Библия. Историческое и литературное введение в Священное Писание

В продолжение нашего обсуждения пророков Еврейской Библии важно обратиться к ходу истории Иудеи. Когда мы достигли конца исторических книг, дела выглядели весьма мрачно. Северное царство Израиль было уничтожено ассирийцами в 722 г. до н. э., и это ознаменовало закат севера. Следуя своей военной политике, ассирийцы выселили много людей из Израиля, отправив их в изгнание в другие города своей империи, и переселили другие завоеванные народы на северные территории. Эти другие народы породнились с израильтянами, так что кровные узы внутри Израиля были потеряны. Десять северных колен попросту перестали существовать.

Что касается Иудеи, уничтоженной полтора столетия спустя — в 586 г. до н. э. вавилонянами, то там дела обстояли иначе. Имела место действительно массовая депортация населения, по крайней мере высших классов. Но народ Иудеи во время Вавилонского пленения держался вместе, создав там общины, в общем и целом заключая браки между своими и сохранив свою генеалогию. Народ, оставшийся жить на своей земле, жил практически так же, как он жил до того. Как мы увидим, когда менее чем через 50 лет изгнанным иудеям (которые приблизительно в это время или немного позже были впервые названы евреями или иудеями, то есть народом из Иудеи) было разрешено вернуться домой, ситуация не особо отличалась от той, в какой они его оставили. В стране царил совершенный хаос, последовавший за катастрофами ее последних дней. Но с этим хаосом можно было что-то сделать, по крайней мере отчасти. Вернувшиеся изгнанники привели все в порядок, и народ выжил. И он все еще жив, так как евреи сегодня (не только в Государстве Израиль, но и по всему миру) прослеживают свою генеалогию вплоть до восстановления Иудеи (как она теперь называлась) после Вавилонского пленения.

Начало этой истории рассказано в двух важных исторических книгах Еврейской Библии — Ездры и Неемии.

ЕЗДРА И НЕЕМИЯ

Ездра и Неемия включены в третий раздел Еврейской Библии — «графии» или «писания» (на древнееврейском «Ктувим»). В Английской Библии они входят в группу исторических книг, так как в их основе лежит последовательная история Иудеи и события, с которыми было связано возвращение народа из Вавилонского пленения, чтобы восстановить Храм и город Иерусалим и начать заново — уже не как суверенный народ, но как страна под иностранным владычеством, единица в составе Персидской империи.

Вы можете вспомнить о том, что в плен людей из Иудеи в Вавилон уводили дважды. Первый случай произошел в 597 г. до н. э., а затем — второй, особенно важный, в 586 г. до н. э. Эта вторая депортация случилась после того, как войска царя Навуходоносора Вавилонского предприняли последнюю атаку на город Иерусалим, разрушив его стены и уничтожив огнем Храм. Город остался лежать в руинах, а его лидеры были смещены. Согласно Иеремии, который, видимо, присутствовал там лично и видел происходившее, вавилоняне увели в плен 4600 человек. Девтерономическая история заканчивается на человеке по имени Годолия, назначенном управителем Иудеи под контролем Вавилона, и тем, что царь Иехония был отпущен из темницы в Вавилоне с пожизненным содержанием (возможно, это добрый знак грядущих перемен).

Недалеко было то время, когда случилось нечто столь значительное, что жизнь круто переменилась и для вавилонян, и для иудеев в Вавилонском пленении. Вскоре после уничтожения Иудеи персы, уже какое-то время находившиеся на пике своей мощи, начали заявлять о себе с помощью военных акций. В 539 г. до н. э. персы разбили вавилонян в битве и в результате уничтожили империю Вавилона. Случилось это в царствование персидского царя Кира, правившего Персией в 559–530 гг. до н. э.

У Кира был свой подход к народам, находящимся в пленении, отличный от вавилонского. Его политика заключалась в том, чтобы разрешить народам возвращаться в свои земли, но управлять своими землями они могли только как зависимые от империи народы. Проводя эту политику, он издал указ, разрешавший иудеям вернуться. Назад их вел человек по имени Шешбацар, и они взяли с собой двух своих будущих лидеров, первосвященника Иисуса и будущего наместника Зоровавеля. По возвращении иудеи принялись за восстановление Храма; через несколько лет они отстроили стены Иерусалима и вновь стали верны Торе, данной Моисеем. Эти события описываются в Книгах Ездры и Неемии.

Эти графии представлены в Еврейской Библии как одна книга. До сих пор ученые считают, что они были написаны одним автором, пользовавшимся множеством источников, включая, что важно, два личных дневника. В честь авторов — главных героев этих дневников и названы книги. Если эта точка зрения верна, то эти книги — первые в истории Древнего Израиля из имеющихся у нас, в основе которых — рассказы лидеров от первого лица. Содержание этих двух книг может быть кратко представлено следующим образом (как мы увидим, их содержание может быть преподнесено не в хронологическом порядке):

• возвращение из Вавилонского пленения (Езд., 1–2; события происходят в 538 г. до н. э.);

• восстановление Храма (Там же, 3–6; строительство закончилось около 515 г. до н. э.);

• возвращение к Торе (Там же, 7—10; Неем., 8–9; события происходят в 458 г. до н. э.);

• восстановление стен города (Неем., 1–7, 10–13; события происходят в 445 г. до н. э.).

Книга Ездры начинается с указания на то, что в свой первый год царствования (то есть в 538 г. до н. э.) персидский царь Кир издал указ, разрешавший народу в изгнании вернуться в Иерусалим, чтобы восстановить Храм. Хотя он заверяет, что Яхве наделил его полномочиями (представляется все же маловероятным, чтобы такое заявил язычник), исследователи считают этот указ, процитированный в Книге Ездры (1: 2–4), подлинным, действительно изданным Киром, хотя он и был слегка видоизменен автором Книги Ездры. Итак, изгнанникам было разрешено вернуться домой со своими семьями. И это произошло спустя 60 лет после первой депортации в 597 г. до н. э. и спустя почти 50 лет после той, что имела место в 586 г. до н. э. Суть такова: люди, возвращающиеся на родину, по большей части — дети и внуки тех, кто был изгнан.

Один из аргументов в пользу того, что указ Кира, приведенный в Книге Ездры (1: 2–4), в основе своей подлинный (даже если текст был немного отредактирован автором книги), заключается в том, что мы обладаем документом от самого Кира, который, как представляется, подтверждает общий дух указа. В 1879 г. в Вавилоне был найден небольшой документ, написанный на глиняном цилиндре (по форме напоминающем бочку). На цилиндре можно было прочесть рассказ, клинописью написанный самим Киром (вернее, писцом, которому Кир диктовал). В этом документе Кир указывает, что, когда он завоевал Вавилон, он почтил вавилонского бога Мардука и восстановил правильный культ Мардука. Таким же образом, как он пишет, он поступал во всех странах, которые он завоевывал. Любимая политическая практика Кира, вероятно, подтверждает указ, процитированный в Книге Ездры (1: 2–4). Вот что пишет Кир: «Я вернул на свои места в эти священные города на той стороне Тигра, в святилища, которые в течение долгого времени были в руинах, богов, которые прежде жили там. Я собрал всех их прежних жителей и вернул в их жилища»[21].

Лидер возвращавшихся — человек по имени Шешбацар, который зовется «князем Иудеи» (1: 8). Называя его князем, автор, вероятно, намекает на то, что он происходил из царского дома Давида. Существует распространенное мнение о том, что на самом деле этот человек также известен как Шенацар (см. 1 Пар., 3: 18), то есть это сын самого царя Иехонии. Сказано, что Кир вернул Шешбаца-ру сокровища, похищенные Навуходоносором из Храма во время вторжения, хотя большая часть этих сокровищ, без сомнения, осела где-то еще.

Есть свидетельство о том, что 42 360 человек вернулись домой из Вавилона, наряду с 7337 слугами (2: 64–65). Возможно, это число преувеличено. Как вы помните, Иеремия свидетельствует, что общее число людей, отправленных в изгнание, равняется 4600 человек. Трудно поверить, что это число увеличилось в девять раз лишь спустя 50 или 60 лет.

После того как иудеи вернулись и привыкли к новым для них жизненным условиям, самым важным событием стало восстановление Храма. Нам говорят, что возвратившиеся начали не со строительства лежавших в руинах стен Иерусалима, но с восстановления священного культового места. Причина ясна: ответственные по возвращении руководители были преданы идее на этот раз «сделать как надо» и придавали особое значение культу Яхве как наиболее значимому аспекту жизни общины.

Было два лидера народа: первосвященник Иисус и новый политический лидер Зоровавель, правнук царя Иехонии. Первым их делом стала не реконструкция здания, но строительство алтаря, на котором они могли приносить жертвы (совершать всесожжения) Яхве (3: 1–6). Самым главным было вновь начать приносить жертвы так, как это предписывалось Торой. Само здание могло подождать.

Сама реконструкция Храма началась на второй год после возвращения из Вавилонского пленения, в 537 г. до н. э. (3: 8), под руководством Зоровавеля и Иисуса. Рассказывается, что, когда был заложен фундамент, реакция была смешанной. Одни кричали от радости, но многие, кто видел непосредственно первый Храм во всем его блеске еще времен Соломона, плакали (3: 12). Этот новый Храм был, очевидно, ничтожной потугой в сравнении с тем, что когда-то было одним из самых великолепных архитектурных памятников Леванта. Строительство Храма то откладывали, то за него вновь принимались. Храм был закончен лишь за 22 года, к 515 г. до н. э. (6: 15).

С лингвистической точки зрения в Книге Ездры есть странная смена языков в середине эпизода, описывающего строительство Храма, которая продолжается далее в отрывке, посвященном возвращению к почитанию Торы. Один отрывок из Книги Ездры (4: 8–6: 18) написан на арамейском, а не на древнееврейском. Арамейский был официальным языком Персидской империи и в конечном итоге стал языком Палестины (так римляне позднее назвали область, под которой мы сегодня подразумеваем Израиль и Палестину). В частности, это был язык Иисуса и его учеников. Он во многом схож с древнееврейским, так как оба языка — семитские. Языковая смена в этом месте может объясняться тем фактом, что в этой части Книги Ездры приводятся официальные документы, например письмо персидскому царю Артаксерксу, которые изначально были написаны на арамейском.

Между концом главы 6 и началом 7-й в Книге Ездры есть временной промежуток 50 лет. Глава 6 заканчивается на событиях 515 г. до н. э., а 7-я продолжает повествование с 458 г. до н. э. Значительная часть глав 7—10 написана от первого лица (начиная с 7: 28). Согласно распространенному мнению, здесь автор использует дневники, которые были действительно написаны самим Ездрой.

Ездру представляют нам в главе 7 (7: 1,6). Сказано, что он пришел из Вавилона во время правления царя Артаксеркса (тот правил в 465–424 гг. до н. э.). Это свидетельство тому, что не все иудеи вернулись на родину, когда Кир предоставил им такую возможность. Мы знаем, что на самом деле многие остались там, где они жили. Столетиями существовала сильная иудейская община в Вавилоне. В книге говорится, что Ездра «был книжник, сведущий в законе Моисеевом» (7: 6), что он происходил из рода первосвященников и был прямым потомком Аарона. Он был книжником, а значит — был грамотным (чем отличался практически ото всех живших в те времена). Книжники, в частности, обладали знанием о том, как читать и как записывать священные традиции Израиля. Таким образом, он был специалистом по Торе. Такой упор на знание Ездрой Законов Моисеевых важен: возвратившиеся, кажется, решили твердо придерживаться Торы, и их религиозный лидер должен быть полностью предан Закону, в отличие от львиной доли царей, описанных в исторических книгах.

Ездра возвращается на родину с указом царя (7: 21–26). Персидский царь наказал ему избрать правителей и судей для народа, которые бы знали законы своего Бога. Тех же, кто этого не знает, должен обучить Ездра. Страной нужно управлять сообразуясь только с этим законом: «Кто же не будет исполнять закон Бога твоего и закон царя, над тем немедленно пусть производят суд, на смерть ли, или на изгнание, или на денежную пеню, или на заключение в темницу» (7: 26).

Одна проблема в особенности волновала общину после того, как люди вернулись из Вавилонского плена: браки между иудеями и неиудеями на родине. Я уже говорил ранее о том, что этот вопрос встал весьма остро для любого, кто хотел сохранить чистоту своего рода: после ассирийского нападения браки между иудеями и представителями других народов в той или иной степени уничтожили десять северных колен Израилевых. На юге принялись за это дело с величайшей серьезностью, с помощью таких методов, которые могут показаться суровыми для сегодняшних читателей. Ездра, который теперь пишет от первого лица, указывает, что некоторые его советники приблизились к нему и сообщили, что левиты особенно часто брали в жены женщин из других народов, живших по соседству: хананеев, хеттеев, ферезеев, иевусеев, аммонитян, моавитян, египтян и амореев. Проблема с межэтническими браками была очевидна, такие обстоятельства мешали народу: «Потому что взяли дочерей их за себя и за сыновей своих, и смешалось семя святое с народами иноплеменными, и притом рука знатнейших и главнейших была в сем беззаконии первою» (9: 2).

Ездре это приносит тяжкие мучения, и он требует суровых и решительных мер, чтобы преодолеть эту проблему. Каждый иудей, имеющий «жену иноплеменную», должен развестись с ней и отослать ее вместе с ее детьми (10: 3, 10–11). Возможно, что Ездра и другие лидеры, что были единодушны с ним в этом решении, опасались не только за чистоту рода, но и вняли предостережениям, которые извлекли из истории своего народа. Вспомните, что случилось с Соломоном и его женами и наложницами, которые, как пишет автор исторических книг, отвратили его от культа Яхве, чтобы он поклонился другим богам.

Когда это угнетающее дело было улажено, Ездра созывает народ, чтобы они услышали чтение вслух Торы, чтобы все знали, о чем в ней говорится, и публично поклялись соблюдать ее заповеди. Этот отрывок появляется в Книгах Ездры и Неемии, выбиваясь из последовательности событий, так как он находится не в Книге Ездры, а в Книге Неемии (гл. 8–9). В хронологическом порядке он должен был следовать за событиями, о которых рассказывается в главе

10 Книги Ездры. У Неемии история рассказана не от первого лица (это не является частью воспоминаний Ездры).

И Книгу Закона Господа Бога читают с раннего утра до полудня, а народ слушает. Возникает интересная трудность. Многие не могут понять Закон Божий и нуждаются в том, чтобы им его объяснили (Неем., 8: 8–9). Некоторые интерпретаторы понимают это так, что народ нуждался в объяснении всех нюансов Торы, так как они раньше никогда не слышали этот свод правил. Но скорее всего, проблема была в языке, о чем мы уже говорили. Народ Иудеи в это время уже принял арамейский как свой собственный. Тора же написана на древнееврейском. Возможно, что люди, слушавшие Закон Божий, не могли понять его из-за того, что он был написан на незнакомом языке. Таким образом, те, кто помогал им с пониманием, не объясняли им Закон. Они переводили речь на родной язык народа.

Возможно, это было началом таргума. Таргум в итоге стал стандартным элементом иудейской религии. Таргум — это перевод древнееврейского текста Писания на арамейский, изначально передавшийся изустно, а затем записанный, так что те, кто не знал древнееврейской письменности, могли по крайней мере понимать, о чем идет речь. До нас дошли таргумы каждой книги Еврейской Библии, кроме, что любопытно, тех трех, что уже были отчасти написаны на арамейском: Книги Ездры, Неемии и пророка Даниила.

На основании этого чтения Торы народ клялся блюсти ее заповеди. Это день всенародной исповеди в грехах (грехах, которые люди совершили против Господа и Его закона). Лидеры буквальным образом подписывают завет, соглашаясь соблюдать его до последней детали.

Последнее ключевое событие, произошедшее после возвращения, — это реконструкция уничтоженных стен Иерусалима. В связанных с этим эпизодах главным героем является уже не книжник и священник Ездра, а следующий наместник Иудеи Неемия. Снова же, эти главы не только изображают его как главного героя (Неем., 1–7;

11 — 13); они в самом деле написаны им от первого лица наподобие дневника.

Повествование начинается с указаний Неемии на то, что он жил в Сузах (один из важнейших городов Персии), когда услышал от

путников, возвращавшихся из Иудеи, что стены Иерусалима и его врата до сих пор лежат в руинах (1: 3). Он молится Богу, напоминая Ему о том, что Он пообещал: если народ раскается, то Он смилостивится и позволит народу вернуться на родину.

Оказывается, Неемия — виночерпий царя Персии, Артаксеркса. Воспользовавшись свободным доступом к царю, Неемия просит о том, чтобы ему было позволено вернуться на его родину (временно), чтобы проконтролировать восстановление Иерусалима. Царь выполняет его просьбу, тот возвращается на родину, расстраивается из-за того, что стены находятся в таком состоянии, и начинает реконструкцию.

И, как всегда можно ожидать от любого хорошего рассказа, даже написанного от первого лица, появляются трудности. С одной стороны, соседние народы, особенно правитель Сирии, не довольны процессом восстановления Иерусалима и считают, что это принесет лишь неприятности. Если город будет снова укреплен, то за этим могут последовать и перевооружение населения, и новое восстание, и новые кошмары военного времени. Так что иудеям, восстанавливающим стены, было необходимо остерегаться соседей, которые были против этой затеи. Неемия указывает на то, что строители работали посменно, часть дня сооружая стены, а часть — неся караул. Те, кто приносил камни для постройки, одной рукой держали груз, а другой — оружие (4: 16–17).

Мы уже рассмотрели две проблемы, связанные с женитьбой на иноплеменной женщине, с точки зрения разных библейских авторов: 1) женитьба на женщине не из иудейской общины приведет к обрыву генеалогических связей, которые иудеи прослеживали вплоть до патриархов Израиля — Авраама, Исаака и Иакова; 2) в прошлом (вспомните Соломона!) такие браки приводили к тому, что народ Израиля и Иудеи перенимал религию своих жен и люди начинали поклоняться другим богам, кроме Яхве.

Но почему идея женитьбы на иноплеменной женщине была столь заманчивой для возвратившихся в Иудею из Вавилонского пленения? Были ли женщины иевусеев, ханаан, амореев, ферезеев и других народов попросту более привлекательными созданиями и, таким образом, более желаемыми партнерами? Было ли это экзотикой и потому представляло такой интерес? Было ли их просто больше, так что найти супругу среди них было легче? Или причина была в чем-то еще?

Персидская империя

Некоторые исследователи предположили, что многочисленные браки с иноплеменными женщинами объяснились экономическими мотивами[22]. Когда народ был уведен в изгнание в Вавилон, им конечно же пришлось оставить свои дома и земли. По их возвращении здесь уже поселились другие народы. Возможно ли, что возвратившиеся просто хотели вернуть свою собственность при помощи брака: они брали в жены женщин из тех семей, которые сейчас владели их родовой собственностью, и так могли вновь овладеть своим имуществом или хотя бы его частью? Если это предположение верно, то оно объясняет, почему по возвращении тысяч иудеев в дома, унаследованные от предков, столь многие брали в жены иноплеменных женщин.

С другой стороны, существовали также внутренние проблемы. Чтобы принять участие в этой грандиозной стройке, люди были вынуждены прекратить сельскохозяйственные работы, заложить свою собственность, брать деньги в долг, просто чтобы выжить. Эта работа не приносила им дохода, и, занимаясь ею, они разорялись. Неемия вмешивался и позаботился о том, чтобы они могли продолжать работу, не разрушая этим свою жизнь (гл. 5).

В итоге постройка стены была закончена за 52 дня (6: 15). Стены были посвящены Господу, народ снова подтвердил свою верность Ему, и Неемия становится наместником провинции на 12 лет.

ПРОРОКИ ВРЕМЕН ВАВИЛОНСКОГО ПЛЕНА И ПОСЛЕ НЕГО

Во времена Вавилонского пленения и по возвращении из него целый ряд пророков продолжали свою деятельность. Среди них выделяются Иезекииль и автор, которого мы называем Второй Исаия (написавший гл. 40–55 Книги пророка Исаии), а также некоторые Малые пророки. Теперь мы поочередно рассмотрим их работы.

Мы уже говорили о двух великих пророках: Исаии из Иерусалима (VIII в. до н. э.) и Иеремии (VI в. до н. э.). Оба жили в Иудее, оба предсказывали, что Господь уничтожит народ с помощью наступления чужеземной державы. Иезекииль был младшим современником Иеремии и, как и он, также изначально был священником в Южном царстве. Он же был первым, кого отправили в Вавилон во время первого пленения в 597 г. до н. э., возможно, потому, что он был аристократического происхождения. В отличие от других он писал из Вавилона. Его служение как пророка начинается в 593 г. до н. э., если верить тому, что он сам о себе сообщает («Это был пятый год от пленения царя Иоакима» (1: 2). Иными словами, за семь лет до окончательного разрушения Иерусалима Навуходоносором в 586 г. до н. э. Он продолжал свою пророческую деятельность до 571 г. до н. э., на протяжении 15 лет после разрушения Иерусалима и окончательной утраты государственности.

Таким образом, Иезекииль — крайне необычная фигура переходного периода, пророчествовавший и до, и после падения Иудеи. Как можно догадаться, его пророчества предрекают неизбежные несчастья: Вавилон уничтожит его страну. Но затем его проповеди больше походят на упования на то, что Господь, как верит пророк, восстановит Свой народ: после страданий они могут надеяться на возрождение и светлое будущее.

Структура книги

В отличие от других пророков, которых мы уже рассматривали по ходу книги, чьи проповеди были по большей части облечены в поэтическую форму (мы рассмотрим еврейскую поэзию в следующей главе), Иезекииль практически всегда писал прозой. Но насколько образна эта проза! Книга начинается с внушающего трепет, недоступного разуму видения Всемогущего и Его небесной свиты, которое трудно осознать, не говоря о том, чтобы объяснить (гл. 1). Пророк видит Господа на троне, окруженного ангелоподобными созданиями, чей облик весьма странен. Пророк пытается заставить слова показать то, что фактически никто никогда не видел. Слова появляются, но они нескладны и топорны, не потому, что автор неискушенный писатель, но потому, что само видение на самом деле невозможно описать. Помимо всего прочего, этот пассаж, зачин книги, должен передать идею того, что Господь — абсолютно Другое, Он не то, что мы испытываем в нашей каждодневной жизни, а нечто возвышенное, величественное, нечто вне нашего воображения, внушающее трепет, Он Всемогущ. Реакция Иезекииля единственно возможная: он падает ниц в ужасе или в почтении или из-за того и другого.

Иерусалим и его стены во времена Неемии (в сравнении с его размерами в Средние века)

После зачина книгу можно разделить на следующие четко очерченные разделы:

• приближающееся разрушение Иудеи и Иерусалима (гл. 2—24);

• пророчества в упрек народам (гл. 25–32);

• грядущее Возрождение (гл. 33–39);

• новый Храм и новый Иерусалим (гл. 40–48).

Призвание к пророческому служению (2: 3–3: 3)

Пока Иезекииль, увидев Господа, восседающего на троне, все еще лежит ничком, он слышит голос Господа, говорящего ему встать и слушать. Господь говорит ему, что Он посылает его к «людям непокорным, которые возмутились против Меня» (2: 3). Это, безусловно, Иудея. Голос указывает на то, что эта миссия может не принести плодов (можно вспомнить призыв Исаии (Ис., 6), когда Господь был даже более прямолинеен: никто не примет его пророческое послание). Но по крайней мере, голос говорит о том, что если пророк будет произносить проповеди, направленные в упрек людям, то у них не будет оправданий, коли они ослушаются.

Затем рассказывается, как Господь в символичном акте дает Иезекиилю свиток, исписанный с двух сторон, «и написано на нем: «плач, и стон, и горе» (2: 10). Иезекиилю велено съесть этот свиток, и «было в устах моих сладко, как мед» (3: 3). Смысл этого достаточно странного эпизода в том, что Иезекииль усвоил слово Господа, которое он должен проповедовать. Возможно, это горькое послание, но, раз оно исходит от Всемогущего, оно сладко на вкус пророка. Теперь он готов передать Его пророческое отречение от народа Иудеи.

Обличительное послание

Послание Иезекииля, как и пророков до него, — обличительное послание о грядущем разрушении. Он озабочен целым рядом прегрешений против Господа, но большая их часть связана с серьезными нарушениями культа: их культовые практики отвратительны Богу. Смысл в этом есть, так как это основная забота священника.

Иезекииль особенно возмущен тем, что религиозные лидеры еще в Иерусалиме «осквернили» святилище, то есть Храм (5: И). Они осквернили Храм, внеся идолы других богов в его священные пределы и начав почитать чужеземные божества. В главе 8 пророку было видение Храма в Иерусалиме. Он видит там идолов всевозможного рода (8: 10) и лидеров Иудеи, возглавляющих их почитание (8: 11). Он видит женщин, «плачущих по Фаммузе». Этот обычай был заимствован у язычников, поклоняющихся месопотамскому богу Фаммузу, богу плодородия, то есть божеству, ассоциировавшемуся с урожаем, который, как и урожай, как считали, каждый год умирает; последователи его культа «оплакивали» в печали его ежегодную кончину. Господь обещает поразить этих идолопоклонников среди Его народа (9: 4–6).

Затем Иезекииль видит внутренний двор Храма и двадцать пять мужчин, поклоняющихся солнцу, когда оно встает на востоке. Здесь проблема заключается не просто в идолопоклонничестве. Другие прегрешения являются отступлениями этического характера: «Видишь ли, сын человеческий [так обращается Господь к Иезекиилю на протяжении книги]? мало ли дому Иудину, чтобы делать такие мерзости, какие они делают здесь? но они еще землю наполнили нечестием, и сугубо прогневляют Меня» (8: 17). Все лидеры и сам народ стали испорченными, что особенно ясно показано в главе 22. Князья забрали человеческие жизни и от жадности присвоили себе то, что им не принадлежит (22: 25); священники извратили учение Господа и осквернили Его святыни (в Храме; 22: 26); официальные лица пролили кровь ради собственной выгоды (22: 27); пророки возвещали ложные видения и ложью скрывали правду (22: 28); люди лихоимствовали, и грабили, и угнетали бедных и нуждающихся (22: 29). Говорится, что ситуация безнадежна.

С помощью яркого образа, напоминающего увиденное в Книге пророка Осии, Господь сравнивает Иудею с покрытой позором блудницей. Он растил Иудею, когда она была еще юной, купал ее, одевал ее, восхищался ею, чтобы она стала прекрасной (16: 9—13). Но затем она начала пользоваться своей красотой, чтобы завлекать любовников, и отдавалась им. Этими «другими любовниками» были, конечно, другие боги. Иудея стала почитать богов Египта, Ассирии и Вавилона (16: 15–29). На самом деле она стала даже хуже, чем блудница, потому что не получала ничего взамен своего распутства. Из-за этого ее любовники отвернутся от нее и покроют ее позором, уничтожат ее, побьют камнями, разрежут ее на кусочки и сожгут ее дома (16: 35–41). Это будет ужасный конец позорной жизни.

Ответ Господа

Итак, то, как Иезекииль представляет себе ответные действия Господа, чрезвычайно схоже с мнением его предшественников. Будет массовое уничтожение людей и страны. Как и другим пророкам, Иезекиилю велено «разыгрывать» сюжет его послания с помощью наглядных уроков пророка. Так, в главе 4 он должен взять кирпич, нарисовать на нем изображение Иерусалима и возвести вокруг него осадные сооружения, военные лагеря и тараны. Затем он должен лежать на своем левом боку 390 дней и на правом боку — 40 дней. Все это для того, чтобы показать, что Иерусалим будет осажден и уничтожен. Кара Северного государства Израиль продлится 390 лет (это, конечно, неправда, так как Израиль не был восстановлен), а Иудеи — 40 лет (это цифра также не содержит информации о том, что случилось позднее).

В главе 5 Иезекиилю сказано сбрить бороду и волосы на голове и разделить волосы на три части. Одну треть он должен сжечь, вторую треть ударить мечом, а последнюю треть развеять на все четыре стороны, оставив лишь малую часть в запасе. Так же будет и с народом Иерусалима: треть умрет от голода, треть будет зарублена, а еще одна треть будет рассеяна среди других народов.

Более того, раз святыня была осквернена, Господь удаляется из нее — и таким образом от Своего народа. В главе 10 Иезекиилю было видение, которое почти полностью (но не целиком) совпадает с захватывающим дух видением из первой главы, с которым оно тесно связано. В новом видении небесная свита состоит из херувимов, сидящих на ковчеге Завета. Они изображены как настоящие крылатые создания, которые поднялись ввысь над Храмом и забрали из него с собой славу Господню. В этом содержится важное послание. Бог Израиля не ограничен определенным местом. Он может пребывать в Иерусалиме, но, если Он решит удалиться оттуда, Он может покинуть Иерусалим и Свой народ, причем чудесным образом. Идея о том, что Господа — и Его культ — не следует ограничивать Иерусалимом, должна была приобрести вес в иудаизме, раз большинство иудеев, начиная с Вавилонского пленения, не жили по соседству со святыми местами в Иерусалиме. В иудаизме, в рамках его дальнейшего развития, Господь был не просто богом местного народа. Он был Господом над всем, Которого можно было почитать там, где жили и собирались верующие в Него.

Еще один важный аспект послания Иезекииля: в его проповедях более, чем у других рассмотренных нами авторов, подчеркивается, что грех и кара не столько коллективны, но и (даже главным образом) индивидуальны. В главе 18 Иезекииль приводит древнюю поговорку: «Отцы ели кислый виноград, а у детей на зубах оскомина» (18: 2). Эта пословица означает, что грехи отцов падут на их детей, что будущие поколения должны будут поплатиться за прегрешения живших до них. Мы находим подобное учение уже в Десяти заповедях, где нам сообщают, что Господь — «Бог ревнитель, наказывающий детей за вину отцов до третьего и четвертого рода, ненавидящих Меня» (Исх., 20: 5). Но Иезекииль придерживается другого мнения. Теперь грехи, которые человек совершил, — грехи его личные, за которые поплатится он сам, а не будущие поколения: «душа согрешающая, та умрет» (Иез., 18: 4). Итак, праведный человек, обратившийся ко злу, погибнет из-за этого; дурной человек, начавший праведную жизнь, будет спасен (18: 26–28).

Пророчества о возрождении

Потому как Иезекииль пророчествовал не только до окончательного разрушения Иерусалима в 586 г. до н. э., но и на протяжении последующих 15 лет, неудивительно, что многие из его пророчеств касаются возрождения народа, который был наказан за свои грехи. Даже среди предсказаний, обнаруженных в этой книге ранее, есть указания на то, что после кары народ Иудеи будет восстановлен в земле Израилевой. Земля в это время будет очищена от всей скверны. А народ будет обновлен самим Господом: «И дам им сердце единое, и дух новый вложу в них, и возьму из плоти их сердце каменное, и дам им сердце плотяное, чтобы они ходили по заповедям Моим, и соблюдали уставы Мои, и выполняли их» (И: 19–20; повторяется 36: 26–27).

В частности, Иезекииль предрекает, что царь, похожий на Давида, будет вновь править народом. Страна будет жить как в сказке, не опасаясь диких зверей и нападений врагов, с обильными дождями, богатыми урожаями. «И узнают, что Я, Господь Бог их, с ними, и они, дом Израилев, Мой народ» (34: 30).

Именно это обещание новой жизни для народа придает смысл одному из самых известных отрывков из Книги пророка Иезекииля, видению среди поля костей (37: 1 — 14). В видении пророку показывают поле, полное сухих костей. Господь задает ему вопрос: «Сын человеческий! оживут ли кости сии?» Иезекииль отвечает, что он не может этого знать, и Бог дает ему указание пророчествовать для костей, приказывая им вернуться к жизни и отрастить мускулы, плоть и кожу и принять в себя дух и ожить. Иезекииль делает как велено, и так и произошло. Кости зашумели, сошлись вместе, и отросли мускулы, плоть и кожа, а затем в них вошел дух, и они ожили.

Это впечатляющий образ. Читатели часто думают, что под этим подразумевается воскрешение мертвых в конце времен. Те, кто умер и чья плоть сгнила, так что остался лишь скелет, вернутся в результате воскрешения, чтобы наслаждаться вечной жизнью. Но это точно не имел в виду Иезекииль в его обстоятельствах, сам автор нам это показывает. Так Господь говорит ему: «Кости сии — весь дом Израилев» (37: 11). Народ мертв, в нем нет жизни, как на этом полном костей поле. Но Бог вернет людей к жизни, и они заживут заново как народ, преданный Богу и ведомый Его духом.

Этому вновь восстановленному народу будет дарован Храм и новый Иерусалим, в котором будет пребывать Господь. В чрезвычайных подробностях (столь растянутый ряд глав оценит лишь архитектор — фанат своего дела) рассказывается об облике, размере, величине и характеристиках обновленных мест (гл. 40–48).

ВТОРОЙ ИСАИЯ

Основываясь на приведенном выше обсуждении Книги пророка Исаии, вы можете вспомнить о том, что исследователи более 100 лет назад осознали, что в ней на самом деле представлены три разных автора, чьи работы со временем слились в одну. За большинство глав 1—39 несет ответственность Исаия из Иерусалима, живший в VIII в. до Р. X. Часть книги, которую мы собираемся рассматривать, теперь обозначается как «Второй Исаия» (гл. 40–55). Мы не знаем, кем был настоящий автор и даже его имя. Но его точка зрения и религиозные воззрения во многом схожи с демонстрируемыми самим Исаией, если принять во внимание то, что он писал в других обстоятельствах. Исаия Иерусалимский писал до гибели севера от рук ассирийцев, ассирийцы также представляли угрозу и для его родины, Иудеи, при этом Второй Исаия писал после уничтожения обоих царств: Северное в 722 г. до Р. X. пало от рук ассирийцев. Южное в 586 г. было разгромлено вавилонянами.

Мы не можем с точностью сказать, когда этот анонимный автор делал предсказания, но обычно его жизнь датируют периодом от начала Вавилонского пленения и, конечно, до его окончательного завершения с указом Кира, позволившего изгнанным вернуться на родину, чтобы восстановить Храм и отстроить заново город Иерусалим. Будет справедливо предположить, что он писал в 550 г. до Р. X. или около того, в начале правления Кира, но до того, как его войска завоевали Вавилонию. В таком контексте послание пророка не обличительно — в отличие от его предшественника. Больше нет времени для обличений, да и нужды в них, так как государство уже уничтожено. Напротив, его послание наполнено утешением и надеждой. Народ уже пострадал за свои грехи, и Господь желает начать заново, восстановив его на его земле; остепенившийся народ вновь будет Его народом.

Внимательное прочтение сочинений Второго Исаии ясно показывает, что теперь мы имеем дело с пророком, живущим в обстоятельствах, отличающихся от современных его предшественникам, предрекавшим скорый суд над народом. Во времена этого автора Израиль уже наказан за свои грехи: разрушение позади. «Кто предал Иакова на разорение и Израиля грабителям? не Господь ли, против Которого мы грешили… И Он излил на них ярость гнева Своего и лютость войны» (42: 24–25). Теперь, когда народ уже наказан, Господь использует Своего «помазанника» (это не кто иной, как персидский царь Кир), чтобы даровать спасение и возрождение. «Так говорит Господь, искупивший тебя и образовавший тебя от утробы матерней… который говорит Иерусалиму: «ты будешь населен», и городам Иудиным: «вы будете построены, и развалины его Я восстановлю»… который говорит о Кире: пастырь Мой, и он исполнит всю волю Мою… Так говорит Господь помазаннику Своему Киру: Я держу тебя за правую руку, чтобы покорить тебе народы, и сниму поясы с чресл царей, чтоб отворялись для тебя двери, и ворота не затворялись» (44: 24, 45: 1).

Это, действительно, радикально новый дух послания. Как мы уже видели, обещание скорого прихода мессии имело глубокие корни в традиции, которая восходила к временам Единого царства, когда Господь пообещал Давиду, что его потомки всегда будут править на троне Израиля (2 Цар., 7: 12–16). Царь же был известен как «помазанник», и это означало, что он пользуется особым расположением Бога. Он будет служить связующим звеном между Господом и народом и будет исполнять Его волю на земле. Термин «помазанник» — буквальный перевод термина mashiah, который мы знаем как «мессия».

Позднее иудеи стали задумываться о будущем мессии, сыне Давида, который восстановит Израиль в его законных правах как суверенного государства, преданного идее служения Господу. Но здесь, у Второго Исаии, мессия — царь-язычник, Кир Персидский, названный помазанником Божиим. Второй Исаия, конечно, не имеет в виду, что Кир — потомок Давида. Но с его помощью Господь исполнит Свой план касательно земли; его избрал Бог, чтобы принести спасение Своему народу. Он может быть язычником, а также царем чужеземной державы, владычествующей над Израилем, но с его помощью Господь будет работать над достижением Своих целей. Пророк снова делает для нас акцент на том, что Господь не просто местный Бог Иудеи; Он Господь всех народов и может использовать другие народы как для кары, направленной против Своего народа, так и для того, чтобы принести ему спасение.

Очевидно, Второй Исаия писал в тот момент, когда персы были на подъеме своих сил, и он ожидал, что в конце концов они ниспровергнут вавилонян. И он не ошибся. Спустя 10 или 15 лет после того, как он сообщил о своем послании (в зависимости от того, как это событие датировать), Кир и его армии разбили вавилонян в битве и утвердились в качестве мировой империи, контролирующей Плодородный Полумесяц, включая земли Иудеи. Второй Исаия, писавший за несколько лет до того, как это случилось, думал, что так и произойдет. Он недвусмысленно заявляет, что Вавилон, враг Иудеи, которого Бог использовал, чтобы наказать Свой народ, будет уничтожен: «Сиди молча и уйди в темноту, дочь Халдеев: ибо вперед не будут называть тебя госпожею царств. Я прогневался на народ Мой, уничижил наследие Мое и предал их в руки твои; а ты не оказала им милосердия, на старца налагала крайне тяжкое иго твое. И ты говорила: «вечно буду госпожею», а не представляла того в уме твоем, не помышляла, что будет после… И придет на тебя бедствие: ты не узнаешь, откуда оно поднимется; и нападет на тебя беда, которой ты не в силах будешь отвратить, и внезапно придет на тебя пагуба, о которой ты и не думаешь» (47: 5-11).

А вот как он позднее говорит о врагах Иудеи (также называемой «Иаков»): «Притеснителей твоих накормлю собственною их плотью, и они будут упоены кровью своею, как молодым вином; и всякая плоть узнает, что Я Господь, Спаситель твой и Искупитель твой, Сильный Иаковлев» (49: 26).

Народ Иудеи теперь может радоваться, так как Господь снова для них является любящим Отцом: «Радуйтесь, небеса, и веселись, земля, и восклицайте, горы, от радости; ибо утешил Господь народ Свой и помиловал страдальцев Своих. А Сион [еще одно название Иерусалима] говорил: «оставил меня Господь, и Бог мой забыл меня!». Забудет ли женщина грудное дитя свое, чтобы не пожалеть сына чрева своего? но если бы и она забыла, то Я не забуду тебя. Вот, Я начертал тебя на дланях Моих; стены твои всегда предо Мною» (49: 13–16).

Итак, для Второго Исаии очевидно, что будет славное возвращение из Вавилонского пленения. Как в первый раз, когда Бог вывел Свой народ в Землю обетованную из Египта, только теперь их путь будет приятным и легким: «Глас вопиющего в пустыне: приготовьте путь Господу, прямыми сделайте в степи стези Богу нашему; всякий дол да наполнится, и всякая гора и холм да понизятся, кривизны выпрямятся и неровные пути сделаются гладкими» (40: 3–4). Новый Исход будет легче предыдущего. Яхве напоминает Своему народу, что Он их Создатель и Царь, «открывший в море дорогу, в сильных водах стезю», «выведший колесницы и коней, войско и силу» (43: 16–17). Но людям не стоит оглядываться на давно ушедшие времена Исхода; они должны смотреть в будущее, предвкушая новые деяния Господа, которые будут даже более величественными: «Я проложу дорогу в степи, реки в пустыне» (43: 19). Более того, освобождение из Вавилонского пленения рассматривается как новое Сотворение мира. В известном смысле, народ Израиля появился на свет, когда Господь вывел его из Египта и заключил с ними Завет; так и новый Израиль появится после нового Исхода (см. отступление «Возвращение, новый Исход и новое Сотворение мира», с. 227): «И возвратятся избавленные Господом и придут на Сион с пением, и радость вечная над головою их; они найдут радость и веселье: печаль и вздохи удалятся» (51: И).

Полагая, что новый Исход — это новое Сотворение мира, Второй Исаия ничтоже сумняшеся называет страну, в которую народ вернется, новым Эдемом: «Так, Господь… сделает пустыни его, как рай, и степь его, как сад Господа; радость и веселие будет в нем, славословие и песнопение» (51: 3; см. также 52: 12–13).

Вдобавок к поразительному образу нового Исхода следует выделить еще две темы из трогательной проповеди Второго Исаии: он делает акцент на монотеизме (единственный Бог — Яхве) и на понимании Израиля как страдающего раба Божия.

Монотеизм

Второй Исаия — первый автор из встреченных нами, которого можно с полным правом назвать монотеистом. Другие пророки и историки были непоколебимы в том, что Яхве — единственный Бог, которому должен поклоняться народ Израиля; но проблема для них определенно заключалась в том, что существовали другие боги, жаждущие поклонения. Второй Исаия пошел дальше. Другие боги на самом деле богами не являлись. Только Яхве является богом (см. отступление «Начало монотеизма», с. 229). Эта мысль красной нитью проходит через всю книгу: «Так говорит Господь, Царь Израиля, и Искупитель его, Господь Саваоф: Я первый и Я последний, и кроме Меня нет Бога» (44: 6); «Я Господь, и нет иного; нет Бога кроме Меня; Я препоясал тебя, хотя ты не знал Меня» (45: 5); «Нет иного Бога кроме Меня, Бога праведного и спасающего нет кроме Меня» (45: 21; см. также 46: 9).

Для автора, известного как Второй Исаия, славное возвращение из изгнания будет похоже не только на новый Исход. Его также можно сравнить с Сотворением мира. Здесь автор полагается на древние образы, заимствовавшие идеи о создании мира из других древних ближневосточных мифов. В этих мифах рассказывается, что мир был создан, когда великий воин-бог сражался с морским чудовищем; после победы над этой тварью он разделил его остов напополам, чтобы создать небо и землю. Сюжет этого мифа в определенной мере идет вслед за сюжетом Энума Элиш, эпоса о создании мира, о котором мы говорили в главе 2.

Исследователи давно пришли к выводу, что священническое повествование в Бытии само по себе, безусловно, основывается на подобных мифах, когда «тело» воды разделяется на две части (твердь разделяет воду на ту, что под твердью, и на ту, что над твердью), как тело чудовища разделяют в языческих версиях. Было подмечено, что слово, обозначающее «бездну» (tehom, Быт., 1: 2), этимологически связано с именем Тиамат, могучего божественного противника бога-творца Мардука.

К мифу о Сотворении мира, который мог повлиять на Бытие, почти наверняка делает отсылку Второй Исаия: «Восстань, восстань, облекись крепостью, мышца Господня! Восстань, как в дни древние, в роды давние! Не ты ли сразила Раава, поразила крокодила? Не ты ли иссушила море, воды великой бездны?» (51: 9—10).

Здесь Раав, которого поразил Господь, не блудница из Иерихона (эти имена на древнееврейском пишутся по-разному). Это имя крокодила, морского чудища, которого Господь победил, чтобы создать мир. Но в менталитете древних израильтян это было также событием, связанным с Исходом, когда Бог вновь «поборол море». Это деяние можно рассматривать как новое Сотворение мира, в этом случае сотворение народа Израиля. Итак, иногда традиции, связанные с Сотворением мира и Исходом, переплетаются, как в этом отрывке из Книги пророка Исаии, где автор продолжает так: «Не ты ли иссушила море, воды великой бездны, превратила глубины моря в дорогу, чтобы прошли искупленные?» (51: 10).

Для автора является наиболее значимым то, что Господь теперь повторяет уже совершенное Им (дважды: во время Сотворения мира и Исхода), возвращая народ в Землю обетованную, словно новый Исход, и сотворяя его заново, словно новое Сотворение мира: «И возвратятся избавленные Господом и придут на Сион с пением, и радость вечная над головою их; они найдут радость и веселье: печаль и вздохи удалятся» (51: 11).

Так как Второй Исаия считает, что Бог Израиля — единственный Бог, он вправе высмеивать богов других народов как бесполезных идолов, которых делают сами люди, но которые в действительности не существуют. Нанятые ремесленники делают идола (40: 18–20); заказчик приготовил специальное дерево, чтобы оно не сгнило (как будто Бог может сгнить!), а затем пытается найти искусного художника, чтобы идол стоял твердо. Вот каковы боги других народов. Далее, в пространной насмешке (44: 9—18) он описывает плотника, обрабатывающего деревья; часть он использует для обогрева и приготовления пищи, а часть — для того, чтобы сделать бога: «Часть дерева сожигает в огне, другою частью варит мясо в пищу, жарит жаркое и ест досыта, а также греется и говорит: «хорошо, я согрелся; почувствовал огонь». А из остатков от того делает бога, идола своего, поклоняется ему, повергается перед ним и молится ему, и говорит: «спаси меня, ибо ты бог мой» (44: 16–17).

Автор считает, что почитающие таких богов — невежественные, введенные в заблуждение, глупые люди (44: 18–20). Яхве не просто единственный Бог Израиля. Он единственный существующий Бог.

Страдающий раб Божий

Ни один пассаж Второго Исаии не волнует умы читателей и интерпретаторов, особенно среди христиан, больше, чем четыре отрывка, посвященные герою, известному как «Страдающий раб Божий». Некоторые комментаторы назвали эти отрывки «песнями» или «песнями страдающего раба» (42: 1–4, 49: 1–6, 50: 4—11, 52: 13–53: 12). Ученые спорят, были ли эти отрывки сочинены в то же самое время, что и сама книга, или же, напротив, они существовали отдельно от книги (возможно ли, что они были сочинены ранее тем же автором?), а затем вошли в состав книги как четыре отрывка.

Распространено мнение, что религия Древнего Израиля всегда была строго монотеистична и народ верил только в одного Бога. Но из раза в раз мы понимаем, что дело обстояло не так просто. Во-первых, на протяжении продолжительного времени религия израильтян была фактически политеистичной, так как многие поклонялись ряду богов: Ашере, Ваалу и некоторым другим неизраильским языческим божествам. Во-вторых, многие исследователи были уверены, что на раннем этапе истории Израиля у Яхве была супруга, восседавшая на троне вместе с Ним[23].

Как бы то ни было, ясно, что историки и пророки, чьи работы вошли в Еврейскую Библию, были твердо уверены, что народу Израиля не следует почитать других богов. Такая позиция подтверждает, с одной стороны, факт того, что других богов на самом деле почитали в Древнем Израиле, а с другой стороны, что тоже важно, факт признания существования других богов авторами, противодействовавшими их культам. Иногда такое признание совершенно недвусмысленно, например в Десяти заповедях: «Да не будет у тебя других богов пред лицем Моим» (Исх., 20: 3).

Такая форма верования, когда допускается существование других богов, но им не следует поклоняться, ведь есть только один Бог, которого нужно почитать, называется «генотеизмом». Кажется, что такого мнения придерживалось большинство библейских авторов. Но когда мы доходим до Второго Исаии, мы можем наблюдать за развитием монотеизма, формы верования, допускающей существование только одного Бога.

Но если существует только один Бог, то что собой представляют языческие культы? В рамках иудо-христианской традиции развились две точки зрения на этот вопрос. Согласно первой из них, которую можно найти уже у Второго Исаии, таких богов просто не существует, они просто идолы, созданные человеком из дерева или металла. Согласно второй точке зрения другие боги все же существовали, но они были ложными богами, на самом деле они были демонами. Эта вторая точка зрения предложена в некоторых частях Нового Завета и получила свое развитие как стандартная критика языческих верований христианами в II и III вв. от Р. X.

В этих отрывках рассказывается, что раб Яхве подвергся страшным мучениям ради спасения других, но Господь защитит его. На самом деле он радость Господа и будет использован Им, чтобы выполнить Его волю на земле: «Положу дух Мой на Него, и возвестит народам суд… не ослабеет и не изнеможет, доколе на земле не утвердит суда, и на закон Его будут уповать острова» (42: 1, 4).

Автор верит, что этот неназванный раб «будет благоуспешен, возвысится и вознесется, и возвеличится» (52: 13). Но самые важные, впечатляющие и известные пояснения о том, кто такой раб, касаются его страшных мучений ради спасения других. С момента появления Нового Завета эти пояснения стали чрезвычайно важны, поскольку читатели-христиане часто думали, что Исаия описывает распятие Иисуса за грехи этого мира. «Он был презрен и умален пред людьми, муж скорбей и изведавший болезни, и мы отвращали от Него лице свое; Он был презираем, и мы ни во что ставили Его. Но Он взял на Себя наши немощи и понес наши болезни; а мы думали, что Он был поражаем, наказуем и уничижен Богом. Но Он изъязвлен был за грехи наши и мучим за беззакония наши; наказание мира нашего было на Нем, и ранами Его мы исцелились. Все мы блуждали, как овцы, совратились каждый на свою дорогу: и Господь возложил на Него грехи всех нас» (53: 3–6).

Автор продолжает повторять, что раб был покорен своим угнетателям, что он был отрезан от земли живых. Он погребен у богатого, так как «Господу угодно было поразить Его, и Он предал Его мучению» (53: 10). Не напоминает ли это историю Иисуса? Разве это не пророчество о том, что случится с мессией?

В ответ на эту распространенную христианскую интерпретацию необходимо сказать следующее:

1. Нужно помнить, что пророки Еврейской Библии не предсказывали заранее то, что должно произойти спустя сотни лет; они пророчествовали, опираясь на современные им исторические обстоятельства, и передавали весть для современных им людей об их непосредственном будущем.

2. В этом случае автор вовсе не предсказывает, что некто будет страдать в будущем за грехи других людей. Многие читатели не обращают внимания на то, какими грамматическими временами пользуется автор. Они не указывают на то, что некто неожиданно возникнет в отдаленном будущем и будет страдать. Они указывают на уже прошедшие страдания. Раб Божий уже пострадал, хотя он «будет» реабилитирован. Поэтому это не касается будущего мессии.

3. В самом деле, это совершенно не касается будущего мессии. В рамках обсуждений данных отрывков часто не замечают этого. Если вы посмотрите внимательно, вы заметите, что термин «мессия» ни разу не встречается в этом пассаже. Он не предсказывает появление будущего мессии.

4. Если в этих отрывках не идет речь о мессии, вообще не идет речь о ком-то, кто будет страдать в будущем, тогда о ком здесь рассказывается? На самом деле здесь не должно быть недопонимания. Как я уже говорил, этот конкретный отрывок (гл. 53) — одна из четырех песен раба Второго Исаии. Таким образом, вопрос можно сформулировать так: кого Второй Исаия сам считает рабом Божиим? Внимательное прочтение отрывка позволяет легко его идентифицировать: «А ныне слушай, Иаков, раб Мой, и Израиль, которого Я избрал» (44: 1); «Помни это, Иаков и Израиль, ибо ты раб Мой» (44: 21); «И сказал Мне: Ты раб Мой, Израиль, в Тебе Я прославлюсь» (49: 3).

Сочинение Второго Исаии само указывает на то, кто является рабом Божиим. Это Израиль, народ Господа. В главе 53, когда автор описывает прошедшие страдания раба, он говорит о муках, которые претерпел народ во время разрухи и изгнания, учиненных вавилонянами. Эти страдания обрушились на них из-за их грехов. Но страдания эти будут возмещены, потому что Бог восстановит Израиль, и приведет народ обратно на его землю, и начнет с ним новые отношения.

Справедливо будет возразить, что раб Божий, как нам сказано, страдал за «наши» грехи, а не за «свои». Исследователи предложили несколько вариантов решения этой проблемы. Возможно, автор считал, что люди, уведенные в Вавилонский плен, пострадали за грехи оставшихся на своей родине, некоторые пострадали за общие грехи. Те, кого увели в плен, претерпели депортацию, лишения и изгнание за грехи всего народа. Но теперь раб, Израиль, будет возвышен и восстановлен в своих близких отношениях с Господом. С его помощью Бог наведет порядок на земле.

С такой интерпретацией могут возникнуть сложности (они возникают, когда имеешь дело с любой интепретацией), но остается фактом, что страдающий раб никогда не представлял мессию, его страдания изображаются как уже прошедшие, а не предстоящие, и он совершенно четко обозначается как Израиль в некоторых местах. Позднее читатели принимали этот пассаж за отсылку к мессии и считали, что именно личность Иисуса «наполняет» его смыслом (или «исполняет» свое предназначение), таким образом придавая новое значение отрывку, которого у него раньше не было.

После того как мы подробно рассмотрели Книгу пророка Иезекииля и сочинения Второго Исаии, мы можем перейти к краткому обзору книг других пророков, пророчествовавших после Вавилонского пленения.

ИОИЛЬ

Трудно датировать Книгу пророка Иоиля. О себе автор говорит, что он «Иоиль, сын Вафуила», но более ничего, даже не указывая время, когда он писал. Обычно эту книгу датируют V или IV в. до н. э. В любом случае цель его работы очевидна. Земля опустошена после нашествия саранчи, и автор полагает, что это предзнаменование грядущих больших бед, когда Господь начнет суд над Своим народом, если только люди не раскаются и не вернутся на путь истинный.

Нашествие саранчи описывается очень образно: «Оставшееся от гусеницы ела саранча, оставшееся от саранчи ели черви, а оставшееся от червей доели жуки… Опустошил он виноградную лозу Мою, и смоковницу Мою обломал, ободрал ее догола, и бросил; сделались белыми ветви ее» (1: 4, 7).

Это нашествие напоминает автору вторжение армии. Он хочет убедить свой народ покаяться в виду грядущего Божьего суда: «Назначьте пост, объявите торжественное собрание, созовите старцев и всех жителей страны сей в дом Господа Бога вашего, и взывайте к Господу. О, какой день! ибо день Господень близок; как опустошение от Всемогущего придет он» (1: 14–15).

В первой песне раба Второго Исаии рассказывается, что Израиль — «свет народов»: «Я, Господь, призвал Тебя в правду, и буду держать Тебя за руку и хранить Тебя, и поставлю Тебя в завет для народа, во свет для язычников, чтобы открыть глаза слепых, чтобы узников вывести из заключения и сидящих во тьме — из темницы» (42: 6–7).

Здесь Израиль показан не только как народ Господа, сохраняющий ценность Его света для самого себя; просветление, которым он наслаждается, должно быть распространено за пределами народа. Эту склонность к «универсализму» (то, к чему призывает Господь Израиль, должно возыметь эффект повсюду) не найти у всех авторов Еврейской Библии, но она, безусловно, является традиционной для Второго и Третьего Исаии. Последний говорит о сыновьях иноплеменников, «присоединившихся к Господу, чтобы служить Ему и любить имя Господа, быть рабами Его» (56: 6). Именно из-за таких людей, язычников, обратившихся к почитанию Яхве, «дом Мой назовется домом молитвы для всех народов» (56: 7).

Тенденция к универсализму у Второго и Третьего Исаии была подхвачена ранними христианами, такими как апостол Павел. Он верил, что иноверцы (неиудеи, язычники) могут стать частью народа, избранного Господом. Для придерживающихся этой точки зрения христиан Завет был заключен не просто с фактическими потомками Авраама, но со всеми людьми, готовыми почитать Бога иудеев. Для христиан это стало возможным только через уверование в божественного Мессию Иисуса.

Как мы уже видели в другом контексте, день Господень для пророков не день счастья и радости, а день, когда Господь придет сеять хаос и разрушения среди Своего народа. Так что для автора этот день — «день тьмы и мрака, день облачный и туманный» (Иоил., 2: 2). Подобное, конечно, звучит как предсказание нового нашествия саранчи, которая затмит небо своими многочисленными стаями. Возможно, предыдущее нашествие рассматривается как знак больших бед (будет еще больше саранчи!), если народ не покается.

Вот что убеждает людей пророк сделать: поститься, стенать, рыдать и раздирать свои сердца, «и обратитесь к Господу Богу вашему» (2: 12–13). Потому что, как сообщает пророк, Бог «благ и милосерд, долготерпелив и многомилостив и сожалеет о бедствии» (2: 13). Вторая половина книги куда более позитивна. Говорится, что Господь «пощадит народ Свой» (2: 18), Он намеревается послать людям все то, в чем они столь сильно нуждались, но чего лишила их саранча: «хлеб и вино и елей» (2: 19). Их враги будут удалены от них, а они сами и их земля будут восстановлены. Более того, враги Его народа, собранные вместе, будут подвергнуты суду и ниспровергнуты, а народ Иудеи воспрянет, торжествующий и славный (гл. 3).

АВДИЙ

Книга пророка Авдия, в которой всего двадцать один стих, самая короткая книга Еврейской Библии. В отличие от большинства пророков Авдий проповедует не против народов Израиля или Иудеи, а против соседей народа Иудеи, идумеев, за то, что они не помогли Иудее, когда на нее напали и уничтожили. Автор не говорит нам, когда он писал. Но раз логическим обоснованием книги является то, что Иудея уже уничтожена, и раз это выглядит как все еще «свежая рана», можно предположить, что она была написана сразу после начала Вавилонского плена, где-то около середины VI в. до н. э.

Идумея в открытую подвергается нападкам за то, что не помогла Иудее в трудную минуту во время Вавилонского вторжения: «В тот день, когда ты стоял напротив, в тот день, когда чужие уводили войско его в плен и иноплеменники вошли в ворота его и бросали жребий о Иерусалиме, ты был как один из них. Не следовало бы тебе злорадно смотреть на день брата твоего, на день отчуждения его; не следовало бы радоваться о сынах Иуды в день гибели их и расширять рот в день бедствия» (гл. 11–12).

Поскольку Идумея поступила дурно, с ней поступят точно так же: «Ибо близок день Господень на все народы: как ты поступал, так поступлено будет и с тобою; воздаяние твое обратится на голову твою» (гл. 15). Никто в Идумее не останется в живых. А израильтяне будут восстановлены на своей земле, и на их земле «будет царство Господа» (гл. 21).

В этой книге мы не найдем такого «злорадства», каким сочится Книга пророка Наума, куда более обличительная, но тем не менее Книга пророка Авдия достаточно обличительна. Идумея порицается за то, как она поступила с Иудеей, и вместе с этим порицанием придет и полное уничтожение.

АГГЕЙ

Короткая книга пророка Аггея, состоящая из двух глав, что необычно для пророков, целиком написана в прозе (см. также Книгу пророка Иезекииля). Также необычно то, сколь аккуратно указано время, в которое она была написана. В четырех местах автор точно указывает на время, когда к нему пришло откровение от Господа. Так, например, в стихе, открывающем книгу: «Во второй год царя Дария, в шестой месяц, в первый день месяца, было слово Господне через Аггея пророка к Зоровавелю, сыну Салафиилеву, правителю Иудеи, и к Иисусу, сыну Иоседекову, великому иерею» (1: О-

Итак, события происходят в середине августа, в 520 г. до н. э., во времена правления Дария, царя Персии. Автор еще более точно определил контекст ситуации, упомянув Зоровавеля и Иисуса, две ключевые фигуры в Книге Ездры[24]. Мы не знаем ничего о личности Аггея, однако знаем, что он пророчествовал во времена возвращения из Вавилонского плена для реконструкции Иерусалима и Храма.

На самом деле сюжет книги главным образом построен вокруг восстановления Храма. Если вы помните наше обсуждение этого предмета выше, то, согласно Книге Ездры, сооружение Храма то останавливалось, то за него принимались снова; оно заняло 22 года (537–516 до н. э.). Пророчество Аггея приходится на период замедления строительства, когда никакого прогресса в нем не было. Замысел книги состоит в том, чтобы заставить лидеров вновь приняться за работу и закончить ее.

В книге подмечена позиция некоторых людей, утверждавших, что еще «не время строить дом Господень» (1: 2). Аггей такой точкой зрения недоволен. В конце концов, народ отстроил свои собственные дома: «А вам самим время жить в домах ваших украшенных, тогда как дом сей в запустении?» (1:4). Как и пророки, жившие до Вавилонского пленения, Аггей, не сомневаясь, возвещает о том, что неподчинение воле Господа повлечет за собой насланные Богом лишения. В этом случае кара примет вид засухи, вызванной божественной силой: «За Мой дом, который в запустении, тогда как вы бежите, каждый к своему дому. Посему-то небо заключилось и не дает вам росы, и земля не дает своих произведений. И Я призвал засуху на землю, на горы, на хлеб, на виноградный сок, на елей и на все, что производит земля, и на человека, и на скот, и на всякий ручной труд» (1: 9—11).

Зоровавель и Иисус осознают смысл послания и возвращают людей к работе. В следующем откровении Господь обещает, что былое величие этого дома времен царства будет восстановлено.

Книга заканчивается словом утешения, адресованным напрямую Зоровавелю, наместнику Иудеи. Господь уничтожит царства и народы и возвысит Зоровавеля, сделав его Своей печатью. В древности перстень с печаткой, принадлежащий официальным лицам, использовался, чтобы ставить печать этого должностного лица на документ. Таким образом, печать облекала его властью. Если кто другой нес перстень официального лица, он сам обладал его властью. Зоровавель сам будет подобием перстня с печаткой Господа и будет обладать Его властью: «Ибо Я избрал тебя, говорит Господь Саваоф» (2: 23).

ЗАХАРИЯ

Как Книга пророка Исаии на самом деле представляет собой работу трех разных авторов, чьи писания были соединены друг с другом и записаны на одном свитке, так же и Книга пророка Захарии не представляется работой одного автора. Ученые давно предположили, что главы 1–8 написаны одним автором (так называемым Первым Захарией), главы 9—14 — другим, жившим позднее (Второй Захария).

Как и Аггей, с книгой которого здесь прослеживаются глубокие ассоциации, Первый Захария дает нам точную дату начала его пророческой деятельности: второй год правления персидского царя Дария, на восьмой месяц, то есть октябрь или ноябрь 520 г. до н. э. Его сочинение также написано в прозе.

Оно состоит из восьми символических видений, предсказывающих, что Иерусалим будет заново отстроен и возвеличен.

Возьмем, к примеру, первое пророческое видение: автор воочию видит ночью человека на рыжем коне и замечает среди деревьев несколько лошадей. Он спрашивает ангела, которому случилось быть рядом, чтобы ответить на его вопрос, что это за лошади (и, очевидно, кто эти всадники). Ангел отвечает, что они обходят дозором землю, видимо как соглядатаи Господа, чтобы знать, что происходит в мире. Всадник приближается к ангелу и сообщает ему, что они обошли дозором землю и на земле все спокойно. Ангел отзывается, вопрошая самого Бога, как долго Он будет отказывать Иерусалиму в Своем милосердии, на который Он гневается «вот уже семьдесят лет».

С исторической точки зрения это абсолютно неверно, ведь Иерусалим не был уничтожен до 586 г. до н. э.; «семьдесят лет» здесь, возможно, названы как произвольное круглое число в значении «все эти годы». Господь отвечает, что Он собирается действовать во благо Иерусалима и что Храм в Иерусалиме будет скоро отстроен. Когда это произойдет, «снова переполнятся города Мои добром, и утешит Господь Сион, и снова изберет Иерусалим» (1: П).

Таким образом, это еще одно пророчество о возвращении, сделанное в контексте событий, о которых повествуется в Книгах Ездры и Неемии. Не обвиняя лидеров за недостроенный Храм (в отличие от Аггея), этот пророк выступает за происходящее. Суть его послания заключается в том, что в Иерусалиме все будет хорошо, когда Господь будет на его стороне. В Иерусалим должно вернуться все иудейское население Вавилона (2: 6–7), туда, где снова будет пребывать Господь: «Так говорит Господь: обращусь Я к Сиону и буду жить в Иерусалиме, и будет называться Иерусалим городом истины, и гора Господа Саваофа — горою святыни» (8: 3).

В книге есть два несколько противоречащих друг другу пассажа, содержащих отсылки к мессии из дома Давида в новом, непорочном в глазах Бога Иерусалиме. В первом отрывке (3: 6—10) Господь говорит великому иерею Иисусу, что вскоре появится потомок Давида: «Вот, Я привожу раба Моего, ОТРАСЛЬ» (3: 8). В устах пророка «отрасль» кажется отсылкой к традиции, вероятно уже широко распространившейся в то время, о которой мы знаем из писаний Исаии Иерусалимского, рассмотренных нами выше (см. также гл. 23 и 33 в Книге пророка Иеремии): «И произойдет отрасль от корня Иессеева, и ветвь произрастет от корня его, и почиет на нем Дух Господень, дух премудрости и разума… и страхом Господним исполнится» (11: 1–3).

В контексте Книги пророка Исаии здесь предсказывается появление будущего царя из дома Давида (автор пишет о «корне Иессеевом»; Иессей был отцом Давида), который будет править народом Израиля. В Книге пророка Захарии пророчество подтверждается для Иисуса и его собратьев-священников. Нам не сообщают, кто есть Отрасль, но большинство интерпретаторов видят здесь намек на коллегу Иисуса, Зоровавеля, наместника Иудеи, из дома Давида (он был внуком царя Иехонии).

Вторую отсылку к Отрасли (6: 11–13) понять труднее, потому что здесь сказано уже про Иисуса, что «вот Муж, — имя Ему ОТРАСЛЬ, Он произрастет из Своего корня и создаст храм Господень» (6: 12). Мало того, что теперь мы начинаем задумываться, кто же на самом деле Отрасль — Зоровавель или Иисус; в другом месте книги сказано, что Зоровавель создаст храм Господень.

Интерпретаторы предложили несколько путей разрешения этой двусмысленности. Возможно, пророк считал, что эти два лидера будут работать вместе, бок о бок, так что будет невозможно даже отличить политического лидера (наместника) от религиозного (великого иерея).

Представляется, что Второй Захария писал несколько позднее, возможно в V в. до Р. X.

Мы уже рассмотрели некоторые затруднения в понимании термина «Отрасль» в Книге пророка Захарии. Термин отсылает нас к Книге пророка Исаии (11: 1–3) или, возможно, к Книге пророка Иеремии (23, 33), где предсказывается появление потомка Давида (Отрасли), который станет великим правителем. В одном отрывке (3: 6—10) великому иерею Иисусу было рассказано о появлении Отрасли, и, кажется, Господь имел в виду Зоровавеля, который в самом деле был правящим потомком Давида. Но во втором отрывке сказано, что Иисус сам является Отраслью (6: 12–13). Трудность заключается в том, что Иисус был великим иереем и не был потомком Давида. Так что как он мог быть Отраслью?

Интересно подмечено, что по крайней мере в одной поздней форме иудаизма есть предание о том, что будет два мессии — один выступать в роли Давида, а второй — в роли первосвященника (оно подтверждается некоторыми отрывками из Кумранских рукописей; см. гл. 9). Священники, как и цари, были «помазанниками», так что представление о будущем правителе/мессии как о священнике имеет смысл.

Но также развивались и другие мнения о том, кто такой мессия, включая такую точку зрения, согласно которой он будет не правителем-человеком, а сверхчеловеком, ангелоподобным существом, спустившимся с небес как судья на земле для суда, великого и несущего катастрофы, чтобы уничтожить всех, кто объединился против Бога. Эту мессианиче-скую фигуру иногда называют «Сын человеческий» — а почему, мы узнаем в главе 8 (рассматривая Книгу пророка Даниила).

Можно смело предположить, что на протяжении развития иудейских традиций после Еврейской Библии не устоялась единая концепция о том, кто или что такое будущий мессия. Однако существовал целый ряд идей, поддерживаемый разными группами иудеев, в ожидании появления будущего «помазанника», который спасет народ в его бедственном положении и будет править им в грядущем золотом веке.

Данный текст труднопонимаем во многих местах, и его, откровенно говоря, тяжело интерпретировать. Тем не менее некоторые вещи ясны. Пророк, кем бы он ни был, обличает врагов Израиля и пророчествует о спасении и для народа Иудеи, и для народа Израиля: «И укреплю дом Иудин, и спасу дом Иосифов, и возвращу их, потому что Я умилосердился над ними, и они будут, как бы Я не оставлял их: ибо Я Господь Бог их, и услышу их» (10: 6).

Тогда же земля будет очищена, и больше не будет идолов, которым поклоняются лжепророки (13: 2–6). Более того, враги Израиля будут побеждены: «И будет в тот день, Я истреблю все народы, нападающие на Иерусалим» (12: 9).

ТРЕТИЙ ИСАИЯ

Как мы уже видели, неизвестный Второй Исаия (гл. 40–55) передает радостное послание, утешающее иудеев, живших в Вавилонском пленении. Также неизвестный Третий Исаия (гл. 56–66) имеет сходные со Вторым Исаией черты стиля и темы, но его послание относится к другим, современным ему обстоятельствам. Когда писал этот автор, иудеи уже вернулись на родину и начали восстановление Храма. Но обстоятельства вовсе не были столь яркими и обнадеживающими, как представлялось его предшественнику, Второму Исаии. Как раз наоборот: жизнь была трудной, лидеры народа порочны, а сами люди не были верными последователи Яхве, какими видел их Второй Исаии. В общем, возвращение оказалось в большой степени разочаровывающим.

Ясно, возвращение на родину уже началось. Нам это подсказывает, например, следующий стих: «Господь Бог, собирающий рассеянных Израильтян, говорит: к собранным у него Я буду еще собирать других» (56: 8). Раз некоторые «собраны», то, по крайней мере, первая группа возвратившихся из Вавилонского пленения уже прибыла. Они даже обжились, так как автор пишет, что Храм начинают восстанавливать (66: 1). Итак, возможно, что его проповедь почти полностью совпадает по времени с Аггеем и Первым Захарией, писавшими около 520 или 515 г. до н. э. (выходит, спустя 30 или 40 лет после Второго Исаии).

Автор полагает, что лидеры народа (думает ли он так же об Иисусе и Зоровавеле?) невежественны, слабы, ленивы и жадны до власти: «Стражи их слепы все и невежды: все они немые псы, не могущие лаять, бредящие лежа, любящие спать. И это псы, жадные душею, не знающие сытости; и это пастыри бессмысленные: все смотрят на свою дорогу, каждый до последнего, на свою корысть» (56: 10–11).

Также и люди погрязли в беззакониях: «ваши руки осквернены кровью», «уста ваши говорят ложь», «ноги их бегут ко злу», они «спешат на пролитие невинной крови» (59: 3, 7). «Пути мира они не знают, и нет суда на стезях их; пути их искривлены, и никто, идущий по ним, не знает мира» (59: 8). Это не благополучная община, о которой было видение Второму Исаии. Еще более изумляет то, что, несмотря на все, через что прошел народ Иудеи, некоторые до сих пор поклоняются языческим идолам (57: 1 — 13).

Но Третий Исаия вовсе не мрачен и не предается унынию. Он, как и его предшественник, надеется. Если народ вновь обратится к Господу и будет исполнять Его волю, то «тогда откроется, как заря, свет твой, и исцеление твое скоро возрастет… Тогда ты воззовешь, и Господь услышит» (58: 8–9). Если люди начнут поступать праведно, кормить голодных и заботиться о страдающих, тогда Бог будет им вождем, а город будет восстановлен, чтобы снова возвеличиться (58: 10–12). Сам Сион будет возвышен, так что странники-чужеземцы будут стекаться туда, «а вы… будете пользоваться достоянием народов и славиться славою их» (61: 6).

В самом, возможно, известном предсказании (и точно в одном из самых лучших своих предсказаний) этого пророка утверждается, что итог окажется гораздо лучшим, чем сегодняшние обстоятельства. После сурового наказания за свои грехи «народа непокорного», нарушившего заветы Торы и почитающего других богов (65: 1 — 15), народ окончательно вернется к Господу. В итоге весь мир будет словно создан заново как царство утопии: «Ибо вот, Я творю новое небо и новую землю, и прежние уже не будут воспоминаемы и не придут на сердце. А вы будете веселиться и радоваться вовеки о том, что Я творю: ибо вот, Я творю Иерусалим веселием и народ его радостью» (65: 17–18). «Тогда младенцы не будут больше умирать; народ будет жить в мире и процветании; весь народ будет благословлен: и волк и ягненок будут пастись вместе, и лев, как вол, будет есть солому, а для змея прах будет пищею: они не будут причинять зла и вреда на всей святой горе Моей, говорит Господь» (65: 25).

МАЛАХИЯ

Последний пророк, осуществлявший свою деятельность после Вавилонского изгнания, которого мы рассмотрим, он также последний пророк Книги Двенадцати и последней книги в Английской Библии. Как и некоторые другие пророческие книги, которые мы уже обсудили, Малахия может быть примерно соотнесен со временами Ездры и Неемии. Но Книга пророка Малахии точно была написана некоторое время спустя после пророков Аггея и Захарии, ожидавших окончания строительства Храма. В пророческой Книге Малахии Храм построен и отлажен, и, на его взгляд, неправильно. Священники осквернили Храм, а культовые обряды, связанные с жертвоприношениями, насквозь пронизаны скверной. В свете этих обстоятельств книгу обычно датируют серединой V столетия.

Малахия использует жестокие слова, описывая иудейских священников, служащих в Храме, «бесславящих» имя Господа (1: 6), не делая правильных подношений Богу. Согласно Торе, животные для жертвоприношений должны быть без недостатков и без пятен. Но животные, которых священники теперь приносят в жертву, слепые, хромые и больные (1: 8). И Бог отзывается: «Нет Моего благоволения к вам, говорит Господь Саваоф, и приношение из рук ваших неблагоугодно Мне» (1: 10).

Не только священники представляют собой проблему: «Вероломно поступает Иуда, и мерзость совершается в Израиле и в Иерусалиме; ибо унизил Иуда святыню Господню, которую любил, и женился на дочери чужого бога» (2: И). Трудно понять, намекает ли здесь Малахия на спорный момент, который так беспокоил Ездру (браки иудеев с иноплеменными женщинами — женщинами, поклонявшимися «чужому Богу»), или же он с помощью метафоры, как Осия, говорит о тех, кто начал поклоняться языческим божествам.

Вне культа также существуют гигантские сложности, которые главным образом и волнуют автора: иудеи прелюбодействуют, ложно клянутся, угнетают бедных, вдов и сирот (3: 5).

Малахия предсказывает, что многочисленные людские трудности будут решены Богом: «Я посылаю Ангела Моего, и он приготовит путь предо Мною, и внезапно придет в храм Свой Господь» (3: 1). Встреча с грядущим посланником-ангелом не будет приятной для не исполняющих волю Господа; Храм будет очищен и облагорожен, «чтобы приносили жертву Господу в правде» (3: 3). Тогда, и только тогда, «тогда благоприятна будет Господу жертва Иуды и Иерусалима» (3: 4).

Но до того как это произойдет, объединившиеся против Господа будут жестоко уничтожены: «Ибо вот, придет день, пылающий как печь; тогда все надменные и поступающие нечестиво будут как солома, и попалит их грядущий день» (4: 1). Но праведники в этот день возвысятся (4: 2–3).

Многие интерпретаторы видели в ангеле-посланнике ключ к пониманию этой книги, ведь этот герой мог дать книге свое имя. Термин «малахи» может не быть личным именем. С древнееврейского он переводится как «посланник мой».

Как бы то ни было, автор продолжает описывать, каков будет посланник: «Вот, Я пошлю к вам Илию пророка пред наступлением дня Господня, великого и страшного. И он обратит сердца отцов к детям и сердца детей к отцам их, чтобы Я, придя, не поразил земли проклятием» (4: 5–6). Эти стихи, с одной стороны, отсылают нас к ранней традиции, о которой мы уже говорили, а с другой стороны — к традиции, развивавшейся со своими отличительными чертами у первых христиан. Автор оглядывается на раннее предание о пророке Илии, который, согласно Третьей книге Царств, не умер, но вознесся на небеса в огненной колеснице. Он должен вернуться, окруженный пламенем, на суд над теми, кто не соблюдал культовый обряд жертвоприношений, предписанный Моисеем в Торе. Христиане также видели предвосхищение событий, описанных в Святых Евангелиях, начинающихся со служения Иоанна Крестителя, который называется в Новом Завете не кем иным, как Илией (см. Мф., 11: 13, 17: 9—13). Это может объяснить то обстоятельство, что христианский Ветхий Завет кончается на Книге пророка Малахии. Новый Завет продолжает повествование именно там, где Ветхий Завет закончился, то есть с прихода Илии, подготавливающего приход Господа, которым для христиан является не Яхве, а Его Сын Иисус.

ДАЛЬНЕЙШАЯ ИСТОРИЯ ИУДЕИ

В заключение этой главы я сделаю краткий обзор истории, предвосхищенной в самых последних книгах Еврейской Библии (Книга пророка Даниила, а не Малахии была написана последней).

В персидский период Иудея стала провинцией Персии, названной Иудеей[25]. Как мы уже видели, население этой страны и первые их потомки, сохранившие унаследованные от предков религиозные обычаи и традиции, назывались иудеями или евреями.

Персидская империя просуществовала порядка двух сотен лет. В период с середины до конца IV в. Греция, находившаяся к западу, заметно усилилась, особенно под предводительством Александра Македонского, также известного в истории как Александр Великий. Мы узнаем больше об Александре из главы 9, так как его завоевания оказались более важными для раннего христианства, чем для Еврейской Библии (что представляется несколько ироничным). Здесь же будет достаточным пояснить, что Александр и его армия в рамках масштабной кампании на восток завоевали Египет и Левант и в конечном счете всю Персидскую империю к 330 г. до н. э. В итоге самой восточной точкой их путешествия стала восточная граница современной Индии, а затем они повернули обратно.

Сам Александр — грек (хотя родом происходил из Македонии). В самом деле, когда он был молод, его персональным учителем был великий греческий философ Аристотель (ученик Платона, ученика Сократа). Таким образом, он считал, что греческая культура превосходит остальные. Одной из его целей было не просто создать мировую империю, но сделать эту империю греческой. Процесс распространения греческой культуры называется эллинизацией (термин произошел от греческого Hellas, то есть Греция). К несчастью, Александр безвременно скончался в возрасте 33 лет, продолжая свою военную кампанию, в 323 г. до н. э.

Империя Александра была поделена между его полководцами. Та часть мира, которая нас интересует больше всего, — страна Иудея — сначала была подконтрольна Египту, управляемому династией Птолемеев. Однако постоянно велась борьба с сирийцами, управляемыми династией Селевкидов. Селевкиды вырвали Иудею из орбиты влияния Птолемеев в 198 г. до н. э.

Несколькими десятилетиями спустя в Иудее ситуация осложнилась. На протяжении периода персидского владычества Иудея в своих внутренних проблемах более или менее сохраняла автономию. Здесь было местное правительство во главе с иудейским наместником, назначенным персидским царем, также нужно было платить большие налоги в персидскую казну. Первосвященник единолично заведовал Храмом и важными аспектами религии. Иудеям было разрешено жить и осуществлять культ так, как им это представляется правильным. Под владычеством Селевкидов ситуация начала меняться. Селевкиды старательно пытались унифицировать страну в культурном плане и считали, что для достижения этой цели им поможет процесс эллинизации. В период существования Селевкидской империи среди высших членов общества поощрялось владение греческим языком, а также то, что они перенимали греческую одежду и обычаи наряду с греческой религией. Греческие институты, например гимнасий, где мужчины и юноши упражнялись обнаженными (по-гречески gymne — быть обнаженным), становившиеся культурными центрами, строились в главных городах по всей империи. Было принято думать, что если человек современен и космополитичен, то ему стоит перенять греческий стиль жизни.

• Возвращение на родину во времена персидского владычества: 538 г. до н. э.

• Восстановление Иерусалима и Храма: 520–430 гг. до н. э.

• Завоевание Александра Великого: 332 г. до н. э.

• Иудея под владычеством Египта: 300–198 гг. до н. э.

• Иудея под владычеством Сирии: 198–142 гг. до н. э.

• Маккавейская война: 167–142 гг. до н. э.

• Маккавейское правление: 142—63 гг. до н. э.

• Завоевание Палестины римлянами: 63 г. до н. э.

Многие местные народы не оценили такое насаждение чужой культуры и обычаев, но другие видели в этом благо. Нигде больше в империи Селевкидов, как в Иудее, не было таким очевидным противостояние консерваторов, желавших придерживаться традиций прежних времен, и сторонников прогресса, которые хотели меняться к новому. Ведь в Иудее центром всей религиозной и культурной жизни были древние традиции, что чрезвычайно характерно для иудаизма и что делает иудеев иудеями. Многие из представителей иудейской элиты, однако, даже в Иерусалиме, ратовали за перемены и принятие греческой культуры. Конфликт должен был возникнуть, что и произошло с большим размахом.

В 175 г. до н. э. новый царь по имени Антиох IV Епифан занял трон Селевкидской империи. Ему было суждено встать в один ряд со злодеями еврейской истории (сразу за Навуходоносором, царем Вавилона). Антиох хотел расширить свою империю вплоть до Египта. Войны стоят дорого, и Антиоху потребовались деньги. Среди прочего, он получил большую мзду от иудейского аристократа по имени Иасон в обмен на то, чтобы его, Иасона, сделали первосвященником. Такое положение дел не устроило других иудеев. И ситуация усугубилась. Антиох хотел эллинизировать иудеев больше, чем его предшественники. Он приказал построить гимнасий в Иерусалиме невдалеке от Храма. Многие представители элиты приветствовали его стремление сделать Иерусалим более космополитичным. Но затем Антиох зашел слишком далеко, по мнению ряда иудеев. В 167 г. до н. э. он поместил статую языческого божества, соотнесенного с греческим богом Зевсом, в сам Храм. Он потребовал, чтобы иудеи принесли жертвы языческим богам. Затем он запретил иудеям обряд обрезания маленьких мальчиков, а также запретил сохранять свою иудейскую идентичность.

Вспыхнуло восстание, зачинщиками которого были члены иудейской семьи священников, возглавляемых человеком по имени Маттафия и его пятью сыновьями. Лидерство в движении восставших вскоре перешло к его сыну Иуде, чье прозвище было Маккавей (оно означает нечто наподобие «молота»; он был крепким орешком). Эта семья стала известна как Маккавеи, а само восстание получило название Маккавейская война. Эту семью также иногда называют Хасмонеями по имени их отдаленного предка.

Восстание началось с небольшой партизанской атаки в 167 г. до н. э. Вскоре большая часть страны поднялась на вооруженное восстание против сирийского владычества. Меньше чем через 25 лет Маккавеи успешно выдворили сирийскую армию из своей страны и получили полный контроль над ее правлением, создав первое суверенное иудейское государство за последние четыре столетия (после трагических событий 586 г. до н. э.). Они снова освятили Храм (одно из первых мероприятий Маккавеев; случилось это в 164 г. до н. э., в честь его до сих пор существует праздник Ханука) и выбрали собственного первосвященника.

Еще со времен царя Давида существовала традиция (вновь восстановленная во время возвращения из Вавилонского пленения при правлении Кира), согласно которой первосвященник, высшее лицо церковной организации с центром в Храме, происходил из одной семьи священников, потомков современника царя Давида по имени Садок. К разочарованию и досаде многих иудеев, Маккавеи выбрали первосвященником не потомка Садока, а члена своей собственной семьи священников. Это привело к недовольству и всевозможным внутренним беспорядкам в иудейских кругах в последующие времена.

Хасмонеи правили Иудеей как независимым государством 80 лет до 63 г. до н. э., пока римляне под предводительством полководца Помпея ее не завоевали. Римляне будут все еще контролировать эту территорию, когда мы подойдем ко временам Нового Завета и рождения Иисуса, появившегося на свет при первом римском императоре Октавиане Августе.

Период Еврейской Библии, однако, заканчивается до этого момента. Последней книгой иудейского Священного Писания станет, как мы узнаем в главе 8, по всей вероятности, Книга пророка Даниила, написанная во времена правления царя Сирии Антиоха Епифана, чьи действия поселили в душе иудейского народа ярость, чувство бессилия и оцепенение, ведь они отвергали все попытки их эллинизировать, желая остаться верными унаследованным от предков традициям.