Бедная Амели

Раздел 1.4

Четыре месяц до пролога.

Август.

Амели.

Не понимаю, сколько вообще информации в компьютере этого Максима? Уже какую смену убираюсь у него. Минут по десять качаю информацию. А зеленый цвет не загорается.

Витя говорит, что дела на предприятии стали еще хуже. Нами начали интересоваться всякого рода госслужбы. Что-то не то… Постараюсь подольше убираться у их главного, чтобы поскорей принести Соломону нужные файлы.

В гостинице дела еще напряженней. Мне кажется, что все начали подозрительно коситься на меня.

Игорь взвинченный ходит так же, как и Максим. Они вообще стали молчунами. Иногда только Игорек подходит ко мне, чуть поговорит и уходит, как только другие уроды подзывают его. Видно, у них тоже какие-то проблемы.

Пыль протираю, поглядывая на флешку.

«Красный…»

Резко распахивается дверь.

«Абрамов…»

Мигом флешку вытягиваю, крепко сжимая ее в кулаке. Сердце чуть не выпрыгнуло из груди от неожиданности. Думала, сломаю ее ненароком от волнения и корешок оставлю в «гнезде».

Он на меня строго таращится: «Что ты тут делаешь одна?»

— Я-я-я… — по сторонам озираюсь, подбирая слова, и тряпку протягиваю перед собой в знак доказательства. — Пыль протираю…

Этот внутрь проходит: «У меня скоро дырки от твоих тряпок появятся. Не ходи сюда так часто».

На монитор бросаю мимолетный взгляд.

«Фух, выключился…»

Флешку в немного влажную тряпку перекладываю, пока он к креслу идет. Засовываю ее в карман: «Хорошо. А когда в следующий раз прийти?»

Он на меня поднимает недовольный взгляд, игнорируя вопрос: «Где Игорь? Почему он не с тобой?»

Неуверенно жму плечами: «Н… не знаю…» — и, как мышка, крадусь с другой стороны стола к выходу.

Ну как «не знаю»… Конечно, знаю! Он в магазине. Финики я «захотела»…

— Все. Иди! — приказывает Абрамов, махнув рукой и надменно добавляя, — Свободна. Я скажу Але, когда в следующий раз нужно будет убираться, — заканчивает, прижимая кнопку включения компьютера на дне монитора.

А я уже ног не чувствую. Страх ни на секунду не убывает. Он так властно со мной поговорил, посмотрел исподлобья — а я уже в гробу, земельку сама на себя накидываю. У Абрамова ужасно строгий взгляд и эта энергетика…

Нет, что-то я прям очень боюсь его. Это не Игорь. Это что-то в миллионы раз опаснее. Мне явно нужно держаться от него подальше!

Ухожу в комнатку к девочкам. Мою все тряпки, пытаясь сбить напряжение крепким выжиманием ткани насухо. Слезы сами собой накатываются. Моргаю чаще. Плечом убираю крупные капли и уже дышу рывками от обиды.

Это замечает одна из моих коллег — Айка. Она провожает взглядом еще одну горничную — Лику, которая выходит в коридор, и подходит ко мне: «Амели, что-то случилось?»

Слегка поворачиваюсь на ее голос: «Нет. Ну… То есть… Да! Этот Максим так со мной разговаривает…»

Айка мило улыбнулась, прикоснувшись к моему плечу: «Брось ты. Это же Юрьевич. Он самый добряк из всех. Знаешь, как он моей семье помог! Зря ты так про него».

— Ну, тебе, может, и помог, а вот мне грубит. Не понимаю, что я ему сделала…

Она от меня отмахивается: «Да ну тебя. Ты лучше поубавь пыл с Игорем. После него все девки отсюда увольняются. Ну, или их увольняют».

Удивленно тяну бровь: «В смысле?»

Айка присаживается на стул: «В прямом. Я тут уже лет пять работаю. И при мне… Девок шесть-семь уволилось после его «ухаживаний». Он вообще кобель! Сорокалетний кобель! Пользуется девками, а потом их выкидывают!»

Мое удивление не спадает с лица: «Ему сорок?»

— Сорок-сорок пять. Где-то в этом промежутке.

Выжимаю последнюю тряпку, вешаю ее на батарею и подсаживаюсь к коллеге: «И он не женат?»

— Поговаривают… Была у него одна девка. Кира, кажется. Тоже тут работала, но недолго. Так вот… Эта Кира… Изменила ему разок. Больше ее никто не видел…

Глаза распахиваю, уткнувшись ей в лицо: «В… в смысле?»

Айка кислую мину строит: «Че ты заладила «в смысле-в смысле»? В прямом смысле! Увез он ее куда-то и…» — не договаривает и проводит большим пальцем по шее, «крякнув» ртом.

Всем телом к ней тянусь, пришептывая: «Че… убил… что ли?..»

— Ну, тип того. Он предателей не любит. В принципе, как и все люди. Только он их настолько не любит, что сметает сходу.

Откидываюсь на спинку стула, скрестив руки: «Охренеть…» — выдыхаю, перекладывая ножку на ножку и уже потряхивая ею.

Только упомянули его, и он тут как тут. Дверь нашу распахивает и лыбится у порога: «Ами, а я тебя везде ищу…» — протягивает пачку с финиками, — …вот. Такие?

Бросаю взгляд на Айку.

Она со стула подлетает, тряпку для пыли хватает и выбегает из комнатки.

А мне капец как интересно…

«Если он убивает предателей, то… Как его предал мой муж?.. Или это был просто заказ?.. Но из-за чего?..»

Тяну легкую улыбку: «Такие…»

Он сжимает брови, кивая на мою ногу: «Ты че? Че с тобой?»

Слегка головой трясу, расслабляя конечности: «Да нет… — встаю со стула, — …спасибо большое… — хватаю пачку, — …устала что-то…»

— Мика сказала, что вы сегодня идете к ней. Могу отвести тебя и забрать.

Продолжаю держать себя в руках. Мне теперь уже и с ним страшно. Максим будто отошел на второй план в списке «боязливости» после новости о том, что Игорь, помимо моего мужа, еще и какую-то девушку… Это самое…

— Да не, я на такси… Спасибо…

— Какое такси? — его лицо тотчас меняется с дивно милого на безумно злое. — Ты че? Нет! Я буду переживать! Лучше со мной!

«Нет! Лучше уже вообще без любого обитателя этого отеля…»

Отель. Работая тут уже три месяца, я каждый день вижу ужасную сторону жизни. Сюда заселяются такие люди, которых в быту встретишь и не поймешь, что это за свиньи. Я же убираю за ними и вижу, у кого какой «мусор» за кроватью. Особенно меня раздражает убирать использованные презервативы. Это безумно тошнотворно…

Как-то раз я решила пойти убираться в номере, не дожидаясь Игоря. Тогда я еще не понимала, что именно в этом сопровождении я могу получить реальную защиту. Одной туда соваться точно нельзя.

Так вот, захожу в номер, а там — девка голая на кровати и два мужика. Таблички «Не беспокоить» не было. С ресепшена им позвонили и предупредили, что я буду убираться. Они согласились, уточнив, что могу прийти сейчас.

Захожу к ним, а там — эта картина, следом — реплика первого полуголого ублюдка: «Уй-й-й, сучка какая… Пришла все-таки?».

Ему второй кивает, усмехаясь, и, уже хватая меня за локоть: «Вау… В таком костюмчике у меня еще шлюшки не было!»

Этот «второй» пихает мое тельце на кровать так, что я падаю к ногам лежащих.

Мое сердце забилось чаще. Чувствую руки первой свиньи, подтягивающей меня на себя, и уже слов не могу подобрать, предвещая возможное продолжение: «Нет… нет… Я убраться пришла… Я не шл…» — не заканчиваю и слышу тяжелые, упрямые, спасительные шаги в коридоре номера.

Никогда бы не подумала, что буду молиться, чтобы сюда зашел именно этот человек.

Игорь, без каких-либо слов, увидев мой испуганный взгляд, бьет в живот того, кто стоит, после хватает меня и тянет к себе: «Вы че, пидарасы, вообще охуели? — на девку лежащую кивает, — Вам шлюхи по скидке мало?»

Если бы мне сейчас нужно было оценить степень выражения лица Игоря, то я бы выбрала бурый смайлик с заклеенным ртом от брани. Мамочки… Столько матов в одной реплике я никогда в жизни не слышала!

Эти испуганно начали трясти руками: «Нет-нет! Гар, нет…» — замолил тот, что на кровати уже в спинку вжался, прикрывая свои причиндалы под одеялом.

А эта девка вообще молчала и спала. Охренеть. Чем они ее накачали, что она так крепко спит?

Игорь меня вперед пропустил: «Пошли, — к ним развернулся, угрожая пальцем, — Еще раз такой косяк…

Те уже головой трясут, будто их закоротило: «Не… не…» — закряхтели «пострадавшие».

Выходим из номера, и меня прям отпускает. К такому потрясению я точно была не готова. Я будто в блядушнике только что побывала, не выходя из гостиницы.

— Ты че, Ами? — спрашивает Игорь, уже не так строго, пока мы идем по коридору, — Почему меня не дождалась?

Робко поправляю волосы, убирая растрепанные пряди с лица: «Да я… Я даже не думала, что…»

Понимаю, что, отвечая, уже не могу сдержать слез от пережитого потрясения.

Игорь останавливает меня и так крепко обнимает, гладя по голове: «Ну же, ты чего? — в глаза мне всматривается, — Хочешь, я порешаю их? Сейчас прям! Хочешь? Или ты их!»

Шепчу, оглядывая его лицо: «Порешаешь?»

Он невозмутимо отвечает: «Ну грохну, — после кивает на тот ужасный номер, — Пойдем?»

Отстраняюсь от него, склонив голову: «Нет-нет… Ты что…»

Игорь усмехнулся: «Ну смотри сама. Если что…»

Перебиваю его: «Я поняла…»

В этот день я больше не зашла ни в один номер без него. Постоянно держала в голове, что каждый уголок этой гостиницы теперь вызывал у меня страх.

Вновь пронеслась мысль о том, что мне нужно поскорее отсюда убежать.

Прежде мне было страшно морально, а теперь — и физически…