Беркут (Щегол-3)

Глава 36

24 апреля 2513 по ЕГК.

…Не знаю, что именно разбудило Ксению Станиславовну и Якуба, рев медведя, «иллюминация» от разрядов или что-нибудь еще, но энергетические структуры этой парочки провели в вертикальном положении все время, пока мы вырезали ядро с самыми крупными энергетическими узлами, разделывали тушу и тащили добычу к заимке. Поэтому невидимость никто не накидывал. А после того, как мы проскользнули в калитку и оказались внутри частокола, я подвел команду к большому срубу, поймал взгляд «мутанта», выглянувшего в окно второго этажа, и виновато развел руками:

— Просим прощения за то, что прервали ваш сон, но Оля сообщила, что, вроде как, видела неподалеку от заимки что-то похожее на след медведя, и я счел необходимым это проверить. Как оказалось, след действительно был. Вот мы с мишкой и порубились. Кстати, притащили медвежьи лапы и приличный кусок окорока. Приготовить сможете?

— Смогу, Игнат Данилович! — уверенно заявил мужчина и осторожно задал уточняющий вопрос: — А медведь, судя по длительности боя, был как бы не третьего или даже второго ранга?

Подкидывать ему пищу для размышлений очень не хотелось, поэтому я чуть-чуть занизил реальный уровень зверя:

— Нет, он был «четверочкой». Но матерой. Вот и заставил поднапрячься.

Якуб зябко поежился и сдвинулся в сторону, уступив место хозяйке. А она встревоженно спросила, не зацепил ли нас, часом, этот зверь, вытребовала подробный рассказ о схватке и умениях, примененных Потапычем, выяснила, какие части туши мы вырезали, и поинтересовалась, обработали ли мы мясо амулетом, уничтожающим паразитов, и так далее. Потом заметила, что Света еле стоит на ногах, покраснела, извинилась за то, что дала волю любопытству, и послала к нам Слугу. Забирать добычу. А после того, как он забрал у меня здоровенный полиэтиленовый пакет, пожелала нам добрых снов, выслушала аналогичное пожелание и решительно закрыла окно. Вот мы к себе и свалили.

Мои надежды на то, что «угроза» Уфимцевой так угрозой и останется, погибли смертью храбрых еще в сенях — сняв верхнюю одежду и разувшись, мелкая зябко поежилась, решительно выхватила из ножен артефактный нож и отправилась курочить стол.

Я поймал взгляд жены и вопросительно выгнул бровь, и Оля, скользнув ко мне, еле слышно зашептала на ухо:

— Ты ведь видел, что она намеренно подставилась, верно?

Я утвердительно кивнул.

— И понимаешь, для чего она эта сделала?

Я кивнул снова.

— Тогда вспомни, как ее трясло после боя. Или поставь себя на ее место и скажи честно: ты бы мог заснуть после таких треволнений?

Я отрицательно помотал головой.

— А ведь она продолжает делать для нас все, что может. Ну, и почему бы нам не поделиться с ней теплом душ?

— Ты права… — так же тихо выдохнул я, закончил раздеваться, прошел в комнату и присел рядом со Светой:

— Так, солнце, этим делом сподручнее заняться мне. А вы с Олей отправляйтесь принимать душ. Ибо наверняка пропотели насквозь.

Мелкая оставила в покое практически перерезанную ножку, заметила свои трясущиеся пальцы, убрала руки за спину, привалилась к стене и благодарно кивнула.

Молча, так как, по моим ощущениям, то ли не смогла разжать зубы, то ли боялась не удержать нервную дрожь. Потом встала. С моей помощью. И ушла в душевую.

Следующие минут двадцать я претворял ее идею в жизнь и параллельно заново переживал схватку со зверем второго ранга. Да-да, не анализировал, а именно переживал — вспоминал, с какой самоотверженной безрассудностью девчата перетягивали на себя внимание столь высокорангового зверя, с какой самоотдачей вкладывались в каждый отдельно взятый навык в самые сложные моменты боя, и как тяжело от него отходили. А еще мысленно повторял слова жены «Она продолжает делать для нас все, что может…», все лучше и лучше понимал, что Оля права, и… невольно сравнивал этих девушек со знакомыми из прошлой жизни. В итоге проникся по полной программе, поэтому, закончив возню с большим ложем и дождавшись появления дам, сгреб их в объятия и попробовал выплеснуть наружу свои ощущения:

— Сцепись я с этим медведем в одиночку, сдох бы, как миленький. Не завалил бы и на пару с тобой, Оля. Зато пока еще не очень сыгранная, но по-настоящему единая команда оказалась этой «двоечке» не по зубам. В общем, я вами страшно горжусь и готов носить на руках!

— Ловим на слове! — весело хохотнула моя благоверная, а Светлана слабо улыбнулась, почувствовала, что я напрягся, и виновато вздохнула: — Прости: я слишком сильно перенервничала, и меня вот-вот начнет колотить… намного сильнее, чем колотит сейчас. Поэтому я не в состоянии оценить всю прелесть озвученного обещания, но обязательно вспомню твои слова завтра…

…Я тоже основательно пропотел, но просить о помощи супругу не стал, так как понимал, что Уфимцева действительно на грани. Помылся, вроде бы, достаточно быстро,

но, вернувшись в большую комнату, обнаружил, что у Светы уже начался отходняк. Мысленно вздохнув, задул пламя в керосиновой лампе, забрался под общее одеяло из раскрытого спальника, вплотную пододвинулся к Оле, лежавшей на левом боку и поглаживавшей мелкой спину, и добавил к объятиям жены свои. Само собой, насколько хватило длины правой руки.

Почувствовав мое прикосновение, Света в мгновение ока перевернулась на другой бок, вжалась спиной в грудь и живот моей благоверной, нащупала мое запястье, сомкнула на нем пальцы и превратилась в слух. К сожалению, отключилась далеко не сразу. Хотя мы старательно несли успокаивающую чушь. Зато после того, как провалилась в сон и тихонько засопела, от то и дело сотрясавшей ее нервной дрожи остались одни воспоминания.

Я подождал еще немного, ласково прикоснулся губами к плечу жены и еле слышно прошептал:

— Отключайся и ты, а я подежурю…

Она кивнула. Расслабилась. И отъехала от силы минуты за две. А я закрыл глаза, активировал прозрение и потерялся в экспериментах. Сначала подвесил под ложем подпорку и залил в нее предельный объем Силы. Затем привычно «посадил» этот навык на постоянную подпитку и, немного подумав, решил создать на основе условно бесполезного тонуса что-нибудь дельное.

Убивался аж до начала девятого утра, зато, в конечном итоге, сварганил хрень, напрочь отбившую сонливость. Результат порадовал, так что я назвал «хрень» бодрячком, полностью вернулся «в реальность» и обнаружил, что мое правое запястье все также находится в захвате.

«А девица-то упертая…» — мелькнуло на краю сознания. Но развивать эту мысль не было никакого желания, поэтому я осторожно высвободил руку, бесшумно выскользнул из-под одеяла, натянул шорты, обулся, раскочегарил жар и вышел во двор. Де-юре сбегать в туалет, умыться у колодца и натаскать воды, а на самом деле выяснить у Якуба, больше часа мотающегося по заимке, как его хозяйка перенесла эту ночь.

У «мутанта» тоже нашлись вопросы. Сообщив, что его госпожа вроде как стабилизировала свое состояние и ушла в очередной полуторачасовой сон, он спросил, не разрешим ли мы Ксении Станиславовне хотя бы раз в сутки принимать душ в нашей бане. После того, как выслушал положительный ответ и поблагодарил за понимание, поинтересовался, прихватили ли мы с собой крепкие спиртные напитки, и предложил поделиться «настоечкой, способной качественно выбить из любого сознания любые страхи». А когда услышал, что мои уже в полном порядке, не поверил. И совершенно зря: не прошло и трех минут, как на крыльце бани нарисовались заспанные, но полностью одетые красотки, заметили меня и расплылись в счастливейших улыбках. Впрочем, Самым Главным Штрихом, подтвердившим мои слова, стал вопрос, заданный мелкой:

— Игнат, а давай сгоняем к дальним омутам и наловим свежей рыбки? А то мясо и готовая пища уже приелись, а я голодная, как вчерашний мишка!

— Игнат Данилович, простите, а насколько далеко расположены эти ваши омуты? — спросил Якуб сразу после того, как я согласно кивнул.

— Обернемся от силы за час.

— Час займет дорога вместе с рыбной ловлей?

Уфимцева лукаво улыбнулась:

— Ну да: мы же ловим рыбу не на удочку!

— А я останусь тут… — добавила моя благоверная. — Мне носиться по лесу почему-то лениво…

Это решение, на самом деле принятое еще в воскресенье, безусловно, не обрадовало. Но я подробно разобрал с Олей оптимальные варианты действий при возникновении доброго десятка гипотетически возможных проблем — в том числе и со стороны Якуба — и знал, что ОНА однозначно не задурит. Вот и заставил себя поддержать это «начинание».

В общем, наскоро перекусив бутербродами, тяпнув «коктейля» и собрав два рюкзака-однодневки, мы с мелкой по очереди приложились к щечке моей благоверной, вышли во двор, быстрым шагом добрались до ворот и в том же темпе добрались до опушки. После того, как затерялись среди деревьев, еще раз посмотрели назад прозрением, накинули невидимость и переключились на передвижение рывками. Неслись на полной скорости, поэтому до нужного места допрыгали от силы минут за десять, в темпе перекрыли «самый рыбный» рукав реки крупноячеистой сетью, купленной в Лукоморье именно для этого, и шарахнули по воде разрядами.

Улов перебрали и загрузили в термос все так же «бегом», смотали сеть, затолкали в рюкзак и рванули в обратный путь. А метрах в тридцати от опушки дали по тормозам, взбежали на «обратный» склон небольшой возвышенности и расстелили коврики из пенополиуретана рядом с вершиной. Потом я поднял руку в ответ на аналогичный жест Ольги, заметившей наши «силуэты», лег и ответил на вопрос Уфимцевой, заданный еле слышным шепотом:

— Да, засекла. И дала понять, что у нее все в порядке.

— Она храбрая… — вздохнула девчонка. — И сильная. Поэтому я равняюсь именно на нее. Но сегодня ночью у меня не получилось…

— Солнце, во время боя ты вела себя достойнее некуда! — твердо сказал я. — А расслабилась только в баньке, то есть, в безопасном месте. И переживала не просто так: мы действительно прошли по самой грани. Более того, выжили благодаря твоей самоотверженности. Кстати, то, что ты расслабилась, радует и само по себе…

— В каком смысле? — не поняла Света.

— В самом прямом… — усмехнулся я. — Раз ты полностью расслабилась, значит, и доверяешь, и знаешь, что нам и в голову не придет посмеяться или как-нибудь воспользоваться твоей слабостью. И последнее: сильной надо быть только для Большого Мира. А нам ты нужна настоящая.

— Я-настоящая безумно испугалась, что могла вас потерять… — глухо сказала она, пододвинулась вплотную, потерлась щечкой о мое плечо, опустила голову на скрещенные руки и приоткрылась еще больше: — Реши я заснуть как обычно, на столе, не смогла бы отключиться. Или видела бы кошмары. А в объятиях Оли они не начинались: в тот момент, когда медведь бросался к тебе, у меня сами собой получались любые умения. И он благополучно умирал, а на меня накатывало облегчение.

— У моей жены — самые уютные объятия во Вселенной! — авторитетно заявил я и прыснул.

— Что-то мне подсказывает, что и твои не хуже… — весело парировала она и притворно вжала голову в плечи: — Но проверять, пожалуй, не рискну — боюсь привыкнуть.

Никакого второго дна в этой подначке не чувствовалось. Зато желания отвлечься от тягостных воспоминаний было хоть отбавляй. Вот я и заставил себя ответить в том же духе:

— Это ты так нарываешься на шлепок по попе?

— Ну да: к ним я уже привыкла и мечтаю о таких прикосновениях твоей ладони долгими зимними ночами, чуть менее длинными весенними…

— … и наверняка не изменишь этой привычке ни летом, ни осенью?

— Ага. Ибо я — само Постоянство! — гордо заявила веселящаяся девчонка и как-то резко перестала валять дурака: — А если серьезно, то с вами я чувствую себя по-настоящему нужной. И постепенно меняюсь. Довольно забавно: часть меня, постоянно повернутая к вам, становится все мягче, добрее и дурашливее. а вторая, вечно обращенная к окружающему миру, твердеет и покрывается ядовитыми шипами.

— Колючка, значит? — улыбнулся я и потрепал Свету по волосам.

— Да. Но не для вас. Чувствуешь?

— Чувствую… — подтвердил я, еще раз провел по подставленной головенке и подобрался, заметив подлетающую «птичку» с о-о-очень большим размахом крыльев. А после того, как определился с ее курсом, легонечко пихнул плечом мелкую и хищно ухмыльнулся: — Судя по всему, у останков медведя — самое веселье. Так почему бы нам не сдать рыбу Якубу, не прихватить Олю и не наведаться на этот праздник жизни?

…На заимку вернулись через пятьдесят восемь минут после ухода «на рыбалку», так ничего «криминального» не углядев. Термос, забитый рыбой по самую крышку, вручили охреневшему «мутанту» и попросили пожарить хотя бы половину. Потом вломились в баньку, прервали медитацию моей супруги и порадовали ее «веселым» предложением.

— С вами пойду хоть к черту на рога! — заявила она, сладко потянувшись, и выставила Жуткое Условие:

— Но только после того, как ты, милый, выпьешь во-он ту «болтушку». Ибо тебе, главной ударной силе самой лучшей команды во Вселенной, срочно требуется оглушение, игнорирующее любую защиту, и, конечно же, полный иммунитет к магии Воздуха. Кстати, если этот мишка как-то раскачал иммунитет к магии Воздуха, а мы потихоньку привыкаем к магии Молнии, значит, существует возможность раскачать все остальные. В общем, надо искать. И экспериментировать.

— Поищем и поэкспериментируем! — оптимистично пообещал я, осушил кружку и отправил благоверную собираться. Потом предупредил Якуба о том, что мы ненадолго отлучимся, по уже отработанной схеме вывел девчонок из поля зрения потенциальных наблюдателей, дал команду накидывать «пелену теневика» и переключился на движение рывками. Так что до места ночного боя допрыгали достаточно быстро и обломались: да, на поляне и вокруг нее собралось приличное количество всевозможной живности, но зверь с самым развитым Даром — росомаха — оказался всего-навсего «шестеркой», а птица — та самая, с внушающим уважение размахом крыльев — «пятеркой»!

Да, небольшой локальный конец света мы все-таки устроили. Но в три тумана, две ледяные вьюги, три разряда и три оплеухи вынесли все живое от силы минуты за полторы. Потом убили порядка четверти часа на вырезание девяти более-менее востребованных Искр, грохнули лиса, очень невовремя учуявшего запах дичи и сдуру атаковавшего Свету, закинули за плечи рюкзаки и рванули обратно. Пока неслись сквозь лес, я планировал Большую Охоту за медведями, дабы нарыть еще два оглушения. Ну и, каюсь, мечтал. О будущем, в которой все члены команды дорастут до Богатырей. Вот меня очередная идея и посетила.

Откладывать ее проверку на потом не пришлось — в тот момент, когда мы вломились в калитку, Ксения Станиславовна подходила к окну. Так что я прошел еще несколько метров прежним курсом, а затем, «внезапно» заметив целительницу, повернул к большому срубу, поздоровался, поинтересовался ее самочувствием и задал тот самый вопрос:

— Ксения Станиславовна, а почему бы вам не попробовать «раскачать» энергетику, скажем так, альтернативным способом?

— Что вы имеете в виду?

— Как я понимаю, вы давным-давно раскачали весь имеющийся арсенал до насыщения, соответственно, просто медитируете и, тем самым, используете ядро и магистральные каналы с минимальным КПД. А если приживить что-нибудь новое, то даже само формирование энергетического узла даст намного более серьезную нагрузку.

Она прищурилась, обдумала мои слова и медленно кивнула:

— Ну да, пожалуй, это предложение звучит более чем логично. И я хотела бы попробовать. Само собой, если вы…

— Ксения Станиславовна, мы с вами знакомы не первый день! — фыркнул я, скинул с плеча рюкзак и достал термос с добычей: — Искру с медведя я уже употребил — он пользовался нужным умением — но мы только что набили еще девять. Да и в прошлые дни не бездельничали.

— Я с вами не расплачусь… — застрадала она, но без души. Ибо усиленно гипнотизировала емкость с ядрами. Потом, видимо, задвинула куда подальше свои загоны и развеселилась: — Как говорили наши предки, иду на вы! Так что Искры или жизнь?