Беркут (Щегол-3)

Глава 34

19 апреля 2513 по ЕГК.

…К речушке, по которой Вронские некогда доставляли материалы для строительства тренировочной заимки и прибывали в эту часть Пятна, подошли в среду ближе к полудню, то есть, за четыре с лишним часа до назначенного времени. Плюс семнадцать, чистое небо, яркое весеннее солнышко и полное отсутствие ветра пробуждали крайне нескромные желания, вот мы и тормоза и отпустили. В смысле, пробежались по округе, завалили лису, барсука и трех глухарей, раскидали так, чтобы зверью гарантированно стало не до нас, снова вернулись к «нашей» излучине, разделись до нижнего белья и полезли в воду.

Да, назвать ее теплой у меня не повернулся бы язык, но под раскачанным жаром в ней было здорово. Так что следующие часа два мы то прыгали в реку с небольшого обрывчика и ныряли на дальность, то плавали наперегонки, то топили друг друга. Хотя нет, не так: топили меня. Девицы, вконец охамевшие от «безнаказанности». Я же, как правило, защищался. А отвечал только для того, чтобы грозные воительницы не заскучали.

В третьем часу дня буйство пришлось прервать из-за проснувшегося голода, и мы совместили приятное с полезным — высушили тушки, расстелили спальники на неподалеку от воды, достали из термоса пищевые контейнеры, попадали звездочкой с тремя лучами и подставили солнцу задние поверхности тел. Правда, при этом передняя поверхность одного из тел — в частности, бюст Уфимцевой, упакованный в насквозь промокший простенький белый лифчик — оказался в поле моего зрения, и Оля, конечно же, радостно наехала на «развратницу».

Та страшно возмутилась, села и… обвинила в этом разврате меня, видите ли, не предупредившего их, заинек, о запланированном отдыхе на берегу самой красивой речушки Пятна!

Это объяснение было признано более чем убедительным, но аромат бефстроганов с картофельным пюре сводил с ума в разы сильнее жажды мести, вот девчата и пообещали задушить меня чуть попозже. И обманули — смолотив по полторы порции этого блюда и по два огромных куска бисквитного торта, эта парочка нашла в себе силы только на переворот с округлившихся животов на спинки. А о том, что в этом положении я теоретически мог увидеть все прелести Светы, почему-то не вспомнили.

Мне тоже было хорошо — наевшись ничуть не менее добросовестно, чем эти вредины, я последовал их примеру, закрыл глаза, выделил часть сознания на контроль окружающей действительности прозрением и потерялся в грезах. К сожалению, от силы на полчаса. А потом к нам решил спикировать то ли коршун, то ли кречет, и переключил в боевой режим всех, включая мелкую, которая «держала» полусферу диаметром всего метров восемь.

Птица, конечно же, была наказана. И, рухнув в речку, уплыла к далекому морю, а девчат пробило желанием потрепаться. Но трепаться, лежа звездой, им показалось некомфортно, и моя благоверная перетащила свой спальник к моему левому боку. А после того, как легла и обхватила меня за талию, наехала на Уфимцеву:

— Ну, и чего тупим? Ложись с другой стороны — тебя мой муж лесом не пошлет!

Обнимать меня мелкая, естественно, не стала, но голову на плечо все-таки пристроила. И легонечко ткнула в ребро:

— Игнат, а почему ты в конечном итоге поддался уговорам и согласился не возвращать «Шторм» Егору Александровичу?

— Когда Игнат окончательно уперся, у Феоктистова в глазах появились слезы… — ответила супруга, дождалась моего подтверждающего кивка и криво усмехнулась: — Он любит брата до сих пор. А до такой проверки, вероятнее всего, додумался после того, как разговорил тварь, заказавшую собственного мужа, и охренел от количества грязи в ее душе.

— Или, как вариант, она меня оговорила, чтобы попытаться выкрутиться из безвыходной ситуации, а он счел необходимым проверить ее слова… — добавил я, немного поколебался и озвучил еще одну важную причину: — Кроме того, я слишком хорошо помню, в каком состоянии души Егор Александрович передавал мне этот катер…

— Поняла. Спасибо… — еле слышно выдохнула Уфимцева и расстроенно засопела.

— Пожалуйста… — грустно улыбнулся я и усилием воли задвинул куда подальше тягостные воспоминания.

— Игна-а-ат? — мгновением позже послышалось слева, и ноготки жены царапнули грудную мышцу.

— Ау?

— Свете тоже нужна сфера. И воздушное лезвие с ледяной вьюгой.

— Добудем… — пообещал я, поймал за хвост крайне неприятную мысль и невольно вздохнул: — А еще нам всем нужны целительские умения и умения магии Иллюзий. Плюс Свете надо разогнать первый этап метаморфизма, дать ее организму восстановиться и всем вместе укрепить сердечно-сосудистую систему. Только где взять время на раскачку до насыщения всего арсенала имеющихся умений?

— Ты забыл добавить тренировки на автодроме и в тренажере, тюнинг одной из «Стихий», гонку со Стасом Угловым…

— Тренировки и гонка нам тоже нужны… — мрачно пробормотал я. — Личное дворянство — это промежуточная ступенька перед потомственным, и, как мне кажется, получить второе будет намного легче, если раз за разом совершать то, что большинство аристократов считает невозможным, и оставаться на слуху.

— Ты прав… — согласилась Света. — Автогонки — один из четырех видов спорта, в которых вкладываются и на которых зарабатываются самые большие деньги. — Поэтому гонщиков первой величины знает вся Империя.

— Четыре, говоришь? — перебил ее я.

— Ну да: автогонки, бокс, хоккей и Унибос-Эм!

На ролики с записями боев по унибосу-М, то есть, с боев использованием ряда магических навыков, я как-то натыкался во время «серфинга» по местной Сети, но почему-то не впечатлился, не стал разбираться в этом виде спорта и не понял, что он настолько востребован. Нет, драться за деньги я был не готов, но слегка расстроился из-за допущенного просчета. А потом закончил мысль, от которой невольно отвлекся:

— Так вот, гонки нам нужны. И тренировки — тоже. А тюнинг «Стихий» Ира уже взяла на себя. И, зная ее въедливость, могу с уверенностью заявить, что машина, которую соберут по ее заказу, порвет любую гоночную.

— Она же обещала довести до ума квартиру в Новомосковске… — напомнила Оля, запрыгнула на меня верхом и грозно свела брови к переносице: — Кстати, в ней появится еще один косметический комплекс. Тебя это не пугает?

На фоне опушки леса жена выглядела позирующей фотомоделью, и я ею залюбовался. Потом получил в печень и отрицательно помотал головой:

— Мы тренируемся в слишком уж жестком режиме. Поэтому отдушины не помешают. Даже те, которые цепляют только вас, девушек. И еще: тратим мы всего ничего. Ну, и с чего мне вас обламывать?

— Ты та-а-акой понимающий мужчина… — проворковала Уфимцева и… прыснула: — Вспомнила одну из самых тупых любовниц отца, попробовала передать интонации, которыми она сопровождала чуть ли не каждую фразу, и поняла, что это не мое…

— И много их у него было? — спросила Оля.

Мелкая пожала «верхним» плечом:

— Честно говоря, не считала. Знаю только, что в каждый отдельно взятый момент времени у него была одна-единственная простолюдинка, причем на очень солидной зарплате, новую он начинал искать только после того, как по какой-нибудь причине расставался со старой, и в принципе не реагировал на подкаты аристократок. Хотя нет, я как-то додумалась еще до одного забавного вывода: начав очередные отношения, он создавал для любовницы идеальные возможности для личностного роста, то есть, был готов оплатить почти любые обучающие курсы, пройти стажировки и так далее. А они быстро уставали изображать желание чему-нибудь учиться, принимались тянуть деньги и в какой-то момент додумывались до самого тупого шага из всех возможных — попытки забраться ему на шею и свесить ножки. Вот лесом и посылались. Да, со всем заработанным и вымоленным, но раз и навсегда!

— Учитывая далеко не самый ангельский характер твоей родительницы, альтернативы у него не было… — заключила моя благоверная, заметила, что я поднял правый кулак, замолчала, вслушалась в лес, мигом оказалась на ногах и вздернула к себе Уфимцеву: — Одеваемся, да поживее. А то сведем с ума Слуг Ксении Станиславовны…

…Рюкзаки четверых дюжих мужчин лет пятидесяти, выгрузившихся с сравнительно небольшой, но наглухо забронированной посудины, внушили уважение не только размерами, но и предположительным весом. Тем не менее, после взаимных приветствий, представлений и мини-брифинга, проведенного мною, как-то очень уж легко взмыли в воздух, оказались за широченными плечами здоровяков и вдавили бедняг в землю еще основательнее. Особо высокоранговых Одаренных среди этой четверки не было — они «светились», как крепкие Витязи — но, по моим ощущениям, либо несколько лет «ассистировали» Ксении Станиславовне во время экспериментов с метаморфизмом, либо прошли не один и не два этапа соответствующего «тюнинга». В общем, предлагать им помощь я и не подумал — еще раз повторил, что мы ведем, а они несут и реагируют только на четыре команды, дал команду начинать движение и ломанулся вверх по склону.

До седловины, за которой начинался спуск в смежную долину, дошли чуть менее, чем за четыре часа, полюбовались на умопомрачительно красивое звездное небо, подставили лица легкому намеку на ветерок, сделали по глотку «подпитки» и пошли вниз по узенькой звериной тропке.

При этом «жили» в прозрениях, хотя очень сильно сомневались, что за время нашего отсутствия популяция живности в этой части Пятна успела восстановиться.

Да, мелочь засекали, и достаточно регулярно. Но рыжие полевки, белки, бурундуки, кроты, зайцы, поползни, чижи, рябчики и им подобные обитатели этих лесов нас не атаковали. Вот мы и перли в нужном направлении, как танки. Ближе к полуночи положили охамевшую росомаху, а в районе двух ночи — мишку, вышедшего из спячки и с голодухи решившего подзакусить нами.

Последний был «пятерочкой», поэтому Искорку мы вырезали. Вместе с двумя чем-то понравившимися энергетическими узлами. А уже минут через пятнадцать-двадцать подвели «носильщиков» к знакомым воротам, завели на территорию тренировочной заимки Вронских и коротко описали наши планы на ближайшие пару часов:

— Сейчас мы быстренько сгоняем к змеиным оврагам, потом пробежимся по округе и вернемся обратно часам к шести утра. Большой сруб — в вашем распоряжении, а баньку займем мы. Кстати, количество зверья оценили?

— Его практически нет… — пробасил невысокий, но очень широкоплечий дядька.

— Угу… — кивнул я. — Но до нашего возвращения не выходите во двор по одному. На всякий случай.

— Не выйдем… — твердо пообещал все тот же здоровяк и добавил: — Игнат Данилович, Ксения Станиславовна передала для вас два термоконтейнера с горячей едой и поручила нарубить вам дров, натаскать воды и выделить десять литров керосина для вашей лампы.

— Контейнера и керосин заберем после того, как вернемся… — пообещал я, прикоснулся двумя пальцами к правой брови и увел девчонок в лес. Прямо так, с рюкзаками за плечами, ибо видел этих мужичков первый раз в жизни, а особой доверчивостью никогда не страдал…

Овраги, как мы и предполагали, оказались пустыми, а полуторачасовая «пробежка» рывками по все расширяющейся спирали порадовала встречей с одним-единственным изюбром. Изюбрятину мы пробовали дважды и остались довольны, так что этот конкретный олень был убит, разделан и загружен в пустые термосы, а у нас оставшиеся минут двадцать «дурной беготни» текли слюнки от предвкушения.

Слава богу, в какой-то момент была осмотрена вся долина, и я повел команду обратно. А от силы минут через двенадцать-пятнадцать снова засек энергетические структуры «здоровяков», врубился, что Веретенниковы уже приводят в божий вид какое-то помещение большого сруба, и дал команду снимать невидимость. Чуть позже запустил девчат в «нашу» баньку, скинул рюкзак прямо в сенях и сгонял к работягам. А после того, как вернулся обратно и запер за собой дверь, почуял знакомый запах, услышал тихое потрескивание разгорающихся лучин и задал напрашивавшийся вопрос:

— Настолько проголодались, что решили пожарить свежатину?

— Не угадал… — хихикнула Уфимцева. — Мы раскочегариваем баню. Ибо забыли, когда нормально мылись.

— Банька в такую рань — это, как минимум, интересно… — усмехнулся я, посмотрел, что у нас с дровами, и отправился к поленнице. Через пять рейсов переключился в режим водоноса, а после того, как наполнил купель, оглядел большую комнату и пришел к выводу, что моя помощь в наведении уюта уже не нужна: сдвинутые лавки снова превратились в полутораспальную кровать, спальник Уфимцевой, готовый к трансформации в «постельное белье», занял «свое место» на ее же рюкзаке, на полках деревянного шкафчика появились обычные и банные полотенца, на отдаленном подобии журнального столика возникли кружки, столовые приборы и емкости со питательной «бурдой», а рядом с ботинками девчонок дожидались меня-любимого резиновые шлепки.

Намек понял, можно сказать, влет — шустренько переоделся в домашнее, плюхнулся на «кровать» между Олей и Светой, взял из рук супруги кружку с водой и задумчиво посмотрел в сторону большого сруба.

— Вот-вот… — хмуро поддакнула моя благоверная. — Да, они, вроде как, служат Ксении Станиславовне не за страх, а за совесть, но отключаться в их присутствии всей командой меня почему-то не тянет.

— Да и в их отсутствии, собственно, тоже… — продолжила ее мысль Света. — Змей, которые дико пугали даже Богатырей, тут больше нет, об этом знаем не только мы, а продажа информации приносит неплохие деньги.

— А еще мне о-о-очень не хочется, уходя в лес на тренировки, оставлять тут свое шмотье. Может, сделаем схрон и заныкаем то, без чего можно будет обойтись?

— Отключаться всей командой перестанем. Все не особо нужное спрячем. Поздно вечером, то есть, сразу после того, как скрытно проводим Слуг хотя бы до седловины. И постараемся не расслабляться… — решил я, растрепал жене волосы и переключился на тему поинтереснее: — Светик, что у тебя с освоением электрошока?

— «Пробила» оба локтя и правое колено… — гордо сообщила она. — Почти уверена, что «пробью» левое еще сегодня. Само собой, если ты выделишь на это время.

— Умничка! — обрадовался я и поставил девчонке новую боевую задачу: — Сегодня мы будем отсыпаться, ибо не железные, так что со вторым коленом разберешься завтра. А теперь смотри внимательно и мотай на отсутствующий ус…

— Усы мне точно не подойдут, но если ты сочтешь, что они мне ну— … — начала, было, она, вытаращила глаза, когда я шарахнул этим умением Олю, и буквально через мгновение сделала требующийся вывод: — Судя по тому, что она даже не поморщилась, на определенном уровне развития узлов Молнии появляется что-то вроде иммунитета?

— Ага. Поэтому с сегодняшнего дня сопровождай любые прикосновения такими «атаками».

— … и привыкай к чуть жестковатым, но искрометным ласкам! — ехидно добавила моя супруга, потом притворно вздохнула и умоляюще посмотрела мне в глаза: — Игнат, я в курсе, что определение «искрометный» со словом «ласка» не употребляется. Но наши ласки именно такие! Вот, смотри…

— Болтушка! — улыбнулся я, «оценив» искрометность ее прикосновения. И чуть не упал с лавки, услышав вопрос мелкой:

— Интересно, а как такие ласки действуют на эрогенные зоны?

Оля рассмеялась и, притянув ее к себе, потребовала не дурить.

— Да я ж не о своих! — «успокоила» ее мелкая, потом оглядела нас, слегка поморщилась и вздохнула снова: — И, пожалуй, не о ваших…

— Решила вернуться в Новомосковск и потренироваться на ухажерах? — парировал я.

— Не-не-не: нужны они мне, как твоей «Стихии» ковш от экскаватора!

— Значит, дашь Паше еще один шанс?

— Да ни за что на свете — он и без этого прилипчив до невозможности!

Тут я притворно нахмурился:

— Хочешь замучить Иришку⁈ Не позволю!!!

— Отшлепает. С применением электрошока! — громким шепотом и «по страшному секрету» сообщила моя жена. После чего задумчиво потерла переносицу и добавила: — Кстати, решишь поэкспериментировать в этом ключе — потерпи до возвращения в Большой Мир: хочу сделать и сохранить на память видеоролик с искрящейся попкой!

Света расхохоталась, затем авторитетно заявила, что на таких съемках попа «жертвы» должна быть без трусов, и помрачнела по-настоящему.

— Что случилось? — одновременно воскликнули мы.

— Да ничего… — вздохнула она, влипла в объятия Оли и раскололась: — В смысле, не случилось. Но могло: Паша сделал мне предложение. И, толкая очень красивую речь, дал понять, что счастливая семейная жизнь в принципе не подразумевает мотаний супруги абы где и абы с кем. В тот момент мне стало дико смешно. А сейчас я представила, что вы перешучиваетесь, сидя в этой бане без меня, и очередной раз поняла, что у нас с ним совершенно разные представления о настоящем счастье…