Белая лошадь, черные ночи

Глава 11

Сабина

Вульф скидывает мешок и бросается вперед, но двое священников достают свои мечи. В толпе раздаются крики. Двери хлопают, и все больше зрителей выходят посмотреть на происходящее. Два других священника направляются к Мист. Один из них хватает ее за гриву, чтобы не дать ей вырваться ― впрочем, мы и так не могли этого сделать, ведь улица забита жителями. Все происходит в мгновение ока, их действия синхронны.

Четвертый священник хватает меня за бедро чуть выше колена, пытаясь стянуть с лошади.

Мист, вперед! ― кричу я.

Она встает на дыбы, стряхивая с себя мужскую руку. Он падает на задницу, к моему удовольствию. Мист танцует, отступая на несколько шагов назад. Ее мышцы напрягаются, но идти некуда. Она топает копытами, расстроенная.

Слишком много людей!

― Ты ответишь перед Бессмертными! ― кричит другой жрец. Он вцепляется в мои длинные волосы и больно тянет меня, пытаясь стащить с Мист.

Я вскрикиваю, и Вульф резко поворачивается ко мне.

Вульф бросает один взгляд на мужчину, шарящего руками по моему обнаженному телу, и та капля милосердия, благодаря которой он мог бы пощадить священников, испаряется. Вены на его шее вздуваются. Он разминает больное плечо.

― Убери от нее свои чертовы руки, ― угрожает он, ― или я оторву их тебе.

Не обращая внимания, священник не прекращает попыток стащить меня со спины Мист. Его рука переместилась с бедра на задницу, пальцы впиваются в нее, чтобы лучше ухватиться, и он почти стягивает меня вниз.

― Отпусти меня! ― кричу я и бью его по лицу, вцепившись в гриву Мист смертельной хваткой. Толпа сходит с ума. Я предстаю перед ними во всей красе, с растрепанными волосами, пока борюсь с нападающим. Но, как бы я ни сопротивлялась, он намного сильнее меня.

Не успеваю я опомниться, как мои ноги касаются земли. Священник хватает меня сзади и грубо сжимает одной рукой мою грудь, пытаясь скрыть мою наготу, но на самом деле это выглядит так, будто он меня лапает.

О, этот глупый человек. Он только что совершил огромную ошибку.

Вульф бросается на него, как зверь, двигаясь быстрее, чем я могла представить. Святые угодники. Это что, еще один его дар? Но два священника с обнаженными мечами предвидели это. Ближайший из них делает выпад в сторону Вульфа. Вульф с легкостью уклоняется от удара и наносит мощный апперкот, от которого тот падает на землю. Второй священник бросается в атаку, но Вульф уклоняется и встречает его стремительным ударом в челюсть.

Кроме безоружного Патрона, на ногах остается только священник, схвативший меня. Вульф подходит к нему и кладет тяжелую руку ему на плечо.

Он наклоняется к мужчине и шипит ему на ухо:

― Ты не заслуживаешь того, чтобы прикасаться к ней.

Он наносит сокрушительный удар в область почек. Когда воздух вырывается из легких нападавшего, его мерзкие руки соскальзывают с меня, и я успеваю отскочить к Мист. Вульф наносит мужчине еще один удар по почкам, в результате чего тот падает на четвереньки.

Вульф поднимает мужчину, чтобы ударить его коленом в живот и снова швырнуть на колени.

Вульф делает паузу, чтобы откинуть свои потные волосы. На секунду наши глаза встречаются. Он тяжело дышит, но на нем нет ни одной новой царапины. Он с нежной заботой прикасается к моей руке.

― Леди Сабина…

Два вооруженных священника прерывают его вопрос одновременной атакой с двух сторон. Я задыхаюсь, когда Вульф уклоняется от ударов мечей, рассекающих воздух. Один из них задевает его левую руку, когда он наклоняется вперед, но он даже не вздрагивает, когда на его рубашке появляется красная полоса.

Он достает из мешка свой лук и использует его как оружие, чтобы отражать удары мечей. С луком в руках он мгновенно получает преимущество. Когда он парирует их удары с поразительной скоростью, я понимаю, что он слушает, как смещаются их тела ― вот почему он может двигаться так быстро.

Один из священников ныряет в толпу и возвращается с цепью из кузницы, которую пытается накинуть на шею Мист.

Нет, черт возьми.

Может, я и не умею драться, и у меня нет меча, но это не значит, что я беспомощна.

Поднимись, девочка! ― Говорю я ей.

Мист поднимается на задние ноги и бьет мужчину копытом в подбородок, отчего тот падает на дорогу, теряя сознание.

Хорошая девочка! ― Подбадриваю я ее.

Но моя радость улетучивается, когда посреди творящегося хаоса рядом со мной оказывается Патрон и хватает меня за руку.

― Леди Сабина Дэрроу. Вас разыскивает Великий клирик Красной церкви.

Я так отвлеклась на бой, что едва расслышала его слова. Великий клирик? Глава всех десяти орденов? Какое ему дело до непристойностей в крошечной деревушке?

Вульф замечает, как Патрон оттаскивает меня от Мист, и бросается на воинственных жрецов. В схватке раздаются звуки ударов между мечами и луком. Я никогда не видела ничего столь порочно прекрасного, как бой Вульфа. В нем есть суровая грация и мужественная сила. Ему не требуется много времени, чтобы обезоружить одного из мужчин и метнуть его меч в толпу. Он бьет его концом лука по голове, и тот падает на задницу. Второй священник отшатывается назад, сгибаясь от удара по грудной клетке.

Вульф, воспользовавшись заминкой в драке, одной рукой хватается за гриву Мист, а другой ― за мешок. С удивительной грацией он взбирается на ее спину. И протягивает мне руку.

― Сабина, возьми меня за руку!

Я отшатываюсь от Патрона, пока мне не удается ухватиться за Вульфа. Он бьет пятками по бокам Мист, и ее рывок вперед оказывается достаточно сильным, чтобы вырвать меня из рук Патрона. Вульф усаживает меня на Мист перед собой. Он обхватывает меня за талию сильной рукой.

Теперь, Мист, ― говорю я. ― Как можно быстрее!

Она не нуждается в дополнительном стимуле. Толпа, наконец, расступается, позволяя нам скрыться. Пока она скачет по главной улице деревни, Вульф крепко держит меня, и я прижимаюсь спиной к его сильной груди.

Мы оставляем жрецов бессмертного Вудикса в облаке пыли, но, боюсь, это не последняя наша встреча с ними.

Мист не сбавляет шага, пока мы не оказываемся в нескольких милях от Шармона, в гуще леса Маг На Тир. Когда она замедляет шаг, мои бедра горят, грудная клетка болит, а гнев разрывает на части, но мне удается игнорировать это, поскольку я сосредоточена на том, чтобы успокоить свое учащенное сердцебиение и соответствовать ее неторопливому шагу.

Позади меня Вульф прижимает свою открытую ладонь к моему животу, удерживая меня на месте, пока Мист скачет. Его голос звучит в моем ухе:

― Впереди перекресток. Мы разобьем лагерь в лесу за несколько минут до него.

Я киваю, прекрасно понимая, как крепко он меня держит, и что на мне совсем нет одежды. Мне должно быть стыдно, и я стыжусь, но не так сильно, как могла бы. Я потеряла счет времени с тех пор, как мы покинули деревню. Его крепкие руки обнимали меня, и я верила, что этот человек защитит меня. Не только потому, что это его работа, но и потому, что Мист была права насчет Вульфа ― он верный. Я знаю, что никогда не смогу сравниться с ним в преданности лорду Райану, но я верю, что Вульф в какой-то степени заботится обо мне.

Достаточно, чтобы уберечь меня.

И это странно ― доверять кому-то. Особенно тому, кого послали сторожить тебя. Но я доверяю Вульфу, а это чуждое мне чувство. Дочь должна любить своего отца, но я ненавижу своего. Под его крышей я не чувствовала себя в безопасности, даже до смерти матери. А монастырь? Это было еще хуже.

Если не считать Сури, которую я имела счастье знать всего несколько дней, Вульф ― единственный человек в моей жизни, который держит свое слово. Даже с Аданом, которому принадлежит мое сердце, все неопределенно. Как бы я ни хотела ему доверять, я провела с ним всего один день и едва его знаю.

Мне кажется, что наши напряженные дни и ночи показали мне, что из себя представляет Вульф. Я могу годами быть рядом с человеком, но так и не понять его даже вполовину так хорошо, как я понимаю Вульфа. Он действительно закаленный в боях охотник, каким предстает внешне, но он еще и сломленный мальчик, которому досталось душераздирающе мрачное детство, помогли выжить кулаки и крестный поцелуй, и который каким-то извращенным способом убедил себя, что должен быть благодарен за то, что ему позволили служить Валверэям. Он ― человек, который видит, как я дрожу, и приносит одеяло. Он пытается утешить меня, хотя никто никогда не утешал его.

Он не просто Вульф ― он еще и Бастен.

И нам осталось провести вместе всего одиннадцать дней.

Я бы солгала, если бы сказала, что не боюсь того, что ждет меня в Дюрене. До сих пор я не позволяла себе размышлять о будущем замужестве с лордом Райаном. Я убеждала себя, что брака не будет, потому что я сбегу с Аданом задолго до того, как мы прибудем в Сорша-Холл. Но моя попытка провалилась. Как бы я ни была расстроена тем, что Вульф поймал меня, я приняла суровую правду его предупреждения ― семья Валверэй будет охотиться за мной всеми известными способами.

Может быть, в каком-то извращенном смысле Вульф оказал мне услугу.

Но я не готова к браку с жестоким мужчиной. Или жить в замке, печально известном своим развратом. Или связывать себя с семьей, имеющей репутацию головорезов, одетых в шелка и золото.

К тому же Вульф больше не будет меня защищать.

Мы разбиваем лагерь на поляне, покрытой упругой зеленой травой, пахнущей тимьяном. Вульф морщится, стягивая рубашку по окровавленной ране на руке, и бросает ее мне, а затем начинает разводить костер.

Я одеваю его рубашку через голову, вздрагивая от холодного прикосновения его крови, пропитавшей ткань. Протирая усталые глаза, я спрашиваю:

― А ты не боишься, что священники увидят наш костер с дороги?

Он откидывает назад локон темных волос, изучая угли.

― Они не будут нас искать. Орден бессмертного Вудикса базируется не в Шармоне. Они приехали только для того, чтобы устроить представление. Их послал Великий клирик, чтобы разжечь гнев семьи Валверэй. Они давно соперничают.

Когда я разглаживаю его рубашку на своих руках, мои пальцы становятся липкими от крови. С расстояния я не могу определить, перестала ли кровоточить его рана. Подняв свое уставшее тело на ноги, я плетусь к костру и опускаюсь рядом с ним.

Потыкав пальцем, я осторожно осматриваю измазанную кровью кожу вокруг его пореза.

― Что ты делаешь? ― огрызается он, отдергивая руку.

Я игнорирую его тон, зная, что со мной он только лает, но не кусает.

― Похоже, кровотечение остановилось. Порез глубокий, но чистый. Это хорошо. Мне понадобится вода, чтобы промыть его… ― Я оглядываюсь по сторонам в поисках хоть какого-нибудь признака ручья поблизости.

Насторожившись, он дергает головой в сторону мешка.

― Фляга с водой там.

Я роюсь в мешке, пока не нахожу ее, и беру носовой платок. Заняв место рядом с Вульфом перед костром, я осторожно смываю кровь с его руки.

― Сестры научили тебя лечить? ― спрашивает он.

― Нет. — Я выжимаю платок и вытираю место насухо. ― Я сама научилась лечить свои раны.

Его бицепс инстинктивно напрягается. Я вижу, как пульсирует вена на его шее. Где-то высоко над нами ухает сова. Он рычит:

― Я могу убить их всех до единой за то, что они сделали с тобой.

Моя рука замирает, когда наши глаза встречаются. Свет костра пляшет в его темных радужках. На секунду я забываю, кто мы. Что он ― мой стражник, а я ― невеста его хозяина. Здесь, в укромном уголке леса, мы словно перенеслись на тысячу лет назад, в царство фей. В эпоху волшебства, когда деревья пели, а в воздухе скользили пушистые белые облачные лисицы.

Не знаю, правдивы ли все истории из «Книги бессмертных» ― мифические животные, проклятые любовники и жестокие битвы между богами, ― но, находясь рядом с Вульфом, мне хочется верить в них.

Медленно он прижимает ладонь к тому месту, где сломано мое ребро, осторожно прощупывая кость. На какую-то безумную секунду мне хочется, чтобы между нами не было барьера из его рубашки, и чтобы он снова обнял меня, как тогда, когда мы вместе скакали на Мист.

Прекрати это, идиотка, ― укоряю я себя, но чувствую, что это безнадежно.

― Ты ведь повредила ребро в драке?

Я тихонько качаю головой, все еще не в силах оторвать взгляд от света костра, отражающегося в его глазах. Я действительно повредила ребро, но, если я скажу это вслух, он отправится прямиком в церковь Ордена бессмертного Вудикса и сожжет ее дотла.

― Нет. Я в порядке.

Его рука по-прежнему прижата к моему боку, и это заставляет меня думать, что он нашел в нашей совместной прогулке на лошади столько же утешения, сколько и я. То, что я была рядом, что-то значило для него.

В последующие дни я постоянно вспоминаю его нежное прикосновение к моим ребрам. Когда я впервые увидела его, он показался мне великолепным чудовищем. Теперь я начинаю понимать, что при всей своей грубости он совсем не похож на мужчин, которые освистывают меня в деревнях, через которые мы проезжаем.

Какая-то часть меня хочет доверить ему не только свою безопасность. Я хочу опустить свои стены и попросить о том, чего у меня никогда не было ― о помощи.

В следующий раз, когда он спускает меня с Мист, я кладу свою руку поверх его и, собрав все свое мужество, говорю, смотря ему прямо в глаза:

― Вульф, я хочу, чтобы ты научил меня драться.