Белая башня

Глава 18

Глава 18

Миха

Этот берег ничем-то не отличался от предыдущего. Та же трава, те же деревья, которые подобрались к обрыву вплотную. Разве что какое-то вьющееся растения по листьям смахивающее на виноград, рискнуло и перебросила плети на опору. Да так и не сумело зацепиться.

Главное, туман исчез.

И суицидальные мысли вместе с ним.

— Сожрал-таки, — Тень упал на траву и растянулся ничком.

— Это ты про кого? — у Михи появилось желание последовать примеру, но сугубо из чувства противоречия, он удержался.

И просто сел.

Вытянул ноги.

Надо же, вроде ничего всего, а ощущение такое, словно шкуру сняли. А потом назад нацепили. Ну и перед этим внутри перетряхнули все хорошенько. Сердце колотится. Под лопаткой нехорошо покалывает, намекая, что как бы Миха вполне себе смертен. Мышцы дрожат.

И во рту сухо.

Но жить хочется.

— Про бывшего нашего мага.

— Что он вообще такое?

— Понятия не имею.

— Упырь…

— Нет, обычные упыри — безмозглые твари, которые не способны даже говорить, не то что… — Тень вяло шевельнул рукой.

А ему тоже хреново.

Вон, растерял былую невозмутимость, и лежит не просто так, травой перед носом любуясь, но восстанавливается. Значит… значит, идти по мосту опасно. Ладно, Миха, он все-таки не совсем человек, как и Тень. И упырь, который, может, с мозгами, но все равно упырь.

— Там… откуда я… упырями называли тварей, которые пили кровь других существ. Чтобы жить. Еще они были бессмертны, неуязвимы… правда, существовали они лишь в сказках. К счастью.

Приходилось делать паузы, потому что воздуха не хватало.

Миха замолчал.

— Тогда да. Упырь… один хрен, нелюдь, — Тень перевернулся на бок. — Дыши глубже. Дыхание не задерживай. Просто как можно более глубокий вдох. И выдох.

Миха последовал совету.

Стало легче.

Немного.

— Назад… придется. Как-то.

При мысли об этом замутило. Радиация там, магическая неведомая сила, которая сродни радиации или что-то еще, но Миха чувствовал, что обратное путешествие обойдется дорого.

Если вообще сил хватит.

— Надо думать, — Тень дышал так, как сказал Михе. — По тому пути… неразумно.

— И маги не пройдут.

— Маги, может, и пройдут. А вот те, кто не-маги — нет.

И снова молчание.

В голове ни одной разумной мысли. Да, есть веревка, натянутая над стропой, что объединяет блоки. Наверное, это хорошо.

Только дальше-то что?

— Если… вернуться… пройти по веревке, но держать другую, не закрепляя, — Тень говорил очень медленно, явно додумывая на ходу. — Так… чтобы сместить относительно моста…

— Кто-то должен будет держать её здесь.

— Именно.

А кому-то придется вернуться.

И Миха точно знал, кому именно. Правда, согласиться ли упырь?

Как ни странно, Ирграм откликнулся на зов почти сразу. И выглядел он донельзя довольным, что подтверждало версию наемника о сожранной нечисти.

Нечисти жаль не было.

— Может и выйти что-то… хотя… ладно, давайте, попробую пройти низом, по вашей. Завязывали-то надежно?

— Надежно, — заверил Тень.

А вот Миха просто кивнул, потому как уверенности в том, что веревка была закреплена должным образом, у него не было. И стоило бы сказать об этом, но он промолчал.

Ирграм же, вытащив ком веревки, подергал её и сказал:

— Тут закрепите. Или лучше я сам. Длины-то хватит?

— Должно.

— Должно… вечно все вот так, на глазок… на удачу… — ворчание упыря было каким-то донельзя домашним, успокаивающим, и Миха даже поверил, что получится.

Оно ведь и вправду.

Простая задачка. Один конец веревки крепится на этом берегу, а потом Ирграм возвращается на тот, но идет так, чтобы обойти опоры снаружи, чтобы не запутать веревку. А там всего-то и надо, что взять оба конца и отнести от моста подальше. И снова закрепить.

Только…

Именно эта простота и смущала.

— Дойдет? — поинтересовался Миха, когда кривобокая фигурка упыря добралась до первой опоры. Двигался, следовало сказать, тот легко, текуче.

— Должен.

— А если не получится?

— Будет хреново, — Тень сел на траву. — Но там маги, глядишь, и сообразят…

Сообразили.

Только не маги, на том берегу возникла мелкая фигура, в которой Миха без труда узнал барона. Джеру явно надоело просто ждать.

— Выпорю поганца, — сказал Миха.

— Это да… иногда надо. Но может, отправили?

— Скорее уж сам вызвался.

— Разумно.

Мальчишка, к счастью, приближаться к сооружению древних не стал, но вот Ирграма ждал явно с нетерпением. А потом подпрыгнул и замахал руками.

Сигнал, стало быть, подал.

— Чего он?

Веревку закреплять не стали, точнее что-то да с ней делали, сперва Джер, потом Винченцо, который тоже попытался что-то там изобразить в воздухе, но кривовато. Потом к нему присоединились Миара и Карраго. Последний-то и указал куда-то в сторону.

— Живой, — с некоторым разочарованием произнес Тень.

— А ты надеялся?

— Не скажу, чтобы надеялся. Подобных тварей не так просто угробить, но да… не отказался бы. Он, конечно, полезен. Но это такая помощь, которая в любой миг боком выйдет.

И сплюнул.

Дальше пошло на диво буднично.

Веревку пришлось тащить, она вдруг оказалась на диво тяжелой, да еще и скользкой. И Миха все боялся, как бы не вырвалась она из рук, не рухнула в пропасть. А та, слава всем местным богам и Древним за постоянство, не спешила расширяться, и потому веревка то провисала, то чуть натягивалась, но не критично.

— Хватит, — решил Тень, добравшись до небольшой рощицы, деревья которой росли тесно и густо, сплетаясь корнями и кронами в одно большое. Тонкие стволы их отливали зеленью, и Тень потрогал ближайший. — Железное дерево. Такое выдержит.

Веревку крепил сам.

И узлы вязал тоже, а Миха смотрел, пытаясь запомнить хоть что-то. Правда, вскоре осознал бессмысленность занятия.

Бабушка с её высоким искусством макраме вспомнилась.

А Миха… Миха от искусства далек.

— Сейчас переправляться будут? — спросил он, глядя на суету на том берегу.

— А когда? Ночь скоро. А ночью мало ли, как оно. Тут или там.

И в этих словах был смысл.

— А если проверить… я пойду…

— Время, — покачал головой Тень. — Веревка хорошая. А туда-сюда ходить… нет, смысла нет. Ирграма отправят.

И не ошибся.

Упырь по протянутой веревке шел на четвереньках и весьма себе ловко. И уже оказавшись на этой стороне, кинул конец второй веревки.

— Крепи, — буркнул он, отряхиваясь. — Достали…

Это было сказано в сторону, но так, чтобы быть услышанным.

Веревку Тень снова закрепил сам. А когда подал знак, то по этим веревкам быстро поползли зеленые плети. Они цеплялись друг за друга, ширясь, разрастаясь плотным зеленым ковром.

Мост получился.

Получился мост.

Не самый надежный с виду, но всяко лучше веревок.

— Надо же, — Тень потрогал толстый лист. — И от магов польза имеется.

Первым по мосту двинулся Джер, причем не один. Он держал за руку невесту, с пояса которой свисала еще одна веревка, уходившая на тот берег. Правда, хватило её только до середины пути. По всему выходило, что стратегический запас веревок был не бесконечен.

Мальчишка спрыгнул на берег и руку подал.

И почти даже в лице не изменился, а вот мешекская императрица посмотрела на бездну с любопытством.

— Высоко, — сказала она тем неопределенным тоном, который можно было трактовать и как восхищение, и как легкое удивление.

Наемника поддерживал Винченцо.

За ним шла Миара, причем нарочито прямо, хотя вот Миха сомневался, что лично у него достало бы духу шествовать по этой свежесотворенной зеленой тропе с гордо поднятой головой. Может, она и пошире веревки, но ненамного.

И перил опять же нету.

Вот Карраго держался осторожно. Шаг. Выждать. И следующий.

— Эй! — голос Тени разнесся далеко. — Вы бы поспешили, тут трава эта сохнет…

И вправду зеленые стебельки на глазах скукоживались, а некоторые и вовсе обретали весьма характерный бурый окрас.

Миха коснулся ближайшего пальцем, и стебель от прикосновения рассыпался в труху.

— Быстрее! — не только они догадались, что происходит нечто неладное.

Винченцо буквально толкнул парня вперед, и тот сделал пару шагов, замахал руками, теряя равновесие, завопил и был подхвачен Тенью.

Выбравшись на мост, наемник буквально сдернул сына, чтобы в следующее мгновенье дотянуться до мага, которого тоже отправил дальше, на землю. И Миха успел подхватить, удержать, не дав упасть. А потом поймал и Миару.

— Скорее…

Мост рассыпался, и черные прорехи в зелени возникали то тут, то там. Стебли пытались разрастаться, затягивать дыры, но дрянь, пожиравшая растения, расползалась быстрее.

И Карраго выругался, хватаясь за веревки. Нога его провалилась в пустоту, и маг едва не утратил равновесия. Но удержался. А рядом с ним огромными скачками пролетел рытвенник.

— Твою же ж… — Карраго замер, вцепившись в веревки. — Да поможет мне кто-нибудь или так и будете смотреть?

Благо, до берега оставалась пара шагов.

— И после этого мне говорят, что нужно быть мудрым… что нужно быть благородным… что нужно пропускать раненых и слабых… — на берегу Карраго упал на четвереньки. — Да чтоб я еще когда-нибудь…

— Можно подумать, можно подумать… — Миара тоже опустилась на землю. — Если бы ты был уверен, что переправа надежна, первым бы пошел.

— Не важно, — Винченцо стер дрожащей рукой пот. — Главное, мы переправились.

— Сюда, — Карраго тронул веревку и та с тихим шелестом лопнула. Конец нырнул в пропасть, да там и исчез. — А назад?

— Вот когда доживем до «назад», тогда и будем думать, — отрезал Винченцо. — Темнеет.

Желающих возражать не нашлось.

Лагерь разбили чуть в стороне, там, где лес отползал от обрыва, оставляя между оврагом и стеной деревьев небольшую полосу.

Винченцо споро очертил круг, Миара, опустившись на четвереньки, принялась расписывать его символами. Тень, прихватив обоих мальчишек и Миху, занялись заготовкой хвороста.

Ирграм…

Снова исчез. Правда, теперь Миха был уверен, что упырь крутится где-то недалеко. Ну и пускай себе. Вреда от него нет. А пользы, если Тень прав, больше, чем от прочих.

Сон не шел.

Почему-то вспоминался дом. И дача. Костерок, который отец разводил в мангале. И то, как медленно прогорали дрова, оставляя темные куски угля. Дым.

Комары.

Мамино причитание, что точно загрызут… шутки. Брат. Сестра. Как они там… тошно до того, что лучше бы Миха и вправду умер. Мертвым что? Раз и все. А он тут сидит, пялится на огонь и думает не понятно о чем. Но явно не о том, о чем стоит думать.

Миара опустилась рядом и протянула флягу.

— Выпей.

— Отрава?

— Больно надо, — дернула она плечиком и, не выдержав, почесалась. — Почему вообще все кругом считают, что я злая?

— А ты не злая?

— Нет.

— А какая?

— Понятия не имею, — она села и подтянула к себе ноги. — Я никого и никогда не трогала просто так. Забавы ради.

— А не забавы?

— Приходилось. Сначала, чтобы самой выжить. Потом чтобы показать остальным, что сильна. Иногда, чтобы силу получить. Положение укрепить. Потому что говорят и так надо.

Она посмотрела наверх.

— Всякий раз жду, что сегодня опять громыхнет… и это жутко. Что будет, если огненный дождь все-таки прольется?

— Не веришь?

— Верю. Но… как бы и не до конца.

Наверное, нормально. Сам Миха вот тоже и верит, но не то, чтобы до конца. А отвар во фляге горчит, и горечь эта тает на языке, сменяясь едковатой сладостью.

— Тогда мы все умрем, — сказал Миха.

— А как же успокоить? Утешить? Заверить, что все будет хорошо? — она глянула с насмешкой.

— Да устал я. Врать не хочется.

— И не надо, — Миара обняла колени и голову пристроила на сложенных руках. — Когда-то давно я гордилась, что у меня такой редкий дар. Мне казалось, что вот она, удача… меня забрали наверх. Собственные покои. Служанки, готовые исполнить любую прихоть. Игрушки… в которые мне некогда стало играть. И не с кем. И все это… все это обман. Покои роскошны, да, но когда ты подыхаешь от боли, тебе плевать на роскошь. Служанки… следят за каждым шагом. И доносят, доносят…

— Сочувствую.

— А говорил, врать не хочется.

— Ради тебя я себя превозмог, — хмыкнул Миха. — Ты поэтому сбежала?

— Я просто сбежала. Воспользовалась шансом. Но да, надеялась, что у меня будет все… роскошные покои, служанки… просто в другом месте и без любящих родственников, ждущих, когда же ты ошибешься, чтобы даже не убить, это еще я бы поняла. Но воспользоваться, выжать все до капли. А то, что останется, продать. Само собой, с выгодой для рода. Так вот, я надеялась, что буду жить сама по себе…

— Это вряд ли возможно, — сказал Миха. — Самим по себе — это если только на необитаемый остров. И то…

— Теперь я понимаю.

— И жалеешь?

— Нет, — Миара ответила далеко не сразу, да и уверенности в голосе все же не хватало. Но она добавила жестче. — Нет. Останься я там, стала бы игрушкой сперва Теона, потом Алефа. Потом того, кто пришел бы на смену. От Вина избавились бы сразу. Да и… дальше что?

— Вот и мне интересно, — Миха потряс флягу. — Что дальше.

— Допивай. Это общеукрепляющий отвар. Я всем сделала.

А принесла флягу только Михе. Из личной симпатии? Или в голове её возник очередной сложный план, частью которого суждено стать Михе?

— Спасибо, — зелье он все же допил.

— Вот… меня и благодарить не благодарили никогда, — проворчала Миара, поднимаясь. — Зачем, если я делаю во благо рода… все во благо рода.

— Спать ложись.

— Не хочу.

— Почему? — выглядела она уставшей.

— Опять голоса эти…

— Какие голоса.

Она поморщилась.

— В голове. Шепчутся, шепчутся… иногда орут. Потом звать начинают. Или плачет кто-то. Невыносимо. Ненавижу рыдающих девиц. И не девиц тоже.

— И давно это началось?

— Я не схожу с ума!

— Не сходишь, — Миха тоже поднялся. — Место такое. Смотри, твой братец провалился то ли в прошлое, то ли в страну духов, то ли еще куда. Выбрался. И информация, которую он оттуда притащил, подтвердилась. Ты слышишь голоса.

— Я не такая дура. Я пыталась с ними заговорить. Проблема в том, что я их не понимаю! Язык, на котором они говорят… я знаю семь языков. Даже мертвый самматский, но это — другое. Совсем-совсем… иногда мне начинает казаться, что еще немного и я пойму, но нет. Так вот, понимать я их не понимаю, а это все бормотание очень на нервы действует.

— Тогда да, — согласился Миха.

И все же…

— А попробуй писать?

— На чем?

— Это твой сон. Создай что-нибудь и напиши. Только… не на этом, не на твоем самматском.

— А на каком?

— Древние, — Миха протянул флягу. — Попробуй изобразить чего-нибудь на языке Древних…