Библия. Историческое и литературное введение в Священное Писание

Мы начинаем изучение рукописей Нового Завета с рассмотрения ранних из дошедших до нас Евангелий: Матфея, Марка и Луки. Термин «евангелие» (gospel) происходит от термина, означающего «благую весть». Довольно точный перевод греческого термина: euangelion (слово, из которого образуется «евангелист» — человек, «проповедующий благую весть»). Оригиналы первых трех Евангелий были написаны на греческом языке, как и все книги Нового Завета. Их обычно изучают вместе, так как они во многом похожи. Эти три Евангелия содержат много одинаковых историй об Иисусе, часто в той же последовательности повествования и даже одними и теми же словами. Так как они так похожи друг на друга (и при этом, как мы увидим, разнятся в ключевых моментах), все вместе они названы «синоптическими Евангелиями», от греческого слова synopsis, которое дословно означает «увиденные вместе». Вы можете поместить истории Матфея, Марка и Луки в параллельных колонках, друг напротив друга, на одной странице, чтобы сравнить и получить представление об их многочисленных сходствах и в равной степени важных различиях. Это не касается Евангелия от Иоанна, в котором содержится совсем другое повествование об Иисусе, в стилистике, поразительно отличающейся от повествования первых трех Евангелий.

СЮЖЕТНАЯ ЛИНИЯ СИНОПТИЧЕСКИХ ЕВАНГЕЛИЙ

Если рассматривать эти Евангелия в общих чертах, получается, что Матфей, Марк и Лука придерживаются одной сюжетной линии. Матфей и Лука оба начинают повествование с рождения Иисуса в Вифлееме, от Девы Марии. Эту историю нельзя найти в Евангелии от Марка. Согласно всем трем Евангелиям, Иисус рос в Назарете, в Галилее. После того как Его во взрослом возрасте крестит Иоанн Креститель, Святой Дух нисходит на Него, Он начал проповедовать. Затем Иисус покинул город и ушел в пустыню на сорок дней, где Его искушал дьявол. Когда Он возвратился, успешно пройдя проверку, то начал провозглашать Царство Божие, проводя все Свое время в северной части страны, в Галилее.

Проповеди Иисуса привлекают людей. Спустя некоторое время из последователей выделяются двенадцать человек, которые решают стать Его учениками. Среди них образуется узкий круг из троих юношей: Петр, Иаков и Иоанн. Проповеди Иисуса в основном представляют собой притчи и главным образом касаются нового Царства, которое Бог вскоре установит на земле, в котором силы зла будут уничтожены и Бог будет единственным правителем. Иисус не только проповедует, Он также творит удивительные чудеса: изгоняет демонов, исцеляет больных, чудесным образом умудряется накормить толпу голодных, управляет силами природы и даже поднимает из мертвых. И Его популярность растет, как и противостояние Ему, особенно со стороны фарисеев и еврейских книжников (специалистов по чтению и написанию Торы). Они не верят в то, что Иисус был послан Богом, и Иисус несколько раз вступает с ними в спор.

Где-то в середине своего служения Иисус поднимается на гору, где говорит с Петром, Иаковом и Иоанном и преображается перед ними: Он начинает излучать свет, и, к изумлению учеников, неожиданно возле Него появляются Моисей и Илия. После этого знаменательного события Иисус предсказывает, что Ему суждено отправиться в Иерусалим, где Он будет отвергнут иудейскими лидерами, распят и воскрешен из мертвых.

Значительная часть Евангелий посвящена этому финальному путешествию в Иерусалим. Иисус и Его ученики отправляются в святой город на ежегодное празднование Песаха. Когда Иисус въезжает в Иерусалим на осле, толпы людей приветствуют Его как Мессию. Прибыв в город, Он идет в Храм и срывает там богослужение, переворачивая столы и выгоняя продавцов жертвенных животных, выказывая недовольство коррумпированностью еврейской веры. Узнав об этом, Его враги из рядов саддукеев начинают планировать убийство. Иисус проводит свою последнюю неделю в Иерусалиме, проповедуя о грядущем царстве перед собравшимися толпами людей.

Иисус празднует Пасху со своими учениками (Тайная вечеря), после чего Его предает один из двенадцати учеников, Иуда Искариот. Иисуса арестовывают, судят в Синедрионе и признают виновным в богохульстве. На следующее утро Его передают римскому прокуратору Понтию Пилату, который обвиняет Его в наречении себя царем Иудейским и приговаривает к распятию. Иисуса избивают и насмехаются над ним, после чего распинают вместе с двумя другими осужденными. Но это еще не конец истории. Иисус предсказывал, что восстанет из мертвых, что и происходит. На третий день после Его казни женщины из рядов Его последователей идут к гробнице, видят, что она пуста, и понимают, что Он воскрес. Согласно двум Евангелиям, Иисус затем является перед Своими учениками в качестве воскресшего Господа и дает им последние наставления. На этом история заканчивается.

СИНОПТИЧЕСКАЯ ПРОБЛЕМА

Ученых долго волновал вопрос, почему Евангелия Матфея, Марка и Луки так похожи в одном и так разнятся в другом. В частности, как мы можем объяснить их сходство? Не может быть случайностью то, что они содержат так много одинаковых историй, причем зачастую эти истории идут в одной последовательности и описаны одними и теми же словами. Представьте, что разные авторы решили писать об одних и тех же вещах. Но почему три не зависящих друг от друга писателя выбрали абсолютно одни и те же истории о жизни Иисуса, расположили их в одинаковом порядке и зачастую использовали одни и те же слова? Многие ученые — в том числе и некоторые христианские ученые древности — могли объяснить это, только предположив, что кто-то копирует рукопись другого писателя.

Проблема объяснения сходства и различия между синоптическими Евангелиями называется синоптической проблемой. В частности, проблема заключается в следующем: как понимать литературные взаимоотношения между Матфеем, Марком и Лукой? Кто кого копирует?

В то время как ученые, специализирующиеся на Ветхом Завете, обращались к документальным гипотезам, чтобы объяснить происхождение рукописей Пятикнижия, изучающие Новый Завет разрабатывали гипотезы, чтобы определить первоисточник синоптических Евангелий. Самая популярная гипотеза была разработана в Германии, и она на сегодняшний день остается версией, которой придерживается большинство критических ученых. Иногда ее называют гипотезой четырех источников.

Эта гипотеза основывается на том, что из трех синоптических Евангелий именно Евангелие от Марка было написано первым, а затем, по частям, скопировано обоими евангелистами — Матфеем и Лукой. Эта гипотеза иногда называется приоритетом Марка, то есть Евангелие от Марка было написано первым, а затем использовано в двух других. Существует несколько причин придерживаться этой точки зрения. Вот три из них.

Сюжетный параллелизм. Если расположить Евангелия от Матфея, Марка и Луки в параллельных колонках и сравнить дословное описание эпизодов, можно увидеть, что во всех трех Евангелиях часто используются одни и те же слова. Однако также часто встречаются разные фразы и выражения. Примечательно, что, когда Матфей и Марк апеллируют к одному набору понятий, Лука — к другому. Когда же Марк и Лука употребляют одинаковые термины, Матфей — совершенно другие. Очень редко (и только в незначительных деталях) Матфей и Лука пишут одинаково, тогда как Марк описывает свой вариант истории. Это имеет смысл только в случае, если Марк был источником для двоих других: иногда оба копируют его буквально, иногда они оба меняют исходный текст, но каждый по-своему, иногда Лука пишет своими словами, а Матфей копирует дословно. Если бы источником для двух Евангелий был Матфей или Лука, сюжетный параллелизм просто был бы невозможен.

Последовательность эпизодов. Как мы увидим, у Матфея и Луки есть несколько эпизодов, которых нет у Марка. Примечательно то, что, если посмотреть на порядок эпизодов (этот эпизод идет первым, затем другой эпизод, а потом следующий), у Матфея и Луки порядок по большей части одинаковый только при условии, что эти истории исходят от Марка. Это имеет смысл, только если они использовали труд Марка в качестве источника: иногда они оба следовали повествовательному порядку Марка, иногда один из них менял порядок. И снова: если бы источником для двух Евангелий был Матфей или Лука, последовательность эпизодов была бы другой.

Характер изменений. Иногда у Марка встречаются не совсем ясные по стилю и содержанию строки — они могут быть неправильно сформулированы или иметь другие стилистические недостатки. Зачастую те же строчки написаны более понятно у Матфея и Луки. Это наводит на мысль о том, что один из них или они оба пытались улучшить источник (но их изменения почти всегда отличны друг от друга). Это также говорит о том, что Марк был источником для двоих остальных: в том, что редактор улучшает оригинал, больше смысла, нежели в том, что он делает его более сложным для понимания (что было бы в случае, если бы Марк копировал одного из других евангелистов).

Все это и является причиной того, что большинство ученых придерживается теории приоритета Марка (хотя это мнение и не единогласно; но в то же время вряд ли хоть одно из мнений библейских ученых является единогласным). Таким образом, Марк был одним из источников для Матфея и Луки. Второй аспект гипотезы четырех источников заключается в том, что Матфей и Лука использовали также и другой источник, который не сохранился до наших дней. Этот источник назван Q — от немецкого слова Quelle, означающего «источник» (так как эту идею разработали именно немцы).

Итак, дополнительный источник мы называем Q, который использовали Матфей и Лука, а Марк — нет. Большая часть этих отрывков заключает в себе изречения Иисуса, например, Отче наш или Заповеди блаженства (и только несколько эпизодов, описывающих его дела). Если Матфей и Лука не могли взять эти отрывки у Марка, то откуда же они их взяли? Есть причины полагать, что Матфей взял их не у Луки и Лука не у Матфея. Одна из причин представляет собой уже указанный аргумент: порядок эпизодов. Эти эпизоды практически всегда встречаются у Матфея и Луки в разном порядке, в отличие от историй, взятых у Марка. Это выглядит так, как будто оба евангелиста имели доступ к документу, содержащему изречения Иисуса, и каждый из них просто вставил эти изречения в порядок повествования, унаследованный от Марка.

Полное содержание Q неизвестно, что не мешает ученым пытаться это выяснить. Например, одной из популярных и широко распространенных теорий является точка зрения о том, что Q не содержит повествований о Страстях Христовых, но целиком и полностью состоит из Его изречений.

Но факт в том, что мы не знаем, что содержится в Q, так как документ был утерян. Мы имеем доступ к нему только через отрывки, которые Матфей и Лука решили включить в свои работы, и было бы глупо предполагать, что один из них или они оба включили в свои работы весь документ целиком. Если бы только одно из Евангелий содержало отрывки из Q, у нас не было бы веских оснований полагать, что это отрывки именно из Q. Вполне возможно, источником был Марк или Лука. Например, Q содержало повествование о Страстях Христовых, и ни Марк, ни Лука это повествование не использовали, или один из них решил не использовать (и поэтому некоторые строчки повествования Марка или Луки о Страстях Христовых отсутствуют у Марка, на самом деле происходящего от Q). В то же время существует не меньшая возможность того, что Q по большей части состояло из изречений и не имело повествования о Страстях Христовых. К сожалению, мы не узнаем этого, если только Q неожиданно не обнаружится!

Среди материалов, предположительно принадлежавших Q, в Евангелиях существуют несколько особо запоминающихся отрывков, включая следующие (для простоты даны строчки только из Луки):

• Проповедь Иоанна Крестителя (3: 7–9, 16–17);

• Три искушения в пустыне (4: 1—13);

• Заповеди блаженства (6: 20–23);

• Заповедь любить врагов (6: 27–36);

• Заповедь не судить других (6: 37–42);

• Излечение слуги сотника (7: 1—10);

• Вопрос Иоанна Крестителя, находящегося в тюрьме (7: 18–35);

• Отче наш (11: 2–4);

• Необходимость исповеди в свете неотвратимости Судного дня (12: 2—12);

• Заповедь не думать о еде и одежде (12: 22–32);

• Притча о неверном рабе (12: 39–48);

• Вход в Царствие Божие через узкие врата (13: 23);

• Притча о брачном пире (14: 15–24).

Под Q подразумевается материал, найденный у Матфея и Луки, но отсутствующий у Марка. Почти наверняка можно сказать, что материал Q происходил от утраченного Евангелия и в оригинале был написан на греческом.

Таким образом, двумя источниками Матфея и Луки являются Евангелие от Марка и Q. Но в Евангелии от Матфея присутствуют некоторые эпизоды, которые можно встретить только у него, такие как визит волхвов к младенцу Иисусу. Откуда он взял эти истории? Точно не у Марка и не из Q. Поэтому ученые предполагают существование еще одного ныне утерянного источника, который они называют М, то есть дополнительный источник Матфея. Теоретически источник М мог быть одним письменным источником, несколькими письменными источниками или комбинацией письменных и устных источников.

У Луки также есть несколько эпизодов, не встречающихся в двух остальных Евангелиях, такие как притча о добром самаритянине. Он должен был взять эти эпизоды откуда-то еще (при условии, что он не сам их написал), так что ученые предположили существование дополнительного источника и для Луки и назвали его L.

Таким образом, гипотеза четырех источников заключается в том, что три синоптических Евангелия — от Матфея, Марка и Луки — в конечном счете основаны на четырех источниках: Марк, Q, М и L.

Для некоторых читателей эта гипотеза может звучать несколько непонятно. Разве Евангелия не были написаны учениками Иисуса и разве они не просто описывали происходящее? Ученые давно поняли, что это, возможно, совсем не так. Мы называем эти книги Евангелиями от Матфея, Марка, Луки и Иоанна, так как эти имена традиционно ассоциируются с Евангелиями. Два из этих авторов, предположительно, были учениками Иисуса. Двое других были друзьями апостолов: Марк был другом Петра, а Лука другом Павла. Но если вы внимательно прочтете эти Евангелия, то заметите, что их авторы не называют себя этими именами (названия, указывающие на имена, были добавлены более поздними редакторами) и они всегда пишут от третьего лица (о том, что «они» делали, а не что делали «мы»).

Более того, не следует упускать из виду, что эти Евангелия написаны на грамотном и риторически убедительном греческом. Последователи Иисуса — как и сам Иисус — были представителями низшего сословия, крестьянами, говорящими на арамейском. Несмотря на существование свидетельств того, что Иисус умел читать, ничто не указывает на то, что Он мог писать книги. И Его последователи почти наверняка были неграмотными (как недвусмысленно говорится в Деяниях, например, о Петре и Иоанне). Обучение письму (как и «написанию книг») требовало долгих лет тренировки и почти никогда не практиковалось со вторым языком. Те, у кого хватало денег и времени на обучение, принадлежали исключительно к аристократической элите, к благородному сословию, а ученики Иисуса не были таковыми. С другой стороны, эти книги были написаны хорошо образованными ранними христианами, живущими за пределами Палестины, родным языком которых был греческий, а не арамейский. Они анонимны — мы не знаем, кем были эти авторы на самом деле. Мы продолжаем называть их Матфеем, Марком, Лукой и Иоанном только лишь потому, что это их общепринятые имена.

Ученые единодушны во мнении о том, когда эти книги были написаны. Как мы знаем, Иисус умер примерно в 30 г. н. э. Первое Евангелие, от Марка, было написано примерно на 35–40 лет позднее, около 65 или 70 г. н. э. (то есть прямо перед началом или во время Первой Иудейской войны против Рима); Евангелия от Матфея и Луки датируются примерно 10–15 годами позднее, то есть около 80–85 г. н. э.; Евангелие от Иоанна известно как последнее и датируется 90–95 гг. н. э.

ЕВАНГЕЛИЯ КАК БИОГРАФИИ

Литературный жанр Евангелия отличается от всего, что можно найти в Танахе. В исторических Писаниях и правда есть ряд историй и легенд о некоторых из величайших фигур того времени — Авраам, Иосиф, Давид, Соломон и т. д. Но эти истории всегда являются частью более крупных повествований, функция которых заключается не в изложении судеб этих людей. Евангелии всецело представляют собой повествование о жизни Иисуса, от начала до конца, эпизоды в них расположены в хронологическом порядке, с целью рассказать о жизни Иисуса. Не стоит полагать, что эти книги являются всего лишь фактическим описанием всего, что Иисус говорил или делал. Кто бы ни написал эти Евангелия, он решал, какие истории в них включать и как именно их описывать, и, как мы увидим, всегда с целью достижения определенных литературных целей. Однако в конечном счете все Евангелия, от начала до конца, написаны о жизни и смерти Иисуса. Если говорить о литературном жанре, то, в отличие от всех остальных книг Еврейского Писания, Евангелия больше всего подходят под определение древних биографий.

Говоря о том, что это биографии, должен подчеркнуть, что это древние биографии, не современные. Современная биография подразумевает наличие фактически точной информации о субъекте, основанной на реальных исследованиях (опрос членов семьи и друзей, изучение архивных данных, проверка фактов и т. п.). Безусловно, авторы древности хотели бы дать достоверную информацию в биографиях. Но у них не было таких возможностей, как у нас сейчас (не было, например, баз данных). И древние биографы иначе подходили к этому вопросу, нежели современные биографы.

Сегодня мы склонны думать, что во время взросления люди подвергаются воздействию различных факторов, влияющих на то, кем они станут: жизненный опыт и значимые в их жизни фигуры (родители, любимый учитель) формируют их личности. В наши дни мы придаем большое значение формированию характера и развитию личности. Но это современные взгляды на жизнь. В древности люди верили, что личность дается человеку с рождения и ее можно распознать на самых ранних этапах его или ее жизни. Так что в древних биографиях особо не говорилось о таких вещах, как развитие личности. Люди являются тем, кем являются и всегда были.

Древние биографы, например римские писатели Плутарх и Светоний, писали о своих героях истории, наилучшим образом отображающие их характер и индивидуальные черты. Более того, в биографиях было принято начинать с истории, которая лучше всего описывала, каким был характер героя в начале. Как правило, древние биографы не столько заботились об именах и датах, сколько об историях, отражающих истинную сущность человека.

То же мы можем наблюдать и в Евангелиях Нового Завета. Они не переполнены именами и датами, не описывают влияние, оказываемое на личность, не указывают на развитие характера. Они рассказывают истории, предназначенные для того, чтобы показать, кем был Иисус на самом деле, и начинают свое повествование с эпизодов, отражающих его характер в самом начале.

ЕВАНГЕЛИЕ ОТ МАРКА

Как мы уже знаем, Евангелие от Марка, из дошедших до нас Евангелий, было написано первым, примерно в 65–70 гг. н. э., через 35 или 40 лет после смерти Христа. Мы также знаем, что Марк был источником для Матфея и Луки. Но кто был источником информации для самого Марка?

Со II в. н. э. считалось, что Марк был другом ученика Иисуса Симона Петра, о котором во всех Евангелиях говорится как о человеке, который был ближе всех к Иисусу. Между тем в Евангелии от Марка нет ничего, что бы указывало на то, что автор был другом Петра. Ясно одно — то, что Марк был хорошо образованным, говорящим на греческом языке христианином, жившим за пределами Палестины. Мы не знаем, были ли ему доступны письменные источники информации. Что ему почти наверняка было доступно, так это устные предания о жизни и смерти Иисуса.

Как мы неоднократно увидим, после того, как Иисус умер, примерно в 30 г. н. э., Его последователи пришли к убеждению, что Бог воскресил Его из мертвых. По их мнению, Он был долгожданным Мессией — сыном Давида, правителя Израил#. Однако еврейские лидеры не признали в Нем потомка царя, и Он был распят римлянами. Именно смерть и воскрешение Иисуса были для Его последователей исполнением всех обещаний, которые Бог дал народу Израиля. Ранние христиане утверждали, что спасение, дарованное Иисусом, было не избавлением от иностранного притеснителя (римского императора), а избавлением от гораздо более могущественных сил, противостоящих Богу, сил греха и смерти. Эти ранние христиане были апокалипсистами (см. обсуждение Книги пророка Даниила), и они верили в существование космических сил, сеющих хаос среди Божьего народа. Иисус победил эти силы Своей смертью и воскрешением. В частности, воскрешение показало, что Он был сильнее самой смерти. Те, кто верил в Него, займут достойное место возле Бога и получат дар вечной жизни.

Последователи Иисуса, поверившие в это сразу после Его распятия, стали рассказывать истории о Нем, чтобы обратить других в свою веру. Сначала эти истории рассказывались иудеям, и затем миссионеры распространяли их дальше, в другие страны: Христос был Мессией, чья смерть и воскресение принесли спасение всем верующим. Большинство людей, слышавших эту «благую весть» (то есть Евангелие), никогда раньше не знали об Иисусе. Так что христианским миссионерам приходилось рассказывать им о жизни Иисуса: Его учении, чудесах, которые Он творил, Его смерти и чудесном воскресении. Не было другого способа заставить людей верить в Него.

Вскоре такими миссионерами, как апостол Павел, эти истории были рассказаны язычникам, в попытке убедить их отказаться от поклонения другим богам, принять Бога Израиля как единственного Бога и поверить в Иисуса, Его сына. Многие язычники, обращенные в христианство, рассказывали эти истории своим родственникам и друзьям, которые передавали их уже своим друзьям и родственникам. Так и пошло, месяц за месяцем, год за годом, десятилетие за десятилетием.

Итак, какими были источники информации для такого евангелиста, как Марк? Мы не знаем, были ли у него предшественники, писавшие до него. Но он почти наверняка получил свои истории — о жизни, учении, делах, смерти и воскресении Христа — из устной традиции, то есть из историй об Иисусе, которые рассказывали и пересказывали на протяжении нескольких лет в разных регионах Римской империи.

Можете себе представить, что произошло с этими историями, если они распространялись таким образом, из уст в уста, год за годом, среди людей, которые никогда не знали Иисуса, не знали Его языка, арамейского, не были знакомы ни с одним из Его учеников или кем-то, кто был знаком с ними, никогда не были в Палестине и рассказывали эти истории только с целью убедить людей поверить в Иисуса. Со временем истории меняются. То же произошло и с историями об Иисусе. До Марка дошли некоторые из этих историй, и он решил использовать их в своем сюжете. Но вместо устного повествования он выбрал письменное. В результате получился один из самых значительных трудов, когда-либо написанных за всю историю западной цивилизации, — первое Евангелие (насколько нам известно) об Иисусе из Назарета, Евангелие, скопированное двумя более поздними авторами в трудах, сформировавших одну из самых значимых книг христианской Библии.

Как же именно Марк рассказывает свою историю? Как и в случае с повествованием Еврейской Библии, я предположу, что вы читали эту книгу и знакомы с ее содержанием и порядком ее повествования, и попытаюсь изложить некоторые ее отличительные черты.

Как мы знаем, древние биографы описывали характер своих героев в самом начале книги, и это, безусловно, касается и Евангелия от Марка. В самой первой строчке говорится о том, что это «Евангелие Иисуса Христа, Сына Божия». Таким образом, мы с самого начала узнаем о том, что Иисус будет представлен в качестве иудейского Мессии (вспомните: «Христос» — греческий эквивалент еврейского термина «Мессия»). Это подтверждается следующими строчками, из которых мы узнаем, что Иоанн Креститель появился, как и предсказывалось в пророчестве Писания, в качестве посланника, «который приготовит путь», «глас вопиющего в пустыне: приготовьте путь Господу». В этом Евангелии Иисус — Господь, который должен явиться, Мессия, чей приход предвещали пророки Ветхого Завета.

Иисус как признанный Сын Божий

Первое, что происходит с Иисусом в этом Евангелии (которое, как мы знаем, не содержит информацию о Его рождении и детстве), — крещение Иоанном Крестителем, когда последний погрузил Его в воды реки Иордан. Выходя из воды, Иисус видит разверзшиеся небеса и Духа, спускающегося к Нему в виде голубя. И Он слышит голос с небес: «Ты Сын Мой возлюбленный, в котором Мое благоволение» — очередная ссылка на пророка (Мк., 1: 11; см. также: Лк., 42: 7).

Таким образом, в этом Евангелии Иисус представлен как Сын Божий, Мессия. Но, как мы увидим в дальнейшем, Он совсем не является Мессией в традиционном понимании иудеев. Он не первосвященник, правящий народом (Он вовсе не священник), и не прославленный царь-полководец, как Давид. Вместо того чтобы уничтожить врагов Бога и установить царство Божие в Иерусалиме, Он сам уничтожен врагами Бога, распят за преступления против государства. Какой же Он тогда Мессия? Евангелие от Марка было написано, чтобы объяснить, каким Мессией был Иисус. С точки зрения Марка, это не тот Мессия, которого все ожидали.

В первых эпизодах Евангелия от Марка показано, что, как бы ни развивались события в самом конце жизни Иисуса (насмешки над Ним, Его страдания и казнь), Он на самом деле был наделен Божьей силой и особой милостью — на что указывает Его помазание Духом Божьим во время крещения. Он сразу же начинает демонстрировать Свою власть. Он видит двух рыбаков — Симона Петра и его брата Андрея — и велит им стать Его учениками. Они тут же следуют за Ним. Когда Иисус говорит, люди слушают — и подчиняются. Аналогичным образом Он призывает Иакова и Иоанна (1: 16–20).

Иисус заходит в местную синагогу и начинает проповедовать, и каждый понимает, что Он проповедует «как власть имеющий, а не как книжники». Его авторитет даже выше, чем у обученных специалистов. Затем Он тут же совершает великое чудо, изгоняя демона из одержимого человека. И все вокруг «ужаснулись» и поняли, что

«Он и духам нечистым повелевает со властью, и они повинуются Ему» (1: 27). Он может не только изгонять демонов, но и исцелять больных силой мысли (1: 29–31).

Биографии греко-римского периода раскрывали характер главного героя во вступительных эпизодах, что четко прослеживается и в Евангелии от Марка. Иисус — признанный Сын Божий, Мессия (хотя мы еще не знаем, какой именно Мессия).

Иисус как неизвестный Сын Божий

Затем Иисус начинает свое общественное служение, проповедуя, изгоняя демонов, исцеляя, творя чудеса, вопреки законам природы (умножая хлеба, ходя по воде, усмиряя бурю), и даже воскрешая мертвых. Можно подумать, такой демонстрации силы должно быть достаточно для того, чтобы убедить всех в том, что Иисус на самом деле особенный и был послан самим Богом. Но одна из основных мыслей Евангелия от Марка — это одно из самых удивительных и ярких особенностей Евангелия — заключается в том, что никто не понимает, кто такой Иисус на самом деле.

Остальные иудейские учителя и лидеры противостоят Иисусу, как показано в эпизодах, описывающих их конфликт в 2: 1–3: 6. Фактически они относятся к нему враждебно на протяжении всего Евангелия, и в итоге именно благодаря их содействию Иисус был арестован, судим и распят (хотя, даже в этом Евангелии, Иисуса казнили римляне). Иудейские лидеры публично заявляли о том, что Иисус обладал такими способностями не потому, что был помазанником Божьим, а потому, что Им управлял Вельзевул, принц демонов, дьявол (3: 22).

И они не были единственными, кто не понимал Иисуса: никто даже не догадывался, кем Он был на самом деле. Вскоре Его родственники будут пытаться скрыть Его от глаз общественности, так как считают, что Он сошел с ума (3: 21). Жители Назарета обижаются на Его слова и не понимают, как Он может обладать хоть какой-то властью, будучи простым плотником из местной семьи (6: 1–6). Еще более поразительно то, что Его собственные ученики не понимают, кто Он такой, несмотря на то что Иисус выбрал их и лично наставлял (4: 10–20). Когда Он творит великое чудо, они спрашивают: «Кто же Сей, что и ветер и море повинуются Ему?» (4: 41); и они явно не понимают, что происходит (6: 51–52). Где-то в середине Евангелия Иисус, раздраженный их непониманием, спрашивает: «Как же не разумеете?» (8: 21).

То, как многие сегодня воспринимают понятия «Сын Божий» и «Сын Человеческий», скорее всего, не совпадает с восприятием большинства иудеев в I в. н. э. В нашем понимании «Сын Божий» должен быть богом, а «Сын Человеческий» должен быть человеком. Таким образом, понятие «Сын Божий» говорит о божественном происхождении Иисуса, а «Сын Человеческий» — о Его человеческой природе. Но эта точка зрения прямо противоположна тому, как эти понятия воспринимались иудеями в I в., для которых понятие «Сын Божий», как правило, относилось к человеку (например, царь Соломон; 2 Цар., 7: 14), а понятие «Сын Человеческий» относилось к кому-то, имевшему божественное происхождение (ср. с Дан., 7: 13–14).

В Евангелиях Нового Завета Иисус использует выражение «Сын Человеческий» в трех разных случаях. В некоторых случаях Он называет так себя; вместо того чтобы говорить от первого лица, Иисус иногда говорит о «Сыне Человеческом» (например: Мф., 8: 20). Подобным образом Он иногда говорит о своих будущих страданиях (Мк., 8: 31). И наконец, Он изредка использует это понятие, ссылаясь на небесного посланника, который должен будет осуществить на земле суд Божий в конце времен (Там же, 8: 38), суд, который, согласно Евангелию от Марка, неизбежен (9: 1, 13: 30). Для самого Марка отрывки, в которых говорится о пришествии Сына Человеческого, конечно же, относятся к Иисусу, тому, кто скоро вернется как судья всей земли. Как мы увидим в дальнейшем, ученые до сих пор спорят о том, какое из трех примеров использования этого понятия можно приписать историческому образу Иисуса.

В этот момент возникает вопрос: кто все-таки понимает, кем является Иисус? Как ни странно, понимают это только демоны (3: И). А точнее, демоны и Бог называют Иисуса Сыном Божьим во время крещения (1: И); сам Иисус понимает, кем является, так как слышал это от Бога; Марк, который пишет о Нем; и вы, читатели, читающие это Евангелие. За исключением этого, в первой половине Евангелия никто этого не понимает.

Признанный Сын Божий

Все меняется практически точно в середине повествования. В строчках 8: 22–26 происходит важная и весьма необычная история исцеления. К Иисусу приводят слепого, Иисус плюет ему в глаза и спрашивает, может ли тот видеть. Он говорит, что может, но частично: проходящие мимо люди выглядят как деревья. Тогда Иисус кладет руки на его глаза и полностью исцеляет от слепоты. Слепой, который постепенно идет к прозрению, сравним с учениками, которые также приходят к прозрению.

В следующем эпизоде (8: 27–30) Иисус спрашивает своих учеников, знают ли они, кто Он такой. Петр дает, казалось бы, правильный ответ: «Ты Христос». То есть Петр отвечает правильно? Нет, неправильно! Иисус продолжает объяснять, говоря, что Он, Сын Человеческий, должен будет отправиться в Иерусалим, где будет отвергнут, казнен и затем воскрешен из мертвых. С точки зрения Марка, Иисус — Мессия, который должен страдать и умереть. Петр же с этим не согласен. Он говорит, что с Иисусом такого никогда не случится. Иными словами, Петр понял, что Иисус — Мессия, но не понял, какой именно Мессия. Он не великий царь и полководец, которого ожидали такие иудеи, как Петр. Он Мессия, который должен умереть ради других. Петр лишь частично понимает, кто такой Иисус. Он как слепой, который лишь постепенно смог прозреть.

Иисус как страдающий Сын Божий

Страдания и смерть Иисуса широко известны как «Страсти Христовы» (Passion), от греческого слова pascho, означающего «страдать». Три раза, начиная с середины Евангелия, Иисус говорит об уготованных Ему страданиях, и каждый раз ученики не понимают, о чем Он говорит. Петр заявляет, что ничего такого с Ним не произойдет, на что Иисус упрекает его и называет «Сатаной» (8: 32). И Он продолжает объяснять, говоря, что Его последователей ждет не слава, а мучительная смерть: «Кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною» (8: 34). Как и в предыдущей главе, Иисус снова говорит о муках, которые должен будет претерпеть, но ученики вновь не понимают, о чем Он говорит (9: 30–31). В следующей главе Иисус последний раз говорит о грядущих страданиях (10: 33–34), и два его ученика, Иаков и Иоанн, не имеющие ни малейшего понятия, о чем Он говорит, просят оставить им место возле Него, когда Он придет к славе (10: 33–37). В этот раз Иисус разгневан. Он несколько раз объяснял им, а они ничего не понимают: Он не тот прославленный Мессия, которого они ожидали; Он мессия, вынужденный страдать.

С этого момента повествование Евангелия от Марка стремительно движется к кульминации. Миссионерская деятельность Иисуса заняла десять глав; Его последняя неделя на земле займет последние шесть. Иисус въезжает в Иерусалим под шумное одобрение толпы (И: 1 — 10); они тоже ожидали победоносного Мессию. Он входит в Храм и выгоняет оттуда торговцев, чем навлекает на себя гнев местных лидеров (И: 15–19). Его проповеди в Храме приходят послушать толпы людей, что также вызывает негодование властей (И: 28–13: 36).

И далее мы переходим к самому повествованию о Страстях Христовых, описанию Его страданий и смерти. Неизвестная женщина поливает Его маслом: единственная, кто понимает Его предназначение, ведь она как бы готовит Его тело к погребению (14: 1–9). В день празднования Пасхи проходит Его последняя трапеза с учениками, во время которой Он говорит, что кусок хлеба олицетворяет Его тело, а чаша вина — пролитую Им кровь. Он идет в Гефсиманский сад и молит Бога об избавлении от уготованной Ему судьбы (14: 26–42). Как Он и предсказывал, его предает один из Его учеников, Иуда Искариот. Он предан суду еврейского совета, Синедриона. Лидер иудеев, первосвященник, требует, чтобы Иисус сказал, правда ли Он — Сын Божий. Иисус отвечает: да, правда, и Его признают виновным в богохульстве (14: 61–62). Он проводит ночь в тюрьме. На следующее утро Его передают Понтию Пилату, который обвиняет Иисуса в том, что тот называл себя царем Иудейским, и признает Его виновным, после чего приговаривает к казни. Иисуса избили и затем распяли. Спустя шесть часов Он умер (15: 1-39).

Иисус — распятый Сын Божий

Читатели Евангелия от Марка должны были понимать, что представляло собой распятие. Быть прибитым к кресту было одним из самых ужасных, постыдных, мучительных, длительных и унизительных видов казни, который практиковался римлянами. Распятия проходили публично, у всех на виду, чтобы весь стыд и ужас этого зрелища удержал остальных от совершения преступления. К распятию приговаривали особо опасных преступников, рабов и всех нарушителей общественного порядка. Марк не описывает сам процесс в мельчайших подробностях, возможно, потому, что в этом нет необходимости. Любой читатель того времени знал, что собой представляло распятие.

Человек, которого распяли, явно не пользовался благосклонностью Бога. Совсем наоборот. Или так все думали. И по этой при-

чине никто не поддерживает Иисуса, пока тот умирает. Он был предан одним из Своих учеников (Иудой); другой Его ученик трижды от Него отрекся (Петр); все остальные покинули Его. Будучи повешенным, Он терпит насмешки от других преступников, повешенных рядом с Ним, иудейских лидеров и всех, кто проходит мимо. Перед самым концом Он чувствует, что даже сам Бог Его покинул, на что указывают Его последние слова (единственные слова, которые Он произносит, будучи распятым на кресте): «Боже Мой! Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?» (15: 34). Неужели Иисус искренне об этом спрашивает? Неужели Он правда не понимает, почему Бог не пришел Ему на помощь? Толкователи расходятся во мнениях по этому вопросу. Но ясно одно: даже если никто из героев повествования не понимает, кем был Иисус, вплоть до самой Его смерти, читатель все равно знает, кем Он был.

А все из-за того, что происходит сразу после смерти Иисуса. Завеса в Храме разрывается пополам, и сотник, который видел Его смерть, говорит: «Истинно Человек Сей был Сын Божий» (15: 38–39). Оба факта крайне важны. Как мы знаем, святая святых Иерусалимского храма была местом на земле, где присутствовал сам Бог. Она была отделена от всего остального Храма, и от остального мира в том числе, тонкой завесой. Только раз в год один человек мог войти за эту завесу, в место присутствия Бога: первосвященник в День искупления. Но в Евангелии от Марка, когда Иисус умирает, завеса рвется пополам. Другими словами, Бог теперь доступен для всех людей — Он вышел из святая святых. Больше нет необходимости в первосвященнике, приносящем жертву для искупления грехов. Смерть Иисуса обеспечила доступ к Богу для всех людей.

Для всех людей — как евреев, так и неевреев. Об этом говорит тот факт, что именно язычник видит смерть Иисуса и признает в Нем Сына Божьего. Согласно этому Евангелию больше никто по-настоящему не понимает, что именно ужасная и унизительная смерть делает Иисуса Сыном Божьим. Быть Сыном Божьим не означает иметь политическую власть над Израилем, или, будучи великим воином, уничтожить римские легионы, или что-либо еще, чего иудеи могли ожидать от Мессии. В Евангелии от Марка Иисус являлся Мессией именно потому, что умер во имя искупления грехов. Именно это, с точки зрения Марка, и было тем, что должен делать Мессия. И это было искупление не только грехов иудеев, но и грехов язычников — таких, как этот сотник. Но это еще не конец истории.

Евангелие от Марка выделяется среди остальных Евангелий своим скомканным финалом: после своего воскресения Иисус не появляется перед учениками или кем-либо еще. Напротив, когда женщины, пришедшие навестить гроб Иисуса на третий день, увидели, что гроб пуст, и получили указание сообщить ученикам о воскресении Иисуса, «побежали от гроба… и никому ничего не сказали, потому что боялись» (16: 8).

Концовка Евангелия — настоящий сюрприз для многих читателей, которые думают, что женщины все же должны были хоть кому-то рассказать о воскресении Христа! В конце концов о воскресении стало известно. И в трех остальных Евангелиях повествование продолжается рассказами о явлении Иисуса Его ученикам после воскресения. И каким же образом Марк узнал о том, что Иисус воскрес, если женщины так никому и не рассказали об этом?

Древнехристианские переписчики, копировавшие Евангелие от Марка, также были удивлены такой обрывистой концовкой. Так что они сделали то, что переписчики иногда делают в таких случаях: они изменили концовку, добавив несколько строчек, которые согласовывали Евангелие с их собственными убеждениями и с концовками остальных Евангелий. Двенадцать добавленных строчек описывают, что, согласно мнению переписчиков, должно было произойти: женщины говорят ученикам о том, что видели и слышали, после чего ученики отправляются в Галилею и встречают там Иисуса, Который дает им последние наставления перед Своим вознесением в рай.

Эта новая концовка придает повествованию логическое завершение, но она не является подлинной. Ее нет в более ранних рукописях Марка, и ее стиль и лексикон не согласуются со всем остальным Евангелием. Она была добавлена переписчиками, которые попросту не хотели, чтобы книга заканчивалась на том, на чем закончилась. И поэтому многие современные переводчики включают эти строчки только в скобках со сноской, говорящей о том, что эти строчки были добавлены позднее. В оригинальной рукописи Евангелие заканчивается главой 16, строчкой 8.

Иисус — подтвержденный Сын Божий

Во время своего миссионерства Иисус предсказывал, что восстанет из мертвых. И именно это, согласно Марку, и происходит. Иисус умирает, и Его хоронит Иосиф Аримафейский. На третий день после этого несколько женщин приходят, чтобы помазать тело Иисуса к погребению. Но в гробу Его нет. Вместо Него они видят юношу, который говорит им, что Иисус воскрес из мертвых. И они должны сказать ученикам, что Иисус раньше их будет на их родине, в Галилее, и встретит их там. Далее следует наиболее ошеломляющая строка за все Евангелие: «И, выйдя, побежали от гроба… и никому ничего не сказали, потому что боялись» (16: 8). И на этом повествование заканчивается. Иисус воскрес, но Его ученики так и не узнали об этом.

Финал Евангелия был настолько шокирующим, что позднее переписчики добавили двенадцать строк, в которых женщины все-таки рассказывают о происшедшем ученикам, и те идут в Галилею, где встречают воскресшего Христа. Но эти строки не являются частью оригинальной рукописи. Они были добавлены переписчиками, которые не могли поверить в то, что Евангелие могло закончиться таким образом.

Но именно так оно и заканчивается. Иисус действительно воскресает, тем самым показывая, что Его смерть была предопределена Богом как искупление грехов. Но так как ученики не понимали Иисуса еще при жизни, они не способны понять и после Его смерти. Согласно этому повествованию, они так и не узнают, что Он восстал из мертвых, как Сам предсказывал. Но читатель узнает это и, следовательно, понимает, что Иисус был именно таким Мессией, каким Его описывает Марк. Он не прославленный воин или могущественный царь; Он не первосвященник, правящий в Израиле. Он совсем не тот Мессия, которого ожидали знакомые с Писанием иудеи. Он страдающий Мессия, и цель его жизни заключается в смерти — ужасной, мучительной смерти, принесшей спасение как для иудеев, так и для язычников.

ЕВАНГЕЛИЕ ОТ МАТФЕЯ

Евангелие от Матфея было одной из любимых книг христиан древности. В немалой степени потому, что приписывалось одному из учеников самого Иисуса, Матфею мытарю (сборщику налогов), названому последователем Иисуса в Евангелии от Матфея (9: 9—13). Однако современные ученые зачастую не согласны с этой точкой зрения. Если вы сами прочитаете этот отрывок, то поймете, в чем причина: ничто не указывает на то, что писатель говорит о себе (он говорит о «призвании Матфея» в третьем лице, а не от первого, как о том, что пережил сам). Более того, Матфей мытарь в этом отрывке описан как палестинский еврей, который в 20-х гг. н. э. был уже взрослым; кто бы ни написал это Евангелие, он должен был быть знающим греческий язык христианином, жившим в гораздо более поздние времена. Обычно считается, как мы уже знаем, что это Евангелие было написано примерно спустя 50 лет после смерти Иисуса, примерно между 80 и 85 гг. н. э. Мы также знаем, что этому автору были доступны несколько источников информации: Марк, Q и М (последний из них, скорее всего, был комбинацией письменных и устных источников).

Так как древние биографии зачастую задают тон повествованию в начальных эпизодах, нам следует сначала выяснить, как начинается Евангелие от Матфея. Как и в случае с Марком, первая строка крайне важна: «Родословие Иисуса Христа, Сына Давидова, Сына Авраамова». Матфей сразу же указывает на то, каким именно он будет описывать Иисуса. Он будет акцентировать внимание на том, что Иисус был иудейским Мессией. Естественно, Мессия должен был быть потомком Давида. И Матфей подчеркивает, что это именно так. Почему же он упоминает о том, что Иисус был потомком еще и Авраама? Потому что Авраам был отцом всех иудеев. Марк, конечно, тоже описывал Иисуса как иудейского Мессию. Однако происхождение Иисуса гораздо более значимо в Евангелии от Матфея, которое считается самым «еврейским» из всех четырех Евангелий.

Сразу после этой строчки Матфей (в отличие от Марка) описывает родословную Иисуса, начиная с Авраама и продолжая перечислять следующих за ним: Авраам родил Исаака, Исаак Иакова, и так до Маттфана, отца Иакова, отца Иосифа, «мужа Марии, от Которой родился Иисус, называемый Христос» (1: 15–16). Таким образом, родословная Иисуса прослеживается от Авраама до Иосифа, «отца» Иисуса. Но именно в этом и проблема, так как в этом случае Иосиф на самом деле не является отцом Иисуса. Почему же? Потому что в этом Евангелии мать Иисуса, Мария, считается девственницей. В Евангелии от Марка ничего по этому поводу не написано. Однако у Матфея Мария зачинает своего ребенка от Святого Духа (1: 18), не имея физической близости со своим мужем Иосифом. Отсюда возникает множество разнообразных вопросов. Для начала, почему Матфей прослеживает родословную Христа вплоть до Иосифа, если на самом деле Иисус не имеет никакого отношения к родословной Иосифа?

На этот вопрос нелегко ответить, но одна из основных причин указания этой родословной вполне ясна: автор хотел показать близость Иисуса к народу Израиля, вплоть до отца всех иудеев, Авраама. Это хорошо видно по самой интересной строке, описывающей эту родословную, в самом конце перечисления, в которой сказано, что родословная Иисуса фактически четко делится на три части по четырнадцать поколений: «Итак, всех родов от Авраама до Давида четырнадцать родов; и от Давида до переселения в Вавилон четырнадцать родов; и от переселения в Вавилон до Христа четырнадцать родов» (1: 17). Это удивительно: четырнадцать, четырнадцать и четырнадцать. Как будто каждые четырнадцать поколений в Израиле происходило что-то по-настоящему важное: величайший правитель Израиля (Давид); самая ужасная катастрофа Израиля (Вавилонский плен); и важнейшая личность Израиля (Мессия).

Матфей, несомненно, хочет представить это в качестве своего учения. Для него Иисус был тем, кому суждено было стать Мессией. Но важна ли для указанной Матфеем родословной сама цифра четырнадцать? Читатели нашли два решения этого вопроса. С одной стороны, если семь — совершенное число Библии, четырнадцать должно быть совершенным вдвойне. Таким образом, эта родословная поистине идеальна. С другой стороны, если написать имя Давид на иврите и добавить к нему общее количество посланий — получится четырнадцать! Таким образом, Иисус — истинный потомок Давида.

Проблема с последовательностью четырнадцать — четырнадцать-четырнадцать заключается в самой родословной. Если сравнить цепочку отцов и сыновей, указанную в этом Евангелии, с генеалогической цепочкой в Первой книге Паралипоменон (основном источнике для родословной, написанной Матфеем), становится ясно, что Матфей опустил несколько имен. В Евангелии от Матфея (1: 8) Иорам назван отцом Озии (он же Азария в Еврейском Писании); но в Первой книге Паралипоменон (3: 10–12) он приходится Озии прапрадедушкой. Почему Матфей не указал остальных имен? Потому что, если бы он их включил, не было бы больше теории о четырнадцати поколениях и генеалогическое древо Иисуса больше не выглядело бы идеальным. Вы также можете заметить (просто посчитав), что последняя группа поколений состоит всего из тринадцати человек. Матфей составил это генеалогическое древо не с целью дать исторически точный список предков Иисуса (ни один из них на самом деле не является Его предком, так как Иисус не был кровным родственником Иосифа), а для того, чтобы подчеркнуть, что Иисус был иудеем и потомком великого иудейского царя и отца всех иудеев.

В главах 1–2 Евангелия Матфей продолжает акцентировать внимание на иудейском происхождении Иисуса, рассказывая о Его рождении, о котором не написано в источнике Матфея, Евангелии от Марка. Этот эпизод интересен по многим причинам. Во-первых, все происходящее соответствует Божественному замыслу. Мария зачала именно от Святого Духа, а не от Иосифа. Это является исполнением пророчества Писания: «Дева во чреве приимет и родит Сына» (Ис., 7: 14). Иисус рождается в Вифлееме, потому что так было предсказано в Писании (Мф., 2: 5–6). И, согласно пророчеству, семья бежит в Египет, чтобы избежать расправы Ирода (2: 14). Ирод приказал убивать невинных детей, рожденных в Вифлееме (2: 18). И семья переезжает в Назарет (2: 23).

Идея того, что все происходящее с Иисусом исполняет пророчества Писания, прослеживается во всем Евангелии от Матфея. В одиннадцати случаях (включая уже упомянутые) Матфей пишет, что все происходящее с Иисусом происходило для того, чтобы сбылось «ре-ченное через пророка». В некоторых случаях можно легко понять, что Матфей имеет в виду: пророк предсказал что-то о будущем Спасителе (например, то, что Он будет рожден в Вифлееме), и именно это и происходит с Иисусом. В других случаях упоминания об исполнении пророчества не так прямолинейны: когда Иисус делает что-то, что не было предсказано, но дополняет событие, описанное в Ветхом Завете. Например, нам говорят, что Иосиф переезжает с семьей в Египет, чтобы избежать того, что, согласно предсказанию Осии (И: 1), сделает Ирод: «Из Египта вызвал сына Моего». После прочтения самой Книги пророка Осии становится ясно, что там нет предсказаний о событиях, которые должны случиться с Мессией; там говорится об Исходе, когда Бог избавил своего «сына», Израиль, от рабства. Тем не менее, с точки зрения Матфея, это событие было дополнено Иисусом: как Бог однажды спас Свой народ от рабства с помощью Моисея, так и теперь Он спасает их уже в более значимом смысле, очищая от грехов через Иисуса.

Понимание этих упоминаний о пророчествах во втором случае важно для понимания многих аспектов в первых главах Евангелия. Подумайте о следующих событиях в общих чертах и спросите себя, какое отношения они могут иметь к иудею в I в., хорошо знающему Писание. В еврейской семье чудесным образом рождается ребенок мужского пола, но жестокий тиран собирается убить его. Снова чудесным образом ребенок избегает этой участи в Египте. Затем Он покидает Египет и проходит сквозь воды (крещение). Он уходит в пустыню, где долгое время подвергается испытаниям. Затем Он поднимается на гору, где объясняет Закон Божий тем, кто следовал за Ним.

Звучит знакомо? Если вы читали Еврейское Писание так же внимательно, как и Матфей, то вам это знакомо. Матфей изменил эти истории таким образом, чтобы показать жизнь Иисуса как исполнение пророчеств Моисея в Исходе (гл. 1—20); образ Ирода напоминает о египетском фараоне, крещение символизирует переход через Красное море, 40 дней испытаний символизируют 40 лет в пустыне; Нагорная проповедь напоминает Закон Моисея, произнесенный на горе Синай.

Подобных аналогий нет в источнике Матфея, Евангелии от Марка, и эти аналогии указывают на нечто важное в восприятии Матфеем образа Иисуса. Безусловно, он согласен с Марком в том, что Иисус был страдающим Сыном Божьим, Мессией. Но, согласно точке зрения Матфея, Иисус является еще и новым Моисеем, пришедшим спасти свой народ от рабства греха (1: 21) и дать ему новый Закон, свое учение, которое изображено как истинное толкование Закона Моисея.

Еще одна история в повествовании Матфея важна для понимания образа Иисуса. Одна из наиболее интересных историй Нового Завета — найденная только у Матфея — повесть о мудрецах (волхвах), которые приходят приветствовать Иисуса после Его рождения (2: 1 — 12). Эти волхвы приходят с востока, следуя за звездой, ведущей их к месту рождения царя Иудейского. В Евангелии не говорится, почему кого-то из другой страны могло заинтересовать поклонение иудейскому царю; говорится лишь о том, что их вела звезда. Она останавливается над Иерусалимом, и мудрецы входят в город, чтобы уточнить информацию о предсказанном рождении царя. Их слова доходят до Ирода, который фактически является царем Иудеи. Он вызывает ученых, специализирующихся на Еврейском Писании, и они говорят ему, что будущий царь должен родиться в Вифлееме. Он говорит об этом волхвам, и, о чудо, звезда появляется снова, ведет их до Вифлеема и останавливается над домом, в котором находится младенец. Мудрецы входят, приветствуют дитя, после чего уходят — уходят другим путем, чтобы не рассказывать Ироду о местонахождении ребенка, так как во сне они видели, что Ирод убивает Его, возможно видя в Нем будущего претендента на свой трон.

Так о чем эта история на самом деле? Ответ в том, кто знал о месте рождения ребенка и кто пришел поклониться ему. Иудейские ученые говорят Ироду, что ребенок родится в Вифлееме. Как ни странно, они не собираются посетить его, хоть и знают о пророчестве. К нему приходят язычники из другой страны, не разбирающиеся в Писании. История как бы предвещает то, что случится впоследствии: Иисус будет отвергнут лидерами собственного народа (политиками и учеными), но другие люди последуют за Ним.

Матфей пропускает годы жизни Иисуса между детством и зрелым возрастом и обращается к более важному событию — появление перед Иоанном Крестителем. Существует несколько интересных различий между описанием крещения у Марка и у Матфея. Во-первых, в Евангелии от Матфея фарисеи и саддукеи, иудейские духовные лидеры, хотят участвовать в крещении покаяния. Иоанн прогоняет их, называя «порождениями ехидны» (3: 7). Не очень лестное определение для религиозной элиты. Иоанн говорит, что они ведут неправедную жизнь и он не станет крестить их до тех пор, пока они не станут жить так, как велит Господь.

Еще одно различие заключается в том, что Иоанн сначала отказывается крестить Иисуса, но не потому, что Тот слишком грешен (как в случае с иудейскими лидерами), а потому, что Он слишком хорош. Когда Иисус просит крестить Его, Иоанн говорит, что это он должен просить у Иисуса о крещении. Однако Иисус настаивает, и Иоанн проводит обряд крещения. В этом Евангелии нет неясности в вопросе, кто из них более великий: безусловно, это Иисус, как признает сам Иоанн и все остальные. В этом Евангелии, когда с небес исходит голос, называющий Иисуса Сыном Божьим, он слышен не только Иисусу, как написано у Марка, но всем (вместо того чтобы сказать «ты — Сын Мой», он говорит «сей есть Сын Мой» (гл. 3—17). Этот эпизод намекает на еще одно ключевое отличие от Марка. В этом Евангелии люди не выказывают невежества по поводу того, кем является Иисус. Люди узнают, кто такой Иисус, понимают и признают это. Кроме иудейских лидеров, изображенных как непокорные и бездушные.

Самая известная форма золотого правила — «относись к людям так, как хочешь, чтобы относились к тебе». Многие считают, что Иисус был первым, кто предложил эту этическую норму, но фактически она уже была предложена разными философами древности в разных формах. Большинство формулировок выражало негативное утверждение (чего не следует делать), нежели позитивное.

Это правило встречается, например, у древних греков, живших за несколько веков до Иисуса. Один из героев, описанных греческим историком Геродотом (XV в. до н. э.), говорил: «Я сам ни за что не стану делать того, что порицаю в моем ближнем»; и греческий оратор Исократ (IV в. до н. э.) говорил: «Так относись к другим, как бы хотел, чтобы я относился к тебе». Это правило также встречается и в восточной культуре, наиболее известно это выражение у Конфуция: «Не делай другим того, чего себе не пожелаешь».

Ко времени рождения Иисуса золотое правило было использовано (в разных формулировках) в нескольких еврейских рукописях. Например, в апокрифе о Товите можно найти строчку: «Что ненавистно тебе самому, того не делай никому»; и в древнеиудейской интерпретации Книги Левит есть строки: «Не делай ближнему своему того, что ненавистно тебе».

Наверное, самая известная среди иудеев интерпретация золотого правила принадлежит наиболее почитаемому раввину времен Иисуса, известному раввину Гиллелю. Язычник обратился к раввину и пообещал, что обратится в иудаизм, если Гиллель перескажет ему всю Тору, стоя на одной ноге. Его лаконичный ответ удивительно похож на высказывание Иисуса в Евангелии от Матфея (7: 12): «Не делай другому то, что ненавистно тебе самому. Это вся Тора, а все остальное — комментарии. Иди изучай ее».

Проще говоря, в то время Иисус был не единственным учителем, говорившим о золотом правиле, и не единственным, кто считал, что весь смысл Закона Моисея можно обобщить до заповеди «Возлюби ближнего своего».

Порядок повествования Матфея во многом похож на порядок повествования Марка: Иоанн крестит Иисуса, затем дьявол искушает Его в пустыне, потом Он приходит в Галилею и начинает проповедовать о Царстве Божьем (тут названном Царством Небесным), собирает учеников и творит чудеса. Основное различие заключается в проповедях Иисуса. У Матфея Он проповедует гораздо больше, чем у Марка: в немалой степени потому, что в дополнение к информации, взятой у Марка, Матфей использовал также информацию из Q, синоптического источника (Quelle), содержащего высказывания Иисуса. Примечательно то, что Матфей разделил пространные проповеди Иисуса на пять частей, начиная с Нагорной проповеди в главах 5–7 (и остальные части: наставления апостолам в гл. 10; притчи о Царстве Небесном в гл. 13; остальные Его проповеди о Царстве и церкви в главе 18; и порицание книжников и фарисеев в гл. 23–27). Некоторые ученые предполагают, что Матфей разделил высказывания Иисуса на пять частей для того, чтобы еще раз сравнить Иисуса с Моисеем, так как Закон Моисея состоит из пяти книг, Пятикнижия.

Так или иначе, нет более известного отрывка из Евангелия от Матфея, чем первая часть высказываний Иисуса — Нагорная проповедь. В некотором смысле эта проповедь о жизни в Небесном Царстве. Иисус начинает Свою проповедь с Заповедей блаженства — молитвы, обращенной к тем, кто сейчас вынужден терпеть лишения, но будет награжден в грядущем Царстве. Нищие духом, алчущие и жаждущие правды, плачущие, изгнанные за правду, кроткие, миротворцы, милостивые — все они будут благословлены в грядущем Царстве.

Как же войти в грядущее Царство? Для многих читателей ответ Иисуса может оказаться сюрпризом: надо соблюдать Закон более досконально, чем книжники и фарисеи. В этом и состоит смысл ключевого отрывка (5: 17–20): Иисус решительно заявляет, что пришел не «нарушить Закон или пророков» (хотя многие христиане долгие годы считали именно так, возможно даже христиане времен Матфея); Он пришел, чтобы «исполнить». Ничто из Закона не исчезнет, пока не будет исполнено. Более того, только те будут названы «великими» в Царстве Небесном, кто выполнит все предписания Закона и научит этому других. В Евангелии от Матфея Иисус не противоречит Закону Моисея. Он исполняет его собственным рождением, жизнью и смертью, и Он требует от своих последователей исполнение Закона тщательнее даже иудейских духовных лидеров.

Иисус продолжает объяснять, как следует «исполнять Закон» лучше, чем книжники и фарисеи. Об этом говорится в следующем отрывке, известном как «антитеза» (5: 21–48). Антитеза — это противопоставление. В шести антитезах Нагорной проповеди Иисус называет один из Иудейских Законов и затем дает свою интерпретацию этого закона, указывая все за и против. В этих антитезах Иисус не опровергает Закон. Например, Он не говорит: Закон гласит «Не убий», но я велю вам убивать! Как раз наоборот, Иисус оглашает сам закон и затем указывает на то, что недостаточно следовать только букве Закона; надо понимать само предназначение Закона. Закон «Не убий» был написан, чтобы укрепить мир и гармонию в обществе. Таким образом, последователи Иисуса должны не просто не убивать, им нельзя злиться друг на друга. Закон о прелюбодеянии не просто запрещает покушаться на чужого супру-га/супругу, даже мысли об этом недопустимы. Закон, говорящий «Око за око, зуб за зуб», подразумевался как закон о милосердии: если кто-то выбивает вам зуб, вы не должны мстить ему, отрубая ему голову. Наказание должно соответствовать преступлению. Однако Иисус доводит этот закон о милосердии до крайности: вы должны фактически подставить другую щеку.

Не освобождая Своих последователей от необходимости следовать Закону Моисея, Иисус требует от них более строгого соблюдения Закона, чем подразумевает его буквальное прочтение. Многих христиан, читающих Евангелея от Матфея, годами интересовал вопрос, неужели Иисус говорил все это серьезно. Действительно ли человеку не позволено испытывать гнев, или хотеть кого-то, кто вам нравится, или защищать себя? Некоторые читатели предположили, что Иисус хотел сделать Закон невыполнимым, чтобы люди осознали, что Закон не принесет избавления. На самом деле в тексте нет ни намека на то, что Иисус говорил не серьезно или что считал Закон в своей интерпретации невыполнимым. Матфей хотел подчеркнуть важность Закона, а не возразить против него или отменить его.

В то же время Матфей не просто дает подробный список того, что можно, а чего нельзя делать тому, кто хочет войти в Царство Небесное. Еще один ключевой отрывок его Евангелия — 22: 35–40, где богослов («законник» — то есть разбирающийся в Иудейском Законе) спрашивает Иисуса, какая из заповедей самая важная. Иисус говорит ему, что самую важную заповедь можно найти во Второзаконии (6: 5) — любить Господа всей душой. И вторую важную заповедь можно прочесть в Книге Левит (19: 18) — любить ближнего своего, как самого себя. Таким образом, с точки зрения Иисуса, если вы следуете двум этим заповедям, вы выполняете все требования Бога, так как «на сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки» (22: 40).

Итак, Евангелие от Матфея — самое «иудейское» Евангелие. Другими словами, долгое время образ Иисуса был «антиудейским» для многих читателей. Этот «антииудейский» образ олицетворяет собой оппозицию тому иудаизму, который существовал во времена Матфея и который исповедовали главным образом лидеры народа Израиля. Как мы знаем по историям о волхвах и крещении Иисуса, Матфей осуждает их, ведь они знали о воле Божьей, но ничего не сделали. Это осуждение достигает своего апогея в главах 21–23 (еще один отрывок, отсутствующий у Марка). Духовные лидеры Иерусалима противостоят Иисусу, и в ответ Он набрасывается на них с критикой. Иудейские лидеры подобны тому, кто говорит о правильных вещах, но отказывается что-либо делать (21: 28–32); по этой причине самые презренные грешники — сборщики налогов и проститутки — войдут в Царство Небесное раньше их. Затем Он рассказывает притчи, осуждающие израильских лидеров, отмечая, что Бог будет присутствовать на суде над ними и даже разрушит их город (21: 33–44; 22: 1 — 14).

Саркастичное порицание достигает кульминации в главе 23, содержащей семь «горе вам», обращенных к книжникам и фарисеям. Их заботят только похвала и восхищение, а не праведные дела; они лицемеры, слепые поводыри, думающие о мелочах, вместо того чтобы думать о том, что на самом деле важно; украшенные гробницы, которые красивы снаружи, но внутри полны гнили и порочности; змеиное отродье, убийцы праведных пророков Божьих, лжелидеры, проливающие невинную кровь.

Не только они подвергаются осуждению. В одном из самых запоминающихся эпизодов Евангелия, когда Иисус предан суду, римский прокуратор Понтий Пилат признает Его виновным и омывает руки после процесса против Него. Пилат говорит толпе, что теперь он «чист от крови этого праведника», после чего толпа (не только иудейские лидеры, но и все иудеи) отвечает словами: «Кровь Его на нас и на детях наших» (27: 25). В этой сцене Матфей изображает иудеев, признающих свою ответственность за смерть Иисуса и передающих эту ответственность своим потомкам. Эта строчка веками была использована с антисемитским уклоном поздними христианами, обвиняющими евреев в смерти Христа, как будто они могли что-то изменить.

Евангелие от Матфея конечно же заканчивается судом, распятием, погребением и воскресением Иисуса. В отличие от Евангелия от Марка в этом варианте Иисус появляется перед Своими учениками после смерти, говорит с ними и дает им последние наставления — отправиться на поиски новых учеников, не только иудеев, но «всех народов», то есть и язычников тоже. Согласно Матфею, эти новообращенные будут людьми, верящими в Иисуса, способными понять Его как иудейского Мессию, посланного иудейским Богом народу Иудеи во исполнение Иудейского Закона. Иисус и религия, которую Он проповедовал, были иудейскими по своей сути. Те, кто хочет следовать за Иисусом, могут не отказываться от Закона Моисея. Они должны следовать этому Закону — более строго даже, чем иудейские лидеры. Те, кто будет поступать так, «великими нарекутся в Царстве Небесном».

Некоторые ученые сомневаются в том, что Матфей был евреем, несмотря на то что его Евангелие акцентирует внимание на принадлежности самого Иисуса к еврейской нации. Более интригующие доказательства, которые иногда упоминаются, включают в себя интерпретацию Матфеем отрывков, взятых из Еврейского Писания, в частности из Книги Захарии (9: 9), процитированной в Евангелии от Матфея (21: 5): «Се Царь твой грядет к тебе, праведный и спасающий, кроткий, сидящий на ослице и на молодом осле, сыне подъяремной».

В процессе изучения Танаха вы узнаете литературную форму этого отрывка. Автор Захарии пишет в поэтической форме и использует здесь «синонимический параллелизм», в котором вторая строчка повторяет содержание первой, но другими словами. В данном случае присутствует параллелизм между «ослицей» в первой строчке и «молодым ослом, сыном подъяремной» во второй.

Однако Матфей или не понял параллелизм, или, по крайней мере, понял его весьма необычным образом. Похоже, он думал, что пророк говорит о двух разных животных, одно из которых — ослица, а второе — молодой осел. Таким образом, когда Иисус собирается въехать в Иерусалим, Его последователи готовят для Него двух животных, которых Он седлает во время своего путешествия в город (21: 5–7; ср. с Мк., 11: 7). Некоторые ученые аргументировали это тем, что ни один образованный еврей не мог сделать подобной ошибки в прочтении этого отрывка из Захарии (стоит отметить, что ни один из других евангелистов не сделал такой ошибки), таким образом, автор не мог быть евреем.

Между тем большинство других ученых этот аргумент не убедил, — частично потому, что известны и другие образованные авторы, как древности, так и современности, которые ошибались в прочтении. В их число входят и древнеиудейские толкователи собственных же Иудейских Писаний, интерпретации которых не менее странны, чем интерпретация Захарии в Евангелии от Матфея (включая некоторые более поздние толкования, согласно которым Захария говорил о двух животных). На этих основаниях вопрос национальной принадлежности Матфея должен, по крайней мере, остаться открытым.

ЕВАНГЕЛИЕ ОТ ЛУКИ

Так как Евангелие от Луки содержит те же истории, что и Евангелия от Марка и от Матфея, оно во многом похоже на эти два Евангелия. В нем также говорится о рождении Иисуса, крещении, искушении, учении, чудесах, путешествии в Иерусалим, смерти и воскресении. Но Лука по-своему рассказывает эти истории — изменяя детали то здесь, то там, добавляя истории, отсутствующие в других Евангелиях, выделяя те или иные особенности. В итоге созданный им образ Иисуса имеет другую направленность. Марк выделяет то, что Иисус был Сыном Божьим, вынужденным страдать и умереть, а Матфей подчеркивает то, что Иисус был иудейским Мессией, отвергнутым иудейскими лидерами. Лука обращает внимание читателей на то, что Иисус был иудейским пророком, обращавшимся к своему народу, который отверг Его, что привело к распространению учения среди язычников. Важно также отметить, что Лука, в отличие от остальных двух евангелистов, написал второй том — Деяния святых апостолов. Эти две книги задумывались как одно целое: первая рассказывает о жизни и смерти Иисуса, вторая — о распространении христианства по всей Римской империи после Его смерти. Как мы знаем, в Деяниях говорится о распространении учения среди язычников. Евангелие от Луки является своего рода подготовкой к этому повествованию. В нем мы видим Иисуса, который — как и другие иудейские пророки до Него — отвергнут собственным народом. Вот почему учение распространилось среди чужаков.

Лука начинает свое Евангелие с важного предисловия (1: 1–4), четырех строк, типичных для исторических произведений древности. Историки древности, как правило, начинали свои работы с описания исследования, которое они провели по данному вопросу, источников, которыми они пользовались, и работы, которую они провели для проверки подлинности этих источников. И Лука начинает свою рукопись именно с этого. Сегодня мы имеем неплохое представление о некоторых источниках, которыми пользовался Лука: Евангелие от Марка, Q и источник или несколько источников, которые мы называем L. Интересно, что Лука в своих первых строчках говорит, что его предшественники, писавшие Евангелия до него, не выполнили свою работу до конца, так что теперь он хочет установить истину. Должны ли мы думать, что Лука не был доволен работой Марка в частности?

Как это было принято в исторической литературе, Лука посвящает свою работу наставнику, человеку, которого называет «досточтимый Феофил». Некоторые ученые полагают, что определение «досточтимый» относится к высокопоставленному римскому чиновнику. Если это так, то Лука, возможно, писал свое Евангелие с целью донести до властей истинную историю жизни Иисуса. Это имеет смысл, если во времена Луки христиане подвергались гонению со стороны римских властей. На протяжении всего Евангелия — особенно в Страстях Христовых — Лука подчеркивает, что Иисус не представлял для государства угрозы и не был виновен в том, в чем Его обвиняли. Также и в Деяниях христиане не заслуживают гонений и преследований, которым подвергаются. Возможно, Лука хотел донести это до Феофила, римского чиновника. С другой стороны, некоторые ученые считают, что Феофил не имя реального человека, а своеобразное «кодовое слово» для обозначения христиан. Дословно имя переводится как «Возлюбленный Бога» (или «Любящий Бога»). В этом случае Лука писал для своих друзей-христиан, с целью внести ясность в образ и судьбу Иисуса.

Возможно, у Луки не было возможности прочитать Евангелие от Матфея, но он начинает свою работу почти что аналогичным образом, рассказывая о рождении и происхождении Иисуса. Существуют значительные различия между этими двумя версиями событий. Лука не рассказывает о визите волхвов, гневе Ирода, бегстве в Египет и убийстве новорожденных мальчиков в Вифлееме. Фактически, его повествование начинается не с рождения Иисуса, а с рождения Его предшественника, Иоанна Крестителя. В этой версии Иоанн рождается раньше Иисуса и, как позднее выясняется, они являются родственниками (их матери состоят между собой в родстве; об этом написано только у Луки). История рождения Иоанна отчасти предназначена для того, чтобы показать, что, хотя он родился первым, по значению он был вторым, пророком, который должен был «подготовить к встрече» Иисуса.

В этом Евангелии не только Иоанн предстает как пророк, которому еще при рождении была предсказана такая судьба; то же касается и Иисуса. Долгое время ученые указывали на то, что повествование в главе 1 Евангелия от Луки очень похоже на рассказ о рождении пророка Самуила (1 Цар., 1–2). В обоих источниках благочестивая еврейская женщина чудесным образом зачинает ребенка, к радости и удивлению ее семьи, и она в песне хвалит Господа, который возвышает смиренных и усмиряет тех, кто возвышен (ср. с песней Анны в 1 Цар., 2: 1 — 10 и с песней Марии в Лк., 1: 46–55). Проницательный читатель заметит сходство: Иисус рождается как великий пророк.

В отличие от версии Матфея у Луки Иосиф и Мария родом из Назарета и вынуждены ехать в Вифлеем, чтобы пройти перепись во время правления римского императора Цезаря Августа. Так случается, что Мария рожает в Вифлееме (2: 1–7). Именно поэтому, согласно версии Луки, Иисус рождается в Вифлееме, хоть Он и вырос в Назарете.

Важно отметить, что в первых двух главах Евангелия от Луки существует четкий акцент на Иерусалимском храме. Именно в Храме отец Иоанна Захария узнает от ангела, что ему суждено зачать сына, который «пройдет пред Богом, имея дух и силу Илии». Как вы помните по последней пророческой книге Еврейского Писания, Книге пророка Малахии, Илия должен прийти в конце времен. В Евангелиях Иоанн предстает как воплощение Илии, во исполнение пророчества. Храм также играет важную роль и в рождении Иисуса. После рождения младенца Иисуса относят в Храм, чтобы представить Господу (Вифлеем находится недалеко от Иерусалима, таким образом, добраться до него не составляло большого труда). В Храме мальчика признают как того, кто был обещан: сначала праведник Симеон, а затем пророчица Анна (2: 22–38). Следующая история рассказывает об Иисусе возраста 12 лет — единственная история Нового Завета об отрочестве Иисуса. Его родители отправляются в Иерусалим на празднование Пасхи, возвращаются домой и по пути понимают, что забыли Иисуса. После трехдневных поисков мать находит его в Храме, обсуждающего религиозные вопросы с иудейскими учителями (2: 41–51).

В Евангелии от Луки развернуты различные темы. Иоанн — пророк, готовящий людей к встрече Иисуса. Наиболее праведные израильтяне понимают, кем является Иисус. Учение доходит до сердца Израиля, его Храма. Однако, как мы увидим, не все принимают его. По этой причине учение выходит за пределы святого города Иерусалима, в земли язычников.

Идея о том, что послание Иисуса о спасении адресовано всем людям, как иудеям, так и язычникам, прослеживается уже в родословной Иисуса версии Луки. Мы знаем, что родословная Иисуса, по версии Матфея, восходит к Аврааму, отцу всех иудеев, хотя у Иисуса нет кровного родства с этим родом. У родословной версии Луки похожая проблема, так как и здесь матерью Иисуса является дева, зачавшая от Святого Духа, учитывая, что родословная не Марии, а Иосифа, который был только, «как полагали» (говорит Лука), отцом Иисуса (3: 23). Родословная, указанная Лукой, — которая также была родословной Иосифа — отличается от родословной, указанной Матфеем. Сравните их (Мф., 1: 1 — 18; Лк., 3: 23–38). Лука начинает описывать родословную с Иосифа и идет назад, в то время как Матфей начинает с Авраама и идет вперед. Но спросите себя: кто отец Иосифа, «отца» Иисуса? Кто его дедушка? Прадедушка? На протяжении всей родословной от Иосифа до царя Давида указаны разные люди. Несомненно, у Луки и Матфея были разные источники касательно родословной Иисуса.

Оба евангелиста, и Матфей и Лука, совершенно ясно дают понять, что мать Иисуса зачала будучи девственницей, но они по-разному понимают значение непорочного зачатия Иисуса. Согласно Матфею, рождение Иисуса исполняет пророчество иудейского пророка Исаии, который предсказал, что «Дева во чреве приимет и родит Сына» (1: 23). Лука же не цитирует этот отрывок из Книги пророка Исаии и не говорит, что рождение Иисуса исполняет пророчество Писания. Значение этого события для Луки видно по отрывку о Благовещении (1: 28–38, этот отрывок можно найти только у Луки), где ангел Гавриил убеждает Марию в том, что ее сын «будет велик и наречется Сыном Всевышнего, и даст Ему Господь Бог престол Давида, отца Его». Мария возмущена его заявлением: как она может зачать, если у нее никогда не было сексуальных отношений (1: 34)? И ангел отвечает: «Дух Святый найдет на Тебя, и сила Всевышнего осенит Тебя; посему и рождаемое Святое наречется Сыном Божиим» (1: 35).

Так почему, согласно Евангелию от Луки, Иисус зачат девственницей? Несомненно, потому, что Иисус — истинный Сын Божий («Посему… наречется Сыном Божиим»). Другими словами, Его отец не человек, а сам Бог.

Как мы увидим позднее, Лука, скорее всего, писал для христианской общины, состоящей по большей части из язычников. Возможно, для этих новообращенных он и создал образ Иисуса, используя мифы других греко-римских религий. Он представляет историю рождения Иисуса в таком виде, который был бы понятен язычнику, хорошо знакомому с мифами о других божественных созданиях, живших на земле, других героях и полубогах, рожденных от союза бога и человека.

И даже более важное отличие заключается в конечной точке. По версии Матфея, который хотел подчеркнуть, что Иисус был иудеем, родословная восходит к Аврааму. Тем не менее родословная, указанная Лукой, не останавливается на этом. Она восходит к Адаму и Еве. Удивительно! Зачем Луке понадобилось прослеживать родословную Иисуса до первых людей на земле? Скорее всего, причина в том, что Лука хотел показать Иисуса как спасителя не только иудеев, но всех людей, как евреев, так и неевреев. Таким образом, родословная доказывает родство Иисуса со всеми людьми, начиная с Адама.

Как я уже упоминал, биографы древности указывают важные моменты в начале повествования. Как Матфей и Марк, Лука рассказывает о крещении Иисуса и Его искушении в пустыне (немного странно то, что он помещает родословную Иисуса после рассказа о Его крещении, а не после рассказа о рождении). Сразу бросается в глаза следующая история, описывающая первое событие, произошедшее в ходе общественного служения Иисуса. История показывает, как Лука понимает значение и важность Иисуса. Можно сказать, что это важная для Луки история, так как он взял ее у Марка, у которого она помещается примерно в середине книги (6: 1–6). Лука поменял порядок событий: таким образом, эта история теперь описывает первое, что Иисус делает во время своего служения. Более того, евангелист добавил несколько важных деталей. Это повествование подготавливает почву для всего остального повествования Евангелия.

Это история о том, как Иисуса отвергли жители Его родного города Назарета. Согласно Евангелию от Луки, Иисус имел возможность читать и обсуждать Писание в синагоге. Он читает из Книги Исаии, в которой пророк утверждает, что был помазан духом Божьим, чтобы «благовествовать нищим». После прочтения отрывка Иисус садится и говорит, что предсказания пророка исполнились — косвенно через Него. Люди, находящиеся в синагоге, не верят своим ушам. Иисус начинает читать длинную проповедь, которую нельзя найти в других Евангелиях и в которой упоминаются две хорошо знакомые истории из Писания. Одна рассказывает о пророке Илии, посланном помочь вдове из Сарепты во время засухи, которую он вызвал, а другая — о Елисее, который не исцелил ни одного прокаженного в Израиле, но исцелил больного проказой царя Сирии (4: 25–27). В обеих историях Бог посылает своего пророка не для того, чтобы помочь израильтянам, а для того, чтобы наказать их за то, что те отвернулись от Него. Пророки служили не Божьему народу, а язычникам.

Иисус ссылается на истории, чтобы объяснить, как именно Он исполняет пророчества Исаии. Он также является посланным Богом пророком, который — как и Илия и Елисей — не будет признан собственным народом, народом Израиля. И по этой причине учение Иисуса распространится среди язычников. Как вы уже догадались, проповедь не имела большого успеха, она была скорее большим провалом. Находящиеся в синагоге иудеи разозлились и хотели бросить Иисуса с обрыва. Но Он сбежал, оставив город, и стал проповедовать в других городах (4: 28–30).

С точки зрения Луки, эта сцена показывала, что будет происходить на протяжении всего Евангелия. Иисус — пророк, которого отвергает даже Его собственный народ, люди, которые в конце концов будут требовать Его смерти. Будучи пророком, Иисус знает о том, что это произойдет. По сути, все было предсказано еще в Писании. Отвергая Его, народ Иудеи отвергает самого Бога, которого Тот представляет. И это приведет к тому, что учение будет распространяться среди других людей, неевреев, о чем рассказывается в Деяниях апостолов.

Согласно Евангелию от Луки, не только Иисус был рожден пророком (ср. с Самуилом). Не только Он начинает Свое общественное служение как пророк (ср. с Илией и Елисеем). Более того, описание Его жизни очень похоже на описание жизни пророка, который (опять же, как и Илия) выступает перед своим народом с посланием и совершает великие чудеса, будучи наделенным Божьей силой. Его послание очень похоже на послание великого пророка из Писания, такого как Амос и Исаия, призывающего народ Божий соблюдать моральные нормы, основанные на добродетели. Евангелие от Луки в большей степени, нежели другие Евангелия, затрагивает социальный вопрос: Иисус здесь крайне обеспокоен вопросом социальной справедливости и отношением к тем, кто наделен меньшими правами, включая женщин. Образ Иисуса как пророка проявляется в еще одной ключевой истории, которую можно найти только у Луки. В ней Иисус воскрешает единственного сына вдовы из города Наина (7: 11–17). Эта история явно напоминает историю о пророке Илии, воскресившем единственного сына вдовы из Сарепты (3 Цар., 17: 17–24). Сходство этих событий не остается незамеченным для спутников Иисуса. Когда они увидели, какое чудо Он совершил, они говорят: «Великий пророк восстал между нами» (7: 16).

Кроме того, Лука подчеркивает, что Иисус должен умереть как пророк. Как мы знаем, пророки Еврейского Писания не всегда были популярны среди народа, но зачастую были отвергнуты (например, Илия, Елисей), и порой весьма жестоко (Иеремия). В отрывке, который можно найти только в Евангелии от Луки, Иисус упоминает о неизбежности Своей смерти в Иерусалиме: «И сказал им: пойдите, скажите этой лисице: се, изгоняю бесов и совершаю исцеления сегодня и завтра, и в третий день кончу; а впрочем, Мне должно ходить сегодня, завтра и в последующий день, потому что не бывает, чтобы пророк погиб вне Иерусалима» (13: 32–33).

Согласно Евангелию от Луки, пророков убивают в Иерусалиме, вот почему Иисус должен отправиться именно туда. А так как Он пророк, Он знает, что с Ним случится, когда Он приедет в город. Он идет на смерть, в полной мере осознавая, что в Писании говорилось о великом пророке, который должен будет умереть, и, зная о Своей судьбе, Он идет на смерть, чтобы исполнить волю Божью.

Описывая смерть Иисуса, Лука изменил версию Марка в нескольких деталях, которые поначалу могут показаться незначительными, но на самом деле имеют принципиальное значение. Как вы помните, Марк описывает смерть Иисуса как жертву во искупление грехов, на что указывает тот факт, что сразу после Его смерти завеса в Храме разрывается надвое и сотник, наблюдавший за смертью Иисуса, называет Его Сыном Божьим. Лука изменил эту историю. В его версии завеса в Храме разрывается не после смерти Иисуса, а пока Он еще живой висит на кресте, когда померкло солнце (23: 45). Ученые долгое время обсуждали важность этих изменений, но, возможно, Лука считал, что разрыв завесы не говорит о том, что смерть Иисуса открывает доступ к Богу (так как завеса разрывается до Его смерти), но о том, что Бог осуждает Свой народ, и это символизирует разрушение в святая святых самого Храма.

И в этом варианте, вместо того чтобы называть Иисуса Сыном Божьим, сотник, наблюдающий Его смерть, говорит, что Он был «праведником». Здесь подчеркивается не то, что Своей смертью Иисус показал, что является Сыном Божьим, вынужденным страдать; вместо этого главным является то, что Иисус не заслуживал смерти. Он, как и пророки, жившие до Него, был невинной жертвой нечестивости других.

Оба этих изменения говорят о том, что Лука не разделял мнения Марка о том, что смерть Иисуса была искуплением за грехи. Еще один пример указывает на это. Ранее, в Евангелии от Марка, Иисус говорит, что Его скорая смерть принесет спасение: «Сын Человеческий не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих» (10: 45). Здесь смерть Иисуса искупает собой смерти тех, кто этого заслуживает, — то есть заменяет собой смерти других. Примечательно то, что Лука опускает эти строки в своей версии. В чем же причина? Это может прозвучать странно, но причина в том, что Лука не считает смерть Иисуса искуплением за грехи.

Почему же тогда Иисус умирает? По мнению Луки, Иисус умирает потому, что является праведным пророком, отвергнутым собственным народом и ставшим жертвой жестокой судебной ошибки. Как же тогда смерть Иисуса ведет к искуплению грехов? Если вы прочитаете вторую книгу этого автора, Деяния апостолов, вы найдете ясный ответ на этот вопрос. Когда в Деяниях апостолы пытаются убедить других поверить в Иисуса, они заявляют, что Его безвинная смерть показывает, как грешны на самом деле люди. Когда люди признают свою греховность, они падают ниц перед Богом, моля Его о прощении. И тогда Бог прощает их. Согласно Евангелию от Луки, смерть Иисуса не избавляет людей от грехов; Его смерть заставляет людей просить о прощении.

Позвольте привести пример. Если вы возьмете у меня в долг сотню долларов, но не сможете расплатиться, мы найдем несколько решений этой проблемы. Вы можете найти кого-то, кто выплатит за вас ваш долг. Это будет своего рода искупление (Иисус умирает ради других). В качестве альтернативы вы можете попросить меня простить вам ваш долг, таким образом, никому не придется платить. Если я соглашусь, это будет прощением (смерть Иисуса заставляет людей просить о прощении). Марк понимает смерть Иисуса как искупление; Лука — как повод попросить прощения. Это большая разница.

Есть еще одна вещь, которой Лука придает особое значение, — все, что происходит с Иисусом, а позднее с церковью в Деяниях, происходит согласно Божьему замыслу. Бог спланировал все это с самого начала, как изложено в Еврейском Писании. Все, что происходит, было предопределено. Иисус, будучи великим пророком, знает это. Он знает, чем закончится Его общественное служение, знает, что должен умереть, и знает, что воскреснет из мертвых. Все это происходит согласно Божественному замыслу, и Иисус, будучи пророком, посланным на землю Богом, должен не только исполнить Его замысел, но и разъяснить его другим.

СИНОПТИЧЕСКИЕ ЕВАНГЕЛИЯ И ИСТОРИЧЕСКИЕ ПРОТИВОРЕЧИЯ

До сих пор в нашем изучении Евангелий мы были заинтересованы в том, как в каждом из них описан образ Иисуса. Вы, наверное, заметили, что мы пока не задавались вопросом о том, что Иисус на самом деле говорил и делал. Есть разница между вопросом, как Матфей рассказывает историю о волхвах, посетивших младенца Иисуса, и вопросом о том, были ли на самом деле волхвы, которые посетили Иисуса. Также есть разница между утверждением о том, что Иисус рассказывает притчу о добром самаритянине в Евангелии, и утверждением о том, что Иисус на самом деле рассказывал эту притчу. В конце следующей главы, после знакомства с некоторыми другими Евангелиями, мы рассмотрим вопрос исторической достоверности: что мы знаем о том, что Иисус говорил и делал на самом деле? Однако сейчас будет полезно отвлечься от наших трех Евангелий и рассмотреть исторические противоречия, связанные с повествованием апостолов.

Как я уже говорил вначале, Евангелия написаны спустя 35–50 лет после событий, которые они описывают. Они созданы людьми, лично не присутствовавшими при этих событиях, людьми, которые всего лишь слышали об Иисусе из рассказов, передававшихся из уст в уста на протяжении десятилетий. Отсюда возникает вопрос: действительно ли евангелические повествования исторически достоверны? Более серьезная проблема состоит в том, что разные евангелисты рассказывают одинаковые истории, но каждый делает это по-своему. Некоторые различия можно легко объяснить. Но остальные объяснить очень трудно, порой даже невозможно.

Например, как мы знаем, Матфей и Лука предоставляют разные родословные Иисуса. Годами читатели пытались объяснить эти различия — например, заявляя, что Матфей указывает родословную Иосифа, в то время как Лука — родословную Марии (именно поэтому указаны разные отцы, дедушки, прадедушки и т. д., вплоть до Давида). Проблема в том, что обе родословные ясно определены — они обе принадлежат Иосифу.

Или вспомните историю рождения Иисуса. С одной стороны, мы имеем две абсолютно разные истории: в одной присутствуют волхвы, в другой — пастухи; в одной говорится о гневе Ирода и бегстве в Египет, в другой — о путешествии в Вифлеем из Назарета, из-за переписи населения во времена Цезаря Августа. Эти различия можно просто объяснить, предположив, что Матфей описывает одну часть истории, а Лука другую. Тем не менее существуют и другие различия, объяснить которые не так просто.

Так откуда были родом Иосиф и Мария? Наверное, вы подумали: из Назарета. Теперь прочитайте Евангелие от Матфея внимательнее. В нем нет ничего указывающего на то, что они отправились в Вифлеем откуда-то еще. Волхвы, проведшие в пути долгое время, находят их в доме, в Вифлееме. Это происходит примерно спустя несколько месяцев или даже больше года после рождения Иисуса, так как Ирод приказывает своим войскам убить всех младенцев мужского пола, возраста двух лет и младше. Если Иисус родился на прошлой неделе, не было бы никакой нужды в убийстве двухлетних младенцев (обратите внимание: согласно Матфею, Ирод отдает приказ «по времени, которое выведал от волхвов»). Волхвам потребовалось много времени, чтобы добраться туда, так что, скорее всего, этот дом был местом, где Иосиф и Мария жили. Доказательством этому служит решение Иосифа переселиться в Назарет, когда они возвращались из своего бегства в Египет. Его первой мыслью было вернуться в Иудею, где находится Вифлеем, но он не смог этого сделать, так как царь Архелай оказался еще более жестоким правителем, нежели его отец Ирод. Так что им приходится переселиться в Галилею, на север. Таким образом, родиной Иосифа и Марии был Вифлеем — в Евангелии от Матфея. Но не в Евангелии от Луки.

Или рассмотрим еще одну проблему. Лука пишет, что Иосиф и Мария жили в Иудее чуть больше месяца после того, как Мария совершила жертвоприношение в Храме, чтобы соблюсти обряд очищения после родов. Согласно Торе, это произошло на 32-й день (Лев., 12). После чего они вернулись домой, в Назарет. Но если это правда, как может быть достоверным их побег в Египет, о котором говорится в Евангелии от Матфея? Если они возвращаются в Назарет, тогда путешествие волхвов в Вифлеем не имеет смысла и не остается времени на побег в Египет.

Добавьте к этому тот факт, что, как мы знаем из истории, во времена Цезаря Августа не было Всемирной переписи, в которой все должны были участвовать. И как она вообще могла быть? Иосиф якобы должен отметиться в Вифлееме, так как является потомком Давида. Но Давид жил за тысячу лет до этого. Неужели все граждане Римской империи должны были вернуться на родину своих предков, живших за тысячу лет до них? Представьте, что на следующем заседании конгресса принят закон, предписывающий всем пройти регистрацию на родине наших предков, живших за тысячу лет до нас. Куда бы отправились вы?

Нет никаких записей о Всемирной переписи подобного рода. Ее почти наверняка никогда не было. Так почему же Лука утверждает, что она была? Потому что он знает, что Иисус был родом из Назарета, но он должен был родиться в Вифлееме. Почему? Потому что Спаситель должен был родиться именно в Вифлееме. То же касается и Евангелия от Матфея: Иисус вырос в Назарете, но родился в Вифлееме. Оба евангелиста, как Лука, так и Матфей, решили проблему с тем, как это могло произойти, но каждый сделал это по-своему — по сути, их версии противоречили друг другу.

Таким образом, получается, что мы не располагаем исторически достоверным представлением о том, что случилось на самом деле. Они рассказывают истории. Эти истории во многом похожи на легенды Еврейского Писания: в Бытии, Исходе, Книге Судей, Первой книге Царств и т. д. Библия — это не только книга, которая уходит корнями в историю; и это не только книга, которая может быть критически оценена с точки зрения достоверности того, что на самом деле происходило в прошлом; это также и литературный труд, полный историй, некоторые из которых на самом деле не происходили, по крайней мере так, как они описаны, но которые должны преподать глубокие и важные религиозные уроки.