Беркутов-Туманный

Глава 33

5 ноября 2513 по ЕГК.

…На точку подбора мы вышли пятого, в воскресенье, часов за восемь до прибытия катеров, пробежались по округе, нашли подходящий старый ельник, затолкали рюкзаки в чем-то понравившиеся зеленые «шалаши» и принялись готовиться к дневке. Да, не все — Оля и двое ветеранов-очередников заступили на дежурство. Но это было нормально, поэтому мы с мелкой сгоняли до ветру, затем ополоснулись в озере и, вернувшись обратно, шустренько отключились.

Меня разбудила все та же Света. И, убедившись в том, что я проснулся, упала рядом с подругой, обняла и вырубилась. Ну, а я первым делом огляделся прозрением и мысленно хмыкнул, обнаружив, что добрая половина народа, вроде как, умотавшегося за неделю мотаний под непрекращающимся дождем, уже бодрствует. И — судя по кое-каким особенностям распределения яркости энергетических структур — вовсю продавливает аструмовую блокировку.

Тренировался и пока еще Уфимцев — лежал на спине метрах в десяти от меня и воевал с «искусственной немощью». А Надя, как обычно, лично меняла часовых. Но и это было нормально, поэтому я добавил в жар немного Силы, выбрался под открытое небо, с наслаждением потянулся, сдул с кончика носа каплю воды и предельно добросовестно сделал суставную разминку.

Следующие два с четвертью часа работал над скоростью формирования огонька и испепеления, свалив под ветер метров на сорок, сев на здоровенный выворотень и всаживая навык за навыком в насквозь мокрый мох на ближнем боку огромного валуна.

Услышав далекий перестук дизелей, облегчил камень подпоркой и перевернул. Затем вернулся к «шалашам», поднял спящих и дал команду собираться, а уже минут через пятнадцать вывел отряд к Мрачному и подождал еще немного.

Когда «Бродяга» и «Авантюрист», наконец, нарисовались за сплошной стеной из дождевых струй, вскинул к плечу правую руку и поприветствовал Бехтеевых. После того, как катера скинули скорость и развернулись транцами к суше, дал команду начинать посадку. А сам ушел в рывок последним, скинул с плеч рюкзак, уронил на гору не поместившихся в рундуки, разрешил народу отдыхать и прошел в кокпит.

Пока шел, Геннадий Романович оглядел меня с головы до ног, не нашел никаких следов страшных ран и, облегченно выдохнув, шагнул навстречу:

— Добрый день, Игнат Данилович! Искренне рад, что вы и ваши родичи вернулись обратно живыми, здоровыми и в хорошем настроении.

— Добрый день! — улыбнулся я, пожал протянутую руку и отшутился: — А что, были сомнения, что мы вернемся?

— Были… — со вздохом признался Воздушник, вернулся на свое место и како-то уж очень резко сорвал катер с «места».

Доперев, что он по каким-то причинам не хочет, чтобы кто-нибудь еще слышал нашу беседу, я проартикулировал напрашивавшийся вопрос:

— Было настолько много нежданных гостей?

— Пришлось продать координаты мнимой точки высадки вашего отряда чертову дюжину раз. Но это были еще цветочки: уже через неделю на Еланку начали привозить первые бронекатера-перевертыши, а числа с семнадцатого и по начало ноября по маршруту «Дальний» — северо-западный берег Мрачного безостановочно моталось посудин двадцать пять…

Я вслушивался в его монолог внимательнее некуда, но ничего нового так и не услышал. Поэтому, дождавшись конца рассказа, мысленно поблагодарил Дайну за качественные «предсказания» и равнодушно пожал плечами:

— Это было ожидаемо… Кстати, а отряды особо доблестных охотников на Кошмарных Росомах по этому маршруту не проплывали?

— Проплывали. Мы с сыном видели два — двадцать четвертого и двадцать восьмого октября. И еще один засек мой хороший знакомый.

— Да уж, жадность, определенно, застит разум… — буркнул я и сменил тему беседы на куда более приятную: — Кстати, о разуме: Геннадий Романович, а вы не задумывались о расширении дела?

— О приобретении третьего катера? — уточнил он и, не дожидаясь ответа, отрицательно помотал головой: — Игнат Данилович, часть Пятна, в которую можно попасть по Еланке, не пользуется популярностью среди добытчиков. Так что расширять дело здесь абсолютно бессмысленно…

— Вы меня не дослушали… — улыбнулся я и объяснил, что изначально имел в виду: — Я предлагаю вам заключить с моим родом постоянный договор и выделить на территории вашего родового поместья место под ангар под два десятиместных десантных катера на воздушной подушке. Их я приобрету сам. У производителей соответствующей техники. А вам и вашему сыну надо будет научиться ею управлять. Чтобы использовать зимой вместо «Авантюриста» и «Бродяги». Да, чуть не забыл: уверен, что смогу купить КВП-шки вместе с бортовым вооружением, так что будет неплохо, если вы подготовите и двух хороших стрелков из крупнокалиберных пулеметов.

— Я с удовольствием поработал бы с вами и в этом ключе, но, боюсь, что нашему роду лицензии на использование армейской техники и вооружения не выдадут.

— Это моя проблема… — отмахнулся я и добавил в голос металла: — Я вам доверяю. И не хотел бы менять на партнера, не проверенного в реальном деле…

…Нас действительно ждали. Двенадцать энергетических структур, семь из которых тянуло на неплохих Гридней, четверо средненьких Бояр и один Богатырь. На Еланке, километрах в шести от ее устья. Имелась и подстраховка — группа из девяти Гридней и трех Бояр. Но их «силуэты» светились пожиже. Да и ныкались всего метрах в двадцати за первой засадой. Перестука движков их посудины, наверняка работавших на холостом ходу, заглушал наш, поэтому мужички, прятавшиеся под высококачественной иллюзией, чувствовали себя в безопасности и спокойно готовились к бою.

Не знаю, почему, но в момент их обнаружения у меня в памяти всплыл кусочек из недавнего монолога Бехтеева:

«Слух о том, что вы пропали без вести, дошел до нас двадцать восьмого октября. А числа с тридцатого активность бронекатеров пошла на спад. Тем не менее, каждый раз, когда мы с Ильей выдвигались за вами, на хвост нашим катерам падала как минимум одна такая посудина. И пусть нам с сыном они так ни разу не показались, зато их слышал один из лучших лесовиков нашей родовой дружины. Наверняка поплыли следом и сегодня, соответственно, не исключены неприятные сюрпризы…»

«Поплыли — так поплыли…» — мысленно усмехнулся я, очередной раз убедился в том, что «Бродяга» все так же держится метрах в трехстах от нас, и два раза сдвинул голову вправо-влево. Естественно, уведомил и Бехтеева. Благо, весь почти переход через озеро проторчал рядом с ним. Правда, в этот раз поднимать воздушную стену не предлагал — просто сказал, что проснулась моя чуйка, и еще раз попросил не вступать в бой без особой нужды.

Воздушник нервно облизал губы и взял себя в руки. А буквально через две секунды Богатырь атаковал. Ледяной иглой, больше похожей на копье. Бил в нос «Авантюриста» и, вне всякого сомнения, не со всей дури. Видимо, решив остановить наш катер, а не утопить.

Под до предела разогнанным восприятием «копье» летело достаточно медленно, благодаря чему впоролось не в правый борт, а в три воздушные стены, вывешенные параллельно, и не продавило ни одной! Зато три ледяные вьюги накрыли вскрывшийся перевертыш, не потеряв в мощности ни одного процента. А потом в них ударило три буйства молний, и агрессорам резко поплохело: «силуэты» четырех Гридней мгновенно начали сереть, а остальной люд, хоть и удержал марева, но рухнул на палубу и забился в корчах. Ну, а мы останавливаться не собирались: всадили во вьюги еще по три буйства подряд, а после того, как «наши» ветераны надежно прикрыли катер шестью стенами, добавили жару. В смысле, Оля продолжила лупить буйствами, а мы со Светой «украсили» Богатыря сферами умиротворения и начали выносить остальных противников по одному. Как? Да очень просто: всаживали в каждого по шару льда и оглушению, а после того, как оглохшие, ослепшие и потерявшиеся в пространстве люди забывали о защите, добивали точечными разрядами.

Не знаю, кто командовал второй группой, но она вступила в бой аж на девятой секунде и совершенно бездарно — ударила по воздушным стенам моих ветеранов вразнобой и… кто чем! Да, две стены все-таки просадила. Но толку? Ветераны вывесили их снова, а затем отработали в ответ. Ледяными иглами. Вшестером по одной цели.

Одновременной атаки такого количества Бояр марево дохлого Гридня, естественно, не выдержало, поэтому бедняга мгновенно склеил ласты. Менее, чем через секунду «сложился» второй Гридень. За ним — Боярин. А потом к этому перевертышу подлетел «Бродяга», и к веселью подключились Надежда, Ульяна и Валерий Константинович. Причем настолько энергично, что их цели начали дохнуть, как мухи. Пришлось ускоряться и нам. В смысле, добивать двух последних Бояр,

перемещаться рывками на палубу бронекатера, вбивать в проекцию ядра сдающегося Богатыря разделочный нож и сначала паковать, а затем приступать к экстренному потрошению «языка».

Недотрога запрыгнула на наш трофей в тот момент, когда эта размазня, окончательно сломавшаяся из-за потери Дара, провыла свою фамилию.

— Лаврентьевы, говоришь? — переспросила женщина, еще не отошедшая от скоротечного, но вязкого боя, дождалась торопливого кивка и расплылась в предвкушающей улыбке: — О-о-о, как мило!!!

Я покопался в памяти, вспомнил, в каком разделе учебного курса по Большой Политике попадалась эта фамилия, и тоже развеселился:

— Ага, Воронецкие будут в восторге. И наверняка воспользуются столь восхитительной возможностью наказать своих самых убежденных недругов. Кстати, эта часть боевого крыла рода Лаврентьевых как-то не впечатлила…

— Ну, так городские ж… — хохотнула Надежда, сочла нормальным, что я добил «языка», и поделилась неприятной догадкой: — А ведь эта засада может оказаться не единственной!

— Угу… — спокойно подтвердил я. — Поэтому сейчас я попрошу Геннадия Романовича научить двух твоих подчиненных управлять перевертышами, еще по два человека мы поставим на скорострелки, и по три — на воздушные стены. А сами поплывем дальше на «Авантюристе» и «Бродяге» — уверен, что такое внушительное сопровождение напрочь отобьет другим охотникам на чужое добро всякое желание выбираться из-под иллюзий…

…Как только Бехтеев-старший занялся дрессировкой «избранных», я подошел к его сыну, заявил, что тактика ведения боя и использованные навыки являются тайной моего рода, и потребовал клятвы о нераспространении этой информации.

Илья Геннадьевич согласно кивнул еще до того, как я договорил. А после того, как озвучил текст клятвы, криво усмехнулся:

— Игнат Данилович, отец говорил, что должен вам жизнь, что вира рода Левашовых… оказавшаяся очень кстати, была получена только благодаря вам, и что вы — один из немногих истинных аристократов Империи. Так что ваши родовые тайны умерли бы вместе со мной и без этой клятвы.

Не знаю, как, но я почувствовал, что он говорит не разумом, а сердцем, и пошел на поводу у своего:

— Пока ваш отец занят, осмотрите оба перевертыша, не трогая трупов, выберите тот, который больше нравится, и придумайте ему название. Ибо он теперь ваш.

Бехтеев-младший попробовал отказаться от «столь дорогого» подарка, но я отмел все его возражения:

— Илья Геннадьевич, враги у меня заводятся как-то уж очень часто. А «Авантюрист» и «Бродяга» недостаточно зубасты, не слишком вместительны, да и защищены, откровенно говоря, так себе. А эти бронекатера достались мне в качестве трофеев. Далее, Лаврентьевы напали не только на меня и моих людей, но и на вас. Значит, задолжали. Причем по-крупному. Поэтому на фоне вир, которые я с них стребую, стоимость перевертыша покажется несерьезной. И последнее: мы с вашим батюшкой принципиально договорились заключить договор о долговременном сотрудничестве, соответственно, я, как без пяти минут деловой партнер вашего рода, имею право вкладываться в его усиление.

Он немного поколебался и заявил, что в любом случае должен будет посоветоваться с отцом.

Я пожал плечами:

— Не имею ничего против. Но в данный момент он, как я уже говорил, занят. Так что не тратьте время впустую и изучите наши трофеи лично…

Тут Бехтеев-младший склонил голову в знак согласия, немного подумал и ушел осматривать машинное отделение. Ну, а я еще раз оглядел палубу, заваленную трупами, мысленно согласился с девчатами, выбравшими самое чистое место, переместился к «их» оружейному ящику, сел на свободное место и расслабился. Благодаря чему выпал из жизни почти на час.

В реальность вернулся только после того, как услышал голос Геннадия Романовича, вник в то, что он мне сказал, и мигом оказался на ногах:

— Что ж, тогда возвращаемся на «свои» катера и продолжаем движение. С походным ордером определились?

— Да, конечно. Кстати, ваши парни владеют скорострелками не в пример лучше меня, соответственно, в случае чего будут бить отнюдь не в воздух.

— Отлично… — удовлетворенно заявил я и следом за девчатами «ушел» на транец «Авантюриста». А там услышал продолжение монолога Бехтеева:

— Игнат Данилович, мы ценим и ваше отношение, и этот порыв души, но нашему роду не позволят владеть бронека— …

— Прошу прощения за то, что перебиваю, но эту проблему я решу. Даю слово.

Воздушник переварил это заявление, перестал упираться и рассыпался в благодарностях. А уже через полминуты поднял якорь и поддал газку.

Я проследил за началом движения визуально, убедился в том, что трофеи держат строй достаточно неплохо, умотал к напарницам, уселся между ними и переключился на прозрение. В нем и «жил». Следующие девять с половиной часов. И аж шесть раз порадовался точности своего предсказания — ни одна из обнаруженных засад не рискнула лезть под скорострелки двух бронекатеров. А незадолго до подхода к траверзу форпоста «Дальний» невольно напрягся и дал команду готовиться к бою. Почему? Да потому, что увидел «силуэты» аж восьми групп Одаренных, прячущихся под иллюзиями!

Четыре бронекатера «вскрылись» и с предельным ускорением рванули нам наперерез практически одновременно. Но стоило самому шустрому дать первую очередь по нашему трофею, плывшему в кильватере «Авантюриста», как в реальность вывалились оставшиеся перевертыши, поймали лучами мощнейших прожекторов все посудины агрессоров, подсветили свои рубки «иллюминацией» и рявкнули громкоговорителями:

— Говорит командир ГБР спецотдела Его Императорского Величества Канцелярии майор Анненков. Немедленно прекратите огонь, заглушите двигатели и примите группы досмотра, иначе будете уничтожены! Повторяю: говорит командир ГБР Его Императорского Величества Канцелярии майор Анненков. Немедленно прекратите огонь, заглушите двигатели и примите группы досмотра, иначе будете уничтожены…

Три лоханки сбавили ход практически мгновенно. А тот, кто управлял самой шустрой, то ли возомнил себя бессмертным, то ли растерялся. Вот в его посудину и прилетело. Сразу четыре «Сполоха». И превратило ее в огромный костер.

Три катера Канцелярии, как ни в чем не бывало, продолжили движение и, впоровшись в борта плавстредств нарушителей закона, высадили на палубы группы очень неплохих Гридней. Ну, а последний навелся на «Авантюрист».

Я понял этот намек и, сдвинувшись чуть левее, вскинул вверх правую руку. А уже минуты через полторы пожал руку Марата Николаевича, ответил на приветствие, сердечно поздравил с повышением и вслушался в лаконичные, но информативные объяснения:

— Перспектива получить Искру Кошмара третьего ранга так возбудила глав семнадцати аристократических родов Империи, что еще пару недель тому назад тут, на Еланке, было не протолкнуться от перевертышей их родовых дружин. После того, как прошел слух о том, что вы пропали без вести, большая часть желающих вас ограбить вернулась в поместья. А Кондаковы, как видите, задержались. За что ответят по всей строгости закона.

— Задержались не только Кондаковы… — усмехнулся я. — В устье Еланки нас атаковали перевертыши Лаврентьевых.

— Вашим людям целители нужны?

— Нет, спасибо. Но я буду признателен, если вы поможете выправить все необходимые документы на передачу одного из трофеев роду Бехтеевых.

— Поможем! — твердо пообещал майор, спросил, не взяли ли мы, часом, «языков», потом выяснил, «куда мы дели» трупы, удовлетворенно хмыкнул и приятно порадовал: — Как вы наверняка уже догадались, мы отслеживали всю нездоровую активность в этом районе границы Пятна, соответственно, готовы и к другим неприятным сюрпризам. Поэтому два наших бронекатера проводят вас до родового поместья Бехтеевых; к моменту вашего прибытия к воротам поместья подъедут бронемашины сопровождения и проводят ваш кортеж до авиабазы «Ревель». А там вас уже неделю дожидается «Антей».