Архонт

Глава четырнадцатая

Павел даже предположить не мог, сколько времени он уже бродит по лабиринту, но если бы его спросили, ответил бы: вечность. Вот только спрашивать было некому. Он тут один.

Кирпичные стены, коридоры, повороты, тупики.

Это была полная безысходность.

Павел давно уже понял: тот, кто назвался другом, его обманул, заманил в лабиринт, из которого нет выхода. И надо же было так глупо попасться?

Свинцовое, будто застывшее небо, непонятно откуда доносящиеся странные звуки. Павел двигался без всякой надежды выбраться отсюда.

Недавно, а может и сотни лет назад, он видел смерть своих родителей. Стены лабиринта тогда превратились в экраны, которые показали спящих отца и мать. Они мирно сопели в своей кровати, в своей спальне. А потом молоток обрушился на голову отца. Удары повторялись и повторялись. Затем настала очередь матери. В тот момент Павел чётко осознавал: это не иллюзия, всё по-настоящему. Родители теперь мертвы. Кто же убийца? Ответ несложный: тот, кто когда-то назвался другом. На фоне жуткой жалости к себе, Павел к смерти родителей отнёсся с равнодушием. То, что там, теперь было неважно. Там – это нечто недоступное, как планета в иной вселенной. Возможно, там уже и нет того привычного мира, который он помнил. А может, «там» никогда не было реальным? Может, родители, Агата, дома, машины, солнце, звёзды всего лишь образы из сна?

Павлу только и оставалось, что задавать себе подобные вопросы. И не находить на них чётких ответов.

Ему казалось, что он уже прошёл миллиарды коридоров, наткнулся на миллиарды тупиков. Как и тогда, когда погибли родители, стены иногда превращались в экраны. В них хаотично кружился снег, а за снежной пеленой возникали и исчезали тени. Иногда Павел видел на экранах громадных кроликов с налитыми кровью глазами, и у него рождались туманные воспоминания, что и он когда-то был кроликом. Теперь это не казалось чем-то бредовым. Кроликом? Всё возможно.

Очередной поворот, очередной коридор, очередной тупик, очередное проклятие в адрес того, кто назвался другом. Всё как обычно, никаких сюрпризов.

Кирпичики в стенах. Одинаковые, ровные, ни малейшего изъяна.

Поворот, коридор, тупик.

Иногда случалось, что сознание как будто полностью отключалось, и тогда исчезали мысли, чувства. Были моменты полного отчаяния, когда Павлу невыносимо хотелось, чтобы сознание отключилось навсегда. Он желал смерти. Всё что угодно, лишь бы не видеть эти кирпичики, эту серость неба.

Поворот, тупик…

Но что это?

Стены, земля… они дрожали! Что-то происходило. Впервые за целую вечность. И небо ожило. Оно теперь походило на штормовой океан, по нему пробегали серые дымные валы. Кирпичики, один за другим, загорались точно светильники, превращая стены в сияющие экраны. Но сияние стремительно угасло, сменившись изображением снежной круговерти.

Павел, вглядываясь в танец снежинок, умолял вселенную, чтобы лабиринт исчез. Впервые за долгое время он испытывал хоть и призрачную, но всё же надежду. Ведь происходило что-то экстраординарное.

На экранах, за снежной вуалью, проявились тёмные силуэты. Они быстро обретали чёткость, и скоро Павел со смешанными чувствами смог разглядеть множество чудовищных зверей, отдалённо напоминающих волков. Их глаза горели бледным, каким-то потусторонним светом, мощные шеи были скованны широкими ошейниками с кривыми, похожими на акульи зубы, шипами. Звери скалились, из пастей стекала серая пенистая слюна.

Но вот из заснеженной пелены вышел хозяин этой своры. Монстр с вибрирующей головой. В руке он сжимал связку серебристых поводков. Тот, кто когда-то назвался другом. Павел чувствовал, знал, что это он.

Звери, скаля пасти, озирались по сторонам, их чудовищный хозяин возвышался над ними как скала.

– Выпусти меня отсюда! – завопил Павел. Ты обманул меня, за что? – он замолотил кулаками по стене-экрану. – Я не должен здесь быть, слышишь? Не должен!

Звери дружно начали издавать звуки, отдалённо похожие на смех, из их тёмных пастей вырывались клубы пара, бледное свечение в глазах то вспыхивало ярко, то угасало. Монстр поднял руку и помахал Павлу, будто бы прощаясь.

– Нет, нет! – орал Павел, корябая ногтями стену. – Ты не можешь оставить меня здесь! Я больше не могу, не могу!..

Земля вздрогнула и в буквальном смысле ушла у него из под ног. Несколько секунд полёта, и Павел упал на дно какой-то пещеры. Задыхаясь от ужаса, он долго лежал на каменистом полу, всматриваясь в уходящие в разные стороны тёмные тоннели, а потом поднялся, с тоской поглядел вверх, где в круглой дыре виднелся кусочек серого неба, и побрёл по одному из тоннелей. Повернул вправо, затем влево, решил вернуться, но упёрся в тупик.

Ещё один лабиринт.

Полная темнота и абсолютная тишина.

Там наверху Павел думал, что хуже уже быть не может. Теперь он понимал, что ошибался. Глава пятнадцатая

Человек-цапля её кинул. Причём, кинул конкретно. Агата даже не пыталась защищать Глеба, искать в его поступке что-то большее, чем предательство. Он бросил её здесь, в собственной квартире, наедине с магами, от которых хрен знает чего ожидать. Злость? Странно, но её почти не было – так, лёгкие всплески на фоне обиды и недоумения просто космических масштабов. Но злость придёт, она это знала.

– За чайком он пошёл, надо же? – бормотала Полина. Они уже обсудили побег Глеба, и вывод был очевиден. – Хитрый попался девиантик. Лихо ноги сделал.

В том, что случилось, она винила себя. И чёртову наливку Саяры, которая напрочь убила бдительность. Парнишка оказался неплохим актёром – изобразил раскаяние и наивность вполне умело, – но всё же, можно было рассмотреть в его поведении фальшь. Сейчас Полине казалось, что можно. Искать себе оправдания вовсе не хотелось, и не было ни малейшего желания винить якутку и эту похожую на борца сумо девчонку. Корректор облажался. Корректор проявил беспечность, оказался паршивым психологом. Стыд и позор. И точка.

– Полчаса уже прошло, – сказала Саяра, поднимаясь с кресла. – Будем считать, что Глеб сговорился со Стаей. Учитывая его побег, это логично, – она строго посмотрела на Полину. – А ты не бичуй себя. Он и меня обманул, между прочим, – кивнула в сторону Агаты. – И её. В конце концов, мы не телепаты, мысли читать не умеем.

– Я должна была раскусить его, – упрямо заявила Полина. – Это часть моей работы.

– И ты теперь ныть по этому поводу будешь? – разозлилась якутка. – Не разочаровывай меня, Полина, слышишь? Не до нытья сейчас.

– Не до нытья, – словно в трансе повторила Агата. Она сидела на диване и сосредоточенно глядела в пол перед собой.

– Вы правы, – с неожиданной готовностью признала Полина. – Что случилось, то случилось. Перевернём, нахрен, эту страницу.

– В Центр сообщать о Стае будешь? – спросила Саяра.

– Не сейчас. Слишком мало информации.

– И это правильно.

Полина взъерошила свои рыжие волосы, энергично тряхнула головой и резко выдохнула.

– Фу-х! Ладно, к делу, – сказала она бодро. – Итак, сейчас мы идём искать этого Павла. Таков план. И нам нужна защита.

– Нужна, – согласилась Саяра.

Не теряя времени, Полина вынула из сумки блокнот с обработанными в соляном растворе листами, авторучку, затем подошла к окну и на подоконнике принялась писать защитную формулу. Знаки она выводила старательно, любая помарка могла напрочь испортить заклинание и вызвать непредсказуемые последствия. Геометрические фигуры сменялись цифрами, рунами, снова геометрическими фигурами. Как и у большинства магических формул, у этой была своя мифическая история:

Однажды молодой странствующий колдун по имени Ладимир забрёл в деревушку, жители которой пожаловались ему на нечисть, поселившуюся на местном погосте. Каждую ночь с кладбища доносился жуткий вой, а в полнолуние нечисть и в деревню приходила. Люди прятались в погребах, но всё равно после таких страшных визитов кто-нибудь да погибал. Ладимир взялся помочь – с нечистой силой ему уже приходилось иметь дело. Он подготовился и отправился на погост. Но слишком сильными оказались злые духи, колдун едва души не лишился, поседел, как лунь, и чудом ноги унёс. Однако сдаваться он не собирался, победа над нечистью с погоста стала для него делом чести. Но как справиться с таким сильным злом? Ладимир пошёл в лесную чащу, уселся средь деревьев и стал ждать, надеясь, что сама природа даст ему ответ. Три дня и три ночи сидел, прислушиваясь к шелесту листвы. Ни ел, ни пил, терпеливо дожидаясь озарения. Духи леса оценили его терпение и преподнесли подарок: начертили на коре могучего дуба магическую формулу. Колдун поблагодарил и отправился на страшный погост. Прочитал новое заклинание – это оказались чары, защищающие от нечисти. Ладимир очистил погост от злых духов и вернулся в деревню.

Полина дружила с одним пожилым магом, который много лет собирал подобные сказочные истории, записывал их в тетрадь и рассказывал при первом удобном случае.

Это была формула средней сложности и у заклинания имелись существенные недостатки: действовало оно всего три часа, и повторно сотворить заклинание можно было только через несколько дней. На протяжении веков маститые маги пытались улучшить формулу, но успеха не добились. Полина слышала историю про одного чешского колдуна, который, отбиваясь от своры нечисти, был вынужден применить защитное заклинание несколько раз за сутки. От нечисти отбился, но после он ослеп и оглох. Такова цена нарушения негласных правил магии. Но чаще всего расплачивались неопытные девианты. Летят как мотыльки на огонь, и сгорают. Полина иногда думала, что сама бы сгорела, если бы у неё не было бы таких наставников, как братья Великановы. Она была зла на Глеба, но часть её пыталась его оправдать. Возможно, он сам до конца не ведал, что натворил. Чёрт возьми, да именитые маги порой ошибаются, и эти ошибки, как правило, влекут за собой серьёзные последствия. А Глеб всего лишь мальчишка, который только-только начал познавать мир магии. Теперь уже до смерти напуганный мальчишка.

– Мы не были друзьями, – произнесла Агата, обращаясь к Саяре. Говорила она с вызовом в голосе, словно вела бой со своими сомнениями. – Я его едва знаю. Мы ведь с ним только позавчера познакомились. Но я ему доверяла, чёрт возьми.

О том, что Глеб был первым человеком за долгие годы, которому она доверилась, Агата решила не говорить. Ей было больно озвучивать это вслух.

– Ничего, девчуля, ничего, – мягко сказала Саяра. – Обжигаться порой полезно. К тому же, от твоего знакомства с Глебом были и плюсы, верно?

Агата поняла, что якутка имела в виду. Магия. Каким бы лжецом Глеб ни был, но именно он отворил для неё дверь в неведомое. Определённо, это огромный жирный плюс. Вот только вместо благодарности Агате хотелось сейчас набить человеку-цапле морду. А потом спрятаться от всех и разрыдаться.

Полина дописала формулу и взглянула на Агату.

– Ты не будешь во всём этом участвовать. Покажешь, где живёт Павел, и отчалишь.

– Чёрта с два! – мгновенно вспылила Агата. – Избавиться от меня хотите? Ну, уж нет, я с вами!

– Ты что, совсем дура? – фыркнула Полина. – Твои игры в магию закончены. Жить что ли надоело? До тебя ещё не дошло, с какой хренью мы будем дело иметь? Да я на твоём месте уже бежала бы вприпрыжку куда подальше.

– Но ты не на моём месте, и я останусь с вами! – упрямо процедила Агата. – Всё это и меня касается.

– Это каким же боком?

– Как каким? Я, между прочим, участвовала в вызове Стаи. И теперь хочу всё исправить. Отметать меня – это скотство!

– Вот как? Скотство, говоришь? Ладно, прощу тебе такое словечко. Но ты не с нами, от тебя не будет толка. Мы-то с Саярой пока не знаем, как нам быть, – напирала Полина. – Для тебя это что, какое-то приключение? Повод разукрасить свою серенькую жизнь? Лучше угомонись, подруга, – она говорила участливо, без гнева. Ей искренне хотелось уберечь эту решительную и нагловатую девчонку от беды. – Это не игра. Мне сейчас самой не по себе, если честно, хотя я со всякой нечистью не раз имела дело. Это не тот случай, чтобы строить из себя героиню.

– Ничего я из себя не строю, – упрямо заявила Агата, пристально глядя в глаза Полине. – Если вы меня прогоните, я сама попрусь к Павлу. А что, я это сделаю! И будь что будет! Мне пофигу!

– Ого, ультиматум. Выходит, ты всё-таки дура, – печально вздохнув, сделала вывод Полина. – Ну что же, не хотела я этого делать, но, видимо, мне придётся подчинить твою волю себе. Для твоего же блага.

Реакция на эти слова последовала незамедлительно:

– Ты этого не сделаешь! – возмутилась Агата, воинственно выпятив подбородок. – Я не позволю! Это как это ты мою волю подчинишь? Магией? Ну, уж хрен тебе!

– Для твоего же блага, – повторила Полина, и открыла сумку, чтобы достать деревянную коробочку с серым магическим порошком. – Поверь, подруга, так будет лучше.

Всё это время Саяра молча стояла возле дверного проёма и задумчиво слушала их спор. Но вдруг оживилась, щёлкнула пальцами.

– Постой, постой, Полина! – сказала она торопливо. – У меня появилась кое-какая идея, и Агата может нам пригодиться.

Полина поглядела на неё с недоумением, рука, нащупав коробочку, застыла в сумке.

– Вы это серьёзно, Саяра?

– Давай обойдёмся без тупых вопросов, – осадила её якутка.

– Ну, давайте обойдёмся. Тогда вот вам вопросик не тупой: если Стая грохнет нашу новую подружку, вы лично перед Центром отвечать будете? И что вообще у вас за идея такая?

– Ответственность полностью беру на себя, – спокойно ответила Саяра. – Послушай, Полина, забудь на время про свой чёртов Центр. Не думай о том, что начальство скажет. Мы сейчас должны действовать по своему усмотрению, и, если понадобиться, идти на риск. А про свою идею… давай-ка я о ней расскажу после встречи со Стаей. Просто доверься мне.

Воцарилось молчание. Агата с благодарностью глядела на Саяру. Полина, прикусив губу, размышляла над словами якутки. Та просила довериться ей, и у неё есть план. Отлично. А ещё Саяра сильный маг с большим жизненным опытом. Достойный аргумент. Вдобавок, ей доверял Великанов. Ох, как Полине хотелось ей довериться и тем самым частично снять с себя груз ответственности. Она чувствовала: проблема со Стаей намного серьёзней, чем все те проблемы, что ей уже доводилось решать. Может, провидение специально послало ей Саяру для помощи и наставлений, как когда-то, давным-давно, послало близнецов? Полина верила: ничего не случается просто так, каждая мелочь имеет смысл, каждый встреченный на жизненном пути человек – плохой ли, хороший ли – чему-то учит, даже если последствия этого учения неочевидны. Чему учит Саяра? Дерзости, своенравию, независимости. Правильно ли это? Стоит ли играть по её правилам? Искушение было сильным.

– Мне нужно посоветоваться, – с некоторым воодушевлением заявила Полина.

Саяру её слова не удивили. Она лишь пожала плечами.

– Конечно, советуйся. Но я уже знаю, что скажет твой Всезнайка.

Полина вынула из сумки Паскуду и вышла в коридор. Первым делом она пригрозила: если тот сейчас не даст ответы, то не получит крови ближайшие месяцы. Более того, он будет эти месяцы лежать в темноте в железной коробке. А потом задала Паскуде вопрос: «Стоит ли довериться Саяре?» Существо в кукле, в кои-то веки, дало ответ: «Да». Полина облегчённо выдохнула и, не замечая, что, не удержавшись от любопытства, в коридор заглянула Агата, задала второй вопрос: «Стоит ли прямо сейчас использовать защитное заклинание?» И опять Паскуда дал положительный ответ.

– Ну и что сказал Всезнайка? – с лукавым прищуром спросила Саяра, когда Полина вернулась в гостиную и положила куклу обратно в сумку.

– Вы ведь и так знаете, – был ответ.

Агата глядела на Полину с некоторым подозрением.

– Ты что, с куклой советовалась? Я же видела, ты с ней разговаривала.

Полина усмехнулась и осознала, что эта девчонка больше не вызывает у неё раздражения, как было вначале их знакомства. Что же за это время вызвало симпатию? Как ни странно, наглость и упрямство Агаты. Полина увидела в ней человека, которого затруднительно заставить ныть. А ведь и её, Полину Круглову, тогда ещё двенадцатилетнюю девчонку, потерявшую мать, братья Великановы выбрали себе в ученицы именно за наглость и упрямство. И за то, что она горе пережила, стиснув зубы и на людях не проронила ни единой слезинки, хотя внутренне рыдала беспрерывно. Полина отлично понимала причину упрямства Агаты: девчонка «заболела» магией, прикоснулась к тайне и теперь не желала возвращаться к той унылой жизни, что была ещё пару дней назад. Магия её очаровала, опьянила но, что главное, не испугала. А теперь она утратила единственное звено, которое связывало её с волшебством – Глеба. Полина представляла, какой это удар, какое разочарование. Будто нашла то, что искала всю жизнь, и тут же потеряла. И Агате ничего не оставалось, как в своей дерзкой манере пытаться прицепиться к двум новоявленным звеньям. Несмотря на опасность. Несмотря ни на что. Это достойно понимания и сочувствия. Глядя, с какой пытливостью в глазах Агата ждала ответа по поводу куклы, Полина решила отключить в себе стерву. Ещё не мир, но уже и не война.

– Это не просто кукла, – сказала она так, словно доверяла страшную тайну любопытному ребёнку. – Это ловушка и тюрьма. Там заточена тварюга из одного из тонких миров. Я за ней полгода охотилась. По идеи эта скотина должна давать правдивые ответы на все мои вопросы, но, – Полина развела руками, – отвечает редко. Одно слово: Паскуда.

– У меня в молодости тоже был Всезнайка, – заявила Саяра, поморщившись. – За несколько лет он ответил только на три моих вопроса. Все они такие. Я его потом отпустила.

Агата почесала затылок и нервно усмехнулась.

– Это… это просто вынос мозга какой-то. Стая, Всезнайка… В последнее время мне кажется, что я как та самая Алиса провалилась в кроличью нору и попала в Страну Чудес.

Полина с трудом подавила смешок и обратилась к Саяре:

– Сколько раз от начинающих вы слышали слова про Страну Чудес?

– Раз сто, – ответила Якутка.

– Ну и я раз тридцать. Это уже штампище какой-то. Причём и от меня, почти слово в слово, близнецы когда-то услышали то, что сейчас Агата сказала. Никакого разнообразия образов.

Саяра и Агата улыбнулись, и Полина с удовлетворением отметила, что гнетущая атмосфера рассеялась. Это было важно. С депрессивным настроем серьёзные дела не делаются.

– Ну а теперь, защита, – она вырвала из блокнота листок с формулой, на всякий случай ещё раз пробежалась взглядом по строкам, а потом попросила Агату: – Будь умницей, сбегай на кухню за тарелкой.

Агата с готовностью кивнула и поспешила на кухню. Она волновалась в предвкушении нового магического действа. Защитное заклинание? Воображение рисовало голубоватую полупрозрачную сферу, которую не пробьёт ни одна пуля. Что-то подобное Агата видела в каком-то фильме о волшебниках.

Она принесла глубокую суповую тарелку и поставила её на журнальный столик.

– Теперь – волосы. Пары волосинок будет достаточно, – сказала Полина и, слегка скривившись, первая вырвала из своей рыжей чёлки несколько волосков.

Её примеру, не раздумывая, последовала Агата, а Саяра уже держала между пальцев две длинные седые волосинки, которые ещё минуту назад были частью одной из её кос. Волосы Полина положила на листок с формулой, после чего аккуратно свернула его в трубочку. Достала из кармана зажигалку.

– Ни слова теперь, ясно? – предупредила она Агату. – Несколько секунд полной тишины.

– Я в курсе, – буркнула Агата, сознавая, что малюсенький шажок по громадной лестнице тайных познаний она уже сделала. Урок «тишина» усвоен, благодаря человеку-цапле.

Полина, даже не взяв паузу для психологического настроя, подожгла свёрнутый в трубку листок, положила его в тарелку и закрыла глаза. Её лицо было сосредоточенным, губы поджаты. Огонь с лёгким потрескиванием пожирал бумагу.

Неожиданно на кухне подло затарахтел холодильник. Агата вздрогнула, а Полина даже бровью не повела. Когда бумажная трубка догорела, чародейка разомкнула веки, подмигнула Агате, мол, всё в порядке, подруга. После чего взяла щепотку пепла, растёрла между пальцев, поднесла к носу, резко вдохнула и тут же, забавно, как-то по-детски чихнула.

Саяра тоже вдохнула крупицы пепла, от души громко чихнула, даже не пытаясь прикрыть рот ладонью, и жестом указала Агате на тарелку.

– Ну а ты чего ждёшь, второго пришествия?

– Давай-давай, не тушуйся, – подбодрила Полина.

Всем своим видом показывая, что она настроена решительно, Агата подцепила пальцами пепел и с воинственным выражением лица Девочки-танка вдохнула его. В носу и гортани словно бы закопошились мураши. Агата отвернулась и чихнула так мощно, что аж в глазах потемнело.

– Это было сильно, – рассмеялась Полина. – Гланды не выплюнула?

Агата вытерла ладонью капельки слюны с губ. Отчего-то в голове на секунды возник образ Тиранозвра, а потом и Викинга – словно кадры киноплёнки промелькнули. Она ощутила лёгкое покалывание во всём теле. В кончиках пальцев зародилось тепло, которое приятной волной поползло к предплечьям. И всё. Никакой полупрозрачной сферы, как в кино. Агате очень хотелось знать принцип работы защитного заклинания, но от вопросов она решила воздержаться, чтобы не выглядеть излишне любопытной. Всему своё время.

Полина взяла сумку, положила в неё тетрадку Глеба, надела шапку и молча пошла в коридор, давая понять, что больше здесь делать нечего. Саяра подступила к Агате.

– Хочу, чтобы ты кое-что усвоила, девчуля, – говорила она строго, с металлическими нотками в голосе. – Ты теперь с нами, и, можно сказать, что я за тебя поручилась. Но если ты сделаешь какую-нибудь глупость, я первая дам тебе пинок под зад. Усекла?

Агата поспешно кивнула. Саяра несколько секунд пристально глядела ей в глаза, пытаясь увидеть в них полную покорность, затем улыбнулась и пошла вслед за Полиной к входной двери.

Облегчённо выдохнув, Агата медленно обвела взглядом комнату. Выцветшие обои, обшарпанные кресла и диван, окно, наполовину затянутое морозными узорами. В этой невзрачной гостиной она попробовала вкуснейший чай, здесь узнала о существовании магии. Эта комната была как железнодорожная станция, на которой она села в поезд, идущий пока ещё неизвестно куда.

Но сейчас её почудилось, что тут пахнет тленом. И Агата была уверена: она сюда больше не вернётся.

Сказала про себя: «Пошёл ты, человек-цапля!»

Выключила свет и вышла из комнаты.