Бедная Амели

Раздел 3.6

Игорь.

Серега крепко осел на бетоне подвала. Мы закрыли его, периодически проводя шоковую терапию, но он не колется. Я туда пока не лезу. Мне нужно объединить всех, кто был в тот день с нами. Мне нужна очная ставка, так, вероятней всего, они скажут правду.

Записей с машины нет. Сиплый говорит, что не следил за парнями. Камеры с кладбища выходят на другую сторону. Увидеть, кто вколол ей препарат, невозможно. Там видны только тени.

ТЕНИ!

Не тень!

Не найдя Платона, я запросил первое, что пришло мне в голову, — билеты на его имя из Москвы.

Авиа — нет.

Ж/д — нет.

На работе его нет, так же, как и нет трех парней. Один из них — брат Алисы.

Девка названивает ему целый день, но он не берет. Дима, их отец, говорит, что малой несколько дней назад собрал небольшую сумку и уехал. Куда — неизвестно.

Максим прошерстил глобальный поиск. Как итог, у Егора, Платона и двух опарышей билеты на Красноярск из Екатеринбурга. После рейс: Красноярск — Норильск. Значит, до Еката они поехали на машине или на автобусе. Так паспорта не нужны.

«Норильск!»

«Это точно сделал он! Однозначно он! Еще и реакция Ами…»

«Я убью его!»

Я однозначно прикончу и Серегу, и Платона, и Егора, и этих двух за то, что помогают ему! Я никаких приказов не давал. Макс тем более! Они ослушались нас и замутили че-то за спиной! Так быть не должно!

Открываю приложение и вижу, что прямой самолет вылетает в Норильск через два дня.

Рейс в Новосибирск сегодня ночью. Оттуда пересадка на Норильск.

«Да! Так я прилечу быстрее.»

Беру билеты только для себя. Помощь мне не нужна. Если там есть несколько опричников, то при виде меня они сразу забудут про Платона и не смогут ослушаться.

Иду к Максу.

— Я взял билеты на сегодня! Полечу через Новосиб, — заявляю, присев за стол

Он на меня взгляд поднимает, — «Успеешь?»

— Не знаю. Эти уже несколько дней там. Понятия не имею, когда обратно летят.

— Может, подождать их тут?

— Обратных билетов у них нет. По крайней мере, прямых. Значит, возможно, они еще там.

Макс, вздохнув, уткнулся в комп, — «Я узнал, какую тему мутила Катя.»

— И че там?

— А ты ничего нового не заметил в гостишке?

Брови хмурю, — «Нет…»

— Кто в теремочке живет? — играючи спрашивает Макс

Усмехаюсь, — «Бля, говори нормально!»

— Аля в будке.

Вновь брови свожу, — «И че она сделала?»

— Вирус мне кинула.

Мои брови так и не вернулись на место, — «В смысле?»

— В прямом. С Катей снюхалась. Решили подпакостить мне и Мише за прошлое. Менты тоже они. Аля же программист по образованию, вот и пошутили. Катя, сам знаешь, имела связи со следаками, — иронично усмехается, — «Прикинь, какое совпадение?»

Бедная моя мимика, потому что с каждой его репликой я то вниз брови свожу, то вверх взмахиваю — «И они еще могут ходить своими ногами?»

Тот усмехается, — «Аля клятвенно попросила не трогать ее. Ну как я ей откажу? Мы столько лет знакомы. Да и жалко ее. Обиженки, что она, что Катя. Со второй тоже уже поговорил. И знаешь, что я узнал, пока ты к Димону ездил?»

— Что?

— Это Платон. Бабка твоя ей и Власовой сказала, что все знает. Походу, опять следила за нами. В крови Власовой не было препарата. Она пережила все это на сухую.

Первый раз в жизни у меня так сильно затряслись все конечности. Количество сжатых кулаков уже не поддавалось счету. Меня неимоверно трясет. Мыслей ноль, столько же и рассудка.

Что есть сил отталкиваю переговорный стол. Отписываю его к ебеням. Стулья хватаю и вбиваю их в пол, раскалывая в щепки.

По кабинету брожу. Виски пульсируют от боли. Уверен, глаза краснющие от налитой крови. Рожу тру. В волосы зарываюсь. Тянусь за сигаретой. Убираю нахрен фильтр. Словно «Приму» сжимаю табак в зубах и, тяжело дыша, подкуриваюсь.

На Макса смотрю, немного успокоившись, — «Я расчленю его! Заживо расчленю! Меж тачек свяжу и разорву! НА СУХУЮ!»

Друг одобрительно кивнул, спокойно наблюдая за мной, — «Согласен…»

Вылетаю из гостиницы. В машину падаю и еду к Вале. Мне нужно знать все, что у нее еще есть на этого полуфабриката!

Он не жилец! Когда он связался с Максимом, это были цветочки. Еще тогда я говорил ему, что Платон — это крыса среди нас. Я искренне не хотел брать его в дело. Максим отдал мне его в подчинение, но потом он начал показывать хорошие результаты. Тогда Макс решил взять его в офис, но ошибся.

Я, сука, говорил Максиму, что это лажа! Что предавший раз предаст еще раз, так и произошло! Эта малолетка знала, как я отношусь к ней, знала, что она для меня значила, и поступила так!

У Сережи тоже сегодня последняя ночь с открытыми глазами. Если он был вместе с ним… Если он притронулся к ней так же, как и этот уебок, — Я РАЗОРВУ ИХ! Я РАЗОРВУ ВСЕХ, КТО ЗНАЛ ОБ ЭТОМ И ПРОМОЛЧАЛ!

Заезжаю во двор. Вылетаю из тачки и, не пожав руки охране, иду в дом.

Бабушка у плиты. На всю гостиную ее сериал орет.

Хватаю пульт, вырубаю телек и иду к ней, падая за стол, — «Почему ты мне не сказала, что ее…», — не могу договорить

СУКА! НЕ МОГУ ПРИНЯТЬ ТО, ЧТО КТО-ТО ПОСМЕЛ ЕЕ ТРОНУТЬ!

Валя убирает половник в сторону, моет руки и куда-то уходит.

Вслед ей кричу, — «Я, КАЖЕТСЯ, ЗАДАЛ ТЕБЕ ВОПРОС!»

Она вошкается где-то с полминуты, заходит на кухню и кидает на стол какие-то бумажки.

Беру их. Вчитываюсь в листы обрывками: «Власова Екатерина Витальевна. Множественные микротравмы половых органов. Многочисленные гематомы. Под ногтями найдены частицы ДНК. Состояние удовлетворительное.»

Взгляд поднимаю, тряся справками, — «Почему ты молчала?! Почему сразу мне не сказала?!»

— Она не хотела об этом говорить. Не хотела поднимать кипиш и жаловаться на вас, уродов. А ты тоже хорош. Заставил девчонку копать себе могилу! — заканчивает Валя и ко мне бросается, со всей силы ударив по щеке, — «Ублюдок!», — слез не сдерживает, — «Какой же ты ублюдок! Она раздетая вся была. Только пуховик накинут и ботиночки! Урод! Я ждала, когда она придет в себя, потом позвала тебя и хотела, чтоб ты увидел ее и понял, что единственный предатель из вас двоих — это ты сам! Понял? Ты — предатель! Предатель и моральный урод, каких еще свет не видел! Эти твои подсосы тоже конченые, но ты дал им право так поступать с ней. ТЫ И БОЛЬШЕ НИКТО!»

— Я им не говорил трогать ее…

Бабушка слезы смахивает, — «А тут и говорить ничего не надо. Своими действиями ты показал им, что эта девочка — ненужная. Мясо, растерзав которое им за это ничего не будет!»

— Она должна была все забыть…

Она усмехается, — «Забыть?! Она должна была забыть, как над ней, ТВОЮ ЕБАНУЮ МАТЬ, надругались?! Это она должна была забыть?! Я думала, ты, недоумок, удержишь ее, выслушаешь и сам допрешь, что был неправ. Вымолишь у нее прощения и наконец поймешь, что ты — ублюдок! Ладно, с мужиками тягаешься, но девочка. Еще и такая молоденькая. Ей всего тридцать один год, а она уже такую жизнь повидала, и не самую сладкую. У нее родителей нет. Брат с сестрой под боком. Ей по детским площадкам надо бегать с детьми, а не от вас — уродов, которые возомнили себе, что все можете! Что?! Говна вокруг мало?! Кончились заказы на толстосумов, и вы решили по девчонкам пойти?», — усмехается, — «Нет, все-таки в чем-то твоя дебильная мамаша была права. Ты окончательно отбитый! Мне бы также надо держаться от тебя подальше, чтобы потом позора такого не переживать. Это же еще… ирония судьбы какая! Именно в этот день я решила за вами понаблюдать. Думаешь, ее случайно нашли? Да нихрена! Отправила я этих двух за ней. Сама дома сидела и ждала, чтобы все выглядело правдоподобно. Благо, все в этот день сошлось. Иначе выкинули бы они ее, и никто бы не помог. Подумали бы, что пьянь подзаборная. Перебухала и лежит на дороге…»

Перебиваю ее, крепко сжав недоумевающие брови, — «Стой! На какой дороге?»

— Блять, Игорь! — сглатывает Валя явное «иди нахуй», — «Иди отсюда! Иди, пока я окончательно не сорвалась и не позвонила Валу. Он с севера сюда быстро примчится, только лишь узнав, чем вы тут занимаетесь! Или Диме скажу, а этот, как услышит про насилие, Платону сразу пулю в лоб выпустят и вас всех порешают. Ты с его принципами, надеюсь, ознакомлен.», — заканчивает и за половник берется, под нос громко бормоча, — «Уходи!», — оборачивается, — «И справки оставь. Вдруг Катя в себя придет и захочет заявить на вас. И я ей в этом помогу. На телек пойду, и пускай все узнают, чем вы тут промышляете!»

— Ба… я… — робко шепчу

Она перебивает, — «Вали отсюда! Меня для тебя больше нет!»

Стыдно…

От такого спича в себя прийти не могу. Да и сказать нечего…

Фоткаю все справки.

Бабушка наблюдает за мной, но молчит.

Ухожу к двери. Оборачиваюсь, — «Я люблю ее. И сделаю все, чтобы она забыла об этом!»

Валя вслед прикрикивает, — «Ты лошара! Ты и Максим. Оба олухи! Проведите зачистку! Собрали вокруг себя шакалов, вот и валится у вас все! Главари, твою мать! Только одно слово!»