Библия Раджниша. Том 4. Книга 1

Беседа 10 ОТБРОСЬ БОГА, ОТБРОСЬ ВИНУ — СТАНЬ РЕЛИГИОЗНЫМ 7 февраля 1985 года

Бхагаван,

Какая разница между приятием себя и любовью к себе?

Существует огромная разница между этими двумя понятиями. Приятие себя — намного более низкая стадия самосознания, но, конечно, это лучше, чем отвержение себя. Это — лекарство; болезнь — отвержение. А всякое лекарство не имеет постоянной или предельной ценности; его ценность — только в лечении болезни. Когда болезнь вылечена, лекарство должно быть отброшено.

Идея приятия себя возникла благодаря тому, что религии веками учили вас не принимать самих себя. Они создали определенные условия в вашем уме, который порицает вас. Именно священнику, государству удалось постоянным повторением убедить вас, что в вас есть несколько отвратительных вещей — вы должны спрятать их, подавить их. И они же дают вам идею того, что хорошим является то, чего в вас нет, то, чему вы должны учиться, в чем вы должны практиковаться.

Этот момент должен быть отмечен: плохое — в вас, оно заложено в вас при рождении, это часть вашей природы, — очевидно, что оно должно быть подавлено, осуждено, проконтролировано, должно содержаться в строгости. Самое лучшее — полностью уничтожить это плохое. Если же для вас представляется невозможным уничтожить его, тогда, по крайней мере, не оставляйте его без контроля; контролируйте его. И общество больше всего уважает человека, который полностью уничтожил свою плохую сторону, сжег ее.

Таких людей называют святыми, мудрецами, Махатмами.

Ниже их находятся люди, которые не были способны полностью уничтожить плохую сторону, но успешно контролировали ее. Она внутри границ. Для нее сделали клетку — она может продолжать бродить внутри клетки, рычать внутри нее. Для людей это мучительно, но зато это приносит огромное уважение во внешнем мире.

Они — уважаемые граждане.

Наиболее порицаемые — это те, кто дает свободу своим естественным сторонам, которых религии считают плохими, — эти люди руководствуются своими плохими сторонами. Эти люди осуждаются законом как преступники. И если они не привлечены к ответственности по закону, тогда религии призывают Бога, который все видит в течение двадцати четырех часов в сутки.

Он никогда не спит, ни одного мгновения, никогда не теряет вас из виду — как будто бы вы единственный человек во всей этой бесконечной вселенной — и продолжает замечать каждую подробность того, что вы делаете; и не только это, но и то, о чем вы думаете, мечтаете, фантазируете. И все это должно быть собрано к одному дню; в судный день вы должны ответить за это.

Поэтому тех, кто привлечен к ответственности по закону, закон накажет, а те, кто каким-то образом не привлечен к ответственности по закону, — а закон, конечно, не может привлечь вас к ответственности, если вы всего лишь замышляете плохое, о чем-то фантазируете… Даже если вы замышляете убийство, то это не незаконно, это не преступление; закон не может наказать вас. Закон может наказать вас, когда ваша мысль превращается в действие.

Но религии не удовлетворялись только этим, они хотят наказать также ваши мысли; поэтому Бог накажет вас… И они создали свой ад для тех, кто позволяет своим неприемлемым сторонам функционировать согласно природе.

Короче говоря, ваше естественное состояние является полностью неприемлемым для этих религий. Многие его фрагменты абсолютно порицаются. Некоторые его фрагменты могут быть использованы, но умеренно, под контролем. А по-настоящему хорошее еще должно быть выучено. Вы не можете вынести хорошее из природы; его надо заработать, заслужить.

Таким образом, если в течение миллионов лет этот тип обусловливания продолжается и продолжается, то, естественно, в вас возникает своего рода совесть, — но это не осознанность.

Совесть — социальный побочный продукт.

Осознанность — ваша предельная природа.

Для осознанности в вас нет ничего неправильного. Все то, чем снабдила вас природа, может быть использовано для роста самосознания, осознанности. Это — сырье.

Вы видели, как строится дом и используются разнообразные сырьевые материалы? Невозможно постичь, что из всего этого получится прекрасное здание, что из всего этого беспорядка будет создан Тадж-Махал. Вашей незамедлительной мыслью будет: «Для чего нужен весь этот беспорядок? Чистая площадка гораздо лучше». Но вы не знаете, что из всего того, чем захламлена земля, может получиться исключительно красивое здание. Требуется лишь соответствующий архитектор, соответствующие строители.

Существует суфийская школа, которая называется просто «Строители». Название «Строители» было выбрано благодаря тому факту, что человек возникает из природы как сырье. Природа дает вам все, что вам необходимо, чтобы стать богом; она дает вам свободу. Она не навязывает вам божественность, так как если вы созданы богом, изготовлены как бог, то ваша божественность не будет иметь никакой ценности. Тогда вас просто собрали на фабрике.

Нет, вам дано так много свободы, что из одного и того же сырья вы можете создать дьявола, вы можете создать бога; вы можете создать для себя ад, вы можете создать рай. Вы можете пасть до самого низкого, и вы можете вознестись до самого высокого. Но нет ничего неестественного, ни самое высокое, ни самое низкое. Они — ваши возможности, и вы свободны выбирать.

Религии же говорили абсолютную ложь.

Они говорили, что вы рождены во грехе, что ваша природа, в основном, ведет вас все к большему и большему греху. Вы должны бороться с природой, поэтому все естественное становится каким-то образом злом, а все то, что вы делаете против природы, становится добром. Это их определение.

Лишь взгляните на все религии и их определения хорошего и плохого. Они могут расходиться во мнениях относительно определенных вещей — хорошие ли они или нет, — но что касается их принципов, там нет различий.

Вот основной принцип: все то, что естественным путем притягивается к вам, является испорченностью. Вы должны избегать власти природы, естества: природа — это зло, а вы должны стать чем-то сверхъестественным. Тогда, естественно, возникает идея отвержения. Многое должно быть отвергнуто в вас; почти все то, что естественно, должно быть отвергнуто в вас.

Другими словами, это означает, что жизнь надо отрицать, любовь нужно разрушить, смех должен быть подавлен. Вы должны быть сделаны почти как робот, функционирующий согласно принципам, предоставленным вашими псевдорелигиозными пророками, мессиями.

Например, Иисус сказал: «Возлюби врага своего». Ни он сам не может возлюбить, ни его Бог не может. Это такая простая вещь: если Бог любит своих врагов, тогда грешники должны быть посланы в рай, а не в ад. И вся фальшивая теология распадается от одного удара; больше ничего не требуется. Если Бог любит своих врагов, тогда как же насчет дьявола? Дьявол — заклятый враг Бога. Он должен сделать его своим другом, подругой, чем угодно, он должен возлюбить его.

А что тогда люди делают в аду, если Бог любит своих врагов? Если Иисус любит своих врагов, тогда в судный день вначале он должен отобрать своих врагов, чтобы они вошли в рай. Христиане должны быть последними, так как они не его враги; его любовь вначале должна быть направлена на тех, кто против христиан. Но дело не в этом.

Он обещает своим ученикам, что «в последний судный день я буду там, чтобы отобрать своих людей, своих овец». И это знаменательно, что он называет их овцами. Был ли он пастухом или нет — это вопрос, но те люди, определенно, были овцами, — они ими и остались. Действительно, кто, кроме овец, нуждается в пастухе — только не человек.

Иисус унизил людей до овец, заставляя их верить, иметь веру, — не спорить, не сомневаться, не интересоваться. Вы разрушаете человеческое в человеке, и постепенно он становится овощем. Конечно, овощи — великие верующие. Они никогда не спорят, они никогда не сомневаются; даже если вы разрезаете их, они не сомневаются в вас. Вы продолжаете кромсать их, они продолжают верить в вас — и именно этого хочет от людей Иисус.

Иисус не может любить своих врагов. И он прекрасно знает, что его отец, который на небесах, того же мнения, поскольку, когда он был распят… На его последнюю молитву никогда не смотрели с этой точки зрения. Считали, что она прекрасна; с одной точки зрения она выглядит прекрасно, но прежде, чем судить о чем-то, вы должны обойти ее кругом и увидеть ее с другой точки зрения.

Иисус говорит: «Прости этих людей за то, что они не ведают, что творят». Он просит своего отца простить этих людей, которые распинают его, «потому что они не ведают, что творят». Итак, две определенные вещи: прежде всего, он не уверен, собирается ли его отец простить их или нет; иначе, какой смысл молитвы?

Если он любит своих врагов, то он просто обнимет и поцелует этих людей, которые распяли его сына. Нет вопроса о прощении их; иначе вы лишаете их божьих поцелуев, и божьих объятий, и божьей любви. Если он прощает их, то они больше не враги; они не сделали ничего неправильного, поэтому не возникает и вопроса о том, чтобы любить их. А молитва Иисуса определенно показывает то, что он не уверен, что Бог собирается простить их. Он недоверчив; иначе молитва неуместна, абсурдна.

Во-вторых, даже молясь за них, чтобы они были прощены, он продолжает оставаться высокомерным — за это его и распинают. И он вовсе не отказывается от этой черты характера. В конце он опять настаивает: «Прости их…» Почему? «…потому что они не ведают, что творят». Они невежественны, а он — знает. Эта идея о том, что все они невежественны, — просто эгоистична.

И у вас нет никакого доказательства того, о чем вы говорили им. Они просто просят доказательство, и вот он один из путей определить, являетесь ли вы мессией или нет: мессия должен быть распят, и будет воскресение. Так что эти бедные парни просто следуют религиозным священным писаниям. Они точно знают то, что творят. Они не невежественны, на самом деле они слишком осведомленные. Невежественные люди невинны; невежественные люди никого не распинают.

Это — осведомленные раввины, верховные священники еврейского храма. Они очень осведомленные люди, намного осведомленнее Иисуса. И в этом весь конфликт: они думают, что этот человек просто помешанный, — без аргументов, без логики, без рациональности, без поддержки священными писаниями, — продолжающий провозглашать, что он единственный порожденный сын Божий. Но любой может сказать это. Нет способа опровергнуть это.

Я слышал один рассказ… Один мужчина, очень безобразный, грязный, бедный, необразованный, влюбился в очень красивую городскую девушку — богатую, культурную. И он был в затруднении: как заполучить эту девушку? Даже встретиться с нею было трудно. Этот рассказ принадлежит Индии, это могло случиться только в Индии. Один гандиец, последователь Махатмы Ганди, предложил простой метод: делай то, что делал Ганди.

Мужчина сказал: «Что же мне следует делать?»

Гандиец сказал: «Просто иди со своей кроватью, поставь кровать перед дворцом того богатого человека и постись все время. Скажи, что до тех пор, пока ты не женишься на этой девушке, ты не прервешь свой пост — пост до смерти. А я соберу людей; не беспокойся».

Идея была привлекательная, и вскоре мужчина лежал там в окружении плакатов и флагов: «От нас с любовью…», «Пост до смерти за любовь». Никто раньше не слышал о таком великом влюбленном, да еще таком религиозном, не угрожающем никому, просто убивающем себя. Ну и невозможно предпринять акцию против любого человека… и особенно в Индии. Все гандийцы поддерживали его, поскольку это, несомненно, ненасильственный метод. Полиция не может вмешаться, правительство не может вмешаться.

Отец девушки был огорчен, думая: «Это что-то странное. Если он умрет, то меня будут порицать всю жизнь. Люди скажут: “Ты убил этого человека”. Убийство на моей совести. А я не могу позволить этому человеку жениться на моей дочери. У него нет заслуг, нет особых качеств — он нищий, преступник».

Прошло два или три дня, и это событие попало во все газеты с большими фотографиями этого человека, говорящего, что он умирает за любовь, и порицающего того богатого человека.

В конце концов старик пошел к старому гандийцу, чтобы спросить: «Предложи что-нибудь, поскольку я спросил всех своих друзей и они говорят: “Ничего нельзя сделать против этого; даже Британское правительство вынуждено было уйти в отставку из-за гандийского поста. А ты кто такой? Ты должен уступить, иначе этот человек умрет на пороге твоего дома, а ты навеки будешь проклят. И никто не женится на твоей дочери, запомни, так как убийство на тебе, на твоей дочери: ты убил бедного человека”».

Поэтому, в конце концов, он подумал, что лучше будет, если спросить какого-нибудь гандийца, старого гандийца. Гандиец сказал: «Это очень просто — примени гандийский метод против гандийского метода. Я знаю одну проститутку, еще более безобразную, чем тот человек, очень старую, на грани смерти, страдающую от проказы. За небольшие деньги она будет готова..»

Богач не мог понять; он спросил: «Что вы имеете в виду? Что эта проститутка сделает?»

Он сказал: «Она сделает все. Нам надо будет дать ей немного денег, и сегодня ночью она тоже придет со своей кроватью, ляжет рядом с тем человеком и скажет: “Я умру, если ты не женишься на мне”. И к утру этот человек исчезнет — не беспокойся. Достаточно увидеть эту женщину! Он никогда не вернется к вашему дому».

И вот что произошло. Тот человек даже не стал ждать до утра; в тот момент, когда он увидел подходящую к нему женщину, он спросил: «В чем дело? Что ты здесь делаешь?»

Она сказала: «Я собираюсь выйти за тебя замуж, иначе я намереваюсь поститься здесь до смерти, прямо рядом с тобой. Или женись на мне, или я умру».

Человек посмотрел туда-сюда, но все было тихо, а среди ночи там никого нет. Он свернул свою постель и не только убежал из того места, он убежал из города на несколько дней, так как — кто знает? — та женщина могла отыскать его и ухватиться за него… Он сам начал гандийскую игру, а теперь сам попался в нее.

Это очень хитрое устройство, изобретенное всеми религиями… Они вынуждены были изобрести его, так как без него не было способа охватить человечество. И, несомненно, они добились успеха. Миллионы лет они сидели на вашей шее. Всевозможными способами они превратили все человечество в рабов.

Вот что они сделали: различные части того, что естественно для вас, они порицали. Разные религии выбрали разные части — значения это не имеет. Значение имеет то, что это должно быть естественным.

Естественное означает: что бы вы ни делали, вы не можете это уничтожить. Что бы вы ни делали, нет способа, чтобы избавиться от него; в крайнем случае, вы можете подавить его, спрятать его так глубоко в себе, что никто не сможет его обнаружить. Но вы будете знать всегда… Священник, конечно, знает; и у священника есть способы, чтобы отыскать его.

Первое: оно абсолютно есть; по этому поводу вопроса нет; отбрасывать естественное — это против природы. Священник знает, что оно есть; вы знаете, что оно есть. Вы можете даже забыть, что оно есть, но священник не позволит вам забыть. Он будет продолжать напоминать вам в каждой проповеди, каждым священным писанием, каждый день всевозможными способами о том, что ваше животное — они называют ваше естество животным — находится внутри вас, оно есть. А наиболее искушенные религии даже заставляют вас признаваться в этом, например, — католицизм.

Вы должны пойти и исповедаться священнику в том, какой грех вы совершили, какой грех вы думали совершить, о чем ваши фантазии, о чем ваши мечты. Папа называет также грехом исповедь непосредственно Богу. Мир представляется абсолютно идиотским, тупым: этот поляк продолжает говорить всякие вещи, и ни у кого не возникает ни одного вопроса. Признание непосредственно Богу — грех? Почему? Разве Бог также не ваш отец? Нет, причина в том, что если вы начинаете исповедоваться непосредственно Богу, то что же тогда делать священнику?

Все ключи к католическому порабощению своих последователей находятся в руках священника. Он знает все темные уголки в душе каждого в своем приходе. Вы не можете покинуть приход — священник может подставить вас под удар. Он до некоторой степени опасен, поскольку вы доверили ему свои тайны и вы признались в вещах, которые вы скрывали от других. Всю вашу респектабельность он может уничтожить за секунду; вы очутитесь в пустоте. В настоящее время вы на вершине респектабельности, но перед священником… он точно знает, где вы находитесь.

Итак, это великое изобретение католиков — заставлять вас исповедоваться. Но это не имеет значения: все другие религии даже без исповеди знают вас… так как то, что они просили от вас, — просто немыслимо. Они говорили вам, что два плюс два равняется пяти, хотя сами они знают, что такого быть не может. Два плюс два всегда равняется четырем.

И вы согласились с ними, что два плюс два равняется пяти; теперь вы схвачены. Если вы говорите, что два плюс два равняется четырем, то вы опускаетесь до своего животного состояния; два плюс два должно равняться пяти. И вы знаете, что это неправильно, но эта ошибка почитаема. Правота не является правотой; естественное недопустимо.

Именно благодаря этому психоанализ стал чрезвычайно успешным явлением. Он охватил весь мир. Никогда идея одного человека не была такой значительной, чтобы за время его жизни превратиться в мировую революцию. В чем был его секрет? Секрета не было. Просто видя то, что христианство, иудаизм, а также другие религии делали с людьми… Все они подавляли вашу сексуальность; в этом вопросе они все сходятся во мнениях, так как секс — самая значительная сила, имеющаяся в вас.

Секс — ваша жизненная сила.

Он из энергии, с которой вы приходите.

Он является той энергией, которая способствует вашему бегу, тому, что вы живы.

Называйте его жизненной силой, ведь слово «секс» стало настолько осужденным священниками, что даже использовать его — значит чувствовать, что вы делаете что-то неправильное. Используйте выражение «жизненная сила», и вы поймете разницу. С выражением «жизненная сила» вы вовсе не чувствуете себя виновными. Со словом «секс» что-то внутри вас немедленно начинает сжиматься — это ваша совесть. Священнику удалось создать внутри вас маленький механизм; он начинает сжимать вас, говоря вам о том, что что-то неправильно.

Зигмунд Фрейд — следствие религий. Если бы не было ни одной из тех религий, то не было бы возможности ни для какого психоанализа, так как что тогда надо было бы анализировать? Вначале нужна система подавления, затем необходим некий Зигмунд Фрейд, необходим некий Адлер, необходим некий Юнг

— и они все еще будут прибывать.

Пока религии продолжают подавлять, будет прибывать все больше и больше изощренных методов психоанализа и лечения. Это растущая профессия. Но они должны помнить это, и, я думаю, они поняли смысл; в течение второй половины века психоаналитики поняли смысл. Сейчас они функционируют в сотрудничестве с религиями, занимаясь распрограммированием… очень странно.

Отец-христианин может привести своего сына к такому “распрограмматору”, поскольку сын отходит от христианства и приобщается к какому-то новому движению, к какой-то новой идее, к какой-то новой идеологии; и психоаналитик помогает отцу. Конечно, он взимает за это деньги — это его бизнес, — и он распрограммирует сына. И все может поменяться местами.

Всего лишь несколько дней назад здесь был старик, возможно, ему шестьдесят пять лет. Сейчас его дети подумывают о том, чтобы отвести его к распрограмматору, так как старик приходил сюда постоянно в течение года и принимал участие в терапии и медитации, а теперь он подумывает о том, чтобы принять санньясу. Сейчас настал решающий момент — семья боится. Он — глава семьи, и не только глава семьи, он председатель корпорации — семейный бизнес, чрезвычайно большой; он зарабатывает много миллионов долларов в год.

Конечно, миллионы долларов он жертвует на благотворительность, христианам, поэтому здесь замешана религия. Они боятся, что если он станет санньясином, то эти миллионы не попадут в христианство. Дети боятся, так как это их наследство, но оно в его власти. Есть психиатр, готовый помочь вернуть его в христианскую паству.

Психиатры прекрасно поняли, что их профессия и их религия находятся вместе, они не могут быть разделены. Если психоанализ будет преуспевать, то он совершит самоубийство; таким образом, психоанализ продолжается и продолжается, он никогда не преуспевает. Он не предназначен для того, чтобы быть успешным, так как если человек успешно подвергается психоанализу, то он будет полностью распрограммирован и тогда с ним уже нечего делать. Он полностью свободен.

Он будет делать вещи… Сейчас ему никто не нужен, чтобы направлять его, указывать ему путь, вести его к Богу. Будучи полностью свободным, он узнает, что он — часть вечного существования и нет никого, чтобы вести его. Достаточно его природы. Достаточно его интуиции. Теперь он достаточно чист для того, чтобы функционировала его интуиция. Нет, психоанализ никогда не будет завершен.

А в начале возникновения психоанализа к нему был такой подход, как будто бы он против религии. Это не так. Они — заговорщики в одной и той же игре. Вначале священник и политик были двумя держателями акций в этом заговоре. Теперь к ним присоединился третий держатель акций — психотерапевт, психоаналитик, психолог; все разновидности. Все они присоединились к заговору.

Лишь недавно я слышал новость, что четырем священникам в Южной Америке — в одной маленькой стране, которая попала в руки левых революционеров, — четырем священникам сообщили о том, что они больше не являются священниками, так как они приняли посты в правительстве. Один — министр образования, остальные трое занимают еще более высокие посты. Итак, папа не может вынести этого — в левом правительстве?!

Америка пыталась саботировать это правительство. Вы можете видеть то, как заговорщики, даже не встречаясь друг с другом, продолжают синхронно функционировать. Америка пытается саботировать эту страну; папа со своей стороны пытается саботировать ее. А те четверо священников — что неправильного они совершили? Я не думаю, что там есть какая-то проблема.

Если священник стал министром образования, то папа должен быть счастлив, поскольку теперь этот священник будет иметь достаточно власти над образованием: он сможет обучать людей религии. Папа должен быть счастлив, он должен приветствовать это. Но нет, священник изгнан из священства. Основание — то, что ни одному священнику не разрешается занимать государственный пост.

Я был удивлен. Тогда как же насчет самого папы? Ведь он — глава правительства в Ватикане. Ватикан — это страна, независимая страна, не очень большая, всего лишь восемь квадратных миль, но это независимая страна; а папа — глава как государства, так и церкви.

Этот человек должен быть немедленно изгнан. Но кто изгонит его? Вот в чем вопрос. Только я могу изгнать его, но никто за этим не последует. Я провозглашаю его изгнанным, он вообще больше не папа: ведь если некто, став министром образования в маленькой стране, теряет свое священство, тогда вы, став главой целого правительства…

А Ватикан, может быть, и маленькая страна, но имеет огромную политическую власть во всем мире, так как шестьсот миллионов католиков… Итак, территория может быть маленькой — это не имеет значения, — но шестьсот миллионов католиков в мире, это его настоящее государство. Оно — по всему миру, оно распространилось по всему миру. Но мне хотелось бы знать, думал ли он сам об этом, о том, что он делает. Это может привести к неожиданным неприятным последствиям. Но это не приведет к неожиданным неприятным последствиям, так как никто, обладающий властью, не собирается сказать что-либо против; все они будут счастливы.

Между прочим, те священники были выгнаны; папа продемонстрировал свою позицию — то, что он против левого правительства, что католики должны покинуть это движение, что они должны быть против этого правительства, а не за это правительство. Он продемонстрировал: «Я за Америку», ничего не сказав.

В Ватикане создали академию наук. Цель — не наука; ее будут эксплуатировать. Уже двадцать шесть лауреатов Нобелевской премии — члены этой академии. Она уже стала уважаемой. Кого будут приветствовать в этой академии? Шестьдесят других ученых со всего мира присоединились к этой академии. В этом году члены академии будут собираться четыре раза, обсуждая научный прогресс и проблемы, которые создает научный прогресс.

Но настоящая причина в том, что они будут снабжать папу всей необходимой информацией, самой новейшей информацией обо всех областях науки для того, чтобы он мог решить, что — правильно, а что — неправильно; чтобы он мог решить, что наука должна двигаться в этом направлении и не должна двигаться в том направлении. Особенно он заинтересован в генной инженерии.

Итак, рано или поздно это случится, это должно случиться. В настоящее время мы способны создать человеческое дитя тысячью способов. Мы можем дать ему здоровое тело на всю его жизнь, с самого начала подготовленное к сопротивлению всем видам болезней. По нашему собственному желанию мы можем сделать определенную продолжительность его жизни, продолжительность его молодости; он может быть молод до самого последнего дыхания.

Преклонный возраст не нужен. Преклонный возраст может быть просто вычеркнут из жизни, так же как может быть вычеркнута болезнь. Человек может расти до юношества, а затем он может оставаться молодым в течение ста лет, двухсот лет; бесспорно, возможны и триста лет. В настоящее время это может быть сделано, но этого не делают, потому что никто не заинтересован в жизни. Все правительства заинтересованы в смерти.

Все правительства вкладывают семьдесят пять процентов своего бюджета в вооружение. Даже бедные страны принимают участие в этом соревновании: семьдесят пять процентов бюджета их страны. Люди умирают, они не доедают, — а правительства создают водородные и атомные бомбы.

Никто не заинтересован в жизни; с другой стороны, имеются факты и научно-исследовательские работы, показывающие, что человек может жить по крайней мере триста лет. В действительности, ученые говорят: «Мы не видим причины того, почему человек должен умирать, так как если он может в течение семидесяти лет обходиться заложенной в нем системой автоматического обновления, то все, что требуется, — это, чтобы его гены были вновь запрограммированы». Это — генная инженерия.

Если ваш отец дожил до семидесяти лет и ваш дед дожил до семидесяти лет, то вы можете быть совершенно уверены в том, что вы не сможете прожить больше, чем они. Может быть, вы проживете на год или два больше, поскольку вы имеете более хорошие медицинские средства, но проживете вы не намного больше, так как они дали вам гены, которые имеют свою программу. Это те же самые гены, которые были у вашего отца, которые были у вашего деда, которые были у вашей матери, которые были у вашей бабушки. В крайнем случае вы можете взять среднее сочетание генов всех этих людей, и ваш возраст будет равен примерно среднему арифметическому их возрастов.

Но гены могут быть перепрограммированы; вопрос только в том, чтобы в их умы заложить правильную идею. Эти гены имеют определенный маленький ум, и этот ум несет в себе идею семидесяти лет него возраста. Если вы сможете добавить один ноль, то возраст уже станет семисотлетним; а эти несчастные гены, во всяком случае, не будут возражать против добавления одного ноля. Для них это не проблема, не бремя. И в настоящее время генная инженерия способна это сделать; она добилась успеха с животными, поэтому нет причины… поскольку процесс с человеком такой же, как с животными.

Сейчас папа обеспокоен этим. И это одна из причин для создания академии — чтобы запретить генную инженерию; папа решит, моральна она или аморальна. И, конечно, я могу сказать, что он решит, что она аморальна, так как Бог отпускает вам семьдесят лет — это вещь, отпущенная Богом, — а вы пытаетесь усовершенствовать Бога и сделать человека семисотлетним?

Несомненно, будут сложности, огромные сложности, так как человек, который собирается жить семьсот лет, останется молодым по крайней мере до пятисот лет. Это будет эквивалентно пятидесяти годам — до пятисот лет он будет продолжать интересоваться женщинами!

Вам придется изменить выражение «грязный старик»; грязных стариков не будет. До пятисот лет мужчина будет интересоваться женщинами, женщины будут интересоваться мужчинами, и они будут способны заниматься любовью.

Несомненно, что папа обеспокоен. Именно поэтому он старался сократить возраст как можно больше, — а эти глупцы, генные инженеры… они стараются продлить его. Семьдесят лет — достаточно для вечного ада. Пятьсот лет молодости — они должны будут создать новые преисподние для вас. Старый ад не сможет содержать такое большое население; придут такие великие старые грешники, что бывшие старые грешники будут выглядеть детьми и им скажут: «Убирайтесь отсюда!»

Странно, что академия, которую создал папа, не заинтересована ни в одной настоящей жизненной проблеме, а заинтересована только в том, как укоротить человеческую жизнь, — не решать какие-либо проблемы. Но это логический конец всей их истории. Ваша природа должна быть разрушена, искалечена, подавлена. Это создает величайшее религиозное явление: вину. А любой человек, который испытывает чувство вины, не может выбраться из тюрьмы религий.

Он может сменить одну тюрьму на другую; он может стать христианином после того, как был индусом, или стать буддистом после того, как был христианином. Это не имеет значения; это просто выбор своей тюрьмы. Вам полностью это дозволено, так как эти тюрьмы без стен; вы просто переходите из одной тюрьмы в другую тюрьму. Но вы останетесь заключенными в тюрьму, поскольку каждая религия рассчитывает на вину.

Вот почему я говорю, что моя религия — первая подлинная религия; она вообще не имеет идеи вины.

Я не хочу, чтобы вы чувствовали себя в чем-то виноватыми, так как природа дала вам от своих щедрот. Это дар, который должен быть принят с радостью, каким бы он ни был. И дар этот не должен быть выброшен, подавлен. Наслаждайтесь им.

Поэтому первая вещь — приятие себя — не очень великая вещь; но, видя ситуацию, в которой находится человечество, это все же великий переворот: приятие самого себя.

Но я не люблю слово «приятие», так как оно каким-то образом означает: «Что делать? Это то, чем я являюсь; я принимаю это». Нет, в моей религии одного лишь приятия себя недостаточно.

Любовь к себе — это совершенно другое.

Тогда вы чувствуете себя благословенными.

Что бы ни дала природа — а мы являемся природой, ее продолжением, частью ее, — мы должны жить с песней, с танцем, без всякой проблемы вины. Идея приятия себя возникла из-за вины. Вина говорит: «Не принимай себя; отвергай, все время отвергай. Чем больше ты себя отвергаешь, тем более великим святым ты являешься».

Если вы заглянете в историю религий, то обнаружите, как много различных извращений возникло из этого отвержения.

В России до революции существовал христианский культ, очень известный, при котором отрезали половые органы. Каждый год на Рождество — конечно, это самое святое время — люди собирались огромными толпами вокруг церквей, отрезали свои половые органы и сваливали их в кучу. Женщины были не у дел, но не долго; вскоре они пришли к выводу, что могли бы отрезать свои груди… и они начали отрезать свои груди. Это было такое кровавое, идиотское мероприятие, но эти люди были уважаемы, почитаемы почти как мудрецы — они сделали великое дело.

Но даже если вы отрежете свои половые органы, это не означает, что сексуальные фантазии исчезнут или секс исчезнет. Но образованные люди, даже в начале этого века, делали это. Только благодаря революции это стало считаться преступлением. Даже после революции было очень трудно остановить их, поскольку это было их религиозным обычаем. Это продолжалось даже после революции то здесь, то там; они тайно собирались и делали это.

Все религии более или менее делали это различными способами. Джайнизм дает своим монахам так мало пищи, что для них нет возможности вырабатывать какую-либо сексуальную энергию. Пищи им достаточно лишь для того, чтобы дышать — лишь столько энергии… Джайнские монахи как скелеты. Но удивительно то, что сексуальные фантазии не покидают их. Тело почти исчезло, остались одни кости: пищи недостаточно для наиболее существенных процессов в теле, поэтому о настоящем сексе вопрос не возникает.

Вначале должна быть сохранена ваша жизнь. Секс — это жизнь ваших детей, ваших будущих поколений; но вначале должна быть сохранена ваша жизнь; поэтому, когда пища попадает в вас, она имеет приоритет. Первое: она должна сохранить ваш мозг; иначе, даже если вы живы, вы будете бесполезны, вы будете хуже, чем мертвый.

Поэтому вначале приоритет для мозга. Но вы увидите, что у джайнских монахов мозг начинает исчезать. Вы можете видеть, что на их лицах нет никаких признаков разума.

За пять тысяч лет они не сделали ни одного созидательного поступка. Так много ничего не делающих людей — что случилось с их мозгами? Те утонченные ткани мозга умерли, так как не было достаточно пищи. Не было в наличии необходимых протеинов, не было в наличии необходимых витаминов — ткани медленно, медленно отмирали.

Потом необходимо присматривать за сердцем. Затем у тела есть и другие функции. Только когда за всем вашим телом есть хороший уход, тогда вы накапливаете сексуальную энергию, так как сексуальная энергия не связана, во всяком случае, с вашей жизнью, она связана с жизнями, которые должны появиться. Она связана с будущими поколениями, она может подождать. Но если вы умираете, то вопрос об ожидании не стоит; вначале вы должны быть предохранены.

Поэтому джайнизм ограничивал джайнского монаха в пище таким образом, что монах просто разрушал всю свою жизненную энергию, всю систему. Он живет, — это означает, что он дышит, — и он умирает. Он никогда не переживал какой-либо радости, он не способен даже улыбаться. В его жизни ничего не осталось, чему он мог бы улыбаться или над чем смеяться.

Все религии ловкими способами… например, католики имеют монастыри, где живут только монахи; ни одна женщина не может туда войти. Есть женские монастыри, где живут только женщины; ни один мужчина не может туда войти. А когда говорят, что ни один мужчина не может войти или что ни одна женщина не может войти… я спрашивал: «Там должно быть какое-то возрастное ограничение, — например, шестилетний мальчик, он мужчина, может ли он войти туда, где живут монахини? Или шестилетняя девочка, может ли она войти туда, где живут только монахи?»

Они говорят: «Что вы говорите? Священные писания гласят, что даже шестилетняя девочка — шести летняя девочка! — не может войти в мужской монастырь». И в течение тысячи лет в один монастырь, Атхос, ни одна женщина, даже шестилетняя девочка, не вошла. Итак, они отсекают секс различными способами, — но они создали тысячу и одно извращение.

Гомосексуализм — один из побочных продуктов религий.

Сейчас, когда я говорю это, все религии будут чувствовать себя оскорбленными; пусть чувствуют! Гомосексуализм — побочный продукт религий, — я не могу отрицать эту истину, — поскольку это вы заставили монахов жить отдельно, монахинь жить отдельно, вы поощрили его.

Там, где живут только мужчины, рано или поздно возникнет гомосексуализм. В военных лагерях, в религиозных монастырях, в мужских общежитиях, в женских общежитиях, в женских монастырях — где бы ни жил один пол, смышленый человеческий ум найдет какой-либо способ, чтобы выразить свою сексуальную энергию; он обязан найти путь в гомосексуализм.

Все религии порицают гомосексуализм.

А они — его родоначальники.

Они, в действительности, ведут очень преступную игру с человечеством. С одной стороны, они — причины всех извращений; с другой стороны, они порицают вас, потому что вы развращены.

Все мое усилие здесь сводится к тому, чтобы заставить вас осознать, что люди, которые являются причиной извращений, — не те люди, которые стараются помочь вам отказаться от извращений. Они живут респектабельной жизнью — раввины, мудрецы, папы, епископы, кардиналы — благодаря вашей вине.

Позвольте вине исчезнуть из жизни человечества, и вы увидите, как быстро исчезают все религии… Это подобно тому, как ранним утром восходит солнце и вы можете видеть капли росы, накопившиеся холодной ночью на лепестках роз, на листьях деревьев. Они там, но как только взошло солнце, они начинают испаряться; в течение нескольких минут они исчезают.

Когда вина отброшена, религии просто испарятся; они не смогут остаться на Земле ни на одно мгновение. Именно вина продолжает давать им пищу, поддержку; отсюда и возникла идея приятия себя. Это гуманная идея. Она пришла от тех людей, которые думали: «Как человек стал так излишне жалок? Он сделал себя жалким, борясь с самим собой». Они создали идею приятия себя. Для их времени это было хорошо, но этого недостаточно.

Это минимум, который вы можете сделать. Но когда вы можете сделать максимум, зачем останавливаться на минимуме? Когда вы можете танцевать, забыв обо всем, тогда зачем продолжать небольшие телодвижения, как по принуждению, стыдясь: «Что я делаю?» Приятие себя подобно этому: улыбаясь и все же чувствуя: «Что я делаю?..»

В «приятии себя» есть что-то негативное. Само слово «приятие» означает, что прежде было отвержение, отрицание, а теперь вы стараетесь скрыть то отрицание, то отвержение с помощью приятия. Нет, я не хочу, чтобы вам была внушена такая идея.

Я мечтаю о человеке, совершенно живом, очень живом, наслаждающемся всем тем, что может дать жизнь, и наслаждающемся с благоволением, с благодарностью к существованию.

И именно это означает любовь к себе.

Это означает, что вы выбросили весь мусор религиозного отвержения, подавления. Вы отбросили все идеалы, которые они дали вам; теперь вы стоите на своей собственной позиции, как будто вы — Адам и Ева. Прежде не было священника, прежде не было религии; вы не растлены, не испорчены — чисты.

Начинайте как Адам и Ева — лишь задумайтесь об этой идее!

Зачем беспокоиться о прошлом? Забудьте о нем. Вы — первый человек.

Начните жить так, как будто вы не знаете, как надо жить. Никого нет, чтобы научить вас, путеводителей не существует. Не существует книг, которые говорят вам, как надо делать это, как надо делать то. Вас в одиночестве оставили на острове. В наличии есть все: разум внутри вас, инстинкт внутри вас, интеллект внутри вас, интуиция внутри вас. Теперь начинайте движение.

Да, вы, может быть, совершите несколько ошибок — это не страшно, именно так учатся. Может быть, несколько раз вы упадете — здесь не о чем беспокоиться. Вы можете опять встать; и в следующий раз вы будете идти более осторожно, более бдительно, так как вы кое-чему научились в результате падения. Из каждого просчета, из каждой ошибки вы постоянно что-то приобретаете.

Ошибки полезны. Просчеты очень необходимы. Если вы каким-то образом защищены от совершения просчетов и ошибок, то вы никогда не вырастете, вы никогда ничего не узнаете, вы никогда не созреете.

Поэтому ведите себя так, как будто вы здесь первый. Весь мир предоставлен вам для исследования. И, исследуя его, вы будете удивлены, узнав, что одновременно ваш внутренний мир тоже исследуется, поскольку, когда вы исследуете внешний мир, ваша проницательность становится глубже, ваш разум становится более отточенным, ваше сознание становится еще более восприимчивым. А совершенно исполненный человек — это тот, кто исследует внешнее и внутреннее и у кого в момент смерти улыбка на лице: он жил насыщенно, он счастлив, что жил насыщенно, он поджег свечу своей жизни сразу с двух концов.

Когда вы можете поджечь свою свечу с двух концов, зачем скупиться и поджигать один конец? Когда вы можете наслаждаться одновременно двойным светом и двойным пламенем, наслаждайтесь ими, так как наслаждение — это не просто наслаждение. Каждое наслаждение — это рост; оно подводит вас ближе к блаженству, к экстазу.

А до тех пор, пока вы не достигли состояния экстаза, когда вы можете сказать: «Я прибыл, я удовлетворен… Цель существования во мне достигнута, если сейчас придет смерть, добро пожаловать. Теперь она — единственная вещь, которой я не знаю». Человек, который может сказать: «Смерть теперь — единственная вещь, которой я не знаю, — жизнь я познал», — будет восторжен смертью, будет страстно стремиться встретить ее; он хотел бы окунуться в нее.

И вот парадокс жизни: тот, кто готов умереть, никогда не умирает.

Для того, кто сам готов прыгнуть в объятия смерти, смерть исчезает.

Смерть — только для трусов.

Смерть — только для тех, кто не жил, кто на самом деле оставался мертвым всю свою жизнь.

Смерть — не для живущих.

Чем более вы живы, тем дальше от вас смерть.

Смерти нет.

Тогда есть только жизнь, жизнь вечная.