Аверс

Глава 24. Ищейка

Существуют безалаберные люди, не умеющие планировать и нести ответственность, поэтому опаздывающие везде и повсюду. На самом деле их не так уж много, скорее единицы. Гораздо чаще опаздывают в места, куда идти не очень хотят, предугадывают неловкость, чувствуют страх и неуверенность. Собеседования, работа, первые свидания. Еще опоздание хороший способ показать превосходство, даже пренебрежение. Ольга опаздывала по утрам в цветочный салон, потому что на самом деле там ей было не очень комфортно, приходилось заниматься разным, могла нагрянуть требовательная и слишком напористая владелица. Но дома у нее тоже не медом намазано, когда салоном завладела Ника, ситуация кардинально поменялась. Теперь она мчалась к назначенному времени, приходя за полчаса или больше. У нее есть ключи. В тот августовский день она отперла дверь и почти переступила порог, ее словно подтолкнуло под локоть, и Ольга повернула голову к улице. Машина слишком резко затормозила, шины с визгом сцепились с асфальтом. Она увидела с довольно близкого расстояния, как похищают Нику, отлетает вырванная из рук сумочка к обочине, мужчина бьет ее по голове и забрасывает в багажник. Громко вскрикнула и надолго замерла на одном месте. Слишком эмоциональная, она терялась в экстремальных ситуациях, но хотя бы не осталась стоять. Подбежала к участку дороги, где несколько минут была Ника. Расплакавшись, полезла в кусты за ее сумкой. Вещь упала совсем неудачно, прямо под разросшийся шиповник, Ольга изодрала себе все руки, но достала. Потащила добычу в салон и села на стул за стойкой. Мысли скакали и прыгали, вовсе не стройным лошадиным табуном, бегущим в одну сторону, наоборот, кто куда, не уследишь. Позвонила в полицию и путано, прерываясь на рыдания рассказала о случившемся, вряд ли дежурный много понял из ее рассказа, наряд обещал прислать. Вытащила телефон Ники из сумочки. Ольга знала пароль. Ника неоднократно набирала его при ней, не скрываясь, девушка не привыкла охранять такую информацию и у нее постоянно сбоила услуга распознавания по лицу. Поколебавшись и искусав губы, Ольга позвонила Льву, его номер занесен в избранные и указано имя-отчество полностью, не ошибешься.

Терновский получил не менее сумбурную информацию. В его кабинет как раз начали стекаться главы отделов на совещание, которое он тут же отменил, как и все встречи на несколько дней вперед. Максиму он позвонил уже из автомобиля, по пути в салон.

— У меня проблемы, — коротко сказал Терновский, в отличие от бизнес-партнера он предпочитал исполнять привычные ритуалы, здороваться, начинать разговор не с главного, но не сегодня.

— Куда ехать? — мгновенно включился Максим, повторил адрес и сбросил звонок.

Лев успел в салон первым, не успел дойти до рыдающей за стойкой Ольги, в цветочный магазин за его спиной вошел Бояринов, благоразумно заперев двери изнутри.

— Нику похитили, — обернувшись на него, посвятил в происходящее, снова поворачиваясь к продавщице, не зная толком, что с ней делать.

Максим, в отличие от Терновского, создан для неприятностей различного уровня сложности, сам их создавать мастер и разруливать неплохо получается. Бизнес в стране изменился и красть людей с улицы не модно, тем более девушку Льва. Девушек на свете много, она не жена, не мать его детей, выкуп получить за нее сложно. Тем более Терновский ни в каких сомнительных историях замешан не был. Пароходство с Терновским во главе представляли легальную часть жизни Бояринова, они чисты, как слезы девственницы, собранные на рассвете. В общем пока ничего непонятно и единственным источником информации являлась Ольга. Максим немного пододвинул друга плечом, и хлопнул раскрытой ладонью по стойке прямо перед носом у девушки.

— Выть перестала, — низким, страшным и злым голосом потребовал он.

Ольга умолкла в ту же секунду, испуганно уставилась на него, непроизвольно реагируя на агрессию, как абсолютное большинство обывателей, независимо от пола и возраста.

— Умница, — усмехнулся Максим. — Теперь четко и по порядку, что ты видела.

— Я полицию вызвала, — неожиданно выдала Ольга.

— Понятно, — отмахнулся как от ненужного, принял Бояринов. — Начни с самого начала.

— Я на работу пришла, — неуверенно послушалась цветочница.

— Во сколько? — со стороны казалось, что Максим настраивает рассказ Ольги, как радио, пользуясь краткими вопросами, словно гоняя стрелку по шкале.

— Мы к десяти с Никой приходим, — постепенно к Ольге возвращалась ее обычная словоохотливость, самое важное свойство организма надолго не заткнешь. — Договорились орхидеи пересадить, по утрам к нам редко заходят. Я первая пришла, оборачиваюсь, а он у Ники сумку схватил. Я думала обычный грабитель, испугалась очень.

С этого места полагалось снова начать плакать, вода подкатила к краю век, но истерику сильно тормозил страх. Стоящему перед ней мужчине слезы совсем не понравятся и одной возможности неодобрения хватало, чтобы удерживаться.

— Почему ты оглянулась? — поправил ее Бояринов.

— Не знаю, словно что-то подтолкнуло, — начала скатываться в мистику романтичная Ольга, под строгим взглядом быстро опомнилась, поднапряглась и припомнила. — Машина резко затормозила, и дверца громко хлопнула. Он ее ударил по голове кулаком, два раза, потом поднял и в багажник забросил.

Лев резко втянул воздух сквозь крепко сжатые зубы. Ольга перевела взгляд на него и немедленно начала раскисать.

— Машину запомнила? — вернул ее внимание второй мужчина.

— Черная такая, — промямлила Ольга обычную ерунду представительницы прекрасного пола, не считающей приличным разбираться в мужских игрушках. — Я номер запомнила и записала.

Ольга робко пододвинула к Максиму измятую и влажную с одного края салфетку с тщательно выписанным номером.

— Ай, моя ты хорошая, — искреннее восхитился Максим, отбирая салфетку.

— У меня память на цифры отличная и когда буквы вразнобой тоже запоминаю, в детстве с подругой упражнение такое делали на спор, — понесло Ольгу, но раздражения уже не вызвало.

— Поехали, — велел Максим. — Собирайся. Сумка Ники? И телефон ее? Поторапливайся.

Лев занял свой автомобиль, девушку Максим забрал с собой. Цветочный салон они закрыли. Через пару часов приехал обещанный наряд, потоптался у запертой двери и вернулся обратно в отделение.

— Куда мы едем? — не раньше, чем ее поместили в машину и крепко пристегнули ремнем безопасности, осмелилась спросить Ольга.

— В полицию, — невозмутимо успокоил ее Бояринов. — Давай, по пути, еще повтори мне с самого начала.

Ольга пробежалась по кругу дважды, прежде чем они остановились на парковке перед центральным полицейским управлением. По дороге Бояринов созвонился со своим давним приятелем из убойного отдела, такие знакомства он заводил не случайно и поддерживал даже когда не требовались. Устраивал корпоративы, звал выпить, делился девочками из экскорта, помогал заполучить «горячий» тур на отдых. Силовикам наглый, бесцеремонный, зубастый Бояринов приходился ко двору. Вращался не только среди генералов, хотя мог не спускаться ниже по лестнице, но генералы — это бывшие полковники и таким людям, как Бояринов прописные истины объяснять не требуется.

Втроем они вошли в здание и поднялись в нужный кабинет. Начальник отдела встретил Бояринова, как родного. Вышел из-за стола, пожал руку. Они расселись за столом и Максим начал посвящать мужчину из убойного в свои проблемы.

— Девочку одну надо найти, я в долгу не останусь, увезли ее полтора часа назад прямо с улицы. Вот у нас Ольга есть, она номер машины запомнила, но марку назвать отказывается.

Речь об заявлении или других официальных процедурах между ними не зашла. Полковник поднял свободных оперативников, отозвал кого мог с территории, ничего срочного у них не было, можно уделить время чрезвычайно полезному Максиму, тем более шансы есть. На улице оперативники работали парами, одна сразу отправилась к цветочному салону, пытаясь отследить маршрут похитителя по окрестным камерам, заходя по обеим сторонам улицы во все магазины и офисы. Другой сотрудник посадил Ольгу рядом с собой за монитором компьютера и начал показывать ей картинки с разными автомобилями. Третий рассматривал каждую вещичку в сумке Ники, не находя ничего интересного. Ольга справлялась неплохо, временами начинала шмыгать носом, но одного взгляда в сторону Бояринова хватало, чтобы успокоиться. Терновский сидел на предложенном стуле и дико нервничал, вынужденное бездействие его убивало. Максим шагал по большому кабинету из угла в угол, от стола к столу. Он обладал потрясающей способностью совать нос в нужное место и курсируя по помещению, подхватил со стола телефон Ники.

— Оля, ты с него звонила? — отвлек он девушку, окруженную со всех сторон пристальным мужским вниманием.

— А? Да, — подтвердила она.

— Пароль назови, — продолжил Максим.

Получил цифры немедленно. Терновский недовольно шевельнулся на своем стуле, ему отчаянно не хотелось, чтобы кто-то проникал в настолько интимную сферу его девушки. Но он прекрасно знал о способностях Бояринова и вмешиваться не стал. Телефон у Ники практически пустой, ничего интересного, подписки в основном про цветы, контактов наберется едва ли двадцать и в основном тоже связаны с ее маленьким бизнесом. Фотографий почти нет, что необычно для молодой девушки в современном мире. Максим продолжал рыться, по наитию добрался до черного списка и нашел там ровно четыре номера, подошел к Льву и показал ему экран.

— Знакомые абоненты?

Лев нахмурился, достал свой аппарат, начал вбивать цифры, но таких у него не записано.

— Мошенников, наверное, внесла, — предположил он самое очевидное.

— У нее тариф без защиты? Почему тогда так мало? — отказывался идти легким путем Бояринов.

— С защитой, — все больше мрачнел Терновский.

Максим отошел от него и поделился находкой с полковником. Номера оказались от одного оператора и в представительство отправили очередного оперативника, он договорится на детализации без решения суда, что, строго говоря, незаконно, но не невозможно. Бояринов не желал ждать, связался еще с одним своим знакомцем, детализацию в срочном порядке он ему не добудет, зато выдал владельцев номеров в течении трех минут. Два из них принадлежали Аркадию Тимофееву, третий его однофамилице, четвертый корпоративный. Поблагодарив за услугу Максим крутанулся в центре комнаты, передал данные своим правоохранительным друзьям и вышел в коридор. Почуяв неладное, Терновский вышел следом за ним. Время послеобеденное, в коридоре царит тишина, тем более они на обособленной территории, под отдельным замком. Максим быстро отыскал фирму по сети, кликнул на первый попавшийся номер.

— Здравствуйте, а можно Тимофеева услышать. Понимаю. Подскажите как лучше связаться?

Ворча, нелюбезная отвечающая девушка, соединила по внутреннему номеру.

— Тимофеева, — повторил Максим, говорил он совсем в другом тоне, чем обычно и ему удавалось продвигаться. — В отпуске? Как жаль. Нет, я его подожду. Подскажите когда перезвонить?

Посокрушавшись вслух для вида, Максим отключился, задумчиво приложив смартфон к щеке, сфокусировал взгляд на Терновском.

— В отпуске он, — словно тайну открыл, таинственно произнес Льву. — Москвич.

В кабинете из базы уже распечатывали плохонькую паспортную фотографию и остальные данные. На него записано две машины, но не та, что назвала Ольга. Фотографию предъявили всем. Терновский отрицательно мотнул головой, Бояринов проявил любопытство, Ольга ничего конкретного сказать не могла, слишком коротко видела и снимок ужасного качества. Очень сильно нужна детализация, оперативник никак не связывался с начальником. Отыскали хозяина машины, заявил, что продал буквально пару дней назад, перерегистрировать не успел, а, скорее всего, вовсе не собирался, оставляя бумажную мороку новому владельцу, в экземпляре договора купли-продажи данные того же Аркадия. К ни го ед. нет

Добыли детализацию и выдвинулись за город. К тому времени к зданию полиции подтянулась охрана Терновского и Бояринова, ехали не колонной, рассредоточились по дороге, кто раньше, кто позже. Оставив при себе телефон Аркадий сильно рисковал и предохраняя себя, никуда не звонил по нему. Он позабыл или не знал, что смартфон самовольно обновляет приложения время от времени и каждый выход в сеть отбивается по станциям. Глупо было выезжать в пригородный поселок, в густонаселенном городе его бы неделю искали, но случайно попасться легче.

Детализация дает радиус, а не точку. В поселке всего одна камера на центральном перекрестке, машина Аркадия мелькнула на ней. Они близко. Полицейские и охрана рассредоточились по маленькому населенному пункту в разные стороны, высматривая автомобиль. Максим и Лев участвовали наравне со всеми, время близилось к вечеру и градус напряжения повышался ежеминутно.

Бояринов привалился к очередной калитке, нагло заглядывая во двор. Из будки вылетела цепная собака, отчаянно его матеря на своем родном языке, старалась пасть пошире открывать и подбирала губы, чтобы все зубы разглядел. Максим на возмущения животного плевать хотел с колокольни. Из дома выглянула женщина и юркнула обратно, через несколько минут неохотно вывалился мужик средних лет, в трениках и тельняшке на голое тело. Мог себе позволить, он у себя дома, на улице лето.

— Че надо? Вали отсюда, — не дожидаясь ответа на риторический вопрос, с ходу вступил в конфронтацию житель дома.

— Не груби, — незлобиво оборвал его Максим. — В вас тут дом с банькой где можно снять?

— Лето, — как глупому объяснил мужик. — Снято все до самого сентября, нашли когда искать. Разве у Михалыча, но он втридорога возьмет и дом у него так себе.

— Прямо совсем развалюха? — обрадовался Бояринов. — А где?

— Михалыч через три дома живет, — мужик махнул рукой влево.

— Дом где? — запросил другое направление Бояринов. — Вдруг не подойдет, мы сначала снаружи посмотрим.

Мужик подошел поближе, видимо не почуяв опасности, просто мажоры городские куролесят. Зыркал в сторону их дорогих тонированных автомобилей, хотел на дамочек посмотреть одним глазком. Не может быть, чтобы в баню и без женского пола, как на рыбалку без водки. Девиц разглядеть не удалось и он, окончательно потеряв интерес к городским, поплелся обратно на любимый, продавленный по форме тела диван.

Они быстро пришли по соседской наводке. С дороги у сдающегося дома можно разглядеть только крышу, дощатый забор зашивал территорию сплошным полотном, как только соседи терпели тень от него на своих посадках и никуда не жаловались. В особо тревожные времена Максима лично охраняли двое парней лет двадцати пяти — двадцати семи, постоянно числились в штате его головной юридической фирмы, там же ошивались, когда их постоянное присутствие хозяину не требовалось. Имен парней никто не знал, звали по прозвищам — Серый и Белый. Бояринов их частенько называл два веселых гуся, как в глупой детской песенке. Каким-то наверняка бесчеловечным образом он совершенно отучил их разговаривать и слушались они его не хуже элитных служебных псов. Один подпрыгнул и зацепился за край ворот, подтянулся, не слишком высовываясь осмотрел двор, спрыгнул и кивнул Максиму.

— Машина там, — безошибочно угадал Бояринов и в следующую секунду перехватил ринувшегося к воротам Льва. — Спокойно, у нас тут полно профессионалов, пусть поработают.

Серый и Белый обменялись долгим проникновенным взглядом, второй повторил маневр первого, заглянув во двор. Потом Серый сложил ладони в замок, Белый наступил на перекрестье, и напарник дал ему толчок, практически перекинув через деревяную преграду. Шума почти никакого, мягкий удар, словно упала спелая груша с ветки. Серый уже вынимал из багажника трос, разворачивая и просовывая один конец под воротами, дождался пока закрепят, подергал, убедившись, прикрепил свой к крюку на раме автомобиля. Сел за руль и заставил машину дернуться буквально на метр. Послышался треск выдираемой из пазов решетки и следом звон разбиваемого стекла. Серый перелез через ворота самостоятельно, открыв их изнутри. Толпа возле дома становилась больше, подтянулась пара оперативников, рядом маячил охранник Льва, все они плавно перетекли во двор. В дом пришлось лезть через разбитое окно.

— На помощь! Помогите! — раздалось откуда-то снизу, Ника не собиралась молчать и сразу подала голос.

Терновского останавливать было бесполезно, он отыскал провал во тьме, сначала темный, но девушка догадалась зажечь свет, и он спрыгнул к ней вниз на решетку, чуть не рыча на замок.

— Лев? — узнала его пленница. — Я тебе ключи сейчас принесу.

Пришлось ей тяжело, едва она узнала мужчину, накатила слабость и потекли беззвучные и неостановимые слезы. Первый раз подать связку у нее не получилось, ключи выскользнули из пальцев и упали на землю возле лестницы, пришлось спускаться заново.

У Льва сердце в груди перевернулось, стоило увидеть ее измученное лицо и коснуться испачканной землей тонкой руки. Стоило отпереть, он ее подхватил подмышками и вытянул наружу, посадил на край проделанного в полу люка, поднялся сам, притянул ее к себе, крепко обнял.

— Маленькая моя девочка, натерпелась, — безостановочно говорил он. — Ничего, все закончилось, тебе ничего не угрожает.

От него не укрылся след от ремня на левой стороне лица, вспухшая от ожога рука, левая больше пострадала, он догадывался, что еще больше повреждений скрывается под одеждой. Все его существо требовало немедленно отыскать обидчика и разорвать его на куски, но это значило оставить Нику, выпустить ее из рук. Пойти на такую жертву он не мог, девочке нужно в больницу и с подонком Максим, он позаботится, на него можно положиться. Наступив на горло собственному желанию, он погрузил Нику в свой джип, и они помчались в город, в хорошую больницу.

Оперативники потоптались по веранде, они прекрасно понимали, что дальше будут происходить вещи, к которым отношения лучше не иметь. На днях Бояринов непременно раздаст призы, никого не пропустит и не забудет, пока же следовало удалиться на безопасное расстояние от происходящих событий. Они созванивались между собой, отменяя дальнейшие мероприятия, потихоньку устремляясь в город или в ближайшую забегаловку перекусить.

Максим столкнулся с совершенно невообразимым препятствием. Он в немом изумлении смотрел на Аркадия, устроившегося на заднице возле холодильника, куда его приземлил Белый, как только ворвался в дом и добрался до кухни. По-хорошему Аркадия следовало прямо теперь везти в ближайший лесок, прикопать его бездыханное тело и забыть навсегда. Такие проблемы, как он, наиболее эффективно решались летальным способом. Бояринов мог, он не святой и спать хуже не станет.

Только ведь Аркадий нижний.

Максим не ошибался. Человеческий род ему не нравился весь целиком, без разницы старики, дети, женщины или мужчины. Единственное исключение — нижние, неважно какого они пола и возраста, определились со своим статусом или вообще о нем не догадываются, он вычислял их немедленно и никогда не промахивался. У него сердце начинало подтаивать, истекать нежностью. И хотя завладеть он желал далеко не каждой, но помочь, защитить, поддержать всякого.

Нижним вредить нельзя. Убить нижнего — такое в кошмаре только может присниться, в самом страшном, от которого просыпаешься в холодном поту и с безумно колотящимся сердцем. Что бы Аркадий не сделал, Максим способен найти для него оправдание. Люди, склонные к садомазохизму, обычно имеют потребность получать боль и причинять ее одновременно. Важно правильно выбрать свой путь и Аркадий, очевидно, не справился. Поэтому так все плохо сейчас. Надо решать, но у Бояринова язык не поворачивался отдать своим ребятам приказ. В кармане завибрировал телефон, мужчина поморщился, но потянулся к трубке, отодвигая неизбежное хотя бы на разговор. Глянул на экран, принял вызов и удивленно спросил:

— Полковник?

— Я, — подтвердили на том конце. — Чем занимаешься?

— Пока ничем, — уныло признал Максим.

— Тут такая история. Помнишь мы человечка искали? — служитель правопорядка тщательно избегал деталей, выражался предельно туманно. — У меня дел по горло. Со мной связались сослуживцы из Москвы, у них убийство громкое, мужик жену завалил и двух ребятишек, маленьких совсем.

— Да ты что? — поразился Бояринов, искренне переживая за Аркадия.

— Так вот. Отдай, а? Зачем тебе? Ему и так уже все, — очень аккуратно, без малейших приказных интонаций вежливо попросил начальник из убойного.

— Забирай, — думал Максим не долго и испытал стыдное облегчение, ему самому делать ничего не придется.

— Я своих архаровцев к тебе разверну, — обрадовались на другой стороне. — Подожди немного.

— Жду, — рыкнул Бояринов, возвращая смартфон в карман.

Впрочем, бездеятельным он не остался. Он видел не хуже Льва, как прижимает к груди плохо перевязанную невразумительной тряпкой правую руку, пересохшие губы и в целом лихорадочный вид.

— Белый сходи за водой и аптечку принеси, — коротко велел он, присаживаясь рядом с Аркадием на корточки и потянувшись к его перемотанной руке.

Неудачливый похититель постарался отодвинуться от него, отталкивая левой рукой, с ходу заработав крепкий профилактический удар в челюсть. В голове вспыхнуло маленькое солнце и погасло, настолько впечатляющим оказался.

— Отвяжись от меня, пижон, — сопротивлялся Аркадий.

— Еще раз огрызнешься, зубами подавишься, — пришпилил его к земле голосом и взглядом Максим, словно коллекционную бабочку английской булавкой к бархатной подушке.

Аркадий вдруг утратил всю борзость, она вытекла из него газом из воздушного шарика, он обмяк и больше не трепыхался. Максим завладел его рукой, развязал и осмотрел рану, казалась страшнее чем есть, кожа содрана, в одном месте глубоко. Залил перекисью, постаравшись промокнуть потеки засохшей крови, перебинтовал практически профессионально. Заставил напиться воды из принесенной бутылки. Аркадий сделал пару глотков и отставил ее рядом с собой.

— Допей до конца, — настаивал Бояринов, глядя на него с беспокойством. Он прекрасно знал систему и понимал, что в ближайшие сутки, а то и двое Аркадий будет лишен элементарных человеческих условий: воды, еды, туалета, возможности поспать, умыться.

Аркадий его послушался, выхлебал до конца.

— Теперь ты будешь меня убивать? — спросил, скривив бледные губы в подобии жалкой улыбки, поднимая на поднявшегося во весь рост Бояринова воспаленные глаза.

— Не буду, — твердо пообещал мужчина, снова переживая волну облегчения.

Лекций он Аркадию не читал, не высказывал свое отношение к его поступкам, не считал нужным. Жизнь Аркадия сильно изменится, навсегда, парень вполне обойдется без его ценного мнения. Прибывшие оперативники первым делом одели на Аркадия наручники и поволокли его на улицу. Максим с охраной вышел следом, видел, как Аркадию поставили подножку, и он упал, сильно приложившись поврежденной рукой. Натура рванула вперед, на выручку. Максим остался на месте, прикрывая глаза. Он прекрасно понимал, что Аркадий заслужил, его несчастья лишь начинаются. Но знать умом и чувствовать совершенно разные понятия, совсем отключить эмоции ему не под силу.

В свою машину сел на заднее сиденье, предпочитал рулить, но не теперь. Длинный день, он гнал Аркадия, как борзая лисицу на охоте по свежему следу. Догнал, глупая оказалась лиса, непредусмотрительная, а он нигде не ошибся, сильно устал, нужно домой, под контрастный душ и в кровать.