Алладин в Америке

Глава шестая Новинки волшебства

Жасмин и Алладин наслаждались прохладой бассейна с лепестками роз. Принцесса пошевелила пальчиками ног, отчего лепестки на поверхности воды закружились в хороводе. Служанка в покрывале принесла на подносе медовый напиток и фрукты. Абу подскочил к вазе и протянул лапку, чтобы взять банан.

– Уходи, Абу, – сказала Жасмин.

Обиженный Абу застыл на месте.

– Не делай вид, что ты не понимаешь, за что я на тебя сержусь.

Абу зацвиркал и развел лапками.

– Ах, ты не знаешь?

– Цвир-цвир...

– Кто вчера намазал мёдом стул персидского шаха, так что его долго не могли отлепить и он не смог встать вместе с султаном, как того требовали приличия? Кто укусил его за палец?

– Ха-ха-ха, – зашёлся от смеха Яго, сидевший рядом на ветке агавы.

– Не смейся, Яго! – Жасмин перекинулась на попугая. – Ты сам хорош. Ты таскал за хвост любимого персидского кота шаха, загнал его на штору, где он орал, как резанный, пока Расул не принёс лестницу и не снял его оттуда.

На этот раз рассмеялся Алладин.

– Алладин! Почему ты смеёшься. Разве так ведут себя на дипломатическом приёме?! Твоя шутка о том, что, наверное, трудно скакать на боевых слонах, привела шаха в бешенство. Он заикался до конца ужина и так вращал глазами, что я испугалась, как бы они не вывалились и не покатились по полу.

Теперь рассмеялись все трое, а Жасмин надулась.

– Жасмин, любимая, не ругай нас, – Алладин пощекотал её розовую пятку.

Принцесса пискнула и отдёрнула ножку.

– Этот персидский шах – старый жирный хвастливый дурак. Он целый вечер мучил нас враньем о своих военных подвигах, хотя достаточно одного взгляда, чтобы понять – его вес не осилить даже трём боевым верблюдам. Поэтому я и предположил, что он скакал в бой на верховом слоне...

– Хоботы к бою! – дурашливо крикнул Яго.

– Цвир! – сказал Абу.

– Он рассказывал о жарком из обезьян, а сам пытался пощекотать Абу. Ничего удивительного, что храбрый маленький воин укусил его за жирный палец.

– Цвир-цвир! – Абу забарабанил кулачками по груди.

– А его жирный кот сам подкрадывался к Яго, тоже мне охотник. Его любой воробей загонит на верхушку чинары. Какая-то подушка с ушами и хвостом, а не кот.

Жасмин хмурила брови, но на её губах помимо воли играла улыбка – принцесса вспоминала шалости прошлого вечера.

– Если бы не эти проказы, Жасмин, мы прокисли бы от скуки. Хорошо ли было бы тебе сегодня с прокисшим мужем? – Алладин булькнул и ушёл под воду с головой.

– Решил спрятаться от меня под водой? – Жасмин вытащила его за ухо. – Не получится! В наказание за ваши вчерашние проказы вы должны придумать что-нибудь интересное! Ты прав, Алладин, дворцовые развлечения очень скучны: льстивые послы, противные заезжие принцы, глупые царевны, безмозглые герои...

– Расул, – позвал Алладин.

– Я здесь, господин, – начальник гвардии мамелюков появился, скромно отвернувшись от бассейна, и Яго тут же перелетел к нему на плечо.

– Расул, расскажи, пожалуйста, что слышно в славном городе Багдаде?

– Гонки на скаковых верблюдах...

– Скучно, – сказала Жасмин.

– Аквариум с русалкой…

– У меня тут русалка получше, – Алладин снова пощекотал принцессу.

– Новые чудеса...

– Какие могут быть новые чудеса? Все чудеса давно известны. Небось, опять факиры, астрологи, заклинатели змей и тому подобные шарлатаны.

– Нет, мой господин, свеженькие заграничные чудеса. Весь Багдад гудит от слухов, как осиное гнездо.

– Багдад всегда гудит от слухов, а какой-нибудь мошенник просто набивает себе карман.

– Вы не знаете, который теперь час, хозяин? – Неожиданно спросил Расул.

– Гм, – Алладин посмотрел на солнце. – Думаю, скоро полдень.

Расул отдернул рукав халата и с торжеством сказал:

– Одиннадцать часов сорок пять минут – без четверти полдень!

– Носишь с собой солнечные часы? – с улыбкой спросил Алладин.

– Часы, господин, но не солнечные – одно из новых багдадских чудес, – и Расул с почтительностью снял с руки и протянул Алладину дешёвую гонконгскую штамповку. – Вот, видите, Алладин, цифры показывают, сколько сейчас времени – с точностью до минуты.

Алладин с восхищением крутил в руках грошовые электронные часики в позолоченном корпусе. Цифра «11.45» сменилась на «11.46».

– Ух ты! Ты проверял их, Расул, по солнечным и песочным часам?

– Да, господин. Они идут надёжнее и точнее. И даже сами играют мелодию, когда надо вставать.

– Откуда они у тебя?

– Купил, ваше высочество, у заезжего мага.

– Дорого?

– Нет, господин, всего за кольцо с бриллиантом размером с небольшой лесной орех.

– Я слышал, далеко за морем на башне какого-то короля есть часы со стрелками и колокольным боем, – задумчиво сказал Алладин. – Но чтобы часы носили на руке, я не слышал. А какие ещё чудеса происходят?

– Моментальные картины с поразительным сходством. А ещё картины, которые могут двигаться. Такого волшебства не бывало в нашем городе.

– И ты молчал, бессовестный, – воскликнула заинтересовавшаяся Жасмин.

– Не велите казнить, госпожа, – Расул низко поклонился.

– За что же тебя казнить, Расул? – улыбнулся Алладин, возвращая часы хозяину. – Ты принёс интересные новости, спасибо.

Алладин выскочил из бассейна и завернулся в халат:

– Пойдёмте пить чай! А вечером я схожу на разведку в город, и, может быть, приглашу этого волшебника во дворец!

Как только друзья покинули бассейн и скрылись из виду, большой цветок агавы внезапно сморщился, упал с куста и превратился в летающего угря по имени Ксерксис. Он сунул нос в кувшин с медовым шербетом, сморщился и плюнул туда.

– Новость. Лететь. Мозенрат, – сказал он себе и почему-то добавил. – Лягушка.

Чёрный принц сидел на троне в зале своего Замка Зыбучих Песков. Его уродливые подданные жались к стенам приёмной залы, опасаясь взгляда властелина, который сегодня был не в духе. Утки с кошачьими головами, скорпионы на петушиных лапах, гиены с чешуйчатым хвостом варана, – все они хорошо знали, что стоит попасться на глаза хозяину в неурочный час, и он превратит их тело во что-нибудь ещё более отвратительное и неудобное для жизни.

В зал пулей ворвался Ксерксис.

– Повелитель!

Мозенрат вздрогнул, и Ксерксис вдруг превратился в морского конька с большими обезьяньими ушами.

– У-у-у! – взвыл тот, кто только что был летающим угрем.

– Как ты посмел меня тревожить? –- взревел раздражённый Мозенрат.

– Господин! Новость. Приказать. Лететь...

– Что ты лепечешь, безмозглая тварь? Говори толком.

– Сидеть. Сад. Бассейн. Алладин. Жасмин. Расул. Говорить.

– Так, понятно. Эта троица говорила о чем-то новом? Правильно?

– Да! – Ксерксис раболепно извивался. – Волшебник. Багдад. Новый. Чудеса. Часы. Картины. Алладин. Смотреть. Сегодня.

Мозенрат нахмурился.

– Так-так, насколько можно понять тот бред, который ты считаешь речью, в Багдаде появился новый волшебник. Это так?

– Да!

– И Алладин сегодня пойдет смотреть его чудеса?

– Ура! – крикнул Ксерксис, которого правильно поняли с первого раза (это бывало не часто).

– Молодец, возьми себе лягушку.

Ксерксис выхватил себе из аквариума лакомство, но не скрылся подальше, чтобы им насладиться, а остался перед троном.

– Что ещё?! – грозно рыкнул Мозенрат.

– Уши! – жалобно запричитал Ксерксис, показывая на своё новое «приобретение».

– Ты наказан за то, что нарушил течение моих великих мыслей, – сообщил ему Чёрный принц. – Впрочем... Уши действительно великоваты, они будут мешать тебе летать. Ладно!

И Мозенрат снова превратил его в летающего угря.

Алладин переодевался в своей комнате в одежду бедного дервиша. Он всегда так поступал, когда жизнь в роскошном дворце начинала его утомлять. Он приготовил кошелёк с медными монетами и повесил его на пояс (в самом тряпичном поясе были завернуты полновесные золотые).

– Джинн, – негромко позвал он. – Пойдёшь со мной?

– Как же я пойду? – всплеснул руками джинн. – Я где-то потерял мои бедные ножки. Может быть, они совсем стоптались на долгом пути.

Стоило Алладину позвать своего друга, как он появлялся рядом, даже если находился в тот момент за тысячу миль и за сотню лет. Вот и сейчас он выскочил на пружине из шкатулки на столике. Джинн горестно разглядывал пружину, скорбя о своих «потерянных» ногах.

– Что ж, не могу я бросить друга, который предлагает мне прогуляться. Придётся мне приделать себе колёса.

Нижняя часть джинна превратилась в тележку на колёсах.

– А кого же я запрягу в колёсного джинна на рессорах? – Всплеснул руками Голубой джинн. – Не могу же я ехать на своем друге и господине. Придётся купить ослика!

В комнате появился торговец ослами, и джинн принялся с ним яростно торговаться. Причём жирный торговец клялся всеми родственниками и богами, что его ослы обгоняют лучших арабских скакунов и соглашался обменять их по весу на золото, в крайнем случае, на серебро. А джинн свирепо вращал глазами и грозился запрячь в повозку самого торговца, всех его родственников и богов.

Когда Алладин вдоволь нахохотался и взмолился о пощаде, джинн спросил:

– А куда мы пойдём? Украдем красавицу? Но что скажет прелестная Жасмин? Она посадит меня в бутылку с дохлыми мухами и будет тысячу раз права! Ну да ладно, чего не сделаешь ради друга! У меня есть на примете красотка. И пикнуть не успеет!

– Джинн, потише, а то кто-нибудь и вправду подумает, что мои глаза могут смотреть на другую девушку.

Джин мгновенно повесил себе на рот огромный амбарный замок.

– Я хочу посмотреть, что за новый маг появился в Багдаде. Про него рассказывают странные вещи, я такого никогда не слышал.

Джинн вытащил из кармана не менее огромный ключ, отомкнул замок и, превратив его в изящную прогулочную трость, сказал:

– Я готов. Люблю посмотреть на ловких мошенников!

Ноги «нашлись» сами собой.

Богатый изящный господин с голубым оттенком лица вошел в лавку «ЧУДЕСА НА РАСПРОДАЖУ», вслед за ним проскользнул бедно одетый молодой дервиш.

– Что изволят господа? – Реяз в дорогом вышитом халате с достоинством поклонился покупателям.

За последние недели он и думать забыл о неблагодарной службе ночного стражника. Щёки его налились розовой округлостью, улыбка стала масляной, в маленьких глазках прыгали хитрые искорки.

– Господа изволят скучать, – ответил ему голубой господин. – Знаешь ли ты, мой юный друг, что это обычная болезнь богатых господ, благодаря которой лавки с фальшивыми чудесами приносят прибыль?

– О, благородный господин, в нашей лавке все чудеса без обмана. Присядьте на это кресло, и я удовлетворю ваше любопытство!

– При честной торговле вы бы разорились ещё на прошлой неделе, – сказал джинн (а это, конечно был он) и дал пинка невидимому для остальных Барабаму, который пытался подложить на кресло кнопку с длинным жалом.

От удара Барабам пролетел три квартала, насквозь пронизывая дома, пока сумел остановиться на чьей-то кухне. Похныкивая и потирая заднюю часть туловища, он высыпал перец в сладкий шербет.

Тем временем Алладин пристроился за креслом «богатого господина».

– Карим! – хлопнул в ладони Реяз. – Покажи господину письменные принадлежности.

– Соблаговолите убедиться, господин, вот белоснежный пергамент китайской выделки, а вот вечное перо из мягких косточек птицы феникс. Вам больше не понадобится чернильница и тушь.

Карим с улыбкой подал покупателю лист бумаги и ручку:

– Извольте попробовать сами! Недорого, очень красиво и удобно: десять листов – всего один золотой, перо – пять золотых.

Джинн покрутил в руках листок:

– «Копи Принт», производство США, три доллара за пятьсот листов по оптовой цене. Ручка шариковая, пластмассовая: красная цена – семь центов в любом ларьке.

Из стержня вылетел пишущий шарик, и на бумаге расплылось большое грязное пятно фиолетовой пасты.

– Так и запишем, – сказал джинн, доставая из кармана дорогой блокнот из тиснёной кожи крокодила и золотой «Паркер», – Бумага для лазерных принтеров – пять тысяч процентов прибыли, ручки шариковые – восемнадцать тысяч процентов. Неплохо, неплохо, вы далеки от разорения, милейший.

Хозяин срочно убрал измаранный лист:

– Тысяча извинений, какая досадная случайность. Но я вижу, что вас такими пустяками не удивишь. Постараемся найти для вас достойный товар. – И он снова хлопнул в ладоши.

Карим подал господину покупателю продолговатый металлический цилиндр, джинн передал его за спину «дервишу».

– Незаменимая вещь – холодный огонь. Стоит нажать вот на то пятнышко, как загорается волшебная лампа. Двадцать золотых.

Алладин нажал на кнопку, и охнул от восторга – из цилиндрика ударил луч яркого света.

– Смотри, – закричал он, – похоже на глаз дракона!

Глаза джинна внезапно исторгли из себя два снопа яркого голубого света, так что под халатом торговца отчетливо обозначился его скелет и стало видно биение сердца и бордовая печень.

– Вижу насквозь, – сообщил джинн. – Фонарик производства Южной Кореи, цена – семьдесят восемь центов. Чистая прибыль на каждом – полторы тысячи долларов. (Не считая нумизматической ценности монет.) А у вас, милейший, печень увеличена и клапан в сердце барахлит, надо есть поменьше жирного.

Фонарик исчез на полке.

– А вот чудесное кресало...

– Одноразовая зажигалка «Бик», – прокомментировал джинн и прикурил сигарету «Мальборо» от золотого «Зиппо».

– А вот волшебная дорожная бритва! – закричал в отчаянии Реяз. – Попробуйте: дух-брадобрей нежно и ласково удалит вашу щетину. Положите бритву в карман, и вам не нужны больше грязные и неумелые цирюльники!

Зажужжала электрическая бритва на батарейках. Джинн взял её в руки и провел по щеке. В ту же секунду у него с необычайной скоростью начала расти густая борода. Чем больше он водил плавающими ножами по подбородку, тем гуще и курчавее становилась борода и вскоре достигла пояса. Бритва последний раз взвыла и замолчала. Джинн с трудом оторвал ее от волос и протянул хозяину.

– Ну что ж, дело ясное. А скажите, любезный, нет ли у вас нейтринных бластеров?

– Н-нет, – обречённо ответил Реяз, крутя в руках испорченную бритву.

– И квантовые генераторы не поступали?

– Не было...

– Ну, тогда сообщите мне, когда получите партию стереовизоров, – и джинн протянул лавочнику визитную карточку. – Что ещё может предложить ваш караван-сарай?

– Живые картины, вход с двора, – пролепетал продавец «волшебных» товаров.

Когда ужасные покупатели покинули лавку, Реяз прочитал на карточке:

Господин с тросточкой и дервиш купили у Лии два билета и вошли в помещение, которое ещё недавно было бедной харчевней. При входе в зал джинн усмехнулся, заметив, как какая-то тень быстро скрылась в стене. Джинн подошёл к стене и повесил на специальный крючок свою тросточку.

В большом зале на одной стене были развешаны белые простыни. На полу, устланном коврами, сидели группы зрителей и пили чай, курили кальяны и вели беседу, дожидаясь начала представления.

Джин и Алладин уселись на свободные места, заказав любимые лепёшки с мёдом.

– Что ты думаешь, джинн, обо всех этих чудесах? – спросил Алладин.

– О сокровище моей души, мой язык немеет при виде этих великих и ужасных тайн, – торжественно произнёс джинн.

– Не дразнись, скажи просто.

– Шарлатаны и жулики.

– Но ведь чудеса настоящие.

– Кто-то из них пролез в магические ворота и ограбил захудалую лавку. Вот и всё. В том мире, откуда они это стащили, это барахло ничего не стоит.

– Оно опасно?

– Нет, свет моих очей, пока они не притащили сюда «Магнум» сорок пятого калибра, всё это безобидное мошенничество и развлечение для богатых лентяев.

– Значит, можно пригласить их во дворец?

– Конечно, они сумеют развлечь Жасмин и Абу.

– Что ты хочешь сказать про Жасмин? – вспыхнул Алладин.

– Правду, правду и ничего, кроме правды, – немедленно присягнул джинн. – Я сам развлекаю девчонок только весёлыми глупостями... и алладинов тоже. – Прибавил он.

На эстраду вышел хозяин харчевни Рустам. Голову его украшал колпак астролога, халат был усыпан серебряными звёздами из фольги. Долбин справедливо полагал, что голливудский стиль произведёт впечатление на наивных жителей Багдада.

– Уважаемые гости! – начал Рустам. – Соберите в кулак вашу храбрость и мужество. Великий кудесник и невероятный маг из великой империи Соединённых Штанов Америки...

– Штатов, а не штанов, – злым шёпотом поправил его из-за кулис Долбин.

– Да, Штатов... – растерялся Рустам. – В общем, он сейчас выйдет...

– Придурок! – бросил ему маг Гроббинфилд и величественно появился перед экраном.

– Приветствую славных жителей великого Багдада! – сказал он, и по краям сцены зажглись бенгальские огни. – Для меня великая честь выступать перед такой благородной и просвещённой публикой. Должен вас предупредить, что слабонервным и склонным к сердечным припадкам следует покинуть зал. Сейчас я открою вам окно в другой мир – и он может показаться вам ужасным! Но бояться нечего – я ни на секунду не покину вас и буду ограждать ото всех опасностей. Ни один из обитателей того мира не прорвется в наш Багдад, чтобы принести вред его жителям.

Долбин выстрелил из хлопушки, осыпав блестящим конфетти ближайших зрителей, одновременно погас свет, а маг нажал на кнопку пульта дистанционного управления. В дальнем конце застрекотал аппарат, и на экране появилось изображение. Колонки, которые служили подставками для ваз с цветами исторгли музыку. Послышались удивлённые и испуганные возгласы.

По экрану, сменяя друг друга, плыли титры:

Корабль в бурном море! Огромные валы, снятые в бассейне студии, захлёстывают палубу! Кричат матросы! Валятся мачты! Неустрашимый Синдбад-Мореход в исполнении Клинтона Иствуда пытается спасти корабль!

Несколько храбрых воинов и именитых купцов, которые не испугались бы корсаров Красного моря и разбойников Сахары, с криком бросились к выходу.

– Не бойтесь, честные жители Багдада, – Долбин приглушил пультом звук. – Это только окно в мир чудес, ни одна капля этого океана не замочит ваших штанов, ни одна стрела не вылетит в зал. И если я нарушу своё обещание, можете истребовать с меня по суду все убытки в трёхкратном размере!

Паника в зале улеглась.

– Что это, джинн? – шёпотом спросил Алладин.

– Волшебные грёзы под названием «Голливуд», входной билет – пятьдесят центов. Не опасно.

Заворожённые зрители следили, затаив дыхание, за битвой дракона с циклопом. Алладин с удивлением наблюдал своего старого знакомца с одним глазом посредине лба. За последнее время он ничуть не похорошел, да и характер оставлял желать лучшего. Синдбад вызывал симпатию, но совершенно не умел владеть мечом. Хорошо, что его противники владели оружием ещё хуже и десятками валились от самого глупого удара, который сумел бы отразить и ребёнок.

Джинн, который с удовольствием курил кальян, обратил внимание на горький дым, распространившийся по залу. Присмотревшись, он заметил, что зловредный Барабам подложил уголёк в длинную бороду ассирийского купца. Джинн втянул в себя воздух, и несчастный Барабам устремился к его губам, вереща от ужаса. Джинн приподнял крышку сосуда, в котором курительный дым проходил сквозь воду с эвкалиптовым маслом, приобретая особый аромат. Джинн выплюнул Барабама туда и закрыл сосуд. Остальное время он с ухмылкой прислушивался к пискам «барабашки», которому снова пришлось нюхать ненавистный эвкалипт.

Фильм кончился. Обычно Долбин тут же отправлял зрителей на выход, потому что деньги с них уже были получены. Но на этот раз он заметил, что в зале присутствует некто со странной голубой аурой. Присмотревшись в меру своих магических сил, он понял, что рядом с дервишем сидит удивительное существо. Когда это существо поймало Барабама и наказало его за хулиганство в зале, Долбин напряг память и вспомнил, где видел этого «бедного дервиша».

Поэтому, когда сеанс был завершён, Долбин включил магнитофон и цветомузыку. Он вышел на сцену, пригласил «славных жителей и гостей Багдада» посетить его лавку волшебных товаров, восхитился их мужеством, а потом подошёл к «дервишу».

– Осмелюсь спросить у дорогих гостей, понравилось ли им путешествие?

– Ничего так, – ответил джинн. – Категория «Б», окно в чудесный мир семьдесят пятого года выпуска. Приятно было вспомнить старину.

– Это замечательное волшебство, – ответил Алладин. – Только жалко циклопа, их и так мало осталось. Я просил птицу Рух, чтобы она больше на них не охотилась, а сам иногда подкармливаю их.

– Позвольте преподнести вам маленький сувенир, – Долбин вынул из кармана электронную игрушку. – Быть может, эта безделушка скрасит ваш досуг во время далёких путешествий, ваше высочество!

Алладин понял, что он разоблачен:

– Благодарю вас, маг Долбин. Прошу вас договориться об удобном времени с начальником дворцовой стражи Расулом – и дать представление у нас во дворце. Благодарю вас за приятный вечер.

Алладин и джинн прошли к дверям, сопровождаемые услужливым Долбином. Проходя мимо вешалки на стене, джинн усмехнулся, качнул свою тросточку, но снимать её почему-то не стал. Проводив Алладина, Долбин объявил скрипучим голосом:

– Сеанс закончен. Зрителей просят покинуть зал или купить ещё один билет.

Алладин удобно устроился в лодке, которую сотворил джинн. Тот, изображая венецианского гондольера, грёб в воздухе веслом, распевая какую-то странную песню:

Надо ли объяснять, что лодка «плыла» по улочкам на уровне третьего этажа.

Алладин самозабвенно забавлялся электронной игрушкой, подаренной Долбином.

– Что это такое, джинн? Я никогда не видел таких вещей.

– «Тетрис». Ширпотреб. Хорошо, что он не привез «Пентиум» с саундбластером, а то бы тебя и за уши не удалось оторвать от экрана.

– Ничего не понимаю из того, что ты говоришь, но всё равно очень забавно. А у кого можно получить выигрыш? У меня уже шестьсот очков!

Джинн расхохотался так, что вороны взлетели с крыш.

Как только зал покинули все зрители, из стены появился Мозенрат, рычащий от гнева. Вместе с ним из той же стены выскочил Ксерксис.

– Господин, – испуганно запричитал он, – Ужас! Происшествие! Почему?

На носу у Мозенрата болталась тросточка джинна. Чёрный принц схватил её двумя руками и попытался оторвать от лица.

– О-о-о! – завопил он от боли, но трость осталась на носу.

– Несчастье! – воскликнул летающий угорь. – Джинн. Навредить! Дерзость! Расплата! – И Ксерксис испуганно оглянулся, не слышит ли его Голубой джинн, потому что поплатиться за дерзость в Багдаде мог кто угодно, но только не джинн.

– Не болтай, безмозглая тварь, а грызи трость! – заорал Мозенрат.

После безуспешных попыток и двух сломанных клыков пришлось отказаться и от этого способа.

– Домой! – скомандовал разъярённый Мозенрат.

Пройдя сквозь арку волшебных ворот, они оказались в царстве Чёрных Песков. Мозенрат принялся творить ужасные заклинания, вызвавшие песчаную бурю, но всё, чего он добился, было то, что трость уменьшилась в размерах и стала выглядеть странным чеканным украшением на носу принца.

Мозенрат чуть не лопнул от злости и за время возни с тростью джинна дважды преобразил Ксерксиса: один раз превратил его в змею на собачьих лапах, а второй раз – в собаку со змеёй вместо хвоста. Причём змея была исключительно кусачей.

– Ну вот что, Ксерксис, – сказал уставший Мозенрат, возвращая ему первоначальный вид. – Оставим на время дворец в покое. Джинн – опасный противник, усыпим его бдительность. Меня очень обеспокоил этот новый маг – как его? – Долбин. Он приобрёл большую популярность и вес в Багдаде. После посещения дворца, куда его пригласил этот безмозглый Алладин, его влияние ещё усилится.

– Сожрать, – предложил простодушный Ксерксис.

– Дурак! Мне непонятно его волшебство. Ясно, что он прибыл из каких-то неведомых стран, но я никогда не встречал таких волшебных экранов и музыкальных коробочек. Может быть, это шарлатан, но я не собираюсь кидаться в драку, не зная, с кем я имею дело.

– Следить. Разведка, – посоветовал Ксерксис.

– Правильно, – одобрил план действий Мозенрат. – Этим ты и займёшься, придурок!

– Боюсь! Глуп! Сожрут! – заверещал Ксерксис.

– Невелика потеря, – заявил безжалостный Чёрный принц. – С этого дня твоя основная задача – следить за Долбином и его помощниками. Надо разведать, откуда и каким путём они прибыли. Что за удивительные волшебные вещи у них водятся и как они действуют. Отправляйся, я тебе помогу...

Помощь Мозенрата заключалась в том, что он схватил летающего угря за жабры и изо всей силы дал ему пинка в направлении магических ворот. Ксерксис пулей пролетел сквозь светящуюся арку и оказался снова в Багдаде.