Глава 16
Винченцо
Карраго открыл глаза. И Винченцо едва не отшатнулся, до того страшным был взгляд. И дело даже не в лопнувших сосудах и красных облачках крови, заливших глазные яблоки. И не в расширенных зрачках. В чем-то ином, неуловимом.
Карраго дышал.
Грудь его мерно подымалась и опадала. И впалый живот чуть подрагивал, сохраняя ритм пульса.
— Может, сдохнет? — с надеждой поинтересовалась Миара.
Карраго поднял руку и потрогал переносицу. Кровь сочиться давно перестала, благодаря Миаре.
— Ты… все еще добра… — голос у Карраго стал скрипучим. — Это хорошо… со временем начинаешь ценить постоянство. Особенно в женщинах.
— Не сдохнет.
Карраго закрыл глаза.
— Пить? — барон сохранил еще жалость. Или просто недостаток жизненного опыта сказывался. — Раненые всегда хотят пить.
— Спасибо, — Карраго со стоном поднялся. — Не откажусь.
Мальчишка сунул ему флягу. И Карраго сделал глоток. А потом вернул и серьезно сказал:
— Я этого не забуду.
Он вытер высохшую кровь ладонью и проморгался.
— Что произошло? — поинтересовалась Миара.
— Понятия не имею. Я… хотел взглянуть на это сооружение… и сила коснулась его. А потом стало темно. Будто…
Карраго потрогал макушку.
— Будто приложили чем-то… тяжелым… похоже, чем бы они ни было, силу использовать не стоит.
Плохо.
— Где…
— Ушли, — барон махнул в сторону. — Туда. Хотят перебраться и посмотреть, что там. Обещали, что вернуться.
— Хорошо.
Карраго вновь лег и прикрыл глаза.
— Эй, не вздумай помирать! — Миара подскочила к лежащему и за руку взяла. — Это будет…
— Насчет постоянства я поспешил. Хотя есть что-то донельзя постоянное в женском непостоянстве.
— Если бы ты сразу сдох, то виновата была бы не я, а Древние, — возразила она, кивнув себе. — А теперь придется лечить, а у меня сил мало.
— Отдыхай, — Карраго похлопал рядом. — И успокойся. В целом все неплохо, правда, сил ушло… прилично ушло. На восстановление… но это даже к лучшему.
— Почему? — барону было явно скучно. Если его невеста сидела и перебирала в пальцах длинную веревку с узелками, а мальчишка-наемник, пользуясь случаем и передышкой, просто дремал, то Джеру не сиделось.
— Выброс, — отозвался Карраго. — Поскольку сила ушла на восстановление организма, то её недостаточно, чтобы выйти из-под контроля. А в этих местах она восстанавливается очень медленно, что тоже ненормально.
Если так, то да, хорошо.
Наверное.
— Значит, нам остается ждать… кстати, по поводу того, что на той стороне. Ты, мой дорогой юный друг, явно знаешь больше остальных, — он чуть поморщился, и по щеке покатилась крупная слеза, оставляя на этой щеке характерный красный след.
— Не знаю, — барон насупился.
— Тогда догадываешься, — не унимался Карраго.
— И не догадываюсь! Просто нам туда надо! А зачем, так понятия не имею!
И прозвучало это довольно искренне.
Миара провела ладонью над лицом Карраго.
— Не стоит, дорогая моя. Мне твоя забота, безусловно, приятна, но не трать силу.
— Я и не собираюсь.
— В ученицы пойдешь?
— А в жены?
— В жены ты идти отказалась. Да и… говоря по правде, на кой мне жена?
— Действительно.
— А отец говорил, что у каждого мужчины должна быть жена, — не удержался Джер. И насупленность исчезла. — А лучше две.
— Ну да, его опыт, сколь я знаю, наглядно демонстрирует некоторую уязвимость данного утверждения, — не удержался Карраго.
— Чего? — Джер нахмурился.
— Одна жена твоего папеньки пыталась убить другую, да и тебя заодно, — пояснила Миара.
— Так бы и сказал.
— Я так и сказал…
— Еще он говорил, что только старый и слабый мужчина отказывается от жен.
— Я именно такой, — подтвердил Карраго, сложив руки на груди. — Старый и слабый… и возись с ними. Жены что? Их надо беречь. Обихаживать. Выполнять капризы…
— Я не капризная! — возмутилась Миара.
— А они вечно интриги плетут, норовят продвинуть собственных отпрысков, убрать других, но чужими руками… от этого одна сплошная головная боль. Ученики — это другое. Им можно знания передать…
— А пока передаешь, использовать по своему разумению.
— Именно… сплошная выгода.
— Тебе. А мне?
— Тебе… скажем, те самые знания? — Карраго даже приподнялся. — Я могу сделать тебя великим целителем. Данные у тебя имеются. Еще бы дури поменьше, но идеалов не бывает.
— Ты скоро помрешь.
— Не так уж и скоро… надеюсь еще лет десять протянуть. Или двадцать.
— Или тридцать, — встрял барон. — Что? Отец говорил, что маги — живучие сволочи. Ой, извините. Я не вас имел в виду.
— Ничего. Он был прав, твой отец… но тридцать — это… хотя, может статься, мы все не доживем до конца года.
— И тогда зачем мне идти в ученики?
— Затем, чтобы не жалеть об упущенной возможности, если мы все-таки выживем. Да и в целом интересно будет.
— Кому? — осторожно поинтересовалась Миара.
— Всем, — Карраго поднял руку. — Вот взять, допустим, того славного паренька, который громко сопит рядом. Ты, безусловно, действовала довольно толково… для своего уровня развития.
— Что ты хочешь сказать? — Миара поджала губы. — Я где-то ошиблась? Ну, кроме как вообще связавшись с этим идиотом?
Упомянутый идиот покраснел. Стало быть, не спит, но притворяется.
— Тебе говорили, что ты прелестно прямолинейна?
— Что не так?
— Все так. Но нерационально. Ты ведь применила технику Фарджи?
— А какую еще? Зараза разошлась по крови, и если бы её не вычистить…
— Именно, иной ты не знала. И в принципе, техника Фарджи неплоха, — Карраго опять открыл глаза и, положив на яблоки пальцы, слегка их помассировал. Смотреть на это было неприятно. Пальцы его почти провалились в глазницы, и Винченцо не мог отделаться от чувства, что еще немного и старый маг вовсе глаза себе выдавит. — Однако при всем том она весьма энергозатратна, да и нагрузку на пациента дает серьезную. Будь у него сердце послабее, он бы не справился. Есть куда менее известная техника, в целом схожая, однако имеющая ряд нюансов. Двухэтапная.
Миара сделала шаг ближе.
И еще ближе.
И глянув на Карраго, который молча лежал и ждал, выдала:
— Сволочь ты…
— Можно подумать, ты от меня сильно отличаешься, — он продолжал разминать глаза, но хотя бы теперь прикрыл веки.
— Сильно.
— И чем же?
— Я… не убиваю из прихоти. Не издеваюсь… просто так.
— Да ну? И когда это я… ладно, не важно. Будешь слушать?
По лицу Миары было видно, что ей хочется отказаться. Гордо повернуться спиной, а лучше послать Карраго подальше, но предложение… сколько он учеников не брал? Да, кажется, никогда не брал. И тайны свои хранил, впрочем, как и отец.
И остальные.
Интересно, сколько этих тайн сошло в могилу? И не потому ли маги древности были куда сильнее нынешних? И знали определенно больше. Только знания эти… остается, что искать по старым книгам да дневникам, разбирая каждое слово, каждую фразу, пытаясь в намеках прочесть что-то полезное.
А тут… но вряд ли Карраго просто возьмет и откроет свои секреты.
Зачем ему?
— А тебе зачем? — этот же вопрос пришел в голову Миары. — Что ты получишь?
— Кроме возможности оставить после себя хоть что-то хорошее…
Винченцо хмыкнул. К сестре он был, пожалуй, привязан. Но вот хорошая? Они все тут…
— Знаешь, было время, когда я полагал, что знания можно хранить. Собирать и хранить. Как вот, допустим, золото. Или редкие ингредиенты. Отчасти получалось. Редкие книги. Дневники. Чьи-то и мои собственные. Отчеты об изысканиях… за некоторые мне бы неплохо заплатили. Да что там… — Карраго перевернулся на бок и, опираясь на локоть, сел. — Чем больше я знал, тем меньше мне хотелось делиться. Как же… мне ведь тоже все досталось не просто так. Я платил. И отнюдь не золотом. Жизнью. Здоровьем. Силой… да много ли чем еще.
Наверное, изрядно его приложило, там, у сооружения Древних, если пробило на душевные беседы.
Может, он вовсе умом двинулся? Если так, то это опасно.
— И отдать все это кому-то? Нет… я был жаден.
— А теперь сделался щедр? — произнесла Миара тихо.
— Близость смерти изрядно меняет взгляд на мир. Как-то… я оглянулся. Еще там, в Городе. Да, я известен. Знаменит. Меня боятся. Дружбы со мной ищут, с моими детьми, которые вполне привыкли, что имя Карраго что-то да значит. Которые не понимают, что… впрочем, не суть важно.
Миара молчит.
Слушает, чуть склонив голову, с видом равнодушным, но Винченцо не обманывался. И остальные тоже.
— Сильный шаман, — произнесла Ица. — Как Верховный.
— Кто?
— Жрец. Он подниматься. Высоко. И кормить богов.
— А их кормят? — барон влез с очередным вопросом.
— Вырезанными сердцами, — это Винченцо знал и не удержался. — Они приносят людей в жертву.
— Так надо. Кровь и жизнь. Для солнца. Солнце гореть. Солнце идти по небо. И все жить.
— У них весьма своеобразные отношения с богами, — Карраго задрал голову и посмотрел на солнце, которое уже добралось до верхней точки. — Что же до меня, то ни один из моих сыновей не понимал, что есть знания… и внуки тоже. Правнуки. Они хотят власти. Силы. Влияния. Не знаний.
— Я тоже не откажусь от силы и влияния, — сочла нужным уточнить Миара.
— И ты могла бы их получить. Не стоит мне говорить, что ты не управилась бы с братьями. Теон силен, но не особо умен. Алеф, напротив, полагал себя слишком умным. Ты бы нашла способ все повернуть в свою пользу. Полагаю, со временем ты бы стала и главой рода. Благо, имелись прецеденты. Но вместо этого ты предпочла сбежать. И теперь грязная и вонючая…
— Себя понюхай!
—…сидишь в каком-то лесу, рискуя быть сожранной нежитью. И слушаешь старого идиота, которого на дух не переносишь.
— Знаешь… я вот думаю, в следующий раз я не помогу, а додушу, чтоб уж наверняка.
— И вот это тоже о чем-то да говорит. Ты могла и не помогать. А вместо этого… — Карраго выразительно потрогал переносицу. — Знаешь, я не буду тебя торопить. И клятвы ученической требовать. Давай, я кое-что тебе покажу. Итак, смотри, этот способ несколько сложнее, но ты умная девочка и способная. На первом этапе создаем дублирующие силовые узлы в почках и печени, а заодно…
Винченцо отступил. Он мало что понимал в медицине.
Но он знал, с кем стоит поговорить ему.
Мешекская императрица сидела, скрестив ноги, и внимательно слушала, что ей втолковывал мальчишка-наемник. Тот тоже сидел и рассказывал, явно о собственных подвигах, которые того и гляди затмят отцовские дела.
Джер тоже слушал, вполуха, но с мрачным выражением лица.
И с каждым произнесенным словом хмурился все больше. Даже жаль, что придется нарушить идиллию. Было бы интересно посмотреть, надолго ли его хватит.
Но…
Момент очень удобный. Когда еще такой выдасться.
— Могу я побеседовать с вами? — Винченцо отвесил поклон, в котором нужды явно не было, но все же порой вежливость давала свои плоды.
— Говорить? — Ица повернулась к нему. — Хорошо. Ты много болтать. Много болтать — мало делать.
Это было сказано Красавчику, который понял и покраснел.
И насупился.
А вот барон наоборот не удержал довольно улыбки.
Дети.
Даже здесь и сейчас — дети.
Винченцо опустился на землю.
— Раз уж мы все равно вынуждены ждать, то я хотел бы узнать больше о том месте, где мы оказались.
— А откуда ей знать? — Джер подобрался чуть ближе, причем явно норовя оказаться между своей невестой и наемником.
— Возможно, что и неоткуда. Возможно, она знает чуть больше нашего. Но иногда и «чуть» — это довольно много.
— Но…
— Что ты ощутил, когда оказался там?
— Ну… — Джер задумался. — Сперва и не понял, что я не тут. Там же ж лес. И тут лес. Правда, тихий такой. И все куда-то подевались. Я кричать стал. Решил, что заблудился. А тут он сидит…
Винченцо перевел взгляд на Красавчика.
— А мне больно не было, — тот поежился. — Я уже забыл, что бывает так, когда не больно… я решил, что умер. Давно… когда мама еще была жива, она говорила, что после смерти люди попадают в место, где хорошо. Мне стало так хорошо… но тут он. И сказал, что в его представлении хорошо — это не на краю леса. Вот. И что мы просто заблудились. Где-то.
Логично.
Где-то.
— А вот Их императорское Величество определенно чувствовали себя в этом… где-то куда спокойнее. И рог. Помнишь, у нее был рог.
— Дудка, — возразил Красавчик. — Такая. Длинная. У отца один с похожей ходил, говорил, что взял на востоке, что в них дуют и змей заклинают. И любой змее можно приказать.
— Что?
— А вот что хочешь! Вот, скажем, заползти куда и укусить кого. Он говорил, что приказал гадюке залезть спящему в рот. И все. Та в кишки сунулась…
— Вообще-то змеи глухие, — заметил Винченцо.
— Так она ж не звуком! Она магией! Правда… потом он перепился и утонул, а отец дудку сломал. Я забрать хотел, а он…
— Правильно сделал, — Винченцо действия наемника всецело одобрил. — Магические вещи опасны.
Правда, он весьма сомневался, что у какого-то там наемника может быть настолько сильный артефакт.
— В других руках они часто становятся бесполезны. А то еще и убить могут.
— Ага. У нас был один, который вот так, мага порешивши, взялся его вещички трясти, а все знают, что мажьи вещицы…
Что ж, пережитое, может, и прибавило мальчишке жизненного опыта, но не мозгов.
Винченцо повернулся.
— Рог, откуда он взялся?
— Сделала, — сказала девочка, подумав. — Там… сперва я спать. Просто. Я знать, что спать. И говорить. С она.
— С кем?
— С той, которая я. Там.
— Зеркало, — догадался Винченцо. — Ты говорила со своим отражением. Любопытно. Я не встречал информации, что донор и реципиент могли общаться.
— Духи, — девочка поглядела на него с упреком. — Предки. Помочь. Она их звать. Я их звать. Она глупая. И ныть, ныть. Я ей сказать, чтоб не ныть. Но она не слышать. Правда…
Ица сунула палец в ухо и в нем поскреблась.
— Я тоже теперь она не слышать.
А вот о Зеркале стоит побеседовать с Карраго. Правда, сейчас тот занят, да и вопрос свой Винченцо до конца не прояснил.
— Хорошо. Ты уснула и…
— Попала к духам.
— И попала к духам. Пыталась вернуться. Звала. И вызвала нас, так?
Кивок.
— Почему нас?
— Он болеть, — палец Ицы ткнул в Красавчика. — Быть на край. Чуть и конец.
Тот поежился.
— Он мой. Слово дать. Муж и жена — одно.
Джер кивнул.
Логично получается.
— А я?
— А ты ходить дорога духов. Вот дух и звать. Слышать.
— Моя сестра… у нее дар. Но она не услышала сразу.
— Дура.
— А из логичных объяснений?
— Она болеть, — подумав, сказала Ица. — И теперь не слышать. Раньше. Но быть слышать. Потом. Как стать здоровым.
— Хорошо… этот мир духов, он выглядел совсем как наш. Я там чувствовал жару. И жажду. Рог тоже имел вес. То есть, пока я там, этот мир реален?
Ица на этот раз задумалась надолго. И сидела, прикусив губу, чуть покачиваясь.
— Не знать. Не верить как понять. Сложно.
Ясно.
И не ясно.
— Там ты говорила лучше.
— Там нет язык ты. Я. Их. Один. Духи понимать. Я понимать. Ты понимать.
То есть в мире духов язык один, понятный всем? И вновь все звучит довольно логично, хотя, казалось бы, какая логика?
— Ты видела то место, куда мы должны попасть?
Ица покачала головой. И опять задумалась.
— А при нужде… мы могли бы, скажем, иногда заглядывать в мир духов?
— Зачем? — удивился наемник.
— Дурак, — а вот барон сообразил куда быстрее. — На разведку. Взял и пошел, тебя никто не видит. Ни нежить, ни люди… а ты всех видишь. Удобно.
— Ага. Видишь. Только тебя никто не видит, никто не слышит, и если чего вдруг, то даже на помощь звать смысла нет, — возразил Красавчик.
И в этом тоже своя логика.
— Мочь. Но… — Ица сделала волнообразный жест.
— Опасно?
Кивок.
И все же… что-то не тянуло Винченцо вот так с ходу лезть в ту самую заклятую башню. Хотя… до нее еще добраться предстояло.