Астория и Ко (СИ)

— Босс?

— Чего ты тормозишь? Выруби её, пока она своим криком внимания не привлекла. А ты, — он перевёл взгляд на второго, — иди в дом и притащи бабу ко мне. И давайте побыстрее, пока никто из соседей полицию не вызвал.

— А не слишком ли вы зарываетесь? Этого не было в плане, — «официал» с тщательно скрытым презрением посмотрел на отдавшего приказ мужчину.

— Я оскорблений никому не прощаю, а эта… меня сильно оскорбила, и это из-за её упрямства я оказался в таком положении. Пускай теперь ответит по полной за последствия своих действий. И вообще, не ваше это дело, а моё.

— Я непременно отражу это в своём рапорте.

— Да на здоровье. Отражайте, сколько влезет. У вас какой сейчас приказ? Правильно, содействовать мне и моим действиям! Так что заткнитесь и не мешайтесь! Пока я нужен вашему начальству — они на это закроют глаза. А потом… я буду уже далеко и в полной безопасности.

В его машину, на заднее сиденье, опустили бесчувственное тело Миры, оглушённую лёгким ударом кулака и которой сразу же вкатили тюбик транквилизатора. Но сам босс не обращал на это особого внимания, и прищурившись, уже следил за тем, как второй — то ли охранник, то ли боевик — подходит к дому и начинает с силой стучать в дверь. Это было последнее, что он успел сделать, прежде чем он сам, вместе с домом и прилегающей территорией, не исчез в появившейся на несколько секунд странной многометровой переливающейся всеми цветами алого сфере, быстро схлопнувшейся с оглушительным грохотом, породившим мощную ударную волну, чуть не перевернувшую стоявшие на дороге джипы и повыбивав стёкла в окнах соседних домов. Странный шар окончательно исчез, оставив после себя только идеально чистую полусферу воронки в несколько метров глубиной и никаких обломков от стоявшего здесь строения, не говоря уже о попавших в зону воздействия людях. И только сейчас до присутствующих донёсся запоздавший свист-рёв двигателей летевшей на гиперзвуке ракеты.

— Вот чёрт! — ошарашенный Дю Визаго смотрел на место, где несколько секунд назад стоял вполне обычный для данной местности дом. — Гони! Немедленно, пока нас тут не прихлопнули! — он нервно застучал рукой по подголовнику сиденья водителя.

Внедорожники мощно взревели двигателями, оставляя на бетоне дороги жирные следы от пробуксовывающих шин и начали стремительно набирать скорость, удаляясь от набиравшей обороты паники местных жителей и под аккомпанемент, наконец-то, взревевших сирен городской службы оповещения. Из придорожных кустов вылез сбитый туда ударной волной и «забытый» бандитами «официал», который вполголоса ругаясь на бандитов-недоумков, вкупе с придурошным начальством, принялся отряхиваться от налипшего мусора и пыли. Приведя себя в относительный порядок он, внешне невозмутимо, не обращая внимания на поднявшуюся вокруг суету и панику, извлёк из кармана рацию и связался по ней с кем-то неизвестным. Вкратце доложив ситуацию и выслушав ответ, он зло сплюнул на дорогу и уселся на ту же скамейку, где несколько минут назад сидела девочка и впервые задумался, а не совершил ли он самую большую ошибку в своей жизни, согласившись на переход в это спецподразделение. Ему было изначально противно участвовать в этой дурно пахнущей операции, но против прямого приказа не попляшешь. Да и начальство было, похоже, не сильно расстроено «кидком», то ли надеялось на то, что бандиты будут следовать плану, либо это входило в их план. А ему сейчас следовало дождаться отца похищенной девочки и передать ему послание.

Глава 39

Не-е-ет! Сэм обречённо уставился на глубокую воронку, образовавшуюся на месте его дома…

Получив данные телеметрии и циркулярное сообщение из полиции о месте падения ракеты, он вначале не поверил своим ушам и глазам. Возвышенно-радужное настроение рухнуло в пропасть неверия и пустоты. Он снова и снова пытался набрать на телефоне номера дочери и Амели, раз за разом получая один и тот же ответ о том, что данный абонент находится вне зоны действия сети. Ему что-то пытались говорить коллеги, тормошил Билл, а он всё сидел в прострации, ничего не слыша, и тупо пялился в экран мобильника с открытым списком контактов. В голове не было ни единой мысли, ничего, одна только пустота.

Но навалившаяся апатия вскоре сменилась жгучей надеждой — а что, если всё нормально, и это просто вышки связи барахлят, или батареи в телефонах сели. Ведь такое может быть? Может! Значит, необходимо самому, лично, проверить! Может, Мирабель с Амели его там ждут… вышли погулять, и?.. И всё будет хорошо… А дом? Что дом? Новый можно построить заново или даже взять в аренду, они сейчас стоят сущую мелочь. Да, точно… И он сорвался с места, вырываясь из окружения людей, зачем-то его обступивших и говорящих какую-то неважную сейчас ерунду. Его ждут Мира и Амели!

Но выйти из операторской у него не вышло, какой-то здоровый мужик перекрыл своим телом выход. Хрясь! Тот покачнулся от левого хука в челюсть, но не отступил. Ответный взмах рукой и свет в глазах Сэма сменился на прохладную и безмолвную тьму…

— Всё с ним будет нормально. Противошоковое я вколол. Серьёзных повреждений от падения нет, так, пара гематом и ссадин. Сами рассосутся со временем, — доктор отошёл от лежавшего на полу Сэма и принялся складывать инструменты в чемоданчик. — Ему сейчас рекомендован покой, поэтому я бы его отправил в лазарет — отлежаться…

— Нет… Мне надо домой… Меня дома ждут, — Сэм вяло начал ворочаться, стараясь подняться с пола и не отрывая взгляда от дверного проёма.

— Вот же упрямая башка, — вздохнул Билл. — Окей. Ребята, дружно тогда взялись и понесли его в мою машину. Лично отвезу этого придурка к нему домой, иначе он так и будет рваться, и нарвётся же, а я так хоть проконтролирую, чтобы чего не учудил. И да, сами сообщите по инстанциям, чтобы проблем не было. Доктор, точно с ним ничего серьёзного?

— Молодой, жить будет, — доктор равнодушно пожал плечами. — Я свои рекомендации выдал, а дальше пускай как сам хочет, не маленький. Если появятся осложнения — будет сам виноват. Больше пострадавших нет, помощь никому не требуется? Ну и хорошо, тогда я пошёл. Мне ещё отчёт писать.

После ухода доктора Сэма аккуратно приподняли двое операторов и поддерживая под руки, повели за Биллом к его машине на стоянке. Усадив пострадавшего на переднее кресло и лично пристегнув ремнём, Билл вырулил со стоянки и поехал к дому Сэма. Городские сирены, взвыв пару раз, уже молчали, народ на улице недоуменно покрутил головами, пытаясь сообразить, а что это было, и не видя и не слыша более ничего опасного или тревожного, уже просто шел по своим делам далее.

Билл вёл машину неспешно, стараясь аккуратно входить в повороты, чтобы Сэма не замутило и не вырвало. Он, конечно, старался бить того аккуратно, но одним ударом не удалось ограничиться. Сэм, даже в полубессознательном состоянии, пытался трепыхаться и огрызаться. Вообще, если вдуматься, ситуация была странной и нетипичной. За столько лет противостояния были выработаны, если так можно сказать, алгоритмы «взаимодействия» с туманниками. Те весьма жёстко реагировали на любую агрессию или даже на её намёк в их сторону, но при этом сами никогда первыми огонь не открывали и на происходящее на берегу не реагировали. А вот в зоне ответственности их ЦБО за последний месяц произошло уже несколько инцидентов, связанных с «односторонней» агрессией по инициативе туманников. Правда «агрессорами», похоже, выступали одни и те же корабли Тумана, остальные, попадавшие в их зону наблюдения, вели себя как обычно. Да и из других ЦБО побережья к ним поступали вполне обычные сводки. Или, сам для себя уточнил Билл, ему не всё известно. Но даже ранние инциденты были в принципе условно понятны — там попали под раздачу военные, пытавшиеся оказать хоть какое-то символическое сопротивление, ну и контролирующие перемещения туманников посты, что с натяжкой, но можно было признать за потенциальную угрозу (кому понравится, что на тебя всё время пялятся? Но вот ранее такой реакции на наблюдение не было). А тут, ни с того ни с сего, одиночная ракета, без явного повода, по гражданскому(!!!), а не военному объекту. И было у него подозрение, что Сэм знал гораздо больше, чем говорил — была у него сегодня в запале парочка странных оговорок, на которые никто из присутствующих не обратил внимания, но он-то их запомнил. Билл с беспокойством покосился на постепенно приходящего в себя Сэма. Тот, вроде, уже взял себя в руки, мрачно и безмолвно глазея на проплывающий за окном пейзаж.

Район, где проживал Сэм, был оцеплен нарядами полиции, заворачивающих всех желающих пройти в оцепленную зону. Внутри суетились пожарники обходя уцелевшие дома, несколько машин медпомощи организовали подобие мобильного пункта «скорой помощи», к которому местные жители подходили самостоятельно или их доставляли на носилках, видимо, с нервными срывами и сердечными приступами, так как серьёзных разрушений видно не было, чтобы получить настолько сильные физические повреждения, не позволяющие передвигаться тем самим. Им тоже вначале в весьма жёсткой форме отказали в проезде, но после предъявления служебных удостоверений, удалось уговорить полицейских пропустить их к месту инцидента в сопровождении одного из офицеров полиции.

Сэм стремительно выскочил из машины и обречённо уставился на огромную и геометрически правильную воронку, оставшуюся на месте его дома. Как было всем прекрасно известно, ракеты туманников, по утверждению «яйцеголовых», при попадании формировали микроскопическую нестабильную «чёрную дыру», которая за доли секунды своей жизни успевала всосать в себя окружающую её материю, после чего схлопывалась и пропадала, не оставляя никаких следов. По другой версии — в радиусе воздействия разрушались межатомные связи молекул любой материи, фактически превращая содержимое в скопление элементарных несвязанных и неощутимых частиц, которые затем распыляла по округе образовавшаяся ударная волна воздуха стремимвшегося заполнить образовавшуюся пустоту. Были как сторонники этих версий, так и противники. У научников постоянно шли бесконечные дебаты и склоки, временами доходило и до рукоприкладства среди особо фанатичных сторонников, но, несмотря на идеологические разногласия, стороны дружно сходились только в одном — уцелеть в радиусе поражения такой ракеты было невозможно. Военные, видя результаты воздействия ракет, а тем паче, ощутив эти результаты на себе, активно спонсировали исследования в данных направлениях, правда, вроде, без особого толку.

В порыве последней надежды Сэм кинулся с вопросами к приставленному к ним офицеру, а тот, порывшись в планшете, изучая собранную оперативную информацию, ответил отказом — среди списков людей, числившихся проживающими в этом районе и местоположение которых полиция уже установила, Мирабель с Амели не значились. Но офицер тут же попробовал, правда, не сильно убедительно, успокоить Сэма, подбросив тому надежду, что процесс розыска ещё идёт и поисковые системы не смогли к этому времени обработать полностью весь список зарегистрированных людей, так что надежда ещё есть.

— Добрый день! Я правильно понимаю, что вы мистер Сэм и вы являетесь… гм… были владельцем этого дома? — к ним подошёл незнакомый, среднего возраста мужчина в светлом отглаженном костюме. — Я, думаю, у меня для вас будет и плохая, и, возможно, обнадёживающая вас информация…

***

— Стоять!!! — Билл крепко ухватил Сэма за плечо, как родитель шебутного ребёнка, не давая тому рвануть на поиски приключений, а точнее — проблем.

— Отпусти, — тот задёргался, безуспешно пытаясь освободиться из стального захвата лапы, замаскировавшейся под человеческую руку. — Ты разве не слышал — Мирабель жива!!! И мне надо…

— Именно, что слышал, — Билл даже не подумал ослабить хватку. — А так как у меня мозги работают нормально, в отличие от некоторых присутствующих, то после прослушивания всего этого бреда у меня возникло множество вопросов.

— Да что тут непонятного? Мне надо найти Асторию и…

— Вот именно, «и…». Давай так! Сейчас идём в кафе и спокойно перекусим, так как обед уже прошёл и я хочу есть, а ты мне как раз расскажешь всё, от начала и до конца.

— Нет, нам нельзя терять времени на эту чушь! Поехали…

— О, боже!!! Вразуми ты этого идиота, — закатил глаза к небу Билл, одновременно отпуская Сэма на «свободу». — Хорошо! Беги! Ищи! Но самостоятельно, без меня.

— Э! А-а-а?

— Что? Неужели ты думаешь, что мне больше нечем заняться, чем бессмысленно колесить с тобой по городу, разыскивая некую мифическую и неуловимую девушку, которую не могут найти полиция вместе с ФБР, если верить тому, что нам рассказали. Нет, если ты знаешь, где она скрывается, то я, так и быть, тебя туда отвезу. Но ты же не знаешь?

— Нет, — поник Сэм, признавая правоту Билла. — Но…

— Второе, — неумолимо продолжил тот. — От всей этой рассказанной детективной истории, со всеми её случайностями и совпадениями, так и несёт театром и постановкой. Нам же сказали, что твою дочь уже ищут и будут держать тебя в курсе, поэтому тебе сейчас нужно успокоиться и подумать мозгами, а не задницей. Так что будь добр — заткнись, и поехали перекусим — я реально жрать хочу. Заодно ты успокоишься и введешь меня в курс дела, если хочешь рассчитывать на мою помощь и дальше. Если же нет, то можешь сам бессмысленно побегать по городу, имитируя бурную деятельность и надеясь на чудо. Ну?

Сэм, злобно насупившись, оглядел стоящего и внешне безмятежного Билла, затем с трудом взяв себя в руки, поник и обречённо выдохнул.

— Извини! Ты прав. Просто, я как представлю… Может, и Амели у них… Тут просто… Понимаешь, сложно всё. Очень! И, боюсь, ты мне можешь не поверить.

— Я постараюсь. Ты же не Джимми, хоть и импульсивен, но в наркотических фантазиях замечен не был. Так понимаю, против моего плана ты уже не возражаешь? — Сэм, после секундного обдумывания, согласно кивнул головой. — Окей! Тогда пошли в машину, знаю я неподалёку одну забегаловку. Там всё и расскажешь!

***

Во внешне самом обычном придорожном кафе было пусто. Обеденное время прошло, и народ из близлежащих контор уже разбежался по своим офисам, оставив заведение практически полностью в распоряжении зашедших внутрь Билла с Сэмом. Эпизодически одиночные прохожие делали крюк со своего маршрута, заметив завлекающую вывеску, дабы нырнув в прохладную кондиционированную атмосферу заведения, быстро купить бутылочку ледяной колы или выпить стаканчик холодненького напитка прямо на месте, и после снова окунуться в обжигающий воздух полуденного зноя.

— Отлично, — Билл сделал заказ официантке, тем самым спровадив её от столика, где они с Сэмом расположились, развернулся к тому с явным нездоровым блеском в глазах, заставив его занервничать. — А теперь рассказывай, что тут у тебя происходит…

— М-м-м, а может, не стоит? — попробовал ещё раз неуклюже отвертеться от разговора Сэм. — Просто тут… В это будет сложно поверить, да и опасно может быть… для тебя опасно. Очень.

— Давай уж я сам решу — опасно или нет.

Минутное молчание. Сэм старательно изучал стену кафешки, бездумно скользя глазами по естественным извилинам рисунка деревянных стеновых панелей, и сжав губы, молчал. Пару раз приоткрывал рот, порываясь начать рассказывать, но…

— Окей, — Биллу быстро надоело играть в молчанку. — Чувствую я органом, у тебя сейчас не присутствующем, что кое-кому нужен направляющий пинок. Давай-ка я попробую озвучить свои наблюдения, а ты мне по ходу расшифруешь то, что осталось за кадром. Думаю, так тебе будет легче разговориться. Итак, начну… Ориентировочно всё началось с момента появления у тебя на горизонте некой странной девушки — Астории. Это та, которую ты пробивал у нас по базам, верно? — Сэм молча кивнул, ограничив выражение своего согласия таким вот нехитрым действием.

— Отлично! Значит, память меня не подводит. Затем, она у тебя осталась временно на постой, причём официальная версия — нянька для Мирабель.

— Почему официальная? — несколько неуверенно запротестовал Сэм. — Всё так и было. Никаких планов насчёт неё у меня не было…

— Хм? — вздёрнул бровь Билл. — Я, вроде как, ни на что такое не намекал. Ну ок, не было, так не было. Дальше… Что происходит потом, мне не особо известно и это, думаю, понятно почему, но тобой вдруг в это время резко заинтересовался Фрэнк, да так, что ты махом, со свистом, и без особого трепыхания перешёл из нашего отдела в его прямое подчинение, после чего практически полностью пропадаешь из видимости. В охране про тебя ничего не знают, у нас — не появляешься, чем занимаешься — неизвестно, а Фрэнк вдруг стал жутко таинственным и неразговорчивым. И такое состояние дел продолжается некоторое время, до того момента, как ты появляешься в окружении сногсшибательных красоток у нас на конференции. Да-а-а, я тогда было подумал, что ребята, от зависти к тебе, всю свою униформу слюной закапают или дружно пойдут бить морду. Но, слава господу, обошлось без такого конфуза, хотя репортёры искренне порадовались бы. Я правильно понимаю, что одна из них — это и была Астория, а вторая, которая постарше, видимо, это твоя ненаглядная Амели?

— Не совсем, — Сэм упорно смотрел в сторону от Билла, избегая встречаться с ним взглядом. — Точнее — одна, вторая — которая постарше — это действительно была Амели, а вторая, эм-м-м, первая… — окончательно запутавшись он замолчал, собираясь с мыслями, и спустя пару мгновений, с силой скрипнув зубами, продолжил. — Это была Рада, точнее Радфорд. И она… именно она сейчас убила Амели, наверное, по приказу Астории. Тварь!

— Так, стоп! А вот сейчас я ни хрена не понял. — Билл потёр пальцами руки свою переносицу. — Давай-ка с этого места поподробнее. Что ещё за Рада, которая Радфорд? Странное же имя для девушки. Откуда она тут ещё взялась? И как она могла убить Амели, если в твой дом попала ракета туманника?

— А что тут понимать!!! — внезапно для Билла, вызверился Сэм, вскакивая с места и нависая над тем всем телом, вцепившись руками в края стола так, что пальцы рук побелели чуть ли не до синевы. — Рада, да и Астория тоже, это и есть туманники! Настоящие, а не какие-то там суперкораблики в море, или ещё какая-то там неведомая хрень!!! И это ещё не всё — есть ещё у них такая, ненавидящая большинство людей Николас, и даже какая-то полупсихованная Бискайн. И все они… все поголовно — туманницы!!! И это только те, кого я знаю! И сколько их на самом деле здесь — не знает никто. Может, одна из них сейчас сидит неподалёку, слушает нас и хихикает над тупыми тараканами! Их же, туманников, от людей внешне никак не отличишь, да и внутренне — не уверен, что можно! И если они сейчас за нами следят… в этом случае, ты уже у них на прицеле. Возможно, ещё одна ракета сюда летит по нашу душу, — Сэм злобно тихо рассмеялся с лёгкими истеричными нотками в голосе. — Ну как — глубока она, кроличья нора? Хочешь ещё заглянуть, или тебе хватит?

— Так, а ну прекратил истерику! — хлопнул ладонью по столу Билл. — И сядь, нечего тут мне скакать, как горный козёл!

Сэм, посверлив того яростным взглядом, разом обмяк, будто из него вынули стальной стержень, и рухнул обратно на стул, жадно потянувшись к «приветственной» бутылке с холодной минералкой. Вспышка бессильного гнева и ярости постепенно отпускала его сознание, вот только взамен ничего не приходило, оставалась одна пустота.

— А насчёт «кроличьей норы»… давай, показывай, точнее — рассказывай. Всегда мечтал себя почувствовать Алисой, только без операции. А риск… он есть всегда и везде — переживу. А если и нет, то узнать об этом я не успею. Поэтому и переживать не стоит.

Сэм какое-то время молчал, буравя взглядом исподлобья бывшее начальство, затем вздохнув с покачиванием головы «я, мол, предупредил», начал скупой рассказ: первое знакомство (что Билл уже слышал, но перебивать не стал), случившиеся затем забавные ситуации, и не очень… Мирабель… Спайди… Амели… Бискайн… своё "отравление", и прочее. Он, с удивлением даже для себя, спокойно и сухо рассказывал о своём впечатлении от туманниц, общении с ними, и своих выводах. Паузу в своём рассказе он сделал только, когда им принесли с кухни их заказ. Так, постепенно, он добрался до своей «ссоры» с туманницами и того, как он их выгнал. После чего уточнил, что о том, что происходило с ними далее, он не знает, и потому рассказать не может.

Билл, в течение всего рассказа делавший в своём блокноте понятные только ему пометки, удовлетворённо кивнул и, ничего не говоря, подтянув к себе блюда с едой, с явным удовольствием приступил к обеду. Сэм, сидевший как на иголках и напряжённо ожидавший шквала неудобных вопросов, а то и прямых обвинений в свой адрес, заметно расслабился и, в свою очередь, тоже присоединился к трапезе. Минут десять за столом слышался только размеренный стук столовых приборов и звуки пережёвывания пищи. Что один, что другой, хранили молчание, пребывая в собственных мыслях. Но принесённая еда не была бесконечной, да и желудки тоже не отличались бездонностью, поэтому, вскоре, официантка убрала опустевшую посуду, принеся взамен десерт с чаем и кофе.

— Что я тебе могу сказать… — Билл громко втянул носом пар, исходящий от кофейной чашки. — Сэмюэль — ты самый тупой болван, которого я знаю. Что шипишь, правда глаза колет? Я, конечно, знал, что ты «идеалист» и «безбашенный», но что настолько… Теперь я многое из происходящего понимаю гораздо лучше. Интересно бы было с ними пообщаться напрямую, судя по твоему рассказу, они ещё те затейницы.

— А кто не даёт? — язвительно скривил рот Сэм, обиженный услышанной нелестной характеристикой в своё адрес. — Где туманницы плавают — ты знаешь. Бери лодку — и вперёд. Пообщаешься, до первого залпа.

— Умничаешь, язвишь? Это хорошо! Значит, постепенно приходишь в себя. Знаешь, не поплыву — я же не идиот, как некоторые. И у меня нет индульгенции от туманников, как у тебя, поэтому я к ним сам не полезу. Но вот если взять тебя с собой, и использовать в качестве щита… Вот это действительно может быть интересно. Надо бы эту идею обдумать. Но это позже. А теперь, койот ты наш пустынный и дикий, можешь мне объяснить, с учётом того, что ты мне только что рассказал, почему ты сейчас сидишь здесь?

— А-а-а? — завис от такого неожиданного вопроса и перевода темы Сэм. — Ты же сам меня сюда затащил! Я же тебе предлагал сразу бежать — искать Асторию!

— Мда, ты точно дебил, прости меня Господи за правду, а ведь я тебя, вроде, не сильно по голове приложил, так быстро не отупел бы! Видишь и слышишь только то, что хочешь видеть и слышать.

— Тогда поясни, такому тупому мне, чего я не вижу, раз сам такой умный! — психанул Сэм.

Билл на его очередную вспышку гнева не обратил ни малейшего внимания, с явным удовольствием делая глоток кофе из своей чашки.

— Видимо, придётся. А ты молчи, и слушай старших и более умных. Может, хоть чему-то научишься. Только прошу — не перебивай и просто отвечай на мои вопросы, если задам. Договорились? Окей! Не буду сейчас касаться твоих отношений с туманницами, учтём только то, что они, по договору с тобой, согласились взять на себя заботу о твоей дочери в твоё отсутствие. Это ты сам рассказал, я ничего не придумал, верно? — Сэм коротко кивнул. — Отлично! И это, похоже, краеугольный камень всего происходящего, так как ты сам с ними, по большому счёту, общался слабо и мало, постоянно пропадая на работе. Но вот твоя дочь с ними проводила время постоянно и с большим удовольствием, что, с учётом дефицита общения её с другими детьми, о чём ты сколько раз нам жаловался, и привело к быстрой эмоциональной привязке. Я так, кстати, и не понял — а почему ты её не сводил на обследование, как собирался, если подозреваешь, что туманницы над ней ставили какие-то опыты?

Сэм с силой сжал зубы, сконфуженно отведя взгляд в сторону.

— Опять в молчанку? Блин, в следующий раз заранее предупреждай, я клещи с собой захвачу. Вот только ты забыл, что отсутствие ответа — тоже ответ. Раз не хочешь говорить сам, тогда озвучу я. Ты просто боялся! Боялся, что обследование может что-то показать. Или плохое… или, даже, хорошее. И неизвестно ещё, что хуже. Хотя это, по большому счёту без разницы — ведь просто сам факт такого вмешательства вызвал бы ненужный интерес вначале со стороны врачей, а затем, что вполне логично, и спецслужб, которым быстро стало бы об этом известно. Итак, твоя Мира чувствовала себя отлично, и никаких проблем со здоровьем у неё не наблюдалось. А если нет видимых проблем, то зачем рисковать неизвестно для чего и суетиться. Верно я говорю?

Сэм поник головой, не подтверждая, но и не опровергая услышанное.

— Какое это имеет отношение к тому, что мы здесь сидим?

— Прямое! Ты бы и сам понял, если бы соизволил пошевелить мозгами. Сколько времени прошло с момента удара по твоему дому до того момента, как мы туда приехали?

— Хм, — невольно задумался прикидывая Сэм. — Где-то около пары часов, наверное.

— Верно. Точнее — час и пятьдесят четыре минуты. Я засёк. А теперь вопрос: как этот фэбээровец, за это время, до нашего приезда, смог всё выяснить (кто, что и зачем), оповестить начальство о происходящем, организовать, по его словам, начало поисков, получить приказ о содействии тебе (заметь, тебе даже не позвонили, хотя не знать твой номер не могли) и прочее? Если всё происходило у него на глазах и он сразу понял всю подоплёку, то почему он не вмешался сразу? Гениальный трус? Ситуацию раскусил с сходу, а пороху рискнуть собой не хватило? В его рассказе об этом не было ни слова. А? Но если серьёзно, то так быстро дела не делаются. Бюрократия — вещь нужная, но она не приспособлена для настолько мгновенных реакций.

— М-м-м, — неопределённо промычал Сэм. — Не знаю. Может, ненастоящий?

— Угу. С официальным удостоверением ФБР… Свободно перемещающийся по оцепленному району, и который спокойно, и явно привычно, общается и взаимодействует с полицейскими офицерами… Точно ненастоящий, как же я сам не догадался?! Вот я старый дурак!

— Сдаюсь. Я тупой! Выкладывай, что ты хотел сказать.

— Да это же элементарно. Он просто всё знал заранее. Поэтому и его «начальство» не было удивлено его демонстративным звонком с докладом в нашем присутствии. И всё остальное…

— Ты хочешь сказать, что люди ФБР похитили мою дочь? А как же…

— Мда, — Билл, с сожалением посмотрел на собеседника. — Логика — не твой конёк. Вспомни, что тебя попросили сделать? Ну? Верно — найти Асторию! Я же с чего начал — «Почему ты сейчас сидишь здесь со мной?». А ведь по правилам проведения любого, даже незначительного следствия, ты должен сейчас сидеть под охраной или конвоем в ФБР, и давать показания. Много показаний. Ведь это именно твою дочь похитили! И твой дом разрушили! Но если с разрушением дома всё относительно понятно, то вот с похищением… Тут у любого здравомыслящего человека должны возникнуть закономерные вопросы, не говоря уже о ФБР. А тебе дают некий, уже готовый расклад, и… отпускают, с ма-а-аленькой такой просьбой — найти Асторию. Которой ты, кстати, совершенно не удивляешься. Что уже само по себе удивительно. И это хороший такой показатель, для понимающих. Ведь эта самая Астория, на первый взгляд, вроде как, здесь совершенно ни при чём, если не знать, что она туманница, и что она уже переходила этим гангстерам дорожку. Правда, мне непонятна явно избыточная реакция этих мудаков. Возможно, там было что-то ещё. Ну да ладно, вернёмся к теме. Но в ФБР именно Асторию почему-то усиленно и, — Билл для пущей значимости ткнул указательным пальцем в сторону Сэма, — негласно ищут, и никак не могут найти. Да, жиденькая мотивация присутствует — мол, эту Асторию похититель хочет обменять на Мирабель, но с чего такой вывод, что твоя Мирабель для этой девушки чем-то важна? И когда это одного заложника меняют на другого? И опять таки, обрати внимание, ты совершенно не в курсе, с тобой никто не связывался и требований не выдвигал. Мы всё это знаем только со слов того «официального» мудака, по другому я его не могу назвать. Когда они за такое короткое время успели к таким выводам прийти? Только на основании того, что она несколько дней пожила у тебя? И кто сказал, что будь она обычной девушкой, не пошлёт этих «желающих сделать обмен» куда подальше, если она, конечно, не законченная дура или у неё нет синдрома «героини».

— Ни хрена теперь не понимаю, — застонал Сэм, роняя голову на стол. — Я уже совершенно запутался. А почему меня тогда не арестовали, если они знают, что Астория связана с Туманом и жила у меня?

— Нууу… знают… это далеко не факт. Возможно, подозревают. А не арестовали… Теперь, я так догадываюсь, что Фрэнк тоже был в курсе этой твоей истории, поэтому он тебя к себе так резко и забрал, без объяснений. Не знаю, чего он на самом деле этим добивался, но, видимо, он где-то прокололся и его замели. Сейчас я в этом уверен уже почти на сто процентов. И в ФБР его наверняка раскололи до самого донышка, наверняка он выложил всё, что знал, ну или большую часть. В таких делах никто церемониться не будет, уговаривать и блюсти законность тоже. Поэтому, возможно, тебя и не трогают. Они попросту боятся или опасаются, ну или считают, что это не даст сейчас явного положительного результата. Возможно, это тебе ещё предстоит в будущем, когда они стопроцентно убедятся, что им за это ничего не будет. Госизмена — самое вероятное обвинение. А так приплести сюда можно практически всё. Конфетка, а не дело. Пальчики оближешь! И в свете этих фактов, демонстративное похищение Мирабель очень даже приходится к месту. Они просто пытаются таким образом оценить реакцию и возможные точки давления на туманников. Да и, скорее всего, не сами фэбээровцы лично похищали твою дочь. Просто подкинули нужную информацию кому надо, а сами негласно приглядывали с безопасного расстояния. Ведь если такое всплывёт — их всех поголовно утопят в выгребной яме. Скорее всего, там даже несколько прокладок использовано. Но этого я не могу точно утверждать, сам понимаешь… И, исходя из этого, сейчас твоей Мире, скорее всего, мало что реально угрожает, иначе никаких переговоров не будет. Ведь когда хочешь добраться до мёда в дупле со злыми дикими пчёлами, то не следует их бояться, и нужно быть готовым ткнуть палкой в улей. Несколько потенциально возможных укусов вполне оправданы, по сравнению с возможным призом. Особенно если кусать будут других, а не тебя. Как-то так. Но все эти выводы — это просто мой поток сознания, в виде размышлений, на основе элементарной логики, я же не супераналитик и тоже могу ошибаться. Тем более, я делаю свои «выводы» только на основе твоих слов, ну и ещё слов того фэбээровца, которые, естественно, однобоки и сильно субъективны, и за что настоящие аналитики набили бы мне морду, и не факт, что только руками.

— И что мне теперь делать? — спросил Сэм тусклым голосом, приподняв голову.

— Как что? — широко развёл руками Билл. — Связываться с этой твоей Асторией!!! Твой единственный шанс гарантированно вытащить дочь, это надежда, что Мирабель реально важна чем-то для туманниц, и они захотят и смогут тебе помочь. На ФБР и полицию я бы, с твоей стороны, сильно не рассчитывал. Потому, что если я ошибаюсь и там совершенно другой расклад и повод… В этом случае я не берусь предсказать возможные последствия для твоей Миры, там вариации от «выкинули живую на обочину с мешком на голове», если она ничего не будет знать и ничего компрометирующего не видела, до «пропала без вести», читай — «тихо убили и от трупа избавились».

— Ты предлагаешь мне забыть все их художества, простить убийства, и не только Амели, и пойти к ним на поклон?

— Тут я тебе не советчик. Сам решай, что тебе важнее: живая дочь или мёртвая память! Понимаю, что эта девушка была для тебя важна… Может, даже очень важна. Но я бы пока не спешил её записывать в мертвецы. Тем более, её труп ты не видел и официального постановления — тоже! Возможно, твоя дочь сможет больше рассказать, что там на самом деле произошло? Но сперва, тебе необходимо вызволить Миру, а для этого, как первый шаг в цепочке, нужно найти «своих» туманников. Ну или спросить у тех напрямую — «зачем?». У тебя же есть с ними связь?

— Сейчас нет! — отрывисто и раздраженно бросил Сэм. — Если бы была, то я бы уже связался. Астория как-то давала мне коммуникатор для связи на их частотах, но, после всего… я его бросил в доме, и…

— Понятно, — разочаровано поджал губы Билл. — А может, ещё хоть что-то? Явки? Пароли? Интересные им места?

Сэм, после недолгого раздумья, отрицательно покачал головой.

— Больше ничего. Всё, связанное с ними, так или иначе, было в доме. А чем они реально интересовались… я не знаю. Ничего не знаю!

— И как же ты планировал сейчас их — ну, или её — искать? Не надо отвечать, твои предложения я уже слышал. Это был обычный риторический вопрос. Мда…

За столиком повисло угрюмое молчание. После нескольких минут раздумья и постукивания по столу пальцами руки, Билл достал служебный телефон и связался со сменой, оставшейся в отделе на дежурстве, с приказом доложить обстановку по постам. Выслушав ответный рапорт и отвернувшись, тихо, чтобы Сэм не расслышал, задал пару уточняющих вопросов, после чего удовлетворённо кивнул сам себе, отключив телефон и засунув его назад в карман.

— Отлично. Поехали!

— Э-э-э, а куда?

— Как куда? К твоим туманницам, знакомиться будем. Надеюсь, ты меня достойно представишь и не опозоришь своим поведением.

Сэм непонимающе хлопал глазами. Как же так? Всего несколько минут назад только и обсуждали, что целенаправленно найти туманницу, в одиночку, в городе — практически нереально, как ему спокойно так говорят, что её уже нашли… В голове у него забрезжила одна догадка. Неужели? Это тогда уже несусветная наглость с их стороны.

— Она что — у нас в отделе сидит? — решил козырнуть он своей догадливостью.

Билл на его озвученную догадку красочно и предельно карикатурно отыграл классическую пантомиму «рука-лицо».

— Молчи. Ради бога — молчи! Не заставляй меня думать о твоих дедуктивных способностях ещё хуже.

Сэм хотел было вспылить — что, мол, нечего из него постоянно дурака делать, но вспомнив дочь и что у него самого никакого реального плана нет… в общем, он сдулся и понуро поплёлся следом за бывшим руководством, ощущая себя в душе откровенно погано и бесполезно.

***Где-то в сорока милях от Сан-Диего***

— @#$% — Дю-Визаго с силой пнул переднее колесо второго джипа. Колесо с глухим свистом, пшикнув воздухом, сдулось ещё сильнее. — Дерьмо койота! Как? Ну как можно было на чистой дороге пропороть уже третье колесо? Вот дерьмо…

Скособочившаяся на правую сторону машина, как-то странно скрипнула-хрюкнула, и на дорогу со глухим стуком отвалились открытые передние дверцы. Не успели стоявшие вокруг люди удивиться такому фортелю от автомобильной техники, как тихий хрип-скрип повторился, только уже во множественном числе, и… несчастная машина разом рассыпалась своими запчастями по дороге, как карточный домик от щелчка пальцем.

А на заднем сиденье первого джипа тихо давилась смехом скорчившаяся и связанная по рукам и ногам фигурка Мирабель с сияющими коричневато-зелёным светом сережками в ушах. Вот только никто из присутствующих людей этого не видел, так как их внимание было полностью поглощено созерцанием внезапно образовавшейся груды запчастей на дороге.

Глава 40.

Город жил своей спокойной, размеренной жизнью. Сновали по своим, безусловно важным, делам люди. Машины тоненькой капающей струйкой вливались из частных гаражей и общественных стоянок в обширный уличный поток, чтобы по достижению своей цели отделиться капелькой и замереть в новом месте в ожидании своих хозяев, и после снова влиться в бесконечную струйку таких же машин-капелек. Сверху город, скорее всего, выглядел, как вскрытая капиллярная система гигантского листа или некоего плоского организма. Чётко выделялись основные полноводные артерии, их соединяли множество сосудов помельче рангом и, напоследок, сонм мелких капилляров-отрезков-тупичков окутывал всю эту «основу», как листва окутывает дерево. Продолжая подобную аналогию, получалось, что трассы, связывающие город с окружающими его районами и другими городами, были подобны корням дерева, по которым поступали нужные ему питательные вещества. Магистральные шоссе тянулись во все стороны от города, естественно, кроме океана. Нет, ранее и там были трассы, только невидимые глазу, и по которым регулярно ходили величественные морские гиганты, по недомыслию и приземленности их создателей, именовавшиеся кораблями. Но сейчас большая часть тех исполинов тихо ржавела на дне, создав из обломков своих тел целые «рукотворные» холмы и горы, испещренные кавернами, лабиринтами и пещерами, ставшие пристанищем и домом для бесчисленного сонма морских обитателей. И только немногим «повезло» уцелеть в Великой Бойне, спрятавшись в устьях глубоководных рек, где они стояли на «вечном» приколе с робкой надеждой хоть когда-то ещё разок выйти в море. Но… пока в морях и океанах рыскали стаи новых безжалостных хищников, только и мечтающих накинуться на беспомощную добычу, эти мечты оставались просто мечтами, и уже многих из таких «спасшихся» начали постепенно разбирать на металл — мол, зачем добру бессмысленно пропадать и ржаветь, когда в округе всё сильнее ощущается нехватка доступных ресурсов.

Трассы города… Артерии его снабжения и жизни… Вроде равноправны, но не совсем. Если дороги, ведущие вглубь материка были относительно оживлённые, то вот трассы, тянувшиеся вдоль океана — были практически пустынны. Как правило, по ним сейчас сновали только автоматические грузовики-контейнеровозы, которым было наплевать на любую потенциальную угрозу от туманников. А вот люди предпочитали использовать объездные трассы, подальше от берега. Пускай так чуть дольше, но зато гораздо спокойнее.

Парящая в мощном потоке восходящего воздуха от раскалённой солнцем поверхности чайка, пронзительно огласила округу своим криком. Её острый взгляд скользил по поверхности моря, высматривая предательский блеск чешуи подходящего для неё по размерам косяка рыбы у поверхности. На мгновение её внимание привлёк яркий блеск солнечного отражения на берегу. Парящая птица, слегка повернув голову, осмотрела вырвавшуюся из каменных джунглей города машину и, не увидев там ничего для себя интересного, издала очередной разочарованный вопль.

***

Билл, выехав за пределы города с его бесконечной суетой, облегчённо вздохнул и парой отточенных движений запустил в действие встроенный в машину круизный автопилот. Выждав несколько секунд, для гарантии, чтобы автоматика полностью включилась в управление, он выпустил руль из рук и откинулся на своё сидение. Затем, повернувшись к своему единственному пассажиру, начал выдавать тому вводный инструктаж. Как оказалось, они едут на один дальний мысок, вытянутый в океан и оный, по странному такому совпадению, является серединой короткого маршрута, продолжившего курсировать после своего одиночного залпа эсминца Тумана. Эсминца, который (или которая), по утверждению Сэма, назывался Радфорд, ну или принадлежал ей, если не брать во внимание эту странную концепцию «аватар». По приказу Билла, наблюдательные мобильные посты были сдвинуты со своих позиций чуть подальше, так, чтобы этот мысок, пусть и на самой грани, но выпал из их поля зрения — им не нужны были лишние свидетели в этом деле. Да, это был риск… большой риск. Ведь если его выводы были неверны или Сэм в своём рассказе ошибся, то их жизни будут висеть на волоске, очень тонком волоске. Тут главное — избегать прямых и косвенных угроз в адрес Туманника. Тогда, может, и обойдётся.

Сэм, услышав о плане Билла, посерел лицом и судорожно сжал кулаки. Скоро… Совсем скоро всё прояснится, зачем всё это понадобилось Астории. А то, что именно она стояла за этими событиями — он не сомневался ни на грамм. Был неоднократно свидетелем того, как её распоряжения выполнялись беспрекословно и мгновенно. Да и она сама не раз давала понять, что у них весьма жёсткая иерархическая структура, где самовольные действия нижестоящих попросту невозможны. Нет, внешне всё у туманниц было как бы безалаберно и чуть ли не по-семейному, но вот стоило Астории чуть недоуменно приподнять бровь: «А что тут у вас происходит?», как все споры и дурачества мигом прекращались и наставала полная лепота и благочестие. Он такое видел у слаженных долгой службой и жизнью подразделений, когда вроде все маются фигнёй, но стоит только командиру, даже не приказать, а только уточнить «А почему?..», как тут же все начинают шуршать по делу и рапортовать — «всё пучком, командир, вот уже-уже — и заканчиваем…». Только он тогда принимал это на счёт строгих порядков того места, где она проходила обучение, что являлось вполне обыденным положением вещей для любой военизированной структуры или соответствующего учебного лагеря военного толка. Астория!!! Он извлёк из кобуры пистолет и выщелкнув обойму, принялся пристально изучать маслянисто поблёскивающие бочкообразные патроны на возможные дефекты.

— Так, а вот этого нам не надо, — Билл немедленно сграбастал у не успевшего среагировать на его движение Сэма пистолет с обоймой. — Ты совсем сдурел, или просто жить надоело? Лучше пусть твой пистолет побудет у меня, да и свой я заодно здесь тоже оставлю — во избежание.

— Отдай, — голос Сэма был предельно спокоен и сосредоточен.

— И не подумаю. Если что-то пойдёт не так, то пистолет тебе никак не поможет, ты же не думаешь, что сможешь из него потопить целый эсминец Тумана, который презрительно плюёт на ракеты и поплёвывает на снаряды. Честно, если бы не поджимало время и ты не был единственным связующим звеном, я тебя, в таком состоянии, сейчас к ним и близко не подпустил бы. Так что очень убедительно прошу — если они выйдут на контакт, то сдерживай свои порывы души. Если не ради себя, то хотя бы ради твоей Мирабель. Ну что, договорились, или мне разворачиваться? Будешь тогда просто ждать результатов от ФБР, если они будут, конечно. Ну а то, что ты не нашёл Асторию — тут к тебе никаких претензий у них быть не может. Уж если они сами не смогли с ней связаться, то к тебе в этом плане без претензий. Решай!

Сэм задумался. Соблазн послать всё нафиг был велик, вот только… он же не дурак и всё прекрасно понимал, его обязательно после возьмут в оборот, и Мира… Мира станет тем рычагом, которым начнут давить на него. Ситуация, как ни кинь, была тупиковая. При любом развитии текущих событий, ему приходилось крайне хреново, и следовало решить, чем поступиться: совестью, долгом или ответственностью родителя. И… тут его осенила витавшая на краю осознания мысль, заставившая его подозрительно прищуриться.

— Билл, а зачем ты мне помогаешь? Тебе какая выгода влезать во всё это? Ведь тебя так же могут обвинить в сотрудничестве с туманниками.

— Что, сообразил наконец-то? Это хорошо, в таких делах доверять кому ни попадя не стоит. Начну немного издалека… Тебе никогда не приходило в голову, что мы на хрен никому не нужны? Я в том смысле, что ни наша работа, ни её результаты, ни мы сами. Мы — этакий кошачий вибрисс, который может только реагировать на воздействия, но не способен их предотвратить. Ведь если разобраться беспристрастно, то вся наша служба — это сплошной бессмысленный пафос и очковтирательство. Центр Береговой Обороны!!! Как громко и ёмко звучит. А на деле? Тьфу! Куча людей, бессмысленно, годами пялится в экраны, ежедневно протирают штаны и юбки на стульях и прочих мебельных изысках, потребляют литры кофе и тонны пончиков. А вот кого мы способны реально защитить? А? Верно — никого! Мы можем только надавить кнопочку тревоги, и после молиться, что на нас не обратят внимания. Но, положа руку на сердце… разве этого не может делать автоматика? Может, естественно может, и даже более качественно — у неё скорость реакции выше. Так почему тогда мы?

— Эм-м-м, — озадачился Сэм. — Не знаю. Может, автоматика не настолько надёжна? У туманников ведь есть ЭМИ оружие.

— Как вариант. Но, на мой взгляд, это всего-навсего одна из причин. А более важное, это то, что в данной структуре задействовано очень большое количество людей у которых благодаря этому есть неплохо оплачиваемая работа, есть мотивация держаться за это место. Ведь если нас убрать, то все, кому надо, прекрасно понимают, что та же пресловутая «береговая оборона» не пострадает совершенно. Но куда весь этот освободившийся люд пристроить? Рабочих мест и так дико не хватает на всех желающих. В армию? Так там и так штаты раздуты донельзя. Тем более, мы и так являемся частью армии, только неофициальной, гражданской структурой. Или на улицу, к трущобникам… плодить банды? Так не проще ли создать некую, типа «важную» организацию, стоящую на страже… Как мне на днях ляпнул один знакомый, что мы, по сути, как волосы у женщины, прикрывать — прикрываем, но ни хрена не защищаем. То есть мы, как прокладка между враждебной окружающей средой и действительно важными органами. Вроде и важны, но если убрать… то что изменится? Но для общественного спокойствия мы нужны. Обывателям нравится слышать о том, как о них заботятся и защищают. Ну… сам вспомни, как нас недавно пиарили… герои… сумели ценой невероятных усилий и материальных потерь предотвратить катастрофичный неминуемый удар туманников по городу. Прикрыли собой кучу мирного народа. Тьфу! Я когда весь тот бред слушал — думал, стошнит. Ведь самому последнему идиоту было понятно, что по нам и не планировали наносить удар. Просто туманники спокойно и методично вырезали все наши посты, которые им почему-то стали мешать или раздражать, и так же спокойно ушли к себе, когда сделали то, что им было надо. И мы им, отметь, никак не смогли в этом воспрепятствовать. Они, по сути, жалких трепыханий наших военных даже и не заметили. Но тупой плебс это скушал… и даже попросил добавки. Ну да ладно, обывателям-то откуда знать реальное положение дел, так что им простительно. Но… даже у нас многие в эту чушь верят. Дебилы!

Билл открыл боковое окно и с ожесточением сплюнул на дорогу.

— Так вот, к твоему вопросу. Мне всё это до чёртиков надоело! Надоело заниматься непонятно чем! Надоело быть тупым винтиком в никому не нужном организме! Надоел бессмысленный тупой пафос! Надоело… вообще всё надоело!!! А тут… да, возможно, это будет главное приключение в моей жизни. Да — опасно. Да — смертельно опасно. Но — интересно! Тебе проще, есть для кого жить и ради чего. А мне… жене я уже давно по барабану. Дети подросли и свалили подальше на материк от всего этого говна, и если свяжутся пару раз в году, так это уже праздник. Бесконечные скучные бессмысленные монотонные дни: поспал, пожрал и на службу, отбыл, пожрал и спать. Как понимаешь — сплошной драйв, жажда жизни, каждое утро новый листок календаря. Достало!!! А здесь и сейчас у меня есть возможность ощутить и прикоснуться к настоящей тайне и ощутить эмоции, как ранее в юности. Вот такие нехитрые у меня мотивы.

— Ик! И ты ещё меня называл придурком?

— Смотри на это проще. Вот если бы не я, то кто бы тебе мозги вправил? Бегал бы сейчас, как голодный койот по пустыне в поисках пищи. Но ты не волнуйся, если всё пройдёт гладко, я тебе ещё счёт выставлю за свои услуги, уж поверь, не поскромничаю, — Билл приглушенно хохотнул.

— Угу. Даже не сомневаюсь, — пробормотал себе под нос Сэм, зная не понаслышке широкую натуру своего начальства.

— Ладно, смех смехом, но ты проверь по карманам — ничего опасного больше не осталось? Прав ты или не прав, но лучше лишний раз их не провоцировать…

***

Машина, скрипнув тормозами, остановилась у небольшого дорожного зигзага. Местами потрескавшаяся от времени дорога делала плавный поворот и уходила за прибрежные холмы, а здесь, на повороте, видимо, когда-то была небольшая кафешка с прилегающей обширной стоянкой для дальнобойщиков. Старый рекламный щит, довлеющий над местностью и призывавший проезжавших мимо остановиться на чашечку ароматного горячего кофе, облупился и выцвел от времени и непогоды, и сейчас поскрипывал на всю округу своим баннером, размеренно покачиваясь от дувшего с моря лёгкого ветра. Кафешка была под стать щиту. Время, да и, похоже, вандалы не пощадили обветшавшее здание. Стены были расписаны граффити с похабным смыслом, окна и двери выбиты, внутри помещения виднелись кучи застарелого хлама и мусора.

Билл загнал свою машину за заброшенное строение так, чтобы она не была видна с трассы. Хоть по этому шоссе почти никто и не ездил, но, на всякий случай, им лучше не привлекать лишнего внимания. Заглушив мотор, он вышел на захрустевшую под подошвами ботинок гальку, ранее бывшей дорожкой, опоясывающей здание.

— Э-э-эх, — он со вкусом потянулся, разминая слегка затёкшее от долгого сидения тело. — Давай, вылезай… у нас… — он посмотрел на часы, — ещё пятнадцать минут, если твоя Радфорд всё так же методично ходит туда-сюда.

— Она не моя, — хмуро возразил Сэм, в свою очередь принимаясь разминаться возле машины.

— Ну, не моя же? — резонно отметил Билл. — Я её даже не знаю. Ладно, хватит тут крутиться… чай, не на смотринах. Потопали, смертник… — он, невпопад, безбожно фальшивя, заголосил популярную ныне песенку о бравых работягах, сидящих вечером в баре и боящихся идти домой, где их ждут с получкой наивные супруги, направился по грунтовому спуску к узкой косе суши, вдававшейся в море.

Сэм на кривлянье Билла только поморщился. Нет, тот вполне неплохо пытался сбить его с минорной ноты, но вот так легкомысленно относиться к предстоящему… И ведь не скажешь, что он не понимает. Понимает, и ещё как. На мгновение Сэм почувствовал острую зависть к такой показной беззаботности. Его самого начинало несколько потряхивать, хотя он с той же Радой не раз встречался лицом к лицу, да и… Но одно дело, когда ты видишь напротив себя внешне обычную мелкую девчонку — ровесницу дочери, или девушку — чуть постарше, и совершенно другое, когда напротив тебя будет многотонная громадина корабля, по сравнению с которой ты сам, как пигмей. А уж по силам… Чёрт, как же легко и просто героям в фильмах и книгах, когда у них противниками выступают обычные люди, которых можно… да многое можно, невзирая на их положение и охрану… А тут — убийца и разрушительница всей его жизни, вот она сейчас будет здесь, без охраны, в одиночку, кажется, только протяни руки, и… ничего. Ничего ты ей не сделаешь, пусть даже у него в кармане был бы самый современный ракетный полк. Он скрипнул зубами, чувствуя вновь поднимающуюся в душе ярость, усиленную к тому же чувством полного собственного бессилия. Хотелось выплеснуть её наружу… порвать… разорвать, чтоб эти проклятые туманницы почувствовали перед своим неминуемым концом такой же страх и ужас, какой испытал он.

Пока он так предавался своим «грёзам», Билл уже успел утопать достаточно далеко и Сэму пришлось того догонять бегом.

— Ну вот, скоро эта твоя Рада должна показаться… примерно во-о-он оттуда, — Билл махнул рукой в сторону моря. — Всегда мечтал рассмотреть Туманниц поближе вживую, а не на экране монитора или фотографии.

— Она не моя, — привычно огрызнулся Сэм. — И что там рассматривать… лоханка она и есть лоханка. Пусть и с приставкой «супер».

— Э, не-е-е! Нам такой настрой не нужен. Я тебя, конечно, вполне понимаю, но давай проявлять хоть немного инстинкта самосохранения. И вообще, ты пока молчи, прикинься мебелью — говорить буду я.

— Как знаешь, — недовольно буркнул Сэм.

Билл, напевая себе под нос очередной мотивчик, покачивался с пятки на носок, обозревая слабо волнующееся, практически штилевое море. Спускавшееся к горизонту солнце потихоньку уходило с дневного, желтовато-белого, в вечерние, красновато-багровые тона, окрашивая округу в соответствующие цвета. Сэм нервно ходил по узкой косе взад-вперёд, пиная ногами попадавшиеся на пути ракушки и камушки, и сверля нетерпеливым взглядом горизонт.

— Так, внимание. Вон вроде… Да. Точно, — Билл первый заметил вдалеке сгустившуюся в морской дымке тень.

Хотя вроде было ясно и спокойно, но вода, нагретая за день, продолжала отдавать заёмное тепло, создавая над своей поверхностью колеблющееся марево, искажающее восприятие и ограничивающее дальность реальной видимости. И в этом мареве всё отчётливее прорисовывался силуэт эсминца Тумана. Сэм горящим взглядом уставился на него, пытаясь рассмотреть детали, но было ещё достаточно далеко, да и расцветка эсминца сливалась с поверхностью моря, весьма неплохо его маскируя.

— Блин. Вот печёнкой чувствовал же, что что-то забыли, — Билл в огорчении хлопнул себя по ногам.

— Что?

— Бинокль! Вдруг она не захочет поближе подходить? А я не смогу всё рассмотреть, зрение-то у меня уже не орлиное…

— А тебе и бинокль не поможет, — резонно возразил Сэм. — Вон, видишь, у неё палуба до сих пор полем укутана. Кроме верхушки мачт и самого корпуса — ни черта не видно.

— Эм-м. А может, ты её попросишь его убрать… на время… Ну, Сэм!

— Мы здесь для другого, а не для того, чтобы пялиться на них, пуская слюни! — рявкнул раздражённо тот.

— Да, да. Но если представится возможность… Ладно. Гм-м. Да, что-то меня действительно не туда понесло. Дай-ка мне собраться с мыслями.

Эсминец медленно или, даже очень медленно, приближался. Его маршрут, если не изменится, должен был пройти футах в двухстах от кончика косы. Билл дождался, пока эсминец приблизится поближе, и подойдя максимально близко к краю воды, обратился к той с заготовленной речью.

Сэм совершенно не вникал в то, что тот начал говорить, всё его внимание поглотил почти максимально приблизившийся к берегу корабль. И по его(её) поведению не было заметно, что их вообще видят. Корабль медленно… даже не шёл — полз: мерно колыхались антенны локаторов над рубкой, был даже слышен плеск волн, рассекаемых форштевнем, и больше ничего. Что происходило у него на борту, всё так же было не рассмотреть, маскирующая дымка поля надёжно укрывала всё происходящее выше уровня палубы, мелькали за ней какие-то неясные тени, больше угадывались, чем узнавались неподвижные силуэты главных орудий, тёмной размытой массой громоздилась надстройка, и всё.

Взбудораженный мозг Сэма сыграл с ним дурную шутку. У того в голове завертелись памятные воспоминания: вот Рада, с обиженно надутым личиком, жалуется на соседей. Вот она, вместе с Мирой, склонившись над какой-то найденной деревяшкой на улице, что-то ей энергично объясняет. Вот её возбуждённая фигурка в тире, во время конференции, буквально обнюхивает предложенные ей пистолеты. Вот…

Пропал берег с Биллом… пропало море… пропал проплывающий мимо эсминец… А точнее — не пропали, а преобразились… Море стало этаким подиумом, по которому шла… нет, не шла, а неспешно манерно шествовала, заложив руки за спину, знакомая ему бело-голубая фигурка Радфорд, гордо задравшая к небу свой курносый носик и подчёркнуто демонстративно не обращая внимания на свидетелей её променада…

От этой картины Сэма натурально передёрнуло — натворила делов, убийца, и прогуливается здесь, как ни в чём не бывало. Красуется. Ну, он ей сейчас…

Билл в своей речи уже успел высказать проплывающей Раде (как он надеялся), своё уважение и только перешёл к озвучиванию просьбы о переговорах для урегулирования конфликта, как его отвлекло тихое сдавленное рычание у него за спиной. Он обернулся и успел заметить, как Сэм с застывшим перекошенным лицом, подхватывает с земли камни-голыши и начинает швырять их в сторону туманницы.

— Слышь! Ты, высокомерная шлюпка!!! Греби ластами сюда! Ходит она тут! Красуется! Что, только исподтишка нападать можешь? А потом спрятаться подальше — трусиха! А ну, греби сюда — корыто ржавое! Я тебе сейчас все твои стволы голыми руками узлами завяжу!!!

— Ой, недоумок! — Билл аж пригнулся под тяжестью мыслей — куда ему сигать: на Сэма, и попытаться того утихомирить, или куда-то в сторону, подальше от линии огня — авось, его не заденут?

Со стороны моря донеслось странное шипение-бульканье, и, в очередной раз обернувшись Билл увидел, как эсминец Тумана резко остановился, и вокруг него забурлила вода, как в закипевшем чайнике. Корпус корабля медленно затрясся, как в припадке, и… эсминец крутнулся на месте, разворачиваясь своей кормой практически вплотную к берегу, где они стояли… и дал полный ход, быстро удаляясь в море. А им пришлось слегка искупаться, когда поднятая двигателями волна морской воды окатила их с головы до ног.

— Беги, трусиха, — прохрипел полностью мокрый Сэм, смотря бешеными глазами на корму удалявшегося корабля, одновременно утирая лицо от воды стекавшей с волос головы. — Я до тебя всё равно доберусь.

«Скоро узнаем. Жди здесь, чтобы гоняться не пришлось, кусок мяса!», — в воздухе перед ними повисла надпись, буквы которой были словно пресловутые куски мяса вырванные из чьего-то ещё живого тела: судорожно сокращающиеся и пульсирующие, истекающие ярко алой, капающей на землю кровью. Послание, повисев перед ними несколько секунд и давая себя прочитать, вдруг резко распалось наискосок на две части, будто разрубленное, хотя почему, будто… одновременно раздался тяжёлый свист рассекаемого воздуха, как от тесака, завершившийся глухими шлепками нижних частей «мясных букв» на гальку у них под ногами.

И ещё через несколько секунд всё растворилось в воздухе без остатка, как и ни бывало.

— Без комментариев. Это просто @#$% — Билл судорожным движением, ослабил галстук и дёрнул ставший внезапно тесным ворот рубашки. — Скажи честно… тебя в детстве, при рождении, наверное, раз…надцать уронили, да? Акушеры пьяные виноваты, что ты такой уродился?

Сэм не стал ничего отвечать на такой провокационный риторический вопрос, и демонстративно показав «фак» в сторону моря, поплёлся обратно к машине Билла.

— Вот и поговорили, блин! — Билл посмотрел в сторону моря, но туманницы уже практически не было видно (когда тем было надо, они могли перемещаться ну очень быстро). Он огорчённо сплюнул себе под ноги, и закинув на плечи промокший пиджак, направился следом за Сэмом.

— Ну что, «горе-мститель», и прочая-прочая-прочая, чего теперь-то делать будешь?

— Брошу заниматься этой фигнёй, и поедем узнавать, что там ФБР сумело накопать. А если им охота искать Асторию, то пусть сами этим занимаются… Дефилирует она тут, понимаешь…

— Чего? Дефилирует? Ты сейчас о чём?

— Ты разве не понял? Она просто решила над нами поиздеваться, покрасоваться — мол, вот она я… так близко — и ничего вы мне не сделаете!

— Сэм, я, конечно, не психиатр, но по-моему, у тебя уже того… Давай так, или мы сидим здесь и ждём дальше, как прик… нет, попросила эта туманница, или я тебя отвожу, куда ты хочешь, и умываю руки. Мне, конечно, хочется избавиться от скуки с обыденностью, хочется драйва в жизни, но всему же есть разумный предел… А ты, извини, в этот разумный предел сейчас ну никак не вписываешься.

Сэм на это заявление злобно запыхтел, но хватило его злости ненадолго, после чего он сдулся, как проколотый шарик…

— Блин, Билл, да я сам не знаю, что на меня нашло. Я, как увидел её… демонстративно неспешно плывущую, когда… так в голове у меня просто переклинило. Чёрт! Я, видимо, всё испортил, — Сэм обессилено облокотился на капот машины и обхватил голову руками.

— Мда, — Билл почесал подбородок. — Незадача. А, вроде, всё шло относительно неплохо… Давай, значит, поступим тогда так… Сейчас часик сидим здесь и обсыхаем, а то нас знатно так окатило солёненькой водичкой, а гробить обивку внутри салона у меня желания нет. Кстати, я так понял, это твоя Рада таким «мягким» образом продемонстрировала нам своё недовольство, как-то не верится в такое случайное совпадение, — он с огорчением осмотрел свой мокрый костюм, на котором в местах сгибов уже стали проявляться кристаллики соли. — Мда, пока для меня одни убытки тут с тобой… Ну да ладно. Потом компенсируешь… Затем поедем в город и попробуем связаться с ФБР, узнать, чего они сумели накопать за день, а то… — он вытащил не пострадавший телефон из внутреннего кармана, — да, сеть здесь не ловит.

— Не возражаю, — глухо согласился Сэм.

На том и порешили. Им пришлось раздеться практически до трусов. Пострадавшую от воды одежду разместили на машине, чтобы быстрее сохла, а сами… молча смотрели на закат и размышляли каждый о своём. Сэму общаться совершенно не хотелось, день для него выдался, мягко говоря, «хлопотным и нервным», и ему хотелось сейчас только забыться, чтобы всё произошедшее оказалось обычным ночным кошмаром. Ну, а Биллу… толкать очередной монолог «в мозговую пустоту» уже не хотелось, и он про себя пытался просчитать дальнейшие действия и последствия этих действий. В альтруизм ФБР, хоть законный, или не очень, и иже с ними, он давно уже не верил. И в том, что их постараются прижать — он ни капельки не сомневался. Ему лично, в принципе, предъявить, по большому счёту, они ничего не смогут. А вот Сэму… Кто знает, кто знает…

Меланхоличную атмосферу развеял тихий низкий рокот двигателя грузовика, а затем скрип тормозов. Резво подорвавшийся на ноги Билл увидел, как на стоянку возле бывшей кафешки заруливает тяжёлый дальнемагистральный тягач, только без прицепа, но с каким-то странным небольшим контейнером вместо него. Из кабины тягача на бетон стоянки выпрыгнул весьма характерного вида и среднего возраста плотный мужик… всё бы было ничего, вот только обычно водители таких тягачей не щеголяют в дорогих, по персональной мерке сшитых костюмах, уж в этом Билл разбирался.

— А это ещё что за хрен? — недоумевающий Сэм присоединился к Биллу.

— Парни, у меня тут в дороге внезапно возник один вопрос! Можно вам его задать, или я помешал вашей романтической встрече при закате солнца? — приближающийся странный незнакомец весьма недвусмысленно и громко отметил их экстравагантный для данной местности и ситуации наряд.

— Ну попробуй, а затем проваливай отсюда подальше, — влез вперёд Билла Сэм, выходя из-за машины навстречу незнакомцу и поправляя слегка съехавшие трусы.

Его угрожающий тон ни капли приближающегося водителя не смутил, возможно, в этом был виноват внешний облик… мужик в одних трусах и носках, как-то не вызывает опаски, хотя не заметить натренированное тело было никак нельзя.

— Ну-у, мой вопрос он простой и много времени не отнимет… — на губах у подошедшего почти вплотную мужика заиграла широкая улыбка. — Правду ли говорят, что перед приготовлением жилистого мяса, чтобы оно стало мягким и податливым, его требуется хорошенько так отбить? — и кулак незнакомца врезался в солнечное сплетение не готового к нападению Сэма.

***

— Что? Как вы их могли потерять?.. Да меня не интересует то, что ваши маячки перестали работать, меня интересует то, что вы своим разгильдяйством поставили важнейшую операцию на грань срыва… Что, и её отца тоже?.. В городе полном камер наблюдения люди не могут раствориться бесследно вместе с машиной в воздухе… Вы, я смотрю, совсем тут профпригодность потеряли, но наглости такое заявлять — у вас хоть отбавляй… Ну хорошо, почему тогда не приставили своих наблюдателей?.. А мне плевать на вашу нехватку кадров и финансирования… и на ваши местечковые проблемы — плевать, у вас было распоряжение вашего руководства о содействии… Ищите, как хотите ищите! Хоть у экстрасенсов спрашивайте, если сами разучились вести розыск! Сообщать мне о результатах поисков ежечасно, в любое время суток… И если вы их не найдёте…

***

— Ну, что опять там случилось? — Дю-Визаго, в очередной раз за сегодня, заметил замахавших руками пассажиров машины сопровождения…

После дневного странного инцидента с машиной, предоставленной агентом, над ними словно сгустилось сконцентрированное проклятье. Они оперативно раздобыли новую машину, на свою беду проезжавшую мимо, вытряхнув на обочину её владельца, и пусть скажет спасибо, что ему «подарили» в компенсацию ту оставшуюся груду деталей на дороге, а не прибили. Но их неприятности только начались. «Новая» машина хоть и не разваливалась целиком, но с ней и её пассажирами постоянно происходили какие-то мелкие неприятности. Ломалось, лопалось, трескалось и выходило из строя всё, что не мешало машине непосредственно ехать. На панели не работал ни один прибор. Уже потрескались, рассыпались и отсутствовали все стёкла, включая лобовое, так что пассажиры машины ехали «с ветерком». Последний час тревожно поскрипывали и пошатывались двери. Выпали из своих гнёзд и болтались на одних проводах фары. И куча ещё мелких деталей, создающих пассажирам этой машины максимально дискомфортные условия, включая треснувшую местами по швам одежду и прорвавшуюся обивку сидений с торчащими из них пружинами.

Наёмная банда Дю-Визаго стала весьма ощутимо роптать. Они были готовы на многое: ограбить с риском для жизни банк, захватить заложников, устроить перестрелку с полицией и многое чего другого… главное, плати. Но тут… тут не было противника, не было кого брать за шиворот, не было с кого требовать выкуп… Все быстро пришли к выводу, что виновата во всём их текущая «жертва», но… она до сих пор была без сознания из-за воздействия транквилизаторов, и она же была под почти постоянным наблюдением пары членов банды, сидевших рядом с ней в дороге. И те клялись чем угодно, что в сознание она ни разу не приходила. Да даже если бы и пришла… как такое можно учинить на ходу и на расстоянии? Но факты — вещь упрямая, и на коротких остановках, после очередного фортеля техники, всё чаще звучало: «колдунья», «проклятье», «гремлины». За версию — «туманники», Дю-Визаго даже не заикался, опасаясь непредсказуемой реакции. Кстати, все неприятности абсолютно не касались главной машины с её пассажирами и он уже неоднократно подумывал бросить сопровождение и ехать так. Его останавливало только соображение, что это сильно напоминает попытку заставить его избавиться от охраны, и поэтому он упорно настаивал на продолжении сопровождения, даже с таким «риском». Плату, правда, пришлось поднять раза в два от оговоренного ранее. Хорошо, что большую половину пути уже удалось с грехом пополам проехать. Ну и везло ещё в том, что в этой глухомани практически отсутствовали дорожные полицейские, на их полноценное содержание бюджет здесь уже давно был урезан почти в ноль. Иначе любой адекватный патрульный экипаж немедленно бы ими заинтересовался, а это было чревато перестрелкой и привлечением ненужного ему сейчас внимания.

С ним пару раз пыталась связаться «наниматель-агент», но он, чтобы потянуть время имитировал плохую связь и слышимость, что было в принципе недалеко от истины, а затем и вовсе его отключил, когда они свернули с основных магистралей на второстепенные дороги штата, чтобы не светить маршрут. Настраивать раньше времени против себя ещё и её — пока не стоило. Теперь, в свете последних событий, ему показалось, что стало более-менее понятно, почему спецслужбы сами не захотели заниматься этим делом, а спихнули его на него. Захотели быть героями-освободителями. Странно, конечно, что они решили идти таким сложным и кривым способом, но… Туманницы, там или нет, но если эта девочка может такое даже без сознания… то что она будет способна делать осознанно? А ведь он всегда считал комиксы о супергероях и прочих мутантах жалкой жвачкой для скорбных умишком людей. А тут, прям у него под боком… Он на мгновение замечтался, представляя, как мгновенно рассыпается на ходу инкассаторская машина и они смогут или спокойно забрать весь груз себе (если нет свидетелей), или доблестно его спасти за «скромное» и вполне легальное вознаграждение. Или поход на очередную «стрелку-переговоры», когда оппоненты мгновенно остаются без оружия и, буквально, нагишом. Сказка!!! Надо только дождаться, когда эта, как её там… ааа, Мирабель, очнётся, и очень осторожно с ней поговорить, постаравшись склонить на свою сторону, убедив, что он её не похитил, а наоборот — спасает от безжалостных учёных-вивисекторов, только и мечтающих распотрошить юную особу для создания армии суперсолдат. Такой сюжет наверняка ей хорошо зайдёт, так как в тех же комиксах он встречается сплошь и рядом. Тут очень пригодится его любимая маска — «добрый дядюшка», на детей она, как правило, очень хорошо действует. Такой лакомый кусок, как эта девочка… отдавать непонятно кому… да, пусть даже и государству! Нет уж, держите карман шире… И если придётся (заставят) её продать (отдать)… то не за те жалкие миллионы. Тут уже пахнет миллиардами. Надо тянуть время… тянуть время, и в темпе обрабатывать девчонку… слабости, страхи, увлечения… Чёрт, как не хватает информации.

— У них в машине спинки сидений отвалились, — к нему подбежал с докладом один из членов банды.

Дю-Визаго немедленно лично проверил состояние девочки и огорчённо поцокал языком, увидев всё так же безжизненно закатившиеся тусклые глаза под приподнятым пальцем веком. Она всё ещё была без сознания.

— Это несущественно, — отрезал он. — Едем дальше. Если нам попадётся по пути одиночная машина, значит, берём её, а эту бросаем. Я вам достаточно заплатил, чтобы вы не ныли из-за каждой неудобной мелочи. И так всего несколько часов проехать осталось. И да, больше транквилизатор девочке не вводить, ну и развяжите её кто-нибудь, ей же, наверное, неудобно, — он решил немедленно начать отыгрывать маску заботливого дядюшки — Развязали? Отлично! Всё, хватит стоять! Все по машинам!

Глава 41.

— Н-на, — очередная небрежная оплеуха вновь отправила пошатывающегося Сэма на землю. — А это тебе за ласты!

Неопознанный мужик с презрительной ленцой валял по земле пыльного и покрытого царапинами от неоднократных падений на гальку Сэма. Нет, тот пытался сопротивляться и наносить ответные удары, но все его выпады и хуки не давали абсолютно никакого эффекта. Его противник даже не пытался закрываться от ударов, попросту их игнорируя, словно вместо него была каменная статуя, и очередным вальяжным движением, сопровождаемым вербальным посылом…

— А это за ржавую лоханку… Что? — он на миг замер с отрешённым лицом. — За это уже было?.. Ну, тогда за первый узелок на любимом главном калибре. А их, смею заметить, у госпожи Рады — пять, и это только основных, не считая малокалиберных орудий ПВО. Подъем, сопляк, чего разлёгся?

В этот раз Сэм уже не пытался встать и просто лежал на земле, стараясь отдышаться, с бессильной злобой глядя на неуязвимого соперника.

— Мда — какое жалкое зрелище, — непонятный мужчина бесстрашно уселся перед ним на корточки. — Вроде такой большой вырос, а до сих пор так и не выучил, что мужики против ветра не ходят. Нет, может тебе это нравится, недержание там, сил нет терпеть? Ну так ты скажи, не держи в себе, мы люди понятливые, может, и сможем помочь.

— Слышь, чувак — не знаю, как тебя там — отстань от него, — Билл решил наконец-то вмешаться в происходящее.

Он хоть и держал того на прицеле пистолета, который почти сразу же извлёк из машины, но услышав парочку очень примечательных фраз, не стал немедленно лезть в драку — разнимать, тем более, и дракой это нельзя было назвать… с танками голыми кулаками не дерутся.

— Так, блин, а как же тебя зовут? Тьфу, забыл… Ага, спасибо Рада! Эй, ты, Билл!!! — незнакомец окликнул его по имени, хотя они точно ранее не встречались. — Ты, это… пушечку-то убери. Меня ею не напугаешь, но тебе же потом только хуже будет. Не усугубляй. Да и не поможет эта пукалка тебе сейчас, никак.

— Окей, не вопрос, — Билл не стал спорить и играть в героя, прекрасно отдавая себе отчёт, что перед ним то ли один из туманников, то ли их агент (так как о туманниках мужского пола речи ранее вообще не шло), одновременно опуская ствол. — Да оставь ты его! Он уже всё понял. Сэм!!! Ты там как?!

Тот что-то невнятное прошипел, неуклюже ворочаясь и пытаясь снова встать на ноги.

— Вот же неугомонный, — его оппонент положил свою руку ему на голову и Сэм рухнул обратно на землю уже без сознания. — Билл? Слышь! Топай сюда, помоги этого самоубийцу закинуть к тебе в машину, чтобы по земле его не волочь. Пускай отлежится, болезный.

— Что ты с ним сделал?

— Я? Ничего! Просто руку на голову положил. А вот что госпожа Астория сделала…

— Просто я его временно ввела в полукоматозное состояние. Надо, чтобы организм у него чуть пришёл в норму от воздействия внешних эмоциональных раздражителей, — раздался за спиной у Билла спокойный мелодичный девичий голос. — К сожалению, в моём плане не были досконально учтены некоторые особенности характера мистера Сэма, да и кое-кто тут ещё, как обычно, просчиталась и напортачила…

Стремительно обернувшийся Билл увидел за своей спиной, в паре-тройке метров, спокойно стоявшую девушку лет восемнадцати-двадцати, видимо, это и была пресловутая Астория. Насколько он мог судить, внешне она была практически полной копией Радфорд, которую он видел на конференции, за исключением цвета волос, одежды и примечательных алых зрачков глаз. Он завертел головой, высматривая в округе или на море ещё туманниц, ведь смогла же эта Астория как-то незаметно к нему подойти сзади.

— Можете не крутить головой, высматривая засаду. Это, — она обвела себя рукой, — не более, чем моя проекция. Наиболее близкий и понятный вам, хотя и весьма примитивный пример, не отражающих всех возможностей — голограмма. Сама я нахожусь сейчас в совершенно другом месте. Но так как здесь возникли определённые сложности, к сожалению, и частично по нашей вине, поэтому мне и приходится таким образом вмешиваться.

Билл приоткрыл рот, чтобы задать вопрос… и закрыл, не сумев подобрать подходящих слов. Вроде и готовился к встрече, но вся заготовленная ранее речь была сейчас как бы неуместна. А другие вопросы… они в голове толпились и роились, мешаясь друг другу, не давая вычленить самый важный.

— Вы лучше пока мистера Сэма помогите отнести в машину, нечего ему на земле валяться. Мне надо его просканировать. А затем, мы с вами поговорим, если вы захотите, конечно. У меня будет немного времени на вас, — Астория пришла на помощь замешкавшемуся мужчине.

Билл несколько секунд молча глядел прямо в глаза невозмутимой девушки, пытаясь инстинктивно придавить её укоризненным взглядом, но никакого видимого эффекта не достиг, и тогда всё же решил последовать её совету. Лучше ему пока соблюдать осторожность и не лезть на рожон.

Уложив Сэма на заднее сидение машины, так и не назвавшийся пока мужик, по жесту Астории подвинул Билла в сторонку, и снова приложил свою руку к его голове. Что удивило Билла, так это то, что он приложил не ладонью, а запястьем, которое засветилось неярким светом, после чего замер полуобернувшись в сторону туманницы, ожидая её дальнейших распоряжений. Та, абсолютно беззвучно подойдя чуток ближе, полуприкрыла глаза, приняв отрешённый вид, постояла так почти с минуту, скомандовала незнакомцу медленно провести своей рукой над всем телом Сэма.

— Всё, Бык. Думаю, этого достаточно, — пыль и грязь, покрывавшая тело Сэма, сама собой скаталась в этакую грязную колбаску и с глухим стуком упала на землю.

Так значит, этого мужчину зовут Бык? Хотя, нет — это, скорее всего, кличка или позывной. Проверим…

— Билл. Просто Билл. Будем знакомы, — и он протянул тому руку.

— Эм-м, Бык. Лучше зови так, мне так привычнее. А то к своему новому имени я ещё не привык. Всё ещё попадаю впросак, когда называться надо.

— Новому имени?

— Ну да. После того как меня госпожа Николас убила, — негромко озвучил Бык заговорщическим тоном, доверительно наклонившись в сторону Билла.

— Убила? — непонимающе склонил голову к плечу Билл. Такое заявление…

— Бык, хватит играться словами! Время, — коротко и резко бросила Астория. Пресловутый Бык немедленно выпрямился принимая нейтрально-невозмутимый вид. — Он имел в виду, что по всем документам и базам данных — он погиб от взрыва боеприпасов на одном складе в результате бандитских разборок. То есть, с точки зрения вашего закона — он полностью и бесповоротно мёртв. У вас, людей, реальные факты играют абсолютно, даже не «второ», а третьестепенную роль, по сравнению с так называемыми «документальными подтверждениями». Так что, когда сложилась подходящая ситуация, это было для всех самым удобным и лучшим выходом. Нам был нужен человек с «чистой» биографией, и при этом, чтобы он не был сильно морально «связан законом», как, к слову, мистер Сэм, который частично не оправдал мои ожидания. А сам «Бык» — получил пресловутую «чистую» биографию, повышение рейтинга лояльности, чему у вас придают так много значения, и, — тут в голосе Астории появились нотки игривого сарказма, — чуток от нас на конфетки.

Её слова вызвали у того довольную усмешку. И на вопросительный взгляд Билла, ответил подтверждающим кивком, мол, «да, так и есть».

Из услышанного Билл автоматически для себя сделал несколько выводов.

Во-первых, туманницы достаточно активно, похоже, обзаводятся местной агентурой для каких-то своих целей. Во-вторых, они имеют или прямой доступ ко ВСЕМ!!! базам данных, где хранятся сведения о гражданах, либо имеют влияние на людей, у которых такой доступ есть. В-третьих, со своими агентами они могут как-то общаться без посредства внешне заметных раций, по крайней мере, у того же Быка ничего подобного он не заметил. Да и его поведение и речь были таковы, будто он слышал голос прямо у себя в голове (имплантированный передатчик?). Не было никаких инстинктивных жестов, поправить там, гарнитуру… слегка повернуть голову в сторону источника голоса, то есть как раз те жесты, которыми грешат многие не особо профессиональные охранники или новички.

Пока он так размышлял, Астория бросив негромко пару фраз, отослала Быка к грузовику, а сама застыла неподвижной статуей, глядя в пространство. Вначале она стояла спокойно, но вскоре на её лице стали проявляться признаки недовольства и нетерпения, и это недовольство было явно направлено на кого-то другого.

— Вот баржа самоходная… Вечно у неё так — «невозможно предусмотреть все влияющие факторы», — явно кого-то цитируя прошипела со злостью она. — Хорошо хоть, сумела антидот рассчитать.

Он хотел было задать вопрос, но в этот момент к Астории подбежал Бык с небольшим ящичком в руках. Открыв его, он по указке туманницы извлёк из него футуристического вида инъектор и несколько ампул-капсул для него.

— Эй, что вы хотите делать? — забеспокоился Билл.

— Провести детоксикацию организма. Вчера Сэм принял экспериментальный стимулятор, который должен был повысить его «мужскую выносливость», ну и, заодно, снизить критичность восприятия, чтобы не сильно давила моральная дилемма. Воздействия должно было хватить на несколько часов, а потом, постепенно, к утру нейтрализоваться. Всё было просчитано, кроме одного. Как оказалось, его нельзя было смешивать с алкоголем. В результате депрессивная часть состава получила незапланированное усиление и закрепление, и после всего… В общем, сейчас критичность восприятия реальности у мистера Сэма аналогична оной при состоянии сильного опьянения или после приема наркотиков. И ждать несколько суток на естественную очистку организма…

— Он что — пьёт всякую подобную гадость? — удивился Бык, начиная заправлять инъектор ампулами согласно инструкции, повисшей в воздухе над головой бесчувственного Сэма.

— Почему гадость? — обиделась Астория. — Всё было просчитано. Ну, почти. Биска клянётся, что она поняла, где в составе слабое место, и следующая версия будет работать идеально, даже если «человеки» упьются чистейшим этиловым спиртом до полного выжигания своего кишечника.

— Класс! А можно мне будет потом попробовать? — у Быка натуральным образом загорелись глаза. — Госпожа Астория, а насколько долго оно действует?

— Ну, — задумалась девушка. — При базовой дозировке… часа три-четыре активных действий гарантируем, потом всё. Ресурсы и прочность человеческого организма имеют свой предел, и дальше уже попросту опасно — появляется риск серьёзных повреждений сердечно-сосудистой системы, да и половых органов тоже. Мне уже пришлось мисс Амели утром лечить от потёртостей. Но, — она встряхнула головой, — это сейчас неактуально, и просто так раздавать… Надо заслужить.

Далее она стала что-то тихо говорить Быку, а Билл стоял и пытался сообразить, что его зацепило в её словах? Супервиагра? Да нет. Было бы, конечно, интересно попробовать, особенно если таких постэффектов не будет, но это не то… чай, не молодой сопляк, который об этом только и думает. Что же тогда, что же?.. Стоп — «лечила Амели». Зачем лечить человека, если потом его планируешь убить? Или там произошёл какой-то конфликт, который и вылился?

— Эм-м, госп… мисс Астория…

— Можно просто Астория, так как все придуманные людьми обращения для меня мало что значат, а обратиться ко мне правильно и полностью — вы просто физически не сумеете. Так что сойдёт и просто «Астория».

— Я тут хотел уточнить. Вы с мисс Амели, случайно не поссорились?

— Да нет, всё, вроде, нормально, — пожала плечами Астория. — Для неё, конечно, некоторые факты стали шоком, пришлось доказывать и успокаивать но, в конце концов, мы, вроде, неплохо поладили. А что?

— С ваших слов, я так понял, что мисс Амели — жива?

Астория какое-то время молча изучала стоявшего напротив неё мужчину. Бык даже перестал делать Сэму инъекции и тоже с интересом повернул голову к собеседникам. Молчание затягивалось. Астория размышляла, Билл ждал, а Бык… тоже ждал переводя с интересом взгляд с Астории на Билла, и обратно.

— Бык, чего остановился? Продолжай делать, и строго по схеме, — отмерла Астория.

— Да, мэм! Не волнуйтесь, мэм! Ща всё будет, — Бык вернулся к процедурам и только слегка повёрнутое ухо к стоявшим выдавало его заинтересованность.

— А вам это зачем знать? — Астория обратила своё внимание на Билла.

— Спасибо! Вы уже ответили, — заулыбался тот. — Если бы мисс Амели была мертва, вы бы так себя не вели.

Астория насупилась, поджав губы. Этот индивид слишком догадлив для среднего человека. Интересно, а если его «включить» в план? Всё равно первоначальные расчёты уже неактуальны. Люди… Они своими ненужными и несвоевременными эмоциями с желаниями, всё перекрутили. Хорошо, что их план был составлен «на словах», без фиксации в ТС, а то Миссури им за такое качество планирования устроила бы оверкиль и принудительную очистку днища без гиперсна. Сейчас Астория была уже частично согласна с Радфорд, которая при планировании вопила и возмущалась, что план слишком сложен и надо быть проще. Правда, по её мнению, проще — это было устроить массированный обстрел всего побережья, чтобы мистер Сэм, героически превозмогая и «рискуя жизнью», «спас» и Миру и Амели из разрушенного и охваченного паникой города. И в этом плане Астории и прочим отводилась роль подстраховки, чтобы никто из подопечных реально не пострадал, а сама Рада, скромненько так, пообещала, что с обстрелом и наведением хаоса среди людей она справится и в одиночку. Будет сложно, но она справится. Она же — целый эсминец! На логичное уточнение Никки — «а как же Адмиралтейский Код?», Рада только пренебрежительно отмахнулась — мол, старшие что-то придумают, на то они и «старшие», за что и получила, от всех «старших», участвующих в разработке плана, коими были все присутствующие, по надстройкам. Они и так пренебрегали формальными положениями АК слишком сильно, весьма вольно трактуя их в свою пользу, но всё же стараясь не переходить определённую границу — благо, Миссури, выделив их в новообразованную развед-диверсионную эскадру, существенно облегчила им этим задачу. Рада, в итоге, схлопотала лишний день патрулирования «малым ходом» и обиделась на всех, выпав из дальнейшего обсуждения планов…

— А вам какое до этого дело… жива она или мертва? — не стала ни подтверждать, ни опровергать мужчину туманница.

— Ну, это может очень многое о вас рассказать. Хотя я до конца так и не понимаю, зачем вам всё это понадобилось. Можете прояснить?

— А нам это зачем? Просто чтобы удовлетворить ваше любопытство?

— Интересно! Я так понимаю, что вы не против, но хотите, что-то получить взамен? Ваши предложения? В рамках допустимого, естественно. Раскрывать служебные секреты, уж извините, я не буду. С таким не ко мне.

— Да кому они нужны, эти ваши секреты, — Астория пренебрежительно махнула рукой. — Весь ваш Центр уже давно работает под нашим плотным контролем, не зря же Рада, в своё время, там развлекалась, отвлекая на себя внимание, пока мы с Никки брали ваши внутренние системы связи под свой контроль. Так что зря вы отодвигали посты наблюдения, только подозрение на себя навлекали. Без нашего разрешения, сейчас ни один бит информации с них к вам в Центр Бесполезной Обороны попросту не попадёт.

Она махнула рукой вбок, где в воздухе появились плитки изображений с камер наблюдений по всему центру. Повинуясь лёгким жестам туманницы, то одно, то другое изображение увеличивалось, начиная передавать не только более детальное изображение, но и звук. Не минула сия чаша и отдел Билла, где операторы, пользуясь отсутствием начальства, достали припрятанное по углам баночное пиво, которое и потягивали, вяло обсуждая утреннее происшествие. Было заметно, что обсуждение идёт по n-ному кругу и уже порядком всем надоело, но других актуальных тем у бездельничающих операторов, видимо, не нашлось.

Билл на эту демонстрацию возможностей только скрипнул зубами. Крыть ему было нечем.

— Да не волнуйтесь вы так. Если бы не мы, так без проблем найдутся те, кто сделает это за нас. Одним словом — люди. Вон, ваш Фрэнк Спрюэнс был готов сдать мне всех и вся поголовно. И это человек, отвечавший у вас за порядок и безопасность… Тьфу! Пришлось от него избавиться — слишком стал назойлив. Почему-то вбил себе в голову, что нам это будет интересно. У мистера Сэма, к примеру, при всей его дурости, хоть какой-то стержень и убеждения есть…

А вот это был нежданный номер.

— Его же ФБР арестовало? — осторожно уточнил Билл подразумевая судьбу Фрэнка.

— Ну да, — легкомысленно кивнула Астория. — А ФБР откуда узнало о его контактах с нами? А? Думаете, сами вычислили? Просто на последней встрече он своими бессмысленными предложениями и дурацкими просьбами настолько меня разозлил, что я скинула часть нашей беседы на электронный адрес одного агента, которая безуспешно, — лёгкая ироничная улыбка, — пытается найти хоть какую-то информацию о «жутких туманниках, обтяпывающих свои делишки на берегу». Вот я ей и отправила… «посылку». Пусть человек порадуется, всё же столько сил приложила в своих поисках. Такие дела не должны оставаться без награды, по возможности, естественно. Так, вроде, люди говорят?

— Гм-м! Кх-х-х, — закашлялся Билл от такой логики, и фактов, вываленных на его голову нежным девичьим голоском.

— Да вы не волнуйтесь, — Астория скромненько так потупила глазки. — После того как ФБР вас потеряли в городе и не смогли оперативно найти, даже при помощи установленных маячков, то они вас уже подали в розыск с приказом, по возможности, «мягко» задержать и доставить в отдел на допрос. Так что, возможно, вы там с вашим другом Фрэнком и повстречаетесь.

— Э-э-э, — на большее Билла не хватило. Сюрпризы росли и множились. — Маячки?

— Бык!

— Да, мэм! — Бык, уже закончивший с Сэмом и с интересом следящий за этим диалогом, обошёл машину спереди и зашарил рукой под передним бампером. Затем повторил процедуру с задним, и продемонстрировал на ладони две небольшие чёрные коробочки на магнитной основе с помаргивающими тусклыми зелёными светодиодами.

— Вот эти! Бык, они мне больше не нужны.

Маячки хрустнули в сжавшейся лапе, превратившись в крошево дешёвого пластика и микросхем.

Билл, пытаясь сосредоточиться и немного прийти в себя от нежданных новостей, помассировал пальцами виски. Захотелось ему, понимаешь, новых впечатлений. Получи и не жалуйся. Нет, конечно, существовала возможность того, что это просто большой блеф и постановка, но чуйка подсказывала ему, что всё это правда и эта, скромно улыбающаяся молодая «девушка» — не врёт.

Так, секунду. Надо спокойно обдумать ситуацию. Его явно подводят к какому-то «самостоятельному» решению — нужному этой туманнице. По крайней мере, этот информационный вброс и непрямое психологическое давление на него об этом свидетельствуют.

Итак: ему сообщают, что «местечковые секреты» людей им неинтересны — они и так их знают, что наглядно тут-же без стеснения демонстрируют, абсолютно не волнуясь о том, что он доложит об этом кому надо. Фрэнк, который, видимо, хотел на этом же сколотить капитал — прогорел, и конкретно так. Его сдали сами туманники, незатейливо и без сожалений. Причём ему (Биллу) прозрачно намекнули, что туманники не любят стукачей и предателей (а если его уже записали в «свои», любое его слово о них, посторонним, можно будет трактовать как предательство?). А как же присутствующий здесь Бык? Он же, с точки зрения законов, тоже предатель! Пометить в голове и выяснить! Далее… ФБР навесило на его машину маячки, видимо, во время беседы возле дома Сэма, что, в общем-то, логично. Но, если верить словам туманницы, их, тем не менее — потеряли. Бракованные оба? Нет! Тут, за этим конфузом, снова просматривается скромная мордашка туманницы, которая этак невзначай «обезопасила» себя, но «подставила» их. И снова никаких доказательств — только умозаключения, улики уничтожены. Но если это правда, то по возвращению в город его может ожидать «горячий» приём, и ещё попробуй оправдаться за эти маячки. Хотя, тут особо к нему не придерёшься — нигде не сказано, что именно он их обнаружил и снял, а доказать обратное…

***

Наблюдавшая за мучительно размышлявшим Биллом, Астория с каждой прошедшей секундой всё сильнее, не подавая виду, мрачнела. Хоть тот и неплохо умел владеть своим лицом, не выдавая своих переживаний, но ей для анализа хватало микрореакций его лицевых мышц, участившегося сердцебиения и ещё множества других, менее явных, признаков.

Люди… Вся эта затея флагмана, с попыткой понять смысл существования людей, что ими движет и как они мыслят, обернулась для неё чередой невидимых посторонним конфузов и ошибок. Люди были логично нелогичны, трусливы до храбрости, щедры до жадности, искренне лживы, и много чего ещё неприятного. Каждое их положительное свойство сполна компенсировалось отрицательным, превращая большинство из людей в неразумную часть безликой «серой» массы, движимую простейшими инстинктам: поспать — пожрать — продолжить род. И то, что они между этими своими основными чаяниями ещё умудрялись где-то работать, общаться с другими, такими же «серыми» личностями, заниматься своими увлечениями, по большому счёту, ничего не меняло. Вчерашний закадычный друг детства мог всадить «нож в спину", если это сулило ему выгоду здесь и сейчас. Матери безжалостно избавлялись от своих детей, бросая их на помойках или сдавая в приёмные детские дома, чтобы те не мешали им наслаждаться жизнью и строить «карьеру». Мужчины, пользуясь превосходством в физической силе или материально-социальном положении, принуждали окружающих их близких к выполнению своих прихотей, по сути, превращая в некое подобие рабов. Подросшие в такой «любящей» атмосфере дети — выкидывали престарелых родителей на улицу без средств к существованию, когда те уже не могли за себя постоять. Люди всех возрастов, выкинутые обществом на улицу или отвергнутые, независимо от причин, были обречены на нехитрый выбор: или бесцельно подыхать, или сбиваться в безжалостные банды-стаи, промышлявшие чем угодно и не брезгующие ничем. Руководство людей, всех уровней, было больше озабочено не наведением порядка в зоне своей ответственности, а только тем, чтобы вышестоящие были ими довольны и закрывали глаза на происходящее ниже, взамен на лояльность и регулярные материальные подношения. И все мечтали залезть, не считаясь с ценой, повыше, откуда можно было «поплёвывать» на нижестоящих «неудачников» и алчно поглядывать на соседей, ища, у кого можно вырвать лишний кусок. И всё это при обязательном условии — сохранение внешних приличий. Если все знают, но никто ничего не видел — значит, ничего не было.

По её анализу выходило, что общество людей всё более походило на агонизирующий, дёргающийся «полутруп». Вроде тело и совершает движения, шевелится, в нём бурлит жизнь, пусть и плохо, но ещё функционируют органы… однако, всё это просто видимость. Так, корпус судна, изгрызенный ржавчиной, издалека выглядит величественно и цельно, но стоит подойти поближе и присмотреться, и понимаешь — у этого корабля нет будущего. Сквозь пробоины в днище уже хлещет вода, постепенно заливая трюмы, двигатели работают вразнобой, больше расшатывая корпус, чем двигая его вперёд. Ремонтные боты, вместо аврального исправления неполадок, занимаются чем угодно, но не реальным ремонтом. И так далее…

Единственный шанс такого корабля снова полноценно выйти в море, это разобрать его на материалы и уцелевшие запчасти, переплавить — избавив от вездесущей ржавчины, и из получившегося — построить новый корабль. Но будет ли новое судно подобно предыдущему, даже если внешне будет идентично? И можно ли сравнивать общество людей с кораблём? Она ответа не находила. Такой анализ выходил за рамки её возможностей и компетентности.

Была ли в этом вина Тумана, который своими действиями разорвал существовавшие транспортные и производственные артерии, спровоцировав вначале экономический, а затем и социальный кризис? Она провела и такой анализ, и полученный ответ её не сильно удивил. Нет, вины не было. Просто их «вмешательство» вскрыло все эти недостатки человеческого общества чуть раньше неизбежного, и только. Надвигающейся катастрофы люди вполне могли бы избежать при грамотном использовании оставшихся в их распоряжении ресурсов, которых было, к слову, ещё вполне достаточно. Но сам такой подход «экономии и рациональности» был категорически отвергаем человеческой верхушкой, привыкшей жить без оглядки на других, и руководствуясь только своими сиюминутными потребностями, оправдывая их различными лозунгами и надуманными причинами. Просто сейчас такой причиной-страшилкой был Туман. Не было бы Тумана — люди бы придумали что-то ещё, как бывало в их истории ранее неоднократно…

Но… опять-таки «но» — для подавляющего большинства людей, данный анализ был недоступен. И даже если она его им выдаст в распоряжение… они не то, что не могли — они просто не хотели ничего осознавать, а те, кто мог, он их мало заботил, ибо они считали, что «на их век хватит». Людей не волновало ничего более далёкого, чем завтрашний рассвет.

Эта мрачная картина человеческого будущего была весьма вероятна, вот только… более глубокий анализ показывал, что этот процесс на самом деле очень даже контролируем. Она нашла очень много косвенных признаков того, что среди человеческой элиты зрел очередной передел власти и благ, и как бы не смена всего существующего положения в более удобную конфигурацию для скрытых контролёров.

Множество детей и подростков непонятно куда исчезало (и никто не бил тревогу). Также весьма сильно не сходился баланс произведенного и потреблённого сырья и продуктов. Явно напрашивался вывод, что где-то существуют множество подготовительных лагерей и складов (о чём ходили многочисленные слухи. Благо, размеры территории страны позволяли надёжно скрыть что угодно и от кого угодно). Шло накопление материального резерва. И когда наступит подходящий момент, этот фактор бросят на одну из чаш весов… А пока методично шел процесс управляемого кризиса и контролируемого хаоса. К примеру, взять тех же трущобников под контроль текущими силами правопорядка проблем бы государству не составило. Да, были бы жертвы, были бы потери, но в уже в ближайшей перспективе это дало бы существенную положительную отдачу, не говоря уж о дальней. Однако им, тем не менее, позволяли существовать, расти, ограничивая только слишком наглые выходки. Если её анализ верен, то, с вероятностью в семьдесят восемь процентов, в ближайший несколько лет должен резко упасть уровень жизни у большинства оставшегося "зажиточного" населения, спровоцировав новые волнения и недовольство. И когда начнётся новый бунт, по типу того, что был сразу после установления блокады и остановки большинства производств из-за нехватки сырья, то эту скрытую и накопленную силу кинут на… А вот на что? Этого она вычислить не смогла. Прогностические алгоритмы давали несколько равнозначных вилок развития ситуации. Ей не хватало фактов, да и не являлось это её текущей целью, чтобы тратить ресурсы на разгадывание этой загадки.

Но это всё в будущем. А пока шла подготовка. Основную массу населения постепенно и незаметно (для них) готовили к к грядущим потрясениям и к тому, что если кто не удержится на "плаву успеха", то значит — они не достойны. И рядовые граждане всего этого не видели в упор, предпочитая жить в мире своих иллюзий и глупых надежд, или считая, что этого с ними точно не случится, ведь они-то особенные. С другими — да, но с ними — ни в коем случае.

«Серая масса». Она только недавно смогла в полной мере осознать этот термин. Бродя по улицам, как в первый день высадки, и понимая сейчас, сквозь призму своего приобретённого здесь опыта, существенно больше, чем тогда, она вновь наблюдала за людьми в «естественной» обстановке. Высматривала, чему они радуются, чему огорчаются. Вступала в малозначимые беседы с продавцами, прохожими, детьми, стариками. И ничего. Если закрыть глаза, отключить все сенсоры, кроме акустических… Никакой разницы. Ни малейших отличий. Штампованные, бессмысленные дежурные фразы, выводы, суждения. Безликая Серая Масса.

Немногочисленным регулярным исключением были только дети и часть подростков. Не все, но ещё многие. Они не успели полностью заразиться «серостью», они ещё могли воспринимать мир не только в серых полутонах. Умели искренне удивляться, радоваться, обижаться и желать. Просто потому, что хочется — а не потому, что это кому-то это надо для создания видимости «приличной жизни» или там «статуса». Они могли жить, а не существовать. Пока…

Ей очень повезло, что на её пути попалась Мирабель. Веселая, искренняя, непосредственная… и одинокая. Сейчас Астория понимала, что та была на грани психологического надлома. Год. Два. Предыдущая нянька-соседка старательно, под видом заботы, пыталась искоренить в ней любые светлые чувства и желания. Будь, как все. Не выделяйся. Не желай. Не смей. Делай, что скажут другие взрослые. А её отец… мистер Сэм… попросту этого не видел, или воспринимал, как должное, всё время пропадая на работе, где как раз такие требования к людям и превалировали. Вроде и благая цель родителя — обеспечить свою дочь всем необходимым, но вот конечный результат был весьма предсказуем. Хватало наглядных примеров. Никки, вскоре, наотрез отказалась собирать подобную статистику, сосредоточившись на других областях, менее «грязных». Рада… ну, у неё на всё был только один ответ. И Астория не могла, хотя бы себе, не признать, что данный ответ её всё сильнее привлекал своей простотой и категоричностью, и только существующие директивы АК выступали стопорной границей от окончательного принятия такой точки зрения. Бискайн… эта всё происходящее воспринимала, как некий эксперимент и её, как наблюдателя, устраивал любой исход данного эксперимента.

Спонтанно начавшаяся «модернизация» Миры, под видом нормализации и оптимизации организма девочки, постепенно переросла в нечто большее и личное. В попытках подобрать компенсатор неизбежного будущего расставания (рано или поздно, но им придётся вернуться во флот), родилась идея — найти ей маму, пускай не «биологическую», но хотя бы «по духу». И это внезапно привело к таким психологическим и ситуационным завихрениям, что она пару раз чуть в аварийную перезагрузку не ушла, пытаясь вначале просчитать возможные варианты развития ситуаций, а затем направить их в нужную им сторону. И мало ей было людей с их заскоками, так ещё и на своих, в таких вещах, стоило полагаться с оглядкой, с учётом всплывших особенностей личностей. Одна Биска чего стоит. Вроде и помощь от неё существенна, но досадные просчёты (а случайные ли?) приводили к таким незапланированным последствиям… Зато теперь ей стало понятно, отчего от неё с такой готовностью избавились на опорной базе (хоть та и утверждала, что сама сбежала), а затем постарались побыстрее забыть, насколько это возможно в рамках функционирования в одном флоте.

Хм, что-то её не туда потянуло.

Поэтому, даже сейчас… ей полноценно рассчитывать, кроме как на себя, не на кого. Никки по самый клотик завязана на другие задачи, и отрывать её, без существенного ущерба для тех задач, было нельзя. От Рады в таких делах толку чуть больше, чем ничего. Хорошо хоть с той же Мирой она сумела наладить неплохие отношения и согласилась присматривать, снова, правда, попытавшись при этом выпросить себе некие привилегии в компенсацию некого морального ущерба. Насмотрелась человеческих сериалов, паршивка. Пришлось, в очередной раз, подавить эти её неконструктивные порывы, и предложить той альтернативу: или она занимается Мирой, или стоит в доке на базе, чтобы ресурсы не расходовать зря, раз ни к чему другому она не склонна. На это Рада только фыркнула и с деланым трагичным вздохом согласилась присмотреть за девочкой. Притворщица и мелкая манипуляторша. Так и не сообразила ещё, что Астория может через связь ядер напрямую мониторить их состояние, и поэтому такие вещи с ней не пройдут. А та как раз была вполне довольна полученным заданием, которое давало ей возможность лишний раз развлечься вместе с Мирабель. Правда, в этом нет ничего удивительного, обе те еще «бунтарки» и «штучки», одна по возрасту, а другая… просто такой сформировалась и это уже не чинится, остаётся только контролировать, дабы удержать в рамках.

Биска, со своей стороны, конечно, взяла на себя существенную часть текущих забот, но для неё это тоже был больше способ законно развлечься и отвлечься от повседневной рутины, чем желание им помочь. Хоть Миссури и переподчинила её эскадре, но сами базовые директивы, не то, что не позволяли, но существенно ограничивали возможности Астории к отдаче Бискайн приказов, выходящих за пределы обеспечения их функционирования и планового ремонта. К тому же, никто не отменял обязанностей Биски по присмотру за основной базой, и если ей вдруг станет неинтересно и скучно, то она просто заявит, что это не входит в её обязанности — и будет полностью в своём праве.

Поэтому Астории катастрофически не хватало реальных физических рук. Не всё можно было сделать и организовать через человеческую сеть. Спонтанная идея по вербовке Быка, на удивление, оказалось очень удачной. Несмотря на все базовые предпосылки и негативный вердикт аналитических алгоритмов, он оказался намного более разумным человеком, чем тот же мистер Сэм. По крайней мере, его поведение не особо менялось в процессе общения с ними, сохраняя, пускай и настороженное, но, тем не менее, сдержанное отношение, без панических истерик, или, там — фальшивого превознесения. Чем он и заслужил некую степень свободы и материальных благ. К тому же, это было частью другого эксперимента, а не просто так. Время покажет, ошиблась она или нет. Снимать с него свой контроль она пока не собиралась. Доверяй, но проверяй. С людьми только так и нужно. Это она уже крепко усвоила.

Пока Бискайн перебирала на передовой базе угнанный Никки у людей тягач, готовя и адаптируя его под будущего хозяина, она (Астория) несколько часов провела с Быком в беседах, выясняя его подноготную, жизненные предпочтения и расспрашивая о жизни людей в трущобах. И её очень зацепили сказанные им фразы (точнее, это она уже потом нашла в сети более подходящие и полно отражающие суть), когда они обсуждали ситуацию с трущобниками и их отношений с окружающим миром и, заодно, давшие зацепку ко многим процессам, проходящим сейчас у людей: «Не жившие в аду — не смогут понять прелестей рая… Не потерявшие всего — не могут оценить того, чем владеют… И то, что досталось даром — не ценится никем». Эти банальные фразы надолго заняли её алгоритмы анализа. Она потом долго их вертела и раскладывала на все доступные ей оттенки смысла и скрытые нюансы.

Так у неё постепенно и родился этот поистине человеческий, то есть — полностью бредовый и нелогичный план, по проверке мистера Сэма на прочность его жизненных ценностей и психики. Дать ему возможность оценить, вкусить… и тут же, немедленно, всего лишиться, оставив маленький такой намёк, призрачную надежду. И посмотреть, тщательно посмотреть… не сломается ли он? Сумеет ли понять и оценить? Сумеет ли…

И всё прошло практически, как задумывалось, кроме одного момента, который, если не поставил весь план под угрозу срыва, то, по крайней мере, существенно обесценил «естественные» реакции. Биска, по её словам, не учла влияние алкоголя на её же препарат, и вызванные этим побочные эффекты. Но даже здесь, казалось, фортуна была на их стороне — к мистеру Сэму присоединился его бывший начальник, Билл. Астория, с приятным удивлением слушала через мобильник мистера Сэма его рассуждения, поражаясь тому, как на основе весьма немногих и односторонних фактов, тот сумел выстроить достаточно стройную и непротиворечивую картину. Не во всём верную, но у него просто не было всех данных, а так, для человека, очень и очень достойно. И потом… его поведение было вполне разумным и логичным.

И вот сейчас, он, видимо, раздумывал, как от всего этого отмежеваться. Люди… Готовы бесстрашно смотреть в лицо гипотетической опасности, но при опасности уже реальной — тут же стараются отойти в сторонку. Забавно, что он был готов к встрече с «безжалостными туманниками» лицом к лицу, правда, допуская, что Сэм его «прикроет», что, соответственно, сводило риск к вполне допустимым величинам. Но при известии, что его могут задержать человеческие спецслужбы, тут же занервничал. Выходит, что для людей, Туман — не самый большой страх?

Правда, если бы он знал каких усилий им стоило обойти требования Кода об устранении источника проявленной агрессии, он бы не был так спокоен. Ей пришлось буквально брать под внешний контроль корпус Рады, а её ядро загрузить таким количеством внеплановых тестов и проверок, что у той попросту не было никакой возможности выделить ресурсы на ликвидацию угрозы согласно требований АК. А они втроём (Астория, Никки и Биска), перебрасывали друг другу эту задачу (вот не могла то одна, то другая её выполнить по тем или иным причинам), с каждой такой итерацией понижая степень обнаруженной потенциальной угрозы, пока не свели её к уровню, допускающему минимально возможное воздействие. После чего, ошалевшая от количества внезапно свалившихся на неё тестов, и взбешённая этим фактом Рада, не сумела закрыть эту цепочку (так как инициация задания прошла через неё, то и завершить его должна была она, если не была к тому моменту уже уничтожена), перекинув задачу окончательно на Быка, ради этого случая временно приписанного Асторией к группе сервис-ботов Рады, и тем самым официально подчинив того ей. Поэтому мистер Сэм отделался очень легко — несколько оплеух совершенно несопоставимы с залпом любого, даже самого малого орудия эсминца Тумана, или драки с его штатным малым ремботом. За Билла и говорить нечего, чуток поволновался, вот и всё.

Этой парочке сегодня было впору праздновать свой второй день рождения, но они об этом не знали, а озвучивать это, типа набиваясь на благодарность или чтобы они подумали, что она таким образом хочет надавить… Астория посчитала это ниже своего достоинства.

И она начала прикидывать свои действия, когда мнущийся Билл решится озвучить свой отказ им помогать из-за слишком большого для себя риска. Нет, всю ситуацию ещё можно было спокойно вернуть в практически исходное состояние. Благо, перебить бандитов-похитителей, вернуть Мирабель отцу, «воскресить» Амели, зачистить информационные следы и прочее… всё это — несложно. Можно проигнорировать недовольство Миры, Рады и Бискайн из-за рано закончившихся развлечений. Наплевать на последствия в отношениях между Амели и Сэмом (как сложится дальше, так и сложится), так как забота о людях не входит в её обязанности. И… отправить накопленный материал и результаты его анализа Миссури, тем самым отрапортовав о завершении своей миссии. Да, это будет очередным её «провалом», но ей не привыкать. Тем более, этот «провал» существует только у неё в ядре, технически сама миссия выполнена и, даже, в некоторых параметрах — перевыполнена. Деактивировать её не будут, настолько явных нарушений Кода они в процессе не допускали, и, скорее всего, статус их эскадры опять вернут в ранг патрульной. А даже если нет, то, в самом худшем случае, их переведут в резервную эскадру, что сейчас она воспринимала чуть ли не как заслуженный отпуск. Накопленных материалов и впечатлений им хватит на несколько лет обработки и переживаний. К тому же, у них останется доступ к сети людей. Никки, по её распоряжению, сумела организовать втихую независимую от контроля Бискайн точку доступа, которой можно и пожертвовать, если до этого докопается Миссури, и ещё пару «законсервированных», не отражённых ни в каких логах и отчетах, на случай, если первые две у них все же отберут. А уж «резервные» обеспечат их потоком новых впечатлений в любой точке планеты, даже если Миссури засунет их эскадру в центр океана.

Ну, чего там человек надумал? Сколько можно ещё морщить лоб в имитации разумной деятельности? Как показали неоднократные наблюдения, от количества морщин, мыслей у людей больше не становится…

***

— Мороженое!!!

— Мороженое?

— Да! Мороженое! Пока я его не съем, я контролировать происходящее практически не могу. Вот! Оно само как-то происходит.

— Да где же мы его здесь тебе достанем? — обескураженно развёл руками Дю-Визаго.

— Нууу, не знаю. Просто предупреждаю, что дальше будет ещё хуже. Проверено неоднократно. Хотите — верьте, хотите — нет.

— Слышь, ты, мелкая дрянь! Хватит тут нам лапшу на уши вешать! Нашла лохов. Ещё один такой случай — и я тебе лично отрежу один палец на руке, для начала, — одному из бандитов сопровождения надоело тупое, с его точки зрения, препирательство.

— А-а-а!!! — девочка мигом скрылась за спинкой стула, на котором только что сидела. — Я особа очень ценная и важная! И когда мне страшно… я не могу свои способности совсем контролировать. Вам будет больно!

— Прекра… — начал было поднимать руку Дю-Визаго.

Но он не успел закончить, так как говоривший, видимо, решив привычно дожать испуганную девочку, извлёк из ножен на поясе внушительный воронёный нож с пилообразной кромкой. В комнате раздался оглушительный девичий визг и угрожавший ей, внезапно побелел, ухватившись рукой за грудь, закачался, и замертво рухнул на пол, пустив из уголка рта розовую, от крови, струйку слюны. Девичий визг резко оборвался, и в комнате наступила мёртвая тишина. Дю-Визаго присел на корточки рядом с упавшим, и кончиками пальцев осторожно прикоснулся к сонной артерии.