Библия Раджниша. Том 4. Книга 1

Беседа 4 ПРЕВЫШЕ ВСЕГО — ИСТИНА ЧЕЛОВЕКА, ВЫШЕ ЭТОГО НЕТ НИЧЕГО 1 февраля 1985 года

Бхагаван,

Что такое интуиция и какое место она занимает в Вашей религии?

Это немного сложно, так как вначале следует понять несколько других вещей; тогда вы сможете понять, что такое интуиция.

Интуиция — наивысшая ступенька лестницы, лестницы сознания. Лестница сознания может быть разделена на три части: самая низшая и в то же время первая — это инстинкт; вторая, средняя, — это интеллект; и третья, самая высшая, — это интуиция.

Первые две буквы «ин» используются во всех трех словах. Это имеет определенное значение. Это означает, что эти свойства являются врожденными. Им нельзя научиться, нет способа взрастить их с посторонней помощью.

Инстинкт — это мир животных: там все является инстинктом. Даже если иногда вы видите признаки чего-то другого, то это ваше живое воображение. Например, можно видеть любовь среди животных — мать с большой любовью и заботой присматривает за своими детенышами — и можно подумать, что это не просто инстинкт, это что-то более высокое, не только биологическое. Но нет, это не высокие чувства, это просто биологическое. Мать делает это подобно роботу, который находится в руках природы. Она беспомощна — она вынуждена так делать. У многих животных отсутствует инстинкт отцовства; напротив, многие животные убивают своих детенышей и съедают их.

Например, крокодилы; жизнь их детенышей находится в большой опасности. Мать защищает и сражается за жизнь своих детенышей, а отец только и хочет хорошо позавтракать. У отца нет инстинкта; фактически его природа сходна с природой человека.

Мать крокодилиха должна держать своих детенышей в пасти, чтобы защитить их от отца, у нее огромная пасть — все женщины имеют большие рты, — она может держать в пасти около дюжины детенышей. В пасти своей матери за ее опасными зубами они чувствуют себя в полной безопасности. Самое трудное для детенышей — это узнать, кто их мать, а кто отец, они ведь похожи друг на друга. И иногда детеныши подходят близко к отцу, попадают в его пасть и исчезают навсегда; теперь они никогда не увидят белый свет. Но мать старается сражаться за них, защищать их.

Возможно, поэтому природа дает детенышей в изобилии: каждый раз мать приносит дюжину детенышей, и так каждый год. Если ей удается спасти хотя бы двух, то популяция остается точно такой же, но ей удается защитить почти половину своих детенышей.

Если наблюдать за крокодилами, то можно заметить, что отец действительно жесток; у него нет сострадания, нет любви, а мать действительно ведет себя по-матерински. Но вы просто живо воображаете свои идеи. Мать защищает детенышей неосознанно; защищать их — просто заложено в ее гормонах, а отец не имеет ничего общего с этими гормонами. Если ему ввести эти же самые гормоны, то он перестанет убивать своих детенышей. Так что это вопрос химии, а не психологии или чего-то другого более высокого, чем биохимия.

Девяносто процентов в жизни человека все еще принадлежит животному миру. Мы живем инстинктом.

Вы влюбляетесь в женщину, или женщина влюбляется в вас, и вы думаете, что это нечто великое. В этом нет ничего великого, это просто инстинктивное страстное увлечение: одни гормоны привлечены противоположными гормонами. Вы просто игрушка в руках природы. Ни одно животное не беспокоится о деликатности и нежной привязанности во время любви, но человек чувствует, что просто быть инстинктивным оскорбительно, унизительно: что ваша любовь — лишь одна биохимия? Ваша любовь — это поэзия, ваша любовь — это искусство, ваша любовь — это философия, — но биохимия? Похоже, что вы стыдитесь своей биологии, своей химии, своей природы. Но это не путь понимания. Вы должны точно понимать, что есть что.

Различия должны быть ясными, иначе вы навсегда останетесь в замешательстве. Ваше эго все время будет заставлять вас воображать как можно более высокими те вещи, которые, на самом деле, не выше самого низшего слоя. Ваша любовь — это просто иллюзия, созданная вашей химией.

Только подумайте: если отбросить романтическую идею любви, то я не думаю, что любой мужчина или женщина смогли бы переносить секс и его абсурдность. Это выглядит так глупо. Лишь отбросьте эту романтическую идею и начните думать с помощью простых биологических и химических терминов — тогда ваш секс заставит вас устыдиться. Там ничего нет, чем можно было бы хвалиться.

Лишь представьте себя, занимающихся любовью с мужчиной или с женщиной без романтичности, без поэзии, когда нет ни Омара Хайяма, ни Шелли, ни Байрона, — а есть только процесс размножения, поскольку природа хочет производить детей при вашем участии, поскольку природа знает, что вы должны умереть. Вы не вечны; вы умрете, а природа хочет, чтобы жизнь продолжалась. Но человек не может заниматься сексом до тех пор, пока у него не будет чего-то романтичного, поэтому он напустил вокруг секса тумана, который он называет любовью. Он притворяется, даже верит, что это любовь, — но понаблюдайте более внимательно.

Вы интересуетесь мужчиной или женщиной. Природный инстинкт в женщине — играть в прятки. Очень странно, что во всех культурах, во всем мире маленькие дети обязательно играют в две игры. У них религии разные, у них культуры разные, у них расы разные, их общества, их языки — все разное, — но не важно, родились они в Африке, или в Китае, или в Америке, или в Индии, все интересуются этими двумя играми.

Одна игра — это прятки. Странно, почему во всем мире нет ни одной культуры, где дети не играли бы в прятки. Похоже, что эта игра связана с инстинктом, раз они готовятся к какой-то большой игре — к игре в прятки. Это лишь репетиция, а игра продолжается затем всю жизнь.

Женщина всегда является той, что старается спрятаться, а мужчина всегда тот, кто ищет. Искать — это вызов для него. Чем больше женщина прячется, тем сильнее вызов, тем сильнее его возбуждение. Итак, вы увидите, что чем красивее женщина, тем более она опытна в прятании, в скрытности, в том, чтобы как можно больше заставить вас чувствовать жажду и голод. Она продолжает говорить «нет» — это «нет» является ее прятанием. И все в мире знают, что когда женщина говорит «нет», она имеет в виду «да» — на всех языках. Если она не готова сказать «да», она даже не побеспокоится сказать «нет».

В моем университете один студент, который был моим соседом по общежитию, очень стеснялся девушек. А я, по какой-то странной причине, с самого раннего детства учил людей самым разным вещам. Какая-то странная судьба! Люди доверяли мне, они могли сообщать мне по секрету о своих слабостях; и чтобы я никому не говорил, и чтобы я дал им какой-нибудь совет — в особенности из-за того, что я никогда не добивался женщин. Наоборот, во время моей университетской жизни девушки добивались меня, а я прятался.

Итак, этот молодой человек спросил меня: «В чем секрет? Мы стараемся найти девушек, а они все убегают. Ты же все время избегаешь их, а они постоянно пытаются найти тебя. В чем секрет?»

Я сказал: «Большого секрета здесь нет. Один должен прятаться, а другой искать. Раз было решено, что я не собираюсь быть искателем, то, естественно, они начинают искать. Это просто обращение инстинктов, и, кроме того, я знаю, что надо играть эту роль».

В моем классе было две девушки. Я был единственным мужчиной там, и я совершенно не интересовался ими. И естественно, это было для них вызовом; это причиняло им боль. А одна из девушек была действительно очень красивой. Она была из Кашмира, а девушки Кашмира — самые красивые в Индии. Она никогда не думала… и так никогда не случалось в ее жизни — все, кто встречался с нею, сразу же проявляли к ней интерес. Я был единственным человеком, который вообще не интересовался ею.

Мы сидели за одной партой. Именно я должен был все время прижиматься к стене, а она постоянно придвигалась ко мне все ближе и ближе. Я сказал: «У тебя достаточно места — оставь немного места между нами».

Мой друг спросил меня: «Что же делать? Когда я подхожу к ним или что-то им говорю, они сразу же заявляют: “Нет, нам не интересно”».

Я сказал: «Слышал ли ты такое, что когда девушка говорит “нет”, она подразумевает “да”? Просто считай, что она говорит “да”: когда слышишь “нет”, воспринимай это как “да” и действуй дальше, как если бы она сказала “да”».

Я увидел его на следующий день; он был очень расстроен. Я спросил: «В чем дело? Что случилось?»

Он сказал: «Я думал, что твой совет сработает, но девушка не сказала “нет”, она сказала: “Дерьмо!” И я был в полной растерянности, не зная, как поступить, потому что на этот случай ты не дал никаких инструкций».

Я сказал: «Сейчас я дам тебе основную инструкцию на все случаи жизни, так как, если я дам тебе инструкцию для какого-то конкретного случая, а она скажет что-то другое, ты опять попадешь в беду: если она говорит что-либо, она подразумевает “да”; иначе она вообще ничего не сказала бы, она просто отвернулась бы и ушла. Если она рассердится, то это тоже кое-что значит, это означает “возможно”. Она проявила к тебе некоторую эмоцию; ее инстинкты задеты. Теперь ты должен быть немного поумнее, чтобы превратить ее эмоции в благосклонность к тебе».

«Но если она ничего не скажет и даже не взглянет на тебя, будет лучше, если ты поищешь кого-нибудь другого. Значит, она — крепкий орешек для тебя. Значит, сейчас она слишком недоступна для тебя, а если ты справишься с ней, то она станет действительно ужасной. Будет лучше, если ты забудешь о ней».

Но все дети во всем мире играют в прятки. Никто их этому не учит, почему же эта игра стала всемирной? Она, должно быть, вытекает из их внутренней природы — какое-то побуждение искать, находить, какой-то вызов. Девушка должна иметь какое-то внутреннее побуждение исчезать настолько, насколько она может. Чем более она красива, тем больше она старается исчезнуть, убежать, так как знает, что ее будут преследовать. Девушка так себе не будет стараться очень долго прятаться; она спрячется, но таким образом, чтобы вы смогли найти ее. Некрасивая девушка не будет даже стараться спрятаться. Она не будет говорить «нет», думая, что это будет понято как «да»; она просто скажет «да», чтобы никого этим не смутить и не ввести в заблуждение.

Это также верно и по отношению к мужчине. Некрасивый мужчина станет величайшим искателем; он отыщет вас, даже если вы прячетесь в аду. Он не оставит вас в покое. Представитель среднего класса, середнячок, будет стараться найти вас, но не очень сильно. Если он сможет найти вас, то это хорошо; иначе он будет искать где-нибудь в другом месте. Самый красивый мужчина вообще не будет пытаться искать, он будет ждать, когда вы сами придете к нему.

Эти вещи происходят естественно — никто не принимает по ним решения, они являются частью вашей биологической природы. Но природа была достаточно мудра, давая вам иллюзию любви; иначе, просто в целях размножения, для продолжения жизни вы не будете заниматься всеми этими упражнениями и принимать эти восемьдесят четыре сексуальные позы, которые предписывает Ватеьяяна — странные, ужасные, глупые. Если отвергнуть любовь, тогда голый секс выглядит, действительно, очень животным. Это одна из проблем, которая беспокоила и все еще беспокоит человечество. Можно только надеяться, что в будущем мы сможем сделать эту проблему более понятной.

Человек продолжает искать, убеждать, писать любовные письма и делать все, что в его силах; но как только его половое влечение удовлетворяется, его интерес начинает пропадать. Итак, это не то, что он делает осознанно. Он не хочет принести страдания; особенно тому, кого он любил, он не хочет принести страдания. Но таков путь биологии. Вся эта романтика и любовь были лишь туманом, в котором природа старалась спрятать сексуальную сторону, которая сама по себе выглядит ужасно, поэтому природа и придает ей красивую завесу.

Но как только работа природы в вас завершена, весь туман рассеивается. Инстинкт имеет понятие только о сексе. Любовь — только сладкая оболочка на горькой таблетке, чтобы помочь вам проглотить ее. Не держите ее долго во рту, иначе вы не сможете проглотить ее; вскоре тонкая сладкая оболочка растает, и вы выплюнете горькую таблетку.

Поэтому-то возлюбленные так спешат заняться любовью. Зачем такая спешка? Почему они не могут подождать? Сладкая оболочка очень тонкая, и они боятся, что если будет слишком поздно, то сахар растает и останется одна горечь, настоящая горечь.

Инстинкт не делает вас человеком, он просто сохраняет вас животным, двуногим, но все еще животным.

Следующая ступень — интеллект, который дает вам нечто большее, чем биология, химия, животная природа. Интеллект также является врожденным, как и интуиция, как и инстинкт. Нет пути увеличить ваш разум; все, что можно сделать, — это претворить в жизнь все ваши потенциальные возможности, и это будет выглядеть так, как если бы ваш разум вырос.

Действительно, самый разумный человек использует только пятнадцать процентов своих потенциальных возможностей; обычный, заурядный, обыкновенный человек использует лишь от шести до семи процентов. Восемьдесят пять процентов разума остаются неиспользованными даже в Альберте Эйнштейне или в Бертране Расселе. Эти восемьдесят пять процентов могут быть использованы, и это будет огромным достижением. Вы будете думать, что, конечно, ваш разум увеличился, но вы лишь просто вылечились, восстановили то, что уже было вашим.

Мы нашли пути, чтобы обучить ваш интеллект и увеличить силу вашей памяти. Все школы, колледжи и университеты — вся система образования в мире делает только одну вещь: оттачивает ваш интеллект. Но возникла проблема, которую не предвидели преподаватели: когда ваш разум становится несколько более мощным, это начинает мешать вашему инстинкту. Начинается соревнование, борьба за власть.

Интеллект старается доминировать, и поскольку логика на его стороне — мотивирование, аргументы, тысяча и одно доказательство, — он может справиться, по крайней мере в том, что касается вашего сознательного ума, с тем, чтобы убедить вас, что инстинкт есть некое зло. Именно поэтому все религии порицают инстинкт.

Они являются лишь интеллектуальными играми. Инстинкт есть часть вашего подсознательного ума, а интеллект есть часть вашего сознательного ума, но проблема в том, что сознательный ум является лишь одной десятой вашего подсознательного ума. Он подобен айсбергу: только одна десятая часть видна над водой, а под водой спрятано в девять раз больше. Ваш сознательный ум — это лишь десятая часть, но его видно; вы знаете о нем. Вы ничего не знаете о своем подсознании.

Сознательный ум получает обучение в школах, в колледжах, в университетах, в церквях, в синагогах — везде. И они наполняют ваш сознательный ум — наперекор инстинкту. Это весьма ужасное явление; вас делают противоестественными, противными природе, противными себе.

Подсознание же всегда безмолвствует; оно глубоко в темноте. Его совершенно не беспокоит ваш сознательный ум. Какое бы решение вы ни приняли своим сознательным умом, в любой момент оно может быть просто отброшено вашим подсознанием, поскольку оно в девять раз мощнее. Его не беспокоит ваша логика, ваши рассуждения или что-либо еще.

Не беспричинно то, что даже такой человек, как Гаутама Будда, был против того, чтобы вводить в свою коммуну женщин.

Он хотел, чтобы коммуна была чисто мужской, без всяких женщин в ней.

Я против его позиции, но я понимаю, в чем была ее причина. Над этой причиной следует подумать. Он осознавал, что если там будут женщины, то что же тогда делать с подсознанием мужчины? Это вопрос психологии, не религии. Зигмунд Фрейд, или Юнг, или Адлер — просто пигмеи по сравнению с Гаутамой Буддой.

Препятствовать женщинам выглядит негуманно, но если вы заглянете в сущность его проницательности, вы будете удивлены; этот человек имел некоторые серьезные основания. Эти основания не касались женщин; на самом деле он не говорил, что нельзя допускать женщин. Он говорил: «Я знаю, что вы не можете одержать победу над своим подсознанием». В действительности это было не порицанием женщин, это было порицанием учеников. Он говорил, что если допустить женщин, то ваше подсознание начнет одолевать вас.

Он любыми путями старался предотвратить такой случай. Он говорил своим монахам, что они должны ходить, глядя только на два метра перед собой, чтобы они не могли на дороге или где-то еще увидеть лицо женщины; в крайнем случае они могли увидеть только ее ноги. Он говорил своим монахам: «Не прикасайтесь к женщине, не разговаривайте с женщиной».

Один из его учеников был упорный. Он сказал: «В какой-то ситуации, — например, женщина упала на дороге, ей плохо или она умирает, — вы хотите, чтобы мы не разговаривали с ней, не спрашивали, куда она хочет идти? Вы хотите, чтобы мы не прикасались к ней и не отвели ее к ней домой?»

Он сказал: «В редких ситуациях, подобных этой, да, вы можете к ней прикоснуться и вы можете разговаривать с ней, но отдавайте себе полный отчет в том, что она — женщина».

Итак, его наставление «отдавайте себе полный отчет» не направлено против женщин, оно направлено против вашего подсознательного ума. Если вы отдаете себе полный отчет во всем, то есть возможность, что ваше подсознание, может быть, не сможет вторгнуться и сломить сознательный ум.

Все религии были против женщины — не то чтобы они были женоненавистными, нет; они просто пытались защитить монаха, священника и пап. Конечно, я не согласен с их методологией, так как это не способ защиты; в действительности, это делает вас легко возбудимым. Монах, который не прикасался к женщине, который не разговаривал с женщиной и не имеет представления о женщинах, в большей мере находится во власти своего инстинкта, чем человек, который жил с женщинами, разговаривал с ними и очень свободно себя чувствовал с ними, как с любым мужчиной.

Монахи и монахини в большей степени находились во власти инстинкта. Если вы полностью отделите свой инстинкт от удовлетворения, то он может стать настолько мощным — почти как наркотик, — что сможет отравить вас, он сможет заставить вас галлюцинировать. А в средние века были монахи, которые делали признания перед особым судом, который учредил папа. Это был большой «суд присяжных», куда созывались все честные монахи и монахини и где их просили признаться: «Вы имеете половые сношения с чертями, с ведьмами?» И тысячи из них признавались: «Да, ведьмы приходят ночью, дьяволы приходят ночью».

Монастырские стены и запоры, конечно, не могли помешать им приходить; они же были дьяволами и ведьмами! Они в точности описывали, как выглядит ведьма, как выглядит дьявол, и как они были соблазнены на половое сношение с ними, и как они не смогли сопротивляться. Эти монахини и монахи были сожжены заживо для того, чтобы это стало уроком для других. Но никто не удосужился понять: никакая ведьма не придет к вам; даже если вы будете держать дверь открытой, никакой дьявол не придет к вам. Почему эти дьяволы и ведьмы приходят только к католикам? Странно! Что сделали неправильного несчастные католики?

Причина простая. Они до такой степени подавляли секс, что он стал кипящим пеклом внутри их подсознания. И когда они отправлялись спать, их сны были очень жизненными, красочными и реалистичными — это зависело от того, насколько эти люди были лишены секса.

Попоститесь два или три дня, и вы увидите: каждую ночь вам будет сниться великолепное пиршество. А по мере того, как ваш пост будет продлеваться, ваше пиршество будет становиться все более и более восхитительным, очаровательным, красочным, реалистичным. Возможно, что через двадцать один день поста вы сможете с открытыми глазами, абсолютно бодрствуя, грезить о пище. Больше нет необходимости спать; теперь подсознание начинает проникать в сознание даже тогда, когда вы бодрствуете.

Многие монахини и монахи признавались, что это происходило не только ночью; также и днем дьяволы и ведьмы посещали их и занимались с ними любовью. А они ничего не могли поделать, это было просто не в их силах.

Другие религии делали то же самое.

Мое усилие совершенно противоположно усилиям всех религий, так как я могу видеть, что они делали. Намерение было хорошее, но их понимание было недостаточно глубоким. Я хочу, чтобы женщины и мужчины жили вместе, чтобы они были знакомы с телами друг друга, с расхождениями, с противоположностями, чтобы вашему подсознанию не нужно было нести что-то подавленное в себе.

Когда ваше подсознание полностью свободно от подавленности, то ваш инстинкт имеет другое свойство по отношению к нему. Он объединен с разумом. Когда ваше подсознание больше не подавлено, когда между вашим сознанием и подсознанием нет Берлинской стены, — стена может быть убрана, так как подавление отсутствует, поэтому нет необходимости прятать подсознание, — тогда вы сможете входить и выходить из своего подсознания так же легко, как вы переходите у себя дома из одной комнаты в другую.

Это ваш дом. Гурджиев обычно использовал сравнение со зданием: человек — это трехэтажное здание. Первый этаж — подсознание, второй этаж — сознание, третий этаж — сверхсознание. Если между вашим разумом и инстинктом нет конфликта, значит, вы впервые стали человеком; вы больше не являетесь частью царства животных. И по моему мнению, это именно то, что необходимо каждому, кто хочет узнать истину, жизнь, существование; это необходимо тем, кто хочет познать, кем он является.

Когда девять частей вашего собственного ума подавлено, как вы собираетесь познать себя? Вы слишком сильно придавили самого себя в подвале своего здания, где вы никуда не можете двигаться. Все религиозные люди жили в страхе, дрожа. Каким был их страх? Страх происходил из их собственного подсознания и их подавленных инстинктов, которые стучались в дверь их сознания: «Откройте дверь, мы хотим войти! Мы хотим понимания, мы хотим быть удовлетворенными».

Чем больше они страдают от голода, тем больше они представляют собой опасность. Вы окружены голодными волками; каждый инстинкт становится голодным волком. И это — агония, в которой жили так называемые религиозные люди, окруженные голодными волками.

Я хочу, чтобы вы были дружны со своим подсознанием.

Точно так же, как Будда должен был воспрепятствовать женщинам, поскольку он хотел создать стену между вами и вашим подсознанием… Я привел женщин в коммуну с той же самой мыслью, с тем же самым намерением: воспрепятствовать тому, чтобы ваше подсознание преобладало над сознанием. Но то, что делал Будда, потерпело неудачу; то, что делаю я, создает защиту от дураков. Невозможно, чтобы такая защита потерпела неудачу, так как я ни в коем случае не поддерживаю никакого вида подавления. Пусть все будет выражено!

Пусть полностью будет удовлетворена ваша биология.

Просто постарайтесь увидеть суть: если ваша биология совершенно удовлетворена, то между сознанием и подсознанием нет борьбы. Что касается вашего ума, вы становитесь одним целым; ваш ум — одно целое.

Это высвободит в вас потрясающую разумность, так как большая часть вашей разумности охвачена подавлением. Вы сидите на вулкане, пытаясь удержать вулкан от извержения. Вулкан стремится вырваться наружу. Ваша сила настолько мала, что вы не сможете навсегда удержать его; напротив, когда он будет извергаться, вас разбросает на такие маленькие кусочки, что невозможно будет собрать вас снова.

Многие сумасшедшие по всему миру находятся в ваших сумасшедших домах, в психиатрических больницах — кем они являются? Кто они? Что произошло с ними? Они распались на кусочки, и их невозможно собрать воедино. Нет возможности собрать их воедино до тех пор, пока вы не устроите так, что все их подавленные инстинкты будут удовлетворены. Но кто хотя бы скажет об этом? Поскольку я постоянно говорю это в течение тридцати пяти лет, я стал пользоваться дурной славой.

Вчера я видел в передовице Штерна рассказ в пятнадцать страниц, и это только первая часть. Рассказ будет состоять из пяти частей и будет опубликован в следующих пяти выпусках журнала. На титульной странице — заголовок: «Состояние секса». Мне, действительно, он понравился.

А самое странное то, что если вы просмотрите остальную часть журнала, то будете удивлены. Кто живет в состоянии секса? Штат служащих Штерна, редакторы, члены правления журнала — или мы? В журнале — полностью обнаженные, голые женщины, и они не только обнажены… так как полностью обнаженная женщина бывает не настолько очаровательна; вы должны придать ее наготе еще больше очарования, давая ей сексуальную одежду, которая и показывает ее тело, и скрывает его. Так вы снова играете в прятки.

Вы можете начать мечтать о том, как женщина выглядит под этой одеждой. Она может быть и не очень красивой под этой одеждой. В действительности все женские тела одинаковы и все мужские тела одинаковы; если вы выключите свет, то вся красочность и все различия исчезнут. Темнота — это такой уравнитель, она является такой коммунистической, что в темноте вы сможете полюбить даже свою собственную жену.

Весь этот журнал полон секса, но мы сами являемся состоянием секса. Даже Плейбой пишет против меня! Я хотел бы знать — в каком же, действительно, странном мире мы живем! Но я знаю, почему Штерн, или Плейбой, или другие журналы, подобные этим, третьесортные и эксплуатирующие сексуальность человека… они продаются миллионными тиражами. Продаются почти два миллиона экземпляров Штерна, и установлено, что каждый экземпляр читают по крайней мере восемь человек; это значит — шестнадцать миллионов человек.

Почему они должны быть против меня? А они против меня почти шесть или семь лет. Причина в том, что если я добьюсь успеха, то эти журналы должны закрыть свои офисы. Они живут за счет подавления. Это простая логика, поэтому они против меня.

Священники, выступающие против секса, против меня, и люди, которые используют секс для эксплуатации — Плейбой, Штерн и еще тысячи журналов в мире, — они также против меня! Вот странно, ведь они не выступают против папы; нет ни одной статьи против папы. Плейбой должен быть против папы, который постоянно порицает секс. Но нет.

Там свойственная им логика: чем больше папа порицает секс, чем больше он подавляет секс, тем больше продается Плейбой.

Только в моей коммуне никто не будет интересоваться Плейбоем или Штерном — кого они волнуют? Если я добьюсь успеха, то все эти порнографические журналы, литература и кинофильмы просто обязаны исчезнуть. А ведь в них вложены огромные капиталы, поэтому все они будут сопротивляться мне — и они будут противостоять мне и порицать меня во имя секса так, как будто я распространяю сексуальность!

Если кто-то и распространял сексуальность, так это, должно быть, ваш Бог. Я не имею ничего общего с этим. Он продолжает рождать детей с половыми гормонами. Он должен прекратить это! Он должен прислушаться к папе. И эти журналы тоже не против Бога, ведь это именно Он обеспечивает им весь рынок. Папы и священники, все они находятся в глубоком заговоре. Все они, вместе взятые, против меня, так как я просто стараюсь испортить их игру.

Но с самого начала у меня была такая привычка портить игру людей. Если они играют в футбол, я просто возьму футбольный мяч и убегу, и вся команда бежит за мной. Однажды, когда я пришел домой, я немедленно пошел на террасу и запер дверь. Затем мой отец, моя мать и остальные стали стучать в дверь: «Верни их футбольный мяч. Почему ты постоянно забираешь чей-то футбольный мяч, чей-то волейбольный мяч? Там — вся команда, и они очень рассержены и обливаются потом. Две мили они бежали за тобой».

А я говорил: «Это потому, что я не могу выносить никаких глупостей. Где бы я ни увидел, что происходит что-то идиотическое, я останавливаю это».

«Вот эти люди просто бросают мяч на другую сторону; другая сторона бросает мяч им обратно. А я не могу это вынести. Я просто проходил мимо. Я не специально пришел туда, чтобы смотреть, чем занимаются эти идиоты… Они должны поблагодарить меня».

Мой отец говорил: «Если они хотят делать что-то глупое, пусть делают. Почему ты вмешиваешься? Ты не должен портить чью-либо игру».

Я, бывало, портил и игру своего отца. Он был хорошим шахматистом и обычно играл с одним мусульманином, стариком, от которого до сих пор приходят письма. Ему сейчас больше ста лет. Он был другом моего деда — Абдул Баба. Когда Индию разделили, он переехал в Пакистан, так как его сын, дочь и кто-то еще поехали туда. Он не был счастлив от того, что уехал, — он уезжал, плача и рыдая, — но все уезжали, и они не хотели оставлять старика, поэтому они взяли его с собой. Но он постоянно писал оттуда письма.

За свою жизнь я получил миллионы писем, но ни одно письмо не было таким нежным, как от этого старика. Его письма все еще приходят сюда, и как раз несколько дней назад от него пришло письмо. Он постоянно пишет «Бете» — то есть «сын мой». На хинди бета означает «сын мой», но, когда вы пишете «бете», вы вкладываете в это всю свою любовь. «Бета» означает просто «сын мой». В английском языке нет ничего, что могло бы сравниться с «бете». Лишь небольшое изменение, и «бете» превращается в «мой любимый сын» — и даже во что-то большее, во что-то еще, что нельзя перевести.

Он продолжает писать: «Сейчас мне больше ста лет, мое единственное желание — увидеть тебя еще раз перед тем, как я умру». Он приехал в Индию, когда умер мой отец, но поскольку он — хаджи… Он совершил паломничество в Мекку, которое называется хадж, а тот, кто совершает паломничество, тот получает титул хаджи. Необходимо, чтобы каждый мусульманин по крайней мере один раз в жизни отправился в Мекку, иначе его не допустят в рай.

Но если вы были в Мекке, тогда вы — хаджи и должны следовать некоторым правилам. Вы не можете говорить что-нибудь лживое и многое другое. Он не имел представления о том, что мой отец был со мной в Пуне, поэтому он получил разрешение от индийского правительства поехать в Гадавару, на родину моего отца, — разрешение было только на посещение Гадавары.

Он мог бы приехать — в этом не было проблемы — и посетить Пуну, так как у него было разрешение на пребывание в Индии в течение пятнадцати дней, но поскольку он сказал, что посетит только Гадавару, то он не мог приехать в Пуну. Теперь он говорит: «Возможно, я сделал неправильно. Мне надо было оставить свой рай. Мне надо было приехать в Пуну повидать тебя и твоего отца. Если понадобится чем-то пожертвовать, я готов это сделать: я готов покинуть рай».

Этот старик был опытным шахматистом. Он был партнером по шахматам для моего деда, а когда дед умер, мой отец стал играть в шахматы с этим стариком. Для меня стало привычкой… когда бы я ни видел, что они играют, я всегда переворачивал их шахматную доску! Но тот старик никогда не сердился — он говорил: «Ты человек принципа».

Я говорил: «Я не могу позволить вам быть настолько глупыми: „Это слон, а это верблюд, это король, а это ферзь“. Кого вы одурачиваете? Вы оба бесполезно тратите время. Хорошо, что я проходил мимо, иначе вы продолжали бы играть».

Много раз мой отец говорил: «Это уж слишком! Мы теряем не твое время. Мы никогда не мешаем тебе заниматься твоими делами, так как мы знаем, если мы помешаем тебе, ты устроишь большой скандал. Продолжай заниматься всем, чем хочешь, но на наших глазах, даже опасными вещами». Перед моим домом росло дерево ним, очень большое дерево ним, огромное, очень старое, и на него было очень трудно вскарабкаться. Мой отец хотел, чтобы его срубили, но на самом деле он не мог найти какого-нибудь дровосека, который был бы готов залезть на дерево и хотя бы срезать ветки, так как вокруг находились дома, а дерево было огромным; его ветки закрывали многие дома.

Все дровосеки говорили: «Это почти невозможная, трудная робота. Если мы срежем ветки, то они могут свалиться и разрушить чей-нибудь дом или кого-нибудь лишить жизни — и мы рискуем своей жизнью. Дерево находится не на пустом пространстве, где мы могли бы срубить его. Ничего нельзя поделать».

Я обычно залезал на это дерево. А было известно, что в нем живут привидения. В Индии считают, что если привести человека, которым овладело привидение, к дереву, которое хорошо известно и знаменито тем, что в нем живет много привидений, то, естественно, это привидение, увидев других привидений из своей компании, оставляет человека в покое и входит в дерево. И если сразу же забить в дерево длинный гвоздь, то привидение не сможет выйти из него. Поэтому в том дереве было много гвоздей. Каждый день для меня было радостью видеть, как приходят люди, а их привидения входят в дерево. Я пользовался этими гвоздями, чтобы вскарабкаться на дерево.

Мой отец сказал: «Каждый день ты видишь, как исчезают привидения». Я видел, что к дереву подходит человек, прямо как сумасшедший, и прямо перед этим деревом начинает дрожать, кричать и что-то приговаривать.

А люди, которые привели его, говорят: «Влезай в дерево, выходи из этого человека! Здесь вся твоя компания — что ты делаешь с этим человеком?» Затем тот человек сразу же успокаивается, и как только он успокаивается, люди немедленно пригвождают привидение.

Он сказал: «Ты видишь это каждый день».

Я сказал: «Я вижу это каждый день, и вы видите каждый день, что я карабкаюсь по этим гвоздям и ни одно привидение даже не побеспокоило меня. Возможно, они думают, что я тоже привидение или еще что-то… не пригвожденное привидение!»

А он сказал: «Я смотрю на тебя и боюсь за тебя, но я не останавливаю тебя, потому что нет смысла тебя останавливать; просто начнется спор».

У нас был маленький колодец. Чтобы прочистить колодец, туда опускали железные прутья, поэтому можно было использовать эти железные прутья как ступеньки, чтобы спуститься в колодец. Он был очень глубоким, но маленьким; он был лишь для семейных целей. Изредка я купался в колодце. Мой отец смотрел на меня и говорил: «Хорошо, иди. Ты знаешь, что мы должны пить ту воду, но мы не можем препятствовать тебе. И мы знаем, что когда-нибудь ты попадешь в беду; колодец очень глубокий, по крайней мере тридцать метров. Даже если ты закричишь, никто не услышит».

Я сказал: «Я не такой человек, чтобы кричать. Я живу молча и умру молча. Я не собираюсь кричать — не беспокойтесь об этом. А что касается глубины, то я измерил ее; нет проблем. Я опускаюсь до самого дна, и много раз я находил ваши вещи; туда уронили ведро, и я вытащил его. Вы знаете, что я опускаюсь да самого дна».

Поэтому он говорил: «Мы никогда не останавливаем тебя, а ты просто прыгаешь в…»

Я сказал: «Я прыгаю только тогда, когда вижу, что происходит что-нибудь абсурдное. Это абсолютно абсурдно — а я тот, кто портит удовольствие другим».

Теперь этот прекрасный спор происходит между священником и Плейбоем: священник продолжает подавлять, а люди, занимающиеся порнографией, продолжают печатать еще больше порнографии. И их порнография распродается в большем количестве, чем ваши библии. Люди читают Плейбой, держа журнал между страницами Библии, поэтому вы можете подумать: «Какой святой человек, всегда читающий Библию». Если вы видите кого-нибудь, читающего Библию, просто подойдите поближе и посмотрите, действительно ли он читает Библию. Девяносто процентов вероятности за то, что там журнал Плейбой.

Оба эти типа людей эксплуатируют подавление; следовательно, во всех отношениях для них логично быть против меня. По крайней мере, Штерн не должен быть против меня, если я создал состояние секса. Они должны быть счастливы, и они должны быть благосклонны ко мне. Но нет, они совершенно разгневаны. Они, может быть, даже не осознают, почему они гневаются на меня; может быть, они делают это совершенно бессознательно, но бессознательное также имеет свои собственные причины. Вы можете не осознавать их.

Подавляйте что-либо, и оно станет ценным.

Подавляйте больше, и оно станет более ценным.

Не подавляйте, и оно потеряет всю ценность.

Выразите его, оно улетучится.

Я могу сказать миру, что здесь единственное место, где секс ничего не значит; он не имеет ценности.

Никого он не волнует, никто не мечтает о нем, и никто не фантазирует о нем. В действительности санньясины постоянно пишут мне: «Бхагаван, что делать? Моя сексуальная жизнь полностью исчезает».

Я говорю: «Что делать? Пусть исчезает. Вам не надо ничего делать. Вся цель в этом: она должна исчезнуть. Не прилагайте никакого усилия, чтобы заставить ее исчезнуть, но когда она исчезает, пожалуйста, не прилагайте никакого усилия, чтобы воспрепятствовать этому. Скажите “до свидания”. Просто великолепно, что она исчезает».

Но беда в том, что люди думают, что когда секс исчезает, возможно, теперь ничего не останется, поскольку секс был их волнением, их экстазом и их радостью. Нет, вас действительно многое ожидает. Пусть секс исчезает, а ваша энергия становится доступной для более возвышенного вида волнения, более возвышенного вида экстаза.

Когда ваше подсознание и сознание встречаются, значит, в подсознании ничего не подавлено — и это момент их встречи и слияния. В этот самый момент перед вами открывается другая великая возможность, так как вы больше не вовлечены в низшее; вся ваша энергия доступна для высшего. Вы находитесь в середине, вы — сознательный разум.

Но поскольку подсознание присутствует, вы остаетесь вовлеченными в его подавление, вы продолжаете подавлять его. Дело не в том, что если вы подавили его, значит, вы покончили с ним; вы должны подавлять его постоянно, так как оно возникает снова и снова. Оно подобно прыгающему мячу; вы ударяете по нему, и он возвращается к вам. Чем большую силу вы прилагаете для удара, тем больше сила, с которой он возвращается к вам.

Такая же ситуация и с инстинктами; вы подавляете их, и чем больше энергии вы прилагаете к подавлению, тем с большей энергией они будут возвращаться к вам. Откуда они могут взять энергию? Это ваша энергия. Но когда вы совершенно свободны от подсознания и его последствий, то все чисто и спокойно; тогда в наличии имеется вся ваша энергия.

Существует основной принцип энергии: она не остается статичной, она должна совершать движение. Движение — ее природа. Она не подобна вещи, которую вы куда-то положили, и она осталась там. Нет, энергия должна совершать движение — она есть жизнь. Поэтому, когда нет причины двигаться вниз, она имеет только один путь движения — вверх. Больше двигаться некуда. Она начинает бить по вашему сверхсознанию, и поскольку ее удар по сверхсознанию очень приятен и восхитителен, то все ваши половые оргазмы просто бледнеют по сравнению с этим. Вы не можете это представить, так как это не количественная разность, о которой я могу сказать вам, что она в количественном отношении в десять тысяч раз больше. Разница — в качестве.

Так что нет способа, чтобы представить ее. Как ее сравнить с вашим половым оргазмом? Но в вашей жизни есть одна вещь, посредством которой можно обозначить нечто возвышенное. Когда ваша энергия начинает бить по вашему возвышенному миру, о котором до сих пор вы даже не знали, возникает постоянный поток радости. Половой оргазм настолько быстротечен, что к тому времени, когда вы узнали о его возникновении, он уже пропал. Вы только держите его в памяти; в действительности вы не осознаете, когда он возникает. Из-за его скоротечности вы становитесь все более и более склонны к нему, потому что вы помните, что происходило нечто, происходило нечто прекрасное, поэтому: «Давайте снова окунемся в него, давайте снова окунемся в него». Но вы не знаете, как это сделать…

Перед тем, как оргазм наступает, — вы знаете, что он наступает, так как у вас в голове начинает звенеть колокольчик. У вас в голове действительно начинает звенеть колокольчик: оргазм наступает. Вы знаете, что он наступает… вы знаете, что он пропал. Колокольчик перестал звенеть, он больше не звенит, и вы выглядите как идиот! В промежутке, когда колокольчик звенел и когда он перестал звенеть, вы выглядите дураком. Возможно, мужчина чувствует себя более пристыженным; вот почему после занятия любовью он просто отворачивается и засыпает. Женщина не так пристыжена по той простой причине, что она не является активным партнером; мужчина выглядит глупым, потому что он активный партнер.

Как только энергия касается вашего верхнего уровня сознания, сверхсознания — лишь прикосновение, и появляется постоянный поток радости. Энергия медленно продолжает бить и прокладывает себе путь к центру сверхсознания. Вам нечего делать: ваша работа закончена, когда вы остановили подавление и очистили свое подсознание. Тогда вам нечего делать; все, что надо было сделать, сделано вашей энергией.

А когда вы достигли центра, в вас начал функционировать новый дар, который является интуицией.

В центре подсознания находится инстинкт.

В центре сознания находится интеллект.

В центре сверхсознания находится интуиция.

Инстинкт заставляет вас делать вещи, принуждает вас делать вещи даже против вашей воли. Интеллект помогает вам найти пути, если вы хотите сделать определенную вещь, или найти пути, если вы не хотите сделать определенную вещь. Функция интеллекта — находить путь. Если вы хотите следовать с инстинктом, интеллект найдет путь.

Если вы так называемый религиозный человек, псевдорелигиозный человек, и хотите идти против инстинкта, интеллект найдет путь. Пути могут быть странными, но интеллект — к вашим услугам: что бы вы ни захотели, он все сделает. Он — не за и не против чего-либо, он просто в вашем распоряжении. Если человек разумный, то он будет использовать свой интеллект, чтобы помочь своему подсознанию быть удовлетворенным. Чем скорее оно удовлетворено, тем лучше, потому что вы стали свободны от него. Удовлетворение означает свободу от него.

Если вы несколько помешанный, католик, протестант или что-то еще, — в мире существуют все типы помешанных. Вы можете выбрать, каким типом помешанного вы хотите быть: индуистом, мусульманином, джайном, буддистом — имеются всевозможные типы. Вы не можете сказать: «Этого вида, которым я хочу быть, нет в наличии», — вы не можете сказать этого. За тысячи лет человек создал почти каждый отдельный тип помешанного. Вы можете выбирать, вы можете сделать свой выбор; но что бы вы ни выбрали, это одно и то же.

Никто не говорил вам, как использовать интеллект, чтобы удовлетворить ваше подсознание, вашу природу, вашу биологию, вашу химию. Они — ваши. Какое имеет значение, будь это ваша химия, или биология, или физиология? Они являются частью вас, а природа никогда ничего не дает без причины. Удовлетворите их, и их удовлетворенность проложит тропу для более высокой потенциальной возможности.

Все религиозные люди связаны самой низшей частью своего бытия — вот почему они выглядят такими печальными и такими виноватыми. Они не умеют радоваться. Иисус постоянно говорит этим людям: «Радуйтесь», — а с другой стороны, он говорит им: «Помните об аде». Он создает дилемму для людей, указывая им путь в ад; путь в ад — значит удовлетворить свою природу, а путь в рай — значит идти против своей природы. Но идти против своей природы означает ад здесь, на земле.

Я хочу создать рай здесь, сейчас.

Зачем откладывать такую хорошую вещь?

Вещи, которые не заслуживают вашего внимания, вы можете отложить, — но рай? Я не готов отложить его до завтра или до следующей секунды. Вы можете иметь его здесь и сейчас. Все, что вам надо, это чистое подсознание: удовлетворенное, довольное, биология устанавливается; химия устанавливается и дает вам всю энергию, которая была заключена в тех уровнях развития. Энергия сама взмывает вверх и останавливается лишь в самом центре вашего сверхсознательного ума. И там начинает функционировать интуиция.

Что такое интуиция? — спрашивали вы. Интуиция некоторым образом подобна инстинкту; некоторым образом подобна интеллекту, а другим образом абсолютно противоположна интеллекту. Так что вам нужно понять ее, так как она является трудно уловимой в вас вещью.

Интуиция подобна инстинкту, так как вы ничего не можете с ней поделать. Она — часть вашего самосознания, так же как инстинкт — часть вашего тела. Вы ничего не можете поделать со своим инстинктом, и вы ничего не можете поделать со своей интуицией. Но как вы можете позволить своим инстинктам быть удовлетворенными, так же вы можете позволить и предоставить полную свободу своей интуиции быть удовлетворенной. И вы удивитесь, что за силы вы несли в себе.

Интуиция может дать вам ответы на основные вопросы — не словесно, а экзистенциально. Вам не надо спрашивать: «Что есть истина?» Инстинкт не услышит, он глух. Интеллект услышит, но он может только философствовать; он слеп, он не может видеть. Интуиция — провидец, она имеет глаза. Она видит истину — нет вопроса о том, чтобы думать об истине.

Инстинкт и интуиция — обе не зависят от вас. Инстинкт находится во власти природы, бессознательной природы, а интуиция находится в руках сверхосознанной вселенной, самосознания, которое окружает всю вселенную, океаническое самосознание, в котором мы — лишь маленькие острова или, лучше сказать, айсберги, так как мы можем растаять в нем и стать едиными с ним.

Некоторым образом интуиция полностью противоположна инстинкту.

Инстинкт всегда ведет вас к другому; его удовлетворенность всегда зависит больше от чего-то другого, чем от вас.

Интуиция ведет вас к себе самому.

У нее нет зависимости, нет потребности в другом; следовательно, она — красота, она — свобода и независимость.

Интуиция — это возвышенное состояние, не нуждающееся ни в чем. Она настолько полна собой, что для чего-то другого там нет пространства.

Некоторым образом интуиция подобна интеллекту, так как она является разумностью.

Интеллект и разум похожи, по крайней мере, по внешнему виду, но только по внешнему виду. Интеллектуальный человек не обязательно разумный, а разумный человек не обязательно интеллектуальный. Вы можете найти фермера настолько разумного, что даже самый великий профессор, самый великий интеллектуал, будет выглядеть пигмеем перед ним.

После революции в Советской России случилось так, что Петроград, город Петроград, переименовали, чтобы создать новый город с именем Ленина, Ленинград. Перед петроградским огромным, прекрасным и старинным дворцом находилась большая скала, которую цари никогда не думали убирать — не было необходимости. Затем в жизнь вошли автомобили, а эта скала загораживала всю дорогу, скалу необходимо было убрать.

Но скала была настолько прекрасной, что захотели ее переместить и сохранить как мемориал и поэтому не хотели ее разрушать или взрывать динамитом. Но все великие инженеры — они все думали о том, чтобы взорвать ее динамитом или начать разрезать на кусочки, а затем позднее собрать эти кусочки воедино. Но Ленин сказал: «Так не пойдет — это будет уже не то же самое. Скала настолько прекрасна, что именно поэтому цари держали ее перед своим дворцом».

В это время прибыл один человек, бедный человек на осле. Он стоял там, слушая весь спор; затем он засмеялся и стал двигаться прочь. Ленин спросил: «Подожди, почему ты смеялся?»

Он сказал: «Это такое простое дело. Ничего не надо делать особенного: все, что вам надо сделать, — это прокопать землю вокруг скалы. Не прикасайтесь к скале вообще; только прокопайте вокруг скалы, и скала глубоко осядет в яму. Вы не будете разрушать скалу — скала останется там, — но она не будет мешать никому. Нет необходимости взрывать ее динамитом или разрушать ее».

Ленин сказал инженерам: «Вы — великие инженеры и архитекторы, но то, что говорит этот бедный парень, более разумно». Именно так и было сделано. Скала была спасена, и дорога была спасена, но идея пришла от бедного человека, который был никем.

Я наблюдал, встречаясь с тысячами людей, что, в основном, интеллектуальные люди — неразумные, так как у них нет необходимости быть разумными; их интеллект, их знания достаточны для них. Но человек, который не имеет ни знаний, ни интеллекта, ни образования, должен обнаруживать разум внутри себя; он не может смотреть по сторонам. А поскольку он вынужден зависеть от разума, то разум начинает развиваться.

Поэтому интуиция имеет что-то похожее на интеллект, но она не интеллектуальна. Она есть разум.

Работа интеллекта и разума совершенно разная. Интеллект работает поэтапно, постепенно. Он имеет процесс, методологию. Если вы решаете задачу по математике, надо решать ее поэтапно.

В Индии есть женщина, Шакунтала, которая все еще жива и которая объездила весь мир, почти все университеты, демонстрируя свою интуицию. Она не математик, она даже не очень образованна, она лишь принята в высшее учебное заведение. Даже когда был жив Альберт Эйнштейн, она демонстрировала перед ним свою интуицию. И ее демонстрация была странная. Она сидела перед доской с мелом в руке: ей задавали любой вопрос по математике или по арифметике, и вопрос еще не был закончен, как она уже начинала писать ответ.

Альберт Эйнштейн дал ей удостоверение — это удостоверение она показывала мне, когда я был в Мадрасе, где она живет.

Она показала мне все свои удостоверения, а одно, от Альберта Эйнштейна, гласит: «Я задал этой женщине задачу, на которую, чтобы решить ее, я трачу три часа, так как я должен следовать целому методу; я не могу прыгнуть от вопроса прямо к ответу. Я знаю, что никто не может решить ее за более короткое время, чем могу я, а это — три часа. Другие могут потратить на нее даже шесть часов или более, но я могу решить ее за три часа, потому что я решал ее раньше. Но надо соблюдать весь процесс. Если вы пропустите хотя бы один этап…» Числа были такие большие, что они занимали всю доску, когда она писала ответ. И она начала писать ответ прежде, чем он закончил вопрос.

Он был озадачен, абсолютно озадачен, так как это было невозможно. Он спросил: «Как вы это делаете?»

Она сказала: «Я не знаю, как я это делаю, — это просто происходит. Вы задаете мне вопрос, и перед моими глазами начинают появляться цифры, где-то внутри. Я могу видеть 1, 2, 3, и я просто пишу».

Эта женщина родилась вместе со своей действующей интуицией, но мне было поистине грустно за нее, так как она стала просто зрелищем. Никто не задумался о том, что женщина, которая родилась вместе со своей действующей интуицией, может очень легко стать просветленной. Она стоит лишь на границе; один шаг — и она становится непревзойденной в своем самосознании. Но она не осознает этого, так как это лишь некая причуда природы.

Был еще один мальчик, Шанкаран, который в городе возил рикшу. И был профессор математики, англичанин, который обычно ездил в его рикше в университет. Однажды или дважды случалось так, что он думал над какой-то проблемой, а мальчик просто взглянул на него и сказал: «Вот ответ». Профессор не говорил — он просто думал, — а мальчик тащил рикшу и сказал: «Вот ответ».

Профессор приехал в университет, разработал целую методику и был удивлен, что получил тот же ответ. Когда такое произошло два или три раза, он спросил мальчика: «Как ты это делаешь?»

Он сказал: «Я ничего не делаю. Я просто чувствую вас позади себя, обеспокоенного, и начинают появляться несколько цифр. Я не слишком образован, но цифры я могу понять. Я вижу так много цифр в вашем уме, прямо за собой — целую линию, очередь цифр, — и затем внезапно несколько цифр возникает в моем уме, поэтому я говорю вам, что это — ответ. Я не знаю, как это происходит».

Шанкаран был послан профессором в Оксфорд, так как он даже превзошел ту женщину, Шакунталу. Вы должны ей задать вопрос, тогда она может писать; а при Шанкаране вам надо было лишь мысленно представить вопрос, а он писал ответ. Его интуиция функционировала более совершенно, он видел ответ, и он видел вопрос — он мог читать ваши мысли. А он был более безграмотным, настолько бедным человеком, что был рикшей.

Он стал настоящим явлением в истории математики, так как многие задачи, которые оставались нерешенными в течение веков, он решил — хотя он не мог сказать, каким образом. Он давал ответ; но как судить, был ли ответ правильным или неправильным? На это ушло много лет. Когда была разработана высшая математика, в его ответах разобрались. Шанкаран был мертв, но его ответы оказались правильными.

Интуиция функционирует квантовым скачком.

Она не имеет методологического процесса, она просто видит вещи.

Она имеет глаза, чтобы видеть.

Она видит вещи, о которых вы никогда не думали как о вещах — например, любовь. Вы никогда не думали о ней как о вещи. Но человек с интуицией может видеть, есть ли в вас любовь или нет, есть ли в вас вера или нет, есть ли в вас сомнение или нет. Он может видеть их, как если бы они были вещами.

В моей религии интуиция занимает самое высокое место.

Вот куда я стараюсь толкнуть вас.

Неочищенное подсознание препятствует вам. Очистите его; а способ очистки должен удовлетворить его, настолько удовлетворить его, что оно начинает говорить вам: «Пожалуйста, остановись! Это — больше, чем мне было надо». Только тогда оставьте его в покое. И при этом ваш интеллект наполняется таким свежим потоком энергии, что превращается в разум. Затем энергия поднимается и открывает двери интуиции. Тогда вы можете видеть вещи, которые невидимы для ваших физических глаз, вещи, которые даже не являются вещами.

Любовь — не вещь, истина — не вещь, вера — не вещь, но они — реальности, они намного более реальны, чем ваши вещи. Но они — реальности только для интуиции, они экзистенциальны. И когда начинает функционировать ваша интуиция, вы поистине впервые стали человеком.

С подсознанием вы — животное.

С сознанием вы больше не животное.

Со сверхсознанием вы — человек.

Я люблю цитировать баульского мистика, Чандидаса, так как этот человек простым утверждением сжато выразил всю мою религию: Сабар у пар манус сатья; Тахар у пар нахин — ‘Выше всего — истина человека, а выше этого ничего нет’.

Этот человек, Чандидас, должно быть, был подлинным религиозным человеком. Он отрицает Бога, он отрицает все, что выше цветения человека: Сабар у пар — ‘выше всех, выше всего’; манус сатья — ‘истина человека’; тахар у пар нахин — ‘и выше этого, где я так долго странствовал, — ничего нет’.

Когда вы достигли своих человеческих потенциальных возможностей в их полном расцвете, вы прибыли домой.