Бенгальский дневник

БОРО — СЕЗОН НАДЕЖДЫ

Дакка — Горазал, 1 июня

Сто ворот открыты для въезда в Бенгалию, но нет таких, через которые хотелось бы покинуть ее пределы. Так красивы зелено-золотистые поля, так щедра природа, что суровые завоеватели и мореплаватели, однажды ступив на эту землю, уже не в силах были с ней расстаться, писал Франсуа Бернье, путешественник и врач при дворе Великих Моголов.

Пейзажи Восточной Бенгалии сохраняют очарование и сегодня, хотя еще не успели зарубцеваться раны, нанесенные недавней войной. За окном железнодорожного вагона (мы едем из столицы на север) виднеются бескрайние изумрудные поля риса. На незасеянных участках полуобнаженные смуглые крестьяне, утопая по щиколотку в липкой грязи, идут с плугами за медлительными буйволами.

— Приближается боро, жаркий сезон, когда завершится сбор первого в нынешнем году урожая риса. На него мы возлагаем немалые надежды, — говорит наш попутчик Мустафа Карим, служащий столичного банка. Во многих районах продовольствия не хватает, выросли цены на рис и другие продукты питания. Американские и английские газеты поспешили сообщить, что начинается голод, — никак не могут смириться с провалом планов империалистических держав на Индостане. Но благодаря помощи Индии и других дружественных государств, созданию центров по распределению продовольствия голод удалось предотвратить. К такому мнению пришла делегация ООН, побывавшая недавно в Бангладеш; его разделяют все, кому довелось поездить по стране.

На работу в поле

…Железнодорожные поезда набиты пассажирами, билетными и безбилетными, так плотно, как, пожалуй, у нас в первые годы после гражданской войны. Те, кто не мог устроиться в вагоне, располагаются на крышах. Составы движутся медленно, подолгу задерживаясь перед паромами, которые заменяют взорванные мосты. На остановках вагоны окружает шумная толпа мальчишек, торгующих сушеным картофелем, овощами, зеленью.

— Все надеются, что через месяца два-три цены снизятся и продовольственное положение улучшится, — продолжает Карим. Конечно, это будет только первый шаг. Чтобы уровень сельского хозяйства достиг довоенного, потребуется, вероятно, не один год.

Разговор неожиданно прервался. Заскрипели тормоза, поезд стал. Оказалось, поврежден путь и ремонтные работы затянутся до полудня. Мы решили воспользоваться непредвиденной задержкой и сходить в ближайшее селение.

Жители деревни Бедграм делились примерно поровну на мусульман и индусов. Когда военщина начала погромы, особенно досталось индусам. Почти у всех них дома сожжены, имущество разграблено. Они ютятся в соломенных шалашах.

Д. Бала, крестьянин лет сорока, в белой рубахе и дхоти, указал на закопченные медные котелки, сложенные горкой у входа в хижину.

— Вот все, что у меня осталось, — сказал он. — Ни плуга, ни буйволов. С чего начинать на пустом месте?

Семья его зарабатывает на жизнь изготовлением «биди» — сигарет из дешевого табака, который заворачивают в листья. Власти каждый месяц выдают пособие — по килограмму риса на человека.

Мусульмане здесь пострадали меньше: их дома в основном не тронуты. Но многим из них пришлось бросить насиженные места, скрываться у родных или в Индии. Сорок человек вступили в партизанские отряды, двенадцать погибло. Беда сблизила членов общин, ранее державшихся обособленно. Индусы теперь принимают участие в деятельности местной ячейки Народной лиги.

У дома главы здешней общины Б. Чоудхури очередь посетителей. Оторвав от бумаг воспаленные глаза, он поднимается из-за стола, чтобы приветствовать нас.

— Так всегда, — сетует он. — Десятки людей ежедневно идут на прием со своими горестями. К сожалению, помочь мы пока можем не всем. Главная задача дать кров тем, у кого разрушены дома. Впереди пора дождей, а времянки — плохая защита от стихии. Мы выдаем небольшие ссуды вернувшимся беженцам. Правда, редко кто использует эти деньги по назначению. Обычно на них приобретают семена для сева. Это, конечно, нарушение условий займа. Но разве можно винить земледельца в том, что он в первую очередь заботится о будущем урожае?

Сельскую тишину нарушил протяжный паровозный гудок. Пора возвращаться. Колеса снова неторопливо отстукивают свою монотонную песню, приближая нас к станции Горазал, где при участии советских специалистов сооружается тепловая электростанция.