— Амелия, — отвечаю я ровным голосом, не выдавая ни капли беспокойства, гложущего меня изнутри, — чем я заслужил удовольствие слышать тебя?
— Нужна ли причина, чтобы позвонить брату? Я просто хотела узнать, как идут дела. С тобой всё в порядке?
— Всё хорошо, — спокойно говорю я, — как дела у тебя?
— Винсент, здесь словно попадаешь в другой мир, — голос Амелии повышается от эмоций и это слышно, даже находясь на другом от нее континенте, — снег идет бесконечно, покрывая всё вокруг белым одеялом. А какие у них уникальные традиции!
— Я рад, что тебе весело, сестренка, — отвечаю я.
— Вчера вечером семья Алексея устроила для нас праздник! Это переплюнуло всё, что мы когда-либо делали у себя. Здесь все стремятся сохранить свою культуру. Я бы хотела, чтобы ты это увидел.
— Звучит потрясающе, Амелия, — говорю я, не желая показывать, как мне неприятно от того, что она находится так далеко, где я ничего не могу сделать, чтобы защитить ее.
— Винсент, — произносит Амелия, и ее голос звучит словно мягкая успокаивающая мелодия среди хаоса моих мыслей, — я вообще-то хотела сообщить тебе, что, похоже, мы пробудем здесь немного дольше, чем я предполагала.
— Что ты имеешь в виду? Что-то не так?
— О, нет. Просто здесь всё немного сложнее. Двоюродному брату Алексея сделали операцию, и, думаю, ему нужно остаться еще на несколько недель, чтобы помочь с семейными обязанностями.
— Он не знал, что семье может понадобиться его присутствие? — с нажимом говорю я, чувствуя себя неловко из-за изменения планов. Я с силой стискиваю телефон в пальцах, а прохладная кожа кресла заземляет меня, отчего желание защитить ее выходит на первый план.
Прежде чем Амелия отвечает, раздается скрип — знак того, что я больше не один. Дверь медленно открывается, и в комнату входит Ева, ее глаза широко раскрыты от любопытства и беспокойства.
— Это Амелия? — шепотом спрашивает она.
Я киваю.
— Он мало что знал до того, как мы приехали сюда. Ты знаешь, как происходят дела в семьях подобным нашей. Когда тебе говорят, что твое присутствие обязательно, ты не задаешь уточняющих вопросов. Просто приезжаешь, — объясняет она. Как бы меня ни раздражали ее слова, я не могу сказать, что в нашей семье дела обстояли по-другому.
Я делаю глубокий вдох, пытаясь сохранять спокойствие, переваривая слова Амелии. Осложнения, операции, более длительная поездка. Меня охватывает разочарование, но я быстро подавляю его.
— Понятно, — спокойно отвечаю я, не желая показывать свое беспокойство, — ну, не забудь позаботиться о себе, пока ты там, и набирай меня как можно чаще.
Голос Амелии на другом конце линии смягчается.
— Винсент, я обещаю тебе, со мной всё будет в порядке. Алексей и его семья прекрасно относились ко мне. Кроме того, это возможность испытать нечто совершенно отличное от той жизни, в которой мы выросли.
Ева наблюдает за мной, ее интуиция не подводит, как всегда. Она, очевидно, чувствует мои опасения.
— Эй, сестренка, мне пора идти, ладно? — заявляю я, зная, что чем дольше я разговариваю по телефону, тем больше вероятность, что я раскрою свои опасения.
— О да, конечно. Я просто хотела проверить тебя. Обязательно передай Еве привет.
— Передам.
— Я люблю тебя, — добавляет Амелия, и я отвечаю тем же, прежде чем завершить разговор.
— Амелия передает привет, — говорю я, глядя на Еву.
— С ней всё в порядке? — спрашивает она, касаясь моей руки.
Я накрываю ее руку своей и пожимаю плечами.
— Она говорит, что да.
— Ты ей не веришь?
Я на мгновение колеблюсь, мой разум бурлит от противоречивых эмоций.
— Не знаю, — признаюсь я, наконец, — я уверен, что всё в порядке. Меня не устраивает то, что она так далеко. Да и к тому же, вся эта ситуация с Энтони… Хотел бы я, чтобы в перечень уже существующих проблем не добавлялось беспокойство о ней.
Ева хмурит брови.
— Ты всегда был чрезмерно опекающим. Я уверена, что она в порядке. Ты рассказал ей об Энтони? — пытается успокоить меня она.
— Нет, и не собираюсь. Ей не обязательно знать всё. Не в те моменты, когда она ничего не может с этим поделать, — говорю я отрывисто, снедаемый собственным разочарованием, — ситуация Энтони… слишком нестабильна. Если я сообщу ей об этом, когда она находится на другом конце земного шара, то только еще больше разозлю ее.
Ева кивает, понимая мои доводы.
— Думаю, ты прав, — тихо говорит она, — но не забывай, какая Амелия сильная.
Я делаю глубокий вдох, пытаясь успокоить бушующее внутри меня разочарование. Слова Евы приносят некоторое утешение.
— Я знаю, — со вздохом говорю я, — но не только Амелия морочит мне голову.
Она делает шаг вперед и берет мою руку в свою, ее пальцы теплые и успокаивающие.
— Винсент, посмотри на меня, — настаивает она мягким, но решительным голосом, — я выбираю такую жизнь. Я выбираю тебя. Каждую частичку. А это значит, что если тебе необходимо поговорить, то я всегда рядом.
— Я знаю, что это так, — подтверждаю я и, встав с кресла, обхватываю руками ее пышную фигуру, крепко прижимаясь губами к ее лбу.
Ева откидывает голову назад, и ее глаза озорно блестят.
— Эй, Винсент, — говорит она игривым голосом, — хочешь узнать, что колет лед?
Я не могу не улыбнуться ее попытке поднять мне настроение.
— Конечно.
— Толстый пингвин! — Ева разражается смехом и ее радость заразительна.
Я смеюсь вместе с ней.
— Ты знаешь, что ты очаровательна, да?
Она усмехается и кусает нижнюю губу, пожимая плечами.
— Может быть.