Глава 30
Ирграм
К реке он подходил осторожно. Будь его воля, Ирграм и вовсе не сунулся бы на тот берег, но… люди вознамерились перебраться, да и самого его тянуло туда. Зов, едва слышный поначалу, с каждым днем становился все более явным. Нет, Ирграм не слышал в голове навязчивого шепота, как случалось с безумцами, просто теперь ему хотелось идти.
Дальше.
Вглубь кольца, что бы в нем ни скрывалось.
Но он держался. Как и сейчас. Устроившись на берегу, Ирграм наблюдал за магами, которые о чем-то совещались. Потом Ульграх повернулся к мешекской твари и спросил.
— Твой зверь может пронести на тот берег веревку?
— Да.
— А тебя с веревкой?
— Я её одну не отпущу! — возмутился барон. — Там может быть опасно.
— Может, — Ульграх спорить не стал. — Но вариантов на самом деле немного. Мы можем пересечь реку по дну, однако там, помнится, были ямины и не знаю, сколь глубокие.
— Я умею плавать.
— Все умеют плавать, но… то, что мы выжгли часть реки, не значит, что мы уничтожили все живое в ней. Здешние рыбы, помнится, имели весьма серьезные зубы. И от еды они не откажутся, поэтому разумнее пересечь реку над водой…
— Я пойду, — мрачно заявил барон. — Я, может, не самый легкий, но вынесет. Да?
Девчонка кивнула и, дернув зверя за ухо, что-то ему сказала.
— Я пронесу веревку и привяжу её. А потом назад?
— Зверя отправишь, — маги решили не спорить.
Только Ульграх тихо заметил:
— На назад веревки может и не хватить.
— Я с ним, — Дикарь, до того стоявший тихо, отряхнулся. — Пойдем быстро. Тонуть не должен, буду придерживаться вон… за него. А если что, то сожрать меня непросто.
Кажется, мальчишка выдохнул с облегчением. И понятно. Одно дело в теории подвиги совершать, а совсем другое, когда тебя просто могут взять и сожрать.
А ведь могут.
И не откажутся. Ирграм точно не отказался бы сожрать кого-нибудь, но здраво поразмыслив, решил что еще успеется. А пока он забрался повыше, устроившись на узкой неудобной ветке. Зато с нее было видать и реку, и другой берег.
И людей.
Несколько опасался, что отправят его, но то ли люди снова позабыли о существовании Ирграма, то ли не сочли хоть сколь бы важным, главное, что они там. А он тут.
Мальчишка попытался забраться на спину зверя, что получилось далеко не сразу. Затем он попытался сесть. И сполз.
— Нет. Раздавлю еще и вообще… мне пешком удобней.
— Тогда оставайся, — предложил Дикарь.
Джер покачал головой.
— Я с тобой…
— Тогда вперед, чтобы я тебя видел. И погоди.
Пара длинных тонких палок.
— Сперва тыкаешь, убеждаешься, что дно есть, потом идешь. Веревку свою давай.
Миара протянула даже не веревку, тонкую нить.
— Что есть, — сказала она. — Силу провести хватит, а там оно само выстроится.
Спорить не стали.
Мальчишка спускался в воду осторожно, с явною опаской, шаг. И замер. Второй. Третий… а вот Дикарь шел с виду спокойно.
— Поспеши, — донеслось до Ирграма. — Не беги, но и шагай чуть побыстрее… осторожно.
Наблюдать было интересно.
Некоторое время. Особенно, когда мальчишка-таки ухнул в скрытую под водой яму. И запаниковав было, палку упустил, замахал руками, но был подхвачен Дикарем за шиворот.
— Давай рядом, — велел тот и сам пошел к берегу.
И дошел.
Берег не был пологим, но и не сказать, чтобы поднимался к небесам обрывом. Скорее уж он уходил вверх, и черную жирную землю пронизывали корни. Сеть их и не позволяла обрыву сползти, накрывая речушку.
Дальше было вовсе скучно. Тварь, допрыгавшая по следам за мальчишкой и Дикарем, вернулась обратно.
Маги собрались вместе и сотворили еще один мост, правда, на сей раз используя силу. И силы этой потратили изрядно. Даже не понятно, с чего вдруг этакая щедрость. Хотя мост вышел на загляденье. Сгустившийся воздух потемнел и походил на стекло.
— Шевелитесь, — рявкнул Тень, подталкивая в спину сына. Девчонку тронуть не посмел, но взгляд наемника, надо полагать, был довольно-таки красноречив. — Мост долго не протянет.
Верно.
Помнится, весьма расходное по силе заклинание.
Мальчишка-наемник бодро зашагал, почти не сгибаясь под весом сумок, навьюченных на него отцом. Впрочем, досталось всем. А вот сам Тень, явно соображая, шел не по мосту, но рядом. И по воде, успокоившейся было, пошли грязевые потоки.
Ирграм подумал и спустился.
— Идем, — сказал он рытвеннику, который привычно держался рядом.
Соваться на мост Ирграм не стал, взял чуть выше, рассудив, что тварь, если и не сгорела, то всяко пострадала изрядно.
Но все одно…
Холодная вода.
И дно вязкое, илистое. Ноги проваливаются, пробуждая неприятное воспоминание, заставляя дернуться, выдрать стопу из ила. Получается почти беззвучно. И шаг.
Еще один.
Маги уходят последними.
Ульграх шагает по воде. И медленно, он явно держит контур. А вот Карраго и сестрица питают. До противоположного берега рукой подать. Кажется.
Опасная иллюзия.
И терять бдительность тоже не стоит. Нога оскальзывается, и Ирграм едва не падает в яму, благо, рытвенник рядом и, уцепившись за острую чешуйчатую спину, получается удержаться.
— Твою же ж… — Ирграм шипит под нос и ускоряет шаг.
Пусть опасности он все одно не чувствует, но это не значит, что река небезопасна. И, добравшись-таки до гнилой сизоватой травы, космы которой лежат по воде, Ирграм вздыхает с облегчением. Наверх он карабкается, уже не опасаясь показаться смешным. Земля рыхлая, сыпучая, и зацепиться получается лишь за корни. Но и те, слабые, рвутся под пальцами, словно нити.
— Эй, тоже промок? — наверху стоит мальчишка-барон. — Тут, конечно, еще так… да хватайся уже.
И руку протянул.
Его совсем не учили? Кто в здравом уме протягивает руку нежити?
Ирграм оскалился… и руку принял. Осторожно, чтобы не сломать тонкие человеческие пальцы. Ладонь у мальчишки уже широкая, а пальцы вот тонкие, изящные. И сила внутри… да, сила есть, теплится огоньком.
И не огоньком.
Почуяв Ирграма, сила устремилась навстречу. И отступила, сдерживаемая барьером.
Рывок.
А рытвенник сам взлетает на берег и, оказавшись на сухой земле, начинает отряхиваться.
— Ты ж… вот же ж! у отца собаки тоже после охоты, если в грязюку какую залезут, — барон со смешком вскинул руку, защищаясь от капель. — Так потом отряхиваются… отряхивались. И отец еще говорил, что это нормально, что какая охота без грязищи.
Рытвенник тявкнул и, упав на бок, покатился по земле. Ему явно не нравилась местная вода.
— Эй, руку, может, отпусти, — барон глядел прямо и без страха.
Так уверен, что клятва удержит Ирграма? И не позволит причинить вред? Хотя… да, удержит и не позволит. Только вот…
— Ты маг.
— Я? — мальчишка второй рукой смахнул пыль с волос. — Да… вроде как есть капля силы, но капля и только. Отец же ж все хотел, чтобы она проснулась… точнее, как понимаю, не столько он, сколько матушка. Но толку от этой капли.
— Не капля, — Ирграм ощутил силу там, внутри, причем столь явную, что странно было, как он не заметил её прежде. И не только он.
— Не бойся, — Ирграм потянул руку к себе и надавил на запястье, заставляя раскрыться ладонь.
— Я и не боюсь.
Ложь.
Может, не боится, но всяко опасается. Запоздало вспомнил, кто таков Ирграм. И что он может.
— Кровь, — было желание просто вцепиться в эту, не слишком чистую руку. — Поделись кровью.
Ирграм чуть подумал и вспомнил слово, которое так ценили люди.
— Пожалуйста.
— Зачем?
Брови сдвинулись.
Скоро мальчишку хватятся. Странно, что еще… или нет. Не странно. За ним приглядывают, теперь Ирграм это ощущает.
— Выходи, — сказал он, повернувшись к лесу. — Я не собираюсь его жрать. Вот шею свернул бы при случае, но не могу. Не позволено.
Дикарь вышел из-за кустов, отряхнулся.
— Зачем тебе его кровь?
— Понять. У него не было силы.
— А теперь есть?
— И да, — подумав, ответил Ирграм. — И нет. Она там, внутри. Но закрыта. Как… как огонь под стеклянным колпаком. С кровью будет понятнее.
— Тебе решать, — сказал Дикарь.
Вот… не очень умный человек. Кто позволяет детям принимать такие решения? И не детям. Всегда есть тот, кто решает. И те, кто исполняют.
— Хорошо, — мальчишка потянулся к ножу. — Я дам тебе крови. А ты… если ты соврешь, то…
— Невесте нажалуешься? — Ирграм, честно говоря, просто не удержался.
— Нет, — мальчишка покачал головой. — Я и без нее тебе шею сверну.
И сила внутри колыхнулась, подтверждая, что так и будет.
Но… Ирграм ведь не собирается вредить.
Пока.
— Мне и нужна-то капля всего… впрочем… — Ирграм заставил себя разжать руку. — Можешь попросить кого из магов. Если, конечно, у них найдется время.
— Нет уж, — острие клинка вспороло кожу на тыльной стороне ладони. — На. Если тебе надо.
Надо ли?
Кровь красивая.
Красная.
Темная. И сила, в ней сокрытая, придает тот глянцевый отблеск, на который хочется смотреть и смотреть. Смотреть и… Ирграм чувствует запах. И наклоняется, чтобы ни капли его не упустить. Язык сам подхватывает капли.
Хорошо.
Горячо и сладко. Как… сравнений нет, но много лучше, чем кровь наемника. Насыщенней, что ли… и сила, да, сила имеется, хотя все одно странная.
— Так что теперь-то? — мальчишка слишком нетерпелив, и это раздражает.
— Теперь, — Ирграм огляделся и, наклонившись, сорвал плоский лист подорожника, который и протянул барону. — Приложи и надейся, что заразы не занесешь.
— Он издевается?
— Самую малость, — Дикарь лист взял. — Но приложи. Заразу маги вытравят, если что. А ты…
— Он маг. Урожденный. И силы немалой. Я такого давно не видел. Когда… средь детей пробуждается дар силы даже не подобной, нет, чтобы половину от нее, то говорят об удаче.
— Но… — мальчишка нахмурился. — Я ничего не чувствую.
— Дар закрыт, — Ирграм почему-то больше не испытывал раздражения. Любопытно, не с кровью ли это связано? Тот же Тень не воспринимался чужим. А мальчишка… мальчишка тоже. Нет, не близкий, отнюдь, но и не чужой.
Похоже, с кровью стоит быть аккуратней. Этак он и вправду начнет считать людишек, если не родней, то почти.
— Наше тело разумно в какой-то мере. И когда ребенок мал, оно ограничивает его. Дар ограничивает, чтобы дитя случайно не навредило себе. Однако когда дитя растет, дар растет вместе с ним. И в какой-то момент он пробивает защиту.
— А здесь не пробил?
— Скорее я бы сказал, что дар не рос. Что тоже весьма необычно.
Ирграм почесал языком клык, раздумывая, стоит ли углубляться. Он и не обязан, но… его новая хозяйка явно привязана к мальчишке. И огорчится, если с ним что-то произойдет.
Нехорошее.
И плевать бы… или нет? Она пока не пыталась управлять Ирграмом, как и в целом демонстрировать власть над ним. Да и дальше… маги явно горят желанием изучить его, бедного, а он точно знает, что еще ни одна нежить исследовательского любопытства магов не пережила.
И может, стоит поискать… союзников?
— Есть мнение, что чем прочнее оболочка, чем надежнее она скрывает дар, тем этот дар сильнее. Защита. Чтобы маг не навредил силой себе.
— И окружающим? — уточнил барон.
— Твоему телу глубоко плевать на окружающих, но вот сила, которая начнет выплескиваться до того, как человек обретет хоть какое-то понимание, с высокой долей вероятности устремиться внутрь, а не наружу. Скажем… с помощью внутренней силы можно укрепить кости. Или мышцы. Или вызвать их рост, но будет он… — Ирграм махнул рукой, подбирая нужное слово.
— Бесконтрольным? — подсказал Дикарь.
— Именно. Или вот случится разрыв сосудов, потому что сила ударит по сердцу. Или кровь сделается густой. Такое случается, особенно, если искусственно ослабить оболочку.
— Опыты? — Дикарь был догадлив.
— Да… когда-то появилась теория, что если дар не ограничивать с рождения, то и будет он… сильнее? Ярче? Гибче? Были попытки изменить и исконные наклонности. Методики…
— И как?
— Большей частью неудачно, — признался Ирграм. — На самом деле все известно давно, но время от времени кто-то решает повторить, надеясь, что он-то разобрался… но мы ж не о том. Главное, что плотность оболочки, защищающая дар, снижается со временем. И сама эта оболочка исчезает не сразу. У меня появились… признаки, когда я был еще ребенком.
Он почесал за ухом.
— Как правило оболочка полностью растворяется силой годам к десяти, может, к одиннадцати. Редко — позже, но это как раз будет говорить о величине дара.
— А если старше?
— Двенадцать-тринадцать лет — это возраст вхождения в силу тех, кому повезло… или не повезло появиться на свет в родовой башне. Четырнадцать… исключение. И да, тут уж раз на раз не приходится. Если оболочка слишком плотна и сила остается под ней, то она достигает пика развития и начинает угасать. Знаю, что в некоторых родах практикуют принудительное раскрытие… ритуалы. Довольно неприятные.
Теоретически.
Все же кто допустит такого как Ирграм, до участия в родовом ритуале? Но информация в библиотеке имелась, такая, которая позволяла оценить и сам этот ритуал, и то, чем за него платят.
Но платили обычно другие.
А у старых славных родов всегда была пара-тройка не слишком нужных ублюдков, которых можно разменять или вон использовать во благо рода.
Ирграм потряс головой.
Странно, ведь прежде даже ему это казалось… нормальным? Допустимым? Сложно подобрать слова.
— А со мной что?
— С тобой… тут лучше бы спросить у кого из них, — Ирграм зачем-то ответил честно. — Не стоит обманываться, мальчик. Я всего-навсего маг средней руки, который, может, что-то да знал, но… есть знания, которые только для своих. Понимаешь?
— Я им не верю.
— А мне веришь?
Мальчишка задумался.
— Я ведь не человек больше… да и раньше тоже не особо был, хотя и выглядел по-человечески, — Ирграм присел, опираясь кулаками на землю. Спина тут же выгнулась, да и тело застыло. Ему эта поза была вполне себе удобна.
— Ты клятву принес.
— Любую клятву можно обойти, — это Ирграм произнес спокойно. — Если знать, как. А магов этому учат, если не с младенчества, то почти. Поэтому… будь осторожен.
— Я буду.
— А у Карраго спроси. Случай любопытный. Да и он, к слову, без нужды врать не станет. Он из тех, кто и с правдой обращаться умеет мастерски.
Мальчишка закусил губу.
Еще и уговаривать?
Ирграм перевел взгляд на того, к кому тот явно готов был прислушиваться.
— Я не чувствовал его силы там, — сказал он. — А здесь она есть. И много. Стало быть, развитие началось, и насколько я понимаю, стремительное. А это довольно опасно. Сила не берется из ниоткуда. Да, она есть в воздухе, но где-то меньше, а где-то больше. В городе магов имеется источник. Благодаря ему маги могут восстанавливаться почти мгновенно. За городом… сложнее. Тут, сколь понимаю, еще сложнее. Но у него, — Ирграм указал на мальчишку, который тоже слушал и превнимательно. — Сила прибывает. Откуда?
— И какие варианты?
— Извне. Это наилучший. Его дар научился поглощать её из окружающего пространства.
— А наихудший?
— Собственное тело — это тоже источник силы. Маг, доходя до края, начинает черпать жизненные силы. Заканчивается это…
— Смертью?
— Я умру? — уточнил Джер, но как-то… с недоверием, что ли.
Все-таки ребенок. А Ирграм в его возрасте другим был. Он-то точно знал, что умереть может любой. И легко. Или не очень легко, тут уж как повезет. И это знание стало уже привычным.
Да.
— Когда-нибудь, обязательно, — Ирграм качнулся, перенося вес на руки. — Честно говоря, признаков не вижу. Ни лихорадки, ни испарины. Усталым ты тоже не выглядишь. Так что, скорее всего ты как-то поладил с этим местом.
— Тогда…
— Но бесконтрольное развитие дара тоже опасно. Сумеет ли твоя сила прорваться через оболочку? И когда это случится? Выживешь ли ты или же уничтожишь себя. Выживешь, но уничтожишь не себя, выплеснув силу вовне? Я этого не скажу. Я не целитель.
— А кто?
— Самому бы понять, — Ирграм ответил вполне искренне. — Иди. Если не к Карраго, то к Миаре. Она еще та поганка, но если сочтет тебя пациентом, то скорее наизнанку вывернется, чем позволит помереть.
— Спасибо, — мальчишка даже чуть поклонился, потом, правда, опомнился, верно, сообразив, что негоже владетельному барону кланятся какой-то там нежити.
А тот, второй, тоже сказал.
— Спасибо.
Пожалуйста.
Это… ерунда, на самом деле. Хотя… раньше как-то Ирграма не благодарили.
Было приятно.
Наверное, все-таки, что-то от человека в нем осталось. Пока.