Аверс

Глава 20. Сафари

Короткий отпуск в Турции не задался с первого дня. Слишком жарко, мозг плавится в раскаленной черепной коробке. Вокруг постоянно визжат и бегают дети, свои и чужие, из-за них пришлось выбрать семейный отель. Бликует вода, от горок во все стороны разлетаются брызги, шум, плеск. Жена дергает, ей нужно ездить по магазинам, посещать тупые, никому не нужные экскурсии и ходить по ресторанам вечерами. Аркадию на отдыхе не полегчало, наоборот стало хуже. Он постоянно думал о Нике, не скучал по ней, не вспоминал, как выглядит и лучшие моменты с ней. Высчитывал как до нее добраться. Заблокировала, значит телефон при ней, самый очевидный способ заполучить ее детализацию. Легче сказать, чем сделать. К полиции и разным другим властным структурам Аркадий испытывал глубокое природное отвращение и знакомств с ними не водил. Оставалось разыскать человека, служащего в конторе сотового оператора. Опять же, не всякий там имеет доступ к такой информации. Иногда Аркадий вырывался из общего номера, садился на потрепанный при ближайшем рассмотрении диван в фойе, ловил вай-фай и написывал Нике через мессенджеры. Сообщения не доходили и содержание их становилось все несдержанней. У любого прочитавшего волосы бы встали дыбом даже в подмышках. Аркадий зверел, внутренний яд накапливался, не находил выхода.

Сука должна заплатить, размышлял он вечерами, исподлобья наблюдая, как жена мечется по номеру прихорашиваясь и распихивая детей по одежонке, перед выходом.

— Платье смени, — бухтит он на замученную женщину.

Жена в длинном хлопковом сарафане, пышные рукава до локтей, вырез лодочкой, ничего не открывает, разве по спине такой же.

— Выглядишь, как шлюха, — тяжело, словно камни, роняет слова Аркадий. — Позоришься.

— Ты же сам платье хвалил, мы его вместе покупали, — по глупости противоречит девушка, успокаивая младшего, не желающего соглашаться с панамкой.

Удачно наклонилась над ребенком, Аркадий прикинул, что достает ее ногой, охота пнуть, достала, ни хрена не понимает. Лидер по жизни пересилил себя, поднялся, хватанул жену за волосы и толкнул к стене, схватил ее за лицо рукой, безжалостно смазывая легкий макияж. Младший расплакался с новой силой.

— Ты что меня не слышала? — рявкнул Аркадий и ткнул ее затылком в стену, не сильно, не так, как хотелось, но доходчиво, заставил себя убрать руку.

— Слышала, — испугано залепетала молодая замужняя мамочка. — Прости, Аркаша.

— Не называй меня этим уебанским именем, — становилось хуже, гнев не отступал, некормленый зверь рвался наружу, жалких подачек ему мало, он еще помнит другие времена, когда кормили от пуза и не желает получать меньше.

— Прости, я сейчас переоденусь, — окончательно пошла на попятный жена.

— Можешь не стараться, мы никуда не идем, — окончательно постановил Аркадий, надо же было дуре испортить ему вечер.

В номере воцарилась мертвая тишина. Старший ребенок приобрел необходимые навыки выживания в своей семье и умел себя правильно вести, заполз подальше в угол кровати и полностью погрузился в выданный матерью планшет. Младший мальчик постепенно отходил от шока и начал капризничать, она его укачивала, не замечая катящихся по лицу слез. Она не знала, чем помочь своему мужчине и чувствовала себя несчастной. Совсем недавно они были счастливы, шло своим чередом, она занималась бытом, Аркадий работал и приносил домой деньги, родились дети. Нужно ждать, решила в конце концов, плохой период, пройдет, еще с улыбкой вспоминать будут или лучше забудут навсегда, словно страшный сон.

Аркадий топтался на балконе, он курил, больше заняться нечем. Сел на плетенный стул у небольшого круглого столика, вынул из кармана смартфон и уставился в светящийся экран. В номерах вай-фая не было, отель средней руки, многие удобства здесь ограничены. Открыл вкладку мессенджера и начал перечитывать сообщения непринятые Никой.

Пару недель назад, только после последнего разговора:

«Возьми трубку, ты, сука. Мы не расстались, пока я не сказал. Адрес мне скинь, я приеду и нормально поговорим».

Через несколько дней:

«Ну че? На стены там не лезешь? Резать себя не начала? Пришли адресок, папочка приедет и поможет тебе, как умеет. Ремнем тебя до полос отхожу. Давай, сучка, звони».

Вчера:

«Я убью тебя, поняла. Найду, разрежу брюхо и буду кишки на руку мотать. Ты сдохнешь, но подыхать будешь мееедленно. Но для начала выебу. Хотя может не стоит? С члена на член прыгаешь, да? По рукам пошла. Шлюха. Паскуда лживая. Знаю одну игру, тебе понравится. Бабам же нравится шампанское. Сначала бутылку откроем в честь встречи, потом ты его с пола слижешь. Засунем ее тебе в пизду, с горлышка, чтобы шло полегче. Я ее прямо в тебе разобью. Будет сложно, стекло у них толстое, придется потерпеть. А знаешь почему? Хорошая шлюха — мертвая шлюха. Жди меня, я скоро».

Красочные угрозы не дошли до адресата, но странным образом позволяли Аркадию обрести подобие равновесия. Окна их номера выходили прямо на бассейн. Веселые, пьяные крики от него и многоголосый смех мешали ему погрузиться в медитативное состояние. Пришлось возвращаться в комнату. Дети уснули. Аркадий предпочитал спать один, поэтому занимал вторую спальню, оставляя жену с ребятишками в другой. Теперь молча потянул ее за собой. Нужно расслабиться и поспать нормально, последнее время уснуть целая проблема. Один из способов — хорошенько потрахаться перед сном. Жена молча следовала за ним, в их семье не практиковались долгие женские обидки и в сексе Аркадию не отказывали, несмотря ни на что. Она легла на спину и расставила ноги, согнув в коленях. Делала вроде как надо, но все равно дико раздражала. Аркадию пришлось подрочить, агрегат барахлил, член не вскакивал по стойке смирно по любому щелчку. Эх, а были ведь времена. Он вставил с горем пополам и начал елозить по женщине, стараясь не раскачиваться, хлипкая мебель чуть что начинала скрипеть и могли проснуться дети. Семейный секс в семье среднего класса мероприятие обремененное многими переменными и их нужно учитывать. Ничего не выходило, тверже член не стал в итоге вообще упал. Аркадий разочаровано отвалился в сторону.

— Ни хрена в постели не умеешь, — злым, обиженным шепотом выдохнул Аркадий в сторону молчащей жены. — И жопа толстая, сколько говорил ходи в зал, с беременности уже год прошло. С тобой можно импотентом стать.

Оставалось только одно. Аркадий вскочил с кровати, натянул штаны и пошел в бар, работающий круглосуточно, если за деньги. Его жена осталась в темноте, продолжила глотать слезы.

Вернулись в Москву. Аркадий загорел и как-то оплыл, особенно лицо. У его женщины, наоборот, скулы заострились, взгляд просто мученический, наверное, перелет не удался, решали случайные люди, на миг поймавшие его в толпе. С горем пополам запихнув семью в квартиру, сам Аркадий остался дома до вечера. Занял ванну на несколько часов, не раздумывая нужно ли другим помыться. Листал и листал вкладки, вбивал запросы. Купил шлюху за хорошие такие деньги согласную на порку.

Плохо выбрал, нужно было на трассе обычную шалаву снять и метелить ее пока не надоест. Хотелось комфорта, кровати, отдельного номера, за то и поплатился. Девка оказалась не первой свежести, затирала ему про какие-то стоп-слова, прежде чем раздеться. Аркадий не слушал, ремень он уже приготовил. Черный, тяжелый, из толстой с трудом гнущейся кожи, оставляющей петлю, а не запросто складывающийся вдвое. Крупную пряжку и свободный конец пришлось зажать в руке. Аркадий любил бить пряжкой, несколько ударов среди прочих мог себе позволить, чтобы с настоящими ссадинами и царапинами. Вид крови успокаивал, заставлял зверя внутри сыто облизываться и заваливаться спать надолго, не беспокоить его, не скрести когтями нежную душу. Неважно, что порой оставались шрамы. Женщина должна быть гладкой везде и без изъянов, шрамы к последним вполне относились. Противоречие нисколько не смущало Аркадия. Он ничего не портил, вещи приходят в негодность, у каждой бабы есть срок годности, амортизация, надо пользовать, пока совсем не обветшала. При чем тут он?

Нынешнюю девку так не погоняешь. На крики в нынешнем сомнительном отеле вряд ли прибегут, но смотря как орать. Их видели вместе на входе, в коридоре установлены камеры, переборщишь и не отвертишься. Ограничения донельзя раздражали. Ему нужно найти постоянную и завести свое отдельное местечко, укрытое от посторонних глаз. Аркадий много раз пробовал, никогда не хранил верность Нике, хотя бы в том единственном аспекте, что не пробовал других нижних. Вернее, конкретно нижних он не искал. Ему все женщины нижние, за исключением матери и бабушки, те просто две гарпии, утратившие половые признаки еще до его рождения, превратившиеся в мифических существ, рвущих несчастным душу одним своим неприглядным видом.

Среди девушек встречались самые разные, большинство начинали рыдать после первого же хорошего удара и выдвигали претензии, их можно поколачивать еще некоторое время, но он не мог обеспечить постоянное присутствие и сучки сбегали. Встречал парочку совсем отбитых, согласных на большинство из его райдера. Они не против ждать, терпеть, любить и повиноваться, однако в довесок их требовалось содержать. Пусть не как принцесс, но попробуй полностью обеспечь потребности среднестатистического человека в жилье, еде, одежде и остальном.

Ника оказалась уникальной. На нее он не тратился совсем. В ее доме ему готовили из отдельных, купленных специально для него продуктов и поили качественным алкоголем, он догадывался, что на это уходит значительная часть скудного дохода девушки. Она сидела в глухой деревне. До нее не слишком сложно было добираться. Мыла чужие горшки, за что он мог ее презирать. Имела очень ограниченный круг общения и молчала в тряпочку. Сама себе выстроила клетку. Потом ее самостоятельность сыграла с ним злую шутку. Сама сломала прутья и выпорхнула из нее, не обернувшись на него ни разу. Из памяти Аркадия напрочь выпало, что он с Никой расстался, понятно же, что последнее слово он не сказал. Или даже пусть ушел. Но кто разрешал ей менять образ жизни? Она должна была продолжать копошиться на дне, там и сдохнуть.

Шлюха отрабатывала деньги, старательно вертела перед ним своей слишком костлявой задницей, не везет, у жены огромная задница, у этой две жердины сходятся в жопку-кулачок. На ней было короткое и в облипку платье сплошь расшитое крупными пайедками, черные, закрытые ботильоны на высоком каблуке. Верхняя одежда еще могла сойти за приличную, от белья же отдавало откровенной дешевизной. Синтетические кружева трусиков и бюстгальтера выдавали свое происхождение с головой.

— Обувь и чулки оставлять? — спросила своего слишком мрачного и молчаливого клиента девица.

— Полностью раздевайся, — сквозь зубы выдавил из себя Аркадий, ему не терпелось.

Шлюха сняла, наконец, свои шмотки и понеслось, неуверенно обернулась на него, не получила никакого сигнала, забралась на кровать на четвереньки, покачала перед ним ягодицами и легла поперек кровати. Можно подумать кто-то собирался это трахать. Первые удары мощно отозвались в руке. Девка вякала на каждом, довольно громко изначально. Она, как домашнее животное, привыкла преувеличивать реакцию на побои от неуравновешенного хозяина, чтобы меньше досталось. На пятом Аркадий размахнулся слишком сильно и ремень закрутился вокруг его руки, оставив на тыльной стороне ладони жгучую полосу, уже и менее яркую, чем отображались на заднице шлюхи. Ничего, захлест ему добавил адреналина и желания. Зверь жадно глотал, поглощая происходящее: отдачу от ударов, следы, крики, как задница девки пошла гусиной кожей. Аркадий начинал насыщаться. Жрал эту тупую суку. Не совсем такую, какую надо, до той он еще доберётся. В моменте Аркадий верил в свои силы, как никогда. Семнадцатый, двадцатый. Рука начала неметь и поднывать от ударов.

— Красный! — визжала с минуту без перерыва лежащая на кровати девка. — Красный!

Аркадий ее не слушал, вернее не мог слышать, уши полностью забил шум собственной крови, отдаленно похожий на звуки волн в прибой и тяжелый, надсадный звук дыхания. Девка извернулась под ремнем, пробуя скатиться с кровати на пол, сбежать. Он не пустил, разъяренным быком ринулся на нее, придавил коленом к матрасу, нажав на поясницу, продолжая полосовать ремнем по ногам. Она орала и брыкалась. Позабыл про брезгливость, рывком расстегнул ширинку, чуть не вырвав молнию, сдвинул трусы и выпростал красный, пульсирующий член, мокрый от предэякулята. Несмотря на подходящие обстоятельства, стояло не очень. Засадил, не сильно разбираясь куда, судя по тугости и сопротивлению мышц, в задницу. В другом месте у шлюхи узко не будет. Ни о каком презервативе речи не шло, не до него. Девка заорала, повторяя, как заведенная:

— Красный! — и не забывая в сложном положении о рабочих моментах, добавила. — Мы на анал не договаривались, цена другая. Пусти, мудак, зверье, беспредельщик.

Нормально не ложилась, дергалась и норовила сняться. Пришлось долбануть разок по затылку, тогда обмякла, дыша часто-часто, явно не вырубившись. На ее бижутерию Аркадий внимания не обратил, сосредоточенно пыхтел на ней и работал бедрами, неприятно бился об выступающие на заднице кости, между ними хлюпало и сочилось, явно не смазка или сперма. Не увидел, как она нажала на брелок одной из безвкусных штучек.

Кончить Аркадий не успел. В комнату ворвались двое мужиков, что характерно, открыв дверь ключами. Его бесцеремонно стянули с бабы, вызвав протестующий вопль, он был близок, как никогда, пары движений не хватило. Он быстро опомнился и приступил к выполнению мужского этикета, первым делом спрятав член, измазанный кровью и дерьмом, в штаны.

Охрана проститутки била Аркадия долго, тщательно и со вкусом, разукрасив лицо под хохлому. Пришлось выпотрошить полумиллионную кредитную карту, чтобы оплатить ущерб всхлипывающей на кровати девке.

Все бы ничего, но под конец разговора, девка поуспокоилась, встала с пола, методично оделась, морщась, вздрагивая и передергивая плечами. Он ее крепко потрепал, но заживет, бывало хуже и платили тогда не эти копейки, жизнь катится по наклонной, самые рабочие годы она уже потратила. Подошла к Аркадию, прищурила глаза, окантованные кругами размазанной туши, смерила его взглядом с ног до головы, и, со всей дури, влепила твердым носком ботильона на каблуке ему по яйцам.

Униженный Аркадий взвыл, свернулся в позу эмбриона, очнулся в номере уже один. Вызвал такси и еле как добрался до дома. Там его встретила жена, напряженная, но увидев, что с ним сделали, закудахтала, захлопала крыльями. Аркадий наплел ей про грабителей, гордо отказался вызвать полицию и скорую, смиренно принимал ее помощь, ему и самому себя было жалко. Как бы там ни было, от шлюхи он успел получить свое, хоть не до конца, временно полегчало.

Надо искать Нику. Надо взять нормальный кредит и перекрыть кредитные карты. Подсчитав финансы, Аркадий пригорюнился. На нем весит ипотека и кредит за машину, две кредитки по нулям, то есть еще миллион. Пораскинул мозгами и взял в банке сразу два, пришлось тащить с собой жену, чтобы она тоже расписалась. Не совсем безнадежная, лишних вопросов не задавала. Одну кредитную карту Аркадий погасил и закрыл счет, со второй хотел поступить так же, но поразмыслив, оставил на всякий случай, не осознавая, что тонет в финансовом болоте. В идеале кредитной карты не должно быть вообще, либо ее лимит не должен превышать дохода за месяц. Аркадий зарабатывал около ста пятидесяти без премий. Для Москвы маловато, для семьи из четырех человек вовсе впритык. Придется выгнать нахлебницу на работу, пусть тоже тянет лямку. Аркадий работающих женщин крайне не одобрял, в офисах сплошной разврат, но деваться некуда.

Порассуждав и обретя в одночасье миллион, он начал снова охотиться на Нику. Человека из конторы сотового оператора он искал еще месяц, продолжая налегать на бутылку. Вот она, вожделенная детализация ее телефона. Особую ценность представляли вовсе не ее собеседники, там же отбивались базовые станции. Сбежавшая от него сука в Санкт-Петербурге. Аркадий прямо видел адреса, можно поехать и возле дома выследить. До него не сразу дошло, по телевизору иначе показывают, что отбиваются адреса базовых станций и покрывают они совсем не маленькую площадь.

Выпавший в привычную рабочую колею, Аркадий думал о Нике постоянно, каждый день, не пропуская. Гениальные мысли его не посещали. Он не был знаком с ее семьей, но знал о них, в курсе про ссору в общих чертах, причину Ника никому не называла. У скромного отца Ники, обладающего, кстати, настоящими научными наградами и заслугами, неоднократно получавшего гранты на исследования и полноправного доктора наук, страничка в социальных сетях практически не обновлялась. У матери и двух сестер иначе. Аркадий ненавидел выставляющихся женщин, будто они что-то представляют из себя. Обычные курицы, понтов же хватит на десятерых. В конце лета посетил их страницы он от отчаяния, не иначе, на самом деле бывал регулярно, читал посты Ларисы Анатольевны о пропавшей дочери и ухмылялся. Ему чудилась некая власть в том, что он точно знает где Ника и никогда этой заучке не расскажет. Скорчив постную рожу, листал ее ленту, статьи, статьи, конференции, фотография со студентами, скромная заметка, Ника нашлась. Аркадий подскочил, чуть не грохнувшись с офисного кресла. Забил на работу и до конца дня шерстил страницу в поисках информации. Кроме одной заметки ничего. Кинулся на страницу Киры, она редко писала тексты, зато фотографий из отпуска в Питере полно и на двух из них Ника собственной персоной.

Ему не понравилось, как она выглядит. Сначала не мог определить почему. Платье слишком открытое. Чего ожидать от бляди? Беспокоило другое. Она изменилась, не внешне даже, пусть выглядела дорого. Выражение лица, глаз, выпрямленная спина, посадка головы. Ника словно перешла в другую категорию женщин, которые ему были не по статусу. Такие красотки давно куплены и не в кредит, сполна оплачены мужиками, посчитавшими бы его нынешнюю финансовую яму смешной. Возможно, они бы посмеялись и над ним. Может быть, сидят вечерами и хохочут, вспоминая Аркадия. Офисный невольник сжал кулаки по столом и заскрежетал зубами. С чего бы вдруг Аркадию становиться центром внимания Ники и ее мужчины, он не подумал. Обвила его вокруг пальца, сбежала и трахается со всякими, выкинув его из жизни, как ненужную вещь. Но с ним так нельзя, он докажет, доберется до нее.

Аркадий кивнул сам себе, подвинулся ближе к рабочему столу и сосредоточенно погрузился в работу. Не ту, за которую ему платили, позволяя держаться на плаву в бурном море потребительских кредитов. Он создавал фейковую страницу, старательно, продумывая каждую мелочь. Использовал свои фотографии, имя оставил, изменив фамилию. На его новой странице не было никаких упоминаний о жене и детях, фотки выбрал, где он помоложе, выставляя на передний план, где он за рулем дорогой тачки знакомого-холостяка. Аркадий поддерживал физическую форму, пусть не так старательно, как следовало и фото из спортивного зала в одних шортах и майке тоже пошли в ход. Крючок готов, лишь бы глупая рыбка клюнула. Кинул запрос Кире на добавление в друзья. Сучка приняла его спустя сутки, дав доступ к закрытым альбомам. Аркадий просмотрел и отлайкал сплошняком, ничего интересного, фото с Никой только в последнем.

Аркадий выдохнул и начал налаживать общение, он умел казаться пай-мальчиком, особенно на расстоянии, говорил только правильные вещи, признавался лишь в верных поступках, кто проверит совершал или нет. За него хотелось замуж.

Кира сначала провела ревизию его страницы. Проверила даты на альбомах. Аркадий оказался не дурак, и страница выглядела, будто он ее вел несколько лет. Мужчина фактурный и вроде не бедный. Не Терновский, конечно, на поверку оказавшийся мерзким извращенцем. Вскоре они начали строчить друг другу сообщения целыми днями, желали доброго утра и спокойной ночи. Аркадий исправно присылал рисованные букеты. Сначала по одному, потом чаще среди слов начали мелькать красные сердечки и смайлики. Он расспрашивал ее обо всем, хотел получше узнать и встретиться. Кира знала толк в соперничестве и разных конкурсах. И четко различала конкуренцию внутри семьи и вне ее. На семейных ристалищах Кира и Ника непримиримые, противоборствующие стороны, где Лев выступает трофеем, добытым и с гордостью принесенным под ноги их матери. Но за пределами семьи сестра, захомутавшая Терновского, становилась бонусом самой Киры, ими можно было хвастаться. Аркадию пришлось постараться, но не слишком сильно.