Багровая судьба

Глава 11

Стоит мне переступить порог дома, позвоночник начинает неприятно покалывать. Я поворачиваю голову в строну сидящего за стойкой регистрации Уолтера. Требуется доля секунды, чтобы я понял, что происходит — Амелия и Николай стоят рядом с ним. Уолтер смеется, когда Амелия что-то говорит ему. Когда Николай замечает меня, он подталкивает мою сестру рукой.

Она смотрит на меня и улыбается.

— Винсент, привет, мы уже и не надеялись тебя застать.

— Какого черта ты здесь делаешь? — резко спрашиваю я. После событий сегодняшнего у меня не осталось терпения на неожиданных гостей, даже если одним из них является Амелия, — и о чем, блядь, ты думала, когда брала его с собой?

— Алексей уехал из города по делам, и он считает, что для меня оставаться в одиночестве небезопасно. Он настоял, чтобы я не выходила из дома без Николая. Клянусь, иногда мой муж может быть таким же чрезмерно опекающим, как и ты.

Я смотрю на спутника сестры, его мускулистое тело является неопровержимым доказательством того, что он является телохранителем моей сестры. Его глаза встречаются с моими, выражая непоколебимую преданность.

— Надеюсь, ты не ожидаешь, что я пущу его на свою территорию. Я ни за что не позволю ему подняться наверх.

Амелия умоляюще смотрит мне в глаза, прежде чем предложить компромисс:

— Николай будет ждать внизу, но мне нужно с тобой поговорить. Это важно.

Коротко кивнув, я указываю на лифт.

— Отлично. Но сделай это побыстрее.

Мы шагаем по мраморному полу, эхо шагов отражается от окружающих нас стен. Я не могу избавиться от ощущения, что то, что хочет обсудить Амелия нечто большее, чем будничный разговор между братом и сестрой.

— Спасибо, — шепчет она, когда мы заходим в лифт. Мой взгляд устремлен на Николая, когда двери закрываются, и его поза указывает на дискомфорт из-за того, что Амелия будет находиться вне поля его зрения. Я бы никогда не рассказал Амелии или Алексею, но я глубоко ценю тот факт, что за ней присматривают.

Я нажимаю кнопку этажа, ведущего в пентхаус, и смотрю на табло. Я не отвечаю ей, вместо этого я прислоняюсь спиной к прохладной стене, скрестив руки на груди, и изучаю сестру. Она выглядит собранной и уверенной, воплощая собой грацию, не смотря на витающее в воздухе напряжение.

— Что бы ни привело тебя сюда, чтобы это было что-то стоящее, — бормочу я себе под нос.

Амелия продолжает хранить молчание, но в ее глазах появляется некая загадочность. Лифт звенит, оповещая о прибытии в мое убежище.

— Значит, Алексей уехал по делам? Какого рода?

— Это не твоя забота, — резко вмешивается Амелия, обрывая меня на полуслове. Она встречается со мной взглядом, и в ее глазах читается ярость и непоколебимость, — я оставлю эту информацию при себе.

— Достаточно справедливо, — говорю я, отталкиваясь от стены лифта, и выхожу в свой просторный дом, который, по правде говоря, все еще ощущается как дом моих покойных родителей.

Амелия следует за мной. Она осматривает комнату из темного дерева, бросает взгляд на кожаные кресла и шахматную доску, оставленную посреди комнаты после нашей с Марко последней партии.

— Догадываешься, почему я здесь? — спрашивает она, поворачиваясь ко мне с серьезным выражением лица, привлекая мое внимание.

Я устраиваюсь за столом, откидываюсь на спинку стула и глубоко вздыхаю. Амелия и Ева делятся друг с другом всем, поэтому я довольно хорошо понимаю причину, которая могла привести ее сюда.

— Если ты говорила с Евой то, я думаю, речь пойдет о Джии?

Она садится на край стола, вторгаясь в мое личное пространство с уверенностью человека, который не сомневается в том, что его не оттолкнут.

— Ты действительно думаешь жениться на ней ради какого-то идиотского соглашения?

Ее слова полны беспокойства и вопрос повисает в воздухе между нами на несколько долгих мгновений.

— Я не обязан тебе ничего объяснять. Если не хочешь, чтобы я лез в дела Алексея, не лезь в мои.

— Это не бизнес, это безумие, — отвечает она, — с какой стати тебе вообще пришла в голову такая нелепая идея?

— Остынь, ладно, сестренка? Это просто одна из стратегий, которые я рассматриваю.

— Стратегия? — брови Амелии взлетают вверх, и ее пальцы обхватывают край столешницы, — мы говорим о браке. Это не стратегия. И, кроме того, ты когда-нибудь задавался вопросом, какая женщина вообще согласится на такое?

Я смеюсь над этим замечанием.

— Я думал, вы подруги.

— Довольно громкие слова. Она просто была в нашем доме, потому что ее отец работал на нашего отца, но мы никогда не были близки. Я хочу сказать, что любая женщина, которая спокойно соглашается на брак по расчету, заставляет меня усомниться в ее истинных мотивах.

— О чем ты говоришь? Именно ее происхождение делает ее идеальной невестой для меня. Наш союз поможет мне защитить наследие моей семьи.

— Возможно, ты прав. Но какой ценой? — Амелия наклоняется вперед, ее голос мягкий, но настойчивый, — очевидно, что она и ее отец просто жаждут власти. Какая жизнь тебя ждет в браке с такой женщиной? Ты сам знаешь, какой стала Изабелла. Отец женился на ней, потому что не хотел, чтобы мы росли без матери, но, в конце концов, она убила его.

Я делаю паузу, обдумывая ее слова. В моих мыслях мелькает образ Джии, ее задумчивых и проницательных глаз, изгиба ее улыбки.

— Я знаю, ладно? И Джиа совсем не похожа на Изабеллу. Господи… счастье? — я усмехаюсь, потому что это слово чуждо моему языку, — тебе пора повзрослеть. Это роскошь доступна тем из нас, кто не пытается всеми способами сохранить свое наследие.

— О, пожалуйста, перестань уже говорить об этом устаревшем дерьме! Отец не был великим человеком. Он убил множество людей, чтобы получить то, что хотел. Вот и всё!

— И ты думаешь, твой муж или я лучше? — спрашиваю я сквозь стиснутые зубы, сжав руки в кулаки, — вот, кем мы являемся, Амелия. Джиа это понимает. Когда ты перестанешь жить в чертовой сказке и начнешь видеть реальность такой, какая она есть на самом деле?

— Я не наивная, — Амелия отворачивается от меня, мои слова явно попадают в цель, — я знаю, как вам с Алексеем приходилось поступать, но это не говорит о том, что вы не можете выбрать другой путь.

Я поворачиваюсь к окну. Сверкающие огни вечернего города сливаются воедино, и я наливаю себе виски, глядя на то, как последние лучи заходящего солнца отражаются на гранях хрусталя. Пока я обдумываю вопрос, решаю предложить сестре выпить. Она кивает, и я наливаю еще порцию.

— Так и поступил Алексей? Выбрал другой путь? — спрашиваю я у нее. Она не отвечает, но я и так знаю ответ. Какой бы выбор он не сделал, он всё еще совершает поступки, от которых у большинства мужчин волосы на голове встали бы дыбом. И он делает все это во имя семьи и его наследия.

Я поворачиваюсь к ней лицом, подношу ко рту стакан и делаю глоток. Виски согревает меня изнутри. Я не жду, что она ответит на мой вопрос, поэтому продолжаю.

— И, к твоему сведению, вчера я ужинал с Джией, и мы провели вместе потрясающий вечер. Я знаю, ты мне не поверишь, но я думаю, что есть шанс, что между нами возникнет нечто большее, чем просто брак по расчету.

— И ты сделал такой вывод после одного единственного ужина? — Амелия даже не пытается скрыть свой скептицизм по этому поводу, — что вообще можно понять после одного совместного вечера?

Я ставлю стакан с большей силой, чем предполагалось, и звон эхом отражается от стен.

— Она — не просто красивая мордашка, Амелия. В её глазах огонь и неистовая преданность.

— Огонь может обжечь, братишка, — предупреждает Амелия, ее взгляд тверд и непреклонен, — а верность? Кому она на самом деле предана? Тебе? Или она в любом случае будет предана своему отцу? Надеюсь, ты понимаешь, что я здесь только потому, что люблю тебя.

— Я знаю, что любишь, — хотя ее брак с Алексеем казался своего рода предательством, я знаю, что Амелия всё еще очень заботится обо мне, — но сейчас дело касается только моей жизни, и мне приходится принимать решения, которые, я думаю, помогут мне достичь того, что я считаю необходимым.

Она сглатывает и резко вздыхает, прежде чем продолжить.

— Я буду оказывать тебе такое же уважение, как и ты мне. Если ты действительно влюбился в Джию, я поддержу этот союз. Но только если чувства настоящие. Ты заслуживаешь быть с тем, кого любишь, и кто любит тебя в ответ, даже если ты так не думаешь.

Я сжимаю губы в тонкую линию, обдумывая то, о чем собираюсь рассказать сестре.

— Послушай, я не хочу, чтобы ты или Ева думали, что властны над моей жизнью, но я много думал с тех пор, как Ева ушла той ночью. Если быть откровенным, часть меня хотела бы жениться на той, к кому я действительно могу испытывать чувства.

— Черт возьми, неужели мой старший брат начинает здраво мыслить? — задыхаясь спрашивает Амелия, прежде чем сделать глоток виски, а потом морщится от терпкости янтарной жидкости.

— Не пойми меня неправильно, я всё еще планирую жениться на Джии. Но прежде чем мы официально объявим о нашей помолвке, я планирую провести с Джией выходные. Я хочу дать нам шанс, — объясняю я.

— Я не уверена, что всё можно понять всего за один уик-энд, но я действительно надеюсь, что всё это сможет вылиться в настоящую любовь. Я хочу этого для тебя больше, чем ты когда-либо мог себе представить. Если всё получится, то я буду первой, кто поднимет бокал за ваше счастье.

— Спасибо.

— Дай мне одно обещание, — продолжает Амелия, — если в какой-то момент вместе с ней наедине ты поймешь, что не сможешь полюбить ее, ты не станешь тянуть — завершишь это всё и будешь двигаться дальше.

— Я не могу этого гарантировать, — отвечаю я, — но я сделаю всё возможное, чтобы максимально приблизиться к этому.

Амелия закатывает глаза.

— Хорошо, как бы то ни было. Ой, и не порть отношения с Евой. Она хочет для тебя только самого лучшего. Мы все хотим, — добавляет Амелия, допивая остатки виски и ставя стакан на мой стол.

— Я это понимаю, но ей нужно помнить, что мы из разных миров, — твердо заявляю я.

— Я знаю, ее намерения исключительно благие, — отвечает Амелия, — мне лучше вернуться к Николаю. Я уверена, что сейчас он ходит по вестибюлю, словно разъяренный лев в клетке.

— Пока, сестренка, — говорю я, вставая, и обхожу стол, чтобы проводить ее до лифта, — я правда рад, что ты счастлива.

Амелия тепло улыбается, и ее взгляд смягчается.

— Спасибо. И я надеюсь, что ты обретешь такое же счастье, будь то с Джией или с кем-то еще.

Я усмехаюсь над ее замечанием и над ее неспособностью в нужный момент прикусить язык. Обняв Амелию, я наблюдаю, как она входит в лифт, а мгновение спустя он начинает спускаться.

Я остаюсь один и, выдохнув, достаю телефон, и открывая на экране на контакт Евы. Я подумываю позвонить ей, но поскольку оглушающая тишина в комнате усиливает звук моего сердцебиения, я решаю написать сообщение:

Винсент:

Извини, я вышел из себя.

Я нажимаю «Отправить» и мой палец на мгновение задерживается на экране. Меня охватывает смесь облегчения и неуверенности.

Я несколько раз провожу пальцами по экрану, и когда цифры номера Джии появляются передо мной, меня охватывает предвкушение. Я подношу телефон к уху и, когда слышу голос на другом конце провода, изо всех сил стараюсь сохранить голос невозмутимым.

— Привет, Джиа. Это Винсент.

— Винсент? Привет, — в ее голосе звучит удивление, но в тоне чувствуется нотка любопытства, — чем могу быть полезна?

Я делаю глубокий вдох, неуверенность грозит поглотить меня с головой.

— Я хотел спросить, не хочешь ли ты провести со мной выходные, — слова вылетают слегка поспешно, так как я нервничаю, — только мы вдвоем.

На линии повисает тишина, и я почти слышу, как мечутся мысли Джии, пока она обдумывает мое предложение. Наконец, она отвечает, и в ее голосе чувствуется интрига.

— Только мы вдвоем?

Я киваю, хотя она меня не видит.

— Да, точно. Я думаю, что это была бы хорошая возможность получше узнать друг друга.

Проходит еще мгновение, прежде чем Джиа отвечает:

— Куда мы отправимся?

Улыбка тронула уголок моих губ.

— Я подумывал отвезти тебя в небольшой приморский городок недалеко отсюда, где у меня есть домик. Там уединенно и спокойно — идеальное место, чтобы сбежать от суеты ненадолго.

Джиа тихо посмеивается на другом конце линии.

— Звучит прекрасно.

— Великолепно. Я организую машину, чтобы забрать тебя в пятницу вечером, если тебе будет удобно.

Джиа отвечает после некоторого колебания.

— Вечер пятницы звучит идеально.

По мере того, как мы обсуждаем детали, во мне нарастает чувство нервного возбуждения, а постоянно сопровождающий меня стресс и давление повседневных обязанностей на мгновение тают. Совместная поездка на выходные — идеальная возможность понять чувства, возникающие между нами. Так же, возможность проверить, может ли связь, которую мы почувствовали во время ужина, перерасти во что-то более глубокое.

Странная тишина окутывает меня, когда я кладу трубку. Глубоко вздохнув, я поворачиваюсь к горизонту, виднеющемуся через окно. Мое отражение смотрит на меня, — человек, обычно уверенный в каждом своем шаге, сейчас балансирует на грани неуверенности, и я ненавижу это чувство.

Блядь. Почему я позволяю Амелии и Еве залезать мне в голову?