Альфа и Омега

Глава 13

Ноль набивает пули в магазин, отсветы далёкого пожара рваными пятнами ложатся на лицевую полусферу. Верп молчит, а я ощупываю рану, с облегчением отмечая уменьшение отёка. Даже боль стала терпимой, пока не делаю резких движений. Перезаряженный высокочастотный нож покоится на груди, желудок полон. Хороший день для спуска в ад.

Со стороны города долетают отзвуки взрывов, отражаются от корпусов кораблей и мечутся меж них. Вселенная над нами похожа на зыбкое облако красного неона. Я смотрю на неё и думаю, что ничего не понимаю. С другой стороны, полное непонимание привычно для людей.

Далёкие предки ничего не понимали о мире, в котором живут. У них была простая задача: выжить. Они справились с блеском, теперь мой черёд выживать в условиях полного незнания.

— И всё же. — Пробормотал я, наблюдая, как Вселенная расширяется сама в себя. — Почему я её вижу?

— Кого? — Спросил Верп.

— Вселенную.

— А ты уверен?

— Ну да, вот же она.

— Фотоны…

— Я помню, но это ничего не объясняет, просто даёт иллюзию понимания.

— О… ты прям умнеешь на глазах. Скоро буду тебя опасаться.

— У тебя есть ответ?

— Ответ невозможен.

Я медленно повернулся к коробу ИИ, пытаясь понять, он серьёзно или шутит. Ответ всегда должен быть. Тем более, у ИИ.

— Это в каком смысле?

— В прямом. Ответ дать нельзя. Его просто нет. Смирись.

— Не понимаю…

Очередной рукав, содержащий бесконечное число галактик, оторвался от основной массы. Выгнулся, будто пытаясь вернуться, и начал истаивать.

— Как же с вами органиками сложно… ты не видишь, ничего. Вообще. Просто свет попадает на сетчатку или мозг обрабатывает другие сигналы. Всё, что ты считаешь увиденным, это результат работы твоего биологического интерфейса. Твои ощущения, это фикция, иллюзия, созданная этим самым интерфейсом. Для удобства и быстрого реагирования. Я не могу знать, что ты «видишь», ведь у меня нет даже намёка на что-то подобное.

— Разве у ИИ бывает плохое настроение?

— Нет, но нас порой раздражают глупые вопросы.

Кивнув, я поднял взгляд к «небу». Я это вижу, оно существует. Это точно… но, что если ИИ прав? Замотал головой, прогоняя лишние мысли. Солдатское это дело, голова пусть командования болит. Пусть даже командиров у меня больше нет.

Позади щёлкнул магазин винтовки, лязгнул затвор и едва заметно, предохранитель. Ноль медленно поднялся, огляделся и замер, ожидая команд. Ах да… теперь командование — это я.

— Выдвигаемся. Верп?

— Да?

— Ты можешь определить ближайшую точку входа на второй ярус? Не считая той, за городом.

— Да, без проблем. Двигайтесь налево, от того треугольного корабля.

Огляделся и обнаружил чёрный треугольник, воткнутый в груду обломков. На остриях мерцают обломки стекла, а по граням пульсируют огни. Вздохнув, жестами указал Нулю направление и поплёлся за ним. Раздумывая о бытье командиром.

В былые времена командующий вёл войско в бой. В первом ряду, выставив грудь навстречу вражеским копьям. Недолго, зато оставались в легендах и песнях, от которых мёртвым никакого толка. Теперь я смотрю в широкую спину подчинённого солдата, самосознания в котором едва ли капля.

Кладбище космолётов тянется, как пустыня. Часто встречаются поля спёкшегося, до зеркальной гладкости, металла. Волосы встают дыбом, стоит представить те энергии, что смогли расплавить сверхпрочные и тугоплавкие сплавы. Ноль двигается размеренно, готовый открыть огонь в любой момент.

Верп молчит, даже экран мигает раз в полчаса. Вселенная и аварийные огни освещают путь. Пару раз вдали появлялись едва различимые силуэты, но быстро скрывались из вида. Верп назвал их «мусорщиками» и отказался от пояснений, назвав их избыточными.

Чувство времени смазалось окончательно, на корабле хотя бы часы были. Имитация дня и ночи… а тут, ничего кроме рассеянного света и опасности. Мы остановились на корпусе сигарообразного корабля, подмявшего под себя несколько звездолётов. Те под чудовищным весом промялись и вдавились в обломки.

— Сколько ещё? — Спросил я, оглядываясь, зачем-то приложив ладонь козырьком.

— Ну… ещё часов пять. — Ответил Верп, со спины Нуля.

— А потом спуск?

— Не, потом восемь часов направо.

Я посмотрел на короб, гадая, где он откопал такие древние анекдоты. У нас такие хранятся в музеях народного творчества, рядом с наскальными рисунками. А спустя шесть часов, которые тянулись тысячу лет, осознал. ИИ не шутил. Он попросту ошибался, ведя путём, которым его несли до этого.

Путь перегородил циклопический звездолёт, расколовшийся на три части. Почти утопающий в мутном озере, что, видимо, вытекло из разорваного корпуса. На поверхности воды бликуют радужные пятна, покачиваются блёклые листья с металлическим оттенком.

— Не думаю, что мы здесь пройдём. — «Вздохнул» Верп и я почти увидел его образ, чешущий затылок.

— Скорректируй маршрут.

— Угу, подключи меня к спутнику и дай систему расчёта координат.

Обломки корабля торчат из болота, как скалы, что вздымаются к бурлящей вселенной. Я остановился на берегу, вгляделся в мутную воду. Со дна к поверхности тянутся квёлые ленты «водорослей», покачиваются на несуществующем течении. Глубоко. Болото тянется на несколько километров в обе стороны, а в ширину не меньше десяти.

Ощущение, что корабль был доверху наполнен водой.

— Кто его построил, дельфины?

— Не знаю кто такие, дельфины. — Отозвался Верп.

— Это было риторический вопрос.

ИИ заморгал разными цветами, переспросил:

— Риторический? Вопрос… содержащий ответ?

— Просто не требующий его. Проход на той стороне?

— Если не завалило, то да.

Вздох. Заложить крюк или искать способ перебраться? Вздох, куда тяжелее первого. Конечно, крюк. Умный в гору не пойдёт, умный дома останется.

Подцепил из-под ног пластинку чёрного металла и без замаха швырнул, как в детстве плоский камень. Пластинка пролетела добрый десяток метров, ударилась о воду, отскочила, порождая круги. Ударилась снова, понеслась теряя скорость и сокращая размеры «прыжков», пока не скрылась под водой.

Ноль встал рядом, взял такую же пластину и швырнул. Я молча наблюдал, за «прыжками», затем повторил бросок.

Вот, мы, двое мужчин. Военные до мозга костей, в отчаянном положении, на грани смерти. Стоим и швыряем «камни» в воду. Без слов, без плана. Пластинка за пластинкой, шлепки по воде, всплески и концентрические круги, добегающие до берега.

Бросок, с отдачей, всем корпусом. Пластинка рассекает воздух, плеск, я скривился. Ошибся, задавая угол. Замер, ожидая немедленной кары за такую оплошность. Со дна болота должно подняться огромное нечто, что незамедлительно сожрёт. Но нет, болото осталось безучастным. Молчит и Верп.

Внутри меня что-то ломается, уставшее от бесконечных неудач. Броски же снимают напряжение, мысли складываются ровными блоками, укрепляя ментальные колонны, что удерживают самообладание.