Бедная Амели

Раздел 3.7.1

Игорь.

Уже неделю наблюдаю за тем, как Платон и Ами ходят, словно попугаи-неразлучники. Специально даю ему простые задания, потому что рядом с ним она. Еще, блять, и беременная…

Выпускаю дым сотой сигареты, облокотившись о спинку мягкого кресла, и складываю воедино все догадки.

Я уже подключил к этому сюру Мику. Она разговаривает с ней «по душам», но эта не ломается.

Абсолютно не верю в их отношения. Ни грамма. Да, никто не верит. Если она с ним из-за ребенка — возможно, но мою Валю не проведешь. Она бы знала, что они видятся. Эта партизанка знает все.

Еще и тот факт, что он… с ней… Как она могла допустить его к себе после того, что было? Я внимательней перечитал справки. Там реально все было не обоюдно. У нее должно было появиться к нему отвращение. Жертва не ляжет в кровать еще раз… еще и по собственной воле. От меня она прям отмахнулась. Хотя у нас явно были чувства. После такого ей нужно время на принятие и успокоение психики.

Что побуждает ее врать? Только дети. Но они дома. Это Мика тоже узнала. Хотя есть одна зацепка — скоро они прилетят сюда. Ами говорит, что в гости. На каникулы, но, как бы то ни было, это кажется мне странным. Она никогда не таскала их сюда. Наоборот, летела к ним.

Максим подключил Руслана. Рус уже как-то ходил под ним. Предатель…

У Платона есть одна особенность — он страшный шантажист. У него нет ничего святого. Хотя есть одно, точнее одна — Нина. Он берег ее как зеницу ока, а что сейчас? Они расстались? Но как же? Девка через несколько дней выходит из рехаба. Где она будет жить? В столице у нее никого нет.

Я знаю, что в тот день все сделал Платон. Препарат он не вколол. Почему? Хотел насладиться эмоциями? Вполне возможно. Он очень ядовитый человек. И все эти издевательства ему нравятся. Если нужно знатно напугать человека или вообще взорвать морально чью-то голову, то мы обращаемся только к нему. У него есть тысяча и одна идея по разрушению личности. Но также у него есть миллион идей по спасению себя.

А еще ему присущи окольные пути. Он не действует напрямую, всегда придумывает извороты по решению проблем. Если у него проблемы с Ниной… Но он должен где-то проколоться. Голова горячая. Он уже раз совершил ошибку, которая чуть ли не стоила жизни и ему, и мне, и Максу, и даже Руслану.

Нет… Это все явно непохоже на правду. Она зачем-то играет в его игру. Добрая девочка, которую можно тянуть за ниточки, только лишь слегка надавив.

«Интервью брата…»

«Платон был в Норильске…»

«Егор еще не вернулся обратно…»

«Брат с сестрой прилетят в гости…»

«Ами долго не могла забеременеть с мужем, а с Платоном так быстро все получилось?»

«Мы тоже никогда не предохранялись…»

«Сколько раз они спали?»

«Зачем он полетел за ней с пацанами?»

«Пацаны!»

Срываюсь с места и иду в тренажерный зал отеля. Ищу этих двоих подсосов.

Найдя, подзываю к себе: «Значит так… — говорю уверенно, взяв их за гребешки и оглядывая. — Если я буду слышать неправду — буду бить. Если вы говорить правду — сегодня вы увидите свою семью. Это понятно?»

Эти, как собачки, кивают.

— В машину! — приказываю, подавшись вперед.

Архаровцы за мной.

Приезжаем на кладбище, заходим в подвал и приступаем к беседе.

— Итак, — начинаю, присев на стул, — вы трое, кто был здесь в декабре. Двое из вас были недавно в Норильске и в крысу мутили че-то за моей спиной. Один из вас не выполнил поручение, из-за которого пострадала… — замолкаю, потому что не только из-за Серого она пострадала. ИЗ-ЗА МЕНЯ, БЛЯТЬ, ОНА ПОСТРАДАЛА! Но я заканчиваю мысль, — Катя…

Эти уткнулись на меня, молча кивая.

— Начнем с тебя, Серый. Кто вколол ей препарат?

— Платон…

— Почему он?

— Он попросил…

— В каком состоянии он это попросил?

Серега ком сглотнул: «После двух дорожек…»

— Пока я был с ней, он употребил?

— Да…

Слегка першение сбиваю: «Понятно… Что было дальше?»

— Он попросил, чтобы мы дождались его в машине, пока он ушел к ней в яму. Потом он сел за руль и газанул. Девка лежала сзади возле меня. Потом мы поехали в лес. Я посмотрел на нее и увидел, что лекарство подействовало…

Перебиваю его, крича: «ОНА НЕ СПАЛА!»

Этот тихо настаивает: «Спала…»

Подрываюсь со стула, за шкирку его хватаю и ору в рожу: «ОН ЕЙ НИХУЯ НЕ ВКОЛОЛ! ОНА НЕ СПАЛА!»

От моего крика этот весь сжался и прикрыл глаза, повернув голову вбок.

Откидываю его и ухожу обратно: «Продолжай».

— Потом… Мы приехали в избушку… в лесу. Я не знаю, что это за место. Он попросил нас выйти и… покурить. Мы начали отговаривать его, но он начал орать дурниной. Мы подумали, мол, че нам эта девка. Ты… ты и так ее хотел прикончить. Какая разница, что с ней вообще сейчас произойдет. Мясо…

Смотрю на него волчьим взглядом и понимаю, насколько бабушка была права. Эти придурки реально думали примитивно. Ни у одного нет своей головы на плечах, и никто не додумался въебать Платону за его «просьбу» и просто отвезти девку в какую-нибудь деревушку неподалеку, следуя моему приказу. Если проводить зачистку, то я начну именно с них, зацепив еще и Платона.

— Вот, — продолжает Серый, но я уловил, что на него очень пристально смотрит Валек и будто вникает в каждое слово. — В дом он заходить запретил, поэтому мы отошли подальше и делали вид, будто ничего не видим и не слышим. Когда в машине все явно затихло… — теперь уже Серый бросает взгляд на Валька, — …Платон открыл дверь и позвал нас. Я упал за руль, и он предложил выкинуть ее неподалеку. Итак, мол, столько времени с ней «провозились», и добавил, что уже хочет жрать. Мы выкинули ее по дороге в город и поехали в рестик…

Оглядываю их, трясся неудержимой ногой: «Почему вы его послушали?»

— У меня Танька беременна… — пробормотал Серега.

— У меня семья… — плечами повел Леха.

— У меня мама. — строго бросил Валек.

Киваю, осознав реально явные мотивы их согласия: «Он вам угрожал…»

— И ни раз… — первым ответил Леха, — Он приближенней из нас всех к Максу. Гром всегда говорил, что Платон — это будущая власть после Абрама…

Из меня наружу вышла вся кислота и окутала лицо: «Кто?! Он?! Власть?! — истерически ржу. — Вы совсем ебанутые? Вы под кем ходили, пока не было Макса? Под Платоном? И много он задач решил? Недоумки!»

Наконец-то мне пригодились бабкины оскорбления…

Эти обреченно вздохнули, прям как под копирку.

Продолжаю: «Дальше. Норильск. Зачем вы туда полетели?»

Серега забубнил: «Я тут ни при чем! Я отказался!»

Смотрю на этих двоих.

Леха начал оправдываться первым: «Бля… Тут вообще пиздец получился. Он сказал, что ты ему дело дал. Мы сели в автобус, поехали в Екат. Потом эти странные окольные пути. Он сказал, что ты приказал так действовать. Потом мы прилетели к этой Кате. А потом вообще пизда…»

Валек подхватывает его: «Он просто без разговоров уебал ее пацана. Еще и нам сказал херачить его. Ну, мы че? Ты же приказал, значит, надо. Отхерачили его втроем. После домой повели. Там Катя. Еще и девчушка маленькая. Короче, приложился он опять к пацану. Девок испугал. Эта Катя еще ножом хотела его пырнуть, но не смогла. За это он ее…» — замолкает.

А я, блять, весь во внимании. «Что?»

— Уебал в живот. Да так, что она скрутилась вся, бедная… — перехватил Леха.

«В живот…»

Серега недовольно оглянул их: «Вы ебанутые, что ли?»

Я схватил зубами сигарету из пачки в кармане, мысленно задавшись аналогичным вопросом: «Дальше!»

— Ну вот, — зажестикулировал Валек. — Она попросила увести сестру. Шатко-валко, но Платон разрешил Егору отвести ее в комнату. Он щас с ней и с этим Пашей в Норильске. Сторожит их. А потом началась суть нашего приезда. Платон сказал Кате, что они должны, типа, встречаться. Что она должна строить из себя счастье. Но когда она спросила: «Насколько это?» Он сказал, что она это поймет. Как поймет? Мы хуй знает! Он ей на этот вопрос не ответил, хотя ей тоже было интересно: «Как?»

— Вы замечали еще какие-то странности, связанные с ним или с Ниной?

Парни переглянулись.

— Ну-у-у, — начал Серый, — разве что, он Нину из рехаба забрал еще до Норильска, хотя ей еще неделю надо там обитать.

Подключается Леха: «Еще он спрашивал: «Есть ли у нас тачки, которые уже скоро надо списать?» Я сказал, мол, все вопросы к Максу или Диме. Это же их машины. Мы ничего не списываем. Нам что дали, на том и едем».

— Валек, — говорю я, переметнув взгляд на последнего.

Он сжал губы, будто старался не сболтнуть ничего лишнего.

Моргаю на него бровями, чтобы дожать это молчание ягненка: «И?»

— Он просил помочь сделать ему и Нине левые загранники, когда поехал за ней. Я помог. Он сказал, мол, они переезжают за границу, и он выходит из дел.

— И куда они собрались?

Тот плечами жмёт: «Хуй знает. Этого он мне не говорил…»

Откидываю бычок вбок и притворно оглядываю глаза каждого: «Бля, пацаны, вы же понимаете, что за все, что вы мне сейчас рассказали, я обязан вас пристрелить. Вы — крысы. Мы с вами уже не будем иметь дело. Вы — мясо!»

Леха головой машет: «Игорь… только не стреляй… дай договорить», — цокает досадно, — Блять. Мы… реально, мы…»

Достаю пистолет и заряжаю его.

Эти одновременно сглотнули страх.

Отстреливаю все три пули в оба угла около них.

В ушах гул их спасения и моего снисхождения.

Кролики подпрыгнули, отвернувшись к стенам.

Безэмоционально оглядываю их: «Я лично. Под свою ответственность. Даю вам шанс. Если еще раз вы что-то утаите или будете работать, не уточнив у нас: давали ли мы то или иное задание, я не посмотрю на ваши семейные положения. Таких, как вы, «другие» убирают сразу, а мы нянчимся с вами, входя в положение. Надеюсь, это понятно?»

— В Грецию! — неожиданно выкрикнул Валек.

Меня накрывает злость! Хватаю второй пистолет из нагрудки, заряжаю его и выстреливаю в этого пидораса весь «магазин» за то, что он все-таки даже тут мне соврал, когда мы говорим начистоту!

А еще я уверен, что он не остался в стороне, а был в машине с Платоном. Мне не нужны его слова, я вижу эмоции окружающих и безошибочно читаю их. Он сам вырыл для себя эту яму…

Леха с Серегой снова отвернулись, прижав уши.

— Сучий потрах… — говорю, подрываясь со стула, и ухожу за дверь.