Беспокойный великан. Соединенные Штаты от Уотергейта до Буша против Гора

Введение редактора

Книга «Большие надежды: Соединенные Штаты, 1945–1974», предыдущий том Джеймса Паттерсона в «Оксфордской истории США», открывался мастерским описанием буйного настроения американцев в годы после Второй мировой войны — время, которое писатель Филип Рот метко назвал «величайшим моментом коллективного опьянения в истории Америки… часы истории обнулились, и цели целого народа больше не ограничивались прошлым» (American Pastoral, 40–41). Далее в «Больших надеждах» приводится хроника безжалостного ослабления этого экстравагантного настроения в котле послевоенной истории, поскольку такие события, как ужесточение холодной войны, эскалация гонки ядерных вооружений, бич маккартизма, кровавое унижение Америки во Вьетнаме, борьба за полноправное гражданство для афроамериканцев и женщин, неудачная война с бедностью и убийства Джона и Роберта Кеннеди, Малкольма Икса и Мартина Лютера Кинга-младшего, стали болезненным напоминанием о том, что реальность не так-то легко поддастся чаяниям самых амбициозных мечтателей истории, даже на пике их национальной мощи и уверенности в себе. Книга завершается травмой Уотергейтского скандала, который Паттерсон использовал для написания язвительной эпитафии завышенным ожиданиям поколения после Второй мировой войны.

Книга «Беспокойный великан» начинается там, где закончились «Большие надежды», — в мрачной атмосфере разочарования, после опалы и отставки президента Ричарда Никсона. Но если «Большие надежды» рассказывают историю о наказанной невинности, о народе, нехотя вынужденном отказаться от легких предположений о податливости своего мира, то «Беспокойный великан» повествует о национальной стойкости и даже возрождении — до тех пор, пока ещё одна огромная травма, террористические атаки 11 сентября 2001 года, вновь не угрожает изменить тон и сами условия американской жизни.

Паттерсон, единственный автор, представивший два тома «Оксфордской истории США», начинает свой рассказ об эпохе после «Уотергейта» с образного воссоздания странной смеси политического разочарования и поп-культуры, придавшей 1970-м годам особый колорит. В это десятилетие было много проблем — нефтяные потрясения, вызванные новой напористой Организацией стран-экспортеров нефти, «налоговый бунт», который охватил Калифорнию в 1978 году и помог привести Рональда Рейгана к президентскому креслу, агония иранского кризиса с заложниками, советское вторжение в Афганистан, вызывающие разногласия решения Верховного суда, касающиеся абортов и позитивных действий, продолжающаяся сексуальная революция, часто вызывающая переосмысление роли женщины и характера семьи, зарождающаяся эпидемия СПИДа и упрямое сохранение «стагфляции» — дьявольского варева из падающей экономической производительности и галопирующего роста цен. Обо всём этом Паттерсон рассказывает со свойственной ему четкостью и красочностью, дополняя свой рассказ искусными портретами таких фигур, как Джимми Картер и Рональд Рейган, Джордж Буш-старший и Билл Клинтон, а также кастой вспомогательных персонажей, в которую входят аятолла Хомейни, Михаил Горбачев, О. Джей Симпсон, Билл Гейтс и Стивен Спилберг.

Паттерсон широко охватывает пейзаж американской жизни в последние десятилетия двадцатого века, сплетая богатый повествовательный гобелен из происшествий и анекдотов, которые он так искусно рассказывает, включая появление персональных компьютеров, первую войну в Персидском заливе, триумфы и слабости телепроповедников и импичмент президента Билла Клинтона. Но прослеживаются и более масштабные закономерности. Паттерсон с восхитительной ясностью объясняет набирающий силу экономический подъем 1980-х годов, который вылился в бум (или пузырь) «доткомов» в следующем десятилетии; замирающие попытки пересмотреть американскую внешнюю политику по мере того, как «холодная война» сходила на нет и в конце концов закончилась удивительным распадом самого Советского Союза; всепроникающие последствия «информационной революции»; неоднозначные последствия приверженности сменявших друг друга администраций свободной торговле и продолжающегося процесса «глобализации», воплотившегося в таких институтах, как NAFTA (Североамериканское соглашение о свободной торговле) и ВТО (Всемирная торговая организация); влияние около 30 миллионов иммигрантов на экономику, политику и культуру страны; «культурные войны» 1980-х и 1990-х годов; активный рост евангелической религии и её вклад в мощное возрождение политического консерватизма к концу века.

Из истории этих событий следует, что последняя четверть двадцатого века была временем необычного стресса для американского народа, но, как подчеркивает Паттерсон, и временем заметных достижений. «Несмотря на все свои трудности, — заключает он, — большинство жителей богатых и чрезвычайно могущественных Соединенных Штатов, хотя и неспокойных, в начале 2001 года имели больше благ, чем в 1974 году».

Часто говорят, что история, которую мы знаем хуже всего, — это история нашего собственного времени, особенно десятилетий, непосредственно связанных с нашим собственным рождением. Все читатели извлекут уроки из этой книги, но Джеймс Паттерсон оказал особую услугу читателям, родившимся в эпоху Вьетнама и после неё. Здесь они найдут убедительный и захватывающий рассказ о том, как история сформировала мир, который они унаследовали, и мир, в котором они сейчас живут. Джеймс Паттерсон великолепно выполнил обещание Оксфордской истории Соединенных Штатов — серии, призванной донести до самой широкой аудитории лучшие образцы строгой и изобретательной исторической науки.