Беркутов-Туманный

Глава 9

11 сентября 2513 по ЕГК.

…Последнего, четвертого родича и, по совместительству, сообщника Призрака, служившего хозяину водителем-телохранителем, вояки спецотдела взяли в половине пятого утра… на улице Евсеева, то есть, за забором клиники. Причем в момент выгрузки из внедорожника печально известного ручного пехотного огнемета «Сполох». Ляпишев, координировавший действия своих подчиненных, сообщил мне об этом успехе от силы минут через десять, но сваливать из палаты Недотроги я даже не подумал — паранойя, проснувшаяся накануне, напрочь отказывалась засыпать. Так что обрадовал бодрствующую Надю еще одной хорошей новостью, закончил анализировать поведение этой женщины за все время нашего знакомства и счел возможным сделать еще один шаг навстречу:

— Еще один совет примешь?

— Твой? С радостью! — мгновенно откликнулась она, приподнялась на локте и превратилась в слух.

— Аструмовая пыль, попавшая в твой организм с заряженным напитком — великолепный тренажер для усиления энергетики: задашься целью стать сильнее и будешь пытаться «продавливать» это ослабление хотя бы по три-четыре часа в сутки — после избавления от этой дряни приятно удивишься увеличению мощи умений…

— Это… знание? — еле слышно спросила она, оценила уверенность, с которой я кивнул, и благодарно склонила голову: — Спасибо, мой господин!

— На-а-адь… — вздохнул я, и Недотрога грустно улыбнулась:

— Помнишь, я говорила, что не уважала покойного деда и презираю отца?

— Конечно.

— Так вот, я этого никогда не скрывала. Поэтому отказывалась называть и первого, и второго своим господином даже на официальных мероприятиях, из-за чего в детстве получала по первое число. А тебя я уважаю. И наслаждаюсь каждым мгновением жизни в роду по-настоящему благородных личностей. Так что, используя официальное обращение к главе рода при общении тет-а-тет, получаю удовольствие, а в присутствии посторонних добавляю толику «объема» твоей репутации в Высшем Свете и… опосредованно издеваюсь над Ермаковыми.

— Очередной комплекс родом из детства… — мрачно прокомментировала ее откровения Дайна и снова замолчала. Тем самым, предлагая самостоятельно решить, «лечить или не лечить».

Я задумчиво потер подбородок, представил, как обращение взрослой потомственной аристократки к парню на восемь лет младше должно выглядеть со стороны, но поделиться своим мнением с Надей не успел — она оказалась шустрее:

— Кстати, о репутации: в настоящий момент Высший Свет считает тебя талантливым гонщиком, оседлавшим волну всеобщего интереса и на ее гребне взлетевшим к статусу личного порученца Императрицы. А о боевых заслугах старается не думать, дабы не втаптывать в грязь свое самолюбие. Поэтому любые награды, которые ты получишь от Воронецких, будут автоматически считаться милостью Людмилы Евгеньевны, женщины, поддавшейся обаянию смазливого мальчишки на старости лет. А я молода, в принципе не умею ни лебезить, ни прогибаться, ни сдаваться и уже обозначила интерес к Валерию Константиновичу Уфимцеву. Поэтому искренняя радость Самой Недотроги в обращении «Мой господин» не только порвет все прежние шаблоны, но и заставит даже самых тупых или предвзятых дворян увидеть в тебе Личность, заслуживающую внимания.

— Аргумент… — прозвучало в правом ухе, и я нехотя переиграл принятое решение:

— В нюансах взаимоотношений между дворянами я не понимаю ровным счетом ничего, выглядеть смазливым мальчишкой, упавшим под государыню, не хочу, а тебе доверяю. Так что в присутствии посторонних называй своим господином. А тет-а-тет — лучше по имени: так мне будет комфортнее.

— Хорошо… — покладисто сказала она и сменила тему разговора: — Игнат, скажи, пожалуйста, ты заметил, что Ксения Станиславовна начала молодеть?

— Да: она прорвалась в Богатыри. Соответственно, сразу же занялась трансформацией организма с помощью лепки и регенерации второго ранга.

— Тогда у нас наклевываются серьезные проблемы…

— Почему?

Женщина пожала плечами:

— Судя по уверенности, с которой ты ответил на мой вопрос, эти Искры добыли для Веретенниковой вы. Впрочем, даже если это не так, то абсолютное большинство пожилых дворян гарантированно свяжет «внезапное» омоложение Веретенниковой с ее уходом под твою руку. Ведь ты, кроме всего прочего — Поставщик Искр для Воронецких. А значит, знаешь, где добывать вожделенный комплект, и способен это сделать. Причем не только за деньги, но и под давлением!

— А она у нас ни разу не дура! — довольно заявила Дайна.

Я мысленно согласился и продолжил слушать объяснения «не дуры»:

— Императрица должна тебе жизнь, поэтому давить не станет. Но вторая молодость — это слишком большой соблазн для любой женщины, поэтому ты наверняка услышишь просьбу помочь с ее обретением и пойдешь навстречу. Вероятнее всего, поможешь и Императору, и Цесаревичу, и его женам. А пять-шесть омоложений подряд превратят всех членов нашего рода в цели номер один. Причем как для большинства Бояр и Богатырей Империи, так и для всего криминалитета!

Эта перспектива действовала нам с Дайной на нервы не первую, и даже не вторую неделю, но настроение испортилось все равно. Впрочем, испортилось оно, если можно так выразиться, в фоновом режиме. Поэтому я порадовался естественности, с которой Надя произнесла словосочетание «нашего рода», и со спокойным сердцем подкинул ей информации для раздумий, сообщив, что лепку с регенерацией Ксении Станиславовне подарили мы, и что аналогичный комплект уже получила и Императрица.

Реакция на эти новости легла на душу, как родная:

— Ни один из моих знакомых аристократов не способен дарить Искры общей стоимостью за триста миллионов, а для вас это нормально. Я в восторге. И понимаю, почему Веретенникова переписала на тебя эту клинику, городской особняк и галерею покойного супруга, а все остальное имущество оставила детям, почему побила мой рекорд скорости выхода из рода и почему вчера вечером настоятельно советовала мне как минимум удвоить списочный состав теперь уже нашей СБ!

Свыкнуться с мыслью о внезапном обретении недвижимости в столице я еще не успел, вот и завис. Секунды, эдак, на две-три. Потом очередной раз задвинул куда подальше свое охренение и чуть-чуть облегчил груз на плечах Недотроги:

— Надь, имей в виду, что Бухта Уединения охраняется не гражданским ЧОП-ом, а Дворцовыми, то есть, наших туда не поставить. Да и селить их, если что, будет негде: в моем коттедже заняты все три спальни, в гостевом будет останавливаться Ксения Станиславовна, а с дальним все еще веселее: одни покои уже оккупировала ты, вторые — твоя Ульяна, а третьи — личная спальня Валерия Константиновича. Так что нам нужны люди для охраны этой клиники, городского особняка и родового поместья. Кстати, о людях: что с ветеранами, которые тут лечатся?

Женщина пожала плечами:

— Прогнала всех через медикаментозные допросы и сочла достойными. Так что контракты были подписаны еще в прошлое воскресенье. Далее, первые четыре человека встанут на ноги к двадцатому числу и сразу же приступят к выполнению служебных обязанностей. Следующие трое, по словам Ксении Станиславовны, вернутся в форму к концу месяца. А пятеро самых тяжелых — восьмого-десятого октября.

— Отлично… — довольно выдохнул я, засек прозрением энергетический «силуэт» Уфимцева, судя по скорости и вектору перемещения, подъезжавшего к клинике по центральной аллее, и заторопился задать Недотроге неудобный вопрос: — Значит, эту проблему можно считать решенной. Поэтому перейду к следующей: ты не передумала сближаться с Валерием Константиновичем?

Тут женщина грустно усмехнулась:

— Меня все устраивало: он Творец, естественно, в хорошем смысле этого слова; сделал выводы из ошибок прошлого и теперь сдохнет, но не позволит кому бы то ни было себя подмять; беззаветно любит дочку; уважает тебя и Олю; видит во мне не красотку, которой можно хвастаться окружающим, а Личность. Увы, позавчерашняя дуэль, кажется, все сломала: он винит себя в том, что не пошел провожать меня в туалет; что не смог убедить уступить ему право выйти на арену; что слабее, а значит, в случае чего, не сможет защитить; что отсутствовал тут во время атаки Призрака и так далее. И с моей стороны все это однозначно не починить — мое вмешательство только усилит и углубит новые комплексы!

— А надо? — спросил я, глядя ей в глаза и выделив интонацией последнее слово.

Намек был понят, что называется, влет:

— Да. Но в данный момент — только Свете: ей нужен отец, жесткий, как титановый лом. А я сделаю шаг назад и подожду: если Валерий Константинович упрется, возьмет второй ранг за два следующих сезона и заставит меня почувствовать себя слабее — само собой, не в дуэлях, а как личность — то я приму предложение руки и сердца. Сочтет, что это физически невозможно — начну искать мужчину пожестче…

…Уфимцев заглянул в палату минут через двенадцать-пятнадцать после приезда, обнаружил, что Надежда коротает ночь в моей компании, попросил разрешения присоединиться, дождался моего ответа и быстренько приволок одно из свободных кресел поближе к кровати. Усевшись поудобнее, вспомнил, что не поздоровался, исправил допущенную оплошность и поинтересовался самочувствием раненой. А после того, как выслушал ее монолог, воспрянул духом и решил поделиться результатами своей «командировки».

Дайна, «сидящая» на телефонах Императрицы, Цесаревича и Ляпишева, регулярно докладывала мне обо всех успехах и неудачах силовиков, но я все равно вслушался в рассказ артефактора, ибо хотел оценить «акценты»:

— О том, что Мирон Анисимович Рожнов «натравил» на группу быстрого реагирования боевую дружину рода, а сам попытался пуститься в бега, вы, вне всякого сомнения, уже знаете, так что эту часть истории опишу тезисно: парни генерала Ляпишева опрокинули все три машины, вылетевшие на задний двор поместья, и положили восемь из десяти телохранителей, а самого беглеца прилично поломали.

Потом он был загружен в военно-транспортный «Антей» и доставлен в следственный изолятор спецотдела, где попал в руки бригады следователей и запел. Да, под «химией», но очень энергично…

— Судя по недовольству в твоих глазах, ты не поучаствовал и в этом бою, верно? — спросила его Недотрога.

— Да: я вскрывал артефактный защитный комплекс бункера глубокого залегания, в котором, по словам «языка», заперся Рожнов… — мрачно буркнул Уфимцев. — Поэтому о том, что Мирон Анисимович уже задержан, упакован в блокираторы магии и усажен в «Рубеж», узнал после того, как в общем канале связи подали сигнал к отходу. Зато присутствовал при допросе. С первой и до последней минуты. И считаю должным извиниться: ты чуть не погибла из-за того, что этот ублюдок решил меня подмять!

— Валер, он такой не один… — хищно усмехнулась женщина. — На тебя открыло охоту как бы не две трети глав дворянских родов Империи. И что с того? Вон, бери пример с Игната: он знает, что враги есть у каждого из нашей компании, включая Ксению Станиславовну, но вместо того, чтобы выяснять, кто чей, валит всех подряд! Кстати, как только я встану на ноги, займусь тем же. Ибо чем меньше живых врагов — тем меньше колеблющихся и желающих пополнить их число.

— А каким боком тут Ксения Станиславовна? — спросил артефактор.

— Она вошла в мой род… — сообщил я. — Главой второй боковой ветви.

Он поймал мой взгляд, понял, что я не шучу, и озадаченно хмыкнул:

— Неожиданно… но, пожалуй, логично. Получается, что под вами уже два Богатыря?

— Не «уже», а «пока».

— Ну да: я и забыл о том, что вы отбили тренировочную заимку Вронских.

Тут я воспользовался представившейся возможностью и перевел беседу в реально нужную колею:

— Развивать родичей на чужой заимке я не собираюсь…

— Это завуалированный намек мне? — нахмурился он, и я отрицательно помотал головой:

— Нет, констатация факта: я считаю, что пословица «Насильно мил не будешь» появилась не просто так, поэтому никого в свой род и не тяну. И еще: для того, чтобы развиваться на моей тренировочной заимке, конкретно вам не нужно ничего, кроме соответствующего желания. Ведь вы и отец Светы, и Друг Рода. Дальше объяснять?

Он извинился. По моим ощущениям, искренне. А потом спросил, о какой заимке идет речь.

Я предупредил, что эта информация из категории «тайна рода», а затем ответил на вопрос:

— В этом рейде мы наткнулись на «ферму» Свободных, положили двух Богатырей и шестерых Князей, нашли возможность вернуть в Большой Мир десять доноров Искр, не светясь самим, и решили, что отвоеванная пещера в «пятерке» должна принадлежать нам.

Да, за нее придется повоевать. Причем не со зверьем, а с членами ячейки секты, отсутствовавшими в Пятне на момент нашей атаки, но, на мой взгляд, оно того стоит.

Уфимцев потерял дар речи еще в начале этого монолога. А Недотрога расплылась в предвкушающей улыбке и поделилась чертовски интересной информацией:

— На моей памяти подобные «фермы» обнаруживались четыре раза и все четыре раза выжившие члены «засветившейся» ячейки вырезались под корень самими же Свободными. Все потому, что в июле пятьсот второго выжившие члены одной из таких ячеек решили отомстить. Личность, попробовавшая взломать внутреннюю Сеть отдела по контролю за оборотом Искр, артефактов и технологий ИСБ, чтобы выяснить установочные данные лиц, разгромивших их «ферму», сильно переоценила свои силы, в результате чего секта потеряла не одну ячейку, а три и руководителя целой ветви. И еще: о ячейках со столь безумным количеством Князей я не слышала ни разу. Но даже если такие и встречаются, то наверняка крайне редко. Кстати, среднестатистический Князь Свободных по реальному боевому опыту и уровню раскачки боевых умений не тянет даже на хорошего Богатыря. Поэтому группы захвата, как правило, несут потери на этапе вскрытия артефактных защитных комплексов и в особо замороченных механических ловушках. Таким образом, накладывать лапу на трофей не так опасно, как кажется на первый взгляд: во-первых, вы положили если не всю отдельно взятую ячейку, то ее большую часть, во-вторых, те, кто выжил, сейчас вовсю зарываются в самые глубокие щели, и, в-третьих, роду нужны хотя бы Богатыри. В очень больших количествах.

Стоило ей закончить, как отмер Валерий Константинович. И спросил, были ли там артефактные комплексы.

Я перечислил все, которые нашла его дочка, описал ее телодвижения, и, наконец, добрался до идеи, осенившей меня еще в расщелине:

— А теперь предлагаю увязать возможность наложить лапу на эту пещеру со всеми остальными проблемами нашей компании. Начну с самой серьезной: Людмила Евгеньевна и Ксения Станиславовна, прорвавшись во второй ранг, уже начали откатывать возраст. В ближайшие две-три недели изменения во внешности, вроде как, будут бросаться в глаза только самым внимательным личностям, а после того, как процесс наберет ход, желающие приобрести или урвать регенерацию с лепкой начнут охоту на меня и всех моих близких. Приблизительно в это же самое время забудется участь господина Рожнова, я закрою свои обязательства перед автоконцерном «Русь» и закончу кое-какие личные дела, а ты, Надежда, и большая часть ветеранов-Гридней вернетесь в строй. Так почему бы нам не свалить в Пятно эдак дней на двадцать-двадцать пять, не переждать самый пик интереса и не усилиться еще чуть-чуть?

— Если взять с собой килограммов семьдесят расходников, то за это время я превращу пещеру в неприступную крепость! — уверенно заявил артефактор, а Недотрога, как чистой воды практик, сходу увидела изъяны этой идеи:

— В принципе, предложение стоящее, но не учитывает кое-какие нюансы. Во-первых, в конце октября обычно начинается сезон дождей, а значит, как минимум две недели нам придется провести в не самых комфортных условиях. Во-вторых, на двадцать-двадцать пять суток продуктов не напасешься, а значит, нам надо будет охотиться на местное зверье, что в сезон дождей не так уж и просто. В-третьих, нам придется «заморозить» строительство родового поместья, ибо оставлять строителей без присмотра — не дело…

— Большая часть «нюансов» решаема… — заявил я, не став дослушивать то, что предельно подробно разобрал с Дайной. — Пещеру точно не заливает, так что дискомфорт будет терпимым. С дичью проблем не будет — за первые несколько дней я и моя команда завалим вас мясом, а после того, как Валерий Константинович сочтет наше убежище условно безопасным, уйдем дальше. Ибо промышлять в «пятерке» нам неинтересно. А родовое поместье подождет. Все равно задача номер один — это дорога, а прокладывать ее будем не мы, а подрядчики Воронецких…