Белый край

Глава 2: Последняя улыбка

Ты не та, за кого себя выдаешь, тварь!

Никакая ты не Майя! Хватит притворяться! Ты это я! ВСПОМНИ СВОЕ ИМЯ!

Я громко застонала, пытаясь унять ужасную боль по всему телу. Словно что-то разрывало меня изнутри. Словно кто-то другой, живой человек рвался наружу из моего тела. И еще немного, и моя голова станет новым большим взрывом, розовым туманом на морозном ветру.

— Хвати-и-ит! — отчаянно закричала я, снова падая на колени.

Мои друзья окружили меня, но я не слышала их голосов. Лишь громкий, ритмичный стук сердца, разрывающегося от напряжения. И голос. Чужой голос. Мой собственный голос.

Ты не Майя! Вспомни свое имя! ВЕРНИ МЕНЯ!

— Нет! Нет! — вновь закричала я, хватаясь за голову.

Вдруг я почувствовала ужасную боль в животе, словно меня раз за разом пронзали тупым копьем. Я схватилась за живот, тяжело дыша, и ощутила, словно все мои органы разом сейчас разорвутся, словно я вот-вот выплюну их на белый снег.

Стоя на четвереньках, я извергалась всем, что съела на завтрак. Закашлялась, окропив мерзлоту подо мной каплями горячей крови.

Прекрати! Прекрати! Уйди из моей головы!

Вспомни свое имя. Вспомни его!

— Дми... трий! — завопила я что есть мочи, но боль не утихала.

Снорри подхватил меня под руки и что-то закричал людям вокруг. Я огляделась, кое-как различая помутневшим взглядом силуэты друзей. Дрожащей рукой, грязной от крови и рвоты, я потянулась к Варсу, и он схватил ее, обхватывая обеими руками и пытаясь что-то мне говорить.

— Построе... ние... — тяжело дыша прохрипела я. — Всех... На берег!

Варс кивнул и со всех ног понесся к берегу, на бегу трубя тревогу в небольшой рожок из кости.

— Снорри, я...

— Тише, тише. — неожиданно взволнованно прошептал он мне, придерживая меня чтобы я снова не упала. — Тебе надо к Хьялдуру.

— Нет! Не надо! На берег, быстрее!

— Майя!

— Заткнись! — не выдержав, выкрикнула я и попыталась ударить его свободной рукой, но та была столь вялой, что я едва могла ее поднять.

Боль никак не хотела отступать, но я уже могла хотя бы видеть и слышать то, что происходит вокруг. Мужской голос в голове теперь уже не говорил со мной — он вопил в агонии, рыдал и всхлипывал. И в голосе этом чувствовался лишь страх и ярость.

Я забыла свое имя. Отказалась от него давным-давно.

Нет, я — Майя Бортдоттир! Я не ты, форр фан да! Кричи сколько угодно, заполняй мои мысли, но я не была и не буду тобой!

Ты это я. Я! Дмитрий! Студент! Выпусти меня! Хватит держать меня в яме!

— Заткнись, заткнись же ты... — прошипела я сквозь стиснутые зубы.

Снорри непонимающе взглянул на меня, но ничего мне не сказал.

Мы медленно продвигались все дальше и дальше, к заснеженному берегу черного песка. Туда, где я сейчас и должна быть.

Прошли мимо алтаря бога-ворона, где у идола даже сейчас лежали подношения от людей моего племени. Мимо теплых деревянных домов, которые я дала им. Мимо огромных шатров из шкур мамонтов. Туда, где в два ровных ряда уже выстроилось ополчение моей деревни.

Тем временем драккары замедлялись. Захватчики убирали паруса, бросали в воду каменные якори. Но они не доплыли до берега. Там, где сейчас стоял их флот, вода все еще была столь глубокой, что добраться до земли можно было только вплавь.

Пошатываясь, я встала на берегу впереди моих людей, стараясь хотя бы сделать вид, что со мной все нормально. Сжав кулаки и стиснув зубы я смотрела, как с одного из драккаров опускается лодка, а в ней к берегу поплыл всего один человек в меховой шубе и без оружия.

Но они все еще не бросили топор в воду. Значит, опасность все же есть. Но чего они добиваются? В прошлый раз они напали неожиданно, мы не успели даже выставить дружину на защиту деревни, а в этот раз от них к нам плывет переговорщик.

Разрезая промерзлые воды, лодка неспешно приближалась к берегу. Варс отдал приказ зарядить арбалеты, однако враги, видимо, не придали этому особого значения — судя по всему, они все еще не понимали что это за устройства. Ненадолго.

Наконец, лодка причалила к берегу. Высокий, худощавый мужчина ступил на берег и попытался подойти ко мне, однако между нами тут же встал Снорри с огромной палицей наперевес.

— Майя Бортдоттир — ты? — наглым, самоуверенным голосом спросил он.

Я лишь плюнула себе под ноги, со злобой глядя на человека. Он усмехнулся.

— Племя Коммунахты предлагает вашему племени сделку. Ты станешь женой ярла и твои люди не пострадают.

Я, оскалившись, улыбнулась и сдавленно засмеялась. Оглянулась назад, на своих людей, направивших арбалеты на вражеские драккары, на баллисты, заряженные и готовые к бою.

— Что же мы ответим врагам, которые посылают на переговоры евнуха?! — с яростью закричала я и мои воины вторили мне яростным боевым воплем.

— Вы... Вам всем... — зашипел посол.

— Убей его! — вдруг закричала я, сгибаясь пополам от боли в животе. — Убей его! Раздави его голову! Скорми его сердце нашему богу!

Голос, разрывающий морозный воздух гнилого фьорда, был моим. Но слова, сорвавшиеся из моих уст, мне не принадлежали.

Дмитрий. Дух, мертвец, что все эти годы был заперт в моем теле, словно обхватил мой мозг ледяными, костлявыми руками покойника. И тело мое, и губы мои меня не слушались.

Нет...

— Убей его!!! — истошно завопил Дмитрий, когда Снорри обернулся и взглянул на меня. — Я хочу увидеть цвет его черепа!

Быстрый, мощный взмах палицей, и Снорри мгновенно размозжил голову послу. Верхняя часть черепа была раздроблена, уничтожена, и от лица его осталась лишь нижняя челюсть и окровавленный язык. Осколки костей, мозг, раздавленные глаза всплыли через пару секунд на поверхности воды у самого берега.

— ЙОР! — выкрикнула я, и десятки болтов устремились во врагов.

Снорри и Варс, схватив большие щиты из досок, скрепленных животным клеем, выбежали вперед, вставая передо мной и защищая меня от ответного града стрел, посыпавшегося с кораблей.

Враги затянули боевой клич, я услышала, как на воду, одна за другой, падают лодки.

— Ап! Ир! — продолжала раздавать команды я.

Тренировки принесли свои плоды — действия были отточены до автоматизма. Даже когда нескольких моих бойцов поразили вражеские стрелы, они все так же продолжали держать строй и быстрыми движениями перезаряжали арбалеты.

С убийства пакицета я еще не раз возвращалась к доработке механизма и дизайна оружия. Теперь каждый арбалет был снабжен примитивной системой спуска из рычага, а также петлей из волос турнов. Благодаря этому перезарядка стала еще быстрее, чего, впрочем, нельзя сказать о баллистах.

— Йор! — я взмахнула рукой, и вновь десятки болтов синхронно устремились к цели.

Враги вопили, падали в воду. Одна из баллист мощным, огромным снарядом угодила в мачту одного из драккаров. Раздался громкий скрип древесины, хруст, а затем грохот. Крики со стороны моря усиливались.

Выглянув из-за щита я увидела, что те, кто пытался подплыть к берегу, уже были мертвы. Те немногие, кто остался в живых в лодках, уже не представляли угрозы.

Но к имеющимся кораблям подплывали новые. И эти уже будут осторожнее, а значит простой обстрел на них не сработает.

— Внимание! — крикнула я. — Фир!

— Еще не готово! — крикнул мне в ответ Свен.

Я оглянулась. Те, кто не обстреливали противника, сейчас занимались подготовкой костра и подносили особые снаряды — вокруг наконечника у них был намотан пропитанный смолой и обогащенный торфом сухой мох.

— Фир я сказала! — снова прикрикнула я.

Свен показал мне большой палец. Кто-то подбежал к костру с факелом, однако метко выпущенная стрела попала сородичу прямо в сердце, и тогда Свен схватил не успевший погаснуть факел и зажег пламя костра.

Стрелки тут же стали заряжать арбалет особыми болтами. Они были длиннее обычных чтобы не сжечь ненароком само оружие.

— Йор!

По команде стрелки синхронно сделали залп. Больше половины снарядов не попали в цель, однако те, что все-таки угодили в драккары, сделали свое дело — доски и паруса быстро разгорались. Вражеские воины в панике вопили и пытались потушить пламя, однако было уже слишком поздно.

— Ап! Ир! Йо-о-ор! — выкрикнула я и снова град болтов посыпался на врагов.

Несколько драккаров уже целиком охватило пламя. Двое уцелевших стали поспешно разворачиваться, но оттого лишь столкнулись друг с другом. Воины Коммунахты прыгали в воду, всплывали, и тут же их черепа пронзали все новые и новые снаряды.

— Фор! Фор! — выкрикнула я и подняла руку.

Осторожно выглядывая из-за щитов, я наконец начала подниматься во весь рост. Сердце бешенно колотилось от напряжение, но губы растянулись в злой, полной удовольствия улыбке. Я победила. Отомстила тварям, которые разрушили мой дом и отобрали мое детство.

Но этого мало.

— Вытаскивайте живым из воды! Живо, живо! — прикрикнула я. — Первый и второй отряды, держать оборону! Варс, бегом к постовым на перевале!

— Есть! — ответил он и побежал прочь.

И чем больше я успокаивалась, тем больше вновь начинало болеть мое тело.

Я оглянулась и увидела, что на месте, где я командовала войском, снег был окрашен в красный. Яркие алые капли напоминали, что все худшее еще впереди.

— Свен, какие потери? — держать обеими руками за живот я, пошатываясь, подошла к юноше.

— Двенадцать человек убито, еще пятнадцать ранено.

— Точно правильно посчитал? — я взглянула ему в глаза.

В ответ он лишь уверенно кивнул. Лицо не выражало никаких эмоций, как и всегда.

— Оставляю это на тебя. Они уйдут с почестями. Приготовь уцелевший драккар.

Он снова кивнул а я, сгибаясь от боли, побрела дальше, оглядывая поле битвы.

Все могло быть еще хуже. Если бы я не готовилась к этому дню, то все могло быть так же, как и в прошлый раз.

В конце-концов я не выдержала и от боли медленно опустилась на снег. Ко мне тут же подбежал Снорри и поднял меня на руки. Учитывая то, что он обычно носит, я для него была не тяжелее собаки.

— Прочь! Расступись! — взревел он и со всех ног понесся со мной на руках к дому Хьялдура.

Ты забыла свое имя. Ты забыла свое имя. Ты забыла его. Забыла!

Заткнись же ты...

Звуки становились все тише, казались все более и более далекими, непонятными, а зрение быстро мутнело, угасало. Последним, что я услышала в своей голове, была идиотская песня из прошлой жизни. Идиотская, заедающая в голове песня про дожди в африке. Форр фан да...

Весь день я провела в бреду. Все тело горело, а в галлюцинациях мне являлись образы небоскребов другого мира, железных птиц, рассекающих небо, людей, технологий. Мир, который я оставила позади, никак не выходил из моей головы, и внезапно проснувшийся дух лишь подливал масла в огонь.

Изредка, впрочем, сознание пробивалось сквозь бред и иллюзии и я могла слышать и даже видеть то, что происходит вокруг. Хьялдур все это время суетился, метался по своей хижине и пытался отпаивать меня различными отварами, но ничего не помогало.

— Я не повитуха! Я не... — прикрикнул он на кого-то, кого я не могла разглядеть в полумраке.

Из дальнего конца хижины доносился почти неразличимый женский голос. Кем бы она ни была, она пыталась успокоить Хьялдура.

— Но это ненормально! — воскликнул он и упал на колени возле моего лежбища. — Так не должно быть! Она...

Женщина снова что-то тихо, почти ласково проговорила.

— Хельга, послушай же..!

Хельга? Мама..?

Я с трудом, простонав, повернула голову и пригляделась. На крохотной табуретке, сложив руки на коленях и легка покачиваясь, сидела моя мать. Взгляд ее был пустой, отрешенный, но она, казалось, понимала о чем говорит.

— Да, так не должно быть. — тихо сказала она.

— И что ты предлагаешь?

Мама что-то ответила друиду, но как назло я не смогла разобрать ни единого ее слова.

Сознание вновь ускользало куда-то в пучину безумия, и лишь горячее тело обнаженной Киры, обнимающей меня, я продолжала чувствовать в последние секунды.

— Тш-ш-ш... Все будет хорошо... — прошептала она мне на ухо и посильнее прижалась ко мне, пытаясь согреть своим телом.

Вот чего ты добилась, да?

Дмитрий.

Не надо говорить обо мне так, словно я другой человек. Я и есть ты. Ты прекрасно это, мать твою, знаешь!

Нет, нет... я уже давно не ты. Я не могу быть тобой. Ведь ты говоришь со мной чужим голосом.

О нет, ты прекрасно знаешь кто ты и откуда. Но забыла. Решила забыть, чтобы проще жилось. Без лишних мыслей, без ностальгии. Ты хоть раз вспоминала дом? Вспоминала тех, кого мы оставили позади? Свою настоящую мать, которая не пыталась сделать из тебя пай-девочку? Своего отца, который вкалывал в офисе чтобы мы могли учиться на бесполезную профессию?

Не тебе меня судить, Дмитрий! Это не я прожигала жизнь в пьянках, наркотиках и распутных девушках!

Охо-хо, не-е-ет, это была ТЫ. Потому что ты это я. Ты прекрасно это знаешь.

Неправда.

Правда.

Я оглянулась и поняла, что очутилась в глубокой, сырой яме. Лишь наверху, где-то совсем далеко мерцали на ночном небе холодные звезды.

— Вот что ты со мной сделала.

Дмитрий схватил меня за плечо, я отдернула руку и отшатнулась.

— Вот куда ты меня запихнула! В могилу!

— Ты сам себя сюда загнал! — выкрикнула я в ответ. — Ты сам виноват в том, что с тобой случилось!

— И это ты забрала меня! — продолжал кричать он. — Украла мои воспоминания, знания, и теперь говоришь, что я другой человек и тебе не нужен!

— Неправда! — истошно завопила я. — У тебя нет никаких знаний! Ты ничтожество, которое не прочитало за всю жизнь ни одной книги! Убогий идиот, который покупал рефераты и курсовые!

— И тем не менее ты забрала меня. — усмехнулся он и сел, облокотившись на промерзлую земляную стену. — Забрала, когда я умер. Зачем?

— Ты думаешь я знаю? — прошипела я сквозь стиснутые зубы. — Ты думаешь я понимаю что все это значит?

— Но это была ты.

Я тяжело вздохнула и обхватила голову обеими руками, пытаясь унять ужасную боль, преследующую меня даже во сне.

— И вот к чему все это привело. Всякий раз, как ты откликалась на свое новое имя, моя могила становилась все глубже и глубже. Но не в этот раз.

Он вдруг вскочил на ноги и принялся расхаживать взад-вперед по небольшому, тесному пространству, а затем вдруг щелкнул пальцами и под ногами у нас начала прибывать мерзлая почва. Мы быстро поднимались все выше и выше, и казалось, что даже звездно небо становилось ближе, ярче.

— Хватит держать меня в яме, Майя Бортдоттир. Я всегда был тебе верным помощником. Это благодаря мне ты знаешь все то, что делаешь здесь сейчас. Благодаря мне вспоминаешь все те вещи, благодаря мне можешь сказать, сколько будет 15983 + 42312.

— Пятьдесят восемь тысяч двести девяносто пять. — не раздумывая ни секунды выпалила я. — Это не можешь быть ты, нет. Ты глуп и бесполезен!

— Это не я и не ты. Это мы. Единое целое.

— Так значит...

— Да. Я никуда не уйду.

Наконец, земли под ногами стало так много, что Дима легко вылез из уже не такой глубокой ямы и подал мне руку.

Пару секунд понадобилось мне на размышления, но выбора у меня не было.

Либо так, либо война с самой собой.

Я схватилась за его руку и в этот же миг сознание вернулось ко мне.

В холодном поту я очнулась от странного, бредового сна и вскочила с мягких шкур, оглядываясь вокруг. Дыхание сбивалось, Кира, лежащая рядом со мной, непонимающе смотрела на меня заспанными глазами, хлопая длинными ресницами.

Вокруг все было тихо. Хьялдур готовил очередной отвар, всю хижину заполнял густой, резкий запах диких целебных трав.

В дальнем углу теперь сидели два брата. Варс положил голову на плечо Снорри и мирно посапывал, и не думая просыпаться, а Снорри нервно грыз ногти на руках.

— Не надо... Червяки в животе заведутся. — я махнула ему рукой.

Увидев, что я очнулась, онне сдержался и выдавил из себя кривую, слабую улыбку, но затем лицо его снова приняло привычный суровый вид.

Хьялдур тут же обернулся на звук моего голоса и подбежал к моему лежбищу. Опустившись передо мной на колени он схватил меня за руки и заглянул мне в глаза.

— Ты как? — взволнованно спросил он.

— Нормально. Все прошло, не беспокойся.

Хьялдур облегченно выдохнул и отпустил мои руки. Оглядевшись вокруг, он, впрочем, снова серьезно взглянул мне в глаза и строго сказал:

— Но лекарство все-равно придется выпить.

Я, улыбнувшись, кивнула и поднялась. И стоило мне только вылезти из-под теплой шкуры, как я почувствовала прохладу северного воздуха, просачивающегося через щели в ставнях и по тому, как смущенно отводили взгляд мальчишки поняла, что на мне нет одежды.

— А раздевал-то... кто? — усмехнувшись, спросила я друида.

— Я! — весело ответила Кира, вскочив с постели и повиснув у меня на шее в объятьях.

— Тогда ладно, — я улыбнулась и приобняла ее за худые веснушчатые плечи. — Хьялдур, тут была...

— Твоя мать, да, — негромко ответил он, кивнув. — Она, кажется, пришла в себя когда услышала что тебе плохо.

— Ага... — вздохнула я. — Но...

— Я не смог ее отговорить, Майя. — обернувшись, он с грустью в глазах взглянул на меня. — Не смог. Она ведь твоя мать.

— В каком смысле? — непонимающе переспросила я. — Хьялдур, от чего не смог отговорить?

— Тебе было очень плохо... — вздохнул он. — И я не знал что делать. Женские болезни мне неизвестны, этим друиды не занимаются, и...

— Хьялдур, что вы натворили?! — воскликнула я.

— Она послала в Скаген за повитухой, — тихо ответил он. — Скоро они узнают что время договора пришло.

— Форр фан да... — тихо выругалась я и схватилась за голову.

Так. Не время расслабляться!

Тряхнув головой чтобы прийти в себя, я вскочила на ноги и принялась искать свою одежду. Она была аккуратно сложена рядом со шкурами, на которых я спала, и, найдя свои вещи, я принялась спешно одеваться.

— Майя. — негромко сказал Хьялдур.

— Тихо! Вы не уговорите меня на такое!

— Но Майя, ты могла бы достичь большего, стань ты женой ярла! — тут в разговор вмешался уже Снорри. При его словах Варс нахмурился.

— Нихрена подобного! — воскликнула я. — Это клетка, из которой я уже не выберусь! Я должна уйти на юг, найти тех, кто знает о сияющем камне и как делать из него оружие, я должна..!

— Майя. — Хьялдур перебил меня.

— Заткнись! — выпалила я.

Друид тяжело вздохнул и опустился на стул. Затем поставил на столе перед собой чашку с бурлящей темной жижей и странного вида инструмент, напоминающий внешне небольшую заостренную мотыгу или клевец, но размером со столовый прибор.

— Ты должна уйти, это правда. — Хьялдур слабо улыбнулся, но в его тронутых морщинками глазах виднелась грусть.

— Хьялдур? — непонимающе прошептала я.

— Ты готова. Иди ко мне, друид.

Он принялся низким, гортанным голосом тихо распевать какую-то непонятную для меня молитву, обмакивая инструмент в горячую краску.

Я медленно подошла к нему и встала перед ним на колени.

— Майя Бортдоттир... — тихо проговорил он, прислонив инструмент к моей шее, а затем стал аккуратно постукивать по нему небольшой деревяшкой. — Соленый ворон, друид бога-ворона, поклонница духа Уна...

Я стиснула зубы от боли, стараясь думать о чем-нибудь хорошем, но заточенная кость, царапающая мою кожу, вгоняющая горячую краску в свежие раны, не давала мне отвлечься ни на секунду. Дыхание стало тяжелым, сбивчивым, но я пыталась сидеть ровно и не дергаться.

— Сегодня ты принимаешь обет друида, и с тем клянешься, что будешь послом мира между людьми и духами.

— Клянусь. — прошипела я от боли.

— И с тем клянешься, что суд твой и помощь твоя будут тогда, когда они необходимы.

— Клянусь.

— И клянешься, что суд твой и помощь твоя будут беспристрастны и неподкупны.

— Клянусь!

Снорри подбежал ко мне и обхватил мою голову обеими руками, не давая мне пошевелиться.

Вся шея словно горела от свежих ран, а на глаза наворачивались слезы, но я должна была вытерпеть это. Я шла к этому двенадцать лет. Настал мой час.

Постепенно боль утихла, осталось лишь непрекращающееся жжение и стук дерева об кость, вперемешку с негромкими песнопениями друида. Я старалась дышать ровно, спокойно, несмотря на то, что сердце колотилось так же сильно, как и на берегу во время нападения.

И спустя долгие часы боли наконец мой знак был закончен. Варс подал мне ведро с водой и поднес лучину, чтобы я могла разглядеть результат.

Теперь на шее моей красовалась большая метка друида — гнилое древо мира. А над ним, обнимая крыльями мироздание, был мой Бог — ворон Ун.

Откуда-то с небес раздался оглушительный крик ворона. Хьялдур тихо выругался себе под нос, а я лишь самодовольно ухмыльнулась.

— А теперь лекарство. Я не отпущу вас пока она не выпьет его.

— Выпьете со мной? — я, улыбнувшись, оглянулась на друзей.

Все они уверенно кивнули в ответ и мы чокнулись глиняными стаканами, принявшись быстрыми глотками выпивать отвратительного вкуса варево. Я поморщилась и едва сдержала рвотный позыв, а вот мои друзья один за другим, пошатываясь, упали на пол.

— Корень сонного вейника? — я улыбнулась, глядя на Хьялдура.

— Он самый, — он медленно кивнул в ответ. — Проспятся, ничего страшного.

— Спасибо. Правда.

— Брось, — друид махнул рукой и тяжело вздохнул. — Я знал что ты захочешь уйти одна.

— Я дала обещание их матери.

— Знаю, знаю я, — Хьялдяур снова вздохнул и поднялся на ноги для того, чтобы пройти вглубь дома и поднять увесистый полотняный мешок с двумя веревками в качестве лямок. — Здесь все что тебе нужно. Кира умыкнула даже ту вашу посудину из сияющего камня.

— Хьялдур, я... — я хотела как следует попрощаться, но никак не могла подобрать нужных слов. В конце-концов я просто вздохнула и обняла его.

Своими большими руками старик приобнял меня в ответ и я услышала как он тихо всхлипывает. Да и мне, чего греха таить, было так паршиво на душе, что слезы сами по себе скатывались по моим щекам, а дышать становилось тяжело.

— Береги себя, ладно? — он улыбнулся сквозь слезы и громко шмыгнул носом. — Иди на север. Найди белую крепость, в которой служил твой отец. Там ты получишь еще одну метку, и тогда никто в северных землях не посмеет лишить тебя свободы.

— Угу. — я слабо улыбнулась и шмыгнула носом в ответ.

Наконец, накинув на плечи теплый плащ с мехом, я открыла дверь хижины. Стояла тихая, спокойная зимняя ночь, и деревня, которую я построила своими руками, выглядела сейчас невыносимо уютно и сонливо.

Напоследок я оглянулась и в последний раз взглянула на своего учителя и своих друзей.

Вот и все.

Пришло время уходить.