Бенгальский дневник

КОНЕЦ ЗАТОЧЕНИЯ

Дакка, 24 декабря

Одноэтажный кирпичный дом напоминает небольшую крепость, готовую к длительной осаде. На крыше установлен пулемет, во дворе вырыты траншеи. Здесь находится семья Муджибура Рахмана — его жена и дети. Они остались в том самом здании, куда девять месяцев назад их поместили военные власти. В течение всего этого времени пакистанские солдаты круглосуточно стерегли их. Бегум Рахман наотрез отказалась перебраться в собственный дом, пока муж не вернется на родину.

— 25 марта военные арестовали Муджибура Рахмана, — рассказывает она. — Назавтра солдаты пришли снова, на сей раз уже за нами. Мы спрятались у соседей, однако в конце концов нас выследили и посадили под стражу.

— Сыну Джамалу в августе удалось бежать и перейти на индийскую территорию, а старшего сына Камала не было с нами с 25 марта. Он вступил в освободительную армию. Я встретилась с ними всего несколько дней назад.

Дакка — столица Бангладеш

— Месяцы заточения были, наверное, самыми тяжелыми в моей жизни. Я ничего не знала о судьбе мужа. Ни я, ни дочери не могли предугадать, что будет с нами. Из всей семьи в город иногда выходил только брат мужа: охрана разрешила ему покупать для нас продукты.

Когда первые колонны «мукти бахини» и индийских войск заняли столицу Восточной Бенгалии, майор индийской армии Тхара, безоружный, подошел к дому и сказал охране, что командование пакистанской армии в Дакке подписало акт о капитуляции. Солдаты долго не хотели ему верить, грозили открыть огонь. Все же майор сумел убедить их сложить оружие. Конечно, я рада, что нас вызволили из заточения, но пока Муджибур не вернулся в родной дом, у меня на душе неспокойно.

Помолчав с минуту, она поправила черную шаль, наброшенную на плечи, и добавила:

— Только сейчас я узнала, что в Советском Союзе проходили митинги с требованием освободить моего мужа. Я не могу подыскать слова, чтобы выразить признательность вашему великому народу.