются.

Вот что говорят близко знавшие его люди в книге П. Шеремета и С, Калинкиной «Случайный президент». Бывший управляющий делами президента Иван Титенков утверждает: «Лукашенко не бедный человек. Можно поинтересоваться хотя бы тем, куда уходила часть денег за оружие, по заниженным ценам переданное за границу, Я ему когда-то задал такой вопрос, но в ответ услышал: «Не лезь не в свое дело!»

Нывший глава Администрации президента, а в последующем вице-премьер Леонид Синицын и вовсе называет Александра Лукашенко самым богатым человеком СНГ: «Он продал оружия на астрономические суммы. Здесь счет идет на миллиарды, именно на миллиарды, а не на миллионы долларов, Эти деньги не пошли в бюджет государства, не пошли в экономику, Лукашенко распоряжается ими, как хочет. Иногда «отщипнет» что-то, например, на Ледовый дворец или даст что-то правительству. Многие знают: существует некий депозитный счет, с которого правительство время от времени получает определенные суммы. Что это за счет? Почему иыделяют именно эту сумму?… Тут масса вопросов».

Президент получает подарки, по существу взятки от бизнесменов. Например, тот же И. Титенков назвал фамилию одного такого взяткодателя — В. Логвинца: «Именно за счет его средств всегда покупались личные вещи для Лукашенко — одежда, обувь и все остальное». За это бизнесмен получил возможность работать под «крышей» Управления делами президента. Однако в результате борьбы кланов в 1999 году В. Логвинец был арестован. Правда, суд так и не состоялся, вскоре его отпустили, он уехал в Россию, а имущество конфисковали по указанию главы государства.

В Австрии разгорелся скандал, связанный с отдыхом там Лукашенко со свитой в 2002 году. Оказалось, что тамошний бизнесмен Л. Вальнер, бывший тогда главой австрийского Национального олимпийского комитета, оплатил пребывание белорусского президента с секретного счета, в обход австрийских законов. Стоила поездка Лукашенко 200 тысяч евро. На языке права это называется взяткой.

Много разговоров и слухов ходило о зарубежных счетах Лукашенко и его окружения. Американская газета «Тhe Washington Post» утверждала, что «за первые шесть лет пребывания у власти Лукашенко было переведено из Беларуси на оффшорные счета более $2 млрд».

Бывшая председатель правления Нацбанка Т. Винникова обнародовала такую информацию: «Я знаю, что в Югославии до того, как там развернулись военные действия, хранились огромнейшие вклады на счетах фирм. Там хранились личные деньги многих чиновников. Но состоялась поездка в Белград на личном самолете президента, поехала очень большая команда, и эти деньги были оттуда вывезены в наличной форме. Я полагаю, что они и теперь в наличной форме хранятся в домашних сейфах». В 2004 году США приняли «Акт о демократии в Беларуси», в соответствии с которым, американской администрации поручалось найти личные счета Лукашенко и других высших белорусских чиновников. Президент Беларуси тут же заявил, что если такие счета американцы найдут, то все деньги пусть заберут себе. Пока никакой информации по этому вопросу из американских источников не поступало.

Уникальным явлением белорусской модели является не известная в современном мире форма собственности — президентская, которую контролирует Управление делами президента. В большинстве государств Средневековья и нового времени существовали удельные земли, принадлежавшне монархам, доходы от которых шли не в государственную казну, а на личное потребление королевских и царских семей. Нечто похожее происходит сейчас в Беларуси. Управление делами президента давно стало личным уделом Лукашенко. А управляющего делами президента можно считать министром удельных земель. Такие должности существовали во всех монархических домах.

Вместо того чтобы, как в других странах, заниматься рутинной работой по техническому обслуживанию президента и его администрации, Управление делами стало заниматься коммерческой деятельностью. Первый глава этого ведомства Иван Титенков сначала забрал наиболее прибыльную недвижимость в столице и стал сдавать в аренду под офисы. Затем под контроль Управления делами президента стали переходить доходные предприятия (отели, строительные тресты, торговые центры, рестораны), импорт и экспорт некоторых товаров (например, экспорт леса из заповедника «Беловежская пуща»).

С самого начала функционирования Управления делами президента возникло подозрение, что доходы от его бурной деятельности идут не в государственный бюджет, а в специальный президентский фонд. Когда об этом стали писать газеты, депутаты оппозиции в Верховном Совете потребовали создать независимую комиссию по изучению деятельности ведомства И. Титенкова. Однако Лукашенко воспрепятствовал этому.

Как известно, аппетит приходит во время еды. Приближенным к президенту людям захотелось более масштабных коммерческих проектов, которые вскоре и начали осуществляться. Схема их такая. На территорию Беларуси завозились огромные партии товаров, и все это сопровождалось налоговыми и таможенными льготами на основании президентских указов. Затем, пользуясь отсутствием таможенной границы, товары перевозились в Россию. Благодаря льготам бизнесмены и «крыша» в лице Управления делами президента получали большие доходы. А государственные бюджеты Беларуси и России несли убытки.

Два эпизода этой контрабандной аферы стали достоянием гласности и вызвали скандал. 11 августа 1995 года правительство Беларуси по поручению президента приняло постановление, согласно которому, структура с весьма оригинальным названием «Фонд развития белорусской культуры имени Махмуда Эсамбаева» освобождалась от всех налогов и пошлин на ввозимые товары «в рамках контрактов, согласованных с Управлением делами президента Беларуси». Причем пункт таможенного контроля разрешалось открыть по месту базирования фонда. Однако инициаторы этого предприятия с российской стороны «кинули» своих партнеров из белорусского руководства, не заплатив их долю. А белорусский бюджет от неуплаты налогов потерял 829,9 млрд руб. ($60 млн).

Вторая операция с созданием таможенной «дыры» оказалась более успешной. 22 ноября 1995 года с грифом «Не для печати» появилось распоряжение президента № 230 «О налоговых льготах государственному торгово-экспозиционному предприятию «Торгэкспо». В нем указывалось: «В целях обеспечения населения Республики Беларусь товарами народного потребления в канун Нового года освободить предприятие «Торгэкспо» от уплаты таможенных пошлин, акцизов и налога на добавленную стоимость… на основании контрактов, согласованных с Управлением делами президента Республики Беларусь». Однако на самом деле товарные потоки пошли населению не Беларуси, а России. Причем основными товарами были алкоголь и сигареты. В результате этой операции фактически деньги изымались из бюджета («Торгэкспо» не платило налоги), а доходы, полученные от продажи в России, шли на счет Управления делами президента.

Одним из непосредственных участников этих афер был известный белорусский бизнесмен А. Пупейко, вынужденный теперь скрываться в Польше. По его свидетельству, приведенному в книге А. Федуты, Лукашенко лично причастен к истории с «Торгэкспо», иногда вмешивался в финансовые операции предприятия.

Вскоре предприятие «Торгэкспо» по своим объемам затмило все другие хозяйственные структуры в стране. В первом квартале 1996 года весь импорт Беларуси составлял $732,5 млн, а на «Торгэкспо» пришлось $176 млн, или 24 %. Бывшая председатель правления Нацбанка Т. Винникова утверждает, что «сделка, осуществленная Фондом Махмуда Эсамбаева и фирмой «Торгэкспо», принесла $4,5 миллиарда чистого дохода… Вы никогда не найдете ни одной бумаги и ни одного счета, оформленного лично на Лукашенко. Но давайте посмотрим: две фирмы провозили водку и получили $4,5 миллиарда дохода. Александр Григорьевич сам лично делал исключение для них, чтобы они не платили налоги в государственную казну. Он дал отсрочку по уплате, но ничего не уплачено и сегодня. Скажите, если он знает, что получена прибыль 4,5 миллиарда, он что, не знает, у кого эти деньги? И что он вот так просто подарил эти деньги кому-то и никак не соприкоснулся с этим лично? Я не верю».

А. Пупейко утверждает, что в тот раз таможенная «дыра» закрылась после того, как белорусские власти отказались отдавать долю от прибылей в пользу высокопоставленных российских чиновников. Тогда Россия перекрыла основные каналы поставки. В результате в апреле 1996 года на железнодорожных станциях под Минском скопилось около 400 вагонов с водкой и спиртом.

Вообще на языке права всю эту деятельность можно квалифицировать как незаконное присвоение денег в особо крупных размерах. Когда разразился скандал, оппозиция, независимые СМИ стали обвинять власти в коррупции, тогда Лукашенко, выступая на съезде деловых кругов, простодушно признался, что подписал около 200 указов о предоставлении подобных льгот различным фирмам.

По оценкам экс-премьера Беларуси М. Чигиря, Управление делами президента стало самой большой коммерческой структурой в стране. Оно приобрело такое влияние, что, как писала с иронией российская газета «Известия», можно говорить «Республика Беларусь при Управлении делами президента».

После отставки И. Титенкова в 1999 году новый расцвет его детища приходится на то время, когда это ведомство возглавила Галина Журавкова (2001–2004 гг.). Создав под крышей Управления делами президента фирму «Белая Русь», она начала перераспределять многие прибыльные рынки. В частности, были взяты под контроль оптовые рынки зерна, угля, леса, рыбы, сахара, тракторов, табака, алкоголя, санаторно-гостиничное хозяйство, часть торговли нефтепродуктами. Новой сферой деятельности этой структуры стала торговля конфискатом, т. е. товарами, конфискованными на границе белорусской таможней у иностранных перевозчиков. Например, в 2003 году их было конфисковано на сумму $250 млн.

В 2004 году Г. Журавкову отдали под суд, но дело ее живет. О том, каким образом ставят под контроль бизнес и устраняют конкурентов, рассказала «Белорусская деловая газета». В коммерческую фирму приходит группа силовиков. «Счет компании арестовывался, имущество описывалось. Причем делалось все это без принятия и вручения руководству компаний каких-либо юридических документов, которые можно было бы оспорить в суде. Ни тебе акта ревизии, ни иска — ничего! Через определенное время, когда компания успевала прочувствовать всю безнадежность ситуации, опять приходили определенные лица и ставили руководство в известность, что на компанию наложены санкции в таком-то размере. Никакого официального решения, которое можно было бы оспорить в установленном законом порядке, опять не выдавалось. Иные не особо сообразительные и горячие дилеры пробовали требовать объяснений, но каждый раз визитеры быстро охлаждали их пыл приблизительно следующим монологом: «У вас крупный бизнес, а между тем вам должно быть известно, что у нас в стране есть только один крупный капиталист. Все остальные лишь в той или иной степени работают на него. Так в чем же вы видите проблему, если вы, конечно, не под держиваете оппозицию?» После этого всем становилось понятно, на чей счет им нужно перевести деньги. Проявлять и дальше строптивость никто не осмеливался. Именно по такой схеме разрабатываются сейчас и «Юкола-сервис», и «Юкола-Авто»…Речь идет об устранении с белорусского рынка дилерских компаний, торгующих новыми иномарками, и передаче этого бизнеса государству, точнее, Управлению делами президента».

С самого начала своей деятельности Лукашенко создал не предусмотренный никаким законодательством специальный президентский фонд, которым лично распоряжается, что дало журналистам основание писать о существовании в Беларуси двух бюджетов: государственного и президентского. За все годы его существования не было не только никакого отчета об использовании этих денег, но даже сумма их никогда не обнародовалась. Как нет и никакого независимого от главы государств контроля над расходованием этих средств.

Деньги в фонд идут не только от масштабной коммерческой деятельности Управления делами президента, но и, судя по всему, от каких-то серых схем перепродажи российских энергоресурсов, о существовании которых не раз сообщали российские СМИ. Поскольку сфера эта закрытая, то можно лишь строить различные предположения. По мнению экспертов, объем президентского фонда в некоторые период был равен госбюджету.

Несколько раз Лукашенко был вынужден под напором критики и неприятных вопросов журналистов публично признаться в существовании теневого бюджета.

«— Поговаривают, что у вас самого имеются какие-то неучтенные миллионы?

— Привычный накат: у Лукашенко есть внебюджетные деньги. Да, есть. Но они не мои личные и в зарубежных банках не прохлаждаются. Деньги лежат на счетах в белорусских банках и работают на страну.

— Почему же вы не перечислите их в бюджет?

— Чтоб там разбазарили? Эта валюта — резерв. Мало ли что завтра случится…».

«Есть у президента небольшой резерв — на черный день, я его не отдам! А черный день — это безопасность нашего государства».

Время от времени Лукашенко выделяет деньги из своего фонда на какие-то общественные нужды, и этим хвастается. Например, субсидирование строительства очередного Ледового дворца сопровождалось такой тирадой: «Вы туда не вложили ни цента, ни доллара, и Сергей Степанович (премьер-министр С. Линг. — Авт.) туда не вложил ни цента, ни доллара. Эти деньги заработаны мною, мною не из бюджета, а если вы рубль деревянный туда вложили, ну так и слава Богу, а валютную составляющую президент вам давал не из бюджета, и это делаю для детей, для ваших детей».

После президентских выборов 2001 года Лукашенко отблагодарил руководителей вертикали за полученные результаты тем, что выделил каждому из них по «Мерседесу», а в ответ на критику оппозиции и независимых СМИ ответил так: «Ну, я что, из бюджета эти деньги взял? Да ни копейки из бюджета не взял. Где взял — это мое дело. Я законно их взял. Я ни у кого не отобрал, не украл и себе не взял. Так и по спортивным сооружениям. Дожили до того, что президент, чтобы слова кто-то плохого не сказал, должен где-то выкручиваться и искать эти средства. Да что, я себе это делаю? И все считают: ах, сколько денег!».

Из этих реплик следует, что Лукашенко не видит никакой разницы между государственными и личными деньгами, средства из президентского фонда, заработанные с использованием структур государства, считает своими, а выделение оттуда денег на нужды общества рассматривает как проявление собственного благородства и гуманитарной помощи.

Очень важный источник пополнения президентского фонда — продажа оружия. Наша республика была едва ли не самой милитаризованной частью СССР. Беларусь от распродажи огромных военных арсеналов получила миллиарды долларов. Так, по информации из зарубежных источников, только в 2000 году страна от продажи оружия получила около $1 млрд, что равнялось примерно 20 % госбюджета. Причем эти оружейные сделки сопровождаются постоянными скандалами: то продали США секретный противоракетный комплекс С-300, что вызвало возмущение в России; то толканули неисправные вертолеты Перу; то регулярно всплывает информация о продаже оружия вопреки международным санкциям (например, Ираку при Саддаме Хусейне).

Тот факт, что деньги от торговли оружием идут не в государственную казну, признал министр финансов Беларуси Н. Корбут, отвечая в парламенте на вопросы депутатов. В этом же был вынужден сознаться и сам Лукашенко в ходе президентской избирательной кампании 2006 года, когда один из кандидатов, А. Козулин, обвинил главу государства в присвоении этих средств и задал вопрос: «Где деньги, Саша?» И тот был вынужден оправдываться. Выступая с заключительным словом на Всебелорусском народном собрании, президент сообщил, что, во-первых, доходы от продажи оружия не такие большие, как об этом говорят оппозиция и СМИ, речь идет о миллионах, а не о миллиардах долларов. Во-вторых, он эти деньги направил на модернизацию вооружения для белорусской армии, а также для поддержки банковской системы, строительство социальных объектов. Поскольку проверить эти утверждения невозможно, то верить или не верить словам Лукашенко — дело личного выбора.

Лукашенко любит разыгрывать образ аскета-бессребреннка, у которого нет ни жилья, ни денег, ничего. «Для себя лично я ничего не приобрел, не было у меня наслаждений»; «Я сам себя вот этой борьбой с коррупцией, с другими вещами в такой угол загнал, что я не могу позволяв себе даже это… Я убежден, что на 99 % наш белорусский народ считает своего президента некоррумпированным и честным человеком. И я действительно такой человек». Сразу же после своего избрания президентом он заявил, что треть своей зарплаты отдает в госбюджет, дескать, мне хватит и того, что осталось. Наверное, многие его поклонницы прослезились от умиления. Правда, Александр Григорьевич забыл при этом уточнить, что находится на гособеспечении, о чем он сообщил в одном интервью в 1997 году. (Кстати, это не предусмотрено никакими законами). В таком случае вопрос о зарплате и ее размере вообще не имеет смысла. Если президенты других стран скрупулезно отчитываются за потраченные деньги, то белорусский лидер избавлен от такой необходимости.

Пользуясь своим положением, Лукашенко тратит государственные средства на обеспечение своей деятельности и личной жизни с размахом, не отказывая себе ни в каких удовольствиях. Он нанимает одного из самых дорогих в мире пиарщиков (лорд Белл), самого дорогого фотографа (Саша Гусов). По информации из окружения президента, костюмы ему привозят из Франции. Ремень марки Неrmes, который он носит, стоит от $600.

В 2009 году во время визита Лукашенко в Литву журналистам удалось сфотографировать часы на его руке. Оказалось, что это швейцарские часы Раtek Philippe Calatrava 5120j стоимостью $16 тыс. Журналисты подсчитали, что часы, которые носит президент США Б. Абама, стоят $325, т. е. в 52 раза дешевле. Но вскоре бдительные журналисты обнаружили, что у Лукашенко есть еще одни часы этой же марки Pаtek Philippe Calatrava Ref5119j, которые стоят $ 14 тыс.

Недешево обходятся его спортивные увлечения. Спортивный велосипед — около $1000, столько же — хоккейная амуниция. А еще роликовые коньки, фирменные лыжи, комбинезон и др.

Особо заботится президент о благоустройстве своей резиденции в Дроздах. Только в 1998 — первой половине 1999 гг. на строительные работы там было затрачено 955,2 млрд рублей. Для сравнения: на помощь 20 районам, пострадавшим в 1999 году от наводнения, было выделено 400 млрд руб. По информации газеты «Московский комсомолец», ванна в апартаментах Лукашенко стоит около $20 тыс. Там же построены такие необходимые для жизни президента объекты, как тренажерный зал с современным спортивным оборудованием, теннисный корт, площадка для мини-футбола, лыжероллерная трасса, бассейн, сауна, ледовый каток.

В 2009 году по Белорусскому телевидению показали, как по территории резиденции президента в Дроздах сын Коля катается на электромобиле стоимостью около $20 тыс.

1 мая 2010 года Лукашенко с сыном Колей гулял в минском парке имени Горького. В телерепортаже и на фотографиях видно, что мальчик держит в руках детский мобильный телефон iPhone компании Аррlе, стоимость которого в зависимости от модели начинается от $600.

Президент имеет как минимум десять резиденции. Кроме Дроздов, это комплекс Заславль недалеко от Минского моря, дача возле Острошицкого городка, когда-то принадлежавшая маршалу Тимошенко, Вискули в Беловежской пуще, полесская резиденция на берегу Припяти в Петриковском районе, бывшая дача Машерова в Березинском заповеднике и другие. В некоторых из них построены ледовые арены. Есть и другие объекты, где глава государства отдыхает.

В разгар экономического кризиса, в конце 2008 года, белорусский президент купил новый автомобиль Rolls-Royce Phantom стоимостью $412 тыс. Машиной такой марки пользуются представители мировой элиты.

В июле 2009 года он участвовал в байкерском фестивале на мотоцикле одной из самых дорогих моделей Harley-Davidson Ultra Classic Electra Glide стоимостью не меньше 32 тыс. ЕUR. Как писала газета «Комсомольская правда в Белоруссии», минские байкеры утверждают, что это личный байк Лукашенко.

Есть еще катера. А в 1996 году Управление делами президента перевезло через всю страну из Гомеля на озеро Нарочь двухпалубный теплоход для главы государства.

Первые полтора года своего президентства Лукашенко пользовался двумя вертолетами, которые достались ему в наследство от бывшего премьера В. Кебича. Но этого показалось мало, и весной 1996 г. он купил вертолет министра обороны России П. Грачева. К концу того же года в Минск была доставлена новая машина МИ-172, сделанная по спецзаказу на Казанском вертолетном заводе. Вертолет с комфортабельным салоном стоил около $4 млн. Плюс $640 тыс. было заплачено за специальное оборудование для диагностики машины перед каждым вылетом.

Долгое время Лукашенко летал на самолете «Ту-154». Но в 2004 году по спецзаказу в США был построен «Боинг 767–300 Бизнес-Джет», стоимость которого специалисты оценивают около $100–130 млн. Самолет оборудован полной шумоизоляцией, спецсвязью, сложной системой обеспечения безопасности, роскошным интерьером, мебелью из дорогих и редких пород дерева, тренажерным залом и пр.

На примере Лукашенко можно изучать феномен поведения человека, на голову которого неожиданно свалилось невиданное богатство. (Здесь сразу же вспоминаются анекдоты о «новых русских»). Со всем своим необузданным темпераментом он предается радостям жизни, стремясь компенсировать ту нужду и бедность, которую довелось испытать в детстве и молодости. Словно избалованный ребенок, президент придумывает и реализует все новые удовольствия и забавы. Захотелось стать чемпионом мира по хоккею — придумал рождественский турнир с участием бывших профессионалов из всех хоккейных стран. Захотелось поиграть со звездой — пригласил в Минск Павла Буре из НХЛ. Захотелось покататься на горных лыжах — сел в самолет вместе со свитой и полетел в Словению, Австрию, Сербию, не считаясь ни с какими затратами, останавливаясь в самых дорогих отелях. (Правда, два раза Лукашенко делал это полулегально, инкогнито, скрывая факт поездки от собственного населения). А во время отдыха в Казахстане в 2001 году он, чтобы не скучно было, взял с собой свою хоккейную команду. В марте 2009 г. президент в течение двух недель успел покататься на лыжах с гор в Сербии, Армении и России (сочинский курорт «Красная Поляна»), 11 октября 2007 года Лукашенко отправил личный самолет за российской поп-звездой Ф. Киркоровым, чтобы тот снялся в эпизоде фильма, в котором одну из главных ролей исполняла внучка президента.

Самой скандальной стала поездка Лукашенко на Зимние Олимпийские игры в японский город Нагано в 1998 году. Желание совершить эту поездку родилось неожиданно, после того как сборная Беларуси по хоккею обыграла французов и немцев. Желая присутствовать при предполагаемом триумфе хоккеистов и, как выразился сам белорусский лидер «лично опробовать олимпийскую лыжню», он с сыном и свитой в 20 человек без приглашения и даже предварительного согласования с японскими властями прибыл в Нагано. Полторы недели президент наслаждался соревнованиями, о чем белорусское ТВ радостно сообщало телезрителям, катался на лыжах. В своих воспоминаниях тогдашний посол Беларуси в Японии П. Кравченко рассказывает, как управляющий делами президента И. Титенков расплачивался за проживание белорусской делегации в отеле. Он раскрыл дипломат и высыпал перед ошарашенным японским портье $100 тыс. наличными. А всего эта поездка обошлась в несколько миллионов долларов.

Вернувшись домой, Лукашенко оправдывался: «Если кто-то думает, что я в Японии отдыхал. Я в Японии на третий день понял — я сюда зря приехал. Мне там так было трудно. Ребята ходят, переживают. Я очень воспринимаю это все близко к сердцу. И этого Сашу Попова (биатлониста. — Авт.), которого ну просто сломали через колено. Я сам оттуда со слезами шел и его почти на руках нес».

Выше уже приводился душераздирающий рассказ президента о бедственном положении своих детей. («Я загнал себя в такой тупик, в такой угол, что я себе не могу позволить даже абсолютно легально, нормально обеспечить своих детей квартирой и т. д. Это, во-первых, можно сделать только за счет кредитов. У меня нет денег, чтобы им построить квартиру даже в Минске»). Однако старший сын Виктор, став помощником президента, построил дорогой коттедж в номенклатурном поселке близ Дроздов, о котором речь пойдет чуть дальше.

Позаботился Лукашенко и о матери. Забрав ее из деревни в Минск, он построил ей дом на тогдашнем проспекте Машерова, неподалеку в президентской резиденции, который, правда, числится на балансе Управления делами президента. Дом большой, с хозяйственными постройкам общей площадью 303,7 кв. метра и оценочной стоимостью около $140 тыс. Однако после того, как об этом стала писать независимая пресса, а по Минску поползли слухи, накануне президентских выборов 2001 г. Лукашенко забран мать из этого дома в свою резиденцию.

Хотя президент ведет неустанную борьбу с коррупцией, но она носит какой-то уж очень выборочный характер. На воровство и злоупотребления людей из своего окружения он смотрит сквозь пальцы, вмешиваясь только тогда, когда они переходят очерченные им границы. В 1999 году первый управляющий делами президента И. Титенков ушел со своего поста и уехал в Москву. Отвечая на вопросы журналистов о причинах этой отставки, Лукашенко сказал: «Воровать надо было меньше», «пусть сначала вернет 40 миллионов долларов». Вот такие суммы воруют в окружении президента и безнаказанно уезжают из страны.

В 2004 году была арестована управляющая делами президента Г. Журавкова. Суд признал, что она присвоила $3,2 миллиона, и приговорил к четырем годам лишения свободы. Но А. Лукашенко своим указом освободил ее от наказания.

Мало того, что ближайшее окружение Лукашенко имеет привилегии (лечкомиссия, магазин беспошлинной торговли в правительственном поселке), по распоряжению президента недалеко от Дроздов построен поселок для высшей номенклатуры. В народе его назвали «Царское Село». Площадь самого скромного коттеджа составляет около 270 кв. метров, а рыночная цена средней усадьбы, по оценкам специалистов, достигает $500–900 тыс.

В первое время своего правления президент настойчиво уверял, что он как народный президент не приемлет никакой семейственности, его родственники не могут и не должны принимать никакого участия в политической жизни. В 1997 году на вопрос журналиста, помогают ли вам члены семьи, Лукашенко почти возмутился подобным предположением: «Да вы что! У меня ни жену, ни детей никто близко не видел в советниках». В других интервью он заявлял: «Я считаю, что члены моей семьи не должны влезать в политику»; «Никакого влияния на политику моя семья не позволяет. Это исключено абсолютно».

Однако в 2005 году Лукашенко назначил своего старшего сына Виктора помощником президента по вопросам безопасности. В реальной белорусской властной иерархии эта должность по статусу выше министра. А сыну было только 29 лет, и никаких особых успехов и талантов он не выявил. Власти несколько месяцев скрывали этот факт. И понятно почему. В советские времена на такое назначение не решался ни первый секретарь, ни даже генеральный секретарь ЦК партии, ибо это расценили бы как семейственность. Кроме того, это прямо противоречит статье 33 Закона «о государственной службе в Республике Беларусь», в которой говорится, что гражданин не может быть принят на государственную службу в случае «близкого родства или свойства (родители, супруги, дети, родные братья и сестры, а также родители, дети, родные братья и сестры супругов) с государственным служащим, если их служебная деятельность будет связана с непосредственной подчиненностью или подконтрольностью одного из них другому». В обществе сразу же заговорили, что президент готовит себе преемника, которому передаст власть, хоть сам глава государства от этого всячески открещивается.

Личного врача Ирину Абельскую, которую все считают гражданской женой главы государства, матерью его сына Коли, Лукашенко назначил руководителем главного медицинского учреждения страны — главврачом Республиканской больницы Управления делами президента (лечкомиссии). А ее мать Л. Постоялко за короткий срок прошла ступени от заведующей отделением, главврача Брестской областной детской больницы, до заместителя министра, а затем стала министром здравоохранения и находилась на этом посту до тех пор, пока тяжело не заболела.

Так что миф о «самом чистом президенте в мире» может поддерживаться только благодаря монополии на СМИ и информационной закрытости Беларуси.

Личная жизнь

Хотя президент государства — человек публичный, он едва ли не каждый день появляется на экранах телевизора, однако образ жизни Лукашенко, информация о его семье и родственниках является почти государственной тайной. Например, приехать в его родную деревню Александрия можно только по разрешению местного райисполкома. Возможно, это есть отражение не только скрытности характера президента, но и вполне обоснованных опасений спрятать какие-то неприглядные стороны своей жизни, ибо привычки и пристрастия человека очень многое говорят о нем, а иногда и о его политике.

Например, вот какие подробности об образе жизни Лукашенко в допрезидентский период сообщает шкловская журналистка О. Павлова. На забор вокруг дома директора совхоза было стыдно смотреть, как и на высокий бурьян. На вопрос, не выращивает ли он дома какую-либо живность, Александр Григорьевич смущенно ответил: «Времени не хватает. Да и сарай малый, и на него также времени не хватает, чтобы переделать». Для сельской местности позднесоветских времен это был нонсенс. В деревне о таких мужиках пренебрежительно говорили: «Не хозяин». Сразу же возникают вопросы. Если человек не может обустроить свой собственный дом, способен ли он обустроить страну? И выразителем интересов какой части народа является президент?

Сам Лукашенко свой рабочий день описывает так: «После утренней разминки обычно читаю, просматриваю на свежую голову основные каналы ТВ, прессу, все документы. Так работаю три часа. Затем — различные публичные мероприятия, возвращаюсь в резиденцию, а там опять документы, пресса, нагрузка большая. Вечером, где-то часов в восемь, обязательно те же 10–13 км на лыжне или два-три часа в спортзале, на хоккейной площадке. Затем опять работаешь с документами, но это уже позже. А после бани, ближе ко сну, где-то к часу ночи, просматриваю телевизионные каналы, это очень важно. Вот он, мой день, который всегда полностью загружен. Если в него не вклинить спорт, утром час и вечером пару-тройку часов, то я не смогу работать в таком режиме. Для меня это самая приемлемая разрядка. Может, для кого-то разрядка — выпить. Я же не привычен к пьянкам, не люблю пьяниц, хотя не говорю, что трезвенник. В компании могу, как все, но, конечно, не напиваюсь».

Лукашенко много раз жаловался на свою президентскую долю, тяжелый крест, который ему приходится нести во имя народа, рассказывал об «изнурительной, дикой работе». «Я пахарь на своей должности», — любит говорить Лукашенко. Но даже в этих жалобах он вскользь, между прочим, упоминает, какое большое внимание он уделяет своему отдыху. Так, во время поездки в Гродно в марте 1998 года глава государства сетует на свою жизнь: «Это был физически очень тяжелый день. И не отдохнув целый день — то у католиков, то у православных, — это много отнимает сил. Вы не думайте, что это очень легко: приехал и уехал. Это очень тяжело. Интересы у всех разные. Ревностно смотрят: туда пошел, не туда. А потом еще этот хоккей, не отдохнув практически. Сегодня утром теннис. Немножко, минут 20, посидев в сауне, чтобы сбросить нагрузку, вот я пришел сюда, на это совещание. Но это на ваших глазах было. Работа была проделана тяжелая».

А работавшие с ним люди рассказывают более интересные подроб. ности. Вот что вспоминает о стиле работы президента бывший премьер, министр М. Чигирь: «На деле у меня не было ни одной свободной минуты, а Александр Григорьевич сам не раз публично заявлял, что занимается спортом по три часа в день. К слову, рабочий график президента без труда можно уточнить у любого постового милиционера с проспекта Машерова. В десятом часу — на работу, после обеда — в Дрозды. Помните, почему ушел в отставку с поста вице-премьера Виктор Гончар? Из-за того, что несколько дней не мог попасть к президенту, поскольку Лукашенко все время уезжал на примерку очередного костюма. Это факт. Причем не единичный. Бывало и я, второе должностное лицо в государстве, не мог попасть к нему на прием целыми неделями».

Бывший управляющий делами президента И. Титенков так описывает рабочий день своего шефа: «Первое время какое-то рвение еще было… А потом, почти все те 5 лет и 5 месяцев, которые я был рядом с ним, он работал в сутки не более трех-четырех часов. Он приезжает — первым делом выслушивает службу безопасности, потом встречается с прессой. Вызывает кого-то с отчетом для галочки — все, на этом его работа кончается, примерно в два часа дня. Потом в Дрозды… А там теннис, хоккей… Как можно работать, когда через день хоккей в пять часов и через день — теннис?». То же самое рассказывает о графике работы главы государства бывший председатель Совета Республики А. Войтович: «Если нет крупных мероприятий, он не очень-то и задерживается на работе: приезжает около 10 утра, и после двух его уже нет. Могу уверенно говорить об этом, потому что окна моего кабинета выходили на въезд в здание Администрации президента, и картина перед моими глазами почти каждый день была одна и та же».

Уже отмечалось, что Лукашенко отличается отменным здоровьем, ведет здоровый образ жизни. Выступая перед студентами Брестской области 23 сентября 2004 года, президент похвастался, что ни разу в жизни не был в больнице. Однако в последнее время он стал на долгое время исчезать с политического экрана, что дает почву для многочисленных слухов о его болезни. Так, в марте 2007 года он не появлялся на публике 17 дней. После этого признался журналистам, что какие-то проблемы со здоровьем у него есть: «Наверное, я немного подустал. У меня температура неделю была 34,5 С. Я никогда такой температуры у людей не видел, а у самого — 34,5 С. Мне министр здравоохранения говорит: надо пить чай и прекратить всякие физические нагрузки. Я говорю: хорошо-хорошо, но на тренировки хоккейные, как обычно, ходил, а то команда развалится».

Как известно, одиночество — жизненный удел всех диктаторов. У них часто нет жены, нормальной семьи, дружеского окружения. Известный российский автор политических биографий Д. Волкогонов в книге «Триумф и трагедия. Политический портрет И. В. Сталина» пишет об этом так: «Такова судьба диктаторов. Хотя вокруг них всегда суетится множество людей, они одиноки. Диктатор сам лишает себя нормальных, обычных человеческих контактов; заискивание, угодничество, поддакивание, лесть, славословие окружения лишь подчеркивают его одиночество среди толпы. Слава, власть, могущество так отгородили Сталина от людей, что он, живя среди них, давно утратил способность к подлинным человеческим отношениям и настоящим чувствам».

Это в значительной мере относится к Лукашенко. Вот его диалог с журналистом:

«— На работе вы политик, а в семье вы обычный человек?

— Тоже политик. У политика такого ранга, в общем-то, кроме политики, ничего нет. Это вся моя жизнь».

«Белорусская газета» в 2000 году писала: «Из многих источников к нам поступают «свидетельства» того, что белорусский лидер ведет весьма уединенный образ жизни. Практически никто из нынешних топ-чиновников не имеет допуска не то что в частную жизнь президента, но даже не имеет возможности для неформального общения с ним».

Однако нынешний образ жизни главы государства — это не только результат специфической системы правления. Судя по всему, одиночество сопровождало нынешнего президента всю его жизнь А. Федута, изучая «дембельский» альбом сержанта Лукашенко, обратил внимание, что лишь на одном снимке он запечатлен в колонне физкультурников. На всех остальных фотографиях будущий руководитель Беларуси — в гордом одиночестве, что не очень характерно для «дембельских» альбомов. Сам Лукашенко подтверждает это наблюдение: «Вообще я человек не компанейский, чтобы где-то в компании посидеть, поговорил, выпить и прочее. У меня просто не было таких в жизни поводов и случаев в свое время».

Депутат Верховного Совета Беларуси 12-го созыва В. Голубев со ссылкой на одного из членов избирательного штаба кандидата в президенты Лукашенко приводит такой эпизод, относящийся к президентской кампании 1994 года. После одной из предвыборных встреч жена будущего главы государства Галина Родионовна во время ужина произнесла такую реплику: она рада, что у Александра наконец появились друзья, которых никогда в жизни у него не было.

О том, что это болезненная проблема для Лукашенко, можно понять из его интервью российскому телеканалу ТВЦ в 2005 году. На вопрос о друзьях президент ответил так: «Вы ударили в точку, в больную. Это самая тяжелая вещь, и надо иметь в виду, что эта вещь имеет тенденцию к накоплению. С годами это больше и больше усиливается. У Владимира Владимировича (Путина. — Авт.), моего хорошего коллеги, друга, есть друзья. Я этим похвастаться не могу». И его нынешняя тесная привязанность к маленькому сыну — это есть своеобразная компенсация одиночества.

Лукашенко всегда был неравнодушен к женщинам и проявлял это в весьма активных формах. Шкловская журналистка О. Павлова в своей книге так описывает эту сторону жизни будущего президента: «По существу, у Александра Григорьевича не сложился семейный дуэт с Галиной Родионовной. Сужу об этом по личным наблюдениям и по многочисленным обсуждениям этой темы, которая на протяжении долгих лет питала любопытных шкловчан, охочих до бытовых коллизий. Они часто сплетничали об амурных приключениях Александра Лукашенко, которым он отдавался с сильным напором одинокого, тоскующего по любви мужчины. Поэтому в каждый новый любовный роман он бросался точно в омут с головой, наверное, с искренней верой в наконец найденное счастье. И на гребнях его волн неутомимо инициировал процесс развода с любовью детско-юношеского периода, матерью его двоих детей Галиной. Но она со всей силы сдерживала те порывы, каждый раз объясняя: «Я без мужа прожить могу, а детям без отца тяжело»».

Во время официальных выступлений Лукашенко произносит много пафосных слов об уважении к женщинам, их огромной роли в белорусском обществе. Но вот когда он говорит без бумажки, иногда наружу прорывается его естество, которое ему редко удается скрыть. И тогда проявляется истинное, примитивно-патриархальное отношение к женщинам, мужской шовинизм. Бросая скабрезные намеки, он, видимо, даже не понимает, что оскорбляет прекрасную половину человечества. В этом смысле характерно его выступление в российской Госдуме 27 октября 1999 года. Объясняя депутатам, почему белорусской милицией во время оппозиционной акции в Минске была задержана их коллега член парламента России Ольга Беклемищева, президент Беларуси заявил: «Целый час открывали эту дверь, и там оказались Статкевич (один из лидеров белорусских социал-демократов. — Авт.), его два помощника — два мужика, какой-то охранник и она. Четверо мужиков и она оказались за этой металлической дверью». Здесь Лукашенко, стремясь скомпрометировать Беклемищеву, настойчиво акцентирует внимание на том, что она заперлась с тремя мужчинами в закрытом помещении. Дескать, сами додумайте, что они там могли делать.

И еще один эпизод из того же выступления. Реплика из зала: «Вроде молодая еще». Лукашенко: «Ну, молодая, так там мужиков хватает, не волнуйтесь, достойных».

Официальная жена Лукашенко Галина Родионовна живет одна в деревне Рыжковичи на окраине г. Шклова. Ее перевели с должности заведующей детским садом, где она проработала много лет, на пост главного специалиста Шкловского райисполкома по оздоровлению и санаторно-курортному лечению населения. Местные власти постарались создать ей максимально возможные удобства.

В первые недели после избрания Лукашенко президентом иностранные журналисты бросились в Рыжковичи, и мировую прессу обошли фотографии, на которых Галина Родионовна доит корову, едет в повозке, запряженной лошадью. Под ними были иронические подписи типа «первая леди Беларуси».

После этого ее частично изолировали. Дом окружили высоким кир. пичным забором, около него поставили охрану. Продали корову Милку избавились от хозяйства. Теперь на приусадебном участке растут цветы. Около десяти лет (до 2005 года) Галина Родионовна не давала интервью СМИ. Она получила водительские права, приобрела автомобиль, но, по словам ее матери, муж запретил садиться за руль. Но в Минск к детям и внукам приезжает периодически, на все праздники.

Белорусский лидер был вынужден как-то комментировать такую необычную ситуацию с супругой и оправдываться, отвечая на вопросы журналистов: «У вас, к примеру, есть жена? Что, она глупее моей жены? Но она же не редактирует вашу газету? Нет. И нечего женам делать в государственных делах. Я такой позиции придерживаюсь. И я считаю, что когда какой-нибудь государственный деятель с супругой из самолета за руку идут и вообще публично демонстрируют любовь, это все зачастую показуха. Игра на публику. Я к этому не привык. Да и не в традициях это нашего народа — демонстрировать везде и всюду свое семейство. Да, есть жесткие протокольные нормы и так далее. Но у меня другая политика. Меня в Беларуси люди понимают. Иногда желтая пресса подпускает обывательские шпильки по поводу моей жены. Мол, вот бедная женщина сидит в деревне и лопатой копает землю каждый день. Тут надо разбираться. А может, и хорошо, когда человек ближе к земле… И жена продолжает жить в том, уже легендарном, деревенском доме. А рядом моя старая мать, другие родственники. И нисколько это не разрушает семью. У нас — полное взаимопонимание и уважение. Воспитали и продолжаем воспитывать детей. Да и что это за расстояние? Проблемы большие? Или что мы — молодожены, по 18–19 нам лет? И каждую минуту нужно видеться?»

В первые же месяцы президентства Лукашенко по Минску поползли слухи о женщине, с которой живет глава государства. Вскоре в независимых СМИ появились фотографии Ирины Абельской с многозначительной подписью: «личный врач президента». В зарубежных СМИ ее открыто называли гражданской женой Лукашенко, рассказывали о ней некоторые подробности. Разведенная И. Абельская стала личным врачом президента в возрасте 30 лет. Семь лет проработала главврачом Республиканскойбольницы Управления делами президента (лечкомиссии). В 2004 г. родила сына. И том же году защитила кандидатскую диссертацию. Говорят, имела некоторое влияние в роли лоббиста определенных корпоративных интересов, В 2007–2009 годах И. Абельская оказалась в опале, работала простым врачом и Минском диагностическом центре, пока президент снова не вернул ее на должность главврача Республиканской больницы Управления делами президента.

Впервые публично тема личной жизни белорусского руководителя была поднята во время президентской кампании 2006 года. Кандидат в президенты А. Козулин во время телевыступления заявил: дескать, как же так, глава государства живет не со своей законной женой, а с другой женщиной в гражданском браке, имеет от нее ребенка, какой пример для страны. И Лукашенко был вынужден реагировать и публично признать свои семейные проблемы. Выступая с заключительным словом на третьем Веебелорусском народном собрании, он сказал: «Здесь мне еще один вопрос задают о детях, о семье и так далее. Ну, родные мои, вы разве не знаете меня как человека, семьи моей не знаете? Знаете. Вы разве не знаете о моих взаимоотношениях в семье? Знаете. Что мне тут прятать? Мне нечего прятать… Если вам нужна первая леди, то вы избирайте их. Они вам и леди приведут, и еще кое-кого приведут. Я здесь не образец. Не образец для подражания и не пример для подражания. Это знают все. Бедная была бы та женщина, пусть даже супермодель в мире, которая бы жила с президентом Беларуси. Потому что у меня, кроме страны и этой изнурительной, дикой работы, практически ничего не было. Никакой я не семьянин, потому что положил свою жизнь на это».

Как всякий отец, Лукашенко гордится своими сыновьями. «Дети у меня хорошие. Их, что характерно, никто в Минске не знает, и это самое главное. Самое большое достоинство президентов, больших политиков — это когда никто не знает об их детях и других членах семьи. Это говорит о том, что они такие, как все»; «Детей я просто уничтожил, можно сказать. Они сегодня не имеют ничего, никакой свободы, ничего не имеют. И вы, уже на съезде говорил, ни разу не слышали о скандалах, связанных с моими детьми. Ну ни разу, чтобы они где-то, пальцы веером растопырив, ходили, чтобы они где-то как богатые себя вели, нечестно вели». Президент весьма болезненно реагирует, когда его политические оппоненты или независимые СМИ сообщают что-либо негативное о его детях, считает это несправедливым.

Двое сыновей окончили факультет международных отношений Белорусского государственного университета. Старший, Виктор — дипломат, младший, Дмитрий — специалист в области международного права. Оба, судя по всему, по настоянию отца отслужили в пограничном спецназе — подразделении по борьбе с контрабандой и нелегальной миграцией, Женились на своих землячках из Шклова. У старшего трое, у младшего — двое детей.

Виктор после воинской службы стал работать в Министерстве иностранных дел на должности первого секретаря в управлении Европы. Обычно начинающие сотрудники МИДа проходят ступени референта, атташе, третьего, второго и уж затем первого секретаря. Сын президента получил эту должность сразу. Проработав там три года, в 2003 году перешел на работу в Научно-исследовательский институт средств автоматизации «Агат» (учреждение занимается военными разработками) начальником отдела внешнеэкономических связей.

В 2005 году Лукашенко неожиданно назначил Виктора помощником президента по вопросам безопасности, а в 2007 г. ввел в состав Совета безопасности. По слухам, которые активно распространяются в интернете, политический вес сына растет, он устанавливает контроль над спецслужбами, руководит нейтрализацией уличных акций оппозиции. Например, И. Рачковский, бывший командир части 1250, в которой служил Виктор Александрович, назначен председателем Государственного пограничного комитета. В это легко поверить. Президент, который никому не доверяет, чувствует себя более комфортно и уверенно, когда контролировать безопасность его власти будет собственный сын. В апреле 2007 года на пресс-конференции Лукашенко опроверг версию, будто он готовит Виктора в качестве преемника, но аргументировал это достаточно оригинально; «Я бы сказал, что он слабее сегодня и завтра еще будет слабее действующего президента. Так зачем же слабейшего поддерживать и выдвигать?» То есть выдвигать сына преемником он не собирается не потому, что это незаконно, аморально, стыдно перед людьми, непопулярно, а лишь по причине политической нецелесообразности. Пока.

Младший сын, Дмитрий, после службы возглавил государственно-общественное объединение «Президентский спортивный клуб». Эта организация занимается материальной поддержкой спортсменов. Вообще-то было бы логично, если бы такую структуру возглавил какой-нибудь человек, известный в мире спорта, например, олимпийский чемпион. СМИ считают должность руководителя этой организации синекурой. Кроме того, Дмитрий введен в состав Национального олимпийского комитета.

Но здесь стоит обратить внимание на такой момент. В 2009 году, выступая перед российскими журналистами, президент Беларуси говорил: «Ну и дети, семья. Они, если ты государственный человек, должны возле тебя быть. Они не могут быть бизнесменами. Ну представьте: у меня сын — бизнесмен. Ну ясно, что был бы процветающим, так же? И не надо мне никому звонить и говорить, поддерживать. Фамилия сама за себя будет говорить. Никаких родственников, близких в бизнесе быть не должно, а желательно, и дальних. Ни один человек у президента Лукашенко — ни дети его, ни родные, близкие и дальние, — бизнесом не занимается. У нас вообще-то и нельзя это, а у вас (в России. — Авт.) можно».

Но выяснилось, что «Президентский спортивный клуб» активно занимается бизнесом. Сам Дмитрий, выступая на телеканале ОНТ, рассказывал: «Все, что мы делаем, все мероприятия, все проекты — это все делается за счет участия нашего клуба в коммерческих проектах. Мы выступаем учредителями, это открыто, об этом везде писали: и «Спорт-пари», как вы знаете, и торговый дом БЕЛАЗ, теперь на стадии начальных работ гольф-клуб, будет чрезвычайный комплекс построен около кольцевой дороги, «Нотынгем». Там и жилье будет, спортивная составляющая». Газеты писали, что «Президентский спортивный клуб» участвует в восьми коммерческих проектах, среди которых строительная компания «ЮнивестСтройИнвест», две лотереи, жилой микрорайон «Нотынгем» и др.

Во время президентских выборов 2006 года Лукашенко в предусмотренной законом декларации о доходах своих и членов семьи утаил существование третьего сына, Николая, от гражданской жены. Теперь он его «легализовал». С весны 2008 года президент начал появляться с ним в публичных местах: на субботнике, на хоккее, во время рабочих поездок по стране и за рубежом. Объяснил это так: «Сын, образно говоря, мой хвост. Просто не может остаться ни с кем… Мне, конечно, он нагрузки добавляет. Потому что ни одевать, ни кормить его никто не сможет — только я». «Если меня нет дома, он не спит, не ест, это вообще не ребенок. Вот он привязан, как хвост, и это уже не первый год. Я в зарубежную командировку вынужден его брать, потому что он не будет спать, он дойдет до изнеможения. Все, со мной в самолете он поспит, поест — он привязан, и он привязан к отцу — ну что, я его должен отпихивать, он что, мне мешает? У нас говорят, «внебрачный сын президента». Сколько у нас таких детей? А сколько у нас брошенных детей? Так пусть это будет примером тому, коль уж в жизни так сложилось, что у тебя родился ребенок, неважно, как он родился. Вот тут Путин сказал: «Это от Бога». Так чего я должен то, что Богом дано, прятать?.. Я ну до бешенства люблю детей».

Правда, временами чувство такта и меры молодому отцу изменяет. Это проявляется в своеобразных методах воспитания. «Когда Коле быв год, я брал его за руку и отводил в парилку. Естественно, он жаловался я плакал. Зато теперь, когда ему четыре года, он может выдержать температуру около 100 градусов в парилке и 28 градусов в бассейне. Плюс он выдерживает и ледяную ванну».

У многих вызвало недоумение, когда Лукашенко появился с внебрачным сыном в церкви на Пасху и говорил там о морали, семейных ценностях. Или когда привел четырехлетнего мальчика на конкурс красавиц «Мисс Беларуси», где весь вечер на сцене дефилировали полуобнаженные девушки. В ходе военных учений маленький Коля вместе с отцом принимал доклады высших офицеров. Сын сопровождает отца и в ходе международных визитов, присутствует на переговорах.

Начав с категорического отделения семьи от политики, отрицание даже самой мысли, что его родственники могут как-то участвовать в официальных мероприятиях, Лукашенко сделал то, что не решаются сделать другие государственные деятели. Он втянул своих детей в управление государством с руками и ногами, стер границу между своей государственной и частной жизнью, превратил Беларусь в семейную вотчину. Популярное в России времен Ельцина политическое понятие «Семья» теперь целиком применимо к Беларуси. И уже сложно понять, где кончаются родительски забавы с ребенком и начинается политика государства. То, что президент вытворяет с младшим сыном, позволяют себе только монархи с наследниками престола.

Представители оппозиции в независимых СМИ дают резко негативную оценку такого необычного поведения президента. Вот, например, что писал 3. Позняк: «Никто не задал вопрос, почему первое лицо государства на виду всего общества живет в блуде, как появился внебрачный ребенок (это при живой жене), как оно выгнало мать этого ребенка, собственным «хотением» лишив ее материнства, а ребенка матери. Это нам не распутный флиртик с Моникой Ленински (который, кстати, возмутил весь мир); в этом есть что-то от дьявольщины и что-то от Фрейда, от комплекса неполноценного детства».

А вот комментарий украинского журналиста М. Подоляка, долгое время прожившего в Беларуси и депортированного из страны в 2004 году: «Он просто компенсирует свое неудачное детство. Он был байстрюк и полном смысле, то есть его толкали, били, издевались. И вот он хочет этому, также формально байстрюку, незаконнорожденному сыну дать то, чего сам в детстве не получил. Это такой ярко очерченный фрейдистский комплекс».

На пресс-конференции в апреле 2007 года Лукашенко, отвечая на вопрос о преемнике, сказал весьма знаменательную фразу: «Ну, а если говорить о преемнике, то самого меньшего буду готовить в преемники, уникальный человек. Поэтому подождите, может, мы дождемся, ну другие поколения дождутся». Через год он повторил журналистам эту мысль: «Я уже сказал: младший сын будет президентом Беларуси». А это из интервью литовским СМИ в сентябре 2009 года: «Я буду категорическим противником, чтобы мои дети после меня были президентами. Они «наелись» отцовского президентства… Если народ его выберет, то почему бы и нет? Он что, не может быть президентом? Априори не можем этого сказать».

Таким образом, Александр Григорьевич еще раз подтвердил, что собирается находиться на своем посту по меньшей мере еще пару десятилетий.