Архонт

Глава десятая

Утром погода не стала лучше – вьюга как будто ползимы копила силу, чтобы теперь, в середине января, порезвиться на славу. Она бесновалась, но её дикий танец не пользовался успехом у прохожих, в чьих глазах сквозило недовольство. По всему городу десятки снегоочистительных машин расчищали дороги. В свете уличных фонарей дворники здоровенными лопатами освобождали от снега тротуары и участки возле подъездов.

Был понедельник. Агата позвонила на работу и отпросилась, сославшись на недомогание. Отчасти это не было лукавой уловкой, она действительно чувствовала себя разбитой – сказывались часы бессонницы и смутная тревога. Беспокойство и на лице оставило мрачный отпечаток: тёмные полукружья под глазами, вялость и угрюмость черт. «Нахрен работу!» – заявило отражение в зеркале, и Агата согласилась:

– Нахрен.

К тому же были дела поважнее работы.

К Глебу она явилась к девяти утра, предвкушая, что разговор у них будет обстоятельный. Ей не терпелось услышать от него хотя бы предположение по поводу того, что же на самом деле произошло вчера в туберкулёзном диспансере, что за хрень ей тогда привиделась. А ещё очень хотелось развеять тревогу, услышать от Глеба хоть что-то оптимистичное.

Он встретил её с вялой улыбкой, помог снять пуховик и проводил в гостиную. Она заметила, что вид у него был усталый – на осунувшемся лице лежала тень, глаза – тусклые.

– Метёт-то как, – он поглядел на окно и шмыгнул носом. – Не нравится мне эта пурга.

– Слушай, давай без этого, – разозлилась Агата, плюхнувшись в кресло. – Пурга как пурга. Каждую зиму такое бывает. Пометёт и успокоится.

Глеб хмыкнул.

– Не злись. Просто я не выспался, вот и ворчу. Пойду-ка я чайник поставлю.

Он выдавил виноватую улыбку и уже собирался отправиться на кухню, но Агата остановила его вопросом:

– Что тебе сегодня снилось? Ты из-за кошмаров не выспался, так ведь?

Он поглядел на неё с удивлением и как-то настороженно. Агата явственно прочитала в его взгляде ответ: именно из-за кошмаров. Глеб открыл уже было рот, чтобы озвучить это вслух, но тут раздался звонок, а через мгновение добавился и настойчивый стук в дверь: бум-бум-бум!

Агата напряглась, резонно отметив, что этот агрессивный звук не предвещает ничего хорошего, в нём была не просьба, а требование открыть дверь. Глеб с недоумением дёрнул плечами и отправился открывать, а Агата поднялась с кресла и пошла следом, лихорадочно перебирая в голове предположения, кто так настойчиво стучал: злобные соседи, полиция, какой-нибудь перепутавший квартиру пьяница…

– Глеб Самохин? – услышала она голос с металлическими нотками, едва Глеб открыл дверь.

– Да, я, – ответил он несмело.

Бесцеремонно и как-то по наглому властно в квартиру вошла молодая женщина, а за ней – пожилая. На молодой были мокрый от талого снега полушубок и меховая шапка, на плече висела изящная вместительная сумочка. Агата незамедлительно вынесла вердикт: штучка, мать её, с обложки глянцевого журнала. Такие дамочки обычно рекламируют косметику, шляются по подиумам и выходят замуж за олигархов. А вот что они точно не делают, так это не заходят по утрам в гости к нищим парням. Ну, тогда какого чёрта? Про пожилую, облачённую в военную тёплую камуфляжную куртку женщину Агата на первый взгляд ничего не могла сказать – тётка как тётка. Чукча. Такие на севере оленей пасут.

Обе гостьи, проигнорировав все правила приличия, сразу же проследовали в гостиную. Молодая при этом подтолкнула Глеба, мол, топай за нами! Агате вспомнился фильм, в котором была такая сцена: сотрудники НКВД входят в квартиру, проводят обыск, хватают хозяина и увозят его в «чёрном воронке» на встречу своей незавидной судьбе. И вот тоже самое. По крайней мере, начало той сцены. Оставалось надеяться, что до «воронка» дело не дойдёт.

Сняв шапку и небрежно бросив её на журнальный столик, молодая как-то нервно взъерошила свои огненно-рыжие волосы и уставилась на Агату.

– А тебе, подруга, лучше уйти. Нам с твоим парнем нужно кое-что обсудить.

– Хрен я куда уйду! – взбрыкнула Агата, с вызовом уставившись на наглую красотку. – И он не мой парень!

Глеб выглядел растерянным. Он стоял в дверном проёме, силился что-то сказать, но, видимо, не мог подобрать нужных слов.

Пожилая женщина опустилась в кресло, хлопнула ладонью по подлокотнику.

– Цыц! – она посмотрела на свою спутницу. – Не спеши, Полина, не спеши. Эта девчуля, возможно, тоже причастна. А коли нет, то всё равно не поймёт ничего.

Полина сделала неопределённый жест руками, соглашаясь. После вчерашней «целительной настоечки» на сибирских травах у неё болела голова, здраво мыслить не получалось. Рано утром, выпив чаю с мятой, она дала себе зарок: если кто-то предлагает бухнуть и говорит при этом «проснёшься как огурец» – не верить! Как огурец утром была только Саяра – ни малейших последствий давешнего злоупотребления алкоголем. Просто удивительно. Лето, выходит, и правда железное.

Язвительно улыбнувшись якутке, Полина посмотрела на Глеба.

– Тебе о чем-нибудь говорить слово «корректор»?

После секундного замешательства он кивнул.

– Я всё понял. Конечно! Вот же чёрт! Вы корректоры?

– Я – корректор, – пояснила Полина, а потом кивнула на Саяру и отомстила ей за «фифу московскую»: – А это просто якутская бабулька. Приблудилась по дороге.

– Ребячество, – фыркнула Саяра, усаживаясь поудобней. – К делу давай, девчуля, к делу.

– Я, кажется, догадываюсь… – начал Глеб.

– Это хорошо, что ты догадываешься! – довольно резко перебила его Полина. – Но ты вряд ли понимаешь, что натворил. И я пока не понимаю.

– Потому вы и здесь.

– Какой догадливый, – Полина невесело усмехнулась и, не отрывая уничижительного взгляда от Глеба, кивнула в сторону Агаты. – А она в курсе, о чём мы?

– Она тут ни при чём! – с пылом сказал Глеб. – Она…

– Она в курсе! – пошла в атаку Агата. Её задело, что эта дамочка не обратилась к ней напрямую. Самое время будить Девочку-танк: – Ну и что теперь, а? Припёрлась тут, понимаешь, глазёнками сверкает… фифа крашеная!

О Господи, опять фифа! Полина хоть и испытывала злость, но едва не рассмеялась. И откуда они все это глупое словечко берут? А вот Саяра решила себя не сдерживать – рассмеялась. Полина подступила к Агате и посмотрела ей в глаза с наигранной снисходительностью, как на тупого ребёнка.

– Не нужно со мной так, подруга. Мне стоит пальцами щёлкнуть, и ты до конца жизни будешь заикаться.

– Давай, щёлкай! – выпалила Агата прежде, чем до неё дошёл смысл угрозы.

– Не бойся. Ничего она тебе не сделает, – подала голос Саяра. Она улыбалась, её эта перепалка позабавила. – А ты, Полина, не бросайся угрозами, мы чай не к злыдням каким явились.

Несколько секунд Полина ещё играла с Агатой в воинственную игру «Кто кого переглядит», затем расслабилась и обратила свой взор на Глеба, который всё это время стоял как пришибленный.

– Рассказывай, что за формулу вы вчера использовали?

– Мы это… – от волнения вечно бледное лицо Глеба раскраснелось. – Мы хотели вызвать Хранителя Тайн, учителя, который обучал бы нас магии.

– Хранителя Тайн? – нахмурилась Саяра. – Впервые слышу.

– Какой, к чертям собачьим, Хранитель Тайн? – опешила Полина. – Ты что нам тут мозги пудришь?

– Нет-нет, – торопливо заговорил Глеб, не зная, куда деть руки, а потому как-то нелепо жестикулируя. – Это всё письмо. По почте пришло. Там была формула и инструкции. Формула, правда, с изъяном была, но я всё исправил. Вот мы и попробовали. Что-то произошло, но непонятно что. Мы с Агатой как раз сейчас собирались всё обсудить. А тут вы…

– Не существует никакого Хранителя Тайн, – угрюмо заявила Полина. – Использовали тебя, парень, как последнего лоха. Покажи формулу?

Глеб суетливо подошёл к столу, взял тетрадку, открыл её на нужной странице и передал Полине. Она уселась в свободное кресло и с тревогой во взгляде принялась просматривать формулу.

Это была невероятно сложная формула вызова какого-то духа. Но какого? Полине это заклинание было не знакомо. Более того, ей казалось сомнительным, что такое количество магических цепей возможно прогнать в голове и при этом интуитивно окрасить знаки в нужные цвета. Для этого нужно быть человеком-феноменом. Она сама с таким заклинанием точно не справилась бы, а ведь её в Центре считали одной из самых талантливых. Да и Великановы, пожалуй, не справились бы. А этот тощий несуразный дылда-девиантишка справился? Пока не зная, что обо всём этом думать, она передала тетрадку Саяре.

Якутка пару минут внимательно вглядывалась в формулу, наконец, тяжело вздохнула, потёрла переносицу и произнесла:

– Стая… Заклинание вызова Стаи. Но я ума не приложу, как? Эту чёртову формулу все маги давным-давно признали мёртвой. Сам Алистер Кроули признал. Её невозможно было оживить. Это как математическая задача, не имеющая решения.

– А Глеб решил, – с гордостью заявила Агата, но тут же стушевалась, сообразив, что гордиться-то тут нечем.

– Стая значит, – Полина нервно побарабанила пальцами по подлокотнику кресла. – Стая… Стая…

Она знала, что такое Стая, но знания эти были поверхностными, туманными. Всякая мифическая фигня её всегда мало интересовала. Кто же знал, что фигня окажется реальной?

Саяра обратилась к Глебу:

– Покажи мне не исправленную формулу.

Он поспешно перевернул страницы тетрадки и указал пальцем в магические цепи.

– Вот.

Якутка озадаченно почесала подбородок. Её взгляд скользил по строкам, а лицо становилось всё более и более изумлённым.

– Кто б сказал, не поверила бы. Таким уникумам как ты, парень, Нобелевские премии дают. Или уничтожают. Но как, чёрт тебя дери? Как ты сумел её исправить?

По лицу Глеба невозможно было понять, то ли он польщён, то ли расстроен – какая-то невразумительная смесь эмоций.

– Даже не знаю… – его пальцы лихорадочно теребили полу рубашки. – Интуитивно как-то исправил. Не сразу, разумеется, несколько месяцев понадобилось. Просто меня иногда осеняло, и я начинал понимать, куда и какой пропущенный знак вставить, а какой заменить. Тут всё дело в логике.

– А ещё он шары из воды умеет делать! – вставила Агата.

Саяра усмехнулась.

– Видишь ли, дочка, сравнивать шары из воды и оживление вот этой формулы, это тоже самое, что сравнивать песню Маши Распутиной и всё творчество «Битлз». Смекаешь, о чём я?

– Смекаю, не тупая, – буркнула Агата, пытаясь вспомнить, кто такая Маша Распутина. Она решила впредь помалкивать, но тут же забыла о своём решении: – А что это за Стая такая?

Саяра поглядела на Полину.

– Рассказывать? Ты ведь у нас тут корректор.

– Да рассказывайте уже, – махнула рукой Полина, рассудив, что никакой секретной информации якутка этим ребятишкам не выдаст. – Пускай знают, что натворили.

Глеб нервно сглотнул и спросил робко:

– А может, чаю сначала?

– Обойдёмся, – отвергла предложение Полина, решив, что чай у этого парня наверняка копеешный, а значит невкусный. – Рассказывайте, Саяра, рассказывайте.

Агата прошла через комнату и уселась на диван, а Глеб так и остался стоять как бедный родственник или объект всеобщего порицания. Саяра дёрнула плечами и начала:

– Стая, мать её за ногу… то ещё дерьмо. Чёрт, трубку с собой не взяла. В этом доме найдётся сигаретка? Нет? Ну и ладно… Итак, Стая… Тёмным духам в тонких мирах душно, образно говоря. Они только и ждут, когда хотя бы щёлка появится, через которую смогут в наш мир прошмыгнуть. И вот представьте себе, что в тонком мире есть что-то вроде тюрьмы, а в тюрьме этой энергетические сущности, а попросту – души всяких мразей. Души убийц, насильников… психопатов-маньяков, одним словом. В такой тюрьме и начальство своё есть, и надзиратели – всё как положено. За каждым надзирателем закреплено тринадцать душ – во всяком случае, так говорится в Исфаханских свитках.

Агату передёрнуло, по спине пробежал холодок. Она вспомнила своё кошмарное видение в туберкулёзном диспансере. Изуродованные люди. Их было тринадцать! И то чудовище с вибрирующей головой… Она поглядела на Глеба. Тот стоял бледный, понурый, очевидно, тоже припоминая своё видение.

– Все, все они мечтают вырваться из тонкого мира, – продолжала Саяра, глядя будто бы в никуда. – И надзиратели, и узники… абаасы, злые духи… им душно там. Они проникают в наш мир и как паразиты вселяются в людей. Или в животных. Я как-то уничтожила медведя… ну да ладно, сейчас не об этом. Сейчас о Стае. Это абаас средней иерархии и тринадцать душ психопатов. Вот такой, ребятки, расклад. Поганый, скажу я вам, раскладик. Крови будет много, – слегка забывшись, якутка держала возле лица руку так, словно в ней была курительная трубка. – Изверги любят кровь. В позапрошлом веке один маг вызвал Стаю. Без формулы обошёлся, просто обнаружил трещину между мирами, расширил её и… Это в Сирии было. Много тогда людей полегло. Как тогда удалось справиться со Стаей? Об этом история умалчивает. А может, и не удалось справиться ни шиша. Может, та Стая до сих пор среди нас – существует в каком-нибудь политике и сама теперь уж не убивает. По её приказу убивают. Всё возможно. Абаасы хитрые.

Саяра вдруг напряглась, встрепенулась, словно очнувшись от транса.

– Стоп! Постойте, постойте. Как я сразу об этом не подумала? Совсем дурная стала! – она с упрёком посмотрела на Полину. – Ну а ты то, ты то что? Профессионалка ещё называется! И эти молчат, конспираторы хреновы…

– Да о чём вы? – возмутилась Полина.

– О том, девчуля, что для вызова даже простейшего духа нужно как минимум трое! – Саяра обратила суровый взгляд на Глеба. – Кто с вами ещё был?

– Павел! – опередила его с ответом Агата. – Третий был Павел. Он полный лох. Он даже нифига не понял.

Полина подалась в кресле вперёд.

– И вы вчера после вызова просто взяли и по домам разошлись?

– Ну да, в общем-то. Усталость какая-то была, моральная что ли. Не хотелось ничего обсуждать.

– А тот Павел, – продолжала допытываться Полина, – вы в нём ничего такого странного не заметили?

Агата фыркнула.

– Он сам по себе одна большая странность. Тот ещё крендель. Ну, расстались мы вчера, он домой потопал. Ничего такого…

– Ничего такого, – со злостью повторила Полина. – Стая должна была в кого-то вселиться. Духи могут вселяться только в слабых – пьяниц всяких, наркоманов, больных. Или в тех, кто добровольно их впускает. В вас, вызывальщики хреновы, никто не вселился, иначе я бы почувствовала. А вот Павел…

– Стая сейчас может быть в ком угодно, – заявила Саяра.

Агата вскочила с дивана, всплеснула руками.

– Послушайте! А с чего вы вообще взяли, что мы вызвали эту долбаную Стаю? Может, у нас и не вышло нифига. Ну да, там деревья повалило, и вообще хрень какая-то была, но в целом-то…

– А в целом, тебе лучше заткнуться! – резко осадила её Полина.

– Сама заткнись, кошка драная!

– Цыц! – хлопнула по столу Саяра. – Успокоились все! Детский сад какой-то, ей богу, – она как-то устало взглянула на Агату и голос её смягчился: – Стаю вы вызвали, дочка, в этом нет сомнений. Я чувствую, что это зло сейчас в нашем городе.

– И что теперь? – печально спросил Глеб. Выглядел он так, словно на него давили все грехи мира. – Какое будет моё наказание?

– Повесят тебя и все дела, – съязвила Полина.

– Никто тебя не накажет, – вступилась Саяра и в голосе её звучала уверенность лидера. – И себя, парень, ты не шибко вини, – она указала пальцем в сторону Полины. – Вот их винить нужно. Ну, не в смысле Полинку, она девчуля нормальная, а тех, кто за ней стоит. Чинуш всяких, которые дальше своих носов ни черта не видят.

– Саяра Тимировна! – возмутилась Полина. – Сор-то из избы не выносите, не при этих же…

– Это твоя изба, не моя. И отчего же не при этих? Они и без того уже по уши в этом магическом дерьме.

– Не о том вы сейчас, Саяра…

– Да о том, о том! Достало уже это всё. Вот хочу прямо сейчас всё высказать, и выскажу. Таких как Глеб нужно хватать, точно бриллиант бесхозный, и обучать. Он ведь, поди, давно на примете у Центра? Но там пока присмотрятся, пока осознают и раскачаются… и вот тебе итог: талантливый парнишка попался в чужие сети. А сколько таких как он за бугор умотало и теперь работают на ихние маг-центры?

Полина промолчала. Не до споров сейчас было. Ни здесь и ни сейчас. Да и о чём спорить-то? Ведь якутка говорила истинную правду. В Российской магической службе безопасности действительно проблем выше крыши. Были и карьеристы, и твердолобое начальство, и свои предатели-Бакатины, и просто лентяи-пофигисты… но ведь и героев хватало.

– Во у вас заморочки, – проворчала Агата.

– А может всё же чаю? – предложил Глеб. Нервный румянец сошёл с его лица, теперь он снова был по обыкновению бледен.

Саяра вздохнула и согласилась:

– Ладно, тащи свой чай. А потом во всех мельчайших подробностях расскажете, как и где вы Стаю вызывали.

Глеб пошёл на кухню. Полина поглядела на окно.

– Павла этого нужно отыскать.

– Отыщем, не проблема, – буркнула Агата.

Она вдруг вспомнила то своё ощущение, когда вчера заглянула в глаза Павлу: точно в дерьмо вляпалась. А вдруг тогда она каким-то шестым чувством почуяла в щуплом очкарике присутствие чудовищных сущностей, присутствие Стаи? И почему это не кажется чем-то невероятным? Удивительно, но теперь, когда с этим вызовом обрисовалась хоть и жуткая, но всё же определённость, давешняя смутная тревога рассеялась. Даже дышать стало как-то легче. Вопросов, конечно, было ещё навалом, но ведь теперь есть, кому на них ответить.

– У тебя, дочка, аура мощная, яркая, – обратилась к ней Саяра. – Редкий, скажу я тебе, случай.

– Вы… вы что, мою ауру видите?

Якутка улыбнулась.

– Скорее, ощущаю. Такая аура бывает только у людей с очень богатым воображением. У тебя богатое воображение?

Агата подумала о своих друзьях, Тиранозавре и Викинге, вспомнила о ползущей по стене тени.

– Пожалуй.

Прошла минута-другая.

– Да где там этот гений с чаем? – нетерпеливо спросила Саяра. – Ступай, дочка, помоги ему.

Агата, думая о том, что эта пожилая женщина ей нравится, отправилась на кухню. И вот сюрприз: Глеба на кухне не оказалось. Чайник стоял на плите, но огонь под ним не горел. Агата вышла в коридор и заметила, что входная дверь приоткрыта, а плаща Глеба на вешалке не было. Она почувствовала себя так, словно наступила на мину, которая вот-вот рванёт. Мысли запрыгали как зайцы, а нервы натянулись до предела.

Не помня себя, Агата проследовала по коридору, вышла на лестничную площадку. Никого. Где Глеб? У неё в голове не укладывалось, зачем он ушёл. Да ещё так быстро, тихо, незаметно. Бред какой-то! Она поймала себя на том, что стоит с открытым от изумления ртом. Взяла себя в руки, вернулась в гостиную.

– Его нет.

– В смысле? – насторожилась Полина.

– Он просто взял и свалил! – Агата глупо улыбнулась, подумав, что всё это какой-то розыгрыш, и в то же время совершенно в такую версию не веря. – Но почему?!