Анархопокалипсис (СИ)

Арка 5: Глава 24 «Временные сложности» (Часть 1)

Несмотря на солнечную погоду, на густо заросшей лесной поляне было довольно свежо. Натянув на голову легкую простынь, Алессия жалобно застонала и нехотя вылезла из-под покрывала.

— Что ты делаешь? — чавкая зевнула монашка, потирая глаза и убирая с лица прилипшие волосы.

— А на что это похоже? — ворчливо фыркнула Кристин, продолжая отжиматься с рывка.

— А как же отдых? — потянулась послушница, разгибая правым локтем вытянутую левую руку.

— Стараюсь не спать на улице, — тяжело дыша ответила Крис, покрепче сжимая выставленные кулаки. — А теперь ещё за тобой, блин, следить! Ещё раз загасишься посреди равнины — точно смотаюсь, клянусь!

— Но ты говорила, что до ближайшей деревни часов десять лошадиного ходу! — возмутилась Лесса, аккуратно сложив простынку без единой складочки, и принялась копаться в походной торбе.

— Фига себе — долго! — съязвила наёмница, перекатываясь на спину и принялась качать пресс, с каждым махом шикая подобно взбешенной змее. — Раз, два…

— Опять ты всю ночь не спала? — вяло поинтересовалась монашка, тихонько пожевывая черствую лепешку. — Ты же и так много чего умеешь, зачем же настолько перетруждаться? Это же опасно для организма!

— Двадцать шесть, семь… помнится, ты что-то говорила о зависти? — на миг задержавшись буркнула гончая, после чего продолжила упражнение со сбитым дыханием. — Нет практики — нет толка. Это тебе не из оптики стрелять!

— Вообще-то, в Церкви я стреляла даже лучше тех, кого корректировали напарницы, и много боролась за место на воле! — обиженно пробубнила Вуншкинд, запивая черствую корку застоявшейся родниковой водой. — Там слабых не любят, а у меня дестра, дистро… болезнь ну, в общем, какая-то. И вообще! Кушать надо хорошо, а то не вырастешь! Может позавтракаешь всё-таки?

— Да мы уже почти неделю так завтракаем! Vittu perkele typerys! — Харенс вздрогнула от разболевшегося пресса и распласталась по влажной траве, тяжело дыша и фыркая. — Сбилась, чтоб тебя…

— Пятьдесят шесть, вроде, — безучастно ответила Лесса, разглядывая страницы трофейной книги со сказками. — Откуда ж в тебе столько мяска, с таким-то питанием? Одни галеты да консервы, а по виду у тебя даже всякие «мягкости» имеются! А я говорила, не сдавливай свои «штуки»! Вон из-за этих твоих бинтов уже обвисать начинают! — она ехидно хихикнула, окидывая взглядом округлые формы напарницы.

— Мясо найдешь — скажешь, — фыркнула Крис смахнув пот и направилась за своей простыней, дабы обмотать «замерзшего» за ночь Флега. — Кстати, зачем ты её сложила? Всё равно она сейчас чехлом станет.

— Как научили, так и делаю! — не отрываясь от книги ответила Вунш. — Привычка.

— Понятно, — устало вздохнула Кристин, придерживая тянущий от боли живот и фиксируя тряпку поверх верного барретта. — Да уж, за всё это время только одно дело наклюнулось, и то, прям на блюдечке поднесли. Теряю хватку, что ли?

— Ты дала ему имя, — не поднимая глаз подметила светловолосая. — Можно узнать, почему?

— Читала доанархическую литературу, если ты имеешь в виду Флегия, — холодно произнесла конопатая, после чего умостила винтовку за спиной и плюхнулась обратно на землю. — Прямо как ты эти сказки дурацкие.

— Сказки бывают и добрые. А ещё, они жутко интересные! Не то что эти дурацкие бродилки туда-сюда. Хотя, та бабулька в ничейном поселке была очень мила с нами, даже припасов за работенку дала! — воскликнула монашка, припоминая как пару дней назад они наконец-то нашли хоть какую-то подработку, в виде кормления кур и загона в курятник особо агрессивных петушков. Уж точно не такого исхода от путешествий с Кристин она ожидала! Но Харенс словно нарочно вела себя так, будто бы и не искала влиятельных работодателей.

— Что, прямо как в сказке? — угрюмо поинтересовалась наёмница, вытянув отросшие волосы и ловким движением срезала концы по затылок. — Глупости это всё, далеко не все сказки предков вообще были адекватными.

— Как в сказке… — печально шепнула Алессия и с ужасом выпучила глаза на сие «непотребство». — Эй, ты что творишь такое?!

— А что? — Харенс непонимающе покосилась на застывшую от возмущения собеседницу, заворачивая отрезанный клок в тряпку и убирая с земли мелкие волоски. Даже здесь она старалась не мусорить.

— Это же… ну как же… — возмущенно залепетала монашка. — Это же красиво, когда они длинные! Ты же девочка!

— Решай за себя! — злобно рыкнула гончая, разминая похрустывающие пузырьки в шейных суставах. — Я уже говорила насчет этой фразы! Детский сад «деград. отряд», блин…

— Ой, извини пожалуйста, и правда же ведь, наверное, — словно опомнилась Лесса, отводя взгляд и виновато хлопая ресницами. — Я просто, хотела сказать…

— Не важно, проехали, — сухо отрезала Крис, проверяя затворную раму глока и вынимая пустой магазин. — Зря только отвалила очередному горе-трактирщику взятку. Информатор — никакой, а из работы только воровство и гляделки. Лучше бы наливал чего-то поинтереснее сраного самогона!

— А что, ты только кишочки людям пускаешь? — мило улыбнулась Алессия, заплетая тугую косу и поправляя закрытую часть ворота потрепанного и застиранного платья.

— Не сравнивай ублюдков с людьми, — Кристин громко фыркнула. — Только психи могут убивать ради кайфа.

— Тогда я тебя не совсем понимаю, — вздохнула послушница. — Я-то думала, быть бродягой — невероятно романтично и увлекательно!

— Да уж, очень здорово делать за кого-то грязную работу, не будучи уверенной ни в оплате, ни в адекватности заказчика, ни даже в отсутствии отягчающих обстоятельств, которые вечно вылазают типа случайно! — угрюмо фыркнула Крис, натянув на избитые ссадинами руки кожаные перчатки, с грубо отрезанными пальцами и, подорвавшись с места, принялась отрабатывать приемы рукопашного боя прямо на воздухе.

— Ну ты ж это всю жизнь делаешь! — протирая снайперскую винтовку и проверяя засоренность УСМ-а подметила послушница. — Если я тебя хоть немного узнала, то ты не из тех, кто делает то, что не хочет.

— Да. Просто раньше это было как-то попроще, а сейчас… — недовольно цыкнула Крис нанося хай-кик пяткой и, кувыркнувшись назад, приняла защитную стойку на полусогнутых, — такой себе… — ещё удар и блоковой уворот, — «интим»!

— Слушай, раз ты так занята своими этими упражнениями, чего ж тогда отвечаешь? — надулась Алессия, ненароком цепляясь длинным рукавом посеревшего платья за прицельную планку винтовки. — Ой!

— Привычка, — поморщилась рыжеволосая девушка, отрабатывая боковой удар в припрыжке, и тут же согнулась от резкой боли. — Чертова крепатура!

— Сколько ты уже это делаешь?

— Тренируюсь? Часа четыре, примерно, — ухмыльнулась взмокшая от пота Кристин, протирая лицо намоченной тряпкой и закидывая её на макушку. — Опять зацепилась? Отрежь его.

— Мой рукавчик?! — возмутилась монахиня. — Но ведь это моя единственная одежка! А вдруг… вдруг у нас не будет бинтов?!

— Бинт у меня всегда есть, — спокойно ответила Крис, глотая целую горсть каких-то таблеток. — Вот вроде странная сучка у Цербера, а медикаментов у нее на армию хватит. Надо было тогда раскошелиться, а я, блин, пожадничала. Не думала, что будет такой голяк.

— Как грубо! — недовольно воскликнула Лесса.

— Это констатация профессиональной деятельности, а не оскорбление по половому признаку, — угрюмо буркнула Харенс.

— Нет, оскорбление! — возмутилась Вуншкинд. — Тебе бы было приятно, если бы тебя так… вот так?!

— Обо мне отзываются и похуже, — иронично усмехнулась Кристин. — Но, даже так, сдается мне, её это «звание» более чем устраивает.

— И почему же?

— Потому, что она во всём ему потакает, как будто не имеет собственной воли, — хмуро отозвалась рыжеволосая гончая. — Обычная тень. Терпеть таких не могу.

— Всё равно — грубо! И вообще, с чего бы тебе волноваться об этом?

— Не перевариваю ведомых, — гончая слабо оскалилась. — Каждый имеет право на чувство собственного достоинства. Нельзя отказываться от этого, в угоду другим!

— Да даже если и так, то её всё устраивает, а тебя, почему-то ничего не устраивает! Это ты какая-то странная, Крист.

— Оно то меня и морозит, — хмыкнула Крис и невольно вытаращилась на белокурую. — Как ты меня назвала?

— А что?

— Да нет, ничего, — она мотнула головой и угрюмо добавила. — Не знаю, каким образом ты умудрилась так сократить мое имя, но больше не используй эту формулировку.

— Я же говорю — ничего тебя не устраивает! А так, между прочим, быстрее и даже в бою обращаться попроще!

— Какой ужас, — Харенс закатила глаза и перевела взгляд на привязанную к дереву лошадь монашки. — Ладно, давай лучше займемся поиском действительно интересной работы. Толку от разговоров? Поехали.

***

Скача по лесной опушке, Алессия, то и дело, ворчала о неудобной лесистой дороге и о дурацких прятках непонятно от кого. Кристин же предпочитала отмалчиваться, лишь изредка поясняя необходимость скрытности и внимательного осмотра территории.

— Так чем, всё-таки, ты раньше таким занималась? — в очередной раз поинтересовалась монашка, крепко удерживая поводья. — Не могла же ты с самого детства людей пачками чикать.

— Ну, как сказать: «не могла»? — задумчиво отозвалась конопатая, по-прежнему не признавая седла. — Всяким. Воровала, шпионила для разных кретинов, а потом нарвалась на конченную мразь и поняла кое-что очень важное.

— Ты это о чём?

— Да так, работала на одного мелкого предпринимателя, — она заметно поникла и опустила глаза. — Говорил, что охотится на шайку отъявленных педофилов и хочет уберечь местных малолеток от этих уродов, а по факту — сам оказался начальником тех самых уродов и натравил меня на целую бригаду добровольцев, которые как раз пытались вывести эту мразь на чистую воду.

— И ты раскрыла его грязные тайны? — возбужденно воскликнула Лесса, словно услышала начало какой-то крутой детективной историй.

— Нет, — гончая резко замолчала, а потом так же спокойно продолжила. — Повелась, как проститутка на зажиточного клиента со стволом в кармане. Напала на местных дружинников, едва справилась с пятью взрослыми мужиками, а потом наткнулась на их лидера, который свел счеты с жизнью.

— В смысле?

— Он что-то вроде «мировика» был, в светлые идеалы верил. Оставил предсмертную записку, мол, со своей миссией не управился, и застрелился. Я тогда долго не могла понять, что к чему, а потом нашла у него полароидные фотографии с запечатленными жертвами тех самых сраных педофилов. Давай не будем об этом? — сглатывая ком в горле добавила Крис, стараясь выбросить из головы то самое злополучное фото искалеченного мальчика, который потом не раз преследовал её в ночных кошмарах.

— И что потом? Ты таки раскрыла коварные планы того… как там его?

— Не важно. В юности я была до одури наивной идиоткой. Думала, так смогу сделать мир «чище», а по факту — подсобила типичному любителю молоденькой дичи.

— Ну и что? — удивилась Лесса. — В наше время даже на 10-ти летних, бывает, что женятся. Это же почти совершеннолетие! И вообще, по тебе и не скажешь, что ты прямо-таки заботишься о других.

— Нет, просто не хочу делать честь всяческим тварям. Это то же самое, что засунуть руку в дерьмо, в надежде найти там что-нибудь ценное. — скривилась наёмница. — Считай это очередной моей странностью, но мне банально противно рыться в помойке, даже если где-то там внутри скрывается клад.

— Так, а с этим «уродом» что было потом?

— Тебе типа история понравилась? — нахмурилась гончая.

— Конечно! Особенно про бедных деток и злых дяденек! Это прям жуть какая! — довольно прощебетала послушница. — Просто как в этих… как их? Ужастиках, да?

— Да что с тобой такое? — слабо оскалилась Крис, осуждающе глядя в затылок монашки.

— Истории — это здорово! — улыбнулась Алессия. — Это как в сказках, где герои воевали со злодеями! Я всегда хотела сделать что-то эдакое такое! Не обижайся! Конечно я знаю, что быть уродом — очень плохо, но всё равно звучит интересно!

— И кто ещё странная? — снисходительно буркнула Харенс, вспоминая ту ночь, когда её впервые пристыдила собственная наивность.

— Ты! — уверенно заключила Алессия. — В конце концов, ты же на нейтралитете, или как там положено у бродяг? Чего бы волноваться?

— Нейтралитет? Пф! Нет никакого нейтралитета! Однажды всё равно придется оступиться и шагнуть не туда, — гончая пустила нервный смешок. — Я была такой жалкой неудачницей, что даже застрелиться пыталась. Слушай, без обид, но впервые выходя на скользкую дорожку бродяги — будь готов к максимальному количеству дерьма, причем сразу и со всех сторон. Такая себе, vittu, романтика.

— Чего?! — опешила монашка, едва не пуская лошадь в колючие заросли. — Суицид — страшный грех!!! К чему такие крайности?! А ну, не смей себя убивать!

— Я делаю это каждый день, так же, как и все те остальные, кто рискует своей жизнью ради сраного курева и провизии, — иронично подметила Крис, закатывая глаза. — Просто это, скажем так, более изощренный или даже извращенный способ свести счеты с жизнью, где ты, вроде как, постоянно сопротивляешься.

— Да ну, бред какой-то, — надулась Алессия недовольно задрав подбородок и перешла на галоп. — Это благородное стремление к жизни! Всё, я так решила! И вообще, что значит «пыталась»? Тут или да, или нет, как же иначе?

— Слушала басни Палыча о русской рулетке? Он ещё называл это «забавой сибирских варваров».

— Не-а, какая такая рулетка? Ею что-то мериют?

— Типа того, шанс на вылет, например, — проворчала Кристин, уже порядком жалея о том, что вообще раскрыла рот, дав Вуншкинд очередной повод для обсуждения.

— Какой вылет?

— В висок… не важно, меньше знаешь… спишь все равно хреново, потому что жрать нечего. Особенно если ты идиот и не хочешь мириться с реальностью!

— Ой, ну и ладно. И вообще! Вот что бы было, если бы ты умерла, например? Ты знаешь, что не всегда можно умереть от такой травмы?

— Не знаю, — слукавила Крис и перешла на максимально ровный тон. — И вообще, тебя это как будто волнует. Давай завязывай пустой трёп и следи за дорогой, я не особо хочу об этом разговаривать.

— Волнует… ну хорошо! Ну, может тогда один последний вопросик и я от тебя до вечера отстану? — жалобно протянула монашка, сообразив, что та самая черта «заткнись!» — сейчас будет пересечена и Харенс опять перестанет с ней разговаривать, не смотря ни на какие мольбы и дружеские нападки.

— Один — можно.

— Ну хорошо. Вот хотела ты там застрелиться и, не знаю как, но у тебя ничегошеньки не получилось. А пытаться то зачем было? — она заметно поникла, вспомнив как отчаянно Кристин боролась с бандитами в совершенно неравном бою. — Ну, то есть, правда, в чем вообще смысл такой авантюры? Это весело разве?

— Нет, что тут веселого? — гончая тяжело вздохнула и покачала головой. — Ну хорошо, скажем так. Ты же хотела знать, почему с недавних пор меня дико бесит ручной пес из шайки Бирму́нда?

— Тот долговязый дядька? Ну да, ну да, ты мне ещё грозилась зубы выбить тогда! Конечно, рассказывай!

— Тогда я поставила перед собой условия, мол, если выживу — начну серьёзно относиться к каждому заказу и никому не позволю себя обдурить или использовать. Как видишь, всё в этом мире постоянно происходит на зло. И да, это ответ сразу на два вопроса, так что отстань, пожалуйста.

— А как же история с Дяденькой? Да-да! Ты рассказывала на той неделе! Сдала себя со всеми потрошками, но на него-то ты больше не злишься совсем!

— Как-то не очень звучат такие слова в уменьшительно-ласкательной форме, — поморщилась гончая. — Нужно будет завести словарь дурацких слов от твоего имени.

— Не съезжай с темы! — возмутилась Лесса. — Ты каждый раз это делаешь!

— Конечно делаю! — издевательски усмехнулась Кристин. — И вообще, один последний вопросик себя уже исчерпал. Знаешь, что сейчас будет?

— Ну да, ну да. Сейчас ты перестанешь со мной разговаривать и так до завтра. Ску-учно-о! И как только ты умудрилась довериться такой элементарной ловушке? Или попасть, как правильнее? Вот уж «наёмница со стажем», куда там до тебя всяким дилетантам-невеждам…

— Слышь! — фыркнула Крис, вцепляясь пальцами в изнывающую от боли поясницу. — Наверное, не стоило так перегружать тело после второй бессонной ночи. А Дядька меня через одну местную девку нашел. Эта и мать родную за взятку продаст, поэтому слов подбирать не желаю. Мы с ней уже как-то сработались однажды, помогала мне со сбором некоторой информации, да и в целом ни разу не подводила с заказчиками. А тут какие-то призраки в замке, значит дело не хитрое. А ещё, я с самого начала смекнула, что с этим Дядюней что-то нечисто и просто хотела развлечься! — разгневанно протараторила Харенс на одном дыхании и раздраженно скрестила руки на груди. — И, к слову, срубила я больше, чем предполагалось, так что, наивность тут не при чем. Банальное любопытство. Не сложно заметить, когда заказчик темнит, сложно довести до той точки, когда он в интригах своих раскроется полностью и с голым задом останется.

— Любопытство кошку сгубило, — заумно подметила Лесс, догадываясь, что пора бы закругляться, если она вообще хочет провести этот день с хорошим настроением.

— А ещё продвигало научный прогресс и спасло нас от сотен страшных болячек, — недовольно проворчала Кристин. — Вообще, от предков нам какие-то крайне глупые поговорки остались. Да и сами они — глупыми были, если внимательно слушать историков. Слушай, останови кобылу, мне нужно отойти.

Приструнив Карин, Алессия ворчливо подметила, что надо бы всё делать заранее, попутно подвязывая действительно мешающий при езде вздымающийся правый рукав.

— Нужде не прикажешь! — фыркнула Крис, удаляясь в самые дальние заросли.

— Ну и долго же ты! — нетерпеливо воскликнула Вуншкинд, стоило ей увидеть силуэт возвращающейся спутницы, спустя минут пять такого простоя. — Ещё и ушла черти куда! Разве можно так сильно стесняться?

— Можно! — буркнула гончая и внимательно осмотрела линию горизонта. — Маршрут изменился, возвращаемся на Холм, но только через близлежащее селение.

— Чевой? — Лесса недоуменно взглянула на угрюмую спутницу. — А как же приключения?

— У меня тут свои «приключения»! — буркнула та, стыдливо отводя взгляд. — Не понимаешь, что ли?

— Нет! — улыбнулась послушница, залезая на лошадь. — Чего стряслось-то?

— Природа грёбанная стряслась! — огрызнулась наёмница, запрыгивая на кобылу. — «Доля бабская», ну… понимаешь?

— Че-его?

— Ми…нст… — она замялась, — бля! Чертовы селюки с их запретом на биологию! Короче говоря, исключительно женские проблемы подъехали. Да-да, я за грамотность речи и всё такое, но у меня, скажем так, с этим проблемы.

— Министр? Э-э… — задумалась светловолосая, трогаясь с места. — Ты имеешь в виду менструацию что ли, или что там только у девушек бывает, кроме беременности?

— Типа того, — Кристин залилась краской, будто была готова провалиться сквозь землю от одного безобидного слова. — Так говоришь, будто сама не знаешь, как это унизительно, когда тебя каждая тварь в деревне шпыняет, потому что это грех и так далее?

— Насчёт «унизительного» не согласна. Слово как слово. Ладно в лицо кому тряпками окровавленными тыкать, а тут чего такого-то? Про трупы и прочие жути ты ведь спокойно говоришь.

— Ну не знаю! Может потому, что выкупая бинты у левых бабулек, я пару раз додумалась называть причину такой покупки прямо на улице? Говорю же, подростком я той ещё дурой была…

— Да почему дурой-то?

— Потому, что это никогда не обходилось без культурного шока и возмущений общественности. Среди окультуренных жителей, такие темы считаются грязными и нечистыми. Всё-таки, они даже толком не знают, откуда берутся дети, вплоть до их непосредственного зачатия. В общем, не удивляйся, если после таких безобидных заявлений на тебя полдеревни обозлится. Власти не выгодно держать народ в курсе всего на свете, забыла?

— Да нет, я просто никогда ни с кем об этом не разговаривала, — задумчиво отозвалась Вуншкинд. — Но ты права, извини, даже я слышала, как это всё тяжечко!

— То есть, как это? Ты же девочка! — ядовито протянула Кристин.

— Ну, я же того, стерильная, — Алессия на миг обернулась, демонстрируя собеседнице свою безмятежную улыбочку.

— Как?.. — опешила гончая, не находя правильных слов для постановки вопроса и даже не отметила необходимость спутницы следить за дорогой.

— Уж такова цена моей свободы! — беззаботно ответила девушка. — «Только непорочный может ступать со словом господа на устах и его правдой в душе», — процитировала она мантру Отца Аргинала Первого, который неплохо промывал мозги поколений даже спустя столько лет после своей кончины.

— Воздержусь от вопросов, — Харенс поежилась и громко прочистила горло.

— Да ладно! Это же рядовая операция, — также миленько прощебетала послушница, нисколечко не придавая этому значения. — Без наркоза, правда, но это тоже часть Воли Господней была, что я жива осталась! Зато теперь ни деток, ни мук этих дурацких не будет, разве не здорово?

— Даже не знаю, что хуже, — буркнула Крис, не зная ответа на такой неожиданный вопрос. — Впервые слышу о подобных, кхм, практиках Церкви, честно говоря.

— Знаешь, ведь не так просто добиться дара ступать по земле и приносить веру незрячим слепцам. Особенно в моём случае! Или думаешь, меня из этого пекла за красивые глазки погулять отпустили?

— Стремные, я бы сказала, — пробурчала себе под нос конопатая и сухо добавила. — Зачем вообще такие сложности? И что за случай?

— Ну, я вот никогда не умела драться, уступала своим ровесницам в физической силе, скорости и выносливости. Сколько ни старалась — моё тело просто отказывалось давать отпор. Физический блок, по-моему, это называется. Всё что наверстала — быстроту ног и координацию движений. Я ведь всю жизнь билась о кирпичные стены своей природы, чтобы выбороть право получить хоть какую свободу. — слабо улыбнулась Алессия, наблюдая за стаей перелетных птиц.

— Слабые церковные пташки, как правило, не выживают, — нахмурилась гончая. — Как ты вообще оказалась за пределами Храма, с такими «успехами»?

— Ой, говоришь так, будто ты лично там законы заводила!

— Да это каждый дурак знает, в отличие от интимных подробностей.

— Ну, знаешь, я ведь, однако, умею и думать! — Вуншкинд задумалась, стоит ли раскрывать все свои карты, и поспешно продолжила. — Может на то и не похоже, но это мне так, потому что, хочется! Я разве что в обнимку с «Драгушей» своей не спала, — она передернула плечами, звеня ремнем снайперской винтовки. — Читала всё, что только позволяли, даже лазала в библиотеку без спроса и едва уносила ноги до прихода Старших братьев. В общем, решила, что раз в бою не сильна, то стану лучшим стрелком среди всех и тогда точно не ошибусь!

— И что, стала?

— Показать? — она резко затормозила и обернулась. — И что это ты спрашиваешь? Тебе же дела до таких глупостей вовсе и нет.

— В чём-то мы похожи, особенно по части борьбы, — сухо ответила Крис. — И что ты уже собралась делать?

— Ну, такое… Увидишь, если получится! — воскликнула Вуншкинд наспех спрыгивая с седла. — Ты сиди, я сейчас! — Отойдя чуть вперед, Алессия убедилась, что не напугает Карин, подкрутила съемный глушитель, и, устремив прицел в сторону лесной чащи, присела в ожидании чего-то неведомого.

Прошло некоторое время, прежде чем послушница произвела заглушенный выстрел и со всех ног рванула к лошадке, наспех взбираясь на встрепенувшееся животное и дергая поводья изо всех сил.

— Да что ты творишь?! — не выдержала Кристин, хватаясь за седло и распахивая глаза. — Эй, зачем ты гонишь по направлению выстрела? Это же дикие заросли! Ало!

— Ура! — радостно взвизгнула Лесса, притормозив кобылу через пару минут резвого галопа. — Получилось! Смотри, смотри! — радостно пищала монашка, тыча пальцем в труп подстреленной галки.

— Охренеть, — задумчиво воскликнула Крис, поднимая трупик и осматривая так и не прошедший насквозь патрон, застрявший в тельце бедного животного. — Семь шестьдесят два. Это точно твоя работа. Но, не могла же ты всё это предвидеть. — спокойно заключила наемница, холодно глядя на послушницу, радостно кружащуюся в обнимку со своей "Балалайкой«.[1] Даже лучшие из лучших не стреляли воробья, в прямом смысле этого слова. — Ну, хорошо, действительно круто.

— Да что тут такого? — Алессия только пожала плечами, запрыгивая на лошадь. — Прицельная дальность этой штуки, стандартом, 1300 метров, прямой в головную — 350, подумаешь какая-то птичка.

— Ну да, мелкая птица, в лесу, хрен пойми откуда взявшаяся, — угрюмо пробубнила Кристин. — Да ты прямо новый Ильин нашего времени.

— А разве ты так не сможешь? — удивилась послушница — У тебя винтовка посерьезнее будет!

— Не знаю, не ставила я рекордов, — слукавила Крис, неуютно поправляя тяжелый ремень кожаных брюк, болезненно давящий на пояс. — Никогда не рассчитывала итоговое расстояние выстрела, что у тебя с этим?

— Ильин поразил цель с 1350-ти метров. — вздохнула Алессия. — У меня всего тысяча двести три, но я стараюсь!

— Ясно, — Кристин оглянулась и разочарованно покосилась на приклад верного Флегия. Было бы даже круто, если бы такая талантливая монахиня помогала с корректировкой, но сближаться с Вуншкинд не хотелось. — завидный показатель, честно говоря. Слушай, поехали уже? А то ты рискуешь приехать в город с очень злой и окровавленной защитницей, которая вряд ли захочет работать, ещё как минимум с месяц!

— Да, конечно, запрыгивай! — улыбнулась монашка, принимая Харенс «на борт» своей белоснежной кобылки и помчала вглубь лесного массива, куда они направлялись уже несколько дней, дабы попытать удачи в ничейных землях, недалеко от заброшенных варварских руин, где так удачно обосновались центрально-южные охотники и браконьеры. Кристин много лет шла к статусу элитной наёмницы и очень хотела хоть раз побывать за стенами неприступных фортов и притонов загадочных бунтарей, а Лесса всегда могла прикинуться обычной бродягой и спрятать свой крест.

***

Последние несколько часов дались Алессии с невероятным трудом. Кристин либо пресекала все её попытки выведать что-то личное, либо попросту просила спутницу следить за дорогой и не отвлекаться по мелочам. Несмотря на довольно длительное совместное времяпрепровождение, девушки мало общались друг с другом. Даже сейчас Кристин не желала идти на контакт, несмотря на всевозможные потуги послушницы разговорить её с тех пор, как они покинули селение пахарей. Впрочем, гончая старалась пусть и безучастно, но всё же иногда отвечать на бесконечный поток вопросов настырной монашки, хотя бы из вежливости. Всё-таки, Вушкинд была отличным ассистентом и на удивление хорошо знала человеческую анатомию, что было весьма полезным знанием. К тому же, Харенс прекрасно понимала, как бы она задолбалась разбираться со Зверем, не окажись под рукой удобного «инструмента», в виде меткой снайперши, без помощи которой работа затянулась бы минимум на неделю! А время бродяга ценила чуть больше, чем те прекрасные моменты, когда у неё совершенно не болела голова.

Ход времени для Кристин словно замирал, стоило им покинуть очередную деревню и взять перерыв. Оставшись без дела, она тут же деревенела и угасала, не особо интересуясь окружающим миром и собственными проблемами. Алессия же, похвастать такой роскошью как личные неурядицы не могла. Статус неприкасаемой развязывал руки, а редкие беседы были для юной монахини глотком свежего воздуха. Вот и сейчас, безразличие спутницы её ничуть не печалило, наоборот: раззадоривало добиться желаемого всеми своими силами! Ну и смекалкой!

— А вообще, ты могла бы точно так же носить футболку, — подметила Лесса, передвигаясь легкой рысцой дабы слегка потянуть время. — Весна в этом году холоднее, чем в прошлом, но даже так, разве не жарко тебе в середине апреля в водолазке ходить?

— Нет.

— А летом? Это ж пекло прям, с мая и до октября!

— Рукава, если что, закачу.

— Ты говорила, русичи пришли с Северо-Востока? Где это эта Сибирь?

— Не знаю.

— Ты мне из вежливости отвечаешь?

— Нет.

— Значит, тебе всё-таки интересно?

— Нет.

— Понятно, — угрюмо вздохнула Вуншкинд, с лица которой медленно сползла натянутая улыбка. — Извини, просто соскучилась за твоими историями, ты же так много чего тут знаешь, не то, что я.

«Хотела бы я видеть дальше собственного носа», — мысленно ответила Крис, на деле лишь хмыкнув в ответ.

— А тут же наверное…

— Останови кобылу! — резко скомандовала Харенс, от чего растерянная монашка машинально дернула поводья и едва не сбросила их обоих.

— Что та… — начала было Вунш, но цепкие пальцы гончей крепко сжали ей рот.

— Тихо! — шикнула Крис, прислушиваясь к едва различимому топоту копыт со стороны речного канала. — Мы здесь не одни.

Гулкое цоканье становилось все отчетливей, а глаза послушницы неожиданно заблестели недобрыми искорками. Приняв решение не нарушать маршрут и немного повеселиться, она упрямо рванула поводья, нагло игнорируя шок и возмущение напарницы, после чего стремглав понеслась вперёд, не обращая внимания на возможность столкновения с целой оравой обезумевших варваров, или того похуже.

— Ты что творишь?! Нас же пристрелят, как бешеных шавок! — не своим голосом пробасила Кристин, переходя на сдавленный рык и попыталась вырвать управление из рук охреневшей послушницы.

— Или пристрелят, или ты сбросишь нас с девочки! — задорно прощебетала Алессия, цепко впиваясь в упряжь и переходя на галоп. — Не мешай мне играть!

— Играть?! — опешила гончая и тут же насмешливо ухмыльнулась. — «Она что, просто играет? Ну хорошо, валяй, если это поможет мне наконец-то избавиться от тебя!».

Навстречу им выскочила пара крупных увесистых скакунов, и странное дело — окрас животных показался Кристин до боли знакомым. Ещё и это белое пятно на морде вороной кобылы с золотистой гривой…

— Давай назад! — заорала она не своим голосом, с силой дергая поводья в руках у монашки и подрывая Карин на дыбы.

— М-м-м? — Андрей Палыч прикрыл глаза ладонью, всматриваясь в подозрительно знакомые силуэты, метрах в 60-ти от них с супругой. — Кристиночка! — радостно взревел богатырь поддавая скорости и с удивлением наблюдая испуганную кобылу опрокинувшую девушек и рванувшую прочь.

— Карин! — взвизгнула Вуншкинд, едва не спотыкаясь о подол испачканной робы и кидаясь вслед за животным.

— Твою ж… — сквозь зубы процедила Кристин, неуклюже оторвав от земли ушибленную спину и потирая раскалывающийся от боли затылок.

— Спокуха, ща все будет! — пробасил сибиряк, пролетев мимо Лессы на верной кобыле и, поравнявшись с убегающей лошадью, ловко набросил ей на шею аркан.

— Ох вы и чучики! — расхохоталась Ольга, восседая на точно таком же русском тяжеловозе золотистого окраса и сверкая кольчужным жилетом, под легкой накидкой. Ворот её украшала обивка из вороного пера, а небольшой капюшон был аккуратно отделан мягким мехом. — Как же ж можно было так и свалиться? Ой, умора! Смотри, Дрон, сидять как суслы! Ах, не могу, на ровном то месте укакошились! — не унималась горластая барышня, извиваясь в седле черногривого красавца и дрыгая ногами.

— Шо ты, шо я, а это всё Кристинка виновата! — разулыбался мужчина, ведя как свою, так и белоснежную кобылу Алессии, которую довольно быстро усмирил и отпустил возле ошарашенной девушки. — Я пока не придумал, вот именно почему, но это ж так положено, на своих-то бочки катить! — расхохотался тот, в унисон с бешено ржущей супругой. Со стороны эти двое едва походили на милую супружескую пару, создавая скорее образ типичных одичалых бесхозников. Только окрас скакунов, которые словно отражали черно-белый окрас друг у друга, демонстрировал знатность хозяев.

— А это! — Степанна грузно спрыгнула с седла и громко топнула тяжелым кожаным ботинком, с практически плоской подошвой, верхнюю вставку которого завершали крепкие стальные поножи до колен. — Ты посмотри! Кристи то оправилась прям! Уж не кожа да кости, как лет этак восемь назад! Растёт выхухоль!

— Такая длинная секира?! — восхищенно воскликнула Лесса, глядя на алебарду за спиной у женщины, и переводя взгляд на рослого богатыря. — Шлем! Кольчуга! Меха! — завизжала монашка, прижимая к груди сцепленные ладони. — Да вы же как настоящие сказочные рыцари! — её глаза сверкали от восхищения, в отличие от хмурого взора наёмницы, которая по-прежнему сидела на земле, угрюмо наблюдая очередной спектакль от русичей.

— О! Фанатки подъехали! — загоготал Андрей, отряхивая легкий кольчужный доспех, и принялся изображать культуриста, принимая различные позы и демонстрируя скрытые под слоем латных чешуек бицепсы, вовсю красуясь перед восторженной монашкой.

— Э! Слыш ты, курва нах! — шутливо возмутилась Степанна, кидаясь на мужа в попытках скрутить тому руки и повалить на землю. — Ты смотри, козел безрогий! Как что — так по девкам сразу?! Ух, и поговорим же мы дома, изврат ты пожилищный! — ухахатывалась она, наигранно душа мужа, который успел ухватить негодницу под колени и, взвалив себе на спину, изображал раненного медведя.

— Может хватит уже? — угрюмо пробубнила Кристин, наконец соизволив поднять свою задницу и подойти к образовавшейся компашке.

— У-у-р-р-р! — завыл Пал опустив жену и поднимая руки над многократно уступающей в росте мадамой. — Ужасный тасманский дьявол бросает вызов медведю?!

— Нет. Спасибо вам за помощь, можете ехать дальше, — равнодушно ответила девушка, складывая руки на груди.

— Ну хватит, малыш! — усмехнулась сибирячка, вытирая слезы и приобнимая мужчину. — Дрюх, харе. Мы, аки, заигрались слегка.

— Оу да, пардоньте, — он едва унял сбившееся дыхание. — Просто…

— Да знаю, знаю! — заулыбалась женщина, обмахивая его раскрасневшееся лицо ладонью. — Но ты ж знаешь нашу Кристиночку! Ещё минутка — совсем закиснеть! Окстись!

— Вы-то тут откуда такие взялись? — улыбнулся Палыч, стягивая богатырский шлем и выпуская на волю пышную чернявую шевелюру до самых лопаток.

— Взаимный вопрос, — ухмыльнулась Кристин, укоризненно глядя на старших.

— А, ну да, — хихикнул Андрей, поправляя длинную паклю и завязывая в конский хвост, — я ж забыл как тут всё это работает! Короче говоря, у нас кончился провиант на мяско, Дэнчик слегка деграднулся и пришлось мотнуть за три короба по дичьку.

— Воробушек? — вдруг опомнилась Лесса. — Как его делишки?

— У него то всё в порядке, — недовольно буркнула Ольга. — Это нам капец!

— То есть?

— То бишь, пока мы тут за зайцами гонимся, он там дрова рубает и воду носит, — улыбнулся Палыч. — Кайфует, кароч!

— А вдруг его там кто-то обидит? — раздосадовалась Вуншкинд.

— Забей. Если он у них дома — ни хрена ему не сделается, — недовольно буркнула Крис, угрюмо взглянув в походную аптечку, и обреченно вздохнула. — Сдалось же тебе в героиню сыграть.

— Чего такое, цветик аленькый? — взволнованно воскликнула порхнувшая к ней Степанна, бесцеремонно схватив конопатую за щеки и внимательно рассматривая чрезмерно бледную кожу наёмницы. — А ну-ка, марш за мной! Поболтаем с минутку. — подмигнула она, отводя вяло плетущуюся следом гончую за ближайшее крупное дерево.

— Всё я правильно сделала! — надулась Лесса, показав язык удаляющимся барышням и радостно запрыгала, словно дитя, глядя на Пала, который уже во всю хвастал перед послушницей щедрым уловом. — Ух ты! Это суслик?

— Ага, столько воспоминаний! — гордо улыбнулся бородач. — Кстати, тут не вы часом палили недавно? Мы, собсно, на звук конкретного баха свернули.

— Да, моя работка, — широко улыбнулась монахиня. — Повезло же!

— А что, случилось чего? — он вылупился на неё с таким тревожным выражением лица, что девушке даже стало немного не по себе. — И ты это, не палила бы так прямо в лесу-то! Это ж ведь кто угодно мог мимо крокодить! В смысле проходить! Давайте-ка в этих местах поосторожней, шпана!

— Всё равно бы скучно не было, — кивнула она. — Кстати, откуда у вас такие отличные доспехи? Это же прямо как рыцарские!

— Скорей богатырские, — ехидно улыбнулся Андрей. — Что-то ещё у родины скомуниздили, что-то уже по ходу заделали. А что, нравится?

— Та-ак, разойдись! — скомандовала Ольга, насилу таща за шкирку сидящую на земле Харенс и недовольно шмыгая носом. — У нас экстренная операция по ловле бесноватых!

— Очень смешно, — фыркнула конопатая, держа скрещённые руки на груди и угрюмо глядя на тянущиеся от её пяток следы на земле.

— Ой, вы чего это?! — вздрогнула Лесса, глядя как безвольно сидела Кристин. Словно шелудивый котенок, в хватке крепкой рослой барышни. — Кристин! Тебе чего, снотворного вкололи? Эй, вы чего?!

— Не метушись, — Пал похлопал её по плечу, — это она так вредничает, когда отказать не может. Мы б с Олькой ни в жизнь! Зря, что ли, это чудовище на ноги ставили?

— Куда-куда ставили?

— Поехали уж, — Степанна устало зевнула и ворчливо подорвала с земли конопатую, усаживая в седло, будто и впрямь возилась с ребенком. — По пути расскажу, если мне тут «волчок» не откусит бочок!

***

Сноски:

[1] Балалайка — Народное название СВД.

Глава 24 часть 2 будет опубликована: 7 февраля в 20:02 (20:15)