Баба Люба. Вернуть СССР 3

Глава 15

Сказать, что я была в шоке — это ещё ничего не сказать. Человек, на которого я сделала самую высокую ставку, так меня подвёл.

Я медленно выдохнула:

— Понятно, Ксюша, — сдержанно ответила я и добавила, — ну что ж, удачи в твоих планах. Всего доброго!

— Любовь Васильевна! Вы что, даже не спросите меня, почему я не еду? — Ксюша чуть не плакала.

— Ты взрослый человек, Ксения, — пожала плечами я, — и я так думаю, что ты не стала бы срывать мероприятие и подводить всю команду, если бы у тебя не было на то веских причин. А вот лезть в твою жизнь я и вовсе не собираюсь. Да и не интересно теперь уже это мне.

Я развернулась, чтобы уйти.

— Любовь Васильевна! — ухватила меня за рукав Ксюша, — я же вижу, вы сердитесь! Поверьте, у меня были причины!

— Я понимаю, — кивнула я и сказала, — Ксения, дай пройти, пожалуйста, у меня ещё много дел. И я уже опаздываю.

— Вы теперь будете думать обо мне плохо… — расплакалась Ксюша.

— Ну что ты, Ксюша! — покачала головой я, — я теперь о тебе вообще думать не буду.

Она что-то там ещё говорила мне в спину, но я уже не слышала. Мысли были заняты другим вопросом. Нужно подвести итоги на данный момент. Итак, что я имею? В плюсах, более-менее сработанная команда (скорее менее), юрист Пивоваров, который на данный момент активно поддерживает мои идеи, старейшина Всеволод — тоже. Есть ещё Ростислав, он, конечно, не стремиться помогать или поддерживать, но при наличии нужных рычагов его вполне можно тоже задействовать. Далее, есть большая идея-план как отвернуть взгляды «полосатых братьев» от нашей страны.

Теперь минусы. Члены команды сработаны плохо, английского не знают, личные хотелки и амбиции превалируют над общественными интересами. Из-за чьего-то каприза может распасться вся моя тщательно выстраданная стратегия. То есть слабое звено — люди. Дальше. На финансирование наложили лапу сектанты из областного центра. И у них приоритет. И последний минус, Ксюша, на которую я сделала ставку, внезапно решила выйти из игры.

Что мы имеем в остатке? А в остатке мы имеем жопу.

Плохо, что весь мой план оказался шит белыми нитками, и когда потянулась одна ниточка, всё распалось на глазах. Как не обидно это признавать, но я не вижу смысла ехать в таком составе в Америку. Без Ксюши мы будем до морковкиного заговенья копошиться, и не факт, что результат хоть какой-то будет.

И что делать? Получается, мне нужно или же полностью отказаться от этой идеи и признать, что Пашка никогда обратно уже не вернётся. Или искать альтернативные варианты. Вкладываться в провальный проект, а идея с поездкой в Америку теперь полностью провальна, для меня бессмысленно. В общем, не стоит тратить время и силы.

Приняв для себя решение, я вздохнула свободно (даже сердце колоть перестало), и пошла домой. Надо придумать новый план. А лучше, если их будет два. Чтобы из-за капризов какой-нибудь условной Ксюши он не развалился.

И ещё. Раз моя основная цель, поездка в Америку, отвалилась, значит смысла ходить в эту секту для меня больше нету. Лучше я поеду на выходные в деревню, во-первых, нужно успокоить любашиного отца по поводу земли под домом. Во-вторых, на природе перезагружусь, может, новый план и придумается. Но главное — проведаю своих.

Как решила — так и сделала. На следующий день я в Дом молитв не пошла. Вместо этого прошлась по магазинам. Особо выбора не было (всё никак не привыкну), но удалось прикупить две пачки макарон и пачку гречки. Кроме того, зашла в «Универсам» и приобрела два мотка шерстяных ниток (свяжу любашиному отцу и детям по паре носков), и помаду «Дзинтерс». Честно скажу, не ахти какие покупки (особенно помада, но других вариантов не было), но отвлеклась от проблем и немного порадовала себя.

Всё же какое волшебное дело этот шопинг! Да, говорят, эффект временный, да неправильно это, зато прошвырнулась по магазинам, поглазела на полки с товарами и нервы в порядке!

Дома я принялась готовить ужин, периодически болтая с Анжеликой. Она читала роман про Тарзана и возмущалась глупостью Джейн, которая предпочла комфортную жизнь и привычное общество красавцу-дикарю. После каждой главы она прибегала ко мне на кухню выразить возмущение. Что поделать, юношеский максимализм.

Хотя я, кстати, тоже никогда не понимала, как они жить дальше будут — Золушка из чулана и принц из королевского дворца? Тарзан из джунглей и изнеженная утончённая Джейн? Василиса Премудрая и Иванушка-дурачок?

Я как раз перевернула оладушки, готовила к ужину, когда в дверь позвонили.

— Анжелика, открой! — крикнула я, снимая их с огня.

В прихожей хлопнула дверь и раздался голос Анжелики:

— Тётя Люба, это к тебе!

— Сейчас! — крикнула я, с сожалением отставила идеально разогретую сковородку (заново всё придётся) и, ворча под нос о неуместных гостях, что ходят так поздно, пошла смотреть, кто пришел.

И сильно удивилась.

В прихожей стоял Пивоваров и рядом с ним мялась смущённая Ксюша.

— Любовь Васильевна, здравствуйте! — улыбнулся он, — вы перестали посещать наши собрания, и мы подумали, не случилось…

— Здравствуйте. Перестала, — кивнула я, однако не предлагая пройти в дом.

— У вас случилось что? — продолжил фразу Пивоваров.

— У меня? — удивилась я, — да нет, ничего.

Повисло молчание.

— А почему же вы… — замялся Пивоваров.

— Почему перестала ходить? — поморщилась я, — не вижу больше смысла.

— Но мы же говорили…

— Обстоятельства изменились, Пётр Кузьмич, — вздохнула я.

— Это я во всём виновата, — пискнула Ксюша, — я сказала, что не еду в Америку, ну и вот…

— Не надо считать себя пупом земли, Ксения, — сказала я, — да, признаюсь, был у меня расчёт на твою помощь. Да думаю, ты и сама это чувствовала. Ведь раз тебя включили в эту группу, значит ты там очень нужна.

— Но…

— А ты не думала, Ксения, почему тебя включили? — удивилась я, — у тебя нету образования…

— У меня курсы есть, — ответила Ксюша.

— Курсы — это не образование, это дополнение к образованию, — отмахнулась я, — у тебя образования нету, английского ты не знаешь, опыта жизни и работы в капиталистических странах у тебя тоже нету, и так далее. Но тем не менее тебя включили в группу. Не других юристов или экономистов, которых у нас хватает, а именно тебя. Ты же думала, почему, правда? И тут ты вдруг решила не ехать.

— Но Любовь Васильевна! — разрыдалась Ксюша, — понимаете, я долго думала над этим и поняла, что не смогу выучить английский язык так, чтобы работать наборщиком у них в типографии. Это всё сложно. Я и по-русски ошибки всё время делаю, а уж на английском накосячу так, что потом всем стыдно будет. Я посоветовалась с Зинаидой Петровной, а она говорит, что с такими проблемами ехать в Америку никак нельзя. Что я всех подведу…

— Что? — у меня глаза на лоб полезли. — Я думала, ты или замуж выходишь, или на другое место жительства переезжаешь, или с родителями что-то стряслось. Такие причины я понять, конечно, могу. Но это — за пределами моего понимания, если честно.

— Но Любовь Васильевна, — вмешался Пивоваров, так-то согласитесь, Ксения права. Если она понимает, что может не справиться с работой, то лучше сразу честно сказать.

— Нет, я не понимаю, — покачала головой я. — Объясните мне, пожалуйста, а как Ксюша определила, что она не сможет справиться?

— Ну я… — замялась девушка и я повернулась к ней:

— Ты разве уже попробовала и получила отрицательный результат, да?

— Нет, — покраснела она.

— А откуда ты тогда знаешь, что не справишься?

— Ну, английский я же не знаю, — захлопала глазами Ксюша.

— Но и русский ты знаешь не на уровне филолога. Во всяком случае грамматику и орфографию уж точно, — развела руками я, — но тем не менее тексты набираешь же.

— Так там они отпечатанный приносят, я просто копирую! — воскликнула Ксюша. — Бездумно!

— А что мешает тебе сделать также с английским текстом? — удивилась я, и добавила. Если затык только в этом, то можно же попросить Валентину Викторовну и она будет давать тебе английские тексты, а ты будешь их копировать. В смысле переписывать. А она проверять, не пропустила ли ты какую букву.

— А это идея! — одобрил Пивоваров и просиял.

Но Ксюша всё ещё мялась.

— Что еще? — нетерпеливо спросила я, — Может, дело в том, что ты просто сама не хочешь туда ехать?

— Нет! Хочу! Очень хочу! — вспыхнула Ксюша и потупила взгляд, — понимаете, есть ещё одна проблема…

— Ну так озвучь ее, — подбодрила девушку я.

— Понимаете, моя бабушка сильно болеет, а мама на работе и не успевает сама справляться. И я ей помогаю…

— Тоже не вижу такую прямо проблему, — вздохнула я, — можно попросить Всеволода Спиридоновича, он даст женщину, которая будет приходить и помогать твоей маме ухаживать за бабушкой. На то время, пока ты будешь в Америке. И вот сама подумай — у тебя сейчас такие перспективы, о которых остальным даже мечтать не приходится. Ты поедешь в развитую капиталистическую страну, где мало того, что платят зарплату, причем высокую зарплату, так ещё и в долларах. Ты сможешь копить деньги и помочь потом родителям и бабушке. А, если у тебя получится там задержаться подольше, то сможешь оплатить лечение родственникам. Да здесь вариантов много. Плюс — профессиональный рост. Даже если ты не захочешь там остаться, то, приехав сюда, с таким послужным списком тебя всегда возьмут на любую работу.

Глаза Ксюши мечтательно затуманились. Решимость её была поколеблена, но она всё ещё стояла на своём:

— Ну, я не знаю…

— Ксюша, — глядя ей в глаза сказала я, — я понимаю, что это тяжело. Это важный шаг, и ты боишься. Но давай будем честными друг с другом. Твоя помощь очень нужна.

Ксения опустила голову и нервно теребила край рукава.

— Любовь Васильевна, я просто… не уверена, что справлюсь. Это слишком большая ответственность. А вдруг я подведу всех? Зинаида Петровна сказала, что обязательно подведу…

Я взяла её за руку и мягко сказала:

— Все мы когда-то сомневались в себе, Ксюша. И я, и Пётр Кузьмич, и твоя мама. Все. Знаешь, что отличает успешных людей от неуспешных? От тех, кто остаётся на месте? Они идут вперёд, несмотря на свои страхи. Ты нужна нам, Ксюша, и я уверена, что ты справишься. А мы все будем рядом и всегда поддержим тебя. Поверь, я тоже очень переживаю. Но все вместе мы добьемся успеха.

Ксюша согласно кивнула. Пивоваров незаметно показал большой палец, мол, молодец, а я просто сказала:

— Идёмте на кухню есть оладьи.

На следующий день в обеденный перерыв я решила не идти домой на обед. Лучше зайду в магазин, возьму бутылку молока и булочку. И будет мне хорошо. А на обратном пути надо заскочить в соседний двор, там один дедок поставил будочку и ремонтирует гражданам обувь. Нужно Анжеликины туфли забрать, уже третий день никак не соберусь, набойки меняли.

Я торопливо шла через пустынный в это время двор. Шла и думала, можно ли простому человеку победить систему? Почему-то вспомнились сказки из детства, когда маленький богатырь выходил с мечом против гигантского дракона или демона.

Вот и у меня примерно такая же ситуация.

Но в этих сказках всегда всё хорошо заканчивалось. Богатырь обязательно побеждал, красавица, рыдая от счастья, падала ему на грудь, а враги помельче были посрамлены и уничтожены.

У меня так никогда не выйдет.

— Любка! — дорогу мне заступила какая-то тень и толкнула меня в грудь. Всё произошло так неожиданно, что авоська выпала из рук и бутылка молока разбилась.

Но даже не столько молоко было жалко (и булочку), ладно, что я осталась без обеда, больше всего было жалко Анжеликины туфли.

— Что? — я повернула голову, оторвав взгляд от испорченных туфель и обомлела — передо мной стояла и ухмылялась… Тамарка, сестра Любы.

Выглядела она получше, чем была до попадания в больницу. На казённых карчах Любашина непутёвая сестрица отъелась, раздобрела, круглое лицо её аж лоснилось. Одета она была в ярко-голубые лосины, длинный свитер с люрексом, который доходил ей почти до колен и джинсовую куртку, явно фирменную. Белоснежные кроссовки под «адидас» были украшены разноцветными шнурками, явно по нынешней мое — один малиновый, второй — салатовый.

— Любка! — опять толкнула она меня и хрипло захихикала, — ты чего, не узнала, что ли?

— Напугала! — пробормотала я, не зная, как реагировать.

— Ой, да ладно! — хохотнула она и, тревожно оглядываясь по сторонам, прошептала, — слушай, деньги у тебя же? Очень надо.

— Зачем? — машинально спросила я.

— Как это зачем⁈ — словно на дурочку посмотрела на меня Тамарка, — надо!

— Ты как и когда из больницы вышла? — спросила я, — почему не сообщила? Мы бы тебя встретили. Вещи бы тебе привезли.

— Ой, ладно! — беспечно отмахнулась Тамарка, густо подведённые лиловыми перламутровыми тенями глаза её при этом забегали, — так деньги у тебя?

— Погоди, Тамара, — окинула взглядом её прикид, — а где ты так оделась?

— Где надо, там и оделась, — опять хихикнула она, — ты на вопрос отвечай.

Я вздохнула и вытащила кошелёк:

— Четыреста рублей и мелочь, — показала содержимое я ей.

— Да зачем ты мне своё нищебродство тыкаешь? — фыркнула она, — я тебя про деньги от продажи дома отца спрашиваю!

— Так дом не продали, — развела руками я и спрятала кошелек обратно.

— Как не продали? При мне продавали!

— Так покупатель отменил сделку, — немного исказила правду я, — что-то там ему не понравилось. Пришлось вернуть деньги.

— В смысле вернуть? — Тамарка стояла и растерянно хлопала густо накрашенными ресницами, — деньги нужны.

— Тамара, а зачем тебе деньги? — осторожно спросила я и добавила. — Так когда ты из больницы вышла? И что там с расследованием? С тебя претензии сняли? Владимир же так и не пришел в себя.

Тамарка икнула.

— Я к нему дважды ходила — туда не пускают, — продолжила говорить я. — Врачи особо надежд не питают. Но от аппаратов его не отключили ещё. Так, что, может, конечно, всё ещё и образуется…

— Он что, живой ещё? — скривилась Тамарка.

— Ну… а разве это не хорошо? — нахмурилась я, — что там произошло между вами, Тамара? Это ты напала на него? Он тебя обидел? Или что?

— Погоди, Любка! — сказала Тамарка, — не тараторь. Давай по порядку. Где деньги за дом отца?

— Мы вернули за дом.

— Я это слышала, — кивнула Тамара, — а где ты взяла деньги? Ну… чтобы вернуть за дом? Володька тебе не мог отдать.

Я зависла. Ну не расскажешь же ей, что я влезла к ней в квартиру и вытащила все деньги из тумбочки.

Но решение пришло в голову сразу, она ведь не знает, как всё происходило здесь, пока она была в больнице. Значит, буду импровизировать.

— Мне позвонила старшая медсестра и попросила прийти. Владимир как раз пришел в себя. Я проведала его, он отдал мне ключ от квартиры и попросил взять и вернуть деньги, — сказала я, в душе надеясь, что мои слова никто опровергнуть не сможет. Хотя бы в ближайшее время.

— Во дибил! — сплюнула Тамарка. — Всегда таким был! Тварь!

— Погоди, Тамара, — эти деньги нужны были Владимиру для покупки акций предприятия, я правильно понимаю?

— Ну он хотел, конечно, — проворчала Тамарка, — но деньги нужны были на другое.

— Тамара, а что со следствием? С тебя обвинения сняли? — опять повторила я.

— Ну, как тебе сказать, — явно заюлила Тамарка.

— Только не говори мне, что ты сбежала из диспансера, — охнула я.

Тамарка покраснела и поджала ярко накрашенные губы.

И тут из-за кустов вышел странный тип — низкий, приземистый, с квадратными подбородком и глубоко посаженными глазками под покатым лбом. С первого взгляда он похож был на неандертальца.

— Так чё, наврала, Тамарка? Нету денег? — угрожающе спросил он и посмотрел на меня.