Бенгальский дневник

КТО НАПРАВЛЯЛ УБИЙЦ?

Дакка, 18 января — 22 марта

Вдоль серой каменной стены на высоте в полтора человеческих роста протянута колючая проволока. На воротах вывеска: «Институт физической культуры». За оградой видны несколько двух- и трехэтажных зданий — учебные корпуса и общежития. На крышах оборудованы огневые точки, обложенные мешками с песком. Посреди баскетбольной площадки вырыт блиндаж.

— Кто вы такие?

Узнав, что мы советские журналисты, незнакомец протягивает руку.

— Вы наши друзья. Для вас двери всегда открыты.

Встретившего нас бенгальца зовут Хан Маджлис. Он директор Института физкультуры, здание которого в годы правления военной хунты было одним из самых зловещих мест в Дакке. Здесь располагался штаб организации ультраправых религиозных фанатиков «Аль Бадар».

— Альбадаровцы появились здесь в начале сентября. Их было легко распознать: они носили униформу — шаровары и рубахи пепельного цвета, все отращивали бороду, подстриженную клином, — возможно, считали это признаком ортодоксального мусульманина, — были вооружены новенькими карабинами и автоматами китайского производства.

Студентов, преподавателей, сотрудников выгнали из общежития. Выселили и меня, но я все это время снимал комнатушку в доме по соседству и оказался очевидцем того, что происходило на территории института.

Директор вводит нас в гимнастический зал. Шведские стенки, баскетбольные щиты… Трудно представить себе, что совсем недавно здесь была камера пыток и спортивные кольца, свисавшие с потолка, использовались в качестве дыбы. Но это так. Институт в последние месяцы оккупационного режима был превращен в концентрационный лагерь. Сюда ежедневно доставляли арестованных бенгальцев.

— Пытали обычно по ночам, — продолжает Хан Маджлис. — До нас доносились стоны и крики, нередко их прерывали выстрелы. Когда мы пришли сюда после освобождения Дакки, пол был залит кровью.

Допросы заключенных велись и в мужском общежитии, расположенном по другую сторону футбольного поля. Несколько рабочих засыпают неглубокую яму. Неожиданно лопата одного из них упирается во что-то твердое. Человеческий череп. Не выказывая особого удивления, рабочий осторожно кладет его на траву. Такие находки тут нередки. Обычно альбадаровцы казнили свои жертвы на пустыре Раер Базар, неподалеку от института, но тех, кто умирал под пыткой, иногда зарывали на месте.

Перед тем как схватить человека, «Аль Бадар» рассылала письма. Вот одно из них, адресованное крупному чиновнику столичного муниципалитета Таджулу Исламу: «Наши люди, наблюдавшие за тобой, установили, что ты не отказался от своих злодейских замыслов, распространяешь слухи и занимаешься антиправительственной деятельностью, слушая так называемое радио Бангладеш и индийское радио.

Предупреждаем, немедленно прекрати это. Если ты не выполнишь наше требование, твоя жизнь и твоя собственность будут в опасности. Запомни, это первый сигнал, он действует в течение шестнадцати дней. Твоя судьба зависит от сообщения, которое сделают наши люди, наблюдающие за тобой».

Подобные предупреждения получили несколько сот преподавателей, ученых, писателей, врачей, журналистов Дакки. Почти всех их сегодня нет в живых.

Общественность Бангладеш требует тщательного расследования совершенных преступлений. «Такое расследование, — пишет газета «Шангбад», — необходимо, чтобы вскрыть тайные пружины, приводившие в движение механизм террора».

О том, что представляет собой организация «Аль Бадар», до самых последних дней известно было весьма немного. Эта военизированная группировка примыкала к реакционной религиозно-общинной партии «Джамаат-и ислами». Членам «Аль Бадар» (преимущественно молодым людям в возрасте 18–25 лет) вдалбливалась мысль, что вере грозит опасность со стороны участников бенгальского национального движения и «индийских агентов».

Деятельность «Джамаат-и ислами», видимо, получала поддержку пекинских лидеров. Резолюция, принятая на закрытом митинге приверженцев партии в Дакке 9 августа 1971 года, призывала «переименовать города страны в честь бравых пакистанских и китайских военных, наших единственных подлинных друзей».

Та же резолюция требовала «порвать отношения с СССР и другими враждебными государствами», конфисковать всю собственность индусов, сделать урду государственным языком Восточного Пакистана и заменить бенгальские названия, установить круглосуточную слежку за бенгальской интеллигенцией и бенгальскими служащими государственного аппарата и в случае проявления симпатии к Бангладеш судить их и казнить.

Сейчас следственные органы республики рассматривают дела лиц, виновных в уничтожении гражданского населения. Сбором материалов такого рода преступлений занимается и общественный комитет по расследованию геноцида, в который вошли семь крупных деятелей культуры. Председатель комитета, кинорежиссер Захир Рейхан, рассказал нам:

— Знакомясь с деятельностью «Аль Бадар», мы одновременно стремимся объективно ответить на вопрос о подлинных мотивах преступлений. В первые дни после освобождения, когда люди разыскивали на пустырях вокруг Дакки останки погибших отцов и братьев, нам казалось, что убийства были актом бессильной злобы религиозных изуверов, предчувствовавших неизбежный крах оккупационного режима. Но потом мы поняли, что это не так. Жертвами расправы пали те представители бенгальской интеллигенции, которые были известны своими антиимпериалистическими взглядами.

Вот лишь несколько имен. Среди деятелей науки и культуры, замученных альбадаровцами накануне капитуляции, были: Сераджуддин Хуссейн, редактор прогрессивной газеты «Иттифак», разоблачавшей в своих статьях агрессивную политику США в Азии и боровшейся про. — тив участия Пакистана в военных блоках; писатель Шахидулла Кайзер, президент ассоциации афро-азиатской солидарности Восточного Пакистана, один из руководителей восточнопакистанского общества дружбы с Советским Союзом; доктор Алим Чоудхури, президент ассоциации медиков Восточного Пакистана, выступавший против американо-пакистанского пакта, в прошлом член левого союза студентов; декан факультета бенгальского языка университета Дакки профессор Мунир Чоудхури, участник прогрессивного движения, неоднократно подвергавшийся тюремному заключению.

Для фанатичных, невежественных альбадаровцев все писатели и профессора одинаковы, — продолжал Захир Рейхан. — И тем не менее они наносили удары исключительно по демократически настроенной интеллигенции. Вывод напрашивается сам собой: «добровольцы» организации являлись исполнителями чужой воли.

Кто же стоял за спиной убийц? После 17 декабря стали известны многочисленные директивы «Аль Бадар», а также записи ее лидеров и высших чинов пакистанской военной администрации. Мы смогли ознакомиться с этими документами в пресс-клубе столицы, где сейчас разместился общественный комитет по расследованию геноцида.

В распоряжении по лагерю «Аль Бадар» в Дакке от 16 ноября 1971 года указывается, например, что транспортом и оружием лагерь обеспечивает армия. Офицеры непосредственно руководили обучением и военной подготовкой карателей. Сохранилось расписание занятий. Все лекции читают военные- бригадир Башир, капитан Кайюм и другие.

В Дакке до сих пор с содроганием называют имя Ашраф Али Хана, возглавлявшего специальную команду, которая осуществляла казни бенгальцев. Он сам, по словам его шофера, утром 14 декабря расстрелял семь преподавателей Даккского университета на пустынной окраине города, рядом с мусульманским кладбищем.

Бойцы освободительных сил, проводившие обыск в его доме, обнаружили письмо, подписанное военным советником губернатора восточной провинции генералом Рао-Фарманом Али и разрешающее главному палачу альбадаровцев свободно передвигаться по всей территории провинции. Местным властям предписывалось оказывать ему помощь.

По мере того как ширилась народная партизанская война против оккупантов, пакистанские генералы, уже не полагаясь на лояльность полиции, все большее внимание уделяли укреплению «добровольческих» отрядов На это указывает следующая запись в дневнике Фармана Али: «Полицию следует вывести (очевидно, речь шла о районах, где освободительные силы действовали особенно активно. — Aвт.). Использовать «Аль Бадар», снабдить их новейшим оружием». 2 декабря структура карательных подразделений подверглась изменению. Были созданы специальные группы — арестов, пыток и приведения приговоров в исполнение.

Из документов видно, какими методами военные власти осуществляли контроль за освещением в прессе и радио событий в восточной провинции. Фарман Али против фамилии местного журналиста Низамуддина сделал пометку: «Motivated news» (необъективная информация). Вскоре этот человек исчез. Недавно стало известно, что его казнили. Ни подобия суда, ни законности… Росчерка пера Фармана Али было достаточно для ареста и расстрела.

Однако цепь на этом не замыкается. Документы и показания очевидцев свидетельствуют, что те, кто формировал отряды «Аль Бадар» и натравливал воспитанных в духе религиозного фанатизма молодчиков на лучших сынов бенгальского народа, были связаны с империалистическими державами. В дневнике того же генерала упоминаются два американских гражданина, побывавших в Дакке в 1971 году, — некие Хэйт и Двеспик. Рядом с их фамилиями стоят слова USA (США) и DGISI (аббревиатура, которая расшифровывается как «генеральный директор внутренней службы разведки»). Под именем Хэйта указано: «политический, 60–62, 70». Из другой записи следует, что американцы с помощью Фармана Али получили в Дакке два билета на самолет пакистанской международной авиалинии до Бангкока.

Страница из дневника Фармана Али.

Упомянута фамилия журналиста Низамуддина,

убитого альбадаровцами

Кто же такие Хэйт и Двеспик? Вот что сообщает по этому поводу бенгальская газета «Дойник Бангла»: Хэйт родился в 1928 году, в 1946–1949 служил в армии США, с 1953 работает в военной разведке. Начиная с 1954 года побывал во многих странах в качестве политического атташе американских миссий — жил в Калькутте, Каире. В Дакке находился в 1960–1962 и в 1970 годах. Вновь прибыл сюда через год с сотрудником ЦРУ Двеспиком и вместе с Фарманом Али подготовил черный список бенгальской интеллигенции, насчитывавший три тысячи фамилий. Список этот нашли в спальне генерала.

Разумеется, контакты пакистанского командования и агентов ЦРУ сохранялись в тайне, рядовые члены «Аль Бадар» не были о них осведомлены. В то же время главари этой террористической организации, а также лидеры партии «Джамаат-и ислами», стараясь поднять моральный дух своих подручных, охотно рекламировали политическую близость между пакистанскими военными властями, Соединенными Штатами и Китаем. 12 декабря 1971 года секретарь даккского отделения «Джа-маат-и ислами» разослал циркуляр, в котором говорилось: «У нас есть друзья за границей… Нас поддерживают Америка и Китай».

Сегодня заокеанская разведка пытается снять с себя ответственность за уничтожение бенгальских патриотов. Однако в ходе расследования причастность империалистических секретных служб к восточнобенгальской трагедии становится все более очевидной.

Прошло более двух месяцев с момента нашей последней записи в дневнике. Мы опять в Дакке. Здесь вновь совершено несколько политических убийств. Связанные с заокеанской агентурой ультраправые террористы пытаются запугать патриотов, выступающих за справедливое возмездие предателям.

Жертвой заговора стал и Захир Рейхам. Очевидно, деятельность комитета, возглавляемого этим известным кинорежиссером, не на шутку встревожила тех, кто боялся разоблачения. Захиру Рейхану устроили ловушку: позвонили по телефону и предложили встретиться якобы для того, чтобы сообщить важные сведения. Заподозрив неладное, он взял с собой в машину двух солдат. Дальнейшие обстоятельства дела пока неизвестны. Режиссер и сопровождающие исчезли, пустая машина через два дня была обнаружена на окраине Дакки. Полиция пришла к выводу, что они попали в засаду и убиты.

Новое преступление реакции вызвало бурю возмущения. В специальном номере еженедельника «Экспресс», посвященном жизни и творчеству Рейхана, подчеркивалось, что «империалистический заговор против демократической интеллигенции Бангладеш все еще продолжается». Журнал призвал правительство принять необходимые меры для обуздания империалистической агентуры.

Имя Захира Рейхана присвоено Институту кинематографии Бангладеш. Его фильмы, рассказывающие о борьбе народа Восточной Бенгалии за свободу, демонстрируются в кинотеатрах республики.

Страница из дневника Фармана Али, помещенная в газете «Дойник Бангла». Рукой генерала написаны имена агентов американской разведки Хэйта и Двеспика