Альфа и Омега

Глава 15

Мертвецы вылетели через люк, оставив в кабинете тяжёлый смрад и мелкие кусочки. Ну и ладно, всё равно недолго тут пробудем. Я опустился на место мехвода, поёрзал в кресле устраиваясь поудобнее и начал осмотр рычагов. В целом, ничего сложного. Военная техника делается из расчёта, что управлять может распоследний идиот.

Закончив с трупами, Ноль начал осмотр кабины и, к нашей радости, нашёл цинковые контейнеры ИРП. Прекрасный повод отложить освоение чужой техники.

Вскрыв один, обнаружил подобие галет, тушёнки и воды. На вкус, и то и другое вполне терпимо, хоть и по текстуре похоже на траву. Есть шанс, что оно для нас ядовито, но столь незначительный, что я готов рискнуть. Чужеродная еда укладывается в желудок, как родная. Ноль ест сдвинув полусферу вверх, так что я вижу только квадратный подбородок.

Закончив перекус, продолжил поиск трофеев. Вот бы найти универсальную аптечку… но увы, видимо, капитан потратил на себя. Зато в одной из ниш нашёл пару нагрудных фонариков. Скрепки, бумагу, покрытую густой вязью символов. Цветные стекляшки и пулю.

Закончив, вернулся в кресло мехвода. Потянул за рычаги, методом тыка определяя назначение.

Танк остановился и тихо урчит мотором, будто радуясь передышке. Я разобрался с управлением и теперь пытаюсь найти датчик топлива. Тем временем Ноль снял с крыши пулемёт, взвесил в руке. Готов поклясться, что под шлемом он улыбается. Вскоре достал три ленты патронов. Две крест-накрест перекинул через плечи, а третью обернул вокруг пояса. Ни дать ни взять древний колумбийский партизан.

— Что ты ищешь? — Спросил Верп.

— Датчик топлива.

— А его нет.

— Откуда знаешь?

— Ну, оттого, что в задней части мощный источник тепла и повышено фоновое излучение.

Я отвёл взгляд от приборной панели, посмотрел на короб ИИ, лежащий на месте убитого капитана.

— Погодь, он что… на термояде?

— Ториевый реактор, скорее всего. — Пояснил Верп. — Они как-то практичнее. В случае повреждения сбрасываешь воду, и синтез прекращается.

— Ага… — Пробормотал я, коснулся рычага и направил танк вперёд, прильнул к обзорной щели.

Позади оглушительно, даже через гул мотора, лязгнуло. Обернувшись, увидел, как Ноль досылает в ствол снаряд. Сдвинул рычаг, закрыл крышку и показал мне большой палец.

Зашибись, вот теперь мы точно боевая сила. Танк набирает ход, двигатель шелестит трещотками, гусеницы с грохотом вбивают в землю обломки древних космолётов. Тряска бьёт в кресло и приходится горбиться, чтобы не расшибить голову. Ноль скрючился и держится за снарядоприёмник.

Верп издаёт механические писки, а экран мигает сиреневым.

Слева тянется болото, я вижу только узкую полосу земли, что резко обрывается и дальше тянется мешанина битого металла. Даже не знаю, как танк справится с таким «грунтом».

— Лучше поверни. — Сказал Верп.

— Нам ведь к спуску надо.

— Думаю, на танке сможем добраться до относительно безопасной точки.

По ощущениям танк мчится почти на сотне километров в час и продолжает ускоряться. Мотор свистит, как турбина, а обзор по краям смазывается. Готов поклясться, что за нами остаётся шлейф вскинутой земли и пыли. В кабине заметно теплеет, на лбу выступают бусинки пота.

Ноль, устав горбиться, встал и до половины высунулся в распахнутый люк. С лязгом приладил пулемёт на крепления, лента свесилась до самого пола. Патроны блестят в тусклом свете, свет будто стягивается к остриям пуль. Есть в этом нечто странное и нелогичное.

Само строение танка примитивное, но с ядерным реактором. Пулемёт будто из музея, разница между ним и моей винтовкой, как между мушкетом и межпланетной ракетой. Будто война зашла в тупик, истощив все ресурсы.

Танк набрал полную скорость и мчится, почти взлетая. На кочках и обломках дуло покачивается, сохраняя баланс для точного выстрела. Верп мерцает, но молчит. Ноль держит пулемёт одной рукой, а другой опирается о башню. Кажется, он наслаждается поездкой. Вот-вот раскинет руки и закричит во всю глотку.

Под ногами скрипят механизмы, рычаги сдвигаются с усилием. Танк лавирует, как… танк. Медленно и тяжело. Лобовая броня сметает мелкие обломки с гулким лязгом. А болото всё тянется и тянется. Перепады высоты создают водопады, порождают ручьи, струящиеся меж раздробленных корпусов. Вселенная отражается на искажённой рябью поверхности.

— Тормози. — Сказал Верп. — Медленно.

Рычаг сместился, и танк замедлился, вильнул и по инерции пропахал землю.

— Видишь рядом бетонный бункер?

— Погоди… да, вижу.

Серая конструкция затаилась меж гор мусора, массивная дверь распахнута. Внутри скопилась первородная Тьма, даже не догадывающаяся о существовании света.

— Нам туда, но… будь осторожен. Мало ли что там притаилось.

Ноль прихватил пулемёт и цинки с ИРП. Я выбрался, одной рукой прижимая к груди винтовку и радуясь чувству обладания оружием. Как мало солдату для счастья надо… Даже блок почти не болит. Соскользнув с брони, прижал ладонь к горячему боку танка, молча благодаря за поездку.

Гул под слоями металла затихает и боевой зверь засыпает. Скорее всего, навсегда.

Ноль поднял пулемёт дулом вверх, уперев приклад в сгиб локтя. Вкупе с современной бронёй для боя во всех условиях, выглядит весьма колоритно. Кажется, ему и самому нравится.

Я похлопал по груди, проверяя фонарик. Переключатель щёлкнул и в темноту ударил луч жёлтого света. Чернота расступилась, открывая бетонные стены и металлическую лестницу, уходящую в дыру.

— Долго спускаться? — Спросил я.

— Без понятия. — Ответил ИИ. — Меня этим путём не носили.

— Ноль, идёшь замыкающим.

Встав у дыры в полу, посветил вниз, луч света прорвался метров на двадцать вниз. Но ничего кроме бетона и лестницы не осветил. Будет весело. Повесил винтовку через плечо и начал спуск. Одной рукой держась за лестницу, а другой за рукоятку. Стоит наклонить голову и взгляд падает точно в прицел. Если что-то решит напасть снизу, напорется на очередь. Атакующего сверху Ноль отвадит пулемётом.

Спуск длится и длится, ладонь скользит по металлу, хватается за перекладины. Свет отражается от бетона, бьёт по глазам. Звук мечется, как мячик, отскакивая от стен. Мышцы затекают.

Через полчаса объявил привал и повис, зацепившись за лестницу локтями. Не бог весть что, но дыхание перевести хватит.

— Ты что-нибудь знаешь про второй ярус?

— То, что он лучше третьего.

— Хм, а сколько их всего?

— Никто не знает.

Полчаса, час, начинает казаться, что в мире нет ничего кроме лестницы и бетонного туннеля. Я начал беспокоиться, когда ботинок вместо ступени опустился на плоскую поверхность. Передо мной распахнутая гидравлическая дверь, метра три в высоту. А за ней широкий и высокий туннель.

Свет фонаря искрится на армированных плафонах. Стены покрыты потрескавшимися рисунками и густыми пятнами, похожими на кровь. Даже потолок и пол. Я опустился на корточки и коснулся пятна. Корочка под пальцами треснула и рассыпалась пылью. Да сегодня прямо день приятных неожиданностей.