Алладин в Америке

Глава четырнадцатая По морям, по волнам

Закатилось солнце, поднимался ветер. Коврик пропитался влагой и летел уже не так высоко, как в начале пути. Во все стороны до горизонта расстилался бесконечный океан.

– Хочешь пить? – спросил Алладин у попугая.

– А бананов больше нет?

– Есть ещё два, дать?

– Дай один. Тебе не кажется, Алладин, что «километр» оказался намного длиннее, чем мы думали?

– Да, Яго, – вздохнул Алладин. – Кто мог подумать, что этот мир так велик. За два дня ни одного огонька, только волны до горизонта. Кто мог предположить, что океан шире Красного моря. Слушай, Яго, давай посмотрим в атласе Красное море и сравним его ширину с Атлантическим океаном.

Через несколько минут, разобравшись при свете фонарика в карте, Алладин обескуражено признался:

– Яго, я, кажется, сделал большую глупость.

– Что, Атлантика шире? – догадался Яго.

– Да, – ответил Алладин. – Раз в сорок...

Попугай присвистнул:

– Не расстраивайся. Может быть, мы ещё и не погибнем. Вдруг нам встретится какой-нибудь корабль.

– К сожалению, ты сам видел: за два дня мы не видели ни одного.

– Давай дежурить по очереди, ночью огни далеко заметны, – предложил Яго.

– Конечно, – согласился Алладин. – Ты очень мужественная птица, Яго. Ты не мог бы подняться повыше, Коврик?

Коврик хлопнул два раза передними краями, что в переводе означало тяжелый вздох.

– Ничего, ничего, – сказал воодушевленный похвалой попугай. – Я ещё не разучился летать – я сам взлечу повыше.

Но этой ночью спать не пришлось им обоим – ни поочерёдно, ни одновременно. Разыгралась непогода. Сильный ветер трепал ковёр-самолёт из стороны в сторону, заставляя снижать высоту.

Опасность была и в том, что ураган срывал верхушки волн и нёс их в воздухе. Ковёр все больше намокал, тяжелел и терял лётные свойства.

В штормовой мгле не видно было ни луны, ни огней.

Путешественники уже потеряли надежду увидеть утро, когда солнце тусклым диском показалось за их спиной. Алладин и Яго увидели теперь, что летят на высоте дерева над водой. Яго вспорхнул вверх и поднялся, насколько позволили силы. Кораблей, конечно же, не было видно.

Через час, когда ковёр опустился до высоты четырёх-пяти локтей над уровнем моря, они наконец вышли из штормовой полосы. Это не было спасением, но было отсрочкой гибели. Если бы шторм продолжал бушевать под ними, волны легко бы захлестнули низко летящий ковёр.

Теперь под ними расстилалось штилевое, без признаков волнения, море, а над головой сияло восходящее солнце.

Яго съел последний банан и взлетел.

Они преодолели уже не меньше четверти пути через Атлантический океан. Единственное, чем смог Алладин утешить Яго, наблюдая, как тяжелый атлас погружается в море:

– Ты знаешь, а Тихий океан ещё шире.

Долбин потёр лампу, извлечённую из сейфа:

– Ну-ка, вылезай Голубой бездельник.

Джинн шумно покинул ненавистную тесную обитель:

– Что прикажете, господин?

– Что захочу, то и прикажу, – сварливо ответил Долбин.

– Я весь внимание.

– Для начала поработай над Жасмин, пока она спит. Только не показывайся ей на глаза, если она проснётся.

– Всё то же задание? – Спросил джинн.

– Да, как всегда. Она должна быть уверена, что находится в Америке всего лишь второй день. И так – каждое утро. Принцесса должна жить в одном и том же дне, пока я не решу что-нибудь изменить.

– Слушаюсь и повинуюсь, господин.

Джинн исчез.

– Назад! – рявкнул Долбин.

Ничего не произошло. Маг с раздражением потёр лампу. Джинн появился.

– Небось, твоему Алладину не приходилось каждый раз тереть лампу, чтобы ты к нему являлся, – подозрительно сказал Долбин.

– Мой прежний господин не пользовался лампой вовсе.

– А ты был рад? Со мной этот фокус не пройдет!

– Я – раб лампы, – покорно ответил джинн.

– Тебе предстоит выполнить ещё одно поручение. Надо бы проверить, что поделывает этот самый Алладин. Не думаю, что он может быть опасен, но предусмотрительность – важнейшее качество мага, – Долбин стеснялся своей трусости и не хотел показывать её даже своему рабу джинну. – В общем, отыщи его и по возможности прими меры...

– Убить? – с готовностью спросил джинн.

Долбин с уважением посмотрел на него:

– Ну-у, – протянул он, – если представится случай... Но без шума, без свидетелей. Кто знает, как к этому отнесутся, если догадаются. В общем, я не хочу заводить чересчур много врагов: если будут удобные обстоятельства, то убери его, а если слишком много народу – в другой раз. И смотри – ни слова со своим прежним хозяином, и вообще – ни с кем! – Долбина снова стали одолевать подозрения.

В комнату вошла принцесса:

– Доброе утро, дорогой маг. Вы знаете, я всего второй день в вашей удивительной стране, а мне кажется, что давным-давно. Всё так знакомо и приятно. Как жаль, – Жасмин радостно закружилась по комнате, – что завтра надо отправляться домой. Я обязательно уговорю Алладина побывать здесь ещё раз. Он должен увидеть все эти чудеса...

Долбин ухмыльнулся её словам, которые слышал уже много-много раз.

Похоже, морское путешествие завершалось. Коврик летел теперь над самой водой. Попугай хлопал крыльями рядом. Он не хотел нагружать уставший ковёр-самолет даже своим ничтожным весом.

– Я придумал, – сказал Алладин. – Я пока поплаваю в воде, сколько хватит сил. А ты, Ковер, оставайся в воздухе, наберись сил, подсохни. Может быть, нам удастся продержаться ещё ночь.

Алладин приготовился прыгнуть в воду.

– Караул! Стой! – Завопил попугай что есть силы. – Посмотри, что это там за рыбка!

Невдалеке гладь океана рассекал большой треугольный плавник. Акула, заметившая тень на воде, уже давно следовала за ковром, надеясь на добычу.

– Акула! – охнул Алладин.

Он опустил в воду ногу (так низко летел Ковер). Акула, набирая скорость, устремилась к ковру-самолету, она была совсем не против полакомиться.

Глупой рыбе было невдомёк, что у добычи, кроме ног, бывают и руки, а в этих сильных руках – острая сабля из дамасской стали.

Алладин выдернул ногу из воды и, сплеча ударил акулу клинком. Солёная морская вода обагрилась пресной рыбьей кровью. Акула судорожно забилась.

– Ну вот, – сказал храбрый воин, – теперь всё в порядке. Можно купаться.

– Караул! Стой! – Яго в панике указал крылом на три других плавника.

Привлечённые запахом крови, со всех сторон спешили акулы. Они в мгновение ока растерзали свою соплеменницу, а потом ровным клином устремились вслед за ковром-самолетом.

Алладин зарубил ещё одну хищницу, после чего акул стало ровным счетом восемь.

– Ты соберёшь здесь всех акул океана, – горестно сказал Яго. – Держитесь, я ещё раз поднимусь повыше. Неужели во всем океане нет ни одного завалящего судна?! Ни одного острова?! Ни одного корыта?!

Яго, собрав силы, стал подниматься выше.

– Караул! – в третий раз завопил он, когда перед ним в воздухе появилось смеющееся лицо Голубого джинна. – Ура! – Исправился попугай, разглядев кто перед ним.

Джинн почему-то не ответил на приветствие попугая, а на секунду исчез, потом появился снова, подхватил своей могучей силой ковёр-самолёт с Алладином. Они мгновенно перенеслись на огромное расстояние и оказались на высоте сотни метров над океаном.

Джинн послал им воздушный поцелуй и сильно толкнул ковёр-самолёт вниз. По крутой дуге он пронёсся к водной поверхности и с шумным всплеском упал в море.

Одной рукой не давая Коврику уйти под воду, Алладин изо всех сил грёб другой.

Он догадывался, что джинн попал в сложные обстоятельства, вынужденно выполняя приказания врага. Поэтому Алладин не удивился ни молчанию своего друга, ни его странному поступку.

К счастью, неподалёку от места их падения шел на всех парах роскошный трансатлантический лайнер курсом Бомбей–Марсель–Нью-Йорк.

Его капитан был немало удивлён, когда в ходовой рубке объявился взъерошенный зелёный попугай и завопил во всё горло:

– Полундр-ра! Человек за бор-ртом! Справа по бор-рту! Авр-рал!

Однако многолетняя привычка сработала раньше, чем капитан осознал, что делает. Не задумываясь, он отдал приказание в микрофон:

– Стоп, машина! Право руля! Спасательный плот за правый борт. Человек за бортом!

И только потом он подумал: «А что это я вслед за птицей, как попугай, повторяю? Ведь она не понимает, что говорит. Сейчас позора не оберёшься».