Бедная Амели

Раздел 1.5

Три месяца до пролога.

Сентябрь.

Амели.

Совершенно не понимаю своих чувств…

Продолжаю скачивать всю информацию с компьютера Максима, но теперь уже реже. В течение дня Игорь не оставляет меня ни на секунду, постоянно обнимая и целуя при всех.

Я слышала, как он открыто заявил своим «коллегам», что я его девушка и что не оставит никого в живых, если меня кто-то обидит.

С ужасом вспоминаю то кладбище, на которое мы поехали после леса. У меня ноги дрожали, когда я выходила из машины. Вокруг темнота. Вороны наворачивали круги, услышав наши голоса. Редкие фонари. Несколько черных «Газелей» с золотой надписью: «Ритуальные услуги». Вдалеке — могилы и холодный сквозной ветер вперемешку с дождем.

У барака нас встретил Сиплый. Он здесь главный. Сиплый — это высокий, худощавый, седой мужчина со стеклянным глазом. Ему на вид лет семьдесят. Пальцы желтые, будто курит одну за одной, отхаркивается каждую минуту. Уснуть не могла от бесконечного кашля за стеной.

По поводу цивилизации Игорь не соврал. Там было все очень даже по-человечески.

Вся беда этой ситуации в том, что я находилась в месте, где захоронен Федя. Никогда бы не могла подумать, что со мной произойдет такой сюр: я, мой мертвый муж и его убийца — на одной территории. Еще и при таких обстоятельствах…

Долго смотрела в окно, никак не принимая тот факт, что мы переспали… По поводу этого — вообще отдельная история.

Это к вопросу о моих чувствах. Я правда ненавижу его за смерть Феди, но… одновременно… своим отношением ко мне он… Он… За эти четыре месяца он стал для меня кем-то… важным.

Кем-то, с кем мне ничего не страшно. Еще и эта погоня. Скорость, на которой я никогда не ездила, страшные выстрелы, адреналин…

У меня не было сил и желания отталкивать его. Все началось так… нежно. Игорь напомнил мне мужа, который также аккуратно целовал меня, ласкал, ублажал…

Федя никогда бы меня не простил, узнав, что я натворила. Никогда бы не одобрил все эти тайные перекачки данных и кражу документов. Но он должен меня понять. Я делаю это только ради него и только для того, чтобы его обидчики были наказаны.

Только вот теперь я не понимаю, как я смогу посадить Игоря… У меня сердце выпрыгивает из груди только лишь при одной встрече взглядами с ним, и это не от страха, наоборот…

Он стал особенным…

Он — второй в моей жизни мужчина…

Он — что-то необъяснимое…

В один из следующих рабочих дней не так оптимистично вытаскиваю флешку, которая почему-то стала уже оранжевой (видно, я уже практически все скачала), убираю ее в карман, собираю рабочие инструменты и двигаюсь к выходу.

«Скоро все закончится…»

«Скоро я перестану чувствовать этот трепет при виде убийцы своего мужа…»

«Скоро я отсюда улечу и закончу эту ненастоящую жизнь…»

Выхожу из кабинета, и мне навстречу идет Алиса, которая так небрежно бросила свой взгляд, оглядев меня с ног до головы, что я уже не смогла сдержаться.

— Что я тебе сделала? — уверенно спрашиваю, обернувшись.

Она повернулась на мой голос, фыркнув: «Родилась!»

Кидаю грязную тряпку в ведро и иду к ней, тыча пальцем: «Лучше перестань ко мне так относиться!»

Алиса усмехнулась, ударив меня по руке: «А то что?»

— А то я вырву все твои патлы и заставлю себя уважать! Поняла меня!?

— Так что же ты медлишь? — ернически спрашивает она. — Я не знаю, кто ты такая, но с твоим появлением у моего мужа появились крупные проблемы, и, если я узнаю, что ты хоть как-то связана с этим, я лично всажу тебе пулю в лоб!

— Причем здесь я и проблемы твоего муженька?

— Не знаю, но твоя физиономия кажется мне безумно знакомой. Твое счастье, что я не запоминаю таких шлюх, как ты!

Мои ноздри уже пышут огнем: «Ты вообще охренела?! Кто еще из нас шлюха?!»

Она усмехнулась мне в ответ так, что аж чуть не поперхнулась: «Думаешь, никто не знает, что Игорек потрахивает тебя? Но ты не переживай. Ты не первая такая. Скоро уже закончится твой век, и Мика с Мишей выкинут тебя, как отработанный материал! — восклицает она и последним словом прям бьет ментально по щеке, — Шлюха!»

Ну я уже не могу сдержаться! Набрасываюсь на нее, что есть сил вцепляясь в волосы: «Овца! Сама ты шлюха! Мразь!»

Алиса, аналогично моему напору, цепляется в мои волосы, только еще и раздирает лицо ногтями: «Шлюха! Я расскажу все Максиму, и тебя отсюда сегодня же выкинут! Шлюха! ШЛЮХА! Подстилка!»

Склоняю ее на пол и валю на него, отбиваясь свободной рукой куда попало.

Спустя какое-то время, когда я уже отчетливо чувствую кровь на своей губе и прохладную боль на лице, к нам подлетают Максим и Игорь.

— Эй-эй! Алиска, отпусти! — прикрикивает Максим, пытаясь разжать ее кулак.

Игорь бросается ко мне: «Ами! Вы че, идиотки? Ами, отпусти ее!»

Мы игнорируем их, уже избивая друг друга кулаками, но волосы не отпускаем.

— МАКСИМ, ОТПУСТИ МЕНЯ! Я ЕЕ УБЬЮ! — слышу истерический крик этой ненормальной.

— ОВЦА! Я ТЕБЯ САМА УБЬЮ! КОНЧЕНАЯ ТВАРЬ! — естественно, выкрикиваю я от злости.

Максим на меня орет: «ТЫ ЧЕ, ЕБЕНЬ! БЫСТРО ОТПУСТИ ЕЕ!» — и бьет по моим рукам.

Игорек на Максима гаркает, отмахивая его ладони: «ТЫ ЧЕ, ОХУЕЛ? ЗАКРОЙ СВОЙ РОТ И УБЕРИ ОТ НЕЕ СВОЮ НЕАДЕКВАТНУЮ ТЕЛКУ!»

Начинается еще одна перепалка, потому что я слышу недовольный выкрик Максима уже в сторону Игоря: «Убери ТЫ свою ШЛЮХУ от моей ЖЕНЫ!»

Спиной чувствую вздыбленную грудь своего защитника и понимаю, что внутри него сработал детонатор. Он отпускает меня и набрасывается на Абрамова.

Мы невольно попадаем под их более серьезную драку.

Алиса резко отпускает меня так же, как и я ее.

Бросаюсь под мужские кулаки: «Игорь! Прекрати! Игорь!»

— Ты че, сосунок, — выкрикивает он, борясь с Максимом, — вообще страх потерял? Забыл, кто из тебя человека сделал?

Абрамов не уступает ему и также хватает «соперника», пытаясь перебросить через себя, и продолжает бить куда-то под ребра.

— МАКСИМ! — кричит Алиса.

— ИГОРЬ! — пытаюсь успокоить своего бойца.

На наше счастье, секунды через две после наших криков в коридор влетают их парни и разнимают этих безудержных, перехватив под грудь, потому что мы с Алисой вообще не в силах даже притронуться к ним, поскольку в таком порыве они могут нас просто прикончить только одним разъяренным ударом.

— Абрам! Гора! Вы че? — прикрикивает Сергей. — Успокоились! Вы че тут устроили?

Игорь отталкивает его, пытаясь выбраться из цепких рук: «Отпусти меня! Пидарас малолетний! Шлюха? Это моя Ами — шлюха? Не твоя ли Алиса развела тебя, что ты аж Аньку бросил и чуть в тюрягу не засел?»

Максим ему орет в ответ: «ЛУЧШЕ ЗАКРОЙ РОТ, ПОКА Я НЕ НАЧАЛ ГОВОРИТЬ, КТО И КУДА ТЕБЯ ЧУТЬ НЕ УПЕК!»

Не упускаю шанса успокоить Игоря, встав перед ним и обняв: «Пожалуйста, хватит! Пойдем на улицу?»

Он осматривает меня, забыв о драке: «У тебя кровь… — проводит пальцем по моей губе, убирая ее и слизывая со своего пальца. — Это кровь, Ами. Пошли, я обработаю ранку.»

Максима уводят в кабинет.

Мы уходим в другой кабинет, где базируются остальные парни.

Дыхание успокоить не могу. Голова жутко болит от вырванных волос. Все лицо шипит после ногтей Алисы.

«Ничего себе у меня денек начался…»

Беру аптечку. Достаю оттуда вату и перекись. Пропитываю диск, присаживаясь рядом с Игорем на диван. Обрабатываю его рану на бровке.

Он внимательно наблюдает за мной и улыбается.

Отвечаю ему взаимностью, ухмыляясь: «Че ты лыбишься?»

— А ты у меня прям амазонка. С тобой можно на дела ходить. Хватка хорошая. Нормально ты Алису уложила.

Усмехаюсь, в поиске новых ран на его лице: «Я не амазонка. Просто она назвала меня шлюхой. Вот я и разозлилась…»

— Правильно сделала, — насмехается он и тянется к моим губам. — Надо было за эти слова еще и нос ей сломать, который она вечно везде сует!

Немного отворачиваю голову, не дав прикоснуться ему к себе: «У меня кровь…»

Игоря это не останавливает. Он сжимает мой подбородок пальцами, поворачивая к себе, и целует, засасывая сочившуюся рану.

Меня немного смешит его жест: «Ты что, людоед? Тебе нравится человеческая кровь?»

Игорек подмигивает мне: «Только твоя…»

Отворачиваюсь, слегка притрагиваясь к своим губам.

Мы очень далеко зашли. Мне даже страшно подумать, что он сделает со мной, когда я исчезну… А что он сделает, когда увидит на суде в качестве истца?.. Вены мне, наверно, изрежет и точно всю кровь выпьет…

«Я настолько ненавижу его, что обожаю…»

«Мамочки, что я творю?»

Отстраняюсь от него, желая встать, но он не дает этого сделать, хватая за руку, и шепчет, будто прочитав мысли: «Ами. Я убью за тебя. Не подведи меня. Ты очень дорога мне. Не предавай меня, прошу. Никогда не предавай».

Слегка сбиваю першение, отворачиваясь.

Он сильнее к себе тянет, настаивая: «Ами, никогда!»

Обманчиво киваю, закусывая больную рану: «Хорошо…»