Альфа и Омега

Глава 3

Жидкость то поднимается до пояса, то едва покрывает щиколотки. Мутные потоки стекают по ткани, заливаются внутрь через разрывы. Кожу неприятно щиплет, но ничего фатального. Остаётся надеяться, что в ней нет паразитов. Хотя инопланетная нечисть всё равно не смогут прижиться в человеке, но всё же. Фиолетовый свет остался позади, и я иду вслепую, через равные промежутки останавливаясь и заглядывая в прицел винтовки. Через него мир из чёрного превращается в зеленоватый, с очерченными границами стен и потолка. По центру разместилось классическое перекрестье. Рядом подрагивает «умная» точка, отмечающая место, куда попадёт пуля, если выстрелить сейчас.

Иду медленно, предварительно прощупывая дно ногой. Вокруг нет ни намёка на предназначение комплекса. Он будто существует в отрыве от любой логики. Куча хлама, спаявшаяся в единое целое.

Новый звук, тягучий всплеск, заставил остановиться. Я вскинул винтовку и сцепил зубы: через прицел видно нечто впереди. Толстая лента, застывшая на поверхности жижи. Один конец медленно двигается из стороны в сторону, а обращённые ко мне приподнят. Что бы это ни было, оно наблюдает за мной и прикидывает напасть или нет.

Вспышка выстрела осветила стены, и верхняя часть существа разлетелась в клочья. Задняя застыла, и всё тело скрылось в жиже. Я выждал минуту и осторожно подошёл. Задумчиво пнул нечто на дне, оно мягко изогнулось под ботинком, но осталось на месте.

— Ладно, ладно. Пока что всё не так уж плохо?

Через целую вечность, когда прицел начал садиться, я наткнулся на дверь в стене. Металлическую плиту с сенсорным замком, по крайней мере, плоская панель с трёхпалым отпечатком похожа. Коснулся левой рукой, правой держа винтовку наготове. Створка без затей сдвинулась в сторону и по глазам резанул яркий свет. Я торопливо прыгнул туда, плевать, если враги, сил нет бродить в темноте и по пояс в неведомо чём. Под подошвами скрипнул песок, а в лицо дохнуло сухим воздухом с ароматами металла и гнили.

Передо мной вздымается бархан красного песка, у вершины торчит нос звездолёта. В стороне ещё один и ещё. За спиной из песка вздымается исполинский корпус, а сам корабль возлегает на дюнах, как дохлый кит. Вдали угадывается причудливый «лес», сверкающий, как кристалл. Посмотрел вверх, ища ориентиры и…

— Твою мать!

Надо мной потолок. Невероятно высоко, прикрытый плоскими облаками, но потолок. В некоторых местах пробитый причудливой конструкцией, похожей на кость. Рёбра исполинского существа, быть может.

— Ну, я точно не на той планете. — Пробормотал я.

Появился соблазн вскинуть винтовку и оценить высоту, но это не имеет смысла. Плоские перистые облака и так говорят достаточно. Такие образуются, только на высоте свыше шести тысяч метров. Я нахожусь внутри огромного корабля, который накрыло нечто ещё большее. Этого просто не может быть, это невозможно! Но вот оно, прямо передо мной и я во всём этом.

Такие облака предвещают похолодание, но я не уверен, каким оно будет в явно искусственном климате. Если такое же, как в земных пустынях, то мне стоит озаботиться укрытием.

Красный песок скрипит под ногами, осыпается, открывая куски обшивки сокрытых в нём звездолётов. От крохотных, будто для детей сделанных, до исполинских крейсеров. С барханов и из зарослей чахлого кустарника за мной наблюдают рогатые ящерицы и аляповатые грызуны с красными глазами-бусинками. Некоторое время следуют за мной, будто выжидая, когда упаду и они смогут поживиться. Мир вокруг равнодушен, и ветер гонит навстречу песчаные змейки. Хочется пить и объяснений. Мозг, забыв о солдатском долге, генерирует идеи. От бредовых, что меня подключили к симуляции или это предсмертная галлюцинация. До фантастичных, что это результат взрыва двух вероятностных двигателей. Ведь корабль пришельцев появившийся перед «Удачливым» наверняка использовал сходную технологию.

Если последнее верно, то сюда могло закинуть и других из отряда, как и пришельцев, как и всё пространство вокруг взрыва. Включая станцию и кусок планеты…

Я замотал головой, отгоняя назойливые мысли. Плевать на причины, сейчас нужно выжить, а разбираться буду, когда освоюсь. В воздухе витает странный аромат металла и примеси газов, в горле заметно першит, а голос стал ниже. Как если вместо гелия вдохнуть аргон.

Тело ощущается тяжелее с каждым шагом, а боль проступает отчётливее. Стимулятор выдыхается. Температура повышается скачками на пару градусов и также падает. В один момент покрываюсь потом, а в другой зябко ёжусь. Через пару часов, взобравшись на вершину бархана, остановился, глядя вниз на стеклянное поле. Гладкое и с ровно очерченными краями, слегка отдающее в красный. Словно неведомый исполин уронил линзу камеры. Даже барханы вокруг имеют гладкие склоны, как у кратера. На той стороне за волнами песка проглядывается «лес». Манит к себе, обещая укрытие, топливо для костра и воду. Если огибать «линзу», то окажусь там через несколько часов, а напрямик, за полчаса успею!

Подчерпнул песок и без размаха швырнул. Пригоршня мгновенно рассыпалась на красное облачко, что шлейфом потянулось к «линзе». Преодолев пару метров частицы, рухнули, слились со склоном. Слишком быстро, словно на них опустился пресс. Поколебавшись, достал металлический шарик для эм-ускорителя, хорошенько замахнулся и швырнул. Снаряд полетел по хорошей дуге прямиком в центр «линзы». Долетел до края и вертикально рухнул вниз, зарылся в песок. Песчинки вокруг мгновенно разгладились.

— Шикарно. — Прогудел я и закашлялся, воздух хоть и пригоден для дыхания, но слишком много примесей.

Если рискну срезать путь, то меня размажет тончайшим слоем по линзе. Да и сама она, скорее всего, спёкшийся от давления песок. Нечто под песком генерирует направленный гравитационный луч.

Ровно надо мной из потолка торчит очередная кость.

— Ладно, ладно. Долгий путь, так долгий.

Подобные линзы встречаются через каждые два километра. У меня на глазах одна треснула, от падения куска кости, но тут же «восстановилась». Чудовищное давление сжало частицы в монолитную структуру. Под толщей стекла едва различим металлический «пол». Что бы ни создавало грав лучи, оно находится либо на нижней палубе, либо снаружи корабля.

Остаётся надеяться, что источник статичен, а не включается случайным образом по всей территории.

Взобравшись на очередной бархан, через прицел осматриваю окрестности. Среди красного песка и обломков нечто зацепилось за взгляд. Кусок белой ткани, развевающийся на ветру, одним концом закреплённый за нечто лежащее на песке и слегка присыпанное. Нечто, напоминающее человека.

Я посеменил к находке, держа винтовку у плеча, а палец вдоль спускового крючка. Остановился в десятке шагов от цели. На меня смотрят выбеленные временем кости в обрамлении разорванной одежды. Череп расколот и вытянут, челюсти украшены мелкими клыками, а в три глазницы набился песок. На костях заметны следы крохотных зубов, так что пришелец явно не просто так истлел. Рогатые ящерицы и красноглазые «мыши» позаботились об утилизации.

Мертвец одной рукой сжимает подобие пистолета, похожее скорее на коралловую кляксу, а другой прижимает к груди сумку. Смерть застала его не внезапно. Я осторожно приблизился, оглядываясь на торчащие из песка остовы кораблей. На одном из них вполне мог притаиться убийца.

В сумке требовательно запищало. Звук механический, как оповещение о входящем сигнале. Дулом винтовки раскрыл сумку и взглянул на пищащее содержимое. Металлический короб размером с ладонь, основательно запылённый. На крохотном экранчике бегут вереницы причудливых символов, похожих на цифры или лапки пауков.

— Это что ещё такое? — Пробормотал я, гадая, может ли это быть «подарок» мертвеца.

Когда перед смертью придавливаешь собой гранату, а враг, решивший перевернуть труп, получает неприятный сюрприз. Впрочем, враг сам может придавить твоим трупом гранату.

Писк оборвался, символы потухли.

— Это. Что. Ещё. Такое.

Голос мой, но пропущенный через механизирующий фильтр.

— Э. Т. О. Ч. Е. Щ. Ё. А. К.

Голос замолк, а затем начала произносить белиберду, используя фразу, но разобрав и комбинируя буквы дичайшими способами.

— ТЕЧЁТ ЩЁКА, ЧАЩЕ ЩЕКОТ, ЧАЙ ЩЕТОЧКА… Э, ЩЕ… АК ЧЕ? ТОК ОЩЕ, ЧАЩА ТЁК, ОЩЕ ТЕКАЧ… ЕТКА ЧЩЕ, ЩЕЧКА ТЁТ… ЧЕКАТЬ ЩО? АЁ, ЧАТ ЩЕКЕ… ТОЩАЕ КЩЕ, ЩА ТОК!

— Ты мой язык изучаешь?

— ЯЗЫК МОЙ, ЧАЩА ТЩЕТА… ЩЕКА ЧУЮ, ТЫ ИЗУЧАЕШЬ… Я ТОК ЩЕ, ОТ МЫ ЧАС… ЩА ТЕКАЙ, ЧЁ ЩАС? Я ЭЩЕ КУЧУ ИЩУ… МОЙ ЧАЙ ТЁК, ЩЕКОТ ЧАТ… А ЕЩЁ, ТЫ ЧЕКАЙ, ЩА ЩЕТКА… ЧАСТО Я ЧУЮ, ТОК ЩЕ МОЙ… Я ИЗУЧАЮ…

— Ага… ну давай поговорим.

Я сел на корточки перед скелетом и начал раздельно произносить буквы алфавита, разбавляя их фразами их пояснением. Экранчик загорелся синим, затем фиолетовым и, наконец, зелёным.

— Готово. Фух… ненавижу учить новые языки!

Механический голос вырвался из коробки, полный раздражения и некоторой брезгливости.

— Мясо, ты хоть представляешь, как это отвратительно? Использовать ваш ограниченный речевой аппарат и этим медленные звуки?

— Ну, мог бы и не учить, я не заставлял. Ты лежи здесь, а я пойду дальше.

— Стой! Нет! СТОЙ! Забери меня отсюда!

Вот, теперь мне известен его интерес, а значит, переговоры и допросы пойдут гладко. Я положил винтовку на колени, осторожно достал устройство из сумки. Ветхая ткань порвалась от прикосновения, но коробочка оказалась на удивление увесистой и тёплой.

— А с чего бы мне это делать?

— Я буду полезен! Я могу переводить со всех известных языков на твой и обратно… могу многое рассказать!

— Ну, этому парню ты не помог.

— Парню? А, это не парень, это слукцх из квахт.

— Чего?

— Его раса имеет три пола, оно было… вместилищем. Существо, вмещающее себя генный материал самца и самки, и вынашивающее плод.

— Знаешь, звучит довольно тупо.

— Не тебе судить причуды чужой биологии, притом искусственные. Социокультурные предпосылки для разных обычаев довольно тонкая тема. Тебе стоит быть толерантнее, мясо.

— Ещё раз назовёшь меня мясом и отправишься в один из тех гравитационных колодцев.

— Эм… ладно, «человеки» сойдёт?

— Три-двадцать. Зови меня так.

— Три-двадцать. — Повторила коробочка и мне показалось, что она имитирует прицокивание языком.

Конечно, я мог назваться и настоящим именем, и именем от родителей. Но, и то и другое для близкого круга. Свет тускнеет, на мир-корабль опускается искусственная ночь.

— А ты кто? — Спросил я, прилаживая находку на крепления костюма.

— Я… — коробок выдал последовательность скрипучих звуков и писков, — но ты можешь называть меня Верп.

— Хорошо, Верп, что ты такое?

— Пф… я, многофункциональный боевой интеллект, пилотирующий межзвёздные ударные крейсера класса «Разрушитель»! Имей уважение, ты разговариваешь с важным элементом.

— Вот как и как же ты оказался здесь?

Верп долго молчал, наконец издал подобие тяжёлого вздоха.

— Испытание нового двигателя прошло не по плану. Силовая установка взорвалась и… я оказался здесь.

— Прямо здесь?

— Нет. За двенадцать миллионов тцки отсюда. Тцки это… ну примерно, твой рост одна десятая тцки.

Я присвистнул. Если этот тцки равен двадцати метрам, то… Верп проделал путь примерно в двести сорок миллионов метров. Внушительно, даже если пересчитать в километры.

— Хорошо, внушительное расстояние. Но где мы? Я тут примерно по тем же причинам оказался.

— Ты пилотировал крейсер⁈ Мяс… Три-двадцать это может⁈

— Нет, я был рядом со взрывом такого корабля…

— А… — В голосе явственно проступило облегчение, будто способность человека пилотировать была бы оскорблением.

— Так, где мы конкретно находимся?

— Нигде.

— В смысле⁈

— Это место вне координат.

— Ладно, а где ты был до того, как попал в это место?

Тишина, экранчик меняет цвет, пока я иду по вершине очередного бархана к лесу, огибая гравитационную линзу.

— Ты не понял, все эти двенадцать миллионов тцки находятся НИГДЕ. Вне реального пространства.